Читать онлайн
"Атаку начал Пентагон"
«Атаку начал Пентагон»
-Советская народная песня-
Маркус и его новый сомалийский друг Махди подъехали к общежитию для беженцев в одном из пригородов Берлина. Территория и здания, отданные толерантными немцами под оккупацию искателей халявной жизни, не отличались от тысяч других подобных мест по всей Германии: засранность каждого угла и пренебрежение цивилизованностью - были визитной карточкой новых доноров для дряхлеющей немецкой крови. Сомалиец сбросил со смартфона сообщение и минут через пять к ним в машину подсел ещё один чёрный араб, не вызывающий никаких симпатий ни своим зверским выражением лица, ни угрожающими телодвижениями.
-Его зовут Гасик и он совсем недавно перебрался сюда с нашей родины, слава аллаху! - познакомил сомалиец своего немецкого друга со своим соотечественником, новоявленным беженцем, также требующим любви, внимания и лживого понимания. - Это – важный человек и там, у нас и здесь, в Германии.
-Очень приятно. - Маркусу, выруливающему на своей повидавшей автобанов ауди на главную дорогу и вправду было приятно познакомиться с ещё одним фальшивым беженцем.
-Он приведёт нас к тайнику, охраняемым самим всевышним от неверных. - Махди сверкнул желтоватыми белками хищных глаз, закатив их в религиозном экстазе.
-Аллах – великий! - восторженно выдохнул из себя на арабском немец.
Маркус, с полгода назад заведя через одного из турецких имамов-радикалов свои новые знакомства, старался держаться с этими чёрными исламистами на равных, но у него это пока плохо получалось – фанатизм и животная сущность сомалийцев внушали страх даже ему. Пассажиры его автомобиля загорланили что-то на своём языке, о котором Маркус не имел никакого понятия. Не понимая ни одного слова, немцу-мусульманину было, тем не менее, приятно думать, что говорят о нём и говорят только хорошее и в меру помпезное. Ведь не зря он всего себя принёс в жертву своей новой религии.
-Это и есть тот придурок? - спросил на своём сомалиец Гасик про Маркуса.
-Он самый, - ответил Махди. - Наши братья проверили его ещё до нас – он пригоден для того, чтобы отвлечь неверных.
-Ты уже говорил это. - Гасик погладил рукой редкую козлиную растительность на своём лице. - Я хочу ещё раз перед тем, как он получит бомбу, услышать от тебя – ты в нём уверен?
Уверенность опытного террориста Махди строилась только на нём самом и на аллахе, направляющем его карающую руку в сторону неверных. В самом Маркусе, как в человеке, он не был уверен – этот сорокалетний безработный немец был, скорее всего, сумасшедшим, чем религиозным, и таких Махди повидал очень много с тех пор, как подвязался в священной войне. Но в том, что этот ненормальный сделает то, что они ему поручат, он не сомневался. Поэтому его ответ был:
-Да, он всё исполнит как пёс.
Глупый немец, не понимая ни слова, заискивающе улыбался ему, не забывая следить за дорогой. Людей, подобных Маркусу, позволяющих манипулировать собой, можно было найти везде, куда бы ни обрушивался гнев аллаха на неверных: Ливия, Сирия, Ирак, Афганистан, Россия, Америка, Европа… В Германии, где ислам, благодаря миллионам турков и их разбросанным по всей стране мечетям, став пока ещё не осознанной, но всё же частью жизни грязных неверных, была возможность вербовать инакомыслящих и из местных. В разжиревшей и развратившейся Европе обязательно найдётся тот, кто задумается о переменах, но с тем условием, что он будет психически нестабилен и асоциален – так наставляют имамы-радикалы своих вербовщиков там, где ведётся или планируется джихад.
-Ты ведь чётко понимаешь, что готовится нечто грандиозное, Махди? - спросил всё ещё на сомалийском неугомонный в своих подозрениях Гасик.
Нравоучительный тон спросившего пришёлся не по душе опытному террористу. И подобная назидательность вкупе с показным превосходством всё меньше нравились вспыльчивому и привыкшему главенствовать Махди. Поэтому, сдерживая себя, он ответил, как бы нехотя:
-Ты уже много раз говорил об этом.
-Да, конечно. - Казалось, Гасик не заметил гневно блеснувших глаз собеседника. Ему хотелось сформулировать и сказать нечто важное, но что всё равно было всего лишь подозрением и догадками. Но они были не одни и в чужой машине – кто его знает, что за тип этот долбанутый бешенством в голову немец и что у него может быть припрятано в салоне? Микрофон, например.
А тревожило Гасика то, что при общем раскладе того дела, к которому они готовились, то его участие, участие Махди и всей подконтрольной им группы походило на самоубийство… Понятное дело – за аллаха все они готовы умереть не колеблясь и хоть прямо сейчас… или пару лет назад, но… В Сомали у него появилась новая и очень молодая и трепетная жена, вернее – ещё одна, куплен ещё один большой дом, у него уже три здоровых, жизнерадостных сынишки, которых надо бы подостойнее обеспечить на будущее. К тому же один из его братьев шагнул так далеко в сомалийскую политику, что без его, Гасика, поддержки долго там не продержится, а уходят из неё только на тот свет. Короче, перспективное будущее рисовалось ему в довольно жизнеутверждающих тонах и скорая, пусть и славная смерть никак в данный момент туда не вписывалась. К тому же, когда полгода назад с ним связывались и договаривались об этом деле, не было разговора о его непосредственном участии. А что теперь? Теперь же то, что он, достигший наконец то уважения и признания, способный привести в ужас любого своего врага и даже друга Гасик, оказывается, должен лично и наравне с другими исполнить роль идейного смертника; и это преподносится как само собой разумеющееся.
Указывая недолгую дорогу к тайнику, который он по-новому заложил два дня назад, Гасик всё-таки решил не делиться своими, как он понял для себя – шкурными мыслями с Махди. Может, его ближайший помощник готов и даже жаждет умереть?.. Насчёт себя же, вернее – спасения своей жизни, он должен будет всё детально обдумать и подготовить. И ещё – ему для этого срочно понадобится верный, но мало кому известный человек. За последние сутки всё произошло как-то стремительно быстро...
Миновав небольшой индустриальный район пригорода, они въехали в зелёную зону и через несколько сотен метров остановились на грунтовой парковке для любителей лесных прогулок. Изображая восторженных окружаемых заботой беженцев (хотя ни людей и ни машин поблизости не было), они пошли по ухоженной дорожке в лес. Углубившись в более-менее плотную чащу, Гасик сошёл с дороги и подошёл к одному из нескольких выкорчеванных пней, оставленных здесь для биотопа. Оглядевшись и ещё раз убедившись, что за ними не наблюдают, он приподнял уже подгнивший пень и вытащил оттуда рюкзак, плотно завёрнутый в чёрный целлофан, который он тут же содрал.
Накинув рюкзак на плечи Маркусу, он послал немца вперёд к машине.
-Аллах с нами, Махди, - сказал своему товарищу Гасик, когда немец скрылся за деревьями. - На этот раз нам предстоит великая битва во имя всевышнего. В глубоком стане врага.
Махди ответил не сразу. Вглядываясь в деревья вокруг, словно там спрятался неприятель, сомалиец медленно произнёс:
-Я здесь, чтобы драться и умереть. - Он посмотрел в глаза единоверца. - И мои братья по вере – тоже.
.
ЛитСовет
Только что
