Читать онлайн
"Монолог с богом"

Расплатившись с таксистом, я поблагодарил его за поездку и вышел из машины. Сегодня, как никогда хотелось остаться дома, но запланированный поход к стоматологу лишил меня этой возможности. Вывеска: «Стоматологическая поликлиника №6» была еле видна из-за накрывшего город густого тумана. И угадывалась мной только оттого, что последнее время я стал здесь частым гостем. Есть проблемы, требующие незамедлительного решения, зубы как раз одна из таких. Хотя, наблюдая такую мистическую картину из окна своего дома, хотелось закутаться в плед и просто что-то почитать, или посмотреть, или послушать, или… да, впрочем, всё что угодно, лишь бы оставить этот прекрасный вид видом, не соприкасаясь с ним непосредственно. Я потянул ручку двери со стеклопакетом, и меня встретил знакомый скрип. Дверь − дворецкий будто показывала, что тоже может быть в какой-то мере человеком, приветствуя входящих, только на своём языке. Впрочем, она делала успехи в громкости произношения. Холл, как обычно, был наполнен людьми, вероятно, тоже желавшими сегодня остаться дома и выражавшими своё желание меланхоличным молчанием. Тишина была такой, что я отчётливо слышал звук своих шагов, звук соприкосновения мягкой подошвы с плиткой. Возле кабинета сидел человек. «Всего один», − подумал я. Не так уж плохо. Я постучался, затем попытался войти, но дверь была заперта.

− Андрей Иванович ещё не пришёл, − сказал человек.

Я кивнул и сел на лавочку напротив. Несколько минут я, предаваясь автоматизму действий, свойственных мне во время привычного ожидания очереди, разглядывал свои кроссовки. Трещина на сгибе около большого пальца говорила о необходимой скорой замене обуви. Но моё местонахождение откладывало эту необходимость на неопределённый срок. «Надеюсь пару месяцев протянут», − прикинул я. Впрочем, можно их обувать в места, где общество менее требовательно к внешнему виду, благо есть замена, да, мой тыл был прикрыт ещё одной парой, менее универсальной, но есть, что есть. Несколько дней труда ради того, чтобы заменить вполне жизнеспосбную обувь на обществоудовлетворяющую, странные правила игры, которые даже не помню когда я принял, как будто родился, осознал себя и вот, нужны такие-то кроссовки, джинсы, куртка, а эти − те, что есть, уже взовут к твоей неполноценности. А кто хочет быть неполноценным? Я не хочу! Но взамен нужно потратить часть жизни на то, чтобы не вызвать у других мнения, которое может тебя потревожить, мнения, которое впоследствии заберёт себе огромное количество твоего времени, потребует приносить ему постоянные, но по-факту не имеющие для тебя значения дары. Стоит копнуть − и окажется: действий, сделанных для себя, ничтожно мало: еда, здоровье, саморазвитие, путешествия, хотя последнее уже перешло в режим отчёта перед обществом, созерцание − ничто, а вот факт созерцания, обнародованный в сети − важный социальный пункт, очередная галочка социальной нормальности. Хорошо, что рабство уже давно отменили…

− Забавно, − сказал человек, вырвавший меня из утомительных размышлений.

− Простите, что? − спросил я, подняв взгляд.

− У вас трещинка на кроссовке. Вероятно, предстоит скорая замена, − ответил он, смотря мне прямо в глаза. Человек сидел неподвижно, одетый в коричневый старый плащ приблизительно семидесятых годов, брюки более тёмного оттенка и поношенные чёрно-серые туфли, вероятно тех же лет, но вполне пригодные для выполнения своей прямой функции.

− С чего вы взяли? − спросил я и попытался сесть удобнее.

− Люди презирают бедность, разве вы хотите, чтобы хоть капля этого презрения пала на вас? − ответил человек. Его голос был чёткий и мягкий, хотя по шевелению губ это должно было походить на бормотание себе под нос.

− Вы думаете, для меня это имеет значение?

