Читать онлайн
"Детский сад. Туда и обратно."
Конференция окончилась в пятницу ближе к вечеру. Коллеги вяло обсуждали бар, в который пойдут, и завтрашнюю экскурсию по Казани. Благо от гостиницы до местной пешеходной улицы — дорогу перейти. Завтра утром нас всех ждал «Газель-Мерседес», как обозвал этот микроавтобус наш самый главный начальник. Первый заместитель главного врача аж по целой лечебной части. Он настоятельно попросил нас не разбредаться, в смысле, не расходиться, ибо водитель похмельных докторов ждать не будет.
Конференция была междисциплинарная. Тут и психиатры, и неврологи, и даже рентгенологи с реаниматологами затесались. «Лечение и диагностика отдалённых осложнений при Covid-19» и всё отсюда втекающее и вытекающее. Слушать бред сивых профессоров о чудодейственных фуфломицинах мне наскучило уже на втором часу. Проплаченные седовласки несли с высокой трибуны такую чушь, что стыдно становилось. За себя в том числе. Потому что вообще здесь присутствую. Ну есть такое дело — приказ начальства. Да и возможность пару дней на халяву погулять по осенней Казани вместо двух дней работы — тоже вполне себе аргумент. А целый день в дороге как-нибудь переживём. Книжку в уши — и погнали. Аудиокниги, да с хорошим чтецом — вот моя слабость в последние несколько лет. Всё с ними делаю.
Я брёл по коридору пятизвёздочной гостиницы и размышлял, стоит ли вливаться в стройные ряды алкоголизирующихся коллег или пойти и выспаться. Задачка не из простых. Вроде и познакомиться, пообщаться охота, но придётся выпивать, иначе не поймут. Но, с другой стороны, поспать было бы недурно — устал я за весь день ничего не делать. А, плевать, в автобусе высплюсь. Решено. Пойду смотреть ночную Казань. Как говорил герой одного фильма и даже спектакля: «У меня сегодня по плану пиво, шпикачки, а вот потом, если повезёт — триппер».
Из задумчивости меня вывел приятный женский голос, спросивший:
— Слава?
— А? Я поднял голову и с удивлением узнал бывшую одноклассницу.
— Олька?
— Приве-е-е-ет! Ты какими судьбами тут? Блин, как ты изменился, такой… — Она похлопала меня по намечающемуся животу. — Солидный стал.
Глаза её смеялись, и я ничуть не обиделся.
— Да, растём, растём, вот на конференцию приехал, чтобы не только вширь расти, но и умом тронуться — ответил я. — А ты всё такая же красотка!
Мы обнялись, и тонкая спина закадычной школьной подруги утонула в моих объятьях.
— Эт-то кто тут еще мою любовь лапами мацает?
Я поднял глаза, потом взглянул ещё выше — Серёга Кривоносов.
— Ничего себе привет из детства. Двойной удар, чтоб меня! — Я с радостью облапил и его. Сергей даже в садике отличался высоким ростом, а теперь вымахал так, что даже мне со своими 185 сантиметрами приходилось смотреть на него снизу вверх.
— И ты врач?
— Нет, — он засмеялся, — инженер. Должен же хоть кто-то в семье деньги зарабатывать, — ответил мужчина и получил тычок острым локотком от любимой супруги. — Просто за женой приехал. Сейчас домой. А ты доктором стал?
— Да, лечим помаленьку.
— А каким?
— Наркологом. Вывод из запоя по фотографии и всё такое.
— А я детский реаниматолог, — подала голос Оля. — Прав Сергей, не платят ни черта, только спрашивают. Слушай, чего мы тут стоим, у тебя какие планы?
— Думал с коллегами по местным барам прошвырнуться и спать в гостишку. Завтра автобусом домой.
— А где ты сейчас живёшь?
— В Сызрани.
— О, а мы в Саратов перебрались, как поженились. Слушай, — протянула она и посмотрела на Сергея, — а может вместе куда-нибудь зарулим, посидим, поболтаем, а завтра с нами поедешь? Нам что так, что эдак через ваш город ехать, закинем тебя. Хоть пообщаемся, шутка ли — двадцать лет не виделись.
— Больше. Я в 10 уехал город, сейчас мне 38, так что…
— Обалдеть. Серёж, ты не против?
— Я за любой кипиш, кроме голодовки — ответил Кривоносов. — Да и в дороге веселее.
Посидели славно. Пили местное разливное, хвастались фотографиями детей и котов, вспоминали детство, друзей и городок недалеко от Сызрани, где вместе ходили в один детский сад, а потом учились в одной школе. Оказывается, Сергей с Ольгой начали встречаться еще со старших классов, а на третьем курсе поженились. Такое редко бывает, чтоб с одного горшка и до ЗАГСа вместе, но вот у них сложилось. Теперь воспитывают двоих пацанов. Я рассказал о себе, котах и гитарах. С семьёй вот только не сложилось, так и живу «в своё удовольствие». Выехать решили с утра пораньше. И, как оказалось, не только мы. Весь город встал в дикой пробке. Направление дачное, выходные тёплые, всё ясно-понятно. На свободу выбирались больше часа. Еще через три часа проехали Ульяновск и Олька заявила:
— Есть хочу.
— А вот мы город проехали, там не хотела? — поднял бровь Сергей.
— Да ну, чего мы в том городе не видели? Дальше по карте лес большой, давайте заедем, погуляем, там и перекусим, может грибов наберём. Место интересное, красивое и старое.
— Ты как? — повернулся ко мне Кривоносов.
— За любой кипиш!
— Вот это правильно, это по-нашему.
До нужного леса ехали ещё почти час.
