Читать онлайн
"Фаетон. Книга 19. С чистого листа"

Совсем рядом шумел прибой, в бархатном небе ярко мигали звезды. И в этой тишине, как гром среди ясного неба, раздался рокочущий храп Рока. Понтий улыбнулся. Чудаковатый миллиардер был симпатичен математику. В этой-то тишине, разрываемой храпом, раздался отдалённый крик женщины. Он доносился из дали моря, страстный призыв о помощи. Понтий с трудом поднялся, стал тревожно всматриваться в даль ночи. Фосфоресцирующая поверхность моря да переменчивые бугорки волн не позволяли что-либо разглядеть, да и было это бесполезным. Понтий быстро разделся и бросился в обжигающие волны. Тело в миг окатило холодом моря, и вода стала казаться тёплой. Понтий грёб на крик, сколько было сил. Впереди, наконец, он заметил голову женщины с волосами, распущенными по поверхности воды.

– Что с вами?

– Здесь воронка, она затягивает меня. – Крикнула в отчаянии пловчиха.

– Немедленно ныряй и под водой уходи в сторону! – крикнул он ей.

Женщина колебалась. Затем набрала полные лёгкие воздуха и скрылась под водой. Круг сужался. Понтий отчаянно выгребал от чёрной рокочущей горловины. Но вода была сильнее. Женщина все ещё не появлялась. Он сделал последнюю попытку удержаться на поверхности, затем нырнул. Сильные струи бросили его на дно, обдав холодным отчаянием жизни. Он грёб со всех сил вверх, к воздуху …

Глава 1

Поздно вечером Дмитрий Кразимов пришёл домой от генерала.

– Ты где так долго был? – спросила жена, когда он зашёл в комнату, – Я ещё не ложилась спать, ждала тебя.

– Пойдём на кухню я тебе все доложу

На кухне, пока муж ужинал, Элеонора заварила чай с травами, налила себе и Дмитрию. За чаем он рассказал ей о том, что предстоит передача похищенного инсектоидами артефакта, и что к этому событию надо как следует подготовиться, так как предстоит подписывать важные документы в рамках передачи Чёрной Короны на вечное хранение в Банк Древних Сокровищ и, что приёмку сдачу будет совершать офицер Банка Элеонора Землянская.

– И, что тут такого сложного? – с интересом спросила жена.

– Дело в том, что у инсектоида не притязательный вид и очень гордый характер, требующий уважительного отношения и соответствующего этикета, причём строгий порядок осуществления очерёдности подписей.

– И, что тут такого, все я буду выполнять, как надо, я ведь с отличием окончила университет. – Отвечала Элеонора, чем рассмешила Дмитрия.

– Прекрасно, жёнушка, завтра пойдём вместе к генералу он должен провести ликбез для правильного проведения церемонии. А сейчас пошли спать ....

Король Иссёк Великий, был безмерно счастлив, и украдкой думал, про себя, что он благодарен Творцу и судьбе за то, что послан спаситель ему и его Королевству, в лице преданного и отважного губернатора и дважды героя Королевства полковника Ссека. Король величественно восседал на троне, развлекаясь вместе со своими подданными, своим созданным под крышей дворца мирком и при этом жив, и здоров, а рядом всегда был Ссек, которому однажды он доверил свою бесценную жизнь. Возле трона на постаменте, украшенном красной парчой инкрустированной вышивкой золотыми нитками в прозрачном сейфе покоилась Чёрная Корона с атрибутами власти. Король был весьма доволен жизнью и без Чёрной Короны, которая чуть не угробила его, бременем завладев всеми его мыслями, подвергая смертельной опасности, и теперь, как камень свалился с его плеч ― Король дышал жизнерадостно и свободно, полон сил и жизненной энергии и очень рад теперь избавится от артефакта, передавая Корону на вечное хранение в «Банк Древних Сокровищ».

«О, как хорошо, что этот рыжий с низшей касты инсектоидов у меня в услужении. И, как славно, что Творец наделил его прозорливым умом, и послал его мне!» – глядя на Ссека маслянистыми от важности о самом себе, думал Иссёк Великий. Ссек слышал его мысли, и повернул свой взгляд на Короля, кланяясь в знак понимания. Иссёк опешил от этого, подумав: «Я ничего ему не говорил, а он повернулся ко мне, как это может быть?! – удивился и тут же мысль успокоила его, – Наваждение, какое-то, случайность, а я подумал, что он чувствует мой взгляд, чушь!» – Иссёк опустил глаза и стал смотреть на представление артистов дворцового театра, хлопая в ладоши. На арене театра выступали два долговязых богомола-комика, под ритмичную музыку, извлекаемую синтезатором, они исполняли очень смешной танец. Нелепые фигуры этих инсектоидов лихо и очень смешно подражали мелодичным плавным движениям любимых жён гарема Короля, из расы Рыжих инсектоидов. Король от души смеялся, челядь радовалась вместе с монархом, ― у Короля хорошее настроение …

Когда-то, в незапамятные времена, войну против Славянских народов затеяли инсектоиды из расы Черных муравьёв. Но их популяция на планетах была не многочисленной, и раса людей быстро справилась с нашествием не дружественных высокоразвитых существ. Но Король Иссёк Великий, коронованный на Королевское владычество представителями расы Рыжих инсектоидных племён с девяти планет Солнечной Системы, решил перехватить инициативу. Обладая мощью оружия массового поражения, объявил войну Славянским племенам, населявшим цветущие поверхности девяти планет. В итоге некогда процветающие царства канули в разрухе, выжили лишь некоторые во внутренних полостях планет, под защитой внешней коры своих планет и заключили мир с оставшимися малочисленными инсектоидными поселениями. Король из расы Рыжих инсектоидов Иссёк Великий отдал власть инсектоиду расы Черных, сняв таким образом из себя ответственность за развязывание войны. И новый Иссёк Великий, предок нынешнего Иссёка Великого, вступил в Королевский дворец на правах Короля. Такова история нынешнего Королевства Иссёка Великого из расы Чёрных инсектоидов … Итак, замысел Эр Солара удался, Чёрная Корона, излучаемая сто рентген в час, была водружена на голову Иссёка Великого с целью разрушить замыслы агрессивного монарха начать ядерною войну против человеческой расы, занимающей господство в Галактике Млечный Путь, провалились. Свидетелем увядания Короля Иссёка Великого был придворный носивший звание дважды героя Королевства Ссек расы Рыжих Инсектоидов, на которых радиационное излучение в любой форме не действует. После ликвидации замысла Короля Иссёка Великого Союзом Галактики было создано поселение инсектоидов из расы Рыжих под административным управлением Губернатора Ссека, в рамках Королевства Иссёка Великого. Чёрная Корона, заключена в сейф с прозрачными стенками и передана излеченным от радиации Королём Иссёком Великим для хранения в «Банк Древних Сокровищ», что и было выполнено уже дважды героем Королевства полковником Ссеком …

