Читать онлайн
"Онгудай. Чёрная вода"
Старенький автобус надсадно гудел, вползая всё выше и выше. Задремавшая было Лера открыла глаза и пожаловалась:
- Уши болят… У тебя тоже?
- Рот открой, - посоветовала Наташа, не отрываясь от окна. – Смотри, какая красота!
Лера посмотрела, послушно приоткрыв рот, и звонко чихнула.
Тонкая, противная пыль висела в воздухе в виде взвеси. Лере казалось, что всё вокруг пропиталось этой пылью – и они, пассажиры вползающего на перевал автобуса, и сиденья этого самого автобуса, и даже деревья за окном.
- Ско-оро? – жалобно спросила Лера и тут же заинтересовалась. – А что это? Да вон!
- Турбаза, - улыбнулась Наташа, даже не посмотрев на крыши альпийских домиков, поблёскивающие на склоне горы справа. – Вот и перевал.
- Как его? Семёновский?
- Семинский, - улыбнулась с сиденья напротив молодая черноглазая женщина.
Девчушка, сидящая рядом с ней, приникла к окну, заинтересованно разглядывая разноцветные машины, стоящие на перевале и туристов, фотографирующихся на фоне памятника.
- Это алтайцы? – тихим шёпотом спросила Лера, указав глазами на сидение напротив.
- Не валяй дурака, - тоже шепотом прошипела Наташа. – А кто ещё?
Лера и сама знала, что алтайцы, и с интересом оглядывалась по сторонам и в Горно-Алтайске, и потом в автобусе.
Ещё в Бийске её охватило ощущение какой-то другой жизни. Городок был небольшой, очень провинциальный, и люди здесь были какие-то другие. Но долго ей Наташа оглядеться не дала – быстренько затолкала в этот дребезжащий автобус.
Через два часа они остановились в Горно-Алтайске и долго ждали, когда автобус двинет дальше.
Лере всё было внове – и сами алтайцы, и их непривычная уху речь, в которой быстрый алтайский говорок то и дело перемежался русскими словами. И непередаваемо вкусный воздух, вдохнув который, Лера замерла с блаженной улыбкой, а потом никак не могла надышаться.
Горы здесь уже были, но какие-то несолидные, и поначалу Лера почувствовала себя разочарованной. Наташа заметила это и рассмеялась:
- Погоди, через часок восторгаться начнёшь. А может, и струсишь, - Наталья лукаво усмехнулась, а Лера только фыркнула.
Однако уже очень скоро она поняла, что и тут Наташа была права. Краски за окном были такими яркими – и сочная зелень, и неправдоподобно синее небо, и зеленоватая широкая лента Катуни.
Увидев впервые реку, Лера ахнула восхищённо:
- Какая!
А Наташа не стала переспрашивать. Она и так сразу поняла, что хотела сказать Лера. Это трудно было выразить словами.
Катунь была…неприрученная! Опасная, как дикое животное – и этой опасностью веяло от неё, как холодком. А ещё она была непередаваемо красивой – в каждом своём повороте, в каждом изгибе, всплеске воды – то обманчиво спокойной, то кипящей белыми бурунами вокруг камней, то вдруг голубой, то зеленовато-таинственной, как бутылочное стекло.
Да, здесь было на что посмотреть! И насчёт Лериного страха Наташа не ошиблась. Другое дело, что из самолюбия Лера этот страх не выказывала – и при виде каменистых осыпей, спускающихся к самой дороге – а ведь казалось, что камни вот-вот посыплются прямо на автобус! И при виде скал, нависших опять-таки прямо над дорогой, - а на самой верхушке каким-то чудом держалась одинокая сосна! И когда автобус раскалился, как сковородка, и отчётливо запахло горелой резиной – Лера тоже мужественно молчала.
Немудрено, что после таких переживаний она чуть расслабилась, когда горы наконец отступили от автобуса, вздохнула облегчённо и задремала, проснувшись перед самым перевалом.
Автобус преодолел его обидно быстро, и скоро покатил вниз. Дальше пошли совсем необжитые места со странными, какими-то глухими названиями. «Заисанская Елань», - прочитала Лера и с опаской посмотрела на Наташу.
