Читать онлайн
"Образец В.О.Л.К.а"

В лаборатории витал слабый запах паленой шерсти. Подойдя к столу, Хан заметил микрон опаленного волоса Гроя, хотя тот, как всегда, пытался все тщательно убрать за собой.

— Похоже, Грой снова работал без перчаток, и когда-нибудь он все-таки смешает геном образца со своим, — подумал Хан. — Вот, если бы не такое мое обостренное обоняние и зрение, вся работа бы уже давно пошла под откос из-за этого лентяя. Опять придется все переделывать.

В это время Грой спал, развалившись в комнате отдыха, и даже не подозревал, что назревает скандал из-за его очередной халатности. Он проанализировал новый образец, который сегодня утром принес Хан, а так же соединил фрагменты ДНК из разных образцов. Вроде бы все по плану, за исключением того, что все-таки и его ДНК имело место там быть.

Хан толкнул дверь ногой, и та с грохотом отворилась.

— Грой! Черт тебя побери! — крикнул Хан.

Грой, неуклюже спавший на диване, где половина его тела свисала, почти касаясь пола, от резкого пробуждения, пытаясь вскочить на ноги, свалился.

— Ну, что опять не так-то, Хан? — потирая глаза и посыпая пол обгоревшим волосом, спросил Грой.

— Да все не так! Сколько можно?! Нет, ты мне ответь! И дело тут не в том, что мне опять за тобой все переделывать. Хорошо, что я пока замечаю все твои безответственные «промахи», так сказать. Но, кто знает, может, я когда и пропустил раз–другой.

— Не пропустил, я отслеживал, — понурив голову, сказал Грой.

— М-м-м… оказывается, он отслеживает… большое спасибо, значит, про это мы не забываем? Ты хочешь завалить нам все дело?! Перечеркнуть три года работы? Я с таким трудом добываю эту генетику, хорошо, что пока ее хватает на две обработки. Но… Все! Я принимаю решение и снимаю тебя с должности моего помощника. Разве это помощь? Знаешь, последнее время мне все чаще приходит в голову дурацкая мысль, которую я, пока, не воспринимал всерьез. Вот теперь думаю, может она не такая уж и дурацкая? Может, ты действительно диверсант, «засланный казачок»? И специально валишь мне все дело.

Грой молчал, опустив голову. Он уже на своем многочисленном опыте знал, что сейчас лучше промолчать и подождать пока Хан остынет сам — не в первый раз…

— Я полностью согласен с тобой, — сказал Грой, и для верности, что ошибка осознанна, показательно хлюпнул носом.

— Я не шучу, Грой. Ты даже полы мыть здесь больше не будешь!

— Да ладно тебе, ну какой из меня диверсант? Сам подумай.

— А вот это верно, диверсант из тебя плохенький получился, — уже спокойно и даже с какой-то жалостной ноткой в голосе, сказал Хан. — Чем докажешь, что не диверсант?

— Во-первых, — начал Грой, — мы вместе здесь уже около трех лет, и ты бы уже давно меня раскусил. Во-вторых — ты сам меня выбрал. А в-третьих… — Грой наконец-то встал с пола, отряхнул с шерсти приставший мусор и слегка полысевшее запястье, — противоборствующей стороны, на которую я мог бы работать… здесь в принципе не существует. Я думаю достаточно доказательств. Давай я сейчас облачусь в свой, блин, «скафандр» и все переделаю. Образцы же еще остались?

— Во-первых, — сказал Хан, — ты никуда не пойдешь. Я тебе это уже ясно сказал — ты уволен! И то, что я за три года ничего не заподозрил, так это для тебя, как диверсанта, только в плюс. Это хороший срок для внедрения. Во-вторых — не совсем я тебя выбрал. Мне дали определенные заявки, из которых, да, я и выбрал тебя. А заявку ты подал сам. В-третьих… и это на самом деле самое главное, надо было с этого и начинать — нас тут действительно только двое.

— Тогда к чему был весь этот цирк с доказательствами? — спросил Грой, немного вызывающе, — я сейчас надену перчатки и все сделаю, как надо.

