Читать онлайн
"Бездна благоухает орхидеями"

По осеннему небу, подёрнутому сероватой дымкой, плыли облака причудливой формы.

«Это похоже на дракона, — рассеянно отметила девушка, проводив их взглядом, — а вон то — на птицу».

Мысль о птице пришла в её голову неслучайно: лежащая среди острых камней безымянная девица в тёмных лохмотьях сама чем-то напоминала птенца, только что выбравшегося из скорлупы — и чувствовала себя примерно так же. Как вообще можно было уснуть в настолько неподходящем месте?..

Поворочавшись с боку на бок, она обнаружила, что чуть не оказалась в ещё более неподходящем месте: всего в паре шагов от её «гнезда» земля резко обрывалась, и дальше, сколько хватало глаз, зиял один только большой тёмный провал, противоположная сторона которого терялась далеко в тумане.

Из любопытства девушка на четвереньках подползла к зубчатому краю и, свесив голову, посмотрела вниз. Ей открылось глубокое ущелье с отвесными угольно-чёрными склонами — вполне обыденное явление для горного пейзажа. Странным казалось лишь полное отсутствие любых звуков. Не было слышно ни ветра, ни грохота камней, ни шума реки, почти наверняка несущей свои воды в низине на самом дне ущелья.

Впрочем, ни реки, ни дна видно тоже не было. Пропасть заполняла густая, плотная темнота, больше похожая на смолу. Она выглядела настолько осязаемой, что девушка как завороженная протянула руку и попыталась дотянуться до неё, но вовремя одумалась и отпрянула подальше. Нет, так это не делается.

Она поискала глазами вокруг, и, подобрав первый попавшийся камень, со всей силы швырнула его вниз. Камень послушно пролетел несколько чжанов[1], ненадолго завис в воздухе… и бесследно пропал, едва коснувшись тёмной кромки.

Тогда, вся превратившись в слух, она начала считать. Один, два, три, четыре… Счёт перевалил за сотни, а пропасть по-прежнему хранила молчание. От острых скал не отразилось ни малейшего эха.

«Ну и дела…» — поразилась девушка. Она повторила свою попытку и вслед за первым камнем отправила ещё несколько, но результат был прежним: взмах руки, недолгий полёт и мёртвая тишина.

Ей стало страшно. Бездна одновременно пугала и притягивала, словно хищное растение, заманивающее неосторожную бабочку сладким ароматом. Неизвестно, как долгое нахождение рядом могло бы сказаться на рассудке, поэтому девушка приняла самое благоразумное решение и поспешила уйти. Что таилось там, в темноте, она не знала, и уже не очень-то хотела знать, зато собственная особа сейчас вызывала не меньше, а может и куда больше вопросов.

На удивление, она не помнила о своей жизни решительно ничего. Даже собственное имя никак не приходило на ум — что уж говорить о семье, доме и происхождении… Как и почему девушка могла очутиться в таком месте одна тоже представлялось довольно смутно, однако тут простор для догадок значительно сужался, и она догадывалась, что ничего хорошего её предыстория не сулила.

— Странно всё это…

Она осторожно спустилась с откоса и, приметив большую подсыхающую лужу, остановилась рядом. Пить оттуда, конечно, было нельзя, поэтому девушка лишь наклонилась поближе к грязной воде и, прищурившись, всмотрелась в своё отражение.

Симпатичное, но несколько болезненное личико оказалось совершенно незнакомым.

«Может быть, я сильно ударилась головой и потеряла память?..» — с опаской подумала она. Да нет, не похоже. Пусть тело ощущалось слегка непривычно, на боль или тошноту не было и намёка. Она просто чувствовала себя…никак. Ни жажды, ни голода, ничего — только где-то в глубине души поселилась смутная тревога, но девушка беспечно отмахнулась от неё и принялась думать, как быть дальше.

Прежде всего стоило дать себе имя. Над этим даже не пришлось ломать голову — висевший позади туман оказался отличной подсказкой.

«Вот что, — решила она, — побуду пока Сян У[2], а там посмотрим».

Если с именем удалось разобраться довольно быстро, то с внешним видом такой фокус, увы, не сработал. Из одежды на Сян У была лишь какая-то пыльная ветошь, обувь как таковая и вовсе отсутствовала, а поблизости не обнаружилось даже чистого ручейка, чтобы умыться и постирать вещи. Бедняжке оставалось только поплотнее закутаться в своё тряпьё и пуститься в дорогу как есть — может позже кто-нибудь смилуется и одолжит ей лишнюю рубаху.

