Читать онлайн "Таковы путя"

Таковы путя

Отец Феодор, недавно прибывший в монастырь, в алтаре читал записки. Вынув одну, он с некоторым удивлением прочёл: «погрузка возросла». Не совсем понимая, при чем тут это, он тем не менее мысленно сказал: слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. На следующей записке он прочел, что СМЭУ-15 необходимо два кг дюбелей. Интеллигент в четвертом поколении был с процедурой забития гвоздя в монолитную стену знаком мало. Скажем так, совсем далёк от неё. Но помолился, чтобы, если это не в грех, Господь подал СМЭУ-15 эти самый дюбеля. В конце концов, идет молитва о здравии — самое время для таких молитв. Протянул руку к следующей записке...

Более опытный алтарник заметил происходящее, мягко забрал записку у отца, перевернул и показал ему. Там шел обычный текст — об упокоении Лукерья да Емельян, да Степан, да почему-то Желько,с пояснением в скобках —серб. И отдельно: «имена Ты их веси, Боже— уб.в. Шаман» и дальше позывные. О здравии поминать о. Александра, прот. Михаила...И тя чтущего.

Выясняется, железнодорожники привезли бумагу, чистую с одной стороны, и ее нарезали для записок. С одной стороны — Василий и Мария, а с другой - дюбеля...

Другой отец, вернув сползшие очки обратно к основанию носа, развернул большую записку, целый лист бумаги — и расцвел. Там была картинка художника лет четырех: папа, мама, ребенок, два младенца и кошка, почему-то с невероятным количество лап и тремя котятами. В принципе, все понятно: отец и прочел:

— Младенца Иоанна, с родителями и домочадцами...

Потом, после службы, наклонился к прихожанину— почему у кошки одиннадцать ног? Не дай Бог, вырастет из ребенка художник современного искусства... Но парень ответил серьезно и понятно:

— А она быстро бегает, она везде.

...Вот так человечество снова открыло кино.

Праздники для монастыря всегда радость. Придет сколько людей, который обычно в храм и не захаживают! Два важных черных кота и один с белой лапой на всякий случай заранее ныкаются подальше за корпусами, в специальном месте. Белолапый не выдерживает, и потом у батюшек осторожно выспрашивают, а чего..а как...а что делать, если дорогу перешел не совсем черный кот? Батюшка, ответственный в монастыре за кормёж всякого мелкого безрогого кота, таинственно и по возможности без смеха сообщает, исходя из ассортимента ближайшего котомагазина, что надо накормить такого кота белым/желтым/зеленым кормом.

В это время темные, непросвещенные монахи узнают от прихожан, почитателей последней нижней часть задней страницы газеты для огородников, что свечку нельзя передавать левой рукой или через левое плечо. Данная газета в пятницу состоит преимущественно из программы, рекламы интернет-магазина, в котором всегда прямо сейчас скидки — например, на сумку, похожая на которую в соседнем сэконд-хенде стоит 52 рубля, и рекламы православной провидицы Марии, специалиста по снятию порчи, сглаза, венца безбрачия ...короче, по наложению лапы на наличность поверившей им личности. Рядом, как правило, бывает реклама средства для повышения потенции, с соответствующей картинкой. Понятно же, что газета обмануть не может, это вам не интернет.

... а еще лучше свечку не передавать, ибо в толпе, естественно, стоят толпами колдуны, а нужно непременно поставить лично, раздвигая могучим плечом всех, кто стоит в храме, по дороге туда и по дороге обратно, а в конце нужно непременно хлопнуть тяжеленной дверью, выходя на улицу.

А над головой у них крутили и крутили воронку грачи— погода будет портится и, если для празднования Рождества снег—это то, что надо, то, например, для железной дороги это, возможно, будет совсем плохо.

...А еще свечку нельзя тушить и нельзя переставлять. А еще придется разнимать обиженного захожанина и кого-то из монахов, который и осмелился переставить ма-аленькую свечечку—оная успешно разместилась посреди армады более крупных и могучих свечей и от жара которой они успешно начали загибаться в дугу, почему собственно служка и решил ее переставить...

Все это будет—восемь пятилитрух для освящения иорданской воды и еще столько же в багажнике Жигуля( «а я для всего коллектива»)...

А пока у нас на носу предпразнество Рождества. И монах Филимон, который внезапно с отчаянием на лице запросил отпуск— для одного очень важного дела! Владыка сказал, что немного подумает над его просьбой:

— А то мы все такие— выпросить меч у отца эконома и айда спасать галактику.

