Читать онлайн "Терминатор из Мухосранска"

Приходит раз мужик к врачу.

- Доктор у меня яйца болят.

Доктор посмотрел и говорит:

- Необходимо удалить, но я Вам поставлю протезы.

Один деревянный другой металлический.

Будут конечно греметь, и детей не будет, но ничего.

Прошло N-е количество времени...

Приходит опять мужик.

Врач:

- Hу, как дела?

- Все ОК! Не гремят, и дети есть.

- О-О????

- Да, доктор. Буратино в третьем классе.

Терминатор в девятом.

(выписка из медкарты)

Каждое великое произведение, начинается с описания природы. Ну, добрая половина так это точно, первым абзацем автор описывает шелест листвы, тепло от утреннего солнышка или отражение куполов каких-нибудь строений в зеркальной глади протекающей мимо реки.

Вот и я, следуя общей тенденции, попытаюсь примазаться к великим писателям мира сего, и опишу немного окружающую природу вокруг моих будущих персонажей. Правда, тёплого летнего солнышка или реки здесь нет, по крайней мере, пока, но зато, есть провонявший фабричным дымом и перегаром его обитателей, привокзальный район, ну или фабричный, тут уж, как кому понравится,

Итак, мои дорогие читатели начинаем, ведь как говорится в народном изречении – Предупреждён, значит - вооружён…

Если в один из ненастных долгих вечеров, вам захочется покромсать тупой стамеской кусок дерева, в надежде выстругать из полусгнившего полена что-нибудь стоящее, сначала надо хорошенько подумать. И не портить дрова. Лучше хорошенько протопить ими баньку и попариться. Но, если после долгих размышлений и творческих терзаний, вам всё же захотелось воткнуть инструмент в дерево, и отсечь от него всё лишнее, то перед тем, как приступать к работе, ознакомьтесь с нижеследующим техническим регламентом по сборке деревянных кукол…

Стояло холодное провинциальное утро…

Как и обещал, начинаю примазываться к писательской братии!

Серое небо нависло над крышами бараков, смачивая дождём прогнивший рубероид, застилавший по причине бедности хозяев, крыши местных фазенд. Порывистый ветер, гонял вдоль тротуаров клубы тяжёлого сизого тумана. Огромные грязные чайки бесчинствовали на воняющих кучах мусора, своими воплями нарушая девственную тишину захолустья.

Зачавкали в тумане полусгнившие доски. Пешеходных дорожек здесь никогда не было. Поэтому, чтобы пройти через обширные лужи, залившие все окрестности, кто-то из ещё живых последователей бессмертного учения великого Ильича, соорудил некое подобие мостиков, которые шатались, на половину скрытых в грязи, кирпичах.

Раздвигая немощным телом сизую дымку тумана, в конце улицы показался одинокий, неряшливого, да что там неряшливого, затрапезного вида прохожий.

Грязные выцветшие брюки, замусоленный пиджак, затёртая фетровая шляпа, из-под которой во все стороны торчали клоки, давно уже не мытых седых волос. Дополнял картину – нос. Огромный, цвета технологических выбросов местной фабрики, нос, с фиолетовыми прожилками. Своеобразный показатель количества выпитой огненной воды.

- Индеец! - скажете вы, и будете в корне не правы.

- Человек!

А это звучит гордо, подошёл к одному из полусгнивших бараков времён развитого социализма, самому грязному из всех, что стояли на этой улице. Если можно назвать улицей, эти давно заброшенные дома на окраине города.

Подойдя к «парадному» входу, прохожий взялся за ручку двери, что висела на ржавых петлях, и потянул на себя. Жалобно скрипнув, дверь не поддалась. Гость дёрнул сильнее, и в его руках оказалась дверная ручка. Витиевато выругавшись матом, он пошарил рукой по земле и наткнулся на проржавевшую трубу. Вставив её трясущимися руками в щель между обналичкой и дверью, он надавил на неё своим худым изможденным телом. Дерево затрещало, но выстояло. По лицу взломщика заструился «трудовой» пот, прожилки на носу набухли и поменяли свой цвет. Видимо, работать ему было в диковинку. Навалившись всем своим ничтожным весом на рычаг, работяга повис на трубе. Доски заскрежетали, показались ржавые шляпки гвоздей. Наконец, поверхность двери лопнула, и одна половинка упала внутрь. Другая половина заклинила проход. Через образовавшийся проём, в нос ударил тяжёлый запах давно немытого тела. Луч света, упавший через пролом, осветил грязный, заплёванный пол, на котором, в куче окурков и пустых пивных банок, лежало чьё-то, почти мёртвое, тело.

