Читать онлайн
"Любви Бермудский треугольник"
Я учусь в седьмом классе обычной среднестатистической школы обычного среднестатистического «Мухосранска». Таких городков на карте нашей Родины – считать не пересчитать. Он, конечно, не областной центр, но и не «дярёвня». Райцентр, расположенный не так уж и далеко от «сердца области».
Здание школы старое, но ухоженное, благодаря стараниям нового директора – Альберта Сергеевича, который за два года своего директорствования развил бурную деятельность и буквально перевернул всё с ног на голову. Он встряхнул замшелый педагогический коллектив и пробудил его ото сна. Но не подумайте, что наши учителя до этого момента постоянно спали на уроках. Директор воскресил в них угасший задор, заставив вспомнить их пионерское и комсомольское прошлое. В те времена жизнь в школе бурлила ключом, а не вяло текла, будто зарастающая камышом речушка, которая время от времени забывает, что ей надо добраться до моря.
Откуда я это знаю? Да мне прабабушка постоянно рассказывает о своём замечательном босоногом детстве, когда она была сначала октябрёнком, потом пионеркой, а затем доросла до комсомолки. Моя «пра» – ещё вполне активная и жизнерадостная старушка, а на все вопросы о самочувствии неизменно отвечает: «Не дождётесь!»
Так вот. Раньше у нас в школе не было никаких организаций, вроде пионерской или скаутской. Теперь же появился школьный Совет. В него избираются члены по одному человеку от каждого класса, начиная с восьмого. Это тоже была идея нового директора. В школе учеников не так много, поэтому у нас всего два восьмых, два девятых и по одному – десятому и одиннадцатому классу. В итоге получается шесть человек «советников» и один президент. Его выбирали всей школой тайным голосованием. Правда, малышня не участвовала – носы ещё не доросли. Кандидатов в Совет выдвигали от каждого класса из активистов или неформальных лидеров, а в президенты мог подать заявку любой ученик, начиная с восьмого класса.
В результате президентом стал всеобщий любимец школы, капитан баскетбольной команды, почти отличник и просто обалденный парень – Ромка Бажилин, на тот момент ещё ученик девятого класса. Говорят, что он очень не хотел «выдвигаться», но ребята чуть ли не насильно приволокли его в учительскую подавать заявку и караулили под дверью, пока их кумир заполнял бланк. Сейчас Рома уже в одиннадцатом, а я – только в седьмом. И это меня очень огорчает, ведь он – объект моего тайного обожания.
А теперь обо мне. Я – Катя Петрова, девочка вполне заурядной, на мой взгляд, внешности, что бы там мама не говорила в её защиту, и заурядной успеваемости. Здесь я с мамой полностью согласна. Ничем особо не отличаюсь от основной массы моих сверстников. Не суперпопулярная, но и не изгой. В классе у меня есть подруги, но не настолько близкие, чтобы им рассказывать о своей главной тайне.
И ещё: я маленького роста и рыжая. Как ясно солнышко. Меня мама с папой так и называют. Но это – мама с папой, а есть некоторые неугомонные, кто до сих пор дразнит «рыжей» или даже «рыжей-бесстыжей». Но я уже на это так не реагирую, как раньше. Не реву белугой и не лезу драться. Теперь просто гордо задираю курносый нос, усыпанный веснушками, и, одарив презрительным взглядом, который отточила перед зеркалом, снисходительно улыбаюсь, как будто передо мной неразумный маленький ребёнок и говорю: «Не рыжая, а солнечная». А затем отворачиваюсь и полностью игнорю, не вступая в словесную перепалку. Это меня так мама научила поступать. Спасибо ей за это огромное.
Ромка. Он высокий, спортивный, подтянутый и обаятельный. Не писаный раскрасавец, но у него приятное волевое лицо, прямые брови, причём правая немного изогнута. Это потому, что у Ромки привычка насмешливо или удивлённо заламывать бровь. Стрижка полубокс на тёмно-русых волосах. Он их часто взъерошивает, когда о чём-то задумывается. Губы обычные, но улыбка красивая. Глаза тёмно-серые с искоркой насмешки в глубине.
Вокруг Ромки всегда толпится народ. Бажилин очень открытый, часто шутит и смеётся, общаясь с ребятами и девчонками. Девчонки, да. Они вьются вокруг него стаей акул. И каждая старается проглотить свою добычу. А добыча – это Ромка. Чтоб им всем подавиться! У меня нет ни единого шанса не только понравиться ему, даже просто хотя бы обратить на себя внимание. Ведь все девицы такие эффектные, красивые и раскованные. Некоторые в открытую кокетничают и почти вешаются на нём.