Но жалостливых путников и случайных прохожих и след простыл. Всё живое вокруг будто вымерло: ни деревьев, ни птиц — одни лишь голые скалы — и среди этих скал Сян У как нельзя остро почувствовала своё одиночество. Куда ей теперь идти?.. Даже у дикого зверя или у новорождённого ребёнка было больше определённости; были дом и семья, а её в этом мире, похоже, никто не ждал.

Несмотря на мрачные предположения, желанием остаться здесь и дальше предаваться упадническим настроениям Сян У совсем не горела. Отряхнувшись, она бойко запетляла между валунами в поисках удобного спуска, и примерно к полудню добралась до подножия горного хребта, ставшего для неё новой точкой отсчёта.

К немалому разочарованию Сян У пейзаж внизу мало чем отличался от прежнего — разве что горы сменились равнинами, кое-где покрытыми клочками увядающей травы. Вид раскинувшейся на многие ли[3] пустоши слегка поумерил пыл новоиспечённой путешественницы, но она твёрдо решила разыскать пусть даже самое захудалое людское поселение и наконец узнать, что здесь происходит, а может, если повезёт, напроситься к кому на ночлег.

Поскольку дороги Сян У не знала, она просто брела наугад — всё прямо, прямо и прямо. Совсем скоро ей стало скучно, и тогда Сян У попробовала напеть какой-нибудь весёленький мотив, но сколько песен она ни пыталась вспомнить, дальше пары нот дело не шло.

«Повезло, что хоть не забыла, как ходить и говорить», — с досадой подумала Сян У, разглядывая свои босые ноги. Выглядели они не лучшим образом — кривоватые, бледные и к тому же ужасно худые. Тонкие руки вовсе казались одними костями, обтянутыми пепельно-белой кожей, а сильно отросшие острые ногти, завершавшие картину, больше напоминали звериные. В голову Сян У начали невольно закрадываться мысли о какой-нибудь тяжёлой неизлечимой болезни, из-за которой её и привезли сюда, оставив умирать подальше от людей, но для больной она вела себя уж слишком бодро, да и усталости, несмотря на долгую ходьбу, совсем не чувствовала. Единственное, что по-настоящему беспокоило девушку — пустят ли её в таком виде на порог, или сразу прогонят, испугавшись неведомой хвори?

— Не попробуешь — не узнаешь, — сказала Сян У самой себе, и вприпрыжку продолжила путь.

***

Но найти желаемое оказалось гораздо труднее, чем она могла представить. Сян У шла целый день, ни разу не устроив себе длительного привала, и хотела уже взвыть от отчаяния, когда за очередным холмом оказался точно такой же. За всё это время ей не встретилось ни одной живой души — за исключением то ли заплутавшей, то ли дикой козы, давшей стрекача, как только Сян У попробовала подойти ближе. Махнув рукой на удирающую козу, она не стала тратить время понапрасну и поспешила дальше — уже смеркалось, а поблизости не было ни намёка на человеческое жилище.

Когда Сян У была готова вот-вот поверить в то, что в мире не осталось людей, кроме неё одной, в отдалении показались огоньки деревни и дорога, по которой шёл старик с фонарём и вязанкой хвороста. Вне себя от радости Сян У бросилась догонять его:

— Дедушка, дедушка, подождите! Что это за деревня? Я потерялась и…

Услышав зов, старик остановился и приподнял фонарь, чтобы осветить путь бегущей девушке, но когда та приблизилась, у него побелело лицо и затряслись руки. Не сводя остекленевшего взгляда с Сян У, старик отшатнулся и бросил хворост на землю.

— Пошла прочь, нечисть! Не говори со мной! — в страхе выкрикнул он и так быстро, как только мог, заковылял по дороге.

— «Нечисть»? Ну спасибо, дедушка… — надулась Сян У. Кажется, её ещё никогда так не оскорбляли — хотя ручаться Сян У не могла: ведь она всё равно ничего не помнила. Что ж, зато опасения касательно внешнего вида полностью подтвердились. Даже если тот дедушка обознался в силу темноты или плохого зрения, его вопли о «нечисти» заронили не зерно, а целую горсть зёрен сомнения в душу Сян У, и теперь она ещё больше уверилась в том, что дневать и ночевать будет под открытым небом.