- Карло-о-о, вставай! - прохрипел гость, через проём двери.

Хозяин жилища не пошевелился. Закинув ногу через остатки двери, гость, тряся худым задом, полез внутрь. Дело было почти сделано, когда пола пиджака зацепилась за гвоздь, торчащий из разломанной двери. Бедолага завис в проходе. Отчаянно жестикулируя, гость попытался освободиться, и тут истлевшая ткань, жалобно пискнув, выпустила своего хозяина. Тот, молча рухнул на грязный пол, угодив своим замечательным носом прямо в кучу засохших окурков. Воцарилась тишина, и только храп хозяина каморки нарушал деревенскую идиллию. Втянув волосатыми ноздрями пару чинариков, гость надсадно чихнул, развесив свои сопли по углам закопчённой каморки.

Лежащий в луже выдохшегося пива Карло, зашевелился:

- Сизый но-о-о-с! Ты наверно принёс мне бутылочку «Трои»?

Сизый нос приподнял лицо, и попытался пристроить своё дряблое тело около давно остывшей ржавой буржуйки.

- Лучше! У меня есть сюрприз для тебя! - ответил взломщик.

Отогнув полу своего пострадавшего пиджака, «фокусник» вытащил из внутреннего кармана початую бутылку «Альминской долины».

В темноте было видно, как глаза Карло засветились неестественным блеском. Из полуоткрытого рта, через проржавевшие железные коронки, на пол потекла тягучая слюна. Хозяин «загородного бунгало» протянул руку и вырвал у Сизого носа «горючее». Жадно прижав ко рту горлышко бутылки, Карло начал судорожно глотать содержимое. Кадык несколько раз дёрнулся, в животе зашумело, и он начал заваливаться в угол, где на стене висела старая рваная картина, на которой был изображён котёл, с кипящей водой на костре.

- Пожрать бы! Подумал Сизый нос, кинув взгляд на мазню лауреата различных госпремий, щедро наштампованную на второсортной бумаге местной городской типографией.

-Послушай, Карло, давай подумаем, где можно взять денег на еду?

Услышав знакомое слово, Карло нервно зашевелился.

Сизый нос пнул подельника ногой, тот не отреагировал.

Надо сказать, что у Карло в каморке стоял огромный шкаф, наполненный старым хламом, который он собирал с окрестных помоек. Долгими тёмными ночами он работал «металлоискателем», взламывая одиноко стоящие трансформаторы, сараи и гаражи с хлипкими замками. Удостаивалось внимания и кладбище. Цветные металлы сдавались в местный «нечистоплотный» вторчермет, который по слухам крышевал местный глава города - царь Горох. В связи с такой протекцией, в округе приватизировалось всё, что можно было оторвать, отпилить или выкопать. Собственники близлежащих винокурен, различных мастерских и больших губернских предприятий неоднократно жаловались на набеги железных печенегов. Но, как дымила труба вторчермета, так и продолжала дымить, невзирая на жалобы местных лишенцев от бизнеса. Жалобщиков «попросили» из здания местной администрации, под зад сапогом.

Что не принималось жадными процентщиками, складывалось в шкаф на долгосрочную перспективу. Сизый нос это знал, можно сказать, ради этого, он и пришёл в гости, к своему старому заклятому другу.

Время тянулось нестерпимо долго, ждать было невыносимо. Сизый нос приподнял Карло и начал хлестать его по небритым щекам. Наконец, Карло приоткрыл один глаз. Увидев старого друга, он попытался улыбнуться, но вместо радости лицо его исказила гримаса.

- Вставай, братишка! - Сизый нос начал трясти его за остатки когда-то лихой, красной командирской рубахи.

- Сейчас! Сейчас! - Карло начал отмахиваться от своего мучителя.

- Вставай! - без устали повторял Сизый нос.

