Читать онлайн "Отрывок из романа "Пьяная Любовь". Пятая глава"

Я долго пытался добиться встречи с Изабеллой, но она все время была занята: то у нее были занятия, подготовка к ее дипломной работе, то у нее были дела по уходу за ее дедом. Прошла неделя с нашей встречи у “Ритмос де ла Ноче”, но за всю эту неделю мы с ней успели обсудить очень многое по телефону, успели познакомиться, хотя мне этого было мало. Тогда мне показалось, а позже я был убежден, что она смущалась из-за моего возроста, я был ее моложе на 5 лет, и ее стеснял тот факт, что ей мог понравиться школьник. За то время, пока я висел на телефонном общении с Изабеллой, мои друзья прилично приуспели на любовном фронте, и у них завертелся летний роман, один только я ходил как отчужденный неудачник, которому становилось уже сложно втиснуться в круг ребят, где уже во всю бушевала любовная страсть. Но ни что не могло изменить моих верных товаришей, и ни что не могло поменять наш ритуал посещения Эдуардо по выходным.

Суббботний вечер, 9 часов, мы радостные и счастливые за барной стойкой у Эдуардо, пропускаем третий бокал рома, в дверь входят девушки моих друзей. Скажу вам, что обе были довольно таки привлекателны, хотя девушка Хуанито, выглядела чуть глуповатой, порой мне от ее глупости даже становилось смешно, особенно когда ее взгляд останавливался на мускулатуре моего друга, в этих глупых, но безобидных глазках загорался огонек. Вечер проходил как нельзя лучше, мы пили, болтали, шутили, а Эдуардо наполнял наши стаканы. И вновь, она, та самая юбка, тот голубой цвет, те стройные ножки, опять они появились в окне. Не говоря ни слова, я выбежал из бара, и опять ее не оказалось на том месте. На этот раз я был решителен в своих поисках, не собирался возвращаться пока не найду хозяйку этих ножек.

В след за мной выбежал Хорхе:

- Пабло, ты куда? Вернись обратно! Ты не поверишь, какой у нас для тебя сюрприз.

- Дружище, я скоро вернусь, попридержите мой сюрприз, - на бегу прокричал я Хорхе.

Мне пришлось потратить более часа, обходя весь квартал, спрашивая каждого прохожего о голубой юбке, но так никого и не нашел. Надо было возвращаться обратно. Разочарованный в своей неудаче во второй раз и уже безо всякого энтузиазма я вернулся в бар.

- Где ты пропадал? – спросил Хуанито, - мы тебя заждались. Уже собирались уходить без тебя.

- Так, а где мой сюрприз то, которым меня манил Хорхе?

- Ты будешь удивлен, и к тому же приятно, - со странной улыбкой пробубнил Хорхе, - Бармен!? Бармен!? Вы где?

- Почему бармен? Вы решили дать новую кликуху Эдуардо? Ааа, я понял, решили меня напоить крепким. Ну валяйте.

- Бармен?! – потребовали все разом.

Открылась дверь, откуда обычно выходил Эдуардо, и к нам прошла девушка:

- Что это вы тут раскричались? Гостей распугиваете мне?

Она была прекрасна: длинные черные локоны ложились на ее хрупкие оголенные белые плечи, в изумрудно зеленых глазках плясало пламя, а губы, губы словно были созданы для того, чтоб их целовать. Я застыл на миг, любуясь ее изумителностью и шармом, очнувшись, обратил внимание на ее платье, что было голубого цвета и заканчивалось длинной юбкой.

- Как тебе наш сюрприз? – Пабло.

- Пабло? – удивленным видом спросила она, повернувшись ко мне.

- Изабелла это ты? – и мы оба рассмеялись, после чего я разразился еще более громким смехом. Так Изабелла и была та самая девушка в юбке.

Оказалось, что она никуда не пропадала на прошлой неделе, и никуда не делась сегодня, она зашла через дверь для персонала. И она та самая внучка Эдуардо, а Эдуардо тот самый дед, который был время от времени поводом, чтоб не встречаться. Мы просидели в баре вплоть до его закрытия, и весь вечер я общался с Изабелл. Мой расказ о поисках голубой юбки ее рассмешил, и думаю именно эта история стала началом наших с ней отношений, началом незабываемого лета, началом моего полного перевоспитания и перевоплощения.

