Читать онлайн
"Новые приключения Мурзика"

Мурзик вышел из операционной, в хирургическом халате и белых медицинских перчатках. Перчатки - в крови, на халате тоже были свежие красно-бурые пятна. Он шёл, держа согнутые руки перед собой, направляясь в душевую комнату по длинному коридору, бледному от искусственного освещения.

Войдя в душевую и остановившись у самой чистой из четырёх раковин, он стянул с рук окровавленные перчатки и бросил их в мусорную корзину. Потом вымыл руки, ни разу не взглянув в мутное зеркало над раковиной. Поднёс руки к единственной действующей сушилке, но в этот раз не работала и она.

В душевую, разговаривая, вошли двое его коллег, ассистировавшие ему во время сегодняшней операции, - крупный мохнатый кот и молодой худощавый мыш.

- ...как будто его кто просил, на самом-то деле, - смеясь, басом говорил кот.

Мыш вежливо улыбался и старался выказывать интерес к разговору.

- Сушилка не работает, - сообщил Мурзик.

- Ёп твою мать! - выругался кот, но бодрости духа не утратил.

- Ну вот, опять... - промямлил мыш, стягивая перчатки.

- Вот, работай в таких собачьих условиях, - басил кот, занимая одну из двух душевых кабинок.

Мыш что-то, видимо, собирался сказать Мурзику, но тот уже вышел, оставив халат с беретом на вешалке.

Мурзик направлялся в буфет на первый этаж за чашечкой кофе. Когда он проходил мимо дежурной - жирной пожилой кошки, - она его окликнула:

- Мурзик Мурзикович, вам тут звонили...

Он оглянулся и посмотрел на неё.

- Минут сорок пять назад... Не представились... Я сказала, чтобы попробовали перезвонить через час.

- Спасибо, - сказал Мурзик и продолжил свой путь в буфет.

Там почти никого не было. Молодая свинка-буфетчица налила ему кофе без сахара, и, забрав стаканчик, он вышел из буфета. Проходя снова мимо дежурной, он сказал:

- Если сейчас позвонят, дайте мой номер. Я полчаса буду в своём кабинете, так что, может быть, он меня застанет.

- Ага... хорошо, - угодливо закивала дежурная.

Кабинет профессора Мурзика Котова был комнатой средних размеров с большим окном, у которого стоял письменный стол с рядом выдвижных ящиков, а рядом с ним - два одинаковых кресла. На столе не было ничего, кроме лампы, телефона и пустой хрустальной пепельницы. Одну стену занимали полки, занятые, преимущественно, однотипными толстыми папками, которые различались только надписями на белых вкладышах. Кабинет был почти идеально чистым, но совсем не уютным и не пользовался любовью хозяина, о чём свидетельствовало, например, отсутствие занавесок или хотя бы жалюзи на окне.

Войдя, Мурзик уселся за стол в удобное вращающееся кресло, поставил стаканчик с кофе рядом с телефоном, достал из верхнего ящика стола пачку дорогих сигарет и, откинувшись на спинку кресла, закурил. Глядя на едва заметные завитки пара, клубящиеся над стаканчиком, Мурзик думал о коте, которому только что удалил громадную злокачественную опухоль, - по всей вероятности, жить ему оставалось никак не больше года; и ещё - о неизвестном, звонившем ему во время операции. Этот неизвестный не знал номера его личного телефона и даже не представился дежурной... Мысли текли медленно, потому что ни судьба больного кота, ни личность звонившего не интересовали Мурзика.

Телефон зазвонил через семнадцать минут. когда профессор уже почти допил кофе и выкурил две сигареты.

- Котов, - сняв трубку, сказал Мурзик.

- Здравствуй, это я - Хрюк, - ответили на другом конце провода. - Как прошла операция?

Услышав голос свина, Мурзик внезапно ужасно обрадовался.

- Привет! - сказал он, улыбаясь. - Всё в порядке.

- Ну, хорошо... Я хотел спросить, где будешь встречать Новый год?

Мурзик рассмеялся:

- Не знаю... То есть я ещё даже не думал. А что?

- Я хотел, чтобы мы все собрались. Кто сможет, конечно. Можно собраться у меня... У меня же новая квартира, я тебе говорил? Такая же большая, как наша - в которой мы жили.