Его Верховенство Куратор Солнечной Системы Тео, пригласил на совещание в свой кабинет генерала Гаринова с его командой на торжественное заседание по случаю завершения операции Тайфун под патронатом Эр Солара генерала внутренних войск охраны Союза Галактики Млечный Путь. Когда все собрались, Тео открыл совещание: – Соратники, проверенные мною, вы призваны на службу воцарения мира в нашей Солнечной Системе. Девять планет вращаются вокруг нашего светила, некоторые из планет имеют спутники, казалось, что на поверхности нет жизни из-за суровых условий обитания, но оазисы жизни существуют внутри укрытые корой планет. Там идёт своим чередом жизнь. Так вот, по агентурным данным от нашего осведомителя Иссёк Великий, получив на свою голову Чёрную Корону, почувствовал себя властелином над этими колониями инсектоидов и серьёзно готовился к войне, пока по известных вам обстоятельствах не отказался от своей затеи. Но некоторые из губернаторов его колоний до сих пор вынашивают воинственные планы, ссылаясь на то, что Иссёк Великий слаб и не в силах быть Королём, а некоторые называют его недостойным имени Иссёка Великого, так как он принял отречение, сняв с себя Чёрную Корону, и заточил великий символ в хранилище на вечное хранение. Зреет смута в Королевстве Иссёка Великого, а это грозит свержением монарха и воцарением нового Короля. Я собрал вас, господа, с тем, чтобы довести до вас нашу задачу устранить опасность и привести все колонии к миру. Прошу каждого высказаться, как и что мы можем предложить Союзу Галактики для решения такого вопроса? – Тео умолк, с вниманием окинул каждого пытливым взглядом.

– Разрешите Ваше Верховенство! – слово взял Гаринов.

– Прошу! – Тео жестом указал на небольшую кабинетную трибуну, рядом с рабочим столом, которая использовалась Куратором для важных мероприятий. Генерал с папкой проследовал на предложенное Тео место. Открыл папку и заранее приготовленное предложение стал зачитывать:

– В связи с угрозой мятежа, и, как следствие неминуемой войны в среде высокоразвитых популяций инсектоидных рас, расселённых на планетах Солнечной Системы, что неминуемо затронет и наши среды обитания, или другими словами наступит сплошной Армагеддон, предлагаю: первое; создать под патронатом Союза Галактики инспекционную комиссию по предупреждению мятежей и разъяснению населению инсектоидных рас, во что выльется их мятеж. Второе; с предложением о создании комиссии обратится к руководству внутренних войск Союза Галактики, в частности к генералу Эр Солару, на имя которого направить официальное письмо от имени нашего ведомства. Прошу учесть моё предложение, уважаемый Куратор Солнечной Системы! – генерал повернулся к Тео.

– Браво, генерал, чудесная отписка, в духе военной бюрократии из прошлого вашего военного ведомства. Сейчас другие времена и не исключено, что Эр Солар уже принял к сведению наши предложения, высказанные вами дорогой Алексей Алексеевич … Тео, не успел договорить, как внезапно среди кабинета возникло голограммной вспышкой изображение генерала Союза Галактики Эр Солара.

– Приветствую собрание Ваше Верховенство! – улыбаясь сказал генерал, – Гаринов прав, я уже создал такие отряды инспекторов, которые сегодня разлетятся по всем колониям обитания рас инсектоидов в Солнечной Системе, и не только. В нашей Галактике множество высокоразвитых гуманоидных существ и это наша практика ежегодно проводить инспекцию членов Союза на местах обитания, чтобы уменьшить влияние возникающих угроз. – Дополнил Эр Солар.

– Где же Вы были, когда наша звезда угасала и наш Союз Ученных лихорадочно искал спасение, надеюсь вы были в курсе этой катастрофы?! – почти сердито ответил Тео.

– Уважаемый Куратор Солнечной Системы, увы это закон развития не позволял нам вмешаться в Ваше естественное развитие, к сожалению, на пути развития случается много кармических и трагических событий, которые как учебник вели Ваши жизни к совершенству, достигнуть ступени развития, чтобы Вы имели право претендовать на вступление в Галактический Союз. Кроме того, ведь все равно человек возрождается и совершенствуется в каждом новом воплощении, я думаю, что Вам Ваше Верховенство – это известно, как никому другому.

– И, что же нам делать с сиюминутной проблемой?! – спросил Тео.

– Вы, Ваше Верховенство прекрасно справляетесь с Вашим коллективом Дипломатического Корпуса по всем направлениям деятельности. И успешно провели операцию «Тайфун», выношу Вам мою личную благодарность, и ещё, благодарю Вас за участие в процессе передачи Чёрной Короны в хранилище. Будьте уверены Союз Галактики найдёт способ развеять любую смуту в среде гуманоидных рас нашей Галактики. Надеюсь на Ваше понимание и ещё, Ваша работа высоко ценится нашим руководством, продолжайте свою работу так, как и работаете и до новых продуктивных встреч. – Эр Солар прервал связь, голограммное изображение исчезло. В кабинете воцарилась тишина. Тео застыл на своём месте, тупо уставился в то место, где только что была голограмма Эр Солара. Генерал Гаринов неопределённо закрыл папку с текстом и не глядя на Тео, ушёл и уселся на своё место. Тео вдруг обнаружил себя, повернул лицо к аудитории:

– Совещание окончено, – глухо произнёс в сторону присутствующих, – до новых встреч, господа, будьте всегда на связи, как видите в нашей Солнечной Системе возникают неожиданные события, которые мы ещё не научились предсказывать. Всего доброго! – сказал Тео, и подождав пока все разойдутся, ушёл к себе в комнату …

Глава 2

Тео вошёл в свою обитель, где чувствовал себя самим собой, где мог дать волю чувствам. Эр Солар задел Тео до глубины бессмертной его души, возбудив своим ответом на замечание:

