Читать онлайн
"Однажды в Западном полушарии"

Не могу сказать, что меня сильно занимало, что там происходит у наших соседей — будто мне своих дел не хватало! Само собой, для меня гораздо интереснее было бегать на школьные вечеринки, зависать дома у подруг и друзей и так далее - ну, надеюсь, вы понимаете. А что касается наблюдения за соседями... Ну, это только если на горизонте не намечалось ничего интересного - сами знаете, в нашем забытом богом городишке не так много развлечений.

Вот, к примеру, один раз я краем глаза заметила, что Грейс выволокла из дома какую-то коробку... Мать, конечно, всегда необычайно оживлялась, когда на лужайке возле дома Грейс происходило что-то интересное — она либо приникала к окну, либо шла на поводу у своего любопытства еще дальше и под каким-то предлогом выходила на улицу, изображая, будто делает что-то по хозяйству.

Помню, я тогда как раз со злостью захлопнула холодильник, убедившись, что там нет ничего стоящего — мой растущий организм постоянно требовал калорий, а мать была довольно ленива в плане готовки да еще и бережлива не в меру- вот почему, с недовольной гримасой вытащив из замораживателя пластиковый стакан с мороженым, я собиралась было уже подняться к себе наверх, где у меня стоял на паузе фильмец, который посоветовал Бен, когда вдруг увидела, что мать уже тут как тут и расплющила нос о стекло, наблюдая за происходящим у соседей. По какому-то непостижимому закону природы в такие моменты я всегда пристраивалась рядом с ней, затаив дыхание и наблюдая, что на этот раз вытворяет «эта ненормальная», как называла соседку мать. Это было для нас своего рода онлайн шоу, которое мы потом горячо обсуждали в течение нескольких дней... Да вот только мать, конечно, и представить себе не могла, что у меня может иметься во всем этом свой собственный интерес.

Тем временем соседка принялась вытаскивать что-то из коробки... Приглядевшись, мы поняли, что это какие-то старые шмотки, которые носили в прошлом веке — Линда назвала бы такое барахло «винтажным», она любит такие словечки.

Когда мать увидела, что именно Грейс вешает на веревку, чтобы проветрить от застоявшегося запаха или от нафталина, она прямо-таки присвистнула от удивления: это были какие-то колготки в сеточку, какие-то парики из разряда «платиновая блондинка», пиджаки — ярко-розовые и леопардовой расцветки — и все остальное, что я видела только в фильмах про проституток конца прошлого века.

- Видала? А Грейс-то у нас — та еще штучка! - многозначительно и с удовольствием произнесла мать.

Что касается меня, то я, конечно, вряд ли когда-нибудь одела бы на себя такие шмотки — ну, если только на какой-нибудь маскарад или на тематическую вечеринку. Но, похоже, где-то в глубине души мужчинам такие прикиды нравятся, хотя они не всегда в этом признаются. Вот удивился бы Бен, если бы я предстала перед ним в таком обличье!

Я, конечно, понимала, что эта женщина — я имею в виду Грейс - вовсе не так проста, как кажется.

Мать не слишком-то любила обсуждать со мной эту тему, но иногда она все же проговаривалась, что мол, некоторое время в этом доме никто не жил, а потом, когда из прежних жильцов вернулась только сильно повзрослевшая Грейс, то узнать ее было очень трудно.

Мать тогда часто украдкой рассматривала Грейс, когда та выбиралась из дома, и пыталась оценить, насколько эта женщина напоминает кого-то из бывших обитателей дома, которых мать помнила еще со старых времен.

Эта самая Грейс, насколько я могла понять, очень много сил тратила на то, чтобы выглядеть как можно моложе своих лет. Вот почему она с собой что-то такое делала, что ее было не узнать — ну, сейчас ведь вообще придумали всякие омолаживающие косметические процедуры. Мать относится к этому неодобрительно — типа, вот еще - деньги тратить на такую ерунду! Линда говорит, она такое с собой делать не будет: для нее вообще идеал — это хиппи, а хиппи и косметология, насколько я понимаю, несовместимы ... А что касается меня, то я еще, честно говоря, не решила — я думаю, сначала нужно дожить до такого возраста, когда кожа начнет стариться, как печеное яблоко, а потом уже решать.

