Читать онлайн
"13-й пост"

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"Вот так всегда!" — думал сержант Комаров, стоя возле полосатого шлагбаума — Ждешь лета, ждешь, а оно раз и кончилось!"

Гриша Комаров, крепкий, белобрысый и коренастый мужик лет сорока, преувеличивал — только наступил июль, до осени еще далеко, и лес, вплотную подступающий к блок—посту, не пестрел желтыми и рыжими прядями. Впрочем, и пестреть было почти нечему — вокруг поляны с домиками—вагончиками застыли высокие красноствольные и вечнозеленые сосны. И только на обочинах неширокой гравийной дороги, которую и преграждал шлагбаум, кое—где дрожали на ветру тонкие молодые березки.

Гриша был пессимистом — во всем видел плохое, и в разгар лета переживал, что скоро осень.

Наступил вечер, уже темнело, и свет фар Комаров заметил издалека. Он облокотился двумя руками на шлагбаум, вгляделся в приближающийся автомобиль, и, на всякий случай, покрепче сжал автомат.

Подъехала и остановилась белая Ауди. Гриша расслабился, убрал со шлагбаума локти, и выпрямился. Пассажирская дверь открылась, и из машины вышел худой рыжеватый блондин, с бледным лицом.

— Добрый вечер! — вежливо произнес блондин.

— Здравствуйте!— сдержанно ответил Комаров.

— Позови Гуслика! — велел бледный.

— Кого? — переспросил Гриша. Он понял, но неуважение к командиру терпеть не желал.

— Командира вашего, Гусарова! — уточнил рыжий.

— Товарищ капитан! — крикнул Комаров, слегка повернул голову в сторону вагончиков.

Из одного из них выглянул брюнет, похожий на цыгана, по пояс раздетый, в камуфляжных брюках.

— Че тебе, Комар? — спросил он.

— Тут вас спрашивают!

— Кто?

— Пит! — покосившись на бледного, ответил Комаров.

— Ща, оденусь! — произнес капитан, и скрылся в вагончике.

— Как служба? — спросил Пит Комарова.

— Домой скоро! Контракт заканчивается!

— Домой, это хорошо! — криво усмехнулся Пит — И не с пустыми карманами, верно?

Комаров промолчал, а к шлагбауму подошел уже полностью одетый в полевую форму, и с кобурой на поясе, капитан Гусаров.

— Здравствуй,начальник! — поприветствовал его Пит, и предложил — Прокатимся?

— ЗдоровО! — кивнул капитан, и скомандовал — Комар, со мной поедешь. Автомат возьми! На пост — Машкина!

— Понял, товарищ капитан! — ответил не обрадованный приказом Гриша, и крикнул, опять повернувшись к вагончикам — Машкин!

— А? — раздалось из темноты.

Капитан поднял шлагбаум, вышел на дорогу, и они с Питом поздоровались за руку.

— Чупа—чупс на! На пост, бегом! — рявкнул Комаров, на что ему ответили, опять из темноты:

— Понял!

— Не понял, а пост принял! — уже спокойнее произнес Комаров, ибо ему было не до Машкина, да и что с того возьмешь — неисправим!

— Пост принял!— повторил из темноты невидимый Машкин.

— Можешь же?! — одобрил его ответ Гриша, и тоже вышел на гравийку.

Гусаров, Комаров и Пит подошли к Ауди, Пит открыл заднюю дверь.

— Садитесь! — сказал бледный, подождал, пока командир и сержант уселись на заднее сиденье, залез вперед, Ауди развернулась, выбрасывая из под колес камни, и уехала.

За рулем машины сидел бугай, который пассажирам кивнув. А Гусаров и Комаров оказались рядом с худым чернявым парнем, которого, как они знали, звали Муха, сидящим на заднем сиденье, и с которым они поздоровались, тоже кивком.

— Куда едем? — спросил капитан.

— Недалеко! — ответил Пит — Поговорить надо, без посторонних глаз и ушей.

— На посту можно было спокойно поговорить! — произнес Гусаров, слегка насторожившись.

— Бережёного Бог бережёт! — произнес Пит.

— А где Лосяра? — помолчав, опять спросил капитан.

