Читать онлайн
"Стать другой"

-- А без нас? Кто отшельникам, тому-же Керу Дун Генордалтрису, припасы отвозит? -- спросила я у Мамая. Он отвлёкся от прокладки курса нашего катера к точке рандеву и пояснил.

-- Когда как. Иногда Ли-Са берёт сторожевик и сама развозит. С ней он может почти к самому острову подойти.

-- А с нами нет?

-- С нами тоже может, но у него какое-то ещё дело нарисовалось. Вот такую схему и придумали. Мы мотаемся на острова, они в скрытый порт. Потом они нас подбирают. В порт то никто из субов или образов зайти не может.

-- Но ведь Ли-Са смогла.

-- Смогла. С заднего хода, так сказать. Ты многих знаешь кто может ходить путями Изначального Хаоса? Но и ей раза хватило. Говорит там ничего интересного нет. Законсервированный с кораблями порт на случай большой войны.

-- Но "Скопа"?

-- Что-то там заберёт. Какие-то приборы на всю эскадру.

-- Ладно. А если не Ли-Са, с припасами?

-- Тогда Шмурдик, из Серого замка. На парусах и вёслах и местные могут на острова высаживаться.

Он отвернулся от меня и начал увлечённо вычерчивать на картах. Решив больше не мешать ему заниматься делом я вышла на палубу. Я тоже, по идеи, могу рассчитывать курс, но быстро выяснялось что этим заниматься лучше в одиночку. И у Мамая выходило лучше.

Некоторое время я наслаждалась морскими просторами и свежим бризом. Довольно быстро я обратила внимание на странность -- какая-то часть моря бликовала не так и казалось плывёт. Плывёт ещё далеко, но к нам.

Я вернулась в рубку за биноклем.

-- Ты же говорил что в море Слёз мало живности? -- спросила я у Мамая.

-- Да. Она жмётся к берегам. Само море в принципе пустое. Но это приграничье. Из внешних миров может что угодно заплыть. В основном плохое. Ты что-то заметила? Мы кстати уже не в море Слёз. Мы вышли в межмирье.

Это всё мне не понравилось. Положение нашего мира было такое что снаружи чаще всего заплывали бандиты, пираты и чудовища. Собственно для защиты от них и держалась и эскадра Ли-Сы и флотилия Серого замка. Казак взглянул на меня и уточнил -- Далеко?

-- Пока да.

-- Пока -- повторил он -- Иди и постарайся не потерять это из вида. Сейчас введу курс в авторулевой и сам гляну.

Я взяла бинокль, пристегнула к поясу ножны с верным палашом и отправилась на палубу не отдыхать, а уже как на наблюдательный пост. В бинокль явно виднелось что это стая. Несколько больших силуэтов в окружении других, юрких и маленьких. Присоединившийся Мамай ничего хорошего не сказал. Скорее наоборот. Открыв оружейный ящик он заменил боекомплект на бортовых пулемётах на увеличенный. Потом открыв захваты на ручных установках пуска универсальных ракет и подготовил и их.

-- Как я с крупняка больших накрою ты с бортового по мелким лупи.

-- Эх, надо было другой катер брать.

-- Штурмовой? Так он медленный и тяжёлый. Груза мало берёт. Вместо двух ходок четыре бы делали.

-- Зато вооружённый и бронированный лучше. -- зло отрезала я.

-- Так такие малые стаи сюда обычно и не доходят.

-- Малые?

-- Малые. Это нам они страшны да парусникам, и то не всем. Не дрейфь, прорвёмся.

Он поцеловал меня так что сердечко затрепетало, ласково погладил по голове и ушёл в рубку. Тут же задвигалась турель наводя ствол крупнокалиберного "КПВТ".

Я заняла место у " печенега". Подумала и пристегнулась к страховочному тросу.