— Нет! Ты, — резко отрезал Хан, и ткнул пальцем в его густо покрытую шерстью грудь, — даже пол мыть здесь больше не будешь!

Хан развернулся и направился в лабораторию.

— Ну, хочешь, я приклею к себе эти чертовы перчатки? Хан! И тебе больше не придется беспокоиться, — взмолился Грой, чувствуя, что в этот раз ему придется хорошенечко постараться, чтобы его простили.

— Действительно приклеишь? — обернувшись на пороге и удивленно приподняв одну бровь, переспросил Хан.

— Да!

— Хорошо. Когда приклеишь, можешь помыть здесь пол, — с ухмылкой ответил Хан.

— Очень смешно, Хан! — крикнул Грой и тихо добавил, — между прочим, я в этой шерсти из-за тебя.

— Ты знал, на что шел, Грой, — отозвался Хан, уже из лаборатории.

— Сплошной только нюх и слух, а совести ни капли, — пробурчал Грой.

— Я и это слышал! — уже издалека донесся голос Хана.

Хан и Грой не были людьми, и задание у них было не для человека. Они три года жили здесь совсем одни. Но, где было это «здесь», в действительности, не знали даже они.

…

Три года назад…

Сизый дым от сигары, медленно заполонял комнату. Человеку, раскурившему эту сигару и оставившему тлеть ее на пепельнице, большее удовольствие доставляло вдыхать этот дым, чем курить самостоятельно и, кроме того, так ему легче думалось. Харрисон с утра уселся в большое кожаное кресло, и взял в руки толстенную папку, где на черной титульной обложке мелкими серебряными буквами было написано: «Образец В.О.Л.К.а» (Военный Отдел Лаборатории Клонирования). Это был подробный отчет об эксперименте. Он перечитывал его уже в который раз и чуть ли не все знал наизусть. Он не спешил. На его разработку ушел целый год и каких-то еще пара дней, погоды не делали. Его все не покидало чувство, что во всем этом, где-то закралась ошибка. Это был не простой эксперимент, проводившийся в стенах НИИ, все, что там происходило, больше походило на «лабораторию бога».

— Все идеально, — сказал он вслух, словно уговаривая себя.

Все просчитано до мелочей, не зря же этим занималось около ста человек. Все они, в целях безопасности, были поделены на группы, а те, в свою очередь, на подгруппы. Каждая занималась разработкой определенного этапа проекта. Группы были изолированы и не общались между собой, а некоторые даже не знали о существовании других. Поэтому теперь вся ответственность ложилась на Харрисона — единственного, кто держал сейчас в своих руках эту толстенную папку с собранными вместе результатами работы всех групп. Он должен был собрать все воедино и оценить вероятность успеха.

Целью эксперимента было создание генетических образцов и доставка их в наш мир. На этот раз образцы нужно было вытащить не просто из будущего или прошлого, а из «Омеги-реальности». Причем изначально синтезировав их там, из генетических образцов, добытых в самой «Омеге». Искусственный интеллект оказался не совершенен. И для этой «невыполнимой задачи» (а именно так в отчете написали пятеро, наложив свою резолюцию под каждым разделом эксперимента), было решено создать два живых объекта, подключить к компьютерам и провести их в «Омегу–реальность», управляя ими отсюда. Вообще-то, нужно было только два разума, а то, что «приросло» к голове в отчете было задокументировано, как «побочные эффекты», даже несмотря на то, что по завершению моделирования плоти и её первого собственного вздоха, учеными была определена у них душа. Эти объекты не были похожи на людей, точнее, не совсем похожи. Наполовину — человек, а наполовину, кто-то еще. Для эксперимента это было совершенно неважно. Неважным было и то, что эти тела сразу пришлось подключить к аппаратам жизнеобеспечения, так как «коктейль» из ДНК, сколоченный учеными, не смог создать их жизнеспособными самостоятельно. Наличие каких-либо тел было не существенно и для них самих. Их участь была «проваляться» некоторое время в коме, во власти компьютеров, а по завершению эксперимента их бы просто-напросто отключили и выкинули, как отработанный материал. Вот и жили они теперь на экране мониторчика, думая, что живы, сами ходят, дышат, чувствуют… Но не все для них было иллюзорно — думали и принимали решения они полностью самостоятельно. Хотя… это тоже могли в любой момент взять под свой контроль заигравшиеся «геймеры» в этой «лаборатории бога».

