Читать онлайн
"Экивоки. Сказочная повесть кота Василия"

Карен Арутюнянц

ЭКИВОКИ

Сказочная повесть кота Василия

1

Я сидел у прикрытого окошка почтового отделения № 1 города Синеграда, косился на объявление «Приглашаем на работу почтальона», прикреплённое к дверце, и возмущённо бормотал:

– Возьмёте, никуда не денетесь! Где вы ещё найдёте говорящего кота? Я ж прирождённый почтальон, хоть и рыжий! Дисциплинированный – никогда никуда не опаздываю! Ответственный – любое дело довожу до конца! А, главное, коммуникабельный – общительный я! Пенсию старушкам могу разносить!

Одного я не учёл, было без одной минуты восемь вечера. А почта закрывалась ровно в двадцать – ноль-ноль.

За окошком нетерпеливо кашлянули. Заведующий почтой, молодой человек Пётр Игнатьевич Кукушкин шикнул и махнул рукой, отгоняя меня:

– Иди, давай, отсюда! Не до тебя! Закрываемся!

Пётр Кукушкин торопился на свидание к милой девушке Глаше. А ещё надо было успеть купить цветы. Кто ж ходит на свидание с девушкой без цветов? Разве что коты.

– А я завтра приду! С утра приду! И заявление принесу! – пригрозил я.

– Вот завтра и поговорим, – отрезал Кукушкин и захлопнул перед моим кошачьим носом дверцу. – Брысь!

Я с достоинством мяукнул и спрыгнул на пол. Оглянувшись в последний раз, вдруг у Кукушкина заговорит совесть, и он всё-таки примет меня, я медленно прошёл к выходу и нехотя выскользнул на улицу.

Было ещё светло. Только самые яркие звёзды мерцали над головой.

Я обиженно зевнул, вспомнив, как Пётр Игнатьевич шуганул меня, и собирался уже нырнуть в родной подвальный проём, темневший под почтовыми окнами, как вдруг!..

Я не поверил своим глазам. В вечернем небе, совсем низко, прямо над крышами домов засияло несколько десятков ярких звёздочек, они промчались по дуге к недавно отремонтированному старому особняку на Большой Моховой улице и так же внезапно исчезли.

Я оторопел. Такого я ещё никогда не видел. Захлопнув рот и мяукнув для убедительности – не привиделось ли это мне, я заторопился к дому.

Любопытство разбирало меня. Был бы я простым котом, промчавшиеся по небу звёздочки не показалось бы мне чем-то необычным. Но я – кот учёный, как-никак когда-то выступал в цирке у самого известного синеградского дрессировщика и клоуна Модеста Конфеткина.

Через минуту-другую я подбежал к двухэтажному особнячку, где раньше, кроме голубей, обитали разве что мыши. Теперь в нём жили люди: красивая тётенька Ангелина Воеводина, от которой всегда пахло конфетами, её сын Никитка Воеводин – капризный мальчишка, и добрая старушка Агнесса Степановна. Недельки две назад она угостила меня сметаной. Но сейчас их дома не было. Уехали в Турцию, позагорать.

В былые времена, летними жаркими денёчками я захаживал в старый дом. Любил я этот особнячок – прохладный, с толстыми стенами, в жару – одна благодать!.. Ворковали голуби, стрекотали кузнечики, и никому не было дела до меня – бродячего кота.

Я бесшумно перемахнул через новую кирпичную ограду, подкрался к развесистому дубу, росшему прямо у стены, быстро вскарабкался по нему, и затем по одному из толстенных суков подобрался к чердачному окошку. Заглянув в него, я обомлел.

По чердаку кружились и парили невероятные светящиеся крошечные существа!

– Да это же!.. – пробормотал я. – Неужели они?!

Я не мог оторвать от них глаз. У меня отличная память, поэтому я сразу же вспомнил рассказы Модеста Конфеткина об экивоках – волшебных существах, которые когда-то населяли Землю.

Экивоки – самые первые, самые древние волшебные существа на нашей планете. Только очень маленькие, ростом с ноготок. Считается, что них произошли динозавры, волосатые обезьяны, люди, кошки, некоторые инопланетяне и даже звёздные привидения.

У одних экивоков мордочки человеческие, у других – обезьяньи, а туловище, лапки и ребристый хвостик покрыты мягкой, вьющейся шерстью. Светлой – у девушек-экивош, тёмной, с подпалиной – у юношей.

– Экивоки, – рассказывал Конфеткин, – добрые, отважные, великодушные, свободолюбивые волшебники, но и сами нуждаются в теплоте и любви. Порой они капризничают, балуются, способны натворить такое, о чём потом сами жалеют.

Экивоки наделены невероятной силой, невероятно быстро перемещаются с места на место, прекрасно летают и плавают, но могут и полениться, при этом они или целый день спят или сидят без движений, на что-нибудь уставившись.

Экивоки очень разговорчивы и умеют читать чужие мысли.

Словом, это удивительные волшебники, которых на Земле осталось мало.

Так рассказывал клоун Конфеткин, но никто ему не верил, кроме меня – кота Василия.

Когда-то экивоков можно было встретить в любом уголке Земли, например, неподалёку от Дырявого полюса, о котором сейчас никто не помнит, потому что он давно закрылся.

Через Дырявый полюс экивоки попадали в любую точку Вселенной, в частности, на Трукукуйю – маленькую планету, где они добывали волшебные рубиновые камешки для подвигов. С Земли Трукукуйю не видно даже в мощный телескоп.

– Но она существует – честное слово! Чтоб мне стало пусто и выросла капуста! – клялся клоун Конфеткин, и я ему снова верил.

Через тот же Дырявый полюс экивоки научились путешествовать во времени. Правда, сами они могли перемещаться только в будущее. Вот подумает кто-нибудь из них: «А не попасть ли нам, скажем, во времена динозавров или волосатых обезьян?» И экивоки тут же переносились к динозаврам и волосатым обезьянам.

Возвращались они при помощи Рубиновой пирамидки. Поэтому те, кто путешествовал во времени, всюду её с собой таскали.

Кроме этого Рубиновая пирамидка выполняла и другие желания экивоков. Она была нужна почти всегда и почти всем. Но те, кто путешествовал во времени, не могли всё время отправляться в будущее. Ведь тогда остальным экивокам без пирамидки приходилось туго.

Например, без Рубиновой пирамидки невозможно было печь булочки с волшебной корицей или варить манную кашу на молочке дивных птиц. Без Рубиновой пирамидки нельзя было выращивать сиреневые арбузы, которые экивоки обожали.

Без Рубиновой пирамидки не получалось обучать мух и жуков засеивать поля магической кукурузой, из которой потом варили лекарство. Ведь экивоки, хоть и были волшебниками, тоже болели. Например, у них вяли уши от чрезмерного вранья. Или длинный язык мог довести до планеты Трукукуйя.

В конце концов, произошла беда. Экивоки из-за Рубиновой пирамидки перессорились, потому что не знали, как её между собой поделить.

Разругавшись, они разлетелись кто-куда. Некоторых из них занесло в будущее. А сама пирамидка бесследно исчезла, словно провалилась сквозь землю.

С тех пор главной целью жизни каждого экивока стало одно – отыскать Рубиновую пирамидку. Ведь без неё экивокский род мог исчезнуть навсегда, что очень печально.

Такие вот сказки на ночь, а, может, и не сказки, рассказывал Модест Конфеткин мне – своему коту. Но однажды нашей совместной цирковой дружбе и весёлому житью-бытью пришёл конец.

Как-то раз в ужасную грозу в моего любимого клоуна и дрессировщика в очередной раз попала молния. Почему «в очередной раз», потому что молнии в Конфеткина попадали часто. Каждый год. Он их к себе притягивал. Может, поэтому и стал ясновидящим и всё знал о волшебниках-экивоках.

Молнии не причиняли вреда Модесту Конфеткину. Напротив, с каждым ударом клоун становился умней и прозорливей. Он научился понимать меня с полу-мяу. Скажем, когда я мурлыкал тоненьким голоском, Конфеткин нежно смотрел на меня и соглашался:

– Кто ж спорит, Васька? Так оно и есть – всё в твоей жизни хорошо. Да и в моей – грех жаловаться. Приятно слушать тебя, дружок!

И чтобы сделать мне приятное, Конфеткин доставал свою любимую, видавшие виды, балалайку. Ах, как он на ней играл! Особенно, в его исполнении, мне нравилась песня «Коробейники».

– Ой, полным-полна коробушка! – подпевал-подмяукивал я. – Есть и ситцы и парча! Пожалей душа-зазнобушка молодецкого плеча!..

Однако последняя молния, попавшая в Конфеткина, была такой сильной, что клоун потерял сознание. Меня же молния отбросила в кусты, и я пролежал там без сознания целые сутки. Никто этого не заметил, а Конфеткина увезли в больницу, в другой город.

С тех пор я больше никогда не видел моего друга.

Ну а потом, после того, как меня задело молнией, я стал говорящим.

Я переживал разлуку с дрессировщиком так горько, что не заметил, как цирк уехал на гастроли. Я превратился в бродячего кота, жил в разных укромных местах, иногда ночевал в заброшенном особняке на Большой Моховой, и, наконец, нашёл себе убежище в подвале почтового отделения.

2

И вот я сидел перед чердачным окошком и любовался экивоками и экивошами, порхающими в лучах лунного света.

Как же это было прекрасно! Кто-нибудь другой принял бы экивоков за фей. Но нет, это были настоящие экивоки. Те самые! Из сказок клоуна Конфеткина.

К окошку, перед которым я сидел, подлетела очень красивая экивоша, радостно рассмеялась и крикнула остальным:

– Посмотрите! Вот и наша милая киска!

У неё были красивые длинные волосы и крылышки за спиной, а на голове росли рожки, на одной из них красовалась крохотная корона в виде шляпки. За спиной у волшебницы развевалась длинная сверкающая мантия в синих звёздах.

– Здравствуй, милая кошечка!

Я онемел от изумления, девушка обращалась именно ко мне! От неожиданности, я ничего не смог ответить.

– Какая забавная! – девушка снова рассмеялась. – Рыженькая, ха-ха!

К ней подлетел экивок, похожий на крохотного динозавра, с обезьяньей головой, как ни странно, одетый в красно-зелёную футбольную форму.

– Веня-Меня, – обратилась к нему девушка, – погляди! Мы нашли её!

– О, моя принцесса! О, ясноокая Катя-Матя! Как эта киса прелестна! – восторженно ответил экивок и позвал меня. – Кис-кис! Хочешь колбаски?

Наконец, я пришёл в себя и вежливо представился:

– Меня зовут Василий. Я – не кошка, а кот. Спасибо, я сыт.

– Василий? Кот? – принцесса Катя-Матя звонко и радостно расхохоталась. – А мы думали, нас встретит кошечка! Но это всё равно!

– Вы искали меня? – удивился я. – Вы не ошибаетесь?

– Тебя-тебя! – ответила принцесса. – И не спрашивай, почему. Это секрет. Но ты потом всё сам поймёшь.

«Вот это да! – поразился я. – Значит, Конфеткин не шутил! Экивоки существуют! И они зачем-то искали меня! И нашли!»

– Но если хочешь, я могу раскрыть тебе наш секретик! – принцесса лукаво улыбнулась и собиралась продолжать дальше, но её очень мягко остановил Веня-Меня.

– О, мудрейшая! Не торопись! Сначала я уменьшу его!

И этот экивок по имени Веня-Меня медленно закружился вокруг моей головы, что-то приговаривая.

«Наверное, он так радуется нашей встрече. А кого или что Веня-Меня хочет уменьшить?» – подумал я, но решил не отвлекаться.

Я торжественно произнёс:

– С прибытием на Землю, дорогие экивоки! Очень рад приветствовать вас! Это удивительные минуты моей жизни!

– Оххало-моххало! – воскликнул ещё один подлетевший экивок – крохотный старичок в красном колпаке с серебряными звёздами. – Василий! Ты слышал о нас? От кого? Или, быть может, ты читал об экивоках в волшебных книгах, что хранятся в пещерах Синегорья?

– Нет, – ответил я. – Когда я служил в цирке, мне рассказывал про вас клоун-дрессировщик Конфеткин. Но никто, кроме меня, не верил ему. А что? В пещерах Синегорья хранятся волшебные книги?

– Хранились и, надеюсь, хранятся, если их не стащили фильти-мультяпы! – обнадёжил меня старичок.

– А кто это? – спросил я.

– Дядюшка! – засмеялась принцесса Катя-Матя. – Ты же сам говорил, что фильти-мультяп нет, что всё это сказки и фантазии древних экивоков.

– Фантазии? А кто же тогда стянул мои любимые тапочки? – улыбнулся старичок. – Назови мне хотя бы одного экивока, способного на подобный бесчестный поступок! Были тапочки – нет тапочек, стало быть фильти-мультяпы существуют!

– Существуют-существуют!

К нам подлетела экивоша с внешностью фотомодели и глазами в полмордочки.

– У меня, например, стибрили лучшее платье от Финти-Минти! – она томно взглянула на меня и объяснила. – Это самый знаменитый кутюрье экивоков! Стал быть, ты – рыжий котик, которого мы искали?

– Василий, – представился я и застеснялся, экивоша не отводила от меня своих миндалевидных глаз.

– А я – Пуси-Муси. Для друзей – просто Пусечка. Всегда мечтала завести котика! Но не такого рыжего. Я предпочитаю чёрных котов!

Сказав это, экивоша покосилась на принцессу, усмехнулась и отлетела.

Катя-Матя сделала вид, что ничего не слышала.

Тем временем Веня-Меня вокруг моей головы закружился быстрее.

– Так ты говоришь – Конфеткин? – старичок в колпаке снова обратился ко мне. –Никогда не встречался с ним. А где теперь многоуважаемый дрессировщик? Быть может, если мы встретимся с ним, он поможет нам отыскать…

– О, дядюшка! – перебил старичка Веня-Меня, между прочим, разогнавшийся не на шутку. – Этому коту пока не обязательно знать, что мы ищем!

У меня зарябило в глазах от бешеного полёта экивока. Выкрикивая слова, Веня-Меня оказывался то слева, то справа, то спереди, то позади меня.

– Иначе он лишится разума! – кричал экивок. – «Маячок» не сработает, и мы ничего не найдём!

– Лишусь разума? – подумал я вслух, и шерсть невольно встала дыбом. – Маячок не сработает? Какой маячок?

– Молчу-молчу, – покорно кивнул старичок Вене-Мене. – Милый кот, а скажи, пожалуйста! Где мы можем найти твоего друга Конфеткина?

Голос у него был такой добрый и ласковый, что я перестал волноваться и думать про не понятный «маячок». Правда, услышав про Конфеткина, я вздохнул и рассказал, как десять лет назад дрессировщика ударила молния, и мой добрый хозяин и друг исчез из моей жизни.

– Печально-печально… – покачал головой старый экивок. – Выходит, Конфеткин нам не поможет…

– Но, с другой стороны, Конфеткин – это след, который может привести к НЕЙ! Дядюшка прав! Клоуна можно поискать! – завопил Веня-Меня.

Его уже практически не было видно. Он вращался вокруг моей головы с невероятной скоростью. Но, не смотря на это, слышно его было хорошо.

– О, моя принцесса! – крикнул Веня-Меня. – Я чувствую, Конфеткин где-то рядом! Он в Синеграде!

– Правда?! – я ужасно обрадовался. – Конфеткин жив?!

– Что вы заладили – Конфеткин-Конфеткин? Не нужен нам никакой Конфеткин! – возразила принцесса. – Мы нашли дом, в котором ОНА спрятана! Осталось всего-то понять, где! Но только не сегодня, мои милые. Я очень устала…

– Как прикажешь, ясноокая! – раздался откуда-то сверху голос Вени-Мени.

Он уже совсем исчез.

Принцесса Катя-Матя медленно опустилась в старое кресло, стоявшее посреди чердака, и сладко зевнула:

– Какой огромный трон! Передохнём, а утром полетаем по дому и поищем ЕЁ… Впрочем, Вы меня совсем запутали! Нам всё равно надо совершить ещё не одно доброе дело, чтобы добраться до НЕЁ! Так что искать пока бессмысленно…

– Оххало-моххало, да! Я и забыл! Проклятый склероз! Ведь нам ещё осталось совершить семь добрых дел! – вспомнил старичок.

– Простите, а до кого вы должны добраться? – осторожно поинтересовался я. – И что собирается уменьшить этот молодой экивок, который летал вокруг меня, а потом исчез?

Но тут Веня-Меня появился прямо перед моим носом и внятно произнёс:

– И раз, и два, и три-четыре, два ножа и сырка в дыре!

И произошло невероятное!

Всё вокруг завертелось, а потом принцесса Катя-Матя и остальные экивоки, эти крошечные существа ростом с ноготок, стали выше меня раза в четыре!

Меня уменьшили! И сделал это экивок по имени Веня-Меня – волшебник в футбольной форме и бутсах!

Я заорал от ужаса:

– Ай-мяу-у-у!!!

– Не бойся, котик! Ха-ха-ха! – весело рассмеялась принцесса. – Это совсем не страшно. Потерпи, мой милый!

– Зачем! Мяу-у-у! Зачем вы это сделали?!! Зачем уменьшили?!! – мне захотелось зарыдать от бессилия. – Верните назад мой нормальный кошачий рост!

Принцесса приложила лапку к губам:

– Тсс! Успокойся и выслушай. Понимаешь, ты нам очень нужен! Без тебя у нас ничего не получится. Ты и есть наш «маячок». Так уж вышло – жребий судьбы пал на тебя!

– Я – маячок?! Что Вы сделали со мной?.. – шёпотом ответил я. – Как такое возможно?.. Вы даже не спросили моего разрешения!..

– Не плачь, – принцесса улыбнулась и погладила меня по рыжей голове, а я и вправду тут же успокоился, потому что рука у принцессы была мягкая и добрая.

– Вот увидишь, милый котик, – продолжала она, – с нами весело и хорошо. Тебе понравится. А теперь всем спать!..

Катя-Матя хлопнула в ладоши, и несколько десятков светящихся экивоков, весело парящих вокруг нас, тихо опустились в кресло, улеглись рядом и вскоре мирно засопели.

Последнее, что я услышал в этот вечер, были слова принцессы Кати-Мати:

– Все волшебства и все поиски завтра. Спите, мои хорошие…

Я заурчал и тут же уснул.

Старичок в колпаке что-то запел, не очень красиво и даже визгливо, кажется, колыбельную. Но мне тогда показалось, что я это слышу во сне.

А потом уснул и старичок.

3

Проснулся я в чудесном настроении.

– Наверное, у волшебных котов всегда так по утрам – хочется петь и ликовать, – размечтался я, вылизывая себе шёрстку на животе. – Как здорово! Я теперь не просто говорящий кот. Я ещё и волшебный «маячок». Интересно, что я должен буду делать?

Неожиданно экивоки зашумели. Я поднял голову, но волшебники спали. Странно!..

И вдруг я догадался. Надо же! Я научился читать мысли! Ура! Всегда об этом мечтал.

Среди всеобщего гомона просыпающихся экивоков я сначала услышал мысли старичка в колпаке.

«Оххало-моххало… – печально размышлял старичок, похрапывая. – Хыр-пыр, хыр-пыр… Самый старый и мудрый волшебник, я – Каляка-Маляка. А что толку? Не могу понять, где ОНА спрятана в этом доме… Оххало-моххало, зарядку, что ли, поделать? Авось и поможет...»

Старичок вскочил на ноги. Не открывая глаз, он сорвал с головы колпак и несколько раз подбросил его в воздух. Затем снова улёгся и блаженно захрапел дальше.

Экивокских мыслей вокруг роилось много. Но я пока мог разобрать только некоторые из них:

«Да найду я своего принца на белом коне! И скажет он мне: «О, моя любимая Катя-Матя, как долго ты меня искала!..»»

«А я всё равно самая красивая экивоша! Я – Пуси-Муси! Первая красавица и модница! Принцесска и ноготка моего не стоит!..»

«О, небеса! Ну и удар! Прямо в девяточку!..»»

«Если сложить листочек вот так и этак, получится бумажный гусь, халям-балям!..»

Словом, мыслей было столько, что всех не перечесть.

Но тут экивоки притихли, и в полной тишине раздалась команда:

– Не спать!

Это проснулась принцесса Катя-Матя.

– Доброе утро, мои милые! – бодро выкрикнула она. – Приступаем к солнечным процедурам! И раз, и два, и три-четыре! Два ножа и сырка в дыре! Просыпаемся! Летаем-летаем, не ленимся! Лапки на ширине плеч!

Не все экивоки проснулись сразу. Некоторые взлетали нехотя и также нехотя принимались кружиться вокруг солнечных лучей, которые пробивались сквозь чердачное окно.

– Эй, Рыжик! – окликнула меня экивоша Пуси-Муси, подлетела и схватила за лапку. – Чего лежишь? Присоединяйся! Настоящий экивок всегда должен быть в форме!

Я не сопротивлялся.

– Ты не против, если я украду у тебя котика? – бросила она принцессе.

Катя-Матя махнула лапкой, мол, пользуйтесь на здоровье!

Мы разогнались, и уже через минуту-другую экивокские мордочки, даже те, которые всего минуту назад дремали прямо в воздухе, слились в сверкающий смеющийся круг, который начал сужаться, наконец, превратился в волну и заструился по солнечным лучам!

Мне захотелось вопить от восторга! От носа до кончика хвоста я наполнился необычайной лёгкостью.

Экивоки вылетели в чердачное окно.

– Может, всё-таки полетаем по дому! Оглядимся! – крикнул Веня-Меня принцессе.

– К чему откладывать добрые дела?! – откликнулась Катя-Матя и позвала меня. – Котик, ты сегодня со мной! Не отставай!

Пусечка помахала мне лапкой:

– До встречи!

Разделившиеся на группки экивоки помчались в разные стороны. Я летел рядом с принцессой и ещё пятью волшебниками, с которыми пока не познакомился.

Как же необычно было нестись над городом и видеть сверху дома, церквушку, деревья, реку, синие горы!

От быстрого полёта мои пушистые усы прилипли к щекам. От ветра щекотало в носу и свистело в ушах.

Я старался перекричать ветер:

– Куда это мы?!!

– К близняшкам! – крикнула Катя-Матя и резко спикировала вниз.

Я помчался было дальше, но увидев, что рядом принцессы нет, камнем бросился вниз.

– Делать доброе дело?! – проорал я.

– Да!!!

– А какое?

– Сейчас увидишь!

Мы подлетели к двухэтажному домику на улице Сказочника Ганса-Христиана Андерсена, опустились на подоконник второго этажа и заглянули в комнату.

Внутри, на двухъярусной кровати, спали девчушка и мальчуган лет восьми. Брат лежал наверху, а сестра внизу.

– Они болеют? Мы прилетели их лечить? – встревожился я.

– С чего ты взял? – удивилась Катя-Матя. – Здоровы как тридцать три коровы!

– Тогда почему они не в школе?

– Лохматик, – кивнула принцесса добродушному экивоку. – Расскажи ему о близняшках!

– Значит так, – объяснил волшебник по имени Лохматик. – Это Машка и Сашка. Папка у них – капитан речного катера. А мамки нет. Есть мачеха Нинка. Ворчливая, всегда ими недовольна! Овсянку заставляет кушать! Они её терпеть не могут. Домашние задания до ночи проверяет! Вот мы и должны сделать так, чтобы близняшки и Нинка друг друга полюбили, и ссориться перестали. Иначе – непорядок!

– А как вы это сделаете? – полюбопытствовал я.

– Ну, дело несложное, – заметил Лохматик.

– Сначала надо с Барсиком разобраться! – заметила Катя-Матя.

– С каким Барсиком? – я удивился. – С котом? Так я его знаю! А чего с ним разбираться? У него всё в порядке. Как ловил мышей в магазине, так и ловит. Он, вообще…

– Это другой Барсик, – принцесса не дала мне договорить. – И не кот, а пёс.

– Ага, – продолжил Лохматик. – Бродячий пёсик, молодой ещё. Машка и Сашка его вчера притащили с речки. Он совсем дохлый, блохами извёлся. А Нинка как увидела его, такое закатила, мама не горюй! Прогнала пёсика со двора! Машка – в рёв, а Сашка нарочно японскую вазу с цветами разбил, чтобы мачехе досадить.

Услышав это, экивок по прозвищу Халям-Балям возмущённо воскликнул:

– Халям-балям!

Уже потом я узнал, что никто никогда не слышал от него других слов, только – халям-балям. Что это такое, не знал даже самый старый и мудрый волшебник Каляка-Маляка.

– А почему папа-капитан их не помирит? – спросил я.

– Устаёт он, работы много, – ответил Лохматик.

– Просыпаются! – Катя-Матя хлопнула в ладоши. – Ну что? Вперёд!

Мы влетели в комнату через приоткрытую форточку.

