Читать онлайн
"За горизонтом"

За горизонтом.

Андрей просыпался непривычно долго. Сон, как вязкая субстанция, окутал его и никак не хотел отпускать. Рёв сирены с трудом пробрался сквозь эту мягкую пелену и всё-таки заставил открыть глаза. Свет включился автоматически, да так ярко, что пришлось уткнуться в подушку. Дурацкая настройка каюты в такие моменты бесила, но поменять её руки пока не доходили.

Андрей сел на кровати и потёр ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Кажется, ему снились жена и дочь. Уже практически год он находился вдали от них, на исследовательской станции, дрейфующей где-то в водах северных морей. Информационный терминал, спроецированный под потолком, показывал лишь время – «04.18», никаких экстренных сообщений для персонала.

Словно почувствовав его негодование, за ухом завибрировал коммуникатор мозгового процессора.

– Соколовский, слушаю! – ответил он.

– Андрей Николаевич, ЧП в лаборатории. Вам необходимо немедленно явиться! –

преобразованный из электронного импульса в вибрации, голос дежурного офицера службы безопасности прозвучал прямо в голове.

– Да, пять минут! – ответил Андрей.

– Не задерживайтесь!

Быстро умывшись, Соколовский надел универсальный серый комбинезон – стандартную форму сотрудников инженерного сектора станции, и вышел в просторный коридор. Световые панели стен и потолка источали мягкий белый свет в дневном режиме. Сирена работала здесь достаточно громко, однако, Андрей услышал шипение открывающейся двери соседней каюты.

– Андрюшенька, что случилось? – спросил выскочивший в коридор Денис Викторович.

Этот уже немолодой учёный, всегда выглядевший растрёпано, сейчас оказался откровенно неопрятен. Его седые волосы были взъерошены, на щеке след зубной пасты, а старомодные очки криво висели на носу. Вообще, он давно уже мог бы исправить зрение, благо сотрудникам корпорации такие операции проводились вне очереди, но профессор Кремнев был консерватором в вопросах улучшения человека.

– Денис Викторович, вас тоже подняли? – спросил Андрей, любезно улыбаясь.

– Что делать, Андрей, я же глава научного сектора, начальство требует крови, – жалобно вздохнул Кремнев.

Профессор так гордился своей должностью, что старался упомянуть свое положение при любом удобном случае, не забывая при этом сетовать на загруженность, недостаток «рабочих рук» в отделе и непонимание его гения руководством. Конечно, руководил учёными он заслуженно, в своё время его идеи стали передовыми не то, что в корпорации, но и в мире. Один лишь только прототип мозгового процессора для усиления и систематизации работы человеческого мозга сделал его всемирно известным. Но слава и признание от занудства его не излечили.

Тревожно пискнул зуммер коммуникатора, предупреждая о принудительном подключении.

– Андрей Николаевич, мне сколько ждать вас?

– Уже иду, Сергей Маркович, – немного замешкавшись, отозвался Соколовский.

Присутствие Гордеева – руководителя службы безопасности, на ЧП его озадачило. Обычно всякого рода происшествия разбирались дежурными офицерами, старающимися не беспокоить руководство по ночам.

– Профессор, а давайте-ка ускоримся, – пробормотал он и поспешил к шлюзу в лабораторную зону.

У входа дежурил офицер службы безопасности.

– Денис Викторович, вас ждут в кабинете начальника станции, – сказал он, преградив путь профессору.

– Ах да, забылся я, – пробормотал тот, разворачиваясь.

Охранник молча отступил, пропуская Соколовского в открывающийся проём.

На первый взгляд в просторном помещении лаборатории ничего не изменилось. Три стола-терминала, несколько испытательных стендов и сама установка – пластиковая труба длиной около метра с гроздью подключенных проводов. Никаких признаков возгорания, или ещё каких-то неполадок, не было.

Внутри уже находились оба подчинённых Соколовскому инженера, дежурный офицер службы безопасности и его начальник.

– … Обойди все шлюзы, вентиляционные шахты, проверь печати, – медленно говорил Сергей Маркович.

Этот высокий, худощавый и по-военному подтянутый мужчина лет сорока не нравился Андрею. От его колючего взгляда становилось не по себе, а манера говорить, чеканя слова, будто шаг на параде, откровенно заставляла нервничать. Впрочем, Гордеев тоже особого радушия по отношению к нему не проявлял. Вот и сейчас он, поправив воротник чёрного комбинезона, одарил инженера холодным взглядом.

– Андрей Николаевич, а вот и вы. А мы уже и не надеялись, – нарочито любезно обратился он к Соколовскому, растянув губы в карикатурной улыбке.

Андрея взбесило такое отношение. Да что он о себе думает, этот бывший контрразведчик? Он тут не начальник, а ёрничает, как в своём кабинете!

– Не пойму сарказма, – ответил Андрей, хмурясь, – что вы вообще тут делаете? Инструкцией не предусмотрено посещение испытательных зон сотрудниками вашего подразделения. Если вы забыли, находящиеся здесь образцы являются секретными!

– Это вы забыли – за эту секретность отвечаю именно я! – сквозь зубы процедил Гордеев, ещё больше разделяя слова, – и в этом контексте у меня назрел вопрос: господин Соколовский, кому вы предоставили несанкционированный доступ в лабораторию?!

