Читать онлайн
""Замок на Вороньей горе""

«Ученики Ворона»

Книга первая

Замок на Вороньей горе

Посвящается моей жене Ирине

Глава первая

Я ожидал всего чего угодно, но только не того, что этого хорошо одетого и внешне добродушного парня убьют. Что ограбят – да, в этом был уверен, но что убьют? Однако же вот – он хрипит, дергает ногами и высовывает язык, что ни разу ни удивительно – как же ещё себя вести тому, у кого на горле захлестнулась удавка?

– Ну-ну, не дергайся, – посоветовал бедолаге Толстый Го, с профессиональным интересом наблюдающий за расправой. – Расслабься – и все кончится быстрее.

– Да и так уже почти все, – со знанием дела проворчал Здоровила, который, собственно, и орудовал удавкой. – Сейчас обхезается уже, вон, как у него брюхо напряглось.

Пресветлая Миралина, а ведь когда они задушат его, то, скорее всего, отправят ко всем богам и меня. Накой им лишний свидетель, пусть даже он и один из тех, кто живет в квартале «Шестнадцати висельников», а значит, будет молчать об увиденном?

– Пх-хаш-ш! – живуч этот парень, у него вон глаза уже так вылезли из глазниц, что он на глубоководную рыбу стал похож, язык до колен свесился – а он все еще пытается просунуть пальцы рук под веревку.

– Семь демонов Зарху! – Толстый Го поморщился. – Здоровила, заканчивай уже. Я хочу выпить.

Шшша-а-а-арх! И Здоровила отлетает к стене сарая, в котором мы находимся. Здесь кругом такие стоят, похожие друг на друга как родные братья. Почти вся территория старых портовых складов этими сараями застроена, в них когда-то держали товары, которые мореходы привозили с Желтых Островов, и жизнь тут била ключом. Но это когда было, а теперь тут тихо, жутковато и всегда пустынно. Говорят, что в семилетие Большой Чумы в эти сараи королевские мортусы стаскивали трупы и сваливали их в кучи, но я так думаю, что это все враки. Сами рассудите – какой смысл их волочь сюда, чтобы потом перевозить еще куда-то для сожжения? Проще сразу вместе с сараем спалить.

Вот именно сюда и притащили этого дворянчика, поскольку, как уже было сказано – тут тихо и безлюдно.

– Что за?.. – взвизгнула Гусеница, подружка Толстого Го. – Что это?

– Не что, а кто! – послышался негромкий старческий голос, и размалеванная девица с наполовину выбритой по последней моде Портового квартала головой, жутко заорав, схватилась за лицо – из ее глаз забили два маленьких фонтанчика искр. Зрелище было страшное и красивое одновременно

– Маг! – глухо охнул Древень, правая рука Го, и выхватил свой огромный «свинокол». – Ох, будет резня!

– Да чтоб вас всех! – Толстый Го глянул на недодушенного юношу, который несмотря ни на что оставался в сознании, мало того – сейчас плохо гнущимися пальцами стаскивал с шеи петлю, одновременно пытаясь встать на ноги. – Ну что сегодня за день такой, а?

Го и вправду был сильно не худ, но при этом в чем-чем, а в ловкости ему было не отказать.

В три шага, как будто танцуя, он приблизился к дворянчику, который уже стоял на своих двоих, и прильнул к нему, словно в поисках запрещенной богами и королевскими указами однополой любви.

Когда и как он успел вынуть кинжал – я даже и не понял, но через секунду, когда Го сделал шаг в сторону, любой любопытствующий запросто смог бы изучить внутренний мир вроде бы почти спасшегося бедняги. Живот ему Толстый расхлобыстал умело, что уж там. Теперь уже ни один лекарь не поможет, это факт.

Дворянчик захрипел, изо рта у него хлынула черно-красная густая кровь, руками он пытался запихать обратно в распоротый живот мерзко выглядящий склизкий комок внутренностей, которые буквально вываливались из него.

– Агриппа! – буквально застонал невысокий и очень немолодой мужчина, вбежавший в сарай. – Агриппа, мы опоздали!

