Читать онлайн
"Заложники Архонта. Рассказ 1 «Король странных людей»"

Рита.

Рита встретила его случайно. Даже не то, что встретила… Они узнали друг о друге через сайт знакомств.

Дима.

Так его звали. Он хотел провести ночь с девушкой. Рита и Дима переписывались.
Оказалось, что недавно Дима расстался с женой, разочаровался в жизни, ничто в этом мире его не радовало. По его словам, кто-то будто щёлкнул выключателем и всё погрузилось во тьму... в беспроглядную тьму, словно в фантастическом романе – катастрофе. То, что грузом лежало на сердце и душе, не давало покоя, и чтобы как-то забываться, Дима и погружался с головой в чтение романа или просмотр сериала. На сайт знакомств он залез, сам не зная зачем. Познакомился с Ритой, чтобы исцелить от жуткой боли своё восприятие окружения. Дима хотел встретиться с Ритой… С Ритой он подолгу и
с удовольствием общался.

Они встретились.

Выбрали денёк, место назначения в центре города. Рите показалось, что в жизни Дима был ещё симпатичнее, чем на фото. В кафе Рита практически сразу его увидела среди других посетителей, которых в этот день было не очень много.

Дима вёл дневник, и потом, позже он зачитает Рите отрывок из него. Рита признала, что мысли Дмитрия настолько красиво, чётко и правдиво ложились на музыку жизни, что просто не было слов… Рита восхищалась Димой, восхищалась его талантом отражать стиль эпопей жизненной стихии в своих записях, творчестве (к слову, он работал фотографом), и Рита бы, наверно, не смогла найти кого-либо другого, умеющего так хорошо улавливать посыл самой судьбы в любом стечении обстоятельств. Хотя, опять же к слову, Рита в судьбу не верила.

«Каждый человек в этом мире считает себя колоссом, независимо от положения в обществе, предпочтений, скорости, разновидности ухищрений или же того, насколько много света и темноты в каждом из нас. Каждый считал и будет считать себя колоссом, даже если он постесняется признаться в этом самому себе. Мы успокаиваемся, полагая, что «сделали всё от нас зависимое», «любили так сильно, как только могли», «бежали к финишу быстрее других и поэтому достойны награды, либо же, наоборот, никуда не торопились, и поэтому награда нам уж точно обеспечена», «много болело сердце за других, и потом это зачтётся», «совершали много добрых поступков по отношению к абсолютно недобрым людям, и поэтому уж точно личностная колоссальность возрастает до небес». Но одно человек забывает напрочь в сумасшедших перипетиях жизни: схема жизни у всех одна. Никто не станет бессмертным или по-настоящему могущественным. Любая целостность, подлинность, внушительность, вознесение дрожат всем телом и душой перед опасностью декомпозиции всего величественного и, на первый взгляд, могущественного и непобедимого. А посему, каждый из нас, какие бы преимущества ни получал (даже если ему сам Бог лично подарит бессмертие и благодать), был, есть и будет колоссом на глиняных ногах.

Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его — из серебра, чрево его и бёдра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда всё вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унёс их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю.

Именно так толковал пророк Даниил видение нововавилонского царя Навуходоносора, говоря о том, что даже царь и его могущество уязвимы перед катящимся камнем, становящимся в итоге горою».

Со своим мужем Рита временно разошлась.

Временно…

Как это ни странно, но более определенного термина не сыскать. Рите казалось, он даже более четкий и определенный, чем такое выражение как, к примеру, «навсегда».

Почему?

Все просто. Нет ничего более постоянного, чем временное. И к тому же когда кто-то говорит «навсегда», он как будто выносит приговор… назначает неприемлемо огромную цену за то, чтобы быть счастливым и определённым в своей судьбе.

СУДЬБЕ.

Рита не верила в судьбу!

Не верила, и всё тут…

Может быть поэтому её слуху более отрадно было слышать «временно», чем «постоянно»!..

Со своим мужем Рита временно разошлась. Кто из них был причиной этому? Рита не знала точно. Да она и не сказала бы, что что-то прямо пошло не так, как хотелось. Их с мужем ласки по отношению друг к другу вроде бы держали всё ту же марку, что и изначально, после знакомства. Не было какого-нибудь отвращения друг по отношению к другу или чего-то в этом роде… Просто, наверное, в один прекрасный момент от одного из них поступил намёк на то, что в жизни порою можно ведь и отдохнуть друг от друга, и что в этом такого? А Рита очень ценила характер мужа и его податливость. Это, возможно, было одно из самых главных качеств, которые ей нравились в природе и характере мужа.

Податливость и отсутствие упрямости. Если решили, то решили обоюдно, безо всяких там обид и пререканий. Рита считала себя обычным человеком, таким же, как и все остальные… Умела любить, страдать, переживать, плакать, но и вместе с тем жить и наслаждаться жизнью. Распоряжаться ею так, как сама того хотела.

Рита помнила, как муж доводил её до состояния, близкого к оргазму и до самого оргазма. Состояние его мужского возбуждения сохранялось и к моменту, когда щёчки, лоб и груди Риты начинали краснеть, она чувствовала приятно обжигающий жар вспотевшего тела и кожи, а также сладко стонала. И тогда она уже мало соображала что-то… Ей мерещилось, что она парит… парит словно бабочка над сказочными цветами в какой-то волшебной, неведомой стране, которая источает затягивающий в себя свет… воздушный поток… Поток, подбрасывающий к самым небесам, затем отступающий, когда ты начинаешь падать вниз, и вновь подхватывающий тебя, чтобы закружить в волнующем, блаженном танце. При этом Рита была полностью расслаблена и отдавалась этому потоку…этой неведомой, доброй и могучей силе всецело. Иногда Рите казалось, что она теряет сознание и грани сказки и реальности напрочь стирались. Потом ласковые потирания мужских пальцев и ладоней по её телу, лицу, плечам, рукам постепенно приводили Риту в чувство. Она смотрела на мужа, на его добродушную, довольную улыбку и сияющее выражение глаз и обнимала, шепча слова благодарности, целуя и говоря, как она его любит. Ограниченности её счастью и волнению не было в такие моменты. А если наступал оргазм всего тела – долгий, устойчивый и сильный, то Рита и на следующий день продолжала ощущать в теле остатки опьяняющей, приятной расслабленности и была на седьмом небе от счастья. Как бы ей теперь хотелось испытать то же самое с Димой!

