Читать онлайн
"Коммуняка"
«Коммунизм – жестокий общественный строй, ненавидимый во всем Веере Миров. Распространен на Земле-Центр. В остальных мирах не получил широкой поддержки.»
Большая Энциклопедия Земли-Центр
- Чего уставился, Андрюха? – весело сказал военком. – Не ожидал? А мы сами пришли, мы такие! Частичная мобилизация, и ты попал! Собирайся, десять минут тебе. Документы, смена белья, гигиена. Не вложишься – заберем какой есть, не обижайся. У нас расписание.
- Какой год? – разлепил он губы.
Голова нещадно болела. И тело ощущалось чужим. Это значило – срыв заброски. Кому-то в лаборатории прилетит понижение статуса, но лично ему это не поможет, лично он застрял в чужом мире.
- Шутник, да? Шутник. Не тридцать седьмой, верно. Но и в две тысячи тридцатом полномочий у нас хватает. Собирайся, Андрей, пора родину защищать.
Он оценивающе уставился на военкома. Вариант вернуться вообще-то имелся. Убить тело, пока сознание не заякорилось. И тогда пятьдесят на пятьдесят. Может, выкинет обратно в свое тело. Но может и в чужое. А это расценивается на родине как преднамеренное убийство, потому что разум хозяина тела будет затерт.
Отвечать по закону за преднамеренное убийство не хотелось. А бегать от закона не было смысла, он сам по основной работе занимался отловом таких вот шустрячков и понимал, что шансов скрыться нет. Значит, доживать здесь. Печальненькая перспектива.
- Э-э! – забеспокоился военком. – Ты чего? Уставился, как будто хочешь убить! Воевать отказываешься?
Вопрос прозвучал, и на него требовалось ответить. Он напряг память. И тихо прохрипел въевшиеся намертво слова:
- Обязанность коммуниста – исполнять приказы, пока не убедишься в их преступности…
- Чего?! Собирайся, тебе сказали!
- Право коммуниста – не исполнять преступные приказы… - пробормотал он беззвучно и неуверенно пошел в дом. Преступен приказ или нет, он не знал. Он вообще пока что ничего не знал об этом мире.
Где в 2030-м этого мира хранят документы и смену белья? Сознание еще не заякорилось, знания было взять неоткуда.
Заплечная сумка стояла на столе, на самом видном месте. Похоже, прежний хозяин тела был предусмотрительным и обстоятельным типом, подготовился заранее. Он смел сумку со стола неловким движением. Споткнулся на развороте, но сумел выйти из дома. Во дворе на глаза попалась какая-то техника, он побрел к ней.
- Куда? – рявкнул за спиной военком и толчком придал правильное направление. – Упился, что ли?
Он на всякий случай кивнул и полез в какой-то общественный транспорт, если судить по количеству сидячих мест. Срыв заброски. Как же ему будет плохо. Начиная от сейчас и ближайшие сутки.
- Готовченко! – хохотнул водитель. – Похоже, этот надрался заранее, чтоб с собой не тащить! Да, Андрюха?
Он промолчал и тяжело устроился на сиденье подальше от остальных. Похоже, здесь все друг друга знали. А он никого.
Он прикрыл глаза. Не поспать – какой сон, когда тело корежит изменениями? Сознание не потерять – уже хорошо. Ближайшие сутки организм будет подстраиваться под матрицу его личности. Мышечные реакции, рефлексы, профессиональные навыки, особенности мышления – подстраивается все. И сутки – это в лучшем случае. Это если прежний хозяин тела не сильно от него отличался по основным характеристикам.
Из военкоматского автобуса его вытащили под руки. Голова болталась, тянуло блевать, но он пока что сдерживался. Перестройка тела требует ресурсов, нечего с ними расставаться просто так.
- Этого в санпалатку! – приказал кто-то из темноты. – Чего он у вас нажрался? Похоже на отравление, загнется еще. Сами-то на ногах удержитесь?
- Да мы не пили в автобусе, он сел уже такой!
- Ага, а тянет от вас туалетной водой, а не водярой, так, что ли? Поговорите мне еще!
И его потащили в темноту.
Не сутки. Трое. Трое суток его мотало между жизнью и смертью. На четвертые врач признал его условно живым и отправил долеживать во взводную палатку, потому что места в санчасти требовались для реально больных, в сборном лагере свирепствовала пневмония.
Вот тогда они и пришли. В смысле, испытания. В виде четырех вороватого вида типов. Один остался на входе, трое деловито сунулись внутрь. Он встал. В голове сразу всплыли чеканные слова: «Права коммуниста. Давить антисоциальные проявления везде безжалостной рукой.» Нормальное правило, мысленно согласился он. Простое, ясное, призывающее к действию, а не к болтовне. И решающее большинство проблем.
- Опа! – сказал один из типов. – Герой? Лег и глаза закрыл. Ты спал, понял?