– Ух, ты! – воскликнула принцесса. – Сколько игрушек! Обожаю мягкие игрушки!

Маша посмотрела на нас огромными синими глазами и от удивления заморгала. Экивоки порхали вокруг неё, посмеиваясь, уж очень забавной была эта девочка с копной рыжих волос.

Надо заметить, Маша совершенно не испугалась крошечных волшебников. Экивоков невозможно бояться. Ведь они такие смешные и весёлые!

– Са-аш! – сестра шёпотом позвала брата, а тот не просыпался, наоборот, укрылся толстым пуховым одеялом с головой.

– Са-аша-а! Смотри! Феи!

– Мы не феи, – возразила Катя-Матя. – Мы экивоки, самые чудесные волшебные существа на свете!

– Отстань… – буркнул из-под одеяла Сашка.

– Ой, какая хорошенькая!.. – девочка протянула ладошку и Катя-Матя на неё медленно опустилась.

Остальные экивоки подлетели к мальчику и засвистели в дудочки.

«Откуда у них свистелки?» – в очередной раз удивился я.

«Перестань удивляться! – мысленно ответила мне принцесса. – Иначе ты никогда не станешь настоящим волшебником!»

«Но я кот!» – возразил я.

«Нет! Ты уже – кот-экивок! – отрезала принцесса. – Учись дальше! Кстати, свистелки мы наколдовали!»

Затем она сделала реверанс и обратилась к Маше, осторожно державшей её на ладошке:

– Милая девочка! Скажи, пожалуйста, почему вы сегодня не в школе?

Маша не успела ответить.

Из-под одеяла высунулась взлохмаченная голова мальчишки.

– Не дуди! – выкрикнул Саша и, ни капельки не удивившись экивокам, сердито спросил:

– Вы кто?

– Мы придворные принцессы Кати-Мати, – представился Лохматик. – Если ты посмотришь вниз, то увидишь, как она сидит на ладони твоей сестры. Меня зовут Лохматик, а это – Халям-Балям, Чих-Пых, Ля-Ля, Лё-Ля и кот Василий.

– Чего надо? – мальчишка попытался поймать Халям-Баляма, который оказался ближе всех.

– Халям-балям! – возмущённо воскликнул волшебник. – Балям-халям!

– Вы мне снитесь! – крикнул Сашка. – Сейчас проснусь, и вас не будет!

– Эй, мальчик! – позвала его Катя-Матя. – А меня ты сможешь поймать?

Сашка бросился к ней, совсем забыв, что спит на втором ярусе, и вывалился из кровати.

Если бы не Лохматик, он бы точно разбил себе лоб, но экивок успел схватить его за ворот и осторожно опустил ошарашенного мальчишку на пол.

– Нас невозможно поймать, – похвасталась довольная принцесса, усевшись Сашке на нос. – Потому что по утрам мы овсянку едим, в отличие от некоторых. Понял?

Мальчик кивнул. Принцесса слетала с его носа и мягко добавила:

– Раскрой ладошку…

Сашка повиновался.

Волшебница опустилась ему на ладонь и сладко зевнула:

– Ах, как славно! Я чуточку утомилась… Сейчас бы капельку вишнёвого варенья или взбитых сливок с кленовым сиропом? Я и мои подданные сегодня не завтракали. Мы ведь очень торопились к вам…

– У нас есть! Я принесу! – крикнула Маша и выбежала из комнаты.

4

Катя-Матя строго взглянула на мальчика и повторила свой вопрос:

– Так почему вы не в школе? Только не ври!

– У меня живот болит… – ответил Сашка и отвёл глаза. – Всю ночь болел!

– И у Маши? Я что сказала? Не ври! – повторила принцесса. – Иначе у меня от твоего вранья отсохнут уши! А я совершенно не хочу болеть! У меня полно дел!

– Не пойду в школу! – буркнул Сашка.

– Почему?

Сашка надулся.

– Назло Нинке? – догадалась принцесса.

Вдруг Сашку прорвало.

– Это наш дом! – сердито выкрикнул он. – А Нинка – дура! Барсика прогнала! Пускай сама уходит, откуда пришла! Мы её не звали! Наша мама добрая была, а Нинка злая!

Принцесса вздохнула:

– Во-первых, заруби у себя на носу… Кстати, у тебя есть нос?

– Чего? – не понял Сашка.

– Нос для зарубок! Дощечка так называется, для записей? Чтобы никогда ничего не забывать, носи её на шнурке!

– Нет у меня никакой дощечки!

– Ничего себе! – поразилась Катя-Матя. – Они ходят без носов! А вот у нас памятные дощечки всегда при себе!

Катя-Матя продемонстрировала Сашке «нос». Дощечка висела у неё на шее.

– Теперь ясно, почему вы – люди – так часто забываете о самых важных вещах! Например, о добре! Вы ходите без носов! Словом, запомни раз и навсегда! При принцессах, да и вообще, при женщинах, нельзя ругаться и говорить плохо. Даже о тех, кто тебя обижает. А, во-вторых, ты огорчаешь своего доброго папу.

– И совсем он не добрый! Женился на Нинке, а нас не спросил!

– Да, – поддакнул экивок Чих-Пых, который незаметно для мальчика тоже присел на его ладонь. – Надо было спросить. Наверное, забыл. Тоже ходит без носа. Однако, я, как врач, должен заметить… чих!

Катя-Матя вздёрнула носик:

– Милый, не чихайте на меня! Будьте так добры, чихайте в сторону! В конце концов, зарубите это у себя на носу! Где ваш нос?

– Простите, Ваше высочество, – извинился Чих-Пых. – Вы же знаете, это у меня от волнения.

Он снова обратился к Сашке:

– Мой друг! Хочу заметить, что папы забывают порой что-то сказать или что-то сделать. Но это же папы. Их надо уважать. И ещё. Вам, молодой человек, не мешало бы вымыть уши!

– Чего? – Сашка уже ничего не понимал.

– Уши вымыть! – хором ответили экивоки.

– Ладно, – кивнул Сашка. – Вымою.

– И зубы почисть! Мы ждём! – принцесса и Чих-Пых перелетели с ладони мальчика на кровать.

Сашка поплёлся в ванную.

Катя-Матя запрыгала по одеялу.

– Обожаю всё пуховое! Это так мило! Я снежный ангел! – воскликнула принцесса и, раскидав в стороны лапки, упала на спину и закрыла глаза.

Подданные сделали то же самое – повалились снежными ангелами на кровать и притихли. Я последовал общему примеру.

Ах, как давно я не нежился на пушистом одеялке!

Через минуту Катя-Матя таинственно прошептала:

– Чуете?

– Ага! – ответили экивоки хором. – Несёт!..

– Но варенье-то не вишнёвое… – заметил Лохматик.

– Персиковое мы тоже любим! – заявили Ля-Ля и Лё-Ля.

– Халям-балям, – облизнулся Халям-Балям.

– Обожаю персиковое варенье! – мордочка принцессы засияла от счастья.

– Чрезвычайно полезное, – уточнил доктор Чих-Пых. – Улучшает пищеварение.

– А я его никогда не ел, – признался я.

– Ничего, киска, сейчас попробуешь! – принцесса открыла глаза и уселась на пуховом одеяле поудобней.

Тут в комнату вбежала Маша, с блюдечком, на котором расплылось целое море персикового варенья, украшенное розочкой из взбитых сливок.

А через минуту вернулся Сашка с вымытыми ушами и белоснежными зубами.

К этому моменту экивоки да и я вместе с ними были измазаны-перемазаны взбитыми сливками и вареньем. Мы сидели в блюдце, растопырив липкие лапки. От персикового моря осталась небольшое озеро.

– Ух, ты! – восторженно завопил Сашка. – Ничего себе! Я тоже так хочу!

Принцесса Катя-Матя перевела дух и спросила своим самым сладким голосочком:

– Ты хочешь посидеть в персиковом варенье?

– Ага! – кивнул Сашка. – А можно?

– И я хочу! – крикнула Маша.

– Халям-Балям! – приказала принцесса. – Займись детишками! Кстати, всё время забываю тебе сказать, что у тебя это получается куда быстрее, чем у нашего футболиста.

Отклеившись от блюдечка, волшебник стремительно облетел несколько раз вокруг брата и сестры и произнёс своё заклинание:

– Халяяям!!! Баляяям!!!

Близняшки мгновенно превратились в крохотных человечков, ростом с обычного экивока. При этом они оказались в самом центре блюдечка – по пузо в остатках персикового варенья.

– Ура! – восторженно закричали брат и сестра и принялись уплетать вареньице за обе щеки.

Через пять минут они, как и все остальные, были перемазаны им от макушки до пяток.

– Хочу ещё! – Сашка похлопал себя по животу.

– Нет, – покачала головой принцесса. – На сегодня хватит!

– Почему?!.. – заныл Сашка.

– Марш все умываться! – Катя-Матя взмахнула лапкой.

– В ванную? – удивилась Маша. – Нас же смоет в трубу!

– А зачем в ванную? – ответила принцесса и взмахнула лапками. – И раз, и два, и три четыре, два ножа и сырка в дыре!

Из вазы с розами, которая стояла на подоконнике, появилось небольшое водяное облачко и подлетело к нам. Экивоки перестали возиться в остатках варенья, они подпрыгнули и застыли над блюдцем. Я тоже повис в воздухе. Облачко пролилось на нас ароматной розовой водичкой, и все снова стали чистыми. Потом мы повалялись на пуховом одеяле и высохли.

– Халям-балям! – воскликнул Халям-Балям, хлопнув в ладоши.

Близняшки снова стали большими, то есть обычными восьмилетними Машей и Сашей.

– Между прочим, запомните крепко-накрепко! Вашей Нинке волноваться нельзя! – вдруг сказала Катя-Матя. – А знаете, почему?

Маша помотала головой.

– Чего это ей нельзя волноваться? – Саша хотел насупиться, когда услышал про мачеху, но не смог.

После персикового варенья у него было чудесное настроение.

– У вас, – улыбнулась принцесса и таинственно прошептала, – скоро появятся братик и сестрёнка, и тоже близняшки – Даша и Паша.

Саша уставился на Катю-Матю. Новость огорошила его.

– Ага! Я же говорила! – Маша хихикнула. – Вот почему у Нинки живот большой! А ты не верил!

– Да это от колбасы и макарон! Она их целый день ест! – не очень уверенно возразил Сашка.

– Нет! Не от макарон!

– Близняшки? – недоверчиво переспросил Сашка.

– Ага! – кивнула Катя-Матя. – А ещё, если обещаете себя хорошо вести, мы сделаем так, чтобы Барсик к вам вернулся.

Сашка переваривал новость, поэтому он ничего не ответил.

– У Барсика блохи, – печально вздохнула Маша. – Такой худенький… Нинка снова прогонит.

– Мы его откормим и от блох избавим, – вмешался Чих-Пых. – Я ему волшебной водички дам из чесночного отвара.

– Нинка всё равно будет ругаться, – Сашка очнулся от своих мыслей. – Она всегда ругается.

– А ты Нине Петровне картину нарисуй, – посоветовала Ля-Ля.

– Портрет в цветах, – добавила Лё-Ля. – Женщинам это нравится.

– Ладно, – согласился Саша. – Нарисую.

И задумался.

– Ну, мы полетели, – принцесса щёлкнула коготком по памятной дощечке. – Дел по горло. Барсика надо найти! Он где-то у реки бегает. Пока! Вперёд, ребятки!

Мы дружно взмыли к потолку.

– Не вешайте носы! – крикнула принцесса близняшкам. – Тум-пурум! Мы ещё вернёмся!

Саша хотел что-то ответить, но мы стремительно вылетели в форточку.

Я, и в правду, начал превращаться в экивока, потому что совершенно ясно увидел своим мысленным взором, как в комнате, в которой мы только что так весело прыгали по пустой тарелке, Маша взяла брата за руку и спросила:

– Они вернутся?

Саша пожал плечами, мол, откуда ж ему знать, но всё-таки ответил:

– Я хочу, чтоб вернулись.

– И я хочу, – вздохнула Маша.

Вечером Катя-Матя подарила мне миниатюрное волшебное зеркальце, в которое я мог видеть всё, что происходит в мире.

– Скоро ты научишься видеть многое своим собственным мысленным взором, – сказала принцесса. – А пока пользуйся зеркальцем. Оно не только показывает, но и развивает способности молодого волшебника-экивока.

Мне было интересно, как там дела у Маши и Саши, поэтому я попросил зеркальце, чтобы оно показало дом близняшек. И вот, что я увидел.

Папа пришёл с работы вместе с Барсиком. Пёс заметно пополнел, стал жизнерадостным и всех норовил лизнуть в нос.

Папа сказал, что теперь этот охламон будет жить у них во дворе, сторожить дом и присматривать за их шумной беспокойной семейкой. Шерсть у пёсика стала гладкой и блестела в свете заходящего солнца.

«Это его экивоки вылечили!» – подумал Саша.

Нинка улыбнулась папе, а потом показала ему чудесный портрет, который нарисовал Сашка. На картине была изображена она – мама Нина. Вся в полевых ромашках.

Папа поужинал и принялся мастерить будку для Барсика. Саша и Маша помогали ему делать конуру до самой ночи.

Мама Нина напекла блинов. Барсику досталась большая кость, которую он с упоением грыз.

И все вместе – папа, Саша, Маша и мама Нина – построили для собачки прекрасную будку, которую поставили на небольшой возвышенности, чтобы под домиком не скапливалась дождевая вода.

Конура была из сосновых досок, и совсем не тесная, с тёплым двойным полом. Под крышей папа соорудил маленький чердачок, в котором можно было хранить игрушки Барсика. А мама Нина повесила небольшой фонарик-ночник, чтобы пёсику по ночам было не скучно. Да и прохожим приятно видеть в темноте огонёк, который напоминает об уюте и теплоте дома.

– Здорово, что папа нашёл Барсика, – вслух подумал Саша, когда они с Машей легли спать.

– Это экивоки, – отозвалась Маша с нижнего яруса. – Спокойной ночи, Сашенька.

– Спокойной ночи, – ответил брат и добавил. – Хорошо, что они к нам прилетели.

Маша не ответила. Она уже спала.

– А Нинка… Нина… ничего… – прошептал Сашка. – И блины вкусные…

Он повернулся на другой бок и закрыл глаза.

5

В эти самые секунды, пока я наблюдал за близняшками, Катя-Матя носилась по нашему новому чудесному прекрасному дворцу, который строители-экивоки успели возвести днём.

– Красотище! – вопила Катя-Матя. – Мои строители – самые лучшие в мире! Конечно, после добрых таракашек! Те, вообще, супермены в строительстве!

Дворец был построен из полупрозрачных разноцветных камешков. В нём было всего два этажа, по уютной комнатке на каждом. Но этих комнаток нам с принцессой хватало выше крыши, больше и не нужно. А вот саму крышу украшал длиннющий шпиль с тремя флажками из чистого золота. Причём, каждый из них указывал на три стороны экивокского света – на Рубиновый Север, Агатовый Юг и Дырявый (хоть и закрытый) Полюс.

– Отличный денёк у нас получился! Осталось всего четыре добрых дела! – Катя-Матя плюхнулась на мягкий диванчик и укрылась тёплым пледом. – Завтра познакомимся с хозяевами дома! Они возвращаются из Турции!

Все экивоки, и я в том числе, были очень довольны проведённым днём. Удачно мы позанимались тремя добрыми делами.

Во-первых, помирили близняшек с Ниной Петровной и вернули Барсика.

Во-вторых, помогли всем двоечникам Синеграда стать отличниками.

Двоечников было не так уж и много, но больше всего пришлось повозиться с Витей Бубликовым из третьего класса, который терпеть не мог учить стихи наизусть.

В этот день им задали стихотворение Агнии Барто «Жарко»: «У солнышка есть правило: оно лучи расправило, раскинуло с утра – и на земле жара…» Ну и так далее… Вроде лёгкий стишок, а Витя Бубликов ни в какую.

Экивоша Пуси-Муси сказала Бубликову:

– Сейчас я тебе прочитаю это стихотворение, но только один раз. Слушай внимательно!

И прочитала:

– У солнышка есть правило: оно лучи расправило, раскинуло с утра – и на земле жара…

До самого конца.

– И-и? – протянул Бубликов. – Чего дальше?

– А теперь скажи, какое правило у солнышка, и зачем оно это делает? А потом нарисуй, о чём рассказывает стих. Давай, вместе.

– Вот пристала, – Бубликов икнул и согласился. – Ну, давай…

Пока они рисовали, Пуси-Муси задала Вите кучу вопросов:

– Что расправило солнышко? Почему ты нарисовал лучи? Откуда взялась жара? Почему хочется кричать караул? А от чего это изнемогают жители? Жажда мучает? А киоски с ларьками для чего? Ах, вода в них продаётся! С газом или без?

Словом, она так надоела Бубликову, что тот выучил-таки стихотворение Агнии Барто. И пятёрку получил. Первый раз в жизни.

И наконец, в третьих, экивоки перевели через дорогу сто пятьдесят старушек и старичков, потому что ни подземного, ни наземного переходов через автомагистраль не было, а пожилые люди были грибниками, и торопились в лес за дикими шампиньонами и осенними опятами. Вот экивоки и переносили их прямо по воздуху. Быстро, осторожно и деликатно. Старушки со старичками даже глазом не успевали моргнуть. Да и забывали тут же про невероятный полёт над автотрассой, грибы их волновали намного больше.

Вечером волшебники тоже успели кое-что сделать для своих новых жилищ. Например, украсили стены своих гостиных разноцветными коврами из самого тонкого экивокского блошиного шёлка.

Таким образом, чердак постепенно стал превращаться в прекрасный городок – с дворцами, замками, парками, аллеями, зимними и летними садами, аттракционами, стадионами и прочими радостями жизни.

И это было не удивительно. Экивоки всегда славились тем, что строили быстро, надёжно и красиво. Им достаточно было подумать, придумать, хлопнуть в ладоши, и дело сделано! Всё, что они нафантазировали, тут же само вырастало прямо на глазах.

Строительством руководил Шурум-Бурум, известный среди экивоков как лучший архитектор, строитель и одновременно – главный экивок по беспорядку. В прорабах у него ходили Веня-Меня и Тяп-Ляп. И ещё, между делом, когда он не гонялся за жуликами и грабителями, Арсений-Гений – помощник детектива Тыр-Пыра.

Вернувшись с добрых дел, я с огромным удивлением обнаружил, как из ничего возник город экивоков. То там, то сям на чердаке можно было обнаружить новый замок с башенками или аттракцион.

Аквапарк получился великолепный! В нём были всё, необходимое для отдыха на воде. И волновой бассейн, и фонтаны, и лагуна.

Экстремальные спуски экивоки обожали. Поэтому волшебники, ну и я, конечно, с восторженными воплями бросились с горки в бурлящую воду, спустились вниз по Дикой реке, богатой множеством виражей, поворотов и водопадов, промчались в кромешной темноте по Чёрной водяной дыре, прыгнули с трамплина и, напоследок, подхваченные волнами цунами, оказались в тихой Лагуне с таинственными каменными гротами.

О, да! Мы повеселились на славу! Я совершенно забыл про то, что побаиваюсь воды и не очень-то люблю купаться. После горок, виражей и гигантских волн, я, как и остальные экивоки, понежился на уютном небольшом искусственном пляже под искусственным солнышком.

– Чудесно-прелестно!.. – промяукала первая красавица и модница Пуси-Муси.

– На Луне аквапарк ещё круче! По моему проекту построили, я нафантазировал! – хвастливо заявил Тяп-Ляп, подставляя солнцу мохнатую спинку.

– Это да! Из водяных пушек можно палить! – заметил экивок по имени Эй-Ухнем.

– Оххало-моххало! Космические привидения остались довольны! – восторженно добавил Каляка-Маляка.

– Между прочим, моё самое совершенное архитектурное сооружение тоже стоит на Луне! – совершенно не обидевшись на Тяп-Ляпа, заметил Шурум-Бурум и рассказал. – Это «Дом – вверх дном», в котором люстры висят не на потолках, а приделаны к полу. А умывальники, стулья, кресла и диваны, как раз наоборот, прикреплены ножками к потолку и стенам.

– И заметь, всё отлично работает! – поддакнул Тяп-Ляп. – Никто с табуреток не падает и не летит с потолка вниз головой.

– О, да! Трон принцессы просто великолепен! – пропел Веня-Меня. – Это её любимый трон!

– Фи! Ничего особенного! Обыкновенное кресло! – скривила губки Пуси-Муси.

– О, нет! Это шедевр, достойный её хозяйки! Я обожаю Катю-Матю! Обожаю! – воскликнул Веня-Меня.

– А мы обожаем беспорядок! – перебил его Тяп-Ляп.

– Вот бы побывать в доме – вверх дном! – мечтательно вздохнул я. – Уважаю беспорядок!..

– Могу показать! – предложил Шурум-Бурум. – Секундочку!

Он скосил глаза к носу, что-то пробормотал, и мы увидели этот чудесный дом. Плавно покачиваясь, он приблизился.

– А я могу в него войти? – спросил я.

– Вообще-то, он на Луне, – ответил Шурум-Бурум. – Но если тебе так хочется…

Что-то сверкнуло и загрохотало, после чего наступила тишина.

Судя по всему, волшебник перенёс меня на Луну, чему я даже не удивился.

Я посидел во всех креслах, попрыгал по всем диванчикам, на всякий случай вцепившись в мягкие сиденья когтями. Но, как и говорили экивоки, ни с одного из них не свалился, а, наоборот, повалялся и покувыркался. Даже чуть было не уснул, такие они были удобные – эти диванчики. Трон Кати-Мати, и вправду, был великолепен. Наверное, принцесса в нём очень красиво смотрелась.

Повисев на напольной люстре, я спрыгнул на потолок, и тут ко мне подбежали существа, напоминающие земного таракана. Только глаза у них были большими и добрыми.

Одно из существ пискнуло и протянуло мне конфетку.

– Ешь-ешь, чтобы вернуться на Землю! – улыбнулось оно. – Не бойся! Это кислородная конфетка!

Угощение оказалось таким вкусным, что я забыл обо всём на свете. Но не успел я дожевать кислородную конфетку, как плюхнулся назад, на искусственный пляж.

– Кто это был? – спросил я. – Они живут в «Доме – вверх дном»?

– Добрые таракашки! – ответил Тяп-Ляп. – Ну и мы, когда на каникулы прилетаем.

– Лунные каникулы – самые чудесные! – пропел Веня-Меня.

– Это да-а!.. По ночам у костра сидим, печёную картошку лопаем… – мечтательно произнёс Эй-Ухнем.

– Оххало-моххало… Лошадок в ночное выводим… – пробормотал задремавший на песочке Каляка-Маляка

– Каких лошадок? – улыбнулся Шурум-Бурум.

– Перепутал старичок!.. – хихикнула Пуси-Муси.

– Мы на Луне добрых таракашках разводим, – объяснил Шурум-Бурум. – На них и катаемся…

Надо заметить, что все эти экивокские чудеса – дворцы, замки, парки, сады, аттракционы, стадионы и прочие радости жизни, как и самих волшебников, могли видеть только сами экивоки, а также разные животные, например, коты и собаки.

Взрослые люди экивокских чудес не видели.

А вот ребятки до девяти лет – все без исключения. И ещё – некоторые десятилетние мальчики и девочки, которые любили и умели мечтать, фантазировать и весело относится ко всему, что их окружает.

Повспоминав прошедший день и уютное кресло принцессы, я ужасно захотел потереться щекой об её лапку. Я же, в конце концов, кот.

Я потёрся.

– Что, киска, нравится тебе с нами? – нежно спросила принцесса.

– Мда, – промурлыкал я. – И не мечтал о такой жизни… А что ты нашептала капитану – папе Маши и Саши?

– Когда?

– Ну, когда мы прилетели к нему на речной катер и привели Барсика.

Принцесса довольно хихикнула:

– Чтобы вспомнил, как когда-то в детстве вместе со своим папой строил будку для щенка… Вот он и вспомнил…

– Какое у тебя золотое сердце, мяу!..

– Да нет, обычное у меня сердце, волшебное.

– Ещё одно доброе дело!

– Котик, мы идём по верному пути. Скоро мы найдём ЕЁ. Видишь, как у тебя светится нос. Значит, ОНА совсем рядом!

Я скосил глаза к носу. Он и, правда, светился! Недаром экивоки прозвали меня маячком.

Принцесса зевнула, свернулась калачиком и сонно попросила:

– Почеши мне, пожалуйста, спинку… У тебя такая мягкая лапка…

Затем она громко добавила:

– Приятных сновидений, милые экивоки!

– И тебе, наша прекрасная принцесса! – хором отозвались волшебники из своих новых дворцов и замков.

А Каляка-Маляка, нежась на диванчике в своей башне, самом высоком сооружении экивокского города, затянул колыбельную.

