Читать онлайн "Убитая жизнь"

Сквозь потрепанный тюль занавески утренний свет пробивался на бледные обои небольшой комнатушки, выхватив темное пятно дыры в стене, где должна была быть электрическая розетка. Но оттуда торчали только два провода, обернутые синей изолентой.

— Серкер! Боти нара, — сказала мать, рассекая воздух перед собой ладонью, будто хотела что-то мелко нарезать.

Евгений поставил перед ней на табуретку плошку с кашей, разогретой в микроволновке, коробочку с детским творогом и зерновую булочку.

— Мам, я не понимаю, — сказал он, взглянув в её, как у побитой собаки, глаза. — Ешь, а то остынет.

Она, раскачиваясь из стороны в сторону, затвердила:

— Потинетки! Серкер!

Евгений сморщился от громких хриплых криков, силясь понять.

— Таблетки?!

Мать закивала удовлетворенно, раскачивания прекратились.

Он протопал в рабочих ботинках к тумбочке, вытащил коробочки с лекарствами. Отобрал нужные, выдавил на стол четыре белых таблетки, а одну желтую в подставленную ладонь матери. Она торопливо проглотила таблетку и принялась за кашу. Зачерпнула из высокой плошки полную ложку с горкой, осторожно приложилась губами. Дернулась, причмокивая:

— Горясяя...

И шумно втянула кашу с ложки в рот. Челюсти больной старушки быстро задвигались, перемалывая жидкую геркулесовую размазню. Прядь седых волос упала матери на глаз, и Евгений аккуратно запрокинул прядку за ухо, поцеловав материнский висок. Затем нахлобучил на себя шапку и, не оборачиваясь, вышел за дверь. Закрыл её ключом и прислонился спиной к грязно-коричневому дерматину, приклеенному к тонкому металлу двери.

" Наверное, я начинаю уставать«, — подумал Евгений, осматривая осточертевший длинный коридор бывшего офицерского общежития.

Выйдя на улицу из подъезда, остановился на секунду, выглядывая в сугробах узкую тропинку, густо посыпанную смесью из песка и соли. Потом поднял воротник куртки и медленно побрёл мимо потрёпанных временем пятиэтажек.

В каморку для рабочих управляющей компании он зашёл на три минуты позже официально установленного времени начала рабочего дня. В каморке уже сидели на банках из-под краски рабочие и курили. Дым плотно повис под потолком небольшого помещения.

— О, Евгений заявился, — выпуская табачное облако изо рта, усмехнулась уборщица — пятидесятилетняя дама, пытающаяся всем показать и доказать, что ей нет ещё и тридцати. — У нас, вообще-то, принято приходить ровно к восьми.

— У вас часы спешат, Наталья, — улыбнулся Евгений, хватая ключи от подвала.

— Э, часы правильные, — поддержал подругу таджик Файзали. Он работал дворником уже лет десять и называл место, где работал, своим. Но последние три года стал часто уходить в запой и руководство УК (Управляющая компания) решило пригласить ещё человека, чтобы затыкать «дыру» на время отсутствия таджика.

На место разнорабочего и устроился Евгений.

Файзали поначалу ревностно отнёсся к нему, и всячески пытался «уволить», но Евгений быстро пресёк желание таджика, тем более Файзали нередко пропадал с работы после обеда в пьяном угаре. Тогда Евгений работал за двоих, поскольку угар перерастал в похмелье, затягивающееся на несколько дней.

В один из таких периодов, когда Евгений с утра мёл двор, к нему подошёл главный инженер компании. С ним Евгений как-то сразу нашёл взаимопонимание, возможно, от того, что Юрий Викторович был близок с ним по взглядам на жизнь, как это порой бывает с людьми одного возраста.

— Жень, а где Файзали? — главный инженер отчего-то нервничал. — Я не вижу его уже второй день.

— Я не знаю, Юрий Викторович. Не слежу за ним, — Евгений продолжал размеренно подметать.

— Слушай, там в тридцать второй квартире с потолка ручьём течёт. Сходим, посмотрим?

Сантехника на участке не было, и обычно Файзали бегал по квартирам в этом качестве.

— Сходим, — Евгений отложил метлу. — Только ключи от подвала возьму и инструменты.

Вдвоём они поднялись в квартиру.

В санузле, действительно, лилось с потолка. Только не ручьём, а небольшим водопадом. Жильцы — по виду, мама с дочкой, усердно работали тряпками и вёдрами, убирая с пола воду.

— Что это такое, Юрий Викторович?! — тут же возмутилась мама. — И кто будет оплачивать ремонт?

— Кто налил, тот и будет, — отмахнулся главный инженер.