Карло, издав протяжный стон, отрыгнул порцией вина на давно не глаженые брюки своего соратника.

Одинокий лучик солнца упал сквозь закопчённое окно на творение неизвестного художника. Создавалось впечатление, что вода в котле закипела. Внутри Сизого носа, тоже всё забурлило. Он удвоил свои старания. Наконец, Карло приоткрыл второй глаз.

- Сизый…, друг! - его лицо на миг просветлело.

- Вставай, скоро откроется пивная!

Это волшебное слово вмиг преобразило Карло. Его лицо приобрело осмысленное выражение.

Он оттолкнул Сизого носа, и попытался приподняться с пола. Но расшатанный вестибулярный аппарат не дал осуществить задуманное. Встав на четвереньки, Карло, нарушая законы теоретической механики, неспешно пополз к заветному шкафу.

Створки долго не хотели открываться. Но, терпение и труд и не такие секретеры перетирали в порошок, а нудности у Карло и по трезвому было в избытке. Сказывалось прошлое ответственного работника конторы, по пошиву рабочей одежды для тружеников полей. После яростной, но непродолжительной борьбы, шкаф сдался, и дверцы открылись. На лысеющую голову хозяина посыпался различный хлам. Мотки алюминия, потроха от старого разряженного аккумулятора, покрытые многолетней пылью, куски надгробных досок с печальными лицами покойников. Всё бы было ничего, если бы из шкафа, не выпало полено, и не стукнуло Карло по макушке. Закатив глаза, Карло глупо улыбаясь, уткнулся головой в заплёванное дверное стекло, и затих. В наступившей тишине, Сизый нос явственно услышал визг.

- Ну, совсем спятил старина! – подытожил старый друг из темноты каморки.

Прошло полчаса, Карло не шевелился. Сизый нос потряс друга за плечо.

- У меня возникла одна мысль! - вдруг донеслось из темноты.

- В юности я неплохо резал по дереву, но проклятый шнапс убил во мне Страдивари! Я из этого полена, сделаю вешалку для одежды, мы на «Коньково» обменяем её на бутылочку какого-нибудь пойла! - проговорил Карло, и нащупал деревяшку в темноте.

- В «Коньково», всегда тёплая погода! - пронеслось в воспалённом мозгу Сизого носа…

Прошло два ненастных дня. Карло сидел на заплёванном полу, и тупым ножом кромсал деревяшку. Вешалка для одежды не получилась, и плотник решил сделать из испорченного полуфабриката куклу. Тут же, рядом, на полу, храпел старый шарманщик. Рядом валялась пустая банка из-под «Вискаса». Карло ткнул лезвием инструмента обмякшее тело Сизого носа. Тот, поворчав, слизал с губ остатки кошачьего корма, и пошевелился. Нащупав рукой банку «Вискас», он поковырял пальцем внутри.

- Проклятый сверчок всё доел! - прогнусавил он во тьме.

- Не грусти Сизый, я почти уже доделал, осталось приделать ему… - он не договорил.

- Папа! - донеслось из полена, и деревянная ладошка куклы, схватила Карло за нос. Брызнула кровь, вперемежку с соплями.

- Ну, совсем допился! - Карло с испугу отшвырнул куклу в угол. Раздался визг.

- Старый отморозок, ты сломал мне ногу! - донеслось из темноты. Сизый нос вытаращил глаза. Из грязного угла прокопчённого барака на него смотрели два полихлорвиниловых глаза. Карло протёр грязными пальцами потрескавшиеся стёкла своего раритетного пенсне, подаренного ему за особые заслуги перед первой конной армией, лично, лошадью товарища Будённого.

- Белая горячка! - пронеслось у него в голове.

- Пап-а-а-а! - деревянная кукла кинулась обнимать резчика по дереву, волоча за собой сломанную конечность.

- Вот так дела! - Сизый нос глядя на куклу, представил себе, как они втроём выступают на сценах самых престижных театров города, да что там театров, стадионов!

Везде висят афиши с его неординарной внешностью. Поклонницы хотят иметь его автограф на всех частях своих, таких молодых и мускулистых организмов. Люди протягивают им мятые доллары, йены, фунты и сольды!

- Рубли брать не будем! - проговорил он вслух, и, причмокнув губами, пустил набежавшую слюну…