«Где же Вы были, когда наша звезда угасала …», – на что Эр Солар ответил, как прошёлся скальпелем по нервам Тео:

«…увы это закон развития не позволял нам вмешаться в Ваше естественное развитие, к сожалению, на пути развития случается много кармических и трагических событий, которые, как учебник, вели Ваши жизни к совершенству, достигнуть ступени развития, чтобы Вы имели право претендовать на вступление в Галактический Союз …» Тео в глубокой задумчивости присел на стул, что стоял в помещении, имитирующем прихожую квартиры, в которой он жил в период его молодости и к такому дизайну обустройства своего жилища он привык. Из прихожей вели в комнаты две двери. Одна шла в его комнату отдыха, вторая в архив, где были собраны все задокументированные работы всей жизни, которыми были заставлены вдоль стенок стеллажи до потолка. С минуту погрустив, сидя на стуле, он поднялся и вошёл в комнату отдыха, попав в ещё один коридор с двумя дверями, одна вела в спальню, другая дверь в ванную комнату. В коридоре стоял одёжный шкаф с раздвижными дверцами и зеркалом на них. Тео разделся снял обувь, влез в тапочки. Накинув махровый халат на атлетическое тело, как у «Геракла» из эпоса мифов древней Эллады, и вошёл в ванную. Долго принимал контрастный душ, освежающий и бодрящий, и вышел на кухню, где его уже ждал в репликаторе приготовленный кофе и витаминный напиток, репликатор включался автоматически, как только сенсорные датчики фиксировали появление хозяина. Достав кофе и высокий стакан с морсом, он вспомнил вдруг свою молодость и единственную любовь, прекрасную девушку Лею. О, какой она готовила ему кофе, и что теперь? Одиночество и безысходность, ему даже умереть не положено по долгу службы, и не дадут, за этим тщательно следят медики в Союзе Галактики. Тео надеясь на то, что его мысли не проникают сквозь специальную волновую защиту, мог предаваться размышлениям, и грустить о древних, древних временах его молодости, вот и сейчас, не будь замечания Эр Солара, эти воспоминания не обрушились бы лавиной на него. Тео, выпив кофе и морс, вышел в свой архив и решил придастся эмоциям, погружаясь в воспоминания своей далекой молодости, порывшись на архивной полке, достал давно забытый древний прибор, доставшийся ему при перевозки древних сокровищ из подземелий храма Оракула в Оазисе Сива. Он не совсем понимал, что это у него в руках, пока не открыл случайно экран прибора. На светящемся табло проявились строчки древней латынью ― это была инструкция пользователя. Он прочел, что прибор показывает будущее и пролое и управляется мыслительной энергией индивидуума посредством ретранслятора, который должен быть надет на голову. Задавая свои воспоминания прибор, называемый «ХРОНОВИЗОР» превращает мысли в видения на экране тех времен, о которых вспоминает пользователь. Тео не стал рытся в своем прошлом, а будущее его не интересовало, он просто поставил прибор с шапочкой-ретранслятором мыслей на полку, но сейчас в эту минуту одиночества и душевной грусти он решил увидеть те единственные картины его молодости. Усевшись по удобнее в кресло и надев ретранслятор он включил прибор, на экране поплыли картины его прошлого с Леей: «… Общество, откуда он родом, не знало войн, насилия, и жизнь текла вообще неплохо. Столица жила обычной жизнью северного города. В один из таких зимних дней вышел на улицу молодой человек в песцовой шубе с поднятым воротником. Сквозь вязаную маску из толстого шерстяного материала заструился пар от дыхания. Лица не было видно, только две щёлки для глаз. Он вышел на середину улицы и шёл в направлении высотного здания со шпилем, исчезавшим в выси, «растворяясь» в морозной мгле. Под ногами хрустели мелкие хрусталики льда, истирая, как наждаком, подошвы широких песцовых унт. Дорога была довольно длинной. Кажущееся близким здание уходило под искажением оптического обмана вперёд. Но наконец, он ступил на ступеньки широкой террасы перед парадным входом. Пар с подогревающихся ступеней на мгновение закрыл фигуру, но этого мгновения было достаточно для того, чтобы молодой человек с лёгкостью преодолел с десяток гранитных аккуратно подогнанных плит и очутился перед тиснённой золотистым шрифтом вывеской: «СОВЕТ ПЛАНЕТ».

Массивные двери открылись, впуская молодого человека в просторное фойе, куда за ним ринулся мороз и растаял там, превратившись в густые клубы пара. Очутившись в тепле, он с нетерпением сорвал маску, обнажая красивое с правильными чертами лицо с большими голубыми и холодными глазами. В гардеробе услужливый робот-швейцар принял шубу и унты и подал удобные тапочки. Молодой человек вздохнул свободнее. В фойе никого не было. Он вошёл в лифт и поднялся на пятый этаж. В просторных коридорах, устланных мягкими ковровыми дорожками, сновали озабоченно люди. Одни бегали с папками под мышкой, другие спокойно расхаживали парами меж зелени уютных уголков. Среди всей этой суеты навстречу молодому человеку вышел средних лет мужчина в светло-сером костюме с приветливой улыбкой на лице. Он протянул руки в приветствии и тепло пожал обеими протянутую руку в ответ пришедшему.

– А! Тео, рад тебя видеть.

– Здравствуй, Сон. – Ответил Тео.

– Сегодня мой доклад на Совете.

– И что, все представители прибыли? – спросил Тео.

– Да. С отдалённых планет Гелии, Медии, Тирии и Су.

– Кстати, на Су ощутим коализ?

– Пока нет, но на полюсах, где были условия, уже холод идёт миграция к экватору.

– Да-а. Что нас ждёт?! – с грустью сказал Тео.

Сон промолчал. Они подошли к открытым дверям, ведшим в зал, сплошь уставленный креслами с мягкой зелёной обивкой. Представители учёного Мира с четырёх планет собрались в зале. Суровые лица глядели строго на возвышающуюся впереди трибуну, где занимали места Сон, Тео и ещё восемь человек, по двое избранных в Президиум от каждой планеты. Первым с места выступил Сон:

– Я буду краток. Необходимо решить проблему жизни, как выжить? Поэтому мы все здесь, поэтому живём под одной крышей, поэтому мы распоряжаемся доверенной энергией из иссякающих ресурсов. Кто желает высказаться?

