Читать онлайн
"Геймеры умирают дважды"

В мире Света я был Тьмой.

Может быть, во Тьме я буду Светом.

На свете много плохих примет. Одни верные, другие не очень. Например, если кот дорогу перейдет – примета плохая, но ненадежная. Люди даже не уверены, какой цвет кота «проблемный»: у русских он черный, у скандинавов полосатый. В общем, может, не повезет, а может – пронесет. А вот если ты едешь ночью в лес в багажнике – это примета мало того что очень плохая, так еще и верная.

Но самая хреновая примета на свете – встретить кошкодевочку.

Она стопудово значит, что ты уже, можно сказать, умер.

***

- Приветики, ня! – сказала кошкодевочка и радостно приподняла ушки.

Смотрю на нее и охреневаю малость. Почти как настоящая – и уши, и хвост, и вся такая кавайная няшка ростом метра полтора.

- Э-э-э… привет, - сказал я, слегка ошарашенный, - а ты кто?

- Кошкодевочка же, разве не видно? И за уши дергать не вздумай, ня!

- Хм… Я чем-то тяжелым упоролся или просто сплю и ты мне снишься? – спросил я.

- Да, очень тяжелым, чуть больше тонны. Тебя сбила машина, помнишь? Ты спишь. Вечным сном, практически.

Я не сразу нашел, что сказать. Да, точно, машина. Оглядываюсь по сторонам – вокруг пустота. Только я и кошкодевочка, и больше ничего. И это именно пустота, а не тьма, потому что кошкодевочку я вижу, а было бы темно – видел бы только ее озорные зеленые глаза.

- Я… умер, да? Не знал, что в раю кошкодевочки ангелами работают…

- Ты еще как бы не умер, но разницы почти нет. В реанимацию тебя доставили не так чтоб очень быстро, врач оказался относительно новичок, да еще и сказочный, кхм… Ну ты понял. Там задержка, тут затык, здесь откровенный прое…кхм – и вот ты в коме, ня! Подключен к аппарату жизнеобеспечения. И, в общем, не выйдешь – подключили слишком поздно. Прости за такие новости.

- Да уж, новость хреновая…

- Это еще была не хреновая… Ангелов нет и рая тоже не будет – вот хреновая.

- М-да… И где мы тогда находимся? Зачем я здесь?

- Есть и хорошая, новость, ня!

- Выкладывай поскорее, не томи.

- Мы находимся в комнате создания персонажа. Ты можешь поучаствовать в игре. Почти такая же, как ты при жизни играл, похожа на многие знакомые тебе ММО РПГ, потому что у каждой что-то да позаимствовала. И она намного-намного интереснее: в ней все настоящее. Настоящий мир, настоящий персонаж, настоящее оружие, настоящие бои, настоящая магия, настоящие вино и еда… Все настоящее. Ну, в том числе страдания и смерть тоже настоящие… И да, игра хардкорная. Умер – игра окончена и для игрока тоже все кончено. Полностью, потому что рая, как я только что сказала, нет.

Почему-то эта информация не показалась мне смешной или бредовой.

- Ну и зачем мне в нее играть? Чтобы еще раз мучиться и умереть?

- О, тут не все так плохо, - радостно воскликнула кошкодевочка и принялась перечислять: - девушки, секс, наркотики и прочие радости жизни тоже настоящие. Ты можешь создать любого персонажа с одним ограничением – только своего пола. Можешь быть магом, воином, паладином, снайпером, джедаем, космодесантником хаоса, эльфом, орком, эльдаром, кунари, вампиром, ведьмаком, киборгом, псайкером, каратистом. Настраиваешь что угодно, выбираешь любую внешность, становишься тем, кем ты хотел бы быть в своем мире – только намного круче. Ограничений почти никаких: Система допускает любые вещи, оружие, магию, умения. И вишенка на торте: если выиграешь – выйдешь из комы.

- Откуда ты это знаешь?

- Я не знаю – я гарантирую.

- А ты кто?!

- Я – одна из создательниц этого мира. Можешь называть нас демиургами – ну, просто чтобы как-то нас обозначить.

- Хех… Кошкодевочка-богиня?

- Во-первых, «богов» нет. Но если кто-то и приблизился к божественному могуществу – то это мы. Когда-то мы все были смертными вроде тебя и появились на свет, рожденные матерью, отпочкованные от родительского растения или возникшие в результате циркуляции электричества в сверхпроводимых кристаллах. Но теперь мы бессмертны, почти всемогущи и всезнающи. Нам по силам создать «карманный» мир для Игры, создать тебе для нее новое тело или вывести из комы тебя самого, если ты выиграешь. Во-вторых, мы можем менять свой облик. Я выгляжу кошкодевочкой и постоянно някаю, потому что ты считаешь этот образ наиболее безобидным и дружелюбным, ня.

- Хм… Слушай, твоя няшность… А ты не могла бы вот сейчас лапками похлопать и вывести меня из комы? Ну пожалуйста! Мне и так всю жизнь не везло, с самого рождения, а тут еще и этот хренов «фольксваген» на красный свет!

В ее голосе внезапно проскользнули металлические нотки.

- Могла бы, но не буду. Видишь ли, мы не злые, но и не добрые. Мы создали, между прочим, целый мир – а это прорва усилий – чтобы ты в нем играл. Игра – не армия, откосить не получится. У тебя только два пути – в Игру или в небытие. Выбирай.

- Да уж, - желчно сказал я, - вроде всесильные, а развлекаетесь, мягко говоря, варварски…

- Именно потому, что всесильные. Для нас Игра – как для вас игры и фильмы про зомбиапокалипсис. Вам нужно видеть мир, в котором все очень хреново, чтобы радоваться тому, что вы живете в более благополучном месте. Вот и нам всесилие немного приедается. Это как красота и уродство: красота ничего не стоит в мире, где все красивы. Чтобы ценить красоту, нужно хотя бы знать, что такое уродство. Именно поэтому мы создали мир Игры так, чтобы не иметь возможности в него вмешаться. Вы играете, а мы только смотрим, болеем и делаем ставки. Щекочем себе нервы, чтобы понять, каково это – быть не всесильным. Когда что-то от тебя никак не зависит. Чтобы наслаждаться всесилием – нужно иногда ощущать бессилие. Такие дела.

Я вздохнул.

- И как, много было победителей?

- Пока ни одного. Но вообще это не так чтоб большая проблема, потому что в Игре есть свои плюсы. Тут даже сформировалась фракция «невозвращенцев» – игроков, которые не хотят побеждать. Ведь теоретически ты можешь играть и жить тут вечно. Старости, если что, нет – просто не умирай.

- Угу… Вечность это круто, - с сарказмом сказал я. - А ты не в курсе, как скоро меня отключат от аппарата?

- Не парься. Создавая этот мир, мы развернули его временной вектор под прямым углом. Тут проходит вечность – в реальном мире ни секунды. Ты не ограничен во времени. Так что, приступим к созданию персонажа?

- Ладно, куда деваться… Какие тут правила? Кем лучше играть?

- Классов нет – прокачиваешься, как хочешь. Есть Сфера Пассивных Умений, по которой ты прокачиваешься в любом направлении и выбираешь любые пассивные умения. Очевидно, да? Активные умения любого вида и типа воплощены в кристаллах, рунах и чипах. Они бывают двух видов – собственно активные умения и бустеры активных умений. Любой предмет экипировки содержит слоты - от одного минимум до пяти максимум. Активные умения ты просто используешь, а бустеры усиливают то умение, которое находится в том же предмете экипировки, и придают ему новые свойства или больше силы.

- Знакомо… То есть, без шмоток я пустое место?

- Еще есть руны. Руны наносятся на тело, до шести штук. То есть, если с тебя снять всю экипировку – у тебя останутся руны. Поскольку только умение, нанесенное на тело, можно снабдить аж пятью бустерами – на тело наносится твое основное умение. И да, твои пассивные навыки, взятые на Сфере, тоже всегда с тобой.

- Хм… А какие умения тут рулят? Стрелок сильнее рыцаря с мечом, да?

- Полный баланс. Правильный билд[1], каким бы он ни был, сильнее любого кривого билда того же уровня, а другому правильному билду в чем-то проигрывает не более, чем в чем-то выигрывает.

- Ладно, и как вы умудрились забалансить автомат и меч?

- Объясняю просто: мир оцифрован, но не сила проистекает из цифр, а цифры из силы. В твоем мире автомат сильнее меча, потому что существует перекос в сторону оружия. И только сила оружия определяет силу воина. Но тут существует множество игровых механик, вписанных в законы физики этого мира, и между оружием и защитой соблюден баланс. Автоматчик, рыцарь и монах одного уровня равны по силе, потому что у рыцаря будет адамантиновый доспех и благословленный меч, а у монаха – энергетический барьер и способность к молниеносным движениям. А еще можно прокачать живучесть до уровня терминатора. Потому ты волен быть тем, кем ты хотел бы быть, без оглядки на силу класса. Баланс делали почти всемогущие и почти непогрешимые демиурги – наслаждайся.

***

Серая Пустошь – то еще местечко. Создатели оного явно вдохновлялись многими источниками: тут и полуразрушенные города, кишащие зомби, и затянутые мглой и туманом болота, откуда порой выползают такие твари, что зомби тихо курят в сторонке. В небесах парят крылатые хищники, высматривая добычу, под поверхностью раскинулись катакомбы и шахты.

В общем, местечко опасное, но именно Серая Пустошь является основным источником благ этого мира. Тут можно разжиться как ценным сырьем, так и уже готовыми вещами и припасами. Что-то лежит под ногами и требует только времени на сбор, что-то приходится добывать с боем. Больше куш – больше риск.

Но основная опасность, конечно же, исходит не от тупых зомби и голодных тварей. В мире, где сила есть право, самая опасная встреча – с другим игроком. Убивай, кого хочешь, грабь, кто подвернется, насилуй, кого пожелаешь: полиции нет, судей нет, и бога тоже нет, так что не будет ни тюрьмы, ни плахи, ни даже ада. Семьсот бед и за все один ответ – смерть. Полный беспредел, миром правят только сила и совесть, у кого они есть.

Но сила имеет тенденцию увеличиваться по мере прокачки, а совесть – наоборот. Пассивок типа «+20% к совести» в Сферу Умений не завезли, увы.

В вышине прозвучал крик сокола. Я прикрыл один глаз и взглянул вниз с высоты полета моего фамильяра.

Пять громадных металлических туш неутомимо и целеустремленно двигаются по полуразрушенной эстакаде транспортной развязки, огибая остовы автомобилей. Глаза сокола с легкостью опознают раскраску: один «кровавый ангел», два «ультрамарина», «саламандра» и «космический волк». Знакомые парни в знакомых доспехах.

В семистах метрах впереди – одинокая фигурка с рюкзаком и винтовкой. Кажется, «космодесантники» гонятся именно за ней.

Снижаюсь и пролетаю мимо.

Мое сердце начинает биться учащенно: девушка, да еще какая! Стройная и изящная, к тому же резвая, и это с таким-то рюкзаком! Можно только догадываться, какое под маскировочным костюмом скрывается упругое, крепкое тело. Грудь небольшая, но, наверное, красивая, лицо не модельное, но милое, а главное - нестандартное. В общем, редкий, желанный трофей.

Как метко заметил один злодей, «когда все вокруг супер – никто не супер». С женскими телами, формами и лицами та же фигня: в нормальном мире эта спортивная девчонка была бы просто симпатичной спортивной девчонкой, не более. Только вот мы отнюдь не в нормальном мире, и здесь третий размер груди – огромное преимущество. То есть, я не против роскошных тел, стремящихся к идеалу: в прошлой жизни я о таких мог только мечтать. Но тут я переспал с кучей супершикарных магичек и амазонок с идеальными лицами и грудью не ниже пятого размера, и при всей их сексуальности они малость того… однообразные. Что делает некрасивая плоскогрудая геймерша, попав в «комнату создания персонажа»? Выбирает тело своей мечты – самый шикарный шаблон из предложенных. С идеальным лицом и шикарным бюстом. И это правильный подход – выбрать наиболее сексуальное и привлекательное тело из предложенных вариантов, потому что красота помогает выживать, особенно там, где женщин намного меньше, чем мужчин.

Но тут есть один нюанс. Когда таких девах собирается вместе штук десять – становится очевидно, что они все очень похожи, словно сестры. Если раздеть их – схожесть становится еще более очевидной. Хотя одно и то же лицо никогда не повторяется, число идеальных шаблонов ограничено, увы, а вариации минимальны.

И как раз по этой причине девушка, в новом мире выбравшая свою прошлую внешность – самая желанная. Обычная спортивная девица с нормальной грудью и привлекательным, но неидеальным лицом так же сильно выделяется в толпе грудастых супермоделей, как грудастая модель – в толпе обычных девушек. В мире живых грудь шестого размера и красивое лицо – это как выигрыш в лотерею. Счастье, выпадающее единицам. И эти единицы пользуются чрезвычайным успехом у мужчин – но не потому, что чем больше грудь – тем лучше, а потому, что большегрудых красоток мало. А чего мало – то больше ценится.

Ну а в мире грудастых девиц, похожих на ожившие секс-куклы, самым большим успехом у мужчин пользуются «оригинальные», натуральные девушки, выбравшие себе свою прошлую внешность. Просто потому, что их мало. Они – натуральная экзотика.

И как раз по этой причине пятерка «космодесантников» так целеустремленно гонится за этой девицей, а я – не менее целеустремленно двигаюсь наперерез, телепортируясь от укрытия к укрытию или через труднопреодолимые участки.

Я вышел ей навстречу как раз в тот момент, когда девица вынимала из рюкзака пакеты с нехитрым хабаром, явно собираясь выбросить. Поняла уже, что от ребят в силовых доспехах так просто не уйдешь, надо выбрасывать наименее ценное из груза.