- Первый раз слышу... - сказал Мурзик и постарался собраться с мыслями. - Слушай, сейчас ведь ещё ноябрь... ещё больше месяца до Нового года.

- Я знаю. Просто хотел предупредить заранее, чтобы ты имел в виду. Если других планов вдруг не будет...

У Мурзика защемило сердце от жалости к Хрюку. Он вспомнил, каким он стал в последние годы - каким обрюзгшим и больным, обо всех преследующих его неприятностях, о никому не нужной его работе над переводом древнеослиной поэмы.

- Ладно, я тогда позвоню, - сказал Мурзик.

- Ага, запиши мой новый телефон...

Мурзик записал, введя его в электронную записную книжку, которая была одной из бесчисленных функций его несколько громоздких наручных часов.

- Мурзик, как у тебя дела? - спросил Хрюк.

- Всё в порядке. А у тебя?

- У меня - в беспорядке. Но жаловаться не на что. Почти закончил перевод.

- "Почти" значит, что осталось не больше пяти лет работы?

- Вот и нет. Самое большее - ещё год.

- Поздравляю... Послушай, а кому ты ещё звонил насчёт Нового года?

- Никому. Тебе - первому.

Так Мурзик убедился, что остаётся любимцем Хрюка.

- Вообще-то, - сказал он, - планов у меня нет. Да и не будет, наверно. Честно говоря, мне довольно безразлично, где встречать Новый год. Так что, если хочешь, я приеду.

- Замечательно! - обрадовался Хрюк. - Я тебе ещё позвоню попозже, чтобы уже точно договориться.

Он помолчал и спросил:

- Мурзик, ты их всех хочешь увидеть?

Мурзик хотел увидеть только Хрюка. Он слегка передёрнул плечами, но ответил вполне убедительно:

- Ну, конечно.

- Так я перезвоню ближе к Новому году, хорошо?

- Хорошо.

- До свиданья, котёнок.

- До свиданья, - сказал Мурзик и быстро положил трубку.

Он встал из-за стола и подошёл к окну. За стеклом было темно и холодно, шёл мелкий снег. Большая площадка перед зданием, покрытая серыми каменными плитами, была совершенно пуста, если не считать двух машин "скорой помощи" старой модели, стоявших у обочины. Чуть дальше проносились навстречу друг другу горящие фары автомобилей на шоссе, шум их был слышен в кабинете. Ещё дальше - высотные дома, большинство окон - до сих пор почему-то тёмные, может быть, в целях экономии электроэнергии.

Привычный вид из окна кабинета показался Мурзику наполненным тихой красотой. Но профессор вполне отдавал себе отчёт в том, что тихой красотой полон он сам, и наполнил его этой красотой разговор с Хрюковым, с которым он до этого последний раз разговаривал по телефону около полугода, а виделся - около двух лет назад.

Глядя в темноту, Мурзик улыбался. Хрюк не звонил полгода. А теперь он решает вдруг собрать их всех на своей огромной новой квартире встречать Новый год. И хотя ещё только двадцать третье ноября, он не медлит ни секунды, - звонит прямо в больницу, даже не зная личного Мурзикова номера.

Мурзик вспомнил, что уже согласился приехать, и почувствовал лёгкое раздражение. Не стоило так спешить. Теперь Хрюк может очень огорчиться, если он откажется от приглашения. А отказаться, видимо, придётся: не слыша больше Хрюкова голоса, мешавшего ему сосредоточиться, Мурзик отчётливо понимал, что ему совсем не улыбается ни с того - ни с сего тащиться на вечеринку с котами, мышами и прочей живностью из его детства. На что они сдались друг другу именно в этот Новый год?.. Кстати, почему, в самом деле, именно в Новый год? Неужели потому. что наступает новое тысячелетие? Мурзик прекрасно помнил, как все от мала до велика помешались на идее "миллениума" год назад, - всё, что можно и что нельзя, пытались приурочить к рубежу девяносто девятого - двухтысячного. Теперь-то все они знают, что третье тысячелетие начнётся только через месяц с небольшим, тем более, что в двухтысячном году они не наблюдали никаких перемен космического масштаба. И готовятся встречать это несчастное тысячелетие по второму заходу. Не может быть, чтобы Хрюк участвовал в этой массовке. С остальных, конечно, станется... Например, Серая Пика наверняка уже считает секунды.

