Читать онлайн
"В бреду иль наяву"

Боль пробежалась волной от затылка до висков, заставив всё тело вздрогнуть. Глаза открылись сами собой. Взгляд упёрся в белый потолок. Сделав усилие, Олег перевёл его вправо. Небольшая комната с аккуратно заправленной койкой напротив, капельница у изголовья, приборы, издающие тихое жужжание. Стул в проходе, поставленный так, словно либо ожидал посетителя, либо тот только что покинул палату. А то, что это больничная палата, сомневаться не приходилось. Почти в такой же лежал два года назад, когда вырезали аппендицит. Правда, тогда коек было четыре. И аппаратуры меньше… Её совсем не было!!! А сейчас тело опутано проводами… Что же случилось?!

И тут же яркий свет вспыхнул в сознании. Замелькали картинки, будто кадры кинохроники. С одноклассниками выбрались перед летними каникулами на лоно природы. А точнее, на «Столбы». Будучи коренным красноярцем, ни разу в природном заповеднике не был. И на этот раз не очень-то хотелось. Лучше бы, как всегда, на Сопку, на Гремячую Гриву. Посидели бы в полюбившейся беседке, нависшей над лесным склоном, побренчали на гитарах, подурачились. И кто проголосовал за Столбы? Кажется девчонки. Они же первые и выдохлись. Не привыкли к таким далёким прогулкам. И главное, всё в гору. Подъём, хоть и пологий, вымотал и парней. Но Витёк с Серёгой полезли на скалы. И его взяли на «слабо». Чего добивались? Вперёд их взобрался на вершину. Какая ширь открылась! Будто птицей воспарил над тайгой! Жаль облака свинцовые к земле взгляд прижали. Но и там глаза радовались свежей зелени лиственных деревьев, разбавляющей тёмную хвою сосен и елей.

И вдруг брызнул дождик. Тонкие струи, подсвечиваемые солнечными лучами, пробившимися сквозь редкие щели облаков, соединили золотистыми нитями небо и землю, придав пейзажу сказочное звучание. Мгновение и сказка кончилась. Дождик убежал в сторону. Даже промокнуть не успели. А вот скалы потемнели. Последнее, что вспомнилось, как неожиданно заскользили ноги, как беспомощно пытался остановить всё ускоряющееся падение, цепляясь руками за скользкий склон. Потом обрыв и свободный полёт. Птицей бескрылой…

Осторожно пошевелил пальцами рук, затем ног. Кажется, всё в порядке. Попробовал ноги согнуть в коленях. И это действие не отозвалось болью. Вернее, не усилило уже существующую. Значит что-то с головой. Поднёс ладонь к лицу. Да она же вся в бинтах! Один нос и рот смотрят наружу. И глаза, конечно. А что, если приподняться? Но только напрягся, как боль откатившись на миг вернулась водопадом, вернув тело на место. И вновь потолок, ставший каким-то аморфным, распадающийся на белые облака, разбегающиеся в стороны и начинающие темнеть. И вот уже тучи сгустились над койкой, поглощая свет и сознание…

Бесконечная тропа. Узкая, как спортивное бревно. Извилистая, как провод от наушников. Зачем надо бежать по ней? Спотыкаясь, оступаясь, но ни в коем случае не падая: справа, и слева бездна. Там в невообразимой дали что-то пузырится и пенится, как клубничное варенье в тазу у бабушки. Рассмотреть бы получше, но голова начинает кружиться. А что впереди? Горизонтальная синусоида, теряющаяся в зыбком тумане…

Тропинка постепенно окрашивается в зелёный свет. Да это же трава, мягко окутывающая голые ступни!.. А почему босиком? И из одежды одни трусы! Что-то знакомое… Так бегал давным-давно в деревне! От бабушкиного дома к речке. Но там дорожка была шире и кусты шумели по краям, приветливо махая ветками…

Возвращение в детство? Сейчас туман отпрянет вверх, под лучами солнца, и он увидит бабушкин дом. И бабулю, терпеливо поджидающую внука возле распахнутой калитки…

Но она же умерла три года назад!!! Неужели и он умер? Как же так… И пожить не успел. Разве можно умирать в тринадцать лет? Это же неестественно! И слёзы покатились по щекам. А бег продолжается. Куда бежит или от кого убегает?

Вдруг кто-то схватил за руку. Нет, прикоснулся нежно. И голос знакомый:

- Не плачь, сынок! Не плачь, Олежек! Твоя мама с тобой!

И взгляд фокусируется на женщине, сидящей у койки на стуле. Белый халат, накинутый на розовую кофточку, волосы короной на голове и усталый взгляд, полный жалости.

- Мама…

Как тихо прошептал.