На жизненном пути моём мне повстречался ты… прекрасен — я ж грустна, бывает одиноко,

Глаза твои и губы — свет мечты, что в Гефсиманский сад меня приводит,

будто мне и впрямь туда дорога.

Когда твоих волос касаюсь я губами, сердце птицей вверх, к Небесной розе, к Эмпирею хочет взмыть,

И как же чувств живой, неугомонный родничок?..

Его мне не остановить.

Где роза, там же будут и шипы,

Но, знаю, сможешь красоту цветка узреть и о шипы не уколоться,

За глупенькую, за наивную, но всё же за мечту не грех ведь побороться?

Раскаты грома вдалеке напомнят о реальности,

холодный ливень неуклонно смоет грёзы,

Под шум дождя в душе предательски появятся невидимые слёзы…

Ты вновь придёшь ко мне, и рук твоих коснусь,

В своё дыхание и тело дрожь приятную вобрав,

С тобою никакого бытия, реальности

не страшен грубый и жестокий нрав.

С Димой было не совсем так, как с мужем. Но Рита ведь понимала, что этим её с ним (Димой) свидания не ограничатся. Они будут видеться вновь и вновь, и в конце концов, вместе достигнут желаемого – когда всё будет сделано единовременно и правильно. Во всяком случае, было к чему стремиться.

Рита пробовала заниматься не одной профессией за свою жизнь. Была и дизайнером, и художницей, работала в авиакомпании, и еще была занята на других работах. Даже как-то пробовала себя в юриспруденции. Но истинный интерес в жизни у Риты вызывало написание книг. Она сама уже и не помнила, как это началось, почему над ней преобладал именно данный интерес. Почему, к примеру, не блогерство, кое в настоящее время очень и очень популярно (и если знать грамотный подход к нему, то и прибыльно), а именно сочинительство рассказов и стихов. Простое чтение книг в настоящее время мало кому интересно. Люди увлекаются интернет-стримами, разными твичами, ю-туб репортажами, фильмами, сериалами, экстримом с записыванием его на всякие экшн-камеры, что крепятся на шлемы велосипедистов, например, и так далее. Но мало кому интересно сейчас сидеть и читать книгу. Либо слушать ее в аудиоформате. Есть более нескучные занятия. Однако Рите нравилось именно сочинять истории. Именно в данной разновидности искусства она чувствовала себя королевой и богиней надо всем этим миром. Она хотела сочинять и придумывать персонажей, их внутренние миры, показывать их другим. Если честно, она уже не могла без этого. Благодаря данному своему увлечению Рита знала, что ей не удастся соскучиться в этой жизни.

Наверное, не удастся…

Писательницей она была не очень популярной, хотя некоторые издательства уже приобретали её книги, и у Риты даже были заключены контракты на дальнейшее сотрудничество с ними. Бестселлерами её книги пока еще не были, и зарабатывать на этом всём большие деньги пока не получалось. Однако на хлеб с маслом, если можно так выразиться, хватало. И у Риты даже уже получалось обеспечивать семью за счет писательства. Она могла сидеть за ноутбуком целую ночь, но не написать ни одной строчки при том, что в голове была куча идей для сюжета. С другой стороны, порою получалось за один вечер написать целый рассказ, и немаленький. Наверное, у любой творческой личности бывает подобное. И не обязательно у писателя. Это может быть художник, репортёр, режиссёр. На какое-то время (даже долгое) вдохновение может исчезнуть, уснуть долгим сном, впасть в кому… Но потом в один миг твоё сознание превращается в машину по генерированию идей, портал в мир фантазий распахивается, приглашая тебя окунуться в безмерную прелесть творческой воодушевленности и задора. Саша, муж Риты, говорил: «Ты вновь сегодня будешь мне изменять…». Когда он произнёс эту фразу в самый первый раз, Рита уставилась на него и в груди появилось непонятное ощущение – может быть, это был страх (хотя бояться было нечего, ведь пока Рита с Сашей не решили на время разойтись, Рита ему ни с кем не изменяла и даже в мыслях не было подобного), а, возможно, приступ обиды и негодования. Но серьёзный взгляд Саши тут же сменился более мягким, и он добавил: «Ну ты ведь будешь погружена в очередное свое стихотворение для журнала, и я на сегодня буду вычеркнут из твоей души и сознания?..».

Встреча и проведение дня с Димой почему-то воодушевили Риту на целую серию рассказов, ну или стихотворений – всё зависело от того, в какой форме ей захотелось бы описать свои идеи. Распрощавшись со своим любовником в тот день, Рита лежала на постели немного уставшая, но счастливая и довольная. Мысли о ласкании Дмитрием её тела, о его нежных руках и объятиях не уходили из головы. Даже погружаясь в вечернюю дремоту, Рита всё ещё ощущала вкус ЕГО губ. Но всё прогнал звонок мобильного телефона. Рита посмотрела на дисплей. Звонил Саша.

— Алло. — Произнесла Рита как-то неуверенно, будто Александр был ей не муж, а, скажем, отец, который каким-то образом прознал про жестокие шалости своего ребёнка и хочет наказать его ремнём за эти шалости.