— Мы всю ночь воду собираем! — кинула тряпку в ведро дочка. — Только утром до вас дозвонились.

При виде Евгения жилички замолчали, а дочка даже поправила сбившийся на груди халат. Евгений, шлепая ботинками по мокрому полу, заглянул в ванную комнату, потрогал бегущую по стене воду. Потом посмотрел на пластиковые трубы стояков.

— А вы к соседям наверху не пробовали постучать? — спросил вставших, будто в оцепенении женщин.

— Пробовали! — хором подтвердили те. — Только никто не открывает.

— Вода теплая, Юрий Викторович. Пойду перекрою стояки, а вы попробуйте достучаться, — Евгений ткнул пальцем в мокрый потолок. — Или краны сорвало, или забыли закрыть.

Пока он спускался в подвал и закрывал стояки, главный инженер тщетно пытался достучаться до жильцов над аварийной квартирой. Развел руками, когда Евгений поднялся на этаж.

— Я слышал, как за дверью журчит вода, пока ты её не перекрыл. Стучу, но никто не открывает.

— Должны быть списки жильцов с телефонами, — сказал рабочий. — Надо найти хозяев, а то пять квартир без воды.

После обеда Ирочка — заведующая отделом кадров УК, а по совместительству выполняющая ещё кучу всяких обязанностей, нашла по телефону хозяйку квартиры.

— Я ключ Файзали отдала, он у меня ремонт делает, — удивилась хозяйка.

— Так мы не можем его найти! — кричала в трубку Ирочка.

— Ключ?!

— Файзали!

Хозяйка квартиры прилетела буквально минут через десять. Оказывается, она купила квартиру, чтобы сдавать в аренду, а таджик напросился сделать в ней косметический ремонт.

— Вот, гадёныш! Не дай бог украл чего!

Вторым ключом она открыла дверь и чуть не упала, поскользнувшись на мокром вздутом линолеуме. На кухне, развалившись на табуретках, спал таджик в окружении пустых чекушек.

— Ах ты! — хозяйка квартиры ринулась к нему, но главный инженер её остановил.

— Постойте...

Юрий Викторович прошёл на кухню и дотронулся до Файзали.

— Слышь, моджахед. Тебе удобно?!

Евгений усмехнулся и, поняв, что главный инженер сделает дальше, поспешил увести хозяйку из квартиры.

Тогда полупьяный Файзали собирал воду в двух квартирах и делал ремонт за свой счёт. И после того случая выполнял только работу дворника.

А вот сейчас что-то рот открыл, поддерживая Наталью, хотя Евгений дал всем понять с первых дней работы, что может по утрам задерживаться, но вечером «своё» время отработает. Евгений хотел было смолчать, но сегодня утром не смог...

— Тебе какое дело? — спросил он таджика. — Ты кто такой, чтобы моё время контролировать?

Тут вмешался электрик Пашка — заросший бородой пенсионер. Маленького роста добродушный мужичок.

— Жень, не ввязывайся. Это Наташка его накрутила...

Уборщица подскочила с банки.

— И ничего не накручивала. Чего это Женька постоянно опаздывает?! Мы все к восьми приходим!

— Ну, приходим и приходим, — Пашка был невозмутим. — Значит, надо человеку. Он, кстати, с Викторычем договорился о своих задержках. Ты чего воду мутишь?! Файзали днями пропадает, а Женька минут на пять опоздал.

— Чего пропадает?! — возмутился таджик. — Я всегда здесь!

— Когда здесь?! — перешёл на крик Паша. — А недавно ты похмелялся три дня, а Женька за тебя двор убирал.

— У меня день рождений был! Я отпрашивался...

— У тебя каждый день, как рождение. А своё ты ещё месяц назад отметил.

— Вы что на Файзали накинулись?! — завизжала Наталья. — Он хороший!

Пашка всем видом показал Женьке, что он был прав. Женька кивнул благодарно и, прихватив инструменты, пошёл осматривать подвалы.

— Чего на мужика набросились?! — Пашка не унимался.

— А чего он! — Наташка поправила под лосинами резинку трусов. — Не пьёт с нами, покурить не приходит, молчит всё время...

— Да он не пьёт и не курит, — махнул рукой Пашка. — И сплетни ваши собирать ему без надобности.

— Странный он какой-то...

Задумчиво произнесла уборщица.

— Нормальный мужик, — отпарировал Пашка. — А вам бы только трындеть, да водку хлестать...