- Приветик! – радостно улыбнулся я, выйдя из-за перевернутой машины. – Мне тут птичка нашептала, что у тебя проблемка?

- А ты, типа, рыцарь на белом коне? – с иронией, необычайной для такого критического положения, отозвалась девица, передвинув руку поближе к лежащей рядом винтовке.

- Ага. Коня, правда, нет, но в остальном я самый настоящий благородный рыцарь. Пати примешь?

- Принимаю, - поспешно согласилась девица.

С ее стороны это очевидный ход: у меня карма белая, значит, я в последнее время никого не убивал, а убийство члена собственной группы – особо злостный и подлый поступок, навечно оставляющий на карме несмываемое пятно. У меня карма чиста, стало быть, принять приглашение значит уменьшить исходящую от меня опасность почти до нуля: вряд ли я начну свои злодейские убийства именно с нее.

- Я тебя тут раньше никогда не видел, ты недавно на Серых Равнинах, да?

- Угу. Слушай, рыцарь, за мной там гонится пятерка упоротых вахаебов, и я так думаю, что у них нет никого ниже пятидесятого уровня, а скорее, под шестьдесят. Они сейчас будут здесь.

- Ага, я видел.

- Ну и какой у нас план?

- У нас? У нас нет и не может быть никакого совместного плана, потому что рыцарь должен спасать девицу сам, своими силами, а иначе что ж это за рыцарь? А спасаемая дева должна сидеть и наблюдать за процессом спасения, но не участвовать в нем. Максимум – подбадривать рыцаря репликами «так им!» и «отличный удар!». Законы жанра рыцарских романов, понимаешь?

Она на пару секунд подзависла, а потом сказала:

- А ты уверен, что в одиночку потянешь против пяти упоротых мудаков такого уровня и в крутом шмоте?

- Конечно. Просто наслаждайся зрелищем.

Она вздохнула и достала пару гранат.

- Сдается мне, ты за свою ошибку поплатишься моментально, а мне придется расплачиваться за нее долго и мучительно… Хотя, я все равно бы от них не ушла…

- Не беспокойся. У меня нет коня, но есть кое-что получше. Например, толпа зомби.

- Тогда самое время их призвать…

- По необходимости. Обычно с шелупонью я и без них справляюсь.

Она, конечно, снова зависает: назвать шелупонью пятерых космодесантников ростом по два с половиной метра, когда на тебя явно нубские шмотки – это либо отвага, либо слабоумие.

И вот массивные керамостальные ботинки грохочут в пятидесяти метрах. Сорок… Тридцать… Двадцать…

- Эй, красна девица! – гогочет Легат, - не стоит бегать от космодесантников Бога-Императора! Нам предстоит кое-чем заняться – а ты уставшая!

Я поднимаюсь из-за машины в полный рост и с ухмылкой во все лицо.

- Здорово, парни, как поживаете? Как там у Императора здоровье, Легат? Техножрецы Золотой Трон уже починили или все еще барахлит?

Они замирают как вкопанные, а затем начинают жутко сквернословить, и самый безобидный эпитет в их тирадах – «вонючий шакал».

- Эй, парни, полегче, при даме ругаться нехорошо. Для тех, кто с зоологией не в ладах – короткая справка! Во-первых, шакалы не воняют, воняют гиены. И ваш запашок я чую даже сквозь ваши железки. Во-вторых, зверь, отбирающий добычу у гиен, называется «лев». Думаю, вы уже поняли: не в этот раз и не с этой девчонкой. А потому – пшли вон, шелудивые, пока царь не разгневался!

Они злобно сопят, затем поворачиваются и идут восвояси, вполголоса матерясь.

Тут Легат обернулся:

- Ничего. Однажды ты напорешься на какого-то тупого нуба и сдохнешь, как раздавленный червяк. Ох мы все будем смеяться! Не только мы – вся Пустошь животики надорвет!

Я издевательски расхохотался:

- И не мечтай! У меня против тупых нубов есть надежная защита.

- Это какая же?

- А ну подумай, благодаря кому нубы тут долго не живут? Это вы сами, придурки. Все, гуляйте. И трупу на Золотом Троне привет передать не забудьте!

Они уходят, а я непринужденно прислоняюсь к остову машины и смотрю на девицу. А она смотрит на меня – круглыми такими глазами.

- Ну вот, даже призывать никого не пришлось, а ты сомневалась! Рыцарь свое дело знает.

- Охренеть, они просто наложили в бронештаны и ушли… Что ж, по законам жанра девушка достается победителю, да?

Умная. Прекрасно понимает мои мотивы и свою роль в этой истории. И в ее голосе я сожаления не слышу. Впрочем, мне надо держать марку: в мире без будущего, где псевдожизнь коматозника не стоит ничего, все, что у нас остается – это репутация.

- Это не обязательно. Я – благородный рыцарь, а не конкурирующий негодяй. И дабы соблюсти этикет – меня зовут Гриф.

- Хм… Гриф? Как птица или как персонаж у Джека Лондона?

- Ни то, ни другое. В прошлой жизни я был «грифером[2]», да и сейчас замашки сохранил: то-то же Легат и его компашка сейчас горюют… - Девица насторожилась, и я поспешил ее успокоить: - но тебе волноваться нечего, я огорчаю только плохих ребят. Во вселенной света я был тьмой, в мире тьмы пытаюсь быть светом. А тебя как зовут?

- Я Амаранта.

- Красивый ник.

- Ага. Еще хотелось бы, чтобы он стал пророческим. Слушай, Гриф, мне вот любопытно: насколько сильно надо прокачаться, чтобы эти пятеро просто поджали хвосты и убежали, даже не попытавшись?

Я усмехнулся:

- Это не вопрос прокачки, это вопрос личных качеств. Лев является царем зверей не потому, что самый сильный, а потому, что он лев. Строго говоря, стая гиен сильнее льва, но ни одна гиена не готова умереть за идею межвидовой борьбы гиен и львов. Да, порой старые и больные львы встречают свою смерть в лице стаи гиен, но пока царь силен – им остается только поджимать хвосты и драпать. А ты на Серых Равнинах совсем-совсем недавно, да?

- А что, так заметно?

- Не то, чтоб очень. Просто меня тут знает каждая собака, а если ты не знаешь – значит, только-только выбралась из нубского заповедника.

- Логично… Слушай, а ты не подскажешь, где тут можно безопасно достать съестного? Чтобы локация не выше тридцать пятого уровня и хоть немного открытая?

- Все так грустно? Ты совсем-совсем не успела тут покачаться?

- Качалась, да не в ту сторону. Перераскинуть поинты пока не на что, нет кристаллов. Ну да ты и по моему шмоту видишь – мне обзор и пространство нужны, в коридорных «мышеловках» я могу встретить «геймовер» в два счета.

- Ну, не беда. Я как раз тоже шел за провиантом, пошли вместе. Тут неподалеку есть пятиэтажный торговый центр – в нем изредка на самом последнем этаже можно найти сгущенку.

При упоминании о сгущенке Амаранта сглотнула и протянула:

- Блин, помещения…

- Не парься, ведь ты же не одна туда идешь, а с рыцарем.

По пути я узнал ее историю: все довольно просто и предсказуемо.

Амаранта накосячила уже в «заповеднике», выбравшись из одиночной нубской локации, где умереть практически нереально, в опасный большой мир уже на двадцать восьмом уровне.

- Там спокойно можно качаться до тридцать шестого, - заметил я, - и еще мне интересно, сколько народу там живет годами в полной безопасности, каждый в своем микромирке.

- Ага. И в одиночестве. Я не знаю, что хуже – умереть или двинуться умом от одиночества. Я компанейский человек, еще немного – и взвыла бы.

В самом начале Амаранте крупно повезло: первый встреченный ею человек оказался очень порядочным, благородным мужиком с ником Азенкур. Он был выживальщиком, то есть просто жил день за днем, не пытаясь выиграть и не имея амбиций, и старался не умереть. Амаранте Азенкур очень обрадовался: выживать день за днем с красивой девчонкой намного приятнее, чем без нее. Амаранта тоже была счастлива, что первый встречный не попытался ее ни убить, ни изнасиловать, и вскоре они уже были парой.

Азенкур был относительно высокого уровня – пятьдесят с лишком, к тому же с билдом тяжелого штурмовика, сильно перекошенного в нанесение урона. Он принялся аккуратно, тихой сапой прокачивать Амаранту, девушка постепенно достигла сорок первого уровня, развиваясь с упором на все то, чего не хватало бойцу в тяжелой экипировке и с крупнокалиберным пулеметом, то есть в билд разведчика-рейдера. Поскольку локация, где они обитали, не превышала сорокового уровня и представляла собой изрытое воронками, траншеями и взорванными блиндажами поле, им там было вполне сносно и их билды отлично друг друга дополняли.

Вместе с ними там обитала другая группа из трех таких же выживальщиков, уровнем пониже Азенкура где-то на три-пять. Между ними и Азенкуром имелся договор о соседстве, и поле было ими поделено. Долгое время они уживались без конфликтов, но яблоком раздора стала сама Амаранта: четыре парня, одна девушка – и никаких законов, кроме законов природы.

Поначалу троица пыталась заключить с Азенкуром договор насчет девушки, но тот, как и все нормальные мужики, напрочь отказался обсуждать все, что связано с ее телом. И тогда они отважились на силовое решение конфликта.

Итог его был предсказуем: все трое были наглухо упороты в количество хитпойнтов, защиту и выживаемость, и бой был трое на одного: Амаранта, по ее словам, просто царапала из своей снайперки их броню. Азенкур сумел убить одного из них за счет большого урона, но затяжной бой все же был проигран, и последним его словом было «беги».

Амаранта легко ушла от преследователей, но оказалась в неизвестном ей мире и с не самым удачным билдом, заточенным на кооперацию с дамагером[3]. В какой-то мере билд разведчика оказался пригоден к выживанию, потому что девушка зачастую обнаруживала опасности загодя и легко избегала их, но о комфорте речь уже не шла. Любое ограниченное пространство для нее мышеловка, а открытых локаций вроде давешнего «Поля боя», где можно разжиться съестным и прочими ресурсами, не так-то и много, и обычно там надо постараться, чтобы прокормиться.

Некоторое время девушка горевала по Азенкуру на каком-то болоте, но там прокормиться было трудно, да и твари донимали, убить которых она просто не могла, часто приходилось играть в прятки всю ночь.

Ну а затем она выбралась на Серые Равнины, была обнаружена череп-дроном и едва не стала добычей Легата и его «взвода».

- По правде говоря, Легат сотоварищи – еще не самые плохие люди, которых тут можно встретить. Они тебя, по крайней мере, не убили бы. Легат при жизни был человеком долга и чести и все еще сопротивляется Тьме этого мира…

Амаранта только фыркнула:

- Знаешь, я порой подумывала, что мне стоило уговорить Азенкура согласиться на… кхм… ну ты понял. Я бы как-то пережила, а он остался бы жив… Но после того, как Азенкур погиб… В общем, черта с два я бы досталась каким-то уродам в жестянках живой.

- Понимаю. Мы почти на месте. Вот он.

- Странный супермаркет какой-то… - нахмурилась девушка.

- Само собой, его же не люди проектировали. Все супермаркеты «горизонтальные», с минимумом этажей, чтобы покупателям не приходилось бегать вверх-вниз… Но тут задача другая. Подняться на следующий этаж можно, только пройдя полностью предыдущий – и так четыре раза. Ну а на пятом этаже самые ништяки, и тут локация так спроектирована, чтобы до ништяков было непросто добраться.

- Блин… Что за мобы[4] внутри?

- Зомби. Пятьдесят плюс. По шесть-семь штук на десять квадратных метров, ничего особенного.

Амаранта остановилась как вкопанная.

- Да ты издеваешься? Встретила я как-то при игре в «Линейку» типка-гриферка – так он взял меня в пати, послал собирать «паравоз» из мобов, а как я понеслась – сделал телепорт в город. Прибегаю – а выносить мобов-то некому, дамагер тю-тю! Меня эта толпа и сожрала… Ты случайно не то же самое задумал ли – завести меня в локацию, где мне не выжить, и оставить?!

- Нет. Вообще, если бы я был типичным грифером – не взял бы такой «говорящий» ник… Но тебя понимаю. Тебе не обязательно внутрь заходить – я сам зачищу здание и позову тебя, когда будет безопасно.

- Один? Все здание?!

- Ага. Минут за восемь. По две минуты на этаж.

- Хренасе… Ты, наверно, восемьдесят плюс, не меньше…

Мы завернули за угол и двинулись ко входу, и тут Амаранта схватила меня за рукав:

- Там впереди кто-то есть! Минимум двое!

- Я знаю, мой сокол уже засек. Это нормальные люди, мои знакомцы.

Из-за угла появились и двинулись нам навстречу трое живописных парней: упитанный тип в плаще «а-ля вампир» по имени Фантаст и двое его компаньонов, один - эльф с револьверами и шпагой, другой - штурмовик из «звездных войн».

- Привет, Фантаст! – сказал я. – Как поживаешь? Выглядишь хмуро… Что-то плохое случилось?

- Ага. Тебя вот встретил.

- Ну ни хрена себе предъява! – возмутился я.

- Ага, еще скажи, что ты не понимаешь, чего это я на тебя гоню. Встреча с тобой редко бывает к добру, особенно сейчас и здесь. Слушай, Гриф, а давай вначале мы полутаемся, а потом уже ты со…

Амаранта резко возразила:

- Вообще-то, вы не раньше нас пришли! Мы тоже хотим сгущенки полутать!

Фантаст хмыкнул.