− Несомненно!

− По-моему вы склонны к обобщению, − сказал я.

− Ни в коем случае! Я говорю исключительно о вас.

− Вы обо мне ничего не знаете!

− Тогда скажите, разве я не прав?

Я замялся. Мне захотелось прекратить диалог, и я с нескрываемым раздражением ответил:

− Правы! Ничего в этом удивительного нет. Ваше утверждение подошло бы для всех.

− Не злитесь, я не хотел вас задеть.

− Всё в порядке, − соврал я, но действительно начал немного успокаиваться и опустил глаза, надеясь на окончание диалога.

− Эх, такой туман! В такую погоду лучше оставаться дома. Заняться чем-нибудь, например, что-то почитать или посмотреть, лишь бы не выходить из дома, − продолжил собеседник.

Я поднял голову. Человек сидел всё так же неподвижно и смотрел на меня. Мне показалось, что расстояние между нами немного уменьшилось, хотя это было невозможно, если только сам коридор не стал уже. Я слегка упёрся руками в лавку и прижался к стене в надежде увеличить расстояние. Затем, помедлив ответил:

− Что поделать, с зубами лучше не затягивать.

− Вы абсолютно правы, как видите, ваше мнение сегодня разделили многие.

− Тут и дождь со снегом не помешали бы.

− Ну, скажу я вам, дождь и снег − это всего лишь физическая неприятность, немного намокнуть − это совсем не страшно, а вот туман… − немного наклонив ко мне голову, начал он.

− По-моему туман гораздо менее неприятен, нежели дождь, − возразил я.

− Дождь ничего не скрывает от вас, он открыт, он даже успокаивает, ну или если вы под ним − бодрит. Туман, как и тьма, умеет прятать, всё когда-то знакомое становится тайной, приходится полагаться лишь на вашу память, он сеет неуверенность, неопределённость, он создаёт страх, и вы его чувствуете. Вы надеетесь, что всё обойдётся, ведь никак не можете знать о происходящем вне вашей видимости. Вы надеетесь, что там всё так же, как и было, − сказал собеседник и сделал паузу, затем, не отводя от меня взгляд, продолжил. − Что может быть хуже, чем остаться одному в неизвестности?

− Почему вы говорите: «вы»? − нервно спросил я.

− Что может быть хуже непонимания того, что происходит вокруг вас? − не обращая внимания на вопрос, громко сказал он.

Я попытался встать, но не смог оторваться от лавки.

− Посмотрите вокруг!

Я повернул голову и не поверил глазам. Туман был уже внутри поликлиники, люди, стоявшие в холле, теперь стояли вдоль стен коридора и все, повернув голову, смотрели на меня. Туман смазал их очертания и превратил в тёмные силуэты, у которых не было видно лиц.

− Что происходит? − выкрикнул я, вновь попытавшись встать. Как вдруг почувствовал, что мою руку держат за предплечье, чуть выше кисти. Я захотел вырвать руку, вжался в стену и увидел прямо перед собой лицо собеседника, уже больше напоминавшее скульптуру из мрамора, чем лицо живого человека…

− Хм… Интересно, − услышал я голос справа от себя.

− Что…? Как…? − я сидел в старом микроавтобусе у окна и ехал где-то на окраине незнакомого мне города.

− Узнаёте? − продолжал голос справа.

− Что происходит? − воскликнул я и посмотрел на собеседника. Он сидел рядом и всё так же смотрел на меня.

− Посмотрите в окно. Узнаёте?

Я начал рассматривать пейзаж за окном. Была либо поздняя осень, либо бесснежная зима. Вдоль дороги стояли голые деревья, почва казалась грязной, как это бывает вблизи крупных предприятий. Вот-вот могли показаться пункты приёма металла, транспортные компании или какие-нибудь заводы вроде металлургических. Но заводы не появлялись. Всматриваясь, я начал замечать сначала изредка мелькающие цветные коробки, разбросанные вдоль дороги, затем их становилось всё больше, после они уже покрывали собой всю видимую площадь. Я попытался сфокусировать взгляд на пролетающем мимо разноцветном мусоре и внезапно понял, что это... Это были не коробки, это были гробы, просто сваленные на землю, будто их привозил самосвал и избавлялся от них в случайном месте и порядке. Похоже, что мы проезжали какую-то огромную свалку бракованных гробов.