Она была другая, не такая как девушки, с которыми я встречался раньше, она была требовательна, умна, и думаю из-за этого и требовательна. Она была самая душевная и добрая из всех людей, кого я встречал в жизни до нее. Она наслаждалась каждым мигом жизни, научила меня любить всех и всяк, беречь все только самое лучшее и самые лучшие воспоминания, повторяя всегда: “Пабло, однажды и я стану для тебя воспоминанием, но я хочу чтобы ты никогда, никогда не забывал меня. Я хочу чтобы это было твое самое теплое воспоминание, что когда тебе грустно, ты мог улыбнуться вспомнив нас, нашу любовь, наше лето”,- после чего всегда одаривала меня поцелуем. Тогда мне казалось, что мы никогда не расстанемся, что это просто ее чувственность и женская опаска, но… всегда наступает этот момент “Но”.

Мы с Изабеллой проводили дни напролет вместе, ни я не мог насытиться ее обществом, ни она могла провести и дня без меня. Мы говорили обо всем о чем можно говорить, и о чем следовало бы молчать, рассуждали о смысле и ценности жизни, мечтали о будущем, о нашем совместном будущем, хотя оба знали, что это просто слова, и не будет никакого будущего “вместе”, как только закончится лето. Она меня упрекала, что я не оставлаю ей свободного времени для занятий, и это серьезно, у нее последний семестр, надо сдать работу скоро, но как только я ее оставлял ее наедине с книжками, так через пару часов получал сообшение: “Мне не хватает твоей любви)))” или “Ты уже нашел другую и забыл меня?” Получив такого рода сообщение я понимал, что моя красавица нуждаетса в ласках и мог оставить все чем занимался ради того, чтобы оказаться в ее постели как можно скорее.

Как то днем работая в саду у старого англичанина, что не очень то доставляло мне удовольствие копаться в земле и лезть в кусты в летнюю жару, я почувствовал вибрацию в кармане. СМС’ка от моей Изабеллы: “Милый, ти знаешь с чем рифмуетса слово кекс?”

- У нас умная ты. Может подскажешь?)))

- У тебя пол часа, чтоб успеть получить на это ответ. Пока.

- Кажетса я тебя просил избавиться от сорняков, а не прохлаждаться в тени с телефоном. Не за это я тебе плачу, - требовательным голосом прокамандовал Мистер Браун.

Мр. Браун был солдатом, который никогда не делился историями или какими-нибудь дикими военными происшествиями, потому что таких происшествий у него не было. Он в действительности никогда и не был на поле боя, его служба проходила то ли на корабле, где ничего не происходило, то ли на островах, где он проводил свою службу в штабах выполняя концелярскуй работу. Он всегда мечтал стать военным каковым был его отец, полковник британской армии павший в первой мировой. Мр. Браун не был плохим человеком, но уж сильно любил командовать, но так и не дослужился до командующего воиском, остался до пенсионого возраста в штабах перебирая бумаги. Возможно поэтому тут, в Испании он хочет переменить мир вокруг себя, выдавая себя за великого полководца с трудом выжившего в жестоком бою, где погибли все его товарищи и лишь он смог остатса в живых. И словно тут в Испании он пытается забыть все это, всю тяжесть прошедших лет, жестокость пройденных войн. Но в действителности самое жестокое, что он пережил за свою военную карьеру - это был пожар в его маленком офисе. Для несчастного одинкого солдата Мр. Браун был очень богат, и хоть лопни, от местных людей ничего не спрячешь, все знали, кем он является и что он тут делает, и на какие деньги он построил эту виллу, где живет в полном одиночестве.

Я его терпеть не мог, но мне до боли нравилась его вилла, огормный сад, и я уже давно обрабатывал эту землю, сажал тут цветы и фрукты, и не мог оставить свое детище на его попечение. Мр. Браун был коллекционером, большим любителем редких видов птиц, которых заказывал и держал в клетках в своей роскошной оранжерии, и самой большой его гордостью были попугаи, которых по его словам, он сам изловил на Кубе. Я любил этих птиц, каждый раз заходя в оранжерию любовался их красотой и общался с ними на нашем общем языке, языке музыки. У старого солдата была привычка пить чай днем в этой птичьей оранжерии и кормить своих заключенных печеньями.

Но сегодня он был не в настроении, что-то не давало ему покоя, рискну предположить, что это был его старческий маразм.

- Лентяй, вставай и иди работать, - крикнул он на меня.

- Мр. Браун, мой рабочий день уже закончился. Думаю я могу быть свободенб как только получу свою дневную оплату за труд.

- Оплату? Оплату за что? Ты мелкий воришка! Я не собираюсь платить за твою лень.

- Вы не смеете, я работал весь день в поте лица, мои руки исцарапаны, плечи обгорели на солнце и вы говорите, что я лентяй? Да к тому же и вор?

- Да, ты ленивый шенок! Отработаешь и только тогда получишь мои денги.

- Со всем уважением Мр. Браун, я б вам хотел показать результат моей тяжелой работы, но вы слишком стары и слепы, чтобы это увидеть, так что я вам просто скажу, идите вы глубоко в сраную задницу.

