Читать онлайн "Принцесса с сюрпризом - это я!"

Слепой случай меняет всё.

Вергилий Марон Публий

Тьма, но не полная, не чернильно-чёрная, а какая-то бурая. Круглый, похожий на гофрированный шланг, коридор. Его стенки казались живыми, напоминая чем-то кишечник изнутри. И свет впереди – будто маленький далёкий светлячок. Потянулась к нему, полетела, мечтая вырваться из этой непонятной трубы, которая давила на психику, пугая до панического состояния.

Я умерла, что ли? Нет, не может быть! Нет-нет-нет! Наверное, попала в реанимацию, где вкололи обезболивающее, поэтому в этом наркотическом беспамятстве мерещилась всякая бредятина.

Виновата обычная сосулька. Даже не сосулька, а целая глыбища льда вдруг неожиданно рухнула прямо на меня. С крыши. Кто бы мог подумать!

Теперь я парила, а светлое пятно увеличивалось, пока не окутало со всех сторон сияющим блаженством, дающим успокоение.

– Так-так. Кто у нас тут? – услышала вдруг мелодичный голос.

Огляделась. Казалось, что звук шёл отовсюду, но кто именно говорил, рассмотреть в ярком сиянии не могла.

– Ээээ… простите. Я вас не вижу. Можно немного свет приглушить? – обратилась в пространство.

В ответ нежным колокольчиком раздался смех. Свет, действительно, перестал резать глаза, и ко мне приблизилась фигура… ангела? Белые одежды, белокурые локоны до плеч, крылья. Не такие, как изображены на иконах, картинах и открытках, а будто потоки белой плазмы в форме крыльев. Они постоянно пульсировали, переливались и существовали своей особой жизнью. А лицо! Человеческий язык не в силах описать эту красоту, от неё можно просто ослепнуть. Только один миг посмотрела прямо в его глаза. Какого они цвета? За мгновение разобрать не удалось. Лишь ощущение бесконечного участия и сострадания, что пролилось на душу из невероятных сияющих очей. Я украдкой бросала короткие взгляды на высокую фигуру, любуясь совершенным творением.

Эх! Умела бы рисовать, обязательно потом изобразила. Потом… Будет ли у меня это «потом»?

– Эльвира Александровна… Андреевна Беляева, девятнадцать лет, второй курс юридического факультета, не замужем, в связях, порочащих… ммм… Экстраверт, любит экстрим и приключения на свои… ага. Что? Не может быть! Ты не должна была сегодня умереть. Наверное, произошла ошибка. Или это разгильдяйство твоего ангела-хранителя?

Дивное создание вдруг нахмурило брови и щёлкнуло пальцами. В это же мгновение возникла другая фигура, такая же прекрасная. Она склонилась перед вышестоящим начальством в приветствии, а затем выпрямилась, молча переминаясь с ноги на ногу, совсем как нашкодивший подросток перед строгим учителем.

– Барадиэ́ль, как это понимать? – спросил первый ангел у второго, указывая сияющим перстом на меня.

– Эээ… не досмотрел. Исправлю. Честно-честно! – затараторил провинившийся, и я с удивлением поняла, что этот ангел – совсем юный и, похоже, тот ещё раздолбай.

– Исправишь? Как же ты, интересно, это сделаешь? Твоя подопечная уже́ умерла в своём мире. Она не может воскреснуть и дожить отпущенное судьбой время.

– Но, в соответствии с пунктом семьсот семьдесят семь, душа, раньше срока покинувшая своё физическое тело в одном мире, может воплотиться без стирания памяти прошлой жизни в другом мире, в другом теле, из которого предыдущая душа ушла по доброй воле, искупив свой срок страданий. Либо по иным причинам, – отчеканил мой ангел-хранитель какой-то местный Устав.

– Ты всегда отличался сообразительностью, Барадиэль. И сейчас выкрутился. Хорошо. Ты – её ангел-хранитель, недосмотр – твой, вот и сам исправляй его, – произнёс первый ангел и пропал.

– Прости, подруга, с кем не бывает, – обезоруживающе улыбнулся персональный хранитель.

– Ага, – только и смогла произнести, ещё не до конца поверив в то, что увидела и услышала.