Ей захотелось нагнать старика и всё объяснить, но, поразмыслив, Сян У решила не пугать его во второй раз, а просто пойти следом. Шанс невелик, но в деревне всё же могли жить люди, которые не испугались бы её болезненного вида и объяснили, где она оказалась и откуда пришла.

Выждав, когда старик отойдёт подальше и скроется за поворотом, Сян У неслышно отправилась вдогонку. На протяжении всего пути девушке то и дело приходилось прятаться, чтобы не попасться ему на глаза, но, несмотря на это, до деревни они добрались почти одновременно. Там Сян У юркнула во двор ближайшего дома и затаилась в тёмном углу, а старик принялся колотить в первую попавшуюся дверь. Ему открыла молодая женщина с усталым лицом.

— Что такое, дедушка Пань?

— Там… на дороге! Нечисть! — с совершенно безумным видом выпалил старик. Он был так напуган, что с трудом мог говорить. Женщина тихо охнула и замерла, не зная, как ей быть, а на улицу, тем временем, начали высыпать обеспокоенные люди.

— Что случилось?

— Какая нечисть?

— Совсем старый рассудка лишился. Нечисть ему мерещится… — недовольно проворчал какой-то рослый детина, за что сразу же получил звонкую оплеуху от отца.

— Прояви хоть каплю уважения к старшим! Дедушка Пань, расскажи, что ты видел?

— Девица! — развёл руками старик. — Бледная, как труп, глаза пустые! Звала меня, в деревню напрашивалась!

Толпа дружно заохала.

— Какой ужас! Вознесём молитвы старейшине Люй[4]?

— Нет, Небесному Владыке Тайи[5]!

— С ума сошли — тревожить достопочтенных по таким пустякам? Позовите-ка лучше мальчишку…

Пока испуганные сельчане не бросились в храм искать заступничества небесных покровителей или, того хуже, не открыли на неё охоту сами, Сян У решила убраться отсюда подобру-поздорову. После такого переполоха ей вряд ли кто-то обрадуется, да и время уже слишком позднее, чтобы ходить по домам и проситься на постой. Конечно, грустно, что в этой деревне не оказалось места для неё, но испытывать судьбу Сян У совсем не хотелось.

Она крадучись вышла из своего укрытия и уже собралась было покинуть двор, как у самого выхода вдруг споткнулась о пустое ведро и чуть не растянулась на земле. Собравшиеся вокруг старика люди немедленно всполошились:

— Эй, кто там?

— А ну покажись!

«Ну уж нет, к вам я теперь точно не выйду», — мысленно ответила Сян У, пятясь спиной в узкий переулок. Всего через несколько шагов она снова на что-то наткнулась, и это так раздосадовало её, что девушка, недолго думая, со всей силы лягнула препятствие — и тихо ойкнула. Кажется, этим «чем-то» был человек…

Она резко крутанулась на месте и застыла. И правда: позади стоял — вернее, уже сидел на земле — сердитый юноша, потирающий ушибленную ногу. С одной стороны подле него валялся ещё каким-то чудом не загоревшийся фонарь, с другой — небольшой серебристый меч без ножен. Почувствовав на себе чужой взгляд, пострадавший тотчас потянулся за оружием, а Сян У бросилась к нему и замахала руками:

— Ай-яй-яй, не выдавай меня! Я не нечисть, клянусь!

— Тогда кто ты? — хмуро спросил юноша. Сян У с опаской покосилась на поблёскивающий клинок.

— Человек, кто же ещё.

— Неужели? Ты себя видела со стороны?

— Может, я не очень красива сейчас, — насупилась Сян У, — но это не повод для оскорблений. Неужели, если девушка не разрумянена и не разодета в шелка, она сразу становится нечистью?

Юноша не удержался и закатил глаза.

— Ты бы для начала хоть в зеркало посмотрелась. О каких шелках и румянах может идти речь, если выглядишь так, словно только что вылезла из могилы? Твою внешность не спасёт даже самый изысканный наряд.

— Как будто сам первый красавец на сотни ли вокруг. Говоришь такие вещи… — обиженно буркнула Сян У. — Нет у меня зеркала.

— Вот, гляди! — потеряв терпение, произнёс юноша и поднёс к её лицу начищенный до блеска меч.

