Читать онлайн
"ArrowFox"

Это были смутные времена. Ещё более смутные, чем когда-то. Тёмная ночь. Такая тёмная, что кажется, более тёмных и не бывало. По крайней мере, для меня.

* * * *

Высокая башня. В небольшой каменной комнате, по краям которой мирно полыхали факела, стоял человек. Тени на его лице зловеще плясали. Это был крепкий юноша, лет 25, не больше. Одежда – лесничьи лохмотья. Скорее бездомный, затерявшийся волею случая. Он не был похож на сильного воина, ни тем более, на какого-то там колдуна. Просто человек с недобрым взглядом.

Позади него дверь в темницу. Покрытая заклёпками и стальными пластинами, которые удерживали сбитые доски. В верхней части двери небольшое окошко с тюремными короткими прутьями. Там едва ли может поместиться половина головы. Дверь темницы дрогнула. Кто-то пытался её выломать, но попытка слишком слабая даже для того, чтобы назвать это попыткой. Дверь слегка дрогнула ещё раз. Человек в лохмотьях частично обернулся на звук, и вновь уставился на винтовую лестницу, ведущую в один конец - вниз, откуда скоро должен появится преследователь, загнавший бездомного зверя в ловушку. В самом низу раздавались крики и бряцанье доспехов. Они поднимались.

-Астал! Астал! – Раздался женский голос из темницы. Вновь дрогнула дверь. – Астал! – В решётчатое окошко двери вцепились две нежные ручки. Мелькнул испуганный взгляд зелёных глаз, а за ними и остроконечное ухо. – Астал!

Человек в лохмотьях сжал кулаки до хруста. Он не мог отвести взгляд от лестницы. Этот путь до родового имения должен был завершиться иначе. Не так он представлял себе конец.

Множество рыцарей наконец показались и стали набиваться в комнату. В руках каждого по факелу. Они не спешили окружать человека в лохмотьях, явно ожидая кого-то более важного. Через толпу пробился один, в более богатой броне, покрытой золотистыми узорами. На шлеме гордое красное перо. То ли командир? Не важно.

Встав перед бойцами, рыцарь с красным пером храбро, как подобает мужчине, извлёк свёрток, развернул, и стал зачитывать:

-Астал Арроуфокс! Последний из рода Арроуфоксов. Именем его Королевского Величества, согласно закону о поимке сказочных существ, именуемых, ныне и вовек: нелюди, вы обвиняетесь в сокрытии. Согласно наказанию за данное деяние, вам грозит смерть. При сопротивлении – более жестокая смерть. Ваш род и так был обесчещен, запятнав себя в дезертирстве, а потому, лишен всех титулов и регалий. Вам, и вашим детям, в том числе, как законно рожденным, так и нет, запрещено приближаться к столице, не говоря уже о государственной службе. Однако, вы можете самолично сдать нелюдя, и пойти под справедливый суд, согласно которому, вам могут быть выдвинуты более мягкие обвинения…

-Более мягкие, чем смерть? – Спросил человек в лохмотьях.

-Каторга. Двадцать пять лет. – Гордо ответил рыцарь.

Эльфийка в темнице находилась в невидимости. Из своего укрытия тихонько выглядывала, всё так же вцепившись в решётку двери. Её глаза широко раскрыты, уши навострены. Она и поверить не могла, что ей придётся вновь столкнуться с этим. Вся семья, целая деревня, друзья - все были изуродованы и умерщвлены на её глазах, вызвав необратимые изменения в психике. Она лишилась дара речи, и навеки обрела невероятную дрожь и неукротимое желание спрятаться при виде любого оружия. Но прямо сейчас, даже при виде оружия, она спрятаться не могла. Руки, ноги, всё тянуло заткнуться в угол и дрожать. Но она смотрела, она понимала, что скоро, всё повторится и не могла отвернуться.

Человек в лохмотьях - Астал Арроуфокс, сорвал с себя изорванную куртку, за ней разорвал рубашку и оголил свою мускулатуру, сравнимую с рыцарской. Чем вызвал явное уважение преследователей. Но их много, а он один. Это ничто.

-Сдаёшься? Хорошее решение. – Кивнул рыцарь. – Сковать его. Тебе всё равно не справится даже с одним из нас. Хоть ты и дворянин, обученный.

Астал поднял ладонь, и тут же её пронзила стрела.

-Без шуток. – Сказала вышедшая из толпы женщина, охотница за головами. Одна из самых кровожадных женщин, каких только встречал Астал. – Он маг. Убил многих моих людей. Крайне опасен.

Эта охотница за головами, мразь из мразей, владела сильнейшей магией, и при этом, скрывала это. Чёртова охотница, не смогла его простить и отпустить за то, что натворила сама.

В рядах рыцарей зашептались. Астал, держась за окровавленную ладонь, поднял зловещий взгляд на женщину и рассмеялся. Более ироничной ситуации, чем эта, он не вычитывал даже в книгах из отцовской библиотеки.

Разговоры в толпе стихли. Все приковали свои взгляды к полусумасшедшему дворянину. Обнажили мечи, поднялись дополнительные луки. Все ждали, что он шелохнётся хотя бы один раз, чтобы разорвать на куски. Астал понимал: тут никакой закон уже не спасёт. Перед страхом человеческим ничего не спасает. Значит, они поверили, что он маг. Хотя, едва ли он мог назвать себя столь высоким словом.

Но в любом случае, он ничего не мог сделать. Совершенно. Разве что, смеяться от глупой безысходности. Выходит, действительно конец. Настала пора не только сказочных существ, но и даже доброго, тихого рода Арроуфоксов. Рано или поздно это должно было случиться.

Стоило чуть шевельнуться, две новые стрелы вонзились в плечо и бедро. Астал упал на колено, но взгляд не опустил.

-Маг? – Переспросил Астал. – Господа выжили из ума. - И рассмеялся вновь. - Дай Бог, чтобы была хоть капля магии.

Улучив момент, Астал щёлкнул пальцами. Лицо охотницы за головами загорелось. Глаза оплавились и вылились. Она рычала в агонии, хватаясь за голову, упала на каменный пол, моталась из стороны в сторону. Этот кричащий череп не замолкал, а рыцари переполошились, потеряв уверенность. Но кто-то из них взял себя в руки, и новая стрела пронзила другую ладонь Астала, пригвоздив её к полу, аккурат в щель между каменными стыками.

Ещё пять вонзились в разных местах, и одна, в довершение, проткнула бок насквозь и вышла со спины.

-Астал!! – Истошно закричала последняя эльфийка.

-Эльфи… Таки решила раскрыть себя. - Астал улыбнулся, понимая, что подняться не в силах.

-Астал!! – Дёргая за решётку тоненькими ручками кричала Эльфи. – Астал!!

* * * *

Всё началось давно. Очень давно. И медленно вело именно к этому дню. Даже удивительно. Ведь мы, Арроуфоксы, издревле держались тихого бытия, не совали нос не в своё дело. Дипломатия – вот наш девиз.

Во времена моего детства отец часто любил рассказывать историю появления рода. Точнее, дарования нам дворянского титула.

-Однажды, когда наступала война, король Эдвард 5й, подготовил войска для тайного удара, чтобы поразить противника через тыл. Но, леса, среди которых оказалась армия короля – слишком обширны. Найти противника, чтобы ударить вовремя и незаметно – трудно. Был известен, от доносчиков, только один факт, что армия врага где-то тут, что она разбила лагерь, и ждёт пополнения. Напав сейчас - можно было переломить ход войны. Для обнаружения врага, снарядили нашего пра-пра-прадеда. Точнее, он был среди четверых конных разведчиков. Резвый, юркий, хитрый. Как и подобает настоящему разведчику. Ускакав далеко на север, неожиданно он понял, что окружён, потому что враг в данный момент как раз перемещал свой лагерь. Деваться некуда, заметят. Казалось, спасения нет. Однако, дед догадался поджечь стрелу и выстрелить ею в небо, чрез все бесчисленные сучья деревьев, чтобы войска Эдварда пятого увидели её. Хотя, об этом сигнале не договаривались. Тем не менее, войска Эдварда пятого действительно пришли на помощь, на голову разбив врага. Наш дед, покойный и доброчестивый Льюис, сын Геббела – королевского художника, получил дворянский титул. Нашему роду был дарован даже свой герб: лис, гордо держащий стрелу. Так и был основан род Арроуфоксов. Храбрых, хитрых, не сдававшихся до самого конца людей. Тем не менее, культурно дипломатичных, всегда старавшихся держаться подальше от войн.

Отец любил покачиваться на кресле-качалке в библиотеке, покуривая трубку, почитывая газету. Этот день не был исключением. Каждый раз любил повторять историю возникновения нашего рода, пока я, совсем маленький, трёх лет с рождения, игрался на полу в свои деревянные игрушки. Отец, пыхтел, приговаривал о своём, словно я был взрослым собеседником и внимательно его слушал. Но, какая-то часть меня действительно его слушала. Я же запомнил. Мама периодически приносила чаю с оладьями, которые, к слову, готовила служанка. Но именно приносить любила мама. Ей нравилось встречать улыбки на наших лицах, а нам нравились оладья с чаем, и то что их приносит именно мама…

В газетах, которые читал отец, то и дело пестрели витиеватые заголовки о том, что толпа гоблинов, маленьких зелёных остроносых человечков разорила ту деревню, сожгла эту, разграбила тот-то купеческий дом. Тролля, сожравшего пару человек, встретили в таком-то лесу. На таком-то болоте. Со слов единственного выжившего, третьего человека.

Не говоря про прочих, настоящих монстров, таких как нетопырей, гигантских летучих мышей с головой облезлого оборотня, что оживали на древних кладбищах. Всё это, выражаясь макрополитическим языком - мелочи, но однажды таких мелочей накопилось. Государь, он же наш Король – объявил о борьбе. Да так, что у отца полезли брови на лоб. Держа очередной свежий столичный выпуск, который приходил с запаздыванием на несколько дней, он удивился как никогда:

-Монстрам объявлена война? Сезон охоты открыт? Дотации? Срочный набор в батальоны борцов с нежитью? О… - Поразился отец. – Занятно, занятно. Платят хорошо, всё награбленное – в карман. Как здорово. Кто-то заживёт, наконец, по-человечески. – Затем, посмаковав сказанное, завершал многозначительным словом. – Если.

А я всё игрался, потихоньку рос. Столь же звучно и громко озвучивая собственные мысли, только касательно армии оловянных солдатиков.

Время шло.

В новостных сводках стали появляться первые успехи: уничтожено гнёздо гоблинов на северо-западном Истсайте, Вестфолл, разворованы пещеры троллей, сожжены кладки яиц нетопырей, и прочее, прочее, в таком духе. Не говоря уже о том, что сами части убитых созданий высоко ценились на рынке, за счёт чего охотники на монстров хорошо озолачивались. Это не считая найденных артефактов.

К слову, с нами так же соседствовали гномы в своих копях, лесные эльфы, которых так же множество подвидов, и другие дружелюбные народы, которые сотни лет благополучно торговали с нами, людьми. Представить, что однажды воевать будем и с ними – просто невозможно. По крайней мере, невозможно на момент акцентированной борьбы с кровожадными монстрами.

Шли годы. Чем меньше вредителей оставалось, тем напряжённее становились отношения со сказочными народами. Те, словно издалека чуяли намерения людей, которые, тем не менее, были скрыты от самих людей. Уже тогда знали к чему это ведёт, и пока имелось время, тихонько уходили в глухую торговую оборону, сосредотачивая свои ресурсы на себе. Готовились, видимо, к войне. О да, сначала от нас, людей, закрылись гномы. Но до войны с ними ещё далеко. Шло время, когда - обычный крестьянский люд, рядовые солдаты, платили откупные в долг и шли в охотники за монстрами, чтобы разбогатеть. Опасная работа, связана с зачистками подземелий, деньги приносила не малые. Но страх смерти никого не волновал. Спустя пять лет с объявления сезона охоты, шкура монстра стала цениться больше, чем все богатства, которые монстру удавалось награбить за десятки лет. Точнее, как сказать награбить? Монстры специально не грабили, сокровища всегда оставались от утасканных, да обглоданных трупов.

Через десяток лет монстры сполна вкусили человеческий меч над своей головой и забились по углам, боясь высовываться. Но люди, которые уже изрядно нажились – целая состоявшаяся каста охотников за головами, не могли остановиться. Не могли жить другой жизнью. Целые фамильные замки, торговые компании, всё построено на чужой крови. И кровь должна была литься.

Мне к этому времени исполнилось тринадцать. Жить стало спокойно как никогда. Можно сказать, золотое время. Ни войн между людьми, ни опасных монстров. Гуляй где хочешь. Так я и делал, гулял, вместе со сверстниками из соседних вельможных владений. Радости… У… Вы бы знали.

Но время шло. Настала пора нейтральных существ. Охота на тех, кто прямым образом с людьми не торговал, но жил неподалёку, и как-то таки отличался внешне: всякие речные народы, несимпотичные, мерзские, невоинственные. Причины убивать их – просто не было. Честно говоря, мы с отцом пришли к мнению, что причина была даже не нужна. Мирно попивая мамин (служанкин) чай, предавались высоким рассуждениям.

Стоит заметить, что под косу пошли даже добрые хоббиты, не говоря уже о всяких леприконах, и прочих. Эти-то точно на людей были похожи весьма и весьма, но их не жалели, и леса вскоре опустели. Попрятались даже мелкие феи, так порой любившие вылезти под ночной луной, и озорливо постучаться в твоё стекло, чтобы привлечь внимание, а затем, хихикая, смыться. С ними было весело… Хотя и слегка жутковато.

