Читать онлайн
"Мстислав: Начало"

«Не бойся темноты. Бойся её последствий».

Ч.С.В.

9 января, 2003 год.

Сильный снегопад обрушился на Москву. По улицам и шоссе начинались сильные пробки. Уставшие граждане противостояли шквалистому и пронзительному ветру.

Около большого белого роддома ворчливый дворник расчищал дорогу ко входу и то и дело с остервенением бросал снег в сугробы большой лопатой. Снежинки гроздьями падали на подоконники. На четвёртом этаже девушка с трудом захлопнула окно в своей палате.

Ей было около двадцати лет. Стройная и курносая. Русые волосы аккуратно собраны в пучок сзади. Карие глаза скользнули на звонящий телефон, который лежал на прикроватной тумбочке рядом с её незаправленной кроватью.

— Алло. О, привет, любимый, — улыбнулась она.

— Маруся, как там наше дитя? Я вовремя позвонил или нет?

Маруся легла на кровать и поправила свой халат в «цветочек». Она засмущалась:

— Я же писала, что пока не привезли. Ты сообщения не читаешь, Игорюш?

В ответ раздраженный голос:

— Бесит, когда меня так называешь! Ты одна в палате?

— Да. Сегодня две выписались. Отмучились и домой. А я всё жду анализов. Доктор пока молчит.

— Таков у них порядок, — рассудил Игорь. — Я уже твоим подругам передал, что с меня «поляна»...

— Какой ты заботливый. Обещаю, что напиваться не буду, потому...

— Потому что у тебя ребёнок? И его надо кормить?

— Нет, обещала тебе просто держаться. А то перед твоими родителями до сих пор неудобно. Столько раз извинялась, а все равно стыдно.

Маруся встала с кровати и подошла к окну. Сквозь буран она видела только красные габариты медленно двигающихся машин.

— Как назовём малышку? — вопрошал Игорь. Слышался звон стаканов и разрозненные разговоры с его стороны. — Моя мама хочет её назвать Софьей. Уж больно ей нравится это имя.

— Нет, — раздражённо ответила Маруся. — Считаю, что лучше Варварой.

В этот момент дверь палаты распахнулась. Маруся схватилась за горло. Внезапно стало трудно дышать. Она выронила телефон из рук и пыталась сделать глубокий вдох. Машинально «скинуть» невидимую удавку. Упав на пол, Маруся все ещё боролась с приступом удушья. Наконец дыхание выровнялось.

Маруся поднялась на ноги и осмотрелась. Никого не было, но она могла поклясться, что чувствовала кого-то рядом. Даже краем глаза заметила тень. Показалось?

— Маруся! Марусь! — крикнул в трубку встревоженный Игорь. — Что там происходит?

— Все нормально, — хриплым голосом прошептала она. — Просто чуть не задохнулась...

— Открой окно, Марусь. Там дышать, небось, нечем из-за батареи...

Снова открылась дверь. Паника Маруси утихла, когда она увидела, как вкатилась кроватка для новорожденного, в которой лежал младенец. Следом за ним, аккуратно толкая её за ручку, показалась добродушного вида санитарка.

— Маруся, встречайте дочку! — воскликнула она. — С ней всё хорошо. Через пару дней выпишем, если доктор разрешит. Анализы хорошие...

— Спасибо вам большое, Инесса Федоровна. Её смесями надо кормить?

— Да, — кивнула санитарка, к кровати подкатывая малютку. — В этой ситуации только смесями. Будут приносить раз в три часа. Не переживай. Надеюсь, ты справишься. Деточку кормили полчаса назад и поменяли подгузник.

Маруся не могла насмотреться на свою дочку. Улыбка не сходила с изнурённого лица. Она мама!

— Спасибо за заботу, Инесса Федоровна.

— Если что, зови Марусь. Мы на посту.

— Хорошо, спасибо.

Санитарка закрыла за собой дверь, и воцарилась тишина. Лишь изредка трещали лампы на потолке. Маруся взяла Варвару на руки и села на кровать.

— Такая крошка, — с облегчением вздохнула она, убаюкивая младенца. — Ты вырастишь большой и красивой. Будешь отличницей в школе, куколка моя.

Остаток вечера прошёл буднично для новоиспечённой мамы: каждых глубокий вздох Варвары воспринимался с опаской. Потом ребёнка пришлось убаюкивать, нарезая круги по палате.

Ближе к десяти часам дочка крепко уснула, накормленная и переодетая. Маруся выключила свет в палате и слегка приоткрыла окно. Северный воздух после духоты стал глотком свежести. Тот приступ, похожий на астму, не отпускал её и сильно тревожил. С ней такого никогда не было. Размышления прервали шаркающие шаги в коридоре. Маруся подумала, что санитарка пошла проверять пациентов, и притворилась спящей.

В час ночи запищал будильник в телефоне. Маруся быстро отключила его и достала из-под кровати свою сумку. Оттуда вытащила небольшую бутылку водки. Прошла по коридору на цыпочках в ближайший туалет. Скрипучая дверь старалась выдать Марусю. К счастью, с поста никто не пошёл проверять.

Тихо. Лишь свет от уличного фонаря прорезал тьму, освещая несколько туалетных кабинок. Маруся аккуратно закрыла злосчастную дверь и упёрлась в неё спиной. Откупорила бутылку. Сделала несколько больших глотков. Потом выдохнула и вытерла нос длинным рукавом, не поморщившись. Прислушалась. В коридоре царила тишина. Она расслаблялась по мере того, как алкоголь начал действовать. Сквозь дымку сумрака всё стало расплывчатым. Ещё порция «беленькой». Слегка подкосились ноги.

— Тебе не страшно тут? — послышался елейный девичий голос из глубины туалета.

— Что? — Маруся сначала не поняла, кто с ней говорит. Взгляд то и дело пытался сфокусироваться на источнике шума. — Кто здесь?

— Осталась одна и ребёнка не сберегла! — усмехнулась незнакомка. — Здесь очень темно. Нестрашно тебе? Я света дам.

Маруся моргнула и увидела у раковин силуэт девушки в белом платье. И приняла её за пациентку.

— Ты, наверное, заблудилась? Иди к себе в палату. Может, мне позвать санитарку? Как ты сюда попала, а? Никого же не было...

Когда девушка зажгла свечу, Маруся просто впечаталась в дверь от ужаса. Из рук незнакомки исходил странный свет, а льняное платье было испачкано свежими пятнами крови. Лицо, скрытое чёрными волосами, с противным треском повернулось на сто восемьдесят градусов. Оголился пробитый чем-то острым затылок.

Маруся лихорадочно искала ручку двери, чтобы выбежать. Покойница двигалась навстречу жуткой неестественной походкой, ставя свою голову "на место".