− Ну чего же вы молчите?

Голос вырвал меня из ужасного созерцания. В происходящем я начал ощущать нечто знакомое. Но что именно, никак не мог понять.

− Что-то знакомое… не могу вспомнить, − ответил я, глядя перед собой.

− Ещё бы, − ответил человек, перешагивая один из гробов, из которого наполовину вывалился распухший синий труп весьма тучного человека.

Я стоял в паре метров впереди от него и наблюдал, как филигранно он преодолевал эти своеобразные препятствия. Теперь мы находились по правую сторону от дороги, стоя прямо на импровизированном ленивом кладбище. Вокруг всё было в мёртвых телах вперемешку с обломками гробов и религиозными атрибутами, судя по телам, это место появилось не ранее двух-трёх месяцев назад. Странно, я не чувствовал никакого запаха. Дождавшись своего нового знакомого, я спросил:

− Кто вы? Как вы это делаете?

− Я сначала ставлю ногу на свободное на земле место, а только потом переношу центр тяжести…

− Вы прекрасно поняли меня, я не об этом! − воскликнул я.

− Если честно, то нет, − с недоумением ответил человек.

− Сначала туман, поликлиника, потом автобус, теперь мы здесь − ПОСРЕДИ ГРОБОВ, это не нормально… − закричал я.

− И вы думаете, что это я всё устроил? − сказал он, и на его лице показалась улыбка.

− Нас тут всего двое!

− Даже при таком небольшом выборе вы нашли крайнего − виновника, и, естественно, это не вы.

− Я этого не делал.

− Значит, я? Отправил нас в место, которое почему-то кажется знакомым именно вам?

− Не знаю, но происходит какая-то лютая хрень!

− Ну, происходит и происходит, что с того? Будто обычно всё вокруг вас упорядочено и не вызывает вопросов.

− Может и вызывает, но я не телепортировался по кладбищам! − воскликнул я.

− Вы полагаетесь лишь на вашу память, хотя она не такой уж верный союзник.

− Память − это всё, из чего складывается моё «Я», по крайней мере, для меня.

− Тогда ваше «Я» весьма хрупко и по большей степени искажено. И существует ли ваша память для кого-то ещё?

− А что тогда остаётся?

− Остаётесь вы! Вы создали память, но получается, впоследствии именно она стала вами, определяя вашу реальность для вас. Она связывает вас с миром, она показывает вам, кто есть вы. Ваше восприятие связало вас с тем, что вас окружает, объяснило причины связи, создав облачный сервис − вашу память. Затем плавно собрало всё это в картину вашего «Я» и «получите распишитесь» − документ о своём осознании, осталось только поставить подпись. Но самое смешное, что ни облачного сервиса, ни тем более документа с вашей подписью ни для кого, кроме вас, не существует. Да что уж там, если вы затребуете всё это для себя, вряд ли вам их предоставят в первозданном виде, если вообще предоставят.

− А что тогда есть «Я»? Машина для восприятия?

− Способность воспринимать − это всего лишь ваше свойство, точнее, одно из ваших свойств. Вы есть тот, кто запускает процесс всего происходящего вокруг вас, принимающий или отрицающий правила, что, в общем-то не имеет значения.

− Вы хотите сказать, что я творец этого мира?

− Не совсем, вы творец своего мира, а никакого этого мира нет.

− Что значит нет? Что за бред! Вот кладбище, например, оно что, только для меня существует? Хотя… тут да, плохой пример… Поликлиника номер шесть, это же факт, она есть для многих.

