Читать онлайн
"Сообщение.cbx"

start of recording 000000001.cbx

Даже не знаю зачем я все это записываю. Наверное, просто чтобы выговориться. Хочется поделиться с тем, кто получит это сообщение, хоть это весьма сомнительно. Честно говоря, не знаю, где мы сейчас находимся. В кластере, или уже покинули его пределы.

Я решил записать голосовое сообщение, потому что так можно уместить больше информации о себе. Размер, конечно, увеличится, зато, у того, кто его получит, будет больше информации обо мне. Голос передает характер, эмоции, настроение. Так что, удачи тому, кто расшифрует это сообщение. Просто знай, что все получится.

Меня зовут Козлов Михаил Евгеньевич, я бывший инженер одного из главных промышленных предприятий страны. Завод и конструкторское бюро работают в отрасли ракетостроения. Нам посчастливилось жить в эпоху суровых перемен. Политики опять нагнетают обстановку, на Земле кризис, где-то голодают, где-то воюют, где-то спорят. А где-то, между прочим, закрывают оборонно-промышленные комплексы.

И я сейчас говорю не про диверсии на отдельных заводах, такое тоже были, знаем, плавали. Нас эта проблема до момента моего исчезновения благополучно миновала. Ну, еще бы, РД-180 нужен всем, даже нашим геополитическим противникам.

Хороший двигатель, конечно, наш концерн на нем и собаку съел, и денег заработал. Да вот беда, дальше развивать идею космического пилотирования никто не хотел. Большинство стран, участников космических программ устраивала консервная банка, летающая вокруг нашей планеты.

Человечеству всегда не до этого, люди голод, войны, кризисы. Но ведь за ними мы теряем главное, идею, мечту о чем-то большом, великом. Я так и сказал нашему директору, когда он пригласил меня на частную беседу. Поговорили мы с ним продуктивно, но недолго. В результате он назвал меня инфантильным мечтателем и предложил перестать размышлять категориями из ненаучной фантастики.

Руководитель сказал, что есть практические задачи, они гораздо скучнее, чем конструирование двигателей, способных перенести корабль от планеты к планете или даже дальше. Скучнее, но важнее, потому разработка подобных двигателей не является приоритетом для корпорации.

Вобщем, дело шло к тому, что наше КБ, в котором трудился я и еще несколько десятков весьма неглупых дяденек, должны были закрыть. Или в лучшем случае объединить с каким-нибудь отделом, поувольняв половину коллектива с обеих сторон. Кажется, на современном управленческом языке это принято называть оптимизацией.

От разочарования в своем призвании меня спасли наши геополитические противники. Сразу две частные корпорации с мировым именем заявили о разработке собственных реактивных двигателей с газовой системой. И вот тогда наши зашевелились. Не сразу, конечно. Поначалу иронично рассуждали на тему «куда денутся, возьмут и купят». А потом одна корпорация предоставила прототип, затем другая совершила первый удачный пуск и посадку многоразового челнока.

После этого директор снова вызвал меня к себе. Рассказал о том, что родина и дух времени ставит перед нами новые амбициозные задачи. В эти задачи входило обогнать конкурентов, оставив их на наших движках. Говорил директор взволнованно, пожевывая губу и поправляя галстук.

Наше КБ бросили на разработку. Концепции, новые идеи. Как это обычно бывает, откуда-то возникли чертежи советских разработок и понеслась. Я до сих пор не понимаю, как они это делали. Ведь не было возможности моментально делать расчеты с плавающей запятой. Куча информации, которая сейчас просчитывается буквально за секунды, была раньше просто недоступна. И ведь работало, летало, приземлялось.

Мы только затылки чесали, поначалу. Но госзаказ штука такая, не отвертишься, поэтому пришлось работать. Причем, работать хорошо. Нам было поручено разработать многоразовый обслуживаемый двигатель по себестоимости в разы дешевле, чем у конкурентов. При этом предлагалось использовать наиболее эффективные виды топлива.

Я потерял интерес (но не азарт!) к проекту, когда узнал, что дальность полета не входит в число приоритетных характеристик. Двигатель нужен для того, чтобы поднять как можно больше полезного веса с земли, и, преодолев силу притяжения, вывести его на орбиту. А потом благополучно спуститься обратно.

Скажу честно, не в этом мое предназначение. Спустя несколько месяцев активной разработки, когда удалось наладить связи и цепочки поставок необходимой техники и электроники, я психанул.

Помню, писал заявление «по собственному», но главный инженер меня разворачивал. Курили мы с ним у него в кабинете и беседовали о том, как измельчала инженерная мысль. Главный хороший человек и правильный инженер. Когда он рассуждает, вроде как получается, что он за тебя, за идею, за труд, и что деньги вовсе не главное.

В воздухе вместе с сигаретным дымом начинаются виться идеи и пилотируемых экспедициях. Причудливые клубы на миг принимают очертания «пыльных тропинок далеких планет». Вобщем, может он зубы заговорить.

Но на деле ничего не менялось. Я несколько раз рвал заявление и возвращался в КБ. Коллектив работает не покладая рук, все без исключения замотивированы. Еще бы! Такая возможность в очередной раз утереть нос конкурентам, показать, кто главный ракетостроитель на Земле. Великая же цель!

Так говорит руководитель нашего КБ, «чем вам не цель? Великая же!»

Тогда я и почувствовал, что мне здесь не место. И в КБ, и в «Энергопотенциале», и на Земле. Последнее, конечно, было лишь литературным оборотом, но уж больно подходящим по случаю.

Я пробовал алкоголь, знакомства с женщинами, общение с бывшими одногруппниками. Но все это было каким-то вымученным, действием ради действия, словно я пытаюсь самому себе что-то доказать. Никогда у меня не получалось по-свойски общаться с людьми. И пить я не умею, наверное, потому и не злоупотребляю.

Примерно тогда же обострилась астма. Доктор назначил мне новое гормональное средство, которое я постоянно носил с собой.