- Полутать? Новенькая, ты не понимаешь, какую чушь городишь. Это мы, сирые и убогие, вынуждены лутаться, чтобы жить… А Гриф сюда забредает только чтобы повыделываться перед очередной девчонкой.

- В смысле? – напряглась Амаранта.

Я вздохнул.

- Фантаст, ты, наверно, в интеллект не вкинул ни поинта, да и базовый у тебя не фонтан, а иначе понимал бы, что просто ломаешь мне всю романтику…

- Ой печаль какая! Романтику ему поломали! Ты в курсе, что с этой локации живут восемь групп, считая мою? Лутаемся все по очереди, график плотный, за день надо вынести столько, чтобы потом еще семь дней этим питаться, и это примерно то количество провианта, которое спавнится в локации за день. А ты хуже татарвы, ты - стихийное бедствие, после которого остается только фарш из зомбей вперемешку с бетонной крошкой. Как ты думаешь, много мы после тебя найдем в этом бешбармаке? Каждый раз, когда ты здесь резвишься – кто-то вынужден неделю жить впроголодь…

- Мы, между прочим, тоже голодные! – возразила Амаранта, явно решив держать мою сторону, несмотря на все непонятки.

Фантаст недобро усмехнулся.

- Мы? Нет, красотуля, никаких «мы», тут только ты голодная. Ну что, Гриф, твоя новая подружка голодна, а ты все еще не чувствуешь себя куском дерьма? Ладно, добиваю, чтобы почувствовал. – Фантаст перевел взгляд на Амаранту: - хочешь сгущенки, красна девица? Так вот, как человек, который лутается тут вот уже четыре года, говорю тебе, что такая редчайшая вещь, как сгущенка в этом супермаркете просто не спавнится, ее тут еще никто никогда не находил… Ну, кроме Грифа, конечно, он знает секретный способ. Чтобы «найти» тут сгущенку, ее надо принести с собой, и та банка, которую он собирается отыскать для тебя, сейчас лежит в его ранце.

- Ну и нахрена ему все это городить?.. – растерялась Амаранта.

- Пф-ф-ф… Совместно пережитое приключение увеличивает влечение между двумя людьми разного пола, ты не знала? Гриф своими зомбями героически вынесет тут все нахрен, смешав мобов, лут и бетон в единую дымящуюся смесь, а когда ты охренеешь от канонады взрывов и запаха горелого мяса, победоносно пройдет до пятого этажа и «найдет» для тебя сгущенку… перед этим подбросив ее из собственного рюкзака. Принцесса в восторге от рыцаря, а что кому-то, чья очередь лутаться, придется голодать на тех остатках, которые избегут уничтожения… кого это волнует? Грифа даже ты сама не волнуешь, он мог бы сразу дать тебе поесть, но это же не круто!

Амаранта взглянула на меня:

- Это правда?

Фантаст едко расхохотался:

- Вот так сюрприз, да? Твоему новому другу желает смерти половина населения Пустошей, и это не случайно. Тут прекрасно всем известно, кто такой Гриф и как он развлекается.

Я со вздохом достал из рюкзака банку и протянул девушке:

- Угощайся. Только почти все это наглое вранье. Я не знал, что ты голодная прямо сейчас, ты же не сказала. И насчет этого супермаркета… Фантаст, ты меня выставил полным мудаком, но это ни хрена не правда. Да, я люблю зрелищность, правда, но я никогда и не подозревал, что тут все так впритирку. Я вообще не знал о существовании других групп, кроме твоей, я никого, кроме тебя, тут никогда не встречал!

Он только хмыкнул:

- А теперь, инт-стакер[5], напряги весь свой колоссальный интеллект и подумай, с чего бы вдруг так вышло, что с тобой избегают встречаться? Ты и есть полный мудак, каких еще поискать, и сам прекрасно это знаешь, ты даже в имени это прямо указал. Горбатого могила исправит, а грифера - нет! Да, правда, ты выжил с Пустошей почти всех, кто был еще хуже тебя, этой заслуги у тебя не отнять, но черт, который выгнал из ада всех чертей злее себя – все равно черт. Кому тут желает смерти больше людей, чем тебе? Никому. Ты рекордсмен, гордись.

Я выставил перед собой ладони.

- Не-не-не, это недоразумение! Я не мудак, я реально не знал, что тут куча народа кормится, потому и выбрал этот супермаркет, что он на отшибе и мало шансов, что кто-то будет мешать романтическим приключениям… Все, я тут больше не буду бешбармак устраивать, поищу другое место.

Фантаст вздохнул, сделал своим знак «пошли» и сказал:

- За твои увеселения конкретно тут тебя ненавидим только мы, здешние жители, и это менее тридцати душ. Окей, недоразумение. Остальная Пустошь тебя тоже по недоразумению ненавидит? Ну или половина Пустоши?

- По правде говоря, есть тут в Пустоши люди, чья ненависть меня только радует. Если отребье ненавидит Бэтмэна, значит ли это, что Бэтмэн – мудак? Нет.

Он усмехнулся.

- Ладно, проехали, Бэтмэн… К слову, я к тебе в клан-холл заглядывал на днях – ты отсутствовал. Нам надо билд камраду пересчитать.

- Буду там через пару дней.

- Лады.

Фантаст пошел следом за своими парнями, и парой секунд спустя внутри раздались выстрелы: началась зачистка локации.

Я вздохнул и повернулся к Амаранте, которая как раз наворачивала сгущенку складной ложкой.

- В общем, извини, что так вышло. Хотел, чтобы все было красиво, как в рыцарских романах, а получилось вот так. Хотя оно и к лучшему, что напоролись на Фантаста, иначе я бы и не подозревал, что своими «представлениями» причиняю столько неудобств непричастным людям…

На самом деле, Фантаст не подложил мне особой свиньи, потому что его фразы «ты – стихийное бедствие», «вынесет тут все нахрен, смешав мобов, лут и бетон в единую дымящуюся смесь», «выжил с Пустошей почти всех, кто был еще хуже тебя» и «черт, который выгнал из ада всех чертей злее себя» - на самом деле, вполне себе годная характеристика. Особенно если исходит их уст человека, выживающего в Игре более четырех лет, то есть тоже не хвост собачий. Ну а девушки, как известно, любят крутых и плохих парней.

Амаранта очередной раз облизала ложку, сунула ее в банку и поинтересовалась:

- А те пятеро в силовых доспехах – это тоже было представление, да?

Я покачал головой:

- Нет. Они действительно пустили бы тебя по кругу, если б поймали. И они всерьез желают мне смерти за то, что я не позволяю им вытворять все, что им хочется… В общем, с шоу обломалось, а далее у меня по плану было спросить, куда ты, собственно, путь держишь и есть ли у тебя безопасное убежище...

- У меня план дальше поиска съестного не уходил, - призналась Амаранта, выскребая из банки остатки сгущенки, - а в более отдаленной перспективе я надеялась добраться до Города и там, в безопасности, уже попытаться разобраться в обстановке…

- Туда четыре дня пути.

- Блин…

- А до моего убежища – только два часа. Заглянешь в гости на пару чашек чая?

- Это фигура речи или у тебя действительно есть чай?

- Есть. Цейлонский и даже с сахаром.

- Тогда конечно же загляну, я сто лет уже чая не пила, только водичка из пруда, сдобренная таблетками для обеззараживания…

Я легко «читаю между строк»: конечно же, она согласилась бы в любом случае, но ей надо немного поломаться для приличия. С теми, которые были до нее, все происходило по примерно тому же сценарию.

- Тогда идем. Твои вещи, прости, не понесу: я инт-стакер и, так сказать, состою на девяносто восемь процентов из интеллекта. Силы и выносливости хватает, только чтобы себя носить.

- Да без проблем… А что, магу, получается, реально выживать на чистом интеллекте и не быть при этом «стеклянной пушкой»?

- Вообще-то, скорее нет, чем да. Но у меня получилось.

И мы двинулись вперед, к маячившему вдали небоскребу. Путь наш пролегал по относительно спокойной местности, а маршрут перед нами я чистил при помощи сокола.

Заметив с высоты птичьего полета бредущего по перпендикулярной улице зомби, я сказал:

- Сейчас не пугайся, будут взрывы. Банзай!

Заклинание призвало прямо к нему пятерых зомби – японских солдат с привязанными к груди ящиками со взрывчаткой. В следующий миг они синхронно взорвались, оставив после себя только небольшую воронку.

- Что это было?!

- Зомби-тэйсинтайцы.

- Зомби кто???

- Тэйсинтай – общее название японских подразделений самоубийц. Камикадзэ – «божественный ветер» - летчики-самоубийцы, кайтэн – «изменяющие судьбу» - пилоты управляемых торпед. Еще были «прячущиеся драконы» - водолазы с минами на шесте, которые должны были в бухтах топить американские корабли. И еще были в квантунской армии солдаты с противотанковым зарядом на груди, которые пытались взрывать советские танки, сидя в замаскированных «лисьих норах» у дорог – эти я не знаю как назывались, но именно их я и использую в качестве призываемых миньонов.

- Охренеть… ты можешь кого угодно призывать или?..

- Можно создать скилл, который будет призывать кого угодно, хоть Годзиллу. Другой вопрос, что призыв сверхмощного миньона будет требовать в принципе недостижимого интеллекта и такого же нереального количества маны. Но если вдруг кто-то сумеет достичь таких показателей – сможет призвать кого захочет. Ну или если ты однажды достигнешь запредельного показателя силы и ловкости – сможешь использовать вместо винтовки противотанковую пушку. Игра не ограничивает гибкость и фантазию – ограничено лишь фактическое могущество.

- Хм… Какой тут предельный уровень?

- Его нет. Но каждый следующий требует все большее количество опыта, так что максимальный уровень все же ограничен, хоть и не жестко. Мой крафтер[6] подсчитал…

- Твой крафтер?

- В смысле, крафтер из моего клана. Он подсчитал, что более-менее реально в разумный срок – считая годами – взять примерно триста уровней, при условии интенсивного кача в локациях соответствующего уровня. Это если не считать время на добычу ресурсов и крафт соответствующей экипировки. Затык в том, что самая крутая локация, которую я знаю, имеет сотый уровень, и мобов в ней негусто. Кроме того, интенсивный кач не способствует выживанию, ну ты понимаешь.

Амаранта хмыкнула:

- Это да. А вообще много тут игроков, которые целенаправленно пытаются прокачаться как можно выше, чтобы получить преимущество над всеми остальными?

- Мало. Практика показала, что прокачаться сильнее и всех нагнуть нельзя, потому что превосходство в прокачке легко контрится числом. Как говорится, «сила в числе – тоже сила». Так что Игра очень похожа на реальность в том плане, что и тут человек берет верх над средой путем командной работы. Впрочем, фактор прокачки тоже вносит свою лепту, потому что прокачка тут возможна в гораздо большей степени, чем в реальности.

- Так, погоди, впереди за углом кто-то есть, я слышу шаркающие шаги…

Я кивнул:

- Ага. Пара десятков зомби. Банзай! Банзай! Банзай!

Мои зомби шустрые, но им даже не нужно бежать к цели: я призываю их прямо в гущу мобов. Взрывы разносят враждебную нежить в клочья, из переулка вылетают только оторванные конечности и ошметки. Как говорится, человек человеку волк, а зомби зомби зомби.

- Блин, а как ты призываешь миньонов без прямой видимости?! – спросила Амаранта.

- Сокол же видит. Тут без разницы, вижу я своими глазами или фамильяром. Вся фишка в том, что маг-призыватель имеет очень сильную синергию с интеллектом. Лимит числа и силы миньонов завязан на интеллекте, дальность призыва – тоже.

- Некроманты имба, да?

- В определенных обстоятельствах.

Два часа спустя мы добрались до небоскреба.

- Внутри безопасно?

- Вполне, но я проверю. Стройбат, стройся!

Прямо передо мною из земли выпрыгнули восемь зомби с лопатами и, направляемые моей волей, побежали внутрь. Глазами их я осмотрел все закоулки – никого. Оно и неудивительно: о том, что тут живет Гриф, знают все. Ну, кроме Амаранты, она новенькая.

Мы прошли пару комнат и попали в зал с синим диском на полу.

- Что это?

- Тебяпортатор. Я устроил себе убежище в пентхаузе – не по ступенькам же до него добираться.

- Блин, у тебя персональный телепорт есть? Они же жутко дорогие!

Глупая, у меня тебяпортаторы по всей Серой Пустоши… Но вслух я сказал иное.

- Да уж, пришлось потратиться. Становись на круг и дай руку, иначе останешься тут.

Вспышка перед глазами – и мы у меня дома.

…Или, верней сказать, в «охотничьем домике».

- Тадамсь! Добро пожаловать в мою скромную обитель!

- В рот мне ноги, - пробормотала «добыча».

- Чувствуй себя, как дома.

Амаранта обвела мои хоромы взглядом. А посмотреть есть на что: громадный зал, отделанный черным мрамором. В одном углу – спальня с громадной кроватью с балдахином, в другом – кухня и вделанный в пол очаг, в третьем – санузел, отделенный ширмой, а в четвертом скромненько разместился бассейн с лилиями. Ну и мебель везде из эбенового дерева. В смысле, именно из дерева, а не из негров[7].

- М-да-а-а… - протянула она, - это тебе не та дыра, где мы с Азенкуром ютились, заделывая щели обрывками ткани… Ты тут прямо как король устроился… Слушай, а если в ладошки похлопать – слуги прибегут?

- Эм-м-м… Нет. Слуг у меня нету. Есть хочешь?

- Ну конечно, хочу! Сгущенка, конечно, хороша, но я уже несколько дней живу на урезанном пайке…

Я сбросил ранец в углу, «пальнул» из пальца в очаг огненной струей – единственное мое огненное заклинание – поджигая дрова, и подошел к «холодильнику».