− Да, для многих есть своя поликлиника номер шесть, и уж поверьте, для всех этих многих она далеко не идентична, начиная от цветов и архитектуры, заканчивая эмоциями, связанными с ней. А как минимум для миллиарда людей её вообще не существует и не существовало. Ваша поликлиника существует только для вас, точно такой же нет ни для кого более. Вы можете создать рамки для идентификации данной галлюцинации, чтобы она стала максимально схожей для какого-то круга лиц, и чем более скрупулёзно вы будете договариваться о сходствах, тем шире будет простор для различий.

− Но она есть! Мы же будем, как вы говорите: «договариваться» на основе чего-то!

− Несомненно, вы правы, что-то где-то на самом деле есть, − сказал человек, смотря себе под ноги, преодолевая очередной выпавший из гроба труп. − Только вот что это «что-то» и где это «где-то» и уж тем более, для кого все эти «что-то и где-то»? Да и опять же, что значит есть? Существует абсолютно (истинно) или при определённых условиях? Ведь чтобы «что-то» было «где-то», необходимо кому-то с кем-то об этом договориться (условиться). Иначе, если что-то будет существовать только для вас это − либо шизофрения, либо фантазия, осознаваемая вами как фантазия, которую вы удерживаете в рамках нереальности, притязание же фантазии на реальность в среде сложившихся договоренностей превращает её в шизофрению. Получается, что ваша реальность − это акт договоренности субъектов, основывающийся на способности восприятия органами чувств, что весьма зыбко.

− Но так и устроен мир, мы либо воспринимаем сами, либо прибегаем к технологиям, чтобы воспринять через их призму то, что не можем воспринять сами непосредственно. Но это не значит, что всё вокруг может быть нереально.

− Да неужто? Сможете доказать обратное?

− Ну, это банальная ловушка, как, например, с богом…

− И всё же, если я попрошу из неё выбраться, как вы это сделаете? Или скажете, что выхода нет?

− Получается, нет. Чтобы я не сказал, всё упирается, так или иначе, в рамки восприятия. Извините, а есть возможность поговорить в более уютном месте? − спросил я, споткнувшись о ногу очередного трупа, распластанного на земле.

− Будьте осторожны! − воскликнул человек и остановился.

− Что…

Я потерял равновесие и, сделав широкий шаг, наступил на что-то острое, вероятно, на один из гвоздей разломанного гроба. Я упал прямо на чьё-то тело, оно было холодное и скользкое, пытаясь встать, ощутил острое жжение в ладони, пробитой насквозь ещё одним гвоздём. В глазах потемнело, сквозь сильное отвращение я попытался резко встать, но у меня ничего не вышло, подняв глаза на собеседника, я увидел, что у него в руках труп, который он держит перед собой за подмышки. В один миг он просто бросил его на меня. Мои органы внутри будто перевернулись, дыхание спёрло, и я, что было сил, зажмурился, закрыв свободной рукой лицо…

− Ну, вы там скоро? − спросил голос, на этот раз с сильным эхом.

− А…? Что…? Блять! Где я? − выкрикнул я и убрал руку от лица, затем начал осматривать новые декорации.

На этот раз мы находились в подъезде одной из хрущёвок на либо четвертом, либо третьем этаже. Часть лестницы, ведущей наверх, была разрушена, сохранились лишь перила, по которым, видимо, и нужно было двигаться дальше. То, что идти надо именно наверх, это нерушимая истина, хотя, очевидно, спуститься вниз по целой лестнице было бы логичнее. Но я знал − идти надо наверх. Я посмотрел на собеседника, он ждал пролётом выше и внимательно смотрел на меня. Оглядевшись ещё раз, я вспомнил, всё окружающее уже не было сюрпризом, я точно знал, что был здесь…

− Я всё узнал. Это мой сон, я часто здесь бывал, это дом моей бабушки. Правда, в реальности все лестницы целы, но каждый раз во сне они почему-то разрушены. И я каждый раз поднимаюсь наверх. Я помню… Я либо оказываюсь у неё в квартире на пятом этаже, либо выхожу на крышу. Кладбище, его я тоже вспомнил, правда, был там всего однажды… странный был сон.