Сян У во все глаза уставилась на своё отражение. В свете фонаря и на безупречно чистой поверхности клинка оно представляло собой совершенно иную картину, нежели сегодня днём в грязной луже. Теперь можно было разглядеть и сероватую кожу, и длинные растрёпанные волосы, неряшливо обрамляющие лицо, и, что казалось наиболее жутким — бездонные чёрные глаза с красноватыми прожилками. Да уж… Неудивительно, что старик испугался — повстречав такую «красотку» в поздний час на улице, Сян У и сама бы почти наверняка дала дёру.

— Но я просто не могу быть нечистью! — упрямо повторила она. — Наверное, я тяжело больна, или что-то в этом роде…

Юноша тяжело вздохнул. До чего поразительное — и такое же бесполезное — упорство.

— Ты такая глупая или просто пытаешься провести меня? Скажу сразу: это бесполезно. Я иду по пути совершенствования[6], — не без гордости добавил он, — и с лёгкостью могу отличить больную девицу от притворяющегося демона.

— Совершенствующийся? — с любопытством переспросила Сян У, благополучно пропустив мимо ушей слово «демон». — А это правда, что вы сильнее любого человека, умеете парить в воздухе, словно птицы и живёте сотнями лет?

Сян У сама удивилась, откуда, с учётом потери памяти, в её голове столько знаний о совершенствующихся — пусть и весьма размытых. Сделав мысленную пометку разобраться с этим в будущем, она выжидающе уставилась на юношу. Тот замялся:

— Ну, как сказать… Вообще, такое бывает, но я пока что не умею летать стоя на мече, если ты это имела в виду, да и живу на свете совсем немного лет…

— …однако это не значит, что я не могу дать тебе отпор, если ты и правда нечисть, — сразу же предупредил он.

— Я не нечисть… — в очередной раз повторила Сян У, правда с куда меньшим энтузиазмом. Она и сама уже начала сомневаться. Слишком много странностей, слишком много пугающих совпадений, которые вполне могли объясняться её потусторонней природой. Не то, чтобы Сян У не замечала всего этого прежде — просто она боялась допустить даже мысль о своём нечеловеческом происхождении.

Ей вновь стало ужасно тоскливо и одиноко. Шутка ли: проснуться в незнакомом месте, не помня ни себя, ни семьи, ни друзей; с таким трудом отыскать людей, но не найти у них приюта, а в завершение всего уже второй раз выслушивать подозрения в причастности к силам зла. Любой на её месте наверняка почувствовал бы то же самое.

— А что, если я и правда… — еле слышно начала Сян У.

— Что?

— Ну, то, что ты сказал…

— Это уж у тебя надо спрашивать!

— Я ничего не помню… Совсем ничего.

— Что, даже имени своего не помнишь? — озадаченно спросил юноша. — Быть такого не может.

— Не помню, — подтвердила она и для пущей убедительности помотала головой. — Но пока что я решила назваться Сян У. А как тебя зовут?

— Зачем тебе моё имя? — насторожился юноша. Сян У хлопнула себя по лбу.

— Это же совсем невежливо. Я назвала своё имя, теперь ты назови своё.

— Ты назвала ненастоящее имя, — возразил он, но потом всё же с неохотой пробормотал. — Чжань Хаоли.

— Чжань Хаоли, ты поможешь узнать мне, кто я на самом деле? — с надеждой спросила Сян У.

Юноша крепко призадумался. Он не привык оставлять человека в беде, но эта девица казалась уж слишком подозрительной, а сам Чжань Хаоли был ещё слишком юн и неопытен, дабы в случае обмана дать демону достойный отпор. Пожалуй, единственная причина, по которой он до сих пор не унёс ноги и не позвал на помощь — это неуёмное любопытство, пересиливающее всякий страх. Впервые в жизни ему довелось повстречаться с нечистью посерьёзнее каких-нибудь мелких лесных духов, и, если это действительно была она, Чжань Хаоли не хотел упустить шанса понаблюдать за настоящей демоницей…по крайней мере, пока та вела себя спокойно и не пыталась напасть. О том, что могло бы произойти в ином случае, он старался не думать.

