Читать онлайн
"Путь Меча и Магии"

Что самое ужасное было в моей жизни, что заставляло меня содрогаться каждый раз, когда я вспоминаю об этом? Ну, наверное, две вещи. Первое — это деревья и растения… Бррр… Та психологическая травма, что была нанесена мне «энтами», или как там та дура обзывала свои деревца, будет у меня до конца дней моих. Ну и второе — это боль рождения…

Люди не помнят эту боль, не помнят свой первый вздох, который они делают. Иначе бы они боялись дышать. Я же — взрослый мужчина, что пару раз перерождался при доброй памяти. Я прекрасно помню первый вздох, что был в мире пиратов и какую боль это принесло… В мире Гарри Поттера — меня хоть сразу успокоили…

Я… Михаил Смирнов, он же Брэдли Д. Майкл — Главнокомандующий Морского Дозора… Мира Ван-Пис, именно так зовётся тот мир, в котором я жил. Александр Рэйдж — Первый Император Магической Британии из династии Рэйдж. Я уж думал… Думал, что наконец-то это всё прекратится… Я хотел, наконец, отдохнуть. Но, зараза… Как же я ошибался, наивно полагая, что всё кончено, когда в возрасте четырёхста лет, лёжа на смертном одре, передавал Империю, что разрослась почти на всю галактику — своему сыну…

Опять меня пронзила жестокая и ужасная боль, которую я помнил, прекрасно помнил… В этой жизни я уж точно отдохну! Именно такая мысль шла в голове у новорождённого Изаму… Новорождённый Изаму родился в обычной крестьянской семье… В тысяча пятьсот сороковом году эпохи, которую в будущем назовут «Эпоха воюющих провинций».

Опять долбанное перерождение и не просто перерождение, а перерождение в безродного крестьянина, как насмешка над человеком, что желал прожить эту жизнь для себя. Что меня ждало в этот период? Копание в земле? Мои привычки, мои знания… Этот мир против меня: я привык есть пиццу, минимум три раза в неделю, фехтовать, плавать… А что я могу делать, как крестьянин в шестнадцатом веке, в государстве, у которого кипят страсти в прямом смысле? Я родился в провинции Микава, что была номинально под управлением рода Мацудайра… Род слаб, но он, тем не менее, очень широко известен, почти везде? Спросить стоит «почему?». Да потому, что этот род является родом, из которого вышел знаменитый Токугава Иэясу. Сёгун и, поистине, легендарная личность.

Первые пятнадцать лет моей жизни были похожи на забивание гвоздей микроскопом. Я был, кажется, третьим сыном… Если брать из тех, что выжили; в совокупности — восьмой. Дети в эти времена мрут, как мухи, особенно у крестьян.

Быт семьи был… В достатке, мы не жили впроголодь, хоть дела у рода Мацудайра, вассала рода Имагава, в заложниках у которых был юный Токугава Иэясу — шли откровенно паршиво. В грядущей игре за престол Сёгуна, а Асикага уже не котировались, если они вообще были, род Мацудайра был максимум — наблюдателем со стороны Имагава.

Я рос, вспоминая стандартную программу тренировок с катаной… Именно тренировки и опыт, помогли мне набрать достаточную мышечную массу для моего тела. Стоит заметить, что я был бы типичным японцем, когда вырос бы. Ничего не имею против самого народа, но если не проводить адские тренировки, то вырастешь хиленьким слабосилком. Хотя, крестьянский труд — исправляет данное несоответствие, но будем честны, быть физически сильным крестьянином и быть физически сильным воином — не одно и то же.

Мои братья были из простых… В смысле, с простыми амбициями — вырастить урожай, уплатить налог феодалу, трахнуть соседскую девушку. Естественно, предварительно сговорившись на брак. Я же не видел конца и края этой простоте, и мне откровенно претило жить в грязи крестьянской… Да, я был довольно сильной личностью и требовал соответствующего комфорта; мысль о том, чтобы прожить свой век здесь, как крестьянин, мне претила.