Холодильник на самом деле – обычный стационарный малогабаритный синтезатор, который по моей причуде выглядит как холодильник с органами управления в виде головы кошкодевочки на верхней крышке.

Я дернул «голову» за левое ухо, вызвав голографическое меню из глаз, и, дергая за правое вверх и вниз, выбрал паек MRE и два раза нажал на носик. Открыл дверцу, вынул пакеты и один протянул Амаранте.

- Пользоваться умеешь?

- Тут сложнее, чем распечатать и кушать?

- Смотри.

Я продемонстрировал, как пользоваться химическим разогревателем, а затем мы замечательно пообедали: западные сублимированные пайки с ресторанным меню, конечно, не потягаются в полной мере, но обычной столовке или забегаловке фору дадут только так. Бобы с тушеной говядиной на первое, рис с тунцом на второе – вкусно и сытно.

Когда мы расправились со вторым, Амаранта, намазывая джем на галетку, спросила:

- Слушай, а что это у тебя за холодильник такой с головой? Голова же не настоящая?

- Нет, конечно, ты же не думала, что я способен отрезать голову кошкодевочке?

- Ну хрен знает, может, ты уже готовый такой раздобыл… Это такой безумный мир, что я уже ничему не удивлюсь. Почему у холодильника голова?!

Я пожал плечами:

- Ну такое у меня чувство юмора. «Богиня», которая притащила меня в Игру, приняла вид кошкодевочки, чтобы я не пугался, и запретила дергать ее за уши. Этот «холодильник» - на самом деле, обычный синтезатор. Просто когда ты приобретаешь бытовую вещь – можешь пожелать, чтобы она выглядела как ты захочешь. Я пожелал управление в виде ее головы и теперь дергаю за уши, сколько мне влезет.

- М-м-м… Я про такие только знаю, что они существуют. Слыхала, что в Городе ими может пользоваться каждый, если есть специальные кристаллы, только синтезируемые вещи стоят дорого…

- Все так и есть. Просто за плату ты можешь получить себе персональный синтезатор и поставить где угодно – хоть в личном убежище, хоть на клановой базе.

Амаранта устремила свой взгляд в окно и заметила:

- Слушай, мне кажется, тебе стоило бы разместить телепортер не в том же небоскребе, где и убежище, а в другом. Где-то рядом – так было бы безопаснее. Наличие телепорта на первом этаже выдает, что это не просто брошенное здание.

Я ухмыльнулся:

- Это место совершенно безопасно... на девяносто девять процентов.

- Почему ты так уверен?

- Потому что есть такие как ты – новички. Только они не знают, где именно живет Гриф, и могут попасть сюда случайно. А вся остальная Пустошь очень хорошо знает, что я тут живу, как знает и то, что я очень не люблю непрошеных гостей, так что никто в здравом уме сюда не сунется ни за какие коврижки. Давненько было дело – пара нубов, вообразивших себя крутыми, сунулась и вынесла, чего я тут наскладывал… И вот их горький опыт – гарантия, что больше сюда никто не сунется. Так, этот сублимированный кофе не пей, я тебе чаю обещал.

Я снова пошел к синтезатору и вынул из него две кружки с горячим сладким цейлонским чаем.

- Вау… Он даже готовый чай выдает? А зачем ты очаг зажигал, если мы на нем ничего не готовили? Так-то тут не холодно почему-то…

- Да так, чтобы потрескивало душевно… А холодно тут не бывает, потому что в бассейне вода – тридцать градусов.

- Круть… А за счет чего он нагревается? Тут есть электричество?

- Нету. Просто я при настройке параметров бассейна указал, что температура воды – тридцать градусов. И с тех пор она всегда такая.

- Погоди, что значит – при настройке?!!

Я вздохнул.

- На случай, если в обучающей локации ты не узнала, и Азенкур не сказал – ты можешь купить себе часть пространства в личное пользование. В нем ты можешь устанавливать персонализированные предметы окружения, которые найдешь, скрафтишь или синтезируешь. Это убежище останется «твоим», пока ты жива или пока не сменишь его. В нем все не подвластно распаду и респавну, тут можно сложить вещи и они не превратятся в труху.

Амаранта прямо на глазах погрустнела.

- Вот же блин блинский… После того места, где мы жили с Азенкуром, я чувствую себя, как троглодитка, выбравшаяся из пещеры и увидевшая блеск цивилизации. Азенкур же не нуб был, почему он этого не знал?

Я пожал плечами:

- Может, и знал, просто не говорил. У тебя в наладоннике, кстати, есть справочная информация, и там есть раздел про синтез предметов.

Она почесала макушку.

- Черт, так это не про крафт… Это все что, очень сложно? Просто мы жили ну практически как беженцы в прифронтовой зоне, в полураздолбанном блиндаже, и пару раз меняли место жительства на более удобное, но никакого такого крафта Азенкур не знал.

- Может, и знал. Только синтез предметов – дорогая штука. Нужны ресурсы, которые на нубской локации типа поля боя просто не появляются. Понимаешь, мир разделен на обширные локации на любой вкус. Есть попроще, такие, как то твое поле боя. Там можно из врагов встретить только мобов-падальщиков, типа гиен и чего-то того же пошиба. Выживать просто. Лут под ногами – просто шарь по точкам спавна. Опасность невысокая – только другие такие же непритязательные выживальщики, которые жертвуют комфортом и роскошью ради безопасности и не станут лезть на рожон…

- Угу, скажи это Азенкуру.

- А он вполне себе мирно там уживался, пока тебя не было. Азенкуру и тем троим нечего было делить, всем хватало тех крох, что спавнились на поле, и ничто не стоило кровавого передела. Такая философия нубских локаций и тех, кто там живет. Локации, где можно найти что-то более ценное, гораздо опаснее, и игроки там агрессивнее. Это нормально. Ценнее добыча – опаснее место. Просто ты – не только игрок. Ты еще и ценность. Своим появлением там ты превратила безопасную локацию в очень опасную. Так вот, в безопасных локациях игроки живут кое-как, ютятся кое-где и зачастую не владеют ничем, из-за чего туда мог бы прийти более сильный игрок или группа. Нет ценностей – нет активных соперников, и конфликты случаются только если в одном месте соберется больше народа, чем локация может прокормить. Там можно забыть о синтезе и прочих крутых вещах, потому что нет ресурсов, ты выживаешь только на том, что найдешь. Винтовку свою ты где взяла?

- Азенкур дал. До этого у меня была самая лучшая, которую можно было достать в нубском «заповеднике».

- Угу. Азенкур ее нашел на том поле, судя по всему. На локациях низкого уровня изредка спавнятся средненькие вещи… В целом там ресурсов как таковых нет – есть только лут, пригодный к употреблению, будь то еда, экипировка или патроны. А вот если говорить о силовых доспехах, как у Легата и его любителей «Вархаммера» - ну ты же понимаешь, что такие под ногами не найдешь. Крутые вещи спавнятся только в опасных местах, а самые крутые – только крафтить самостоятельно. Из тонны ресурсов, которые тоже не валяются под ногами – те самые кристаллы, о которых и речь.

А потом был бассейн. Амаранта сняла всю одежду, кроме футболки и трусиков, попробовала ногой воду, потом, стоя ко мне спиной, стащила футболку, сбросила трусики, позволив мне полюбоваться красивой, подтянутой попкой, и изящно нырнула в воду, на короткий миг представ перед моим взглядом в очень интересном ракурсе.

Я не стал отставать и тоже оказался в бассейне. Мы встретились в самом его центре, обнялись, поцеловались, а потом Амаранта обхватила меня ногами, а я при этом оказался внутри нее.

Мы занимались любовью прямо посреди бассейна, да так, что в нем поднялось волнение где-то балла на три. Собственно, именно для этого бассейн и был изначально предназначен: сам я поплавать не любитель, но с девушками это работает очень красиво и изящно.

В самом деле, с точки зрения вложенной информации между фразами «а теперь раздвигай ноги» и «ну что, искупаемся?» разницы нет: все девушки до единой, прыгая или спускаясь в теплую воду, прекрасно понимают, что заниматься будут не плаваньем, они знали это, еще только соглашаясь зайти ко мне в гости. Но вторая фраза, как ни крути, куда изящнее и приличнее, а я – настоящий джентльмен.

Как говорится, манеры – лицо мужчины.

Особенно в мире, где не такой большой выбор возможных лиц.

Увы, но здесь, где псевдожизнь коматозника не стоит ничего, где бродят сотни парней, похожих на меня лицом и сложением, словно братья, где у нас отобрали имена и индивидуальную внешность… Репутация и манеры здесь - все.

Потому что всего остального у нас уже нет.

***

После бассейна мы вытерлись насухо – а растирать гибкое тело спортсменки такое же удовольствие, как и овладевать им – и перебрались на мой громадный траходром.

Поначалу нам было не до разговоров, но вскоре мы подустали. Я – потому что выносливости у меня, помимо базовой, нет вовсе, а Амаранта – потому что последние дни для нее оказались сложными, только сегодня ей пришлось выдержать изнурительную погоню.

Общее хорошее настроение вкупе с несколько заунывным пением ветра на такой высоте и открывающийся из широких окон обзор на лежащие внизу вечерние Пустоши подтолкнули нас к беседе на отвлеченные темы. Я узнал, что Амаранта – биатлонистка, готовившаяся к отборочным состязаниям для попадания в сборную, но невезение, преследовавшее ее всю жизнь, внесло свои коррективы.

Затем она заметила, что не отказалась бы еще от чайку и чего-то к нему.

- Иди вон у кошкодевочки закажи всего, чего твоя душа пожелает, - потянулся я, - ну и мне заодно принеси того же.

Амаранта оказалась не из стесняшек и пошла к синтезатору, ничего не надевая. Хотя чего стесняться при таком-то теле.

- Что-то у меня не получается, - сказала она через минуту.

Я встал, подошел к синтезатору и обнаружил, что в нем закончилась «заправка».

- Кристаллы синтеза закончились. Сейчас заправлю.

Я открыл сейф, соединенный с моим персональным хранилищем, вынул оттуда пригоршню голубоватых кристаллов, а затем принялся пихать их в рот «кошкодевочке».

- М-да, у кого-то очень извращенный юмор, - пробормотала Амаранта.

- Он не извращенный, он мстительный. Я малость не одобряю того, как наши божки развлекаются, знаешь ли. Если ту кошкодевочку хоть немного коробит от того, как я обращаюсь с ее головой – цель достигнута. Она вполне заслужила того, чтобы ее дергали за уши и пихали в рот, жаль, что я делаю это всего лишь с муляжом.

- Хм… Но благодаря ей ты получил второй шанс, нет?

- Сомнительный шанс. Это все – не жизнь. Этот противоестественный мир – банка, и мы в ней пауки. Так что… Готово. Можешь выбирать дальше.

Амаранта синтезировала два чая и галетки и мы устроились на кровати.

- Ты, погляжу, в этом мире неплохо устроился.

- Есть такое. Крошки, если что, на пол стряхивай.

- М-м-м… А потом убираться придется.

- Не придется. Мусор и крошки, брошенные на пол, исчезают при респавне[8] содержимого небоскреба. Все остальное в убежище – нет.

- Удобно.

- Ну просто демиургам неинтересно наблюдать, как мы убираемся в домах, вот они и решили проблему, чтобы мы не отвлекались от мочилова. Кстати, ты уже думала, в кого респекаться[9] будешь?

- Нет. У меня был план добраться до Города и примкнуть к какой-то группе, а потом уже респекнуться в билд, нужный для команды. Правда, еще вопрос, где взять столько «кристаллов сожаления».

Я зевнул и указал пальцем на шкафчик в углу зала:

- Загляни в верхний ящик и возьми, сколько тебе надо.

Она подошла к шкафчику, открыла ящик и ахнула.

- О-хре-неть…

- Можешь с запасом взять, - разрешил я. – Вообще, как примкнешь к кому-то и определишься с билдом – загляни ко мне, я тебе его пересчитаю.

- Э-э-э… в смысле?

- Я занимаюсь тем, что пересчитываю билды на предмет оптимизации. Друзьям по дружбе, остальным за плату. Я ведь инт-стакер – кто справится с подсчетами лучше?

- Вау… Вот спасибо!

- На здоровье, мне не жалко. Я ведь не пчелка.

Она застыла у шкафчика с двумя пригоршнями белых кристаллов, явно раздумывая, куда их деть: у голой карманов-то нету.

- На стол положи, они сами не убегут, а украсть некому, - предложил я.

Амаранта так и сделала. Вернувшись в постель, она прижалась ко мне особенно плотно и нежно и заметила:

- Слушай, Гриф, я, конечно, сильно запоздала с этим вопросом, его следовало задать еще до того, как пойти с тобой сюда, но… Что случилось с теми девушками, перед которыми ты выделывался до меня?

- Большинство живет и здравствует. Некоторые погибли – уже после того, как ушли от меня.

- А что, от такого клевого и щедрого тебя можно просто взять и уйти? Такое бывает?

- Да, бывает. Встретишь кого-то двухметрового, с бархатным голосом и фигурой Геракла на полтысячи поинтов силы – и пока, Гриф, приятно было познакомиться…

- Аж не верится. Но это точно не про меня.

- Да ну? – ухмыльнулся я. – Ну тогда садись сверху и докажи. Ты ведь любишь позу наездницы, я надеюсь?

Она хихикнула.

- Ох… ладно, я постараюсь. Только я порядком утомилась, честно.

- Открой тумбочку возле тебя.

Она открыла и ахнула, увидев целую батарею пузырьков с волшебными эликсирами.

- Зелья бодрости и выносливости. Глотай один и вперед.