Прав оказался Древень – в руках у старика был посох мага, и, увидев его, я понял, что теперь мне точно конец. Судя по всему, этот парень был его сыном, и теперь маг будет за него мстить, что вполне объяснимо, а значит, перебьет всех, кто повинен в его смерти. Хорошо еще, если я умру быстро и сразу, подобное можно будет счесть за немалую удачу.

– Посох! – заревел Толстый Го. – Отберите у него посох, подельнички!

Трое его подручных прыгнули к магу, но это были напрасные телодвижения – одного отшвырнула к стене молния, проделав в его груди отверстие размером в мой кулак, у второго бандита пояс превратился в омерзительно выглядящую пещерную гадюку, которая немедленно вцепилась гигантскими кривыми клыками в его живот, моментально прогрызя в нем огромную дыру, а третьему маг без всяких сантиментов попросту разбил голову навершием своего посоха.

Го, как видно, не слишком рассчитывал на своих подручных, а потому решил под шумок смыться и, плюнув на погибающих соратников, скользнул к двери. Вот только и ему не повезло – шагнув к проему, он буквально наделся на длинное лезвие тяжелой шпаги, которую держал в руке немолодой мужчина с изрезанным шрамами лицом.

– Ахр-р-р-р! – зашипел Го, хватаясь руками за лезвие.

– Агриппа, зачем? Он мог нам сказать, кто его нанял! – Маг направил навершие посоха на Гусеницу, которая все еще была жива – она, визжа, все это время каталась по полу, закрывая глаза ладонями. – Ой, как она орет!

Из посоха вылетела бело-голубая искра и ударила Гусеницу в левую грудь. Девка ещё пару раз дернулась и затихла.

– Кто? – Маг подбежал к Го, которого тот, кого он называл Агриппой, буквально стряхнул с лезвия на пол. – Кто тебя нанял?

– Бэ-э-э! – Бандит был в сознании и, несомненно, понимал как то, что у него спрашивают, так и то, что он умирает. Последнее, судя по всему, и явилось причиной того, что он не захотел отвечать на вопросы, и вместо этого показал магу широкий как лопата язык, просипев вдобавок:

– Пошел ты, козел старый, знаешь куда?

– Кто? – маг схватил его голову и потряс ее. – Кто? Скажи – и я отправлю твою душу к престолу Упокоения.

– Кому я там нужен? – засмеялся было Го, но закашлялся и забрызгал лицо мага кровью. – На мне трупов столько, что я и сам не зна-а-а-а-а…

Речь сменилась хрипом, Толстый Го дернулся и затих. Одновременно с ним, выгнувшись дугой, отдал богам душу и тот молодой человек, из-за которого начался весь этот сыр-бор.

– Вот же досада какая! – маг всплеснул руками. – Агриппа, в жизни бы не подумал, что я могу проиграть сразу все. Барон мертв, и я даже не представляю, кто захотел забрать его жизнь. Зачем – понятно, но кто?

– Да кто угодно, – невозмутимо ответил ему Агриппа, втыкая лезвие своей шпаги в горло того бандита, которого змеюка укусила. Он и так бы отошел минут через пять, какой в этом был смысл? – Мало ли у вас закадычных врагов?

– Их у любого мага немало. – Старик топнул ногой. – Но никто даже предположить не мог, что я буду здесь. Никто! Я только вчера принял решение о том, чтобы завернуть в этот город, ты же это прекрасно знаешь.

– Предположить и просчитать – это разные вещи. – Агриппа огляделся вокруг себя. – Мастер, вы мудры, равных вам на землях всего континента можно счесть по пальцам одной руки, но это не означает того, что вас невозможно просчитать. Я лично как-то раз это сделал, вы должны помнить тот случай. Почему не может найтись тот, кто подобное повторит?

– Возможно ты и прав, – признал маг, нагибаясь над трупом юноши, лежащим в луже крови. – И если это так, то тот, кто за этим стоит, действовал масштабно. Представь себе количество вариантов развития событий. И он в каждом из городов держал подобную шайку, а это очень недешево.

– Подобное всего лишь вопрос технического характера, при наличии нескольких толковых подручных и достаточного количества средств он решается быстро и эффективно. – Агриппа направился к куче мусора в углу сарая, за которой притаился я. – И еще. Мастер, это мог быть не «он». Это могла быть «она». Не сбрасывайте со счетов магистрессу Эвангелину и магистрессу Виталию.

