Читать онлайн
"Зубастые туннели"

Вьетнам, 1968 год.

Горячий воздух печет кожу, от духоты голова тяжелеет на пустом месте и от этого плохо соображает. Шагая по сухой земле и попутно осматривая растительность вокруг, поневоле заскучаешь по сладкой мирной жизни в Калифорнии. И вот я, рядовой Томас Райли, вместо того чтобы поступить после школы в политехнический колледж, добровольно пошел в армию, нести свет вьетнамскому народу, освобождая от темного коммунистического ига.

Я верю в Америку и ее светлые идеалы, но проведя не один месяц во Вьетнаме, мой энтузиазм немного поостыл. Не так я себе представлял службу. Не постоянно гулять по джунглям, боясь напороться на мину или за деревом получить пулю в лоб. Не устраивать ночные пьяные посиделки на базе, покуривая марихуану. Не думать, как заключенный, считая про себя, сколько еще дней осталось до дембеля.

По рассказам моего отца, когда он служил во флоте, освобождая Филиппины, выглядело все иначе, отличалось от моей нынешней службы. Его жизнь солдата была более поэтичной, героической, а у меня некая серая масса не понять чего. Один раз мы попали в засаду, десять минут обменивались огневым рукопожатием и все.

Я хоть стрелял в сторону агрессора, но черт его знает, попал я в кого-то или не попал, уже не выясню никогда. И стоило мне пожаловаться всевышним силам, как я навлек несчастье на свой взвод.

Совсем недавно на нашу базу в ночное время стал захаживать Бледный Блупер. Бывший морпех, перешедший на сторону врага. Каждую ночь без предупреждения гранатометом М79 он объявлял на нашей территории кровавую вечеринку.

Этот факт сильно обеспокоил высшее командование, поэтому дневные патрулирования по окрестностям участились. Результат ждать пришлось не долго, один бравый солдат, Шон Уокер, нашел хорошо замаскированный вход в туннель. Правда, он умудрился угодить на вьетнамский сувенир. В госпитале его ожидают неприятные ощущения: зубастая пила, видимо, заберет его ногу на память.

Из-за находки славного Шона меня в этот же день перевели в отряд «Туннельные крысы». Я многое слышал о нем. Говорят, что «Крысы» в основном состоят из смертников, что они спускаются в ад, и что в туннелях таится множество опасностей, и что возможно не выберешься оттуда живым. Именно благодаря этим туннелям вьетконговцы наносят по нам скрытые удары.

Сержант Джон Купер по прозвищу Папаня доходчиво объяснил мне цель, которую преследует отряд: убить любого врага, добыть любую информацию и уничтожить к чертям туннель. На словах выглядело легким заданием, но внутреннее чутье подсказывало, что это не так.

И вот, когда я дошел до места, где нам и предстояло выполнить задание, мне стало немного не по себе, оттого как десять вооруженных солдат стояли возле самодельной норы. Точнее кто-то стоял, а кто-то сидел на корточках, но абсолютно все смотрели в черную бездну, некую дверь в царство тьмы. Все молчали, курили, в их лицах читалась некая нездоровая озабоченность.

— Расслабься, Томас, тут нечего бояться, — подбодрил меня боевой товарищ Скотт Пеппер по прозвищу Шутник. — Это как с первым сексом, сначала страшно, боишься опозориться, а потом с каждым разом будешь действовать смелее и доведешь до автоматизма.

От услышанного моя мрачность временно улетучилась, я внимательно продолжал слушать Шутника.

— Я тебе как морской пехотинец говорю, что ты из этого туннеля выйдешь иным, ты станешь таким крутым пехотинцем, что любая баба даст не задумываясь. — Шутник показал мне на своем рукаве черную нашивку в желтой рамочке с надписью «Не стоит и крысиной задницы». На черном фоне была серая крыса, которая стояла на задних лапах и держала пистолет и светящийся фонарик. — Знаешь, с такой нашивкой тебя будут уважать, никто не будет считать трусом. Если хочешь, я могу тебе добыть точно такой же шеврон.

— Хочу, — согласился я из чистого уважения.