Сняв перчатки и бросив их у его ног, я со злостью вышел за ворота его имений. Мне хотелось швырнуть эти перчатки, что стали уже частью меня за все то время, что я там провел, ему прямо в лицу, но подумав, что отец не простит меня за такой наглый поступок в отношении старого человека и уж тем более иностранца, я овладел своим гневом.

Уже через несколько минут я был у порога моей девушки, бросая камушки в окно, пытался позвать ее. Изабелла открыла, я юркнул и мы вес оставшийся вечер занимались страстной любовью.

- Пабло, что с тобой? Ты словно с цепи сорвался. Тебя не узнать. Ты меня решил наказать или так сильно любишь, что готов задушить своей страстью? – смеясь спрашивала моя любимая.

- Тебя что-то не устраивает, дорогая?

- Нет, все великолепно, но ты сам не свой. Ты со мой, но твои мысли не тут, и какой-то ты злой, и как-то злостно любишь меня.

- Нет, милая, ты тут не причем, ты мой нежный цветок.

- Ну так в чем же тогда дело?

- Это все этот старый пень.

- Я тебе давно говорила оставь ету дурацкую работу, устройся к моему деду в бар, ему нужны лишние руки, - обняла меня крепче.

- Но ведь я ни одного коктейля не умею делать. Зачем ему такой человек в баре?

- Нашел о чем переживать, я тебя всему научу, - шлепнув меня по пятой точке вновь улыбнулась моя Изабелла.

- Ты и это умеешь? Откуда? Как?

- Милый, я же внучка Эдуардо. Да и к тому же порабатывала в баре в студенческом городке. С завтрашнего дня ты мой ученик.

- Договорились, детка.

- А теперь напомни-ка мне, где мы остановились, - на ее лице появиалсь хитрая улыбка, и мы вновь погрузились в пучину страстей.

Последуюшие несколько дней я проводил у Эдуардо, помогал по бару, училсся по вечерам у Изабеллы тому, что любит молодежь в городе, что с чем смешивать и как называются напитки. Я узнал, что сейчас в моде джин с тоником, куда следует добавлять ломтик лимона, что есть люди, которые пьют Ирландский кофе, а есть те, кто любит дайкири. Оказалось, что самым популярным ингредиентом многих коктейлей у нас является ром. Один из самых простих из них, который мне пришелся по душе и по вкусу, и громкому названию, был “Куба Либре”, что означает “свободная Куба” или по некоторым источникам “свободу попугаям”. А всего-то это: кола, лайм и ром, и получается такое чудо.

Пока мы развлекались и наслаждались нашим летом, время все утекало, и в какой-то миг настал тот момент, когда моя красавица подошла ко мне с печальными глазками, поверьте, словно ангел, и сказала: “Пабло, знаешь, уже через неделю меня тут не будет. Ты будешь по мне скучать?”

- Дурочка, я уже по тебе скучаю. А тебе дейстиветельно надо уехать? Может останешься? Может еще на чуть-чуть? – печалился и я. Мне не хотелось прошаться с этой знойной веселой девченкой, кто внес столько радости в мою жизнь, в мое лето. Я с трудом представлял свои грядущие дни без нее, мы так сблизились, что казалось, словно мы вместе не 2 месяца а целую жизнь провели, и это расставание на расстояние 400 километров, казалось расстоянием между Луной и Солнцем.

Мне хотелось уехать с ней, и я все еще не понимаю, что же меня остановило, что мне помешало тогда. Ведь я был безбашеный, свободный юнец, без ответственности и обязанностей, я просто мог сесть в автобус или поезд и поехать за ней, но почему-то я этого не сделал. Я не осмелился поехать за женщиной, которой восхищался, за той, у которой перехватывало дыхание когда я прикасался к ее руке, за той, что так тяжело дышала, когда я прижимал ее к себе, за той, чьи губы воспламенялись, когда я прикасался их губами. Почему-то когда мы прошались, я решил, что это в последний раз, когда я вижу Изабеллу, это последний день, который она проведет со мной. Она уедет, пройдет время, все забудется, встретит иного, и даже не вспомнит обо мне. Возможно я слишком низко себя оценивал, возможно я счел себя не достойным этой красоты, этой нежности, этой чуткости, которыми обладал этот ангел. Я знал, что на тот миг не могу ей ничего дать, ничего того, чего б она заслуживала, ей нужен был настояший мужчина, мужчина который, смог б о ней позаботиться, а не юнец.