– Они бы действовали по-другому. – Маг скривился. – Это дамы, они не терпят насилия. Яд или змея в постели – это да. Но бандиты, отребье с улиц?

– Предубеждения. – Агриппа застыл рядом с мусором, я видел подметки его сапог. Добротные, буйволовой кожи, каблуки с подковками. Дорогая обувь, такие сапоги под полсотни золотых стоят. – Времена меняются, мастер, традиции и привычки тоже меняются, это необходимо понять, признать и принять. Замечу – магистресса Эвангелина поняла это еще пару лет назад и запросто могла сработать на парадоксе. Магистресса Эвангелина – сильный противник. И вас она ненавидит так, как никто другой.

– Может, поднять его из мертвых? – маг глянул на тело Толстого Го. – Да порасспросить?

– Это запрещенный ритуал, – отозвался Агриппа. – Впрочем, вам закон не писан, я к этому давно привык. Но прошу вас учесть, что мы в городе, причем густонаселенном. Это означает то, что тут квартирует как минимум представительство Ордена истины, но, скорее всего, здесь расположена полноценная миссия. Была вам охота потом с «черными братьями» объясняться?

Прав этот Агриппа – миссия Ордена истины у нас в городе Раймилле полноценная, со старшим отцом, тремя отцами-наставителями, двумя десятками братьев-ищеек и дюжиной братьев-экзекуторов. Столица королевства, как-никак, это обязывает. Я-то не раз у них в здании бывал, они каждую неделю устраивают бесплатный обед для неимущих, показывая то, что «Орден для народа, а не народ для Ордена». Формализм у них в крови, что не слишком-то и странно, особенно если знать их историю. Я знал, во время бесплатных обедов кто-нибудь из отцов-наставителей непременно ее рассказывал, чтобы люди осознавали, у кого они в гостях. Да и про магов от них же я слышал немало.

Орден истины появился лет триста назад, в те времена, которые позже назвали «Веком Смуты» или «Веком Перемен», и которые изменили лицо всего нашего мира, носящего название Рагеллон, от Ледяных островов на севере до Южного океана. Еще Рагеллон иногда называли мудреным словом «континент», я даже не знаю почему. Но слово красивое.

Так вот – триста лет назад, по какой-то причине почти одновременно, всего-то за год-два испустили дух представители почти всех родовитых фамилий Рагеллона, включая королевские, причем мор косил их под корень, до пятого колена. Случайностью это было едва ли, но никто так и не докопался до истинной причины. Да и не слишком-то это расследовали – уже не до того было всем. Пустых престолов оказалось много, а претендентов на них – еще больше. И у каждого из претендентов, даже самого убогого, оказались последователи, которые всячески пытались подсадить своего принципала повыше. Плюс, под шумок, особо лихие авантюристы, не мудрствуя лукаво, начали перекраивать давно размежеванные границы королевств.

В результате мир захлестнула война. Все резали всех, в ход шли любые методы и средства, люди просто осатанели от насилия и крови.

Неудивительно, что скоро сталь перестала быть единственным способом упрочить свои позиции, и тогда к ней на помощь пришла магия. Причем, конечно же – черная, ибо белая магия – она не для войны.

Кто первый из сильных мира сего разрешил снова отправлять древние ритуалы магии Ночи и Смерти – неизвестно, но вслед за ним, наплевав на давнишние запреты Круга Магов, все королевства позволили их практиковать открыто, не опасаясь санкций сверху. А может, и никто не разрешал, может, черные маги сами решили вернуть себе свои права.

Зашевелилась земля на кладбищах, и оттуда полезли мертвые, чтобы терзать живых, на старых капищах вновь появились деревянные идолы, чьи рты были густо намазаны свежей кровью, в ущельях Холодных Гор заклубился фиолетовый туман, вдохнув который человек забывал все, что знал, а на дверях деревенских домов как в старые времена повисли венки из терновника, которые, по поверьям, отводят от них злой взгляд и черные души.

Безвластие породило насилие, насилие призвало зло, а злу всегда плевать на все и всех, у него свои цели.