Первым поднялся невысокого роста с узкими щёлками глаз человек в Президиуме.

– Гелион, тебе слово. – Объявив выступление представителя планеты Гелии, Сон сел.

– Я буду тоже краток, – начал Гелион, – дайте нам возможность переселиться на Су.

В зале зашумели. Послышались реплики:

– А мы что же, по-вашему, Гелион?

Сон поднял руку, призвал к спокойствию.

– Я неоднократно предупреждал, уважаемый Совет, что на Гелии нет реальных условий для жизни. Цивилизация практически живёт за счёт остальных. Есть ли смысл терпеть такое. Но представители Су категорически противятся этому!

– Мы не претендуем на экваториальную часть! Отдайте нам полюса! – кричал в исступлении Гелион. Сон снова поднял руку, призывая к спокойствию. Свет в зале мгновенно потух. Поплыла голограмма синих от снега просторов закованных в льды городов и пустующих фабрик, заводов, жизнь, казалось, покинула планету холода и мрака. Но кадр сменился, показывая удушливые улицы, освещённые тусклым светом электрических ламп подземелья. Люди в обветшалой одежде, полуодетые, почти слепые, без дневного света, глядели широко открытыми глазами в объектив фотокамеры с мольбой. Сердца дрогнули. Каждого стало мучить угрызение совести.

– Я требую отдать нам полюса Су! – прозвучал голос Гелиона в тяжёлой свинцовой тишине зала. На зелёном табло над головой Президиума Совета зажглась цифра 1400 – голоса, поданные за переселение с планеты Гелии на Су. Победа Гелиона была принята Советом восторженно, под рукоплескания зала Гелион со своим Советником оставили зал, поднялись этажом выше для разработки плана по переселению на Су. Оставшиеся вновь зашумели. Снова вмешался Сон.

– Если ни у кого нет предложений, то можно разойтись и возобновить наше сто первое заседание завтра. Но, помните все, зачем мы здесь?

Зал сидел тихо. В мёртвой тишине все ждали чуда, которое бы спасло от неминуемой гибели.

– Дайте мне слово? – поднялся в середине зала представитель из делегации планеты Медии.

– Назови себя и пройди на трибуну. – Сон указал широким жестом место для выступлений.

– Я, Гай, командир корабля из Медии, доставившего сюда делегацию учёных. Стройный мужчина средних лет пробирался между рядами к трибуне. Когда он занял место выступающего и свет осветил его светлые волосы, зал увидел необычайно красивое лицо и умные серые глаза, смотревшие открыто с чувственным участием, сознающим всю глубину трагедии.

– Я не знаю энергетических возможностей Союза, но твёрдо убеждён, что мы не один во Вселенной.

– Пожалуйста, конкретнее? – торопил Сон.

– Моё предложение покажется смешным, может быть, наивным, но в сложившейся ситуации…

– Не тяни, говори, что предлагаешь? – перебили его из зала. Бесцеремонное обращение с космонавтом давало право учёным, занимающим почётные места в Союзе и среди населения планет, а, кто такие космонавты, – растратчики и так скудных запасов энергии, которая попросту выплёскивается в реактивные трубы кораблей.

– Я прошу одного. Поиска высокоразвитой цивилизации, которая наверняка знает, как избавиться от надвигающейся беды катаклизма.

Зал загудел, как улей.

– Нам незачем тратить драгоценное топливо на детские забавы!

– Мы не сумасшедшие!

Сон вновь вмешался. Зал затих.

– Дорогой Гай, вы ведь знаете, что жизнь во Вселенной почти невозможна. Теория Вероятностей даёт мизерный процент ее существования.

– Но все, же даёт! – не сдавался Гай, – Да космическое пространство кишит высоко развитыми цивилизациями, вы не сталкиваетесь с ними, потому, что теоретики…

– Наш возраст – два миллиарда лет. За этот промежуток цивилизация не обнаружила себе подобной в нашей галактике! – настаивал Сон, – Трезвый рассудок подсказывает…

– Я тебя перебью Сон. – Неожиданно вмешался Тео. – Я, как астрофизик, хочу предостеречь тебя, ведь в безумных, порой абсурдных решениях есть доля истины.

– Спасибо, Тео! – Гай благодарно взглянул на астрофизика, – Итак, я предлагаю обследовать соседние галактики путём внедрения наших звездолётов во все направления Космоса и зондирование радиотелескопами всего возможного пространства. Не может быть, чтобы нигде не было развитых существ?!

В зале воцарилась мёртвая тишина. Гай воспользовался этим и затерялся в зале. Учёные задумались. Прошло минут десять. Все сидели молча. Надежда на спасение – это ещё не само спасение, а времени на абсурдные идеи нет, нужны действия. Предложение Гая осталось не услышанным …».

«И это тогда, когда наша звездная система Сириус терпела бедствие, Союз Галактики наверняка знал об этой надвигающейся катастрофе и скептически цинично наблюдал; а, что будет и, как они будут выходить из катастрофы, что смогут предпринять?!» – негодуя думал Тео, листая свои записи и погружаясь в ностальгию воспоминаний:

« – На сегодня все. – Сон сделал жест рукой, призывающий разойтись. Учёные вставали и выходили по одному из зала.

– Ты, Тео! – тепло говорил Сон, – не хочешь переселяться в Совет?

– Нет, я чувствую себя гейянином, пока хожу по этой земле, как человек.

– Ну, ну! – похлопал Сон по плечу молодого человека. – А сейчас что намерен делась?

– Буду обдумывать предложения Гая.

– Ты меня извини, но заниматься сейчас бредовыми идеями значит навлечь на себя ворох насмешек…

– И стать шутом? – закончил Тео.

– Ты же умный человек и поймёшь меня правильно …»

«Сон тогда проводил меня к лифту, – припомнил Тео, – и я вздохнул тогда с облегчением лишь когда за ним закрылись массивные двери Совета».