— Осталась одна и ребёнка не сберегла! — вторила она с презрительной насмешкой.

Маруся заорала от страха, когда увидела её лицо: почти обглоданное до костей, с остатками серой плоти. Из глазниц вывалились глазные яблоки. Затем покойница прошлась по ним, раздавив ногой.

— Помогите! Помогите! — кричала Маруся, обезумев от увиденного. Когда ей все же удалось открыть дверь и выбежать, то она столкнулась в коридоре с худой санитаркой, едва не сбив с ног.

— Ты чего творишь-то? — вскрикнула она от неожиданности.

— Там кто-то в туалете! Давайте проверим? Пожалуйста! — взмолилась Маруся.

— Ты что, пила? — прищурилась санитарка, принюхиваясь. — Знаешь, что нельзя распивать. Ещё и мамой называешься, дрянь!

— Пойдёмте туда. Я там кого-то видела, клянусь вам.

Маруся отряхнула халат и жестом позвала с собой. Замешкалась, когда схватилась за ручку двери, но потом все же решилась доказать, что не шутит. Надавила на неё. Нащупала выключатель. Свет с натяжкой включился, обнажив весь интерьер старого туалета. Лишь капающая вода из старых кранов и шипящее моргание одной из ламп на потолке. Разбитая бутылка лежала на полу. Сильно пахло спиртом.

— Никого нет, горемычная! — запричитала санитарка. — Я доложу врачу о твоём походе. А сейчас ложись спать, пока ещё что-то не учудила. Упьются, а потом бегают по больнице, как припадочные! Марш спать!

Утром Маруся проснулась от плача Варвары — пора кормить и менять подгузники. Голова сильно трещала, а тот случай из туалета больше походил на кошмар. Но пришедший на осмотр младенца врач отчитал новоиспечённую маму за ночные гулянки и сделал выговор. Маруся пообещала в ответ, что больше такого не повторится.

Выписка состоялась через неделю после инцидента. На пороге роддома стоял полный мужчина двадцати двух лет, с соломенными волосами и нос "картошкой". Это был Игорь. Его серые глаза прищурились при взгляде своей девушки с младенцем на руках. Он преподнёс ей букет из фиалок, а двум медсёстрам вручил по упаковке конфет и бутылку шампанского.

Их ждало жёлтое такси. Варвара и Маруся расположились на заднем диване, а Игорь сел на переднее пассажирское. В пути они мило общались о визитах его в роддом и сложно проходящих родов Маруси.

Такси завернуло в арку и въехало в мрачный двор, окружённый новостройками, и остановилось у детской площадки. Игорь заплатил водителю и "дал на чай". Затем они немного прошлись по родной улице и вошли в старый синий подъезд с номером «2». Поднялись на лифте до шестого этажа. После двух поворотов ключа дверь в красной обивке гостеприимно распахнулась, скрипя петлями. В коридоре был положен видавший виды узорчатый зелёный ковёр, один гардероб и тумбочка с телефоном на нем. Стены в серых однотонных обоях и собирающая пыль люстра советских времён.

Маруся прошла первая и сразу получила порцию аплодисментов от своих подруг по работе: Зины (худосочная женщина тридцати пяти годов с длинной шеей) и Юли (полной дамы бальзаковского возраста с кудрявыми волосами и кривым носом). Они хлопали и улюлюкали, выкрикивая: «Добро пожаловать домой, Маруся»!

— Все к столу, — скомандовал Игорь, принимая от Маруси ребёнка в переносной люльке. — Чур, много не употреблять вина, а то я вас не развезу по домам.

Маруся сняла фиолетовое пальто, взяла на руки Варвару и пошла в гостиную — комнату по прямой. Там стоял старый раскладывающийся стол (именное такой ставят на праздники). По правой стороне к стене стояли шкафы со стеклянными дверцами, в которых находился годами неиспользуемый сервис. Ситцевый диван стоял впритык к столу, и там уже расположились подруги.

На столе в стеклянных чашах ждали два салата: "крабовый" и Оливье. Три бутылки вина, шпроты и фрукты (виноград, бананы и яблоки) ждали праздника.

— Я хочу сказать тост, — выступил Игорь, наливая всем алкоголя в хрустальные стаканы. Он поднялся и ногой отодвинул стул. — Хочу поздравить свою хозяюшку Марусю с настоящим праздником — рождением нашей любимой дочурки. Я верю, искренне верю, что наша дочь станет лучшей во всем. Ещё раз с праздником!

— Хорошо сказано! — воскликнула Зина, осушив свою порцию за секунду. Закусила шпротами и повернулась к Марусе. — Марусь, ты когда на работу? А то мы ждём...

Та ответила ей, крепко удерживая Варвару:

— Пока декрет не закончится. Нужно дочке найти няню или в садик устроить. Если только мама Игоря не откажется с внучкой посидеть.

— Ну она тоже работает, — парировал Игорь. — Решим потом, что делать. А пока просто расслабься этим вечером. Дочь из нас все соки выпьет, вот увидишь.

— Это верно, — улыбнулась Маруся. — Я пойду её положу.

Она вышла из-за стола и понесла младенца в смежную с гостиной комнату. Обои с пушистыми облаками хорошо гармонировали с детской кроваткой и прикроватной тумбочкой из тёмного дерева. На ней лежали несколько пустых бутылочек, полотенца и подгузники — это стандартный набор для заботы.

Маруся включила свет и положила Варвару в кроватку, крепко поцеловав дочку на прощание. Она вернулась под общий гогот гостей — Игорь рассказывал неприличные анекдоты.

— Я пойду в ванную, — предупредила всех Маруся и вышла в коридор. Ей стало не по себе. В уборной повернула кран, полилась холодная вода. Жар не сходил, поэтому она зачерпнула её в ладони, чтобы умыться. Под ногами задрожал пол, и кто-то схватил Марусю за волосы, резко дёрнув вниз.

— Что з...

В этот момент Маруся ощутила, что голову окунают в бочку с холодным и склизким содержимым мутного цвета. От ужаса она принялась сопротивляться, руками упёршись в обод бочки.

— Я тебе покажу, как алтари воровать! — крикнула ей в ухо старуха. — Воровать обереги они вздумали!

На секунду Маруся вынырнула и увидела на боковым зрением, как её руки пытаются оторвать от бочки костлявые и гниющие пальцы. Блеснуло что-то острое, и Марусе отрезали правую кисть. Она истошно заорала, когда увидела брызги крови, стекающие в бочку.

— Угомонись, Маруся! Марусь! Все хорошо! — вопил Игорь, обхватив её за плечи. — Все нормально!

Только сейчас Маруся поняла, что находится у себя в ванной комнате, а на крики сбежались подруги и любимый человек.