В общем, обычно все происходило так: едва Грейс уматывала к себе на работу в муниципалитет, по дороге забрасывая детей в школу и в детский сад, как я, убедившись, что моей матери нет дома, выкатывала на лужайку шезлонг, мазалась солнцезащитным кремом и, надев свое самое откровенное бикини — в этом вопросе я следую примеру тех поп-звезд, которые предпочитают покупать бюстгальтер на размер меньше, - устраивалась загорать. Профессор немедленно чуял приманку и выбирался из дома, усаживаясь в плетеное кресло- качалку так, чтобы можно было за мной наблюдать. Естественно, для приличия он брал с собой из дома какие-то бумаги и потом держал их в руках, делая вид, будто что-то изучает. Но время от времени непременно посматривал в мою строну, сдвигая солнцезащитные очки на кончик носа — от этого он делался похожим на какого-то строгого учителя.

- Не боишься солнца? - спросил он у меня как-то раз.- Вроде бы уже доказали, что его лучи не так уж безобидны.

Честно говоря, меня всегда удивляла эта его странная манера говорить. Про него, действительно, хотелось сказать нечто типа «словно с луны свалился» — ну, то есть явно не от мира сего.

Я, в общем, еще и сама до конца не решила, какую роль мне больше хотелось исполнять в его присутствии— угловатого угрюмого подростка, который в не ладах с обществом и со своим телом, или опытной женщины...

По словам матери, Грейс изо всех сил пыталась убедить всех, что, мол, мистер Гарри — ученый или писатель. Причем иногда она утверждала одно, а в иные дни — другое.

Само собой, Грейс это все делала для придания собственной персоне большей значимости - нас в школе на Социальных науках миссис Пэриш учит, что поднятие самооценки очень важно для каждого индивидуума. Именно поэтому Грейс и хвасталась направо и налево, что у нее такой якобы крутой муж.

Но мне и на самом деле сдавалось, что этот самый Гарри не так прост, как кажется. Иногда, когда Бен провожал меня до дома после какой-нибудь вечеринки, мы проходили с ним мимо какой-то странной невесть откуда взявшейся тачки с затемненными стеклами, пристроившейся где-нибудь на дороге неподалеку от дома Грейс. И тогда Бен небрежно бросал с многозначительным видом, подражая какому-нибудь киношному герою из 80-ых- кстати, вот если на полном серьезе, то я думаю, что если в кого и влюбляться, то это в такого вот героя:

- Похоже, там в тачке какие-то федералы. И они тут, я тебе скажу, неспроста...

Бена, конечно, хлебом не корми - дай перед девчонками порисоваться. Ну, откуда у нас тут федералы?

Но все равно, все это придавало этому самому Гарри дополнительную загадочность.

Когда я думала об этом человеке, сидя в своей комнате на втором этаже, то мне порой казалось, что его одинокая душа точно так же тоскует в четыре стенах, как и моя. А ведь при этом физическое расстояние между нами было совсем маленькое — наверняка ведь, это не случайно так получалось. Мне вообще кажется, что очень многое в нашей жизни не случайно.

Я знала, что мужчин и женщин влечет друг к другу со страшной силой - они ищут что-то особенное в этом общении — возможно, что они ищут самих себя. Или, к примеру, они стремятся услышать музыку сфер. Про это мне иногда говорил Бен, когда мы сидели с ним рядышком где-нибудь под деревом при свете луны, смотрели на мерцание воды в реке и слушали гул далеких поездов.

Это было на самом деле очень забавно для меня, так играться с этим самым Гарри, как играется кошка с мышкой. Потому что, как мне многие тогда говорили, я как бы была одновременно в чем-то и взрослая женшина, и несовершеннолетняя девочка. А он, как ни посмотри, был взрослый мужчина.

А еще я в любой момент могла сказать ему что-нибудь типа: а что про эти наши разговоры подумала бы ваша жена? И посмотреть на его реакцию... Могла бы, но мне не хотелось этого делать до поры до времени.