«…Сквозь толстую вязь шерстяной защиты проникал семидесяти пятиградусный мороз, остро щипая кончик носа и щеки. Время от времени Тео растирал меховой рукавицей лицо, пока не разогрел, и уже мог идти по улице свободно. Он продвигался довольно долго, и лишь когда перед ним возник жилой квартал из плоских пятиэтажных домов, остановился и вошёл в подъезд одного из них. Дверь овальной конструкции была герметичной. Холод внутрь лестничного марша пятиэтажки не проникал, но и войти в такой дом тоже не просто. Жильцам необходимо знать код, который набирается на клавиатуре, тем, кто не знает кода, попросту, гостям, отвечает по радио сам хозяин. На запрос Тео ответил мелодичный голос женщины. Щелчок замка ― и клубы пара заструились в дверной проем вместе с гостем. Тео легко вбежал на пятый этаж, где в уютной и просторной комнате жила хозяйка голоса. Она ждала его у открытой двери квартиры. Ею оказалась красивая миловидная женщина, стройная, с длинной русой косой и ровным прямым носом. Глядя на ее лицо, придирчивый взгляд не смог бы обнаружить черт, не гармонирующих с безукоризненным овалом лица и чуть раскосым разрезом светло-зелёных глаз. Она смотрела на Тео, как на хорошо знакомого человека открытым добродушным взглядом, жестом приглашая войти.

– Я уж думала, не придёшь. – Сказала она.

– Ну почему же? Мне всегда здесь думается лучше.

– Да?! Это приятно слышать.

– Да, и я бы хотел остаться у тебя, Леа.

– Я буду рада. Иди на кухню, я приготовлю кофе.

– Спасибо.

Она ушла коридором на кухню, а Тео, словно пришёл домой, бесцеремонно начал снимать верхнюю одежду. В квартире было тепло и уютно. Тихо жужжал обогреватель. Ступая мягкими тапочками, Тео вошёл в комнату. В зелёном уголке, сплошь заросшем тропическими растениями, щебетали разноцветные птицы. Было особенно уютно здесь, и живой уголок природы никак не вязался с тем, что творилось на улице. Тео приблизился к попугайчику. Нахохлившись, он сидел неподвижно на жёрдочке внутри большой клетки. Бусинки глазки время от времени закрывались в полудрёме.

– Как дела, Яша? – спросил Тео.

– Я старая плешивая птичка! – прошипел попугай, – А, ты, как

дела, как дела?

– Ну какая же ты плешивая? Ты, Яша, красивый, умный.

– Давай поцелуемся! Давай поцелуемся! – загалдел попугай, старательно изображая звуки поцелуев.

– Давай поздороваемся! – настаивал Тео.

– Зачем мне твоя рука? – шепелявила птичка. – Ты лучше, милый, о спорте поговори.

Громкий смех женщины привёл Тео к действительности. С маленьким подносом за спиной стояла Леа, на нем были две чашечки парившего кофе. Оба засмеялись и уселись за журнальный столик.

– Кофе ещё есть? – спросил он.

– Как видишь.

– Да, да! – вспоминая запрет, наложенный Советом Планет, Тео прикусил язык. Только им было известно, что поставщик продуктов остался один-единственный, это планета Су. Пока на ближайшие сто-двести лет хватит всем, а дальше, что будет дальше? Этого не знал никто. Молчание нарушила Леа.

– Ну, что там слышно о погоде?

– Ничего особенного, сто лет тому назад такое явление уже наблюдалось.

– А, не рассказывайте нам сказки. – Махнула рукой женщина, – Ты думаешь, что вы такие умники, и не подозреваете, что все говорят вокруг.

Тео насторожился: – Ну и что же?

– А то, что наступает оледенение.

– Да ну?

– Вот тебе и ну.

– А что же произойдёт весной?

– Это я у тебя должна спросить, что?

– Ну, положим, большое потепление.

– Я бы этому поверила, – возразила женщина, – если бы, – глаза ее уставились мечтательно куда-то вдаль, – если бы ты не свозил меня к морю на лазурный берег Су.

– О, Леа. А представь себе, что там сейчас так же тепло, как и тогда?

– И помнишь, там мы купили этого болтливого Яшу?

– Как же. Ты ведь сама настаивала на этом?

– И не подозревала, что оно окажется такое болтливое. Ровно в шесть утра вскакивает и начинает подымать гвалт. Вся живность за ним просыпается, а вот сейчас, паршивец, спит… Леа увлечённо говорила о птицах, о видеофильмах, о своих занятиях по изучению систем владения телом и обо всем, что помогало занять себя в длинном зимнем времени, давно уже люди Геи не работали на фабриках и заводах. Оснащённая высокоточными роботизированными комплексами, промышленность Геи давала все необходимое. Тео не слушал ее. Он сосредоточенно думал о предстоящем поиске выхода из сложившегося положения. Ведь ему делать доклад, что скажет он Совету?

– Ты, Леа, занималась вопросами генетики, не так ли?

– Да. Но это было так давно. Нашу лабораторию распустили.

– Видишь ли, возможно, тебе придётся вернуться к своим работам.

– О, дорогой Тео, я буду счастлива!

– Ну что ж, будем считать, что это твоё согласие.

Женщина расплылась в благодарной улыбке. Она встала и подошла, привычно уселась к Тео на колени и нежно поцеловала его в губы. Он чуть отстранил ее.

– Положение, Леа, очень серьёзное. Но, как известно, безвыходных ситуаций нет.

– Ты, милый, говоришь загадками. Точнее можешь выразиться?

– Нас заставили молчать.

– Кто?

– Президиум.

– Но ты, же в его составе?

– Да, и я голосовал за это.

– Тогда молчи.

Женщина задумалась. Ей стало вдруг грустно и неуютно в тёплом пространстве квартиры.

– Идём спать.

Она увлекла Тео в спальню. Вскоре оттуда послышался смех, беззаботный и радостный…

Глава 3

– Слово предоставляется Советом Учёных, астрофизику Тео! – голос Сона известил его выступление. Тео встал, подобрал бумаги в папку и медленно двинулся к трибуне. Зал напряжённо вглядывался в молодого человека 1400 парами глаз. Наконец, он взошёл на трибуну. Некоторое время шуршал исписанными листиками. В облике его все читали ту спокойную уверенность, которая приходит с мудростью к маститым учёным.

– Уважаемые коллеги, представители своих планет. На обсуждение выносится вопрос поиска разумных существ … – Зал взорвался от возмущения, кто-то даже свистнул. Как выстрелы, посыпались реплики в его адрес. Стараясь перекричать зал, Тео громко сказал:

– Даю вам полчаса на голосование, и если большинство будет за, то Президиум изложит дальнейший вариант действий уже в этом направлении…

– Он надеется ещё на Президиум!