Но все же, я знал, что мы должны провести наш последний день так, словно он первый. Наш вечер должен был быть незабываем, я должен был остаться в ее памяти таким, каким она увидит меня в последний наш вечер, потому что мы всегда легко вспоминаем все последнее. И этот ее последний вечер в доме Эдуардо мы решили, что посвятим нам, ей и мне, нашей любви, нашему лету, нашей страсти.

День проходил как нельзя лучше, но меня не покидала мысль, что это все, я ее теряю, больше не увижу, не обниму, не коснусь ее сладких губ, не надышусь ее ароматом. Под конец дня мы напрявились к нашему холму, где проводили наш последний закат солнца, укатываюшийся за город, медленно скрывающийся за крыши домов, поглощаясь вечерней темнотой. Изабелла повернулась ко мне: “ Пабло давай сделаем что-то сумасшедшее, что-то такое, чего ты никогда не делал, что-т- доборе и вредное одновременно, то, что мы никогда не забудем. Есть какие соображения?”

- Давно у меня кое-какая месть назревала. Ты со мной, детка?

- Конечно же, милый. Месть - такое благородное дело, - улыбнулась мне моя красавица.

Уже через несколько минут мы были у стен дома господина Брауна. Перепрыгрнув через забор мы очутились в очень знакомом мне саду, за которым я долго и бережно ухаживал, и который уже видимо давно без присмотра, но я все же смог найти в целости свой любимый куст алых роз, и сорвать нежный цветок для своей возлюбеной, дабы украсить ее черные кудри. Вы не представляете сколко в ней было красоты, жару, и как пылали глаза в предвкушении нашего преступления. Это было в первий раз, когда я зашел так далеко и был готов преступить закон, чтоб исполнить свою месть. Старик давно меня извел своими выходками, и я искал только повода чтоб вернуть ему все сполна, да так, чтоб мало не показалось. Я достал нож спрятанный в кармане и украдкой пробралса к двери, которую старик всегда забывал запирать на ключ. Он дымил сигарой в своем углу у окна, ничего не подозревая, даже и не знал о моем коварном плане мести, и не подозревал что его ждет. Но ни на единую секудну мне не было его жалко, мы подкрались тихо и не заметно, не тревожа его покоя и не создавая лишнего шума. Я был готов исполнить свой жестокий план, рука не знала дрожи. Нож взмылся вверх и резким движением с плеча я опустил его вниз, и так несколько раз. Старик вздрогнул, видимо услышал шум от того, как я рублю замки на клетках птиц. Но увы моих сил было недостаточно сломить его крепкие замки, вмешалась Изабелла:

- Милый, тут надо деликатней. Подвинься, - она витащила из волос пару шпилек и потянулас к предмету моего нападения. Несколькими проворными движениями пальцев она заставила замок распахнуться, словно ключем отркыла.

- Милая, чего еще я не знаю о тебе?

- Поверь мне, милый, еще многого чего, - и вцепилась в меня своими сладкими губами. Мы упали на пол птичьей оранжерии господина Брауна, продолжая целоваться, и погружались все глубже и глубже в пучину страстей, пока она все это не остановила, - Пабло, мы же не за этим здесь. Давай! За дело!

Так же как и с первым замком, моя ловкая Изабелла справилась со следуюшими клетками, и мы решили открыть их все одновременно и дат свободу попугаям. Но одного из них я не мог отпустить просто так, это был самый лубимый попугай старика, которого якобы он сам поймал, я должен был забрать его с собой. Как только дверцы были открыты, я включил свет, по всему птичьему “замку” прошелся птичий свист и хлопот крильев, поднялса шум сильней сирены, и я уже тоно знал, что нам пора делать ноги. Запихнув попугая в мешок, мы выскочили в дверы и рванули к калитке. Мр. Браун точно был в бещенстве, когда прибежал к своей птице-ферме, он кричал, сетовал, искал, бежал за птицами в попытке их поймать. Мы не сразу сбежали с места приступления, я должен был насладиться этим результатом нашего тщателно распланированного труда. Я поцеловал свою напарницу: “Дорогая, это еще не все. Мы забили про дессерт. жди меня здесь”. “Пабло стой, вернись”, - только и успела сказат она. Я юркнул обратно в сад, на этот раз пробралса в квартиру, пока Браун бежал как бешанный за птицами, стащил бутылочку доброго старого рома из его бара, а на выходе успел задеть и уронить весь его барный арсенал с дорогостоящими коньяками и виски на землю, да так, что все они разбились, конечно же не случайно. Мы выбежали оттуда и ринулись прямо к моей красотке:

- Пабло, ты сумасшедший, - не успокаивалась она.

- Я люблю тебя Изабелла, - сердце стучало так, будто готово вырваться из груди наружу, испив добрый бокал рома я подался искушению ее алых губ.