Андрей остолбенел, выкатив глаза от возмущения. Дыхание перехватило, слова приходилось буквально выталкивать из себя.

– Какой доступ?! О чём вы?! Да какое вы имеете право так разговаривать?! Что за обвинения?! И вообще… покиньте лабораторию! У вас нет полномочий тут находиться!

Неожиданно активировался общий канал связи – начальник станции собирался сделать объявление. Андрей, вдруг, подумал, что совсем не помнит его лицо, но эта мысль лишь скользнула где-то на грани сознания, не зафиксировавшись.

– Внимание персоналу! – голосом, лишённым эмоций заговорил руководитель, – в связи с происшествием, с четырёх часов двадцати пяти минут работа станции осуществляется в режиме «Заслон»!

Гордеев бросил мимолетный взгляд на часы, хищно улыбнулся и сказал:

– Не было, Андрей Николаевич, минуту назад не было!

Присутствующие застыли. Они не вспоминали, что означает режим «Заслон», это как раз все хорошо знали, вот только сталкиваться с ним на практике не доводилось ещё никому. Этот протокол водился в случае террористической или иной схожей угрозы. Теперь Гордеев фактически брал бразды правления станцией. Все перемещения и действия могут осуществляться только с его разрешения, для него и его сотрудников нет закрытых дверей и секретов.

– Сергей Маркович, так что случилось? – спросил Андрей, приходя в себя.

– Для начала вы мне расскажете, как к вам в лабораторию мог войти посторонний и куда он мог отсюда деться?

– Да я не понимаю! Кто сюда проник? Что-то украли?

Гордеев на секунду замер, видимо, отдавая очередное распоряжение. Коммуникаторы службы безопасности могли преобразовывать мозговые импульсы в электрические, передавать на связанные устройства, где расшифровывались в слова, и, таким образом, необходимость произносить слова отпадала. Со стороны эти беседы выглядели, конечно, несколько нелепо – человек мог замереть где угодно и смотреть в пустоту или наоборот – молча активно жестикулировать, мысленно отчитывая подчинённых.

Офицер вежливо выпроводил инженеров, направив их в свои каюты, и удалился сам.

Оставшись наедине с Соколовским, Гордеев как-то подобрел, прошёл к одному из столов, сел на вращающийся стул и жестом предложил Андрею сделать то же самое.

– Андрей, двадцать шесть минут назад зафиксировано включение вашей установки. Работала она сорок две секунды на предельной мощности. Судя по данным систем слежения, никто сюда не входил и не выходил. Сейчас мои ребята изучат внутренний мониторинг в лаборатории, но сомневаюсь, что мы что-то там увидим. Теперь вопрос номер один: что это за установка? Второй вопрос вытекает из первого: зачем кому-то её включать и чем это может грозить нам, и корпорации в целом. Вопрос номер три: кто мог сюда попасть? И четвёртый вопрос: можно ли её включить удалённо?

Гордеев откинулся на спинку кресла, ожидая ответа.

Пребывая в некотором шоке от происходящего, Андрей не заметил, как начальник службы безопасности перешёл с ним на «ты».

– Условно – это экспериментальный ускоритель фотонов… – осторожно начал он.

– Прошу, избавь меня от технических подробностей! – поморщился Гордеев, – просто, что это и для чего?

– Что-то вроде… – Соколовский пригладил русые волосы, стараясь сформулировать сложные научные термины простыми словами, – телескоп, но работающий по совершенно новым принципам. Мы можем заглянуть в любую точку пространства, зная её координаты в настоящий момент, можем заглянуть за горизонт…

– И всё? Просто телескоп? И для чего эта секретность? Андрей, напоминаю, режим «Заслон» обязывает меня быть в курсе всего!

Гордеев сделал акцент на последнем слове.

– Смысл – в принципе получения картинки. Обычный телескоп показывает нам то, что было в момент, когда свет отразился от наблюдаемого объекта, но не в реальном времени, понимаешь? – Андрей и сам перешёл на «ты», – чем дальше от нас объект, тем старше то, что мы видим! Мы можем наблюдать в телескоп звёзды, которых уже нет, планеты, которые уже сорвались со своих орбит.

– Так, и…

– Моя установка, она даёт картинку в реальном времени за счёт … ну, скажем так, поглощения пространства между фотонами света, отражёнными от объекта и установкой.

– Поглощение пространства? А что с объектами, которые окажутся между картинкой и прибором? Они тоже поглощаются? – с сомнением спросил Гордеев.

– Да в том-то и дело, что нет! В этом и уникальность! Мы пока её только тестируем, но перспективы самой технологии безграничны! А если получиться сокращать расстояния не только для фотонов? Что если мы сможем безопасно приближать не только свет? Допустим, передача энергии на огромные расстояния! А если научимся приближать материальные объекты?! Тут уже и о межзвёздных путешествиях можно будет подумать! А что если…

– Так, стоп! Андрей, давай без фантазий о великих открытиях, только факты. Что установка может сейчас, и зачем её кому-то включать?