— Что-то задремала, — прошептала она, когда Игорь ослабил хватку. — Просто уснула, а тут кошмар приснился...

Не было ни единой капли крови в ослепительно белой раковине. Из крана безмятежно струилась вода, одаривая кафель брызгами.

— Ну что, нужно пить дальше, пока сами не уснули, — усмехнулась покрасневшая Юля после очередного стакана красного вина.

— Пойдём, — нехотя кивнула Маруся.

— Ты точно в порядке, любимая? — осторожно спросил Игорь.

— Да, все хорошо. Пошли, а то скоро Варвара проснётся...

Застолье продолжалось до полуночи. Гости ушли, оставив хозяев.

Маруся устало поплелась к себе в комнату и осмотрелась. Шкаф с зеркальной дверью стоял на месте, как и телевизор в углу. А вот кровать переместилась ближе к окну. Следом протиснулся в проем приоткрытой двери Игорь в пижаме.

— Ты перестановку сделал? В окнах дыры...

— Так удобней телевизор смотреть, — сонно ответил Игорь, укладываясь к стенке. — Скучал по вам, вот и решил немного дизайн комнаты освежить...

— Этим?

— Давай спать. Мне завтра на работу, в отличие от некоторых.

— Ну да. Тебе же не вставать через три часа и не кормить дочь...

— На то ты и мама. Поэтому меньше слов - больше дела.

Маруся выключила свет и легла рядом с Игорей. Но спать ей не хотелось, а в голове мелькали те образы. Неужели она больна, как её покойная мать? Как сказать об этом Игорю? Может ли ребёнок быть в опасности?

Ей казалось, что только она закрыла глаза, как проснулась Варвара. Маруся устало поспешила в комнату к дочери. Она прошла гостиную, но дверь разделяющая её с ребёнком захлопнулась.

— Давай же, чёртова дверь! — запаниковала Маруся, безуспешно крутя ручку.

Варвара буквально захлёбывалась в своём рыдании. Послышался треск, и дочка словно задыхалась. Маруся плечом вышибла дверь и подбежала к ребёнку.

Девочка затаила дыхание и не могла плакать, а только ловила воздух ртом. Щёлкающий звук становился отчётливей.

Маруся в панике взяла Варвару на руки и начала трясти, пока дочка не вздохнула и не заулыбалась.

— О, блин, — с облегчением прошептала Маруся. — Что же это такое?

На шее Варвары отчётливо проступил красный след, будто от удавки. Маруся уложила её в кроватку, а сама пошла на кухню. Там жадно выпила несколько стаканов холодной воды и умылась. Дикий треск до сих пор стоял в ушах. Дочь чуть не умерла!

Маруся просидела до самого утра в раздумьях. Она постоянно ходила к Варваре удостовериться, что та жива. Пыталась отмыть эту полоску на шее, но безуспешно. Пришлось надеть на дочь кофту с высоким воротником. Нужно идти ко врачу, ведь этот след выглядел подозрительно. Она боялась, что могут заподозрить в жестоком обращении.

Проснувшись, Игорь не пошёл к Варваре, а съел приготовленный завтрак из яичницы и колбасы. Затем спешно отправился на работу в банк. Казалось, что дома ему неуютно.

Маруся в который раз осмотрела Варвару и с удивлением обнаружила, что красная полоса исчезла. Она одела младенца в тёплую одежду и пошла гулять с ней во двор. Заснеженные детские качели и горка одиноко выделялись пёстрыми цветами. Пришлось пробиваться сквозь сугробы, чтобы сесть на единственную не запорошённую снегом скамейку.

Рядом ходили соседи. Некоторые из них смотрели на коляску и загадочно улыбались.

— Полина! Соседка! — крикнула Маруся, завидев знакомую девушку в красном пуховике и в синей шапке с помпоном.

— Привет, Марусь, — улыбнулась Полина, едва завидев закрытую коляску. — Дай посмотрю твою дочурку. Ух ты, какая красавица спит! Прям ангелочек с неба. А как зовут это чудо в подгузниках?

— Варвара. Ты с магазина?

— Да. Заходи сегодня. Как ребёнка кормишь? — спросила Полина, качая младенца.

— Смесью, — ответила Маруся. — Ты с приданным?

— С пивом иду, с пивом. Приходи вечером. И Варвару захвати, если не с кем оставить.

— Хорошо, увидимся, Полин. Спасибо. Пока!

Когда подруга отошла, у Маруси появилось ощущение, что за ней следят. Она оглянулась и увидела напротив себя на скамейке старуху в сером пальто, которая нагло смотрела на коляску. Маруся взялась за ручку коляски и поспешила убраться домой.

Пора в этой холостяцкой берлоге навести порядок. В коридоре за тумбочкой вся в пыли лежала сиреневая женская перчатка. Это сильно озадачило Марусю, ведь таких перчаток она не носила, а убиралась буквально за неделю до родов.

Пришло время и её спальни. Под кроватью валялась упаковка от презервативов! Вот это поворот!

Она позвонила Полине и сказала, что не может прийти к ней в гости из-за неотложных дел. Сама набрала Игорю, но он сбросил вызов. Маруся остыла и решила пока не говорить ему про этот «сюрприз», а подождать удобного случая. Ещё припомнила тот звонок в роддоме, когда он сидел в каком-то кафе и праздновал.

Канул месяц. У Маруси всё стало потихоньку налаживаться. Больше не приходили видения. Варвара хорошо развивалась, как и полагалось месячному младенцу.

Отказ от алкоголя положительно повлиял на девушку. Она начала радоваться жизни. Игорю так и не осмелилась сказать о нашедших следах измены. Маруся руководствовалась тем, что жить ей было попросту негде, ведь квартиру покойной мамы занимала родная сестра Инга, с которой она не хотела общаться ввиду давнего семейного конфликта. Обе поддерживали связь на фразе: «Привет — пока»!

Но всё-таки стало неудобно выслушивать ложь своего молодого человека по поводу задержания на работе до часу ночи. Запах духов полностью совпадал с тем, что на перчатке. Пахло цитрусовыми ароматами с щепоткой корицы. Этот запах больше всего бесил Марусю.

Игорь к ребёнку относился холодно. Он пару раз в день заходил в комнату к Варваре. Делал вид, что сюсюкает, а через несколько минут выходил, будто выполнил свой родительский долг.

Маруся постепенно привыкала жить в таком колком молчании и равнодушии со стороны своего любимого. Но такова жизнь: когда полюбил другую, на свою внимание не обращаешь.

И даже его резкий отъезд к родителям не удивил Марусю. Она все прекрасно поняла. Ведь всегда ездили вместе.

