Читать онлайн
"ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ ЛЮБВИ"
(комедия)
Весна. Начало двадцатого века. Мужская гимназия.
1. Класс Гимназии
Взволнованный лохматый математик, увлечённо объясняет закон двух параллельных прямых, которые всё равно пересекутся. Во время занятий, скучающие гимназисты, заняты ожиданием, конца урока. За окном Царскосельские деревянные домики. Класс скучает, кто-то смотрит в окно, кто-то рисует голую женщину, этот худой, слегка косящий, юнец тоже рисует, но заросли, в которых угадывается обезьяна.
Преподаватель – Семаков!? Вы надеюсь, читаете, Лобачевского?
Косоглазый быстро убрал тетрадку на колени, и толкнул под партой соседа с книжкой. все оглянулись на последнюю парту, где Семаков, не отрываясь пожирал глазами строчки книги. Учитель направился к последней парте. Косоглазый успевает ему положить сверху учебник математики.
Учитель – Так в каком году, господин Семаков, родился, Лобачевский?
Семаков - В 18 веке….
Учитель – Замечательно! А точнее?
Семаков – В тысяча… семьсот…
Учитель – Смелее?
Семаков – Шестьдесят пятом!
Все смеются. Учитель подходит ближе.
Учитель – Конец века, по-вашему, начинается после его половины?
Семаков – Как минули середину, господин Учитель!
Учитель поднимает учебник математики и берёт журнал с «Отважными капитанами» Киплинга.
Учитель – И кто же родился в этот год?
Все смеются.
Учитель – Понятно! И вы думаете, что шестьдесят пятый год во все века рождает талантливых людей? Может быть…
2. Коридор гимназии.
Коля, косоглазый юноша, утешает Семакова. К ним подходит, мужчина за сорок лет, он лысый и только сзади свисают длинные пряди, немытых волос. Это Левинсон, учитель истории, ответственный за культурный сектор.
Левинсон – Сегодня вечером все идут в цирк… проверяется по списку. Распоряжение директора.
Левинсон многозначительно смерил обоих острым взглядом и, увидев сбоку других, резко направился туда:
Левинсон – Кулаков, Сафьянов…
3. Цирк. Антракт.
Коля зовёт Семакова к клоуну, у которого на поводке мартышка, для тех, кто хочет с ней сфотографироваться. Гимназисты толкаются среди праздно шатающихся туда-сюда буржуа, поглощающих мороженное и сладкую вату. Они хотят проскользнуть мимо Левинсона, который стоит у выхода, то и дело, раскланиваясь с буржуа. У Семакова с собой журнал с Киплингом.
Кулаков и двое других гимназиста, спрятавшись за толстой тёткой с большим декольте, и её низеньким мужем, для того чтобы выскочить из цирка. Кулаков, кивает Семакову, последовать за ними. Семаков озирается и видит как Коля, даёт мартышке конфету. Он прижимает журнал к груди и пристраивается за беглецами, Кулаков проталкивает Семакова, прямо за тётей. Тётя очень широка и движется плавно, но вот она останавливается, чтобы Левинсон поцеловал ей ручку и Семаков утыкается головой в её мягкое тело. Тётя чувствует твёрдый удар, поворачивается, Левинсон выхватывает Семакова:
Левинсон – Ты, что это бесстыдник?!
Левинсон вытаскивает его за ухо, но Семаков выворачивается, к его сожалению не на улицу, а в помещение цирка. Кулаков и Сафьянов тем временем успевают проскочить в дверь.
Левинсон – Погоди, мне!
Кричит Левинсон, но ему надо поцеловать, ручку разрумяненной тётки.
Левинсон – Простите, многоуважаемая…
Её маленький, лысенький муж, так и не поняв, что происходит, строго поправляет и закручивает, длинные усы. Кулаков и Сафьянов, смеются.
4. Арена.
Ковёрный смешит публику.
«Антре с платком»:
Клоун – А какого цвета ваш платок?
Семаков пытается читать Киплинга, но косоглазый Коля, смеётся, хлопает в ладоши, толкается. Девочка справа, пытается перевернуть журнал Семакова, чтобы посмотреть, что на обложке. Палец Семакова, который фиксирует строчку, то и дело сдвигает маленькая хулиганка. Семакову скучно. Он переворачивает журнал для девочки. Смотрит на клоуна, обращающегося к кому-то из публики:
Клоун – Вот и сходите в красильню, там вам и покрасят ваш платок в красный цвет!
Коля смеётся, хлопает в ладоши, и бьёт по плечу Семакова.
Шпрехтшталмейстер объявляет акробатический номер.
Шпрехтшталмейстер – Под куполом цирка, Прекрасная Мари!
Откуда ни возьмись, на качелях, взмывает вверх, грациозная фигурка Мари. Она обворожительно улыбается. Она напоминает танцовщицу Андерсона, она исполняет пируэты на качелях.
Девочка справа, отвлекает Семакова от Прекрасной Мари, она суёт ему раскрытый журнал, берёт его за палец и тычет его, туда, где он читал раньше.