Охотники за монстрами – превратились в военную машину, которая снесла нейтральных существ быстрее, чем многочисленных опасных тварей до этого. Сказывался опыт, накопившаяся численность охотников, разработанные методы поимки, и даже сама магия. Сожрали хоббитов. Всего за пару лет. Под хоббитами – я имел в виду всех нейтральных существ.

Второй раз, когда у отца полезли брови на лоб, а затем вернулись, сложились строгим домиком, придав его лицу хмурый вид, стала новость, что развязалась война с гномами, издревле снабжавших нас доспехами, а затем и с эльфами, которые всегда ютились в лесах величественных деревьев – секвойи, поставляя прекрасные лечебные зелья, спасавшие от всех хворей.

-Не к добру. Не к добру… - Каждый день приговаривал глава семейства, вместо традиционно родовой истории. Он видел к чему катится. Чуял. - Машина смерти не остановится. Единственное логическое завершение – война среди людей. – Вздыхал отец. - То, от чего давным-давно ушли, наступает на пятки.

Менять что-либо уже поздно. Изменить что-то, нашими мелкими силами Арроуфоксов –тоже невозможно. Каждый в нашей крохотной семье это понимал, а потому, оставалось только и дальше предавать чаю и рассуждениям.

Никто не верил, что мы, люди, следующие. Но это логично. В конце концов, те, кто не может остановится, просто не остановятся. Междоусобица должна начаться. Вопрос – когда, зависело от того, сколько продержатся гномы и эльфы. Оружейные бароны не остановятся, будут развязывать войны снова и снова. Это их хлеб.

Война с гномами и эльфами тянулась жестче и дольше, чем с неорганизованными монстрами. Глубокие воронки дыма вспыхивали среди гор, которые издревле пестрели на самом горизонте от нашего замка. И хотя горы виднелись едва ли, дым среди них наблюдался неделями.

Газеты уже не пестрели гордыми объявлениями о наборе охотников за головами. Потери - большие. Требовались просто солдаты. Жалованье повышенное. Но вот, к моему 20летию треснула и благородная гномья сталь. Победа, которую победой назвать можно было едва ли. Радовалась вся страна… Кроме нас, Арроуфоксов. Жестокость человеческая, наверно, даже более глубока, чем тролья кровожадность. У той исключительно естественные позывы. У нас же – банальная жадность.

-Грязен род человеческий, грязен… - Вздыхал отец, подводя итоги. - Больше, нечего сказать. - Он печалился. – Бог не станет нас терпеть. Следующие войны начнуться среди нас самих. Ещё более жестокие и кровавые, чем когда-либо.

Он смотрел в само провиденье. Вышли новые законы. Все, кто не похож на человека, или сильно от него отличался – стал зываться нелюдем. Любое сокрытие нелюдя – наказуемо. В зависимости от того, кого укрываешь – от штрафа до смертной казни. Всех нелюдей можно либо убить, либо надлежит передать властям – то есть, охотникам за головами. Но мы, Аррофоксы, всё так же жили тихо и мирно, далеко от всего этого, управляя несколькими крестьянскими угодьями. Думали, нас это не коснётся. К слову. Крестьян не обижали, слабину не давали, те приносили достаточно продовольствия, которого хватало и на себя, и на налоги.

-Когда падёт последний эльфийский волос, начнутся раздоры среди людей. Помяните моё слово. – Говорил отец за ужином, потом за обедом, а вскоре, стал произносить даже за завтраком. А потом, когда мне уже стукнуло двадцать один, он ударил свёрнутой газетой по столу. Задрожала посуда. Впервые отец позволил себе вспышку гнева.

Упала и покатилась чашка, разлив содержимое по краю стола. Служанка резво припала, вытирая пролитый, её всеми любимый чай. Мать озадаченно посмотрела на мужа, в её глазах непонимание, впервые и она выглядела осуждающей. Кажется, эти далёкие войны изменили и нас самих. Поняв, как смотрит на мужа, мать очнулась, отвела взгляд. Она привыкла держаться гордо, опираться на мудрость отца. Её внутренний мир пошатнулся вместе с тем ударом. Эти удары по столу и осуждающие взгляды стали повторяться каждый день.

Пока однажды не запахло настоящей войной между нашим королевством и соседним. Пророчества отца стали сбываться. Новая крупная война, которая благополучно закончилась в нашу пользу двести лет назад, благодаря роду Арроуфоксов, отныне, подступала.

В окончательное подтверждение - отец получил свёрток с королевской печатью, открыв его и прочтя, надолго уселся во дворе замка. Среди красивых кустов и цветов, глядел на единственную распустившуюся розу и хмуро размышлял о своём. Пропустил чаепитие, обед, ужин. Даже не спал. Не позволял себя трогать. Всех гнал в шею. Спустя сутки, он, бледный и несколько истощённый, собрал семейный совет:

-Астал, сынок. Мы издревле жили мирно, спокойно, уважая соседей, не совали нос не в своё дело. Ты хорошо впитал эти принципы. Но не думал я, что настанет день… Когда все эти принципы потеряют смысл.

-Отец? – Переспросил я.

-Да. Близится, ныне, настоящая война. Тебя призывают на службу. Ни тебя, ни наш род не ждёт ничего хорошего. Уже знаю, куда тебя отправят, как новобранца. Чёртовы демоны хотят тебя на передовую, не спасут даже взятки. Там, наверху, теперь правят бесчестные оружейные бароны, а в ходу совсем другие деньги, которые мы не можем себе позволить, даже если продадим всё, что имеем. Так или иначе, пойдешь - станешь пушечным мясом. Чтобы этого не случилось, мне удалось… Воспользоваться старым родовым долговым правилом.

-Правилом? Нам кто-то был должен? – Я приятно удивился, ещё не осознавая всю глубину отеческих переживаний. Мне импонировала мысль, что нам, Арроуфоксам, кто-то должен настолько, что может помочь даже в этом деле. Это придавало значимости, которой, из-за нашей тихой жизни, так порой не хватало.

-О да, этому долгу ровно две сотни лет. С тех самых времён, как появился наш герб... Не суть. Главное другое. Тебя возьмут в академию магии Кристалл.

У меня округлились глаза:

-Правда?! В мои годы?! – Я был удивлён, поражён, и очарован.

-Правда-правда. – Грустно ответил отец.

-Но у меня же нет таланта. – Я продолжал не замечать тяжесть его моральной ноши, какой-то внутренней борьбы. Он недоговаривал.

-Научат. Чему-нибудь, да обязательно научат. Профессор Шмидт за тебя возьмётся, натаскает. – Пожал плечом отец. Почему-то, даже при этой, казалось бы, хорошей новости, былая уверенность отца отсутствовала. - Конечно, такого дара к магии, как у других, у тебя нет. Но капелька на киселе, ровно такая, какую возможно разжечь, чтобы что-то получилось, да будет. Достаточная.

-Капелька? – С сомнением переспросил я. Пыл стал угасать. Легкое понимание ситуации коснулось разума, но всё ещё не ощутилось полностью.

-Капелька. – Серьезно кивнул отец. Звучало смешно и как-то жалко. Но он был серьезен, а у нас в семье принято, слово главы семейства – закон. Если он был серьезен, то повода сомневаться у меня не было.

-Дорогой, можем поговорить? – Шепнула мать отцу.

Впервые за всю мою жизнь что-то утаивала и мать, впервые решилась покачнуть авторитет отца. Вещь – немыслимая.

Как добропорядочный сын, я подслушал родительский разговор:

-Но как он будет среди других? Ему же уже двадцать один. Туда берут с совсем юного возраста - лет с двенадцати! Какая академия магии?! Дорогой?! По карману ли нам это?! Ты что-то не договариваешь.

-Пятнадцати. Ничего, всё будет хорошо. Я договорился. Не переживай. Не лезь в финансы, это зона моей ответственности, ты помнишь? Он будет под присмотром очень хорошего и важного человека. Это профессор академии магии! Не абы кто. Очень, очень старый, и хороший человек. Пять лет обучения, как раз хватит… Чтобы переждать кровопролитие. Вернётся, всё уже закончится. Примет наследство, возьмёт управление владениями на себя, продолжит род…

-Ты что-то недоговариваешь.

-…Остальное тебя и не касается.

Я и представить не мог, что скрывается за речью отца. Даже мать не придала значения столь прямому ответу и, благодаря этому, как-то успокоилась. Отцовская твёрдость в голосе вернула ей уверенность в завтрашнем дне.

Но меня терзали смутные сомнения. Что хоть я в свои годы и знал о фехтовании, умел читать и писать, знал основные труды философов, да и просто, был обычным по дворянским меркам, средне развитым наследником. Даже знал экономику, методы ведения хозяйства, управления крестьянским обществом, основы властеволия, чтобы грамотно приказывать. Разве что, отличался от сверстников некоторыми талантами, присущими исключительно нашему роду, такими как прозорливость, как у отца, и, наверно, хитрость.

Вскоре, случилось то, чему суждено было случиться. Отцу пришёл отказ о принятии в качестве альтернативной службы в армии, моё обучение в магической академии. Тихо, не оповещая нас, он готовился к тому, что должно было случиться. Всё вело к военному трибуналу, за попытку избежать призыва – за дезертирство.

Затем, на наш фамильный замок напали войска собственного королевства. Но отец был готов. Это случилось глубоким ранним утром. Родители проводили меня по черному ходу далеко за пределы владения, посадили в карету, в спешке, горячо попрощались со слезами на глазах и, дав в качестве прощального подарка кулон, нажав на который, открываются портреты отца и матери, а между ними, маленький портрет меня, отправили на поруки мистера Шмидта. Отец и мать кричали в догонку, что поедут к родственникам, будут слать письма. Письма, которые никогда не придут. Которые никогда не будут отправлены. Тогда ещё не знал, что, мне отдали единственную карету, которую вообще удалось найти.

Кучер, он же наш дворецкий, вёз, имея запас денежных средств, необходимых на дорогу.

Впрочем, мы Арроуфоксы, всегда умели выкручиваться. Родовая особенность. На тот момент я в неё верил очень сильно, а потому, не сомневался, что с дорогими мне людьми всё будет хорошо.

* * * *

Раннее утро, высокая луна всё ещё мерцала бледным безжизненным светом. Лошади бежали галопом, их периодически подстёгивали хлыстом.

-Но! Но, я сказал! Вы, старые клячи! – Покрикивал дворецкий. – Младенцы ползают быстрее. Но!

Карету на кочках сильно шатало. Она покачивалась на рессорах, норовя опрокинуться. Астал отодвинул штору, выглянул в окно. Родовой замок только начинал полыхать. Та же самая струйка дыма, что некогда висела на горизонте над гномьими штольнями, теперь поднималась из гнёздышка детства. В глазах юноши отражался безжалостный огонь, который становился ярче, поднимался выше, лениво охватывая балконы, и всё деревянное, что мог лизнуть. В окне отцовской библиотеки полыхало больше всего. Астал печально вздохнул и задёрнул штору.

Поверить в то, что столь далёкое неблагополучие настигло трудно. Ещё вчера пили чай, вкушали милые оладья с вареньем. Отец, конечно, справится. Родители выберутся и будут в безопасности. В этом не приходилось сомневаться.

Откинувшись на мягкую бархатную обивку, Астал прикрыл глаза. Старался не думать. Как раз проезжали одну из собственных деревень. Крестьяне, как всегда рано проснувшись, уже несли вёдра полные воды, бежали прямо к огню, ещё не зная, что напало само королевство.

-Воды, ещё!

-Вёдра кончились! Вскрывайте склад!

Дворецкий по имени Девид Миндельтон, притрунил лошадей, чтобы не сбить бегущих на встречу крестьян. Никто не обратил внимания на одинокую карету.

-Девид. – Сказал Астал, и дворецкий, даже сквозь крики мужиков, расслышал зов к себе:

-Да, мой господин?

-Как думаешь, с ними будет всё в порядке?

-О да, ваш отец и мать выдающиеся люди, с ними всё будет в порядке. Я уверен. В своё время, им предлагали высокие посты на госслужбе, но они отказались ради спокойной жизни. Таких бережёт само провиденье.

Вновь припав к окну, и наблюдая уже вовсю полыхающие родовые владения, Астал поджал губы. Он любил это место. Слишком сильно.

Шли дни, за ними, тянулись и недели. Благодаря деревням, припасы легко пополнялись. Сколько денег оставалось у Девида Астал не знал, да и не интересовался. Он старался не думать о том, что произошло. Не думать о том, что за ним гонятся, как за предателем, чтобы отдать под трибунал. Гонятся за его родителями, как за дезертирами.

Стараясь не думать об этом, Астал постоянно предавался безмятежному сну и наблюдениям из окна. Дворецкий, с перерывами на сон и готовку, исправно делал своё дело.

Прошёл месяц. Сильно похолодало, но махровые одеяла спасали положение.

-Девид, как ты там? – Озабоченно крикнул Астал.

-Всё в порядке, мой господин. Всё в порядке…

-Может, погреешься здесь, со мной? - Сказал Астал, поправляя угли в маленькой печке.