— Привет. — Прозвучал голос в трубке — вроде бы привычный, мягкий, но какой-то сухой и бесцветный. – Что делаешь?

— Лежу и отдыхаю. — Бойко произнесла Рита. — Прокручиваю мысли. Кое-какие идеи для нового сюжета появились.

— Изменяешь мне?..

Рита вздрогнула. Но тут же, придя в себя, вспомнила значение этой привычной уже им с мужем его коронной фразы.

— Да. Точнее — да, буду изменять тебе сегодня…

Саша хихикнул. Рита же вновь вспомнила о прошедшей встрече с Димой. Спустя короткое время в трубке опять раздался голос Саши, на этот раз более заинтересованный и милый:

— Не соскучилась ещё по мне? А я скучаю…

Рита растерялась. Рука, в которой был телефон, чуть вздрогнула, язык облизнул губы. Несколько секунд Рита открывала рот, чтобы что-то сказать, но потом приходила мысль, что именно этого говорить в данный момент и не стоит. В данный момент видеться с Сашей не хотелось и сходиться с ним тоже. В конце концов, она произнесла то, что самым первым пришло в голову после вопроса Александра, чувствуя себя в тупике и ощущая беспомощность:

— Даже не знаю. Не могу тебе ответить точно. Хочу пока ещё побыть одна. Извини…

В трубке раздался вздох.

— Понимаю. — Ответил муж. — Тогда поговорим попозже? У тебя всё нормально?

— Да. — Произнесла Рита, теперь уже поувереннее. Она была довольна, что не пришлось придумывать что-то чересчур замудрёное, чтобы отшить еще на некоторое время своего мужа. Хорошо, что естественная мысль, которую Рита высказала, оказалась действенной и исчерпывающей в объяснениях. Рита очень была этому рада. Хотя… даже если бы она сказала что-нибудь глупое и странноватое, а потом просто попрощалась с Сашей и положила трубку, это бы ничего не изменило. За их совместную жизнь он уже давно привык к тому, что Рита порой произносила загадочные, странноватые фразы. Он привык считать, что писатели — это та категория людей, которые чаще других такие фразы произносят. У него и у самого иногда проявлялась тяга к сочинительству прозы и поэзии.

Был чужд обман мне, и объятий ревностных от света, посылаемого небом

Хватало вдоволь для того, чтобы тропу свою не потерять, не упустить.

Ночных скитаний — тех, что сны привносят, погружая душу в кривость созиданья,

Теперь мне не прогнать, и прежнюю себя от Демиурга неотёсанного не освободить…

Пускай благоухание невинности сменилось истинным физиологии стремлением к порочности оковам,

Иуды речь заманчивая, ласковая способна к одному итогу привести…

Но тяжести души, взывания к освобождению от всех противоречий

Хочу я уничтожить и, насколько мне позволит жизнь, осуществить…

Дождливая погода продолжалась уже вторые сутки. Дождливая погода частенько Рите помогала зарабатывать на жизнь... Именно благодаря дождливой погоде вдохновение избавлялось от дрёмы и сна. Дождь будто маг, волшебник, подпитывал Риту энергией и силой. Капли воды, бьющие по стеклу окна — они как бы вынимают тебя из системы… придают ощущение свободы… избавляют от шаблонности и стереотипного мышления. Может, именно подобные мелочи (как, например, смена погоды) помогают нам познать себя, увидеть, кто мы на самом деле, почувствовать богатство и вселенную внутри себя, в своей душе.

Дождливая погода помогала Рите зарабатывать деньги. Рита могла работать ночи напролет, словно какие-нибудь авторы Золотой литературной эпохи. На самом деле, так, конечно же, неправильно говорить («Золотая литературная эпоха»), но Рите нравится именно это словосочетание… Державин, Крылов, Пушкин, Карамзин. Устаревшие, но бесценные самородки, драгоценные камешки…

Устаревшие, но бесценные…

Классное словосочетание. Не совсем корректное — примерно, как если б кто-то произнес: «ты должен захотеть». При этом как можно «быть должным захотеть»?.. Ты либо хочешь чего-то, либо нет. То же самое и здесь — либо бесценные, либо устаревшие. А «устаревшие, но бесценные» — редкое выражение, означающее какой-нибудь музейный экспонат для маленького количества любителей, отрешённых от основной массы людей, населяющих планету. Хотя… может быть нет ничего сверхъестественного и экстраординарного во фразах типа «устаревший, но бесценный»?

Сигарета...

Затяжка, и лёгкие заполняются ядовитым, но приятным дымом, слегка кружащим сознание.

Рита не часто курила. Могла даже назвать себя некурящей. Наверно именно поэтому при очередной затяжке чувствуется небольшое приятное головокружение и все лишние мысли рассеиваются словно туман. Мысли, что мешают сосредоточиться на творчестве… Не то, чтобы они прямо оставили в покое тебя навсегда после одной выкуренной сигареты и все жизненные проблемы были решены, но всё же быть расслабленной, пытаясь сосредоточиться на творческой деятельности намного лучше, чем пытаться сосредоточиться на творческой деятельности и параллельно бороться с лишними, ненужными мыслями. Многие писатели или композиторы для этого употребляют не просто одну – две сигареты, а.., к примеру, выкуривают косячок, засасывают дорожку белого порошка или опрокидывают пару стопок. Потом реально получаются хиты и бестселлеры — такова жизнь. Но есть проблема: можно пристраститься ко всему этому говну (это про косячок, порошок и алкоголь), забыв про своё творчество. Бывали и такие случаи. Рита не собиралась расслабляться таким образом. Ей вполне хватало обычной сигареты. Хотя кто его знает — на следующий день всё могло измениться и мнение по поводу всего этого тоже изменится… Правда, героин Рита пока позволить себе точно не смогла бы — не настолько она хорошо зарабатывала пока. И это даже не вина её лучшего друга – дождя…