Чувствуя творческий зуд, я начал разрабатывать собственную концепцию. Двигатель для полетов внутри солнечной системы. Разумеется, взял чертежи из открытых библиотек. Если не ошибаюсь, 77-года. Очень удачная идея. Частично парусник, частично батарея, частично генератор, и на 40 процентов реактивная тяга. Словом, домчать во внешние пределы нашей звездной системы должно хватить. И это не займет долгие годы.

Техника ведь развивается, КПД батареи и генераторов возрос, а вес их значительно уменьшился по сравнению с теми, для которых делались расчеты.

Идея разработки двигателя, способного доставить живого человека до Ио и Европы так увлекла меня, что долгие полгода я трудился над ней. Прорабатывал каждую деталей, каждую мелочь. Тестировал трехмерный макет в «автокаде».

Когда поделился с коллегами, те лишь посмеялись. Руководство и так амбициозных задач отсыпало, «на наш век хватит». К тому же еще и оклад прибавили, чего еще желать?

Главный тоже не поддержал мою мысль. О насущном думать надо, Миша. О герметичности топливных магистралей. Они не держат, не держат, понимаешь? Мы что весной на Восточном запускать будем? У нас все прокладки с гражданки. РТИ до сих пор ни одного образца не поставил! Все завтраками нас кормят!

В конце зимы было назначено совещание. Присутствовали все наши, главный, руководитель КБ, и не наши, директор, совет директоров, инвесторы и представители правительства, курирующие отрасль.

За месяц до совещания в наше КБ пришли с неожиданной инспекцией. Испугались тогда все. Оказалось, наш проект не соответствовал чьим-то там представлениям и чуть ли не саботировал всю работу концерна.

Как выяснилось позже, мы просто не уложились в бюджет. Поставщики выставили слишком высокие счета за прототипы и еще большие суммы за то, чтобы ввести их в производство. Сверху с подобными цифрами не согласились, и было решено свалить все на инженеров. Ведь это мы придумали такую дорогую конструкцию.

В итоге руководитель КБ смог выкрутиться, оставив все проблемные комплектующие гражданскими. Это позволило уложиться в обозначенную сумму и оставшуюся выгоду пустить на откаты.

Топливная магистраль так и пошла на сборку негерметичной. Когда я увидел схему собираемого силового агрегата и результаты его предварительных тестов, у меня внутри все сжалось.

Директор концерна одобрил подобное решение, а представители правительства похвалили руководителя КБ за рвение, верность долгу и азарт.

На совещание я пришел с холодным и трезвым рассудком. Руководитель КБ подошел ко мне, несильно, но очень настойчиво дернул за галстук, и, улыбаясь произнес: только не ляпни чего-нибудь, идеалист хренов.

Главный тоже подошел ко мне, пожал руку и вежливо попросил быть более сдержанным в своих эмоциях.

После многочисленных благодарственных од руководству страны, предприятия и кому-то еще, кто финансово сопричастен, слово предоставили инженерному отделу. Его представляю я.

Сейчас вспоминаю, и смешно, а тогда переживал, волновался.

Вобщем, встал я из-за стола и спросил, все ли хорошо меня слышат. На задних рядах закивали. Несколько высоких чиновников благосклонно кивнули из своих кресел, отвлекшись от телефонов.

Свое выступление я начал со слов, что все вы здесь присутствующие занимаетесь какой-то ерундой. На этом слове руководитель КБ побледнел, став белее мела. С его длинного лица сползла улыбка.

Да, именно ерундой. Никому из присутствующих в зале не нужен космос. За всем, что мы делаем нет мечты, нет идеи. Только не думайте, пожалуйста, те, кто слушает это сообщение, что на тот момент я превратился в какого-то злобного гения. Нет, на мой взгляд, все так и было.

Все, чего хочет комиссия, это обогнать конкурентов, чтобы опять сесть, и расслабиться на долгие годы. Это преступная лень и трусость. Это бизнес, а не идея.

С мест послышались неодобрительные возгласы. Некоторые представители правительства сидели на своих местах с кривыми улыбочками, ожидая, чем закончится мое выступление.

У нас отняли мечту, это теперь не полезно. Отняли труд за идею, потому что есть оклад, который надо всякий раз заслужить рабской покорностью. Отняли идеологию, ведущую человечество к звездам. Все, чего хочет концерн, это доставлять грузы на околоземную орбиту.

Но даже этого велено добиваться самыми бесчеловечными методами. Преступным удешевлением всего и вся, даже там, где это противопоказано. Люди зашуганы, они боятся сказать лишнее слово. Проявлять открытое несогласие с генеральной линией администрации считается чем-то ненормальным.

Даже поставленные измельчавшие задачи реализуются с многочисленными нарушениями. Бюджет разработок урезается, но финансирование остается прежним. Неужели все сэкономленные средства пойдут в фонд экономии?

На этом месте чиновник из казначейства перестал улыбаться. На его лице появилось непробиваемое спокойствие. Он посылал мне лучи обреченности. Бедный ты бедный, читалось по его широкому хмурому лбу. Сам себе подписал приговор!

Некоторые слова действуют гипнотически и их действие невозможно отменить. Я очень хорошо это почувствовал. Обстановка в зале стала томительной. Большинство тех, кто сидит в креслах, явно настроены против меня и того, что я говорю. И это при том, что они вряд ли станут спорить по факту, ведь так и есть. Мы занимаемся е-рун-дой.

Только ерундой опасной. Но все присутствующие предпочитают этого не видеть. Я должен был это сказать. Директор «Энергопотенциала» – взяточник. Совет директоров и кураторы в доле. Да, вот так безапелляционно. Имел ли я право? Не знаю, думаю, что имел.

Меня вывели из зала и посадили в комнату охраны. Никто не говорил со мной, смотрели строго и с каким-то сочувствием. Так, наверное, смотрят на свинью или корову, которую хотят зарезать. Мы все понимаем, и даже согласны, только сделать ничего не можем, так что, лучше расслабься.

Мне словно вынесли незримый, нигде не оглашенный приговор. Приговор коллективный, очень тяжелый.