-Не стоит, мой господин. Всё в порядке. Впереди длинная дорога. Хотя, может, уже и не такая длинная. - Последнее слово прозвучало с явным сомнением, которое коснулось и сердца Астала. Открыв дверь кареты, наследник Арроуфоксов встал на порожек, выглянул вперёд и увидел дивные, большие горы совсем близко. Те самые, среди которых, когда-то, жили гномы, ныне истреблённые. Сколько богатств хранили их недра? Скорей всего, сейчас ничего не хранят. Но это были те самые горы, на которые любовался издалека. Теперь не полупрозрачные, отчётливо видимые. Рубленные скалы, местами, пологие холмы, цепочкой тянулись друг за другом. Словно бесконечная стена. Пройти сквозь них? Трудно представить. Но, быть может, Девид знал тайный ход. Увидев пар от собственного дыхания, Астал залез внутрь.

На скрип закрывающейся двери обернулся дворецкий:

-Господин, не простудитесь, ваше здоровье вам ещё пригодится.

Опять присутствовала та самая отцовская недосказанность. Но переспрашивать и уточнять Астал себе не позволил, положив всё на судьбу. Потом вернётся к отцу с матерью, всё будет в порядке, как и раньше. Женится, заведёт детей.

К концу дня, наконец-то, долгожданный ночлег. Вовсю валил снег, а потому, Девид готовил пищу прямо над крохотной комфоркой печки вделанной во внутреннее устройство интерьера. То была похлёбка. Заглянув в мешок с пищей, Девид с сомнением прищурился. Оставалось намного меньше половины.

-Впрочем, больше и не пригодится… - Заключил дворецкий.

-Ты что-то сказал? – Сказал Астал, доедая кусок хлеба, приправленный полной ложкой похлёбки. Дворецкий варил вторую порцию.

-Нет, мой господин. – Дворецкий, решившись, уверенно полез на дно мешка.

На утро, когда следовало отправляться, Астал удивился тому, что его никто не будит. Девид мирно спал. Не удивительно, наверняка дворецкий устал за недели однотонной работы, столь непривычной его образу жизни, сильно отличавшейся от всего этого. Возраст уже не тот, ему далеко за пятьдесят. Можно назвать стариком и сильно не ошибёшься. Он итак выглядит крайне уставшим. Но словно услышав мысли хозяина, дворецкий очнулся, приподнялся, усаживаясь, откинул остатки одеяла, потянулся, зевая и грустно улыбнулся.

-Мой господин, вот мы и приехали. На этом, моя работа заканчивается. Сейчас, я передам вам всё, что заповедовали передать ваши достопочтенные родители и кое-что от себя.

В руки удивлённого Астала, не нашедшего слов, чтобы воспротивится разрыву с тем, что осталось от тёплой семьи, лег мешок с деньгами, которых было в обрез, но достаточно.

-Кошелёк… Канцелярские принадлежности внутри дипломата, вот свёрток с одеждой, внутри мешка, тут есть лямки, чтоб удобнее носить, не знаю, как называется, что-то уже новое, из столицы. Фамильное кольцо от отца, он хотел вручить лично, за что дико извиняется, возможности, как вы понимаете, не нашлось. От матери…

Дворецкий замер. Он рыскал рукой в небольшом сундуке и не мог найти.

-Потерялось?

-Да нет же, было тут… А, вот оно. – Дворецкий с облегчением выдохнул. – Прошу.

-Что это?

-Как бы сказать, это ожерелье для вашей невесты. Если найдёте такую. Фамильное наследие, досталось вашей матери от бабушки, а той, от другой бабушки. Очень старинное. – Дворецкий осматривал ожерелье, с удивлением для себя подмечая, что видит такую столь дивную вещь второй и последний раз своей жизни.

-Девид, постой. Ты дальше не идёшь? Ты оставляешь меня?

-Боюсь, слишком стар для гор. Сорвусь, ни вы меня не вытащите, ни я себя. – Дворецкий встал, учтиво поклонился, открыл скрипучую каретную дверь, вышел на морозный воздух, от чего сразу схватился за плечи и поёжился. Астал подал плед, в который старик с радостью укутался.

-Забыл, что снаружи дикий мороз. Что же, молодой господин. Ваш путь лежит через старый гномий переход. Он в той стороне, почти что перед нами. Видите пещеру с развалившимся каменными дверями? Это оно и есть. Я туда заходил, всё в порядке, обычный извилистый, длинный туннель. Ничего нового. Тем более, сами понимаете, в наше время, никаких чудовищ давным-давно не обитает. Бояться нечего.

-Разве что, я никогда не был в гномьих туннелях.

-Я, в своё время, бывал часто. Уверяю, обычная ровная дыра в стене с парочкой поворотов.

В довесок, Девид положил в сумку на лямках верёвку, металлические штыри, молоток, вделанный в перчатку с шипованными концами на пальцах, чтобы карабкаться по стенам.

-От себя я вам положил вкусной еды, той, которую вы так любите.

-Оладья? Из дома?

-Да. – Улыбнулся Девид. – Те самые. Специально для вас, по рецепту Элизабет. Сделал ночью, пока вы спали.

Астал озадаченно смотрел на Девида, дворецкий, умильно уронил слезу. Поверить в то, что они расстаются, было столь же невозможно, как то, что ветер перестанет дуть.

-Вы так выросли, мой господин. Стали прекрасным наследником своего дома. Надеюсь, кровавые времена быстро кончатся, и мы с вами встретимся вновь.

-Пять лет?

-Да, не меньше. Так заповедовал ваш отец.

-Да, папа слова на ветер не бросал.

Сам для себя Астал с удивлением заметил, что говорит об отце в прошедшем времени.

Путники, которые знали друг друга два с небольшим десятка лет горячо обнялись. От чего-то, у Астала вспыхнуло яркое понимание, как дар провидения, что это последняя встреча с благородным, милым дворецким, много лет оберегающего уют Арроуфоксов. Краткая слеза покатилась по щеке Астала. Он смотрел в спину дворецкого, который залез на карету, стеганул лошадей, и своим добрым голосом крикнул:

-Но, я сказал!

Фигура Девида отдалялась. Старик не оглядывался. Но когда Астал отвернулся, чтобы посмотреть на гномий проход, чрез который предстоит пройти, вновь вспыхнуло ясное понимание, что Девид с грустью смотрит прямо на него. Но стоило обернуться, ни дворецкого, ни лошадей, ни зычного крика «Но». Некий белесый туман поглотил их. Тот самый, который некогда покрывал сами горы, делая их еле видимыми на горизонте.

* * * *

Гномий тоннель. Просто длинное, тёмное место. Пыльное, да, с паутиной, иногда – свисающими сосульками. Ещё лет сто, и полностью превратиться в пещеру. Изредка встречались скелеты низкорослых, широких людей. Ободранные до нитки, лишь грязные трусы оставались на своих местах. Но вот в рёбрах застрявшая стрела. Вот отрубленная рука с отрубленными пальцами... С неё сняли то ли щит, то ли нечто другое. Может, кольца.

Чем дальше вглубь, тем больше таких скелетов. Мой факел горел исправно, создавая зловещие тени, а я шёл. Ноги дрожали против моей воли, но я шёл, понимая, что чем-то напоминаю своего деда, первооснователя рода, который, наверно, точно так же шагал в неизвестность, проводил разведку в стане врага.

Спустя пару часов, стало ещё холоднее, огонь задрожал, норовя погаснуть. Желания оставаться здесь не было. За следующим поворотом в лицо дунул спасительный снег, и я увидел выход, а за ним, снежное ущелье между крутых гор. Непонятно куда идти дальше, но, вспомниная слова Девида, пошёл по правому краю. Хотя снега было много что слева, что справа, на глаз дорогу не найти.

-Гномьи штольни… - Где-то в этих снегах лежат руины целых королевств подземного народа. Наверняка, где-то гномы ещё живы, обитают, куда простому человеку не пройти. Где-нибудь среди лавы. Да, именно в таком месте. Здесь, на поверхности, их духом и не пахло.

Знать бы, из каких мест шли тогда струйки дыма, было бы интересно однажды обследовать, даже если те места полностью разграблены.

Следуя указаниями Девида, я пробирался, проваливаясь в снег по колено и глубже. Шёл в метре от пропасти, норовя сорваться в эту мутную белесую муть. А вьюга всё завывала, забивая глаза и нос.

Ушло пол дня пути. Нужно было отыскать путеводный камень, и коснувшись, произнести заготованную фразу, которая записана на листке бумаги.

Спать негде, негде приготовить пищу. Ноги онемели, плечи тоже. Дрожать нет сил. Так продолжалось очень долго.

Собравшись с силами, сделал ещё пару шагов, и устало присел на снег. Обернулся, и увидел, что я не так далеко ушёл от туннеля. Метров сто, не больше. Как такое возможно? Что за чушь? Небо уже темнело. Прошло много часов, а я преодолел всего ничего? Что за ересь?! Но ругаться бессмысленно. Оставалось только вернуться, попробовать переночевать в туннеле. Деваться уже некуда.

Но обратно ноги не шли, просто не шли. Некая сила не давала. Упёрся в невидимую стену. Назад нельзя, вперёд – топтание на месте.

Удивившись такому необычному явлению, решил не паниковать. Сделал ещё пару шагов вперёд, обернулся, и заметил, что место где я присел на снег оказалось прямо подо мной, однако, немного дальше. Возможно, показалось. Сделав ещё несколько шагов, обернулся, и заметил, что оказался ещё чуть дальше. И вроде бы не показалось. Так проделал много шагов, всегда оборачиваясь вновь, с облегчением подмечая, что место привала отдалялось, пускай и на несколько дырок в снегу. Выходит, идти можно. Только очень, очень долго. Странная магия.

Всю ночь я шёл под звёздами и этим согревался. Благодаря тёплой одежде, я хоть и мёрз, но не промерзал. Движения, и упорство вели меня. В конце концов, местность изменилась, и за поворотом увидел небольшую заснеженную площадку, посреди неё холм. Дойдя до которого с огромным облегчением облокотился спиной на склон и выдохнул. Ноги болели, колени, локти, плечи, всё что замёрзло налилось свинцом. Хотелось уснуть.

Я достал бумажку, от нечего делать, попробовал прочитать вслух эту странную надпись:

-Моргрейн, люберто, аморале, сетикус. О… Какой-то... Жассео.

Мир дрогнул. Завывания ветра, снежная буря, всё пропало, как и заснеженное ущелье. Я оказался на голой выжженной земле, а метрах в трёхстах от меня огромная башня с голубым кристаллом на самом верху. Голубоватый булыжник с ровными гранями плавно покачивался вверх-вниз. Вокруг башни высокая чёрная стена. А сама башня полна горящих жёлтых окошек, за которыми мелькали чьи-то тени.

Оставалось дойти туда… Но на это уже не оставалось сил, и почувствовав теплоту, тело окутало онеменеие, за ним невидимые иголочки покрыли каждый сантиметр кожи. Упав на бок, я, как показалось, заснул. Однако, голоса не дали погрузиться в сон окончательно.

-Нет, я говорю, магия воды и опыт, способны на большее.

-Вторая ступень магии огня, вот что даёт мощь. Даже неопытному. Ясно?

-Нет, совершенство в простом важнее.

-Давай проверим.

Воздух задрожал, в ушах появились пробки, что-то взорвалось и пронеслось, водные пузырьки лопнули, плеск, словно камень уронили в лужу, и раздосадованное:

-Да, ты прав. Хорошо изученная магия воды, хоть и первой ступени, всё же, помощнее будет, чем плохо изученная магия огня, хоть она и второй ступени. Мда. Разочарован. Стой, а кто там?

-Человек. Странно, думал, мы одни. Он прошёл барьер.

Надо мной кто-то нагнулся.

-Эй, уважаемый, как ты попал сюда?

Кто-то толкнул в бок, но было уже всё равно.

* * * *

Что мог обычный смертный делать в магическом месте? Кто дал ключи доступа для входа? Как преодолел магический барьер? Все эти вопросы откинулись, когда Астал проснулся и передо ним оказался он, профессор Шмидт. Ныне, ректор магической академии. Академия, как выяснилось, находилась на враждебной территории государства, с которым как раз и назревала война. Но при этом, находилась в таком пространстве, что просто достать её невозможно. О ней почти никто не знал. Даже среди чиновников собственной страны. Знание о школе – это привилегия. Возможность попасть к её стенам – уже для избранных. И то, что Астал попал сюда, мгновенно отметало многие вопросы.

-Кто ты, мой мальчик? На лазутчика не похож.

-Да и невозможно это.

-Помолчи, Розенвальд.

-Меня зовут Астал.

-А, мой мальчик, так это ты. Всё-таки, смог добраться. Значит, сбылось то, что предсказывал твой отец.

-Мой отец? Мать?

Ректор аккуратно положил ладонь на голову Астала, мягко принуждая вернуться на подушку.

-С ними всё в порядке. Не волнуйся. Вам просто придётся побыть раздельно какое-то время. Но, это же нормально. Рост самостоятельности, независимости. Это важные аспекты взросления. Важно даже для людей твоего возраста. Поэтому, лежи. Не волнуйся, здесь тебя никто не тронет.

-Но ректор…

-Розенвальд. Мы всё обсуждали, а ты делаешь вид, словно ничего не было. Ты мне что, жена, что бы я разъяснял тебе очевидные вещи?

-Нет, ректор.

-Отныне, он под твоим присмотром.

-Но он же из вражеского государства! У нас с ними война!

-Назревает. Которой ещё нет. Более того, пока Астал здесь, то и воевать с нами не будет. Надеюсь, понимаешь?

-Но мы же сами обучим его магии!

-Пятая капля на киселе. Что он сможет? Магии в нём столько, что трудно поджечь даже тлеющую спичку. Понимаешь? Даже уже разожжённый уголёк! Ты меня понял?

-Я вас понял. Простите мою панику. На моей практике такое впервые.

