Читать онлайн "В СТРАНЕ ВОДЯНЫХ"

Литературный сценарий фильма «В стране водяных»

по одноимённой новелле Рюноске Акутагава

Автор: Дамир Исхаков, тел: 8 904 334 08 94

#

По камням, в лесу течёт ручей.

1.Больница.

Двое мужчин ровным, но энергичным шагом движутся по белому коридору психиатрической больницы. Один в белом халате, застёгнутом на все пуговицы, идет, как ходят по своему дому, слегка раскачивая плечами. Из палат выглядывают лица больных. Другой, в сером халате, едва накинутом на плечи, идёт на пол шага сзади, стараясь не смотреть по сторонам, так как надо не отставать, но любопытство пересиливает его и тогда он хмурится, снова смотря прямо, и можно заметить, что он в некотором недовольстве собой. Лицо его напряжено и в то же время он воровато пытается заглянуть в глаза тех, кто смотрит на него, выглядывая из своих палат, или стоят, прислонившись к стене. Но он старается не отстать, и идти рядом с первым, так как коридор больницы имеет много поворотов, углов и тупиков.

ГОЛОС ПОСЕТИТЕЛЯ ЗА КАДРОМ: «Эта история, которую всем рассказывает пациент № 23 одной психиатрической больницы…»

Двое подходят к палате № 23.

ГОЛОС ПОСЕТИТЕЛЯ ЗА КАДРОМ: «То, что ему пришлось испытать… впрочем, совершенно не важно, что ему пришлось испытать».

Двое мужчин входят: один, Доктор, кивает больному пациенту, который сидит неподвижно, обхватив свои колени. ПАЦИЕНТ не глядя ни на кого, медленно показывает на стоящий напротив него стул. Второй мужчина, ПОСЕТИТЕЛЬ, садится на стул, указанный Пациентом и здоровается.

Пациент пристально смотрит на Посетителя, его глаза влажны и спокойны.

За окном с решёткой одинокий дуб тянет голые, без единого листа, ветви.

ГОЛОС ПОСЕТИТЕЛЯ ЗА КАДРОМ: « По-моему, я записал его рассказ довольно точно…»

#

2.Встреча.

Летний ветерок играл листьями бамбука.

Пациент с рюкзаком шёл вверх по течению реки. Туман.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Мне уже приходилось подниматься на Хотакаяму и даже на Яригатакэ, поэтому проводник мне был не нужен, и я отправился в путь один по долине Адзусагава.»

Пациент снял рюкзак, умыл лицо речной водой и залюбовался туманом, стелющимся по реке. Пытаясь рассмотреть противоположный берег, он перевалился с корточек на колени, оказавшись в воде. Резко вскочив, пытаясь отряхнуться от воды, т.е. сбить её руками, пока она не прошла сквозь штаны. Но он только руками хлопал по уже мокрым коленям.

ПАЦИЕНТ: - Эх, подниматься, так подниматься! – в сердцах воскликнул он и взвалил рюкзак на плечи. Плотный туман стоял вокруг. Пациент полез напролом через заросли бамбука. Он упирался в палку, но его ноги все равно съезжали по мокрой траве. Морда лошади вдруг выплыла из тумана прямо в лицо, но он оттолкнул её, и она мгновенно исчезла в густом тумане. Он прислушался и стал спускаться к берегу Адзусагавы. Плеск воды усиливался, но дорогу перегородило вымя коровы, он хлестнул её палкой, она, замычав, зашлёпала по грязи. Пациент сел на прибрежный камень и занялся приготовлением пищи, разжёг костёр, открыл банку солонины. Пациент кусал бутерброд и, обернувшись, заметил, что туман стал рассеиваться. Он запихал остатки хлеба в рот и взглянул на часы.

ПАЦИЕНТ: - Вот так штука! Уже двадцать минут второго!

На поверхности круглого стекла часов отражалась страшная рожа. Она была похожа на человека, только кожа была серая, на вид казалась скользкой и мокрой, а вместо носа красовался блестящий клюв. Пациент испуганно обернулся.

На скале, обхватив одной рукой ствол берёзы, а другую, приставив козырьком к глазам, с любопытством глядел – каппа. Они смотрели друг на друга, не шелохнувшись. Вдруг пациент вскочил и кинулся к нему. Каппа исчез, метнувшись в сторону. Пациент застыл, оглядывая заросли бамбука. Каппа стоял в трёх метрах, пригнувшись, приготовившись бежать, смотрел через плечо и со свистом дышал.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: « Что меня озадачило и сбило с толку, так это цвет его кожи. Когда каппа смотрел на меня со скалы, он был весь серый. А теперь он с головы до ног сделался изумрудно-зелёным».

ПАЦИЕНТ: - Ах ты дрянь, такая!

Пациент истошно заорал и кинулся за каппой. Они бежали, продираясь сквозь бамбук и прыгая через камни. Пациент, то и дело терял его из виду, скользя, спотыкаясь и падая. Толсторогий бык, с налитыми кровью глазами, вдруг преградил дорогу беглецу. Увидев его, каппа жалобно взвизгнул и вильнул в сторону, в заросли бамбука.

Пациент осторожно последовал за ним. Среди бамбуковых стволов была яма. Пациент потянулся туда рукой, пытаясь удержаться на скользкой земле, но неожиданно сорвался и провалился следом за каппой. Стволы бамбука, едва дёрнувшись, застучали и успокоились.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Находясь на волосок от гибели, мы, люди, думаем об удивительно нелепых вещах. Вот и тогда, я вдруг вспомнил, что неподалёку от горячих источников Камикоти, есть мост, который называется «мостом капп» - «Каппабаси».

Бык медленно жевал траву, тупо глядя перед собой.

#

3. Знакомство.

Пациент лежал на асфальте, на спине. Каппа в пенсне на блестящем клюве прижимал к груди пациента стетоскоп. Пациент открыл глаза. Из тумана прояснились лица капп. Каппа в пенсне жестом попросил пациента лежать и, обернувшись, произнёс:

- «Qvax, qvax».

Двое капп с носилками, переложили пациента и в сопровождении толпы зевак медленно двинулись по улице, свернули в узкий переулок и внесли носилки в подъезд здания.

#

3. Дом доктора Чакка.

Пациент лежит на кровати. Каппа в пенсне дал выпить ему стакан прозрачной жидкости и закрыл за собой дверь.

Голос за кадром: «Доктор Чакк, в дом которого меня поселили, ежедневно, в день по нескольку раз приходил осматривать меня. Каппы знают о нас, людях, намного больше, чем мы, люди о каппах. Люди появлялись в стране капп и до меня. Причем многие так и оставались там до конца дней своих. Почему? А вот почему. Живя в стране капп, мы можем, есть, не работая, благодаря тому, только, что мы люди, а не каппы. Такова привилегия людей в этой стране».

Пациент, лёжа на кровати, рассматривал комнату, в которой всё выглядело, как в простом мещанском жилье. Только размеры всех предметов были рассчитаны на капп и поэтому были немного меньше человеческих.

#

4.Сцена с рыбаком Баггом.

Пациент выходит из подъезда доктора Чакка, осмотревшись, движется по улице и, радостно предвкушая новые впечатления, улыбается. Вдруг по улице пробежала самка с визгом преследующая самца. Пациент удивлённо посмотрел вслед непонятной погоне. Пациент, с довольным видом осматривал дома и прохожих.

Голос за кадром: «Прошла неделя, и меня, в соответствии с законами этой страны, возвели в ранг «гражданина с привилегиями». Я поселился по соседству с доктором Чакком, который спас мне жизнь».

Пациент встречает по дороге упитанного каппу и, поздоровавшись, приглашает его в подъезд небольшого дома и входит следом.

Голос за кадром: «Ближе всех я сошёлся с рыбаком Баггом, благодаря которому я и попал в эту страну».

Пациент и Багг сидят за столом и громко смеются, глядя друг на друга, показывая пальцами друг другу в лицо.