Харрисон захлопнул папку и раскурил очередную сигару… Эту он выкурил самостоятельно, но с большим трудом, так как его легкие были выращены из чужеродного генетического материала, и не были приспособлены для курения. Резкий вдох дыма провоцировал спазмы, и для него это могло закончиться плачевно, если бы он потерял контроль и вдохнул чуть больше или резче этого сладостного дыма.

Где-то между небом и землей — с помощью квантового компьютера, который может моделировать любой физический процесс, ученые совместили-таки квантовую механику и гравитацию. Через временно-пространственные порталы они нашли пути и построили «мосты» в неподвластные им реальности в прошлое и будущее. Они научились добывать оттуда вполне реальные генетические материалы с уникальными свойствами. В первую очередь их применяли в медицине, но военные, накрыв все такие лаборатории своим тотальным контролем, отбирали для себя самые лакомые кусочки. Для бессмысленных чужих войн на других планетах, в неизведанных реальностях, это было находкой. Ведь никто не будет бросаться на «амбразуры», не зная, что сможет моментально воссоздать любую часть своего тела, и не просто «отрастить», а сделать её лучше прежней, не подвластной пулям, болезням… смерти. «Ну и пусть, что теперь твоя новая левая рука не похожа на твою же правую, это нормально, ведь даже и названия у них разные» — отшучивались солдаты. Зато теперь она может не чувствовать боли, обладать большей силой, может стать орудием с не заканчивающимися патронами или даже преодолевать притяжение. И еще один плюс был в этом «приобретении» — эта новая рука, нога или даже голова, со временем распространит чужеродные гены по всему твоему телу. Постепенно превращая тебя в «это» — существо из параллельного мира, чей геном спас тебе руку, ногу… голову. Был в этом и минус — добытые геномы хоть и проходили первичную проверку, но… с каждым человеком они взаимодействовали по своему усмотрению. Иногда, на поле боя приходилось пристреливать «новоиспеченных» воинов. Что-то в них менялось. Замена происходила в душе, и это сразу же было заметно по их глазам. Словно та чужеродная реальность, откуда был добыт этот геном, засылала сюда своего воина. На этот случай у всех был незыблемый приказ — «незамедлительное уничтожение объекта». И делать это предстояло тем, кто был рядом, спина к спине — друзьям. Но они все же вшивали ампулы с геномами себе под кожу и разбивали их, становясь другими… Ведь это был шанс выжить. И более того, это было даже заманчиво: получить новое тело, стать незаменимым воином, да и заработать кучу денег. Вот многие и лезли на рожон, специально подставляя себя под пули и получая новую жизнь или «дружескую» пулю.

Каждая из «N-реальностей» была уникальна. Например, «Альфа–реальность» обладала чистым начальным геномом. Но лишь открыв «Омегу–реальность» появилась возможность соединять в ней образцы геномов со всех реальностей из всех времен.

Харрисон перелистнул последнюю страницу, взял ручку и на отведенном месте для его резолюции поставил свою подпись. После провел по ней большим пальцем левой руки сверху вниз, а потом справа налево и чернила стали едины с пластиком, на который был нанесен весь отчет. Потом провел по пятью резолюциям, поставленным выше, удаляя из отчета «неверные заключения», как он считал.

В дверь постучали.

— Можно? — раздался тихий, немного хрипловатый голос за дверью.

— Заходи, я уже закончил, — сказал Харрисон.

Дверь отворилась, и в комнату вошел… Харрисон.

— Что ты решил? — спросил вошедший.

— Я одобрил этот проект, — ответил Харрисон, сидящий в кресле с сигарой в зубах.

— Ты уверен, что принимаешь правильное решение? — усомнился другой.

— Да! Чему быть, того не миновать… — усмехнулся тот.

