Читать онлайн
"Слушая тишину"

Полуподвальное помещение пивной было почти пустым. Четыре-пять человек завсегдатаев, не более. Где-то в углу тихо играло старенькое радио. Пышнотелая, высокая тётка с копной рыжих волос протирала белым полотенцем один из столов над которым находилось маленькое зарешётчатое оконце.

- Ты уверен, что можно?

- А почему нет? Механики наши на прошлой неделе ходили. Хвалили местное пиво. Неужели попробовать не хочешь? Сравнить?

- С чем сравнивать-то? Я на фронт в шестнадцать сбежал. Не пробовал я вашего пива. Не особо надо было, я же боксёр…

- Ну ты даёшь, Стёпа! Вот и попробуешь.

Старший лейтенант Рожков и капитан Зорькин были «товарищами по несчастью». Из одной эскадрильи, лежали в одном госпитале в Складно, даже ранены были в один день.

- Что господа офицеры желают? – взглянув на чистую, выглаженную форму и лихо заломленные пилотки спросила рыжая тётка, сложив на груди руки.

По-русски она говорила на удивление хорошо. Почти без акцента, принятого у местных чехов.

- Товарищи офицеры, - поправил её коренастый, голубоглазый шатен Зорькин пошевелив пальцами нывшей от боли руки удерживаемой при помощи повязки на груди.

Трактирщица скривилась, хотела сказать что-то едкое, но в последний момент будто передумала.

- Хорошо, что желают товарищи офицеры?

- Пива и закуски. На ваше усмотрение, - подмигнул женщине капитан. – Да Стёпа?

- Ага! – без особого энтузиазма кивнул головой сероглазый Рожков осторожно вытянув ногу, а трость, на которую опирался при ходьбе прислонил к столу.

В противоположном углу пивной прямо под чучелом головы оленя, раскинувшего рога до самого потолка, сидел крепкий хмурый седой мужик с курительной трубкой. Не мигая он пялился на советских лётчиков.

Взгляд у незнакомца был тяжёлый под стать полковому особисту майору Евдокимову, который только при помощи сморщенного лба добивался немедленного и исчерпывающего доклада от подчинённых.

- Светлое для господ… пардон, товарищей офицеров, а это закусочки: утопленники и завинач, - на столе появилось пару тарелок и две высокие, прозрачные кружки с пивом.

Старлей удивлённо, по-мальчишески (коим на самом деле он и был даже несмотря на Орден Красной Звезды на груди) уставился на диковинную посуду.

- Вот это дело! – обрадовался Зорькин потирая ладонями. – Красавица, а откуда ты так хорошо русский знаешь?

Слова были обращены к трактирщице и она, лениво взглянув на расплывшегося в улыбке капитана-донжуана, ответила:

- Муж русский. Вон он сидит! – указала пальцем женщина на хмурого мужчину с трубкой махнув на прощание лётчикам юбкой.

- Русский значит! – вскинулся Гена и подхватив одну из тарелок и кружку пива ринулся к незнакомцу. – Старлей за мной!

Без разрешения усевшись за чужой стол капитан стукнул дном кружки о столешницу из-за чего несколько капель ячменного напитка выплеснулось наружу

- Познакомимся? Комэск Зорькин! – ладонь офицера была протянута сдвинувшему кудрявые брови трактирщику смотревшему на пролитое на поверхность стола пиво.

Тем не менее руку капитану он не протянул, продолжая пыхтеть трубкой.

На всякий случай расстегнув ремешок на кобуре, прихрамывая, Стёпа отправился к товарищу. Политрук не раз им говорил, что не все местные были рады приходу Красной Армии. Некоторые и при немцах неплохо жили-поживали.

- Коллаборант? – уже жёстче бросил капитан, гневно сверкнув глазами. Старший лейтенант знал, что мать и сестры Гены были убиты в Киеве полицаями.

Кашлянув, словно подавившись, трактирщик кивнул на стену справа где Стёпа тут же увидел в нише на стене сваленные грудой немецкие каски с белыми молниями и пару-тройку эсесовских кинжалов. Почти все каски имели пулевое, либо осколочное отверстие.

- Врать не буду, немцев не люблю, - скрипящим голосом, будто не говорил много лет, произнёс мужчина, выдохнув наружу плотное облачко табачного дыма. - Ещё с Первой мировой. Садитесь ребята, познакомимся.