Шпрехтшталмейстер – Прекрасная Мари!
Семаков поднимает голову, но Прекрасная Мари уже внизу, она улыбается, она также прекрасна, как куколка из фарфора, она раскланивается и исчезает.
Семаков смотрит на качели под куполом цирка и его воображение рисует ему, что Мари посылает ему оттуда воздушный поцелуй.
5. Джунгли.
Вдруг, она уже среди деревьев, на верхушке дерева, всё с той же улыбкой зовёт кого-то и незамедлительно на лиане к ней подлетает Семаков. Это густые заросли джунглей, Семаков спасает Мари от тигра. Он настоящий герой, в одной повязке.
6. Фойе цирка.
Толпа зрителей движется к выходу. Коля потерял Семакова из вида, озирается. Семаков прячется за спины и осторожно ныряет за бархатную портьеру.
7. Рабочее помещение цирка.
Семаков, озираясь, идёт вдоль вольеров с собачками. Его внимание привлекает клетка с тигром. Напротив стоит ящик для распиловки человека, Семаков хотел открыть его, но вдруг сбоку слышен смех, Семаков поворачивается. Мари смеётся, вместе со здоровым усатым силачом, потом поддаёт ему коленкой под зад, тот смеётся. Она провожает эту гору мышц ещё одним пинком. Она такая хрупкая рядом с ним. Она смеётся. Когда силач уходит она резко останавливается и замечает Семакова.
Мари – Ого! Мальчик!
Семаков расправляет плечи, делая вид, что эти слова к нему не относятся. Она приблизилась:
Мари – Вы, на работу?
Семаков растерялся, сделал шаг в сторону, но вернулся.
Семаков – Я?
Он смотрел вниз.
Мари – Вы-вы!
Семаков – Да…А-а!
Мари – Тогда приступайте, а то не успеете и Тицианов, вам не заплатит!
Семаков – Тицианов?
Мари – Директор! Он же администратор, он же иллюзионист, он же уборщик… и клоун тоже он! Метла за клеткой!
Семаков не отрывал глаз от стройной невысокой фигурки. Она смерила его взглядом, быстро сбегала за метлой и протянула Семакову. Он смотрел ей в глаза и поэтому сжав древко метлы, сжал вместе и её руку.
8. Сказочный зал.
Второй рукой также и вдруг они закружили в круженье вальса. Семаков в отражении зеркальных стен увидел, что Золушка-Мари кружит с ним, Принцем-Семаковым.
9. Рабочее помещение цирка.
Мари – А вы, молодой человек, не такой уж простачок-гимназист, как я подумала! Но это мне нравится!
Эти слова вывели Семакова из сказки.
Семаков – Ой, простите, я не хотел, вам больно?
Мари увидела, как искренне смутился гимназист, и пожалела, что сбила вполне понятное состояние молодого человека, она сама вспыхнула от чистоты этих чувств.
Мари – Нет-нет, мне не больно…
Она опустила глаза. Семаков хотел убрать руку.
Мари – Не отпускайте…
Вдруг тихо произнесла она.
Мари – Не разжимайте руки… знаете… там наверху, так хочется, чтобы кто-нибудь вот так…
Она показала глазами наверх. Они оба, казалось, хотели что-то говорить, но глаза их поднимались, и тут же опускались.
Вдруг издалека, со стороны арены, послышался звонкий, непонятно принадлежащий, то ли мужчине, то ли женщине, голос:
- Мари, Мари, ты где-е…
Мари сорвалась с места, широко раскрыв глаза. Она заметалась и кинулась в ящик иллюзиониста для распиловки человека.
Мари – Как тебя зовут?
Быстро спросила Мари.
Семаков – Семаков.
Крышка ящика захлопнулась.
Появился клоун.
Клоун – А пришёл сопляк! Молодец! Я знал, что совесть не оставит!
Клоун был в парике, с красным носом на резинке. Он подошёл к Семакову и стянул с себя парик, его плешь звонко прозвучала под его ладошкой, словно били ребёнка по мягкому месту.
Клоун – Ты, эту, не видел? Голозадую!? Эй, Мари, думает, она просто так, своим задом вертеть под куполом будет… хе-хе, дули!
Клоун сунул, сжатый в дулю кулак, Семакову под нос, и прищурился на гимназиста.
Клоун – А ты кто такой? Тьфу ты…
Он вцепился в метлу.
Клоун – …сослепу за этого студентишку, принял! Ха-аааа-а!
Семаков тоже крепко держал древко.
Клоун – Ха! Это ещё что за балаган? А ну брось инструмент! Все бы такие прыткие были! А вы все теперь такие! Ха-аааа-а! Много вас, тоже хочешь получить жалованье и сбежать?! Во!
Клоун ещё раз сунул Семакову дулю.
Клоун – А-а, понятно, ты за него пришёл!? Понятно! По рекомендации! Нет, уж, во!
Он снова сунул дулю, а второй рукой схватил Семакова за ухо.