- Мама! – громче, но с какими-то хрипами.

- Молчи, сынок! – милые глаза ожили, засветились надеждой. – Тебе нельзя разговаривать.

Рядом с ней фигура мужчины в синем свитере, тоже прикрытом халатом.

- Очухался? – скорее удивлённо, чем радостно. – Ну, вот. Я же говорил…

Что это? Галлюцинация?! Откуда здесь отец, бросивший их пять лет назад? И почему его ладонь лежит на мамином плече? На маме, которую не раз бил по пьяни и от которой убежал в неизвестность после развода, чтобы не платить алименты?! Мысли напряглись, и тут же сработал защитный механизм, словно реле, отключив сознание…

--------------------------------------------------------------------

Сергей Сергеевич ещё раз внимательно посмотрел на родителей мальчика и наконец нарушил затянувшуюся паузу.

- Случай тяжёлый, но ваш сын уверенно идёт на поправку. Что касается умственных отклонений… Я несколько раз беседовал с Олегом, но так и не понял, где он говорит в полном здравии, а где бредит. Такие вещи рассказывает!

- А какие? – Иван Алексеевич – отец мальчика – подался вперёд, чуть не соскользнув со стула, и виновато, словно извиняясь за свой порыв, уточнил. – Он не помнит, как ударился головой?

- Говорит, что сорвался со скалы в заповеднике «Столбы». Возможно, всплывают более ранние воспоминания. Он не увлекался скалолазанием?

- Нет, что вы! – Иван Алексеевич отрицательно мотнул головой. – Я даже не помню, когда он бывал на «Столбах».

- Никогда, - тихо подтвердила мама – Светлана Анатольевна – и поднесла платочек к глазам.

- Я и сам там был всего один раз, в детстве, - Иван Алексеевич вновь подался вперёд. – А что он ещё говорит?

- Много чего. Например, уверен, что вы развелись пять лет назад, и вы, Иван Алексеевич, якобы злостный неплательщик алиментов.

- Был у нас трудный период, - забормотал отец. – Но мы пришли к компромиссу!

- Олежек много читает, - всё так же тихо сказала Светлана Анатольевна. – Увлекается фантастикой…

- Тогда понятно, - сделал вывод доктор. – Фантазии переплелись с реальностью. Такое иногда наблюдается у пациентов, переживших клиническую смерть. Вашего сына, можно сказать, вытащили с того света. И два месяца в коме… Я уже договорился с хорошим психотерапевтом. Он пообещал сделать заключение. С моей же стороны, как травматолога, вопросов нет. Рана заживает. Через неделю можно было бы и выписывать. Но, повторюсь, в данном случае слово за психотерапевтом.

- Он сильно изуродован? – Светлана Анатольевна вновь промокнула глаза платочком.

- Не беспокойтесь! К началу учебного года следов почти не останется.

- А при другом варианте? – вновь наклонился чуть вперёд Иван Алексеевич, слегка оттесняя супругу.

- Каком?

- Сами же говорите: умственные отклонения.

- Тогда намного серьёзнее. Потребуется консилиум, дополнительные анализы… И два пути: либо в спецшколу для детей с нарушениями функций мозга, либо в психиатрическую клинику. Но, думаю, второго случая удастся избежать. Олег не выглядит уж слишком умалишённым.

- Спасибо, доктор, - ответ удовлетворил отца.

Мать уже не отрывала платочек от лица, чтобы скрыть спазмы, грозящие перейти в плач…

По улице они шли, каждый занятый своими мыслями. Иван Алексеевич дышал полной грудью, наслаждаясь июльской прохладой. Обычно в это время зной уже обнимал липкой духотой, но сегодня ненастье спрятало солнце за тучами. В воздухе, выражаясь классически, пахло грозой. Светлана Анатольевна даже зябко куталась в кофточку. Но муж не обращал на неё внимания и, соответственно, не делал попыток приобнять супругу. В его голове мысли метались, как огни фейерверка - в разные стороны и с разным окрасом: от угнетающе-негативных, до радужно-позитивных. Наконец-то дрянной мальчишка попадёт в крепкие руки врачей! Лучше бы, конечно, в лечебницу. Но и в спецшколе выбьют из него дурные привычки. Это же надо: бросаться с ножом! Да ещё и угрожать! Хорошо всё обошлось... Не совсем хорошо! Вдруг вспомнит, кто помог выпрыгнуть из окна? И дрожь прокатилась по телу, омрачая настроение. Хоть бы память не вернулась до решения консилиума! А там пусть говорит! Кто поверит сумасшедшему?

