Читать онлайн
"БЛУЖДАЮЩАЯ ВОЛНА"

Мореас Фрост

БЛУЖДАЮЩАЯ ВОЛНА

Главный Герой по выходу из продолжительного

отпуска получает назначение на своё новое место

работы - не очень-то желанный и совершенно не

презентабельный по меркам коммерции теплоход

«Аргунь» в прежней должности второго радиста

Часть 1. Теплоход «Аргунь»

Крутой осенью 1979 года, после отгула очередного долгоиграющего отпуска, ознаменовавшегося моей скоропалительной женитьбой (глупее в моём положении вечного скитальца и не придумать! сам себя не понял! к чему было так горячиться?!... какая муха укусила?!...), на свой очередной пароход под названием «Аргунь» я «садился» всё в том же ранге второго радиста. И, надо сказать, не в самом лучшем расположении духа. Этому «благотворно» поспособствовал давненько тянущийся ко мне прилипчивый шлейф с оттенком прилично осязаемого душка, берущего свои истоки в одном из кабинетов отдела кадров пароходства.

Уже три с половиной года верой и правдой отпахав в родной «конторе» в скромной должности второго радиооператора, и, что скрывать, я основательно рассчитывал, наконец, повыситься в ранге. Что называется вплотную подошёл, созрел к этому шагу. Мои внутренние карьерные притязания имели под собой достаточно твёрдую почву. Чуть ли не половина моих однокашников, одновременно со мной прибывших после учёбы по распределению в Дальневосточное пароходство, преспокойно себе бороздят мировые океаны в новой, солидной должности - начальника рации (последнее - всегда повсеместно сокращалось, чтобы проще, произносилось и писалось от слова «радиостанции»). А у меня, увы, всё никак не складывалось в этом плане, не получалось сдвинуться с места в решении вопроса своего профессионального роста. Не по своей воле, разумеется.

Подобная несправедливость бытия меня немало напрягала. Тем более находясь в статусе уже не холостого «кадра». И дело даже не в амбициозности моих притязаний и личном престиже или ложном чувстве низкосортности. Подстёгивали банальные меркантильные соображения. Что тут скрывать? Лишние деньги для человека семейного – никакая не помеха. Да хоть и не семейного… Тут и математиком быть не надо – 105 рубликов оклада радиста против как минимум 165 – у начальника. Ведь именно от этих простых цифирь пляшут все остальные начисления, надбавки и премиальные, в том числе, что наиболее чувствительно для любого моряка, ходящего в загранку, именно валютные премиальные. Вот это уже наиболее показательный и ценный аргумент! Государство разорилось нам, морякам, аж на 22,5 процента инвалютных рублей от оклада на божий месяц чистого пребывания за границей - так называемые «суточные». Так вот речь шла либо о 23-х с копейками, либо о 38-и инвалютных рублях. Имеется разница? Ну, вот и я, увы, о том же!..

Однако не тут-то было! Как говорят, «нашла коса на камень». А всему виной - мой уже издавна и традиционно привычно тлеющий конфликт с нашим «горячо любимым» (по крайней мере, для меня) инспектором по радиоспециалистам – одиозным мистером Алиным Н.М.. Он даже у нас разгорелся с новой силой. Из-за моего неуступчивого упрямства. Но оно диктовалось, как мне не без оснований представлялось, его очередным упорным нежеланием дать мне это долбанное «представление на аттестацию» по сдаче квалификационного экзамена на эту нашу пресловутую начальственную должность. Так ведь я же не с его домашнего стола кусок хлеба с маслом да ещё и с икрой чёрной сверху стянуть хочу!.. Но что всерьёз мог я, элементарная советская кадровая единица, к тому же без блата или толкача за спиной, противопоставить упрямой позиции вершителя наших судеб, этого нашего царя и бога, от которого напрямую зависела участь каждого из нас, простых смертных морских бродяг?! Да ничего абсолютно! В качестве возможных отступных я ещё в глубине души надеялся не мытьём, так катаньем выцарапать и закогтить место на одном из группы судов, регулярно погуливающих в Европу, а то и прописавшихся там. Ведь были таковые, и немало, частенько посещавшие порты нашей европейской части Союза. Хоть таким образом, гипотетически, мог появиться шанс увидеться со скороспелой молодой женой, как говорится, ненароком и между делом, помимо полагающегося мне лишь через год! законного отпуска. Ведь она так и оставалась в Херсоне, где продолжала работать по направлению после техникума. Мало того, она была на финишной, преддипломной прямой своей заочной учёбы в ДИСТе – Донецком институте советской торговли, и потому её приезд ко мне во Владик в ближайшее время нами не планировался. По крайней мере, до получения ею диплома, как раз где-то через год. Но и в этой малости-«милости» мне было сурово отказано зловредным инспектором.