И тут из норы прозвучали звуки, будто кто-то пытался оттуда вылезти. Солдаты сначала насторожились, направили стволы в сторону ямы, и спрятали их, когда прозвучали первые слова песни дикси:

— Обернись! Обернись! Дикселенд. В стране Дикси, где родился я.

Морпехи помогли выбраться из норы вымотанному солдату, его одежда была мокрой от пота, даже его рыжие волосы были мокрые, когда он снял противогаз.

— Зараза, напрасная газовая атака, — пробурчал он и тут же у первого встречного морпеха попросил сигарету.

— Почему, Динго? — спросил Папаня, подойдя к мокрому солдату.

— Там водная пробка, — ответил Динго, затянувшись сигаретой.

— Динго, где Майк? — спросил Шутник, посматривая на вход норы и ожидая, что кто-то еще оттуда выйдет.

Динго долго не отвечал на вопрос, его задумчивое лицо говорило само за себя. Среди нас повисла неловкая минута молчания.

— Змея, — ответил он холодно, без эмоций. Видимо новая затяжка сигареты придала Динго дополнительную железную волю.

— Как?— спросил Папаня.

Динго присел на землю, положив руки на колени. Внимательно посмотрел на меня, почему то не доброжелательно.

— Это кто, новенький?

— Здравствуйте, я Томас Райли, сегодня меня перевели, — ответил я, протягивая ему руку, а про себя подумал: «Вот идиот, сказать человеку “здравствуйте”, который по ходу потерял в этих туннелях друга, лучше бы я молчал».

— Тебя что в армию из школы забрали? — спросил Динго с призрением.

— Да, — ответил я, почувствовав себя почему-то виноватым, будто меня отчитали за плохое поведение в классе.

— Роберт, оставь его в покое. Ты ответь, что там с Майком стряслось? — спросил Папаня, чем спас меня от грозного взгляда Динго.

— Да что там рассказывать, говорил я этому хряку: «Не спеши!» — Сказал Роберт это слово со злостью, явно повторял не один раз. — А он мне отвечал: «Я морпех, мне страх нипочем», — изобразил он якобы голос Майка. — Короче, он на потолке леску задел и его бамбуковая змея по спине цап.

— А потом? — с интересом спросил Шутник.

— Хряк помер в муках, а змее я башку отстрелил.

— И? — поторапливал Папаня, устав ждать, когда договорит Динго, но вместо ответа получил от Динго личный жетон Майка.

— Дальше много разветвлений, боюсь заблудиться или того хуже повстречать Чарли с двух сторон. Хряка там оставил, я его не дотащу, тем более через водную пробку.

— Нечего, прощаю. Ты пока перекури. — И Папаня передал Роберту пачку сигарет со спичками. — Шутник, новобранца проинструктируй, а я потолкую с саперами.

— Томас … — только и успел сказать Шутник, как Роберт прервал его.

— Малой.

— Что малой? — переспросил Шутник.

— Зови его Малой, для имени он не дорос. Посмотри на него, он еще зеленый.

Роберт зажег новую сигарету. А я не знал, что ответить, и продолжал молчать, мне казалось это верным решением.

Шутник долго глядел на Роберта, а потом внимательно посмотрел на меня. Его лицо стало серьезным как никогда, видимо Динго для него был бо́льшим авторитетом, чем Папаня.

— Так, Малой, не геройствуй, не спеши, всегда слушай нас. Ты будешь позади остальных, но ухо держи остро. Туннели, они как лабиринт, кто-то может и сзади подойти. Встретишь врага, самое главное — не трать всю обойму, не стреляй пять – шесть раз подряд, это даст Чарли знак, что тебе потребуется перезарядка.

Инструктаж шутника не был монотонным, он был понятным с первого раза. Надо смотреть не только на землю, но и на стены и потолок. Растяжки могут быть где угодно, как и замаскированные люки, они же двери на другие уровни туннелей. Жалко, что в инструктаже не было шуток, какими обычно пестрила речь этого человека.

— Не курить и разговаривать шепотом, — добавил Роберт в конце лекции.

И тут же Папаня подошел с важным видом, уперев руки в бока.