Ожидание продлилось недолго. Вскоре загрохотала турель, пытаясь подловить крупные тела в моменты их выныривания. Что это я ещё разглядеть не могла. Впрочем, у меня хватало и других забот. Приблизилась свита из более мелких. Из этаких зубатиков. Их то я уже разглядела. Они были похожи на злых детей, нет , большеголовых карликов. Четыре щупальца извивались вперёд от примерно метрового овального тела. Двигались они на струях вырывшихся из боков, видимо как каракатицы. При помощи двух задних конечностей с ластами они ловко маневрировали. Всё это венчала огромная голова. Мощный лоб с костяной нашлёпкой явно был тараном. А широкая пасть с несколькими рядами длинных зубов не вызывала желания знакомится с этим карликом поближе.

Они оказались живучими. Отставали и уходили в глубину ( не уверена что гибли) только после точного попадания короткой очереди. И их было много, около полусотни. И это явно была только первая волна.

Справиться с ними мне не удалось, тем более что постоянно прибывали новые. Трое крупных чудишь хоть и сочились зеленоватой слизью из множества пулевых попаданий неостановимо приближались. Пулемёт дёрнулся в руках и замер. Перекос? Но взгляд вниз огорчил -- короб был пуст. Да и ствол раскалился так что это было видно. Зубатики оказавшиеся дальше от меня начали уже цепляться за борт.

-- Ракетой! Слизня! Дикка! -- услышала я крик Мамая. Он одной рукой стрелял с панели управления, а второй разворачивал катер. Видимо решил так разбить стаю на части.

Я кивнула. Бросив пару гранат за борт -- зубатики от взрывов не погибли, но оглушённое заметались, я бросилась на нос, к оружейному ящику. Выхватив палаш и почти не задерживаясь по ходу обрубила щупальца тварей, уже присосавшиеся к фальшборту. Резались они довольно легко. За плотной кожей была слизь и что-то вроде хрящей. Но и клинок был отточен на славу.

Взяв одну из двух, всего двух, ракетных установок я обернулась. Чудовище было большим. Размером с катер, как минимум. Действительно слизняк. Слизь прямо-таки стекала с него, создавая прекрасную защиту. Из передней части тянулось вперёд множество отростков толщиной с мою ногу оканчивающееся чашечками с зубами. Явно в надежде поживиться. Впрочем, несколько таких ртов уже занимались ранеными зубатиками. Разглядывала я это уже сквозь открытую прорезь прицела.

-- Приготовься! -- крикнул Мамай разворачивая катер кормой к слизняку и почему-то сбавляя ход. Турель стреляла уже только по зубатикам. Слизняк быстро нагнал нас и приподнялся над кормой.

-- Пли! -- раздалась команда и одновременно катер резко ускорился. Я нажала на кнопку. Вырвавшаяся ракета погрузилась в слизня и взорвалось. Раскуроченное чудище закачалось на волнах расплывшейся тушей. Зубатики накинулись на него, а оставшиеся два решили обойти это место. Но было ясно что хоть и по широкой дуге, но преследовать нас они не бросили. Но появилась передышка. Мамай вернул катер на прежний курс и вышел. Мы с ним поменяли остывший, но пережжённый ствол пулемёта, заменили патронные короба. Потом взявшись за швабры мы вдвоём быстро очистили палубу от стреляных гильз, ошмётков слизи и остатков щупалец.

-- Вот по такой схеме прибьём ещё одного. А от последнего можно уходить манёврами. Скорости у нас примерно равные, но он медлителен на поворотах.

-- А от двух?

-- Не выйдет. Зажмут. -- Казак изобразил двумя ладонями сходящийся клин.

-- Понятно. До точки далеко?

-- Как сказать. Крейсерским ходом, без помех, часа четыре. В принципе рядом. В принципе -- повторил он разглядывая приближающие стаи чудишь в море. Что-то прикинув Мамай перенёс пулемёт с борта на борт, теперь на одном их стояло два рядом, повесил рядом с ними сумку с гранатами.