Лучше бы он этого не делал!

Волшебник ужасно фальшивил! Но, судя по всему, остальным экивокам нравилось, как поёт старичок, и они стали подпевать ему. Ой, мамочки! Точно такими же, как и у старичка, скрипучими, визгливыми и фальшивыми голосками:

– Спи, экивоша! Спи, экивок!

Завтра настанет новый денёк!

Будем мы снова по миру летать,

Ну а пока не мешало б поспать!

Пусть тебе снится добрый кивок!

Смейся во сне и пляши, экивок!

Завтра нам снова людей тормошить!

Ах, как прекрасно – жить не тужить!

Ужас! Они совершенно не умеют петь!

Я изо всех сил зажал уши лапами, но повизгивание всё равно пробивалось в мою несчастную голову. От этих звуков хотелось рыдать. Наконец, волшебники замолчали и уснули.

А затем и на меня напала дрёма.

«Неужели все экивоки поют так скверно?.. Надеюсь, это единственное, чего они не умеют делать…» – сонно подумал я, а потом вспомнил, о чём говорила Катя-Матя.

Мы идём по верному пути. Мы скоро найдём ЕЁ…

Рубиновую пирамидку, что ли?..

Так и не додумав, я уснул, уютно свернувшись калачиком у ног Кати-Мати.

6

К часу дня из Турции должны были вернуться хозяева дома, и экивоки решили никуда не лететь. Добрые дела делаются не всегда быстро и времени на них иногда не хватает. Так чего же торопиться? Лучше посидеть дома, полезного чего-нибудь поделать.

Чтобы скоротать время, экивоки принялись готовить компот.

Компот – это традиционное древнее экивокское блюдо.

Причём компот экивока – не обычный компот из фруктов или ягод. Компот экивока – настоящее волшебное произведение кулинарного искусства, но его, при желании, может приготовить и любой человек.

Кому интересно, экивокский компот варят по следующему рецепту.

Сначала берут и хорошенько моют все фрукты и ягоды, которые растут на Земле.

Но это, разумеется, не совсем сначала.

В первую очередь, ягоды и фрукты надо собрать, начиная от яблок всех сортов до, скажем, абрикосов, ананасов и магического фрукта. Если кому-то показалось, что это шутка, и такого фрукта нет, то это вовсе и не шутка. Магический фрукт существует на самом деле.

Величиной с кофейное зерно, он растёт в Западной Африке. И что самое примечательное, магический фрукт, на самом деле, волшебный. Попробуйте его, а следом поешьте что-нибудь кислое. Например, лимон. Произойдёт чудо! Лимон или, скажем, квашеная капуста покажутся сладкими!

Но вернёмся к компоту экивоков.

Ягоды для этого волшебного напитка следует брать красивые и не перезревшие. Фрукты аккуратно очищают от кожицы и нарезают на кусочки одного размера. Если кусочек больше или меньше, он немедленно съедается. В крайнем случае, скармливается добрым таракашкам.

Воду экивоки обязательно доводят до кипения, при этом стоят на почтительном расстоянии, потому что кипятка опасаются.

Затем в котёл с кипящей водой добавляют ягоды и нарезанные фрукты. Варят минут семь-восемь, и, наконец, насыпав пряностей из золотых кувшинчиков, а именно: корицы, гвоздики и ванильного сахара, варят компот ещё минутки три.

Пряности придают компоту тонкий аромат. А вот по-настоящему вкусным он становится через двенадцать часов после приготовления. За это время отвар вбирает в себя вкус и аромат всех плодов мира, в том числе и магического фрукта, после которого всё кажется сладким.

К сожалению, в это утро сварить компот и полакомиться им нам не удалось.

Как только мы собрали все ягоды и фрукты мира, которые можно было найти в Синеграде, и доставили их в своих рюкзачках на просторную кухню замка, построенный Шурум-Бурумом специально для приготовления экивокского компота, у калитки особнячка на Большой Моховой ровно без пяти минут час остановился длинный розовый автомобиль с открытым верхом.

Из автомобиля появилась стройная миловидная блондинка на высоких каблуках и в красивом белом платье. Следом выскочил босой мальчишка в шортах и футболке. Ну а затем – аккуратная старушка со страдальческим выражением лица.

Троица зашагала по дорожке к дому.

– Мам, мне чихать хочется… – заныл мальчишка.

– Чихни, – спокойно ответила блондинка.

Она потрогала лоб мальчишки ладонью и добавила:

– Ты просто устал. Сейчас передохнём, я поеду на работу, а ты подготовься к школе. Её никто не отменял.

– Ну, мам, какая школа? Можно я завтра не пойду?

– Я пиццу приготовлю, – подала голос старушка со страдальческим выражением лица.

– Только не пиццу! – взмолился мальчишка. – Ну, мам, можно дома посижу!

– Никаких мам. Уже десятое сентября, – сказала блондинка и многозначительно добавила. – Впрягайся, впрягайся! Работа из обезьяны сделала человека!

– Ну, я ж не обезьяна, – ответил мальчик.

Блондинка покопалась в сумочке, достала гремящую связку ключей и отперла входную дверь.

Хозяева вошли в особняк.

Всё это время мы летели за людьми на почтительном расстоянии. Кто его знает, а вдруг мальчишка нас заметит, в отличие от взрослых, которые нас не видели, не слышали. Но Никитке было больше девяти лет, к тому же мечты и фантазии у него были какие-то не очень добрые. Например, всю дорогу он сидел в самолёте мрачный и фантазировал о том, чтобы в море, на котором он отдыхал, появилось миллион ядовитых медуз. Не хотел он улетать из Турции. А раз ему всё-таки приходится возвращаться с курорта, то пускай и другим море не достанется!

– А мы его сможем переделать в весёлого мальчика? – спросил я.

– Не имеем права, – ответил Лохматик.

– Почему? Чем он отличается от других мальчишек?

– Они хозяева дома, в котором мы живём, – объяснила принцесса. – Первый закон экивоков – хозяев не трогать и не перевоспитывать.

– Странный закон, – заметил я.

– Без обсуждений! – отрезала принцесса.

Я сконфузился, но быстро нашёлся и спросил:

– А они нам не помешают делать добрые дела?

– Нет, – коротко ответила принцесса.

– Вы в этом уверены?

Катя-Матя остановилась и терпеливо объяснила мне:

– Мы на чердаке, они – внизу. Будем жить в наших замках, как и жили. Самый прямой путь – свой путь! Не надо суетиться! Что такого? – она повернулась к своим подданным. – Хозяева всё равно не заметили и не почуяли нас. Вы чего носы повесили, лапы опустили?

Экивоки вяло пожали плечами:

– Сами не понимаем…

– На душе какая-то странная нелёгкость, – ответил за всех Каляка-Маляка. – Нелегко на душе. Приезд людей не к добру…

Катя-Матя оглядела свой народ и крикнула:

– Ну, это мы ещё поглядим, не к добру это или к чему-то там ещё! Ладно! День объявляю выходным! Хотя жалко терять время. Пирамидка в доме, где-то рядом! Осталось сделать так мало добрых дел! И наш маячок, – принцесса кивнула на меня, – точно покажет, где спрятана пирамидка! Вечером отправимся на добрые дела. А пока, так и быть, небольшие каникулы. Из ягод и фруктов варим джем, они уже не свежие, поэтому компот не получится. А джем – в самый раз, наберёмся волшебной силой… Так, что ещё?.. Футболисты – марш на тренировку! Повелеваю! Через два часа – чемпионат по футболу!

Экивоки очень обрадовались, футбол они любили больше всего на свете. И не удивительно. Ведь эту игру придумал великий Пелле-Мелле ещё до появления на Земле ихтиозавров. У экивоков даже памятник ему поставили – огромный мяч с маленькой фигуркой самого Пелле-Мелле. Других памятников у экивоков нет. Я его не видел, он на оборотной стороне Луны.

Экивокский футбол (три тайма по семь минут) – одна из древнейших игр на Земле. В команде у экивоков семь футболистов и играют они семью мячами. Летать во время игры категорически запрещено. За полёт над футбольным полем могут назначить пенальти, а то и удалить.

Веня-Меня был капитаном самой известной футбольной команды волшебников «Дикие экивоки».

Он подлетел к принцессе Кате-Мате и вежливо обратился к ней:

– О, светлейшая! Позволь этот чемпионат по футболу объявить в честь тебя.

– Глупости! – отрезала принцесса. – Не позволяю! Мы экивоки, а не какие-то там фильти-мультяпы! Экивоки всегда были и будут очень скромны!

Пуси-Муси в этот момент строила глазки Вене-Мене, и принцесса строго смерила её взглядом:

– Я повторяю! Нет в этом мире существ, скромнее, чем мы – экивоки!

– Фи, – дёрнула плечом Пуси-Муси. – Уже и покрасоваться нельзя! Уже и…

– Можно! Но только на Луне! – принцесса не дала ей договорить. – Земля не место для таких глупостей!

– О, да! Это верно! – согласился Веня-Меня, он с восхищением уставился на Катю-Матю и неожиданно, даже для самого себя, выкрикнул. – Какая ты у меня умница-раскрасавица!

– У тебя? – Катя-Матя засмеялась. – С каких это пор?

– С этого самого мгновения! – уже совершенно не понимая, что говорит, выдал капитан футбольной команды. – О, небесная! Я прошу твоей лапки! Пожалуйста, стань моей женой!

– Чего?! – засмеялась Катя-Матя. – Я же принцесса! И ищу своего принца. А ты не принц! Да и потом, я не люблю тебя! Извини!

– Совсем-совсем? Ни капельки?! – огорчился Веня-Меня.

– Ни росиночки? – ответила принцесса.

– О, горе мне… – воскликнул экивок. – Но я стану принцем! Обещаю! Меня выберут футбольным принцем, когда я забью тысячный гол!..

– Ой, какие сюси-пуси! – хмыкнула красотка Пуси-Муси и полетела варить волшебный джем.

Больше ничего не сказав, капитан Веня-Меня пнул футбольный мяч ногой и свистнул в футбольную дудочку. К нему подбежала вся его команда, а следом – игроки «Синих динозавров», и они полетели на новый стадион, тренироваться и готовиться к чемпионату.

– Ну чего стоите? – спросила принцесса экивоков, которые собирали ягоды и фрукты для компота. – Марш варить джем! И добавьте сто плодов магического фрукта, иначе придётся скормить наше варево добрым таракашкам!

– А мы что будем делать? – спросил я.

– Поглядим на хозяев? – ответила принцесса. – Посмотрим, что за фрукты-ягодки.

И семёрка Кати-Мати, в том числе и я, отправилась на кухню, которая располагалась на первом этаже особняка.

7

Итак, в дом вернулись хозяева. Мама – директор синеградской конфетной фабрики Ангелина Воеводина, её девятилетний сын Никитка и тётушка-старушка Агнесса Степановна – бывшая учительница начальных классов. Уже год, как она жила вместе с Ангелиной и Никиткой, присматривала за внучатым племянником, потому как был он чрезвычайно избалованным мальчишкой. А за такими присмотр необходим.

Мы расположились на кухонном шкафу и принялись наблюдать сверху за капризами Никитки.

Сначала он отказался есть мюсли с фруктами и орешками. Затем потребовал домашнюю пиццу с ветчиной и оливками, хотя до этого и слышать о ней не хотел, а откусив, выплюнул и произнёс ледяным тоном, словно это был не мальчик, а злобный старикашка:

– Гадость! Когда ты научишься готовить?!

От обиды у Агнессы Степановны задрожал подбородок.

– Несносный тип! – возмутился я, постукивая хвостом. – Что он себе позволяет?

– Угу, – ответил Лохматик. – Прям, фильти-мультяпистый какой-то

– Я, как врач, – озабоченно произнёс доктор Чих-Пых, – должен заметить… чих! Случай серьёзный. Но медицина справлялась и с более тяжёлыми.

– Халям-балям… – согласился Халям-Балям и, подумав, добавил. – Балям-халям…

– Чего мы ждём?! – воскликнул я. – Давайте внушим ему, что он хороший и всё-такое. Ведь старушку жалко, сейчас расплачется! Посмотрите на неё!

– Ты забыл про Первый закон экивоков, – вздохнула Ля-Ля.

– Хозяев не трогать, – напомнила Лё-Ля. – Ни за какие коврижки.

– Угу, – кивнул Лохматик. – Даже медовые, с клюквенным вареньем.

– Ерунда какая-то! Причём тут медовые коврижки? – я запыхтел от переполнявшего моё сердце негодования. – И что с того, что этот мальчишка – сын хозяйки?!

– Вась, а Вась, закон нарушать нельзя! Не ты его писал, – Лохматик хмыкнул. – И не шипи так на пацана, всё равно не услышит!..

– Обожаю мюсли! – вдруг воодушевлённо произнесла принцесса, до того молчавшая. – Они такие хрустящие, такие сытные! Очень много кусочков фруктов и орешков кешью! На завтрак мюсли – самое то! Вкусно и полезно! Не понимаю, как можно отказываться от такого!..

Экивоки согласно закивали.

– Ну хоть проучить-то его можно? – спросил я с надеждой. – Я ему такое устрою!..

– Нет! – отрезала принцесса. – И не мечтай.

Экивоки снова притихли.

Внизу Агнесса Степановна погладила мальчишку по плечу:

– Может, омлетика поешь? Никитушка, ну что ты, солнышко? Ты не разболелся, часом?

Я не верил собственным ушам:

– Солнышко?!!

Мальчишка презрительно взглянул на старушку и мстительно заверещал, голосок у него был на редкость тонкий и противный:

– Нищенка! И зачем ты нам? Без тебя обходились. Вот скажу маме, когда вернётся с работы, что после твоей еды живот болит! Прогонит!

Глаза у старушки заблестели от слёз.

– Чего она терпит этого нахального замухрышку? – негодовал я. – Добрая душа!..

Старушка отвернулась и принялась мыть посуду.

– Вы как хотите, но я больше не могу терпеть! – заявил я. – В конце концов, если вам нельзя вмешиваться в дела хозяев, то мне можно! Я ещё не волшебник, а самый обычный кот-экивок! На котов у вас закона нет!

Я слетел с кухонного шкафа и плюхнулся в тарелку с мюсли. Сначала я попрыгал с орешка на орешек, с кусочка яблока на кусочек груши. Мюсли подо мной зачавкало. Звук был слабый, но Никитка его всё-таки услышал.

Мальчишка уставился на тарелку. Кусочек кешью взлетел в воздух и… словно растворился в воздухе. Исчез совсем!

Никитка вздрогнул. За первым орешком настала очередь второго, а затем в моём животе бесследно исчезли кусочек груши и кусочек яблока.

Экивоки больше не могли наблюдать за тем, как я скачу по мюсли, отправляя в свою широко раскрытую пасть то один кусочек лакомства, то другой. У них потекли слюнки. Они повалились со шкафа прямо в тарелку и набросились на пищу экивокских богов, от которой через минуту не осталось и следа.

Мы сидели с набитыми животами в пустой тарелке, облизывали лапки и блаженно урчали.

Никитка от ужаса не мог сдвинуться с места. Мюсли кто-то съел! Но кто?!!

– Ай! – вскрикнул он.

– Что такое? – Агнесса Степановна испуганно обернулась.

Никитка поднял на неё глаза и кивнул на пустую тарелку.

– Поел? – обрадовалась старушка. – Вот молодец! Ведь вкусно? Тебе понравилось?

Никитка встал из-за стола и, покачиваясь от страха, направился к двери. Обернувшись, он, неожиданно для самого себя, пропищал:

– Спасибо!..

– На здоровье, милый! – улыбнулась добродушная Агнесса Степановна. – Может, добавки хочешь? Или пиццы?

– Нет, – жалобно ответил Никитка. – Я пойду. Посплю.

На негнущихся ногах он отправился к себе в комнату.

После мюсли лапки у меня стали ужасно липкими, и я не мог воспользоваться волшебным зеркальцем, которое висело у меня на шее. А мне так хотелось понаблюдать за мальчишкой!

Я напряг свой внутренний слух и до меня донесся странный звук, словно что-то во что-то вдавили.

«На диван плюхнулся», – догадался я.

– Очень вкусные мюсли, – прошептал мальчишка. – Это я их съел! Если не я съел, то кто? Или я сошёл с ума!..

Раздался гулкий звук, словно бьют по барабану. А! Это он по пузу себя хлопает!

– Отличные мюсли! – повторил Никитка. – Напрасно отказался от добавки…

Через минуту до меня донеслось тихое посапывание.

Уснул он там, что ли?

Мы выползли из тарелки и принюхались к пицце.

– Может, по кусочку? – предложил Лохматик.

– В следующий раз! – скомандовала принцесса. – Иначе напугаем старушку! А сейчас – на стадион! Через час начало чемпионата!

– Халям-балям! – вскрикнул Халям-Балям, и первым понёсся на чердак, чтобы занять лучшее место на главной трибуне.

Он был страстным болельщиком, правда, сам в футбол никогда не играл.

Экивоки полетели следом, но не так шустро. Ведь не каждый день лакомишься мюсли. Животы у нас с непривычки раздулись от кусочков яблок, груш и орешков кешью…

Через полчаса я заглянул в волшебное зеркальце и вот, что увидел.

Никитка проснулся от сильного жара. У него разболелось горло и текло из носа. Может, поэтому на кухне он был такой противный?

Мальчик позвал старушку. Она тут же сунула ему подмышку градусник.

– Тридцать восемь и пять! – испуганно прошептала Агнесса Степановна и побежала звонить маме.

Примчалась мама с лекарствами и снова уехала на важное совещание.

После гоголя-моголя с тёплым молоком Агнесса Степановна стала пичкать Никитку таблетками, микстурами и прочей отравой, которую мальчишка не мог терпеть. Но температура всё ещё была высокая, Никитка ослаб и не очень-то сопротивлялся.

Чтобы развеселить его, старушка уселась читать забавную книжку про «Новейшую Красную шапочку».

Читала Агнесса Степановна с выражением и приятным убаюкивающим голосом. Я прислушивался к ней, сидя на экивокском стадионе, ожидая начала футбольного поединка.

– Итак, как я уже сказала, меня зовут Красная Шапочка, – читала старушка. – Шла я однажды по лесу и пела красивую песню про цветы, про солнце, про небо без тучек.

Вдруг из-за кустов выбежал серый волк и клацнул своими острыми стальными зубами – ведь волк-то был киборгом!

– Красная Шапочка! – зарычал волк. – Я тебя сейчас съем!

– Да не съешь ты меня! – отмахнулась я от Серого. – Ты же – волкокиборг! А они девочками не питаются!

– А вот и съем! – заартачился Волкокиборг. – Я ужасно проголодался! Я ж, как-никак, волк!

– Ой! Мелешь чепуху! Ерунда какая! Дай пройти и не мешай мне гулять! Я пела такую чудесную песню! А ты мне её испортил! И вообще! Возвращайся в свой подвал! Хватит путаться под ногами!

– Красная Шапочка!.. – прохныкал Волкокиборг. – Как тебе не стыдно смеяться над бедным голодным волком!.. Ну и не съем! Что с того? Могла бы испугаться для приличия… А в подвале сыро! Не хочу я жить в подвале! Кто это придумал такую глупость? Почему волкогиборги должны жить не в лесу, а в каком-то жалком подземелье?!.

– Вы, волкокиборги, такие нудные! – я обошла плачущего Волка и побежала дальше по лесу, стараясь собраться с мыслями.

Но это очень трудно сделать, когда в тебя вмонтированы только две программы: на пение и на болтовню! Я ведь не простая Красная Шапочка, а Кибершапочка. Мы – кибердевочки-певуньи – честно говоря, не очень-то организованные существа. Только петь да болтать и умеем.

Я услышала, как волкокиборг снова клацнул зубами и кинулся следом за серым ушастым комочком. За киберзайцем.

Киберзайцы очень наивные! И чего они боятся волкокиборгов?

Но тут я вспомнила другую песню и запела. Красиво и энергично. Про лес! Про погоню!

Песня начиналась так: «Ты моё сокровище! Я тебя поймаю! А других я радостей больше не желаю!..»

– Странная сказка… Но забавная… – пробормотала Агнесса Степановна, и только сейчас заметила, что Никитка уснул. – Бедолажка… Спи, родненький, потом дочитаем… И где ты её подцепил, ангину эту?..

Убрав книжку назад на полку, она ушла на кухню варить манную кашу.

Во сне Никитка видел, как он ищет сокровища в сыром и тёмном подземелье, потому что других радостей в его жизни нет. Как я понял, это ему приснилось под впечатлением песенки из сказки про Красную Кибершапочку.

8

Главный экивокский стадион гудел от нетерпения и азарта.

Заканчивалась встреча между «Дикими экивоками» и «Синими динозаврами». Шёл последний тайм. Из шести забитых мячей три оказались в воротах «диких», а три пропустили «синие». В игре остался единственный, седьмой. И именно с ним направился капитан команды Веня-Меня к семиметровой отметке, с которой экивоки бьют пенальти. Он положил мяч на футбольный газон и поднял обе лапки, чтоб привлечь внимание болельщиков.

Стадион притих.

– Этот пенальти, – крикнул капитан «Диких экивоков», – я посвящаю нашей принцессе! Да будет она так же прекрасна и добра после моего удара!

– Да будет! – поддержал его стадион.

Принцессе Кате-Мате не оставалось ничего другого, как кисло улыбнуться в ответ.

Сидевшая рядом с ней красотка Пуси-Муси поджала губки. Она ревновала. И что Веня-Меня нашёл в этой Катьке-Матьке?

– Я надеюсь, – крикнул капитан «диких», – что тысячный гол сделает меня Принцем футболистов! И тогда…

Веня-Меня не договорил, что будет тогда, но всем стало ясно, о чём он подумал – может быть, принцесса согласится стать его женой.

Судья свистнул в футбольную дудочку.

Капитан разбежался и ударил по мячу.

Что-то, тёмное и чёрное, дико прожужжав, пронзило воздух. И мяч, не долетев до ворот, внезапно испарился, вроде его никогда и не было!

Веня-Меня на мгновение замер, а потом воскликнул:

– О, горе мне! Какая несправедливость!

И, словно подкошенный, упал на газон.

Я сначала, грешным делом, подумал, что от мяча избавилась сама принцесса.

Но, конечно, я был неправ. Катя-Матя не могла пойти на такой бесчестный поступок.

Мяч исчез по самой простой причине. Его проглотила муха, пролетавшая мимо экивокского стадиона. И если бы не она, вполне вероятно, Веня-Меня стал бы Футбольным принцем.

Раздался финальный свисток. Матч закончился в ничью – 3:3. Это была первая ничья за всю историю экивокского футбола.

«Хи-хи», – подумала про себя красотка Пуси-Муси. Впрочем, Катя-Матя подумала то же самое.

И экивоки стали собираться на добрые дела.

Пока остальные дожёвывали джем, набираясь волшебной силой, я стал наблюдать в зеркальце за Никиткой, который снова проснулся.

Он закашлялся хрипло и надсадно, сморщился от боли. Выражение лица у мальчишки было такое тоскливое, что мне его стало жаль.

Видно, чтобы хоть как-то развлечься, Никитка взял со стола планшет и стал играть в «Будь здоров, пират!» Но за три положенных минуты он поймать всех крабов и медуз, которые охраняли сундук с драгоценными камнями, не успел и поэтому не прошёл первый уровень. Воевать с монстрами надоело, и Никитка выключил ноутбук.

Вздохнув, он нащупал пульт телевизора и нажал на первую попавшуюся кнопку.

По местному каналу шла передача «Тайны Синеграда».

До моего внутреннего слуха донеслось, как мальчик подумал: «Мамина любимая передача… Вернётся с работы, расскажу… Она тайны обожает…»

Мне тоже стало интересно. Я направил волшебное зеркальце на экран телевизора.

Ведущий программы представил зрителям лысого дяденьку – профессора Приветкина Арнольда Игнатьевича, и рассказал, что тот уже десять лет занимается поисками артефактов – всяких древних штучек, но в основном ищет таинственную Рубиновую пирамидку.

– Дальше я сам! – перебил ведущего профессор Приветкин и, энергично жестикулируя руками, продолжил. – Рубиновая пирамидка способна открыть многие тайны Вселенной, если, конечно, правильно научиться ею пользоваться! Одна проблема!

– Какая? – тут же отреагировал ведущий.

Приветкин многозначительно взглянул на него из-под очков:

– Пирамидку сначала надо найти! Но эту проблему я почти решил! После десяти лет поисков и исследований старинных рукописей, я хочу сделать научное заявление!

Приветкин эффектно замолчал.

– Зрители с нетерпением ждут! – улыбнулся ведущий.

– В одном из дневников, которые вёл… – профессор от волнения перешёл на шёпот, – некий купец Спиридон Спиридонович Синеградцев, живший сто лет назад, он упоминает о волшебной рубиновой штуковине, которая натворила в его жизни много бед. Поэтому он замуровал её в кирпичную стену! Тайник находится в одном из его многочисленных домов. А теперь спросите меня, где жил этот купец и где он строил свои дома?