— А у тебя есть какие-нибудь магические штуки или вроде того? — прервала ход его мыслей Сян У. Чжань Хаоли фыркнул:

— С собой у меня только меч. Я могу попробовать убить или ранить тебя, и тогда…

— Нет-нет-нет, а вдруг я и правда никакая не нечисть! — возмутилась Сян У. — Уж лучше ты сходи домой и захвати всё, что нужно, а я подожду тебя здесь.

— Прекрасный план, — съязвил юноша, — особенно в том случае, если ты обманываешь меня.

— Я не обманываю! Мне правда нужно знать…

— Просто послушай своё сердцебиение, — терпеливо выдохнул он. — Этого будет достаточно.

Сян У немедленно прижала ладонь к груди и замерла. Как же она раньше не догадалась… Сейчас, ещё немного, и на кончиках пальцев отзовётся заветное «тук-тук, тук-тук».

Тишина.

Это совершенно не укладывалось в голове.

Видя, как меняются эмоции на лице этой несуразной девицы, Чжань Хаоли всё больше убеждался в своей догадке, а также в том, что Сян У не врёт. Похоже, она и в самом деле не осознавала, кем является — или же была настолько хорошей актрисой, что в мгновение ока смогла мастерски разыграть и надежду, и страх, и неверие, и разочарование.

— Ну что, бьётся? — спросил Чжань Хаоли.

— Н-нет… — слабо промямлила Сян У. — Кажется, нет…

— Я же говорил. На тебя достаточно всего раз взглянуть, чтобы понять, кто ты есть на самом деле.

— Ты снова!..

— А ещё ты ни разу не вздохнула за время нашего разговора, — припечатал Чжань Хаоли.

— Ну и что!

Сян У отчаянно цеплялась за последнюю возможность считаться человеком.

— Я же не бык и не лошадь, чтобы пыхтеть на всю округу! Может, я дышу так тихо, что ты даже и не слышишь! А не бьётся сердце…ну…а вдруг у меня руки отнялись, вот! И я ничего не чувствую! Ну-ка, дай мне свою руку — проверишь сам…

— Надеюсь, ты не думаешь, что я буду проверять сердцебиение, приложив ладонь к твоей груди? — отшатнулся Чжань Хаоли. Кажется, он даже покраснел — ведь кем бы ни была Сян У на самом деле, внешне она всё равно оставалась юной девушкой, пусть и довольно… пугающей. Поняв, что она только что сказала, Сян У тоже, как ей показалось, покраснела, но на деле её лицо оставалось таким же мертвенно-бледным.

— Протяни руку и поверни её запястьем вверх, — распорядился Чжань Хаоли.

Не сводя настороженного взгляда с Сян У, он прижал пальцы к её запястью и на всякий случай приготовился считать, но, как и следовало ожидать, этого не потребовалось. Слишком гладкая и слишком холодная рука, увесисто расположившаяся в его ладони, больше походила на мраморное изваяние, и, словно в камне, в ней не чувствовалось ни капли жизни. Вместе с тем на коже Сян У отсутствовали любые признаки разложения, что вызывало ещё больше вопросов. Выходит, если она и была восставшим мертвецом, то на момент возрождения её тело ещё не начало гнить, однако Чжань Хаоли всё же склонялся к тому, что Сян У не получала демонического воплощения, а была такой с самого своего появления на свет[7].

— Не слышал ни одного удара, — после недолгого молчания заключил он. — Долго ещё ты будешь пытаться дурачить меня?

— А шея? — не унималась Сян У.

Юноша приложил пальцы под основание её челюсти, однако и там его ждал такой же результат. Он покачал головой.

— Послушай, Сян У, или как тебя там: хватит. Твоё сердце не бьётся.

«Твоё сердце не бьётся».

Эти слова прозвучали как приговор. Лицо Сян У тут же исказилось, губы задрожали, но из глаз не пролилось ни одной слезинки. Она даже не смогла заплакать.

— И теперь ты будешь оправдываться?

— Нет. Не буду.

Сян У совсем поникла. Чжань Хаоли даже стало немного жалко её, но он многое слышал и о коварстве демонов, и об опасности неприкаянных душ, поэтому всё равно держал ухо востро.

— И как мне быть? — жалобно подала голос Сян У. — Раз выяснилось, что я не человек, ты убьёшь меня, да?..

— Как же я тебя убью, если ты и так неживая?

— Тогда уничтожишь окончательно.