-- Слизняка бьём ракетой. Следи за ходом. Как начну тормозить -- бросай пулемёты и беги за ней. Я займусь манёврами и помогу тебе турелью. Выше нос, у тебя всё прекрасно получается. -- с этими словами он легонько щёлкнул меня по носу и ушёл в рубку.

Мы сами начали сближение с одной стаей. Я опять напряжённо ждала. Буквально через пару минут всё началось. С зубатиками сейчас обошлось проще. Их было меньше и Мамай сильно помогал. Из азартного расстреливания мерзких тварей меня выдернуло короткое рявканье сирены. Я поняла что ход уже снижается. Быстро кинув в воду несколько гранат я побежала к рубке\, за ракетой. Слизняк был уже у нас за кормой и нагонял.

Я успела. И даже попала. Может быть даже слишком точно. Ракета разорвала слизняка попалам. Нижняя часть осталась на волнах, а вот переднюю со всеми отростками бросило как раз на катер. Из разорванного брюха хлестала слизь и ещё что-то. Металл задымился. Но это я заметила лишь краем глаза, пытаясь укрыться от хватающих меня стеблей с зубами. Неудачно. От всех не увернулась. Пара вцепилась мне в правую ногу. Меня залило невыносимой болью. Я упала. Ещё пара разверстых ртов бросились в пах и живот. Сквозь пелену красно-зелёной боли я увидела как Мамай два раза вонзил в слизь свой эсток и что-то закинул в разрез.

-- Граната поняла я безучастно глядя на разлетающегося слизня и наконец-то потеряла сознание.

Но к моему удивлению это было не блаженное беспамятство. Скорее даже наоборот. Моё сознание как бы бросилось одновременно вверх и вниз. И вбок. И во все стороны одновременно. Я охватила своими чувствами и море вокруг и острова далеко. И простор неба и бездны глубин. Вдруг всё изменилось. Я поняла что вижу и знаю тектонические плиты разных миров и пространство между ними. Потом я почувствовала наверное всех людей и существ. Какое счастье что их вокруг было не очень много в этом, как оказалось совсем не пустынном море. Переход. Я ощущаю себя крупинкой которой как в голограмме спрятана вся мудрость всех миров. Поток яркого ( света?) вырывает их из меня разрывая буквально каждую клеточку тела. С облегчением я умерла и открыла глаза.

Именно так. Открыла глаза. Память Дикки стремительным потоком вернулась. Я поняла что лежу на рундуке вся укрытая одеялом, руки лежали поверх него. И привязанная страховочными ремнями. Боли не было. Как только я отстегнула ремень возле меня оказался улыбающийся Мамай.

-- Очнулась наконец, любимая. Я знал что такую яростную фурию никакая зараза Бездны не возьмёт.

-- Стая? -- спросила я пересохшими губами -- и пить.

Он приподнял мне голову и аккуратно напоил водой.

-- Ты отогнала их. Или не ты, а то что в тебе. Не знаю. Но выглядело потрясно.

-- Что выглядело?

-- Вот как. Значит ты не помнишь. -- Он неловко замялся, сел на кресло перед пультом.

-- Ну когда я взорвал слизня и отодрал его отростки -- медленно продолжил он.

Я кивнула -- Это я помню, кажется.

-- Ну да, ну да. Это сразу потом началось. Ты вся засветилась. Именно засветилась,особенно глаза. Этаким переливчатым зелёным, скорее даже изумрудным светом. Он толчками как-то расходился от тебя. Похоже на силовое поле, но не оно. Сейчас я думаю что ты творила новый мир. По крайней мере его границы. Это точно.

-- Но я не умею.

-- Оказалось что умеешь. Ты расширила эти границы метров на сто от катера, и они перестали светиться. Всю эту мерзость отталкивало. Они и сейчас там кружатся. Сразу за границей. Она уже не зелёная, но по морю заметить можно. Эти сквозь неё пройти не могут. Мы -- не знаю. Она движется вместе с катером. Или вместе с тобой. Я не проверял.