Потом приехала полиция и бригада скорой помощи. Я еще подумал, а этих зачем? До мордобоя ведь не дошло!

В итоге врач посветил мне в глаза маленьким фонариком, сказал что-то санитарам и те нацепили на меня смирительную рубашку. Я начал сопротивляться, пытаться вырваться. В итоге в суматохе кто-то дал мне под дых. В глазах потемнело, руки опустились, и они смогли закончить свое дело.

Меня уложили на стол и пристегнули ремнями. В этот момент я почувствовал, что задыхаюсь. Астма снова дала о себе знать. В суматохе кто-то умудрился пнуть меня коленом в живот. Нарочно или нет, не знаю, хотя, догадываюсь.

end of message

start of recording 000000002.cbx

Я специально разбил сообщение на части, а то получается слишком длинным. При передаче на расстоянии возрастает возможность искажения кода, при помощи которого оно передается.

Обстановка хуже некуда. Я в психушке. Вчерашний инженер с неплохими возможностями, которого публично обвинили в оскорблении чести и достоинства и отправили в психиатрическую лечебницу на освидетельствование.

По мнению представителей правительства, вменяемый человек не мог сказать подобного, находясь на совещании такого уровня. Вот что беспокоило их больше всего!

До этого я в психушке никогда не был, но ко мне, по просьбе отдельных представителей совета директоров нашего концерна, отнеслись со всей строгостью. Изоляция, одиночная палата. Сразу начали давать успокоительное, хотя я, вроде бы, не буйствовал. Вернее, возражал против приема таких больших доз лекарств.

Потом еще и астма усилилась. Несколько раз чуть не задохнулся. Просто падал на пол и бился ногами об пол, теребя себя за горло. Ладно в палате была камера, прибегали санитары, оказывали помощь. За это им спасибо. Да и вообще ребята они неплохие. По крайней мере некоторые из них. Со всеми я так и не успел познакомиться.

Меня посмотрел профессор кафедры. Судя по риторике нашей беседы я очень его разочаровал. Ему стало скучно уже практически сразу, как мы начали диалог. Он кивал, «угукал» и «агакал», поправляя круглые очки и делал какие-то пометки в журнал.

Лечащий врач сказала, что меня поместили в клинику на месяц и что по окончанию срока наблюдения предстоит пройти медицинскую комиссию.

Очень я тогда расстроился, конечно. С работой можно было распрощаться. Еще неизвестно как будут увольнять, просто по статье, или с судебными разбирательствами. Одно стало понятно совершенно точно, по своему желанию уйти не дадут. Слишком много я наговорил на совещании.

А я и сейчас могу сказать тоже самое! Все там правда до единого слова. Нельзя так. Ничего людям ведь не оставили, кроме попыток заработать средства к существованию.

И вот, сижу я, значит, в психушке и думаю эти мысли. И так мне грустно сделалось. Появились сомнения, может, прав был главный, и не стоило так распаляться? Толку-то в итоге?

Но подобные мысли я старался сразу гнать из головы. Что сделано, то сделано, назад не отмотаешь. Да и не нужно это. Вернись я в прошлое, все бы точно так же провернул. Если надо, готов повторить на всю галактику: директор «Энергопотенциала», Юлдашин Сергей Леонидович вор и взяточник!

Хотя, учитывая координаты, можно сказать, что и в прилегающих галактиках об этом узнают. Войды межгалактических кластеров способны хранить информацию бесконечно долгое время, она здесь как бы замораживается, не встречая практически никакого пространственно-временного сопротивления.

Так что, пусть знают и помнят все причастные к этому, что дело их предано такой огласке, о которой они и подумать не могут, бюрократы.

Так вот, лежу я, значит, и с одной стороны дела мои все хуже, постоянные проверки, исследования и тому подобное. Врачам постоянно что-то не нравится, но никто из них не говорит мне что именно.

А с другой стороны, стало мне как-то спокойно, как будто разом выдохнул, и гора с плеч свалилась. Появилось ощущение, что все правильно сделал, по совести и в соответствии со своими представлениями о правде. А всем не угодишь.

И понимание пришло, что вовсе не обязательно всю жизнь душить себя, замалчивать то, что хочешь сказать, бояться, трястись от каждого взгляда начальника.

Другая же часть меня с досадой и осуждением постоянно вопрошала: ну и посмотри куда это тебя в итоге привело?

Так и коротал дни. А они тут тянутся очень медленно. Занять себя практически нечем, если ты на строгаче и тебе предстоит комиссия. Это потом, если на плановую ложишься, как я понял, режим уже более свободный. Можно ходить, посещать терапию, общаться. Я же всего этого был лишен.

Да, кстати, о моих разработках. Разумеется, всю документацию по РД3 (ракетный двигатель дальнего действия)-201М конфисковали. На следующий день после задержания в моей квартире прошел обыск. Собаку забрали соседи, за что им большое спасибо.

Думаю, что чертежи предоставили на ознакомление ребятам из КБ. Интересно, что они сказали? Надеюсь, все это не уничтожили просто так, впустую, а хотя бы отправили в архив, до лучших времен. Вдруг когда-нибудь нашим чиновникам захочется поиграть в другую игру, с более интересными условиями. Или, вдруг, конкуренты решат основать колонию на Луне или Марсе?

Мой двигатель сможет доставить человека до красной планеты за минимальный срок. Конечно, надо еще высчитывать, но это меньше трех недель, определенно. Насколько это упростит задачу колонизации я рассчитать так и не успел. Просто оказалось не с чем сравнивать.

Мало кто всерьез задумывается о таких вещах. Все, что человечество имеет из планов по освоению космического пространства это кучка стартапов от 25-летних хипстеров и несколько более внушительных проектов, направленных на пиар и обогащение тех, кто их запустил.

И все. Никаких амбиций, никаких вызовов, никаких мечтаний. Все словно остановилось, замерло. Войны, социальные сети, кризисы, людям словно перестали быть интересны полеты в космос.