Рите часто виделось во сне, что она может летать. Идёт по дороге и вдруг её тянет взлететь; отталкивается ногами от земли и начинает подниматься в небо… У неё нет крыльев, но, тем не менее, она поднимается в небо. Медленно или быстро — всё зависит от её желания взлетать быстро или медленно. Она кружится высоко над землей, над городами, полями, лесами, сёлами, горами, а потом ей хочется опуститься на землю, и она опускается. Люди окружают её, наперебой спрашивают: «Как ты это делаешь? Объясни. Научи. Это чудо?». А она: «Не знаю. Просто это есть. С самого рождения». Они: «Тогда покажи ещё раз». И она вновь отталкивается от земли, без проблем поднимается в небо, слушая доносящиеся снизу восторженные возгласы и аплодисменты. Ощущает себя особенной… Эти сны такие реалистичные, и Рите в них было радостно. Радостно до слёз. Когда она просыпалась, эти приятные, волнующие ощущения продолжали оставаться с нею порою целых несколько дней. Встретившись с Димой и проведя в его доме несколько замечательных часов, Рита испытала нечто подобное… но наяву. Ей было очень хорошо. Хорошо до слёз. Она чувствовала себя особенной, богиней сказки, человеком с волшебными способностями. Даже слышала в тот момент где-то эти восторженные возгласы и аплодисменты ей. Рита хотела всё это описать в своём рассказе, выразить свои ощущения как можно более подлинно. Затем дать прочитать рукопись Диме. Взглянуть в его глаза. Заметить в его теле лёгкую дрожь от её описаний и вновь погрузить его в свои объятия.

Дождик все шёл и шёл, а Рита печатала и печатала текст на ноутбуке, слушая музыку группы «Кар-мэн». Её любимыми композициями были «Париж» и «Лондон, гуд бай!». Рита не знала, как назовёт этот свой рассказ (а может повесть или роман) и не знала, будет ли она его публиковать. Но написать его была огромная потребность. Затем прочитать самой и дать прочитать Диме. Если бы Рита писала ручкой на бумаге и было бы необходимо сжечь рукопись потом, она сожгла бы её, но произвести перед этим её на свет была большая потребность. Для пролога у неё имелось несколько стихотворений. Два из них были уже приведены выше. А вот третье, что Рите нравилось больше:

Я снова здесь,

Как будто вновь что-то забыто!

Я снова пьян

И вновь дорога в будущее светом солнца жаркого залита…

Хоть сердце очень колет,

Я иду и слышу зов тот птичьей стаи,

Вся эта неизвестность манит вдаль,

Хотя какая к чёрту неизвестность! —

Путь свой, да и как закончится он, знаю.

Никчёмность и величество материальности порой вгоняет в ступор,

В лицо монеток горстку бросит бытиё,

Не делая поблажек и уступков.

Хотя всегда всё так и было — так к чему ж все удивленья?

Философу с душою анархистской на Кальварью, иль на Гору Лысую дорога —

Там и будет представленье…

Я снова здесь,

Как будто вновь что-то забыто

И яркий свет не страшен мне, хотя душа бывает жутка и сердита…

Я родом не из Вифлеема иль Гамалы.

Вообще мне неизвестно, кто я вцелом есть,

Лишь знаю, что грешу,

Однако ж сущность человека такова, что нам всё мало.

И это не презрительная фраза: ведь не мы — во всём природа виновата.

Моих скитаний, веры, чувств всегда тут для чего – то маловато.

Вонзаю глупые свои клыки в плоть мира искушающего

И кормящего существ всех здравых.

Глаза открыв, вновь вижу даль и путь свой…

Я сегодня пьян тем, мир что дал мне здесь, средь упырей всех ярых.

Александр.

Дождь дарит свежесть и прохладу. Дождик – словно успокоительное на ночь, приносящее освобождение от душных мыслей, что настойчиво и бесцеремонно заполняют сознание. Саша курил на балконе… Свежий ветерок ласкал кожу. Саша задумчиво смотрел в сгущающуюся ночь за стеклом, пытаясь всё разложить по полочкам в своей голове. Хотя что раскладывать? Жизненная ситуация не рисовала ни правых, ни виноватых. Однако на душе всё равно было гадко. Александр смотрел в сгущающуюся ночь. В руке дымилась сигарета. Саша начинал жалеть о том, что он сделал… Точнее он не сделал ничего плохого, но дал своё согласие на то, что теперь терзало его душу…

Когда они встретились с Ритой (точнее даже спустя время после того, как они с Ритой повстречались), она настойчиво пыталась привлечь его внимание к себе. Бессмысленно было бы отрицать, что Саша влюбился в Риту с первого взгляда. Может быть, однолюбам и интровертам проще в этом мире, чем остальным? Саша часто задавался этим вопросом, хотя есть ли смысл однолюбу и интроверту задаваться подобными вопросами? Почему?.. Да элементарно потому что однолюбам не нужно принимать много решений. Рита Саше понравилась сразу. Он думал о ней, она ему снилась ночами. Но первой шаг к отношениям между ними сделала она. Она сказала ему, что хочет чего-то большего, чем обыкновенное общение. Сердце Саши забилось по-другому, жизнь изменилась в мгновение ока, исполнилась каким-то смыслом что ли… И не потому, что кто-то так захотел и решил или Александр считал, что ему уже «пора захотеть и решить так, потому что он уже взрослый» — всё дело в том, что Саше было по-настоящему хорошо и приятно. Этого ощущения невозможно добиться силой или искусственным путем, по предложению советчиков, или сделать глубокие вдох-выдох, чтобы заставить себя… Такое ощущение просто появляется само собой. Оно либо есть, либо его нет. Третьего варианта быть не может. Но в этом мире мало кто понимает подобную правду жизни.