Зал вновь загудел, как улей. Тео не стал складывать бумаги в папку, он сошёл с трибуны под вой присутствующих. В фойе у окна, из которого хорошо видна площадь, застал его Сон.

– Я тебя предупреждал.

– Думаю, с нашим проектом все кончено…

– Тебя требуют выдать на суд учёных. Благодари Бога, что я тебя хорошо знаю, и Президиум тобой доволен, но спасти тебя уже не в наших силах.

Тео опустил глаза. На скулах заиграли крутые желваки, руки сжались, в бессильной злобе стучало сердце. Сон выжидал, глядя на Тео.

– В самый раз тебе исчезнуть. – Тео внимательно взглянул на коллегу? – Я имею в виду законсервированную станцию, исчезнешь, пока утихнут страсти.

Тео тяжело вздохнул. Суд учёных – страшная кара, лишающая многих привилегий. Неожиданное предложение Сона говорило о том, что и он не поддержит Тео, если тот не примет эту единственную «соломинку», как спасение. Учёный посмотрел на Сона. В его серых глазах искрилось недоумение и досада. Но медлить нельзя, иначе Совет вычеркнет его из своих рядов.

– Я согласен. – Коротко ответил Тео. Домой он пришёл поздно. Долго возился с громоздкой одеждой, снимая тёплые и неуклюжие вещи в коридоре. Прогулка по скованному морозом городу несколько успокоила расшатанные нервы. Тео устало вдохнул, когда после тёплого душа мягкий домашний халат принял его в свои объятия, и вошёл в спальню. Мигающий глазок сигнала сиял в темноте комнаты, призывая хозяина к телефону. Тео неохотно подошёл, щёлкнул кнопкой, и в ту же секунду раздался звонок.

– Алло. – Сказал он в трубку.

– А, это ты? Пользуешься благами, а мы должны урезать свои пайки для тебя?.. – Кричал в трубке мужской, хриплый голос. Тео, с раздражением, машинально бросил трубку. Взялся обеими руками за голову, потёр виски, глаза, затем дёрнул за шнур телефона, отключая его. В это самое время в дверь позвонили.

– Кошмар какой-то, покоя нет из-за одной оплошности.

Он резко рванул дверь спальни и в мгновенье ока очутился у выхода. Когда в дверном проёме образовалась достаточная щель, в неё буквально влез незнакомец. Повисая на предохранительной цепочке, он выпалил:

– Здесь живёт астрофизик Тео? – и, осматривая живыми карими глазами хозяина, продолжал удовлетворённо, – Тео, вы меня должны выслушать?

– Я не принимаю по ночам! – Раздражённо начал астрофизик, пытаясь захлопнуть дверь. Но незнакомец уперся сапогом в проём и уже орудовал ею, пытаясь открыть дверь. Тео не ожидал такой наглости, в крайнем изумлении отступил от двери.

– Вы должны меня выслушать, иначе я взломаю дверь! – угрожал незнакомец.

– Говорите! – Сдался Тео. Незнакомец, несколько успокоившись, начал сбивчиво:

– Я математик Понтий, – этих слов было достаточно. Вспомнились блестящие работы математика в области теоретического моделирования пространственных взаимосвязей, и Тео уже внимательнее стал слушать.

– Я математик Понтий, – повторил он. – Мне удалось доказать существование энергии неуравновешенных систем и рассчитать приёмник-уловитель этой энергии. – С этими словами он поднёс к дверной щели свёрток, – Вот модель, надо показать вам.

Загадочное поведение Понтия вселяло в Тео надежду о том, что математик ничего не знает о происшествии в Совете, и он решительно отбросил цепочку и распахнул дверь.

– Входите, Понтий.

Волнуясь, математик снимал с себя одежды. Вскоре они сидели в спальне Тео за столом, на котором Понтий демонстрировал своё изобретение. Тео рассеянно слушал. Он знал о незаурядных способностях гостя, но знал также и о его фанатичной одержимости в достижении поставленных целей. Таким образом, впустив математика, решил отделаться от него, когда тот наконец кончит. Между тем Понтий продолжал: – И отклоняется стрелка аптечных весов. Что это за энергия? Я задавал себе один и тот же вопрос и… – Тео не слушал. Он думал о Лее. Теперь, когда под угрозой его имя, он вынужден спрятаться в Космосе, как ненужный хлам, а она, что будет с ней? Сон предупредил не говорить никому, даже Лее. Образ девушки с зелёными, как бирюза, глазами и пышным русым водопадом вьющихся волос стоял в воображении несчастного Тео. Слова Понтия на ее фоне доносились до сознания, как рокот шторма в тёплых океанских широтах Су.

– Индикатор нагревается… – Продолжал Понтий. И тут впервые он взглянул на безучастное лицо Тео. На любопытном, с чуть вздёрнутым носом, на лице математика отразилась угрюмая гримаса. Он несколько мгновений сидел молча, изучая астрофизика, затем хлопнул изо всей силы кулаком по столу. Приборы подскочили на столе, стакан с водой упал и облил халат. Тео очнулся:

– Вы закончили? – спросил он жёстко.

– Нет я привык, чтобы меня выслушивали! – резко ответил Понтий. Скрипя зубами, Тео вопросительно взглянул на математика:

– Начинайте! – скомандовал он.

Понтий возобновил рассказ, который был закончен в четыре утра. Прощаясь, математик сказал:

– Я оставил вам описание прибора и свой телефон. Я буду следить за вашими действиями, попробуйте только не доложить в Совете об этом, неприятности я вам гарантирую. Тео ничего не ответил, на его лице лишь сверкнула улыбка, чтобы тут же смениться печатью горечи… В спешке он прихватил с собой коробку с прибором Понтия. У подъезда его уже поджидал аппарат и Лион. Было раннее утро, вернее, пять часов. Иней огромными лепестками свисал с потолка у входной двери дома. Жутко было смотреть, как струится пар, облаком тает в глубине коридора. Тео решительно толкнул входную дверь и очутился на трескучем морозе. Щеки обожгло, мгновенно холод коснулся пальцев на ногах и пальцах рук, надёжно укрытых мехом. Почти бегом Тео двигался к аппарату, и вскоре очутился внутри. Тепло и уют внутри машины сняли с души Тео почти всю тяжесть положения.

– Ну, я не поеду с тобой! – сказал вместо приветствия Сон, – Ты дорогу знаешь.