— Однажды, ты уже проверил это на себе. Да? Харрисон? Вспомни, чем это все закончилось, — он показал рукой на себя, а потом на развалившегося в кресле Харрисона, довольно жующего потухшую сигару.

— Ну, кто же знал, что геном из зоны «W» так подействует. Ты же знаешь, я тогда был смертельно болен, выбора-то у меня и не было. Заодно же и геном проверили из этой зоны.

— Проверили… А в отчете, ты как меня потом записал? Как «побочный эффект»?

— Что ты. Нет, конечно. Я вообще о тебе не документировал. Ты — это же я!

— Только мало кто об этом знает, — удрученно сказал вошедший Харрисон.

— Если тебе от этого будет легче, могу сказать, что обо мне знают столько же человек, сколько и о тебе, — сказал Харрисон сидящий в кресле и резко рассмеялся, чем спровоцировал кашель.

— Знаешь… ладно, давай отчет. Пойду я, дам первые распоряжения. А ты… ты лучше бы не курил. Геном, конечно, спасает, но эти «побочные эффекты»… скажу тебе честно, я не мечтаю о новых братьях в таком возрасте. Хватит с меня и одного.

Харрисон улыбнулся. А какой из? Да какая разница.

…

Хан стоял в дверях и любовался закатом. «Альфа–реальность» поражала своим рассветом и удивительно чистым начальным геномом, которым она обладала. «Альфа» и «Омега» были двумя противоположностями. Но только в «Омеге» была возможность соединить образцы геномов из всех реальностей и всех времен. Хан устал покорять вершины. Каждый раз ему приходилось понемногу уходить все дальше и дальше от лаборатории, и забираться все выше и выше в горы. Но надо было снова идти в нее, в «Омегу», в ее сущность. И добывать образцы геномов со скалистых обрывов.

— Как ты думаешь, Хан, сколько мы уже добыли этих образцов и «понаскрещивали» этих геномов? Все отправленные нами в НИИ геномы — уникальны по своим свойствам. Но мне кажется, что ученые не совсем довольны ими. И меня не покидает чувство, что нас сюда послали не за рядовыми скрещиваниями. А что мы должны сделать, непонятно. Это как в сказке, «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…»

— Странно, что ты, Грой, только сейчас об этом подумал. Я задался этим вопросом еще после первого года проведенного нами здесь. И теперь я точно знаю, нет ответа на этот вопрос в моей голове. Когда это произойдет, думаю, мы это поймем, — сказал Хан.

— Думаю — никогда… — тихо ответил Грой.

— Никогда… это страшное слово, Грой… безнадежное и одинокое. Осмелюсь предположить, что родом оно не с нашей планеты и, может быть, даже не из нашей галактики.

— Почему ты так думаешь, Хан?

— Знаешь, говорят «надежда умирает последней»… враньё все это. Она никогда не умирает и не покидает человека. Без нее человечество бы не выжило.

— Ну, не знаю. Говорят, что без любви не выжило бы. Я вот тоже надеюсь, что когда закончится наша миссия, встретить…

— Ты слышал, что сейчас сказал, Грой? Ты сказал, что НАДЕЕШЬСЯ! Люди произносят это слово гораздо чаще остальных пафосных слов, но не обращают на него никакого внимания. Мы НАДЕЕМСЯ — что встретим ту единственную… что будем всегда любить… что не расстанемся… что вернемся… Мы с тобой НАДЕЕМСЯ, что все это, когда-нибудь закончится, и НАДЕЕМСЯ, что все будет хорошо. Мы все НАДЕЕМСЯ даже на то, что жить будем вечно. Не говори больше это слово «никогда», при мне или применительно ко мне. Хотя бы пока мы находимся здесь. Я считаю, что слова имеют силу и некое влияние на нашу жизнь, и я не хочу застрять здесь навечно.

Хан застегнул закатонепроницаемый костюм, и направился к южным скалистым горам.

— А ты бы зашел в дом, и так с твоей шерстью проблем много, — не оборачиваясь, крикнул Хан Грою.

