Читать онлайн "В Ордене зажженной искры выпуск 9"
Глава: "Я хочу говорить с тобой!"
1
* * *
Звоню по просроченным номерам,
Как будто –
просроченным чеком плачу…
Назад обернуться настала пора,
Жизнь – ноша тяжёлая, не по плечу…
Я хочу говорить с тобой!
Только в трубке опять «отбой»
И голос пластмассовый – мне в ответ –
«Номера, набранного вами, нет»…
Жизнь не бывает добра или зла –
Ей вообще на тебя наплевать!
И если она для тебя прошла –
Кому-то ещё жить-поживать.
Я хочу говорить с тобой!
Всё, предначертанное судьбой,
Смялось в один телефонный ответ:
«Номера, набранного вами, нет»…
Как – нет? Да я же и сам там жил,
Не замолкал телефон до ночи…
…Пытаюсь вызвонить миражи,
Да вот – получается плохо очень…
Я хочу говорить с тобой!
Что мне делать с проклятой «трубой» –
Она, издеваясь, вещает мне:
«Номера, набранного вами нет»…
Гудки «отбоя» электропилой
Жизнь рассекают –
на тьму и свет…
Я хочу говорить с тобой!
«Номера, набранного вами, нет»…
…И наступает в жизни пора,
Когда понимаешь – не вечны люди,
Все израсходованы номера,
Новых, похоже, уже не будет…
…А я – я хочу говорить с тобой!..
2
* * *Андрею Карлову
Мудрец с апостольским лицом
И не потухшей сигаретой
Не на иконах и портретах –
На тесной кухне за компом.
Мир в Ад стремится динамично...
И всем по-крупному начхать,
А вот ему не безразлично,
Иначе не о чем писать.
Пожмите аксакалу пять,
Его благодарите лично
а текстов пламенную речь...
Читайте, если не невежи,
И, причастившись мысли свежей,
Попробуйте себя зажечь.
Глядишь, поднимется рука
Набить высоким слогом строку,
А нет, так стопку коньяка
Отправить в глотку ненароком...
Тогда уж мысли о высоком
Появятся наверняка.
3 Пиши поэт
Во, во, давай, поэт, пиши!
И размотай нам правду жизни.
О том, чего уж больше нет.
Воспой, свою любовь к отчизне.
О том как мрачно лес гудит,
Перед дождём, грозу заслышав.
О том как радуга дугой
Раскинулась над новой крышей.
О горькой и слепой любви,
О радости от новой встречи.
О то, что если время есть,
То обязательно излечит.
О всём пиши, что на душе.
На то она душа, поэту.
Возможно это и прочтут,
А, может, и оценят это.
Щепки и занозы
Кто сказал?..
Кто прокаркал, мол, час пробит?
Бьётся пульс в городском шуме,
это ты говоришь, Роберт!
В полный рост говоришь, честно.
Не вмещает тебя небыль,
на планете таким тесно,
ведь поэтам дано Небо.
Заикаясь, хрипит голос,
превращаясь в набат снова,
и вибрирует нерв голый
камертоном на боль слова.
В ранний час я с тобой встану,
до багровой ещё зорьки:
в двадцать первом – кровят раны
и у нас от побед горьких.
Здесь, как прежде, проблем – улей…
Так же делят в верхах роли,
как мгновенья, свистят пули
у висков, кто страной болен.
Но поются твои песни –
доверяют твоей пробе.
Это значит, что мы вместе.
Это, значит – ты жив, Роберт!
Луню
Попугай и филин
Один попугай в семье терпеливой
В бездумной своей болтовне упражнялся
Неясыть привыкла же, нелюдимая,
В безмолвии мыслям своим предаваться.
Оратор наш вольный из рощи к себе возвращаясь,
Встречает внезапно мыслителя, что словно от мира отрёкся;
И в добродетели посостязаться желая,
О всех вещах на этом свете глаголить он начинает,
Не понимая ни буквы, будто арабский хитрец, что за простофилей повлекся.
Наш же молчальник лишь хладно глядел - и ни звука.
И попугай возмутился: "Вы идиот, господин,
Коль не умеете вы говорить, к чему тогда ваша наука?"
Филин ответил: "Без смысла и красноречие скука,
А вы, сударь мой - краснобай и к тому же кретин."
Ночью, полной звёздной мозаики
По ту сторону, да после смерти,
Тихо шепчут о чем-то умершие.
В их над кладбищами круговерти,
Души носятся обезумевшие.
Раздаются повсюду возгласы
И однообразные песнопения,
Невзирая на разные возрасты
И иные при жизни хотения.
Нынче хотят одного и того же:
Тела не химерные, - бренные,
Обрасти какой-нибудь кожею,
Стать внутри артерио-венными.
Суждено ли им это когда-нибудь?
Может да, может - нет: не знаю я.
Отправляясь отсюда туда в путь,
Растеряли они свои понимания.
Может, знают они не меньше меня,
Вряд ли расскажут по эту сторону,
Вот бы послушать, о чем, звеня
Струнами ветра, вещают поровну.
А бывает - и так:
Кто больше, а кто - поменее,
А иные - вообще молчат,
Слушая других духов мнения.
Всё это слышно - по ту, после, лишь,
По эту же - тишина по-над кладбищем.
Вокруг никого, как ни хочешь, ни зришь:
Лишь трава да цветы, как на пастбище.
Я хочу говорить, но - не скем-нибудь,
А с живым тобой. Потихонечку.
Может скоро увижу тебя,
Подойдя к своему оконечку.
Я спущусь к тебе или ты поднимешься,
И возьмёмся мы, может, за руки.
Может, рядом просто подышется,
Ночью, полной звёздной мозаики.
***
меня открыло ровно в твои именины
25 (27)
О ПРЕБЫВАНИИ ОДИН НА ОДИН
С каждым однажды такое случается: вдруг
вещи как вещи внезапно исчезнут вокруг.
Выпав из времени, все позабыв, как во сне,
ты застываешь, с мгновением наедине.
Наедине с перелеском, с тропинкой косой,
с житом и куколем, сеном и старой косой,
с грубой щетиной стерни, пожелтевшей в жару,
с пылью, клубящейся на придорожном ветру.
С волосом конским, что прет из обивки, шурша,
с пьяницей, что до получки засел без гроша,
с водкой в трактире, едва только шкалик почат,
с пепельницей, из которой окурки торчат.
К злу и добру в равной мере становишься глух,
ты — и волнующий шум, и внимающий слух.
Пусть через годы, но это придет из глубин:
знай же тогда — ты со мною один на один.
ЛитСовет
Только что