Несколько дней я бездарно топтал коридор отдела кадров в ожиданиях и надеждах на чудо, до последнего оттягивая момент своей капитуляции. Но силы наши были не равные. Мои кровные денежные ресурсы безнадёжно и неумолимо таяли прямо на глазах, а сатисфакции в виде достойного парохода так и не подкатывало. Короче говоря, после неоднократных моих демаршей в виде отказов от ряда предлагавшихся вакансий, положение моё, как не совсем благонадёжного кадра, в глазах инспектора ещё более основательно девальвировалось, явно усугубившись.

Как бы то ни было, не долго мне довелось кочевряжиться, и очередное новое назначение из рук «горячо любимого» Михалыча не заставило себя долго ждать. И, кто бы сомневался, было оно далеко не самого лучшего пошиба на ту пору из имеемого богатого арсенала его загашника (разведка-то у нас уже давно была поставлена очень даже неплохо). Единственное, что как-то успокаивало и утешало – «полярка» позади, и унылых и пустопорожних (каботажных) рейсов на крайний север уже не предвидится, по крайней мере, в ближайшие полгода, и тем более судно вот-вот должно якобы встать на японскую линию по перевозке леса в виде брёвен. На так называемое короткое плечо. Очень перспективная и на редкость удобная работа – этакие прогнозируемые и не долгого плана рейсы. Их так и называли - «домашние». Попасть на подобные – голубая мечта всех местных семейных дальневосточников. Вот только я - не местный, хоть и стал семейным.

А ещё, как оказалось, на «Аргуни» сидел «начальником» мой однокашник из параллельно выпустившейся с нами роты – Сашка Падалка, мой земляк, родом из Украины. Естественно, я его отлично знал, как и он меня. С тех памятных времён, когда по приезду во Владивосток после мореходки мы - выпускники обеих рот, варясь в собственном соку и всем кагалом отираясь в отделе кадров пароходства в томительном ожидании первых своих назначений, с ним так и не встречались. А здесь он, считай, полгода, как раз с весны всю «полярку» кропотливо «пропахал», осваивая новую должность.

Всезнающий и злопамятный паршивец Алин, вероятно, торжествуя свою победу, что ему столь легко удалось законопатить ещё одну далеко не самую центровую «прогалину» по вакансиям, так и не преминул подколоть меня напоследок напутственными речами.

- Считай, что тебе ещё повезло... Пойдёшь в помощь к своему боевому соратнику - Падалке. Мне тут на тебя смотреть - никакой радости. Одаришь ЕГО своей персоной. Пусть ОН тобой любуется… Ну, или ты им… Вот держи своё «направление», пароход пока стоит на рейде. Одна хорошая новость для тебя - будет грузиться здесь же. Когда, чем и куда - информацией не владею. Всё. Трудись! И шуруй поскорей с глаз моих долой, от греха подальше, оформляйся давай…

Больше я не стал искушать судьбу. Скрепя сердце и с нулевым энтузиазмом беру в руки свою ближнюю «судьбу» - «бегунок», как мы его называли. С ним необходимо непременно засветиться в службе связи - отметиться там. А по пути ещё и заглянуть в контору Капитана порта, заполучить прописку судна в паспорте моряка.

Ну, что ж, «Аргунь», так «Аргунь». В моём таком «особом» положении на сей момент было бы крайне наивно ожидать от товарища Алина чего-то этакого-растакого экстравагантного – чтобы и рангом посолиднее, и рейсами поблагороднее.

«Ладно, на сегодня главная задача - зиму отсидеться, пока конъюнктура рейсов при памяти, а там видно будет, может, бог даст, что-то да удастся сообразить… Придёт день – будет и пища…» - с надеждой, но и с немалой долей тоски подумалось мне.