-Поживёшь триста лет, как я, привыкнешь. Бывает и не такое. – Многозначительно сказал ректор. – Объясни всё, покажи комнату, пристрой, чтобы на глаза ученикам не попадался, следи.

-Долго?

-Сколько придётся. Минимум пять лет. Пролетят быстро.

-Вам легко говорить. – Прошептал себе под нос Розенвальд и уставился на мирно лежащего юношу. Бледного, исхудавшего, но с приятным лицом. Ничего враждебного явно не выражающего. Никакой злой ауры, злых намерений. Одна усталость и безмятежность. Давно Розенвальд не встречал людей со столь спокойными чертами. Столь мирными. Возможно, действительно переволновался зря. Вряд ли ректор стал бы затевать что-то опасное. Надо больше доверять своему начальнику.

Розенвальду всего сорок четыре года. По меркам мага, он не то что молод, скорее юнец, только давший ростки, и при этом, уже заместитель ректора. Впрочем, что более говорит о недостатке в кадрах, чем о личной исключительности. Розенвальд вздохнул, наклонился над Асталом и прошептал что-то, от чего юноша тут же очнулся, словно и не спал вовсе.

Подвинул к себе кресло силой мысли, в которой с удовольствием уселся.

-Добро пожаловать в академию магии Кристалл. – Величественно произнёс Розенвальд.

Астал, приходя в себя, ощутил теплоту и уют. Поняв, что эти чувства совершенно не коллериуют с тем последним, что запомнил, на мгновение озадачился. Затем, пощупав собственное лицо, вновь посмотрел на Розенвальда.

-Мистер Шмидт?

-О, мой мальчик, я не ректор. Хотя однажды, однажды… - Мечтательно заговорил Розенвальд.

-Кто вы?

-Зови меня профессор Розенвальд. Розенвальд Рейнхард. Отныне я твой опекун, твой ответ на все вопросы, твой надзиратель. Учти, я очень не люблю повторяться. Запоминай с первого раза. Ты особый гость на особых условиях, но твоё выживание, прежде всего, зависит от тебя самого. Мы услышали друг друга?

Астал робко кивнул. Он вновь ощутил себя 14 летнем парнем, которого отчитывают. Хотя это случилось всего однажды, да и то, отчитывала мать, а не отец. Но старые чувства проснулись. Наверно, сказывается частое общение профессора Розенвальда с 15 летними подростками.

-Никто из учеников не должен знать о твоём происхождении. Ты подданный чужого государства.

-На нас напали собственные войска... Вряд ли я теперь считаюсь своим.

-Тем лучше для тебя, - затем, подумав, профессор добавил. – И для нас. Беглец с вражеской территории, изгой… Чтож, так звучит даже лучше.

Пребывая на кушетке в кабинете полного золотистых вещей, парящих кристаллов всех форм, но в основном, голубого цвета, а также, вертящегося глобуса звёзд, Астал слушал условия своего пребывания в столь удивительном месте.

-К нам приходят ученики в 15 летнем возрасте. Тебе 21, поэтому, учится с другими наравне тебе нельзя. Впрочем, с той крохой силы что у тебя есть, тебе итак это противопоказано. Это быстро бы раскрыло тебя среди других учеников. У нас учатся отпрыски весьма высокопоставленных чиновников, весьма богатых людей, и даже представители королевских кровей. Весьма почётных представителей своего рода. Если тебя раскроют, то мы будем вынуждены тебя изгнать, да так, чтобы самим не попасть под удар, понимаешь? Придёт инквизиция, а у неё разговоры короткие. - Розенвальд представил это. – Но это так, план, если вдруг случится неожиданное. У нас же с тобой не случится неожиданностей?

Астал отрицательно мотнул головой.

-Мне надо продержаться пять лет любой ценой.

-Вот и хорошо. Вот и хорошо… В общем. Совсем не уметь магии тебе тоже нельзя. Будешь, по мере своих скудных возможностей, осваивать технику… Осваивать то, что сможешь. Всё равно тут делать больше нечего. Да рано или поздно встречи с учениками случатся, и тебе придётся как-то показать себя, просто для отвода глаз. Хотя, надеюсь, этого не случится. Ты тут инкогнито. Чуть позже, я тебе найду применение. А пока, просто покажу твою комнату. Точнее даже, чулан. Посещать обычные уроки тебе будет нельзя. Общаться с учениками тоже запрещено. Избегай контактов.

-Пять лет без общения? – Астал вздохнул. Это будет не просто. – Хорошо.

-Не просто пять лет без общения. Это в идеале. Ты будешь окружён литературой и бесконечными исследованиями… - Величественно и почти гневно сказал Розенвальд. – Это великая честь, о которой мечтают многие попавшие сюда, но вынужденные учить то, что придется, потому что так надо. – Явно вспоминая себя, добавил профессор. Почесав висок, он продолжил. – Мы отвлеклись. Для начала, запомни. Магия, это не просто запретная вещь. Магию бережёт сама магия. Поэтому никто о ней не знает. Только посвящённые, для которых снята печать.

-Вроде моего отца.

-Глядит Всевышний, на вроде твоего отца. Так вот. Держи, это твоя книга магии. Благодаря ей, ты будешь запоминать . Всё что ты выучишь, останется с тобой, только пока книга цела. Вы связаны нитью знаний. Но, если тебя отлучить от книги, ты забудешь всё то, что стало известно, всё, что запомнил и мог применять. Поэтому, книгу береги, не теряй. Если вдруг, каким-то чудом, её уничтожат, ты так же потеряешь эти драгоценные знания. К слову, поэтому многие выпускники хранят книгу там, где никто об этом не знает. Закапывают в землю, глубоко, накладывают магические заклятья невидимости, а сами, просто совершенствуются в том, что уже знают. Понимаешь?

-Да. Потеряю книгу, забуду всё, что узнал.

-И всё что умеешь, тут же разучишься! – Грозно помахал пальцем Розенвальд, едва не коснувшись носа Астала. – Хорошо. Самые главные правила запомнил. Так как люди сюда приходят, уже зная основы, а ты, по сути, не знаешь ничего, несколько уроков тебе дать придётся. Поэтому, начиная с завтрашнего дня, ты будешь заниматься со мной лично. Скажем, месяц. Надеюсь, месяца тебе хватит освоить то, что и дети восьми лет запоминают…

Это всё на время. Не надолго. Просто переждёт и всё. Потерпит сколько надо чужой характер и всё закончится.

-Сейчас идут занятия, так что, обрисую в кратце. В нашей башне знаний – четыре этажа. Мы сейчас на четвёртом, административном. Здесь расположены личные кабинеты профессоров, а также, кабинет из которого мы вышли – колыбель всей академии - центр знаний ректора. Первый этаж соответствует первому уровню магии. Самой простой. Магии воды. Далее, посложнее, второй уровень – магия огня. Третий уровень, ещё более сложной, тонкой структуры, и трудно управляемой – магия ветра. Довольно сложная ступень, выше которой никто, обычно, не идёт. И наконец…

-Есть что-то ещё, кроме трёх уровней?

-Не перебивай. Да. Магия земли. Самая плотная, тяжелая, труднее всего поддаваемая умственному влиянию магия четвёртого уровня. Она неподатлива, нужно быть очень развитым, чтобы шелохнуть хотя бы камешек, не говоря о том, чтобы видоизменить его. Так что, маги четвёртой ступени самые редкие, да и мы, не придираемся к ученикам, если у них не получается освоить четвёртый уровень. Это, скорее, личный выбор по возможностям. Если будем наставить, к нам перестанут отправлять своих детей. Ну, ты понимаешь. Занятие я тебе ещё придумаю, так, это говорил… Да. Твою личную книгу магии отдал. Там все четыре ступени уже есть, но дополнительная литература, основы, они уже в твой комнате на полке. Разберёшься.

Они остановились у двери.

-Я буду жить, получается, на четвёртом этаже?

-Если бы, мой дорогой ученик нулевого класса нуля способностей, если бы. Вход здесь, не означает, что будешь жить. Твоя жизнь будет в чулане, под самым кристаллом магии, который наполняет смыслом всё присутствующее. Там у тебя будет и туалет. Дни купания воскресение и понедельник, но ты будешь принимать ванну по средам, когда все ученики находятся вне школы на боевых занятиях. Понял меня?

-Да, мистер Розенвальд.

-Профессор Розенвальд. Хорошо. Надеюсь, поладим. Заходи. Там будет окошко, понаблюдаешь за учениками, может, чего научишься, живи себе, читай книги, наслаждайся. Обед, завтрак, и ужин, будут появляться и исчезать на специальном обеденном столе. Артефакт гномов, который, к твоей великой чести, будет сотворять для тебя лично, как минимум трижды в день. Всё исчезать будет само, ничего уносить не надо. Ты меня понял?

-Понял.

-Всё лишнее там убрано, но если что найдешь, не прикасайся. Ты меня понял?

И вновь покорный кивок.

Отправляя Астала за дверь, профессор ещё раз с внешним неудовольствием, но при этом, тайным внутренним удовлетворением отметил:

-Какой увалень… Мда. Но, слово ректора закон. Живи себе и наслаждайся. Ни с кем не общайся. Понял?

Астал обернулся чтобы ответить, но дверь закрылась перед его носом. Свет вспыхнул десятками свеч, аккуратно расставленных вдоль стен, а глаза стали вылавливать множество пыльных запертых сундуков. В углу, возле окна, стояла одинокая кровать, уже заправленная, с одеялом и подушкой, на первый взгляд, весьма недурного покроя. Прямо над подушкой подсвечник из трёх свеч, висит возле стены, прямо в воздухе. За окном серое небо. А справа от окна, полка с книгами, рядом расположился письменный стол, на котором лежали все его сумки, свёртки, всё что он брал с собой. Даже верёвка, вывалившаяся, и та, находилась там.

Прильнув к окну Астал понял, что открыть его невозможно. Окно по краям испещрено узорчатыми сводами, покрытыми позолотой, или оловом. Делать нечего, и Астал уставился на двор, где занимались десятки учеников. Они бегали и резвились, крича в радости друг на друга, взмахивая руками и прямо в воздухе сотворяя различные пенктакли, из которых рождались водные всполохи. Волна за волной появлялись из ниоткуда, окатывая учеников водой, а те в радости визжали. Вот значит, как живут обучающиеся? Занятно, занятно. Захотелось вернуться в детство и погрузиться в ворох этих эмоций. Но ни колдовать, ни выйти из комнаты Астал не мог. Он узник, узник, ради лучшего будущего.

Достав и надев перстень отца, который, вряд ли кто здесь узнает, учитывая, что он почти безвылазно будет находится здесь Астал уселся на кровать.

В другом конце комнаты мирно тикали часы, которые указывали на 11 часов утра. До обеда, как минимум, то ли час, то ли два. Неизвестно, какое время в этом государстве считается обеденным. Изучая литературу про другие страны, Астал знал, что культура может отличаться очень сильно, причем, даже в таких мелочах.

Посреди комнаты, сбоку, как не прибей копыто, стоял удивительный деревянной стол. Пустой, и тем не менее, в нём ощущалось нечто. Чужая воля, но без какой-то жестокой направленности, нейтральная. Возможно, это и был гномий стол для трёхразового питания. По крайней мере, насколько Астал помнил, охотники за головами захлестнули весь мир, все страны почти одновременно. Даже не удивительно, что этот стол, наверняка, трофей где-то купленный, а до этого отнятый у гномов, оказался тут.

От нечего делать, Астал уселся за письменный стол, в своё собственное, выделенное ему деревянное кресло с красными бархатными вставками, и открыл первую страницу книгу магии.

* * * *

Хотя изначально книгу, понять так и не смог. Розенвальд, исправно появляющийся каждые пару дней, и одновременно, провожающий на купание по средам, чтобы блюсти анонимность от лишних глаз, объяснял доступным, простым языком, играючи вытворяя всяческие фокусы и вызывая мой немой восторг. Кажется, даже самому профессору это нравилось.

Так, я погружался в мир осознанных эмоций и чувств, комбинация которых сотворяла. Магия стала проходить через мои пальцы, и пускай я учился медленно. Это не важно.

Изучение основ заняло не один месяц, а целых пол года, и даже так, под критикой профессора Розенвальда, я был рад. Даже при том, что живу почти без общения, без родных, совершенно не зная, что ними, как там имение, крестьяне, всё же, я смог отвлечься и погрузиться в занимательный мир волшебства.

Постепенно освоил азы телекинеза, начал постигать и первый уровень магии – водную. К концу первого года обучения, завистливо глядя на прогуливающихся по двору учеников, которые так же подросли, я уже мог сотворить первую, пускай и самую простую, но настоящую магию – водный пузырь. От него толку не много, но материализовать магию, при том, водную, придать форму, удержать форму, направить в нужное место, пускай и недалеко – было настоящим достижением.