– Честно, не знаю. Она может получать изображение и всё. А зачем её включать – ума не приложу. Я могу обследовать установку, проверю историю, если она и правда работала, должна быть запись. Увидим, на что этот неизвестный смотрел. Удалённого управления не предусмотрено. Она вообще не подключена к сети станции – секретно же…

– Хорошо, – Гордеев удовлетворённо кивнул, – чем она может быть опасна?

– Да особо-то ничем, как и другие электроприборы повышенной мощности… Поймите, на то она и экспериментальная, чтобы понять, как она поведёт себя в эксплуатации, какие могут быть побочные эффекты и угрозы. А по поводу доступа сюда – весь контроль у вашего подразделения. Вы можете проверить, где был я и мои сотрудники в это время.

– Уже проверил, – задумчиво кивнул Гордеев.

Андрей возмущённо посмотрел на руководителя службы безопасности. Этот тип и не скрывает, что следит за ними. А вот Гордеева вопросы этики волновали в последнюю очередь, по крайней мере, недовольное лицо собеседника его никак не смутило.

– Ладно, Андрей Николаевич, давайте узнаем, куда смотрел наш таинственный гость, – тон безопасника стал опять официальным и властным.

Соколовский жестом активировал панель управления. В воздухе над столом появились виртуальная клавиатура и несколько органов управления. После ряда манипуляций, занявших не более минуты, он нахмурился. Несколько минут поковырявшись в графиках и цифрах, проецируемых над столом, он повернулся к Гордееву и заговорил:

– Установка работала. Но не так, как должна. Поток как бы шёл в обратную сторону. Я пока не очень понимаю что это, нужно разбираться.

– Что значит «в обратную сторону»? Как это телескоп может работать в обратную сторону?

– Это не телескоп! Вы просили по-простому, я его так и назвал! Это куда более сложное устройство и поток генерируемой энергии, теоретически, может двигаться и в обратном направлении!

– Андрей Николаевич, я, конечно, не учёный, но могу применить этот термин к установке, естественно, на основании ваших слов о ней. Я так понимаю, она не нам показывала, что там за вашим горизонтом, а транслировала нас? Исправьте, если что-то не так!

– В целом похоже на то. – озадаченно пробормотал Андрей. Его одолевал миллион вопросов, а ещё больше – желание запустить установку и узнать, кто смотрел на них.

– Так, координат исходной точки у нас нет, но если я изменю полярность, то вектор потока приведёт нас к нашим оппонентам, – затараторил он, начиная манипуляции с пультом.

– Андрей Николаевич! Что Вы задумали! – Гордеев бросился к Андрею.

Установка низко загудела, накапливая энергию.

– Прекратить! – скомандовал Гордеев, ударив по столу кулаком.

На проекционном экране в воздухе появилось изображение их лаборатории, но в помещении никого не было. Не очень чёткое изображение, напоминающее записи видеокамер полувековой давности, тем не менее, позволяло рассмотреть детали.

– Что это? – Гордеев застыл в изумлении.

– Исходная точка. Это… наша лаборатория!

– Не совсем. Видите, какие-то ящики стоят, установка совсем другая, столов всего два, – бывший контрразведчик проявил наблюдательность, – это не наша лаборатория.

Установка на изображении представляла собой большой овал, наверное, в человеческий рост, установленная на сером помосте. К ней тянулись толстые шланги силовых кабелей и трубки с жидкостями. Внутри овала начала разгораться маленькая звезда, постепенно заполняя голубоватым свечением весь внутренний периметр.

«Телескоп» загудел сильнее, заставив Гордеева обернуться.

– Мощность потока растёт сама собой, я не отдавал никаких команд! – восторженно заявил Соколовский. – Похоже, приборы сами синхронизируются между собой. Они настраивают друг друга!

– Так, Андрей, выключай!

Но Соколовским уже овладела жажда открытий, сравнимая, наверное, только с азартом заядлого игрока. То яркое чувство, которое заставляет учёных испытывать на себе новую вакцину от смертельной болезни или, несмотря на осуждение «прогрессивного» научного сообщества, раз за разом проводить эксперименты, не укладывающиеся в официальную научную доктрину. Но именно такие люди, не принимающие границы и верящие в бесконечность познания, способны изменить мир.

В центре помещения, прямо перед «телескопом», возникло свечение. Маленькая искорка расширялась, образовывая едва подрагивающее поле.

Соколовский встал и зачарованный направился к установке.

За несколько секунд колышущееся марево растянулось в овал человеческого роста.

– Андрей, вырубай! – закричал Гордеев.

Он занял место инженера, пытаясь отключить питание. Но система управления принимала команды только сотрудников лаборатории.

Соколовский дотронулся рукой до светящейся поверхности.

– Прохладно, – пробормотал он, улыбаясь. – Сергей, это ведь мост! Понимаешь?!

В следующую секунду инженер шагнул в портал.

– Стой, придурок!

Гордеев одним рывком преодолел расстояние до инженера и в прыжке попытался задержать его. Вышло не очень – ухватившись за комбинезон, Сергей потерял равновесие. В падении сильно ударился об установку, которая начала заваливаться на бок. Соколовский скрылся в голубом сиянии, утянув за собой крепко вцепившегося в плечо безопасника.