Грой закрыл дверь, но остался смотреть через защитное стекло на уходящего в закат Хана. Когда-то и он вот так же уходил в этот закат, любуясь «Омегой». Когда-то… когда-то один забыл напомнить, а другой не проверил герметичность своего костюма перед выходом в этот закат и… и шерстью покрылось все тело… сделав из покорителя вершин — неполноценную «лабораторную крысу».

…

Харрисон медленно шел по коридору. Он не понимал, почему так все получилось. Идя к своему «оригиналу», он знал, какое решение будет им принято и собирался еще раз предостеречь другого себя от опрометчивых решений и даже попробовать его отговорить. И теперь он не мог понять, что же произошло? Почему он не смог переубедить его? Словно он тоже был «за». Было даже смешно вспоминать, что он привел в виде довода — «Однажды, ты уже проверил это на себе, вспомни, чем это закончилось?» — просто «вечер воспоминаний», какой-то. Видимо проще будет убедить себя, чем его.

— Все это закончится благополучно, Харрисон! — сказал он вслух и усмехнулся. А потом добавил, — надеюсь.

Через месяц все было готово. Мозг — выращен, «побочные эффекты» — подключены к аппаратам, первые отчеты — написаны. Хан и Грой оказались очень слаженной командой. За месяц здесь, у них там прошло три года. Они и не догадывались, что были обречены на очень долгую жизнь там. Конкретная задача, в этом эксперименте, не ставилась. Проникнув в «Омегу–реальность», открывались уникальные возможности создания разных новых геномов, и не просто новых, а контролируемых! А так же, выявив наиболее продуктивные и безопасные — копировать их в нужном, а то и в бесконечном количестве. Ведь до этого, любой добытый геном был рассчитан на определенное количество применений. Из некоторых могли получиться около тысячи доз, из некоторых сто. А иногда только одна, которая сразу же, с молотка, уходила к черным коллекционерам. Чем чище был добытый геном, чем меньше было у него «побочных эффектов», тем меньше доз из него выходило. А второго такого просто не существовало. Похожие были, но все они немного чем-то отличались. Плюсом во всем этом было то, что в фармацевтике, лекарства из похожих геномов выпускались под одним названием. Небольшие различия в побочных эффектах, после применения, производители списывали на то, что каждый человек по своему уникален и лекарства на основе таких геномов действуют на всех по-разному. Да и люди, излечиваясь от смертельных болезней, не жаловались на такие «мелочи». Цена на такие лекарства волновала их гораздо больше.

Оба Харрисона вошли в лабораторию.

— Что тут у вас?

— Все в пределах нормы, — заученно ответил один из «белых халатов».

— А то, что у вас один из образцов покрылся шерстью, это вы тоже считаете в «пределах нормы»? — спросили Харрисоны.

В довольно маленькой комнате находилось десять человек. «Белых халатов» из них было восемь, которые меланхолично передвигались по своей траектории, заданной им еще месяц назад. Когда-то их всего было четверо, а потом второй Харрисон зачем-то добавил к ним еще четверых. И двое, в ярких одеждах, сидели за большими мониторами. Это были геймеры, как их тут называли.

— Мы считаем, что все в пределах, — повторили они разом, даже не соизволив обернуться.

Один из геймеров ткнул указательным пальцем в монитор, картинка приблизилась, и теперь на переднем плане был Грой, который копошился в лаборатории опять без перчаток.

— Они находятся там в своем естественном развитии событий, — сказал он.

— Но мы можем его и… «побрить», и больше проблем не будет, — усмехнулся другой.

Харрисоны переглянулись.

— Не стоит. Пусть живут в своем «естественном развитии событий».

Один из Харрисонов подошел к столу, взял папку с отчетами и, перелистывая листок за листком, спросил стоящего рядом лаборанта:

— Сколько ими уже было передано геномов?

— 50-60…

— 50-60? Это очень приблизительно! Чем вы здесь занимаетесь? Вы пишете отчет каждый день и не знаете точное число?

— Конечно, знаем. Я просто решил, что вы спрашиваете в общем...

Харрисон лишь успел сжать угол папки от злости, как на мониторах появилась надпись: «идет перенос генома». В капсуле с Гроем засветилась внутренняя подсветка, и раздался звуковой сигнал.