И, помедлив:

—А то желающих молится ко Творцу за весь мир полно, полный монастырь, а крыльцо в братском корпусе почистить от снега некому...

И он особо посмотрел на него...

...и теперь кто-то расстроенно и задумчиво отковыривает лед на крыльце. Ждет, чего Владыка надумает.

— Ну что ты ему такое рассказал, что он ко мне прибежал с глазами как у совы и отпуск просит?

И добавил сурово и тихо:

— Ты что его — тихой сапой увезти хотел?

Отловленный приезжий мацает шапку руками, мнется и жмется. В конце концов выдаёт:

—Та снегоборьба...

—Шо снегоборьба?

Выясняется, что на дороге внезапно наступила зима. Это нормально— она всегда торжественно наступает первого декабря, потом все тает, потом снег всё-таки ложится до конца недели и потом до самого марта, с перерывам на Крещение, тянется нудная осеневесна. Ну а в марте в конце концов ударят морозы. Перед супермаркетом соберут весь снег в кучу высотой метров в пять, она будет тихо таять до...До пока терпение не кончится и ее не раскатают постепенно обратно по стоянке, чтобы она лучше таяла. А за неделю перед Пасхой наступит лето...

...Недалеко от ворот и от станции тусовались любители «Звёздных войн»— собирались куда-то уехать все вместе. Точка сбора—лежат рюкзаки тут и там... Ребята стояли группами, то и дело слышались взрывы смеха. Дарт Вейдер уже надел шлем, плащ, махал палкой, принимал позы. Его фоткали...

Отец подошел откуда-то сбоку, спустил на голову плащ-палатку, осторожно изъял швабру у решившей было что-то спросить паломницы и сказал из-под капюшона ласково:

—Анакин, в тебе есть светлая сторона.

Полы одежды лежали на земле из-за его малого роста, он совсем напоминал Йоду.

Дарт, не ожидая, кто будет его противником, не особо глядя, развернулся и махнул своим дрыном...

Батя мгновенно шагнул вперед и вбок. Вейдер был неожиданно быстро отловлен на колпи-д-виллано. После чего отец духовник, оказавшись сзади, ловким ударом сбил с него шлем. «Кастрюля» упала, загрохотала и какое-то время каталась на месте туда-сюда, туда-сюда.

Стало тихо, только кто-то один еще продолжал говорить. Наконец замолк и он. Народ замер с разными интересными выражениями лиц. Все смотрели в одну сторону.

—Отныне ты не будешь называться Дарт Вейдер...

И резко выдвинул швабру вперед, как мосинку со штыком.

—Я изгоню тебя, сенатор Палпатин, как яд изгоняют из раны...

Вейдер подобрал шлем, автоматически стряхнул с него пыль.

—Нуу, это уже из другого фэндома— про «Братство кольца»...Только там вообще-то Саруман.

Разговор еще толком не начался, но уже удался.

Багажник открыт, двигатель кипит. Работяга ковыряется в нем. Мимо осторожно проходит отец духовник. Работяга поднял глаза и спросил шутливо:

—Отец, скоро конец света?

Тот почему-то глянул на него...как-то по особому глянул...

—Этим вечером.

—А я не исповедовался ещё.

—Ну поисповедуйся прямо сейчас, в чем проблема?

—Что, прямо во всем?

—Ну, в половине можно. Давай в половине для начала.

—Что, прямо вот так и исповедоваться?

—Упор лежа — принять.

Работяга растерялся, но послушался.

—Отжимайся.

Тот удивился, но начал.

—Вот и исповедуйся.

—А чего так?

—Ну как все не захотел— давай так.

—А можно я как все?

—Можно. 50 раз отожмись и можно.

Во дворе стола группа молодых людей, одетых в темное. Держались вместе, и от них как-то все шарахались.

—О , да это ж как их— готы.

Батюшка потер рукою руку на посохе. Вот молодежь!

—Нам надо для счастья...много чего надо—здоровье, зарплата и обязательно победа над глобализмом и т.д. А вот молодежь— прицепит на попу бантик и счастливы. Тут не ругаться— тут завидовать надо.

И, вздохнув:

—Вот люди готы — стяжали память смертную.

И двинулся в их направлении.

— Батюшка, мы это... Нам на кладбище. Не подскажете, где?