Вспомнив Серую Пику, Мурзик подумал, что он совсем не прочь как-нибудь повидаться и с ней. И потом подумал, что ему, может быть, будет приятно увидеть и всех остальных. И почему бы не в Новый год? В конце концов, ему-то совершенно наплевать, где и с кем встречать новое тысячелетие. Да и никаких других планов у него действительно нет.

Кроме того, ему очень не хотелось огорчать Хрюка, с которым он и так почти не виделся в последние годы. Кто знает, увидится ли он с ним когда-нибудь ещё, если откажется от этого приглашения? Во время последних встреч и даже телефонных разговоров с Хрюком его преследовало ощущение, что на этом свине лежит печать смерти, как если бы он медленно умирал от неизлечимой болезни. При этом Мурзик понимал, что ощущение это вызвано, главным образом, ужасной переменой Хрюковой внешности, действительно следствием болезни, практически неизлечимой, но всё-таки не смертельной, и ещё его образом жизни в последние годы, тоже вполне достойным умирающего. Однако, от осознания причины неприятное чувство не исчезало.

…Мурзик отошёл от окна. Накинул дорогое чёрное пальто, висевшее на вешалке у двери, он вышел из кабинета и запер его на ключ. Стаканчик с остывшим кофе так и остался стоять рядом с телефоном на его рабочем столе.

По пути к выходу из больницы профессор три раза кивнул в ответ на приветствия младших сотрудников и пожал две протянутые ему руки, но, против обыкновения, не смотрел встречным в лицо и не улыбался. Заметив это, он отметил про себя, до какой степени его взволновал звонок Хрюка.

Недалеко от главного входа Мурзика дожидалась его серебристая иномарка, купленная за границей три года назад. Она коротко прогудела и подмигнула ему. Сев в машину, Мурзик включил магнитолу, в которую была вставлена кассета с музыкой Пошена, но сразу её выключил и повернул ключ зажигания. Выехав на шоссе, он влился в светящийся транспортный поток и не спеша двинулся вместе с ним.

Вскоре он попал в «пробку», которая задержала его минут на сорок. Всё это время Мурзик сквозь лобовое стекло наблюдал синюю отечественную «Кошати», за задним стеклом которого болтался большой плюшевый чебукотик. Мурзик в это время пытался вспоминать ребят, с которыми он рос в квартире Пика Пиковича, но его отвлекал чебукотик, и он так и не смог сосредоточиться на воспоминаниях.

Он жил далеко от центра, в престижном спальном районе, на восьмом этаже высотного дома. Во дворе двумя длинными унылыми рядами стояли гаражи, один из которых принадлежал ему. Заперев в нём машину, Мурзик пересёк тёмный двор и, набрав номер кода, вошёл в подъезд. В почтовом ящике он обнаружил три письма, два из которых, судя по обилию штампов и марок, пришли из-за границы, и толстую рекламную газету (её он выбросил в мусоропровод, пока ждал лифт). В лифте он осмотрел конверты и пришёл к мнению, что они не содержат ничего важного.

Отпирая входную дверь, он думал о новой огромной квартире Хрюкова, где предстояло встречать Новый год. Мурзик был уверен, что на самом деле квартира Хрюку не принадлежит, - откуда ей у него взяться? Скорее всего, его просто оставили сторожить эту квартиру какие-нибудь знакомые – поливать цветы, рыбок кормить или что-нибудь в этом роде. Да, наверно, ещё и платить за проживание заставили. Что у Хрюка могли быть знакомые, владеющие огромными квартирами, - это было вполне вероятно. Хрюк бы и сам мог быть в их числе…

Прихожая Мурзиковой квартиры была небольшой, зато там имелся просторный стенной шкаф. На стене висели две громадные тёмно-коричневые маски из дерева, привезённые из Африки. Ещё там стояла тумбочка на изогнутых ножках с большим зеркалом в золотистой оправе; на ней – расчёска, которой Мурзик иногда пользовался перед уходом, и недавно начатый флакон с туалетной водой. Туда же он кинул полученную сегодня почту.