Рита смотрела на Сашу так, как могут смотреть лишь по-настоящему влюблённые. Её глаза в такие мгновения светились от счастья и одновременно… выражали истинную благодарность. Благодарность Саше за то, что он существует. Благодарность этой жизни, этому миру, Богу за то, что Саша есть. Глаза Риты сияли, глядя на Сашу, источали нежность, ласку и задор… Когда они ездили в автомобиле, Саша то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы поймать на себе взгляд улыбающейся Риточки, сидящей на заднем сиденье. Им обоим было радостно оттого, что они одновременно ловили на себе влюблённые взгляды друг друга. Это Саше и Рите не надоедало. Напротив, они уже не могли обходиться без таких моментов, скучали друг по другу. А однажды, когда они после бурного занятия любовью лежали обнажённые в постели, Саша, утерев пот со лба, спросил:

— Вот скажи мне, ягодка, что тебя во мне привлекает? Красивой атлетичной фигуры у меня нет и не было — зато складки жировые во всей красе, шевелюры тоже — лишь залысины (волос на голове с каждым днём меньше), косноязычие и бунтарство — мои неотъемлемые спутники жизни. Любить правила и систему — это вообще не моё. Отсутствие красоты — моё второе «я»: сама видишь все эти шрамы на лице после угрей. Если я раньше был закомплексованным человеком из-за своей внешности и не мог не то что завести девушку (прыщи, угри, неуклюжесть, лишний вес отталкивали от меня девушек), но даже стеснялся общаться со своими друзьями, то теперь я свободный от всего человек… Если раньше, при всей своей неуклюжести я чтил систему, старался следовать ей, потакать, лизал ей одно место, то теперь свободен от неё…

Рита, продолжая разглаживать волоски на теле Саши, гладить своими нежными пальчиками его кожу, молвила:

— Вот именно это и привлекает. Твоя неординарность и независимость. Самодостаточность и своеобразная красота души, отличающаяся от красоты души большинства других людей. Всё это, сладенький мой… и не только это. — Она подняла голову, взглянула ему в глаза и подмигнула. Саша тут же дотянулся до ее губок и сладко поцеловал.

Саша сидел на диване. Одна из его любимых книг из серии про участников испанской конкисты лежала рядом. Виктор Скрибблер «Сокровища участников конкисты» - так гласил заголовок. «История покорения горсткой испанских конкистадоров огромных территорий Нового Света. Исторический детектив» говорило пояснение. Александр к тому же интересовался историей открытия Нового Света и европейских стран в средние века такими мореплавателями как Христофор Колумб или Васко да Гама. Что касается воинства - Саша пока не чувствовал себя Эрнаном Кортесом, завоевавшим Мексику и победившим ацтеков… Нет, дело не в том, что Александр собирался разрушить что-то или кого-то уничтожить как Кортес в свое время уничтожил целую государственность. Но Саша пока что и не сумел создать в этом мире чего-то необыкновенного, привлечь и завоевать к себе внимание, чтобы его Риточка не бросала его вот так, на полдороги, а чтобы не могла без него жить ни минуты, восхищалась бы им. Восхищалась бы так сильно, как когда-то европейцы восхищались завоевателем Кортесом, благодаря которому в XVI веке появились ваниль и шоколад. Александр считал себя никудышним покорителем мира и женских сердец. Рита на днях ему заявила: «Даже не знаю. Не могу тебе ответить точно. Хочу пока ещё побыть одна. Извини…» после того, как он ей позвонил и сказал: «Не соскучилась еще по мне? А я скучаю…».

Трудно быть однолюбом и интровертом? Нет, не особо. Нужно только суметь убедить себя в том, что если твоя истинная любовь от тебя отгораживается, не хочет тебя видеть, значит так и должно быть и изменить ты ничего не можешь. И в то же время другого тебе ничего не надо от этой жизни… Вот и всё. Подумаешь, делов-то.

Убеди себя. И всё. Но как это сделать? А-а…Это уже другой вопрос…

Саша прошёл на кухню и достал из холодильника запечатанную бутылку водки. Он не всегда так делал. Только в некоторых случаях. Когда жизнь начинает медленно, но верно рушиться, к примеру…

Александр налил и выпил одну за другой три стопки спиртного. Не закусывая. Убрал назад в холодильник водку и покинул кухню. Прошёл в зал, вновь сел на диван и принялся за чтение книги. Вскоре приятное тепло стало постепенно заполнять тело, организм, сознание. Плачущая от несправедливости душа вроде бы временно вытерла слёзки и попыталась показать пусть какое-то подобие, но всё же улыбки. И это хоть немного, но успокоило Сашу. Постепенно он стал засыпать.

Неизбежная осень шуршит, улыбаясь,

Выстилая души мостовую пеплом,

Неизбежная осень шепнёт, потешаясь,

О том, что погасит задор в жилах ветром.

Игривое солнце сумятицей будней

Раскрасит небес необъятную важность

Руками могучими выжмет на землю

Души сок прозрачный надежды протяжность…

Транжира - скиталец в блёклой футболке,

Что именем «Жребий» с рожденья озвучен,

К игре оставляет азартной приманку

И гнев беспробудный он снова навьючит.

Твоей мысли нерв оголённый напастью

Нависнет над верой в тепло уязвимой

Не выплакать слёз тех, что боль прогоняют…

Не выплакать боль раны неисцелимой.