– Где? – с неподдельным интересом спросил ведущий.

– Да у нас! В Синеграде! – ликованию профессора не было предела. – Поэтому я призываю всех честных синеградцев поискать в своих домах «рубиновую штуковину» купца Спиридон Спиридоныча Синеградцева! Я уверен, это и есть Рубиновая пирамидка! А когда вы найдёте её, принесите в НИИ ПИиПА – научно-исследовательский институт пирамидок и прочих артефактов! То есть мне – профессору Приветкину! Синеградцев не умел обращаться с Рубиновой пирамидкой, вот она и натворила бед. Но вы представляете, как изменится жизнь всего человечества, когда мы найдём её?! Мы научимся лечить болезни, перемещаться во времени, выращивать помидоры на Луне, и всем будет счастье! Даже хорькам! Друзья мои, ищите Рубиновую пирамидку! Она в Синеграде! И, может быть, в вашем доме!

Тут пришла Агнесса Степановна, да и передача закончилась. Старушка накормила Никитку тёплой манной кашей на молоке и дала микстуру.

Потом Никитка снова уснул и увидел сон, как он прошёл первый уровень – переловил всех крабов и медуз и нашёл сундук с Рубиновой пирамидкой в подвале замка Морского царя. Никитка взял пирамидку в руки, а она попросила голосом мамы:

– Иди, отдохни! На тебе лица нет. Поспи, Агнессочка…

«Почему Рубиновая пирамидка назвала меня Агнессочкой?» – удивился Никитка.

А я задумался о том, что поведал миру профессор Приветкин. Значит, экивоки идут по верному следу, да и нос у меня светится всё ярче и ярче. Где же в этом доме спрятана Рубиновая пирамидка?

За прошедший вечер волшебники совершили ещё два добрых дела. Я был участником и свидетелем и того, и другого. Так решила принцесса. Ей хотелось, чтобы её милый котик-киска, то есть я, поскорее стал не просто котом-экивоком, а котом-волшебником.

Забавно. Когда-то я мечтал работать котом-почтальоном. Кстати, пролетая над городом, я заметил внизу заведующего почтой Петра Игнатьевича Кукушкина. Он стоял у памятника сказочникам братьям Гримм и, наверное, ждал свою девушку Глашу. Пётр Игнатьевич прижимал к груди большущий букет алых роз. Из-за этого алого букета я его, собственно говоря, и увидел. У заведующего был очень печальный вид. Видно девушка Глаша опаздывала на свидание.

Так вот, первым добрым делом руководил художник и фантазёр Финти-Минти, считавшийся лучшим создателем финтифлюшек и финтифирюлек – мелких украшений, безделушек.

Финти-Минти мечтал отыскать волшебную рубиновую финтифирюльку. Экивок свято верил в её существование. С помощью неё Финти-Минти хотел научить всех людей путешествовать по космосу без межпланетных кораблей, а ещё стать самыми доброжелательными существами в мире. Он верил, что такое возможно.

А пока Финти-Минти с экивошами Татасией, Алинкой-Калинкой, Марией-Светозар, Кисточкой, Русалочкой, экивоком Рыжиком и со мною – котом Василием, прилетели к пенсионеру Калошкину, в его однокомнатную квартирку, заставленную старыми шкафами.

Дело в том, что в последнее время пенсионер стал печальным и ворчливым. Раньше он славился весёлым нравом, и все его любили. А переживал Калошкин из-за того, что потерял, как он всем жаловался, отчий дом.

Старичок подолгу стоял перед картиной в старинной раме, на которой был изображён старый особняк, кстати, очень напоминавший дом на Большой Моховой, и горько вздыхал.

Родственникам и друзьям пенсионера Калошкина ужасно надоело его нытьё. С утра до ночи он переругивался с соседями. Например, из-за того, что те по вечерам слишком громко играют на баяне. Или пугал народ страшными новостями, что, мол, из зоопарка сбежал крокодил, который теперь плавает в Синей реке.

Даже по ночам Калошкин приставал к серьёзным и занятым людям, названивая по телефону то в полицию, то в пожарную команду и строго допытываясь у дежурных, какая у них боеготовность к экстренным вызовам. Никому не давал покоя пенсионер!

Одна радость. С четырёх до восьми часов вечера, Калошкин спал у себя в квартирке. Этой своей привычке он не изменил. Правда, спал беспокойно и время от времени бормотал:

– Эх, такой дом продали!.. Родимое гнездо!..

Но соседи всё равно были довольны.

– Калошкин спит, ура!.. – тихо ликовали они. – Теперь можно играть на баяне!

Народ бежал купаться в Синей реке, потому что никакого крокодила в ней не было, а пожарная команда вовремя выезжала по вызову тушить чей-нибудь по неосторожности загоревшийся сарай.

Вот экивоки и решили вернуть Калошкину радость и смех, то есть сделать так, чтобы он снова поверил в то, что жизнь прекрасна.

И семёрка Финти-Минти взялась за дело.

Экивоки часто работали втроём или всемером. Порой силы одного экивока не хватало на такое серьёзное дело, как волшебство.

И пока Калошкин спал, мы нашептали ему в оба уха весёлые заклинания и успокоили, что, мол, ничего страшного, ну и продали какой-то там дом, но у него ведь такая чудесная уютная квартирка!

– Освободим его сердце от злых мыслей! – шептал Финти-Минти.

– Освободим!.. – вторили мы.

Проснувшись через два часа, пенсионер Калошкин понял, что он снова стал жизнерадостным старичком. И, не поверите! Решил заняться граффити, то есть разрисовывать стены домов цветными рисунками, чтобы поднимать настроение народу.

Он помчался домой к своему внуку Филе Калошкину, у которого видел баллончики с краской для граффити. Но того не оказалось дома, и старичку пришлось дожидаться утра, чтобы купить баллончики в магазине.

9

Вторым добрым делом руководил экивок-детектив Тыр-Пыр. Надо было перевоспитать двух синеградских воров – Славика Дрынкина и его дружка по прозвищу Макак.

Жулики занимались тем, что таскали на центральном рынке кошельки из сумочек зазевавшихся хозяюшек, которые приходили отовариться разными сладостями.

Надо заметить, что своё дело Дрынкин и Макак знали хорошо, и поэтому ещё ни разу не попались в руки майора полиции Иван Иваныча Овечкина.

Сыщик Овечкин следил за ними и днём, и ночью. Правда, по ночам жулики, хоть и были ворами, спали дома в тёплых постельках, и на своё воровское дело не ходили.

А днём, чтобы никто не догадался о том, что они воры, Дрынкин с Макаком притворялись торговцами. Продавали они разные вкусности – леденцы, рахат-лукум, сушёные финики и груши, зефир, ириски, сушки, арахис в сахаре, которыми многие хозяюшки любят полакомиться по вечерам.

При этом Славик Дрынкин совершенно невинно и жизнерадостно напевал такую песенку:

– Налетай, честной народ!

Подсласти конфеткой рот!

Буду я ужасно рад

Предложить вам мармелад,

Леденцы и финики,

И в сахаре пупырики!

Что такое «пупырики», Славик и сам не знал, но от покупателей не было отбоя. И пока тётеньки с удовольствием пробовали все эти сладкие радости, которые Дрынкин сначала предлагал бесплатно, и только потом называл цену и принимался азартно торговаться, Макак незаметно выуживал кошелёк из сумочки очередной жертвы.

Таким образом, тётеньки оставалась и без денег, и без карамелек с сушками, и без пупыриков в сахаре.

Нехорошим делом занимались эти обманщики и бесчестные людишки – Дрынкин с Макаком. А майор полиции Иван Иваныч Овечкин не мог их поймать на воровстве, потому что всю ночь следил за домом, в котором сладко спали жулики, а сам очень уставал и потом весь день клевал носом. Ему бы следовало выспаться, тогда бы он точно поймал неуловимых синеградских воров в дневное время суток.

Детективы-экивоки во главе с Тыр-Пыром сразу раскусили, как действуют злоумышленники и не дали ни Дрынкину, ни Макаку совершить очередное преступление.

Волшебники схватили воров за шиворот и потащили их на пустырь, располагавшийся неподалёку от рынка. Как известно крохотные экивоки обладали невероятной силой.

А так как для взрослых людей они оставались невидимыми, мне было очень смешно и забавно наблюдать за тем, как ошалевшие от неожиданности «торговцы конфетками», не понимают, что происходит и кто их тащит задом-наперёд за ворота рынка.

Славик и Макак изо всех сил пытались отцепиться от невидимых экивоков, остервенело махали руками, выкрикивали разные угрозы не понятно кому и в итоге, присмирев от ужаса, оказались на пустыре, среди старых ящиков из-под апельсинов и бананов.

– Мама! Я больше не буду! – ныл совершенно перепуганный Дрынкин и глупо добавлял. – Рахат-лукум! Зефир в шоколаде! Пупырики!..

А Макак вдруг завопил:

– Это не я! Это Славик! У кого хошь спроси! Это он меня научил! Я хороший! Меня мама любит!

Но так как им никто не ответил, Дрынкин с Макаком совсем затосковали. Они никак не могли понять, что с ними произошло и чего от них хотят.

Когда, наконец, жулики угомонились и Тыр-Пыр с помощниками принялись нашёптывать им на уши добрые заклинания, они стали глупо улыбаться и хихикать, а потом Макак вдруг залился горькими слезами.

– Простите меня, пожалуйста, люди добрые! – рыдал Макак. – Я больше не буду! Я стану порядочным человеком!

Мне его даже жалко стало.

«Но с другой стороны, волшебники всё делают правильно», – думал я и прислушивался к тому, что детективы нашёптывают жуликам.

– Славик и Толик (так, на самом деле завали Макака)! – спокойно и уверенно внушал Тыр-Пыр воришкам. – Вы самые честные люди на свете! Вы самые добрые, самые смелые и самые отзывчивые! Вы вернёте тётенькам, всё, что наворовали и больше никогда не будете жульничать.

– И даже снимите с себя последнюю рубашку, – добавил Арсений-Гений. – А если надо будет, и штаны.

– А когда вы вернёте все денежки тётенькам, – продолжал экивок-волшебник Зевака, – вы навсегда забудете, что занимались нехорошими делами, и станете порядочными людьми!

– Например, – предложил Тыр-Пыр, – построите из пустых пластиковых бутылок паром и будете переправлять всех желающих через Синюю реку.

– И сладости свои хозяюшкам будете продавать честно! – внушил Зевака.

– Вы всё поняли, Славик и Толик? – хором спросили экивоки-детективы.

– Ага! Мы самые честные люди в мире! – ответили Дрынкин с Макаком и побежали к тайнику, достали из него награбленные денежки, чтобы возвратить всем, у кого они их своровали.

Но на двух хозяюшек денег не хватило, так жулики, и вправду, сняли с себя последнюю рубашку и штаны, и отдали пострадавшим.

Потом бывшие воришки довольные и счастливые, в одних трусах, помчались к Синей реке. Всего за три часа они собрали на берегу столько пустых пластиковых бутылок, что затем, связав из них отличный плот, в тот же вечер открыли бесплатную переправу на пароме. Желающих прокатиться оказалось предостаточно.

На пароме Славик и Толик укрепили плакат с двумя собственноручно нарисованными большими смайликами. Под оранжевым и весёлым смайликом они крупно вывели слова:

ЖИТЬ НАДО ТАК!

Под фиолетовым и печальным:

А НЕ ЭДАК…

Время от времени вечерний ветерок трепал плакат, и в свете фонаря казалось, что весёлый смайлик хохочет.

Путешествуя весь вечер с одного берега на другой, Толик то и дело бросал взгляд на темневший посередине реки крохотный островок, заросший грушами.

На него можно было не обращать внимания – островок как островок, таких на Синей реке, вниз по течению, можно встретить не один десяток. После островков начинаются Бешенные пороги, а ещё дальше шумит Синий водопад и открывается вид на Синее море, самое красивое море в мире, потому что в нём можно увидеть все оттенки синего цвета. Об этом рассказал Славику один из пассажиров.

Славик размечтался и сказал своему другу:

– Вот бы мир посмотреть, по морю походить!..

Но Толика взволновало другое, а именно – островок, мимо которого они проплывали весь вечер. Что-то было в нём необычное. А что – Толик никак не мог понять.

В конце концов, когда пассажиры сошли на берег, он попросил Славика:

– Братишка, давай, подойдём к этому острову. Чудной он какой-то…

Славик возражать не стал. Это он раньше не считал Макака за человека и относился к нему свысока, а теперь дружелюбно ответил:

– Давай, братишка!

Они подплыли к песчаной отмели, привязали паром к валуну и вброд дошли до острова. Солнце уже село за горизонт. Славик и Толик светили перед собой фонариками.

Они походили по островку, сорвали и пожевали по груше, но ничего странного и таинственного так и не обнаружили.

И только тогда, когда они направились по отмели к своему парому, Толику показалось, что кто-то заиграл на дудочке. Он прислушался, но мелодия оборвалась на самой высокой ноте.

– Почудилось, – пробормотал Толик.

Очень печально звучала эта музыка в темноте, но её почему-то хотелось слушать и слушать.

На берегу Славика с Толиком ждали пассажиры. Они поспешили к своему парому.

Но никто из паромщиков не заметил экивока, сидевшего на ветке грушевого дерева.

Экивок играл на дудочке. На макушке у волшебника светилась золотая корона с тремя крошечными рубиновыми камешками. Доиграв свою печальную мелодию, экивок посмотрел на звёздное небо, вздохнул, снял корону и хлопнул в ладоши. Перед ним появился спальный мешок. Волшебник забрался в него, поворочался и закрыл глаза.

– Спокойной ночи, – пожелал он сам себе и ответил. – Спасибо…

Паром с пассажирами проплывал в это время мимо.

Между прочим, Славик уже успел придумать новые слова для своей старой песенки и пел её с ещё большим воодушевлением:

– Поспеши, честной народ!

Отправляется наш плот!

Буду я ужасно рад

Предложить вам мармелад,

Леденцы и финики,

И в сахаре пупырики!

Что такое пупырики, капитан плота Дрынкин не знал до сих пор, но пассажиры оставались довольны сервисом. Где ещё на пароме тебя совершенно бесплатно угостят леденцами, рахат-лукумом, сушёными финиками, ирисками и арахисом в сахаре?

Таким образом, экивокам осталось совершить всего два добрых дела. И тогда Рубиновая пирамидка к ним вернётся.

Нос у меня той ночью светился как прожектор. Причём луч от него тянулся в сторону первого этажа. Неужели пирамидка спрятана где-то там? Она совсем близко! Ура!!! А, может, она в подвале?

10

Утром в волшебное зеркальце я увидел, что Никитке стало получше. И пока мама собиралась на работу, на свою конфетную фабрику, он успел рассказать ей про «Тайны Синеграда». Голос у него был уже не такой хриплый.

– Интересная история, – задумчиво произнесла мама. – А может, эта Рубиновая пирамидка спрятана в нашем доме?

– Правда? – встрепенулся Никитка и даже привстал.

– Лежи, – мама укрыла его одеялом. – Потом поищем вместе, когда ангина пройдёт.

«Что если они найдут пирамидку раньше нас? – заволновался я. – Надо рассказать принцессе, когда проснётся…»

А мама тем временем напоила Никитку тёплым молоком, даже ложечку его любимого вишнёвого варенья дала, и уехала.

Никитка остался с Агнессой Степановной, которая на кухне громыхала кастрюльками.

Мальчик рассеянно глядел в окно, и я никак не мог поймать его мыслей.

Но неожиданно взгляд у него стал такой решительный, что я понял – мальчишка что-то задумал!

Вдруг Никитка вскочил с постели и пошёл на кухню:

– Агне-ес!

– Что миленький? Ты почему встал?

– Я пирожное хочу… – тихо попросил Никитка. – Купи мне, пожалуйста, пирожное… И арбуз… И ещё… творога… Я выздороветь хочу поскорее… Надоело целый день валяться…

– Как же я тебя одного оставлю? – покачала головой старушка и обняла мальчика.

– Ну, пожалуйста, Агнессочка! – мальчишка сказал это таким просящим тоном, что ему никак нельзя было отказать. – Я буду тихо лежать. Я посплю.

Наверное, Никитка ещё никогда не называл Агнессу Степановну так ласково – Агнессочкой, поэтому она растаяла и побежала одеваться, а Никитка вернулся к себе.

Появившись через минуту перед ним в своём доисторическом синем плаще и нелепой красной шляпке, она попросила:

– Только ты больше не вставай! Я быстро!

– И ещё чипсов! – прошептал ей вслед Никитка.

Как только старушка вышла из дома, он снова вскочил с постели, натянул поверх пижамы кофту с капюшоном, схватил с полки складной перочинный нож и направился к лестнице, ведущей в подвал.

Я насторожился.

– Куда это он? – удивился я.

– Что? – наконец-то, Катя-Матя очнулась ото сна.

Ох, и крепко же спят экивоки!

Принцесса сладко зевнула:

– Ты про кого?

– Про мальчишку! Ты слышала? Он думает что-то о сюрпризе, который сделает своей маме…

И тут до меня дошло! Как же я разозлился на себя! Ведь я догадывался, но не растолкал принцессу! Не разбудил никого из экивоков!

– Он пошёл искать пирамидку! – вскрикнул я. – В подвал!

Принцессу словно подбросило.

– Не может быть! – вскрикнула она и, слишком разволновавшись, почему-то взлетела к потолку. – Если он подойдёт к ней ближе, чем на метр, мы уже ничего не сможем поделать! И тогда начнётся ужас!

– Почему?!! – завопил я.

– Да потому что она окажется в руках человека! И мы вообще потеряем волшебную силу!!! Каляка! Веня! Лохматик! Просыпайтесь! Все за мной!

Не дожидаясь остальных, мы бросились вниз, за мальчишкой.

Нос у меня засветился алым огнём. Значит, до пирамидки осталось совсем ничего! Эх! Сколько мы потеряли времени с этим чемпионатом по футболу! Да и вообще, занимались разной ерундой! Надо было делать добрые дела в своё время! И тогда мы бы нашли пирамидку раньше Никитки! Как глупо, если мы не успеем!..

И тут я увидел, без всякого волшебного зеркальца, как мальчишка отпер дверь и оказался в подвале.

Тускло горела единственная лампочка, слабо освещавшая старую мебель – шкафы, кровать, кресла, тумбочки и прочую рухлядь, которую ещё не успели выбросить.

– Ну и ну!.. – пробормотал Никитка. – К стенам не подберёшься… Хотя…

Он увидел лазейку и протиснулся между двумя шкафами к левой стене, относительно свободной. Её можно было простучать. Как это делают, Никитка, наверное, видел в детективе поэтому он уверенно принялся колошматить своим перочинным ножом по кирпичам, на уровне глаз.

Через секунду я и принцесса влетели в подвал. До Никитки оставалось всего чуть-чуть, но Катя-Матя внезапно обмякла и, словно осенний лист, сорванный ветром, закружилась-опустилась на один из старых шкафов.

Я оторопел.

Я подскочил к принцессе и с тревогой крикнул ей прямо в ухо:

– Что с тобой?!

– Мы опоздали… – прошептала Катя-Матя. – Он рядом с НЕЙ…

– Что же делать?! – вскричал я. – Скажи мне, что делать?!!

Принцесса совершенно обессилела. Она ничего не ответила.

Я бросился к Никитке, у меня-то сил никто не отнял. Но чем я мог помочь? Ведь на данный момент я был совершенным крохотулечкой! И назад, в нормального здоровенного кота Василия, превратить меня пока никто не мог.

Ах, как я виноват перед экивоками! Маячок! Да я не маячок, а безмозглый дурачок!

Наверное, Никитка родился в рубашке. Очередной удар по кирпичу отозвался гулким эхом. Под соседним тоже было пусто. И под третьим, и под четвёртым!!!

Мальчик раскрыл перочинный нож и стал энергично скрести лезвием между кирпичами. Посыпалась известка, затем – песок, труха.

Никитка чихнул от поднявшейся вековой пыли. Наконец, подцепив ножом кирпич, он сдвинул его с места и потянул на себя. Кирпич поддался так легко, словно его только что вставили в стену. От нетерпения у мальчика перехватило дыхание, и он снова чихнул.

Заглянув в образовавшееся отверстие, Никитка увидел что-то тёмное.

Через минуту дело было сделано, оставшиеся три кирпича, он, как и первый, бросил на землю.

Вздохнув поглубже и справившись с волнением, мальчишка вытянул из ниши…

Чудо! Это был самый настоящий клад. Освободив от полуистлевшей тряпки красивую деревянную резную шкатулку, Никитка без труда открыл её.

В этот самый момент в подвал ввалились остальные экивоки, но, даже не долетев до принцессы, они попадали, кто куда, и мысленно завопили!..

Среди всеобщего ора я разобрал причитания Каляки-Маляки.

«Оххало-моххало! Это начало конца! – восклицал старичок. – Вот она наша погибель!..»

Экивокские мысли-завывания, словно морские волны во время шторма, сталкивались друг с другом и брызгами разлетались в стороны:

«Принц! Где же ты?!! Помоги мне, своей Кате-Мате!..»

«Доигралась! Принцесска! Вот если б я правила экивоками…»

«Пуси-Муси! Держись за меня!..»

«О, небеса! Вот это удар!..»

«Халям-балям!..»

Отовсюду раздавались тихие стоны.

На происходящее невозможно было смотреть. От отчаяния я тоже завыл. Неужели это случилось и экивоки утратили свою волшебную силу, когда пирамидка была совсем рядом?! Но почему они её не чувствовали раньше?!! Ах, да… надо было совершить ещё несколько добрых дел. Как же без этого?!

Ведь надо быть достойным того, чего тебе хочется больше всего на свете.

В шкатулке лежала она – Рубиновая пирамидка! Та самая, которая способна сделать экивоков ещё сильнее и добрее, способная возродить их древний народ… Но она попала к человеку, к этому капризному непредсказуемому мальчишке! И теперь, как сказала принцесса экивоков – прекрасная и отважная Катя-Матя, лежащая без сил на старом и пыльном шкафу, начнётся ужас…

Никитка выбрался из подземелья, вцепившись в шкатулку обеими руками.

Если бы он бросил взгляд в подвальное окно, которое выходило на улицу, то успел бы заметить, как за ним – за Никиткой – подглядывает какой-то молодой человек. Но мальчишке было не до подвальных окон. Он быстро поднялся к себе в комнату.

Я летел следом. Меня он не видел.

Нос мой пылал маяком.

Агнесса Степановна с рынка ещё не вернулась, поэтому мальчик достал Рубиновую пирамидку из шкатулки, чтобы рассмотреть её при дневном свете.

Пирамидка, величиной с кулак, лежала у него на ладони, и солнечные лучи поигрывали в ней рубиновыми всполохами. Это завораживало, было неповторимо и невероятно красиво.

Рубиновой пирамидкой можно было любоваться целую вечность.

Как потом выяснилось, за несколько часов до последних событий детектив Тыр-Пыр проснулся посреди ночи. Он вдруг вспомнил ещё про одного синеградского жулика.

Об этом нехорошем человеке по фамилии Фуражкин рассказал экивокам я. На совести Фуражкина было много чего недоброго. Например, однажды он поймал и перекрасил трёх бездомных кошек и, выдав их за породистых котов, продал на Птичьем рынке.

– На эти деньги, – сообщил я, – можно было бы целый год кормить сто бродячих кошек самой жирной сметаной. Сам подсчитал.

– Что ещё натворил этот Фуражкин? – спросил Тыр-Пыр.

– Бобика палкой стукнул!

– Мы им обязательно займёмся, – пообещал Тыр-Пыр, но, к своему стыду совершенно забыл о данном обещании.

И вот – вспомнил ночью, почти на рассвете.

11

Как рассказал мне потом Тыр-Пыр, он растолкал Арсения-Гения и Зеваку, и детективы полетели на доброе дело. То есть произошло это ещё до того, как Никитка нашёл Рубиновую пирамидку.

Против одного бессовестного жулика экивоков оказалось всего трое. И поэтому с Фуражкиным пришлось повозиться. Никак этот жулик не хотел перевоспитываться. Не поддавался внушению добрых мыслей во сне. Спал в своей неуютной, набитой всяким ненужным добром, квартирке крепко и только ехидно улыбался.

Наконец, Тыр-Пыр пошёл на крайние меры. Он превратился в Огромного Зелёного Кота.

– Может, лучше просто в Крупного Синего? – спросил сердобольный Арсений-Гений. – Как бы не онемел от страха.

– Вот ты и превращайся, – предложил Тыр-Пыр.

Арсений-Гений быстренько обернулся Крупным Синим Котом, а Зевака – Оранжевым Петухом с красными ушами.