По тону, коллеги и его напряжённому взгляду Тео понял, что последняя нить в их отношениях лопнула. Что теперь Сон, может быть, жалеет о своём предложении укрыться на станции. Но содеянное не вернёшь, а Тео тогда не отказался, хоть Сон был уверен, что Тео откажется, предложи ему убежище. Надежда на Лею не оправдала себя. Положение астрофизика в Учёном Совете Тео устраивает, как видно, больше, чем чувства. С такими мыслями Сон оставит летательный аппарат … Завод-платформа или станция сначала была видна маленькой светящейся точкой среди ярких звёзд. Но эта маленькая точка все увеличивалась на глазах, вырастая в груду хаотического нагромождения металла. Отдельные детали станции начали проступать, когда Тео приблизил свой аппарат на расстояние около километра. Мрак царил в утробе заводских корпусов, лишь по периметру станции горели красные лампочки, обозначающие габаритные контуры. Спустя минут десять он уже стоял на стартовой платформе завода, определяя местоположение. Сориентировавшись, Тео направился в жилой комплекс. Ритмичные шаги магнитных подошв скафандра делали его схожим с механическим роботом. Внутри жилого комплекса царил мрак, если не считать все тех же красных лампочек, обозначавших коридоры, лазейки, люки и лестницы, переходы и двери. Это так называемое контрольное освещение помогало найти в случае необходимости тот или иной блок-цех станции или нужный корпус. У двери с надписью «УПРАВЛЕНИЕ» Тео остановился, нащупывая клавиатуру кода слева на стене. Внезапно красная лампочка над входом замерцала, и дверь утонула, образовывая чёрный прямоугольник пространства. Космонавт вошёл. В ту же секунду дверь закрылась, и послышалось знакомое шипение воздушно-кислородной смеси. Внутри «шлюза» на стене вспыхнула надпись: «СКАФАНДРЫ МОЖНО СНЯТЬ», но Тео этого не сделал из-за излишней предосторожности и вошёл в коридор жилого комплекса. Он облюбовал среди множества пустующих комнат одну с широкой двуспальной кроватью и центробежною гравитацией. Сразу же включил блок, регулирующий вес. Комната чуть качнулась, началась раскрутка. Кровь медленно отходила от головы. В висках перестало стучать. Когда вес Тео стал таким, как на Гее, он снял скафандр и очутился в почти привычных земных условиях. И только теперь он ощутил себя в полной безопасности, более того, в его руках волею случая оказался теперь сам председатель Президиума Союза планет Сон. Самолюбие тёплой волной согрело потаённые уголки эгоизма. Тео вздрогнул от этих мыслей, прогнал их, но чувство неловкости ещё оставалось в нем. Усталость последних дней, нервное напряжение давало знать. Веки сами закрывали глаза, и вконец разбитый усталостью, он лёг в постель, не снимая комбинезон… С этого мгновения время остановилось для Тео. Он не хотел замечать его ток в ожидании чего-то непонятного в его столь необычном добровольном заточении. В жилом блоке была библиотека с набором всевозможной литературы, дисков с фильмами и концертных записей. Тео не скучал. Вначале он перечитал все, что там хранилось. Обладая искусством скоро чтения, ему это удалось без особых затрат времени, читая ежедневно по пятисот страниц. Вот с видеодисками было сложнее. Когда и их запас подошёл к концу, Тео взглянул на себя в зеркало. Вначале он не понял, кто на него смотрит. Нечто косматое с чёрной «лопатой» бороды и горящими серыми глазами. Невольно отшатнулся. От внешнего вида он пришёл в себя:

– Да сколько же времени я торчу здесь? – сказал сам себе в слух, затем сверил время наручных часов с электронным хронометром станции. Обмана не было, шесть месяцев ушло, а Сон даже не поинтересовался им. Да, крепко задел он председателя своим выступлением в Совете. Снова самолюбие ласково прикоснулось к груди. Довольный собой, Тео вошёл в ванную. Приведя себя в безукоризненный вид, он решил устроить пир. И угостил себя роскошным обедом. Мгновенно анализатор самочувствия выдал на табло цифру 12.

– Ого! – изумился Тео. – Да, двенадцать килограммов лишнего веса ― это ненормально.

Мысли невольно стали возвращаться к Гее. Что там творится сейчас? Что решил Совет? Ничем, даже сотой частичкой лишней энергии он не может воспользоваться, мгновенно службы контроля зафиксируют утечку, и его затворничеству придёт конец. Аварийный запас, которым он пользуется, практически неиссякаем для завода, так как его дают звезды. Вот поэтому-то внешняя связь с Геей невозможна. На третьи сутки с того самого момента, как все им было уже прочитано и просмотрено Тео ощутил себя в странном одиночестве. И заметался по комнате от стенки к стенке, как загнанный зверь. Были мгновения, когда хотелось выть от тоски, наплевать на все и вернуться в лютый холод. Но мысль о том, что его ждут цеха заводов глубоко под землёй, отрезвляла разбушевавшееся сознание. Однажды утром он поднялся с постели и, не ведая, что творит, стал облачаться в скафандр. Ноги сами в ускоренном темпе понеслись к выходу и лишь у самого выхода он очнулся.

– Стоп, назад! – приказал сам себе. И еле сдерживаясь от порыва, вернуться в комнату. Заставил снять скафандр. Затем привязал себя обрывками простыни к привинченной кровати. Так прошло двенадцать часов. Он развязал узлы.

– Только чтобы размяться. – Оправдывался он перед самим собой, – О, как затекли ноги.

Он встал. Начался озноб. Крупные капли пота выступили на лице, и на ввалившихся щеках. Теперь его вес не добирал и тринадцати килограмм до нормы. И настал час. Тео решительным движением открыл дверь, быстро, без скафандра, направился к шлюзовой камере. Открыл дверь, смело стал в ней. Когда за ним закрылась дверь и воздушная смесь с шипением опустошала пространство, в Тео неожиданно проснулась

жажда к жизни. Он лихорадочно, в припадке удушья, остановил откачну, теряя сознание …

Глава 4

Тео пришёл, а себя лишь когда роковая дверь была открыта, обнажая выход в коридор. Он выбрался на корточках из камеры, пересиливая тошноту, досаду и слезы. Лёжа на кровати, дал волю чувствам. Рыдания душили Тео. Он чувствовал, что сходит с ума.