— И нам на кладбище! И нам туда! Мы на кладбище всегда хотим! Всему человечеству на кладбище...

Увидев батюшку, к нему устремились прихожане. Так и стояли две группы: прихожане и готы, с двух сторон от, приглядывались друг ко другу.

А потом уже, на панихиде, все перемешались. Ну как они и бывает в жизни...в смерти.

По случаю подъехавшая журналистка потом напишет: с духовным отцом таким-то пообщались духовные чада и исчадия. Исчадия, наверное, тоже были духовными.

...Но в это раз снег случился и после Нового года и насыпал в таком изрядном количестве, что на дороге подняли всех.

Для полноты и жести ситуации— сломался снегоуборочный поезд. Ну, интересная такая спецфигня: едет и впереди у нее такие жвалы, как у жука, которыми она загребает снег как бы в рот и дальше по лотку он ползет вверх и валится в спецвагон сзади. Красиво!

И на снегоборьбу выгнали всех, до кого дотянулись, и инженеров и управу— уже после обеда, когда стало понятно, что на участках своими силами не справляются и дорога просто станет. Народ выдвинулся в чем был, — иной раз в юбках и колготах, в которых и на остановке стоять в принципе холодно,— или что у кого было запасено в шкафах для таких случаев— понятно же, что на дороге мы не работаем...

Да, нет, я не о том!

...а буквально живем, и потому запасные кеды и носки на случай дождя( и зонтики, кстати) и как минимум рабочий халат у самых запасливых персонажей есть всегда. Как и плоскогубцы и отвертки... Но не об этом речь.

Короче— большинство народу вышло не в той одежде, в которой зимой полагается разгребать снег, и уже через час народ взвыл. Вдобавок транспорт в городе тоже частично встал, и после трудов людям пришлось добираться до своих посёлков чуть ли не пешком. С мокрыми ногами.

На следующий день достаточная часть снегоборцов уже скучала у кабинета терапевта, а некоторая часть от этой части уже сидела и стояла в длиннющей очереди около кабинета лориков, помахивая снимком носа, чтобы он просушился.

— А чего его сушить?

— Так он из проявителя...закрепителя мокрый ещё!

Наутро выжившие после вчерашнего подвига герои, а также подтянувшиеся и чуть ли не со слезами и уговорами выдернутые из отпусков и каникул сознательные работники выдвинулись с утра. Обычно на снегоборьбу постоянно ходит одна какая-то часть народу и соответственно многоопытно надевает в берцы пару носков, кулёчек, на него тонкие носки и потом уже обувь, мажет морду жирным кремом и выдвигается чуть ли не со своей лопатой. Но в этот раз этими персонажами не ограничилось.

Приехавший рассказывал о процессии идущих на свой участок расписываться за инструктаж, в которой была и барышня в альпенфляке, знавшем немало славных страйкбольных битв, и почтенная дама в соболиной шубе. Которая, кстати, вполне себе работала и от борьбы со снегом не уклонялась, несмотря на занимаемую должность.

— А снегопоезд?

— Там все плохо...

Деталюху нужно или покупать и везти, или там сложная сварка...

— И чем она там сложная?

— Нууу, понимаете...

Владыка начинал терять терпение.

-—Что там — сварка в вакууме или под водой?! Черный металл на цветной? Что там такое?!

Чувак в выцветшей желтушке, с которой давным-давно обсыпался светоотражающий слой, с удивлением воззрел на монаха.

Внезапно выяснилось, что расстроенный новопостриженный, уже полчаса тюкающий ломом по льду на крыльце— сварщик и есть. Ну да — задолбался варить полувагоны в слабоотапливаемом цеху...

А разговор тем временем перешел в конструктивное русло.

—...ну так один баллон у нас есть, поделимся... Везите аппарат.

Дверь открылась.

—Хватит звенеть, иди внутрь, согрейся.

—Так согрелся уже, двигаюсь же...Так что с отпуском?

—Можно старику покомандовать? Благословите?

Отец настоятель печально глянул на отца духовника и опять опустил глаза.

—Благословляю.

—А ну позови сюда отца эконома.

Тот немедля явился, зевая, как акула. Тааак, все готовятся к службе...

—Сколько у нас лопат?

Тот поднял глаза и немного подумал.

—Ээээ...58...57 и совочек.

—Тащи сюда...

—... буди братию, если кто лег спать перед службой...

Отец эконом опустил глаза и чуть не зевнул ещё раз.

—...и раздавай лопаты.