− А почему вы поднимались наверх?

− Эм… Во сне, когда я оказываюсь где-то высоко наверху здания или на краю обрыва, мне будто предоставляется шанс… Осознать свой сон и сделать шаг вниз, этот выбор всегда невероятно сложен, мне каждый раз очень страшно, иногда я вспоминаю, как это было в прошлый раз, но всё равно сомневаюсь, в голове маячит мысль: «а вдруг это не сон?». И если я делаю шаг, то чаще всего просто просыпаюсь после падения, но бывало, что сон продолжался и тогда… Я понимал, что нахожусь в иллюзии, границы моих возможностей исчезали, я мог прыгать на высоту десятиэтажных домов, перемещаться с молниеносной скоростью, всё это сопровождалось приятным сдавливанием в районе солнечного сплетения. Продолжалось это всегда не долго, как только я пытался сконцентрироваться на каком-либо объекте, сразу просыпался, но интенсивность ощущений от разрушения границ и вседозволенной свободы не сравнимы ни с чем, что я когда-либо испытывал.

− Удивительно, да… как осознание иллюзии влияет на восприятие?

− Да, но требования высоки, нужно всего лишь сделать шаг навстречу смерти, − ответил я, аккуратно пробираясь по перилам наверх. − Вы же не хотите предложить сделать нечто подобное в реальности?

− Боже упаси! − смеясь, ответил человек. − Main quest лучше завершить, иначе следующая попытка будет на повышенном уровне сложности, а она, уж поверьте, будет.

− Кто вы?

− Может я бог? А может дьявол? А может я твоя псилоцибиновая галлюцинация, а может я − это ты? А может я − всё сказанное вместе, это же тоже нельзя исключить?

− Ну так и?

− Не утруждай себя. Какой смысл в ответе, который тебе ничего не даст?

− А как же тогда, типа − бог ведёт к свету, дьявол к тьме?

− А галлюцинация куда ведёт? И почему тебя должны вести?

− Знаешь, я вообще не пойму, что тут происходит, вот и пытаюсь зацепиться за что-то!

− Тогда цепляйся лучше за перила.

− Спасибо за совет! − ответил я. Схватишись рукой выше, за деревянную часть перил, я попытался сделать шаг, кроссовок не поместился меж двух железных прутьев, и моя нога соскользнула вниз. Я даже испугаться не успел…

Мы уже стояли на крыше дома, я находился на самом краю, а мой собеседник немного сзади, слева.

− Так-то лучше, я думал, ты вечно там будешь карабкаться, − иронично сказал человек.

− И что теперь?

− Что?

− Что теперь? Что дальше?

− Не знаю.

− Понял, − сказал я и выдохнул от бессмысленности диалога. − Ты говорил, что main quest лучше завершить, иначе будет хуже.

− Не хуже, а сложнее.

− Откуда ты это знаешь?

− Я так думаю.

− То есть, ты точно не знаешь?

− Хочешь − проверь. Эта лотерея всегда доступна.

− А может, всё-таки ты меня разводишь?

− Я скажу так: мы не сможем договориться о реальности моего высказывания, как могли бы о реальности поликлиники номер шесть.

− А откуда мне знать, что мой main quest не должен так завершится?

− А мне это откуда знать?

− По-факту мы ни к чему не пришли.

− И что ты будешь делать?

− Я либо проснусь, либо получу свободу, либо встречусь с неизведанным. Я был здесь, и вот я снова здесь… − сказал я и повернулся к собеседнику. Он стоял неподвижно, глядя на меня. Выждав паузу, я посмотрел вниз и резко почувствовал сдавливание в районе солнечного сплетения. Меня окружил сильный звон, дыхание остановилось, и я сделал шаг вперёд…

* * *

Андрей поднимался по лестничной клетке на третий этаж. Дойдя до двери, он нажал на дверной звонок и с нетерпением ждал ответа. Дверь открыл парень лет двадцати пяти в растянутой футболке и домашних выстиранных шортах.