Когда парни расселись вокруг стола трактирщик представился:

- Штабс-капитан Михаил Игнатьевич Демидов. Третья боевая авиагруппа Его Императорского Величества. Неподалёку отсюда в 1915 году воевали.

- Здорово! – Зорькин уже забыл о намерении поссорится и хлопнул дедка (да нет, сидящего перед ними мужчину так называть было ещё рано) по широкому плечу. - Расскажешь, как здесь оказался?

Комэск закинул в рот миниатюрную сосисочку на шпажке (почему эти симпапули называли утопленниками Стёпа ломал голову с самого начала, а спросить стеснялся) и обвёл рукой подвальчик пивной.

Демидов клацнул зубами вцепившись в мундштук трубки:

- Всё равно же, не поверите. Вон даже Агнешка, супруга моя, и то смеётся над моей историей.

- А ты расскажи, хозяин, расскажи, там и посмотрим, - отдал должное Зорькин и рыбному рулетику со второго блюда, а затем довольно сдул пену с кружки пива.

Рожков же тем временем с интересом разглядывал паренька в национальной чешской одежке (жилетка, кожаные штаны, шляпа с букетиком живых цветов) игравшего с сцены посередине помещения на поцарапанной скрипочке. Правда игравшего это слишком сказано, его творчество скорее напоминало вопли кошки которой наступали на хвост.

Демидов внимательно посмотрел на советских пилотов, а потом гаркнул на скрипача так, что все сидевшие в зале (окромя Агнешки, конечно, только улыбнувшейся своему отражению в протираемую кружку) вздрогнули:

- Брынза, подь отсюда! Шибче! - после чего скрипач пожал плечами и как будто испарился.

Советские лётчики же приготовились к необычному рассказу работая челюстями и терпеливо ожидая пока трактирщик сначала выбьет из трубки пепел, а затем наполнит её ароматным зельем снова.

- Ну только потому что вы братья-истребители, - начал Демидов, ловко распластав кусок копчённого мяса и каравай хлеба, как по волшебству возникшие на столе, трофейным эсесовским кинжалом. - Началось всё с того, что у нас пропало трое пилотов. Грешили на немецких асов, но я если честно не верил. Откуда им тут взяться? Они все западнее обретались. У нас-то ничего интересного не было. Наступления и то не предвиделось. Летали мы тогда на « HYPERLINK "https://warspot.ru/2849-lishennyy-gallskogo-izyaschestva" Моранах» с французским камуфляжем и «адамовой головой» на чёрном хвостовике.

- Адамова голова? – уточнил старший лейтенант наклонившись вперёд.

- Череп, Стёпа, - пояснил Зорькин осторожно отхлебнув пива. - Не перебивай.

- В общем ребята были хорошие, с Сапеговым я даже начинал. Как самый опытный пилот в эскадрильи решил напросится на ночную разведку. Сунул чугунную сковороду под задницу…

- Зачем сковороду? – снова встрял Рожков тыкая с опаской кривой вилкой миниатюрную сосисочку будто она могла его укусить. Больно название ему не нравилось. Согласитесь, хорошую еду утопленником не назовут?

На этот раз Демидов сам всё разъяснил старлею.

- А это чтобы Стёпа меня снизу солдатики наши или немецкие не подстрелили. Самолётики-то были из картона и дерева, «трёхлинейкой» или «маузером» насквозь прошивались, - рассмеялся одними глазами мужчина, отпив немного что-то из простой глиняной кружки.

- В общем сковородку на место, маузер-автомат в кобуру и на старт. Уже почти продрогнув от холода и израсходовав всю горючку я собирался повернуть назад, когда… послышался мне какой-то странный звук. Ни то треск, ни то дыхание. Никогда такого в небе не слышал. Крутил-крутил головой, опускался-поднимался, но всё без толку. Тогда я закрыл глаза и сосредоточился. Батя у меня охотник был, и он меня так учил. «Представь, что весь мир — это большая комната, наполненная густой чернильной тьмой и каждый кто вторгнется в эту тьму начнёт рвать мелкие нити из которых она состоит…». Как-то так в общем… ерунда вроде, но я услышал хлопки лопавшихся нитей отчётливо. Прямо над головой!