Неизбежная осень шуршит, улыбаясь,

Выстилая души мостовую пеплом,

Неизбежная осень шепнёт, потешаясь,

О том, что погасит задор в жилах ветром…

Взрослые — они как дети. Хотя, когда дети ведут себя по-детски — это нормально. А к взрослым это применимо?.. Возможно, в этом мире есть дали, которые будет полезно осваивать как взрослым, так и детям. Однако, как узнать, когда нужно остановиться? Как узнать, что всё, что тебе было нужно, ты уже получил? Существуют ли такие моменты в жизни, когда все вещи во вселенной обретают смысл, всё встаёт на свои места, а душа исполнена гармонией и компромиссами? Вряд ли такое бывает — как у детей, так и взрослых. Как молодая жизнь, так и жизнь постарше обычно исполнены какими – то поисками. Поисками чего-то… Поисками даже на каком-то неосознанном уровне.

Поисками чего?

Саша не собирался всю жизнь проводить в поисках чего-то непонятного. Его натура взывала к разумным граням. Несмотря на это, он, конечно же, не отказывался от мечтаний, хотя в этом мире они зачастую не приводят ни к чему толковому. Саша знал одно: когда он познакомился с Ритой, ему больше не нужно было что-то искать. Неприятности? Они бывают у всех. Но порою неприятности, как и поиски, оборачиваются разрушенной жизнью. Это настолько очевидно, что даже ребёнок по этому поводу не будет нуждаться в дополнительных разъяснениях. Когда Саша встретил Риту, он понял, что небеса послали ему своё благословение и позволили обрести счастье. Хотя, возможно, счастье — это очередная иллюзия... Счастье — это не то, что посылают человеку небеса, а то, что посылает разум. Это как, например, чтобы повысить гормон радости, не нужно прибегать к какой-то излишней вере в нечто возвышенное и волшебное. Необходимо просто сожрать пару шоколадок и будет тебе волшебство… Точно также и с любовью — люди сами её себе придумывают. Пусть будет так. Но Саше нужна была лишь Рита — даже если эту любовь он установил для себя сам. Ему было всё равно, что ему говорили и советовали вокруг. Он не боялся признать истинной сути вещей — что никаких чудес не бывает, и всему в мире есть рациональное объяснение. Даже если, порою, его хер разыщешь…

Саша работал программистом интеллектуальной пыли. Он долго размышлял, в сторону какой профессии развивать интерес — программиста, защитника конфиденциальности или инженера космической энергии. В итоге предпочтение было отдано программированию. Профессия программиста интеллектуальной пыли теперь, уже в наступившем будущем, принадлежала ряду самых востребованных. Пока ещё не вся планета была усеяна распределённой сетью микросенсоров – пылинок, чтобы собирать и передавать техническим специалистам и научным сотрудникам данные о состоянии её (планеты) в режиме реального времени. Тем не менее, во многих странах эта микросенсорная сеть уже была настроена специалистами информационных технологий и прекрасно работала. В России такая сеть имелась тоже. Она пока что не покрывала весь необходимый процент территории данной страны, однако работа в исследовательских организациях кипела. Одной из таких организаций был «Альтаир», находящийся в городе Слимроссе. Александр Любимов в компании «Альтаир» работал уже больше десяти лет. Он начал здесь работать, поступив изначально в помощники к своему отцу в Отдел по организации чистки. Отдел по организации чистки занимался устранением последствий бурь и других природных бедствий в населённых пунктах, а также устранением потенциальных во время возможных плохих погодных условий угроз для жизни населения и для жилья людей. Например, сотрудники отдела помогали жителям убирать старые деревья, подвергающие опасности дома и постройки. Затем, спустя пару лет, Саша был переведён в Отдел информационных технологий, перед этим сумев проявить своё мастерство в программировании. По мере работы в Отделе по организации чистки Александру с отцом сначала выдали самосвал «Камаз Катаси» грузоподъёмностью десять тонн и выпуском ещё начала девяностых годов. Однако затем данный рабочий транспорт был заменён на более современный «Камаз – 55111» такой же грузоподъёмности. Однажды, когда Саша с отцом отправились на задание, Андрей Викторович (папа Александра) молвил:

— Интересно, что было бы, если б на пути человека появился волшебник и сказал: «Исполню любые твои три желания, но заберу потом твою душу. А сразу после исполнения желаний ты вынужден будешь утерять навеки свободу своей души»?..

Саша очнулся от раздумий и посмотрел на Андрея Викторовича.

— Знаешь, думаю, многие из людей, — продолжал тем временем папа, — не задумываясь, сходу стали бы называть волшебнику для воплощения в жизнь свои потаённые мечты и желания. Я, к примеру, тоже не стал бы отставать от других. Но только если бы условия со стороны волшебника ко мне при воплощении в жизнь такого волшебства были бы попроще.

— Попроще? — переспросил Александр, направив взгляд в боковое окно.

— Да. Если моя душа должна будет утерять свое кредо свободы и претерпеть порабощение, то шёл бы он такой волшебник куда подальше…

— Ты вообще к чему это всё, пап? Решил поразвлекать меня байками, чтобы скучно не было в дороге?

— Нет, Сашок, — Андрей Викторович включил поворотник и свернул с трассы грузовик на нужную улицу. — Это я к тому, что нет необходимости возводить твою Риту в степень волшебницы, которая, хоть и обещала исполнить твои заветные желания, но хочет отобрать взамен свободу твоей наивной души.

Александр продолжал смотреть в окно.

— Я слышал уже, что ты однолюб. И что предательство отбирает веру в жизнь. Но задумайся хоть на минуту…

— Пап, — перебил мужчину Саша, — Не обижайся, но давай на этом и закончим наш философский диспут.

Они какое-то время ехали молча. Затем Андрей Викторович произнёс:

— Вы окончательно разошлись? Или она по-прежнему говорит, что хочет временно побыть без тебя?