Потирая ушибленное колено, Гордеев поднялся с пола. Он с досадой поводил рукой в воздухе, где только что светился портал, но тот уже закрылся. Соколовский восторженно озирался по сторонам. Они оказались по другую сторону «моста». Сергей радости инженера не разделял. Он, бешено соображая, что делать попинал связку проводов, тянувшихся к безжизненному аппарату.

– Слышишь, профессор! Ты что наделал?!

Андрей посмотрел на собеседника глазами ребёнка, впервые попавшего в парк аттракционов.

– Сергей, мы с тобой первые в истории путешественники в … – Андрей замешкался, подбирая слово.

– В куда?! – перебил его Гордеев. – Ты знаешь, где мы?! Ты сказал, что установка перемещает только частицы света. Какого черта происходит?!

– Не знаю.

Гордеев активировал коммуникатор, пытаясь хоть с кем-то связаться, но для соединения был доступен только Соколовский, который метался по помещению в поисках чего-то одному ему известного.

– Мы должны это зафиксировать, нужно снять параметры состояния организма, нужно…

– Нужно понять, где мы и как вернуться!

– Нам предстоит первыми установить контакт с иной формой жизни! – Андрей всё ещё пребывал в эйфории.

– Нет, ты точно придурок!

Гордеев схватил инженера за грудки и с силой тряхнул. Посмотрел в ещё осоловелые глаза и тряхнул повторно.

– Андрей, ты понимаешь, где мы?

– Э… – промычал Соколовский. – Нет. Мы можем быть и где, и даже когда. Может, мы перенеслись во времени, а может, на другую планету!

– Профессор, короче, думай, что нам делать!

– Я, вообще-то, кандидат наук!

– С чем вас и поздравляю! Но не уверен, что местным есть дело до твоих научных заслуг!

Открываясь, зашипела шлюзовая дверь.

– Быстро сюда! – прошипел Гордеев, увлекая инженера за большой металлический шкаф.

В лабораторию вошли двое бойцов, заподозрить их в научной деятельности было бы сложно – чёрные, поблескивающие комбинезоны из неизвестного материала, но явно бронированного, лица скрыты под такими же чёрными шлемами. И в довершение – короткие автоматы, взятые наизготовку. На их станции ни оружия, ни брони не водилось, ведь боевая группа с материка могла прибыть в самое короткое время. Единственный пистолет хранился в сейфе у Гордеева.

В след за охранниками в помещение вошёл полный лысеющий мужчина лет шестидесяти в сером инженерном комбинезоне. Соколовский удовлетворенно выдохнул – это человек! Не какой-нибудь разумный жук, а человек!

– Выходите! Иначе мы будем вынуждены применить силу! – на удивление сильным голосом произнёс мужчина, заложив руки за спину.

Говорил он по-русски без акцента, но немного картавил.

– Ну! – гаркнул незнакомец.

– Спокойно, выходим! – как всегда отчеканил слова Гордеев.

Он взял инициативу, понимая, что от инженера толку в переговорах, скорее всего, не будет. Пришельцы медленно вышли из своего укрытия с поднятыми руками. Несколько секунд толстяк внимательно изучал их, покусывая нижнюю губу. Потом с легкой улыбкой заговорил:

– Андрей Николаевич, голубчик, как я вам рад!

Андрей поймал на себе изумлённый взгляд Гордеева и растерянно пожал плечами.

– О! – мужчина хлопнул себя по лбу, – не представился, виноват. Я – профессор Железнов Виктор Иванович, ведущий инженер и руководитель проекта «Стилет». Этого проекта, – толстяк обвел рукой пространство вокруг.

– Простите, – робко заговорил Андрей, – мы знакомы?

– Мне бы хотелось узнать, кто Ваш спутник? – спросил Железнов, проигнорировав инженера.

Секунду помедлив, Сергей представился:

– Гордеев Сергей Маркович, руководитель службы безопасности научной станции «Атлас», корпорации «Заслон». В сложившихся обстоятельствах, считаю своим долгом обеспечить безопасность господина Соколовского.

Теперь Андрей удивлённо посмотрел на своего спутника, но тот даже не шевельнулся.

– Ну, что же, замечательно, – Железнов потер руки, – Господа, прошу за мной!

Станция во многом повторяла ту, к которой они привыкли, но и отличалась разительно. Гордеев обратил внимание Андрея на значительную милитаризацию станции. Более мощные бронированные переборки. В потолочных плитах присутствовали люки, из которых, при необходимости, скорее всего, выдвигалось оружие. По пути встречалось много людей в форме как у сопровождающих, только без шлемов.

Железнов занимал кабинет начальника станции, который также отличался от привычного им помещения. Вместо светлых фосфоресцирующих стен – серый гладкий металл. На месте интерактивного терминала у стены с небольшим иллюминатором располагался старомодный деревянный стол. Два пластиковых стула у стола, и уж совсем пережиток – затертый зеленый ковёр на полу.

– Садитесь, гости дорогие, могу предложить вам чай, или, может быть, что-нибудь покрепче? – хозяин кабинета замер возле стола, источая радушие.

– Я бы от кофе не отказался, – растерянно пробормотал Соколовский.

Железнов вопросительно смотрел на Андрея, немного склонив голову. Потом, словно вспомнив что-то, улыбнулся и сказал:

– Прошу меня простить, но кофе у нас нет уже давно.