И детективы разбудили Фуражкина.

Увидев оранжевого петуха с красными ушами и двух разноцветных котов, жулик одеревенел от страха.

Гости для начала спели ему песенку своими чудовищными визгливыми голосами, как все экивоки, безбожно фальшивя:

– У зелёного кота

девять лап и три хвоста,

пять голов и семь ушей,

два пупка и сорок шей!

А у синего кота

Нет ни шеи, ни хвоста!

Эй, дружочек, поскорей

Ты ему хвосты пришей!

И Оранжевый Петух с красными ушами протянул онемевшему от ужаса Фуражкину пару пушистых серо-буро-малиновых хвостов. А Огромный Зелёный Кот наклонился к дрожащему жулику и спросил:

– Ты хочешь, чтобы мы приходили к тебе каждую ночь и пели эту песенку?

– М-м-ма-ма-мяу! – ответил Фуражкин.

– Не поняли! Пожалуйста, поточнее! – Крупный Синий Кот пошевелил своими пышными жёлтыми усами перед носом жулика.

– Н-нет! – выдавил из себя Фуражкин. – Н-не хочу!

– Тогда повторяй за нами! – предложили детективы хором. – Я – честный и добрый. Я устроюсь ночным сторожем в зоопарк.

– Я – честный и добрый. Я устроюсь ночным сторожем в зоопарк, – послушно повторил Фуражкин, но вовремя вспомнил. – В Синеграде нет зоопарка!

– Не было – будет! – пообещали экивоки и похвалили. – Молодец!

Затем кошмарные гости исчезли.

Фуражкин глупо уставился в пустоту.

Через минуту, заикаясь, он пробормотал:

– У м-меня во в-втором классе кот М-мурзик бутерброд с к-колбасой стащил. Вот я и стал ж-жуликом.

За окном взошло солнце.

Экивоки летели домой.

К тому времени Рубиновая пирамидка уже оказалась в руках Никитки, а несчастная принцесса и почти все её подданные, совершенно обессиленные, с трудом выползали из подвала. Теперь, чтобы снова вернуть себе волшебную силу, они могли надеяться только на чудо. Или на простое экивокское везение.

На их счастье, Тыр-Пыр с Арсением-Гением и Зевакой волшебной силы пока не лишились. Они были слишком далеко от Никитки, который и не подозревал, каким он стал могущественным.

Кстати, ведь и я тоже остался в строю. Бедная принцесса могла надеяться только на мою помощь. Так ей казалось. О том, что Тыр-Пыр с двумя друзьями вне опасности, она не знала. И всё-таки, уповая на экивокское везение, Катя-Матя послала в эфир СиБеЭк – сигнал бедствия экивока. Это единственное, на что у неё хватило сил:

ЭКИВОКИ! ЕСЛИ ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ! НЕ ЗАЛЕТАЙТЕ В ЗОНУ БЕДСТВИЯ БЕЗ КОКОНА! ЭТО ОПАСНО ДЛЯ НАШЕЙ ЖИЗНИ! РУБИНОВАЯ ПИРАМИДКА В РУКАХ ЧЕЛОВЕКА! НАС СПАСЁТ КОКОН! НАС СПАСЁТ КОКОН!!!

Тыр-Пыр СиБеЭк услышал!

Он резко затормозил перед самой калиткой дома на Большой Моховой. Арсений-Гений и Зевака налетели на него сзади.

Не сговариваясь, детективы бросились назад, на безопасное расстояние от особняка, ведь волны Рубиновой пирамидки, находящейся в руках человека, могли накрыть их в любой момент. Надо быть начеку!

Покачиваясь в воздухе, Тыр-Пыр лихорадочно соображал, что же предпринять? Ничего, кроме Кокона в голову не лезло.

«Кокон! Спасёт только Кокон!» – предупредила принцесса, но это знал даже самый маленький экивок – в зону бедствия без Кокона залетать ни в коем случае нельзя! Это запрещается Вторым законом экивоков!

– Но Кокон мы будем строить три дня! – Зевака нервно зевнул.

– Потеряем драгоценное время, – напомнил Арсений-Гений. – Я думаю, это не выход...

– Что предлагаешь? – резко оборвал его Тыр-Пыр.

Арсений-Гений ответить не успел, потому что из дома выскочил я. Заметив живых волшебников и завопив радостное «мяу!», я бросился к ним изо всех лап.

Добежав-долетев до них, я в двух словах поведал о том, что произошло в подвале, и горестно добавил:

– Что творится, что творится! Принцесса лежит без сил в большой комнате, на первом этаже! Остальные бродят то там, то сям! Одни стоят на цыпочках без движений, другие висят вниз головой! И просят, чтобы им срочно принесли компот или хотя бы джем!

– О звёзды!!! А Каляка-Маляка?! А Веня-Меня?! А Лохматик?! – Тыр-Пыр воздел руки к небу. – Они тоже просят варенье?!

– Нет! Спорят о том, что кактусы надо сажать в конце ноября. Иначе они не зацветут в начале декабря! Такое ощущение, что они сошли с ума!..

– Слава Пирамидке! – с облегчением вздохнул Тыр-Пыр. – Значит, они ещё в своём уме и притворяются, чтобы сбить врага с толку. Только вот волшебной силы в них осталось совсем немного... Ситуация критическая! Пришла беда, отворяй ворота!..

Неожиданно Тыр-Пыр громко и горестно всхлипнул, и из его глаз скатились две скупые слезы. Но он собрал всю свою волю в кулак и через минуту успокоился.

– Мы крепки и всесильны! – твёрдо произнёс он.

– Мы крепки и всесильны! – отозвались Арсений-Гений, Зевака и я.

В этот самый миг нас отбросило на противоположную сторону улицы. С меня сорвало волшебное зеркальце, и оно разбилось вдребезги!

– Волна! – крикнул Тыр-Пыр. – Все назад!..

О, да! Это была она – Большая волна Рубиновой пирамидки, которой завладел несносный мальчишка. И хорошо, что нас всего лишь отшвырнуло к тротуару, а не накрыло с головой, отняв волю и разум! Иначе последние экивоки в нашем лице лишились бы волшебной силы.

– Как же я забыл! – завопил я. – Принцесса успела шепнуть мне, чтобы мы летели за Синюю реку! Там мы все в безопасности!

– Точно! – с надеждой воскликнул Тыр-Пыр.

Вода для экивоков всегда служила защитой от любой угрозы. Самая обычная вода. Даже из водопроводного крана.

Детективы рванули к Синей реке изо всех своих волшебных сил. Теперь только от них зависела судьба экивоков, судьба принцессы и Рубиновой пирамидки, за которой они прилетели в Синеград. Её надо вернуть! Во что бы то ни стало!..

Я отстал от волшебников, но вскоре нашёл их на противоположном берегу реки.

Детективы молча сидели на большом мшистом камне.

Наконец, Тыр-Пыр тяжело вздохнул, его мучили сомнения:

– Выходит, только Кокон и поможет…

– За три дня, пока мы будем строить его, мальчишка натворит такого, что нам за всю жизнь не расхлебать, – возразил Арсений-Гений.

– Цирк-шапито устроит, – хмыкнул Зевака.

Главный детектив сердито зыркнул на него:

– Экивок! Сейчас не до смеха. Говори своё слово, если оно есть у тебя.

Зевака ответил не сразу. Вздёрнул подбородок, потёр его лапкой, поглядел в небо.

– Я не шибко разбираюсь в наших экивокских премудростях… – начал он. – Только вот, что скажу. Рубиновая пирамидка у мальчишки. И к ней просто так не подберёшься. Кокон строить долго. Да и где взять для этого дела столько добрых таракашек?

Экивоки снова задумались.

Я не выдержал и спросил:

– Его могут построить только они – добрые таракашки с Луны?

– Да, – кивнул Арсений-Гений. – И с Луны, и с Марса, и с Трукукуйи. Они построят Кокон, только тогда, когда мы соберём их в одном месте. Но втроём мы не сможем сделать это… если честно, и за неделю.

– Значит, надо попросить помощи, – сказал своё слово Зевака.

– У кого?!! – сердито завопили Тыр-Пыр и Арсений-Гений.

Главный детектив с негодованием уставился на Зеваку:

– Здесь нет других экивоков! Понимаешь ты, бестолковая голова?! А даже если и были бы! Чем поможет принцессе и остальным экивок без Кокона?! Строить надо! И чем больше будет наш Кокон, тем лучше – сможем вывезти из дома всех! Хватит болтать! Время теряем!

– Да погодите ругаться, – Зевака улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. – За помощью надо идти... к людям!

Тыр-Пыр от возмущения подскочил на месте:

– Чего-о?!! К людям?!! Чтобы, завладев пирамидкой, они натворили ещё больше бед?!

А Арсений-Гений многозначительно добавил:

– Чужая помощь, например, человеческая, чаще всего бывает лишней. Можно и нужно полагаться только на себя или на другого волшебника. Третий закон экивоков.

– Не натворят они бед, – Зевака развёл лапками, как бы в подтверждение своих слов. – Мы помогали людям, теперь их очередь помочь нам. Ну, построим мы Кокон, даже через неделю. Ну, вызволим всех экивоков из плена, а пирамидка-то всё равно у мальчишки останется.

– Общей силы экивоков хватит на то, чтобы потом вернуть её, – ответил Тыр-Пыр. – Для этого экивокам и надо быть вместе. Если пирамидкой завладел человек, просто так её не отнимешь. Только всем экивокским миром!

– А к кому мы можем обратиться за помощью? – Арсений-Гений усмехнулся. – К старичкам-старушкам? Или, может, к Славику с Толиком? Или к Фуражкину?

– А хотя бы и к ним, – пожал плечами Зевака.

– Ну, ты и бестолочь! – вздохнул Тыр-Пыр. – Они же нас не видят, не слышат. Да и не поверят они нам!

– А если к Маше с Сашей, – предложил я. – Мы им Барсика вернули и с Ниной Петровной помирили. Даже в крохотных человечков превращали. Превратим снова! Пускай заберутся в особняк и унесут пирамидку. Она-то на них никак не подействует.

– Вот и я о том же! – обрадовался Зевака. – Молодец, Васька!

Он от всей души потрепал меня по рыжей шее.

– Как унесут? – покачал головой Тыр-Пыр. – Она тяжёлая, не справятся.

– А если их посадить в Умный Самолёт? – задумчиво произнёс Арсений-Гений. – С присосками для Рубиновой пирамидки.

– Ты когда-нибудь его изобретал? – вопросом на вопрос ответил Тыр-Пыр.

– Нет, но попробовать можно… – серьёзно произнёс Арсений-Гений.

– Сколько тебе понадобится времени?

– Минут пять… Только если в полной тишине. Умный Самолёт сделает всё сам. Близнецам надо будет всего лишь думать смелые и добрые мысли.

– Ну что ж, – Тыр-Пыр принял окончательное решение. – Изобретай!

Все замолчали, а Арсений-Гений закрыл глаза.

12

Не прошло и минуты, как Тыр-Пыр вскрикнул.

Затем он вскочил и схватился за голову своими толстыми лапками.

– Только не это!

– Что такое? – Арсений-Гений недовольно поморщился. – Не сбивайте меня, я дошёл до присосок!

– Какие присоски?! Мальчишка обнаружил экивоков!

Я сосредоточился и направил свой мысленный взор и свой внутренний слух на дом, который покинул десять минут назад. Да! Теперь я научился обходиться без волшебного зеркальца. Кажется, волшебной силы во мне стало больше.

Сердце моё бешено колотилось.

И я увидел... Этого ещё не хватало!

Раскрыв от удивления рот, Никитка смотрел сквозь Рубиновую пирамидку на крошечное существо в футбольной форме с таким же крошечным мячом в лапках. Существо бессмысленно озиралось, а потом уставилось на Никитку.

Я пробормотал:

– Веня-Меня… Беги!

Но капитан не слышал меня.

– Хухры – не-мухры! – воскликнул Зевака. – Надо что-то делать!

– Сейчас и до других доберётся… – прошептал Арсений-Гений.

– Отставить панику! – скомандовал Тыр-Пыр. – Всё под контролем!

Он умоляюще взглянул на Арсения-Гения:

– Не тяни! Изобретай дальше!

Арсений-Гений мотнул головой и снова закрыл глаза.

Никитка захлопнул рот, спрыгнул с дивана и наклонился к Вене-Мене, всё также глядя на него сквозь Рубиновую пирамидку.

Капитан «Диких экивоков» застыл на месте, словно его загипнотизировали.

– Ты кто? – спросил Никитка.

– Я – Веня-Меня, – металлическим голосом произнёс капитан. – Экивок-волшебник.

– Ха! – коротко хохотнул мальчишка и, словно пробуя на вкус каждое слово, повторил. – Веня-Меня! Волшебник! Эки… как? Гном, что ли?!!

– Не экикак, а экивок, – отрешённо ответил Веня-Меня.

– Чего-то ты маленький какой-то для волшебника… – Никитка недоверчиво хмыкнул.

– Я волшебник…

– Наколдуй тогда чего-нибудь!

– Не могу, – Веня-Меня не сводил с мальчишки глаз.

– А чего врёшь?

– Я не вру. Раньше мог колдовать. А теперь… только по твоему приказу... Пожелай чего-нибудь сам.

Тыр-Пыр стукнул себя по лбу кулаком:

– Что он мелет?! Сейчас начнётся ужас!

Никитка засмеялся:

– Врёшь ты всё! А три желания исполнить можешь?

– Я могу исполнить не только три желания, а всё, что пожелаешь.

Тыр-Пыр воздел лапки к небу:

– О, звёзды! Он точно потерял рассудок!..

И ужас начался. К Вене-Мене, покачиваясь, подошёл Каляка-Маляка.

Никитка икнул от неожиданности:

– Вас что – двое?

– Нет, – чуть бодрее ответил Веня-Меня. – Нас много. Мы живём на чердаке.

– О, милый отрок! – старичок протянул лапки к Рубиновой пирамидке. – Какое счастье! Ты стал обладателем великого волшебства! Да будет благословенна эта минута. Приказывай, что угодно твоей юной душе!

– Что ж они творят? – заволновался Зевака.

– Безумцы! – завопил Тыр-Пыр и подскочил к Арсению-Гению. – Ну! Изобрёл?

– Секундочку, – Арсений-Гений открыл глаза. – Сейчас появится.

Он хлопнул в ладоши.

Что-то свистнуло, крякнуло и, словно из-под земли, перед нами возник пузатый самолёт, чем-то напоминающий самих экивоков. Только вместо верхних лапок у него были крылья, а из-под гладкого пуза торчали три присоски.

– Рад стараться, – сообщил Умный Самолёт. – Куда летим, хозяин?

– А его нельзя послать за пирамидкой без Саши и Маши? – Тыр-Пыр кивнул на самолёт.

– Опасно… – покачал головой Арсений-Гений. – Он без пилотов станет Глупым, а если завладеет Пирамидкой, вполне вероятно, и Злым.

– Стану! – отчеканил Умный Самолёт. – Мне без пилотов никак нельзя.

Услышав это, Тыр-Пыр внезапно подпрыгнул, словно его ужалили, и взлетел ввысь.

– Тогда вперёд! За мной! К близнецам! – донеслось до нас.

Мы ошарашенно переглянулись и помчались следом за Тыр-Пыром, к Маше и Саше.

Тем временем на Большой Моховой Никитка посмотрел на старичка сквозь пирамидку и задумчиво спросил:

– Ты сказал, что я стал обладателем великого волшебства… Это ты про неё, что ли?

Как-никак он был не глупым мальчиком и начал что-то понимать.

– О, да, наш повелитель! – Каляка-Маляка поклонился ему. – В далёкие времена эта Рубиновая пирамидка принадлежала нам – волшебникам-экивокам. Но мы из-за неё передрались, и пирамидка бесследно исчезла. С тех пор мы разбрелись по свету. Теперь же всё изменится. Рубиновая пирамидка нашлась, да будет она благословенна! И, я вижу, находится в надёжных руках!

– Вы её хотите получить назад? – прищурив глаз, спросил Никитка.

– Не смеем просить! – ответил старичок. – На всё твоя воля! И решать не нам! Ведь благодаря тебе мы снова обрели нашу волшебную силу!

– О, да! – радостно воскликнул Веня-Меня. – Это было временное помешательство. Теперь мы снова можем всё.

– Всё-всё? – недоверчиво произнёс Никитка.

– Только то, что пожелаешь ты, милый мальчик! Конечно, в пределах разумного! – Веня-Меня потёр лапки. – Ну, давай! Желай!

– Ха-ха! – сказал Никитка.

Он всё ещё не верил в привалившее счастье. И, кажется, он совершенно забыл про то, что собирался сделать маме сюрприз.

– А вы… это… как его? – мальчишка глупо улыбнулся. – Можете... шашлык! Шашлык хочу!

– Шашлык? – удивился Веня-Меня.

– Мы шашлыков не едим, дорогой! – улыбнулся старичок. – Но для тебя – приготовим чудесный душистый шашлык из мухоморов!

– Чего?! – протянул Никитка. – Из каких мухоморов?

Старичок причмокнул губами:

– Вот увидишь! Объедение!

– Ну, давай из мухоморов, – кивнул Никитка, ему ужасно захотелось проверить, правда ли, перед ним волшебники, или какие-нибудь жулики.

А, может, это ему, вообще, снится.

– Нет, дорогой! Что ты! – воскликнул старичок. – Тебе не снится!

– О, что ты, милый мальчик, – поддакнул Веня-Меня. – Мы не жулики, мы самые честные существа на свете!

– Ага, – Никитка развеселился. – И самые скромные. Вы чего? Мысли умеете читать?

– Да, дорогой, ты как всегда прав! – ответил старичок и взмахнул лапкой.

В ту же минуту перед Никиткой появилось огромное блюдо с тремя шампурами жареных мухоморов. А в воздухе повис стакан с его любимым апельсиновым соком.

– Ух, ты! – Никитка не смог скрыть восхищения.

– Ешь, пока горячие! – Каляка-Маляка довольно захихикал. – Наиприятнейшего тебе аппетита!

– Да не… чего-то расхотелось, – ответил Никитка.

Мухоморы пробовать совершенно было не интересно. К тому же его волновало другое.

– Слушай, – обратился он к Вене-Мене. – Ты что, в футбол играешь?

– О, да! – ответил капитан. – Это наша любимая экивокская игра. Мы футбол обожаем.

– Вот это «приз в студию»! – выдохнул Никитка.

– Что, мой повелитель? – не понял Каляка-Маляка.

– Ничего-ничего… – Никитка как-то блаженно заулыбался.

Судя по всему, так ему ещё никогда не везло.

Заглянув поглубже в мысли мальчишки, пока мы мчались к Маше и Саше, я узнал следующее.

Никитка тоже обожал футбол. Но играть в эту чудесную игру у него не очень-то получалось. А однажды он так сильно и криво ударил по мячу, что тот улетел вбок и угодил в лужу. Все вокруг засмеялись, а Никитка, к своему стыду, расплакался и убежал с футбольного поля.

Он ужасно разозлился на весь мир и пообещал себе разбогатеть, а потом стать хозяином самой сильной футбольной команды в мире. И тогда он всем покажет, на что горазд!

А пока, в своих фантазиях, Никитка придумал себе крошечных человечков. Эти человечки только и делали, что гоняли мяч на футбольных полях его мифической страны. Когда же ему – их властелину хотелось посмотреть футбольный матч, он приказывал, и человечки устраивали очередной чемпионат. У Никитки даже была своя любимая команда – «Динамоиды».

Теперь он смотрел на экивоков сквозь Рубиновую пирамидку и думал: «Вот это привалило! Вот это бонус!»

– Где остальные? – спросил Никитка. – Приведите их ко мне!

– О, повелитель! – воскликнул Каляка-Маляка. – Погоди всего несколько минут! И не гневайся, если к моим собратьям ещё не вернулась их волшебная сила.

– Да я жду-жду, – ответил Никитка.

Волшебники взлетели и помчались собирать экивоков.

Но тут вернулась тётушка. С разными вкусностями.

Никитка быстро спрятал пирамидку под подушку и притворился спящим.

Мы уже подлетели к дому близняшек.

А я подумал вот о чём. Что же будет дальше? Смогут ли Маша и Саша вызволить пирамидку из рук Никитки? И как далеко зайдёт в своих странных фантазиях этот мальчишка?

Не сдержавшись, я всё-таки ещё раз мысленно заглянул в дом на Большой Моховой.

К особнячку подошёл не знакомый мне молодой человек и позвонил в дверной звонок. Через секунду ему открыла Агнесса Степановна.

– Добрый день, – вежливо поздоровался незнакомец. – Я Филипп, ваш новый садовник.

– Ой, здравствуйте, Филя! – обрадовалась старушка. – Ангелина звонила и предупредила, что вы должны прийти. Может, сначала чай с пиццей? У меня пицца домашняя, сама приготовила!

– Спасибо, – улыбнулся молодой человек. – В другой раз. Я по работе соскучился.

И, не дожидаясь ответа, он направился к дорожке, огибающей особняк.

– Конечно-конечно! – старушка засеменила следом. – Это очень хорошо, что вы знакомы с садом. Ангелина рассказала, что вы выросли в этом доме.

– Да, это дом моего деда, – ответил молодой человек. – Я тут каждый цветочек нюхал. Всегда мечтал стать садовником.

– Нам так не хватает мужских рук, – вздохнула старушка, и они скрылись за углом.

Тыр-Пыр, Арсений-Гений, Зевака, Умный Самолёт и я уже собирались влететь через приоткрытую форточку в комнату Маши и Саши, как вдруг услышали:

– Эй! Погодите! Я с вами!

Мы разом оглянулись, потому что одновременно поняли – так может кричать только экивок.

13

Одновременно я видел и слышал, как Агнесса Степановна снова помешала Никитке заняться экивоками. Она прискакала в чудесном настроении, обняла его и воскликнула:

– Как это прелестно! У нас появился свой садовник! И теперь у меня куча свободного времени! Я должна сделать что-то необычное!.. Ой! Мы же не дочитали про Красную Кибершапочку! А потом дам тебе творог с вареньем!

Тётушка схватила с полки книжку.

– Может, не надо про Шапочку? – испугался Никитка.

Ведь если она сейчас начнёт читать, он снова уснёт и экивоки сбегут!

– Что ты, что ты! – успокоила его Агнесса Степановна. – Я совершенно не устала! У меня целых полчаса! А потом… я приготовлю тебе «Королевскую пиццу»!

Никитка схватился за голову – не отделаться ему от назойливой приставучей бабульки! Но он ещё всё-таки болел и силёнок, чтобы отбиться от Агнессы Степановны, не хватало.

Никитка обречённо кивнул:

– Ладно… Читай… Только одну главу…

Тётушка поудобней уселась в кресло, раскрыла книгу и с выражением продекламировала:

– Глава вторая!.. Итак! У меня было отличное настроение. Красивую и энергичную песню я уже спела, и теперь мне ужасно захотелось с кем-нибудь поболтать. О чём угодно! Про всё на свете!

Вдруг из-за кустов выбежала рыжая лиса. Как и полагается киберлисам, она предстала передо мной с хитрым смешком и льстивыми речами.

– Ой, здравствуй, миленькая Красненькая Шапочка! – пропела Киберлиса сладким голоском. – Как я рада тебя видеть! А что у тебя в лукошке? Пирожки?! Ой, я такая голодная! Угости меня хотя бы одним пирожочком! Я не ела с прошлого года!

– Да врёшь ты всё! – отмахнулась я от Рыжей. – Ты же – киберлиса! Ты вообще ничего не ешь, потому что ты на батарейках! Давай лучше поболтаем!

– Ах, что ты?! Вовсе я не на батарейках! – ответила Лиса. – Я на аккумуляторе, и подзаряжаюсь именно от киберпирожков! А у тебя ведь именно они – кибер-пипер-пирожки! Я вижу, вижу! Ах, миленькая Красненькая Шапочка, ты же самая добрая девочка на свете, угости меня! А я тебе золотую денежку дам!

Ха! Так я и поверила! Даст она мне денежку! К тому же золотую. А вообще, если честно, мы – кибердевочки-певуньи – не только не организованные существа и болтушки, мы ещё и жадины-говядины! И вообще – мы у себя на уме. Всё делаем с выгодой!

– Ты поболтаешь со мной? – я прищурила три своих киберглаза.

– А болтать долго? – насторожилась Лиса.

– Три дня и три ночи! Ну, а потом, так и быть, дам я тебе твой пирожок для подзарядки! Даже два.

– Ой, Красная Шапочка!.. – захныкала Киберлиса. – Три дня и три ночи! То есть…

Лиса закатила глаз и быстро сосчитала в киберуме.

– Это же двести пятьдесят девять тысяч двести секунд?!! За один-то малюсенький, крохотный пирожочек?!! Ты что, с киберкатушек слетела?