- Господи… они же стоят просто дохрена, нет?

- Ну да, стоят, и что? Все равно мне их девать особо некуда, еще одна скачка с тобой определенно стоит пузырька, сколько бы он ни стоил, пардон за каламбур.

Амаранта взяла в руку один флакончик и на глазах погрустнела.

- А эти сбоку – эликсиры здоровья, да?

- Угу. Пару раз мне случалось приволочь сюда полумертвых девушек, вот и держу запас. А что не так?

Она устремила в окно долгий взгляд и ответила только секунд через тридцать.

- Да так… Подумала, что пары таких флакончиков Азенкуру как раз и не хватило, чтобы выжить… Прости, я знаю, парни ненавидят, когда девушка упоминает своих бывших, но… Я не то чтоб горячо любила Азенкура – были у него свои недостатки – но это был первый порядочный и достойный человек, которого я встретила в своей проклятой жизни. Мне трудно просто забыть его, словно и не было ничего. И мне как-то очень неловко оттого, что мне уже так хорошо всего лишь через несколько дней после того, как он погиб из-за меня…

- Я тебя немного утешу: он погиб за себя, а не за тебя. Мужик не будет уважать себя, если его подругу трахают чужие. Вот такие мы, мужики, собственники. Он дрался в первую очередь за свое самоуважение. Но, разумеется, это никак не умаляет его личных качеств. А то, что ты встретила меня и тебе уже хорошо… Не твоя вина. Нас посадили сюда, как пауков в банку, чтобы мы сражались и умирали на потеху гребаным божкам. Каждый пытается выживать, как может, но получается не у всех. И тут найдется не так-то много тех, кто никого не терял. Привыкай… и постарайся не умирать.

***

Ночью я проснулся и не нащупал Амаранту рядом.

Она сидела у окна, завернувшись в плащ, и задумчиво смотрела в темноту.

- Что ты там делаешь?

- Да так… пытаюсь вспомнить свое имя. Иногда навязчивое желание вспомнить, как меня звали, мешает мне спать.

Я вздохнул:

- Просто смирись. Никто не помнит своего имени. Все хотят вспомнить, но пока еще никому не удалось. К черту все, иди ко мне – у нас нет ничего, кроме нас самих, давай не упускать то немногое, что нам оставили демиурги.

***

Утро выдалось такое же мрачное, туманное и хмурое, как всегда. Но без дождя – и на том спасибо.

Мы топаем рядом, причём я тащу некоторую часть её снаряжения, сколько там мне позволяет мизерная базовая сила.

- Что-то ты не очень разговорчивая, - замечаю я.

Амаранта пожимает плечами:

- Да так, рефлексирую. Последнее время выдалось непростым для меня.

- А я-то думал, что когда все плохое позади – должен быть подъем духа… Ладно, хочешь, расскажу веселую историю?

- А тут такое хоть иногда случается?

- М-м-м… Вообще-то, вполне, но моя история не тут приключилась, а в реальном мире, и уже давненько.

- Ну давай, рассказывай.

И я начал свое повествование.

Дело было еще при Союзе, и сама история точно основана на реальных событиях, однако в виду фееричности финала уже не представляется возможным установить, где заканчивается правда и начинается вымысел.

В Одессе проводили научную конференцию или симпозиум по какой-то физико-математической тематике, куда съехался весь свет советской науки. Делегатов поселили в гостинице, и вот после дня, проведенного в дебатах и научных трудах, в одном из номеров сидели математик и два физика и под закусочку и коньячок – никакой пьянки, интеллигенция же – обсуждали что-то из свои научных интересов.

Тут в туалете перегорает лампочка. Приходит дежурный по гостинице, меняет лампочку, а перегоревшую забывает на столике.

И тут математика понесло не в ту степь.

- А вы знаете, коллеги, что если лампочку засунуть в рот – вытащить обратно ее уже нельзя?

- Чушь, - хором возразили физики, - пространство полости рта изотропно!

Решают опровергнуть глупую байку экспериментом, для чего один из физиков моет лампочку с мылом и засовывает в рот.

И, как и говорил математик, вытащить уже не может.

Начинается легкая паника. Троица вызывает такси и едет в травмпункт.

Медсестра в приемной начинает неконтролируемо посмеиваться, но указывает рукой на дверь в кабинет травматолога.

Травматолог, узнав от математика, в чем дело, хмыкнул, нажал на какие-то нервные узлы позади челюсти и снял спазм, позволив челюсти открыться шире, чем она обычно может. Лампочка извлечена, но у пострадавшего не закрывается рот!

Врач объяснил, что из-за спазма и защемления нервов челюсть не будет работать где-то с полчаса, отдает им лампочку и ученые уходят.

Но, уже сидя в такси, второй физик заявляет:

- Это антинаучно! Не может такого быть, дело, видимо, заключается в психологии!

И сует лампочку в рот.

В чем бы там ни было дело, но пришлось развернуть такси и снова ехать в травмпункт.

Медсестра просто заржала при виде их, но троица уже знает, куда стучать. Врач, высказав пару теплых и ласковых фраз о пьяных придурках, вынимает лампочку и советует больше так не делать. Троица забирает лампочку и едет обратно в гостиницу.

Таксист уже был другой, и его слегка обеспокоило, что у двух пассажиров открытые рты. Математик по пути объяснил ему, в чем дело, таксист, ясное дело, усомнился в этом. Тут не надо быть ученым, чтобы понимать: если что-то куда-то входит, то должно и выходить.

Лампочка в рот таксисту вошла, но, вопреки здравому смыслу, не вышла. Они разворачивают машину и едут в травмпункт.

У медсестры случилась истерика, а врач, мрачно выполнив привычную процедуру, выбросил лампочку в мусорное ведро со словами:

- Не хватало мне все дежурство эту дрянь из вас доставать!

И такси едет снова в гостиницу.

Но так как дело уже к ночи, на перекрестке одинокое такси останавливает гаишник… и видит, что у трех человек внутри открыты рты и текут слюни. В том числе и у водителя, который не в состоянии членораздельно объяснить, в чем дело.

Единственный «говорящий» человек – математик. Он объясняет, что никто ничем не упарывался, клея не нюхал и «колес» не глотал – дело в лампочке, которая в рот входит, а выходить не хочет.

Гаишник был видавший виды и в рассказ, похожий на нелепую отмазку наркомана, не поверил.

- Стойте тут, - велел он и пошел к себе в постовую не то будку, не то караулку.

В окне гаснет свет, парой минут спустя оттуда появляется гаишник с лампочкой во рту, садится в такси и показывает знаками ехать в травмпункт.

В травмпункте медсестра куда-то отошла, так что математик просто постучался в знакомую дверь.

Их встретил травматолог с открытым ртом.

К тому моменту, когда я уже заканчивал рассказ, мы смеялись оба и в голос. Ну такая это история – сколько раз рассказываю, столько раз смеюсь сам.

- Слушай, а мы не слишком громко смеемся? – спросила Амаранта, чуть отдышавшись от хохота.

- Что значит – слишком громко?

- Могут сбежаться мобы…

- Халявные очки опыта.

- …Или кто похуже. Какой-нибудь плейеркиллер, не оставивший мечту выиграть путем набора убийств…

- Это вряд ли. Такие давно все сыграли в ящик. И вообще, громкий смех на пустошах – верный признак присутствия Грифа. Так что нас скорей обойдут все, кто слышит.

И тут Амаранта сделала предостерегающий жест:

- Погоди, мне кажется, я прямо сейчас что-то слышу… Вон в той стороне, справа.

- Сейчас вызову сокола.

Мой фамильяр уже надо мною: как и зомби, он возникает ниоткуда, когда нужен, и в никуда же исчезает.

Перпендикулярная улица перед нами довольно узкая – то есть, маршрут популярный, ходить открыто по проспектам, кроме меня, мало кто рискует. И по ней нам наперерез топает колонна в полубоевом-полупоходном строю. В голове и хвосте – знакомые люди в знакомых доспехах. Альянсовцы. Паладины и рыцари в мощной броне, окруженные ореолом внутренней энергии, пара бойцов в экзоскелетных доспехах с гидравлическими кулаками – ударный костяк и основа боевой устойчивости отряда. Парни попроще – с огнестрелом и менее впечатляющей экипировкой. В самом центре несколько человек крупного сложения – силы и выносливости, видимо, суммарно под тысячу – тащат два контейнера, и у рядового состава тоже ранцы имеются, точно не пустые. Хорошо полутались ребята.

Сокол не упустил из виду и пару залегших на обочине за остовом машины парней, явно скрывающихся. Но не засада: оба в слишком убогом шмоте. Просто два нуба, которые здраво решили избежать встречи с крупными силами и пропустить их мимо.

- Очень удачная встреча, - сказал я Амаранте, - это мои старые знакомые. Пошли.

Мы подошли к перекрестку чуть раньше.

- Значит, на всякий случай – стой тут за углом и не показывайся. Ну мало ли что. А у меня с ними есть одна тема.

- Ладно, а нам точно обязательно с ними встречаться?

- Тебе нет, а мне надо. Так-то я мог бы их долго искать, Пустоши большие, а тут раз – и встретились.

Шаги уже хорошо слышны. Делаю последний пролет соколом и сканирую всю толпу: просто так, чтобы быть в курсе их прогресса.

Мой скан, конечно же, был моментально обнаружен и вся группа по команде заняла круговую оборону.

- Ну и кто тут такой умный сканером балуется, а? – зычно крикнул лидер колонны, вроде Камень его ник, или Кремень… А, Гранито, вспомнил.

Делаю знак Амаранте «стой тут», преспокойно выхожу на середину улицы и только там разворачиваюсь лицом. Меня, конечно же, сразу узнают, в воздухе повисает напряженная тишина.

- Это я сканером балуюсь. И сразу встречный вопрос: когда я сказал, что ваших поганых рож на Пустошах больше видеть не желаю – до вас не дошло или вы просто забыли? Лады, раз слова не сработали – сейчас объясню доходчивей и так, что не скоро забудете. Стройбат, стройся! Стройся! Стройся!

И двадцать четыре мертвых стройбатовца, призванные слева, справа и перед колонной, выпрыгнули из потрескавшегося асфальта и бросились в атаку, размахивая лопатами.

Конечно же, колонну «Альянса», состоящую из трех десятков не самых последних бойцов и с несколькими лидерами во главе, так просто зомбями не взять. Гранито с ходу разрубил надвое четверых одним горизонтальным взмахом огненного меча, но затем лопаты застучали по его броне и щиту, а следующую партию я призвал, благодаря соколу, прямо в центр колонны.

И пока альянсовцы отбивались от наседающего мертвого стройбата – да, выучка и дисциплина у них что надо – настала пора камикадзэ.

Первые пять выскочили из асфальта в трех шагах слева от колонны и кто-то сразу же разнес одного метким выстрелом из чего-то крупнокалиберного. Взорвались все пятеро.

- Не стрелять, идиоты!!! – взвыл командир, не Гранито, а его коллега.

Взрывы, конечно, повредили только моим же стройбатовцам, но вот на божий или не очень свет выскакивают и новые стройбатовцы, и новые камикадзэ.

В этот момент наконец-то очухался контрсаммонер[10] и врубил свое поле антипризыва, которое почти достало аж до меня, но дома тут не небоскребы, и места на крышах мой сокол уже присмотрел.

Я призываю камикадзэ прямо на крыши, а оттуда они устремляются вперед и вниз. Альянсовцы оказываются под самой натуральной бомбежкой. Зомби падают, правда, только на тротуарах, но улица узкая. Да, их бомбы слабы, радиус поражения невелик – но следом летят вниз все новые и новые зомби: я так весь день могу. Они стоят слишком мало маны, а у меня при моих-то двух тысячах интеллекта слишком высокая регенерация оной.

И когда колонна потеряла первоначальный порядок, теснясь по центру улицы, я призвал перед собой новую толпу стройбата, и среди них группу камикадзэ, и послал всю массу в атаку.

Гранито, конечно, закидать мясом было бы сложно, он крошит зомбей только в путь, но «япошек» моих проморгал и четверо из них взорвались почти в упор. Гранито устоял, его ближайшие соратники попадали, а я призываю новую толпу перед собой и новых камикадзэ на крышах.

Гранито пустил в ход все свои козыри, включая «божественную защиту», которой прикрыл своих упавших товарищей от новой атаки, и попытался обратить моих зомби в бегство, но тут его ждало разочарование. Паладины, конечно, отпугивают любую нежить, даже очень сильную – но только не ту, которую призыватель контролирует напрямую.

А я контролирую одновременно двадцать четыре зомби.

Колонна начала отступать, когда куча нежити пробежала мимо паладина, все еще возвышающегося, словно бастион, и напала на остальных. Два парня в крутых экзах приняли удар на себя, но суматоха только усилилась, а проскочившие в рядах стройбата япошки взорвались уже внутри строя.

И тут поле антипризыва спало: то ли антисуммонеру досталось, то ли он был слабым. Я снова начал призывать миньонов прямо в рядах альянсовцев, у них появились первые серьезно раненые, чьи крики рассеяли остатки организованности. И наконец, отступление перешло в бегство.

Тех, кто побежал, сбросив свою ношу, я не преследовал, а вот слегка отстающие оказались под ударом. Носильщики давно бросили свои контейнеры и улепетывали вместе со всеми. Мне удалось свалить одного парня в экзоскелете, потом другого, но обоих выручил неизвестный мне рыцарь. Гранито к этому времени все еще не упал, но очередной взрыв выбил из его руки меч. Он покинул поле боя последним, унося на себе раненого, потерявшего руку.

Я проводил взглядом бегущих и через сокола отыскал нубов: из-под машины только ботинки торчат. Они находились гораздо дальше и потому не пострадали при раздаче.