- Ты чего? – спросила та.
- Страшно, - призналась Лера. – Смотри, какие пустые домишки…Как будто люди исчезли…А если не исчезли – как они могут тут жить – совсем одни?
Наташа улыбнулась:
- Фантазёрка.
И девчушка-алтайка с переднего сидения тоже обернулась, весело сверкнув чёрными глазками, доброжелательно и чуть насмешливо оглядела Леру и отвернулась.
- Чейнеш, не крутись, - строго сказала ей мать.
- Есть хочу, - шёпотом призналась Лера.
Наташа порылась в сумке, придирчиво рассмотрела колбасу и вздохнула:
- Нет, есть это уже нельзя. Но потерпеть-то ты можешь?
И тут снова повернулась девочка-алтайка:
- Держи, - на ладони её лежал какой-то твёрдый осколок – желтовато-белый, весьма сомнительный на вид.
- Ну, бери же, - подтолкнула её Наташа, и Лера протянула руку.
- Что это?
- Курут, - сказала девчушка, а Наташа улыбнулась:
- Сыр.
Лера взяла, попробовала откусить, еле отгрызла кусочек.
Наташа прыснула, глядя на то, как изменилось лицо девушки.
- Ки-и-ислый! – пожаловалась Лера, и вместе с девчушкой рассмеялась и её соседка, и ещё один, уже пожилой алтаец-пассажир.
- Зато полезный, - добродушно заметил он и что-то быстро сказал по-алтайски своей жене, сидящей рядом.
- А скоро Онгудай будет? – спросила осмелевшая Лера, понемногу приспособившись скрести кислый сыр зубами, снимая тонкую стружку. Она как-то забыла о том, что местный сыр достался ей неупакованным, да и про свои грязные руки старалась не думать. Есть хотелось зверски.
- Да вот сейчас заправка, - сказала женщина-алтайка. – А там минут двадцать пять.
И то, что она сказала не полчаса, а именно двадцать пять минут, как-то согрело Леру и наполнило надеждой на скорое прибытие.
Автобус, бодро дребезжа, резво бежал по дороге, день клонился к вечеру, а Лера терпеливо смотрела в окно, потихоньку подгрызая твёрдый камушек сыра. Не очень-то она преуспела в этом занятии и сунула остаток сыра в карман, когда автобус наконец въехал в село.
По обе стороны дороги стояли резные столбы с надписью – «Онгудай». Лера прочитала надпись по слогам и обрадовалась – долгое путешествие подходило к концу.
- А тётя Аля далеко живёт? – спросила она.
- Да нет, вот по этой улочке, - Наташа кивнула вправо, на уходящую вглубь улицу. – Лера, кепку не забудь! А очки какие грязные! Ладно, идём.
Автобус остановился, и люди заторопились выйти. «Как будто куда-то опаздывают», - подумала Лера, с детским любопытством разглядывая пассажиров, пока Наташа не дёрнула её за рукав:
- Идём!
У выхода новая знакомая, Чейнеш, обернулась, помахала рукой. Лера улыбнулась в ответ, но тут же споткнулась и едва не упала.
***
На улице было довольно свежо, даже не верилось, что днём стояла такая жара. Лера продрогла, пока ждала Наташу, достающую из багажника рюкзаки. Она привычно вздохнула, когда Наташа надела ей рюкзак. Рюкзак был тяжеленный, а у Наташи ещё больше. Но они ещё в городе договорились, что едут в горы не просто как отдыхающие, а как настоящие туристы. И завтра пойдут в настоящий поход, с костром и с ночёвкой. С ночёвкой… Как хочется спать…
Шагая вслед за Наташей, Лера сладко зевала. Что ни говори, а дорога выдалась трудная – поезд, а потом ещё и этот автобус. Лере казалось, что земля под ней всё ещё покачивается. Она уже совсем плохо соображала, когда Наташа наконец привела её к нужному домику.
- Ну-ну, Шарик, свои, - ласково сказала Наташа. - Не узнал, разбойник? Ах ты, мой старичок…
Пёсик, заливавшийся лаем, завилял хвостом и смолк, и путешественницы через калитку вошли во двор.