Среди деревни я был «белой вороной», среди стаи чёрных. Мне было десять, когда от меня открестились все. Вместо того, чтобы помогать отцу работать, я сбегал в местный лесок и упорно тренировался, всё дальше отдаляясь от деревни. У меня были чёрные волосы на голове, а тело не имело задатков по следованию пути силы… Но я всё равно тренировался, как проклятый, мои братья даже пытались побить меня, в воспитательных целях, но в итоге — это не увенчалось успехом. Старшему брату было пятнадцать, среднему — двенадцать, мне десять. Ещё двум моим младшим братьям было по семь и пять лет соответственно.

Магия… По какой-то причине она не исчезла, хоть и была прилично ослаблена, была другой… Странное дело, я был полностью уверен, что попал в мир, из которого изначально вышел. Без магии… Но магия была, я чувствовал какую-то слабую энергию, даже в своём теле. В попытках контролировать её я убил несколько лет, в итоге — научился ускорять свои движение и укреплять тело…

Что до Воли, то лишь Воля Наблюдения меня сопровождала в этом мире, исправно показывая мне недалёкое будущее. Воля Вооружения, видимо, слилась с этой энергией, но я так и не смог её призвать к пятнадцати годам, когда Изаму, то есть я, сбежал в замок и записался, точнее — вписался, в новый отряд асигару.

Асигару — лёгконогие. По сути своей — лёгкая пехота, обученное ополчение из крестьян. Вот что такое асигару. Отряды, формируемые Мацудайра, были его подготовкой к войне на стороне Имагава. Да, номинально, Имагава не были протектором Мацудайра, однако сам род будущего сёгуна переживал не лучшие деньки, в итоге — нынешний даймё хотел отправить своего сына в заложники к даймё Имагава. Но история, как известно, обожает хорошие твисты.

Даймё из рода Ода, пока там правит не Нобунага, не хотел, чтобы Мацудайра поддержал Имагава и смог похитить будущего Токугаву Иэясу прямо перед становлением тем заложником… В общем — в Японии в то время было весело. Всем весело, и именно в это время я и стал асигару.

Служба в отряде не добавила мне ничего… Почему я вообще подался в воинское образование, притом, что задолбался тотально? Да всё просто — я хотел лучшей жизни, хоть частично, но вернуть себе не всю силу, но положение и частичную роскошь, к которой привык. А что я привык делать больше всего в своей жизни? Воевать и убивать… Печально, в какой-то степени, но убивать у меня получалось лучше всего.

Так что — я и попал в отряд асигару. И Игра Престолов закрутилась… Мой отряд, совместно с самим Иэясу, вторгся в земли Оды Нобунаги в тысяча пятьсот шестидесятом от рождества Христова. Посчитать — какой сейчас год — помог мне монах отшельник, на диво далеко забравшийся. Из этого я понял, что я сам на года три старше Иэясу, что родился в том же веке, но сорок третьем году.

За время моего пребывания в отряде я сколотил репутацию нелюдимого, великолепного бойца. Почему нелюдимого? Да потому что я не видел талантов в моих товарищах, они были просты и тупы, как и люди из моей родной деревни. Никто из них не хотел подняться, в отличие от меня. То есть для поиска помощников в обретении мной желаемого — я не мог использовать их. Мне придётся самому возвысится, а затем — поискать «на повышенном уровне» себе помощников.

— РАААА! — на меня, взмахнув катаной, ринулся самурай в доспехах.

Мы прибывали в деревеньке, во владениях Оды Нобунаги. Самураи были военной аристократией, конкретно этот, судя по словам и действиям, «не боялся выйти против целой армии». Отсутствие мозга компенсировалось молодостью и горячностью свято уверенного, что ополчение асягару не сможет его убить. Ну и идиот… Клинки блеснули в свете Солнца.

— Это самурай, убейте его! — у нас в отряде не очень любили этих напыщенных индюков, живущих по Бусидо.

Самурай мог зарубить любого, косо посмотревшего на него человека, и ему ничего за это не будет. Да, они столп власти даймё, вот только это тупые крестьяне горазды перед ними пресмыкаться. Асягару, в частности, мой отряд, в целом — с самураями беседовали на языке стали. В этот раз самурай решил сделать целью меня… Но просчитался. Взмах клинка со сменой положения тела. Я ушёл в сторону от его рубящего, сильного замаха и легеньким взмахом чиркнул того по шее.

Самурай схватился рукой за шею, прижимая вытекающую кровь и пал на колени.

— Только кричать и можешь, — сплюнул я на труп, пока мои товарищи не видели.