Смотрю на Амаранту – она стоит, где стояла, вжавшись в стену, и смотрит на меня огромными круглыми глазами.

- Все путем, я с ними перетолковал. Ты в порядке?

- Трындец, - выдавила из себя Амаранта. – Как?!! Их же было человек сорок!

- Льва не волнует количество баранов. Пошли, глянем, что это они тащили.

Амаранта пошла следом, обозревая поле боя и кучу брошенных вещей. Облизалась на меч Гранито, но тот начал на глазах распадаться.

- Черт, он персонализованный… О, а этот дробовичок – нет! – она поспешно хапнула бесхозное оружие и аж просияла: - ух, вот это вещь!

- Ты же по снайперкам спец?

- Ну, теперь могу респекнуться и в штурмовика! Ну или хоть пару пассивок на ближний бой возьму, чтобы в зданиях не быть мышью в мышеловке! О, и этот тоже не персонализованный! И эта каска… Блин, как много у них неперсонализованного добра! – с этими словами Амаранта выкинула свой берет и напялила на голову найденный шлем.

- У сильных кланов такое водится. При получении более крутой вещи боец сдает старую вещь и ее можно дать другому рекруту, потому они не персонализируют экипировку. Пользуйся.

- Блин, я столько не унесу! Черт, надо что-то выбросить…

- Не парься. Просто возьми лучший ствол, пока не доберемся до моего клан-холла. Там я тебе чего получше подыщу. Вот это вот все – на самом деле, так себе лут. Стоит слишком мало при таком-то весе, потому сильные игроки такое оставляют валяться, если найдут, и на рынке его маловато. Но для нубов они дорогие, да.

Я взломал контейнер и обнаружил, что он полон мешочков с ресурсами для крафта. Адамантин, некротек, огненный ихор…

- Кажись, эти ребята полутались там, где обычно я сам лутаюсь, - задумчиво протянул я. – Хотя, судя по тому, что ценного тут мало, глубоко они не залезли…

- Ценного тут мало?! Ну ты вообще, да тут же целое состояние!!! Господи, как все это унести, а?

Я пожал плечами:

- Ответ очевиден – никак. Контейнеры несли здоровенные такие бугаи, по два носильщика на контейнер… Так, что во втором? О, кристаллы гнева, кристаллы синтеза, кристаллы трансмутации… Пойдет. Ладно, давай закругляйся, это все правда не фонтан. Выкинь ствол, он тяжелый, возьми вот это и это, сколько унесешь, оно дороже стоит в Городе.

- Ну блинский блин, а ты не можешь вызвать мне пару зомби, чтобы я их нагрузила, а?

- Не-а. С ними такая фигня, что они скоро исчезают. Вместе с вещами, которые ты к ним прицепишь.

- Эх-х-х! Первый раз дорвалась до такого куша – а унести можно так мало! А что в этих рюкзаках?

- Забей, самое ценное было в контейнерах. Идем.

Она брезгливо переступила через оторванную руку, уже начавшую истлевать, и заметила:

- Да уж, вот тут кому-то понадобится дохрена эликсиров, чтобы руку отрастить… И вот это уже точно была не постановка, вряд ли у тебя есть друг, согласный ради спектакля потерять руку…

Я приподнял бровь:

- А что, у тебя еще были сомнения?

- Ну прости, - виновато потупилась Амаранта, - были… Взгляни моими глазами: приходишь такой ты в нубском эквипе и прогоняешь пятерых упоротых вахафагов… А потом мы встречаем другого типа, который ругает тебя, как Петроний – Нерона…

- Э-э-э… Прости, не понял?

- Это из книги «Камо грядеши?» Сенкевича. Петроний говорил, что порицать Нерона можно, если в малом порицании будет содержаться большая лесть… Этот Фантаст точно твой друг, ибо, будь ты «стихийным бедствием» - не позволил бы кому-то так с собой разговаривать… Ну, так это мне казалось в тот момент.

- А, то есть, ты все думала, что я пускаю тебе пыль в глаза, но все равно пошла со мной? Где логика?

Амаранта пожала плечами:

- А что нелогичного? Если у тебя так много друзей, которые тебе подыгрывают – наверное, ты что-то собой представляешь и мне тоже стоит с тобой дружить, «сила в числе – тоже сила», как говорится… Только это, ну как же так, а? Как так может быть, что один сильнее сорока?!

- Ответ очевиден – никак. Но, как я уже говорил, лев царствует не потому, что он сильнее всех, а потому, что он лев.

- Ой, ну брось! Они же даже не попытались! Даже не пальнул в тебя никто! Кем нужно быть, чтобы говорить организованной силе «чтоб я вас тут больше не видел!»? Какой ты уровень, а? Сотый? Двухсотый?! Или… триста с гаком?!!

Я вздохнул.

- Эй, нубы, можете лутаться! – крикнул я тем двоим и повернулся к Амаранте. - Я не знаю никого, кто успел бы докачаться до сотого уровня. Не в уровне дело. Бывает в жизни такое, что порой не важны ни мастерство, ни вооружение, и побеждает тот, у кого крепче яйца. Как лобовая атака у летчиков: кто первый сдрейфил и отвернул, тот проиграл.

Некоторое время Амаранта молча пыхтела, неся свои трофеи, а затем вдруг сказала:

- Ой, ну и дура же я!

- Не надо так о себе, это грубо, - улыбаюсь я. - Тут вместо слова «дурак» принято говорить «не вкинул в интеллект ни поинта».

- Нет, я правда дура… только сейчас доперла. Конечно же, дело в твоем клане, который, видимо, самый крутой на Пустошах! Они позволили тебе избивать себя в одни ворота, потому что не рискнули довести дело до войны с твоим кланом! Черт, все так просто объясняется, а я голову ломаю…

Я усмехнулся.

- Ну, в чем-то ты действительно угадала… Мой клан действительно самый известный в этой Игре.

- Наверное, требования к кандидатам просто заоблачные и кто попало в него не попадет, да? – со вздохом произнесла Амаранта.

- Снова почти угадала. Да, постороннему в него попасть практически невозможно, критерии отбора предельно жесткие. Но тебя я могу принять, если хочешь.

У нее просто загорелись глаза:

- Ты это серьезно? У тебя есть право приема?!

Я снисходительно усмехаюсь:

- Есть ли у меня право приема в клан, который я сам и создал и являюсь его бессменный лидером? Ты удивишься, но да, есть. Приглашаю тебя в свой клан.

- Принимаю! – поспешно согласилась Амаранта и полезла в карман за наладонником, чтобы полюбоваться своим новым статусом члена самого могущественного клана Пустошей.

Ее восторг сменяется растерянностью, несколько секунд она моргает, а затем поднимает на меня совершенно непонимающий взгляд.

- Слушай, Гриф… А почему твой клан называется «Гарем»?!!

Я пожимаю плечами:

- Ну, потому что я не фанат громких имен и предпочитаю функциональные названия. Мой клан называется «Гарем», потому что попасть в него может только моя девушка, ну и в виде исключения – еще два человека, которые лично мне симпатичны. Ты ждала длинного списка крутых бойцов, но увы. Самый сильный клан Пустошей – это как раз те парни, которые только что убежали. Верней, они были самым сильным кланом Пустошей, пока я не выгнал их на болота. Единственный боевой игрок моего клана – я сам. И кстати, меня ненавидит половина Пустошей не за то, что я правлю тут железным кулаком и делаю всем подлости – нет, я не делаю. Меня ненавидят за то, что в условиях катастрофической нехватки девушек я собрал себе гарем. Ненавидят и очень сильно завидуют.

Амаранта, поборов первоначальный шок, сказала:

- Ну, был бы это обычный пиратский сервер – я предположила бы, что ты – друг администрации. Ты с демиургами накоротке или?.. или ты сам демиург?!!

Я вздохнул.

- У тебя же есть сканер, да? А у меня нет антисканера, давно могла сосканить и все понять.

- Ну-у-у, была такая мыслишка, но мне показалось, что это будет недружественное действие и ты можешь меня неправильно понять…

- Когда я только вышел из заповедника – ходил с надписью на спине «просканируй меня или умри». Вперед, не стесняйся.

Амаранта достала из кармашка в разгрузке крупный кристалл и посмотрела на меня сквозь него. И после этого выражение ее лица стало совсем растерянным.

- Это какая-то дичь… Ты тридцать шестой уровень!

- Угу. Я тридцать шестой уровень. Ты на связки умений смотри. На главную связку.

- Ну и? Ничего особенного, умения низкого уровня…

Я присел на бетонный блок и достал из кармана пачку чипсов.

- Совсем нубка, да? Ладно, объясняю как соклановке. Основное умение, которое сделало меня владыкой Пустошей – «Ослабление защиты». Оно снимает с кастующего сто процентов всех его защит, а с цели каста – пятьдесят процентов защиты.

Амаранта положила на землю свою ношу и села напротив.

- Невыгодный скилл, прямо скажем. Разве в команде – кастануть и спрятаться за спины…

- Да, но «Ослабление защиты» соединено с бустером «Завещание». «Завещание» срабатывает в момент смерти и применяет все связанные умения с утроенной силой по всем враждебным целям вокруг… То есть в пределах видимости или локации. Что важно – с утроенной силой. А теперь подумай, как сработает «Ослабление», если его сила утроена.

- Снимет защиту до нуля…

- А вот и нет. Оно снимет сто пятьдесят процентов защиты. И у тебя станет минус пятьдесят процентов всех твоих защит.

- Это как так?

Я улыбаюсь.

- Вот тут и начинается самое интересное. Предположим, ты очень крутой игрок и у тебя десять тысяч пси-щита, десять тысяч брони, восемьдесят процентов защиты от элементального урона и высокое уклонение, дающее тебе пятьдесят процентов уклонения от конкретной атаки. После того, как ты меня убьешь, у тебя станет минус пять тысяч пси-щита и минус пять тысяч брони. А отрицательная защита работает таким образом, что любая атака не теряет в силе, а прибавляет. И если тебе дадут щелбан в лоб, имеющий лишь одну единицу физического урона – он получит дополнительную силу, которая была бы нужна для пробивания пяти тысяч пси-щита и пяти тысяч брони. То есть, этот щелбан нанесет тебе десять тысяч одну единицу физического урона в голову. Сколько у тебя хитпоинтов?

- Три тысячи…

- И твоя голова разлетится красными брызгами на десять метров вокруг. От щелбана.

- Да ну, это какая-то чушь. Откуда ты знаешь, что отрицательная защита работает именно так?

- Ты в заповеднике выполняла квесты Мудреца-с-горы?

- Ну, пару раз. Они беспонтовые, потому что награда за них… Ни о чем.

- Вещи, которые он дает – на самом деле, очень хороши в правильном билде. Особенно «кольца свободного пути»…

- Они тоже беспонтовые. Да, можно за каждое кольцо назначить один свой пассивный поинт где угодно на Сфере, но только если взятая пассивка не дает никаких бонусов, кроме базовых атрибутов. И выстраивать дальнейшую цепочку от этой отдельной пассивки нельзя.

Я кивнул:

- Точняк. Именно благодаря «кольцам свободы» я взял почти все крупные пассивки на интеллект. Но главное – в награду за каждый квест Мудрец дает не только одну вещь или кольцо, но и отвечает на один вопрос об этом мире. На один любой вопрос, понимаешь? Ты у него спрашивала что?

- Как правильней качаться и как выживать…

- А я задал ему множество вопросов. Да, я буквально упарывался в его монотонные квесты, и каждый раз я брал самую крупную пассивку на интеллект из всех возможных и задавал один вопрос. И с каждой пассивкой я становился все умнее и понимал все больше, и каждый мой вопрос был все более точным и конкретным. И потому я знаю, как тут работает отрицательная защита. Но то ли еще щиты – с уворотом все куда смешнее. Если в тебя выпускают автоматную очередь, от которой у тебя шанс уворота пятьдесят процентов – то под «Завещанным Ослаблением» у тебя уже минус двадцать пять процентов уворота и из каждых четырех пуль в тебя будут попадать… пять!

- Что за бред, какие пять если пуль четыре?!!

- То есть, ты уже не удивляешься, что я могу вытащить из холодильника размером семьдесят на пятьдесят тонну провианта и что вода всегда теплая – а лишняя пуля это бред? Очнись, мы в мире, где на закон сохранения материи и энергии забит жирный болт! Верней, законы-то остались, но мир Игры – под «внешним питанием». Ну и наконец, гвоздь программы – второе умение, соединенное с завещанием. «Дроны-убийцы». Вызывает два дрона прямо возле цели умения, которые атакуют эту цель. Они неуязвимы первые три секунды существования. Да, они очень слабые и точность низкая – но у цели нулевой или отрицательный уворот. Они попадают всегда. Каждая пулька наносит громадный урон, который тем выше, чем больше у цели было защиты. Скорострельность – пять выстрелов в секунду. Это значит – пятнадцать пулек от каждого дрона. Наконец, утроенная сила вызывает шесть дронов вместо двух. Теперь ты понимаешь, да?

Амаранта почесала макушку.

- То есть, убить тебя может кто угодно, но не сможет пережить «Завещание», да?

- В том-то и дело. Мои зомби слабы, но я могу вызывать их хоть целый день, а по мне никто не смеет пальнуть в ответку. Тут еще учти, что «Завещание» срабатывает по всем враждебным целям – это значит, что шесть дронов прилетят к каждому члену враждебного клана. В данном случае это было бы под двести дронов.

