Читать онлайн
"Джун"

Арест был не из легких. Мерзавец оказал сопротивление, вздумав скрыться. Джун и Ким разделились, решив брать его с двух сторон. Оба прекрасно знали этот район Сеула: молодчик уходил по Сонгамской улице, параллельно которой тянулся переулок Чохвай, упиравшийся в Медицинский тупик. По другую сторону к Сонгамской улице примыкали обшарпанные дома со сквозными дворами, выходящими к проспекту Короля Сучжона. Важно было перехватить ублюдка до того как Ким упрется в Медицинский тупик, потому что если упустить мошенника в этот момент, он выберется на людную улицу, а там ищи-свищи его, когда он затеряется в толпе. Но до проспекта еще нужно добежать.

Район, по которому Джун преследовала преступника, был бедным и вероятность того, что он уйдет на машине ничтожна. Лучшее, на что мог рассчитывать убегавший, это разжиться каким-нибудь проржавевшим скрипучим велосипедом, оставленным на улице в полной уверенности, что на эту рухлядь никто не позариться. Джун неслась, не снижая темпа, не сбивая дыхания. Она не знала, что там навоображал себе Ким, но была уверена, что убегавшего придурка придется брать самой. Увлекающийся кофе так и не бросивший курить Ким, быстро выдыхался, но до Медицинского тупика должен домчаться, пусть и со значительным отрывом от нее и преследуемого.

Ловко обходя встречных, Джун промчалась мимо старой многоэтажки с открытыми захламленными балконами-переходами, выдерживая все тот же темп. Собственно брать идиота, которого, они преследовали, не было такой уж необходимостью: взяли бы днем раньше, днем позже, если бы из тюрьмы не сбежал Джи Санг, куда его упрятали на пожизненный срок, поэтому сейчас вся полиция страны была поставлена на уши. Искали любую зацепку, маломальскую информацию, незначащую сплетню, которая бы подсказала, где мог скрываться Джи Санг. Отлавливали всех, кто мог хоть что-то о нем знать.

Мерзавец за которым сейчас гналась Джун не раз садился за избиение и грабежи, но и он выглядел кротким агнцем по сравнению с Джи Сангом - маньяком, извращенцем и садистом. Ничто и никогда не могло оправдать этого изувера, и Джун находила пожизненный срок для него неоправданно мягким, как и родственники его жертв, не смирившиеся с приговором. Сам он счел решение суда слишком суровым, так как в тюремных стенах, был лишен возможности выполнять свое прямое предназначение: выслеживать, истязать, убивать. К тому же стали ходить слухи, что ненавидимый сокамерниками, он подвергался с их стороны унизительному насилию. Но эта сволочь была не только живуча, но терпелива и злопамятна. Как оказалось, его дух не был сломлен, и он как крыса умел выжидать. Должно быть, его невинный вид и напускная вежливость домашнего мальчика, смогли ввести в заблуждение суровых и циничных, повидавших всякого тюремщиков.

Как он смог сбежать? На этот вопрос еще предстояло ответить. Сейчас велось следствие и тюрьму, в которой содержался Санг, тщательно обыскивали и перетряхивали на предмет скрытого подкопа. Допрашивали весь тюремный персонал, выявляя тайного сообщника.

Внимательно следя за этим делом, Джун все больше склонялась к версии, что Сангу помогли сбежать. Ведь как-то смог этот зверь, обладающий хрупкой внешностью невинного мальчика, наивное выражение которого иногда обезображивала кривая циничная улыбочка, выдававшая его мерзкую натуру, расположить к себе половину дам общества, вызвав их неожиданное сочувствие.

Джун передернуло от отвращения и, чтобы избавиться от нарастающего раздражения, она, ускоряясь, прибавила ходу. Хотя это страшно возмущало Джун, она не могла винить их. Будь она, как эти впечатлительные дамочки, далека от кровавых подробностей, которыми располагало следствие, и которыми, само собой, не делилось с общественностью, заботясь о психическом здоровье людей, то, наверное, тоже не смогла, глядя на Джи Санга, принять, что этот смазливый молодой человек, растерянно смотревший в зал суда, и был тем живодером, что держал в ужасе всю страну в течение полутора лет. И не смотря на подобную репутацию, он сумел впечатлить некоторых дур настолько, что эти безмозглые идиотки договорились до того, что ведь каждый может оступиться и совершить ошибку.

Джун сама читала подобные высказывания в социальных сетях и на сайтах, посвященных Сангу. Но бесили не эти глупости, а то с каким холодным презрением смотрел на своих защитниц, слушая их умильный лепет, сам Санг.