— Так, ребята, у нас полдня на разведку, потом саперы заминируют этот вход.

— Прекрасно, — прокомментировал Роберт и лег на спину, бросив в сторону окурок.

— Ты готов? — спросил Папаня у Динго.

— Дай мне еще пять минут, — ответил Роберт, внимательно рассматривая луч солнечного света, пробивающийся сквозь зеленную листву верхушек деревьев.

— Как думаешь, газ уже выветрился?

— Наверно. — В голосе Роберта прозвучало безразличие. Он набирал полной грудью кислород и медленно испускал выдох, пытаясь запомнить каждую молекулу чистого свежего воздуха. Хоть со стороны Динго казался холодным, крепким, непреступным, но внутри его нервы явно были напряжены до предела.

Папаня поделил нашу группу пополам. Он с Шутником, а я с Динго. Я не особо хотел спускаться с Робертом из-за нашего неудавшегося знакомства, но кто будет учитывать мое желание. Приказ офицера обсуждению не подлежит.

Папаня опустился в туннель первым, головой вниз, при этом морпехи держали его за ноги. Когда услышали условный сигнал, за Папаней спустился Шутник. Роберт посмотрел на меня осуждающим взглядом и сказал:

— Если ты не хочешь спускаться, я пойму. Ты только скажи.

— Я пойду.

— Точно?! — переспросил он меня.

— Да, — ответил я твердо, без намека на сомнения.

— Ну, смотри, халявы не жди, — сказал он мне как последнее предупреждение, видимо, хотел переубедить меня спускаться.

Динго во всеоружии перед спуском в яму сказал с улыбкой морпехам фразу, которую я, видимо, никогда не забуду:

— Ну, хряки, увидимся через неделю.

— Будем ждать, — радостно ответили ему.

У меня слегка стучали зубы от мысли, куда предстояло спуститься, при этом морпехи следили за мной внимательно, от этого мне становилось не по себе, как будто исход решающей битвы на ринге зависел от меня.

Морпехи придерживали за ноги, пока половина моего тела не погрузилась в колодец царства тьмы. Я искал точку опоры, развеивая тьму фонариком. Говорят, что возле входа в туннель устанавливают скорпионовые ловушки. Задеваешь леску, и вдруг из замаскированного домика выползают скорпионы. Скорее всего, Динго с Майком их давно обезвредили, и я рановато начинаю бояться.

Когда я рукой коснулся земли, то резко, словно торпеда, вошел в туннель, чуть не сломав пальцы на руке. Достав пистолет из кобуры, я прополз несколько ярдов, пока носом не встретил обувь Динго.

— Ну, наконец-то, Малыш сделал первые шаги, — сказал Динго с насмешкой.

— Виноват.

Динго, не найдя чем меня еще подколоть, жестом указал, чтобы я следовал за ним.

Через некоторое время мы уже передвигались в туннеле на корточках. Мы только и делали, что шли по туннелю. Я видел лишь пропотевшую спину Роберта, тускло красные стены и тьму. Каждые несколько ярдов туннели поворачивались под прямым углом, то влево, то вправо, то снова направо. Иногда мне казалось, что мы спустились ненадолго прогуляться по подземному лабиринту. Часы показывали два сорок, и трудно было поверить, что прошло только полчаса от наших блужданий. За это время я весь промок, словно целый день пропахал на ферме.

Потом мы переплыли ту самую водную пробку. Вода была не холодной, как мне изначально казалось. За кольт М1911 я мог не волноваться, удивительно, но Роберт умел успокаивать.

— Исправная техника, не раз проходила через воду и грязь. Расслабься, он выстрелит, когда ты захочешь.

За пробкой в туннелях я почувствовал невыносимый смрад, мне было так противно его нюхать, что мой завтрак захотел выйти наружу.

— Почему тут так противно пахнет? — спросил я у Динго.

— А ты не догадываешься от чего эта вонь?

На этот вопрос я не смог ответить.

— Ты не забывай назад смотреть. А то копье в задницу поймаешь.

После справедливого замечания я стал регулярно смотреть назад.