В дверь позвонили. Маруся как раз пеленала Варвару, когда стуки в дверь стало невозможно игнорировать.

— Иду! Подождите секунду! Чего ломиться, а?

На пороге стояла Инга, блондинка восемнадцати лет, похожая на свою сестру.

— Привет, — нервно улыбнулась родственница. — Зайти можно?

— Нет, — грубо ответила Маруся. — Чего тебе?

Инга, переминаясь с ноги на ногу, протянула конверт.

— Это письмо для тебя от тёти. Она прислала его на наш адрес. Вот решила занести и поговорить о маме. Ты до сих пор на неё обижена?

Маруся вырвала письмо из рук сестры и захлопнула дверь.

Какая же кошка пробежала между ними? Все дело в том, что Маруся считала маму ненормальной и неоднократно отправляла её в психбольницу. Когда же той не стало, то не поехала на похороны. Считала, что отчасти она виновата в смерти родного человека в «психушке». Поставленный диагноз «параноидальная шизофрения» повесил на женщину «клеймо» и она стала завсегдатаем спецучреждения. Мама посылала на свою дочь такие проклятия, что у Маруси просто уши вяли. Но для неё она казалась опасной для общества.

Поэтому с сестрой Маруся не хотела разговаривать, потому что та выгораживала маму, несмотря на невменяемость последней. И до сих пор вина не отпускала от себя. А могила на кладбище оказалась заброшенной.

Маруся кинула нераспечатанное письмо на тумбочку и приоделась на прогулку.

Стояло морозное утро. Солнце дарило мнимую надежду тепла. Коляска то и дело попадала в снежную колею и сложно управлялась. Так они минули три квартала, пока не оказались около круглосуточного супермаркета с синей вывеской «24 часа».

Маруся с коляской прошла в торговый зал, и взгляд сразу остановился на светлом пиве в холодильниках. Но она прошла мимо алкоголя, чтобы купить смесь для кормления в другом отделе. В довесок захватила печенье к чаю и несколько упаковок творожного сырка. Газировка тоже отправилась в багажник коляски наряду с подгузниками и присыпкой.

За кассой сидела унылая Зина. Поприветствовала свою подругу, пока та выкладывала товары на ленту.

— Ты как? — спросила она, «пробивая» лакомства. — Всёнормально?

— Да. Спасибо. Только Игорь, видимо, загулял.

— В смысле загулял? Изменяет, что ль?

Маруся кивнула, пройдя вперёд, чтобы забрать покупки.

— Вот козёл какой! — с негодованием выпалила Зина. — Может, с ним поговорить? Или справишься?

— Сама. Потом ему устрою нервотрёпку, когда он не ждёт.

Она запихнула все обратно в багажник, подмигнула подруге и удалилась. На улице вновь заметила странную старушку, которая загадочно улыбалась. Маруся надменно прошагала перед ней. И под снегопад благополучно добралась до дома.

Игорь приехал на следующий день в хмуром настроении. Маруся приняла эту хандру как вызов. Наготовила своему молодому человеку борщ, макароны с запечёнными котлетами, сделала салат «Оливье». Она все равно не могла простить его за измену, но старалась поддерживать своё хорошее настроение, ведь ехать с Варварой попросту некуда. Игорь ни разу не поинтересовался, как дела у Варвары.

Так мужчина в семье пропадал постоянно: то у него заболела бабушка, которой нужен уход, то срочно съездить на дачу и проверить дом на попытку взлома, то сломался компьютер у брата и необходимо сгонять за комплектующими. А с работой, так это вообще у него карт-бланш.

Маруся с немым унижением следила за крахом своих отношений, но ничего не предпринимала. Оставалось лишь безмолвно наблюдать за развитием событий.

Вновь выпивка маячила перед лицом, маня приятными воспоминаниями с любимым. В этом появились ностальгические нотки. Но Маруся сдерживала себя, чтобы следить за Варварой.

Март постучался в окна Москвы. Но зима не хотела с этим мириться, поэтому изредка начинался снег, а температура держалась на уровне нуля.

Варвара совсем окрепла и требовала к себе больше внимания. Только один плюс устраивал Марусю: дочь спала всю ночь, поэтому к ней не приходилось бегать каждые три часа.

Игорь засобирался в срочную командировку. Маруся не препятствовала этому, а лишь кивнула в знак одобрения. Тягучее и неловкое молчание прервала захлопнувшаяся входная дверь.

Маруся после его «бегства» сходила в близлежащий магазин и прикупила две бутылки пива, сушёного кальмара и пачку тонких сигарет. Она дождалась, пока совсем стемнеет, чтобы «растворить печаль» в алкоголе.

Варвара мирно посапывала в своей комнате. Маруся налила себе пенного в бокал и пригубила немного. Организм быстро пьянел. Она почувствовала некую лёгкость.

В дверь постучали. Причём больше походил на барабанную дробь. Маруся нервно выглянула в коридор. Пусто и темно. Потом прильнула к окну и увидела, как какой-то алкоголик еле шёл по тротуару с открытой бутылкой шампанского в руке.

БУМ! Повешенное тело ударилось о стекло так, что затрещала рама. Повешенной оказалась молодая девушка в старомодном сарафане. Толстая верёвка обвила её шею. Лицо порядком объели, а изо рта струилась кровь.

Маруся вскрикнула от неожиданности, слетев со стула. Тем временем удавка лопнула, и покойница рухнула вниз. Казалось, что глаза мертвеца успели открыться перед падением.

— Что тут твориться?! Это всё кажется...

Маруся с дрожью в ногах вновь проверила улицу, но там никого не было. Более сильные удары в дверь заставили обернуться. Она на цыпочках минула туалет с ванной и попала в коридор. Глазок показывал пустую лестничную площадку.

Маруся включила свет, но заметила, что вход в гостиную до сих пор в сумраке.

— Ты тут? — осведомился мужской бас. — Где моя дочь?

— Кто тут? Я вооружена, предупреждаю! — Сердце Маруси колотилось так, что, казалось, готово выпрыгнуть из груди.

— Ты видела мою дочь? Где она?

Стрела из темени пронеслась по коридору и застряла в обивке двери. Истошный крик Маруси, казалось, смог разбудить весь дом. Она пыталась выйти, но дверь предательски удерживала цепочка. А паника только мешала.

Маруся с ожиданием страшного повернулась и увидела, как из слепого закутка вылезла обглоданная до костей нога. А потом появился и сам «хозяин». Грузный упитанный мужчина в старославянских доспехах, с озлобленным лицом, покрытым густой бородой. Большой топор угрожающе блестел в руке.

— Где моя дочь? — вторил он, презрительно взирая на Марусю.

— Какая дочь? Я не знаю! О чем ты?