И вот теперь полиция сбивалась с ног, чтобы перехватить его до нового убийства. Но этот гад словно под землю провалился или испарился. Никого из полицейских не нужно было подгонять, ребята работали на износ, стараясь, чтобы земля горела под ногами мерзавца, и раз уж он где-то залег, то, чтоб головы не смел поднять, а не то что помышлять о новом преступлении. Каждый из них боялся новой жертвы Санга. Про себя Джун знала, что не успокоится, пока его не поймают.

Не снижая скорости, она завернула за угол дома и с разбега, налетев на вывернувшего навстречу ей человека, сшибла его с ног. Оглушенный неожиданным столкновением и падением, тот попытался было встать, но Джун упершись коленом ему в грудь, прижала его к земле, доставая наручники.

- Не трепыхайся, - тяжело переводя дух, посоветовала она.

Но этот идиот снова предпринял попытку вывернуться и скинул ее с себя одним резким, отчаянно сильным движением. Вскочив на колени, он, выругавшись сквозь зубы, ударил не успевшую подняться Джун ножом, и если бы она вовремя не увернулась, то нож торчал бы сейчас под ее грудью. Тогда навалившись на нее и прижимая к асфальту, он ударил еще. Неожиданно его отшвырнули, буквально сдернув с Джун.

- Вот же козел... ему тюрьма светит, а он с ходу на бабу лезет... - Ким был в своем репертуаре.

С натужным хрипом переводя дыхание от вынужденно бешенного забега, он еще умудрялся шутить. Опершись ладонями о выщербленный асфальт у себя за спиной, Джун медленно поднялась.

- Как всегда вовремя, - выдохнула она.

- Так... за тобой приглядывать надо... - просипел Ким, пытаясь отдышаться. - Только отвернешься, а ты уже с мужиком валяешься.

- Обхохочешься, - буркнула Джун, отряхивая ладони, не оценив его шутки и на этот раз.

- Пойдем, - защелкнул наручники на запястьях задержанного Ким.

- За что арестовали? Чего шьете на этот раз?! Почему не зачитали моих прав? - глухо произнес тот, строптиво дернувшись. - Не по протоколу... Я требую уважения и адвоката... Я ничего не сделал, я чист!

- Заткнись, - грубо толкнул его в спину Ким. - Вот когда начнешь отвечать на мои вопросы, я тебя сразу начну уважать.

Доведя его до служебной машины, Ким и Джун запихали любителя прав на заднее сидение, сами сели вперед и тут Ким увидел порез на руке своего напарника. Нож преступника, располосовав рукав кожаной куртки, рассек предплечье и теперь, кровь капала уже с пропитавшегося ею рукава кожанки. Джун в запале не замечала боли, как и то, что истекает кровью, но увидев испуганный взгляд Кима, схватилась за руку. Ким развернулся и, приподнявшись в водительском кресле, в сердцах отвесил задержанному настолько крепкую оплеуху, что тот, схватившись за лицо скованными руками, со стоном согнулся в три погибели.

- Я с тобой еще в участке поговорю, - сквозь зубы пообещал Ким. - Сейчас едем в больницу.

Джун кивнула, держась за предплечье. Она чувствовала навалившуюся усталость и странную опустошенность. Ни в какую больницу ехать не хотелось, а, если б было возможно, она, перевязав рану сама, легла спать. Но спорить с Кимом, когда он был на взводе, не рискнула.

- Иди, давай, - остановил машину у первой же больницы Ким и мрачно предупредил: - Вздумаешь сбежать, как только я отъеду, прибью.

И столько угрожающей решимости было в его голосе, что Джун не посмела возразить. Поэтому молча кивнув, она выбралась из салона и побрела к распахнутым стеклянным дверям приемного покоя. Медсестра за стойкой регистратуры поспешила записать ее к хирургу, как только Джун предъявила свое полицейское удостоверение.

- Извините, но в данный момент дежурят лишь два хирурга и оба на операции. Как только, кто нибудь из них закончит оперировать, я попрошу, чтобы он осмотрел вас. Присядьте, вам не придется долго ждать.

- Да, - устало отозвалась Джун и, пройдя к ряду кресел, села на свободное.

Зажимая рану рукой, она умудрилась задремать, но ненадолго. Подошедшая медсестра, легонько прикоснувшись к ней, разбудила Джун и повела в процедурную. Там она помогла пациентке осторожно снять куртку, и аккуратно обмыла порез, продезинфицировав его.

- Сейчас подойдет доктор и зашьет рану, - сказала она.