— Простите, — сказал нерадивый «белый халат» и засуетился, ровно, как и остальные.

— Ребят, держите Гроя, с ним всегда сложнее, — крикнул один из «белых халатов» «геймерам».

Капсулу с «телом» Гроя, или точнее с образцом, которого в компьютере звали Гроем, тряхнуло пару раз и на этом все закончилось. Все «белые халаты» были на капсуле, всем своим весом придавливая ее к полу, словно та собиралась стартовать в космос. Видимо для этого их и было тут так много. Харрисон решил не трогать этих несчастных лаборантов, живущих здесь вместе уже больше месяца и привыкших хорошо понимать только лишь друг друга.

Когда капсула «очистилась», Харрисоны подошли поближе. На первый взгляд ничего не изменилось. Лишь когда старший лаборант повернул волосатую руку Гроя ладонью вверх, они увидели на голой ладони гелеобразную кашицу, светло изумрудного цвета. Такого еще никто не видел. Новый образец генома был очень ловко и быстро извлечен с ладони и помещен в специальный контейнер. Свое дело «белый халат» знал хорошо.

— А что такого делаете вы в момент переноса генома? — поинтересовался Харрисон у геймеров.

— Держим его сознание в «Омеге», чтобы оно не проскочило сюда. Грой, последнее время, пытается это сделать сильнее Хана, — ответили геймеры.

— Обработать и опробовать этот геном в первую очередь, отчет по нему доставить мне лично, — распорядился один из Харрисонов и они вышли.

«Белые халаты» суетились, обрабатывая этот геном с особым интересом. Все понимали, что он был особенным. И всем поскорее хотелось понять, чем именно.

В это время по коридору, совершенно беззвучно, в сторону лаборатории, шли двое. Издалека их можно было принять за людей, но голова у них была похожа на волчью, а тела полностью были покрыты красивой лоснящейся серой с проседью шерстью. Их никто не замечал, так как физически они находились в другой реальности.

— Посмотри, сколько они всего здесь насооружали, — сказал один из них.

— Мне больше нравится, какие они дают названия новым реальностям, в которые находят пути, — ответил другой, — «Альфа» и «Омега» — мои любимые. Они такие разные и как нельзя лучше подходят друг другу. Прямо, как мы с тобой: я — Альфа, ты — Омега.

— Не могу с тобой не согласиться, Альфа. Так оно и есть. Какой же у них тут длинный коридор… какая из дверей наша? — спросил Омега.

— Не беспокойся, наши геймеры нас направят, — ответил Альфа.

— А вдруг я не услышу, пройду мимо…

— Что ты так напрягся? Расслабься, Омега, и тобой — повернут вовремя! — усмехнулся Альфа.

Через одну дверь ими повернули, и они вошли в лабораторию. Альфа сразу же направился к капсуле, где лежал Грой. Он подошел и замер.

— Что там, Альфа? Образец генома на месте? – спросил Омега.

Забрать геном — это была работа Альфы. Так что пока Омега развлекался, наблюдая за тем, как лаборанты проходят сквозь него, становясь у них на пути.

— Ну, что там, Альфа? — обеспокоенно переспросил Омега.

— Не думал, что они настолько не умеют управлять своей реальностью… Дай мне еще пару минут, — ответил Альфа опустошённым голосом.

Он опустил руку сквозь стекло капсулы, аккуратно развернул кисть Гроя ладонью вверх и попытался зафиксировать ее в таком положении, но та переворачивалась.

— Омега, хватит развлекаться, подойди сюда и помоги мне, — раздраженно сказал Альфа. — Подержи руку «образца» ладонью вверх.

— Ну, от кого, от кого, а от тебя, Альфа, я такого не ожидал. Ты назвал Гроя «образцом»?

— Ты можешь, молча подойти и помочь? — огрызнулся Альфа.

— Между прочим, — продолжал Омега, направляясь к колбе, — в нем базовое ДНК — твое! И…

В этот момент он подошел и, увидев то, «что» находилось в колбе — онемел.

— Подержи кисть… — сквозь зубы сказал Альфа.