— Здесь в туннелях люди месяцами живут, как думаешь, они моются? — Динго сделал небольшой перерыв, и наш путь временно прервался. — А еще здесь люди умирают. Как думаешь, их хоронят?

— Не знаю, — ответил, не подумав. Мокрая одежда тяжко теснила, я чувствовал сильный дискомфорт в замкнутом пространстве.

— Я видел вьетнамские захоронения, их прям в стену закапывают в позе зародыша. — Он постучал костяшками пальцев по стене. — По тонкому слою глины можно отличить стену захоронения от обычной стены.

— Зачем они так?

— У них нет выбора, они не могут похоронить родственника или соратника по оружию как положено. Мы постоянно с воздуха бомбим, травим, сжигаем деревни. Уничтожаем города до основания, как было с городом Хюэ. Мы пришли в их дом и портим им жизнь, ради чего?

— Ради…

— Это был риторический вопрос. Знаешь, Малой, когда нам говорят, что коммунизм — это империя зла, я иногда задумываюсь, а так ли это? На той ли мы стороне воюем?

— Ты оправдываешь Бледного Блупера.

— Возможно.

В глазах Динго читалось некое смятение. В его словах было что-то от прокурора перед судом, он предъявил обвинения стране, совершившей множество тяжких преступлений. А обвиняет он именно нашу страну. Оправдывая при этом измену Бледного Блупера. Напрямую он не сказал, но грубо намекнул. Тогда возникал вопрос, почему он продолжал нести службу вместе с нами? А стоит ли мне донести его слова определенным людям?

Дальше туннель разветвлялся на два направления.

— Так, хряки пошли налево, мимо Майкла, а мы пойдем направо, — сказал Роберт.

— Динго, — позвал я в полголоса.

— Да, — отозвался он.

— Почему ты морпехов называешь хряками?

После этого вопроса он почему-то рассмеялся.

— Потому что они конченные.

— Почему?

— Ты бы видел, что они творили в городе Хюэ.

После такого лаконичного ответа, мне не хотелось уточнять, что именно там происходило. Но по слухам я знал, что бои за этот город были кровавыми.

— А ты не боишься, что они обидятся?

— Нет, им это нравятся, они постоянно сами себя так называют.

По мере нашего продвижения смрад усиливался, а туннель сужался, приходилось передвигаться ползком.

— Зараза! Тротил им в глотку. — Роберт начал перечислять вслух весь запас матерных слов. Перед его лицом лежал труп. — Чертовые Чарли специально оставили его тут, чтобы загородить нам путь. Малой, ползи обратно.

Мы развернулись, Динго схватил труп за ноги и потащил за собой. Вдруг послышался какой-то странный звук, будто треснула тыква, я сначала не понял, откуда донеслось.

— Сука! — продолжал ругаться Роберт.

Оказывается, это ноги оторвались от тела. Роберт тянул их за собой до тех пор, пока он сам не смог передвигаться на коленках.

— Сколько он там пролежал? — Рукой я пытался закрыть нос и рот, чтобы хотя бы минуту не чувствовать противный запах.

— Черт его знает. — Взгляд Динго постоянно блуждал между ногами и путем, из которого он вытащил их. Он будто искал математическое решение некой задачки.

— Остальное тоже будешь вытаскивать? — спросил я.

— Еще чего, я буду толкать.

Динго снял рубашку и ножом порвал рукав.

— Ты серьезно?

Я смотрел на него немного ошарашенный, не поверив его словам.

— А за что мне хвататься, при этом лежа в четырех стенах. — Отрезанной тряпкой он привязал себе фонарик ко лбу и обратно надел армейскую рубашку. — Есть другие варианты?

— Нет.

— Ну, мужайся, — сказал мне Динго грубым голосом и полез обратно, а я за ним.

— Жалко, что противогазы оставили, — прокомментировал Роберт, с каждым пройденным дюймом он постоянно ругался. — Узкоглазые суки, чтоб вы сгорели в котле.

Роберт толкал труп от себя. Разложившее туловище с большим усилием двигалось вперед. Запах до сих пор стоял комом в гортани, от этого Роберт впадал в ярость, ругался все сильнее и сильнее. Удивительно, но его маты были тихим шепотом и не распространялись эхом по туннелям. Впрочем, какое эхо в такой тесноте.