А я хожу за Ромкой хвостом, но наблюдаю издалека, ухитряясь быть на переменках в тех местах, где находится он. Стараюсь не быть навязчивой и не мозолить ему глаза, как будто безмолвно вымаливая очередной мимолётный взгляд. Пусть случайно, совершенно случайно он посмотрит в мою сторону, а я сделаю вид, что даже не вижу этого. Страдаю молча, доверяя сокровенные мысли только дневнику. Лишь на его страницах я смогла признаться в своей любви. А ещё фиксирую там воспоминания о мгновениях, когда Ромкин взгляд хоть ненадолго останавливался на моей нескладной фигуре.
Однажды на перемене я стояла возле окна и писала: «Сегодня Рома смотрел на меня на две секунды дольше». Выводила буквы красивым почерком, чтобы мои воспоминания оставались не только в голове, но и легли на бумагу зримыми доказательствами произошедшего.
Неожиданно надо мной нависла фигура одного из десятиклассников, который вырвал из рук дневник и с улюлюканьем сбежал. Некоторые старшеклассники любили таким образом развлекаться, издеваясь над младшими и доводя некоторых ребят своими выходками до слёз. Я было сорвалась бежать за ним – меня не волновало, что он старше и намного сильнее. За себя я могла постоять, но тут раздался звонок. Пришлось бросить эту затею и топать в класс.
Весь урок не находила себе места от волнения, елозила на стуле, словно сидела на ёжике, даже получила замечание от учительницы. Едва дождавшись звонка на перемену, сломя голову ринулась из класса и выбежала на пришкольную территорию.
Была середина сентября. Погода радовала теплом, особенно днём, когда воздух успевал прогреться в лучах осеннего солнышка. В воздухе стоял запах подпревающей опавшей листвы и, почему-то, грибов. Этот запах ни с чем не спутаешь, но откуда грибы могли появиться на пришкольной территории? Загадка. По воздуху летели паутинки. Одна из них попала на лицо, и я смахнула её рукой.
Я направилась прямиком к скамейкам, где обычно любили тусоваться старшеклассники во время большой перемены, так как часто там видела того засранца, который нагло стырил мой дневник. Разумеется, он там был в окружении таких же великовозрастных оболтусов и, гогоча, зачитывал вслух чужие сокровенные мысли.
– Эй, слышишь, отдай мой дневник! – дерзко крикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.
Вся кодла разом обернулась на голос. Отморозок тоже поднял глаза, оторвавшись от увлекательного чтения, но смотрел почему-то за мою спину.
И тут мимо прошёл он, Ромка. Я стояла в полном ступоре и видела, как Бажилин приблизился к ребятам и начал с ними здороваться, пожимая каждому руку. Словно в старой кинохронике, где люди двигаются какими-то рывками, а вместо звука – потрескивание и гул, который почему-то стоял у меня в ушах, я смотрела, как все начали смеяться и показывать ему дневник, тыкая в мою сторону пальцами. Но их смех я слышала будто через толщу чего-то, что заглушало все звуки, а мир вокруг поблёк и стал серым – таким, когда солнце скрывается за тяжёлыми грозовыми тучами.
Рома что-то им сказал, забрал у парня дневник и подошёл ко мне. Он присел на корточки, чтобы сравняться в росте, посмотрел прямо в глаза и спросил, как меня зовут.
– Катя.
Мой голос был хриплый, как у старого, больного простудой ворона, потому что в горле совершенно пересохло от предыдущих переживаний.
Рома протянул дневник и вложил в дрогнувшие от его прикосновения руки.
– Не обращай внимания на этих придурков. А по поводу того, что я узнал… Прости, но твоё чувство ко мне не может быть взаимно. У нас большая разница в возрасте. Мне через несколько месяцев будет уже восемнадцать лет, а ты ещё совсем ребёнок. Но знаешь, – Ромка вдруг широко улыбнулся и хлопнул по плечу так неожиданно, что я вздрогнула, – наша разница в возрасте не помешает просто дружить. Ты согласна?
– Да, – прошептала, стараясь не утонуть в серых глазах.
Мир вдруг снова обрёл краски, запахи и звуки, а на сердце стало спокойно и радостно.
– Вот и хорошо. Если тебе понадобится моя помощь, смело обращайся. Теперь иди. Скоро звонок на урок прозвенит, а я тут воспитательную беседу пока проведу, – поднявшись с корточек, сказал Ромка и развернул меня по направлению к школе, легонько подтолкнув вперёд.
.
ЛитСовет
Только что