Черные маги, колдуны, ведьмы – все те, о которых люди давно забыли думать – они, оказывается, вовсе никуда и не сгинули. Они просто где-то отсиживались все это время и ждали своего часа. И дождались его.

Уже очень скоро те, кто дал им свободу, пожалели об этом. Ученики Тьмы не собирались никому отвоевывать престолы, их интересовала только собственная судьба и вся та власть над людьми, до которой они могли дотянуться. Нет, они могли подсадить на трон удобного им человека, но при том условии, что он будет играть по их правилам и им на пользу. Личные интересы новоявленного правителя тот должен был держать при себе, являясь, по сути, не более чем марионеткой в чужих руках.

Дальше все было просто. Слуги зла опять допустили ошибку, которая стоила многим из них жизни. Просто они никогда не умели объединяться и становиться командными игроками, в отличие от своих коллег, практикующих магию Света и Жизни.

Отдельно стоит заметить, что маги разных конфессий и школ никогда друг с другом без нужды не воевали. Они превосходно уживались в некоем подобии симбиоза – им особо нечего было делить, да и методы у них были разные. Правда, если дело доходило до зон личных интересов, вроде власти или денег – тут могло произойти все что угодно. Впрочем, подобным грешат все – и маги, и люди. И еще спорный вопрос – кто больше.

Впрочем, светлые маги в тот раз тоже опростоволосились. Точнее – опоздали. Они тогда прекрасно поняли, к чему дело идет, и терпеливо ждали, когда люди придут к ним с поклоном и просьбой о помощи. Конклав магов Света даже подготовил список требований, которые он собирался объявить как плату за свою помощь.

Но вот только не понадобилась людям их помощь. Люди, впервые в истории Рагеллона, сами решили проблему, связанную с магией, не прибегая к посторонней помощи.

Все началось в самом большом городе континента, в столице королевства Айронт – Миклайте. И, как это водится, причиной схода огромной лавины оказался маленький камешек.

Капитан королевской гвардии Диорд, вернувшись домой, застал жену в слезах и соплях, и очень быстро выяснил у нее что было тому причиной. Оказывается, их шестилетнюю дочь час назад без каких-либо объяснений забрал черный маг из ордена «Кубок ночи», того самого, что два года назад возвел на престол короля и после этого творил в Айронте все, что ему заблагорассудится.

Диорд кинулся к зданию ордена, но было поздно – его малышку уже использовали как жертву при каком-то жутком ритуале. Все, что от нее осталось – платьишко да отрезанная под корень косичка светло-русых волос. Эти два предмета, как будто в издевку, отдали почерневшему от горя сотнику два молодых и очень наглых послушника ордена.

Лучше бы они этого не делали.

Сотник не стал топить горе в вине, не стал винить во всем жену, не углядевшую за дочерью, и не стал бить себя кулаками в грудь. Нет. Он пошел к своим бойцам и спросил у них:

– Братья, как долго эти проклятые чародеи будут терзать нас?

Он сказал еще много чего – сначала своим бойцам, а после и горожанам, которые внимательно его выслушали. Настолько много, что уже вечером люди, ведомые им, разнесли по кирпичику башню, в которой обитал «Кубок ночи», и сожгли ко всем демонам ее обитателей.

И – что примечательно – никто из горожан при этом не умер. И проклятие ни на чью голову не упало. Маги просто с воплями передохли на шестах в пламени – и все.

Такие вести разносятся быстро, а люди, уставшие от страха, очень шустро усваивают то, что им выгодно.

Костры зачадили везде – в больших городах и маленьких деревнях, в горных селениях и лесных поселках. Народ начал так лихо уничтожать магов, что даже не слишком разбирался – черные они, светлые? Чародей? Пожалуйте на костер!

При этом сами собой как-то прекратились междоусобные войны, кое-кто даже поговаривал о том, что «не маги ли их и раздували?». Не исключено, что этот «кое-кто» был прав.

В какой-то момент дело дошло до того, что чуть ли не впервые с начала времен маги всех конфессий собрались на один общий совет. Какие там дрязги и выяснения по старым обидам, когда всерьез замаячила вероятность того, что они сами как вид скоро перестанут существовать.