Евгений чувствовал себя в подвале, как дома, превратив полузатопленный лабиринт с жесткой паутиной в светлый и сухой грот. Он убрал мусор, высушил пол и следил за состоянием труб и кранов. Пашка ещё помог — сделал освещение и розетки для подключения насосов. Вообще, если бы кто-то лет двадцать назад сказал Евгению, что тот будет работать слесарем в УК, то Женька бы страшно удивился. И что эти навыки он сможет приобрести.

Евгений обошёл подвал, осмотрел приборы давления и насосы. Наметил себе план неотложных работ. И только присел, чтобы расписать необходимые детали, как звякнул смартфон.

— Слушаю...

Он даже не посмотрел, кто ему звонит.

— Привет, брат, — раздалось по громкой связи.

— Да, привет...

— Как у тебя дела?

Отношения с родным братом были натянутые. И это мягко сказано — общались они друг с другом только в случае острой необходимости. Для Евгения этот звонок был неожиданностью.

— Нормально. Живой пока...

— Как матушка?

— Всё так же, брат. Не лучше, и не хуже...

Динамик молчал и Евгений отвлекся от расчётов.

— У тебя что-то случилось?

— Нет. Хотел тут заехать...

— Приезжай. Матушка будет рада тебя видеть.

— А ты?..

Евгений вздохнул.

— Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть... трезвым.

— Опять начинаешь?!

Из динамика полетели короткие гудки.

Евгений с печалью посмотрел на смартфон — опять придётся заниматься не своей жизнью. Он полистал «телефонную книгу» и нашёл нужный номер. Ткнул иконку вызова.

— Аллё, — ответил приятный женский голос.

— Он мне только что звонил, — глухо проговорил Евгений. — Собирался проведать мать.

— Это у него приступ ностальгической любви. После вчерашнего.

— Понятно, — кивнул он. — Значит, его можно не ждать?

Телефон молчал, поскрипывая редкими помехами.

— Я не слышу, — голос Евгения стал твёрже.

Молчание женщины прервалось не скоро:

— Тебе там очень тяжело?

Евгений помотал головой с усмешкой, будто на том «конце провода» не понимали, как может быть мужику с больной старушкой.

— А ты как думаешь?

Динамик недовольно хмыкнул.

— Можешь не ждать...

И снова короткие гудки.

Евгений молча положил смартфон в куртку, взял лист бумаги со списком материалов и пошёл в контору к главному инженеру.

— Привет, Жень, — Юрий Викторович протянул ладонь.

— Добрый день, — Евгений ответил рукопожатием и протянул список. — Это надо бы, а то во втором подъезде на холодной воде уже грибы растут. Неплохо бы по весне подвал на полипропилен заменить.

— Денег нет! — тут же отозвалась главный бухгалтер.

Юрий Викторович недовольно обернулся к ней.

— Людмила Георгиевна, а они когда-нибудь были?!

Она гнетуще замолчала, но тут из кабинета вышел директор — тридцатилетний мужчина в модном белом свитере и джинсах. Он являлся каким-то родственником близкому другу мэра города. Собственно, на этом все его «преимущества» заканчивались — молодой человек совершенно ничего не понимал в деле обслуживания домов.

— Людмила Георгиевна у нас есть сто тысяч? — но увидев главного инженера, тут же переключил внимание. — А, Юрий Викторович, когда мы сделаем канализацию в четвёртом доме? А то жильцы жалуются на запахи из подвала.

— Конечно, жалуются, — не сдержался Евгений. — Там вместо труб лотки...

— Так поменяйте! — выпучил глаза директор.

— Что? Лотки местами поменять? Из первого подъезда во второй? Дайте материал для замены лотков!

Директор слегка растерялся от такой наглости рабочего.

— Список напишите, а мы попробуем удовлетворить...

— Список материалов для замены канализации в четвёртом доме на вашем столе уже с месяц лежит, — поддержал Евгения Юрий Викторович. — А Людмила Георгиевна твердит, что денег нет.

— Денег нет, — как попугай подтвердила главбух.

— А мне сто тысяч? — вспомнил о своём директор.

Людмила Георгиевна недобро взглянула на Юрия Викторовича. То всё понял и вышел на улицу вместе с Евгением.

— Вот как работать?! А потом на совещании у мэра такое приходится выслушивать!..

Юрий Викторович нервно закурил.

— Жень, хотел тебе предложить тут... Короче, попробуй поработать ещё и на ночных вызовах. Из частного сектора звонков много. На ремонт канализации деньги всё равно надо собирать, да и себе немного подхалтуришь. Ира твой телефон на нашем сайте разместит.

— Надо, значит надо, Юрий Викторович, — Евгений со вздохом согласился.

В обеденный перерыв он зашёл сначала к матери, разогрел ей куриную похлёбку и мятую картошку с мелкими кусочками индюшачей грудки.