Всегда этого боялся, честно говоря. Не хочу жить в обществе, где люди поднимают головы лишь для того, чтобы проверить какая погода ожидается.

Я поделился этими мыслями с лечащим врачом, и она ответила мне все то же: хватит мечтать, это все моя внутренняя, латентная инфантильность. Надо думать о другом. Например, как исправить ситуацию, в которой оказался.

На тот момент все мое существо не хотело исправлять эту ситуацию. Я понял, что больше не хочу туда, в мир серьезных людей. Где все сидят, и бояться сказать лишнее слово, кто бы чего не подумал. Где главное, как будет выглядеть то, о чем ты говоришь. Где запускают двигатель с заведомо неисправными комплектующими, потому что необходимо учитывать сумму откатов.

Мне настойчиво предлагали вернуться в этот мир, повторно заслужить место в нем. Выслужиться, поползать на брюхе, как нашкодивший пес, в ожидании, что хозяева посмотрят с одобрением.

Да, наверное, здесь много детских обид, комплексов, которые наложились один на другой и вылились в этот эмоциональный всплеск на заседании. Наверное, я кое-что не учел. В конце концов, именно КБ дало мне путевку в жизнь. После института никто не брал без опыта, а тут пригласили, выслушали, поулыбались и приняли.

Да, первое время посмеивались, поддразнивали, но больше в педагогических целях. И главное, учили. Давали практически задания, где я совершал множество ошибок. За это, конечно, спасибо конструкторам и инженерам родного КБ.

Но ведь ни один из них, даже почетные трудовые ветераны, не сказал и слова против политики руководства, заведомо зная к чему это приведет. Двигатель ведь не полетит. Не понесет полезную нагрузку, не поднимет ее на орбиту. В зависимости от того, насколько низким будет давление в топливных шлангах, он либо взорвется на старте, либо рванет по баллистической траектории, упав где-нибудь неподалеку.

Главный всегда говорил: ты, Мишка, идеалист, каких поискать. Но говорил он это таким образом, что начинало казаться, будто он уважает это качество.

Как же мы зачастую ошибаемся, когда думаем, что нам все ясно в общении между людьми. Вот и я ведь тогда ничего не понимал!

Так, одну секунду, перемещу траекторные предметы. Все, они сами перестроились, коррекция курса выполнена, достаточно было только об этом подумать. Знали бы вы, где я сейчас, в каких немыслимых далях. Таких мест мой разум даже представить не может. Хотя, ладно, не буду отвлекаться.

Дело приближалось к комиссии, и на душе становилось все тревожнее. Я постоянно размышлял насколько мне все это ненужно и неинтересно. Справедливости ради, хочу отметить, что я верил и верю во все, что думаю.

Короче говоря, прямо из психушки меня и похитили. Помню, завели меня после процедуры в палату. А в ней окно такое маленькое было. Два толстых стекла в деревянной раме, решетка наружу, все как положено. Лег я, значит, на кровать, натянул покрывало и лежу, рассуждаю о несправедливости мира.

Ближе к полуночи на улице начался дождь, поднялся ветер. Старое дерево, что росло возле окна скребло длинными облетевшими ветками в стекло. Капли неприятно барабанили по поверхности, отвлекая от дум. Я начал нервничать.

Затем раздался раскат грома. Старая электропроводка здания, построенного в позапрошлом веке не выдержала. Электричество вырубилось везде. В этот же момент за окном послышались раскаты грома. Молния полыхала, освещая стены и дверь в палату. Пару раз я даже зажмурился, было очень ярко.

В какой-то момент окно словно бы что-то заслонило. В палате потемнело. Я испугался. Хорошо, что перестали пристегивать к каркасу, а то бы и встать не смог.

Подпрыгнул я как ужаленный, и окно все такое же темное. Что такое? Самому страшно, а делать что-то надо. Ну я шаг вперед сделал, потом еще. Видно плохо, что-то свет заслоняет, а за стеклом вспышки и грохот. На улице что-то кричат, вроде как ругаются.

Ну точно, думаю, всю больницу накрыло. А резервного генератора нет. Пока аварийку вызовут, пока те приедут…

И вот, то, что закрывало окно, шевельнулось и мгновенно переместилось в пространстве в мою сторону. Затем это нечто разделилось на три части. Отдаленно силуэты напоминали санитаров. Тогда чего они через окно полезли? И, главное, шума не издают?

Эй, ребята, крикнул я. Вы чего там лазите? У меня все в порядке, спать ложусь. Последнее я сказал скорее для собственного успокоения. Мне уже начало казаться что происходит что-то не совсем обычное.

Силуэты переместились еще ближе. Момент перемещения мой мозг так и не зафиксировал. Еще недавно были в одном месте, потом ты понимаешь, что их там уже нет, а они уже в другом. Представьте себе неподвижные пластмассовые статуи, которые произвольно передвигаются, вот примерно тоже самое увидел и я.

Шутка? Игра воображения? Я не знал, что думать, но было очень страшно. Потом пригляделся, в сумерках палаты стали видны их очертания. Вроде как даже серые продолговатые каплевидные головы.

И тут я снова с запозданием понял, что меня смущает. Глаза у них были фиолетово-синими, а их размер понять было невозможно. Вроде и обычные, но таких не бывает. Смотришь и только с запозданием понимаешь, что упустил детали. Словно картинка запаздывает.

Как увидел я глаза, тут же закричал. Страшно мне стало очень. И так в психушке нахожусь, а тут такое творится!

Раз, и эта троица ко мне еще ближе стала. Я запрыгнул на кровать и принялся размашисто крестить воздух прямо перед их силуэтами. Чтоб вы понимали, в бога я никогда не верил и православным не был. Наоборот, смеялся над верующими в социальных сетях, даже пару увесистых постов набросал с юмористическими разоблачениями.

А тут как заору: господи, помоги! Потому что понял, что от остального мира меня отрезали. Как бы это вам объяснить, почувствовал и ощутил одновременно, но только мысленно. Меня отключали от общих информационных магистралей человечества. Дерево за окном, дождь, крики во дворе остались где-то там, в неизмеримой дали.