Когда под светом фонаря я заметил, что ползу по кровавому следу, моя брезгливость дала осечку и меня моментально вырвало. Динго что-то сказал, но я его не слышал, плохо соображал, в глазах потемнело. Не хватало еще потерять сознание.

Из-за мертвого тела в разные стороны рассыпались личинки и жучки. Роберт, не обращая на них внимания, давил локтями, было слышно треск мелких тел. Жучки умудрялись бегать по рукам, по рубашке и волосам Роберта. Не теряя холоднокровия, он стряхивал с себя всю эту гадость и продолжал мужественно ползти дальше.

Но тут единственная восьми дюймовая красная сколопендра с желто-оранжевыми ножками сумела заползти мне под рубашку. Сорок иголок за секунду перебежали с груди на спину. Меня охватила адская жуть, я заорал. Бросив фонарь и пистолет, я пытался вытащить насекомое. За это оно начало меня кусать, один раз, второй, третий. От каждого укуса жгло насквозь, казалось, что меня поедают заживо.

Динго пытался меня успокоить, а иголки продолжали протыкать, в панике я пару раз головой ударился об стену. Я уже не понимал, отчего моя рубашка вся в крови: запачкалась от полученных ран или от кровавого следа, оставленного трупом.

Вскоре моя агония прекратилась, я больше не чувствовал игл, меня слегка трясло, жадно хватая воздух, я ощупывал себя и заметил, что пару пуговиц все же оторвал.

— Ты что, сука, орал? — возмущенно спросил меня Динго.

Лежа на спине, из-за пазухи я вытащил раздавленную виновницу происшествия.

— Сколопендра, — еле разборчиво ответил я, так как мое нервное дыхание еще не восстановилось. Динго дико разозлился. Он был готов меня убить. Видя в моей руке сколопендру, через скрежет зубов он явно сдерживался от новых порций мата из-за моей слабости.

Промолчав, он продолжил путь, а я все еще лежал, приходя в себя.

Динго, как скалолаз с крепкой волей, преодолевал путь. Он полностью пропитался омерзительной кашей. Он на всю жизнь запомнит эти долгие два с половиной ярда. Толкание безжизненного обрубка тела в замкнутом пространстве и орущего кретина. Его наполняла невыносимая злость от того, что тушка застряла. Он собрал все свои силы в кулак и стал так толкать тело, что я слышал его злостное рычание.

Тело из туннеля вышло, как пробка, и рухнуло вниз на землю.

— Наконец-то, небольшая пещерка, — прокомментировал Роберт. На радостях он просунул голову из узкого хода, и тут же его ноги стали так бешено дергаться, что я получил удар по носу.

Руки Роберта были прижаты к стене, он никак не мог выбраться. Его ноги так тяжело стучали по стенам, что мне становилось страшнее, как никогда раньше. Он издавал истошные звуки, его душили. Одна его рука смогла вырваться наружу и пыталась помочь своему хозяину.

Я растерялся, я не знал, как ему помочь. Мое сердце сильно сжалось, я задыхался от ужаса. Выключил фонарик, но не закрывал глаза. Динго продолжал бороться, избивая носы обуви до кровавого мозоля. Динго, видимо, как-то достал душителя, так как я услышал посторонний человеческий звук.

Затем послышался хруст ломающихся костей. Ноги резко перестали дергаться, как прекратились и отчаянные хрипы Динго. Тело рывками отдалялось от меня, очерчивая по земле полосу. Затаив дыхание я держал пистолет наготове. Я слышал, как тело Динго с грохотом упало на землю, словно мешок картошки.

Сердце бешено стучало, рука, державшая пистолет, дрожала, пришлось мне придерживать ее. Перед собой я видел узкое окно, освещенное светом снизу, похоже, от фонарика Роберта.

Время затягивалось, а убийца не появлялся. Я задержал дыхание от страха. Сердце все стучало и стучало, на висках я чувствовал движение потока крови. Мои глаза широко раскрылись, когда в окошко заглянуло темное лицо с узкими белыми глазищами смотрящими прямо на меня.