Он подошел и молча выкинул его из палатки. Он и сам по себе не отличался разговорчивостью, и наставления по рукопашному бою не рекомендовали болтать. Вот уж не предполагал, что пригодится это ретро-искусство. Двое оставшихся попробовали его покалечить, так-то на вид он не впечатлял. Он увернулся, переместился им за спину и коротко двинул по затылку одного и другого, так, что кровь из ушей плеснула. Он так на тренировках палки ломал, главное, бить жесткой рукой, коротко, но на проникание, то есть кулак должен целить не по кумполу дебила, а внутрь головы. Получилось. Из чего он сделал вывод, что личность успешно заякорилась. В целом. Физически он пока что был самым обычным местным, и победил исключительно за счет умения бить насмерть с одного удара. Сказано же – безжалостной рукой.
Он оглядел лежащих. Трое жмуриков. Было четверо, но один сразу сбежал. Э, нет, не жмурики – живые. Проблема. Если идти за начальством – очухаются и разбегутся. А не идти – очухаются и отомстят. Не сейчас, но у него вообще-то глаз на затылке нет, и спать ночью хочется. Ноги им, что ли, поломать? Но тогда вопрос: как относится начальство к заповедям строителей коммунизма?
- Рядовой! – рыкнул он на проходящего мимо мобика. – Начальство сюда позови!
Мобилизованный стрельнул взглядом на лежащих и сделал вид, что ничего не видел и не слышал. Понятно. На помощь начальства можно не рассчитывать. Может дойти и до такой дури, что его самого накажут за применение силы.
Он подумал и выбрал паллиатив – поломал им пальцы. Не все, но чтоб впечатлений хватило. И улегся обратно, по-хорошему ему бы еще сутки не нагружаться. Это если его не выдернут на расправу к начальству. А за сутки знания о данном мире всплывут.
Но не срослось. К начальству не выдернули. То ли воришки оказались принципиальными и с начальством не стали сотрудничать, то ли… да, скорее всего загнулись ночью все трое, бил он с четкой целью отправить на перерождение. А четвертый струсил и промолчал. Так что с начальством обошлось. Зато выдернули на боевую подготовку. И уже утром он стоял вместе со всеми в строю. Степной фронт жадно требовал пополнения.
- Фамилия? – спросил инструктор.
- Рядовой Грошев.
Инструктор задумчиво его оглядел.
- И откуда ты такой взялся?
- Мама родила.
- Понятно. Природные данные, значит. Бегаешь отлично, стреляешь на мастерский норматив, гранаты кидаешь правильно, оружие знаешь, уверенно работаешь в составе группы и в одиночку. Мы бы тебя оставили инструктором. Вряд ли получится, но мы попробуем.
- Не получится.
За эти дни он неплохо изучил обстановку. Описать ее можно было одним словом. Или двумя, если не матерно.
- Не получится, да, - вздохнул инструктор. – Но мы попробуем все равно. Такого кадра засунуть в штурмовики – как-то оно не по уму. Ладно. На построение, рядовой. Присяга у вас, и завтра по подразделениям. Но я тебе этого не говорил.
- Понятно.
Он развернулся. Поднял лицо к бледному небу… Стремительно огляделся, метнулся к инструктору, сшиб его с ног, протащил буквально по воздуху до неприметной ямки, рухнул туда сам и инструктора утянул за собой.
И тут накрыло. От множественных взрывов он чуть не оглох и точно ослеп бы от пыли, если б вовремя не зажмурился.
Когда грохот стих, и дым снесло в сторону ветром, открылась печальная картина. Личного состава учебного лагеря больше не существовало. Четыре тактические ракеты на плац – серьезный аргумент. Кто уцелел, те бродили бесцельно, оглушенные и ослепленные, остальные лежали на плацу кучками рваных тряпок. И их было очень много.
- Вперед! – прохрипел инструктор. – Там на плацу комполка должен быть! Надо вытащить в санчасть, если жив!
- Мир праху этого дебила, - спокойно сказал он. – Придумал устроить общее построение в пределах ракетной досягаемости, в условиях дроновой опасности. Если выжил, его дострелить надо. По-хорошему.
Инструктор дико поглядел на него и дернулся к плацу. Он аккуратно придержал его за плечо.
- Если б я сидел там… - сказал он и показал в сторону ЛБС, - если б лично я сидел там, то подождал бы четверть часа и накрыл повторным пуском всех храбрых дураков, прибежавших спасать. Это если б я был там. А как они решат, неизвестно.
На этот раз инструктор упал сам. Ну, почти сам. Разрывы, крики, визг осколков, едкий дым.
- А они решили ударить сразу, - продолжил он, не вставая. – И они дебилы.
Инструктор сел. Поглядел на разгромленный плац.
- Вот теперь можно идти спасать оставшихся, - сказал он инструктору и поднялся. – Кончились у них ракеты. Всю загрузку сюда отправили, я посчитал. Дебилы.
Инструктор нагнал его за несколько шагов.
- Ты кто?
- Коммунист, - вздохнул он. – Земля-Центр. Вроде как из будущего. Но не из вашего.
Инструктор открыл рот, собираясь что-то сказать, но он остановил его движением ладони и развернулся на далекий шум.
- Начальство несется, - сказал он. – Сейчас начнется дурдом.
И начался дурдом.
.
ЛитСовет
Только что