— На самом деле я бы немедленно сделал это, прояви ты враждебность, — пожал плечами Чжань Хаоли, — и даже разговаривать бы не стал, но поскольку до сих пор ты не пыталась напасть на меня или других людей, я попробую выяснить, кто ты есть: призрак или демон, и буду действовать исходя из этого. Если ты призрак[8], я помогу тебе завершить все земные дела — тогда твоя душа освободится, а ты сама сможешь переродиться; если же…

— Но в том и проблема: я не знаю, есть ли у меня какие-то незавершённые дела! — перебила Сян У. — Я совсем ничего не помню!

— Мёртвые не могут вернуться на землю, если их не держит что-то очень важное, — поучительно заметил юноша. — Выходит, ты была такой с рождения. В этом случае мне придётся отправить тебя туда, где тебе следует быть, потому что не пристало демонам разгуливать по человеческим селениям.

Чжань Хаоли уже не в первый раз произнёс слово «демон», и от этого Сян У стало не по себе. В её воображении демоны представали уродливыми кровожадными чудовищами, но Сян У была совсем не злой, да и такой уж безобразной себе не казалась. Разве могла она иметь что-то общее с этими монстрами? Девушка ничего не ответила, лишь молча отвела взгляд.

Чем дольше длилось молчание, тем больше сомнения овладевали Чжань Хаоли: уж не держит ли эта девица его за дурака? Прежде он ни разу не слышал, чтобы неупокоенные души не имели памяти, и уж тем более — забывали о причине своего возвращения, зато демоны напротив не упускали возможности заморочить людям головы и сбить с пути истинного. Навряд ли Сян У была оборотнем[9] — иначе она бы догадалась принять более привлекательное обличие, а не являться в таком виде, но это предположение вовсе не лишало её возможности быть нечистью другого рода. Как бы выяснить всё наверняка…

Пока эти двое безмолвствовали, каждый поглощённый своими мыслями, собравшаяся неподалёку толпа тоже попритихла — поэтому, когда сразу с нескольких сторон послышались осторожные шаги, Сян У подскочила от неожиданности и спряталась за своего нового знакомого. Вот настал конец приключениям. Сейчас сюда нагрянет разгневанный народ, и тогда поминай её как звали.

— Чжань Хаоли, прошу, помоги… — умоляюще прошептала Сян У. — Я так боюсь, что они начнут охоту за мной. Даже если я смогу унести отсюда ноги, кто знает: вдруг потом мне попадётся не такой добрый заклинатель, как ты, который без лишних разговоров отрубит мне голову? Как мне потом быть?

— Но чего, в таком случае, ты от меня хочешь? Чтобы я пустил тебя в свой дом, обогрел, накормил и спать уложил?

— Я могу ночевать в сарае! — перебила Сян У. Кажется, прежде ей не доводилось устраивать ночлег в сараях, но перспектива становиться лёгкой мишенью совсем не прельщала. Мало того, что одуревшие люди могли попросту поднять её на копья — и неважно, демон она или нет, приятного тут будет мало — так ещё и возможная встреча с какими-нибудь бродячими преступниками или с нечистью пострашнее, представлявшаяся в самых ярких красках, грозила закончиться совсем не в пользу Сян У: ведь та даже не знала, как в своём нынешнем положении будет защищать себя…да и сможет ли вообще это сделать.

Ей ужасно захотелось забиться в какой-нибудь безопасный тёмный угол и просидеть там до рассвета, зажмурив глаза и заткнув уши. О том, что до встречи с Чжань Хаоли Сян У собиралась покинуть деревню и дальше скитаться по ночным дорогам, она как-то позабыла.

— А вдруг ты сожрёшь всю скотину и потом примешься за мою семью? — мрачно произнёс Чжань Хаоли. — Нет.

— Я вообще есть не хочу! Может, мне это даже и не нужно!

— Но не помешало бы, — подметил юноша, и в ответ на оскорблённый взгляд объяснил. — Не надо смотреть на меня так. Ты же худая, как хворостинка. Того и глядишь развалишься на ходу.

— Тебя не поймёшь… — буркнула Сян У. — То «сожрёшь», то «развалишься на ходу». Пф-ф…

Оставив её реплику без ответа, Чжань Хаоли вдруг замер и прислушался. Их снова окружала абсолютная тишина. И без того тихие шаги совсем смолкли — это означало, что либо сельчане разошлись по домам, либо, что более вероятно, услышали голоса неосторожных спорщиков и теперь готовили для них западню. Задерживаться дальше было опасно.