Светлана Анатольевна не замечала предгрозовой атмосферы. Её взгляд скользил по земле, по асфальту, изредка поднимаясь, чтобы убедиться в правильности направления движения. Мысленно она продолжала пребывать в палате, где лежал любимый сын. Один единственный. Никого больше не любила. В том числе и мужа. Сам виноват: разбил все чувства буйным нравом. А ведь трезвый такой нежный и внимательный… Был. Сейчас равнодушный, прикрывающийся дежурными фразами. Если и поцелует, или погладит, то мимоходом, возвращаясь из туалета на диван. Когда впервые поднял на неё руку? Двух лет вместе не прожили… И почему не развелась пять лет назад? Мало ли что на коленях ползал, прощения просил… А после суда и года не продержался. Сначала оправдывала: бьёт, значит любит. Потом: куда он без неё? Пропадёт… Да и она кому нужна с ребёнком? И вот итог: рядом абсолютно чужой человек, тиран. А единственную родную кровиночку могут упрятать в психушку. Оттуда ещё никто в своём уме не выходил…

-----------------------------------------------------------------------

- Странные вещи рассказываешь, - не переставал дивиться сосед по палате Аркадий Иванович, попавший сюда с переломом ключицы и левой ноги. Прикованный к койке, он очень внимательно слушал паренька, ушибленного, по всей видимости, на всю голову.

- Что не так говорю? – горячился тот, стараясь сохранять сидячее положение, что давалось с трудом: голова, налитая словно свинцом, настойчиво просилась на подушку.

- Много чего, - Аркадий Иванович стал опасаться за состояние соседа. – Ты бы прилёг, а я тебе по полочкам всё разложу.

Олег послушался совета.

- Во-первых, ты утверждаешь, что учишься в средней школе. Перешёл в седьмой класс. Так?

- Да! В четвёртой школе!

- И что в ней собираешься учиться до одиннадцатого класса?

- А потом буду поступать в политехнический институт!

- Погоди с институтом, - Аркадий Иванович, забывшись, хотел махнуть рукой, и тут же гримаса боли исказила лицо, и чтобы продолжить беседу пришлось сделать несколько успокаивающих глубоких вдохов и выдохов. – Дело в том, что школьная реформа, проведённая лет десять назад, а может быть и больше, разделила образование на три ступени.

- Как это?

- Первая ступень – младшая или обязательная школа, где дети учатся семь лет и по окончании получают паспорт и аттестат зрелости. Другими словами, путёвку во взрослую жизнь. Вторая ступень – средняя или профильная школа, которую чаще называют колледжем. Заменила бывшие ПТУ, техникумы и прочие средне-специальные учебные заведения. Срок обучения три-четыре года, в зависимости от выбранной профессии. И, наконец, высшая или профессиональная школа. Институты, университеты и так далее. Так что в четвёртой школе ты сможешь окончить только семь классов. Поверь мне. Там моя дочь училась. Помню, как все программы ломали под новые методики. Потом Лилечка окончила педагогический колледж, а сейчас перешла на третий курс педагогического института. Девятнадцать лет…

Дверь палаты открылась и порог переступила невысокая девушка с потрясающей густоты косой. Чёрные волосы, брови, слегка восточный разрез глаз. И платье цветное восточного стиля.

- А вот и Лиля! – обрадовался Аркадий Иванович. – Легка на помине!

Дочка положила на тумбочку пакет с фруктами и поцеловала отца.

- Здравствуй, папочка! – и, взглянув на перебинтованную голову соседа, дружелюбно улыбнулась. – И вам, здрасте. Идёте на поправку? А то я два раза приходила, вы спали беспробудно.

- Здравствуйте, Лилия Аркадьевна, - Олег вновь принял сидячее положение.

- Как официально! - рассмеялась девушка.

- Вы сами так представились, когда первый раз пришли к нам в класс, - заволновался больной. – Вы меня в таком виде, конечно, не узнали. Я – Скворцов Олег. Ваш подшефный с первого по пятый класс.

- Вы меня с кем-то путаете, - пожала плечами девушка, бросив растерянный взгляд на отца. – Я никогда ни над кем не шефствовала.

- Погоди, - остановил дочь Аркадий Иванович. – Давай-ка, Олег, поподробнее. Что за шефство?

- В нашей школе старшеклассники шефствуют над младшеклассниками, - сбивчиво стал объяснять он. – Только выпускники освобождаются от этого. В первом классе нашими шефами стал шестой «Б». Лиля… вы так разрешили называть себя, когда мы ближе познакомились… Неужели не помните, как занимались со мной по литературе и русскому языку? Я даже несколько раз приходил к вам домой. Извините, Аркадий Иванович, что не узнал вас сразу, но мы виделись только мельком. Вы же работаете строителем?