На Барадиэля я, как ни странно, могла смотреть спокойно – он не сиял ярким маленьким солнцем. В такой же белой хламиде, как и старший, с плазменными крыльями, блондинистой шевелюрой и яркими глазами цвета голубого топаза на идеально красивом лице, ангел казался ближе, роднее, чем тот, первый, и не вызывал во мне безумно-трепетного благоговения. Напротив, весёлые чёртики, скакавшие во взгляде, говорили о родстве наших душ, если это можно так назвать.

– Ладно, в виде бонуса за мой косяк могу исполнить твоё желание. В пределах разумного, конечно. Какую жизнь ты хочешь прожить?

Вот ведь спросил! Хорошую. Весёлую. Чтобы не бедствовать и не считать копейки до зарплаты. Я растерялась. Что можно просить, а чего нельзя?

– Ээээм… – проблеяла невнятно.

– Ладно. Я понял. Скучать ты точно не заскучаешь, обещаю. Ну и с деньгами будет всё в порядке, – сказал он, прислушиваясь к чему-то своему. – Погоди-ка секундочку, я скоро вернусь.

– Ну… ок, – согласилась не раздумывая, хотя было немного неуютно стоять в одиночестве непонятно где с непонятными перспективами впереди.

Ангел-хранитель исчез на несколько мгновений, а затем появился вновь, но уже не один. Рядом стоял прозрачный силуэт ребёнка, кажется, девочки. Крылатый что-по прошептал ей невнятно и шагнул в мою сторону.

– Нам надо торопиться.

Барадиэль схватил за руку и дёрнул за собой. Сознание снова погасло.

***
Запах. Это первое, что почувствовала, когда очнулась. Он мне сразу не понравился – какая-то дикая смесь приторных женских духов или восточных ароматических палочек, жареного мяса, приправ, а ещё давно не мытого тела, но без ожидаемого резкого запаха пота.

Где я, интересно? Лежать, вроде бы, мягко и тепло, но воспоминания приходить не спешили. Ворочались в глубине сознания и выдавались микродозами, поэтому приходилось рассуждать логически там, где информации не хватало. Я точно не дома. Ни я, ни мама такие вырвилёгочные ароматы на дух не переносим. Значит, заночевала у Маринки. Она любительница восточных прибамбасов, а квартиру превратила в филиал буддийского храма или магазина с китайскими талисманами.

Нет. Точно не у неё. У Маринки оставалась всего дважды, и каждый раз просыпалась с больной головой, а сейчас голова ясная, как будто не пила. А я пила. Почти всей группой отмечали окончание семестра. Отрывались в караоке-клубе. Было весело, но не из-за нескольких же банок пива мне память отшибло! Разве что кто-нибудь из наших шутников водяры плеснул втихаря, когда отошла носик попудрить.

Так, Элька, напряги извилины! Куда после клуба пошла? Вроде бы, домой. От сопровождения отказалась, потому что идти недалеко, фонари кругом и район спокойный. Не состоявшийся сопроводитель уже год всячески давал понять, что неровно дышит в мою сторону, но я исхитрялась уклоняться от настойчивого внимания. Сначала была безумно влюблена в другого и никого вокруг не замечала. Потом зализывала раны после расставания. Новых отношений боялась. Больно потому что.

Итак, я двинулась пешком, усердно уничтожая алкогольный дух мятной жвачкой, и глубоко дышала, стараясь окончательно протрезветь. Хорошо. Уже прояснилось немного. Пазл постепенно складывался.

Поворочала языком. Странно, зубы как будто неделю не чищены. Дыхнула под нос. Фу, ну и амбре! Во рту – по ощущениям – котёнок нагадил. Нет, скорее целая стая бездомных и грязных кошаков с городской помойки справили свои физиологические надобности.

Логично же открыть глаза и осмотреться, чтобы всё понять, но почему-то внутри пугливым мышонком притаилась неуверенность. Некое неуловимое воспоминание не давало сделать последний шаг к прояснению ситуации.

Ещё картинка всплыла. Я брела по практически пустынной улице. Под ногами слякоть, потому что снова оттепель. Климат прямо на глазах менялся. Скоро в нашей средней полосе зимой снег только по великим праздникам падать будет.

Встречные прохожие, кто не захватил зонтик, напоминали взъерошенных мокрых воробьёв. И я тоже, но ветер дул в спину, а им в лицо швырял мокрый снег пополам с дождём.