Хотя сам профессор Розенвальд посматривал на мои потуги так, как взрослый человек смотрит на другого взрослого, который банально не умеет читать. Как на абсолютно бездарного человека. Но меня устраивало. Стол гномов – исправно сотворял пищу в 7 утра, в 12 – 30, и вечером, в 17-30. Через пол часа так же исправно убирал всё, что оставалось. Даже если брал тарелку со вкусностями с собой в постель, или на письменный стол, она исчезала. Что же, жаловаться на это, в принципе, грех, учитывая замечательный, да чего уж там, королевский вкус пищи. Сомневаюсь, что профессура и другие ученики питались столь же знатно, как я сам. Наверно, то одна из немногих отрад, которые вносили некий баланс в моё пребывание. Лишь профессор Розенвальд навещал меня и, не смотря на все его недовольство, мы сдружились. Так мне казалось. Периодически посматривал на кулон, расстёгивая его половинки, изучал портреты матери и отца и часто не мог от них оторваться. Как они там? Всё у них хорошо? Однажды, вернусь, каким-никаким магом, война окончена, возьму за бразды правления крестьянским хозяйством, восстановлю замок, а может, и построю что новое. Верну доброе имя своему роду, а если вдруг, это невозможно, просто заберу родителей с собой, по ту сторону границы. На тот момент я был уверен, что со связями в ректорате, с помощью Розенвальда, у меня получится. Для этого были определённые предпосылки. Если бы не одно «Но».

Помните фразу, "женщина сбивает мужчину с истинного пути"? Наверно, это применимо и ко мне. Прошло два года. Мне 23. Я благополучно, и к вящему, невероятному удовольствию Розенвальда, прошёл экзамен на завершение первой ступени магии воды, окончательно её освоив, включая даже боевые заклинания, пускай они и получались слабее, чем в среднем у обычных учеников, как я и сказал, меня устраивало. Я начал осваивать школу магии огня. Новые страницы учебника, новые трактаты пояснительных комментариев высших магов и критические замечания Розенвальда.

Как-то раз, за окном, далеко внизу, бродили ученики на одной из перемен, и однажды, вверх, ко мне сюда, прямо в мои глаза, посмотрела она. Словно сквозь пространство. Девушка с чёрными волосами, длинными, до самого пояса. На вид ей было лет 18, может, чуть старше. Третья, или даже четвёртый ступень обучения. Она выглядела как старший ученик. Нет, мне явно показалось, она не могла увидеть меня. Розенвальд окружил всё иллюзорной магией высокого порядка. Но нет, определённо, она смотрела на меня. Что-то вспыхнуло между нами, не смотря на расстояние, не смотря на то, что мы друг друга не знали. Я не хотел верить в это, и между тем, даже такой бессловесный, далёкий контакт, пускай и воображаемый, меня радовал. На следующий день она вновь вышла, и вновь посмотрела сюда, на верх. Так несколько раз в неделю, в одно и тоже время, выходила и смотрела. А я смотрел на неё. Это было странно и радостно одновременно. Первое общение за два года. Бессловесное. Я был так рад, так рад...

Я и представить в то время не мог, что это дочка одного из оружейных баронов, представить не мог всю гниль её души, жестокость, и между тем, мерзость, пускай, и симпотичная деваха, влюбилась в меня, а мне чертовски не хватало общения. Нет, я не мог этого вообразить, и тем более не мог представить, чем всё это обернётся. Что её кровная напористость, тяга идти до конца, сыграет злую шутку в магической академии, здесь, под надзором важных людей, окутанный серьезной магией сокрытия, я верил, что неуязвим.

Однажды, в очередную среду, купальный день, профессор решил довериться мне, а сам, пошёл по делам. Неожиданно вспыхнувшее, противоестественное любопытство заставило меня отклониться от маршрута, словно под чарами, ушёл дальше по коридору, спустился по лестнице на этаж ниже, где могли бродить ученики, удивился, что не стоит никакого барьера на меня, и только ступил на запретную территорию, как раздался женский, мелодичный голос:

-Здравствуй, красавчик.

Я замер. Возле меня, сбоку, стояла она. Та самая удивительной красоты девушка с длинными чёрными волосами.

-Меня зовут Энджел, а тебя?

Напориста, прямолинейна, ничего не боится. Руки скрещены, взгляд жадный, и между тем, в нём отчётливо читалось «хочу прямо тебя, прямо здесь». Такого внимания к себе я никогда не испытывал, и вновь, словно под чарами, поддался:

Она увела меня в какую-то тёмную комнату, жадно присосалась к губам, и мы слились, как обезумевшие. Это было нечто. Наши тайные встречи продолжались каждую среду, ровно постольку, поскольку отсутствовал, почему-то, каждый раз, и именно по средам, профессор Розенвальд. Теперь-то я догадываюсь, что по её наущению. Она как-то подстраивала события таким образом, чтобы всё складывалось в её пользу. Она просто хотела и получала, и это меня, лишённого всякого контакта и общения с другими, влекло. Не думал, что потеряю над собой власть. Но человек, существо социальное. Не учёл я, что может быть что-то сильнее моего рассудка.

Однажды, во время очередной страсти, она прошептала:

-Так это ты, тот самый тайный одарённый ассистент, великий маг из рода Шмидтов? Тебя хорошо скрывают, но слухи ходят. Даже твоя магия, и та скрыта от моего чутья. Я почти не чувствую её в тебе. О, это воистину сильная магия, древняя. Ты пропитан запахами мощных фартефактов. Но запахи дорогой старины, в моём роду охотников, чуют хорошо. Это у нас в крови. А ты ими буквально пропитан, словно с головой погружаешься каждый день, каждый день… - Она вновь слилась воедино с моими губами, и всё продолжилось. Обманутая своими предположениями Энджел, и я, живший вокруг действительно древних артефактов, запертых в сундуках, и лично почти не обладающий магией, погрузился в мир чувств, отдался тому, чего так не хватало, и что наконец стал восполняться львиными порциями. Её влечение ко мне было меркантильным, но искренним и сильным. Она была прекрасна, а её жадность до моего тела влекла. Это и стало моим падением. Однажды, она решила проверить мои способности, и крайне хитроумно, исключительно для собственного развлечения, устроила случайную встречу с другим старшекурсником.

В мужском туалете, когда начались уроки, остались только мы втроем. И вот, он начал колдовать магию воздуха, напомню, магию третьего уровня, я, едва ли, смог сделать огненный щит, который сдуло, буквально, ветром, а ведь это было лучшее, на что я был способен. Магия, которую, так наивно, по-детски, но гордо, хотелось показать тому человеку, которому я доверял, просто потому что это был мой первый раз, а общения так не хватало… В общем, всё вылилось в моё раскрытие. Довольно глупое. Так, видя моё явное неумение, не тренированность, слабость, банальное отсутствие всякого таланта - ей стало ясно, что я вовсе не одарённый маг, ни тем более, родственник Шмитда. Я кто-то другой. А она была не абы кем, а дочерью очень богатого оружейного барона, основавшего целый род охотников за монстрами, охотников за деньгами, который уничтожал целые виды сказочных существ, один из которых - гномы.

-И это с тобой я трахалась? С таким чмом? Ты точно не отпрыск Шмидтов. Что это за перстень у тебя на руке?

Она властно взяла за руку, сосредоточенно разглядывая перстень, и затем её глаза округлились.

-Ты… Враг? – Она с омерзением откинула мою руку, отшатнулась, в неверии собственным глазам.

Я кинулся наутек. Пока эти двое пребывали в шоке, я смог улизнуть, скрыться у себя. Но уже тогда стало ясно, что среди учеников пошёл жуткий слух: в академии укрывался враг. Как она поняла это, по одному лишь мало кому известному гербу? Загадка. Возможно, некая тайная способность, известная лишь охотникам за головами.

Тем же вечером ко мне в комнату вломился сам профессор Розенвальд. Лицо мрачнее грозовых туч. За ним ректор Шмидт, которого, воичию, кажется, я видел в первый раз.

-Ну что, мой дорогой друг, вот и настали те самые времена. – Сказал профессор Розенвальд.

Его бесцеремонно отодвинул в сторону ректор, чем вызвал удивление Розенвальда, но краткосрочное. Видимо, такое не впервые.

-Подвёл ты меня мальчик, подвёл. - С нескрываемой грустью сказал ректор Шмидт Эйнброх. Впрочем, винить тебя тоже не могу. Нелегко тебе пришлось. А та, заноза, в стенах нашей школы, догадалась, достала тебя. Этот чёртов гнилой корешок гнилого яблока… Я знал, что она опасна, но чтобы рассмотреть тебя сквозь магию, отвлекать профессора, и каждый раз подстраивать вашу встречу... Боюсь, теперь ты стал её врагом. Она жаждет твоей смерти, уже связалась со своими родственниками, которые требуют твоей выдачи.

-За что?

-За то, что ты, по глупому заявлению этой дуры, обесчестил её, хотя все мы знаем правду, и её злой, напористый нрав. За то, что ты враг, что стало ясно из-за фамильного герба Арроуфоксов, давних врагов рода Мизерис. Из-за твоего деда, однажды вовремя пустившего стрелу, командира армии лишили званий, род Мизерис обесчестили, лишили титулов, выкинули вон с королевского двора. Впрочем, это уже нюансы. Важно - решение. Вырви одну страницу из учебника магии и возьми с собой.

-Что? Но, получается, я забуду остальное... Что далось таким трудом.

-Да, мой мальчик, кроме той страницы, что останется с тобой, ты забудешь всё. – Успокаивающе сказал ректор Шмидт Эйнброх. - Боюсь, больше, ничего для тебя сделать не в состоянии. Твой побег случится этой ночью. Возьми с собой браслет разовой телепортации в зелёном сундуке номер XVIII, на глазах у всех исчезнешь со страницей в руке. Дальше, мы разберёмся. Надеюсь, пускай и всего три года, но мой родовой долг списан? – Шмидт Эйнброх с надеждой посмотрел прямо мне в глаза.

Да, ведь так. Больше ничего сделать нельзя, как и требовать большего. Я сам был виноват во всём. И разумеется, я принял расплату, освободив ректора от долгового правила. Далее, всё шло по плану. Успел собрать вещи, взять с еды, и тихо, без чьей либо помощи, уйти, с вырванной страницей из учебника прямо в руках. Все знания, что я так бережно осваивал должны были стереться в тот или иной момент. Лишь бы сбежать, уйти от расправы гнусных людей, которые без зазрения совести запросто истребляли целые народы. Какой-то род Мизерис, давняя обида. Глупость какая.

С вещами, выйдя на улицу по пустынным коридорам, едва дойдя до центра между стеной и башней, на ту самую площадь, откуда Энджел встретилась со мной взглядом, возле меня вспыхнул молния. Ещё чуть-чуть, она бы испепелила.

-Стой, гнусный лжец, обманщик, мразь Арроуфокс! – Раздался голос Энджел, и я обернулся, готовый в любую секунду активировать браслет. Да, в её глазах кипела злоба, ненависть, отчаяние, позор, копившиеся десятилетиями. В тот момент, когда род Арроуфоксов получил всё, её род Мизерис лишился всего. Но дело даже не в этом. Она-то надеялась на одно, а получила облезлого кота в мешке, да ещё из стана врага, личного врага. Как и сказал ректор, с такой как она, договариваться бесполезно, её позор просто бесконечен.

Я поднял листок бумаги, вырванный из учебника, увидев который, Энджел открыла рот, такое святотатство она и представить не могла и произнёс фразу, заранее обсуждённую с руководством академии Кристалл.

-Ничтожество Мизерис. Кому ты нужна? Гниль полукровная. Даже секс с тобой был противен. Я прятался среди вас, дураков, годы, буду прятаться и дальше. – А затем, добавил лично от себя, пока её рот открывался ещё шире, а злоба в глазах разжигалась всё сильнее. - Твой род не достоин того, чтобы лизать мои ботинки. Я поимел тебя, и всех мразей, от которых ты родилась. Прощай.

Жалко, я не подумал о последствиях этой фразы. Впрочем, сама фраза вряд ли что-то изменила. Так… Вишенка на торте. В конце концов, её предки действительно были мразями. Жили ради истребления других.

Сложил пальцы в нужный жест, резанул рукой воздух, и браслет перенёс меня далеко за горы. Далеко за те места, которые я знал, и о которых мог узнать. Где я оказался –неизвестно. Но понятно одно, меня будут искать, что свои, что чужие, а войну, тем временем, надо переждать. Лучше не тратить воду, которую взял, а попить то, что могу наколдовать. Произнеся заклинание, сделав жест руками, я понял, что больше не владею магией воды. Я её больше не знаю. И всего остального не знаю тоже, кроме одного-единственного заклятия, самого последнего и мощного, второго уровня магии огня – пламенное сжигание щелчком пальцев. То, что было описано на вырванной странице.

Нагруженный, оказавший на просёлочной дороге посреди леса, я пошёл куда глядели глаза. Я не знал куда иду. Но людей не встречал. Это была глушь, самая настоящая глушь из глуши, где мирно пели птицы, а две колеи от проезда телег зарастали травой.

Питаясь тем, что удалось забрать с собой, я понимал, что не знаю, как выживать в подобных местах без прислуги. Спустя трое суток, когда еды почти не осталось, набрёл на селение. Точнее, на одинокую деревушку, в которой проживало от силы человек пятьдесят. Так получилось, что в ней говорили на моём языке. И, решив не накалять отношения, я не задавал лишних вопросов. Для начала, чтобы было что пожрать, я попросил работу, вновь, по случаю, выяснилось, что есть свободная вакансия дровосека. Их собственный недавно умер от старости. Платят копейки, но кормят, и выделяют старый дом умершего, который нужно привести в порядок. Сущая избушка на отшибе, но… Возможно, это то, что надо. Подружиться с жителями, разговориться. Вскоре, так оно и оказалось, с глубочайшим трудом работая руками, однажды, краем уха услышал, что деревня эта находится на дальней границе между моим родным государством и вражеским, - далеко от гномьих гор, в сотне километров. Принципиально никаких политических взглядов не придерживаются. Просто торгуют с редко проходящими обозами, иногда ездят в город – но тот так далеко, что ездят только раз в год. В общем, тихая деревня, где часть жителей с моей родины, часть с этой стороны, все переженились, и потому, не беспокоились ни о чем. Главное, что я говорю на их языке, выгляжу как они, ну и Бог со мной. Так, работая дровосеком, из месяца в месяц, я практиковался в магии огня. Той единственной, что оставалось в подарок от ректора. Зная где нахожусь, и примерно понимая, как буду добираться, решил просто отмотать свой пятилетний срок, как велел отец. И вот, когда прошла некоторая пора, и мне стукнуло 25, я, видевший, что могут сотворить со мной маги академии Кристалл, боявшийся противника до дрожи в коленях, думал, когда стоит выдвигаться. Я боялся идти, потому что прижился. Но идти было надо. Время, отведённое отцом, закончилось. А его последнюю волю выполнить я был обязан.