БАГГ: …А вы испугались сначала! Ха-ха-ха!

ПАЦИЕНТ: Я? Нисколько! Это ты, Багг, бежал, только пятки сверкали, ха!

Багг: А что мне оставалось делать? Ха-ха-ха!

Пациент: «Что - что», поздороваться забыл! Ха-ха!

Вдруг Багг замолчал и, выпучив свои глаза, уставился на пациента.

Пациент – Послушай, Багг, что с тобой?

Багг ничего не ответил, а вылез из-за стола, высунул язык и раскорячился на полу, словно огромная лягушка.

Пациент поднялся с кресла и стал пятится к двери. Вдруг дверь открылась, и в гостиную вошёл доктор Чакк.

Чакк снял пенсне и, прищурившись на пациента, потом на Багга, снова надел.

ЧАКК: Багг, чем ты здесь занимаешься?

Багг встал, застыдился и, поглаживая свою лысую голову ладонью, стал извиняться.

БАГГ: Прошу прощения, господин доктор. Я не мог удержаться. Уж очень потешно этот господин пугается… И вы тоже простите великодушно.

Багг смущённо улыбался пациенту. Пациент опустился в кресло, потирая ладонью потный лоб.

#

5.Разговор с Чакком.

Пациент: Доктор Чакк! Извините, может я ещё не совсем знаком с культурой капп, но скажите, если я правильно понимаю, то каппы имеют перевёрнутое представление о смешном и серьёзном.

Доктор Чакк сел за стол.

Пациент – То, что мы, люди, считаем важным и серьёзным, вызывает у вас смех, а то, что у людей считается смешным, вы склонны рассматривать как нечто важное и серьёзное!

ЧАКК: Смотря как посмотреть, хи-хи. Я вас слушаю!

Пациент – Так, например, мы, люди, очень серьёзны с понятиями гуманность и справедливость, а каппы, когда слышат эти слова, хватаются за животы от хохота.

Рыбак Багг, сидевший тихо, вдруг сорвался и хохотнул. Пациент посмотрел на него настороженно.

Пациент: Да и понятия о юморе у нас и у капп совершенно разные!

ЧАКК: Милый Багг, мы, с нашим гостем вместе навестим твой дом!

Доктор Чакк глянул на часы и сверил их со своими наручными часами.

ЧАКК: Уже пора, старина Багг!

Пациент, немного недоумевая, встал с кресла. Все трое вышли из гостиной пациента.

Пациент: Я даже не знаю, как вам объяснить. Ну, например, у нас, у людей, есть ужасный закон об ограничении деторождения и … это серьёзная проблема молодых пар.

Все трое уже были на улице, и не успел пациент договорить, как доктор Чакк и рыбак Багг разом захохотали, разинув пасти. Пациент обиделся и, оглядевшись, зашагал от своих друзей. Доктор Чакк догнал его.

ЧАКК: Разве не смешно считаться только с интересами родителей? Разве не проявляется в этом эгоизм и себялюбие?

Багг шёл на два шага позади и похохатывал, держась за живот.

Пациент: Доктор Чакк, скажите, пожалуйста, почему это каппы позволяют себе смеяться за спинами других людей?..

Пациент понял, что сказал нелепость, а доктор Чакк и Багг тут же подтвердили это громким смехом.

ЧАКК: Не сердитесь! Просто у жены Багга начались роды, и нам надо… В общем, мы уже пришли.

Пациент огляделся. Они оказались на самой окраине городка.

#

6. Роды.

Все трое вошли в хибарку рыбака Багга. Роженице помогали врач и акушерка. Багг по-деловому и засучил рукава, акушерка полила ему на руки воды, и он тут же опустился на колени возле жены. Прижавшись ртом к чреву роженицы через марлевую прокладку, которую то и дело поправлял врач, Багг громко свистнул.

БАГГ: Хочешь ли ты появиться на свет? Хорошенько подумай и отвечай! Хочешь ли ты появиться на свет?

Затем Багг поднялся на ноги и прополоскал рот дезинфицирующим раствором из чашки, которую подала акушерка. Тут же из чрева жена Багга отозвался младенец.

ГОЛОС МЛАДЕНЦА: Я не хочу рождаться. Во-первых, меня пугает отцовская наследственность, хотя бы его психопатия. И, кроме того, я уверен, что каппам не следует размножаться! Меня ждёт ужасное будущее.

Голос умолк. Багг почесал затылок. Доктор Чакк что-то отметил в своём маленьком блокнотике. Между тем акушерка засунула в утробу жены Багга толстую стеклянную трубку и впрыснула какую-то жидкость. Жена с облегчением вздохнула. Её живот быстро опал, словно воздушный шар, из которого выпустили водород. Пациент достал из кармана платочек и вытер вспотевшее лицо. Доктор Чакк открыл дверь, пациент последовал за ним.

#

7. Сцена у плаката. Студент Рапп.

Доктор Чакк и пациент молча шли по улице. Неожиданно пациент остановившись, повернулся к Чакку.

Пациент: А что, детёныши капп все способны давать ответы из материнского чрева?

ЧАКК: Конечно, дорогой друг, едва родившись, они ходят и разговаривают. Был даже младенец, который двадцати шести дней от роду прочёл лекцию на тему «Есть ли Бог?». Правда, этот младенец в двухмесячном возрасте умер.

Они шли по немноголюдной улице.

ЧАКК: Так Вы изменили Ваше представление о том, что мы, каппы, смеёмся над серьёзным и серьёзны в смешном?

Пациент: Не понимаю Вас?!

ЧАКК: Ну, Вы согласны, что законы деторождения у людей более не разумны и смешны, чем законы деторождения у нас, у капп.

Пациент: Но…

ЧАКК: Ну, несомненно, жестокость ваших законов о деторождении – это юмор в отношении к неродившимся детям…

Вдруг на другой стороне улицы оба спутника увидели огромный плакат. В нижней части плаката были изображены каппы, трубящие в трубы, и каппы, размахивающие саблями. Верхняя же часть была испещрена значками, принятыми у капп в письменности – спиралевидными иероглифами, похожими на часовые пружинки. Чакк глянул на плакат.

ЧАКК: Ну, хорошо, мне пора! У меня ещё два пациента, всего доброго!

К пациенту подошёл молодой Каппа с грустными глазами и вместе с Пациентом молча, проводил взглядом доктора Чакка. Пациент медленно перевёл глаза на плакат.

Пациент: Извините, не подскажете мне, что означает этот плакат?

РАПП: Студент Рапп! Я давно думал быть полезным Вам, и может быть…

Пациент: Спасибо … Рапп! Так что же значит этот плакат?

РАПП: «Вступайте в ряды добровольцев по борьбе против дурной наследственности! Здоровые самцы и самки!! Чтобы покончить с дурной наследственностью, берите в супруги больных самцов и самок!!!»

Пациент обернулся, но доктора Чакка уже и след простыл, только несколько капп подошли поближе посмотреть на пациента. Пациент смущённо отвёл глаза.

Пациент: Но такие вещи недопустимы…

Студент Рапп расхохотался. Загоготали и все другие каппы, стоявшие рядом. Рапп взял пациента за локоть и отвёл подальше от зевак.

РАПП: Недопустимы? Да ведь у вас делается то же самое, что и у нас. На наших семинарах, часто разбирают культуру вашего людского наследия, так сказать! Как вы думаете, почему ваши барчуки влюбляются в горничных, а ваши барышни флиртуют с шофёрами? Конечно, из инстинктивного стремления избавиться от дурной наследственности…

Зеваки пытались не отставать, один из них, тощий и сутулый, дождавшись, когда пациент остановился, вытащил из нагрудного кармана пациента авторучку. Пациент попытался схватить его, но рука его соскользнула по скользкой коже вора. Он выскользнул и кинулся наутёк. Пациент всплеснул руками. Студент Рапп сделал вид, что не понял, что произошло. Остальные каппы трясясь от смеха, засеменили по делам.