Тьма сгустилась возле моей кровати, окно сузилось до размера небольшого светлого пятна. Можно кричать, но никто не услышит. Крик не передастся в окружающем пространстве.

Чувство, что оказался в колодце. Некоторые описывают такое состояние во время клинической смерти: тебя выключили из естественного состояния, но сам ты есть, продолжаешь быть.

И тут мой дух взбунтовался. Ужас просто сковал естество. Я прыгал на кушетке, но постепенно опускался, прислонившись к стене. Вроде даже обмочился. Честно, не помню.

Вот в этом состоянии шока я вдруг понимаю, как внутрь меня вплывает облако спокойствия. Это все, конечно, метафоры, они не передают сути, лишь некие отголоски чего-то похожего. Спокойствие заполнило меня довольно быстро.

Троица встала напротив кровати, обступив ее со всех сторон. Но теперь их глаза не пугали, а казались понимающими.

Пришли за тобой, - пронеслись мысли в моей голове. - Параметры времени синхронизированы, разрывов больше не будет. Понимание станет более точным.

Представляете? Оказывается, до этого мы существовали в разных временных координатах с некоторыми сущностями. В моменте они движутся быстрее, но в промежутках может пройти очень много времени, в итоге достигается компенсация, а при необходимости они даже могут растягивать свою временную структуру. Они представляют время как нечто материальное, на что можно влиять.

Именно поэтому я видел, как троица перемещается рывками. Теперь силуэты двигались вполне естественно. Меня настроили на их временной канал. Я тут же понял, что это необходимо для того, чтобы быстрее путешествовать на космические расстояния. И именно поэтому я «вырван» из человеческого информационного поля. Для землян и земли меня сейчас не существует.

А может я свихнулся? Силуэты неотрывно смотрели на меня в темной комнате. Может мне специально давали какие-то таблетки? Я ведь наговорил кучу гадостей руководству, а руководство такого не прощает. Или астма! У меня случился очередной приступ астмы, вот прямо сейчас, ночью, и я просто умер. А все это посмертные видения, пока мозг отключается.

Пролетали на досягаемой частоте, засекли эмоциональный отпечаток. - Эта мысль вплыла в распахнутое окно моего разума. - Ты мыслил ясно и убедительно, когда хотел уйти. Идем!

Нет! – мысленно закричал. – Это ведь просто фигура речи! Моё место здесь!

В густые клубы спокойствия врезалась яркая молния страха перед неизведанным.

Ты извлечен из мира, поскольку не принимал его.

Я опустился на колени. Их яркие глаза освещали странные вытянутые лица.

Ну и что? Не трогайте меня! Не прикасайтесь! Я дитя своего мира! – дальнейшие мои вопли потонули в клубящемся мысленном сумраке.

Так все и было, ничего не придумал. Конец второго сообщения. Пожалуй, наговорю еще одно.

end of message

start of recording 000000003.cbx

Прием-прием. Если ты поймал это сообщение, то привет тебе, открытый разум. Постарайся понять. С тобой говорит человек. Я веду свою запись, находясь на борту объекта. Да, по привычке хочется назвать это место кораблем, но название, если честно, не очень подходит.

Значит так. Свет вокруг меня погас. Последнее, что я запомнил, три пары глаз, смотревших на меня.

Я очнулся в круглом помещении. Через одинаковое расстояние виднелись широкие окна, проваливающиеся в темноту. Мы анализировали отпечатки физического мира в каком-то угольном мешке. Ни черта не видно.

Я поднялся, размялся. Вдохнул полной грудью и закашлялся. Астма тут же дала о себе знать. В груди полыхнул пожар. В висках неприятно отдалось. Надо же, и ведь в аптеку не сбегаешь, а мой космический тюбик, позволяющий снять острую фазу остался в прошлой жизни.

Глупо будет умереть вот сейчас, когда произошло нечто невозможное. Впрочем, в моей жизни часто так бывает.

Под ногами были аккуратные плиты, плотно примыкающие друг к другу. Светлые стены уходили к сводчатому потолку. Скромно, но со вкусом. Наверное, так представляют себе современный космический корабль дизайнеры. Никаких мерцающих лампочек, дымящих труб и затхлых коридоров. Чисто и светло. Широкое и безопасное пространство.

В стене возникло отверстие. Через него в комнату вплыло существо. Худощавое тело, облаченное в матовую робу, напоминавшую латекс. Каплевидная голова с кожей чуть более светлого оттенка. И яркие глаза.

Существо не транслировало никаких объяснений. Я смотрел, как оно приближается ко мне, и, честно говоря, едва сдерживался, чтобы не матюкнуться.

Оно застыло на небольшом расстоянии. Затем простерло ко мне длань. Рука (надеюсь, это была именно она), заканчивалась поблескивающей металлической каплей.

Я отпрянул в испуге, но тут же понял, что лучше остаться на месте. Существо ткнуло в меня конечностью, капля осталась на мне. Затем она стала просачиваться под одежду с легкой вибрацией. Через пару секунд она уже была под футболкой. Даже испугаться толком не успел, как капля всосалась.

Никаких болевых ощущений. Все просто прекратилось в один миг. Была капля, и нет. Вернее, оказалась внутри меня.

Это необходимо для оптимизации метаболических процессов, прочел я в глазах существа.

- Спасибо, старший брат! – улыбнувшись сказал я. И с тех пор так их и зову. Братья наши старшие.

Кстати, они так и не объяснили, кто они и откуда. Хотя, кое-что о мире, вселенной и вообще все же поведали.

Так я постепенно стал узнавать, что вселенная не самое приветливое место. Что расстояния в ней являются большой проблемой даже для братьев наших старших. Что жизнь это не уникальный, но довольно редко встречающийся феномен. И что ищут его не по зонам обитания, это практически лишено смысла. Искать иголку в стоге сена на фоне поиска жизни таким образом выглядит довольно оптимистичным занятием.