Мимо подвальчика прошли смеющиеся советские солдаты и проводив их взглядом с лёгкой грустью, Демидов, не глядя на нас, продолжил:

- Немец с тевтонскими красными крестами на крыльях спикировал на меня словно ястреб. Если бы я рукоять не отклонил в сторону, кабину бы прошило пулемётными пулями.

Гена даже жевать перестал и пилотку с головы снял, ведь его в последнем бою именно так и подловили.

- Я по нему только очередь дать и успел. Потом у меня пулемёт клацнул и зараза стрелять перестал, - пояснил бывший штабс-капитан. – Но не всё коту Масленица. Немец по мне дал пару очередей, попортил немного одно из крыльев и всё – пустой. Видать до меня уже где-то покуролесил.

- А дальше что? – челюсти капитана вновь заработали с прежней скоростью, а пальцы потянулись к ароматному копчённому мясу.

- Что? Так и стреляли друг в друга из пистолетов кружась на месте. Это было обычной практикой в то время. Не покривлю душой если скажу, что именно так одерживалось большинство побед в небе. Пулемёты-то были ещё экзотикой и дорогой игрушкой. Оба азартно палили пока над нами вдруг не пролетела какая тень.

- Тень? – Рожков всё-таки отправил в рот утопленницу и с наслаждением понял, что первое впечатление не всегда самое правильное.

- Она самая. Дальнейшее было словно в кошмарном сне. Сверху на самолёт немца запрыгнула какая-то зверюга с перепончатыми крыльями. Тонко и противно вереща она начала рвать в лоскуты крылья и корпус машины.

- Летучая мышь что ли? – предположил Зорькин, бросая на хрустящий кусок хлеба мясо.

- Нее, Гена, - помотал головой Демидов переглянувшись с замершей за барной стойкой женой. - Эта мерзость больше была похожа на человека. Только кожа синяя и крылья.

- Тююю! – рассмеялся комэск, но встретившись с серьёзным взглядом ветерана воздухоплавания замолчал, откусив огромный кусок своего бутерброда.

- Немец вниз пошёл, - чуть тише уже жалея, что доверился собеседникам произнёс Демидов. - Пытался в напавшего на него стрелять, но угодил прямо в движок моего «Морана». Тот кашлянул и клюнул носом к земле. Еле-еле посадил я его. Правда оба крыла сломал к чёрту. Рухнули мы на каком-то болоте. Куда взгляд не кинь всюду чахлые кустики, лужицы тёмно-зелёной жижи и мох ковром.

- Я тоже один раз в болото рухнул, - поделился Рожков и ноги в сапогах у лётчика будто снова стали мокрыми. – Чуть не утонул. Меня тогда Киря Панкратов спас. Правда нет его уже давно с нами…

Приличная пауза повисла над столом. Трактирщик всё понимая только кивал. В конце концов, и у него боевые товарищи погибали.

- Я проверив патроны в магазине (только три осталось) бросился к немцу. Эта зверюга от него не отставала так и кружила над обломками.

- Успели? – спросил Рожков сделав первый в своей жизни глоток пива.

- Нет. Она разорвала его длинными, чёрными когтями и принялась жрать. Вот вам крест! – Демидов перекрестился как обыкновенный деревенский мужик. – До сих пор перед глазами стоит окровавленная морда с мелкими острыми зубками.

Сказано это было так эмоционально, что даже подозрительный Зорькин поверил.

- Я выстрелил трижды. Пара пуль точно попала в цель, но ему хоть бы что…

- Так может промахнулся, - не удержавшись Стёпа осушил сразу полкружки. - У «Маузера» то пуля серьёзная…

- Попал, это точно, - трактирщик затянувшись снова кивнул на груду нацистских касок, пробитых выстрелами. – Я вообще мажу редко.

В зал спустилась компания наших механиков из Второго отряда. Приветливо кивнув лётчикам, они уселись за столик у входа дожидаясь Агнешку.

- Эта тварь только рассмеялась и стартанула в небо с такой скоростью… я даже не поверил себе. Но понял, ненадолго она со мной рассталась, - допив содержимое своей глиняной кружки Демидов перевернул её дном вверх. – Бросился к обломкам самолёта немца в поисках оружия. Ничего не нашёл кроме саквояжа под разломанным сидением. Я так понял это личные вещи германского пилота были. Высыпал из него весь хлам, но ничего стоящего и пригодного для защиты так и не нашёл. Только серебряный нож для вскрытия конвертов и был. Игрушка, но лучше, чем ничего. А зверюга тем временем упала с неба ударив меня в спину. Так долбанула мордой в корпус самолёта, что я сразу понял - челюсть сломала. Обернулся, а её и след простыл и только смех от которого мурашки по коже…

- Играла она что ли с тобой? – спросил комэск утирая рот тыльной стороной ладони.