РАПП: Может … гость нашей страны захочет познакомиться… с передовой частью нашей культуры… и вообще? Я направляюсь… к моему хорошему другу, он поэт, можете присоединиться.

Пациент кивнул, и они свернули в переулок. Из переулка высыпали несколько детёнышей капп. Один из них, показав пальцем на пациента, громко крикнул: «Смотрите, это – человек», и вся ватага стала смеяться, падать на землю, сучить ногами, держась за животики и издавать при этом разные звуки. Студент Рапп, почувствовав себя неловко перед пациентом, схватил одного из озорников и отшлёпал его.

РАПП: Молчание превращает истину в золото! Знание храни в чреве своём!

Пациент непонимающе и растерянно наблюдал за происходящим. Рапп пытался схватить каждого детёныша, но они выскальзывали и смеялись ещё больше.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Рапп оказал мне много услуг, не меньше чем Багг. Но главным образом я обязан ему тем, что он познакомил меня с Токком, с поэтом Токком.

#

8. Поэт Токк.

Пациент поднимался по тёмной лестнице. Дверь мансарды была открыта, только звякнул маленький колокольчик. Это была длинная узкая каморка, заставленная горшками с высокогорными растениями, среди которых лежал на матраце поэт Токк с длинными волосами и курил трубку. В другом углу каморки с шитьём в руках сидела его самка. Поэт Токк сразу отложил длинную трубку и поднялся, излучая улыбку.

ТОКК: Рад, что ты пришёл! Садись вот на этот стул. И рад в основном потому, что ты один, а не с этим скучным Раппом. Нет на свете ничего более нелепого, чем жизнь обыкновенного каппы. Студент Рапп хоть и делает вид каппы, который живёт в своё удовольствие, на самом деле он самый обыкновенный.

Пациент: Так ведь он смотрит на тебя как на авангард в жизни и в искусстве.

ТОКК: Лучше бы он смотрел себе под нос, т.е. под клюв, а не по сторонам.

Самка Токка тихонько затряслась от смеха. Токк подошёл к окну и открыл форточку.

ТОКК: Вот полюбуйся!.. Какое идиотство!

По улице под окном тащился, с трудом переставляя ноги, совсем ещё молодой каппа. На шее у него висели два самца и две самки, в том числе двое пожилых: видимо, родители

.

Пациент: Я нахожу, что этот пример самоотверженности и настоящей преданности семье, своему роду и корням; это подвиг в наше время и геройство, достойное восхищения, в конце концов!

ТОКК: Ага, я вижу, ты стал достойным гражданином и в этой стране… Кстати, ты ведь социалист?

Пациент: Qua, разумеется!

ТОКК: И ты без колебаний пожертвовал бы гением ради сотни посредственностей?

Пациент: А каковы твои убеждения, Токк? Кто-то говорил мне, что ты анархист.

ТОКК: Я? Я – Сверхкаппа!

Токк гордо поднял руку с трубкой вверх. Потом взял с полки брошюру и сунул пациенту.

ТОКК: Возьми, почитай, моё!

Пациент: Спасибо.

ТОКК: И я давно хочу пригласить тебя в клуб сверхкапп, по-вашему, клуб сверхчеловеков.

Самка Токка, с шитьём в руках, снова негромко затряслась от смеха.

#

9. Клуб СверхКаппа.

Токк поднял налитый бокал и, чокнувшись с пациентом, залпом выпил.

ТОКК: Ты согласен, что искусство не подвержено никаким влияниям. И здесь ты видишь тех, кто знает, что искусство для искусства. И поэтому, художник обязан быть, прежде всего «сверх»… Да-да, сверхчеловеком, по-вашему, который может переступить добро и зло.

Пациент: И что получится?

ТОКК: А то, что ты видишь… Все, кто здесь не делят добро и зло, зная, что это всё одно целое.

В ярко освещённом холле сидели оживлённо беседовали поэты, прозаики, драматурги, художники, критики, композиторы, дилетанты от искусства. Каппа-скульптор усердно приставал к молодому каппе между огромными горшками папоротника. Писательница каппа залезла на стол и одну за другой вливала в себя бутылки абсента. Волосатый художник со стула подавал ей бутылки, а каппа-поэт ещё совсем юных лет открывал их тут же под столом. В углу к растрёпанному каппе самцу, который судорожно что-то записывал в нотную тетрадь под диктовку каппы в котелке, подошла каппа-самка и попыталась его увести домой.

ТОКК: Тот, что в котелке, известный композитор – Крабак!

Вдруг растрёпанный закричал на самку, дескать, она всегда мешает ему и тут же в истерике, стал избивать её. Тут же рядом сидели двое сладко улыбающихся друг другу капп критиков. И когда жена растрёпанного композитора упала между ними, они вдруг стали изрыгать изо рта поглощённую ранее пищу. Критики не перестали, однако сладко улыбаться друг другу, а только достали платочки, прикрыв исторгнутую ими липкую массу. Жена композитора, собрав все силы, отползла от критиков. К ней подбежал детёныш-каппа. Она громко кричала.

ДИТЁНЫШ – КАППА: Мама, вставай!

Он вытирал ладошкой мамино лицо. Но за общим гулом крик ребёнка казался писком. Каппа с волосами, собранными в хвост и крашеным клювом вдруг громко забасил.

КАППА С КРАШЕННЫМ КЛЮВОМ: Любовь прощает всех! Она всепрощающе прощает всё!

Другой, лысый, каппа-самец раздавал всем присутствующим маленькие бумажки. Вдруг каппа-писательница, выпив очередную бутылку спиртного, опустила руку и рухнула со стула, который поддерживал её на столе.

Молодой каппа-поэт азартно открывал бутылки, неожиданно поймав тело писательницы, свалившееся ему прямо на руки, выхватил из её рук недопитую бутылку и громко загоготал.

МОЛОДОЙ КАППА – ПОЭТ: Шестидесятая!

ВОЛОСАТЫЙ ХУДОЖНИК: Издохла! Убрать!

Подошедшие к трупу два каппы с повязками на руках взяли её за руки, за ноги и уволокли из холла. Остальные, как ни в чём не бывало, продолжали беседу. Каппа в бандане, завешанный кольцами и амулетами, взял гитару и затянул романс. Пациент озирался, глядя то в одну, то в другую сторону. К нему подошел, каппа с крашеным клювом и, улыбнувшись прямо в лицо, шепнул на ухо.

КАППА С КРАШЕННЫМ КЛЮВОМ: Я – философ. Вы вопросы свои, между прочим, помните? Записывайте. Я же философ!

Философ увидел кого-то более интересного и пошёл в ту сторону. Пациент повернулся к Току.

Пациент: И все они сверхчеловеки, т.е. сверхкаппы?

ТОКК: А ты не видишь? У них свои, единственные в своём роде сверхчеловеческие способности, если сказать, по-вашему! И они это понимают! А это главное!

В холл вошёл толстый каппа в шляпе с двумя каппами похудее, которые являлись его охранниками.

ТОКК: Это Гэр, капиталист из капиталистов, пожалуй, ни у одного каппы в нашей стране нет такого огромного брюха.

Пациент: И он тоже?.. Сверх…

ТОКК: А у вас разве не так? Он и такие, как он, всегда сверх…

Пациент: А откуда у вас так… такие…

Токка неожиданно увели поучаствовать в споре два каппы-драматурга.

КАППА – ДРАМАТУРГ: Токк, дружище, ты нам и нужен, докажи, пожалуйста, этому дилетанту, что текст диалогов уже давно изжил себя.

КАППА – ДРАМАТУРГ: А я тебе говорю, репертуар есть альфа и омега любого театра.

Только пациент хотел вернуть Токка, как ему в руки вложили бумажку. Это был лысый каппа. Он довольно улыбнулся и растворился в полумраке клуба. На бумажке было написано: «Я – гений».