– Ага, – кивнула я. – Иначе вообще ничего не получишь.

– Хорошо, – покорно согласилась Киберлиса. – Ты как желаешь? Чтобы я тебя только слушала или самой тоже говорить?

– Тебе со мной болтать! – скомандовала я.

Для начала мы поговорили обо всём на свете, ну а потом ещё чуточку о том, что излишняя жадность воспитывает в человеке терпение.

Если вы с этим не согласны, сами и раздавайте свои пирожки всем встречным-поперечным. А мы кибердевочки будем пока хороводы водить да песни петь:

– Ты моё сокровище! Я с тобой болтаю! А других я радостей больше не желаю!..»

«Ну что? Развеселила я тебя?» – хотела спросить Агнесса Степановна Никитку, но, оказывается, он снова, как и в прошлый раз, уснул.

– Ой, бедняжка… – прошептала тётушка. – И когда эта ангина пройдёт?..

Убрав книжку назад на полку, она на цыпочках отправилась на кухню готовить «Королевскую пиццу».

Но Никитка не спал. Он всего лишь притворялся. Уж очень ему не хотелось терять экивоков! Да и книжка про Красную Кибершапочку, как ни странно, помогла!

Конечно, жадным мальчишка себя не считал, но с тем, что жадность воспитывает в человеке терпение – согласился на все сто.

И вот, терпеливо дождавшись, когда Агнесса Степановна исчезнет на кухне, он достал из-под подушки Рубиновую пирамидку и посмотрел сквозь неё. Сначала – налево, потом – направо, затем – прямо перед собой, и, наконец – вверх.

Экивоки висели над ним в почтительно молчании и в ожидании того, когда останутся наедине со своим повелителем, чтобы исполнить все его желания.

– Вау! – выдохнул Никитка, сверкая от возбуждения глазами. – Сколько вас! Это же… я устрою такой чемпионат!

– Как прикажешь, о, повелитель! – ответил на это Каляка-Маляка. – Только спешу тебе сообщить, что мы уже начали чемпионат по футболу! И первая полуфинальная встреча между «Дикими экивоками» и «Синими динозаврами» закончилась со счётом три-три. Не соизволишь ли ты отдать приказ о начале дополнительной встречи, дабы определить победителя?

– Соизволю! – важно кивнул Никитка. – А где вы играете?

– На чердаке, милый мальчик, – с поклоном ответил Веня-Меня. – Там располагается наш главный экивокский стадион на сто мест!

– Но если желаешь, – Каляка-Маляка поклонился Никитке, – мы можем перенести его в твою комнату.

– Желаю! – ответил мальчишка и вздёрнул подбородок. – Переносите!

Старичок хлопнул в ладоши, и тут же перед Никиткой возник стадион!

Здорово! Никуда не надо идти, не надо покупать билеты, толкаться у кассы и переживать, что тебе не достались лучшие места.

Вот он – свой собственный стадион, свои собственные футбольные команды, смотри, сколько душе угодно и болей!

– Ничего себе! – мальчик не мог скрыть своего восхищения. – Класс!

– Желаешь ознакомиться с нашими футбольными правилами? – спросил Веня-Меня.

– Ага… – Никитка не мог отвести глаз от миниатюрного стадиона с чудесным зелёным полем, крохотными трибунами и электронным табло.

Пока он разглядывал всё это волшебство, капитан лучшей футбольной команды экивоков рассказывал мальчику про три тайма по семь минут, про то, что в команде у экивоков семь футболистов и играют они семью мячами, а летать во время игры категорически запрещено – за полёт над футбольным полем могут назначить пенальти и даже удалить.

Сначала Никитка слушал Веню-Меню вполуха, а потом хмыкнул.

– Какой же это футбол? – сказал он. – Это ерунда какая-то! В нашем футболе – другие правила. Будете играть по ним! Два тайма по сорок пять минут, мяч на поле один, в каждой команде по одиннадцать игроков, лапами мяч не хватать. Всё понятно?

– Но как же?! – воскликнул Веня-Меня. – В такой футбол играют люди!

– А вы кто? – усмехнулся Никитка.

– Мы экивоки! – с отчаяньем произнёс Веня-Меня.

– Какие ещё экивоки?! Не знаю я никаких экивоков! – отчеканил Никитка. – Вы… люди! Просто мелкие очень. Козявки!

Никитка расхохотался.

– Как скажешь, о, повелитель, – согласно кивнул Каляка-Маляка. – Мы будем играть по твоим правилам…

– Как, говоришь, называется твоя команда? – перебил старичка Никитка.

– Дикие экивоки, – тихо ответил Веня-Меня.

– Ну, теперь она будет называться «Динамоиды», – властно произнёс мальчишка. – Все слышали?

– Да, наш повелитель! – ответили волшебники.

– Ужас… – прошелестел чей-то нежный голосок. – Мы стали рабами…

Это была Катя-Матя – бедная принцесса, чуть ли не единственная из экивоков, смотревшая на Никитку без обожания. Слёзы затуманили её глаза…

Если бы это был кто-то другой, скажем, говорящий воробей, или кошка-альбинос, я бы и тогда не отвлёкся от событий в доме на Большой Моховой улице. Но это был экивок! Точно такой же, как и остальные. С человеческой мордочкой, мохнатый, с лапками, ребристым хвостиком! Единственное, чем он отличался, это огромными синими глазами! На макушке у него сверкала золотая корона с тремя рубиновыми камешками.

Совершенно не знакомый нам экивок! Представляете?!!

Мы даже забыли, зачем прилетели сюда, к дому Маши и Саши.

Тыр-Пыр, Арсений-Гений, Зевака, Умный Самолёт и я – уставились на него, будто перед нами появилось звёздное привидение. Никто из нас не мог произнести ни слова.

– Я такой же, как и вы! – воскликнул пришелец и внезапно бросился нас обнимать. – Я знал! Я всегда верил, что встречу себе подобных!

Крохотные рубиновые камешки на его короне сверкали так ярко, словно радовались вместе со своим хозяином.

Экивок бросился на шею Тыр-Пыра, от счастья обливаясь слезами.

Наконец, успокоившись, он рассказал нам, что является последним из племени синеградских экивоков.

– Царевич Ванечка, – он всхлипнул в очередной раз. – Это я… Меня так дедушка назвал… Но он куда-то исчез… Ещё я знаю, что мы волшебники... Когда-то в Синеграде было много экивоков…

– Они тоже искали Рубиновую пирамидку? – спросил Тыр-Пыр.

– Я не очень хорошо помню те времена… Знаю только, что пирамидка в Синеграде. Экивоки из-за неё перессорились, потому что она принадлежала людям, а потом и вовсе пропала. И все разбрелись по свету. А я остался совсем один. Вот с горя и уснул…

– Сколько же ты спал, братишка? – спросил Зевака.

– Лет сто… Меня разбудила ваша сила волшебная!

– А тебе самому известно о силе твоей короны? – спросил Тыр-Пыр.

– Да, конечно. Дедушка говорил, что каждый из рубиновых камешков на ней поможет мне совершить по одному подвигу. И я их совершу! Я помогу вам. Я ведь слышал, о чём вы говорили. Я ж на острове живу, посреди реки. На грушевом дереве.

– А чего ты сразу не вылез из своих кустов? – удивился Зевака.

– Я сначала подумал, что вы мне снитесь, – улыбнулся Царевич Ванечка.

Улыбка у него была добрая и надёжная. Точнее – обнадёживающая.

С такой улыбкой не три подвига можно совершить, а, как минимум, десять.

14

С каждой секундой я всё больше и больше чувствовал себя волшебником-экивоком. Мне уже не составляло особого труда мысленно наблюдать за тем, что происходит у Никитки, и одновременно общаться с другими экивоками.

На стадионе зазвучал торжественный марш.

Команды выбежали на футбольное поле.

Мальчишка торжествовал.

«Как это здорово! Как это круто! – думал он. – Всё – только для меня! И никто – ни Агнесска, ни новый садовник, ни даже мама, никто в мире больше не видит того, что вижу я сквозь мою Рубиновую пирамидку! Никто не слышит того, что слышу я – Никита Воеводин! Я – властелин своего собственного волшебного мира! А говорят, чудес не бывает, ха-ха! Ещё как бывают! И я – главный арбитр! Круто!»

Никитка свистнул в свисток. Матч начался.

Играли «Динамоиды» против «Гамбургеров».

Ну и названия дал мальчишка своим командам!

Матч проводился по совершенно новым для экивокских футболистов правилам: одиннадцать игроков в каждой команде, два тайма по сорок пять минут, пенальти с одиннадцатисантиметровой отметки и так далее.

Как и положено у людей, экивоки-болельщики на трибунах дудели в дудки и трубы, били в барабаны, размахивали флагами и кричали кричалки.

Некоторые из этих кричалок были посвящены Никите – продолжателю великого дела Пелле-Мелле, придумавшего футбол ещё до появления на Земле ихтиозавров.

– Пелле-Мелле изобрёл: мяч, ворота и футбол! – вопили экивоки. – А Никита кру-у-че, и футбол стал лу-у-че!

Лучше, то есть. Ну-ну…

Вот, оказывается, как легко осуществляются мечты. Всего-то надо было подхватить этому бессовестному мальчишке ангину и поваляться перед телеком.

Если честно, футбол был не ахти каким интересным. Экивоки ещё не совсем поняли, что делать с единственным мячом на поле. Они-то привыкли к семи мячам, которые после очередного гола больше в игру не возвращались. А в этом человеческом футболе – смехота! – один-единственный мячик. В общем, экивоки совсем запутались, поэтому просто катали его в центре поля и изредка посылали в сторону ворот. Вялая игра получалась.

Правда кричалкам, дуделкам и барабанам это не мешало поднимать на стадионе невообразимый шум.

– «Динамоиды» вперёд! – вопили болельщики. – Поскорей откройте счёт! У «ГамбУргеров» нет шанса – «Динамоид» – это классно!

Экивоки выкрикивали и другие глупости, причём с большим воодушевлением.

Единственная, кто наблюдала за происходящим с каменным лицом, была несчастная принцесса. Ах, Катя-Матя! Что стряслось с этой весёлой экивошей?

Я, разумеется, понимал, что ей ужасно стыдно за волшебников, которые стали рабами! Но что?! Что они могли поделать, если Рубиновой пирамидкой завладел человек?!

Неожиданно Никитка свистнул в судейский свисток и коротко приказал:

– Тихо!

Футболисты и трибуны послушно застыли.

– Я совсем забыл! – мальчишка потряс в воздухе кулаком. – А торжественное открытие?! А моя речь?!

– Мы слушаем тебя, повелитель! – воскликнули трибуны.

– Сегодня большой праздник! – начал Никитка. – Первый чемпионат по новым правилам! Это мой подарок всем экивокам! Да здравствую я! Ура!

– Ура! – эхом отозвались трибуны. – Нам Никита дорогой подарил футбол большой!

– Играйте дальше! – мальчишка важно надул щёки.

Футболисты почему-то не сдвинулись с места.

– Вы чего? – возмутился Никитка. – Оглохли?!

– Без свистка не можем, – ответил Веня-Меня. – Извини, милый мальчик!

«Чего это они, бунтовать решили? И какой я ему – милый мальчик?!» – подумал Никитка.

– О, нет, наш повелитель! – тут же откликнулся Каляка-Маляка. – Что ты? Какой бунт? Правило такое – игра начинается только после свистка. Свистни, пожалуйста, свет наших очей!

– Ну-ну… – кивнул Никитка и поднёс свисток к губам.

Но он так и не свистнул, а неожиданно сухо и властно произнёс:

– Матч отменяется.

– О, повелитель! Что случилось? – Каляка-Маляка изменился в лице.

Никитка ничего не ответил, схватил со стула рюкзак, вывалил из него все учебники и приказал:

– Полезайте! Ночью доиграем.

И все без исключения, даже Катя-Матя, повиновались.

Что же он творит, бессовестный человек?!

Мальчишка быстро закрыл рюкзак на молнию, оставив небольшую дырочку.

«Задохнуться ещё…» – подумал он и нырнул под одеяло, спрятав пирамидку под подушку.

И сразу уснул – как выключился. Видно, умаялся – бедолага, рабовладелец наш.

Я от возмущения фыркнул.

– Что там? – спросил Тыр-Пыр. – Ужас?

– Ужас, – кивнул я.

– Ладно, разберёмся, – вздохнул главный детектив и приветливо улыбнулся Царевичу. – Значит, решил, будто снимся тебе…

Царевич Ванечка радостно кивнул.

– А мы и не снимся! – Тыр-Пыр хлопнул в ладоши. – Ну, что, ребятки, раз среди нас появился экивок, готовый на три подвига, всё у нас получится. А теперь – вперёд!

И мы влетели в приоткрытую форточку. Кстати, под пронзительный лай Барсика, который вдобавок ко всему заскулил в своей конуре.

Через секунду мы оказались в комнате Маши и Саши, где я с удивлением обнаружил… не поверите!!!

За письменным столом близняшек сидел Кукушкин и с интересом листал большую потрёпанную книгу с цветными картинками!..

Вот это да! Что он тут делает? И где Саша с Машей?

– Я знаю его, – шепнул я Тыр-Пыру. – Это заведующий почтой Пётр Игнатьевич Кукушкин!

– Всем тихо! – скомандовал детектив.

Мы прислушались к мыслям Кукушкина.

Ага! Так он младший брат Нины Петровны! В руках у него книга сказок, которую старшая сестра когда-то ему читала перед сном.

Кукушкин, разумеется, нас не заметил. Он вдруг хохотнул и пробормотал:

– Надо Машке с Сашкой прочитать!.. Весело написано… Придумают же – баранка с ушами!..

Кукушкин снова захихикал.

– Что будем делать? – забеспокоился Зевака. – Он здесь надолго!

Сказав это, экивок подлетел вплотную к заведующему почтой и крикнул ему прямо в ухо:

– Ты чего тут делаешь, гражданин хороший?! Ты почему не на работе? Где близняшки?!

Кукушкин удивлённо поднял голову.

Надо же! Он что-то почувствовал. Может, потому что сказки любит?

– А если крикнуть хором? – предложил я.

– Давайте! – согласился Тыр-Пыр. – Только ты его лучше знаешь. Придумай, как из комнаты выманить.

– Сейчас… – я задумался. – Может, внушить ему, что почта горит?

– Да нет… – Тыр-Пыр покачал головой. – Глупая шутка.

Я вспомнил, как Кукушкин торопился на свидание, а ещё стоял у памятника братьям Гримм и ждал свою девушку.

– Тогда можно про Глашу! Это его невеста!

– Чего кричать будем? – спросил Зевака.

– Давайте, просто усыпим его, – подал голос Арсений-Гений.

Кукушкин продолжал озираться.

– Кто здесь? – спросил он шёпотом и встал со стула.

Лицо у него стало напряжённым.

– Сашка, не валяй дурака!

Тут, и вправду, в комнату ворвались близняшки и бросились ему на шею.

Кукушкин с облегчением вздохнул.

– Вы чего балуетесь? – спросил он. – Поели?

– Ага! – радостно крикнул Саша. – А ты остаёшься у нас ночевать!

– Перед сном почитаешь? – спросила Маша.

– Если останусь, почитаю, – улыбнулся Кукушкин.

– Время теряем! – разозлился Зевака. – Лучше бы Кокон начали строить!

И тут близняшки заметили нас.

– Ой! – воскликнула Маша и спрыгнула на пол. – Вы вернулись! Сашка, смотри! Они вернулись! Экивошечки!

Сашка оказался поумнее сестры. Он понимал, что выдавать нас не стоит, поэтому прикинулся дурачком.

– Да! Ура! Петя вернулся! Где ты был-то так долго, Дед Мороз? – крикнул он и изо всех сил обнял дядьку.

Кукушкин снова удивился.

– Так! Погодите-ка!.. – он попытался высвободиться из объятий близняшек. – Какие-такие вошечки? Маша, ты с кем разговариваешь?

Заведующий почтой еле отбился от Сашки, вырвался из его цепких рук и плюхнулся назад на стул.

Сашка сделал Маше огромные глаза, мол, молчи, и незаметно покрутил пальцем у виска.

Но сестра неожиданно проявила упрямство.

– А что такого?! Пете можно рассказать! Он поверит!

Сашка показал сестре кулак.

Мы насторожились. В конце концов, может, девочка права, и Кукушкин нам тоже поможет.

– Сань, погоди!.. – попросил Пётр Игнатьевич племянника. – Давайте, по порядку. Во что я должен поверить и что это за вошки-блошки?

Мне стало смешно, я покосился на Тыр-Пыра, но тот с невозмутимым видом наблюдал за людьми. Да и остальные тоже. Только Зевака нервно зевнул, прикрыв рот лапкой, а Умный Самолёт, который всё это время молчал, загудел чуть громче.

Сашка постучал себя по лбу.

– Ну ты, вообще, без мозгов! – прошипел он сестре.

– Саня! – осадил его Кукушкин. – Не серди меня.

Он улыбнулся Маше.

– Я вас слушаю, моя принцесса!

Маша кивнула в нашу сторону:

– Это крохотные волшебные существа – экивоки! Самые древние! Они нас помирили с Ниной и вылечили Барсика!

Кукушкин с недоверчивой улыбкой уставился в пустоту. Он нас не видел.

– Петечка! Я не выдумываю! Они существуют! Да вот же они! Подойди к ним! Они тебя не боятся!

Маша взяла его за руку.

– Я никого не вижу, – Кукушкин поднялся со стула и сделал шаг в нашу сторону.

Зевака подлетел к его носу и завопил:

– А так?!! Видишь?!!

Кукушкин отшатнулся.

– Ой! – сказал он.

– Ты увидел?! Увидел их?! – обрадовалась Маша.

– Сань, кто это? – спросил Кукушкин.

– Говорят же, экивоки, – пожал плечами мальчик. – Но мы других видели. Принцессы нет, Лохматика, Халям-Баляма…

Кукушкин потряс головой:

– Халям-Баляма?.. Ветерок какой-то и пищит, словно комар…

– Какой ещё ветерок?! Какой ещё комар?! – рявкнул Зевака. – Эй, почтальон! Вспомни детство! Ты же любишь сказки!

– Слушайте, – вдруг предложил Арсений-Гений, – а давайте превратим его в мальчика!

– А как же Третий закон экивоков? – съехидничал Зевака. – Когда можно и нужно полагаться только на себя или на другого волшебника?

– Гениально! – перебил его Тыр-Пыр. – Давайте превратим! Он точно нам пригодится!

– Сейчас скинут тебе годков двадцать! – крикнул Зевака Кукушкину и расхохотался от удовольствия.

– Без его согласия? – охнул я. – Всё-таки – главный почтальон города!

– Времени в обрез! – ответил Тыр-Пыр. – А этот Кукушкин славный малый!

– Ну а если он… – попытался возразить я.

Маша подскочила к Тыр-Пыру:

– Вам нужна наша помощь?!

– Очень! Экивоки в опасности! – ответил детектив.

– Тогда превращайте! Петя обязательно поможет! Он добрый! И мы с братом тоже поможем!

Экивоки растрогались и захлопали в ладоши.

– Так, без эмоций! Сосредоточились! – скомандовал Тыр-Пыр и произнёс самое главное экивокское заклинание. – И раз, и два, и три-четыре, два ножа и сырка в дыре!

В комнате потемнело, зазвенели колокольчики, и…

…мгновение спустя Кукушкин превратился… о, ужас! в самую обычную дворнягу! Правда, очень симпатичную.

15

Маша и Саша вскрикнули от неожиданности, а дворняга-дядя-Петя гавкнул и попытался облизнуть сразу обоих близняшек.

Тыр-Пыр уставился на новоиспечённого пса и поморщился:

– Да угомоните кто-нибудь Барсика! Всё из-за него! Скулит и скулит о какой-то ерунде! Не даёт сосредоточиться!

Маша и Саша, как впрочем, и я, ничего не поняли. Брат с сестрой отпрянули от дворняги, которая только что была их родным дядей, и бросились к окну. Нам с Зевакой тоже стало интересно, почему так расшумелся Барсик.

А тот бегал по двору и беспрерывно скулил, не отводя глаз от нашего окна. Увидев близняшек, меня и Зеваку, он подпрыгнул от радости и залился счастливым лаем.

Детектив хмыкнул.

– Говорящим стал Барсик! – объяснил он нам. – Это его Чих-Пых научил – древне-экивокскому языку. Шутник!.. А мы на ДрЭке давно не болтаем. Некрасивый у нас был раньше язык, словно собака скулит и гавкает. Это уже потом мы стали думать и общаться между собой и с другими обитателями Вселенной на едином мировом языке.

В это время из дома выглянула Нина Петровна и крикнула Барсику:

– Перестань скулить, нудный пёс!

Барсик виновато гавкнул в ответ, а потом заскулил пуще прежнего.

– Что он говорит? – спросил я.

Зевака перевёл:

– Я не скулю! Я еду придумываю! Новую собачью еду!

Барсик услышал, что Зевака переводит его и совсем обезумел.

– Братья! – завопил он на древне-экивокском. – Как хорошо, что вы вернулись! А я уже сто собачьих блюд сочинил! Вот мой самый вкусный суп! В бульон добавляем сардины в томатном соусе, гречневую кашу, тушёную морковь с черносливом, щепотку хмели-сунели и три маслины с косточками… Объедение-е!..

Тыр-Пыр крикнул:

– Помолчите все! Хотя бы минуту! Пока я превращу эту несчастную дворнягу в мальчика Петю!

Но Барсик уже никого и ничего не слышал. Он радостно вопил на весь двор, Зевака не успевал переводить:

– Берём мозговую косточку! Обваливаем в блинной муке! Посыпаем барбарисом и запекаем!.. Эх!!! Красота! А запивать можно персиковым сиропом и тремя ирисками на десерт! Нет, лучше – с одной! Иначе в клыках застревает!..

– Ну, всё! С меня хватит! – Тыр-Пыр хлопнул в ладоши и сердито пробормотал очередное заклинание:

– Гуплый брасик, змалочи!

Барсик икнул, его подхватил небольшой смерч и через мгновение он превратился в крохотного пса-экивока. А ещё через пять секунд заведующий почтой Пётр Игнатьевич Кукушкин обернулся девятилетним Петей.

– Кстати, пёс-экивок нам тоже пригодится, – хмыкнул главный детектив.

Петя, как сидел на полу, так и остался сидеть.

Экивоки, близняшки и я ждали, что будет дальше. Умный Самолёт, не переставая, гудел. Кажется, его вообще ничего не удивляло.

Девятилетний Петя посмотрел на потолок, потом на Машу с Сашей, на нас, ущипнул себя за ухо, вскочил на ноги и уставился в зеркало, которое висело на стене.

– Это всё правда, или мне снится? – спросил он тоненьким дрожащим голосом.

Маша с Сашей подошли к нему и встали рядом. Ну и мы подлетели. Петя увидел в зеркале наши отражения. Единственный, кто не сдвинулся с места, был Барсик. Он всё ещё икал. На редкость тихо, поэтому никому не мешал.

– Нет, мне это не снится, – пробормотал Петя. – Это правда!.. Значит, я что? Я больше не заведующий почтой?

– Петечка! – успокоила его Маша. – Да это на время!

Главный детектив обратился к ним с такими словами:

– Нашему волшебному народу очень нужна ваша помощь. Иначе все мы погибнем.

Петя всё ещё не мог поверить в то, что с ним произошло.

– А что мы должны сделать? – спросил Саша.

– Для начала дождёмся ночи, потом превратим вас в крошечных человечков. Вы сядете в Умный Самолёт и полетите за Рубиновой Пирамидкой в старый дом на Большой Моховой. Ею завладел мальчишка по имени Никитка. В этой пирамидке вся наша сила.

И главный детектив объяснил близняшкам и Пете, что Умный Самолёт всё сделает сам, а им надо стараться думать только одну мысль. И чем сильнее и добрее будет эта мысль, тем больше шансов на успех.

Кажется, Петя пришёл в себя, потому что он спросил вполне нормальным голосом:

– Может, проще, если мы заберёмся в дом и стащим эту вашу Рубиновую пирамидку? Зачем превращать нас в крошечных человечков. Я согласен рискнуть…

– Нет, – покачал головой Тыр-Пыр. – Не всё так просто… Если пирамидкой завладеет человек, даже добрый, он её никому не отдаст. И она причинит только горе. А если пирамидка окажется у крошечного человечка, то и для людей, и для экивоков всё закончится хорошо.

– Ладно, – вздохнул Петя. – Если так надо. Всё равно деваться некуда.

Он, хоть и стал девятилетним, а всё равно рассуждал, как взрослый. Но это ничего. Главное, что он нас видел и слышал. А, значит, поможет.

– А я? – заныл пёс Барсик. – Я полечу с вами? Мне надоело сочинять глупые рецепты! Мне хочется служить верой и правдой! Меня тянет на подвиги!