Мало того – на этот совет были призваны и повелители людей, те самые, которые буквально недавно у магов с ладони ели. Причем держались они теперь так, что было даже неясно – кто кому тут хозяин.

Так и вышло – люди выставили магам неподъемный счет, который те обязаны были или оплатить, или перестать существовать вовсе. Или, как вариант – смириться и более не претендовать ни на что в этом мире, и тогда им позволят жить.

Маги выбрали последний вариант, им просто не оставили выбора.

По сути, этим и закончился Век Смуты. Были снова разграничены территории королевств, правда, их стало куда больше, чем до того, – но это мелочи. Короли новых фамилий сели на свои престолы, и люди стали истинными хозяевами континента. Ну, а маги получили право на жизнь, запрет на занятие любых должностей, которые приближены к серьезной власти, и ряд обязанностей, от которых нельзя было отвертеться. Такова была цена их медлительности и заносчивости.

А еще возник Орден истины. Организация, которая следила за теми, кто обладал магическим даром, и за тем, чтобы они не позволили себе чего лишнего.

Нет, речь о каком-то тотальном контроле за магами не шла, но отныне они всегда помнили о том, что дверь в их башню, замок или просто дом может в какой-то момент рухнуть, в пустой дверной проём войдут крепкие, молчаливые люди в черных балахонах, а дальше все будет очень плохо. Дальше будет колючая веревка, шершавое дерево за спиной и дым, который распирает грудь, заставляя неудержимо кашлять. А потом – боль, которая будет длиться до смерти. И слушать их никто не будет, поскольку говорить будет нечем – язык из-за зубов будет вырван сразу же, еще в доме.

И нет от этого спасения. Маг – это маг, но он один, а людей много. Даже если он смыслит в боевой магии, то это его не спасет. В самом крайнем случае просто завалят его телами – вот и все. А в замкнутом помещении, со связанными руками да с заткнутым ртом – что ты наколдуешь? Вот то-то и оно.

Шли десятилетия, жизнь на континенте устоялась, ужас Столетней Смуты ушел в прошлое, маги восстановили ряд социальных позиций (правда, к власти их больше не подпускали, это правило было незыблемо), а служители Ордена стали заниматься кое-какими побочными делами. Например – открывали школы для детей бедняков, кормили бездомных и культивировали здоровый образ жизни среди населения.

Но свое главное дело, для которого был создан Орден, они не позабыли, а потому темный ритуал, о котором сказал маг, не мог пройти мимо них, были у братьев-ищеек способы узнавать о том, что подобное свершилось.

И с огромной долей вероятности очень скоро этому магу пришлось бы отвечать перед отцом-наставником миссии – почему он убил этих людей? И зачем призвал душу одного из них из Темных Пределов? И нет ли в этом умысла на то, чтобы создать себе армию немертвых, для свержения законной власти в этом королевстве?

– Твоя правда, – вздохнул маг. – Объясниться-то я объяснюсь, но времени сколько уйдет на это. С другой стороны – теперь оно у меня есть.

– Мастер, а давайте поговорим с вот этим юношей, – меня схватили за шиворот и выволокли из-под трухлявых досок, под которые я забился в тот момент, когда маг только появился на пороге. – Может, он нам поведает, что к чему?

Силы Агриппа был неимоверной. Он держал меня на вытянутой руке без каких-либо усилий. Я, хотя и не такой тучный, как мой приятель Бубука, но все-таки и не куриное перышко, что ничего не весит.

– А давай. – Маг подошел ко мне. – Нуте-с, юноша. И как вас зовут?

– Костежог, – немедленно ответил я. – Костежог из Портового района. Я тут просто ночевал, а как эти пришли – сразу спрятался. Я их вообще впервые вижу. Правда-правда.

– Что примечательно, Агриппа, – сказал своему спутнику маг. – Очень, очень хорошо держится. И говорит так… Уверенно, что ли. Молодец.

Маг задумчиво осмотрел меня с головы до пят. Я сделал то же самое.

Маг был очень стар, куда старее, чем мне показалось на первый взгляд. Ему, наверное, было лет двести, если не больше. Они, маги, живут очень долго. Наставник Джок говорил мне, что они вообще могут жить вечно, если их не убить.