Омега, уже молча, протянул свою руку к Грою и зафиксировал его ладонь. То, что он увидел, шокировало его намного больше, чем Альфу. Он еле-еле удерживал этот «отросток» торчащий из мнимого «тела» называемого «белыми халатами» «образцом».

Именно там, среди обгоревшего волоса Гроя находился нужный им образец генома, за которым они и пришли. Грой, частенько работающий без перчаток, был кладезем смешений различных геномов в «Омега–реальности». И лишь этот ожог помог завершить обработку всех геномов, зафиксировав их вместе навсегда, добавив самый основной геном — геном Альфы — геном «Волка». В той реальности, из которой пришли Альфа и Омега, сделать это было невозможно, но им удалось создать ответвление от своей реальности и направить людей на поиски геномов, как-бы для своей выгоды, дав им базовый геном — свой. И Грой справился со своей задачей.

Альфа соскреб геном в контейнер и герметично закрыл его.

— А люди и не знают про этот?— спросил Омега.

— Нет, он не для них, — сухо ответил Альфа.

— И что теперь?

— Мы уходим.

— А Гро… «образец»? Что будет с ним? С ними обоими.

— Это уже не наши проблемы. Уходим.

Омега стоял, как вкопанный. Он то и дело переводил взгляд с одной колбы на другую, где лежали Грой и Хан.

— Но я… мы… не можем их тут «таких» бросить, — запротестовал Омега.

Альфа подошел, схватил его за плечо и резко развернул.

— Посмотри на меня! Мы — уходим! Все оставляем — и уходим! Ты меня слышишь? Если мы сейчас не уйдем, наши геймеры возьмут управление на себя. Ты хочешь стать их марионеткой? Если ты не возьмешь себя в руки… это для нас может плохо кончится, а это не входило в мои планы на сегодня.

Омега резко отступил назад, освобождаясь от руки Альфы, крепко сжимающей его плечо. Он кинулся к колбам и попытался их открыть, но его пальцы проходили сквозь замки и защелки. Он хотел схватить керамическую пепельницу, чтобы ею ударить по защелке, но рука и тут прошла сквозь предмет. В отчаянии он метался по лаборатории в поисках чего-то материального для него.

— Что ты делаешь, — тихим, но жестким голосом сказал Альфа, пытаясь образумить Омегу, — ты сошел с ума, остановись…

Альфа поймал Омегу, повалил его на пол и скрутил ему руки за спину.

— Очнись! Здесь нет ничего материального для нас! Только то, что внесено в программу: пол и рука Гроя.

«Белые халаты» все так же суетились, проходя сквозь них, развалившихся посреди лаборатории.

— Мы ничего здесь сделать не в силах, — шептал ему на ухо Альфа. — Это вообще, все не реально. Ни эта реальность, на полу которой мы сейчас лежим, ни те, в которые есть выход из этой. Мы должны уходить сейчас же! Я вообще не понимаю, почему до сих пор геймеры еще не взяли управление над нами, наша операция из-за твоих действий находится под угрозой срыва.

Омега, раскачиваясь из стороны в сторону, все еще пытался освободить руки и скинуть с себя Альфу. Но тот крепко держал, придавливая его к полу.

— Может они тоже в шоке от того, что увидели в колбах? И, если их попросить, они все здесь сделают для нас реальным? — выдавил из себя Омега.

— А я думаю, что они просто до сих пор ржут над тем, как ты тут бегал. И лучше нам убираться отсюда, пока они не одумались.

Омега похлопал рукой по полу, и Альфа отпустил его. Еще минуту они простояли молча, глядя на колбы. А точнее на то, что находилось в них: не люди, ни волки — «бонсай» из живой плоти, покрытой клочьями шерсти…

— Мы обязаны попытаться… их же теперь вообще отключат, — прошептал Омега.

— Ты же знаешь, какие будут необратимые последствия, если геймеры возьмут управление над нами в свои руки, более чем на три минуты… А, чтобы вывести нас от сюда, им понадобится целых пять, — шепотом сказал Альфа, словно геймеры могли их не услышать. — Наше сознание больше никогда не будет уже принадлежать нам. Да и как мы можем помочь им?