#

10. Токк и пациент возвращаются из клуба Сверхкапп.

Луна полным диском своим освещала вечернюю улицу. Пациент и Токк шли, покачиваясь и, поддерживая друг друга под руки, будучи в прекрасном расположении духа от тихого вечера и выпитого спиртного.

ТОКК: …поют, согласен, интересно, но скажи, зачем ты заторопился домой? Ты наш гость! Ты, понимаешь, гость, никто тебя там… или даже здесь…ни в чём не упрекнёт…

Пациент: Дорогой Токк, понимаешь, ты мне глубоко близкий человек, то есть… прости, глубоко близкой каппа.

ТОКК: Ну! и ладно! Правильно, что ушёл! То есть мы ушли! Ха-а!

Пациент: А так как ты глубоко мне близкий, то отсюда и глубина эта… понимаешь… отсюда…

Пациент тыкал себя в грудь. Токк резко остановился, посмотрел на круглую луну, на пациента, снова на луну и понуро пошёл вперёд. Он стал вдруг подавленным и не сказал больше ни слова. Пациент шёл рядом. В домах ещё светились многие окна. Вдруг Токк остановился возле маленького освещённого окна. Пациент осторожно посмотрел туда, куда смотрел Токк. За окном сидели вокруг стола и ужинали взрослые самец и самка, супруги и трое детёнышей. Токк глубоко вздохнул.

ТОКК: Ты знаешь, я сторонник сверхчеловеческих взглядов на любовь, но когда мне приходится видеть такую картину, я завидую.

Пациент: Не кажется ли тебе, что в этом есть какое-то противоречие?

Некоторое время Токк стоял, молча в лунном сиянии, скрестив на груди руки, смотрел на мирную трапезу семьи Капп.

ТОКК: Пожалуй. Ведь что ни говори, а вон та яичница на столе гораздо полезнее всякой любви.

Пациент улыбнулся Току и, вздохнув, посмотрел на луну.

Пациент: Яичница!

Они снова взяли друг друга под руки и поплыли дальше.

Пациент: Токк, я забыл твой сборник стихов у тебя дома!

ТОКК: Это не простительно, но мой дом всегда открыт для тебя, даже сейчас.

Пациент: Токк! Дорогой поэт, что за любовь в вашей стране… если такие поэты, как ты могут только мечтать…

#

11. Пациент дома. Болезнь Раппа.

Пациент читает сборник стихов Токка, лёжа на кровати.

Пациент: «В кокосовых цветах, среди стволов бамбука…»

Неожиданно в комнату влетел студент Рапп и упал, задыхаясь, на пол.

РАПП: Какой кошмар?.. Меня всё-таки изловили!

Пациент отбросил книжку, вскочил и запер дверь на ключ. Поглядел в замочную скважину. Перед дверью слонялась и дёргала время от времени ручку низкорослая самочка с физиономией, густо напудренной серой. Пациент поднял Рапа на свою кровать. Рапп застонал от боли и схватился за клюв.

РАПП: А-а! Мой нос! Он гниёт! Без него, что я за каппа? Это позор! Противная нищета!

ПАЦИЕНТ: Рапп, успокойся, я принесу воды…

Пациент убежал за водой. Рапп стонал, прикрывая руками свой клюв.

#

12. Токк и Пациент в парке.

Токк и Пациент на зелёной лужайке ловят сачками бабочек.

ТОКК: Понимаешь, любовь у капп сильно отличается от… любви… В общем, самка, приметив подходящего самца, стремится немедленно овладеть им. При этом она не брезгует никакими средствами.

Токк поймал бабочку и стал её разглядывать.

ТОКК: Наиболее честные и прямодушные самки просто без лишних слов кидаются на самца.

ПАЦИЕНТ: Слушай, Токк, я, значит, …я своими глазами видел, как одна самка, словно помешанная, гналась за удиравшим возлюбленным…

ТОКК: Мало того, нередко вместе с молодой самкой за беглецом гоняются и её родители… и братья…

ПАЦИЕНТ: Бедные самцы!

ТОКК: Хо-хо! Даже если счастье им улыбнётся, и они сумеют улизнуть от погони, им наверняка приходится недели две-три отлёживаться после такой гонки…

Неожиданно мимо Пациента, который никак не мог изловить ни одной бабочки, пронеслась самка, а за ней гнался самец. Самка старательно убегала, но то и дело останавливалась и оглядывалась. Бегуны снова появились рядом с Пациентом и Током, которые следили за преследованием, подняв сачки: самка сделала вид, что споткнулась, встала на четвереньки и, увидев Пациента, подмигнула ему. Тут же самец схватил самку и повалился с нею в высокую траву.

Пациент посмотрел на Токка.

ТОКК: Что ж, иногда бывает и так!

Пациент разочарованно бросил сачок.

ПАЦИЕНТ: Токк! Я хочу тебе сказать, ведь Рапп спасается у меня уже третью неделю и что мне ужасно, это то, что нос его напрочь сгнил…

ТОКК: Клюв?!

ПАЦИЕНТ: Да, клюв сгнил и отвалился!

ТОКК: Дорогой друг! Рапп сам это долго подготавливал своей никчёмностью и своими мечтами, вернее, своим стремлением к мечтам. Но мне его жалко! Не гони его, пусть отлёживается!

ПАЦИЕНТ: Что ты, Токк! Мы обо всём беседуем!

Пациент уже не преследовал бабочек. Вдруг он заметил, что с другой стороны луга поднялась голова самца, вид у него был совершенно жалкий, лицо его изображало не то разочарование, не то раскаяние.

ТОКК: Он ещё дёшево отделался!

ПАЦИЕНТ: Но это разве любовь?

ТОКК: Любовь! Что же ещё? Знаешь, самки гонялись даже за Баггом, который имеет жену и пятерых детей. Все каппы самцы, которых я знал, подвергались преследованиям со стороны… Я не прав… точно… да-да, философ Магг, только один философ по имени Магг не попадался, т.е. он даже и не подвергался никаким нападкам самок. Я тебя познакомлю, он мой сосед. Но это отдельный случай, ты сразу поймёшь, увидев Магга.

Каппа-Самец, с другой стороны луга, тащился мимо Пациента и Токка, не поднимая головы, он просто еле передвигал ноги. Увидев Пациента и Токка, он опустил голову ещё ниже.

#

13. Знакомство с Маггом.

Пациент и Токк вошли в боковой подъезд дома и стали подниматься по чёрной лестнице.

ТОКК: Вы, люди, всё-таки дотошный народ! Вот прямо теперь, видите ли, подавай ему философа. Скажи спасибо, что мы в одном доме живём.

Пациент и Токк поднимались всё выше.

ПАЦИЕНТ: Токк, ты обещал, а у нас, у людей, обещание ставится на одну ступень с честью и совестью. Данное слово требует…

ТОКК: «Данное слово», «на одну ступень».

Токк преодолел последнюю ступень и позвонил в дверь.

ТОКК: Меня другие ступени волнуют… Ступени самопознания. Поэтому Вас покидаю, дорогой друг…

Токк быстро сбежал вниз по лестнице.

ТОКК: И хорошенько пошуруди его мозги по вопросам любви.

Дверь квартиры с табличкой «Магг – философ» открылась. За дверью никого не оказалось. Пациент осторожно вошёл.

ПАЦИЕНТ: Извините за внезапное вторжение, но меня зовут…

Вдруг сзади раздался резкий хлопок двери. Пациент испугался.

МАГГ: Я выписываю газеты и прекрасно знаю, кто Вы, но дверь, к сожалению, не закроется сама, она работает только на самооткрывание. Магг – философ.

Магг поклонился и пригласил в комнату. Пациент не мог шевельнуться. Перед ним был каппа, безобразней наружности не найти.