А вот умирают они так же, как и обычные люди, если со знанием дела им удар нанести. В сердце там, или в голову. Но бить надо непременно насмерть, чтобы на тебя проклятие не успели наложить.

Маг снова перевел глаза на мое лицо.

– Так кто ты? – подозрительно дружелюбно поинтересовался он у меня. – Только называй свое подлинное имя. Давай не будем тратить наше общее время.

– Как зовут тебя? – без сантиментов тряхнул меня Агриппа. – Чем занимаешься?

– Крис, – неохотно пробурчал я, понимая, что на этот раз врать не стоит. Почему-то я точно знал, что это мне выйдет боком. – Крис Жучок. Я ученик при мастере-воре Джоке Трехглазом.

– Что за имена, – вздохнул маг. – Агриппа, и где эти имена в ходу? В королевстве Форсхейд, в том самом, в котором двести лет назад зародилось великое искусство «белого стиха». Нет, падение нравов просто ужасает.

– Хорошее имя, – пробурчал я. – Что вам не нравится-то?

– Поговори еще, – меня тряхнули без особой жалости.

– Дискуссия – это прекрасно. – Маг ухватил меня за подбородок неожиданно сильными и холодными пальцами руки и уставился мне в глаза. – Зачем вы убили вон того юношу? Кто вам приказал это сделать? Кто вас нанял?

– Да не знаю я! – мне захотелось завыть в голос. Я и вправду этого не знал, но никаких доказательств этих своих слов привести магу никак не мог. – Го, вон тот, который вас послал перед смертью, сказал мне, чтобы я заманил этого дворянчика в переулок, а там его уже сам принял, вместе со своей капеллой.

– Капеллой? – нахмурился маг.

– Ну да, – я поводил глазами по сторонам. – Вон она вся… Валяется.

– Бандой, – пояснил Агриппа. – Сколько городов – столько названий. Дальше говори.

И меня снова тряхнули. Пресветлая Лионелла, до чего же он силен. Столько времени меня на вытянутой руке держит – и ему хоть бы хны.

– Я Го две недели назад проигрался в кости, – немедленно продолжил я. – Остался должен. Добро бы деньги, а то ведь не их, а дело. Одно дело. Игорный долг святое, так что деваться некуда было. Ну, я вашего парня и заманил в переулок. Это я умею, это часть моей профессии.

– Молодой барон был умен и осторожен, – заметил маг. – Да и потом – чем оборванец вроде тебя мог его заинтересовать? Ну, не шлюхами же?

– Кошель у него срезал, – вздохнув, произнес я. – И дал ему себя заметить. Это наш обычный трюк. Человек за тобой бежит, попадает в один из переулков Портового района, а там его и… Только я же не знал, что Го его убивать будет! Думал – разденут, как обычно, может, еще по голове палкой треснут, чтобы он скис. Кабы я знал, что они смертоубийство задумали, то под это дело не подписался бы ни за какие коврижки!

– А игорный долг? – засмеялся Агриппа. – Он же – дело святое?

– Долг долгу рознь. Я – вор, мое дело – чистить чужие карманы, а не железкой людям в пузо тыкать. Толстый Го тоже был вор, не знаю, с чего он смертоубийствами решил заняться.

Ну, насчет железки и пуза я немного приврал. Нет, убивать мне не доводилось, но если бы расклад лег таким образом, что или я, или кто другой, то кто знает?

– То есть ты вообще ничего не знаешь? – маг пропустил мои слова мимо ушей. – Кроме того, что уже рассказал.

– Ну да, – я покивал. – Они этому вашему барону руки в переулке заломили, рот тряпкой заткнули и сюда его отволокли. И меня тоже, не успел я пятки салом смазать. Думаю, если бы не вы – то они бы и меня тоже прирезали, так что спасибо вам, дяденьки, за помощь.

– Хитер. – Маг засмеялся. – Агриппа, мы теперь вроде как его спасители, нет у нас морального права его жизни лишать. Нет, он мне определенно нравится.