- Я поняла, - сказала Амаранта. – Получается, тебя может убить только кто-то, кто вообще не имеет защиты, но при этом имеет очень много здоровья…

- Чистый урон шести дронов за три секунды превосходит теоретический предел возможного максимума здоровья голого персонажа. Есть вещи, с которыми можно разогнать здоровье еще выше, но все они дают какую-либо защиту, что автоматически увеличивает урон дронов. И самая вишенка на моем огромном поминальном торте: «Ослабление» длится десять секунд, если сотворивший жив, и заканчивается досрочно в момент его смерти. Но поскольку заклинание сотворено уже после моей смерти – оно длится бесконечно. Продолжительность в десять секунд – только при живом заклинателе, понимаешь? Я уже умер, и не могу умереть повторно. Это значит, что даже если ты убьешь меня и выживешь – эффект «Ослабления» будет висеть на тебе вечно. Это не дебафф, у него нет шанса прохождения и его нельзя отменить или снять. Это «глобальное состояние». Всю оставшуюся жизнь ты будешь бегать голой, не имея никаких средств защиты – ни силового щита, ни уворота, ни пси-щита, ни брони, ни сопротивлений. Ничего. Потому что любая защита будет работать против тебя. Ты не сможешь надеть ботинки, потому что любой острый камень будет наносить твоей ноге меньше урона, если она голая, и больше – сквозь ботинок. В одежде ты замерзнешь быстрее, чем голая, и сгоришь в огнеупорном костюме быстрее, чем без него. Даже пережив атаку дронов-мстителей, ты обречена на жизнь, полную страданий… и она будет очень, очень короткой.

- Охренеть, - тихо сказала Амаранта. – Как ты вообще до такого додумался?

- Хочешь жить – умей вертеться. Меня жизнь вертеться научила.

- Если все знают твой билд – почему ты один такой? Я бы тоже не отказалась стать неприкасаемой… И вообще, по-моему, это лютейший багоюз[11], нет? Против тебя же нет никакого противодействия, ты натуральная имба[12]!

- Нет, не багоюз. Я просто взял руну умения, предложенную мне на выбор Мудрецом, и соединил с руной-бустером, которую я получил от кого? От Мудреца. А поскольку Мудрец – неигровой персонаж, то по сути, все эти вещи мне дали сами демиурги. То, что я нашел непредвиденную ими комбинацию в непредвиденных ими обстоятельствах – не моя вина, я лишь выживаю в их мире по их законам. Наконец, они ничего не могут с этим поделать, потому что как только что-то попадает в этот мир – оно выходит из-под их власти. Это мне Мудрец тоже рассказал в деталях. Конечно, демиурги приняли меры. Я был первым, кто до этого додумался, но еще до того, как я вышел из нуболоки и пошел воцаряться в Пустошах, они изменили работу и «Завещания», и «Ослабления», и те руны, которые у меня – реликтовые. Точно такие же никак нельзя получить, они существуют в единственном числе каждая, потому что до меня никто не взял ни то, ни другое, сочтя их бесполезным мусором. Ну а поскольку демиурги могут управлять тем, что появляется в этом мире, но не тем, что тут уже появилось – все. С моим «комплектом мирового господства» они уже ничего поделать не могут. Только мне кажется – они и не хотят. Это же круто, что в мире есть такой уникальный особенный я. Мое существование вызывает уникальные события – то есть, развлекает демиургов. И на самом деле – нет, я не имба. Меня может законтрить кто угодно, ведь я лишь тридцать шестой уровень и не спешу качаться. Только эта контра – симметричная. Хочешь отобрать мою жизнь – не проблема, но за это придется заплатить своей собственной. И тут уже не играет роли уровень, шмот, вооружение, сила умений и личное мастерство. Лев – царь зверей не потому, что у него мощнее челюсти и длиннее когти, ведь у стаи гиен больше и зубов, и когтей, и живой массы. Но только у льва сердце льва. И поэтому он царствует, а гиены бегут в ужасе. Ладно, если ты передохнула – пошли дальше. И это, выкинь ты половину. Ты же теперь в моем клане.

Амаранта со вздохом оставила дробовик и мы пошли дальше.

- Хотела спросить, Гриф, а чего ты не поделил с теми парнями, «Альянсом»?

- Пустоши. Я не поделил с ними Пустоши.

Несколько минут Амаранта пыхтит молча, не желая больше ни с чем расставаться, а затем внезапно спрашивает:

- Слушай, если ты – царь Пустошей, который выгнал отсюда всех еще хуже себя, как сказал Фантаст… Почему ты до сих пор не выставил вон тех пятерых утырков-космодесантников?!!

Я вздохнул:

- Ответ как бы сам собой напрашивается. Потому что они не такие уж и плохие.

- Ну ни хрена себе! – возмутилась Амаранта.

Вздыхаю еще раз.

- Это в тебе говорят личная обида и инерция мышления. Ты все еще мыслишь категориями мира Света – но мы находимся в мире Тьмы.

- Ну-ну. Ты идеалист, видимо, ну или в прошлом мире тебе повезло больше, чем мне, потому что реальный мир, мягко говоря, далек от идеалов Света и Добра…

- Согласен, далек – но стремится к ним. Там по умолчанию считается, что каждый должен поступать хорошо или хотя бы воздерживаться от зла. Встречая на улице сотни людей каждый день, ты не ожидала от них агрессии. Там есть полиция…

- …которая не очень-то и защищает.

- Да, эффективность не ахти, но если тебя зарежут «там» где-то в подворотне - по факту хотя бы заведут дело и попытаются раскрыть, а если не раскроют – за этот висяк кому-то дадут по шапке или премию срежут. То есть, хоть какая-то потуга. Здесь ничего этого нет вообще. Понимаешь, сам стандарт мира Света подразумевает, что хорошие поступки есть норма, не подразумевающая награды, а преступление – зло, требующее наказания. Там, если ты зарубишь бабушку топором, никто не примет во внимание, что перед этим ты перевела через дорогу тысячу бабушек и сняла с дерева тысячу котят. Если врач убил одного пациента ради наследства - никто не примет во внимание, что перед этим он множество спас. Все твои хорошие поступки, которые ты сделала за свою жизнь, не смягчают наказания за один плохой поступок. В мире Света зло непростительно. Но здесь все наоборот. Здесь мир Тьмы, и плохие поступки – норма. Здесь плохо поступают все, святых нет. И потому как раз важен счет хорошим поступкам, и если хорошие перевешивают плохие – то это хороший человек. А что хорошие люди иногда насилуют девиц… ну, а кто не без греха? Хороших-то поступков у них больше.

- Ну-ну, - желчно отозвалась Амаранта, - аж прям герои в сверкающей броне, да?

- Ты не поверишь, но это так. Я-то мог бы и их выставить отсюда, но тогда меня проклянет даже та половина Пустошей, которая сейчас не испытывает ко мне жгучей ненависти. А если станет известно, что я сделал это по твоей просьбе – тогда и ты узнаешь, что такое всеобщая ненависть.

А кроме того, мне легче найти их и отнять у них очередную «добычу», чем искать ее самостоятельно и потом еще думать, как произвести впечатление. Но вслух я этого, конечно же, не сказал.

- Они что, знамениты и популярны?

- Представь себе. Легат и его парни имеют привычку ходить в большие локации на кач и лут, и не делают секрета, куда и когда пойдут, так что за ними всегда прет колонна слабых нубов. Они заходят в локацию пятидесятого или пятьдесят пятого уровня и выносят ее от начала и до конца, забирая себе все самое-самое ценное. Но так как их грузоподъемность невелика – после них остается море лута, и вся та колонна «комменсалов»…

- Кого-кого?

- Комменсализм – это когда один организм живет за счет другого, но, в отличие от паразитизма, не вредит своему благодетелю. Нубы идут по пятам и выносят из зачищенной и безопасной локации все, что не взяли «космодесантники» Легата, и для многих это единственный источник существования. В Городе множество людей, слишком слабых или слишком трусливых для того, чтобы выйти за его пределы в поисках ценностей. Кто-то занимается крафтом, но большинство занято оказанием услуг, процветают проституция, самогоноварение и производство наркотиков. И вот для многих слабых духом или непрокачанных Легат и «космодесы» - спасители и благодетели. С которыми можно безопасно добраться до удаленной локации – кто в своем уме нападет на колонну из многих десятков, а порой и пары сотен человек во главе с Легатом и его товарищами? – и разжиться ценностями, которые им в ином случае не светят никак. Если я выгоню Легата – кто будет заботиться обо всем этом нубье? Многие, вынужденные самостоятельно добывать себе средства к существованию, вскоре погибнут. Этот мир Тьмы предполагает, что слабые должны умереть на потеху демиургам, потому парни Легата сражаются на светлой стороне, помогая выживать тем, кто иначе будет иметь крайне малые шансы протянуть еще хоть пару дней.

- Хм… А зачем они это делают?

- Каждый из нас сходит с ума по-своему и по-своему ищет себе отдушину. За пределами Пустошей попадаются такие общины и группы, что просто диву даешься, из какой психбольницы их сюда занесло, хотя на самом деле они поехали кукушкой уже тут… Парни Легата играют в космодесантников, последнюю надежду человечества в мрачном мире, где есть только война. В героев. То, что они уверены, что всякая девица должна немедленно раздвигать перед ними, такими великолепными, ноги – это обратная сторона медали. Большинство, к слову, так и делает да еще и радуется. Да, я не в восторге от некоторых их замашек, но… ты поняла. И просто между прочим: если бы ты не повстречала ни Легата, ни меня – прямо сейчас тебя уже могло бы не быть в живых. Пустоши не так чтоб очень опасны сами по себе, но погибнуть тут легко, если опыта мало или неподходящий билд без команды. А с Легатом ты бы добралась до Города живой: они часто приводят туда нубов. А что нубы женского пола вынуждены за это заплатить определенную «дань» - другой вопрос. И да, в Городе, как ты догадалась, тоже не сахар. Там ты застрахована от насильственной смерти, но когда твои ресурсы заканчиваются – Город телепортирует тебя за свои границы, войти обратно можно только за плату.

- Даже так? Не знала.

- Каждый день Город изымает из твоего личного хранилища фиксированную плату, равную стоимости минимального дневного пайка, и выдает тебе этот самый паек. Кристаллы кончились – бац, и ты снова на Пустошах. Найди пропитание или умри в процессе. Но благодаря отдельным людям многие нашли способ избежать уготованного им «игрового процесса». Демиурги слегка облажались, и я надеюсь, что не в последний раз.

***

Прямо перед чернотой провала в каменной стене я увидел ржавого, поскрипывающего робота и призвал вокруг него пяток камикадзэ еще до того, как он поднял свой ствол. Ба-бах – и к моим ногам картинно подкатывается его голова.

- М-да… - протянула Амаранта, - а я-то от таких шкерилась и обходила десятой дорогой… Если ты тридцать шестой и сносишь его просто с одного каста[13], я бы его из винтовки уработала, полагаю?

- Он вообще-то сорок пятый уровень и у него пассивки на сопротивление урону вообще и небронебойным пулям в частности. Не обманывайся моим низким уровнем: я наношу урона в минуту больше, чем многие шестидесятки. У призывателей есть пассивный бонус, увеличивающий способности миньонов в зависимости от интеллекта мастера. Некромант, конечно, не техномансер, и у меня эта пассивка сама по себе не такая сильная, как у него, но ни один суммонер в Игре не был рассчитан на инт-стакинг в таких масштабах, как у меня.

- Эх-х, игры меняются – а некры везде имбуют, - шутливо вздохнула Амаранта. - Надо было и мне качаться в некра.

- На самом деле, не имбуют. Ты упускаешь из виду тот момент, что призыватель, упоровшийся наглухо в инт-стакинг и не вкинувший ни поинта в силу и выносливость, не сможет носить нормальные доспехи. Техномансеру проще, он вместо доспехов носит экзоскелетную броню, которая «носит себя сама», но требует немеряно ловкости. Наконец, мои шмотки дают плоские[14] и процентные бонусы к интеллекту, но они низкого уровня и других бонусов у них мало. Я – «стеклянный», у меня дикое количество энергощита благодаря интеллекту, но почти нет брони и сопротивлений. Я переживу одну-две большие подачи, а дальше гейм-овер, если перед следующей не успею восстановить энергощит. Ты еще просеки фишку, что процентные бонусы хорошо работают только при большом базовом значении, инт-стакинг не имеет промежуточных стадий. Либо ты упарываешься в инт-стакинг полностью, либо качаешься в сбалансированный «нормальный» билд. Я не могу оторвать от своего интеллекта десять-двенадцать поинтов и перекинуть их в другие параметры, потому что мизерная прибавка к здоровью или силе нанесет колоссальный удар по всем моим сильным сторонам. Увы, но некроманты не бывают инт-стакерами, а те, которые все-таки были, давно погибли. Есть всего один техномансер с интеллектом вполовину ниже моего, и он без своей команды из Города просто ни ногой. Да, группа от такого сопартийца очень сильно выигрывает, но цена этого – полная зависимость техномансера от группы, без прикрытия он никто. И да, нам сюда.

Мы вошли в пролом и оказались внутри руин громадного храма в индуистско-буддистском стиле. Массивные древние каменные блоки, статуи, полумрак: величественно и мрачно.

- Что это за место?

- Мой кланхолл. Нравится?

- Угу. Впечатляющие руины.

Мы остановились у двустворчатой двери в два человеческих роста.

- Сезам, откройся. Добро пожаловать.

Внутри жилого пространства руины кардинально сменили облик. Амаранта ахнула, увидев светлый внутренний дворик с колоннами, буйствующую зелень, цветы и бабочек, порхающих в лучах, падающих сквозь проломы в потолке.

- Охренеть, красота какая! Неужели в этой гребаной игре бывают такие красивые места?! Как ты его нашел?

- Я его не нашел, я его создал. Храм-который-построил-Гриф. Запоминай правила: цветы не рвать, бабочек не ловить. Ты удивишься, если узнаешь, сколько они стоят.