— Всё, довольно болтовни, — с заметным волнением в голосе сказал он. — Сначала уйдём отсюда — иначе, если попадёмся, нам обоим несдобровать. Я не хочу оправдываться перед старшими за связи с нечистью, ну а тебе вообще лучше не показываться им на глаза.

Не тратя время понапрасну, Чжань Хаоли потушил фонарь и, дёрнув свою спутницу за руку, быстро зашагал между домов. Сян У послушно потрусила следом, думая о том, что, несмотря на свою грубость, Чжань Хаоли всё-таки славный юноша. Она видела, как сильно он на самом деле боится и как пытается скрыть суеверный страх за колкостями и обидными фразами, но при этом всё же не гонит и пытается хоть чем-то помочь — и была благодарна за это.

Они немного поплутали по каким-то закоулкам — благо, Чжань Хаоли хорошо ориентировался в родных местах, а Сян У видела в темноте как кошка — и в конце концов вышли на окраину деревни. Погони не наблюдалось, и Сян У успокоилась.

— Что же мы будем делать теперь? — полюбопытствовала она. — Кажется, ты хотел выяснить, чем или кем именно я являюсь.

— Верно, — кивнул Чжань Хаоли, — вот только если мы начнём прямо сейчас, это затянется надолго, а мне не очень-то хочется оставаться один на один с демоницей на безлюдной улице. Поэтому лично я вернусь домой и лягу спать.

— А куда идти мне? — растерялась Сян У.

— Ни в дом, ни во двор я тебя не пущу, даже не думай, — категорично отрезал Чжань Хаоли, — ещё и талисманов повсюду расклею, чтобы точно не пробралась. Да и в деревне тебе оставаться не следует…

Он задумчиво почесал затылок:

— Вот что: где-то в десятке ли к северо-западу должна быть заброшенная хижина. Если она до сих пор не занята и не разрушена, можешь переночевать там, а на рассвете я приду и решу, что с тобой делать дальше.

— О, так у меня, оказывается, даже будет временное укрытие! — приободрилась Сян У. На самом деле это звучало не слишком обнадёживающе, но вариант с заброшенной хижиной всё же был лучше, чем ничего. Правда опасность со стороны разбойников или другой нечисти никуда не пропала…

— А талисманы, о которых ты говорил… — робко попросила Сян У, — можешь дать мне несколько? На всякий случай.

Чжань Хаоли выразительно посмотрел на неё. Похоже, кому-то предстоит долгий путь к осознанию и принятию себя.

— Я уже говорил, что с собой, кроме меча, у меня ничего нет. Да и талисманы тебе ни к чему — ты же демон, а демонам другая нечисть не страшна. Вы друг для друга что старшие и младшие братья[10].

Сян У предприняла последнюю попытку разжалобить своего спутника.

— Ну а вдруг я заблужусь по дороге? — возразила она. — Или на меня нападут разбойники? Уже совсем темно, а девушке идти одной неизвестно куда, да ещё и в таком виде…

— Если кто-то попробует напасть на тебя — можешь выпить его кровь и съесть внутренности, — попытался пошутить Чжань Хаоли, но от одних этих слов ему стало жутко и он тут же предупредил. — Я шучу. Не вздумай ни на кого нападать, и уж тем более — есть. Не хватало нам ещё проблем. Если почуешь что-то неладное — беги что есть сил. Ты легко оторвёшься от погони.

— Ну и ладно, — разочарованно произнесла Сян У. — Где эта твоя хижина? На северо-западе?

— Сейчас обойди деревню слева и шагай прямо по дороге до первой развилки. Там свернёшь в сторону леса, пройдёшь пару ли по тропинке, и, когда доберёшься до большого дуба, хижина будет где-то поблизости.

— Обогнуть слева, потом до развилки, выйти к лесу, дуб, тропинка…может, лучше проводишь меня? — особо не надеясь на положительный ответ, спросила Сян У. Чжань Хаоли вздохнул.

— Ты на небо смотрела? Уже глубокая ночь, мне давно пора домой. Я и без того с тобой задержался.

— Ух, ну хорошо.

Сян У кивнула. Всё-таки у неё была ещё куча времени на поиски и никаких обязательств перед другими, а парнишку наверняка ждала семья — к тому же, выглядел он не особо взрослым, а значит мог получить нехилую взбучку от родных за позднее возвращение.