МАГГ: Проходите, дорогой друг, дверь – показатель вашей открытости, а не безответственности

Магг сидел в сумрачной комнате, освещённой фонариком с разноцветными стёклами, за высоким столом. Перед ним лежали толстые книги, одна была раскрыта перед философом, две другие лежали рядом тоже в раскрытом виде.

ПАЦИЕНТ: Вы, наверное, работали?

МАГГ: Да, я редко шатаюсь по улицам, но рад гостям. Присаживайтесь!

Философ включил телевизор.

МАГГ: Я сейчас закончу, а вы пока…

Магг запустил пультом в Пациента, который едва успел поймать его над головой. Телевизор вещал новости, но Пациент наблюдал за тем, кА изменяется лицо каппы-философа в зависимости от прочитанного. Это была целая гамма разных эмоций. Пациент разглядывал полки с книгами, окна, занавешенные плотными шторами. Телевизор стоял вполоборота от Пациента и только моргал пучками света:

- Новости на канале Ква Эн Эн! Сегодня утром состоялся второй слёт кабинета министров партии «Куоракс», которыё был посвящён достойному выдвижению партии в лидеры. Постановки партии у кормила государства. Заправила партии – политический деятель и первый секретарь деловых мнений, господин Роппэ, определил программу партии под лозунгом «В интересах всех капп». Слёт был удачно поставлен, все участники получили массу удовольствия.

- В стране выдр вчера в очередной раз начались беспорядки. Политики и силовые структуры вновь не находят единогласия в проблемах сфер влияния и распределния власти.

- После рекламы слушайте прогноз погоды.

- Внимание: новый клюв за полчаса! Любая цветовая гамма, любая форма вашего клюва по выбору. Прочный пластификатор в два раза крепче вашего натурального клюва. Доставка бесплатно.

Магг выключил телевизор.

МАГГ: Понимаете, я и, правда, редко появляюсь на улице, но благодаря ящику, знаю, что там мне делать нечего. А кому нужен я, сами меня найдут, не правда ли?

ПАЦИЕНТ: С этим трудно спорить! Но мне всё же интересно, что есть философия в вашей стране, и почему Вы стали философом.

МАГГ: Это не трудно. Философом я стал, потому что сижу, дома и никуда не тороплюсь, а вопросы философии адекватны философии вашей страны, страны людей. Вы помните, что завещал нам Платон: покой – божественный идеал, движение – разложение. Способна ли ваша душа, удержатся в состоянии покоя?!

ПАЦИЕНТ: Навряд ли! Видите, не все же попадают к вам, значит, душа моя беспокойна.

МАГГ: Стремитесь, друг мой! Стремитесь к гармонии, хотя само стремление уже через разрушение, уже не покой.

ПАЦИЕНТ: А что Вы скажете о великой силе любви?

МАГГ: О любви?! О любви сказано больше, чем о смерти. Даже шестое воплощение Далай-ламы в Тибете писал о любви.

ПАЦИЕНТ: Но в стране капп иные правила… проблема любви здесь…

МАГГ: «Иные правила»… А разве у любви есть правила? Любовь – это, правда, сила, дорогой друг. Любить – это, значит, жить и быть с тем, кто в тебе больше всего нуждается. Вот правило любви.

ПАЦИЕНТ: Но разве каппы-самки следуют этому предназначению любви? Это преследование ничем не мотивировано, кроме…

МАГГ: Кроме любви, - хотели Вы сказать?

ПАЦИЕНТ: Если любви, то любви потребительской. Почему ваше правительство не применит к самкам, преследующим самцов, строгие санкции?

МАГГ: Прежде всего, потому, что в правительственном аппарате очень мало самок. Известно ведь, что самки гораздо ревнивее самцов. И если число самок в правительственных органах увеличить, самцы, вероятнее, вздохнули бы свободней.

Философ Магг мелко затрясся от смеха.

МАГГ: А впрочем, я уверен, что подобные меры не дали бы никаких результатов.

ПАЦИЕНТ: Гм-гм!?

МАГГ: Почему? Да хотя бы потому, что самки-чиновники принялись бы гоняться и за самцами-коллегами.

ПАЦИЕНТ: Что ж, тогда, пожалуй, лучше всего вести такой образ жизни, какой ведёте Вы, Магг.

Магг встал из-за стола, прошёлся от одних стеллажей, заставленных книгами, до других, скрестив сзади руки. Потом он подошёл к Пациенту и, взяв руки Пациента в свои, сказал со вздохом:

МАГГ: Вы не каппа, и Вам не понять этого. Мне иногда очень хочется, чтобы эти ужасные самки меня преследовали.

Философ Магг стоял близко к Пациенту и смотрел ему прямо в глаза. Безобразное лицо его скрашивалось умными и красивыми глазами.

#

14. Концерт Крабака.

Токк и его самка стояли и озирались по сторонам у освещённого входа в концертный зал. Пациент и Магг подошли сбоку.

ТОКК: Магг и Вы тоже почитаете музыку сегодняшних дней.

МАГГ: Не Ваши ли слова, Токк, что таких гениальных музыкантов, как Крабак, никогда не было и никогда больше не будет в этой стране. Да и к общественному мнению стоит прислушиваться даже философам.

Все четверо вошли внутрь здания. Токк показал на первый ряд и сунул Пациенту программку, а сам, поздоровавшись со знакомым каппой, стал усердно обещать тому, что выполнит данное слово. Магг Пациент и самка Токка уселись. Пациент открыл программку, в которой на немецком языке значилось «Lied – Craback». Слева от Пациента сидела самка и высовывала язык.

МАГГ: Это первая красавица страны. Лет 10 назад она гонялась за Крабаком, не сумела его изловить и с тех пор ненавидит его.

На сцене исполнялось соло на виолончели молодым каппой. Вот свет в зале притушили, в кресло рядом со своей самкой плюхнулся разгорячённый поэт Токк.

На сцену поднялся, небрежно помахивая нотами, каппа с необычайно узкими глазами. Слегка поклонившись в ответ на бурные аплодисменты, Крабак спокойно направился к роялю и с тем же небрежным видом принялся играть песню собственного сочинения. Пациент внимательно вслушивался в звуки рояля. Токк и Магг были захвачены музыкой ещё сильнее. «Первая красавица»- каппа сжимала в руках программку и время от времени презрительно высовывала язык, как будто ей тошно и противно. Крабак продолжал играть, распаляясь, всё больше, словно борясь с роялем, как вдруг по залу громом прокатился возглас.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Концерт запрещаю!

Пациент вздрогнул и испуганно обернулся. Великолепный полицейский большого роста, сидевший в последнем ряду, спокойно, не вставая, прокричал ещё громче:

ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Концерт запрещаю!

На треть секунды в зале воцарилась тишина. Красавица-каппа тут же встала со стула и, сжимая кулак в сторону полицейского.

КРАСАВИЦА – КАППА: Полицейский произвол! Что они себе позволяют?

Публика взревела. С разных концов зала раздавалось:

- Играй Крабак! Играй!

- Сволочи!

- Идиоты!

- Убирайся!

- Не сдавайся, Крабак!

Падали кресла, летели программки. Полетели пустые бутылки из-под сидра, камни огрызки огурцов. Пациент повернулся к Току, но тот был вне себя от возбуждения. Вскочив на сиденье кресла, Токк беспрерывно вопил:

- Играй, Крабак! Играй!

Красавица визжала и старалась перекричать Токка:

- Полицейский произвол!

Пациент обратился к Магу.

ПАЦИЕНТ: Что случилось?

МАГГ: А это у нас в стране бывает довольно часто. Видите ли, мысль, которую выражает картина или литературное произведение…

Магг говорил тихо и спокойно, только слегка втягивая голову в плечи, чтобы уклониться от пролетающих мимо предметов.

МАГГ: Мысль… Мысль, которую выражает, скажем, картина или литературное произведение, обычно понятна всем с первого взгляда, поэтому запрета на издание книг и на выставки у нас в стране нет. Зато у нас практикуются запреты на исполнение музыкальных произведений. Ведь музыкальное произведение, каким бы вредным для нравов оно ни было, все равно не понятно для капп, не имеющих музыкального слуха.