Завершив дневную норму рубки, стоял посреди деревьев на краю обрыва, подо мной бьёт ключ, прямо из дыры посреди обрыва, образуя некоторый водопад. Под шумом падающей воды я тренировался в дальности магии. Я не мог создать много огненных вспышек, но надеялся, что однажды, у меня получится расширить магический запас. Десятая, последняя вспышка, доступная по резервам магии, последний щелчок. Я даже не видел, куда пальнул, просто сделал– выдул последнюю каплю сил из себя, развернулся, обмотал свалившееся бревно верёвками, и потянул через лес за собой, в деревню. Таким образом я так же тренировал поясничный отдел, который здорово выручал, и даже прибавлял магии. Не знал, что сильный позвоночник столь важен для мага.

* * * *

-Она где-то там! – Охотник за головами указал в сторону зазубренным клинком. На шее болталась связка эльфийских ушей, которые давно засохли и сморщились. – Последняя. Больше в этих местах нет.

Толпа людей ринулась сквозь лес, на плечах зелёный кристалл, который мерцал. Поглядывая на него краем глаза, охотники сверялись с местонахождением добычи. Судя по всему, та была близко.

-Чёртова эльфийка… - Выругался главарь. Он изрядно замотался. Но что-то хрустнуло неподалёку, он обернулся, как волк, почуявший добычу. Чутьё не подвело. Воздух над одной из веток замерцал. Да, это она. Нечто невидимое спрыгнуло наземь, и вот, мелькнули золотистые волосы, а за ними длинные остроконечные уши. Худая, истощённая эльфийка почти загнана. Гриллох оскалился и побежал. Последняя добыча. Удача вновь на его стороне. Делиться не придётся.

* * * *

Ветки давно исцарапали нежную белую кожу. Покрытая сажей, синяками, бесчисленными мелкими порезами, эльфийка бежала на утёк. Легкой поступью ветра, как учили. Едва касаясь земли, едва слышно, но обессилившая до смерти. Перед глазами до сих пор стоят они: родственники, братья и сестры, зарезанные прямо перед ней. Она помнила, как вырезали глаза, уши, которые продели через шейную верёвку, органы. В своей деревне, скрывавшейся глубже и дальше остальных… Было безопасно, но теперь она оставалась последней представительницей своего рода. Без сомнений. Больше никого нет. Задыхаясь, она бежала, а мускулистый охотник, пил одно эльфийское зелье выносливости за другим и не отставал. Зелья, которых у неё самой давно не было.

Перепрыгнув через ров, по дну которого тянулся ручеек, едва не сорвавшись, девушка зацепилась за коренья, подтянулась, и, оглядываясь, побежала дальше, а полный сил охотник просто перепрыгнул не замедляя темпа. Он нагонял. Скоро отрежет уши и ей. Вот, уже достаёт клинок, которым привычно снимал скальп.

Эльфийка выбежала на каменную тропу, споткнулась о выступ, и упала. Перед ней обрыв, вдалеке водопад, сбоку скала, прыгать дальше некуда. Повсюду смерть, и даже, чтобы преодолеть несколько метров, чтобы разбиться - не осталось сил. Задыхаясь, закрываясь тоненькой ручкой, она ждала, когда охотник, оскалившийся, приготовивший кинжал, треся ожерельем из ушей эльфов, приблизится. Вот он схватил её за руку, потянул к себе, занёс кинжал… И его лицо обуяло пламя. Нещадное, мощное пламя пожирало плоть. Глаза оплавились и вылились, кожа, волосы, всё таяло. Охотник кричал, пытаясь избавиться от огня, но огонь, словно кислота, был въедлив. Его не тушило ни зелье, не помогало и зелье лечения. Вновь образовавшаяся свежая кожа вновь плавилась и опадала, таяла, капала на пол как воск. Он кричал, продолжая свою агонию, пока не потерял равновесие и не упал на каменистое дно ущелья, прямо возле воды. Лёгкая рябь прошлась по водной глади, маленькая, крохотная волна коснулась голого чернеющего черепа, и тут же отступила, испарившись. Огонь продолжал палить и череп, и даже испарять воду по соседству. Это ненормальный огонь. Эльфийка, тяжело дыша, не веря своим глазам, вновь посмотрела на упавший труп, который всё так же тлел. На нём не осталось ни одежды, ни кожи, ни органов, один голый, чернеющий скелет, покрытый истлевшей чёрной тканью. Отдышавшись, и понимая, что времени у неё немного, она сосредоточила остатки сил на глазах, и увидела второй план бытия, который показывал магические следы, и то, что она увидела, поразило до глубины души. Она никогда в своей жизни не встречала столь чистой, мощной, резвой магии. Живой, будто разумной. Сильнейшие облака силы здесь, и вот там… Тянулись вдаль, откуда бил водопад. Но там никого. Её спаситель ушёл? Впервые кто-то решил заступиться за неё. Эльфийка, слыша треск сучьев, ломающиеся ветки, понимала, что времени у неё нет совсем, и пошла по следу магии, цепляясь за камни, уступы, трещины в скале, по краю ущелья прямо туда. С трудом добравшись до начала магического следа, увидела аурический остаток владельца. По этим нежно голубым, чистейше-магическим следам она, пошла как истинный следопыт. Ясно одно - владелец волшебства очень сильный маг, если не сильнейший из всех, кого она когда-либо встречала.

* * * *

Астал заканчивал размешивать суп, и облизнувшись, поднёс последнюю щепотку зелени, когда в дверь постучались. Время послеобеденное, наверно, старейшина. Пожав плечами направился к двери, но на пороге оказался не старейшина. Ни соседи, ни старушки, просящие помощи сильного молодого плеча. Это была… Попрошайка? В этих-то дебрях? Грязная, оборванная, исцарапанная. Нет, длинные уши… Настоящая эльфийка? Поняв это, человек перед ним предстал в новом свете: Исхудавшая, стройная, с золотистыми волосами, нежными розовыми губами. Только их взгляды соприкоснулись, как веки её с наслаждением закрылись, она подалась вперёд и повалилась в его объятия, оказавшись на удивление легкой, почти ничего не весящей.

Астал вопросительно поднял брови. Почти как с неба свалилась.

Очнулась эльфийка в теплой кровати, манящий аромат овощного супа захватил сознание, а миска, источающая эти запахи стояла прямо возле неё, на старой покосившейся тумбочке, которую подпирал какой-то брусок. Жадно вцепившись отяжелевшими руками, почти лишенных крови, она поглотила содержимое, и только потом резво оглянулась. Место, в котором оказалась – наполнено первосортным волшебством. Точнее, аурой того человека. Всё полыхало этим огнём мироздания. Неудивительно, что нечистые на душу люди плавятся как восковые свечи.

Человек присел рядом, девушка быстро перешла на обычное зрение.

-Как тебя зовут? – Спросил он.

-Эльфи. – Коротко и скромно ответила девушка, проглотив порцию, её длинные уши покачнулись.

-Эльфийка, стало быть, и зовут Эльфи. Логично. – Астал задумался. Ситуация, в которой оказался теперь, явно ещё большая задница, чем ранее. – Будем знакомы.

* * * *

Так началось моё знакомство с той, за кем охотились, и за сокрытие которой - смерть. Благодаря тому, что Эльфи умела исчезать и превосходно скрываться, а также, некоторым запасам моей магии, находящихся в ауре, которые маскировали её присутствие дополнительно, её удавалось скрывать. Исковые кристаллы не замечали присутствие эльфийки, глюча напропалую, но чаще просто не работая. И даже охотники на пороге дома, задавая вопросы, не смогли обнаружить её. А приходили многие. Спрашивали про какого-то мага, который мог обитать в здешних краях. Но я лишь пожимал плечами, а те, видя мою раскаченную мускулатуру, простоватое бородатое лицо, да и место где я жил – отшиб какой-то деревни, вопросов не задавали. Что взять с дровосека? Сами охотники за головами были лишены магического зрения, впрочем, как и я, а потому, опирались только на кристаллы, которые опирались только на магических существ. Так круг замкнулся. Даже приходя раз за разом, охотники вскоре потеряли интерес. Они спрашивали старейшину и других людей, но не получив вразумительного ответа, полностью исчезли, оставив меня и Эльфи глубоко в тылу. А я, решившийся идти дальше, смог собраться в дорогу окончательно. Прикупив плащи с глубокими капюшонами, чем-то напоминающие и те, в которых так часто порой ходят сами охотники за головами, мы двинулись. Заработанных денег, сущих копеек, было много, хотя по ценности, их едва ли хватало на один золотой. Хватит ли на дорогу, я представить уже не мог. Но, ясно одно, мой внешний вид скрывал всю мою подноготоную и даже то, что я маг, пускай и упустивший все свои возможности, потерявший знания.

Эльфийка, к слову, странная донельзя. Она вообще разговаривать не умела, либо не хотела. Немая как рыба. Делает что хочет. То исчезает неведомо куда, стоит подуть ветерку, то появляется недалеко от меня, а по ночам, даже возле меня грелась у костра. Особенно в те, самые холодные дни, когда мы проходили под склонами гор. Будучи глубоко в тылу, давно потеряв из виду охотников, как и они Эльфи, двигались. Почему-то я особо не беспокоился, что её обнаружат с помощью исковых кристаллов. Почему-то на душе по этому вопросу было хорошо. Она и сама, вдоволь набегавшись, научилась чувствовать, когда те кристаллы обнаруживают её, и тут же металась ко мне. А моя аура, как я уже говорил, её маскировала. И чем она ближе, тем лучше. Поэтому часто она прибегала и в режиме невидимости хватала меня за руку. Сначала я и сам пугался, однако, привык. В конце концов, я могу сжечь что и кого угодно одним щелчком пальцев. Однако, магию забывать нельзя. Поэтому я продолжал практиковаться, подальше от дороги, хотя по ней, в этих глухих местах, итак никто не ходил. Эльфи завороженно наблюдала. Кажется, она будто глядела на цветок, который распускаетяс прямо на её глазах. Каждый раз, как я щёлкал пальцами, её ушки задорно поднимались. Она пыталась уследить, но я, тренировавший дальность, делал это так, что конечный результат был невидим даже мне. Так как мы особо не общались, если не сказать, совсем (абсолютно совсем). Сдается мне, ей казалось, я знаю куда я целюсь. А я не знал. Я так давно тренируюсь в дальности, что уже и перестал видеть конечную цель своих изысканий, и это было хорошо. Значит, я преодолел порог своей наблюдательности, и шёл прямо к звездам. Это было одним из немногих моих развлечений. Наблюдать, как где-то вдали падает, треща от огня какое-то сухое дерево, или раскалывается камень, или пшыкает что-то, потому что огонь угодил в воду.

Так начался наш путь… Длинный, тернистый, полный удивительных событий. День за днем. Между нами установился незримый контакт, какая-то связь образовалась между нами и я и сам не знал какая. Но чувствовал её. Словно какое-то время мы ещё должны быть вместе. Деревня за деревней, но ей, будучи рядом со мной, мастерски удавалось скрываться от чужих глаз. Всего то и надо было, что выспаться и как следует отдохнуть, покушать. И вот мастерство её скрытности предстало предо мной во всей красе. Я сам не слышал её, и даже не ощущал. Кроме тех редких мгновений, когда она сама прильнула к моей руки, ища помощи и защиты, негласно молвя, а я, негласно принимая на себя эту роль, которую не брал.

В конце концов, однажды я проснулся в своей комнате, в таверне, а на мне одеялом лежали распущенные золотистые длинные волосы. Тоненькие ручки меня обхватывали. Одежда вычищенная, и не вспомнить, что однажды она выглядела сущей оборванкой. Я не задавался вопросом где она достала новую одежду. Очевидно, что украла. А может, отчистила старую. Не знаю. За окном слышалась пьяная ругань:

-Ты её упустил!

-Да нет же! Она где-то здесь! Кристалл! Вон!

-Да глючит твой кристалл! Давно говорю, сменить пора. А ты «нормаль нормаль!».

И даже это стало своеобразной нормой. Стоило мне побриться, охотники вновь перестали узнавать во мне дровосека. Да они и не заглядывали под мой капюшон. Пересекались с ними редко. Но вот слушок, что эльфийке помог сбежать какой-то маг, тоже проскакивал. И что самое неприятное, однажды, в одном из поселений, в глубине какого-то городка, дошёл и другой слушок. Далеко не от охотника, а от обычного рабочего, напившегося и отдыхавшего к завтрашнему тяжелому дню.

-Ик! ..Так вот. Говорят, того парня, укравшего страницу из магической книги, какой-то там арррфкс, до сих пор ищут. Награды, хоть жопой жуй.

-Слышал, что какой-то маг укрывает эльфийку. Точнее, спас её. И вот ты щас рассказал. Может ли быть, что это один и тот же человек?