- Вот и я так подумал, - кивнул трактирщик. – Разозлился. Это дало мне сил. Выбежал на пустое, сухое место, сжал ножичек, снова закрыл глаза и прислушался.

Снова наступила тишина, но лётчики опять терпеливо ждали рассказчика так как видели, что Демидов хочет удостоверится верят они ему или нет.

- Он прямо камнем с неба на меня упал, - наконец ожил штабс-капитан. – Но я готов был. Отскочил в сторону и резанул его по груди. Зверюга как заорёт…

Рожков передёрнул плечами будто и правда услышал рёв напавшей на рассказчика твари.

- Морда у неё точно была не человеческая. Ноздри навыворот, губ нет, уши острые, - эти слова трактирщик произнёс почти шёпотом. – Она меня повалила, так что даже косточки хрустнули, запрыгнула сверху смердя дыханием из пасти… А я взял да засадил ей нож в бок… всё что мог тогда.

- Не помогло? – старший лейтенант чуть не подавился куском мяса напрочь забыв о понравившемся пиве.

- Помогло. Она ещё сильнее заорала… жуть! А потом ногу оттяпала как будто и не было её. По колено, - Демидов показал деревянный протез на левой конечности бухнув им по стоявшей рядом лавке.

- Как у пирата из «Острова сокровищ», - некстати прокомментировал увиденное старший лейтенант, вспомнив книгу уже третий год путешествующую с ним по дорогам войны.

- Дальше-дальше, - подгонял рассказчика комэск осушая свою кружку и делая знак Агнешке только отплывшей от столика механиков.

- Думал конец мне пришёл. Даже глаза закрыл…На помощь мне пришёл обыкновенный пехотный офицер. Драгун. С нашивками о ранении. Вот только вместо сапог на нём были британские ботинки на шнуровке. Шустрый. Очень, - вспоминая описывал прошлое Демидов.

- Драгун, это как? – Рожков не в первый раз слышал это слово, но значение его не знал.

- Род войск, приученный биться и в конном и в пешем строю, - бросил Зорькин товарищу, не спуская глаз с трактирщика. История ветерана Первой мировой войны и правда захватила его.

Демидов только согласно опустил глаза:

- Поручик этот сначала в затылок твари трижды из револьвера засадил, а потом, когда она к нему обернулась, сумел уклонится от лапищи и отчекрыжить одно из крыльев. Повторюсь никогда не видел, чтобы человек так ловко двигался. А я повидал всякое. Тварь упала, заливая синей кровью мох, а он на неё запрыгнул и того…

- Что того? – не понял комэск.

- Голову оттяпал. Она, прямо щёлкая пастью в мою сторону покатилась. Правда больше я ничего не видел. Кровь из носа хлынула и сознание потерял. Очнулся от запаха горелого. Но пахло не дровами, а чем-то противным и едким. «Сжёг её! – сразу заявил мне мой спаситель. – Для надёжности».

- А как он выглядел то? Я про внешность, - налитое в кружку пиво тут же оказалось в руке комэска.

«Раскраснелся он не от выпитого, а от волнения. Неужели и правда ему верит? - подумал Рожков смотря на капитана. Хотя и у самого сердце забилось быстрее от услышанного.

- Да обыкновенный русак. Серые глаза как вот у старлея. Не высокий, не низкий. Фуражка на глаза надвинута, руки в чёрных перчатках. Кортик я его хорошо запомнил. Необычная штука. В холодном оружии понимаю…

- Кортик? – оживился Стёпа всегда мечтавший стать моряком.

- Да, - трубка Демидова погасла, и он осторожно словно она стеклянная и может разбиться положил её поверх своей кружки в углубление на донышке. - Ну не совсем кортик, но похож. Тридцатисантиметровое лезвие, заточенное с обоих сторон, искусный узор на поверхности. Знаете, напоминает переплетение побегов или корней. Простая бронзовая гарда, но бронза старая-старая, тёмная от времени. А вот рукоятка… широкая, раздутая посередине и сужающаяся по краям. Ножны тоже чудные - чёрные, кожаные с серебряной нашлёпкой посередине. На металлической поверхности гравировка: сова вцепилась в морду дракона. Знаете, о чём больше всего я, тогда лёжа возле костра жалел?