Я конечно сразу же захотела увидеть эту границу и откинула одеяло, собираясь, встать.

-- Не стоит -- Мамай попытался меня остановить, но не успел.

То что я была обнажена до пояса я даже не заметила. Дальше я тоже в принципе была голая, но вся нога и таз были обмотаны бинтами. Плотные повязки на ноге обрисовывали очень непривычные очертания. В голове мелькнула картинка из почти тогда уже угасшего сознания -- Мамай отрывает от ноги отростки вместе с кусками моего мяса. Похоже это и было последней каплей перед отключкой. Я ощупала повязки. На икре было непривычно твёрдо. Форма бедра тоже странно изменилась.

-- Да. До кости дошло -- хмуро подтвердил мои невесёлые догадки Мамай. -- Живот довольно хорошо защитил страховочный пояс.

Он встал, где-то порылся и дал мне исковерканный и изъеденный кислотой кусок пластика.

-- А там? -- я взглядом показала на пах.

-- Там плохо. Но это твоё сияние по моему закрыло раны.

Я несколько раз механически кивнула и вдруг, даже к своему удивлению заявила спокойным голосом.

-- Теперь ты меня разлюбишь.

Он опешил, присел и обняв меня начал заверять -- С чего ты это взяла? Глупенькая. Ты жива, а это главное. Остальное -- мелочи. Вылечится, нарастёт. Не бойся.

Он нежно слизнул побежавшую слезинку пощекотав меня своими усами. Я улыбнулась и почувствовала что на щеке что-то лопнуло. Казак взял салфетку и вытер мокроту. Затем он стал мазать там кремом.

-- А с лицом что?

-- Ничего серьёзного. Кислота немного попала.

-- Кислота?

-- Ну да. Тут всё было забрызгано, но вот тебе досталось больше.

Он поглядел на моё решительное лицо, пожал плечами и передал мне зеркало.

Да уж. Ничего страшного. Просто вместо половины лица химический ожог. И нет даже намёка на то что он заживает. Присох и только. Ерунда.

Пока я рассматривала себя в зеркало Мамай приготовил два шприца.

-- Сейчас укольчики. Это обезболивающие и снотворное -- он ловко впрыснул один под лопатку. -- А это жаропонижающие. Ты вся горишь от лихорадки. -- он вколол второй.

Ещё и какая-то лихорадка -- подумала я погружаясь, а приятно омывавшие меня зелёные волны сна.

Проснулась я на рассвете от странного, но знакомого скрипа. Мамая в рубке не было. С небольшим усилием , боли не было, но с такой ногой это было непривычно я села. Обзор сквозь иллюминатор был не очень. По крайней мере зелёной границы я не заметила. Взгляд сквозь проход являл что-то странное. Корма казалось была погружена ниже, а сам катер перегорожен временным запасным фальшбортом. Раньше так точно не было. Тут в рубку заглянул Мамай, взглянув на меня он сказал -- С добрым, неугомонная. Я сейчас.

Появился он и правда быстро, одёргивая свою майку.

-- Как спалось. Ты красиво во сне светилась. Зелёным. Вся такая изумрудная, в переливах.

-- И чтобы этим любоваться ты не то что дал мне вчера майку но даже не укрыл одеялом?

-- Ах да, конечно -- он виновато улыбнулся. Порывшись в другом рундуке подал мне майку. Как выяснила я одев её -- свою. Больше на несколько размеров.

-- Подходящей конечно нет -- зло начала я -- Ой, извини, пожалуйста. Я что-то не в себе. -- спохватилась я поняв и то что мои вещи как раз в том рундуке на котором я сижу и то что он всё это время бережно ухаживал за мной. И ещё следил за тем чтобы мы не утонули. Видимо совсем не отдыхал, даже осунулся.