Клоун – Отдавай, жалованье или… или я не Тицианов!
Семаков запищал от боли.
Семаков – Я здесь никого не знаю…
Клоун – Так уж и никого?!
Клоун потянул Семакова по кругу, пританцовывая, так они дотанцевали до ящика иллюзиониста.
Клоун – Ну, ладно, говори…
Клоун отпустил ухо Семакова и снял верхний куб, часть конструкции ящика для распиловки человека.
Семаков растирал ухо и смотрел, как клоун снимает куб, глаза его округлились. Клоун снял нос.
Клоун – Ну что, будешь работать?
Семаков – Да… нет… а когда?
Клоун – А это тебе решать! Хоть по ночам! Ты точно не от того мерзавца…
Семаков – Нет, я сам…
Скулил всё ещё скорченный от боли Семаков.
Клоун – Да ты садись…
Клоун потянулся за средним кубом конструкции.
Семаков – Да, ты садись…
Семаков уронил метлу.
Клоун – Я ведь не злой! Знаешь сколько забот!?
Клоун снял второй куб, поставил рядом с Семаковым, приглашая присесть.
Клоун – Садись! В ногах, что?!
Он похлопал по деревянному кубу.
Клоун – А-а! Правды не бывает! Это не мы придумали, к сожалению, а это так!
У Семакова подогнулись ноги, и он оказался рядом с клоуном.
Клоун – А многие думают, что в ногах… всё! Ха-ааааа-а!
Семаков ёрзал на кубе.
Клоун – Ты, эту, видел?!
Клоун ладошками изобразил как хлопает ресницами Мари.
Клоун – Птицу нашу поднебесную?! Мари!? Собирайся Мари! Енералы ждать не умеют!
Клоун встал, снял с себя клоунский воротник, рукава и остался в сюртучке и полосатых брюках. Семаков тоже встал с куба.
Клоун – Разгонят всех, Тицианов – плакать будет!
Клоун скорчил жалостливую маску лица, как будто заплакал, при этом выпрямил руку Семакова и словно официанту повесил свой костюм ему на руку, отогнул палец Семакова и повесил клоунский нос.
Клоун – Прибери!
Он повернулся, с директорской осанкой и, удаляясь, запел.
Клоун – Этот храм – этот храм, храм искусств – этот храм!
Семаков посмотрел на рукава, воротник, парик, и на вытянутом пальце нос на резинке, сбросил всё это на куб и бросился к оставшемуся на месте кубу.
Он осторожно выдвинул сбоку верхнюю выдвижную крышку и увидел сложенную в три погибели Мари, его глаза заслезились, он замотал головой и тут же вместо Мари, увидел, что это сидит живой серенький кролик в сене. Семаков ещё раз встряхнул головой, но кролик не исчезал, тогда он протянул руку и погладил его. Но тут же Семаков бросился к соседнему кубу, сгрёб костюм Клоуна в руки и осторожно выдвинул сбоку крышку. Ящик оказался пуст. Семаков сбросил туда костюм клоуна и тихонько пошёл мимо клетки с тигром к выходу. Тигр зарычал, Семаков зажмурил глаза.
10. У цирка.
Семаков вышел на улицу, свет ударил ему в глаза. Он снова хотел, зажмурился, но вдруг услышал звук автомобиля. Семаков открыл глаза. Автомобиль остановился у входа в цирк. Семаков повернулся чтобы зайти обратно в цирк и увидел её. Она, Мари, направлялась прямо на него, и улыбалась. Теперь её было не узнать, это была великосветская дама в кринолине.
Мари – Вы поможете мне?!
Спросила она Семакова.
Семаков – Это… вы?
Наконец выдавил он.
Мари – К сожалению… проводите меня!
Она подняла кисть в перчатке. Семаков неловко взял её руку и сопроводил к авто. Она сияла, она была великолепна, она была грациозна, не смотря на хрупкость и молодость. Семаков открыл дверь, она села в автомобиль. Тут же появился клоун-Тицианов.
Клоун – О, юный друг делает успехи! Мари мы торопимся! Любовь впереди!
Тицианов сел рядом с водителем. Мари с нежностью смотрела на Семакова.
Мари – Как вас зовут?
Она улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Семаков взял её кисть в свои обе руки и растерялся, он не осмеливался целовать, он глядел на эту тонкую руку в лайковой перчатке. Она повторила вопрос.
Мари – Как вас зовут?
Он не отрывал от неё глаз.
Семаков – Семаков.
Она улыбнулась. Директор обернувшись, захохотал.
Клоун – Ха-аааа-а! Поехали!
Сказал Тицианов водителю, и тут Семаков не отрывая глаз от Мари, прикоснулся губами её рук. Авто сначала дымно взревела и тронулась с места.
Семаков – А Вас… Вас зовут, Мари!?
Негромко сказал Семаков. Клубы пара мешали ему смотреть вперёд.
Тигр в клетке издал рык.
Конец.
10.01.2008
.
ЛитСовет
Только что