Здоровяк поднял оружие и двинулся на Марусю. Но его изуродованная нога не выдержала веса, треснула и разбилась вдребезги, орошая пол осколками косточек. Мужик рухнул прямо ей под ноги. Заревела Варвара в комнате. Полилась кровь на домашние тапочки. Маруся заорала и открывшеюся дверью вырвала основание цепочки, вывалившись из квартиры.

Стремглав домчалась до седьмого этажа и застучала руками и ногами в дверь своей соседки. Послышался звук шаркающих шагов, скрип замка, а затем возникло удивлённое лицо Полины в открытом проёме.

— Марусь, что случилось? Пожар? А где Варвара? С ней что? Что ты мямлишь, Марусь? Говори нормально и быстро!

— Пол...ин... Там творится... Я тебе клянусь! — с трудом выговорила Маруся на одном дыхании. — Мне надо забрать Варвару. Она там одна осталась с э-э-этими, с э-э-этими призраками!

— С какими призраками? Успокойся, пожалуйста, и объясни. Что стряслось?

Маруся сделала глубокий выдох и нервно продолжила:

— Я сидела на кухне. Потом появился труп в окне. В коридоре я встретилась с каким-то древним мужиком. Он пытался зарубить меня топором.

— Ты в своём уме? Что ты несёшь, Марусь? Бред какой-то!

— Пойдём со мной, если не веришь. Идём! Живо!

— Пошли.

Они спустились к открытой квартире Маруси. Первой бесстрашно прошла Полина. В коридоре горел свет, как ни в чем не бывало. На кухонном столе лежал перевёрнутый стакан с разлитым пивом.

— Ты бухала? — строго спросила Полина. — Понятно, почему у тебя «белка»...

— У меня нет «белки»! — вспыхнула Маруся.

— Ну, в доме никого нет и не было. Завязывала бы ты с этим пойлом... Вроде мамой стала...

— Причём тут пойло? Я всего несколько глотков сделала, а ты заладила...

Полина направилась в гостиную.

— Надо Варвару проверить. Главное, чтобы не украли, пока ты по подъезду шлялась...

Ребёнок мирно спал в кроватке. Соседка нагнулась над ним и заметила красную полосу на шее.

— Это что такое?

— Я в первый раз вижу. Клянусь! — соврала Маруся, но поняла, что Полина не поверила.

— Ясно. Я тогда пойду. Ты, если что, зови меня в любое время.

— Хорошо. Спасибо тебе огромное. Мне кажется, что это из-за недосыпа. Только Игорю не говори, пожалуйста, а то подумает, что я просто спятила.

Полина уже пошла к выходу и проронила:

— Теперь нужно поспать, Марусь. С деточкой сходи ко врачу. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Полин. Спасибо тебе в который раз!

Маруся начисто убралась на кухне и вылила в раковину целую бутылку пива. Она закурила и сейчас смотрела на настенные часы, пытаясь понять эти галлюцинации. Они настолько реальные и пугали. Не было путей решения, хотя Маруся пыталась выстроить логическую цепочку, почему с ней это происходит. Так просидела до пяти утра, пока сон не позвал в свои объятия. В кровати боялась пугающих силуэтов, что рисовала тень на стене, когда во двор заезжали машины с включёнными фарами.

Её разбудил громкий разговор незнакомой женщины и Игоря. Они о чем-то оживлённо переговаривались в кухне.

Маруся в пижаме вышла из комнаты и увидела уходящего медицинского сотрудника в белом халате. Игорь закрыл за ней дверь и строго посмотрел на Марусю.

— Ты можешь мне объяснить, почему у нашего ребёнка следы от удушья? Ты что, её душила? Ты чокнулась?

Маруся не нашлась, что на это ответить. Но обида, накопившаяся за столько дней, дала о себе знать.

— Ты мне изменяешь, Игорь, — выпалила она. — Я что, тупая? Объяснишь перчатку и презервативы под кроватью? Весело покувыркались?

— Это тут причём? Я тебя прямо спросил про Варвару. Не меняй тему...

— Я ничего ей не делала! Я хотела ко врачу отвести...

— Не надо врать. Мне Полина сегодня утром все рассказала...

— Как там твоя командировка? Быстро прибежал...

Игорь прошёл в кухню. А Маруся нервно за ним.

— Не твоё дело. Это во-первых. Во-вторых, жестокое обращение с моей дочкой вылезет тебе боком. Может даже уголовкой.

Маруся разозлилась пуще прежнего:

— Да тебе плевать на Варвару! Раз в неделю к ней подойдёшь и всё. Заделался святым папашей. Прям золото, а не отец.

— Да потому что я не хотел этого ребёнка! — заорал в ответ Игорь. — Не хотел такой жизни! Не хотел! Вы мне вдвоём её сломали! На кой чёрт ты не сделала аборт, когда время ещё было, а? Я двадцатилетний пацан, который и жизни не нюхал. Когда с тобой встречался, то такого не ожидал. — Он плюхнулся на стул. — А сейчас моя девушка — настоящая шизофреничка, бьющая дочку. Может быть, она вообще не моя? Не похожа на ме...

— Да как ты смеешь! Ты у меня первый, и ты лучше меня это знаешь. Я думала, что у нас с тобой не будет секретов...

— Секретов? А то, что у тебя мама - завсегдатай психушек, почему-то не сообщила. Эта хрень передаётся по наследству. И теперь ты попала ко мне. Истеричка и спятившая, лупящая дочь.

Маруся возвела глаза к потолку.

— Попробуй повторить! Я тебе глаза выколю. Понял? — прошипела она. — Ты чертов изменщик. Врун и настоящая тварь. Так и сказал бы, что нам надо разбежаться, а не корчить из себя мачо.

Игорь вскочил, но нервное напряжение на его лице спало.

— Ладно, — тихо произнёс он. — Я пойду на улицу, покурю. Потом разберёмся, что делать дальше. Может, к своей сестре поедешь...

— Ты же не куришь.

— С тобой не закуришь, блин. Я на свежий воздух. Со мной не ходи. Хочу побыть один...

Игорь громко захлопнул за собой дверь, а Маруся со слезами на глазах принялась одевать Варвару. Жгло чувство несправедливости за этот откровенный разговор. Ей тоже нужно «освежиться» на улице.

Во дворе заревела машина, словно пыталась выбраться из сугроба. Маруся взглянула на свой подъезд и увидела Игоря в окружении двух санитаров. Они внимательно его слушали и кивали. Маруся поняла, что это за ней и нужно бежать.

Она достала дочку из кроватки. Надела тёплые штанишки и куртку, а также захватила несколько бутылочек и упаковку подгузников. Потом положила Варвару в переносную люльку. На тумбочке в коридоре схватила письмо, кошелёк и телефон. Осторожно открыла входную дверь, чтобы соседи не видели. Ведь по-любому они стали невольными слушателями ссоры.