-- Ну не всё так плохо. Та, другая твоя часть, зеленная, она хоть медленно, но лечит тебя.

-- Лечит?

-- Да. -- он подал мне зеркало. Взглянув в него я поняла. Ожог начал затягиваться новой кожей. Погладив себя по щеке я с удовольствием её потрогала.

-- А нога? И там? -- я начала было снимать бинты, но Мамай меня остановил.

-- Не надо. Подождём ещё. Свежих бинтов нет, я все на эту повязку извёл. Но видимо лучше раз уж ты ногой двигаешь.

-- А эта граница?

-- На месте. Даже расширилась. Сейчас покажу.

Он бережно взял меня на руки и вынес на палубу. Первое что привлекло там моё внимание было мачта с надутым ветром парусом.

-- Парус? -- удивилась я.

-- Да -- Казак посадил меня на ящик.

-- Откуда? Да и зачем?

-- Зачем. Эта кислота от слизней так разъела корму что она быстро отломилась под волнами. Не волнуйся, мы не тонем. Вот есть перегородка специальная, да и отсеки водонепроницаемые. Но винты отвалились. Один движок безнадёжен. Второй можно завести, но зачем без винтов то. Вот я и поставил штатную мачту.

-- Штатную? Она что в комплект таких катеров входит?

-- Да, у нас входит. Ты что, не знала? Тут же приграничье. Не везде двигатели работают. Вот на такой случай -- парус. Или как у нас -- авария. Скорость конечно снизилась. Но если ты не уберёшь попутный ветер то будем на точке рандеву скорее всего ночью. В крайнем случаи утром точно.

-- Я? Ветер?

-- А кто ещё? Ну не ты, другая ты. Святящееся. Та что у тебя внутри. Вот смотри. Мы плывём туда -- он указал взмахом --, И ветер дует туда-- он повторил жест. -- А вон там -- он указал вбок и вдаль -- за границей. Ветер дует туда -- он махнул в сторону. -- Это явно видно по волнам. Погляди сама.

Я так и сделала. Наш катер качало более спокойно. Волны вдали были сильнее. И действительно накатывались не так как у борта. Было даже заметно как они слабеют и теряются переходя некую черту. Мне показалось что там, в воде мелькают зеленоватые искры.

-- А вот и попутчики -- зло сказал Мамай указывая.

Вдалеке, в зоне крутых волн и правда виднелась стая чудищ.

-- Не бойся. Сюда они не лезут.

-- Тебе не кажется что там море неспокойнее?

-- Не кажется. Там скоро будет баллов семь.

-- А наша посудина это выдержит?

-- Должна. Ну у нас спокойнее. Надеюсь другая ты сильного шторма здесь не допустит. Но приготовиться надо.

Он ласково поцеловал меня в здоровую щёку и также нежно отнёс в рубку. Там посадил не на рундук, а в удобное кресло перед пультом управления. И ушёл готовиться.

Так я и сидела глядя вперёд, вслушиваясь в ветер пытаясь безуспешно понять что-же такое во мне открылось. Ни есть ни пить не хотелось.

Волнение всё усиливалось. Даже на нашем " островке спокойствия" волны перекатывались через низкие борта. Впрочем, это было не опасно. На палубе они не задерживались, скатывались вниз через корму. А смывать там было нечего -- всё закреплено. Мощные насосы в трюмах легко справлялись с откачкой. Вскоре после полудня я с радостью заметила силуэт большого морского сторожевика. Цепляясь за переборки я неуклюже выбралась на палубу. Мамай был наверху, убирал паруса. Корабля он не видел,обзор в ту сторону был закрыт.

-- Там! Там ! -- закричала я ему. -- Там сторожевик. -- я показала ему где.

Он пригляделся, кивнул и отослал меня обратно. Вскоре он оставив кливер он менял курс. Нас тоже заметили. Прозвучал холостой выстрел и они тоже пошли на сближение.

