Читать онлайн
"Настоящая фанатка: Умертви грех"
Деревня Салем, 1692 год
Лошадь фыркала, ей не по душе было месить копытами холодную грязь, но возница заставлял её идти вперёд. Повозка качалась из стороны в сторону. Когда качка становилась совсем невыносимой, монахиня, вместо того, чтобы держаться за борта, обхватывала себя руками и втягивала голову в плечи, пытаясь сжаться в комочек. Возница подозревал, что женщина вовсе не настолько полная, как кажется, а что-то прячет под многослойной одеждой. Да и зачем ей ехать в такую погоду аж из самого Ипсвича в Салем, кроме как по непорядочным делам. Но лишние вопросы не задавал, не его это дело.
— Прибыли! — зычный голос заглушил ветер.
Повозка остановилась на небольшом пятачке, окружённом двухэтажными деревянными домами. Из-за вечной непогоды их стены потемнели и, казалось, сливались с чернотой леса позади. Монахиня осторожно вложила в руку возницы несколько монет и начала слазить. Помогать спускаться мужчина не стал. Прижимая одну руку к груди, другой оперевшись о повозку, монахиня ухая и охая сперва свесила ноги, а затем, переваливаясь, сползла с края. Наконец, она оказалась на земле и тут же, быстро перебирая ногами, забралась на мостки, чтобы хоть как-то спастись от сырости. Когда она обернулась, повозка уже скрылась из вида. Монахиня оказалась одна, деревенские уже спали. Но это ей было только на руку: если местные её заметят, непременно начнут судачить. А злые языки — прямой путь до виселицы.
— Потерпи немного ещё, — она обняла спрятанный на груди кулёк и прислушалась, чувствуя, как бьётся крошечное сердечко.
Ребёнок молчал всю дорогу, и порой казалось, что он задохнулся. Но всё обошлось. Дитя пережило и это испытание.
Нужный дом находился на самом обрыве. Он стоял опасно накренившись, глядя окнами на бурлящую внизу реку. Его фундамент размыло, и одна стена зарылась в землю. Ещё немного, и дом скатится по крутому берегу вниз.
Монахиня взошла на крыльцо, перешагивая гнилые мостки, и постучалась. Шторки у окна слева дёрнулись, и только затем приоткрылась входная дверь.
— Вы… Вы привезли его сюда? — монахиню встретила бледная женщина, её голову и плечи закрывал капот, поверх которого висел серебряный крест, — Милостивый бог, я каюсь, но желала для этого дитя смерти! Его жизнь отравлена с рождения, Господь, забери его душу, напои райским нектаром и согрей, не найти ему покоя на нашей земле.
— Прекратите! — приказала монахиня, распахивая накидку и доставая плотно спелёнатого младенца, — Дети не ответственны за грехи своих родителей, мы должны проявить милосердие и спасти ребёнка, раз он смог выжить.
— Милосердием было бы повесить его мать до того, как она разродилась! — несмотря на свои слова, женщина с осторожностью приняла младенца, и тут же её губы дрогнули в тёплой улыбке.
— Она же ваша сестра! Он покинул чрево матери раньше срока… Но он дышал! Я взяла грех на душу и соврала надзирателю тюрьмы, сказала, что мальчик родился мёртвым, и что я похороню его сама.
Монахиня наклонилась над ребёнком и поцеловала его в лоб, прощаясь:
— Я назвала его Ту ди Синде. Ту де Синде Оллгуд, если по отцу.
— Хорошее имя, — хозяйка дома снова закрыла лицо ребёнка и заозиралась, хотя никто не мог видеть их, но ей было страшно, местные жители не отличались добротой, — Его нужно увезти отсюда как можно скорей. Ему нельзя расти здесь.
— Прошу… Позаботьтесь о нём.
— Я… — ребёнок в руках женщины закашлялся, она откинула с его лица ткань и ослабила пелёнки, давая мальчику вздохнуть, — Одинокая женщина с новорождённым? Я не хочу стать падшей!
— Господь дал ему жизнь! — закричала монахиня и сразу же перешла на свистящий шёпот, — Это не грех, заботиться о сироте! Вам воздастся!
Испуганно глядя на гостью, хозяйка отступила вглубь дома и приказала:
— Оставьте его, уходите скорей, пока вас не увидели. Переночуйте у слепой Молли, эта старуха за умеренную плату пустит к себе кого угодно. Дом под молодой пихтой.
Обняв младенца, женщина уже хотела закрыть перед монахиней дверь, но остановилась, встретивших с её умоляющим взглядом.
— Я увезу дитя из Салема, — с этими словами она всё же захлопнула дверь.
Монахиня поправила одежду, запахнула накидку и не стала более стоять на пороге. Она уверила себя, что сделала всё что, могла, что выполнила свой долг. И что дальнейшая судьба мальчика в руках его тётки и Господа.
Переселенцы шли уже не один десяток дней, все их мечты о новой жизни разбивались в прах о нищету и неприятие общества. Те, чьи предки всего пол века назад ступили на эту землю, называли её своей по праву, воротили носы от “еретиков” и гнали их. Мужчины, женщины и дети вынуждены были скитаться по лесам, в поисках пропитания, мечтая о возможности осесть. Впереди них шёл священник, он взял на себя ношу лидера, когда его предшественник скончался от гнойных ран.
— Святой отец Киаран! Мы не дойдём до Мэриленда, мы слишком устали, — одна из женщин остановилась и опустилась на камни, — Ночь на дворе, молю, давайте сделаем привал!
— Вы правы, сестра, — Киаран взглянул на людей позади и нахмурил брови так, что на его переносице появилась глубокая складка.