Бах! Выстрел оказался настолько громким как будто в мои уши вбили раскаленные гвозди. Я приоткрыл рот, не понимая, издаю я звуки или нет, в ушах до сих пор был звон гвоздей.

Выйдя из узкого туннельного горла, я ощутил озноб по всему телу. Присев на корточки, я увидел перед собой два трупа. Мое первое убийство оказалось быстрым. Все было как в тумане, помнил лицо и выстрел. Конечно, я спасал свою шкуру, и это было моим оправданием перед господом. Но я не спас Динго и в этом моя вина.

Черная точка на лбу Чарли была идеально круглой и даже казалась красивой. Все мое тело оцепенело от того, через какой ужас мне пришлось пройти. Неодолимая усталость заставила меня закрыть глаза и ненадолго задуматься. Стоит ли мне продолжить путь? Не вернуться ли мне так же как пришел? А может, мне тут остаться, мало ли какие опасности могут меня подстерегать?

Когда я открыл глаза, к моему удивлению, стало темно. Что за шутки дьявола, включив фонарь, я убедился, что трупы лежали на том же месте, только их кожа стала более бледная. Посмотрел на часы, мне стало скверно, они были разбиты. Стрелки застыли на двадцати минутах четвертого. Обыскав Динго, я не нашел его часов, при нем был разряженный фонарь, пистолет, запасной магазин и жетон с именем — Роберт Дилан.

Неужели я уснул, и как долго я спал? К большому счастью, мне просто повезло, что никто не пришел и не перерезал мне горло. Шли минуты, а я продолжал сидеть, понимая всю сложность моего положения — чтобы выбраться из этих ужасно зубастых туннелей придется снова по ним блуждать, надеясь на самое лучшее.

— Куда идти? — размышлял я вслух. Возвращаться не было смысла, ведь саперы уже могли заминировать вход, и я потрачу много сил и времени впустую. Неужели придется продолжить странствия в поисках заветного выхода.

— Мужайся! — вспомнились недавние слова Динго. Собравшись с духом и кусая нижнюю губу, я полез в соседнюю нору. Надеясь, что сделал правильный выбор.

И вот я снова ползу дюйм за дюймом. Это казалось вечностью, но зато пока обходилось без опасных приключений. Красные стены начинали щекотать воображение. Казалось, что я нахожусь в пищеводе какого-то животного. Допустим, гигантского червя, и если я не найду в скором времени выход, то червь меня переварит, растворив тело желчным газом.

Странный каламбур возник передо мной — свет в конце туннеля. На солнечный было не похоже, скорее напоминало свет масляных ламп. Оттуда не доносилось ни звука, это хорошо, с одной стороны, а с другой, напрягало, неизвестно что могло меня там ждать. С выключенным фонариком я приближался как можно тише. Мрачные мысли не давали мне спокойно двигаться, сердце снова застучало сильнее, зубы слегка дрожали.

Осторожно выйдя из туннеля, я оказался в помещении, напоминающем казарму. Пять на пять ярдов с шестью гамаками в два яруса. И тут не было никого, ни души, только намеки на то, что здесь кто-то жил. Грязные чашки с едой, разбросанные тряпки, курительные трубки и самое интересное — гранатомет М79. На первый взгляд оружие было как новое, но деревянный приклад оказался потрепанным, и на нем виднелись двадцать две резьбовые черточки. Патронов к нему я не нашел. Странно, что его тут оставили, может в спешке. Неужели это оружие Бледного Блупера?

Также я обнаружил необычную находку. Кепку японской армии времен Второй мировой. Точно такая кепка была у меня в детстве благодаря отцу, он умудрился притащить ее с фронта и подарить моему старшему брату. А тот в свою очередь подарил мне. По воспоминаниям о счастливом детстве, эта кепка была отличной декорацией для военных игр с ребятами.