-Да не, бред. – Отмёл пьяница.

-Бред. – Согласился сосед, и приложился к своей кружке пива.

К слову об Эльфи. Она была трусливой невероятно, крайне пугливой, боялась чуть ли не всего. С трудом мне удавалось представить, после чего можно было стать такой? Впрочем, я и сам, не особо отличался от неё. Вопрос сражения с кем-либо у самого вызывал дрожь в коленях. Даже будучи способным испепелить живое существо, я совершенно не обладал таковым желанием.

Более того. Каждый раз вспоминал ту молнию, которую запульнула охотница Энджел. Стоило представить, как дрожь охватывала всё моё естество. Трудно представить, со сколь опасным существом я занимался сексом. На грани жизни и смерти. Брр.

Так, я продвигался к своему родовому гнёздышку, а Эльфи за мной, как преданный пёс, апеллируя невидимостью и бесшумностью. Пару раз на нас нападали бандиты, точнее, на меня. И Эльфи просто предательски убегала, скрываясь куда подальше. Я, виду как трава проминалась, и невидимые следы удалялись, просто охреневал. Жрала за мой счет, спала, берегла свою шкуру, а вот теперь, даже просто кидала, вместо того, чтобы хотя бы оставаться в своей невидимости и морально меня поддержать. Просто морально. Ну кто ей говорит бросаться в бой сломя голову с каким-нибудь эльфийским кличем?

Помощи никакой, просто хрупкое, дрожащее существо, готовое тебя бросить в любой момент, но, тем не менее, не покидающее тебя до конца. Всегда возвращалась по итогу. Либо, когда меня в очередной раз ограбили – и я откупился, а видя, что с меня брать нечего, те особо много и не просили. Более того, часто принимали даже за своего и просто пропускали, принимая на лица огорченный вид:

-Показалось, ты из знатного рода. Прости, мужик. Опознались. Походка у тебя… Как у них.

К слову. Странно. Однако, её молчаливая, трусливая и никчемная компания исцелила меня. На душе незаметно стало теплее. Почти как во времена, когда жил в родовом имении. Моё внутреннее затворничество постепенно прошло, и я вновь мог понемногу общаться с людьми. Я даже и не знал, что у меня есть какое-то затворничество. Удивительно.

Так, путь занял много времени. Больше чем планировал. Не знаю, уследили вы или нет, но мне, к слову, уже стукнуло 26. Я сам не уследил. Время растянулось из-за подработок в деревнях ради пропитания, моя выносливость и навыки лесоруба здорово пригодились. Хотя и подобная подработка отнимала много времени. Зато, никто не пытался во мне рассмотреть сбежавшего мага «аррррфкс» или мага, прячущего настоящую эльфийку, к слову, похоже, действительно последнюю. По крайней мере, если верить слухам, который дошли до моих ушей, когда я ночевал… Где я только не ночевал. И уж тем более, хрен его знает где, порой, ночевала Эльфи. Я за неё не беспокоился. Власти над ней никакой, делает что хочет, а защиты хочет. Как говорят в воровских кругах, и рыбку съесть, и на… сесть.

Но время шло, расстояние сокращалось. Я, вроде бы, нигде по пути не спалился. В буквальном смысле. Магией не пользовался. Правда, один раз подрался-таки с какими-то оборванцами вроде себя, и мы потом помирились. Правда, было смутное подозрение, что за нами кто-то начал следить. Но да ерунда. Кому нужен дровосек, оборванец, без денег, грязный, путешествующий хер знает откуда, в ещё более труднопроизносимые места? Но я переодически и всё реже тренировался. И возможно, кто-то это, однажды увидел. Я был беспечен. Даже при всей скрытности… Я был беспечен.

И вот, дойдя до родового замка, я увидел, что он не сгорел полностью. Нетронутой осталась целая башня. Перед глазами вновь встали те события. Как меня провожали родители. Невольно я так отдался этим воспоминаниям, что не заметил, как вечер сменился ночью, и в башне стали видны горящие факела. Невероятно. Если там кто-то и был, то я не хотел показываться людям, чтобы меня не узнали. Хотя вряд ли тут кто-то был. Скорее, простой сторож-наблюдатель. Что ещё могли сделать из этой башни? Решил подняться по башне, вспомнить былое. Ничего не заперто. Почему-то неудивительно. Темница и в лучшие времена всегда пустовала. Я не знал, что за нами давно велось настоящее наблюдение, а с этим и преследование. Очень давно и очень грамотно. И что охоту эту на нас возглавляла та самая Энджел. Моя несостоявшаяся гнилая возлюбленная.

Путешествуя по тавернам, я выяснил и другие слухи. Наша страна, оказывается, давным-давно проиграла в войне. То, что на верху башни уже горели факелы было удивлением для меня. Но не чем-то особенным. В общем. Подготовленная ловушка захлопнулась. Эльфи я укрыл в темнице, чтобы не обжечь. Собрал силы в кулак. Гордость своего рода на растоптание не отдам. Ни эльфи, ни себя. Даже если все мои близкие, друзья, и все, кого я знал погибли. Даже если я остался один, потерянный. Остальную часть истории вы знаете.

* * * *

-Астал! Астал!!

-А вот и эльфийка. Господа рыцари, всех поздравляю с удачной компанией, теперь, золота нам хватит, хотя бы за одни уши. Госпожа Энджел сполна оправдывает свою репутацию. Даже при том, что от неё отказался собственный отец, даже при том что она изгнана. Род охотников, всё-таки, это род охотников.

-Астал! Астал! – Кричала Эльфи, срывая голос. Она давно перестала думать о своей безопасности. – Я люблю тебя!

Конечно, признание в любви трудно увязывалось с ситуацией, но, учитывая насколько трудно ей давались слова, даже такое – оказалось манной блаженной, добравшейся до самых глубин сердца Астала.

Рыцари замерли, и от души погрязли в хохоте.

-Вовремя! Вот умора!

-Нет, ну она права. Или сейчас, или никогда. Ахахаха!

-Любимый. Не, вы это слышали?

-О, посмотрите на это. – Кто-то тыкнул кончиком длинного меча в скорченного на полу человека. Мёртв твой Астал, дорогуша.

-Всё уже, замолчите. Голова болит.

Окровавленный дворянин, больше похожий на бродягу, наполовину голый, с множественными ранениями дрогнул.

-Отставить, не стреляйте. Он уже всё. Просто судороги.

-Конвульсия. Слышал о таком. Посмертная. Такое бывает, если задеть нервы.

-Судороги… - Произнёс краем губ Астал. – Судороги… Я кое-что вспомнил. – Ожил дворянин. Кажется, он просто потерял сознание от большого количества боли.

-О, так ты жив.

Астал поднял потяжелевшую голову. Остаток неиспользованных магических сил выливался вместе с кровью, но, даже этого должно было хватить. Вспоминая запреты от профессора Розенвальда о том, что такой приём может разорвать энергоузлы, а это, в свою очередь, может не то что лишить магических сил, а такого слабака как Астал, напрочь убьёт. Приём рециркуляции сил. Убьёт, так убьёт. Главное, Энджел уже мертва. Одной гнилью меньше.

Пространство вокруг Астала накалилось. В камнях появились красные лавовые жилы. Трещины росли, наполняясь краснотой.

Хохот стих. Вновь наступила тишина, среди которой послышалось бурление камней. Луки вновь скинуты, тетива натянулась.

Щелчок пальцами.

Комнату поглотил вихрь огня. Он пожрал сталь, алебарды, любой метал и даже сами камни. Луки и стрелы мгновенно испепелились. Эти… Зовущие себя рыцарями – исчезли в одно мгновение. Неизвестно, сколько их осталось внизу, но огонь был столь беспощаден, что единственными, кто успел хотя бы крикнуть, как раз-таки и были те, кто не поместился в комнате. На лестнице и внизу. Вскоре стихли и эти голоса.

Астал раскашлялся, отхаркивая кровь.

-Ха! Розенвальд. Тьфу на тебя.

Представляя удивление своего профессора, Астал метчтательно закатил глаза. Лицо покрыла широкая улыбка.

-Такой слабак как я, просто здохнет. Ха!

Едва огонь ослабел, из темницы выскочила невредимая Эльфи. Она кинулась к нему, нагнулась, прижимая голову Астала к груди. Из глаз девушки лились слёзы и она, и без того немногословная, всё повторяла:

-Астал… Астал… Астал…

Непонятно было, как она прошла по расплавленным камням. Впрочем, эти нюансы уже мелочи. Астал хотел пожать плечами, но на это действительно не осталось сил.

На мгновение девушка замерла, протянула руку за пояс, и из тайного кармана в ремне, достала плоский флакончик с фиолетовой жидкостью. Без раздумий откупорила, выплюнула мелкую пробку, влила себе в рот, и прильнула к бледным губам Астала. К губам, которые жизнь уже покинула.

* * * *

Даже спустя годы, сейчас, когда мне глубоко за тридцать, я вспоминаю этот день. Мои раны, пускай не сразу, но как-то затянулись. Стрелы удалось вытащить, некоторые наконечники пришлось оставить, они давят до сих пор, их можно нащупать под кожей. Но эту любовь, которую я испытал тогда, не забыть. Сейчас я вновь в глуши, где-то очень далеко, куда я уже и не помню, как добрался. Мир раздирают жестокие войны, ещё более жестокие, чем прежде. Охотники до сих пор рыщут в поисках наших голов. Впрочем, уже без надежды. Отец был во всём прав. Он был проницателен. Слишком проницателен. Люди действительно просто переключились друг на друга. Это было не остановить. Жалко, что я так и не узнал судьбу своих родителей.

Впрочем, немного порядка не помешает. Каким-то чудом Эльфи оттащила меня из башни, и укрыла в кустах. Каким-то чудом, часть этой армии, а это, без преувеличение, было небольшой армии против меня одного, выжило, и некоторые люди сбежали. Они видели, как башню объяло пламенем. Сожжено было всё, даже крыша. Вскоре прикатила ещё большая армия, и эти кусты окружили палатками. Но так удачно… Что мы оказались зажатыми. Новые войска искали нас, изучали инцедент, переговаривались и даже решили, что я сам погиб, пожрав пламенем и себя самого, и эльфийку. Это было наруку. Но пока они стояли здесь, деться никуда было нельзя. Удивительно, как нас не заметили, как не заметили меня, как Эльфи мастерски, позабыв свою трусость, воровала еду со стола солдат, и кормила потихоньку меня, отхаживала.

Я, подталкиваемый странным лекарством, медленно оживал. Инцидент был исчерпан. Башню снесли окончательно. Земли, я сам слышал, отдали какому-то дворянину другого государства, которое и было победителем в войне. Ничего нового. Историю пишут.. Вы знаете кто.

Однако, с тех пор и во мне кое-что преломилось. Не только в Эльфи. С тех пор я больше не боялся постоять за себя, защитить себя и то, что мне дорого. Какой-то невидимый барьер упал. Теперь я знал, я с легкостью могу сжечь человека и меня это пугало. Я не хотел этих мыслей, я не хотел быть таким, и между прочим, таким был. От этого никуда не деться. Как Эльфи ещё не боится меня, после всего, что я сделал? Я загубил столько душ, столько людей, всего одним щелчком пальцев. Я даже сам не понял, как сделал это. Наверно, такое можно сделать только будучи в таких предсмертных судорогах.

Однозначно, повторить не смогу. Но мой взгляд так же изменился. И даже Эльфи, что-то почуяв, стала реже прятаться. При следующей стычке с бандитами она уже не сбегала. Просто стояла рядом в невидимости, сжимала мою руку.

-Слышь ты, деньги есть? – Спрашивал меня какой-то бородатый оборванец с топором на перевес. Возле него дружки, десяток человек, но голыми руками не одолеть. Мускулистые, на вид, те же дровосеки что и я, однако, их не смущало, что я собрат по ремеслу. Их вообще ничего не смущало.

-Я такой же как вы. Что вы с меня хотите взять? – Отвечал, пытаясь избежать стычки, исход который мертвым грузом ляжет на моей груди. Лучше немного унизиться, чем позволить чувству вины, или чего-то вроде, разъедать себя изнутри. Они просто такие же люди, как и я, оказавшиеся в беде. Но что-то во мне определенно изменилось. Мой взгляд явно говорил об обратном. Этот бородач прочел его, ни мое выражение лица, ни мой взгляд ему не понравились. Он дал команду, нас окружили. Впрочем, какое нас? Разумеется, я тут один, Эльфи не видна.

-Не нравится мне твой взгляд. Он издевается над нами. Мы бы тебя отпустили. Но теперь я просто обязан забрать у тебя всё. Таких гадов как ты, мы не любим больше всего. Скрываетесь за правильными речами, а в действительности, ни во что нас не ставите. Такие времена больше не повторятся. Раздевайся, паскуда.

Я щелкнул пальцами. До сих пор не желая убивать. Борода человека загорелась. Он сначала не понял, откуда пахнет паленым, а потом, кода его сородичи тыкнули ему пальцем на проблему, он в ужасе заверещал, бросил топор и стал тушить руками как может, но лишь ещё больше обжигался. А я, вспоминая, что теперь, спалившись, обязан убить их всех. Иначе пойдет слух, что мы живы, а это не хорошо. Вдвойне не хорошо. После всего пережитого. И повлечёт ещё больше смертей, виновных и не очень. Глупых и не очень. Вздохнув, я щелкнул пальцами, и дровосек передомной превратился в горстку пепла. Когда я стал таким сильным? Я удивленно посмотрел на свои пальцы, которыми щелкаю, и не заметил, как другие бросили на утек. Каждого из них я сжег щелчком пальцев. Одиннадцать человек. От них не осталось ничего. А моё пламя, кажется, стало ещё более суровым, ярко желтым, почти белым. Кажется, прием рицеркуляции сил на пороге смерти что-то изменил во мне. Я стал куда сильнее.