Вообще я оказался разочарован местными «самураями», или это было оттого, что я фехтовал пять сотен лет и теперь мне любой самурай кажется ребёнком с ножичком? Да не, бред какой-то. Но и это ещё не всё. Иэясу резко отвёл свои силы назад, когда стало известно, что отец его жены — Имагава — был убит Одой Нобунагой.

Спустя пару лет — Иэясу взбунтовался против Имагава, заключил союз с Нобунагой. Пошла жара…

Война шла довольно успешно, я отметился во множествах сражениях, получив довольно угрожающую кличку «Убийца Самураев» — всё дело в том, что молва разнесла вести о том, что меня не убьёт самурай в честном бою. Иэясу заметил мой талант и меня поставили над людьми, сделав… Командиром, а после — возвысили до элиты… Нет, чтобы стать самураем мне требовалось родится в соответствующем роду. Я же — сын крестьянина — был максимум элитным воином, но это не помешало Иэясу включить меня в свою свиту… Что интересно — он любил выставлять меня на поединки против самураев.

Поединки самураев — вошли в моду довольно давно. Можно было решать настоящие судьбы отдельных городов таким образом. И Токугава очень любил выставлять под это дело своего цепного пса — меня. Потому что я, без сомнений и сожалений, рубил любого самурая в капусту, когда требовалось, с особой жестокостью.

Токугава Иэясу, всё же, был политиком и аристократом, и сколько бы я не убил во имя его самураев, он всё же относился ко мне, как к крестьянину, пусть и с невероятным талантом к владению катаной. И всё же — он решил дать мне «шанс» с его точки зрения.

Иэясу решил выдать за меня дочь какого-то сдохшего самурая, чтобы я, по сути, стал самураем… Точнее — родившийся от такого союза сын стал самураем, которого бы я научил. В глазах Сёгуна, данный союз выглядел логичным, а дочь самурая для меня была самым логичным решением. Стоит отметить, что за сорок лет своей жизни в период Сэнгоку Дзидай — я не женился. Искать свою единственную в этом грязном мире у меня не было ни сил, ни желаний, так что, чтобы утолить жажду самого низменного чувства — я пользовался правом любого солдата при захвате какого-нибудь города, беззастенчиво выбирая себе красивую женщину и… Совершая с ней половой акт, который бы многие признали бы изнасилованием. Хотя там был моментик на подчинении сильному.

Я был знаменит, очень знаменит, по всей территории, как цепной пёс Токугава. Меня считали проблемой все те года, что я начал выделяться. Вообще, Японцы скоры на выдумку. Меня пытались убить — отравить, раз в бою не получалось. И самый распространённый вариант было — убийство с помощью синоби, но после того, как я разрубил парочку не самых лучших, ну и потом, самых лучших их представителей на части — такие методы перестали выбирать.

Дурную славу мне преподнёс случай в Киото, где мой отряд был на законном постое. Я разрубил надвое «одну из самых прекрасных женщин в столице» лишь потому, что та оказалась агентом какой-то там шишки, что хотела меня убрать. Данная женщина хотела меня убить, но не учла моё предвидение и предчувствие опасности. Сакэ, что она мне подала было напичкано ядом под самое не хочу, а я на глазах всей улицы, прямо в центре столицы, достал катану и разрубил её тело пополам, показав почти сотне людей её внутренности, а затем заставил её служанку выпить отраву, дабы подтвердить мои слова.

Но женитьба на дочери самурая… И этот закон… Который ради меня ввёл Токугава, для воспитания династии верных псов не входил в мои планы… Мне было шестьдесят три года, когда господин Иэясу объявил мне о своём намерении. Седина не тронула мои чёрные волосы, оставив их такими, какие они были.

Моё тело было крепким, даже в свои шестьдесят три я был сильным и быстрым, каким себя помнил на пике своих способностей в этой жизни. Я любил комфорт, Иэясу давал мне достойное жалование, которое я пускал на роскошную жизнь, но, как водится — для ухода на покой этого было мало. И тут мне сообщают, что я должен жениться на молодой девушке, что вообще ни шло в мои планы. Токугава не считался с моим мнением и тем, что у меня нет желания обеспечивать юную жену, как и его, верным наследником.