- О чём? – не сговариваясь, одновременно спросили офицеры.

- Что расспросить его не мог. У меня челюсть так распухла, что от любого движения ртом в глазах темнело. А потом он снова со мной заговорил. «Тишину слушал? Молодец, штабс. Это не все умеют. В тебе течёт кровь настоящего ОХОТНИКА».

- И всё?

- Почти. По дороге он рассказал мне, что твари подобной той которую мы победили живут на свете давно. Дольше людей. И пакостят как могут. Он даже их как-то называл, но я не запомнил так как периодически сознание терял. Говорил, что гадость эта войну обожает – страх, кровь, ненависть. Их как магнитом в эпицентр боевых действий тянет. Себя он назвал охотником. Будто такие как он всегда на страже.

За окном стало уже почти темно и в пивной начали зажигать свет. Здесь имелась даже настоящая электрическая лампочка.

- А он хоть имя своё назвал? – спросил комэск переведя взгляд с Демидова на его супругу, замершую позади мужа.

Женщина насупилась и явно была недовольна их беседой, но в ответ на взгляд её мужчины, хлестнувшей рыжую словно плёткой, покинула свой пост понуро склонив голову.

- Нет! Не спросил я! Не мог! – с горечью ответил трактирщик, всплеснув руками, да так что смахнул на пол глиняную кружку и трубку. - Он, кстати, челюсть мне вправил. Тащил на себе сколько не знаю, а ведь я выше его и весил больше. Очнулся я на пороге дома Агнешкиных родителей. Вот так…

Рожков только сейчас заметил, что помещение трактира постепенно заполнилось людьми. Кто-то кланялся и уважительно кивал хозяину и его супруге, другие просто в приветствии вздымали вверх поднятые кувшины и кружки.

- Потом-то я понял, что он прижёг рану, перевязал меня. Врач сказал, что и сам бы лучше не сделал. Но я даже сказать спасибо не успел. Всё надеюсь, что он когда-нибудь зайдёт в мой трактир и я смогу отблагодарить его. Тут всё рядом и то болото, и поместье где он меня оставил. Глупо наверное, но это держит меня здесь, - это было последнее, что им сказал Демидов поднявшийся из-за стола.

Мужчина, попрощавшись с лётчиками, почти не хромая пропал в сумраке подвальчика тут же наполнившегося смехом и другими обычными для питейного заведения звуками.

Выйдя на улицу, офицеры оправили форму и с наслаждением вдохнули прохладный воздух, пахнущий дождём.

- Чушь какая-то! – не слишком уверенно бросил капитану Стёпа. – Ген ты не поверил?

- Поверил, - неожиданно бросил комэск проведя рукой по губам и подбородку (он совсем был не пьян, но глаза его блестели восторгом). – Ты что не понял у кого мы гостили?

- Нет, - виновато произнёс Рожков напрягая мозги.

- Эх, Стёпа-Стёпа. Особиста и политрука слушать надо лучше. Это же lahm, тьфу! Хромой. Тот самый что возглавил местных, сбил из них отряд, ребят наших из лагеря освободил и на нациков налёты совершал!

Старший лейтенант хлопнул себя ладонью по лбу:

- Точно Гена! Вспомнил. Извини!

- Да ничего. Я тоже не сразу сообразил. Даже дерзить начал, - обнял товарища комэск потянув его вдоль по улице городка, в сторону госпиталя, располагавшегося в поместье бывших Агнешкиных родителей. – А дичи всякой, старлей, в жизни хватает, поверь.

Стёпа только кивнул, соглашаясь, что такому человеку как Демидов выдумывать детские страшилки уж точно не с руки.

- А ведь он его ждёт. Смотри! – указал товарищу пальцем наверх Гена замерев посреди мостовой. – Узнаёшь?

На болтавшейся на ветру деревянной вывеске над дверью пивной и правда была изображена сова, вцепившаяся когтистыми лапами в морду дракона.

- Ничего себе! – придерживая рукой пилотку задрал голову старший лейтенант.

- Кто знает может когда-нибудь и дождётся...