Теплоход «Аргунь» - спроектирован как типичный лесовоз. Построен на польской верфи в Гданьске в 1965 году. Хоть далеко и не новьё - возраст давно перевалил за десяток лет - но всё ещё достаточно крепок. Он же - сухогруз, способный перевозить любые генеральные грузы, вплоть до сыпучих, естественно. С жилой надстройкой островного типа, т.е. посередине корпуса. К тому же приличного ледового класса. Это подразумевает скошенную, как у ледокола, скулу - подводную носовую часть - форштевень и соответствующую толщину металла корпуса и усиленную его прочность. Вот почему удел подобных пароходов – дымить на арктических просторах в летнюю навигацию до конца дней своих, как медному котелку, впрочем, как и прошлому моему памятному пароходу «Толе Шумову» (вот уж где намаялся непонятно за что!). Только «Аргунь» чуть покрупнее будет. Длиной – почти 125 метров. Ну, и, соответственно, поболе водоизмещением. Берёт на борт порядка 4670 тонн. Но может и все 5000 взять. Четыре трюма – два спереди и два сзади, оснащённые грузовыми стрелами. Ну, и, понятно, машина (двигатель) значительно мощнее, обеспечивая вполне приличную скорость хода до 16,5 узлов (30,5 км/час).

…Итак, я – услугами рейдового катера - уже собственной персоной на этой самой «Аргуни». Предшественника моего не предвиделось из-за отсутствия на борту такового. Дела принимать было не у кого (да и, собственно, что там в моей должности радиста было принимать особого?), поскольку судно пребывало в Арктике с одним радиоспециалистом. Подобное было совсем не редкость. Флот с каждым годом рос и обновлялся, и квалифицированных кадров в пароходстве всегда не хватало. Тем более для такого непрезентабельного сорта пароходов. К тому же все, кто мог, норовили под летний период по разным причинам прятаться, как тараканы, кто куда, только бы лишний раз не залететь в «места не столь отдалённые».

После моего традиционного для штурманов и радистов представления и знакомства с «кэпом» (капитан судна), поднимаюсь в свою каюту-«голубятню», т.е. на самой верхотуре расположенную (её мне ещё предстоит как следует обживать). Кстати, она - единственное жилое помещение на этой высокой палубе. По сути, изначально её предназначение - лоцманская, но вот с чьей-то «доброй» руки отдана под жильё радиста. Дверь каюты (она с правого борта) через длинный проход смотрит прямиком на моё рабочее место – радиорубку. Рядом с ней, по правую руку, вход в штурманскую рубку. На этой же палубе, недалеко, металлическая запорная дверь – выход наружу, практически на правое крыло капитанского мостика, кстати, рядом с которым моё персональное заведование - аккумуляторный отсек.

Вхожу в каюту. Бросаю чемодан на диванчик. Оцениваю опытным глазом далеко не гигантские хоромы и ненавязчивость запредельно спартанского убранства (убранство - громко сказано!) своего нового долговременного пристанища. Ну, типичная моностырская келья! Развернуться негде! Более тесного по размерам и непрезентабельного жилья ни на одном из былых пароходов у меня ещё не было. Даже дыхание спирает, так обстановка на организм давит...

Полулёжа восседаю на довольно узенькой односпальной кроватке (и как в неё приличную девушку затащишь, если и самому развернуться негде?!), впав в пелену окутавшей полнейшей апатии, безуспешно пытаясь настроить себя морально и психологически на предстоящие прелести судовой жизни… Тоже, понятно, дело немаловажное – поскорее в рабочее тело войти после продолжительного расслабляющего безделья отпускной береговой жизни.

Тут и Сашка, мой «начальник», в гости нарисовался. Посидели, перекинулись о том о сём, кое-что повспоминали из текущей жизни, поделились наболевшим. Но самое главное в нашем деле - полное досье на «мастера» (капитан судна) - главного и единственного нашего босса и на его левую руку - «помполита» (официально - первый помощник капитана) - как правило, узаконенного «сексота» на судне. Это - первые люди, с кем нам приходится часто напрямую и непосредственно иметь дело в работе. Лишь они могут нам, каждый, конечно, в своём деле, приказать что-то, принудить к чему-либо, или неукоснительно попросить о чём-нибудь. Другими словами, власть свою употребить. Но тут, похоже, бог миловал. По словам моего напарника, что один, что другой - вполне адекватны, даже в меру демократичны. Хвала Господу, хоть в этом плане подфартило.