− Привет. Сань, это феноменально! − сказал Андрей, входя в квартиру. − Я ничего подобного не видел!

Саша с довольным видом смотрел на друга, суетливо скидывающего верхнюю одежду.

− ИИ − пушка! − продолжал он. − Я даже на какое-то время забыл, что играю, просто бродил, слушал диалоги. Она там живут, принимают решения. Офигеть! Каждая сюжетная ветка для прохождения будет уникальной…

− Я скажу, что ты не до конца всё понял, − ехидно ответил Саша. − Уникальность веток здесь всего лишь вершина!

− Вершина? − изумлённо спросил Андрей.

− Да! − ответил Саша и, выждав небольшую паузу, продолжил. − Представь мир, который развивается независимо от игрока, независимо в онлайне он или нет. NPC могут сами вносить изменения в код в рамках, которые создал я. А рамки, сам понимаешь, понятие растяжимое. Развитие мира будет постоянным во всех аспектах, от социального фактора и архитектуры до дипломатии и войн. Но суть даже не в этом. Мы можем попадать в любой временной диапазон, входя туда новым персонажем либо взяв роль уже существующего, мы сможем менять устоявшиеся в этом мире исторические события, создавая новые временные ветви. Мы сможем увидеть, как будет меняться поезд истории мира от воздействия на него отдельных персонажей и будет ли он меняться вообще! По сути, это аналог нашего мира, только во власти игрока неограниченные возможности, у него появляется контроль над временем и ЛЮБЫМ уже существующим персонажем. Выкупаешь?

Андрей кивнул!

− Изначально одинаковая игра для каждого игрока будет уникальной. Сейчас тестирую ветки развитий мира. Создал несколько вариантов, ускорил течение времени − год к часу. Проверяю на баги.

− Кстати о багах. Я нашёл парочку.

− Хм… А чё там?

− Кароч, я покопался в коде и нашёл две демо локации: Забытый город и Кладбище, обе без NPC и, скажу я, довольно криповые. Думаю загружу, гляну чё там! Захожу на Кладбище, жуть, блин, ты додумался: гробы, трупы, всё свалено на землю вперемешку. Но суть в том, что там бродит NPC, один, сам с собой разговаривает, у меня аж мурашки пошли. Далее в один миг всё схлопывается и грузится Забытый город, я в ахуе, смотрю, пустой город, похож на глубинку, только опять же как-то жутковато. На крыше стоит тот же NPC, говорит вроде с кем-то, я попытался рассмотреть, но никого опять не увидел. А потом берёт и прыгает, прикинь, и всё, меня выкидывает на главный экран. Я, значит, опять в код, и нифига… Ничего не нашёл.

Саша задумался и начал ходить по комнате.

− Всё норм? Ты чего?

− Странно… не пойму − начал Саша, продолжая мерить шагами комнату.

− Мне тож показалось странно.

− Как же это… Я не создавал эти локации, и в той версии, что тебе давал, NPC не могли создавать такие локи, да и не успели бы, даже если бы прописал такую возможность. Да даже если как-то и допустить такое, всё должно быть в коде, он не может самоудаляться. Хм… Внимательно смотрел?

− Ага, ну думаю, что ага, − ответил Андрей, сверля взглядом Сашу. − Стоп! В смысле не создавал? Это ж не в текстуру провалиться, это ж целые локи, да ещё с NPC…

− Давай глянем ещё раз… Что-то не так.

− Давай.

Ребята открыли ноутбуки и запустили программу.

− Ты только потоп им не прописывай, − сказал Андрей, сдерживая улыбку.

− Смешно, − ответил Саша, всматриваясь в код. − Не волнуйся, не люблю плагиат, да и с нечтом подобным, думаю, они сами прекрасно справятся.