В итоге — я «покрыл своё имя позором» — на деле — я не самурай — и я, элементарно, сбежал. Двадцать лет, до восьмидесяти — я путешествовал до тысячи шестьсот двадцатого, лишь смерть обозлённого на меня Токугавы заставила Изаму «Убийцу Самураев» — вернуться на «Родину». Но и прожил я не долго…

— Что это за фигня? — спросил я, глядя на странного монстра, похожего на богомола. Он обладал зелёной… Кожей и от него веяло опаской. Странная, белая маска, с ужасающей улыбкой и рогами сверху — смотрела на меня.

Что ещё хуже — я был в странной форме бестелесности… Моё тело лежало… В стороне, а я смотрел на него.

— Ты ДоВоЛьНо СиЛьНаЯ дУшА! — пророкотало чудище.

Оно кинулось в атаку… Я ринулся к своему мечу. Место, в котором я его встретил — было чистое поле, неподалёку от моей родной деревни. Солнце клонилось к горизонту, знаменуя скорое завершение дня. Я ничего не успел сделать, как я сам был сброшен и затоптан конём… А затем увидел своё тело и странную цепь, идущую к нему.

Меч прошёл сквозь пальцы… КАКОГО ЧЁРТА? Как мне драться без меча… Вздохнув, я направил руку на богомола.

— АВАДА КЕДАВРА! — ничего не произошло, даже когда я призвал ту странную энергию, что была у меня и слилась с волей вооружения.

Очевидно, если здесь и есть магия, то не такая, как в Гарри Поттере. Но я о ней не знаю, как ни старался искать знания о мистике, так ничего и не понял, разве что нашёл кучку разнообразных сектантов. Чем дети не тешились… Но… И на что я надеялся? Неужели я помру не как мечтал — в спокойствии, а в зубах странного чудища? Какая глупость для кого-то вроде меня…

Но тут произошло то, чего я не ожидал. Голова чудища отлетела, отделилась от его тела и передо мной возник странный старик с белыми волосами. Его лицо явно принадлежит к кому-то благородному. Он был одет в японский чёрный халат, с такими же штанами, а поверх — носил белое хаори.

— Капитан шестого отряда — Гинрей Кучики, — сказал он, — доложите обстановку.

Я не услышал, но ему, судя по всему, ответили. И он покивал… Странно. Ветер он действует на его тело, но… Я его не видел… Нет, не чувствовал. Даже того монстра я не чувствовал. Он говорил на японском… Взмахнув катаной, он стряхнул кровь с неё.

Только сейчас я понял, что я ещё и выгляжу… Как двадцатилетний юнец! Какого чёрта? Или я выгляжу то, насколько себя чувствую? Или как объяснить, что моё тело — тело восьмидесятилетнего старика, а я сам — юный мужчина.

— Шестой отряд завершит начатое, мы закроем прорыв, — кивнул он, наконец.

Он из какого-то отряда? Тоесть — отрядов минимум шесть? А максимум.

— Да кто вы, вообще такой? — спросил я, привлекая к себе внимание, максимально нейтральным тоном.

— Ого, — подивился мужчина, повернувшись ко мне лицом. — Ты обладаешь духовной силой. Посему ты явно имеешь потенциал, — он прикрыл глаза. — Я Гинрей Кучики, синигами. Капитан синигами шестого отряда… Однако странно… Твоему телу явно больше лет, чем ты выглядишь. Твоя реяцу подстраивает твою душу под твой характер? Обычно такое происходит лишь в Обществе Душ.

— Реяцу? Общество Душ? Синигами? — я сразу выделил ряд слов, которые меня заинтересовали.

— Всё узнаешь на месте, — он подошёл ко мне и тыкнул рукоятью катаны мне в лоб.

— ЭЙ, старик! Что за шуткиииии… — мир наполнился белизной.

***

— Может не будем его трогать? — спросил мужчина у своих товарищей, когда на поляне в восьмидесятом районе Руконгая появилась новая душа.

Появившаяся душа была одета в странное, розовое кимоно, но явно был мужчиной. Молодой мужчина, на вид — лет двадцати появился в лежачем положении.

— Он же только появился, — сказал мужчина, — у него ничего нет.