— Окончательно. Она уехала с ним, с этим Димой или как там его, в другой город, и, как говорил Шурик из «Ивана Васильевича, меняющего профессию» — пусть будут счастливы. Ну их на х..!

— Сашок, миллионы людей расходятся. Это жизнь. Реакция не должна быть такой, будто наступил конец света. Не поддавайся на те самые уловки волшебника, представляющие из себя западню. Жуткую, психологическую, душевную западню. В последнее время на тебя смотреть больно. Бледный, задумчивый, молчаливый, отрешённый от всего. А твои запои… Ты ведь спиртное раньше на дух не переносил.

— Уже не пью. Не беспокойся. — бесцветно бросил Саша. — А по поводу наивности души...

Мужчина посмотрел на сына. Не поворачиваясь к Андрею Викторовичу, Саша продолжил:

— У разбитого сердца есть один большой плюс: никто не сможет его разбить повторно, как бы ни надрывались. Вот так-то, папа.

Саша прекрасно понимал, если обо всём раздумывать и искать решения разным перипетиям, которые в принципе неразрешимы, но при этом конец света пока не наступил; если мучить себя мыслями и терзать своё сознание, нагружая его всякой трансцендентальщиной, которая порождает вопрос, но ответа не даст никто, можно просто лишиться рассудка. Большинство людей после того, как в их жизни происходит что-то нелицеприятное или нехорошее, начинают опасаться. Во всяком случае, так принято считать. Однако Александр считал, что его сердце теперь уже оставило за собой полное право быть равнодушным ко всему. Ну или практически ко всему, что тоже является своеобразным выходом. Ощущения играли с мыслями словно кошка с мышью, но, в целом, мышь не сковывал такой уж огромный страх очутиться в кошкиных зубах, потому что «что всем, то и нам…».

Городок «Независимая Вапь».

Прошло более пяти лет после того, как Сашин отец погиб. Александр до сих пор видел в ночных кошмарах падающий не по намеченной траектории засохший тополь. Андрей Викторович не зазевался. Он споткнулся о лежащий в траве камень. Смерть от рухнувшего на мужчину дерева была мгновенной. Из-под тополя раздавленное тело отца Саше помогали извлекать подъехавшие сотрудники «Альтаира». Нет, Саша не забыл, что, раздумывая обо всём и пытаясь искать решения неразрешимым вещам в этом мире, можно лишиться рассудка. Однако это вовсе не означало, что чудеса существуют, как считают многие наивные люди...

После смерти папы Саша арендовал бунгало в поселении под названием Вапъ (жителям привычнее было произносить «Вапь», то есть с «мягким знаком» в конце слова, а не с «твёрдым»), находящемся возле города Слимросс. Вапь — это было что-то типа виртуального государства, самоуправляемой страны внутри страны. Есть в мире (хоть и в малом количестве) такие большие анархические коммуны с социалистическим экономическим укладом. Российская Вапь относилась к их числу. На древнерусском языке термин «Вапъ» означал «краска». Почему такое странное название было дано городку, до конца понимали не все, хотя коммуна существовала уже долгие годы. По одной из версий, поселение Вапъ получило своё название как термин-символ красочной, яркой жизни всех, кто вступит в данную коммуну. Форма политической организации общества вапчан была не похожей на государственную. Российская полиция изредка вмешивалась во внутреннюю жизнь жителей Вапи, когда происходило нечто совсем ужасное (например, убийство). Однако за годы существования коммуны тяжкие преступления там происходили очень-очень редко, намного реже, чем в окружающем коммуну государстве. На деле, анархическая, независимая Вапь была разделена на десять общин, в каждой из которых существовал собственный общинный Совет. В состав данного Совета входили все жители общины. Каждый такой Совет заведовал делами своей территории. К примеру, представители Совета принимали решение о заселении новых жителей, вели контроль за чистотой улиц, следили за соблюдением правопорядка на территории, за охраной окружающей среды, депортировали нарушителей порядка во внешний мир и так далее. Делами общей территории Вапи управляли представители Совета общин, состоящего из делегатов от каждой из десяти отдельных общин. Совет общин, в свою очередь, отвечал за отношения независимой Вапи с правительством России, полицией, муниципалитетом. Экономика Вапи, как уже упоминалось выше, имела социалистический характер. Земля и все предприятия принадлежали всей общине и имели демократическое управление представителями Совета общины. Налогового органа здесь не имелось. Вся прибыль от общинных предприятий собиралась общим фондом Вапи. Затем распределялась на различные нужды в зависимости от решения вапчан. Жители города сочетали в себе владельцев и работников предприятий, и, соответственно, потребителей продукции предприятий.

Александр в тёплое время года уезжал из города в коммуну и жил в своём летнем домике практически до самого начала холодов. Поздней осенью возвращался домой в город. Он по-прежнему работал на компанию «Альтаир», однако теперь уже по большей части его профессия позволяла работать удалённо. Соответственно каждый день присутствовать в офисе на работе необходимости не было. Саша проводил тихие тёплые дни и вечера в своей летней кибитке в коммуне, абстрагируясь от внешнего большого (больного) мира. У Александра давно уже выработались анархические взгляды на окружающую действительность. А после ухода Риты к другому мужчине и смерти отца стремление к нонконформизму и анархическому воззрению укрепилось. У Александра теперь уже точно и окончательно не было необходимости лизать окружающей системе одно место, как это продолжали делать миллионы других людей во внешнем мире. Он больше не хотел воспринимать это как праведную данность. Он просто хотел быть свободным, ощущать себя свободной личностью. Но быть таковой личностью, не пробивая себе путь к свободе с помощью бутылок с зажигательной смесью или оружия, не разрушая общественный порядок и не громя Кремль, к чему призывают всякие идиоты, извращающие понятие «анархии». Саша стремился к продвинутому, культурному анархическому строю, который призывает не уничтожать если тебе что-то не по душе, а игнорировать. Саша не оставлял свою маму, помогал ей и заботился о ней. Мама жила отдельно в собственном доме в Слимроссе. После смерти мужа она осталась единственной полноценной хозяйкой дома. Саша же имел свой дом в Слимроссе, а также теперь и арендуемый летний домик в коммуне Вапь. И он, и его мама, как и множество других россиян, переболели covid-19.