– Виктор Иванович, – заговорил Гордеев, – очень вас прошу, объясните, где мы! А чаепитие пока отложим.

– Да, да, да. Представляю вашу растерянность, – хихикнул толстяк, усаживаясь за стол, – вы дома! Это та же старушка Земля, но не ваша. Мы с вами живём рядом, параллельно! Это вполне себе укладывается в наши законы природы.

– Параллельная реальность! – вдохновлённо проговорил Соколовский.

– Именно, коллега!

Почему-то Андрей не впал в изумленный ступор – чего-то такого он и ожидал. Но это казалось как-то слишком просто. Если сейчас профессор ещё и сообщит об их исключительной мисси в этом мире, то история станет подозрительно похожа на сюжет дешёвого фильма.

– Простите, – вступил в беседу Гордеев, – мы будем крайне признательны, если вы объясните, как мы сюда попали и как вернуться?

– Всё просто. Андрей Николаевич в вашем мире построил ускоритель частиц, который послужил приводным маяком для аналогичной установки, изобретённой им здесь у нас. Они связались и открыли проход. Это вполне ожидаемо.

– Если честно, этого я точно не ожидал, – вставил Андрей. – Вы сказали, что и здесь я создал устройство. Значит, в вашем мире есть мой двойник?!

Глаза инженера загорелись огоньком ожидания чуда.

– К сожалению, нет, – профессор сделал скорбное лицо, – наш Андрей Николаевич погиб. Тяжелейшая утрата.

Железнов смахнул слезу, слишком театрально, по мнению Соколовского.

– Андрей Николаевич, с вашего позволения, я объясню всё по порядку.

Соколовский кивнул, закинув ногу на ногу. Гордеев оставался неподвижен.

– Итак, уже около года мы имеем возможность наблюдать за вашим миром. Это открытие совершил наш Андрей Николаевич. Сразу скажу, других миров мы не нашли, почему так – не знаю. Миры серьёзно отличаются, вернее, до определённого момента всё развивалось одинаково, а около десяти – двенадцати лет назад произошло событие, которое определило современные отличия в наших мирах. Мы полагаем, что до этого события существовала одна реальность, а потом она разделилась.

Профессор осмотрел собеседников и продолжил:

– Наш мир суров. Уже десять лет мы живём в море, на таких станциях и небольших островах. Подавляющая часть материковой Земли не пригодна для жизни после войны, приведшей к ядерному апокалипсису. Ещё во время боевых действий наша корпорация, используя весь арсенал передовых разработок, начала строить морские и воздушные станции для эвакуации населения. Ну, а мы – учёные, ищем новый дом на другой чистой планете.

– У вас была ядерная война? – спросил Андрей. – Удивительно, война у нас закончилась десять лет назад, люди смогли договориться! До ядерных бомб и тотального уничтожения, слава богу, не дошло! Сергей, ты же воевал!

Гордеев молча кивнул, не отвлекаясь от рассказа Железнова.

– Мы считаем, что этот момент и стал отправной точкой для разделения миров. Итак, наш Андрей Николаевич осуществлял разработку телепортационной установки, но открыл дверь между мирами. Андрюша успел протестировать свою установку, но работу так и не завершил. Основная его задача так и не решена.

Андреем внезапно овладело чувство нереальности происходящего. Голос профессора стал отдаляться. Почему-то Железнов показался очень знакомым, таким, словно они уже давно работают вместе. Мысли смешались, сознание заволокло вязким туманом. Андрей постарался вспомнить, как он тут оказался, но память упорно показывала только последний час.

«Так, что происходило до сирены? Я спал в каюте. Почему в каюте? Я же работаю на морской станции! Почему морской?» В сознании отчётливо возникла картинка поросших сочной зеленью горных склонов, видимых из окна его комнаты, тёплое южное солнце, игривые лучи которого будят его, проникая в комнату через открытое окно.

– Андрей! Дыши, спокойно, я тут, – голос Гордеева вернул его в реальность. – Ну, ты даёшь, упал со стула!

Андрей лежал на спине рядом со стулом, жадно хватая ртом воздух. Над ним, протягивая руку и улыбаясь во весь рот, склонился Гордеев.

– Так вот к вам, господа, – продолжил профессор, когда они вернулись за стол. – Отправить вас домой мы не можем, пока установка не будет доведена до ума. К сожалению, ваш переход вывел её из строя. Мне бы хотелось попросить вас, Андрей Николаевич, оказать нам помощь в этом вопросе. Я предоставлю вам все имеющиеся записи, оставленные вашим предшественником. Это нужно для того, чтобы Вы вернулись к своей семье.

Андрея будто током ударило при воспоминании о жене и дочери. Почему-то теперь не возникало никаких сомнений, как он должен поступить.

– Конечно, профессор, я готов работать!

Андрей сидел, откинувшись на стуле с закрытыми глазами. Прямо у него голове строились схемы и графики, а чертежи сменялись формулами и расчетами. Процессор ускорял работу мозга, позволяя производить сложнейшие вычисления в уме. Никакая информация не забывалась и в любую секунду могла быть извлечена из памяти. Сейчас мозг Андрея быстрее и эффективнее любого компьютера в этом мире. Он не любил распространяться об этом своём «улучшении», считая, что настоящий учёный должен сам совершать открытия, но в некоторых ситуациях этим принципом мог и пренебречь.