В порыве бешенства вскочил на ноги, заметался от стенки к стенке. Так продолжалось довольно долго, пока не свалился обессиленный на пол, голова уткнулась в дверки стенного шкафа, где был скафандр. Тео очнулся от неудобного положения. Что-то больно давило в темя. Он повернул голову, и увидел картонный ящик с прибором Понтия. Он не поверил своим глазам. Неожиданно вспомнился математик со своей одержимой идеей и аппаратом. Тогда изобретение показалось каким-то бредом, сумасшедшею теорией утописта, мечтающего одним махом решить энергетический кризис планетарной системы. Сейчас же слезы радости текли по щекам. Он бережно, как драгоценный груз, открыл коробку и достал объёмистую тетрадь с описанием прибора. И тут же, сидя на полу, принялся читать. Но вскоре поднялся, сел на кровать, затем перешёл за письменный стол. С этого момента жизнь Тео переменилась. Он стал спокоен. Следил за своими действиями и аккуратно выполнял распорядок дня, составленный им же для себя. Однажды «утром» он покинул комнату и вернулся лишь под «вечер», голодный, но полон жизненных сил и энергии. Ещё вчера Тео был обречён, сегодня он не мог поверить в своё воскрешение. Изобретение Понтия давало возможность вернуться, и вернуться героем. И для достижения этой цели он принялся, не щадя себя, осуществлять задуманное. Станция стала постепенно преображаться. Материала для постройки автономной энергетической установки по принципу изобретения Понтия здесь было в достатке, и спустя ещё полгода завод-платформа мог в автоматическом режиме выдавать целые блоки для монтажа звездолётов. Его цеха могли работать на полную мощность, используя энергию неуравновешенной системы, которую получал Тео, построив приёмник-преобразователь. Утечка энергии из Союза планет не регистрировалась контрольными службами. А благоприятные условия развязали руки. астрофизику. И пришла пора заявить о себе. Снова терзания обрушились на бедную голову скитальца. Отдавать в руки Союзу открытие значило стать героем, но Сон мог использовать изобретение в своих интересах. Ведь это он укрыл Тео на станции. И в любой момент Сон мог заявить об этом Союзу Планет, и тогда ни он, Тео, а Сон станет героем, а бедняга Понтий так и останется неизвестным. Что делать, суровое время насаждает жестокие законы борьбы за выживание. Тео понимал, что в его руках. Один приёмник, Бог весть, откуда, принимает энергию, и превращает ее в электрическую, полностью заменяя электростанцию, достаточную для питания станции… Как же обойти Сона, самому заявить Союзу о том, что удалось ему? Тео не знал. Он долго думал, сидя за письменным столом-пультом управления приёмником. Неожиданная проблема свалилась как снег на голову, а тут ещё и все увеличивающийся ток энергии. Кристалл-преобразователь разогрет до бела. Необходимо выключить приёмник, иначе сгорит прибор. Тео нажал кнопку «стоп». Как только палец коснулся кнопки, мгновенный толчок выбросил Тео из кресла к стенке. Он больно ударился головой. Когда сознание вернулось, трудно было понять, что произошло. Но, осмотрев внешнее пространство телекамерами связи, стало ясно, что приёмник-преобразователь энергии взорван. Он стал лихорадочно перебирать варианты, как разобраться в случившемся. А все так складывалось блестяще! Он – обладатель тайны энергии. Он раздаёт задыхающимся от кризиса планетам ее живительный ток. Как все это было реально – и рухнуло, словно карточный домик, в одно мгновенье. Да, справиться ему одному не под силу. Тео, кряхтя, встал с кресла. Ныла голова, болели ушибленные места. Не торопясь, он облачился в скафандр и медленно вышел к шлюзовой переходной кабины. Несколькими минутами позже он уже стоял у взорванного приёмника, с интересом осматривая искорёженные клочья металла и осколки, застрявшие в стартовой площадке. С нескрываемым беспокойством он осмотрел шахту с летательным аппаратом внутри. Машина осталась невредимой, осколки застряли в гермодвери.

«А что, если сесть, да и прямо к председателю в кабинет?» – мысль так прочно вонзилась в мозг, что поделать с ней он уже не смог ничего. Волнения охватило Тео. Трепетно, как нежное живое существо, он погладил свой летающий диск. Сквозь прозрачный фонарь кабины, словно в ответ ему, замигали зелёные контрольные лампочки. Вглядываясь в их гирлянды, он убеждался, что машина в полном порядке, что стоит ему войти внутрь и нажать вон на ту кнопку, и… Он поймал себя на мысли, что уже внутри диска и, что никакая сила его уже не остановит, что аппарат уже выруливает из шахты на старт … Идей по спасению выдвигалось много. От абсурдных, стоивших исключения из Совета учёных и забвения их "родителям", до практически неосуществимых. К ним относилась интересная идея математика Понтия, который жаловался Президиуму, что эту идею украл Тео, Сон покраснел. Ведь это он отправил астрофизика на станцию, а если он объявится, тогда конец. С этого момента Сон боялся думать о станции, а математика высмеял при всех учёных, назвав его утопистом, Но Понтий заявил тогда, что-только его открытие спасёт Союз от катастрофы и гордо покинул Совет. Сон сидел в кабинете. Мысли, одна тревожнее другой, терзали учёного. Год прошёл, год прошёл, как Совет учёных топчется на месте. Никаких решений принято не было. Все, что предлагалось, неосуществимо. Солнце за этот год остыло ещё больше, а температура на Гее уменьшилась не пять градусов по древнему исчислению. В этот самый момент и появился на пороге Тео. Сон медленно оторвал от бумаг свинцовый взгляд и уставился на вошедшего. В углу кабинета мерно тикали старинные часы, за окном стояла полярная тишина. Смелым ясным взглядом встретил его Тео. Молчаливая дуэль затягивалась. Первым не выдержал Сон.

– Ты как посмел явиться сюда? – он привстал с кресла, его голос утратил обычный мягкий баритон и шипел, словно кипящий чайник, – Ты что, не понимаешь, что нам конец?

– Послушай, Сон, явившись сюда меня вынудило практическое воплощение открытия!

– А, это та вспышка? Посмотри, вот телеграмма службы контроля. Что стоило мне запретить полет инспекции на станцию. Ведь даже школьнику понятно, что взрывы сами по себе не бывают!

– Да выслушай меня наконец! – заорал вдруг Тео и хлопнул ладонью по столу. Сон от