Маруся осторожно спускалась по лестнице. Нервы накалены до предела. Хоть бы Варвара сейчас не заплакала!

Лифт с санитарами и Игорем поехал наверх, а Маруся на цыпочках побежала по ступенькам в противоположную сторону.

На выходе из подъезда поджидала карета "Скорой помощи" с включённым двигателем. Благо, водитель уткнулся в телефон и не заметил, как девушка с ребёнком прошла мимо. Она вела себя непринуждённо, но ускорила шаг, когда услышала, как заработал домофон. Никто не окликнул Марусю и не помешал успешно «раствориться» в ближайших дворах.

Остановка находилась на безопасном расстоянии от своего уже бывшего дома, куда путь «заказан». Холодное полотно скамейки нисколько не смутило Марусю. Она сделала вид перед ожидающими пассажирами, что тоже ждёт автобус.

Ехать к Инге нельзя. Туда вхож Игорь с бравыми сотрудниками психушки. Позвонить сестре и поискать жилья у её друзей стыдно. Беглянка вспомнила о письме.

— Что тут у нас?

Тонкий конверт пришлось рвать руками. Ровный и аккуратный почерк напомнил учительницу младших классов:

«Здравствуй, Маруся. Я сестра твоей мамы, Анисья Матвеевна. От Инги я узнала, что ты родила девочку и назвала её Варварой. С этого дня в твоей жизни могут происходить странные события. Я понимаю, что звучит это безумно, но твоя дочь находится в опасности. Нам не хватит времени на переписку по почте, а телефона твоего у меня нет. На конверте мой адрес, поэтому жду тебя в скором времени. Приезжай как можно скорей».

Маруся посмотрела на адрес и теперь знала, куда отправиться.

***

С Курского вокзала поезд пробирался вглубь России уже второй час. До Мценска оставалось совсем чуть-чуть. Ландшафты страны приобретали лесной оттенок. Везде проскальзывали голые берёзки наряду с тополями, разукрашенными метровыми сугробами. Видимо, весна не добралась до этой области.

В такт стучали стальные колёса. Маруся заняла нижнее место плацкарта посередине вагона. Приближалась длинная ночь, но девушка не чувствовала усталости. Она ежесекундно прокручивала у себя в голове утренние происшествия, которые так прочно наседали на на нервы. Что же дальше? Неужели объявят в розыск за такое отношение к ребёнку? Главное, что они не будут искать у Анисьи Матвеевны, потому что данных о родственниках не так много. Но, конечно, они могли бы просмотреть данные маршрутов и поездов или позвонить Инге. Сестра сама не знала, куда могла сбежать Маруся, но все же, наверное, догадывалась. Скажет ли она милиции или нет?

Игорь сдал свою любимую в психушку! Пытался. Куда же теперь возвращаться с дочкой на руках? Об этом она подумает в другой раз.

Маруся смотрела в окно, а «цирк» этого испорченного дня все не отпускал до конца. Но она едет из Москвы на встречу с родственницей, с которой никогда не общалась, потому что мама про неё даже не упоминала. Может, поможет ей выяснить, что происходит с Варварой?

Город не хотел отпускать москвичку так просто. Варвара так кричала в зале ожидания, что могла привлечь к себе внимание правоохранительных органов. Почему же вечером она решила взять билет? Потому что сомневалась: а может, попросить помощи у друзей или Инги? Этот план логически выстроился до мелочей.

Маруся лихорадочно соображала: попроситься к Инге в гости, а за это время у дочери исчезнет треклятая полоска, и вернуться к Игорю, как ни в чем ни бывало. А вдруг он только и ждал своего часа, чтобы вызвать новую «Скорую»? Дождётся, пока его благоверная заснёт, и тогда — бац! У неё же шизофрения! Причём параноидальная! Да врачам только и надо: закрыть и заколоть до состояния «овощ».

Наконец поезд замедлил свой ход. Некоторые пассажиры, в том числе и Маруся, променяли тёплый вагон на морозную ночную платформу. Шёл слабый снежок, а Варвара разревелась от разницы температур. Маруся принялась убаюкивать дочь и искать машину такси.

В сиреневой «классике» сидел упитанный и седой водитель.

— Здравствуйте! Сколько будет стоить до Ожска?

— До села? — уточнил хриплый таксист. — Сейчас поздно, поэтому за пятьсот рубликов домчу...

— Пятьсот? Вы шутите? — недоумевала Маруся. — Да я за эти деньги обратно до Москвы доеду.

Таксист демонстративно принялся поднимать стекло водительской двери, уязвлено говоря:

— Ну, как хотите! Вас никто в такое время не повезёт. Меня здесь все знают, поэтому такая цена. Не нравится — ловите попутку.

Маруся громко выдохнула, словно сдерживала себя, чтобы не нахамить ему.

— Ладно, давайте за пятьсот.

Водитель завёл автомобиль. Маруся с Варварой в люльке села на потрепанный временем диван. Машина плавно отъехала от вокзала и оказалась на пустынном шоссе.

— К кому едете? — бодро поинтересовался таксист.

— В дом под номером семь, — процедила Маруся. — Там моя тётя живёт.

— Хорошее дело. Погоди! Я её знаю! Это же ветеринарша наша. Отвары продавала для здоровья. Анисья Матвеевна. Хорошая баба, толковая.

— Просто ведите машину, пожалуйста, — буркнула Маруся.

Водитель хмыкнул, и они ехали в полной тишине остаток пути, не считая ревущего двигателя и шума от шин. Свернули с главной дороги, и ещё десять минут машина бороздила насыпи из снега, пока не проехала указатель «Ожск».

— Почти приехали, девушка. Сейчас вмиг ваш дом найдём. — Подмигнул таксист в зеркало заднего вида. — Вот и он!

Автомобиль затормозил около синего одноэтажного дома с шиферной покатой крышей. Выделялось в свете фар обрамление окон с красными узорами. А вот наличник исписан незнакомыми знаками. Под крышей, в углу, на крючке покачивался одинокий, замерший, освещающий двор фонарь.

— Вот и приехали. С тебя пятьсот рублей, девушка. Обещала же.

— Хорошо, — кивнула Маруся, — сейчас.

Она протянула нужную банкноту, и водитель с улыбкой уехал.

Небольшой синий забор огибал весь дом с двором. Маруся оттолкнула калитку от себя и пошла по ухоженной дорожке к освещаемому крыльцу. Чёрная собака внимательно следила за гостьей, не проронив ни единого звука. Она не была привязана, а просто сидела у будки. Странное поведение для защитника вверенной территории.