Железнов не переставал восхищаться удивительной технологией, всё расспрашивая о подробностях. Андрею всё-таки пришлось рассказать ему об основных принципах работы процессора, конечно, тех, о которых он сам знал.

Последняя неделя стала очень продуктивной. Так усердно Соколовский не работал, наверное, с момента защиты кандидатской. Даже четырёхчасовой сон и еда в лаборатории не могли затмить овладевший им задор. Он физически ощущал, что находится на пороге открытия и отдыхать просто не хотелось. Конечно, такой темп давал и побочный эффект – участившиеся головные боли терзали ученого, но желание вернуться к семье делало все проблемы незначительными.

Местный персонал, не без ревности, передал ему бразды правления лабораторией, но после наставлений профессора всячески помогал. Ученые этого мира оказались очень даже хорошими людьми, правда, какими-то безынициативными, что ли, способными только выполнять поручения.

Этих дней Андрею хватило, чтобы понять, как разительно отличаются их миры. Все разработки здесь велись в военных целях. В сторону соединения человеческого мозга с компьютерными мощностями даже не смотрели, про искусственный интеллект забыли как раз лет десять назад, а технологии, направленные на повышение бытового комфорта, тут никого не интересовали как направление исследований.

Вместе с тем многие достижения поразили Соколовского. Например, универсальный смарт-материал, из которого создавались боевые скафандры солдат. Он оказался действительно уникальным, свойства брони менялись молниеносно, и не всей поверхности, а лишь необходимого участка. Такая защита была легка как шёлк, на лице принимала форму стекла, а на участках, куда осуществлялось воздействие, становилась прочнее титана.

Восхитил Андрея и реально действующий антигравитационной двигатель. Такими силовыми установками, здесь оснащались все летательные аппараты. Как заявил Железнов, один из соавторов данного изобретения: «Ничего такого, просто взяли и изменили вектор силы тяжести». Но действительно фундаментальным открытием стало их энергообеспечение.

Профессор смущённо улыбался, рассказывая о своём открытии, заявляя, что и антиграв он изобрёл, как второстепенный результат при этой работе. Тем не менее сейчас все станции обеспечивались свободной энергией, получаемой практически из воздуха. Исполинские морские установки генерировали электроэнергию за счёт конденсации магнитного поля Земли.

– Честно, Виктор Иванович, не пойму! Я просчитал всё на сто раз! Она не будет работать! Не может, если верить записям моего предшественника! – сказал Андрей, устало откинулся в кресле.

– Но она же работала, вы-то не будете с этим спорить? – улыбнулся профессор. – Возможно, в записи могла закрасться ошибка…

– А почему вы не скопировали установку, пока имели возможность?

– Устройство очень нежное, мы опасались, что потеряем единственный экземпляр.

Андрей в сто первый раз взял планшет, раньше принадлежавший его двойнику, и погрузился в чертежи. Он не мог понять, как он, такой педантичный и внимательный к деталям, мог наделать столько явных ошибок. Вряд ли в этом мире он по-другому относился к работе. Но либо ему достался черновой вариант набора схем и чертежей, либо…

– Профессор, а кто ещё имел доступ к планшету?

– Да никто. Он хранился у меня. А что?

– Такое впечатление, что кто-то специально внес изменения в записи, чтобы я не мог разобраться!

– Ну, скажешь тоже. Как это специально? Мы тут все ради одной цели стараемся! Кому это нужно-то?

– Не знаю. Ладно, буду пробовать дальше.

– Пробуй, Андрюша, пробуй! А я пойду кофейку принесу.

Андрей подскочил со стула и повернулся к не спеша удаляющемуся Железнову.

– Вы же сказали, что кофе у вас нет!

Профессор странно вздрогнул всем телом, повернулся к Соколовскому и с улыбкой заговорил.

– Так и есть. Выращивать кофе на станциях – пустая трата ресурсов.

– Но вы сказали, что принесёте кофе!

Андрею показалось, что профессор что-то не договаривает. Опять навалилось чувство нереальности. Мир дрогнул, звуки стали отдаляться.

Дверь за Железновым закрылась. Андрей остался один.

– Привет.

Тихий детский голос раздался сзади. Девочка лет четырёх стояла около незаконченной установки. Коротенькие светлые волосы, кое-как собранные в два забавно торчащих хвостика, лёгкое розовое платье, никак не вписывающееся в окружающую обстановку. Всё указывало на нереальность происходящего.

Девочка улыбнулась, смешно сморщив курносый носик. Соколовский замер. Он знал её, но не мог вспомнить. В ушах зашумело, глаза застелила белая пелена.

Девочка взяла его за руку и молча повела к выходу. Ни сил, ни тем более желания сопротивляться не осталось. Он шел, держа её маленькую теплую ладошку, по знакомым и одновременно совсем чужим коридорам. Чувство лёгкости и умиротворения захлестнули учёного, он бы вечно мог так идти.

Парочка вышла на большую открытую площадку на крыше станции. Волшебная картина морского рассвета на секунду заворожила Соколовского. Лучи всплывающего солнца огненными стрелами скользили по тёмной глади воды, прохладный морской ветер подозрительно нежно трепал волосы и освежал затуманенный разум.