Маг подошел к трупу своего знакомого и покачал головой:

– Но вот что теперь нам делать? Барон мертв, все планы накрылись медным тазом. А что мне говорить коллегам?

Он поковырял носком сапога лужицу уже свернувшейся крови, которая натекла с трупа, склонил голову к плечу, осмотрел покойного, а после повернулся к нам.

– Агриппа, отпусти-ка нашего нового приятеля.

Я наконец ощутил под ногами пол. Это было приятно.

– Рост тот же, – маг задумчиво окинул меня взглядом с головы до ног. – Внешне – да, ничего общего, но рост и сложение… Более чем.

– Мастер, это бредовая затея. – Агриппа фыркнул. – Где барон – и где этот оборванец из доков? Такое даже в дамских романах не пишут, а уж они – энциклопедия глупостей.

– Так ты их и не читай, – посоветовал ему маг. – Ну да, идея сомнительная, но это лучше, чем ничего.

– Мастер, мы можем еще успеть заехать в Лисий бор. – Агриппа подошел к магу. – Подберем там экземпляр получше, не думаю, что ваш друг Антиох откажет вам в такой любезности.

– И я буду у него в долгу, – сморщился маг. – Да долг – это еще ладно, но он будет знать о том, что я затеял. И о том, что его не позвали на Конклав. И это еще не все – если я возьму для нашего дела его ученика…

– То он все сначала будет рассказывать мастеру Антиоху, а уже потом вам, – продолжил Агриппа. – Признаю, сказал глупость.

– Не то беда, что он сначала будет рассказывать все ему, – назидательно произнес маг. – То беда, что я буду получать только ту информацию, которую соизволит мне выдать Антиох, а уж он ее будет дозировать наверняка. Дружба – она тогда дружба, когда люди стоят на одной ступени, вровень, и между ними нет ничего, что отличает одного от другого. Любое различие раньше или позже делает эту дружбу или покровительством, или соперничеством.

– Здорово сказали, – искренне произнес я. – Прямо до костей пробрало.

– Парень, ты это бросай, – посоветовал мне Агриппа. – Моего хозяина лестью не пробьешь, поверь. Если он решит тебя отправить за грань – он это сделает. Захочет отпустить – отпустит. И это независимо от того – будешь ты к нему подмазываться или нет.

– Да, я такой. – Маг посмотрел на Агриппу. – Ты знаешь, я все-таки склоняюсь к мысли о том, чтобы попробовать его использовать.

– Мастер, я продолжаю утверждать, что из него барон – как из меня капельмейстер, – упорствовал Агриппа.

– Аргументируй, – предложил маг.

И тут я понял – если Агриппа победит, скорее всего меня, как он выразился, «отправят за Грань». Красивое словосочетание, но для меня очень и очень неприятное. Вот только так и будет. Вряд ли этот очень умный дядька-маг стал бы упоминать свои планы и какие-либо имена в присутствии того, кто потом это сможет кому-то рассказать. Он просто меня даже в расчет не брал. Да и то – чего ему бояться-то? Что кто-то спросит с него за смерть бездомного мальчишки-воришки?

– Ладно – рост и сложение. Но внешность? – начал Агриппа, и маг, загнув один палец немедленно ответил ему:

– А кто его в лицо-то знает? И кто его вообще хоть раз видел? Даже не так – скажи, кто видел хоть одного барона из Лесного Края в благословенном герцогстве Химмельстайн, куда мы с тобой и везли нашего уже покойного приятеля? Этих баронов даже при соседних от Лесного Края королевских дворах в лицо не знают, что уж об их детях говорить. А этот был даже не наследник, третий сын. Вспомни, его папаша мне только что руки не целовал, когда я его забирал. И прощался с ним так, что было ясно – больше они в этой жизни не увидятся.

– Ладно. – Агриппа кивнул. – А манеры? Где барон – и где вот это?

– Одно от другого не отличается, – маг засмеялся. – Бароны с диких окраин не лучше дикарей. Тебя же первого перекосило, когда ты увидел, как у них собаки тарелки облизывают. Тут вообще вопрос спорный – у кого манеры лучше. Сдается мне, что воришка из столицы достаточно просвещённого королевства знает поболе, чем барон из медвежьего угла. Другой разговор – грамотность. Вот это – да. Читать-писать наш с тобой конфидент умел, а вот этот господин Жучок…

– Так я умею! – чуть не захлопал в ладоши я. – И читать, и писать! На общем языке, и на фальконском, и даже руны Ледяных островов немного знаю!