- Ах… Они… декорации? Ненастоящие?

- Ну почему ненастоящие… Цветы пахнут и выделяют нектар, бабочки его пьют, летают днем и спят ночью. Другое дело, что цветы не опадают, а бабочки не умирают. Они вечные, как и мы… если, конечно, не раздавить. Не более ненастоящие, чем мы сами. Нам сюда.

Мы прошли мимо колоннады и оказались в главном атриуме. Ну, вот я и дома, где меня ждут тепло потрескивающий костер, прохладный бассейн – и мои девочки.

- Приветики, я вернулся! – возвестил я.

К нам поворачиваются сразу три пары глаз: у костра, на котором потрескивают колбаски, сидят и чаевничают три красавицы, остальные три, видимо, спят.

- О, привет! Ты новенькую привел? – спросила Келанди, жгуче-огненно-рыжая стройная эльфийка с бюстом стандартного, то есть пятого, размера.

- Ага. Знакомьтесь, это Амаранта, прошу любить и жаловать. Амаранта, это Киса, Метелица и Келанди.

- Ну и на кого ты нас променял? – печально вздохнула Киса. – На плоскодонку!

- Не напрягайся, - сказал я Амаранте, - тут это стандартный вопрос. Когда я приведу следующую, ты вместе со всеми будешь спрашивать, на кого я вас променял. Ритуал. Понимаешь, Киса, нам, парням, хочется порой разнообразия. В мире полногрудых красоток «плоскодонки», внезапно, пользуются спросом. За кем еще из вас гонялись Легат и его космоолухи?

- За всеми, кроме меня, - хмыкнула Келанди, – они гоняются за всеми, кого встретят. Садитесь к огоньку, у нас как раз колбаски поспели. А вот чай надо заварить снова.

Киса, идеально сложенная блондинка с такой же идеальной грудью, снова печально вздохнула, подвигаясь в сторону, чтобы дать место Амаранте.

- Эх-х, вот как чуяла моя душа, что обманет меня малолетка ушастая…

- Кто малолетка? – не врубилась Амаранта.

- Да выхухоль мелкая, которая нас всех сюда притащила… Эта, демиург которая… Я при создании персонажа ей и говорю: сложна, сложна, сложна! СЛОЖНА, мля!!! Что это все за фигня? Что за пассивки? Можно как-нибудь без них?! А она в ответ, мол, не переживай, это все для задротов, тебе главное выбрать грудь идеальной формы… А оказывается, сиськи не рулят…

Я принял из рук Метелицы сэндвич с колбаской и заметил:

- Да вот вроде грех тебе жаловаться. Живешь тут в тишине и спокойствии, у тебя замечательные подруги и замечательный я. А в чем секрет твоего успеха? Конечно же, в сиськах. Если не веришь – сегодня вечерком загляни ко мне в спальню, а то Амаранта вымоталась в последнее время, ей понадобится замена.

Амаранта, непривычная к таким разговорчикам, густо покраснела, Метелица и Келанди захихикали.

- Кстати, я у входа повстречал приблудного моба. Кто-то входил или выходил?

- Пастырь ушел в «Колизей» за уксусом и приправами, - сказала Келанди, – собирается маринад приготовить для шашлыков.

- Не сам же? – спросил я, прожевав кусок сэндвича.

- Нет, конечно, с Джеком и его сокланами.

- Так у нас все-таки есть какой-то союзный клан? – спросила Амаранта.

- Нет, - ответил я. – Понятие союза подразумевает в том числе взаимное участие в войнах союзника, а я из принципа в чужих склоках не участвую и в свои конфликты никого не зову. Просто мы в дружественных отношениях с некоторыми группами адекватных людей, вроде Джека-из-тени и уже знакомого тебе Фантаста…

- А что такое «Колизей»? Почему там лутают приправы и уксус?

- Это супермаркет круглой формы с двориком по центру. Потому так и назвали. Одно из немногих мест, где можно найти не только саму еду, но и приправы. Келанди, а Джек по какому поводу приходил?

- Не сказал. Тебя спросил, Метелица сказала, что ты должен появиться сегодня, ну они пошли в Колизей лутаться, как обычно, и Пастырь с ними пошел.

- А кто такой Пастырь? – снова спросила Амаранта.

- Наш соклан и шеф-повар.

- А почему у него имя такое?

- Потому что он священник… был. Итальянец. Жертва первой волны коронавируса, когда была самая жесть. Переполненные больницы, стадионы, превращенные в морги, тотальная нехватка всего… Ему прихожане скинулись на персональный дыхательный аппарат, но потом в палату привезли молодого парня, почти безнадежного, и он отдал свой аппарат ему, а сам…

- Серьезно? – удивилась Метелица. – А откуда ты знаешь? Нам он ничего такого не рассказывал…

Пока Келанди наливала мне чай, я ответил:

- Он и мне не рассказывал. Но я знаю его историю, потому что он попал в Игру раньше меня. А потом уже я вычислил по ряду его высказываний, что Пастырь и есть тот самый священник.

- Хм… Он службы служит и все такое? – полюбопытствовала Амаранта.

- Кому служить? Бога, которому Пастырь всю жизнь служил, как выяснилось, нету. Веру он потерял – могу только догадываться, какая это боль – но убеждения остались. Это единственный известный мне игрок, который в принципе отказался брать в руки оружие и иметь боевые умения, так что я его только с Джеком и отпускаю. Ну и готовит Пастырь – закачаешься.

- Широкого кругозора человек, - заметила Келанди. – И готовить мастак, и священник, и такие люди, оказывается, тоже в игры играют…

- Кстати, где Мек?

- Наверху, в мастерской. Где ж ему еще быть?

- Логично… и какого еще ответа я ждал?

- Кто такой Мек? – спросила Амаранта.

- Меканикус. Наш крафтер. Немножко с приветом, но толк в создании вещей знает. И скажем прямо, с моим напрочь отсутствующим чувством вкуса я бы не смог собрать все вот это, - обвел я руками с зажатыми в них чашкой и сэндвичем, - вместе из отдельных элементов. Мек создал чертежи… С его уходом в Игру мир потерял талантливого инженера и архитектора, полагаю. Впрочем, там он раскрыться бы не смог.

Мы допили чай и доели колбаски, после чего Келанди ушла спать, Киса и Метелица пошли купаться в бассейне и у очага остались только мы с Амарантой.

- Ну и как тебе?

- Ничего так на первый раз. Ожидала, что будет форменный гадюшник: женские коллективы с нехваткой мужчин обычно такие… И что, тут не бывает сцен и ссор?

Я пожал плечами.

- Раньше иногда случалось, и я даже принял волевое решение выставлять за дверь и из клана неуживчивых и склочных… Но по странному совпадению после этого ссоры вдруг неожиданно прекратились, и я до сих пор гадаю, с чего бы это?

Амаранта засмеялась и спросила:

- Мне вот интересно, какой у этой Кисы билд? В интеллект она не вкладывалась, да?

- Угу. У нее идеальный для моего клана билд: все в выносливость и ловкость, это два самых востребованных в моей спальне параметра. На случай, если вдруг каким-то образом Кисе придется выйти из кланхолла и повстречаться с враждебным существом – у нее из скиллов телепортация с быстрой перезарядкой, которая автоматически кастует невидимость и четыре ложные приманки, убегающие в разные стороны. Ну и бегает Киса быстро, благодаря ловкости.

- Понятно…

- А насчет интеллекта… в определенных ситуациях его отсутствие – большое преимущество.

Амаранта приподняла брови:

- Почему?

- Дождевой червяк не чувствует боли, ты в курсе? У него просто нет мозга как такового. Он в принципе не способен страдать. Выражение «ноу брэйн – ноу пэйн[15]» придумано не вчера, и его следует понимать буквально. Более высокоорганизованные существа уже способны чувствовать боль, страх и голод – их страдания носят строго физический, приземленный характер и только при условии фактического наличия источника страданий – то есть раны или преследующего хищника. Человек же может страдать даже в отсутствие факторов, которые непосредственно причиняют страдания. Собаке или даже обезьяне неведом страх перед будущим. Они не способны осознать такие концепции, как отсутствие надежды или неизбежность смерти. Людям в этом плане повезло меньше. У всех нас нет будущего. Нет перспектив. Нет тех стимулов, которые заставляют нас стремиться к чему-то. Нет надежды на то, что завтра будет лучше, чем сейчас. У нас отобрали все, оставив лишь базовые потребности, удовлетворять которые приходится с трудом и риском. И вот тут получается такая штука, что те, у кого и раньше были только простые потребности, вроде как не очень-то много потеряли. Когда Киса нашла меня – ну или я ее – на этом все ее горести закончились. У нее есть еда, дом, парень и подружки, скучает она максимум по играм и интернету. Ее недалекий ум не способен заглянуть дальше, чем в завтрашний день, и ей кажется, что все отлично. Так что я ей даже завидую порой… В общем, спроси Келанди, она мой зам. Выделит тебе персональную комнатку. А я пойду передохну, вечером у нас вечеринка.

- В честь чего?

- В честь того, что мы еще живы и у нас пока все хорошо. Чем еще в этой Игре заниматься людям, у которых нет насущных проблем, требующих немедленного решения? Пир во время чумы, как он есть.

***

Правда, соснуть мне удалось только часик, затем ко мне в спальню пробралась Метелица: меня не было три дня, а еще перед этим два дня я проводил с другими девочками, так что она успела основательно соскучиться. Ну а я этому только рад: соскучившаяся девушка всегда полна энтузиазма.

Через часик, когда мы как раз успели поразвлечься и отдыхали, постучалась Келанди и сообщила:

- Гриф, там у ворот приперлись Драгонбэйн, МакЛауд[16], Геральт и с ними еще четыре каких-то хрена.

- И что им надо?

- Говорят – дело к тебе есть.

Вообще-то, Келанди играет в капитана Очевидного: сюда никто не приходит, не имея ко мне дела.

- Эх, блин, а мы как раз подумывали про второй раунд… - протянула Метелица.

- А ты не охренела ли – два раунда подряд при очереди в пять тел как минимум, не считая новенькой? – уперла кулаки в бока Келанди.

Метель захихикала:

- В большой семье клювом не щелкать!

- Не ссорьтесь, - сказал я, - сегодня я, так и быть, потрачу пару зелий выносливости, все ради вас, мои хорошие. Кел, впусти гостей.

Я оделся и вышел во двор аккурат к тому моменту, когда гости миновали колоннаду.

Драгонбэйн – второй человек клана «Довакины», состоящих наполовину из игроков, вкачавшихся в довакинов, то бишь «драконорожденных», использующих магию в виде кличей. Кланчик сильно так себе, поскольку довакины как таковые очень широкое понятие и публика разношерстная, но в чувстве стиля им не откажешь.

МакЛауд – вопреки ожиданиям, парень в тяжелом бронекостюме и с бластером, вроде как замклана в «Красной Орде». Клан сильный, да еще и во главе собственного альянса, куда «Довакины» не входят… Интересно, почему они вместе?

Геральт – уважаю его за следование эталону как во внешности, так и в прокачке – один из лидеров клана «Зерги», многочисленного и довольно влиятельного, причем «Зерги» официально входят в «лигу свободы», к которой не имеют отношения ни «Довакины», ни «Красные». Интересно девки пляшут.

Четвертым вошел еще один тип, мне совершенно не знакомый, но судя по классной экипировке – один только «Нимб святости» чего стоит, их в Игре известно всего три штуки – тоже явно не последний человек на Пустошах. Вызывать сокола и сканировать его я не стал: сам представится.

Остальные трое, войдя во двор, сразу же расселись на каменных лавках и достали кто сигареты, кто фляжку. Сопровождение.

- Приветствую, Гриф, - приподнял руку Драгонбэйн.

- И тебе не хворать. С чем пожаловали?

- Разговор есть серьезный. Ты в курсе последних новостей?

[1] Билд (англ. build) – на геймерском сленге «конфигурация» прокачки персонажа, включающая экипировку, атрибуты и умения
[2] Grief – «горе» (англ.). Гриферами называют игроков, стремящихся причинять горе другим игрокам, на что и указывает сам термин.
[3] Дамагер (от слова damage – «урон, повреждения» - игрок, специализирующийся на нанесении урона.
[4] Мобы (англ. mob – «разъяренная толпа») – в ММО РПГ так называются рядовые враждебные существа
[5] Стакер – билд, основанный на как можно большем накоплении какой-либо характеристики или параметра. Буквальный перевод термина – «суммирователь, накопитель»
[6] Процесс создания вещей в играх называется «крафт».
[7] «Эбеновое дерево» - эвфемизм в среде работорговцев, обозначающий негра-раба.
[8] Респавн – «обновление», «перезагрузка» мира или локации, при этом все существа и ценности оказываются на своих местах. В мире Игры происходит обычно один раз в сутки.
[9] Респек (respec) – перераспределение поинтов статов и атрибутов в играх. Не путать с «респектом».
[10] Саммонер (summoner) – буквально призыватель, персонаж, специализирующийся на призыве существ (суммонов/миньонов)
[11] То есть использование багов игры.
[12] От слова «imbalance». Означает любую сущность, которая «выпадает из баланса» как «вверх», так и «вниз», но зачастую используется в значении подавляющего превосходства. Например, «калашников» среди мушкетов – имба.
[13] «Кастовать» – произносить заклинание.
[14] «плоский бонус» - дающий фиксированную прибавку вместо процентной.
[15] Дословно – «нет мозга – нет боли» (англ.)
[16] Интересный факт: шотландские фамилии вроде Маккормик на самом деле пишутся с двумя заглавными буквами: McCormick. Дело в том, что собственно фамилия тут – Кормик, приставка «мак» означает «сын такого-то».