Девочка уселась прямо на металлический пол площадки перед недостроенной из разноразмерных кубиков башенкой. Эту детскую головоломку он раньше уже видел…

– Я нашла её здесь, а собрать дальше не могу, – надула губки девочка, крутя в руках очередной кубик, – смотрю и не понимаю, где ошибка! Наверное, лучше сделать что-то новое, чем пытаться достраивать этажи на ошибках прошлого.

Резким движением она смахнула всю конструкцию на холодный пол. Почти беззвучно деревянные кубики рассыпались под ноги Андрея, а девочка принялась их разглядывать, водя маленьким пальчиком в воздухе.

– Так-то лучше, – она не по-детски серьёзно посмотрела на Соколовского, – суть любой задачи не в ответе, а в пути, который нужно пройти в его поисках. Иначе загадка так и останется тайной!

– Андрей! – голос Гордеева ворвался в наваждение с такой силой, что Андрей вздрогнул.

– Ну, что, ты подышал? Перевёл дух немного?

Соколовский растерянно осмотрелся – они с Гордеевым остались вдвоем на площадке, девочка исчезла незаметно, так же как и появилась. Промозглый морской ветер холодными иглами пронизывал тонкий комбинезон, но Андрей не обращал внимания эту мелочь, в его голове уже выстраивалась схема решения их задачи.

– Пойдём работать, – решительно проговорил Соколовский.

Гордеев проводил его и, сославшись на какие-то дела, ушёл. А в лаборатории уже ждал Железнов с двумя кружками ароматного чая и бутербродами, аккуратно разложенными на пластиковой тарелке.

Немного перекусив, Андрей вернулся к планшету своего предшественника. Просмотрев всё, он погрузился в расчёты. На этот раз, формулы, графики и чертежи он расположил абсолютно хаотично.

Проведя ещё несколько дней в лаборатории, практически без сна и отдыха он всё-таки смог сложить всё воедино. Оказалось, что всего-то нужно было рассматривать информацию не как единый линейный расчёт, а как систему независимых условий, для создания эффекта портала.

– Получилось! – победно воскликнул Андрей и подбежал к установке.

– Андрюша, что там? – сонно пробормотал Железнов, дремавший за соседним столом.

– Поздравляю, Виктор Иванович, установка будет работать. Осталось кое-что докрутить!

Андрей с энтузиазмом принялся ковыряться в электронных внутренностях спасительной машины. Технологии технологиями, а работа руками, как и практические эксперименты, для инженера-исследователя оставались основным средством достижения цели.

Через несколько часов, пролетевших как несколько минут, Андрей устало вернулся за стол. Профессор только что пришёл с очередной порцией чая и теперь ждал от Соколовского вердикта.

– Можно пробовать, коллега! – гордо заявил он, морщась от очередного приступа мигрени.

В ушах снова зашумело, перед глазами поплыли разноцветные круги. Стены лаборатории завертелись. Андрей терял сознание.

– Так вытаскивайте его, – почему-то голос Гордеева прозвучал в коммуникаторе мозгового процессора.

Теплый солнечный луч ласкал небритую щёку, медленно подползая к глазам. Соколовский поморщился, и перевернулся на бок – просыпаться не хотелось. Но сон уже ушёл.

Откинув мягкий плед, Андрей сел на кровати. Комната, залитая утренним светом, пробивающимся в небрежно зашторенное окно, больше всего напоминала гостиничный номер. Кровать, стол с двумя стульями, монитор информационного терминала на белой стене, обычная распашная дверь, видимо, ведущая в санитарный блок – всё её нехитрое наполнение.

В окне между штор открывался захватывающий вид на склоны гор, обильно поросших сочной зеленью. С улицы доносились птичьи трели и приглушённые голоса беседующих людей.

Входная дверь тихо открылась, впуская в комнату Гордеева. Его наряд несколько озадачил Андрея – легкие белые брюки и футболка никак не подходили их морской станции, хотя вид из окна тоже не вписывался... В руках руководитель службы безопасности держал пластиковый поднос с небольшим кофейником, двумя чашками и вазой с аппетитной выпечкой.

– Доброе утро, Андрей Николаевич! Я решил сам принести тебе завтрак. Настоящий кофе, не жижа из пищевого синтезатора!

– Гордеев, что происходит?

– Скоро ты всё вспомнишь, так бывает каждый раз.

– Что вспомню?

– Мы дома, Андрей. Это исследовательский центр «Атлас», мы с тобой тут работаем.

– Ну да. Как мы тут оказались? Ничего не помню … я собрал установку и … темнота.

– Давай-ка ты примешь душ, выпьешь кофе, и мы прогуляемся. Там сам всё вспомнишь.

Душ действительно взбодрил. В шкафу нашёлся комплект чистого белья и легкой летней одежды. Так что, через пятнадцать минут посвежевший Соколовский с наслаждением пил ароматный свежесваренный напиток, похрустывая ещё тёплым круассаном.

– В голове каша. Тут, вроде, всё знакомо. Знаю, где туалет и душ, но всё какое-то чужое, не моё! Сергей, как мы вернулись?!