- Не совсем, но в детстве мечтал возводить высокие здания.

- А ваша жена – медсестрой в поликлинике. Лиля очень похожа на мать. Особенно на фотографии, где вы всей семьёй стоите на фоне минарета в Самарканде. Ваша жена оттуда родом. Познакомились с ней, когда проходили службу в армии.

- Стоп! – Аркадий Иванович чуть было снова не взмахнул рукой, но вовремя спохватился. – Давай вернёмся в наше время. Ты утверждаешь, что моя дочь шефствовала над твоим классом пять лет?

- Да не было этого! – воскликнула Лиля, не понимая, о чём речь.

- Она и в одиннадцатом часто приходила к нам. Девчонки её очень любили. И не только они… - Олег покраснел, но бинты надёжно скрыли смущение. – А вот ухажёру, Виталику, не нравилось, что вы возитесь с нами. Сколько раз украдкой ставил нам щелбаны…

- Что за Виталик? – спросил Аркадий Иванович.

- Да был один… - теперь уже смутилась Лиля. – Ты его знаешь, папа. В соседнем дворе живёт. Закончил механический колледж, в институт не поступил. Сейчас служит в армии. У меня с ним ничего серьёзного…

- А по какому адресу ты у нас бывал? – обратился к Олегу Аркадий Иванович.

- Несколько раз в высотном доме недалеко от реки Кача. А потом вы переехали куда-то. Слишком далеко. Поэтому последний год занимались только в школе.

В палату заглянула медсестра.

- Олег! Почему сидим? Самостоятельный ты наш! Немедленно ложись! – и уже мягче к Лилии. – И вы, девушка, не задерживайтесь. Больным нужен покой.

Лиля сразу стала прощаться, бросая на мальчика растерянные, а то и опасливые взгляды.

- Не волнуйся, всё в порядке, - понял её опасения отец. – Ты вот что, завтра принеси учебники по истории СССР с года эдак восемьдесят пятого.

- Зачем?

- Хочу немного поправить мозги соседу, - тихо пояснил Аркадий Иванович.

А когда дочь ушла, задумчиво протянул, разглядывая потолок.

- Знаешь, а я тебе верю. Читал как-то об этом. Не помню, научное что-то, или фантастическое. Возможно научно-фантастическое. С тобой произошла любопытная метаморфоза.

- Интересно, какая?

- От удара головой, сместились временные рамки. Ты каким-то образом позаимствовал память своего двойника из параллельного мира. Различий много, но стержень, по-видимому, один.

- И что мне с этим делать?

- Начистоту?

- Конечно!

- Молчать. Делать вид, что всё тебя устраивает в этом мире. Всё до боли знакомо. Иначе могут упрятать куда подальше. И тогда всю память потеряешь.

- Послезавтра меня будет осматривать психотерапевт, - расстроился Олег. – Начнёт спрашивать. Что ему отвечать?

- Лиля принесёт учебники. За один день ты, конечно, всего не запомнишь, но основное усвоишь. Как у тебя с успеваемостью?

- Ударник.

- Неплохо. Если ещё и язык хорошо подвешен, то справишься. А отдельные недочёты спишут на после травматический синдром.

- Откуда вы всё знаете?

- Мне ли не знать! – усмехнулся Аркадий Иванович. – Как думаешь, почему ты оказался в этой палате?

- А что в ней особенного?

- Это двухместный бокс. К сожалению, не для простых смертных. Сюда попадают только высокопоставленные партийные работники и по блату.

- Я, кажется, ни к одним, ни к другим не отношусь, - Олег задумался. – Может мой отец…

- Он тоже не относится, - перебил Аркадий Иванович. – Ты здесь из-за меня. Главврач этой больницы попросил предварительно прощупать тебя.

- Зачем?

- Затем, что я не строитель, а психотерапевт. Работаю в психиатрической больнице заместителем главного врача… Если бы не упал с крыши, то, возможно, вопросы послезавтра задавал бы тебе я… А был бы строителем, разве упал бы? Да ещё так неудачно!

- С какого этажа падали?

- С первого. На даче шифер менял.

- В самом деле, неудачно.

- В отличие от тебя. Хотя как знать, - Аркадий Иванович сделал небольшую паузу, а потом решительно продолжил. – Времени терять не будем. Начну просвещать тебя сегодня. Только ты поменьше вопросов задавай. Больше слушай.

- Я буду слушать! – с жаром ответил Олег, которому вовсе не хотелось очутиться в психбольнице. – Как хорошо, что вы оказались здесь!

- Спорное утверждение. Но как знать, может кто-то специально устроил нашу встречу.

- Кто?

- Неисповедимы пути… - уклончиво ответил Аркадий Иванович.