Альфа и Омега переглянулись.

— Ладно! Рискнем! Сначала займемся геймерами, — сказал Альфа.

— Хорошо! Ты же всегда носишь с собой оружие?! — утвердительно спросил Омега.

— Конечно, это ведь запрещено! — усмехнулся Альфа.

Он достал небольшой цилиндр и переломил его. Все вокруг стало приобретать более ясные и четкие очертания. По воздуху, через все помещение, прошла энергетическая волна. Их тела переносились в эту реальность. «Белые халаты» остановились, и через мгновение они увидели двух незнакомцев… Посреди лаборатории стояли двое, почти в три метра роста — статные красивые «люди-волки». Их шерсть в этой реальности отливала серебром, и они были словно «грозное оружие» прибывшее из настоящего мира.

В этот же миг они оба почувствовали, как их тела онемевают — это их геймеры пытались перевести управление на себя. Но оружие имело временно́е действие в десять минут. Омега бросился к компьютерам, и местные геймеры разлетелись в разные стороны. Он одновременно работал на обоих компьютерах. Хан и Грой нуждались в синхронном перемещении в другую реальность. Для них, их души это было спасением. Альфа открыл колбы и что-то химичил с проводами, идущими от компьютеров к головам. Через четыре минуты все было готово.

— Уходим, — приказал Альфа.

— Мы должны дождаться пока переход не будет закончен, — сказал Омега.

— Прервать его уже не возможно, идем! Хотя… подожди… — сказал Альфа и ринулся к колбам.

— Что ты еще задумал?

— Найди мне три шприца, быстро! — крикнул Альфа и его глаза сверкнули, как две молнии.

Омега кинулся открывать все ящики. Лаборанты, тем временем, от страха, давно сбились в кучу, в дальнем углу лаборатории.

— Где?! — крикнул Омега, пронизывая своим взглядом эту жалкую «кучку» в белых халатах, которая называла себя людьми, но так и не смогла достойно создать «образцы». Не смогла ли? Или скорее не захотела создать равных себе?

— Где?! — повторил он, и его глаза сверкнули, как молнии.

Один из онемевших лаборантов указал рукой на шкаф. Омега открыл его и достал целую пачку, распаковал и дал их Альфе. Тот протянул ему свою руку.

— Я не смогу это сделать сам.

Омега молча набрал во все три шприца крови Альфы.

— Ты к Хану, я к Грою, — скомандовал Альфа.

Они ввели «образцам» кровь. На это все у них ушло больше трех минут. Итого прошло уже около семи. У них оставалось примерно еще три. Им все труднее и труднее становилось сопротивляться «геймерам». Реальность уходила у них из-под ног.

— Что теперь будет? — спросил Омега.

— Смотри…

Компьютерная система оповестила о завершении загрузки новой программы. Перемещение было подтверждено. На экранах мониторов появился их родной мир — мир Альфы и Омеги. Как завороженные они смотрели в экраны — влюбленные в свой мир, в свою жизнь, в свою свободу. Попадут ли они туда, спасая таких же, как они: влюбленных в свой мир, в свою жизнь, в свою свободу.

В это время в колбах тела стали терять плотность и четкость в очертаниях, они словно растворялись в воздухе. Их ждал новый мир, и теперь не только для их души, но и для их тел. Их ждало второе рождение.

— А вот сейчас уходим! — сказал Альфа.

Он проверил контейнер. Защита оружия почти уже не держала. Еще минута и «геймеры» прорвали бы оборону.

— Стой! Нам не туда, — крикнул он направившемуся к дверям Омеге.

— Почему? — остановившись, спросил Омега.

— Той дороги назад уже нет. Мы пойдем другим путем… — сказал Альфа и протянул третий шприц Омеге. — Введи его себе. «Они» потянут нас за собой, — он махнул головой в сторону капсул, где раньше лежали Хан и Грой. — Мы все успели, друг мой! В путь, Омега!

Все вокруг стало словно таять. И по воздуху, через все помещение, снова прошла энергетическая волна...