Маруся постучалась несколько раз, пока в окнах не зажёгся тёплый свет. Дверь заскрипела, и на пороге появилась женщина пятидесяти трёх лет в тёплых штанах, свитере и мягком пледе поверх. В ней Маруся сразу узнала главные черты родной матери: округлое лицо, пухлые губы и большая русая коса.

— Маруся! — воскликнула Анисья Матвеевна. — Проходи.

Гостья с ребёнком прошли в дом. В первом помещении стопками лежали берёзовые дрова и несколько мешков угля. Вторую дверь хозяйка сильно раскрыла.

Так они попали в уютную гостиную с кирпичной, греющей дом печью. На ней уже вовсю жарились картошка с грибами лисичками и зелёным луком. Запах стоял неописуемый. У Маруси сразу скрутило живот от голода.

Особняком находились старый продавленный диван напротив телевизора, резной стол и большая заправленная железная кровать с тремя подушками на покрывале.

— Сейчас приду, а вы пока переодевайтесь к ужину, — заверила Анисья Матвеевна, топая в другую комнату.

Маруся положила Варвару на кровать и поменяла ей подгузник. Затем нагрела в водяной бане (взяла ковшик, положила туда бутылочку со смесью, и поставила на конфорку печи) бутылочку и дала дочери.

Немного погодя, пришла Анисья Матвеевна с маленькой кроваткой из дерева.

— Я в такой спала, — мягко объяснила она. — Разумеется, когда была в возрасте Варвары. Удобная какая! Принесла для неё постельное белье, поэтому лежанка с комфортом. Я десять минут вынимала с чердака. Там пылищи, аж глаза режет.

— Спасибо вам.

— Я не для тебя стараюсь, — резко произнесла Анисья Матвеевна.

— Хорошо.

Обстановка больше не располагала к гостеприимству. Марусе захотелось поскорее уехать отсюда.

— Думаю, что мы не уживёмся здесь, — тихо сказала она. — Завтра утром свалим...

Анисья Матвеевна сурово взглянула в лицо своей гостьи.

— Сначала поешь, а потом уже принимай своё решение. Ты думаешь, я буду рада твоему приезду? После того, что случилось с моей сестрой. Не жди, что я встречу племянницу дифирамбами в твою честь. Сначала отправила мою сестру в психушку, а потом приехала искать защиты...

— Она была не в себе! — повышая голос, оправдывалась Маруся. — Терпеть её выходки? Таким давно ставят диагнозы...

Самое страшное, что хозяйка оставалась абсолютно равнодушной к порции негативы в её сторону. Карие глаза, казалось, впились в родственницу, презирая. Выбить её из эмоционального равновесия не смогло даже заплаканное лицо Маруси.

— А ты? — вызывающе спросила Анисья Матвеевна. — Ты в порядке?

— Что?

— Ты получила письмо. Обиделась на Ингу и даже не стала с ней разговаривать. Ты думаешь только о себе. Всегда о себе...

— Не понимаю вас...

— Понимаешь. Ты сюда не чайничать приехала. Ты так боялась, что мама станет обузой, верно? Она ненормальная, а ты ничего не хотела иметь общего со своей семьёй. А теперь сама вляпалась в это. И уже не знаешь, как отмыться...

— Я уеду отсюда! — вспыхнула Маруся и швырнула в стену пустую бутылочку. Та отскочила и едва не попала в Варвару.

— Это мне доказывает то, сколько ты принесла детке горя. Она не виновата, а теперь обязана умереть за твои ошибки и...

— Замолчите! Закройте свой рот!

— Ты можешь сбежать, но от этих проблем никогда не спрячешься, — невозмутимо высказалась Анисья Матвеевна. — Садись за стол. Есть разговор.

— Я уйду, — в сердцах бросила Маруся. — Завтра же!

— Садись за стол и слушай меня внимательно. Мы теряем время. Не твоё, а Варвары. Я знаю ответы на вопросы. И даже твоя мама знала, пока ты так... Из-за твоего эгоизма ты в этом доме. Винить нужно лишь себя.

Маруся оттолкнула Анисью Матвеевну и выбежала во двор. Собака при её виде зарычала. Странное свечение в глазах животного вызвали у Маруси дикий страх. Пёс вот-вот броситься!

— Спокойно, спокойно, — шептала она и отходила назад в сени. — Иду, иду, пёсик, иду...

Анисья Матвеевна появилась за спиной Маруси и положила руку на плечо.

— У тебя нет вариантов. Брыкайся сколько хочешь, но выслушать меня обязана. Я тебя покормлю и решим. Прекрати из себя маленькую корчить...

Маруся хотела вновь огрызнуться, но с кислым видом прошла в дом и уселась за стол. Когда увидела перед собой тарелку горячего ужина, то сразу накинулась на еду. Пока она ела, Анисья Матвеевна села напротив и достала толстую стопку листов формата «А4».

— Вот, — сказала она. — Здесь придётся искать ответы. Нужно спасти Варвару, пока не поздно.

Маруся налила из глиняного кувшина парного молока в гранёный стакан и осушила его в один присест.

— Эти видения... Я сумасшедшая? — с замиранием сердца спросила она и с опаской ждала «приговора».

— Нет, — сразу ответила Анисья Матвеевна. — Это воспоминания наших предков. Тебе ничего не угрожает, но такие вещи сводят с ума. Просто прошлое...

— Оно такое реально! Жутко...

— Тебе ничего не угрожает, — многозначительно произнесла хозяйка и добавила: — Пока не угрожает....

— А Варваре...

— Был второй раз проклятия?

— Не поняла вас...

— Что тут не ясного? Такой рубец на шее Варвары неспроста... Когда появится новый приступ, то она умрёт... Удавка, невидимая удавка сжимается... Круг замкнётся...

— В смысле круг?

Анисья Матвеевна перелистнула бумаги, а потом изрекла:

— Круг проклятья заберёт своё, едва имя нечестивое вспомнит оно. Это слова одной целительницы. Нашей родственницы. Пугала меня до чёртиков, когда в детстве приходила. Жить Варваре осталось дней десять, не больше.

— Вы меня пугаете? Расскажите мне, что...

— Твоя мама не смогла рассказать? — подхватила Анисья Матвеевна. — Ты сама видишь, что творится.

— Вы меня ненавидите, — исподлобья посмотрела Маруся. — Я только сейчас поняла, как была не права.

— Все дело в нашей семье. Точнее в прошлом нашей родни. Каждый раз я надеялась, что этого не повторится. А теперь ты называешь дочь одним именем.

— Все называют.

— Это точно. Для многих имя "Варвара" ничего не несёт. Только узнав историю одного... хм... человека... Сколько лет этому псу, как думаешь?

— Не знаю...