- Ничего, Слава, не тоскуй и не принимай близко к сердцу своё назначение. Ничего ж не изменишь... То, что сработаемся с тобой, не сомневаюсь. И, конечно, я рад, что именно ты будешь рядом. Учить тебя, слава Богу, ничему не надо, сам кого угодно научить можешь. Куда деваться, чуток поработаешь ещё тут «вторым», характеристику добудешь нормальную, и никуда Николашка не денется, подмахнёт и тебе в ШРМы (по радистскому жаргону и при радиообмене – начальник рации). Какой резон ему нормальные кадры неприлично долго гнобить?.. Тем более что их и так в пароходстве не достаёт...

- Да ладно, Шурик, хрен с ним, с этим мироедом Алиным. Живы будем – не пропадём. Пароход-то куда сейчас «поскачет», есть уже достоверная информация?

- Вроде как, слышал краем уха, на японские лесные перевозки нас готовят. Но вот один рейсик, пока всё окончательно утрясётся, должны сгонять в сторону Курил, в Охотское море, к рыбакам, баночку и гофротару им подбросим. Ну, и снабжение кое-какое. Считай, через пару недель, ну, может, максимум через три обернёмся. Конечно, голыми идти к рыбакам - кощунство, очень стоило бы гориловкой затариться… Сам знаешь, там она в почёте, на вес золота проходит.

Само собой, я отлично понимал, о чём он говорит, был уже ранее опыт подобных контактов с рыбаками пару раз.

- То, что на Джапанейзию становимся – это хорошо. Мало утешительного - в другом. Водку брать нема за шо. Денег-то, сам понимаешь, у меня, считай, ноль после отпуска.

- В этом плане - ноу проблем, не горюй, деньги на бочку кладу я. Накануне нам очередную зарплату подвезли. Твоя задача - найти её, зловредную, в нужном количестве и занести на пароход. После уже как-нибудь сочтёмся. Вот только где такую прорву добыть? Сейчас с этим делом крайне безобразно обстоит в городе.

- На какое количество рассчитываешь?

- Думаю, скромно - по ящичку.

- Лады. Пожалуй, попробую это дело уладить. Есть кое-какие давнишние «концы». Конечно, если кое у кого память не коротка. Саня, вот только, чую, дороже обойдётся всё мероприятие. Даже не факт, что по ресторанной цене. Придётся брать поправку больше… С доплатой, так сказать. По-другому вряд ли получится. Продукт ведь дефицитный. Да и количество... Цифры не смущают?..

- Ну, а что тут попишешь? За ценой не постоим! Тут уж жадничать никак нельзя. Тем более всё должно окупиться с лихвой…

- Скорее всего, завтра нас поставят под погрузку к причалу. И можно будет начинать «операцию». Времени не так и много. Через пару-тройку дней, вероятно, отчалим.

- О-кей, тогда готовь денежку. Только «привяжемся», сразу и начну кампанию.

Вот с этого разговора и началась наша совместная работа. В принципе, дружная.

…Операция «Горилка» прошла на ура. «Концы» не подвели. Кабачные коммерсанты и сами ведь неплохо «погрелись» у нашего костра. Правда, по-вывернули из нас карманы – пришлось брать водку прямо со склада одного из ресторанов, где у меня было нужное знакомство, по полуторной цене! По цене добрячего коньяка! Но выбора-то у нас не было. А где же ещё можно было бы урвать столько водки, если в родных магазинах очереди за ней теснились далеко за дверями, на улице, а на руки давали лишь по два экземпляра.

Да, кстати, к рыбакам нам сходилось более чем урожайно. Реально, было совсем не жаль потраченных на дорогое спиртное денег. Красной икрой в банках и приличной рыбой редких сортов в разнообразном исполнении затарились основательно. По приходу во Владик в том же самом «блатном» ресторане практически весь наш «улов» (чуток, естественно, оставили себе) пошёл «на ура» с итоговым тройным подъёмом по прибыли. Вот это, я понимаю, коммерция!

Ну, а потом, как и планировалось, началась и бодро понеслась калейдоскопом, закружив нас, эта самая нам заблаговременно предначертанная и приятно ожидаемая «струя» - японская «лесная карусель».

Продолжение в Части 2...