Но радостной встречи не получилось. Дойдя до границы "Скопа" легла в дрейф.

-- Твоя граница их не пропускает, Дикка. Может считает опасностью.

-- Как и слизня. Где эти кстати?

-- Похоже. А эти хоть и твари Бездны не идиоты. Давно ушли. Понимают что этот кораблик им не по зубам. А они ему на один залп.

-- Значит опасности нет?

-- Нет. Волны сильные, но терпимые. Даже там, за чертой. Ты можешь ей управлять?

-- Не знаю. Попробую. Не торчать же так. Это глупо.

Я попыталась представить себе эту ситуацию отвлечённо. Вот я. Вот катер. Вот море вокруг него. Мысль расходиться, расходиться. Вот граница. Она представилась мне тонким зеленоватым стеклом. Вот мы в стакане из зелёного стекла. Вот мы в стакане погруженном в море. Собрав волю в кулак, в молот я попыталась разбить этот стакан. Не вышло. Ещё раз. Ещё. Без толку. Мою мысль отбрасывало от воображаемого удара. А это стекло так и оставалось на месте. А от отдачи у меня разболелась голова. Так не выйдет.

По другому. Как? Мамай постоянно говорил что это я, другая я. Может попробовать договориться? Я начала убеждать себя, другую часть себя, недоверчивую, что опасности нет. Что твари ушли. Что вокруг нет врагов, только друзья. Раскрывала мысленно эту стену границы уже не разбивая её. Я как-бы открывала створки, ворота. Островок оставался. Я вся была наполнена искренной, честной благодарностью за него. Он нас защищает. Там хорошо и спокойно. Но он больше не был запечатанным. Когда я вынырнула из этакого транса то поняла что на этот раз у меня получилось. Граница стала видимой -- почти прозрачная зеленоватая прозрачная переливающая стена. И там был проход. Увидав его я невольно улыбнулась. Та, другая я показалась мне маленькой испуганной девочкой. Я буквально чувствовала её страх. За меня? За себя? Того что она будет больше ненужна? Быть заброшенной и забытой? Но она всё-же открыла этот проход, эту щёлочку сквозь которую она видимо подглядывала. Он был маленьким, метров в семь. Корабль туда не прошёл-бы. Катер -- может быть. Совсем впритык. Впрочем, с судна уже отправили туда шлюпку. Волнение стихало. Тоже моя, или скорее её работа. Сейчас я это знала. Вот шлюпка пересекла границу и начала приближаться.

Но тут Мамай сдвинул турель и дал предупредительную короткую очередь перед ней. Шлюпка недоумённо замерла. Он выскочил на палубу и попытался семафорить. Но из-за качки это удавалось плохо. Тогда он написал что-то короткое на листке и засунул его в бутылку. Привязав тонкому шнуру он, раскрутив, бросил её к шлюпке. Они подплыли и подобрали. Прочитав записку рулевой выбросил и её и бутылку. Энергичными кивками он дал нам понять что понял и они тут-же погребли назад.

-- Что ты написал?

-- Лихорадка кракена. У нас с тобой лихорадка кракена. Для местных-- смертность полная. Но не бойся. Теперь мы не потерялись и про это знают. Может что и придумают. Гематр например выжил. Правда пока только он один.

-- У нас?

Он задрал свою майку. Сквозь дыру размером в три моих кулака с обожженными кислотой краями было видно бьющиеся сердце и трепещущие лёгкое.

-- Ты, ты скотина. Ты мне ничего не говорил.

-- Не хотел огорчать. Тебе то от этого легче точно не стало.

-- Не стало. Но как ты себя чувствуешь?

-- Странно. Ты создала очень нейтральный мир. Мы здесь не болеем. Но и не лечимся, по крайней мере я. Может если ты овладеешь той силой обойдётся.

-- Может -- тихо повторила я и задумалась . Затем я начала вспоминать всю эту историю с самого начала.