— Сороковой год пошёл, Маруся. Его звать Теург.

— Странное имя для собаки, не находите? Подождите... Сорок лет? Это невозможно!

— Верно. А теперь внимательно слушай меня, — Анисья Матвеевна отложила в сторону пыльные бумаги. — Тебе придётся поверить. Ты уже видела такие вещи, что для многих стала сумасшедшей и никто не верит. Есть более сильное зло, а не эти дебилы в личине людей...

— Вы о ком?

— Не перебивай, Марусь. Есть сущности или демоны, которые управляют человеком, когда он начинает сильно пить или балуется разными опасными привычками. С этой поры разум этого бедолаги ему не принадлежит. Он выпьет и становится другим. Сущности влияют на его выбор. Делают из него раба. Так они питаются, пока не сведут в могилу. Твой дедушка никогда не пил, как и твоя бабушка. Они мне постоянно твердили, что за ними следит один из другого мира...

— Из другого мира, — автоматически повторила Маруся.

— Пока мы дышим, то даём жить нечисти. По сути, это зло во плоти. То, что проникает в наш мир. Мы для него словно нитки, которые дают ему здесь находиться. В нас течёт его кровь. Это самое страшное существо... Демон. Порождение всего тёмного...

— Кто это? — Маруся испугалась не на шутку, словно этот монстр смотрит на неё в упор.

— Пусть тебя не обманывает его обличье человека... Встретиться с ним — значит уже вырыть могилу...

— Кто это?

— Его зовут Мстислав, — прошептала Анисья Матвеевна.

— Простое имя...

— Все началось с него, — смотря в пустоту, поведала Анисья Матвеевна. — Я написала в дневник про его историю. Воспоминания моих родственников на бумаге. Я все записывала, начиная с детства. Мои видения многое дали.

— Это звучит, как...

— Ты сама все видела, Маруся. Будто в реальности. Я уверена, что твой муженёк не поверил. Покрутил пальцем у виска.

— Он вызвал психушку...

— Правильно...

— Правильно?!

— С твоей логикой — да. Началась новая заварушка по твоей вине, Маруся. Ты выпустила проклятье на волю, когда назвала дочь Варварой. Самое страшное, что у неё лицо той самой Варвары из прошлого...

Маруся хотела возразить, но слова Игоря, что ребёнок не его, «сложили пазл» в голове. Слишком много совпадений с рождением дочери. Такие вещи заставляют задуматься... Реально задуматься... Поэтому Маруся только кивнула, а Анисья Матвеевна слабо улыбнулась.

— Я много раз видела это личико младенца. И разные смерти одной и той же девушки. Только разные эпохи, судя по одежде...

— Почему вы начали разговор с собаки? — Маруся выскребла остатки ужина из тарелки ложкой.

— Я взяла её сорок лет назад, когда мне было тринадцать. Раненый пёс подыхал на дороге. Стая других не приняла. Его пытались разодрать. Принесла домой. Отец сильно разорался, ведь собачка скоро отдаст концы. Придётся похоронить. Мы закрыли пса в сарае. Не переживай. Я люблю животных, поэтому постелила много сена и дала поесть. Ранним утром я увидела его...

Возникла вынужденная пауза, но не для драматизма. У Анисьи Матвеевны задрожали руки, а на лбу проступили капли пота. Она тяжело задышала и не могла дальше продолжать. Потом сглотнула ком в горле и тихо произнесла:

— Мертвец в чёрном. Молодой, с бледной кожей. Я будто увидела вампира. Он сидел на крыльце и что-то говорил Теургу. Чесал его за ухо. Больная собака прыгала около Мстислава и радостно крутила хвостом. Раненый пёс вдруг стал здоровым.

— Вы видели Мстислава?

— Да. Тяжело об этом говорить. Демон посмотрел на меня, и моё сердце так заколотилось, что чуть концы не отбросила. Я моргнула. Мстислав пропал. Мой родственник так испугал, что пришлось долго в себя приходить. Пёс бегает с его глазами. Я прекрасно понимаю, что Теург следит за нашей семьёй. Никогда не уходит далеко, а постоянно наблюдает за мной. Не хочет в дом, но глаза... Глаза видят насквозь. Мстислав понял, зачем ты приехала. Не думай уезжать. Он просто уже не отпустит...

— А почему нам нужен Мстислав?

— Он может помочь спасти Варвару. Я верю в это, — с тревогой ответила Анисья Матвеевна.

— Инга ничего не чувствует, — сказала Маруся.

— Ты тоже. Пока не приняла правила игры. Смертельной...

— Тогда к чему эти знаки?

— Я думаю, что Мстислав не сможет долго бывать в нашем мире. С каждым поколением связь слабеет. Только воспоминания напоминают, откуда мы. Варвара попала под проклятие. Когда ты назвала дочку этим именем, то оберег из бересты лопнул. — Она указала на прожжённое пятнышко рядом с деревянными настенными часами. — В доме такое творилось, что пришлось несколько дней жить у подруги. Мои воспоминания могут дать ответы для спасения бедной девочки. Мы не дадим этим сущностям убить её.

— А зачем вы это записывали?

— Наша память не вечна. Я забыла многое из того, что осталось в воспоминаниях...

— Ясно. Я хотела бы спросить...

— Поздно уже, — громко высказалась Анисья Матвеевна. — Завтра начнём. В доме вы в безопасности, но не думай выпивать в этих стенах.

Маруся угрюмо посмотрела на строгую родственницу. Сейчас алкоголь помог бы расслабиться.

— Спокойной ночи, Анисья Матвеевна, — нарочито бодро сказала она.

— И тебе, Марусь. Помни, что нам будут мешать. Если решишь сбежать, то оставь Варвару. Она не выживет.

— Я поняла.

— Подумай. Ляжешь на кровати. Не ждала я вас сегодня. Спокойной ночи, — улыбнулась Анисья Матвеевна. — Не забудь свет выключить.

Маруся улеглась в скрипучую кровать. Лишь ровное дыхание дочери могло пересилить тревогу за завтрашний день. Нужно время, чтобы «переварить» информацию и не сойти с ума.

Бутылка водки манила в детской сумке, и Маруся битый час ждала, когда тётя, наконец, уснёт. Храп из комнаты стал сигналом, что пора испить «запретный плод». Маруся выудила из кармана чекушку и залпом опустошила её. Уверенная, что скоро наступит расслабление, девушка легла в кровать и закрыла глаза. Внезапно рвотный рефлекс последовал один за другим. Маруся выбежала во двор, где её стошнило на сугроб возле крыльца.

Анисья Матвеевна сказала правду и не пыталась придать своим словам пафоса: дом, словно живой, следит за Марусей и запрещает ей портить своё здоровье.