И в спину уже крикнул:

— И совочек тащи. Для меня.

— Может, на службу всё-таки вы останетесь?

— Ага, и я буду сидеть в теплом нижнем храме и слушать про то, сколько раз наши замечательные женщины наступили коту на хвост, сколько раз объелись конфетами с содержанием молочной сыворотки больше одного процента и под конец вскользь про пять абортов и два развода, а потом на ухо шепотом на весь храм вопрос про то, можно ли Великим постом читать акафисты коленопреклоненно.

Отцы вздохнули. Таких историй каждый наслушался достатошно...

— Отправим исповедовать отца Бориса.

— Так он, это...глухой,— вдруг сказал сзади какой-то оратор. На него все посмотрели и даже оглянулись. Высказывавшийся сник.

— Не глухой, а контуженный! Включит свои активные наушники и будет слушать. Или не оденет, и будут про свои пять абортов орать на весь храм.

Стоявший перед ним отец, чьим послушанием было иконописное дело, державший чётки своими почти безконечными тонкими пальцами с намертво въевшимися натуральными красителями, покачал головой.

Владыка прищурился и задумался.

— Восемнадцать. Самое большое, что слышал— восемнадцать.

Отец иконописец упорно смотрел на пол возле своего сапога и сказал с усилием:

— Мне два раза говорили: «я не знаю, сколько их сделала»...

...В комнате на какое-то время повисла тишина. Из-за стены, с улицы, было слышно, как хор задорно поет колядки.

Хор.

На улице.

Поет!

В мороз!!

Да что такое. «Брошу все— уйду в монастырь». Владыка хотел бросить ручку на стол в раздражении, но вовремя выдохнул и медленно ее положил.

—Сейчас выйду и завою «Поднимите мне веки», а когда отсмеются, скажу: у вас такие голоса будут, если будете на морозе петь.

На счастье, пение прекратилось и послышался стук закрывающейся двери. Запись предпраздничного клипа завершилась. Современные тсказать технологии, надо уметь в пеар...

Владыка опять уставился в расписание.

—Так. Исповедовать оставлю отца Бориса, и пусть они ему про свои...грехи орут на весь храм.

— Так они орать не будут— они на бумажечке напишут...

Чистой с одной стороны.

С другой— количество первозимников на таком то участке в таком-то году...

...Ему постучали в дверь. Вышел на крыльцо...

Во дворе, как 33 богатыря, стояли все насельники монастыря, кроме оставленных на службу предпразнества. Кто-то растерянно лупал непроснувшимися глазами, кто-то из иноков пытался сосредоточится на молитве, из которой его выдернули. Тянулись по ногам верткие плети метели.

Он как стоял на пороге, так и сел в сугроб. Или просто поскользнулся на крыльце? Чищенном, между прочем. Им лично...

— Ребята... отцы...я...

— Лопату бери. Или нет— ты как раз не лопату...

Отец духовник опирался на совочек как на костыль. Посмотрел на приехавшего в ватнике.

—Говорите, куда идти.

...Несколько групп оранжевых жилетов расчищали три стрелки сразу. Витиеватые выражения терялись в начинавшейся метели—грачи не подвели. Был слышен согласный звон ломов...и затих. Все с удивлением выпялились...

...воззрели на организованный строй людей в черном.

—А мы к вам на послушание...на субботник. Принимай подкрепление.

—Васька!

И обнялись.

Начальник смотрел то на рабочих, то на монахов, не понимая, чего они обнимаются, обнимают вот этого...

Узнал. Кратко переговорил с приведшим их сопровождающим. Крикнул ещё одного напарника, ответственного за.

—Тааак, распишись за инструктаж...

Оглянулся. Увидел маленького старика, напоминавшего доброго волшебника из фильма...не помнил какого фильма. Но улыбнулся.

—Ну то есть распишитесь.

И, наклонясь к коллеге:

— Проведи инструктаж...ну, на самом деле проведи. Первозимники.

Тот зашумел.

— Пааа сигналу нужно отходить от путей на сриметра и смотреть на него, как будто вы видите его в первый раз! Иначе вы его будете видеть его пааследний!

— И уворачиваться от выбрасываемых в окно арбузов,— вполголоса добавил кто-то.

— Этож еще чего, вот случай был тоже...— вполголоса ответили ему...

...Братия уходила в метель.

Особо витиеватый ветреный завиток кинулся было за ними, потом крутнулся на месте и улетел в степь....