- Да, - благодарно поклонилась ей Джун у которой слипались глаза, даже, несмотря на боль от ножевого пореза.

Обстановка процедурной: все эти блестящие металлические инструменты, мягкая кушетка с белоснежной простыней и запах лекарств, успокаивающе действовали на нее. Здесь она чувствовала себя защищенной и, расслабившись, уже с трудом боролась с сонливостью. С другой стороны ей хотелось, чтобы пришел, наконец, хирург, зашил рану, и она могла отправиться домой и как следует выспаться. Джун уже с вожделением поглядывала на изголовье кушетки, примериваясь лечь на нее, когда дверь отворилась, и вошел врач с медицинской повязкой на лице и утомленным взглядом. Джун заставила себя сесть прямо и поклонилась ему. Он поздоровался с пациенткой - хрупкой девушкой, сперва чуть сонно смотревшей на него, а потом уже испуганно, во все глаза. Улыбнувшись, поторопился успокоить ее.

- Все будет хорошо, - мягко и ободряюще проговорил врач, подходя к столику и надевая латексные перчатки, которые достал из упаковки.

Не снимая маски, подошел к пациентке и осмотрел глубокий порез на тонком предплечье. Узкое плечо, тяжелая грудь, длинные ресницы подрагивают, как у ребенка готового вот-вот расплакаться от страха перед предстоящей болью. Даже губу закусила. У хирурга выдался тяжелый день: он отстоял три операции, одна из которых была многочасовой и крайне сложной. Он ждал, когда его подменят, и мог бы оставить эту пациентку на своего сменщика, что должен сейчас подойти, но нужно было всего лишь зашить рану, и зачем было заставлять человека страдать дольше положенного в ожидании болезненной процедуры. К тому же эта девушка была такой беззащитной и вместе с тем сексуальной, что врача бросило в жар, так что пришлось напомнить себе, что у этого перепуганного ребенка ножевая рана.

- Не беспокойтесь, я сделаю обезболивающий укол, - в волнении он стянул марлевую маску с лица и подошел к столику, на котором в металлическом лотке лежали одноразовые шприцы и стояли в ряд пузырьки с лекарствами.

Набирая в шприц анальгетик, он подумал, что, судя по всему, на эту девушку напали, и ей пришлось нелегко, от того и выглядит она донельзя изможденной. Дать ей успокоительное, и отвезти домой или оставить в больнице до утра? Все же здесь она будет под присмотром и в безопасности. Он решил, что если она согласиться провести ночь в больнице, он останется на ночное дежурство и в полицию насчет ее раны не позвонит, прежде не поговорив с ней. Может, все вышло случайно и она не захочет заявлять на человека порезавшего ее. В любом случае утром он все выяснит.

Но когда он повернулся к девушке со шприцом в руке, то перед ним был совершенно другой человек. Какая-то странная метаморфоза произошла с его пациенткой. Теперь перед ним сидел не беззащитный ребенок, а человек, напряженно следивший за каждым его движением настороженным взглядом. Ее лицо приобрело жесткость, и в нем не было ни тени прежнего детского испуга. Она вся подобралась.

Но врачу не досуг было разбираться в этой необычной и неожиданной перемене, хотя она и удивила его. Во-первых, он тоже устал. Во-вторых, нужно было побыстрее закончить с ее раной. Но когда он подошел к ней вплотную, готовясь ввести обезболивающее, в его живот уперлось дуло пистолета. "Вот как! Вооруженное нападение! Так она гангстер!" - осенило хирурга.

- Медленно положил шприц, - сквозь зубы скомандовала Джун. И столько неприкрытой ненависти и угрозы было в ее голосе, что врач тут же подчинился.

- Отойди на три шага. Держи руки на виду.

- Послушайте, - начал было сбитый с толку хирург, но она резко перебила его:

- Не смей разевать пасть, просто делай так, как я сказала. Не отводить глаза! Смотреть не меня! – встала она с кушетки и, держа его на прицеле, сделала к нему осторожный шаг.

Врач не шевелясь, лишь смотрел на нее с замкнутым лицом, он не раз имел дело с неадекватными пациентами.

- Я не причиню вам вреда, - спокойно проговорил он. - Это всего лишь обезболивающее...

В ответ она отработанным движением стукнула его по голове рукояткой пистолета. Оглушенный не столько болью, сколько неожиданностью и грубостью ее поступка, врач схватился за голову, чувствуя как меж пальцев из рассеченной раны медленно сочиться кровь. А когда он, морщась и переводя дух, опустил перепачканную в крови руку, она уже была скована в наручнике.

- Пошли, - толкнула его к двери эта ненормальная.