Люди выглядели обессиленными, больными, грязными. Ему было жаль их, жаль, что на их долю выпала столь жестокая участь. И он чувствовал ответственность за каждого из них.
— Давайте отойдём с дороги и осядем в лесу! Шон, Дафф! Разведите огонь! Эбигейл, возьми с собой несколько девушек и поищите шишки или жёлуди, одуванчики, если повезёт. Они помогут нам восстановить силы.
Все беспрекословно подчинились словам Киарана, и скоро разбили меж деревьев небольшой лагерь в десяти метрах от дороги. Есть им было нечего, ранней весной лес не мог порадовать изобилием съестного. Кто-то тайком подъедал запасы, дети сосали ветки, обгладывая кору.
— Святой отец Киаран! — к священнику подбежала девочка семи лет, на её лице не было свободного места от веснушек, а кожа была такой белой, что почти светилась в темноте, — Я убила белку!
Она улыбнулась беззубым ртом и протянула вперёд крошечные ладони. На них лежала пушистая белка, голова животного была разбита, видно девчонка сбила её камнем и после добила для верности. Киаран принял изуродованную добычу и потрепал юную охотницу по голове:
— Господь благословил тебя, Дейрдре, чтобы ты не дала нам погибнуть от голода. Тебе так мало лет, а ты уже столь искусна в этом, пройдёт время, и ты принесёшь мне огромного оленя, отличный пир тогда закатим!
Стоило Киарану передать тушку белки Эбигейл, чтобы она сумела что-то из неё приготовить, к лагерю из леса вышла незнакомка. Все, кто был на стоянке, тут же повернулись к ней, изучая, пытаясь распознать, не несёт ли внезапный визит угрозы. Мужчины потянулись за ножами, вооружаясь. Женщина, поняв, что ей здесь не рады, остановилась и настороженно вгляделась в вырисовывающиеся в свете костров лица, не зная, к кому из них нужно обращаться.
— Доброй ночи, — женщина говорила на английском, но Киаран понимал её, — Я видела вас, когда вы проходили недалеко от нашей деревни. Я могу подсказать вам, куда идти… Где вас примут.
— Что она говорит? — Эбигейл вопросительно взглянула на священника, — Она хочет нас прогнать?
У её ног переминалась Дейрдре, он тоже прекрасно знала английский и хотела перевести слова женщины для Эбигейл, но испугалась священника, вдруг ставшего сердитым: его плечи напряглись, губы сжались, он смотрел на вышедшую из леса визитёрку исподлобья. Дейрдре никогда прежде не видела святого отца настолько суровым и страшным.
— Зачем вы нам помогаете? — Киаран игнорировал вопросы Эбигейл и обратился к незнакомке, — Что вы делаете в этом лесу? Вы одна?
Вместо ответа женщина быстро закивала, а затем подошла ближе, озираясь. Видно было, что ей неприятно находиться среди переселенцев, что её коробило от одного только их вида. Она протянула к свету крупный свёрток.
— Дитя? — Эбигейл забеспокоилась, — Почему он такой маленький? Он мёртв?
— Прошу помолчи, сестра! — приказал ей Киаран и снова заговорил на английском, — Вы сказали, что можете помочь. Это правда?
— Да. Да! — женщина снова закивала, а затем опустила ребёнка на землю и сделала несколько шагов назад, выйдя из круга света, — Идите в Бостон, я слышала, что ерети… Диссентеров там принимают, вроде как даже основывают общину. Тут недалеко, всего день ходьбы, если с рассветом выйдете, к вечеру будете там.
— Я знаю, где Бостон, — Киаран снова нахмурился, а женщина пятилась всё дальше.
Малыш лежал на холодной земле и не шевелился.
— Только прошу, — голос женщины звучал уже из-за деревьев, — Возьмите его с собой, он тихий… Его имя Ту ди Синде.
Последнее она прокричала и тут же бросилась бежать. Догонять её никто не стал. Киаран безразлично посмотрел на ребёнка и распорядился:
— Дафф, отнеси его подальше в лес.
Крупный рыжеволосый юноша уже хотел исполнить приказ, но ему перегородили дорогу Эбигейл и Дейрдре, которая просто не хотела остаться без защиты и пыталась спрятаться от сердитого взгляда Киарана. Эбигейл схватила младенца и прижала к груди:
— Нельзя, пресвитер!
— Наши дети голодают! Мы не можем подбирать выродков за каждой распутной женщиной! Раз она так хочет избавиться от него, значит он рождён вне брака! Во грехе!
— Я сама позабочусь о нём, мы не оставим его в лесу! — крепче прижимая ребёнка к себе, заревела Эбигейл, Дейрдре схватила её за юбку, боясь поднять глаза и уткнувшись в ноги своей защитницы.
Киариан только махнул рукой, он был не в силах спорить с женщиной, решившей защитить чужое дитя:
— Он не плачет, и настолько крохотный, что, скорей всего, не проживёт и года. Но имей в виду, я его не признаю! Это нечистое дитя, ему не место среди нас!
Сказав это, священник отвернулся от плачущей Эбигейл и снова занял свое место у костра. Он налил себе из котелка горячей воды с хвойными иголками и отпил, промачивая горло. А мужчины уже подсаживались вокруг, кое-кто прекрасно слышал и понял слова англичанки, и теперь им не терпелось узнать, что же решит Киаран. Святой отец вытер губы, взглянул в измождённые долгими скитаниями и голодом лица своих людей и сказал:
— Надеюсь, она не лгала, и мы сможем найти свой дом в Бостоне.
.
ЛитСовет
Только что