– Мы и не были нигде. Это же твоя технология, – Гордеев отпил из чашки, – ты погружаешься в сон для проведения исследований. В этом сне мы тебя сопровождаем и подталкиваем. Ты всё выполнил и проснулся.

– Сон? Просто сон? – с сомнением спросил Андрей.

– Нет, не просто сон. Во сне для мозга время течёт иначе, за одну ночь можно прожить целую жизнь. Вот ты и придумал эту систему «заданных снов», чтобы экономить время. Ну, подумай, некоторые проекты длятся месяцами и годами, а если их перенести в сон, то можно сократить это время до нескольких дней. Конкретно это погружение длилось двадцать шесть часов, а ты там провёл две недели и успешно справился с работой. Всё, что ты видел, слышал и думал, всё сохранено. Все расчёты точны, ребята уже проверили. Ты молодец, впрочем, как всегда.

Андрей недоумённо хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное.

Они закончили завтрак, и Гордеев повёл Андрея на экскурсию, как он сам выразился. Светлый просторный коридор с большими окнами показался Соколовскому знакомым. То, что это жилой корпус, он знал наверняка.

Пройдя несколькими коридорами и переходами, они вошли в блок, больше напоминающий больничный. В глаза бросилась идеальная чистота и порядок, а запах озона подтвердил догадки о стерильности.

– Узнаёшь родную лабораторию? – насмешливо спросил Гордеев, открывая откатную герметичную дверь.

Внутри находился стол-терминал и целый набор различных проекционных мониторов, размещенных полукругом перед столом. За противоположной стеклянной стеной скрывалась святая святых этого центра – модуль погружения. Память услужливо подсказывала Андрею если возникали вопросы.

– Там, – Гордеев тукнул пальцем в сторону стеклянной стены, – тебя вводят в состояние сна и подключают к этой аппаратуре. Дальше твоё подсознание создаёт окружение и атмосферу, необходимые для решения какой-то задачи. В этот раз –параллельный мир, так, видимо, тебе интереснее работать. И ты во сне проживаешь короткую жизнь в качестве того, кем сделает тебя твоё подсознание, в рамках заданных условий.

Сергей направился к выходу, жестом позвав Соколовского.

– А Железнов? Ты? Это тоже сон?

– Железнов – проводник, написанная тобой программа. Она держит тебя в рамках курса исследования. Ты говорил, что он один из твоих первых научных руководителей, такой не признанный гений. А мой образ всегда с тобой, эту программу написал я! – гордо заявил Сергей. – Она защищает тебя от провалов в кому, оттуда сознание уже не вернётся.

– Ты же контрразведчик, как ты программу-то написал?!

– Вообще-то, я кандидат наук, – назидательно сказал Гордеев, – просто моя роль в погружении – оберегать твоё гениальное сознание. Вот оно и облачает меня то контрразведчиком, то детективом, то полицейским.

Они спустились по широкой мраморной лестнице, и вышли на улицу. Пахло цветами и фруктами. Перед ними открылся летний парк с обилием зелени. Теплый ветер ласкал кожу, солнце игриво отражалось от голубого блюдца воды в фонтане. Чуть дальше виднелся город, коробками домиков спускающийся с горы к самой воде. Наверное, это море, только Андрей пока вспомнил какое.

– И какой это был раз? – спросил он.

– Четвёртый. После погружения тебе требуется как минимум полгода – год для восстановления, иначе мозг не выдержит. Но не переживай, в этот раз ты дал жару. Столько побочных идей принёс, что спецам разбираться несколько лет придётся!

Андрей встал как вкопанный. Он вспомнил нечто очень важное, что не давало ему расслабиться последние несколько дней там, или двадцать шесть часов тут.

– Серёга, а моя дочь? – спросил он, с надеждой заглядывая в глаза Гордееву.

– Какая дочь? – после кроткой паузы осторожно спросил Гордеев.

– Ну девочка, я её видел! Она подсказала мне…

– Андрюх, у тебя нет дочери. Твоя жизнь здесь, а семья – это мы, – Гордеев обвел рукой здание.

В тени раскидистого каштана Соколовский сел на высокий каменный бордюр, отгораживающий пешеходную дорожку от леса, уходящего вверх по склону, и стал очень серьёзным. Он не верил, что та девочка лишь часть сна, не хотел верить.

– В этот раз произошло кое-что ещё, может причина в этом, – заговорил Гордеев, устраиваясь рядом, – странный эмоциональный всплеск, такой, что твой процессор чуть не отключился. Я даже немного испугался. Это похоже на входящую передачу данных, но пока мы не смогли определить что это. Врачи думают, что тебе просто нужно взять паузу, длительную.

– Серёг, – задумчиво пробормотал Соколовский, – она была реальной. А что если я, правда, заглянул за горизонт? Может это был другой мир, а девочка – дочь погибшего Соколовского? Почему-то же она помогла?!

– Тебе просто нужно отдохнуть, разделить сон и реальность, – вздохнул Сергей. – Может, искупаемся?

– Наверное, ты прав.

Андрей поморщился, потирая виски. Образ курносой девчушки, всплывший из памяти, упорно стоял перед глазами. Она игриво улыбалась, словно насмехаясь над тем, что он опять без нее не может найти ответ на простой вопрос. Пока не может, но обязательно найдёт.