ПАЦИЕНТ: Значит, этот полицейский обладает музыкальным слухом?

МАГГ: Ну… Это, знаете ли, сомнительно. Скорее всего, эта музыка напомнила ему, как бьётся сердце, когда он ложится в постель со своей женой.

Между тем, скандал разгорался всё сильнее. Крабак по-прежнему сидел за роялем и надменно взирал на публику, которая пускала в ход всё, что попадётся под руку, и иногда уклонялся от летящих в него метательных снарядов. Пациент прятался за размахивающего и кричащего Токка и продолжал спрашивать Магга.

ПАЦИЕНТ: А не кажется ли вам, что такая цензура на музыкальные произведения – варварство?

МАГГ: Ничего подобного. Напротив, наша цензура прогрессивнее цензуры в какой-либо другой стране. Возьмите хотя бы вашу…

В этот момент Магу в самую макушку угодила бутылка. Он вскрикнул «quack» и повалился на пол. Токк сразу очнулся от общего мракобесия и кивнул Пациенту, чтобы тот взял Магга за руку и закинул себе на плечо. Так вдвоём они бросились выносить философа Магга с поля битвы. Самка Токка защищала продвижение группы с тыла. Когда все четверо выползли на ступени у входа в концертный зал, к беглецам подошёл толстый каппа в шляпе ковбоя в сопровождении каппы поменьше в котелке. Позади стояла охрана.

ГЭР: Здравия желаю, господа! Рад, что вы остались целы и невредимы в этом страшном месте. К вашим услугам, мистер Гэр! И господин Бэпп – старший судья.

Гэр приподнял шляпу, Бэпп – котелок.

ТОКК: Гэр, Вы разве знаете об очередном скандале, устроенном полицией?

ГЭР: Нет! Просто я её вызвал!

К концертному залу подъехали пять полицейских машин с мигалками и сигналами. Полицейские встали коридором и пропускали людей, предварительно проверив документы.

ГЭР: Я, собственно, приглашаю всех завтра к себе на обед. И Вас, Токк! Доктор Чакк будет непременно.

ТОКК: Благодарю Вас!

Токк обернулся к своей самке. Судья Бэпп тут же обратился к Пациенту, дабы сменить разговор.

БЭПП: Мистер Гэр очень тонко понимает как экономические, так и социально-культурные аспекты развития нашей страны. Мистер Гэр является совладельцем и владельцем многих предприятий, основным из которых является стекольное производство. Если господин желает, то можно уже завтра утром посетить фабрику книгоиздательской компании мистера Гэра.

ПАЦИЕНТ: С большим удовольствием, судья Бэпп. Мне было бы интересно посетить фабрику.

БЭПП: Тогда я распоряжусь о рекомендательном письме от имени мистера Гэра!?

ГЭР: Конечно, конечно, судья Бэпп. Я предлагаю вам взять нашего гостя под свою эгиду! Под вашей опекой он с большей пользой распорядится своим временем.

Гэр широко улыбнулся и, приподняв шляпу, добавил:

ГЭР: Ну, мы с супругой ожидаем нашего гостя к ужину. До завтра!

БЭПП: Я пришлю за вами служащего каппу.

Гэр уверенной походкой направился к чёрному автомобилю. Судья Бэпп, спохватившись, засеменил рядом. На входе показался Крабак. Его окружали несколько поклонников. Крабак быстро подбежал к Токку.

КРАБАК: Увезите меня отсюда, я вас умоляю!

Токк поднял руку, и усадил Крабака и Пациента в остановившийся автомобиль. Поклонники махали руками вслед взревевшей мотором машине.

#

15. Фабрика по производству книг.

Пациент и молодой инженер-каппа двигались вдоль рядов гигантских машин, которые гулко издавали протяжные стоны и вздохи.

ИНЖЕНЕР: Всё это работает благодаря гидроэлектроэнергии! А вообще, фабрика производит до семи миллионов экземпляров книг ежегодно.

Из специального отсека бесконечным потоком выходили готовые книги разнообразных форматов. Рабочий-каппа, стоящий на специальной площадке, закладывал с другой стороны в воронкообразный приёмник бумагу, туда же бросал бутылёчки с чернилами и серое порошкообразное вещество.

ПАЦИЕНТ: Извините, а что за серый порошок подаётся в приёмник?

ИНЖЕНЕР: Серый порошок? Это ослиные мозги. Их предварительно просушивают, а затем измельчают в порошок, только и всего. Сейчас они идут по два-три сэна за тонну.

ПАЦИЕНТ: А сколько рабочих-капп занято в вашем производстве или хотя бы конкретно в этом цеху?

ИНЖЕНЕР: Здесь работают 16 человек, 16 агрегатов – 16 капп. В других цехах - так же. Раньше одну машину приходилось обслуживать пяти-шести рабочим каппам. Теперь же, благодаря техническим разработкам, штат до возможности укомплектован, т.е. сокращён, т.е. определён.

Инженер-каппа улыбнулся во весь рот.

ПАЦИЕНТ: Это просто технические чудеса какие-то, а не разработки, я просто потрясён!

ИНЖЕНЕР: Примерно теми же методами пользуются и компании по производству картин и компании по производству музыки.

Пациент рассеянно кивал головой, а каппа-инженер уже направился в следующий цех.

#

16. В гостях у Гэра.

За круглым большим столом в мягких креслах сидели гости: Чакк, Бэпп, Пациент. Веранда Гэра утопала в цветах. Вазы с зимним розами стояли у стен. Дети Гэра, две девочки и сын, сидели со всеми рядом. Гэр помешивал золотой ложечкой кофе. Пациент отложил газету.

ГЭР: Дорогой друг, в этой стране ежемесячно изобретаются от семисот до восьмисот новых механизмов, а массовое производство уже отлично обходится без рабочих рук. В результате, по всем предприятиям ежемесячно увольняются не менее сорока-пятидесяти тысяч рабочих.

ПАЦИЕНТ: Между тем, в газетах, которые я в этой стране аккуратно просматривал каждое утро, мне ни разу не попалось слово «безработица». Хотя о массовых увольнениях с тех или иных предприятий…

ГЭР: Уволенных у нас съедают…

Гэр попыхивал послеобеденной сигарой. Пациент недоверчиво посмотрел на Гэра и понимающе заулыбался. Чакк отглотнул из кофейной чашечки.

ЧАКК: Всех этих уволенных рабочих умерщвляют, и мясо их идёт в пищу. Вот поглядите…(Чакк взял газету, отложенную Пациентом) Видите? В этом месяце было уволено 64769 рабочих, и точно в соответствии с эти понизились цены на мясо.

Пациент посмотрел на Гэра, на доктора Чакка и ухмыльнулся.

ПАЦИЕНТ: И они покорно позволяют себя убивать?

Судья Бэпп, сидевший, притаившись, за горшком с горным персиком, серьёзно и разборчиво вставил:

БЭПП: А что им остаётся делать? На то и существует закон об убое рабочих.

Младший сын Гэра, около семи лет, взял со стола бутерброд и стал его с аппетитом поглощать, причмокивая и запивая соком. Пациент ещё раз оглядел всех по очереди. Все спокойно смотрели на Пациента, сын Гэра дожёвывал бутерброд. Гэр мешал в чашке кофе золотой ложечкой.

ЧАКК: Таким образом, государство сокращает число случаев смерти от голода и число самоубийств. И, право, это не причиняет им никаких мучений – им только дают понюхать немного ядовитого газа.

ПАЦИЕНТ: Но всё же есть их мясо…

Пациент возмущённо завертел головой, ища поддержки.