Кстати, еще у меня была идея хоть одним глазком заглянуть в его кабинет.

Просто у моего отца ничего подобного оборудовано в доме не было. Ну, что там отцу было хранить кроме нескольких спортивных журналов, всяких книг по обустройству дома и нескольких сувениров, которые он купил еще во времена своих школьных экскурсий, а теперь всю жизнь берег, как зеницу ока, не разрешая мне выставить их на продажу на ebay, хотя их оттуда смели бы просто мгновенно... А вот у мистера Гарри, наверняка, в кабинете стоял настоящий письменный стол, а на нем какая-нибудь чернильница или письменный прибор. Он что-то пишет на своих бумагах ручкой или даже пером, и вид у него при этом сосредоточенный и серьезный, это просто сто процентов.

Мне, в общем, нравилось вот так вполне невинно выставлять свое молодое девчачье тело на его обозрение, чувствуя, насколько он от этого внутренне взволнован. Я понимала, что по малейшему моему щелчку этот мужчина буквально горы свернет, но просто я не очень-то спешила делать этот самый «щелчок».

Одновременно я таким образом как бы еще и «имела» эту самонадеянную Грейс, чей арсенал женских ухищрений с этими ее колготками в сеточку и париками уже давно и безнадежно устарел. Тем более, что, похоже, окольцевав этого своего Гарри, Грейс стала следить за собой гораздо меньше — к тому же, ей теперь приходилось заниматься еще и детьми. Грейс никогда не выходила на лужайку в купальнике — я думаю, что она мало что могла бы продемонстрировать. Да что там в купальнике - она даже не рисковала надеть на себя ни шорты, ни топ на бретельках. А таким образом, скажу я вам, женщина признает свое полное и бесповоротное поражение.

На мое счастье. Гарри был закоренелым домоседом, и потому он, в общем, в течение долгих лет и не видел перед собой никакой иной женщины кроме этой своей Грейс — представляю, насколько она ему успела надоесть за это время. И вот по контрасту я позволяла ему любоваться моим телом. Я была прямо-таки уверена, что Гарри представляет именно меня во время своих мужских грез... Кстати, я думаю, что мне понравилось бы посмотреть на него, когда он дрочит, и вообще услышать его страстные стоны.

Мне, конечно, все не терпелось дождаться, когда Гарри потеряет терпение и начнет подбивать ко мне клинья. Интересно, какой предлог он выдумает, чтобы заманить меня к себе в дом — предложит ли он мне зайти к нему, чтобы выпить стакан газированной воды, или окажется более изобретателен? А в каких выражениях он поведает мне о своих чувствах - будет ли он говорить со мной, как с уже взрослой женщиной, или попытается изъясняться на языке, который взрослые считают языком подростков — то есть на этом самом совершенно невообразимом сленге?

Пожалуй, я ответила бы согласием на его приглашение, а потом с удовольствием насладилась бы зрелищем, как этот зрелый голодный мужчина на меня набрасывается. Мне хотелось увидеть его страстным и полностью потерявшим над собой контроль.

И вот дальше, возможно, как раз и пришла бы очередь моих заранее заготовленных язвительных напоминаний про жену, детей и так далее.

Итак, я терпеливо ждала, до поры до времени оставляя «про запас» всякие женские ухищрения типа попросить его помассировать мне спинку или поправить якобы сползшую бретельку пляжного бюстгальтера. Я, как вампир, впитывала флюиды его направленного на меня сексуального интереса и волнения.

...Но вот, кажется, в нашем с ним маленьком мирке что-то изменилось. Пока что-то неясное и еле уловимое — ну, этот романтик Бен, наверняка, сравнил бы это с чем-то вроде приближения грозы. Может, что-то, напоминавшее какое-то самое первое облачко на только что совершенно ясном небе. То есть это был тот момент в приближающейся грозе, когда мать обычно уже что-то предчувствует, но все еще надеется, что ветер переменится и туча обойдет наш дом стороной, и пока еще не бегает по всему дому, в панике захлопывая окна.