Голодный взор упал на чашки с рисом. Бурлящие звуки желудка доводили искушение до высшей степени желания. Я ел холодный рис с непонятным соусом прямо руками. От соуса пахло тухлой рыбой, но, на удивление, его вкус был сладок. Никогда не думал, что рис может быть таким вкусным. Я был так увлечен едой, что не заметил, как опустошил еще четыре чашки.

Немного окрепнув, я закинул гранатомет за спину и продолжил путь. Нельзя было оставлять оружие здесь. Очередной туннель был низок, и передвигаться мне пришлось на четвереньках, счесал о потолок весь затылок. С каждым пройденным ярдом меня начинала тревожить тишина. Было такое чувство, что я попал в сумеречную зону. Тишина меня пугала, и казалось, что холодный воздух разговаривал со мною. Хождение по туннелям — это постоянная тревога. Мука и страх перед тьмой поедали мой разум.

Туннель привел к очередной небольшой пещере, а точнее могильнику. Там лежали ужасно потрепанные тела двух американских солдат, они выглядели так, будто побывали в буре металлических осколков. Присмотревшись, я оцепенел. До последнего пытался не верить, что передо мной лежали Папаня и Шутник. Белые глазницы, вздутые туловища и конечности. Из носа и рта ручьем вытекала темная жидкость с неприятным запахом. Кожа, подобно пленке, отделялась от тела.

Этого не может быть. Почему-то время в туннелях идет иначе. Оно грызет мягко, но быстро. Я вместе с мертвыми товарищами будто находился на дне колодца. И чтобы выбраться, предстояло подняться всего на три ярда. Ножом я кое-как сделал десяток углублений в стене, чтобы было удобно держаться. Фонарик привязал на лоб тряпкой.

— Мужайся! — снова вспомнил слова Динго, как наставление учителя. Забираясь наверх, я напряг тело. Мышцы ревели от усталости, просили долгого отдыха. Я игнорировал боль, стиснув зубы, заставлял себя продвигаться дальше. Когда я карабкался наверх, меня волновало лишь одно, лишь бы сзади Чарли не застали меня врасплох.

Как только я с трудом выбрался из колодца, уставшее тело взяло надо мной вверх. Легкие словно хотели выбраться наружу и в ритме дыхания давили на ребра. Весь потный и чрезмерно вымотанный я пролежал так долго, пока боль в груди не отступила.

Возле колодца была деревянная дверца с небольшим мешком. Ножом я разрезал его и увидел, что в нем песок. И только собрался двинуться в путь, как совершенно случайно заметил железное кольцо, видимо, чека от гранаты. Картина немного складывалась, мне стало немного понятно, что тут произошло. Ребята попали в ловушку, их в тесном пространстве насмерть разорвало гранатой.

Как долго я спал, да и спал ли вообще? И как долго я буду здесь странствовать? От моих раздумий ответы сами по себе не придут на выручку. Но с другой стороны это не давало мне сойти сума в этой безжалостной тьме.

Я все шел и шел, и на очередном повороте почувствовал, как по лицу прошелся легкий ветерок. Холодная свежесть дала мне надежду на долгожданное спасение. Неужели я наконец-то выберусь из этого адского места. И забуду этот пищевод дьявола как страшный сон.

Но тут за спиной я услышал отдаленный шорох, словно чья-то легкая рука коснулась моего плеча. От такой неожиданности по телу пробежались мурашки, я моментально ощутил холодок. Резко обернувшись, я, к моему замешательству, никого не увидел. Не успел осознать происходящее, как меня настигла новая напасть.

Острый клинок прошелся по спине, оставив на коже глубокий порез. Это было копье за фальшивой стеной. Тонкий слой глины разлетелся в разные стороны от внезапной атаки Чарли. С разворота я почти успел по нему выстрелить, но он мощным движением ножа перерезал ремешок М79, и оружие с глухим звуком упало на землю.

От такой яростной атаки я уронил пистолет, но другой рукой машинально успел взять нож. Схватка была сложной, мы сдерживали натиск клинков, не давая убить себя. Его клинок почти касался моего лица, а мой — его плеча.