Любимов не вёл счета ночам, которые он переплакал после того, как Рита произнесла: «С тобой я была как в раю, в сказке, в сладком сне. До тебя никогда прежде не ощущала себя настолько любимой и наделённой вниманием, нежностью. Ты — особенный мужчина. Мужчина, который может любить всем сердцем. Который создаёт сказку наяву. Пусть жизнь сполна воздаст тебе радость взаимного чувства. Желаю тебе любить и быть любимым. Прощай». Саша на такое заявление лишь ответил: «Кто ты такая, чтобы указывать мне и решать за меня, кто и что моё счастье, а что — не моё, и кого мне любить? Ты — моя истинная любовь. Зачем ты пытаешься мне что-то ещё желать? Если я больше тебе не нужен, можешь уходить. Никто тебя не держит. Только не надо мне указывать, желать и говорить, что моё, а что не моё, хорошо?». Затем он опустился на кушетку и уставился в окно отсутствующим взглядом. Рита некоторое время смотрела на него. Она больше ничего не сказала. Молча ушла и больше они с Сашей не виделись. После этого Александр в свои 36 лет для окружающих превратился в 14-летнего подростка со своим юношеским максимализмом. В молчаливого и задумчивого подростка. Хотя сам Любимов себя подростком не считал. Он был взрослым человеком. Понимал, что жизнь часто сталкивает с несовершенством собственной личности и, особенно, с несовершенством окружающих тебя личностей, требующих многого от тебя, но при этом умеющих ли что-либо вообще предоставлять взамен самим..? И когда окружающие твердили о том, что одиночество — это плохо, Александр отвечал так: «Дело не в одиночестве. Одиночества боится наивный, глупый, не видавший истинной жизни, человек, вне зависимости от его (её) возраста (хоть ему (ей) пусть будет 20 лет, хоть 91). В действительности дело в других вещах. Например, диву даёшься, с какой же лёгкостью в этом мире человек (любимый человек) может забыть о тебе, безо всяких переживаний и слёз — возможно, наигравшись с твоей душой, возможно по другой причине... Что тогда вообще стоят слова, которые ещё недавно произносились: «…все мысли о тебе», «люблю» и т.д. Теперь же ты для владельца (владелицы) этих слов — в лучшем случае воспоминание… Моё мнение — любой личности (обоих полов) необходимо иметь готовность в любой момент жизни сказать: «Вон она дверь. Она открывается в обе стороны… Тебя во мне что-то не устраивает? Счастливого пути». А одиночество — это лишь сопутствующая обратная сторона любой жизненной стези. Герман Гёссе говорил: «Вечность — лишь мгновение, которого достаточно для шутки…». Так вот, одиночество — это та самая вечность, а всё, что предпринимается в жизни – по большей мере, большая грубая шутка…».

На подобные высказывания окружение откликалось следующим образом: «Если, Саня, собрать всех доступных странных людишек в нашей стране, ты, скорее всего, смог бы быть у них главой… королём, так сказать». Любимов самодовольно улыбался, слыша такие замечания в свой адрес.

Саша любил читать. Также любил слушать музыку нонконформистского стиля. Это была рок-музыка. И, переслушивая композиции любимых групп (таких, как «Северный флот», «Гражданская оборона», «Король и шут», «Алиса», «Пикник» и других), он не уставал черпать для души какое-то вдохновение что ли. Кроме того, ему нравилось вести что-то вроде дневника. Только это были не просто записи, характеризующие каждодневные похождения, а обогащённую размышлениями большую повесть, разделённую на главы и, каким бы это ни казалось странным, со стихотворными вставками, сочинёнными Сашей. Перед тем, как примкнуть к поселению вапчан, Саша в тату-салоне набил себе на запястья символы анархии. Его рассуждения словно бы обрели схожесть с кличем антиутописта, готового со спокойным сердцем игнорировать сторону окружающей роботизирующей и зомбирующей системы с её дикторским (или лучше сказать диктаторским), строгим и, тем самым, идиотски звучащим, голосом. Голосом, выдающим ряженными в строгие костюмы хладнокровными моралистами с трибун лозунги о справедливости, борьбе за права населения, праведности и так далее, но вместе с тем завуалированно и осторожно приказывающим: «ПОДЧИНЯЙТЕСЬ»… В эпоху маски и укола, в период бушующего вируса, предательски учинённого против людей правящей верхушкой, разговоры о праведности, свободном, нетотализированном развитии постиндустриальной личности кажутся наивным детским лепетом…

Черпая терминологию из книг одного из своих любимых писателей Петра Рябова, Александр Любимов красиво излагал в своей книге - дневнике то, что у него было на душе и сердце. Он всегда любил описывать то, что есть в реальности, называя вещи своими именами — без глупых приукрас, которыми любят убаюкивать своё сознание и сознание других чрезмерные оптимисты, разводя вокруг паллиатив — то есть предоставляя средство временного спасения от подлой окружающей обыденности… Егор Летов пел в своей композиции из альбома «Зачем снятся сны?» — не с кем говорить, не с кем воевать, больше некому дарить, некому играть, в сонной темноте вязнет немота, значит, ураган... значит, напролом… значит, наобум… значит, кувырком. Вот это и есть суть, если отбросить тот самый паллиатив.