— «Скрипинские кучуры», — по слогам прочитала Ольга затейливую надпись на здоровенном расписном деревянном щите. — Во, нам сюда.
С полчаса мы катались по лесу, выискивая правильную поляну, ибо «тут шастают, тут загажено, а тут мне не нравится». В итоге даже сверхтерпеливый Сергей взбеленился и остановил на небольшой прогалине рядом со здоровенной каменюкой. Лес был светлый, преимущественно сосновый. По небольшому склону наверх взбирались молодые деревца, чуть ниже шумел могучий бор. Расположились на этом самом камне. Валун был почти плоский, круглый, заросший лишайниками и явно жутко древний. Время оставило на нём множество щербин и узоров, сплетавшихся в забавные парэйдолические фигуры.
— Смотри, вот это похоже на человека, а вот это на солнце, — радовалась Оля, — смотри, какие стрелочки, а вот здесь на буквы, — говорила она, проводя пальцем по глубоким неровным щербинам в павшем монолите.
— Это похоже на то, что на камне кто-то дрова рубил, — поддразнивая, отвечал Сергей.
— Слав, ну скажи ему! — возмутилась девушка.
Я подошёл и уставился на камень.
— Ребят, ну булыжник, как булыжник, просто старый кусок породы, давайте есть, а?
Ольга вздохнула и начала ловко нарезать колбасу, хлеб и прочие помидорки, захваченные нами в дорогу. Я же пошёл до ветру. Проверить, так сказать густоту местных кустов. Интересный лес. Вот вроде и чистый да светлый, а отойдешь на несколько метров, обернёшься — и нет никого. Ни тропки, ни звука. Только мягкий ароматный ковёр из хвои, да сосны скрипят в вышине. На обратном пути чуть не сбил здоровенный белый гриб. Толстенький такой, аккуратный, будто с картинки. Я еще подумал: «странно, вроде в сосняке маслята должны быть, а белые в дубах», ну да ладно. Осмотрелся — его собратьев не увидел и прихватил трофей с собой. Похвастаюсь.
На импровизированном столе сидела Ольга, зажав ладонь, вокруг неё суетился Сергей.
— Что случилось? — я подскочил ближе.
— Да ну её, вечно — не понос, так золотуха. Руку порезала, вон сколько крови на камень натекло, давай сюда, доктор, ё-маё, помогай.
Оля раскрыла ладонь, и я увидел неглубокий, но длинный порез, идущий от основания большого пальца аж до мизинца. Муж щедро плеснул туда перекиси, и рана забурлила, запузырилась, а девушка закусила губу.
— Больно? — спросил он.
— Лей, не жалей.
Почти опорожнив пузырёк, он промокнул рану стерильной салфеткой и, как заправский хирург обмотал её стерильным же бинтом. Я же исполнял роль операционной медсестры, работая подавальщиком.
— Ловко ты, — сообщил я старому другу.
— А то, хочешь не хочешь, а научишься. И раны обрабатывать и ожоги, да, любовь моя? — он с хитрым прищуром посмотрел на супругу и она показала ему язык.
— Так, ну все живы-здоровы, давайте всё-таки поедим, — заявил я.
— Время идёт, люди не меняются, — хихикнула девушка. — Что бы ни случилось, а Калинину лишь бы пожрать.
Отвечать на столь наглый поклёп я не стал и впился зубами в бутерброд.
Спустя некоторое время мы сидели, облокотившись спинами о камень, ставший нашим столом, и переваривали обед.
— Эх, а помните, как мы в садике дружили? — сказала Оля. — Так хорошо. Так спокойно. Приходишь — тебе рады, уходишь — вообще счастливы. Поел, попил, поспал, поиграл и домой — романтика. Вот бы вернуться туда, хоть на денёк.
— Ага, — поддакнул я, зевая, — а вечером во двор в песочницу…
— И мама из окна кричит…
Договорить он не успел. Прямо из леса к нам вышла женщина. Или бабушка — не поймёшь сразу, настолько неопрятно и странно та выглядела. Она была одета в невообразимое хламьё, скорее похожее на большую сильно потрёпанную серую простыню с дыркой посредине, куда она просунула голову. Ткань грубая, по краям нитки свисают, в них завязаны какие-то корешки и веточки. Из-под верхнего одеяния выглядывала еще одна тряпка, видимо выполняющая роль юбки, только намного более грязная и ветхая. Юбка волочилась по земле, скрывая ноги. В одной руке у странной гостьи была суковая палка, на которую она опиралась, в другой женщина несла лукошко с белыми грибами. Она посмотрела на нас, прищурилась.
— Детишки хотят поиграть, но они должны вернуться, — прозвучал скрипучий голос. — Ибо те, кого заберут, уже не будут принадлежать нашему миру. Играйте, детишки, играйте.
С этими словами она прошла мимо и скрылась за камнем. Странное дело, мне показалось, что говорит она не совсем по-русски. Вернее совсем не по-русски, но тем не менее понятно. Мы переглянулись и встали посмотреть, куда это чучело лесное делось, но, кроме леса и машины в нескольких метрах, ничего не увидели.
— Наверное, местная сумасшедшая, — констатировал Сергей, падая обратно на облюбованное место.
Я последовал его примеру, Олька — так вообще разлеглась на траве, положив голову на колени мужу. Глаза слипались, и я не стал противиться накатывающей дрёме. Ведь известно, что вся жизнь — борьба, до обеда с голодом, после обеда со сном. А нам еще пилить и пилить до места назначения, да и водителю покемарить не помешает. А в лесу так хорошо спится, воздух чистый, пахнет хвоей, птички чирикают, трава мягкая, камень тёплый… С этими мыслями я и уснул.
.
ЛитСовет
Только что