– Что ты говоришь? – обрадовался маг. – Вон как! Нет, все-таки хороший король Эгиберт Пятый, заботится он об всеобщем образовании своих подданных. Даже ворье на улицах грамоту знает.

– Меня это скорее настораживает, чем радует. – Хмуро заметил Агриппа и меня снова ухватили за воротник. – Ладно общий язык, но откуда этот прощелыга знает фальконский, и тем более руны, пусть даже и немного?

Общий язык – он и был общий, на нем говорил весь Рагеллон – от Южного океана до Лесного Края, а вот фальконский язык и вправду знали далеко не все. Это был язык эльфов, которые испокон века жили в своем закрытом от большого мира королевстве на восточной оконечности континента. Да и руны нордлигов с островов были не самым распространённым алфавитом.

– Слу-у-ушай, – маг задумчиво глянул на меня. – А ты, часом, не принц в изгнании? Или, может, тебя похитили из отчего дома, и теперь тебя разыскивает безутешная графиня-мать? Мне, знаешь ли, совершенно ни к чему, чтобы в самый ответственный момент выяснилось, что ты отпрыск знатного рода, и кровь предков призывает тебя принять ключи от родового замка.

– Не-а, – с непритворным разочарованием ответил я. – Безродный я, это абсолютно точно. Кабы так было, как вы говорите, то я давно бы уже заявил свои претензии на часть имущества. Или вовсе спровадил на тот свет всю родню, чтобы все себе захапать. Я не жадный, но деньги люблю.

– Еще один аргумент, причем весомый. – Маг посмотрел на Агриппу. – Принципов мало, и корыстолюбив.

– Нас же и продаст при случае, – видимо, я очень не нравился этому здоровяку. – Кстати – ты так и не ответил на мой вопрос.

– Подъедался при одном дворянском доме, – решил я и в этот раз не врать. Кто его мага знает, он, похоже, враки нутром чует. – Там ихнего сынка всяким наукам учили, так меня с ним за компанию в классе сажали, чтобы ему не скучно было. Ну, и чтобы он понимал, насколько умен он и туп я. Слушать мне было можно, а отвечать нельзя.

– Прогрессивный метод, – признал маг. – Сейчас такое модно. Я что-то подобное и предполагал – очень у тебя речь чистая, и мысли ты излагаешь более-менее связно. Агриппа?

– Признаю, – согласился тот. – Да, вот еще что. Благородным оружием он наверняка владеть не умеет. Этому его точно не учили.

– Уже и не знаю, чего от него еще ждать, – с надеждой глянул на меня маг. – Шпагой махать умеешь?

– Не умею, – подтвердил я. – Разве только что ножом орудую неплохо. Еще на шестах драться могу, но так, не ахти. И, само собой, кулаками махать обучен, у нас без этого никак.

– Шесты. – Маг щелкнул пальцами. – Уже что-то. Время у нас есть, хоть и мало – но есть. Основные стойки шпажного боя ты ему покажешь по дороге.

– По дороге куда? – уточнил я. – Не то чтобы я был любопытным, но…

– По дороге туда, куда надо, – маг подошел ко мне и потрепал меня по голове. – Всему свое время.

И тут он меня так дернул за волосы вверх, что аж слезы из глаз брызнули.

– И не думай, что ты получил свою жизнь обратно, сынок, – очень тихо, очень ласково и очень страшно сказал он мне. – Я тебе даю ее взаймы – и пока не более того. Даже не твою жизнь я тебе одалживаю, а жизнь вон того парня, барона Эраста фон Рута, третьего сына в своем баронском захудалом роде. Ты – теперь он. И сбереги тебя все боги, сколько их есть на этом свете, хоть немного меня разочаровать или подвести. Я очень и очень добрый человек – в этом твоя проблема. Злые люди просто убивают. А добрые… Прости за пафос – но добрые продлевают смерть до тех пределов, за которыми начинается безумие.