Так они и вышли из кабинета: впереди врач, зажимая скованными руками рану на голове, позади Джун, объясняя всполошившемуся, ничего не понимающему медперсоналу и растерянным, перепуганным пациентам, что полицию вызывать нет необходимости, она сама из полиции.

- Все в порядке, - говорила она, успокаивающе подняв ладонь. - Возвращайтесь к своим делам.

- Доктор, - ахнула одна из медсестер, кинувшись к ним, - у вас кровь...

- Не подходите ближе, - остановил ее арестованный. - Делайте то, что говорит полицейский.

- Я уже вызвал полицию, - проинформировал главврач своего сотрудника, задержанного сдвинутой пациенткой, встретив их у лифтов в окружении встревоженных и возмущенных врачей. - Это всего лишь недоразумение, которое сейчас прояснится, поэтому необязательно было надевать на доктора наручники, и бить его по голове. Это уж как-то слишком.

- Если бы вы видели, как этот... врач обращался со своими так называемыми пациентами, вы бы не считали надетые на него наручники недоразумением, - с горькой иронией огрызнулась Джун, без церемоний втолкнув хирурга в лифт.

Врачи, правильно истолковав недвусмысленный жест прижатого дула к голове коллеги, дружно подались от лифта, отступив назад. Кое-кто даже поднял руки, что бы успокоить психопатку, которой вдруг взбрело в голову, что она полицейский. Главврач попытался продолжить переговоры, намеренно медля, чтобы потянуть время:

- Но ведь никакой врач не застрахован от ошибок и что? Каждого теперь отправлять в наручниках в полицию? - сказал он в уже сдвигающиеся створки.

- Послушайте, - тихо начал несчастный хирург, подняв скованные руки и отирая рукавом халата кровь с лица. - Если вы хотели другого врача, нужно было только...

- Заткнись! - замахнулась на него пистолетом Джун.

И тот, прижавшись к стенке лифта, зажмурившись, отвернул голову в ожидании удара. Джун трясло, ей было не по себе находиться с ним один на один в тесной кабине, поэтому, как только лифт остановился, она вытолкнула из него залитого кровью врача, наведя пистолет на охрану госпиталя, уже ждавшую их в фойе.

- Пожалуйста, отойдите назад и дайте мне с арестованным пройти, - попросила она.

Вперед выступил крепкий кряжистый мужчина, судя по всему, начальник охраны.

- Эй! Ты что творишь! - гаркнул он густым басом, стараясь подавить ее своей агрессией и напором. - Быстро отпустила его! И давай сюда свою игрушку. Поигралась и хватит!

Вместо ответа Джун выстрелила в потолок. Бравые охранники аж присели, втянув головы в плечи, поняв, что в руках сумасшедшей настоящее оружие, а не муляж и даже не травмат.

- Дайте нам пройти, - спокойно потребовала Джун, и за шиворот потащила к дверям запинающегося арестованного, на ходу демонстрируя свое служебное удостоверение.

Но не столько оно, сколько пистолет в ее руке сдерживал здоровых охранников от решительных и жестких действий.

- Доктор, вы ранены! - только и выкрикнул один из обеспокоенных охранников ему вслед.

Тот повернулся было в дверях, но был грубо выпихнут Джун наружу. На крыльце толпился народ, а подъездную дорожку к нему перегородила полицейская машина с распахнутыми дверями, озаряя ночную темень сполохами проблескового маячка, установленного на ее крыше. Увидев Джун, ведущую задержанного, Пак и Ким, выскочив из машины, поспешили к ней, но разглядев арестованного, остановились как вкопанные. Пак в сердцах выругался, а Ким потрясенно пробормотал:

- Быть не может... вот ведь скотина!

Они подхватили арестованного с двух сторон, и повели к машине. Джун шла за ними, прикрывая со спины.

- Послушайте, я все объясню... - попытался поговорить с ними незадачливый хирург, но его срезало саркастическое: "Да, ну?" Пака, а Ким, малость «промахнувшись», приложил задержанного скулой к крыше машины, когда вталкивал его на заднее сидение. С коротким стоном доктор чуть ли не лег на сидения, с ним, бесцеремонно пододвинув его, уселся Пак, захлопнув за собой дверцу. Ким, заведя машину, вызвал по рации диспетчера, рядом устроилась Джун.

- Девятый, везем одиннадцатого, - сообщил Ким. - Встречайте.

- Одиннадцатого? - недоверчиво уточнила диспетчер.

В ее профессионально бесстрастном голосе слышалось волнение.

- Да, - коротко подтвердил Ким.