Меня приперли к стене, я попытался коленом ударить по туловищу врага, но в результате наш поединок принял положение лежа. Ощущая как противник слабеет и теряет упорство, я силой отклонил клинок от себя и быстрым рывком ударил в шею, всадив нож по самую рукоять. Из его губ вышла мелкая струйка алой крови, окропив сверху вниз мое лицо.

Оттолкнув Чарли от себя, я заметил, что его клинок все-таки достал меня и торчал из бока. Тут я услышал, как в мою сторону приближается вьетнамская речь. Вытащив из себя нож, я, охваченный страхом, помчался дальше по туннелю навстречу полной темноте, оставив позади себя свет.

Окутанный мраком я, отбив до ушибов все руки и ноги, рыпался из последних сил, как загнанный зверек. Я чувствовал, будто охотники меня нагоняют, еще немного и меня разрежут на кусочки. Не жалея себя, я продолжал убегать.

Увидев сумеречный свет впереди, я чуть не заплакал от счастья. Я ощутил прохладу и сырую почву под руками. Услышал шелест листьев, жужжание сверчков и пение одинокой птицы. Вот она свобода духа от темных оков, долгожданная бескрайняя поверхность, простор без всяких ограничений.

Я хотел проорать во все горло, чтобы каждая живая тварь джунглей узнала о моем побеге из подземного царства. Но демоны продолжали меня преследовать, из туннеля до сих пор доносились голоса. Я побежал прочь как можно дальше.

— Сука, — сказал я вслух, вспомнив, что в туннелях оставил пистолет. Отбежав на приличное расстояние и уже выдыхаясь из сил, я спрятался в густых зарослях, надеясь, что если сольюсь с природой, враги меня не заметят.

Мне просто повезло, нереально повезло, что тот вьетконговец не убил меня сразу. Возможно, меня уберег ангел хранитель, если это так, то я благодарен ему до конца своей жизни.

Начинало светать. Джунгли преображались в лучшую сторону. По тропе, по которой я недавно бежал, стали мимо меня в спешке один за другим проходить вьетконговцы. Я насчитал их десять, и на первый взгляд они показались мне какой-то сумасбродной командой, а не диверсионной группой.

Половина выглядела как крестьяне, а другая — как армия Вьетконга. Среди них была женщина с панамой на голове. Совсем молодая, с суровым лицом. На хрупких плечах она несла армейскую разгрузку, а в тоненьких ручках держала мертвой хваткой М16. Но среди этого отряда больше всего выделялся один солдат.

Белый европеец, грязный, небритый, в форме американской армии. Это был он — Бледный Блупер. По непонятным причинам мужчина остановился и стал внимательно осматривать окрестности. За это время я успел не слабо понервничать. Затаил дыхание, боль в боку усиливалась, рана кровоточила.

Он пронзительно смотрел в мою сторону, а я с опаской следил за ним. Под светом солнца я понял, в чем причина его остановки. Я жестко наследил, оставив за собой темно-красный след на листве. Словно стрелочками указал, где прячусь.

Охотник без труда засек добычу, но на радость триумфа не было и намека. Он сдернул затвор автомата, и мой мир резко перестал существовать, подобно взмаху крыльев улетающих птиц. Как вдруг в тот же миг к нему обратился вьетнамец и что-то сказал на своем языке. Бледный Блупер разговаривал с ним свободно, плавно, без акцента.

Они о чем-то спорили, а я не мог пошевельнуться. Оцепенел от страха, ведь сейчас решалась моя судьба. Условные жесты рук вьетнамца убедили Бледного Блупера в чем-то. Он сурово посмотрел в мою сторону, скинув автомат за плечо.

Охотник явно был огорчен. Будто его замысел не свершился. Почему же он перешел на сторону врага? Месть или правосудие? Об этом знают только он и его соратники. Мне не узнать.

Они уходили дальше в джунгли под рокот птиц и сверчков. Они растворились в этих джунглях словно призраки. Те самые призраки, которые наводят шорох в нашей армии.

Я продолжал сидеть неподвижно, медленно истекая кровью. Силы иссякали, как и желания искать своих. Хотелось одного, спать под лучами восходящего солнца.

Сквозь глубокий сон я услышал топот армейских ботинок и чей-то голос.

— Твою мать, он из наших?