Места, по которым мы шли, это места раздоров. Никто не собирался их восстанавливать, помогать деревням. Всё вымирало, и вот такие кучки бандитов то немногое, что встречалось по пути. Кажется, кого-то из я даже знал в лучшие времена. Куда мы с Эльфи шли? Я не знал где мои родители, но я знал, что нам нужно укрыться как можно дальше, как можно глубже где-нибудь, куда-нибудь. Теперь она моя семья.

Однако, я не знал куда идти. Надо выяснить, где самое безопасное место. К слову, в тавернах мы теперь с Эльфи спали вместе. Однажды, наши губы сокрикоснулись, и не смогли остановиться. Кажется, я обрюхатил эльфийку. Последнюю эльфийку. Я счастливчик? Я счастливчик. Когда всё пошло по этому пути? Я даже не заметил. Ещё одна неизвестная преграда между нами рухнула, образовав нерушимый мост. Энджел больше нет, моего королевства больше нет, моего рода и всех, кого знал больше нет. Мне не за что и некому мстить. Единственное что я мог, спасти то, что осталось. Своего неродившегося ребенка. Почему-то я чувствителен на такие вещи, я уже знал, что Эльфи беременна. Как и она это чувствовала, и вообще перестала покидать меня. Её живот рос, но охота на магических существ продолжалось. И так как Эльфи теперь была не одна, внутри неё росло ещё одно живое существо, и я даже знал, что это будет сын, мой собственный сынок. Которого я обязательно научу всему, что знаю, чтобы он мог выжить в этом мире не смотря ни на что. Прямо как я.

Скитаясь по северным землям, я набрёл на слух, что вдалеке вдалеке, остались эльфы, которые научились скрываться лучше остальных. Они столь часто практиковали невидимость, что итак почти слились с деревьями, став для обычного глаза невидимым абсолютно. За неимением лучшего, отправились туда. Кажется, это сказала одна попутчица, и кажется, колдунья. Она словно знала, что её подслушивает кто-то ещё незримый, и знала кто, и сказала это с определенной целью. Хитрая женщина. Почему-то я ей верил.

Добравшись до цепочки гор, наши пути с колдуньей разминулись. Почему я решил, что она колдунья? Чутье.

Отправившись туда, пришлось столкнуться с оравой охотников. Целыми поселениями охотников за головами. Оказалось, они нашли скрытые поселения гномов и теперь выкуривали их, разбив лагерь прямо над их головами. Бедняги, однако, ничего поделать я не мог. Лишь пройти мимо. Даже обойти их, было бы странностью для охотников, а потому, только не выказывая страха, пройти через – единственно безопасный путь. Нас один раз засекли. Кристалли то и дело мерцали при нашем с Эльфи приближении. Однако, все это спихивали на гномов, бродящих под ногами.

-Бесятся, чертяги, ничего, скоро выкурим. – Говорил один охотник другому, видя, как у товарища блестит кристалл, мерцая зеленоватым светом.

Но не всё так просто. Некоторые охотники, обладая лучшей интуицией, нас засекли, но не предупредили собратьев. Сговорились так, чтобы им досталось побольше добычи. Пошли за мной. И по аккуратно приминаемым травинкам под ногами Эльфи, сообразили что к чему. Они шли за нами вновь, дожидаясь, пока от лагеря отдалим на приличное расстояние, чтобы ничего не досталось собратьям. Я и сам так хотел. Обнаружив их за собой на почтительно расстоянии в сто метров, шел как ни в чем не бывало. А затем, кинулся на утек, они за мной. Скрывшись за валуном я поджидал их. И какого было их удивление, когда я щелчком пальцев сжигал одного за другим.

-Это он! Это Пепельный! ПЕПЕЛЬ!...

И снова сгусток черной сажи упал на траву.

Уйдя далеко от лагеря, они не смогли сбежать от меня. Однако, моё прозвище Пепельный? Удивительно.

Но и я не уследил, как один из охотников мастерски спрятался от меня, а затем прибежал в лагерь и поведал о том, что случилось. И вот за нами снова след, и в этот раз, настоящие, подготовленные головорезы, готовые нападать только ночью, в самое непредсказуемое время. Мы с Эльфи бежали, но она беременная, а мои силы не бесконечные.

Так погоня вновь обрела нюх на нас. Мы были обнаружены. Но, благодаря тому, что мы были несколько впереди. Смогли немного затеряться в растительности.

На пути встретился город, который удалось посетить, и никто не стал нас особо проверять, ни тем более смотреть, что под капюшоном у истощенной Эльфи – длинные уши. Увидев большой живот, стражники просто кивнули. Её лицо едва увидев, ничего им не дало и нас легко пропустили.

До города добрались охотники. И эти тоже не хотели делить добычу, но… Пепельный, особо разыскиваемый и считавшийся мертвым преступник, магический вор, и даже изгнанник проигравшего королевства, стертого с лица земли. Видимо, про Эльфийку пока новостей не было. Кого я вел в невидимости, охотникам было неизвестно. И это давало какой-то выигрыш.

-Пепельный. – Смаковал я слово на вкус, сидя с Эльфи в канализации, где капала вода. Я прикатил гнилую бочку, на которой моей жене удалось расслабиться. Живот у неё болел. Хотя сроки были и не очень большие, всего шестой месяц. Но проблемы уже создавались ощутимые. Мой маленький, нерождённый сынок шевелился. Плюс, жена была голодна. Каким-то чудом я поймал несколько крыс и поджарил их прямо у себя в руках. Не самое лучшее… Но, с лепешками пойдет.

Над головой решетка. Огни городка, и бегающие стражники, поднимающие тревогу о том, что в городе страшный, опасный преступник, заживо сжигающий людей. Маг по прозвищу Пепельный.

Меня это несколько забавляло. Хотя я и знал, что времени у меня немного. Что нас найдут. Что выхода особо нет. Впрочем, ничего нового. У меня сил достаточно много. Я и сам уже забыл, когда последний раз у меня кончалась мана. Говорят, что часто практикуясь в каком-то одном магическом заклинании, становишься более искусным и мана почти перестает тратиться. Видимо, так и есть. Но куда девать истощенную Эльфи, у которой не осталось сил на невидимость? Раньше она могла находится в ней бесконечно, достаточно было отдыхать и кушать. Теперь же всё иначе.

В животике прошла ручка малыша. Он вновь шевельнулся, словно чувствуя моё беспокойство.

Над нами вновь пробежали люди. Людей становилось всё больше. Охотники за головами со стражами смешались. Они стали единым целым. И в этот момент появился он. Неслышно, незаметно, как Эльфи, подошёл прямо ко мне. Его лицо скрывал ещё более глубокий капюшон, на вытянутой руке искрилась керосиновая лампа.

-Господин маг Пепельный, если не ошибаюсь?

-Вы кто?

-Тот самый, Пепельный, представитель рода Аррофкосов?

-Ты, мать твою, кто?

-По слухам, вы нагоняете куда больше страха. – Человек хмыкнул. – Впрочем… Гильдия воров заинтересована в ваших услугах. Если согласны работать с нами. Мы укроем… И вашу эльфийку. Пускай она и не менее ценная, чем вы, но в перспективе, именно сотрудинчество с вами будет более плодоносным.

Я почувствовал, как его взгляд упал на живот Эльфи. Почувствовал в его словах двоякость и во мне вспыхнул гнев. Но, привитые навыки дипломатии не дали ему воли.

-Беременная эльфийка от Пепельного… Шикарно. – Человек немного и противно расхохотался. Лампа на вытянутой руке затряслась, подстать его мелким смешкам. – Так что, господин Пепельный?

-Кого надо убить?

-Вы сделали правильный выбор. За мной.

Идя по туннелю, человек продолжал льстиво обсуждать мои достижения:

-Честно признаться, кража магического артефакта вещь, сама по себе, беспрецедентная, заслуживающая и уважение, и завистливые взгляды. Но целая страница из трактата. О… В истории таких прецедентов ещё не было. Я вам завидую. Ваше имя в нашей гильдии ценится. Сюда, сюда… Вот. Если будете работать с нами, мы сумеем защитить. – Человек на мгновение обернулся, оценивая живот Эльфи. – Ваши активы.

Так я начал работать на гильдию воров, которая, действительно смогла защитить Эльфи. Но это игла с которой не слезть. Вход монета, выход сто. Однако, на счет монет. Денег, и всего стало много. Да, жизнь стала ещё более скудной, много посредничества, даже чтобы достать самые простые вещи, однако, это работает, так можно жить. Но я стал не просто вышибалой. Я сжигал целые дома, в качестве угроз, людей, их конечности, а затем… Я понял, как изначально и планировал, этим жить нельзя. Так нельзя, это неправильно. Это просто невероятно жирная клякса на репутации Арроуфоксов. Как минимум в моих глазах.

Они не только охраняли мою семью, и помогли совершиться родам, они держали их в заложниках. Как я и сказал, это игла с которой не слезть. Шаг в сторону расстрел. Но хотя бы так, моё маленькое дитя растёт. Мой маленький, милый сынок. Ничего в жизни лучше не видел. Я дал ему потрясающее имя Аскольд, и маленький сынок меня завораживал. Я забывал обо всём. Видя, как моя прекрасная, пускай и молчаливая жена, играется с ним, он тянет ручки ко мне, я просто не могу нарадоваться. И моя игла продолжалась. Я подсаживался всё глубже. Пока не помог случай. Воровские гильдии что-то не поделили, и я, пользуясь моментом, улизнул вместе с женой. МЫ преодолели мост над пропастью, который я сжег, и всё.

-Три километра справа тоже есть один, но! – Сказали преследовали, стоя у обрыва. Но всё бесполезно. Мы теперь уйдем слишком далеко. Пока я служил ворам, я накопал много разной информации. Воровская гильдия, к слову, знает в ней толк.

Неделя за неделей, наши запасы кончились, но Эльфи боле не беременна. Малыш на руках, пускай и кричит, но мы в местах безлюдных. Как когда-то в той дальней деревне, где я стал дровосеком. Правда, это уже совсем другие места. Чувствовалось, что людьми тут и не пахнет. Дорога – почти звериная тропа. От телег и следа почти нет.

Мы дошли до поселения, а оно заброшено. Пусто. Никого. Второе, следующее. Это были вымершие места. Однако, наполненные таежными ягодами и грибами. Что нас и кормило во многом, а материнское молоко помогало малышу справится с дорогой. Мой милый Аскольд. Только сейчас заметил, его ушки почти человеческие, едва заострены, даже незаметно. Это хорошо, легко сможет жить в человеческом мире. Однажды.

Но даже так, воровская гильдия смогла нас нагнать. А я, поднаторевший в убийстве людей, без зазрения совести уничтожил всех, оставив себе лишь провизию и пару лошадей. Слишком они расслабились, стоя за моими плечами, это их и погубило. Жадность.

Мы пошли дальше, и вновь, неделя за неделей, никого. Однако, я уже знал куда мы идем. Мы шли к эльфийским поселениям где остались невидимые эльфы, их даже так и прозвали: Тёмные.

И однажды, когда уже совсем отчаялся, их удалось найти. С тех пор, став жить в глуши, вдалеке ото всех, мы с Эльфи изрядно пообвыкли. Наверняка, слухи о Пепельном ходят по сей день, и теперь к ним приписался слух о беременной эльфийке. Вот уж поистине, слух, который точно будут пересказывать. Неординарный. Но, не важно. Сейчас, когда жизнь наладилась, и моей семье ничто не угрожает. Я спокоен. Пока мир раздирают в клочья человеческие пороки, которые выросли на умервщленных телах сказочных существ, в погоне за наживой, пока люди грызут глотки друг другу, раздираемые проклятьем, которое сами и наложили на себя, как сказал мой отец. Я спокоен. Нас не трогают, и ладно.

-Пап, а можно я пойду с мамой за грибами?

-Нет.

-Почему? Я уже почти научился исчезать. Не хуже мамы! Ну пожалуйста!

-Потому что сегодня я буду учить тебя магии.

-Магии? – Его почти человеческие уши оживились. – Магии?! Правда-правда?! А какой?

Я щёлкнул пальцами, и мне легко удалось то, что и много лет до этого. Камин вспыхнул, наполнив помещение ароматом берёзовых дров.

Двенадцатилетний мальчик завороженно смотрел на огонь, который плавно пожирал дрова, и перевёл восторженный взгляд на своего тридцати восьмилетнего отца.

-Ты?! ...Такое?!

В дверях показалась беременная Эльфи. Это уже будет второй. Нежно поглаживая живот, она поставила пустую корзинку на стол. Видимо, решила не идти за грибами.

-Время пришло? – Спросил я. Она кивнула, и нежно улыбнулась, продолжая поглаживать обитель второго ребёнка. Я перевёл взгляд на полку с книгами, среди которых хранилась единственная вырванная страница из учебника магии. Та самая. Перевёл взгляд на свой перстень с гербом хитрого лиса, держащего стрелу, вновь посмотрел на беременную жену.

Я последний человек из рода Арроуфоксов. Она, пожалуй, последняя эльфийка. Наши, столь разные, и между тем, невероятно похожие жизни пересеклись там, где суждено было пересечься. Там, где пересечься могли только такие жизни, как наши собственные.