ЧАКК: Ах, оставьте, пожалуйста. Если бы Вас сейчас услышал наш философ Магг, он лопнул бы от смеха. А не в вашей ли стране, простите, плебеи продают своих дочерей в проститутки? Странная сентиментальность – возмущаться тем, что мясо рабочих идёт в пищу!

Гэр пододвинул к Пациенту блюдо с бутербродами, стоявшее рядом.

ГЭР: Так как же? Может быть, попробуете? Ведь это тоже мясо рабочих…

Пациент растерялся. Ему стало худо. Провожаемый хохотом Бэгга и Чакка, он выскочил из гостиной Гэра. Пациент перебежками преодолевал тёмную улицу от угла до угла. Его рвота пятнами белела в кромешном мраке ночи.

#

17. Пациент приходит домой.

Пациент вбежал в свой дом и бросился в ванную комнату. Рапп удивлённо положил сборник стихов поэта Токка, подошёл к двери и стукнул два раза.

РАПП: Прости, с тобой всё хорошо?

Дверь открылась. Пациент вывалился с полотенцем на голове.

ПАЦИЕНТ: Оставьте меня в покое!

Пациент бросился на кровать.

РАПП: Извини! Я давно должен был оставить тебя, но я не могу привыкнуть…

Рапп опустил голову и прикрыл руками лицо, на котором не было носа. Пациент соскочил с кровати.

ПАЦИЕНТ: Рапп, ты меня совсем не стесняешь, я даже благодарен тебе, что ты…но понимаешь, чем больше я узнаю о вашей стране, о жизни… о жизни капп

РАПП: Разве в любой другой стране, в любой точке мира нет своих особенностей, своих законов, свой культуры, хотя бы…

ПАЦИЕНТ: Всё это есть, дорогой Рапп, и ты как прилежный студент прекрасно вбираешь все эти особенности и…и… и совпадения, но…но есть же общечеловеческие ценности, обще… обще…

РАПП: Общемировые, наверно?!

ПАЦИЕНТ: Ну, да! Гуманистические, разумные, так сказать, присущие разумной части, живущей под общим небом. Рапп, мы – существа разумные, разумные…

РАПП: Да, мы – существа… существа разумные.

ПАЦИЕНТ: Тогда как? Ты мне скажи, как его не терять, скажи мне… как не терять разум…

РАПП: Но даже у не очень разумных есть противоречия.

ПАЦИЕНТ: У каких ещё не очень разумных?

РАПП: Ну, у вас, у людей…например.

У пациента першило в горле. Он налил воды из графина, стоящего на комоде, и выпил.

ПАЦИЕНТ: Что?! Что ты несёшь, Рапп! Вы же не понимаете… вы же…

РАПП: Вот-вот, одни не понимают других, другие тоже не понимают, третьи не хотят ничего понять, вот и противоречия, …например, противоречия политики, проводимой выдрами и нашими политиками…

ПАЦИЕНТ: Да причём здесь выдры?

РАПП: Их надо в консервы закатывать…

Пациенту снова стало плохо, и он побежал в ванную комнату. Рапп сел на пол, обхватил головы руками и начал раскачиваться вперёд-назад.

#

18. Клуб богатых Капп.

В богатой гостиной, отделанной тонкими золотыми линиями, врезанными в белизну стен, а также в белую мебель, в мягких креслах сидели за круглым белым маленьким столиком Гэр и Пациент. Гэр курил трубку. Лакей поставил перед ними кофе. Гэр кивнул и загоготал. Пациент молча смотрел на него. Гэр весело прищурился и достал из кармана смокинга бархатный пенал и, открыв его, достал золотую ложечку. На маленькую эстраду вышел инструментальный квартет и заиграл тихую медленную композицию.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: И всё же директор стекольной фирмы Гэр был, вне всякого сомнения, весьма симпатичным каппой.

ГЭР: Партия «Куоракс» никак не переводится, просто звук. Но не в названии суть, суть в делах. А лидер партии Роппэ, человек деятельный, даром, что политический деятель. Это же кто?! Бисмарк? Да-да, Бисмарк когда-то сказал: «Честность – лучшая дипломатия». А Роппэ возвёл честность и в принцип внутренней политики…

ПАЦИЕНТ: Да ведь речи Роппэ…

Вдруг тонкий звон золотой ложечки о чашку раздался на всю гостиную, Гэр помешивал кофе. Пациент не договорив, уставился на Гэра.

ГЭР: Не прерывайте, выслушайте меня сначала. Да, все его речи – сплошная ложь. Но поскольку вам хорошо известно, что его речи – ложь, то в конечном счёте это все равно, как если бы он говорил сущую правду. И только такие предубеждённые существа, как вы, люди, могут называть его лжецом. Мы, каппы, вовсе не так… Впрочем, это не суть важно. Мы говорим о Роппэ. Итак, Роппэ заправляет партией «Куоракс». Но и у Роппэ есть хозяин. Это Куи Куи, владелец газеты «Пу-фу».

ПАЦИЕНТ: А что значит «Пу-фу»?

ГЭР: А тоже ничего! Это междометие. Ну, например «ох». Однако Куи Куи тоже имеет своего хозяина. И этот хозяин – некий господин Гэр, сидящий сейчас перед Вами.

ПАЦИЕНТ: Однако… Простите, возможно, я не совсем понял… Но ведь газета «Пу-фу», насколько мне известно, защищает интересы рабочих. И если, как Вы утверждаете, владелец этой газеты подчиняется Вам..

ГЭР: Что касается сотрудников газеты «Пу-фу», то они действительно являются защитниками интересов рабочих. Но распоряжается ими некто иной, чем Куикуи. А Куикуи шагу ступить не может без поддержки Вашего покорного слуги.

Гэр, ухмыляясь, играл своей золотой ложечой.

ГЭР: Да нет же, далеко не все сотрудники «Пу-Фу» защищают интересы рабочих. Ведь каждый каппа прежде всего защищает свои собственные интересы, так уж мы устроены… И, кроме того, положение осложняется ещё одним обстоятельством. Дело в том, что и я, Гэр, не свободен в своих действиях. Как, по-вашему, кто руководит мною? Моя супруга – прекрасная госпожа Гэр.

Гэр загоготал.

ПАЦИЕНТ: Выполнять повеления госпожи Гэр – большое счастье…

ГЭР: Во всяком случае, я доволен. Но говорить обо всё этом откровенно я могу, конечно, только с Вами, поскольку Вы – не каппа.

Гэр мелко похихикивая, почёсывал свой живот.

ГЭР: Пейте кофе, дорогой друг, здесь его готовят замечательно!

Пациент взял в руки чашечку, но поставил обратно.

ПАЦИЕНТ: Итак, в конечном счёте, кабинетом «Куоракса» управляет госпожа Гэр…

ГЭР: Гм…право, не знаю, можно ли так сказать… Впрочем, война, которую мы вели семь лет назад, началась действительно из-за самки.

Гэр снова расхохотался.

ПАЦИЕНТ: Война? Значит, у вас тоже были войны?

ГЭР: Конечно, были. И сколько их ещё будет! Знаете, пока существуют соседние государства…

ПАЦИЕНТ: Ах, да, я вспомнил, ваши ближайшие соседи и первые враги – выдры…

ГЭР: Вооружение и оснащение выдр ни в чём не уступает вооружению и оснащению, которым располагаем мы – каппы. А отсюда страх!

ПАЦИЕНТ: Но я слышал, в стране выдр свои проблемы, и политическая ситуация…

ГЭР: «Политическая ситуация»! Мой дорогой друг, это всего лишь ситуация, созданная политиками. И то, что слышали Вы у нас в стране капп о стране выдр, выгодно нашим политикам, а вернее, их структурам, кланам, семьям, жёнам, наконец…да-да, мой дорогой друг! А отсюда, это выгодно и нашей стране, в целом

ПАЦИЕНТ: Простите, но ведь родные и близкие одного-двух политических деятелей – это же не страна в целом.