Жизнь расцветает подобно цветку, посредине пустоты. Эти маленькие полянки с цветниками жизни и ищут мои друзья. Впрочем, не только это. Как я понял, они задались целью протоколирования физиологических проявлений вселенной для их дальнейшего анализа. Да, звучит бредово, но анализируют они иначе, чем мы, так что, ничего.

Вселенная это большая пустыня. Галактические кластеры это и есть редкие полянки жизни посреди войдов и мегавойдов второго порядка. Ну это я так для себя их назвал, чтобы проще было. Есть просто пустота, а есть пустота глобальная, внутри которой кластеры и войды. Философская пустота. Я это очень хорошо вижу и понимаю, никаких объяснений не требуется. Но тебе, мой слушатель, придется тяжело, понимаю, так что просто прими это к сведению.

Вообще без философии и даже религии тут никак. Я это сразу понял, когда мне в голову начали заплывать такие образы, что судный день из библейских сказаний показался не таким уж страшным. И все, что я видел и осознавал появлялось благодаря преобразованию физической энергии, было проявлением процесса, затрагивающего все участки мироздания. Даже отдельные мегавойды второго порядка, где ничего не происходило. К слову, мы тоже в них находимся, но об этом лучше не думать.

Меня подобрали совершенно случайно. Просто проходили по Млечному Пути, анализируя необходимые для них явления. Встреча с живыми объектами не входила в приоритетные задачи братьев наших старших. Я понял, что это был вторичный и совершенно необязательный процесс. Чуть ли не акт гуманизма по отношению к возмущенному разуму. Разовая акция, представляете? Повезло же мне, ребята…

Какое-то время мы еще находились в Млечном Пути. В отдельные моменты мне рекомендовали приблизиться к смотровым окнам. Сначала мы проходили сквозь Столпы Творения, затем рывками спасались от чего-то крупного, состоящего из энергии двойного потенциала, а потому очень опасного. Даже техника братьев наших старших работала на самом пределе.

Меня не выпускали из моей круглой комнаты. Я понял, что не со зла, а просто за ее пределами мне объективно было нечего делать. Возможно, в логическом плане за этими светлыми стенами ничего и нет. Вернее, нет того, что ожидает увидеть разум, привыкший доверять предыдущему опыту.

Смотреть на чудеса млечного пути, проносящиеся за окном, конечно забавно, но рано или поздно пассивное созерцание становится мучительным. Человеческому разуму нужно занятие, нужен труд. Если человек не преодолевает сложности и не решает задачи, он останавливается. А что значит остановиться? Наше время ведь не растянешь. Остановиться это тоже самое, что умереть.

Иногда я вспоминал дом. Но воспоминания эти были скорее невеселыми. Цивилизации, погрязшей в коррупции не место в космосе. И дело здесь не в гуманизме. Такой вид просто не сможет преодолеть свои внутренние проблемы и угаснет. Для того, чтобы разорвать узы притяжения родного мира необходимо нечто, сияющее ярче света родной звезды. Нечто, манящее, обещающее больше, чем можешь себе представить. Идея, дарящая силу и вдохновение.

Во время рысканья моей комнаты по вселенной я продолжал осознавать многие сложные вещи. Например, что никакого конкретного объекта, внутри которого я нахожусь, не существует. Чтобы тебе было удобнее, можно считать, что я вместе с комнатой нахожусь внутри неких продвинутых умов, которые обо всем этом думают. Весело, правда? Твой космический корабль, это чьи-то мысли.

Но это конечно я очень сильно упрощаю. Если анализировать глубже, то становится неуютно. Впрочем, чувство дискомфорта уменьшается по мере того как растет мое понимание происходящего.

Иногда я размышляю о боге. Ну, знаете, любимая тема всех землян, существует ли творец, или все это сказки? Скажу так. Учитывая все, что я увидел и понял, оставаться атеистом сложновато.

Очень легко не верить в бога, пока ты сидишь у себя дома, окруженный плодами цивилизации, за которыми трудно разглядеть нечто большее. Твое внимание постоянно крадет какая-то вещь или мысль.

А здесь, находясь в круглой светлой комнате, плавающей посредине пустоты войда второго порядка, будучи измышляемым братьями нашими старшими, ты уже мало в чем уверен.

Ответ братьев на эту мысль всегда был каким-то уклончивым. Они словно бы досадовались, когда я начинал думать о «начале». Именно «началом» они считали то, что мы называем богом.

Однажды мне в голову подумали такую мысль: частность, образовавшая в линейном временном отрезке, лишенная возможности понимать больше четырех измерений, не может понять то большее, чем является «начало».

Ногтю сложно будет понять, что такое гомеостаз целого организма, даже если он очень этого захочет. По крайней мере я так себе это объяснил. Получается, что я ноготь?

end of message

start of recording 000000004.cbx

Когда братья наши старшие обнаружили, что я заскучал и приуныл, они решили помочь. Разумеется, все, о чем я думал с легкостью читалось в моем уме, открытой книгой лежащим на столе их мыслительного процесса.

Им не требовалось ничего объяснять. Наше взаимодействие характеризовалось постепенным нарастанием сложности и многомерности процессов, которые я осознавал. Когда они понимали, что я готов, то просто подсовывали более сложную философскую категорию, от которой мозг Канта или Шопенгауэра задымился бы и перегорел.

Один из представителей вошел ко мне в комнату. В его руках были серебряные кубики, которые при перемещении в пространстве слегка меняли форму. Он протянул их мне.

Жест был понятен без пояснений. Я забрал непонятную штуку и принялся вращать ее в ладони.

- Извините, в каком времени мы сейчас находимся? – с непривычки я закашлялся. Воздух из горла вырвался с першением. – Сколько прошло, с момента как я покинул Землю?

Голосовые связки отвыкли от напряжения. Я обратил на это внимание только сейчас, по привычке решив прибегнуть к голосовому формату передачи информации. Пришлось прокашляться.

Наблюдение осуществляется с привязкой к комфортному существованию, передали мне мысленные символы.