– Куда ж мы без тебя, – улыбнулся Петя.

– Кстати, о подвигах, – заметил Тыр-Пыр. – С вами полетит и Царевич Ванечка.

– Значит, нас семеро, – сказал я.

И мы снова взглянули на своё отражение в зеркале. Это хорошо. Это чудесно. Вместе мы – Маша, Саша, Петя, Барсик, Умный Самолёт, Царевич Ванечка и я – ещё та сила!

Но до ночи было ещё далеко.

Что же происходило в это время в доме на Большой Моховой?

Мысленно я заглянул в рюкзак. В нём было ужасно тесно.

– В тесноте, да не в обиде… – пробормотал Каляка-Маляка, устраиваясь поудобней в кармашке с ластиком.

– Стыд и срам! – раздалось рядом.

Это была принцесса. В темноте глаза её горели синим пламенем.

– До чего мы докатились, волшебники? – возмущённо пробормотала Катя-Матя.

Экивоки молчали. Почти все провалились в дремоту. Их совершенно не беспокоила собственная судьба. Они даже с удовольствием причмокивали во сне. Главное, что им тепло, и Рубиновая пирамидка в надёжных руках повелителя Никитки.

– Неужели это конец? – с болью спросила принцесса. – И мы больше никогда не сможем радовать мир нашим волшебством?

– Нет, конечно… – ответил Каляка-Маляка.

– Не сможем? – с горечью повторила принцесса.

– О, моя ясноокая, – мягко продолжал старичок. – Ты меня не так поняла. Разумеется, это не конец. И очень скоро Рубиновая пирамидка вернётся в наши лапки.

Принцесса недоверчиво улыбнулась:

– Откуда тебе это известно? Ты что-то задумал?

– Скоро придёт помощь, – уверенно произнёс волшебник. – Я это чувствую! Я слышу звон в голове!

– Ой, да! И в моей голове звенят колокольчики! – радостно прошептала принцесса.

– То-то и оно, – старичок с нежностью и сочувствием посмотрел на Катю-Матю. – Наберёмся терпения и будем ждать…

Принцесса встрепенулась.

– Но я не хочу ждать! Оказывается, ты не потерял разум! Что же ты всё это время молчал?!

– Я всего лишь притворялся, чтобы сбить мальчишку с толку…

– Но я тоже в своём уме! Нас уже двое!

– Трое!

– Четверо!

В кармашек пролезли Веня-Меня и Лохматик.

– У нас было лёгкое помутнение, милые мои… – объяснил капитан футбольной команды.

– Но теперь мы в порядке! – шепнул Лохматик. – Правда, сила волшебника во мне не та. Ох, не та! Перебежали нам дорогу фильти-мультяпы! Как пить дать!

– Вполне вероятно… – печально кивнул старичок. – И во мне волшебной силы совсем немного…

– Но вчетвером мы хотя бы можем растормошить остальных, – горячий шёпот принцессы обжёг Каляку-Маляку, Веню-Меню и Лохматика.

– Можем! – с воодушевлением согласились они.

– Я слышал, ты что-то говорил о помощи, – обратился капитан к старичку. – Кто эти благородные существа, спешащие нам на выручку?

– Как? Разве вы не заметили? – удивился старичок. – Среди нас нет Тыр-Пыра, Арсения-Гения и Зеваки!

– Точно! – воскликнула принцесса. – Да и Василий куда-то исчез!

– О! Это чудно! Я верю в него, в твоего милого котика! И наши прозорливые детективы обязательно что-то придумают! – Веня-Меня потёр ладошки.

– А пока я предлагаю растормошить экивоков, чтобы все вместе мы дали достойный отпор мальчишке! – предложила Катя-Матя, глаза у неё загорелись уже не синим, а красным пламенем. – И раз, и два, и три-четыре! Два ножа и сырка в дыре! Просыпаемся! Просыпаемся!

Принцесса, Каляка-Маляка, Веня-Меня и Лохматик выбрались из кармашка и бросились к экивокам, повторяя и повторяя заклинание.

Кто-то из дремавших захныкал, и это уже было здорово! Ведь если крепко уснувший экивок недоволен тем, что его будят, это означает только одно – ещё не всё потеряно, и разум к нему возвращается!

– Они просыпаются, – обрадовался я. – Они верят в нас!

Тыр-Пыр подмигнул в ответ.

Тем временем новый садовник подстригал за домом газон. Огромными садовыми ножницами. Странный тип, всё время бросает задумчивые взгляды на особнячок. С чего бы это?

Как его назвала Агнесса Степановна? Филиппом…

А тут и она появилась с тарелкой, на которой дымился большущий кусок пиццы.

– Филя, дружок! Отведайте моей «Королевской пиццы»! – воскликнула она. – Что же вы всё трудитесь и трудитесь!

Садовник широко улыбнулся, кивнул и с удовольствием принялся поедать пиццу.

– Может, всё-таки в дом пройдёте?

– Благодарю, я ещё немного повожусь с кустами… заросло всё.

Старушка посмотрела на садовника снизу вверх с таким обожанием, что даже я залюбовался этим высоким рыжеволосым парнем.

– Ну, вы ешьте-ешьте, я сейчас компот принесу! Вишнёвый, сладкий! – старушка ускакала на кухню.

Филя, значит. Где-то я уже слышал это имя. Филя-Филя-Филиппок, посадил герань в горшок… Вежливый такой с виду, добродушный. Вон как подружился с тётушкой.

– Он тебя тоже смущает? – спросил Тыр-Пыр.

– Ага, – ответил я. – Только не пойму чем… Неразборчивые у него мысли какие-то…

– Это верно…

Тыр-Пыр охнул:

– А знаешь, почему?

– Почему?

– Когда экивоку не понятно, о чём думает человек, а рядом Рубиновая пирамидка, это означает только одно – этот тип знает о ней и что-то замышляет! Не будем упускать садовника из виду!

– Не будем! – горячо поддержал я.

Садовник присел на пенёк. И снова бросил подозрительный взгляд на окно и дверь, которая выходила на миниатюрный балкончик… За окном, в своей комнате, спал Никитка.

Ещё несколько часов и решится дальнейшая судьба волшебного народа.

Когда мы вернём Рубиновую пирамидку, многое изменится в нашей жизни.

Забавно, я уже думаю о себе, как о волшебнике. А что я сделал в этом мире чудесного, после того, как прилетели экивоки и объявили меня «маячком»?

Ну и что? Сработал маячок? Нашёл я пирамидку? Смог я оправдать доверие?

Нет, пока не смог. Но я сделаю это! Честное благородное слово, сделаю! И спасу волшебников!

– Чего ты там бормочешь? – Зевака потрепал меня по плечу. – Не бойся, дружище! Как говорит наш друг: «Всё будет халям-балям!» Ты ещё тот «маячок»! На тебя положиться можно!

Он похлопал себя по животу.

– Эх, не мешало бы подкрепиться! Перед вылетом-то, а?

– Ты что? Тоже полетишь с нами? – удивился я. – А как же волна? Ты не боишься?

– Мы все полетим. И будем ждать вас на берегу. Подстрахуем, так сказать. Мы стали сильнее! – сказал Тыр-Пыр и спросил Машу. – Кстати, а у вас не осталось варенья со взбитыми сливками?

Маша хихикнула и умчалась на кухню.

16

В доме на Большой Моховой было тихо. Агнесса Степановна прилегла на диванчик перед телевизором. Да и садовник куда-то исчез.

Тут мальчишка и проснулся. Полежал, прислушался, вроде спокойно. На кухне никто ничем не громыхает, значит, старушенция задремала. И мама ещё не скоро вернётся с работы. Наконец, он достал из-под подушки Рубиновую пирамидку, встал, распахнул рюкзак.

– Вылезайте… – как-то нехотя приказал он экивокам. – Чего ночи ждать, давайте доиграем сейчас.

И снова зазвучал торжественный марш, команды выбежали на футбольное поле.

– Что-то не шибко он весёлый, – заметил Зевака.

Я прислушался к мыслям Никитки.

– Кажется, он уже сомневается в том, что это здорово и круто… И что он властелин собственного волшебного мира.

– А то! – хмыкнул Зевака. – Что хорошего в пленных экивоках?

Никитка свистнул в свисток. Матч начался.

Играли всё те же «Динамоиды» против «Гамбургеров».

Но болельщики на трибунах молчали. Не дудели дудки, не трубили трубы, никто не бил в барабаны, не размахивал флагами и не кричал кричалки.

Экивокский стадион безмолвствовал.

«Что это с ними? – вяло подумал Никитка. – И что со мной? Почему я не приказываю им?»

Матч совершенно не клеился. То есть экивоки, играли, но всё шло совершенно не так, как хотел мальчишка. «Динамоиды», за которых он болел, пропускали в свои ворота один мяч за другим, и к концу первого тайма счёт был 5:0 в пользу «Гамбургеров».

Никитка ничего не понимал. Рубиновая пирамидка у него в руках, но её волшебная сила словно улетучивалась на глазах.

Мальчик испугался. Что-то не так!

Он не придумал ничего лучше, как снова загнать волшебников назад в рюкзак. На это сил у него ещё хватило. Правда, экивоки принялись изнутри выкрикивать возмущённую кричалку:

– Нам не нужен такой повелитель! Каляка-Маляка наш учитель!

Никитка стоял посреди комнаты, зажав уши, и не знал, что делать. Потом он упал на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Я радостно потёр лапы. Ура! Значит, всё у принцессы получилось! Волшебной силы Кати-Мати, Каляки-Маляки, Вени-Мени и Лохматика хватило на то, чтобы практически обезоружить Никитку. Это нам здорово поможет, когда мы доберёмся до Рубиновой пирамидки!

– Пора лететь! – крикнул я Тыр-Пыру. – Зачем дожидаться ночи?!

– Спокойней-спокойней, мы всё видели, как и ты, – ответил главный детектив. – Подождём. Сейчас мальчишка снова уснёт. А пока превратим людей в человечков. И… Подготовиться Умному Самолёту!

– Рад стараться! – отчеканил самолётик. – Я готов!

Тыр-Пыр пробормотал заклинание и хлопнул в ладоши.

Превратившись в человечков Петя, Маша и Саша, сразу же полезли в кабину Умного Самолёта. Барсик и Царевич Ванечка от них не отстали.

Но Никитка не спал, он зашевелился.

И мы увидели, что он… плачет! Надо же!.. Ага! Совесть заговорила!

– Эх, – вдруг пробормотал Зевака, – надоело всё! Сейчас бы на Луну, к добрым таракашкам. Они всегда приголубят-успокоят… Сказки добрые расскажут.

– Ты чего это? – удивился Арсений-Гений.

– Соскучился я по ним, – вздохнул Зевака. – Всё суета-суета, скорее бы каникулы… Иначе чувствуешь себя фильти-мультяпой…

– Отставить разговорчики! – скомандовал Тыр-Пыр. – Следим за мальчишкой!

Мы снова вернулись нашими мысленными взорами в комнату Никитки.

Ёлки-палки, дед Мороз! Так он уже снова спит!

– Летим! – не выдержал Тыр-Пыр.

Конечно, мы не знали наверняка, будет ли спать мальчишка, когда мы ворвёмся к нему в комнату, но нас не надо было упрашивать.

Уже через секунду мы мчались к дому на Большой Моховой, при этом я не переставал следить за тем, что происходит в спальне мальчишки.

И вот, что я увидел.

За окном его комнаты появился чей-то силуэт, явно взрослого человека. Мужской силуэт… да это же! Хотя я не уверен, что это он…

Мужчина повозился у балконной двери, осторожно приоткрыл её и вошёл в комнату. На лице вошедшего была чёрная маска. На нос надвинута чёрная шляпа, а сам мужчина был одет в чёрный комбинезон. Не узнать…

– Быстрее! – завопил Тыр-Пыр, он тоже наблюдал за комнатой. – Мы должны успеть!

Мы поднажали! Мы мчались из последних сил, и даже не заметили, как пролетели Синюю реку, за которую ни Тыр-Пыру, ни остальным детективам лететь было нельзя.

Ветер уже не просто свистел в ушах, а разрывался одной сплошной самой высокой нотой: « И-и-и-и-и!»

Мужчина подобрался к мальчишке, и тут… Никитка снова открыл глаза.

В глазах мальчишки были удивление и ужас. Он собрался крикнуть, наверное, позвать на помощь, только вошедший ловко прижал к его лицу что-то мягкое и, судя по всему, пахучее, потому что Никитка в тот же миг потерял сознание.

Мы летели, сломя голову. До особнячка оставалось совсем чуть-чуть. Мы уже видели его крышу.

Мужчина достал из-под подушки Никитки Рубиновую пирамидку, затем подошёл к двери, вышел на балкон, быстро спустился по приставленной лестнице вниз и исчез в кустах.

Мы не успели!

Однако Тыр-Пыр был отличным детективом, поэтому он принял молниеносное и верное решение.

– Будем искать его за кустами! Далеко не уйдёт! – крикнул он.

– Я с вами! – бросил Царевич Ванечка. – Синеград я знаю лучше вас! Так мы найдём его быстрее! К тому же на мне корона с рубинами!

И детективы вместе с Ванечкой бросились вдогонку за тем, кто утащил Рубиновую пирамидку.

– Мы освободим принцессу, – крикнул я, – и будем ждать вас на острове!

Маша, Саша, Петя, Барсик, я и Умный Самолёт, теперь уже без препятствий, попали в комнату мальчишки, освободили принцессу и экивоков из рюкзака, усадили их в Умный Самолёт, который специально для этого тут же растянулся, и все вместе вернулись на островок – в убежище последнего из синеградских волшебников – Царевича Ванечки.

Обессилившие от последних приключений экивоки расположились где попало. На груше Царевича собрался небольшой совет.

– Как вы? – спросил я принцессу. – К вам вернулась волшебная сила?

– Да, но сейчас не об этом! – отрезала гордая Катя-Матя. – И спасибо, что не бросили в беде.

– О, милый котик! Вы сотворили чудо! – воскликнул Веня-Меня.

– Короче! – перебила его принцесса. – Нам некогда прохлаждаться. Я снова полна сил! Немедленно летим искать того, кто стащил пирамидку!

– Тыр-Пыр найдёт его, не волнуйся! – успокоил я Катю-Матю. – К тому же с детективами полетел Царевич Ванечка.

– О, звёзды! Кто это? – удивился Каляка-Маляка. – Неужели последний из синеградских экивоков? Я слышал о нём, но не думал, что он ещё жив!

Я рассказал, как мы встретились с Царевичем.

Катя-Матя вдруг улыбнулась и неожиданно для всех пропела:

– Это он, мой принц!!!

Всё-таки я, наверное, никогда не привыкну к тому, как быстро у неё меняется настроение.

Веня-Меня сердито уставился на принцессу:

– А как же я?

Но тут в разговор вмешался бывший заведующий почтой.

– А что делать нам? – Петя почему-то обратился ко мне. – Мы ещё нужны вам?

Мне стало как-то неловко. Словно главный среди экивоков – это я.

Я не знал, что ответить, поэтому пожал плечами.

– В общем-то, мы так толком и не пригодились, – продолжал Петя. – Но, если честно… Вот это приключение!

– Ага! – хором воскликнули близняшки. – Прям, как во сне!

– А как было здорово летать! – продолжал радоваться Петя. – Какой у нас красивый город! К тому же я увидел сверху Глашу! Это моя девушка. Мы с ней поссорились, и это ужасно глупо! Ой! Я так хочу с ней помириться! Пожалуйста, превратите меня назад в заведующего почтой! Мне не терпится!

– А нас в обычных ребят! – попросили Маша и Саша. – Нам тоже домой пора.

– А меня-я? – заскулил Барсик. – Мне надоело летать и пугать мошкару! Хочу назад в конуру!..

– Извините, – ответила принцесса. – У нас не осталось волшебных сил. Придётся подождать, когда вернутся детективы.

– Приехали! – занервничал Петя. – Мне ж с утра на почту.

– Ох, и попадёт нам от Нинки, – пробормотал Саша.

– И папа будет волноваться, – вздохнула Маша.

И вдруг из меня вырвалось само собой, я даже не успел удивиться:

– И раз, и два, и три-четыре! Два ножа и сырка в дыре!

Затем я хлопнул в ладоши и облетел несколько раз вокруг близняшек, вокруг Пети и вокруг Барсика.

Через мгновение они стали прежними. Девятилетний Петя – заведующим почтой Петром Игнатьевичем Кукушкиным, крохотные близняшки – восьмилетними Машей и Сашей, а Барсик – обычным псом. Правда, правое ухо у него почему-то стало зелёным.

– Простите за беспокойство, – извинилась Катя-Матя. – И ещё раз спасибо за то, что вы так хотели нам помочь.

– А как мы доберёмся до города? – нахмурился Кукушкин.

Я снова хлопнул в ладоши, и они исчезли.

Петра Игнатьевича я отправил прямиком к дому его девушки Глаши, и он потом весь вечер читал ей стихи собственного сочинения про Синеград, а Машу и Сашу перенёс в их уютную комнатку, где они сразу же уснули на своей двухъярусной кровати.

Вот я и стал волшебником.

– Осталось всего ничего, – хмыкнула принцесса. – Найти пирамидку. И будет нам счастье…

– Подождём, – кивнул старичок.

И экивоки озабоченно уставились на молодой месяц, появившийся на ещё светлом вечернем небе.

Клоун Конфеткин рассказывал, что волшебники слушают именно молодой месяц, чтобы успокоиться, если они сильно переволновались. Мол, месяц поёт им чудесные успокаивающие песни. Люди, к сожалению, их не слышат.

А я не человек, я – кот, к тому же не простой, а говорящий и с некоторых пор – кот-волшебник. Поэтому песни Большой Медведицы я, конечно же, слышу.

Вот одна из них, в переводе с единого мирового языка:

– Жили-были два шута!

Тирли-бом да тирли-бум!

Не грустили никогда!

Тирли-бом да тирли-бум!

Пели песенки всегда!

Тирли-бом да тирли-бум!

Про домашнего кота!

Тирли-бом да тирли-бум!

У домашнего кота!

Тирли-бом да тирли-бум!

Из сметаны борода!

Тирли-бом да тирли-бум!

А в тарелке лебеда!

Тирли-бом да тирли-да!

Вот какая ерунда!

Тру-ту-ту и тра-та-та!

Спойте эту песенку, если взгрустнулось. Только пойте громко и с выражением. И вам сразу же полегчает. Ну а если спокойствие не вернётся, спойте её ещё раз. И ещё.

Можете попробовать прямо сейчас. Давайте, вместе:

– Жили-были два шута!

Тирли-бом да тирли-бум!

Не грустили никогда!..

17

Всю ночь детективы и Царевич Ванечка рыскали по Синеграду, но так и не напали на след грабителя.

В общем-то, найти Рубиновую пирамидку можно легко. Ведь, если кто-то из волшебников начнёт терять силу, значит, она где-то рядом, в руках человека. Но этого так и не произошло. Никто волшебной силы не потерял. Надежда оставалась на одно, что похититель ещё в городе, и не придётся обыскивать всю планету. Впрочем, экивоки были готовы и к этому.

– Ничего-ничего, – бормотал Тыр-Пыр, – никуда не денется! Земля не такая уж и большая, найдём!

Да, слишком мало экивоков отправилось на поиски злоумышленника. Поэтому под утро детективы прилетели на остров за помощью. Они, конечно устали, но об отдыхе не могло быть и речи.

Экивоки уже проснулись и приветствовали команду Тыр-Пыра лёгкими аплодисментами. Волшебники всегда так делали, если кого-то постигала неудача, но это означало и другое – мол, экивоки, будьте споки! Ничего страшного! Правильно, что вернулись, вместе мы добьёмся большего!

– Груши нас взбодрят! – заметил Царевич Ванечка. – Они у меня целебные. Ешьте-ешьте!

– Всем есть груши! – скомандовала принцесса. – Настало место подвигам!

Расправившись с грушами и набравшись нужными калориями, мы распределили между собой зоны поиска и разлетелись по всему городу.

Я при этом продолжал мысленно следить за Никиткой. Наверное, по привычке. Ну, и надеясь на лучшее. А вдруг в мальчике проснётся совесть, и случится то, что обязательно случается в самых интересных историях про пропавшие сокровища… Они найдутся! И отыщет их сам мальчишка!

Итак, солнечные лучи разбудили Никитку. Бабья осень вступила в свои права.

Мальчишка проснулся с трудом. Голова у него гудела, руки дрожали, вставать совершенно не хотелось. Откуда-то с кухни доносились ароматы тётушкиной пиццы и мюсли.

И тут он вспомнил:

– Экивоки! Пирамидка!

Но Рубиновой пирамидки под подушкой не оказалось. Он бросился к рюкзаку. И экивоков нет! Они бесследно исчезли!

Никитка без сил опустился на пол.

– Что же я натворил, балда?!.

Невероятное чувство вины захлестнуло его. Как он мог так бессовестно поступить? Что сделали ему плохого эти добродушные крохотные существа?! А он их – в рабство! Превратил в бессловесных, послушных, несчастных слуг…

– Повелитель... – с тоской пробормотал Никитка. – Фильти-мультяпистая чучундра я, а не повелитель…

Но как они умудрились сбежать и унести Рубиновую пирамидку? Постой-ка! А разве они сбежали сами?

И тут его пронзила страшная мысль. Да нет же! Их унёс грабитель!

Ну да! Тот, который набросился на него ночью, зажал ему рот чем-то мягким… наверное, платком с каким-то сильным снотворным! И усыпил! А потом… Точно! Пирамидку и экивоков украл… Не может быть! Неужели он?!

Сомнения одолевали мальчика. Впрочем, глаза этого типа Никитка узнал бы среди сотен, среди тысячи других глаз! Даже спрятанных под чёрной маской! Эх! И откуда только он появился в их доме?

Как откуда? Да это же можно узнать у мамы! А потом сообщить куда следует – в полицию! И вывести на чистую воду!

Внезапно через приоткрытую балконную дверь Никитка услышал, как во дворе тётушка с кем-то разговаривает. Может быть, с ним, с садовником?

Никитка осторожно, чтобы его не заметили, подошёл к двери и выглянул.

Агнесса Степановна увлечённо беседовала с аккуратным старичком, которого Никитка вроде бы раньше видел.

Кажется, это бывший владелец их дома. Точно. Калошкин!

Мальчик прислушался.

– Вот и я о том же, – сказал старичок. – Странные какие-то сны! Видения, можно сказать!

– Ой, как славно! – всплеснула руками Агнесса Степановна. – Маленькие существа! Вы счастливый человек! Волшебные сны! А я сплю как убитая, ничего не снится!

– И что примечательно, – продолжал Калошкин, – теперь у меня на душе мир и покой! Вот занялся чудесным делом! Граффити называется! Разукрашиваю стены домов! Могу и вам чего-нибудь изобразить, скажем, на стене сарая. Как вы на это смотрите, милейшая?

– Ой! Я только «за»!

– А хозяйка против не будет?

– Да что вы? Она ж у нас директор конфетной фабрики! Всякое такое весёлое только приветствует!

– Вот и я о том же! – старичок радостно потёр ладони. – Могу приступить прямо сейчас! У меня и баллончики с краской при себе! Нарисую, скажем, Буратину с Мальвиной! Как вы на это смотрите?

– Ой, положительно смотрю!

– Ага! Ну и славно! К часу управлюсь, а потом у меня встреча! На телевидение позвали! В передаче обещали снять, в «Тайнах Синеграда». Желаю миру рассказать про этих самых человечков. Как думаете, не засмеют? Не примут за дурачка?

– Да почему же? Славная сказочка, добрая. И передача интересная. Я вот недавно смотрела про Рубиновую пирамидку. Не видели, часом?

– Видел-видел… Кстати, учёный-профессор Приветкин Арнольд Игнатьевич – мой двоюродный племяш. В семье нашей его странным считают, а я всегда им гордился. Всю жизнь пирамидку ищет! Упрямый! Вроде на след напал. Тут главное, чтоб его никто не опередил. А то ведь жуликов на свете много. Не дай бог попадёт эта пирамидка в руки бесчестного человека… Много нынче безответственных людей.

– Ой, это верно! Вот, например, наш новый садовник. Не вышел сегодня на работу, а обещал столько всего сделать… Погодите-ка… Так ведь это ваш внук!

Агнесса Степановна прикрыла рот ладошкой. Неудобно получилось. Такой приветливый пожилой человек, хочет разукрасить им сарай, а она ему про садовника Филю, то есть про внука всякое нехорошее сказала.

Но пенсионер сделал вид, что ничего не услышал.

– Будем надеяться на лучшее! – Калошкин энергично рубанул воздух ладонью. – Что ж, приступим! Хотя… знаете, я вдруг вспомнил, у меня белой краски не хватит! Я ещё вернусь.

И он направился к калитке.

– Обиделся, – прошептала Агнесса Степановна.