Сняв пальто и сменив полуботинки на мягкие тапки, Мурзик прошёл в комнату. Комната была очень большой. Занавески были задёрнуты, в углах горели красные и зелёные огоньки – телевизор, стереосистема, телефон и монитор компьютера, - и от этого комната казалась ещё больше. Мурзик дёрнул шнурок выключателя, и хрустальная люстра ярко осветила всю обстановку и вернула комнате её реальный размер. Одну из стен занимали шкафы – современная гарнитура с нишами для широкоэкранного телевизора с видеомагнитофоном и плоского кнопочного телефона. Полку над телевизором занимал диковинный посудный набор – штук тридцать приборов, угадать назначение многих из которых способен был только посвящённый наблюдатель. Остальные полки были отведены под библиотеку. У противоположной стены стояли стереосистема и диван-кровать. На большом письменном столе у окна – компьютер с колонками, принтер и синяя настольная лампа, у стола – чёрное кожаное кресло, и ещё одно такое же – в стороне, напротив телевизора. Пол комнаты был покрыт пушистым ковром голубоватого оттенка с тёмными разводами. Всю свободную поверхность стен занимали различные сувениры из других стран, - несмотря на то, что большую их часть Мурзик оставил на старой квартире после развода с женой.

Подойдя к окну, он отдёрнул одну занавеску и стал смотреть на освещённые окна соседнего высотного дома. Там электроэнергию не экономили.

Мурзик размышлял, чем бы заняться, так как ужинать не хотелось. Оставалось только заняться работой, - он решил найти в интернете статью заокеанского онколога, о которой недавно слышал довольно противоречивые отзывы своих коллег.

Но сначала он вставил в компьютер диск «Все произведения Пошена» и включил его на малую громкость. Уселся за компьютер и вошёл в сеть. Фортепьянная музыка вернула его мысли к сегодняшнему телефонному разговору, и он случайно попал совсем не на ту страничку. Взору его предстала картинка в движении: человекоподобная кошка с толстыми губами занималась оральным сексом одновременно с двумя человекоподобными мышами, причём на экране большую часть времени была видна только голова кошки и мышиные члены. Голова поворачивалась и брала в рот то один, то другой член с чёткостью и размеренностью машины. Мурзик подумал, что вряд ли это видео пользуется большой популярностью, и что, интересно, сказал бы на это Хрюк. Хотя ничего особенного он бы, наверно, и не сказал… Вот Рыжик – другое дело, этот, наверно, не удержался бы от какого-нибудь едкого замечания. Мурзик ясно представил себе, как губы Рыжика непринуждённо складываются в ироническую усмешку.

Выбравшись из полулегальных закоулков интернета, Мурзик, после минутного раздумья, решил зайти на сайт профессора Мурзика Котова. Дело в том, что, представив себе реакцию Хрюка на только что увиденную похабщину, он заинтересовался, какое бы впечатление произвела на него собственная интернет-страничка: в конце концов, больше ни у кого из всей их компании, насколько он знал, интернет-страницы не было. И хотя этот его сайт появился около трёх лет назад, но он так и не рассказал о нём никому из ребят. Сначала он хотел похвастаться, но потом это стало ему как-то безразлично. Тем более, что страничка давно перестала увеличиваться в объёме и давно уже не обновлялась.

Сайт профессора Котова состоял, в основном, из описания его трудов, посвящённых разработке препарата против лейкемии, за который он два с половиной года назад чуть было не получил самую престижную в мире Международную медицинскую премию, и критических статей ведущих онкологов по этой теме. Мурзик не заглядывал сюда уже несколько месяцев. Когда сайт только создавался, многим казалось, что Котов в свои неполные двадцать пять вот-вот станет самым знаменитым медиком современности. Однако, этого не произошло до сих пор.

…Ему очень быстро надоело смотреть работы, которые он знал наизусть. Зачем он только залез туда? Ему уже было абсолютно безразлично, как ко всему этому отнёсся бы Хрюк или кто-либо другой. Да Хрюк ничего и не смыслит в его работе – уткнулся в свою доисторическую летопись и знать не знает ни о каких лейкемиях и вообще о современном естествознании.

Мурзик закрыл наскучивший сайт, выключил музыку и, полностью сосредоточившись на работе, за десять минут отыскал нужную ему статью. Содержавшаяся в ней информация действительно оказалась весьма интересной, так что вскоре он полностью ушёл в чтение, и в этот вечер его мысли ни разу больше не вернулись к Хрюку и другим ребятам из старой квартиры.