Переводя на наш язык, сейчас мы существуем во времени рывками, замирая в его провалах, когда это необходимо. Могла пройти неделя, а мог и миллиард лет. Когда я это понял, то ощутил легкую грусть. Своих, похоже, мне больше не суждено увидеть.

Кубики в руке слегка звякнули, ударившись гранями. Я посмотрел на них, и с удивлением обнаружил, что это не простая безделушка.

Это был, своего рода, отражатель сущности физических предметов. Достаточно было приглядеться, как в многочисленных поблескивающих гранях начинали проглядывать отблески произошедших вещей, их логические силуэты, при мысли о которых зарождалось понимание.

При помощи кубиков можно было познавать многочисленные грани физического мира. Очень скоро я понял, что не только. Оказывается, с их помощью, приноровившись и настроившись на их лад, можно было менять некоторые свойства вселенной. Не глобально, конечно. Речь идет о частностях. Так, например, мне в голову подумали, что при помощи кубиков я могу менять траекторию.

Вопрос «траекторию чего?» понравился братьям нашим старшим. Они его оценили. Ответ был примерно следующим: измышляемой комнаты, внутри которой находишься.

Я говорю, что это примерный ответ, потому что степень их объяснения, транслируемая напрямую в образное мышление лишена ограничений словесной и письменной речи.

Иногда они посылали задания в виде осознанной просьбы: сместись чуть влево, а теперь очень точно и обдуманно – вправо ровно на пару измерительных единиц синонима которых не существует в нашей символьной системе. Не существует потому, что они разворачиваются в 12 измерениях. Вернее, это мне они открыты в 12-ти. Дальше я не вижу, сложно.

Кстати, когда кладешь кубики на пол сразу ощущается обеднение объективной реальности. Они будто помогают мне видеть лучше и чувствовать тоньше и глубже. Последнее время не расстаюсь с ними практически круглосуточно. Даже кимарю с этим девайсом. Собственно, и сейчас в одной руке держу смартфон из прошлого мира, который захватил с собой в путешествие, а в другой сжимаю инопланетный артефакт.

Чтобы развлечь себя между прыжками, или рывками, как я их называю, я начал придумывать собственный язык передачи информации. Прогонять его можно через обычный человеческий смартфон, просто формат будет несколько отличаться. Cbx. Это на латыни, представлял именно ее, когда вращал кубики в руке.

Особенность этого формата в том, что он может быть направлен нелинейно. То есть, не только в единственном направлении развертывания временной аномалии. Хочется обозначить развертывание времени каким-нибудь геометрическим термином, но если бы вы видели ту жуть, как это происходит на самом деле, то, вероятно, согласились бы, что геометрия здесь нервно курит в сторонке. Ужас развертывания времени, когда он становится виден человеческому уму, а потом еще и понятен, способен уничтожить процесс сознания без предварительной подготовки и защиты.

Вобщем, план такой. Я наговариваю сообщение, и как только узнаю примерное место нахождения перед очередным прыжком и актуальную временную точку, отправляю этот cbx-пакет в далекую неизвестность. В бесконечное плавание по войдам нашей вселенной, мимо редких лужаек жизни и иных невообразимых форм преобразования материи. Отправляю в надежде, что когда-нибудь отыщется тот, кто сможет принять этот сигнал. Это послание в бутылке.

Братьям нашим старшим понравилась эта идея. Им был чужд подобный подход к влиянию на физический мир, они предпочитали наблюдение, протоколирование и анализ. Я понял, что мои игры с кубиком удовлетворили их любопытство. В голову вплыл образ чего-то хорошего и приятного, исходящего извне.

Следующий уровень восприятия стал для меня неожиданностью. Я уже спокойно заглядывал в восьмое измерение, терялся и нервничал в 11 и начинал догадываться, что существует 13. Все резко изменилось. Мне просто дали короткий поток осознания: войд второго порядка искусственно измышляем. Он тоже не более чем продукт восприятия и осознанности. Представляете? Всё при всё, находящееся в другом всём оказывается еще не финальной точкой, а чем-то промежуточным.

- Как это так? – вопросил я у стен, подняв головы к потолку.

Материальный мир пуст. Если углублять свое понимание дальше, окажется, что в какой-то момент больше нечего понимать. Там абсолютно ничего нет. И в то же время все это действует, воспринимается и подвергается анализу.

И да, и нет. Ребята нащупали войд третьего порядка, с чем я их и поздравляю. Большое экспоненциальное открытие. Интересно, была ли у них такая цель, или это открытие лишь продукт их систематического подхода, «один из»?

Правда, пока они только предчувствовали это. Окончательное понимание еще не облеклось в четкие и стройные формы. Больше всего сюда подойдет аналогия с гусеницей, которая вот-вот готова стать бабочкой.

Существо, говорившее с мной, появилось прямо из стены. В этот раз братья наши старшие не стали заморачиваться с декорациями двери.

Мне подумали, что новый этап наблюдения очень сложен. Он не включает в себя понятие многомерности, оно слишком примитивно, чтобы описывать обнаруженную структуру. Там, куда они готовы были переместиться, вообще ничего нет в плане категорий, даже учитывая их логику. Но там, одновременно, обнаружено более глубокое понимания начала. Кажется, наклевывается что-то интересное. За пределами войда второго порядка сохранились отголоски, нематериальные эхо того самого «бога», которого они зовут иначе.

Может, мне стоит попроситься с ними? Но в этом-то, оказалось, и заключается проблема. Существо встало передо мной и слегка склонило серую каплевидную голову. Разумеется, никакой головы не было, как и самого существа. Я так подозреваю, и меня тоже в этой комнате не было, хотя на этот счет до сих не уверен.

Эхо начала, породившее вибрации материального вещества, которые собрались в «меня» были слишком примитивными чтобы отправиться дальше на эту божественную вечеринку в место, которого не может существовать.

- Почему? – спросил я с некоторой досадой.