ГЭР: Что вы знаете о «стране в целом», дорогой друг? Или о том, какие представления о стране в целом имеет эта самая «страна в целом»?

ПАЦИЕНТ: Сама о себе?

ГЭР: Конечно, именно, сама о себе! А такие представления имеет страна, какие имеет семья политика, часто семья, конечно, в кавычках, в общем, окружение, но бывает и впрямую… Страна, государство, любое огромное общество или толпа склонны видеть себя через то или через тех, кого лучше видно, кого лучше показывают и чище отбеливают, и чаще, мой дорогой друг.

ПАЦИЕНТ: Но причём тут война между двумя странами?

ГЭР: А это уже страх, дорогой друг! Если политик и его семья, так сказать, испытывают страх перд чем-то или кем-то, то уже и вся страна скоро будет испытывать страх перед этим. А количество, мой, как Вам известно, мой дорогой друг, всегда переходит в качество.

ПАЦИЕНТ: А разве нельзя было решить дело, открыв глаза обществу на действительность. Найти точки сотрудничества и прямого контакта…

ГЭР: Само собой разумеется, что до начала войны, обе стороны непрерывно шпионили друг за другом. Ведь мы испытывали панический страх перед выдрами, а выдры точно так же боялись нас. И вот, в такое время, некий выдра, проживавший в нашей стране нанёс визит одной супружеской паре. Между тем, самка в этой чете как раз замышляла убийство мужа. Он был изрядным распутником, и, кроме того, жизнь его была застрахована, что тоже, вероятно, не в малой степени, искушало самку.

ПАЦИЕНТ: Вы были знакомы с ними?

ГЭР: Да… впрочем, нет. Я знаю только самца, мужа. Моя супруга считает его извергом, но, на мой взгляд, он не столько изверг, сколько несчастный сумасшедший с извращённым половым воображением. Ему вечно мерещились преследования со стороны самок… Так вот, жена подсыпала ему в какао цианистый калий. Не знаю, как уж это получилось, но только чашка с ядом оказалась перед гостем – выдрой. Выдра выпил и, конечно, издох. И тогда…

ПАЦИЕНТ: Началась война?

ГЭР: Да. К несчастью, этот выдра имел ордена.

ПАЦИЕНТ: И кто же победил?

ГЭР: Разумеется, мы. Ради этой победы мужественно сложили головы 369500 капп! Но эти потери ничтожны по сравнению с потерями противника. Кроме выдры у нас не увидишь никакого другого меха. Я же во время войны, помимо производства стекла, занимался поставкой на фронт каменноугольного шлака.

ПАЦИЕНТ: А зачем на фронте каменноугольный шлак?

ГЭР: Это же продовольствие. Мы, каппы, если у нас подведёт животы, можем питаться чем угодно.

ПАЦИЕНТ: Ну знаете… Не обижайтесь, пожалуйста, но для капп, находившихся на полях сражений… У нас такую вашу деятельность заклеймили бы позором.

ГЭР: И у нас тоже заклеймили бы, можете не сомневаться. Только раз я сам говорю об этом, никто больше позорить меня не станет. Знаете, как говорит философ Магг? «О содеянном тобою зле скажи сам, и зло исчезнет само собой…» Заметьте, кстати, что двигало мною не одно лишь стремление к наживе, но и благородное чувство патриотизма!

К ним подошёл клубный лакей, и, поклонившись Гэру, произнёс, словно декламируя на сцене:

ЛАКЕЙ: В доме по соседству с Вашим – пожар.

ГЭР: По… Пожар!

Гэр испуганно вскочил на ноги. Пациент вслед за Гэром поднялся на ноги.

ЛАКЕЙ: Но пожар уже потушен.

Лакей поклонился и удалился парадным шагом. Физиономия Гэра, провожавшего взглядом лакея, выражала нечто вроде смеха сквозь слёзы.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Именно теперь я обнаружил, что давно ненавижу этого директора стекольной фирмы. Но предо мною был уже не крупнейший капиталист, а самый обыкновенный каппа.

Пациент извлёк из вазы букет зимних роз и протянул его Гэру.

ПАЦИЕНТ: Пожар потушен, но Ваша супруга, вероятно, переволновалась. Возьмите эти цветы и отправляйтесь домой.

Гэр удивлённо смотрел то на Пациента, то на врученный ему букет зимних роз.

ГЭР: Спасибо…

Гэр пожал Пациенту руку и вдруг, самодовольно ухмыльнувшись, шёпотом произнёс.

ГЭР: Ведь этот соседний дом принадлежит мне, и теперь я получу страховую премию.

Гэр взял со стола свою шляпу и, нюхнув букетик, водрузил её на голову.

ГЭР: Дела, дела!

Гэр удалился. На столе стояла чашечка Гэра, в блюдце которой осталась забытая золотая ложечка Гэра.

#

19. В гостиной Пациента. Визит Раппа.

Колокольчик нервно задёргался, не успевая пропеть своим нежным голосом. Пациент, сидя в кресле, записывал что-то в блокнот. Он быстро встал, чтобы пригласить гостя. За дверью стоял взъерошенный студент Рапп.

ПАЦИЕНТ: Рапп, я же тебя предупреждал, что когда я дома, дверь не заперта. Входи, я рад тебя видеть.

Рапп резко вошёл в комнату и сел в кресло. Пациент подошёл и аккуратно вытащил из-под Раппа блокнот с ручкой. Рапп нервно закинул ногу на ногу и опустил голову так, что не видно было его сгнившего клюва.

ПАЦИЕНТ: Что с тобой сегодня? Что тебя угнетает?

Рапп молчал, уткнувшись в пол.

ПАЦИЕНТ: Так что же с тобой, Рапп?

Пациент закурил сигарету. Рапп поднял голову.

РАПП: Да нет, пустяки, ничего особенного…

Рапп вдруг соскочил с кресла.

РАПП: Стою я, это, сегодня у окна и так, между прочим, говорю тихонько: «Ого, вот уж и росянки-мухоловки расцвели…» И что вы думаете, сестра моя вдруг взъярилась и набросилась на меня: «Это что же, мол, ты меня мухоловкй считаешь?» И пошла меня пилить. Тут же к ней присоединилась и мать, которая её всегда поддерживает.

ПАЦИЕНТ: Позволь, но какое отношение цветущие мухоловки имеют к твоей сестре?

Рапп вздохнул и снова плюхнулся в кресло.

РАПП: Она, наверное, решила, будто я намекаю на то, что она всё время гоняется за самцами. Ну, в ссору вмешалась тётка – она вечно не в ладах с матерью. Скандал разгорелся ужасный. Услыхал нас вечно пьяный отец и принялся лупить всех без разбора.

Рапп опёрся на колени и, взяв голову в руки, нагнулся низко к полу.

РАПП: В довершение всего, мой младший братишка, воспользовавшись суматохой, стащил у матери кошелёк с деньгами и удрал… не то в кино, не то ещё куда-то. А я… Я уже…

Рапп посмотрел на Пациента, оглядел комнату, словно хотел за что-то зацепиться, чтобы сменить тему, но не найдя ничего, закрыл лицо руками и беззвучно заплакал. Пациент подошёл к Раппу, похлопал его по плечу, но, очнувшись, одёрнул руку. Рапп зарыдал по-мальчишески.

ПАЦИЕНТ: Это случается в каждой семье, не стоит расстраиваться.

РАПП: Если бы… Если бы хоть клюв был цел…

ПАЦИЕНТ: Ну, тут уж ничего неподелаешь… Послушай, а не пойти ли нам к Токку, а? –

Спросил Пациент, и пожалел об этом. Рапп пристально посмотрел Пациенту в глаза.

РАПП: Господин Токк презирает меня. Я ведь не способен, как он, раз и навсгда порвать с семьёй.

ПАЦИЕНТ: Тогда…тогда пойдём к Крабаку.

Рапп недоверчиво посмотрел на Пациента.

РАПП: А это возможно?

Пациент р