— Спасибо, Чжань Хаоли, — попыталась как можно более благодарно улыбнуться демоница. — Если доберусь до хижины невредимой — я у тебя в долгу. А пока что доброй ночи, и да не нарушит твой покой кто-то вроде меня.

Хихикнув, она помахала рукой на прощание и, уже не оглядываясь, быстро зашагала прочь. Чжань Хаоли проводил её долгим удручённым взглядом.

«И во что я только ввязался…»

***

Как только Сян У отошла подальше от деревни, её весёлый настрой мгновенно улетучился. Все звуки стали казаться ужасно громкими, и от каждого шороха Сян У, словно тот старик, испуганно вздрагивала и озиралась по сторонам. В голову лезли самые дурацкие опасения. Что, если ей повстречается голодный хищник? Или она упадёт в овраг и не сможет выбраться? Или жители деревни всё же решат броситься в погоню?

В конце концов Сян У не выдержала и сорвалась на бег. Не ощущая ни колотья в боку, ни тяжёлых ударов сердца, она стрелой понеслась по дороге и чуть было не пропустила нужную развилку, но, благодаря ориентиру в виде густо чернеющих деревьев, всё же успела остановиться. Теперь предстояло самое трудное: отыскать хижину, не заблудившись в процессе поисков в лесу и не попав на зуб волку.

Это заняло куда больше времени, чем девушка представляла себе изначально. На местности она ориентировалась…не очень хорошо, поэтому, когда впереди наконец показался тот злополучный дуб, Сян У, грязная и сердитая, уже была готова ругать Чжань Хаоли последними словами за то, что обманул её и нарочно отправил так далеко. Однако никакого обмана в его словах не было: всего в нескольких шагах от дуба и впрямь обнаружилась покосившаяся хижина, сливавшаяся с темнотой. Будь Сян У простым человеком, она бы её даже не заметила.

Обойдя ветхий домик вокруг и на всякий случай пару раз стукнув в дверь, Сян У потянула ручку на себя. Из хижины потянуло сырой древесиной и плесенью. Как видно, люди не появлялись здесь уже очень давно — дощатый пол единственной комнаты был покрыт слоем листьев, попадавших внутрь через небольшое окошко, остатки мебели пришли в негодность и покрылись зеленоватым налётом, а кое-где даже умудрились прорасти грибы. Через трещину в крыше пробивался бледный лунный свет.

«Вот и мой новый дом…» — подумала Сян У.

Она кое-как затворила дверь и, не найдя подходящего места, села прямо на пол. Теперь, когда Сян У нашла тихое пристанище и осталась со своими мыслями наедине, они накинулись на неё, словно голодные акулы, почуявшие каплю свежей крови. В голове совершенно не укладывалось, почему, не будучи живым человеком, она продолжает слышать, видеть, разговаривать и мыслить как человек. Всё это казалось какой-то глупой шуткой, затянувшимся розыгрышем или просто-напросто дурным сном, но сколько девушка ни щипала себя, проснуться она так и не смогла. Даже боль от щипков была какой-то… ненастоящей.

Ей снова захотелось плакать. Сян У изо всех сил зажмурила глаза и впилась ногтями в ладони, но результат вышел точно таким же, как и в первый раз — слёзы никак не шли.

«Что я сделала, чтобы заслужить такое?»

От переживаний её отвлёк скрежет, доносившийся откуда-то из-под пола. Сян У насторожилась и, прищурившись, уставилась на щель между досок… откуда прямо на её глазах вылезла огромная облезлая крыса.

Сян У чуть с ума не сошла от брезгливости.

— Га-адость какая… — скривившись, простонала она и с ногами забралась на полусгнивший столик.

Заметившая чужака крыса не осталась в долгу: она ощетинилась и зашипела, а потом и вовсе, выгнув спину, начала подбираться к «спасительному островку» Сян У.

«Укусит ещё…» — испугалась девушка.

Не придумав ничего лучше, она сверкнула глазами и как можно громче зашипела на крысу в ответ. На удивление, это сработало: перепуганное животное попятилось и юркнуло обратно в свою нору. Сян У нервно рассмеялась.

«У меня нет ни прошлого, ни будущего, а я тут с крысами воюю, — подумала она, прикрывая глаза. — Какая же бессмыслица…»

...