Иначе все прекратится. Набор преобразований будет потерян. Они не против, чтобы я отправился с ними дальше, но для меня это не самая лучшая идея. Их мысли неспособны создать прочную защиту для моего хрупкого разума, так напоминающего физическое тело, постоянно нуждающееся в уходе и защите. Они просто не знают от чего придется защищать.

А если меня там замкнет, это будет безвозвратный процесс. Все действия по линейной и нелинейной шкалам будут аннулированы так, словно я и вовсе не появлялся во вселенной.

Они считают меня неплохим набором радиоволн и элементарных частиц, поэтому предлагают расстаться.

И вот, передо мной снова встает вопрос: что делать? Видимо, все же, для человека этот вопрос вечен.

Часть меня, скучающая по дому говорит, что это хороший шанс начать все сначала. Пусть ссадят меня у ближайшего мотеля на пыльной обочине, оставят кубики и проваливают.

Другая моя часть, бывший инженер, настойчиво требует продолжения банкета. Я ведь понимаю, что второго подобного шанса не выдастся уже никогда. К тому же, развитие по экспоненте возможно только внутри умов, думающих меня. Мне, если хотите, уже стало комфортно внутри этой утробы из философской пустоты, бережно созданной этими ребятами. Я не желаю ее покидать, наоборот, хочу двигаться дальше. Даже если для этого придется перестать быть.

Ну и глупости я тут наговорил. Может стереть это сообщение? Хотя нет, оставлю так.

end of message

start of recording 000000005.cbx

Даже не знаю, зачем я это говорю. Наверное, просто чтобы порассуждать вслух. Поговорить тут особо не с кем. Каплевидный приходит редко и только с какими-то совсем уж эпическими новостями. А других собеседников за все время обнаружить не удалось.

Сегодня в кубиках мне удалось разглядеть новые грани астронавигации. Хотя, слово «астра» здесь уже неуместно. Кластер-навигация.

Мы так далеко от кластера, в котором затаился наш млечный путь, что понять такое расстояние практически невозможно. Собственно, это уже и не расстояние в логическом понимании. Это уже другие места, хотя вселенная все еще та же. Правда, если честно, я начинаю чувствовать, что и в фундаментальных константах начинают происходить кое-какие изменения.

Каплевидный больше не приходил. Но понял правильно, так как я хотел. Моими мыслями, образами и сигналами. Наверное, можно считать это за согласие. Похоже, они решили взять меня с собой дальше. В неизвестность, которая даже у них вызывает опасения. Туда, где не светит свет звезд, нет элементарных частиц, броуновского движения и гравитации.

Если это правда, то у меня осталось совсем мало времени. Кажется, я начинаю нервничать. Похоже, это последнее сообщение. Я решил оставить смартфон плавать в открытом космосе. Пусть отправляет пакеты в разные стороны по cbx.-протоколу насколько хватит батареи. А ее хватит надолго. Проблему энергопотребления обычной китайской модели я несколько скорректировал. Телефон сможет работать в режиме маяка немногим больше двух тысяч лет.

Странно. Наверное, надо визуализировать какой-то ритуал. Ну, не знаю, открыть шлюз и представить, как я в скафандре картинно замахиваюсь и запускаю трубку в космическое пространство. На деле же при следующем рывке он просто останется здесь, не совершив прыжок. Исчезнет комната и я вместе с ней. Скрытые умы перенесут нас в немыслимую бесконечность, а трубка останется кружить в этой небольшой галактике, неподалеку от зарождающейся туманности.

Буквально несколько мгновений (хотя что такое мгновение?) назад я начал ощущать, что кубики, ставшими моим вторым, а может быть даже и основным органом зрения, являются несовершенным предметом. Они ограничивают меня. В чем может ограничивать артефакт, обладающим, по меркам рядового человека, возможностью божественного видения?

Все очень просто, они материальны. Вернее, измышляются таковыми. Таковыми их воспринимаю и я. Примерно в это же время мысль о 13-м измерении перестала быть отталкивающей, напоминающей адские мучения и бесконечные блуждания по лабиринтам. Любой измышляемый материальным объект изначально ограничивает мысль, которая нематериальна. Он накладывает множество условностей и ограничений, сознательных и несознательных упрощений, а также привязывает к себе, становясь чем-то наподобие фетиша.

Я посмотрел на свою раскрытую ладонь. Кубики, лежавшие на ней уже не казались такими красивыми как раньше. Это была просто побрякушка. Что же касается кластер-навигации, то о ней гораздо проще думать, чем высматривать ее особенности в множественных гранях кубиков.

Возможно, сейчас это прозвучит странно, но кажется за окном скребется ветка. Я узнал этот звук. Такой знакомый и такой позабытый. За каждым окном ветка, освещенная звездным светом. А еще, я, вроде бы, слышу чьи-то крики.

Но все это, разумеется, не настоящее, хотя поток мысли исходит изнутри, его больше не измышляют за меня. Ого!

Братья наши старшие послали одобрение, но сделали это деликатнее, чем раньше. Меня перестали накачивать мыслями, словно дырявый шарик, к которому подключен сложный автоматический насос.

Комната погасла. Нет, мы не совершили рывок. Совершать его было не куда. Или, если точнее, «не в куда». В обозначенное место невозможно попасть усилием, только пониманием.

Кажется, мы сместились немного назад, поэтому первое сообщение слегка наложится на последнее. Удачи тебе, тот, кто примет эту запись. Знай, что вселенная довольно интересное место. Похищение помогло мне преодолеть гравитацию и вырваться из тесного и душного мира взяточников. А уж если получилось у меня, то у всякого есть шанс повторить подобную судьбу.

Я ухожу и связь со мной будет невозможна. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Пессимист скажет, что «задумали» эти умы до самоубийства, раз человек сам раскрывает чертоги своего разума для пустоты, в которой нет места критериям физического мира.

Мне же кажется, что все, что нас окружает призрачно и обманчиво. То есть, а вот уже и нет. Словно некая дымка, готовая вот-вот рассеяться. Самая темная ночь, обычно, перед рассветом. Только в этот раз рассвета для меня уже не будет. Я принимаю свою судьбу!

end of message