Вспомнилось вдруг, как Юрка постепенно начал отдаляться, как у него появлялись неожиданные дела. Он не отвечал на звонки и не перезванивал, как раньше. А потом я просто застукала их, целующимися в кафе, где мы когда-то тоже сидели – влюблённые и счастливые. Зашли с Маринкой кофейку попить и увидели.

Я тогда просто подошла. Глаза теперь моего бывшего сначала забегали, но этот козлина блудливый быстро взял себя в руки.

– Эля, я всё объясню, – начал он ожидаемой фразой, но заткнулся, получив звонкую пощёчину.

Крашеная блондинка с искусственными опахалами вместо ресниц и тюнингованными бровями взвизгнула и вылупилась, а я уже развернулась, кинув им через плечо:

– Удачи в личной жизни.

Господи, неужели на свете нет нормальных мужиков, кроме отчима? Я тоже хочу, чтобы меня любили до гроба и носили на руках. А есть ли такая любовь в принципе или всё когда-нибудь обязательно заканчивается?

Слёзы смешались с влагой дождя. Природа тоже оплакивала что-то своё, женское, заодно помогала скрыть от других неожиданно проявившуюся слабость.

Меня обогнала женщина с мраморным догом на поводке. Пёс, проходя мимо, злобно зарычал и дёрнулся в сторону. Он был в наморднике, но я инстинктивно отпрянула и прижалась поближе к стене дома, оборвав при этом полосатую ленту ограждения. Собака Баскервилей хренова!

– Фу, Милорд. Как ни стыдно! Извините, девушка.

Милорд. Бррр! Собаки – не моя любовь. Ещё в детстве одна неадекватная укусила. Теперь каждый раз мороз по коже и мурашки с кулак, когда мимо пробегала даже безобидная маленькая шавка. А ведь они, собаки такие, как будто чувствуют, когда люди их боятся.

Я решила подождать, пока женщина с псиной уйдут дальше. Так, на всякий случай. От неожиданности тормознула не только ногами, но и головой. Красно-белую ленту не для красоты же растянули. Нагрянувшее повышение температуры в снежном январе украсило крыши сосульками, а городские службы, видимо, ещё не успели сбить опасные ледышки. Среагировала слишком поздно и не успела отступить – алкоголь всё же притупил реакцию. Треск, грохот, в искажающем реальность тумане огромные испуганные глаза обернувшейся женщины, её дикий визг и лай Милорда…

Потом труба, свет и ангелы. И вот я тут, только где это «тут» – понять сложно. Для этого сначала надо открыть глаза, а мне банально страшно. Но я же русская, а русские часто надеются на «авось». Вот и понадеялась. Открыла глаза. Розовое! Всё вокруг розовое!

Розовый балдахин над головой с ядовито-розовыми цветочками. Стены то ли розовыми обоями, то ли материей затянуты. Розовые шторы на окнах. Скосила глаза. Одеяло тоже розовое. Ненавижу розовый цвет! Что же он здесь вырвиглазный такой?! Спасибо, что хоть мебель нормальная. Наверное, деревянная. С резьбой. Красивая.

Вскочила. Попыталась, во всяком случае. Тело слушалось плохо, вставалось тяжело. Первая попытка не удалась. Да ещё что-то торчало из-за пазухи. Я протянула свою… маленькую пухлую ручонку с пальчиками-сардельками и в перетяжках как у младенцев на картинах художников эпохи Возрождения. Что это?! Это – моё? Покрутила рукой у лица, с трудом всё же поднялась, села, вытащила из-под розового одеяла вторую руку. Такая же пухлая. Похоже, что ангелы мне не приснились.

Вынула мешавший предмет из-за пазухи. Он колол нежную кожу и противно шуршал. Оказалось, что это свиток из плотной желтоватой бумаги, перетянутый ленточкой. Интересно, зачем он находился в таком странном месте? Не судьба рядом на комоде положить?

Развязала аккуратный бантик и развернула. Любопытство ведь – не порок, а источник знаний. Знание – сила, а сила есть – ума не надо. Значит – всех победю. На свитке непонятные письмена. Буковки с вычурными финтифлюшками показались занятными. Рукописные строки притягивали взгляд. Хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь, как будто неведомая сила удерживала и не давала отвести взгляд. Смотрела на них, смотрела. Голова закружилась, зрение расфокусировалось, всё вокруг поплыло. И снова меня понесло куда-то. В очередной долбаный раз. Абзац. Тьма.