…Лера уже совсем засыпала, когда Наташа наспех вымыла её в бане и вытолкнула, укутав в махровый халат:
- Иди, ложись, я скоро.
Уговаривать Леру не пришлось, и через несколько минут она уже спала, вытянувшись под лёгким одеялом. От простыней сладко пахло свежестью, тем же особым алтайским воздухом, которым невозможно было надышаться.
Наташа же с тётей Алей долго сидели на кухне, пили чай, разговаривали.
- Надо же, - с жалостью вздохнула тётя Аля. – Девка какая красивая, а вот не повезло. Что, совсем дурочка?
- Да не совсем, - обиделась Наташа. – Читает же. В детстве врачи говорили – задержка в развитии, догонит. Да не получилось. – Наташа горько вздохнула. – А Ларка ей простить не может, что дочь такая родилась. Вот где дура-то! Девчонка же добрая, спокойная, а вот – мешает мамаше личную жизнь устроить. Не могу я смотреть, тётя Аля, как Лера мучается. Она же всё чувствует, пусть и не понимает, чем родной матери не угодила. Только от этого ей ещё обиднее. Ладно, - Наташа поднялась. – Давай я посуду помою, да и спать – устали мы с Леркой.
Тётя Аля улыбнулась, и морщинистое лицо разом осветилось, расправилось:
- Иди-ка, ложись, деточка. С посудой я как-нибудь сама управлюсь. Выспитесь завтра-то, не сразу, поди, в свой поход пойдёте.
- Часов в восемь поднимемся, - зевнула Наташа. – Лера дольше не проспит. Да и жарко потом будет.
Наташе показалось, что она только уснула, как Лера затрясла её за плечо:
- Наташенька! – виновато и испуганно шептала она. – Ну, Наташа!
- Ты что, Лер? – сонно спросила Наташа.
В комнате было совсем темно.
- Что это шумит? Мне страшно!
Наташа прислушалась и улыбнулась, обнимая Леру за плечи:
- Это река шумит, - успокаивающе прошептала Наташа. – Она небольшая, но очень быстрая и бежит здесь недалеко.
- Какая река? – Лера устроилась на Наташином плече и понемногу перестала дрожать.
- Река? Онгудайка.
- Онгудайка, - улыбнулась Лера. – А почему нет Барнаулки, Новосибирки, Бийки?
- Бия есть, - возразила Наташа, но Лера уже спала.
Наташа ещё полежала, давая ей уснуть покрепче, потом тихо встала, вышла в сени, напилась потрясающе вкусной, лёгкой воды. Потом тихонько раскрыла двери. Шарик, лежащий на крыльце, поднял голову, ткнулся в ладонь наклонившейся к нему Наташи мокрым носом.
- Давай-ка, двигайся, - улыбнулась она. – Будем на звёзды смотреть.
Звёзды висели над домом неправдоподобно крупные, яркие. Стояла тишина, только где-то далеко взлаивали собаки, и ровно, мощно шумела река.
Наташа обхватила руками мигом озябшие плечи.
- Тебе хорошо в такой шубе, - сказала она Шарику, подсовывающему ей под руку для ласки свою голову. – Ну давай, сторожи хорошенько.
Напоследок Наташа бросила взгляд на звёздное небо – и звезда, как будто только и ждала этого, - сорвалась и медленно полетела через всё небо, оставляя белый светящийся след.
Это было так красиво, что на мгновение Наташа замерла, любуясь, потом, опомнившись, быстро прошептала:
- Хочу, чтобы Лера…
Звезда погасла, и Наташа с досадой покачала головой, а потом улыбнулась собственной наивности. То, что она пожелала для дочери своей подруги, было под силу только Богу.
Стояла глухая, безлунная июльская ночь. Наташа, подняв голову, с надеждой вглядывалась в мигающие молчаливые звёзды. Ни одна из них больше не хотела падать. Наташа перевела взгляд на темнеющие ночные горы, потом, вздохнув, потрепала Шарика по загривку и пошла в дом.
.
ЛитСовет
Только что