Но Никитка остановил пенсионера, крикнув с балкона:

– Здравствуйте!

– Привет! – вяло отозвался Калошкин.

Мальчик постарался сказать как можно вежливей:

– Извините, я услышал, как вы говорили про Рубиновую пирамидку. А на передаче профессор будет?

– Не уверен, – ответил Калошкин. – Он, насколько я знаю, уже три дня из дома не выходит. Ждёт, когда корова отелится. Не отходит от неё ни на шаг.

– А можно я с вами поеду? – спросил Никитка.

– Куда? – удивился Калошкин.

– На телевидение! – Никитка разволновался и соврал. – Нам сочинение в школе задали, написать про всякие тайны!

Калошкин недоверчиво хмыкнул:

– Сочинение…

– Ой! Как хорошо! – обрадовалась Агнесса Степановна. – Программа интересная. Много чего расскажут. И про человечков ваших!

– Ну да, ну да, можно сказать, тайна – из первых рук… – Калошкин замялся. – Только тебя не пустят. Пропуск-то на меня одного.

– Ой, Никитушка, правда! – огорчилась Агнесса Степановна. – И болеешь ты!

– Ничего я не болею! – рассердился Никитка. – Я притворялся! Мне уже хорошо!

– Притворялся? – старушка всплеснула руками. – Зачем?

– А вы им позвоните – на студию! Пускай выпишут пропуск! – нетерпеливо крикнул Никитка. – Мне обязательно надо! Я тоже могу рассказать! Это очень важно!

Пенсионер тут же нашёлся:

– Так это… Если важно, профессору позвони! Я телефон его дам.

Никитка совсем запутался. Он уже и сам не мог понять, что для него сейчас важнее, поехать на студию и рассказать всему миру про Рубиновую пирамидку и как её украли, или встретиться с Приветкиным. Но он не стал спорить, а только кивнул:

– Хорошо, спасибо.

Калошкин достал из кармана мобильный телефон:

– Записывай!

– Говорите, – ответил Никитка. – Я запомню.

– У нашего Никитушки прекрасная память! – улыбнулась Агнесса Степановна. – Диктуйте, диктуйте!..

Тут, как мне показалось, я напал на след грабителя, и на некоторое время потерял мысленную связь с Большой Моховой. Но понял, что ошибся и вернулся к последним событиям.

Корова профессора, наконец, отелилась, и звонок на его мобильнике раздался именно в тот момент, когда Приветкин с нежностью наблюдал за тем, как Пирамидка (так звали корову) облизывает своим большим языком новорожденного телёнка.

– Алло! – сказал профессор. – Слушаю. Кто говорит? Никита? Какой Никита?

Потом профессор нахмурился, после чего, наоборот, его лицо засияло от счастья, и наконец, он рассмеялся:

– Экивоки! Забавно! Нет, про таких не слышал!.. Исчезли?! А пирамидка?! (услыхав своё имя, корова Пирамидка замычала) Тоже!!! Осталась только шкатулка! Жди, скоро буду! Ах, погоди! Где ты живёшь! На Большой Моховой?! Я так и думал! Это же особняк Спиридона Синеградцева! Как я раньше не догадался!..

Через минуту профессор Приветкин выехал из дома на своём стареньком «Москвиче», а ещё через десять минут примчался к дому Никитки. Тремя минутами раньше мальчишка умудрился выпроводить тётушку из дома, упросив её сбегать за грейпфрутами, мол, ужасно он соскучился по этим цитрусам, а они так полезны для здоровья!

Поэтому, когда профессор Приветкин вбежал во двор особнячка, в доме, кроме Никитки, больше никого не было.

Мальчик караулил у входной двери. Впустив профессора в прихожую и обменявшись с ним сердечным рукопожатием, Никитка тут же показал деревянную резную шкатулку, в которой он нашёл Рубиновую пирамидку.

Глаза у профессора загорелись, он воскликнул: «Это она!», затем провёл указательным пальцем по внутренним стенкам шкатулки и зачем-то попробовал его на вкус.

– Прямо в ней и лежала, – подтвердил Приветкин. – Ей-богу!

Он с укоризной взглянул на Никитку:

– Как же ты её не уберёг! Эх, да ладно, чего уж там. Рассказывай, кого подозреваешь? Кто был в доме? Кто мог стащить пирамидку? Прислуга в доме имеется?

– Садовник, но сегодня он не пришёл.

– Имя садовника?

– Филипп Калошкин.

– Как?!! – профессор вытаращил глаза. – Это же мой родственник! Позор семьи! Я бы его сам отправил на необитаемый остров, если б можно было! Он ведь сидел за кражу старинных драгоценностей, и вообще – тоже ищет клады и артефакты, и очень мешает мне в моей работе. Ну, теперь ясно, у кого пирамидка! Надо же! У Фильки Калошкина! Да-а… Он пирамидку так легко не вернёт. Но всё равно, уже горячо! Значит так! Сиди и жди! Я скоро вернусь!

Профессор вернул Никитке шкатулку, произнёс многозначительное «Ага!» и открыл входную дверь, чтобы выбежать на улицу, но столкнулся носом к носу с Агнессой Степановной.

– Ой! – вскрикнула тётушка и выронила пакет с грейпфрутами, но это не помешало ей узнать Приветкина. – Профессор! Из телевизора!

– Здрасьте! – поздоровался Приветкин. – Очень приятно!

Не обращая внимания на тётушку, Никитка схватил его за руку:

– Вы куда? К Филе?

– Нет! Я – за майором полиции Овечкиным! Он мой хороший друг! Любого расколет, даже такого типа как Калошкин!

Агнесса Степановна ничего не понимала.

Никитка взмолился:

– Можно я с вами?!!

– На задержание? – удивился Приветкин. – Нет! Нельзя!

– Ну, пожалуйста! Ну, бабушка, ну скажи ему!

Агнесса Степановна уже совсем ничего не понимала, но неожиданно для всех и самой себя она твёрдо заявила:

– Не обижайте моего мальчика! Он очень хороший мальчик! И если ему надо на задержание, я поеду вместе с ним!

Профессор от удивления открыл рот.

– Беги, одевайся! – приказала тётушка Никитке.

Мальчишка умчался к себе в комнату.

– Куда едем? – спросила Агнесса Степановна профессора. – Кого задерживаем?

Приветкин не нашёл, что ответить и только махнул рукой.

18

В это самое время меня, снова пролетая над рекой, я услышал знакомую песню:

– Веселись, честной народ!

По реке плывёт наш плот!

Ну а я ужасно рад

Предложить вам мармелад,

Леденцы и финики,

И в сахаре пупырики!

Так это же Славик с Толиком на своём пароме плывут!

Мне стало любопытно, как там поживают бывшие жулики, и я спикировал к парому, который уже причалил к берегу.

Не успев толком расположиться на плакате с оранжевым широко улыбающимся смайликом, я увидел, как на паром заходит… не поверите! Фуражкин! Тот самый Фуражкин, пообещавший Котам и Оранжевому Петуху с красными ушами устроиться ночным сторожем в зоопарк.

– Прифет честной компании! – кивнул он Славику и Толику, и паромщики сразу же перестали петь свою забавную песенку про пупырики.

– Ну, привет, – ответил Славик.

– Коли не шутишь, – добавил Толик.

Фуражкин прищурился и прохрипел:

– Дело есть!

Славик и Толик переглянулись.

– Мы тёмными делишками не занимаемся, – спокойно ответил Славик.

– Мы – честные паромщики, – добавил Толик.

– Да надёжное дельце, – ещё тише сказал Фуражкин. – Клиент хорошо заплатит!

М-да… Не перевоспитался Фуражкин. Это потому что в Синеграде так и не появился зоопарк. А ведь экивоки пообещали ему… Промашечка вышла с Фуражкиным. Придётся потом исправлять.

Я подлетел к жулику поближе, чтобы лучше слышать. О каком таком клиенте говорит Фуражкин? И за что он собирается хорошо заплатить?

– Сам с плота сойдёшь? – спросил Славик.

– Или помочь? – предложил Толик.

Фуражкин сердито зыркнул и быстро сошёл с плота.

– Смотрите, не прогадайте! – прошипел он и, ещё раз бросив на паромщиков злой взгляд, засеменил по тропинке к городу.

Паромщики дружно захохотали, а я решил последить за Фуражкиным.

Если бы только знать, куда направляется этот жулик? Я бы его тогда опередил!

Чутьё подсказывало мне, что Фуражкин как-то связан с Филей. Но как назло Фуражкин думал одну и ту же мысль, и я никак не мог понять, куда он направляется.

А думал жулик очень нехорошую мысль: «Ничего-о! Все у меня в кулаке сидеть будете! Весь городишка! Я вам ещё покажу!..»

В конце концов, минут через десять, мы добрались до пятиэтажек. Кажется, в одной из них Фуражкин и жил. И точно – он с опаской, словно чего-то очень боялся, посмотрел по сторонам и прошмыгнул в подъезд.

Жил он на первом этаже, совершенно один. Не было никого у этого жулика, даже канарейки или волнистого попугайчика. Но странно, Фуражкин дверь ключом отпирать не стал, а три раза постучал костяшками пальцев по двери, а потом ещё раз и ещё два раза.

Тут ему и открыли, он быстро вошёл к себе в квартиру, дверь тут же захлопнулась, но я всё-таки успел прошмыгнуть следом за этим подозрительным Фуражкиным.

В прихожей было темно, но человека я разглядел.

– Ну? – спросил он. – Договорился?

– Нет, – буркнул Фуражкин. – Не согласились они, даже не выслушали! Чистенькими стали! Паромщики… Да и голодный я, как собака!.. Поем, может, чего и придумаю. Не умею я на голодный желудок договариваться.

– Ну-ну… – коротко ответил человек.

Знакомый голос, между прочим… Я подлетел поближе и!..

Ёлки-палки, дед Мороз! Так это же Филя! Правильно я его подозревал!

Значит, Рубиновая пирамидка где-то рядом! Здесь, в квартире! Если, конечно, он её не перепрятал.

– Супчику похлебаешь? – спросил Фуражкин. – Холодненького! Я супы уважаю, особенно в такую жару!

– Можно, – ответил Филя.

– Тогда мой руки, – скомандовал Фуражкин.

– Чего-о? – удивился Филя.

– Мой-мой, – Фуражкин прошёл на кухню. – Пищу следует поглощать чистыми руками!

Филя усмехнулся и пошёл в ванную.

Фуражкин достал из холодильника кастрюлю, быстро поставил на стол две глубокие тарелки, и так же быстро плеснул в одну из них суп из кастрюли. А потом… насыпал в эту тарелку порошка из небольшого тюбика, который, оказывается, прятал в кулаке. И даже себе успел налить суп.

Тут появился Филя.

– А сам руки мыть не будешь? – с ехидцей в голосе спросил он.

– Буду-буду, – ответил Фуражкин и вышел из кухни.

Я остался и ждал, что будет дальше.

– А ложки где? – спросил Филя, нашёл их в шкафчике, сел за стол и попробовал суп.

Фуражкин в ванной задержался. А Филя поел ещё одну ложку, третью, пятую… Потом вдруг охнул и свалился с табуретки под стол.

Тут Фуражкин и появился.

– Готов родименький, – пробурчал он. – Отличное снотворное! Теперь до следующего утра дрыхнуть будешь. Сейчас поглядим, где ты свои сокровища прячешь, доллары-рублики, золотишко!

Фуражкин пошёл в комнату, достал из шкафа сумку, которая, видно, принадлежала Филе, и открыл её. Покопавшись он вытащил… Рубиновую пирамидку! Да! Это была она! Выходит, я не ошибся!

Я моментально ослаб. Пирамидка снова оказалась в руках человека, да ещё какого вредного!

На моё счастье, я не успел потерять волшебной силы. Меня просто отшвырнуло Большой волной Рубиновой пирамидки в открытую форточку и я оказался на улице. Мне снова повезло, не накрыло с головой, не отняло волю и разум!

Уже на улице я услышал, как Фуражкин в недоумении прошептал:

– Вот оно что! Камень-то драгоценный! А где же денежки обещанные?..

Из последних сил я собрал волю в кулак, отлетел подальше и послал в эфир СиБеЭк – сигнал бедствия экивока:

ЭКИВОКИ! ЕСЛИ ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ! ПИРАМИДКА В РУКАХ ФУРАЖКИНА! НЕЛЬЗЯ ТЕРЯТЬ НИ СЕКУНДЫ!

Затем я потерял сознание. Всё-таки меня захлестнуло волной Рубиновой пирамидки.

Сколько пролетело минут, не знаю, но, очнувшись, я автоматически переключился на Никитку и нашёл его в полицейской машине. Вёл её сам майор Овечкин. Следом за ними мчались ещё два автомобиля группы захвата.

Рядом с майором сидел профессор и напряжённо всматривался в номера домов.

На заднем сиденье, вцепившись в руку Никитки, Агнесса Степановна командовала:

– Пожалуйста, быстрее! После того, что вы рассказали про этих жуликов, мы обязаны их схватить!

– Вот это женщина! – поражался майор Овечкин. – Да Вам в полиции надо служить!

– А ведь она права, можем не успеть! Вдруг сбегут! – волновался Приветкин.

– Не боись, Арнольдушка, – успокаивал друга майор Овечкин. – От меня не уйдут!

– А Вы уверены, что Филя Калошкин спрятался у Фуражкина? – спросил Никитка.

– Да где же ещё? – уверенно ответил майор Овечкин. – Лёг наш Филя на дно у господина Фуражкина. После того, как Славик и Толик подались в паромщики, не осталось в Синеграде других жуликов. Раз-два и обчёлся!

Машина резко затормозила.

– Приехали! Сейчас мои ребятки всё организуют! Будьте спокойны, сработают чисто!

Из автомобилей, следовавших за ними, вывалились бравые ребята группы захвата. Они тут же бросились к подъезду и бесшумно ворвались в него.

– Ждём, не суетимся, – сказал майор Овечкин и неожиданно запел:

– Наша служба и опасна и трудна…

И на первый взгляд, как будто не видна.

Если кто-то кое-где у нас порой 

Честно жить не хочет.

Значит с ними нам вести незримый бой 

Так назначено судьбой для нас с тобой – 

Служба дни и ночи…

Майор мечтательно улыбнулся:

– Душевная песня, умели сочинять… Эх, вот времена раньше были! А сейчас и песни настоящие, и жулики настоящие перевелись…Как считаешь, Арнольдушка?

Арнольдушка ответить не успел, потому что в этот момент по включённой рации доложили:

– Товарищ майор! Мы в квартире! Всё обыскали, пирамидки нет, Фуражкина нет, есть только молодой человек, который спит и, я так понимаю, будет спать до утра. Судя по всему, это Филя Калошкин.

– Ну что ж, – сказал на это майор Овечкин. – Тогда остаётся избушка в лесу. Если Фуражкина нет здесь, то он там, в своей берлоге прячется. Больше ему в нашей стране деваться некуда! Забирайте Филю Калошкина, поедет с нами.

Овечкин повернулся к Никитке и Агнессе Степановне:

– А вас попрошу выйти из машины. Вам в лес никак нельзя. Опасно.

– Не выйдем мы никуда! – твёрдо заявила тётушка. – Может, ещё пригодимся! Я в молодости владела, между прочим, всеми приёмами самбо!

– Ну и женщина! – поразился майор Овечкин. – Камень!

И они помчались к избушке.

Всё дорогу Никитка смотрел на тётушку с восхищением.

Дальше всё развивалось, как в настоящем детективном фильме, которые мы когда-то любили смотреть вместе с клоуном Конфеткиным.

Сразу несколько картинок увидел я своим мысленным взором.

На одной из них экивоки, во главе с Катей-Матей, Веней-Меней и Царевичем Ванечкой мчались к лесу.

Внезапно они притормозили, словно наткнулись на непреодолимое препятствие, значит, Фуражкин и Рубиновая пирамидка где-то рядом!

Как же засветился мой нос! Сработал маячок!

На следующих картинках – все остальные экивоки тоже повернули к лесу. Да и я набрал высоту, чтобы затем спикировать прямо к избушке.

В это время волна Рубиновой пирамидки отшвырнула Катю-Матю и Веню-Меню назад, но Царевич Ванечка полетел дальше! Рубиновые камешки на его короне ярко разгорелись.

– Давай, дружище, вперёд! – завопил я. – Ты сделаешь это!

– Халям-балям! – воскликнул невесть откуда появившийся рядом со мной Халям-Балям.

И мы рванули с ним вниз, к лесу, где, среди сосен темнела избушка.

У опушки парили все экивоки, прилетевшие на Землю из прошлого.

Полицейская машина и оба автомобиля группы захвата въехали в лес.

Да! Повезло Никитке! Вот это история! Будет что рассказать внукам. А если бы директор синеградской конфетной фабрики Ангелина Воеводина увидела сейчас Агнессу Степановну, никогда бы не узнала в ней тихую добродушную тётушку. Ноздри у бывшей учительницы начальных классов раздулись от возбуждения и, казалось, она способна сама ворваться в избушку жулика, чтобы арестовать его. Вот что значит погоня!

Автомобили остановились. Овечкин и его ребята из группы захвата тихо вышли из своих машин и стали окружать лесное гнездо жулика и грабителя Фуражкина.

Никитка с тётушкой остались в полицейском автомобиле, прильнув к оконному стеклу, чтобы лучше видеть, как будет проходить операция.

Но Царевич Ванечка оказался в избушке Фуражкина раньше полицейских. На полной скорости он влетел в приоткрытую форточку. Кстати, в лапках у него сверкал меч, которого раньше я у него не замечал.

За столом, посреди избушки, сидел довольный Фуражкин, державший в руках Рубиновую пирамидку. Почуяв неладное, он поднял голову, но было поздно. Царевич вонзился в его нос своим мечом, и жулик завизжал, отпустил пирамидку, опрокинул стул и, как сумасшедший, забегал по избушке. Но Ванечку сбросить с носа было не так-то легко.

А мы – экивоки, разумеется, не ждали, что там будет дальше. Волшебная сила вернулась к нам, ведь Рубиновая пирамидка была на свободе!

В мгновение ока мы оказались в избушке, схватили её и вылетели. Царевич Ванечка догнал нас у опушки.

Свершилось! Рубиновая пирамидка снова у экивоков!

Фуражкина полицейские арестовали через минуту. Правда, потом отпустили, потому что пирамидки у него не нашли.

ТАК ЗАКОНЧИЛАСЬ ЭТА ИСТОРИЯ

Вечером состоялся финал чемпионата по футболу среди экивоков, и что примечательно, по футбольным правилам волшебников. Матч был посвящён помолвке Кати-Мати и Царевича Ванечки. Получается, принцесса нашла своего принца!

Никитку экивоки простили. И даже превратили его на время финального матча в крошечного человечка, чтобы он поиграл вместе с ними в футбол. Мяч Никитка не забил, но передал отличный голевой пас Вене-Мене. Как ни странно, капитан «Диких экивоков» посвятил этот гол не Кате-Мате, а Пусе-Мусе – экивоше с миндалевидными глазами.

Приветкина тоже на несколько минут превратили в крошечного профессора и дали ему рассмотреть Рубиновую пирамидку, даже позволили сфотографировать. Арнольд Игнатьевич был счастлив и этому.

Затем Каляка-Маляка сообщил всем собравшимся, что на рассвете они отправляются назад в прошлое. Как гласит древня экивокская мудрость – делу время, а потехе – час, или наоборот.

– О, други мои! – сказал он в прощальном слове. – Я надеюсь, мы соберём всех оставшихся экивоков. Рубиновая пирамидка поможет нам в столь благородном и священном деле, и все мы будем жить в мире и согласии.

На рассвете экивоки исчезли. Словно их и не было вовсе.

Впрочем, в Синеграде, на островке, посреди реки, на грушевом дереве, остался Финти-Минти со своей командой – экивошами Татасией, Алинкой-Калинкой, Марией-Светозар, Кисточкой, Русалочкой и экивоком Рыжиком.

Ведь Финти-Минти всегда мечтал отыскать волшебную рубиновую финтифирюльку, с помощью которой экивоки собираются научить людей путешествовать по космосу без межпланетных кораблей вплоть до маленькой планеты Трукукуйя и при этом стать самыми доброжелательными существами в мире.

Финти-Минти уверен, что Рубиновая финтифирюлька где-то здесь, в Синеграде. И Татасия уверена в этом, и Алинка-Калинка, и Мария-Светозар, и Кисточка, и Русалочка, и Рыжик. Всего-то – надо поискать её, и она отыщется. И ни один фильти-мультяпа не помешает им осуществить эту мечту.

Я сидел на дереве и слушал улетевших экивоков.

Их мысли ещё доносились до меня. Они звучали очень тихо и могли пропасть в любую минуту.

«Оххало-моххало! Как славно всё закончилось! – бормотал милый старичок Каляка-Маляка, подлетая к своему древнему времени. – Думаю моей мудрости хватит на то, чтобы собрать всех экивоков вместе… Надеждой живы не только люди, но и волшебники… И неужели после всего, что с нами случилось, экивоков снова потянет путешествовать во времени?..»

«Принц мой, Ванечка! – шептала принцесса. – Как же хорошо, что мы отыскали Рубиновую пирамидку! Теперь я снова смогу печь булочки с волшебной корицей! И сварю тебе манную кашу на молочке дивных птиц!..»

«Я всё равно самая красивая экивоша! Верно, милый?!» – кокетничала Пуси-Муси с Веней-Меней.

«О, да! Несравненная! – отвечал капитан футбольной команды. – Ты первая красавица и модница в мире! Следующий чемпионат по футболу я посвящу только тебе!»

«Первым делом, как вернёмся домой, обучу мух и жуков засеивать поля магической кукурузой! – бормотал Чих-Пых. – И наварю из неё лекарства от увядающих ушей!»

«Если сложить листок вот так, и этак, ведь получится бумажный ихтиозавр! Какой же я изобретательный, халям-балям!..» – восхищался волшебник Халям-Балям.

Последнее, что я услышал, были слова принцессы:

– Всем спать, до прибытия в прошлое! Осталось сорок пять минут, температура воздуха в аэропорту «Новые Экивоки» – вполне «ничего себе»!

Затем наступила тишина.

Солнце встало над городом.

Я махнул хвостом и произнёс заклинание:

– Раз и два, и три-четыре, два ножа и сырка в дыре!

И превратился в обычного кота.

Потом я отправился на почту.

Надеюсь, после всех приключений, Пётр Игнатьевич Кукушкин возьмёт меня на работу. Где он ещё найдёт говорящего кота-волшебника? Я ж прирождённый почтальон, хоть и рыжий!

Ой! Чуть не забыл! Приветкин-то оказался клоуном Конфеткиным! Как же мы друг другу обрадовались! Вечером заскочу к нему в гости! Нам есть что вспомнить о доброй весёлой цирковой жизни!..

А ТЕПЕРЬ БОНУС ТЕРПЕЛИВОМУ ЧИТАТЕЛЮ!

Глава третья про Красную Кибершапочку.

После энергичных песен и душевных разговор всегда хочется сплясать.

А знаете, сколько в мире танцев?! Всех не перечесть!

И я пустилась в пляс!

Начала я с русского танца из балета «Щелкунчик», затем ко мне присоединились и другие кибер-плясуньи – Зелёная Шапочка, Синяя Шапочка, Жёлтая Шапочка, Белая Шапочка, Серо-Буро-Малиновая Шапочка, и мы дружно перешли на татарский танец апипай, затем на гопак, жемжурку, краковяк, кочари, лезгинку, польку, «семь сорок», танец живота, цыганочку, хоровод, чардаш и яллы!

Мы бы сплясали и другие танцы, но с Луны в этот вечер на нас свалились добрые таракашки. И мы бросились угощать их вареньем из магических фруктов, которые они обожают. Магических фруктов в нашем Волшебном саду – уродилось в этом году сто миллионов тонн. Мы певуньи-болтушки – ужасно гостеприимные. Для нас вкусно накормить гостя – это святое. Особенно вареньем.

Самый главный добрый таракашка по имени Тиша так и сказал:

– Что бы мы без вас делали?!

А мы с девчонками в ответ спели:

– Я твоё сокровище! Ты со мной гуляешь! И других ты радостей больше не желаешь!

Тиша застеснялся и покраснел. Даже про варенье забыл.

Потому что главное на свете – дружба и любовь.

Такие вот пироги.

P.S.

А вот стихотворение Вити Бубликова из третьего класса, который терпеть не мог учить стихи наизусть и которому когда-то помогла Пуси-Муси:

Всем экивокам –

мой привет и кивок!

P.S. P.S.

Я вот ещё о чём подумал. Может, превратить Машу, Сащу и Никитку в крохотных человечков и повеселиться вместе с ними в экивокском аквапарке в доме на Большой Моховой? Он ведь никуда не делся – аквапарк-то! Всё там же – на чердаке!