— Да ты на кимоно глянь, придурок, — сказал ему товарищ, ветерок приятно заколыхал травку. — Он же слабак, появится в такой одежде! А ты прикинь за сколько её можно продать! Сейчас мы аккуратненько ему разъясним…

— Так и где я? — спросил мужчина в розовом кимоно, поднявшись и протерев глаза. — Чёртов старик! Нихрена не объяснил и куда-то отправил, фиг пойми куда… Ещё я и попал в странное место, какую-то аномалию. Какой сейчас год?

— Эй… Розовый?

— Ещё и синигами какие-то. Он это синигами? Бог Смерти в Японской Мифологии? Что за чушь? И какие-то отряды… Странное воздействие…

— Эй, парень!

— Странный монстр, что заставил мою собственную лошадь меня же и убить! Более позорной смерти я никогда в жизни не встречал! Позорнее было только у того самурая, которого я зарезал при штурме одного из замков, бедолага — как раз сидел на толчке… Я его выпотрошил, и говно вылетело вместо с кишками… Потом два дня меч отмывал… От запаха…

— Эй, розовый придурок! Мы к тебе обращаемся!

— А? — взгляд мужчины в момент его монолога был обращён в небо, теперь же он смотрел на трёх грабителей.

Его глаза были тёмно-карими и, казалось, были средоточием чего-то неведомого, чего-то опасного… Чего-то не предвещающего ничего хорошего трём друзьям…

*Минуту спустя, та же поляна*

— Так значит — это место — Общество Душ, место, где души задерживаются перед перерождением, а часть душ способно становиться синигами, смотрителями Общества и теми, кто защищает души от монстров, я правильно понял? — спросил я, глядя на трёх склонившихся мужчин, лица которых были изрисованы синяками.

— Да-да… Великий Господин…

— Изаму…

— Великий Господин Изаму-сама, — сказал главный из них.

— Скажите, милейшие, а какой сейчас год? — спросил я.

— Я… Я имел честь умереть в тысяча восемьсот десятом, — задумавшись, проговорил один из моих собеседников.

— Чего? — вскрикнул я. — Я же умер в тысяча шестьсот двадцатом! Какого…

— П… Постойте… Изаму… И смерть в тысяча шестьсот двадцатом, — сказал ещё один идиот. — Вы… «Убийца Самураев» Изаму?

— А? — приподнял бровь я. — Да, так меня звали при жизни… А я что, знаменит?

— Вас считают одним из самых лучших полководцев Японии и таким же воином, что стоял наравне с самим Одой Нобунагой-самой.

— Я действительно давал пару советов Иэясу, — потёр я подбородок, — но не помню, чтобы меня считали кем-то подобным. Ну ладно… Говорите синигами, — без понятия сколько ждать перерождения и будет ли оно вообще. Вдобавок, странная энергия… Стоит ли мне вообще что-то делать? КАК ТРУДНО! А, ладно, я схватился за голову… Никогда не мог усидеть на месте. Я мог прожить спокойно ещё в мире Ван-Пис, или Гарри Поттера, но не делал этого. Очевидно, ещё и то, что синигами — привилегированный класс общества, так что то, что я стану им от меня не убудет. — Эй, бесполезный склад мяса, — я ударил ногой одного из мужчин. — Знаешь, как стать синигами? — спросил я.

— Д… Для этого с… следует п… поступить в Академию… Синигами, они принимают каждую о… осень, — я посмотрел на листья на деревьях.

— Может, ты и помнишь, какой сейчас месяц? — спросил я.

— Июль! Июль! — прокричал он оттого, что я всем весом наложился ногой ему на грудь.

— Катитесь, идиоты, — сплюнул я. — Итак… Значит Академия Синигами? В какой она стороне?

Примечания автора:

Всем привет, дорогие друзья! Вы ждали и вот эндшпиль))) Ну, технически это ещё начало, но так-то - Михаил Смирнов идёт в свой последний путь. Его цель очерчена в самом начале, при этом он слишком честолюбив для простой жизни, поэтому он пойдёт вперёд, не ради чего-то там, лишь ради - эгоистичных целей. И да - это макси.

Честно говоря - на затравку-пролог было уделено две главы, но я подумал и решил - задюже много и слишком много подробностей, так что - кое-где порезал. Приятного чтения!

Донаты на пользу новой машины не ускоряют выход прод, но подымают мне настроение, косвенно влияя на качество прод)))

Ну и на этом у нас всё. Не болейте, не скучайте и интересные работы читайте)))