— Брат звонил. Спрашивал про тебя, — сказал он ей, выдавливая из пластин очередную порцию таблеток.

Она растянула беззубый рот в улыбке.

— Себканар мяста! Потинетки...

Евгений обреченно выдохнул. За три года он так и не выучил лексикон матери после инсульта. Хорошо ещё, что сама умела ложкой работать, да в туалет ходить. Но за эти годы он научился такому, что и во сне представить не мог — первые полгода после больницы мать не вставала с кровати.

Евгений менял ей подгузники, протирал влажным полотенцем и мазал специальным кремом от пролежней. И, конечно, поселил рядом с собой. Брат с его женой наотрез отказались ухаживать за ней.

— Ну, и кто будет с ней сидеть! — кричал брат, напившись. — Я работаю, Натуська тоже...

— Наталья дома работает, — хмуро отвечал Евгений. — В Москве и врачи лучше, и условия. Я сиделку могу нанять.

— И где эта сиделка жить будет? — жена брата вмешалась в разговор, показывая на четырехкомнатные хоромы за своей спиной.

— Приходить будет, — Евгений не мог принять того, что брат отказывается поселить у себя больную мать. — А ночью уходить.

— Так определи матушку в специальный пансионат! — обрадовался своему предложению брат.

— Я могу поискать, но только если ты будешь в доле по расходам на него...

— И это сколько?! — спросила жена брата.

— А есть разница?

— Ещё спрашивает! — возмутилась она, уходя с кухни.

Брат вылил в себя очередную рюмку.

— Слушай, — зашептал Евгений брату. — Мы с матерью продали свои квартиры, чтобы ты жил вот здесь. Хорошо, что у моей... супруги есть квартира в посёлке в ста километрах от Москвы, и я уехал туда, бросив здесь всё. За десять лет это всё ты просто просрал! А что обещал?! Живи спокойно, Жень, а я буду тебе дивиденды выплачивать. Потом у тебя, видишь ли, сразу кризис образовался, и мы продали халупу матери, хорошо наша тётка согласилась взять её к себе. А где обещанные дивиденды?! Я приезжаю проверять твоё управление, и что нахожу?! Ты развалил мою, заметь, мою фирму, набрал долгов и залез в какие-то аферы! Оказывается, мать молчала, когда я её навещал, что она получила два инфаркта. А когда лежала в больнице, то говорила мне, что отдыхает в санатории. И только ради того, чтобы тебя выгородить.

Евгений перевёл дух, чтобы не сорваться на крик. Чтобы успокоиться.

— Послушай, ты же знаешь, что я не могу взять её к себе. У меня маленькая однушка на четвёртом этаже. Если мать сможет ходить, то она не сможет даже выйти погулять.

— Так купи ей квартиру на первом этаже, — посоветовал брат, вливая в себя содержимое рюмки. — Или привези пока к себе. Пусть твоя... жена за ней поухаживает. А потом купишь...

— Ты сейчас серьёзно? — Евгений встал.

— Вполне, — брат вылил в рот ещё рюмку.

И тогда Евгений рассвирепел. Потом он корил себя за несдержанность, но... что сделано, то сделано — перед братом лёг пухлый конверт с фото похождений его драгоценной и распечатка с её счетов.

— Ты бы пил меньше... брат.

После матери Евгений побежал домой. Перепрыгивая через ступеньки, залетел на четвёртый этаж и торопливо отпер дверь.

— Малышка моя, ты там как?!

Прокричал из коридора, скидывая ботинки. Бросив куртку, зашёл в комнату.

Жена сидела у окна и молча смотрела на улицу. Повернулась к нему, нежно улыбнулась.

— Нормально, Жень. Даже смогла сама разогреть обед. Как мама?

Он подошёл к инвалидному креслу и присел, схватив протянутую ладошку.

— Ты моя умница. Мама? Да, тоже — нормально...

Два года назад какой-то урод вечером сбил машиной жену, когда она после прогулки с матерью Евгения, отводила старушку в снятую им специально для матери квартиру в бывшем офицерском общежитии на первом этаже. После этого жена больше не могла ходить сама. Матушке Евгения повезло больше, но она, сидя ночами в больнице, как-то быстро превратилась в дряхлую старуху и перестала произносить отчётливо слова, хотя до этого намечался прогресс в её речи. А когда Евгений приводил матери очередную сиделку, долго билась в истерике. От сиделок пришлось отказаться, и мужчина теперь управлялся сам, разрываясь между работой и двумя дорогими ему женщинами.

Того урода он, конечно, нашёл...