Господи, как же все-таки я витиевато объясняюсь... Вот уж, действительно — с кем поведешься, от того и наберешься... Кажется, Бен окончательно проел мне мозги этими своими романтичными природными сравнениями...

В общем, я вдруг перестала чувствовать направленные на меня флюиды со стороны мистера Гарри... Точнее, какие-то волны интереса по-прежнему шли в направлении аппетитных частей моего почти обнаженного тела, но своими чуткими антеннами, вмонтированными где-то у меня в ушах (шутка!), я ощущала, что нечто новое завладело помыслами этого самого мужчины, находившегося так близко от меня. Причем это «нечто» словно всплывало откуда-то из самых глубин его личности... Видите, насколько чутко мы с ним уже стали чувствовать друг друга! Я-то ведь начала испытывать по отношению к нему нечто вроде собственнических чувств — он словно уже успел стать моим мужем, и теперь я с ужасом осознавала, что в его жизни появился кто-то другой.

Как это началось? Ну, он стал выходить из дома со все большей задержкой, как будто — смешно сказать! - там, в доме у него имелось нечто более интересное, чем мое юное тело на шезлонге, привычно ожидающее нескромных ощупываний его глаз. Когда же он все-таки выбирался из дома и усаживался напротив меня, то делал это будто бы просто по привычке. Если прежде я с каждым днем ощущала нарастание его сексуальной энергии — она была просто осязаема, словно бы обволакивая меня наэлектризованным облаком, то теперь он держал в руках только что распечатанные бумаги не просто в качестве антуража, а вглядываясь в них на полном серьезе. Честное слово, он даже что-то бормотал себе под нос, водя глазами по напечатанным строчкам!

В какой-то момент я поняла, что уже точно не дождусь от него приглашения зайти к нему и выпить воды. Того самого приглашения, с которого должно было начаться то, что я многократно себе представляла. И... Господь всемогущий! Мне не осталось ничего другого, как самой попросить у него этот несчастный стакан воды! Произнося эти слова, я придала своему голосу как можно больше кокетливости. А еще я при этом так изогнулась на своем шезлонге, что позволила ему во всех деталях полюбоваться на место соединения моих грудей... Ну, это в том случае, если бы он на меня в этот момент посмотрел. Но он, казалось, вместо этого витал где-то в облаках, сосредоточенно о чем-то размышляя!

Гм, я не могу сказать, что он сильно обрадовался перспективе принести мне воды. Казалось, несколько секунд он вообще пытался придумать предлог, как бы этого избежать — в общем, в этот момент я поняла, что галантный кавалер из него никакой.

Потом он вроде бы ответил мне нечто вежливое и отправился за водой, думая, что я останусь ждать его на лужайке.

Но не тут-то было! Сдалась мне эта вода — цель-то у меня была проникнуть с ним вместе в дом! Потому едва он отправился в сторону дома, я тут же вскочила с шезлонга и бросилась за ним. Так быстро, что даже не одела босоножки, а побежала босиком — хотя прекрасно знаю, что босоножки существенно удлиняют мои ноги и делают их еще более красивыми.

Но мистер Гарри, похоже, тоже несся на всех парусах — не успела я добежать до двери их дома, как он, запыхавшись, уже выбегал оттуда — он так спешил, что расплескал часть воды в стакане.

- Как у вас там красиво! - промурлыкала я, притрагиваясь губами в стакану и кивая на внутренность дома, вид на которую открывался через стеклянные двери.

Но до мистера Гарри, похоже, не дошло, на что я намекаю — он не стал изображать из себя радушного хозяина, а пробормотал что-то в ответ, уставившись на стакан у меня в руке и всем своим видом показывая, что ему не терпится поскорей забрать его у меня и отнести обратно в дом.

Ну, а потом вообще начались эти его отлучки.

Едва Грейс уезжала, как он тоже повадился уходить из дома. Причем, знаете, с очень озабоченным и серьезным видом, словно молодые девушки его нисколько не интересуют.

И вот тогда мне, действительно, не осталось ничего другого, как договориться с Беном и проследить вместе с ним, куда это мистер Гарри ездит.