— Уехал! — ответил Пит.

— Надолго?

— Навсегда! — усмехнулся Пит, и водитель с Мухой тоже хихикнули.

Капитан и сержант переглянулись, Комаров сжал автомат, а Гусаров положил руку на кобуру.

— Теперь, все вопросы со мной решать будешь! — произнес Пит.

В салоне повисла напряженная тишина.

Машина остановилась, Пит повернулся к Гусарову.

— Пошли, поговорим! Эти пусть тут остаются.

Гусаров вышел из автомобиля.

— Товарищ командир!— дернулся за ним сержант.

— Сиди в машине! — сказал ему командир.

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Красивая сердитая молоденькая блондинка складывала вещи в большую сумку, лежащую на кровати, вытаскивая их из шкафа. В комнату вошел парень лет двадцати пяти, в пограничной форме, с погонами старшего лейтенанта. Схватил девушку в объятия, он спросил:

— Что делаешь?

И попытался блондинку поцеловать, но она выскользнула из его рук, и увернулась от его губ.

— Кузнецов, опять командировка? На границу?

— Ну—у...— протянул лейтенант.

— На место Гусарова?

— Ну—у…

— Который неизвестно куда делся! Которого, может, солдаты и убили!

— Наташ!

— Я уезжаю домой! Насовсем! — сказала девушка, и продолжила укладывать вещи.

Кузнецов сел на кровать.

— Не сходи с ума! Командировки ненадолго, знаешь же.

— Достало все! — крикнула девушка — Я тебя по нескольку месяцев не вижу! Сижу в этой глуши одна, как сыч! Будто у меня и мужа нет!

— Как нет? — притворно удивился Кузнецов, пытаясь перевести ссору в шутку — А я кто? Я твой законный супруг, между прочим!

Девушка шутку не оценила, и принялась застегивать сумку.

— Наташ, успокойся! Вот вернусь, и все наладится.

— Что наладится? — опять принялась кричать блондинка — Ты работу сменишь? Из армии уйдешь?

— Так я ж, больше ничего не умею! Только Родину защищать! — опять попытался шутить лейтенант.

Он встал и снова обнял Наташу, она опять попыталась вырваться, но Кузнецов ее не отпустил.

— Солнышко, ну успокойся!

— Я хочу жить нормально! — кричала Наташа на грани истерики — В кино ходить, в театры. В «Макдональс» хочу! Я городская! Москвичка! Люди в Москву прутся, а я наоборот, из Москвы в глушь!Да, отвали уже!

Она вырвалась, и всхлипывая, выбежала из комнаты.

…За столиком кафе сидели Наташа и Кузнецов — он в штатском — а между ними, как барьер, лежал букет цветов. Блондинка, нежная и прекрасная, на парня не смотрела, и пила кофе — она была обижена. Молодой человек на девушку поглядывал, и молчал — он тоже обижался.

— Ты, наверное, есть хочешь? — спросила девушка, наконец, взглянув на Кузнецова, и отставив чашку — Закажи что—нибудь!

— Нет, не хочу!Перекусил! — ответил молодой человек .

Они опять замолчали.

— Гусаров не нашелся? — спросила Наташа.

Лейтенант покачал головой.

— Куда он мог деться? — задумчиво произнесла девушка.

Опять помолчали.

— Как мама? Не болеет? — спросил Кузнецов.

— Сереж!— вздохнула девушка — Ну какое тебе теперь дело до моей мамы? Ты, вообще, зачем приехал?

— Я ж говорил уже! — ответил Сергей — Проездом, у меня времени час всего. Еду на новое место службы.

Девушка усмехнулась, встала, и взяла букет.

— Мне пора!— произнесла она — И тебе тоже. Опоздаешь на поезд. Спасибо за цветы!

Отвернулась, и пошла к выходу.

— Наташ, подожди! — воскликнул молодой человек, вскочил, догнал девушку, схватил в объятия, и обнаружил, что у блондинки в глазах слезы, а ее губы дрожат от обиды — девушка подумала, что Сергей ее не обнимет, не будет просить прощения, и не попытается вернуть.

— Что? — спросила она, еще немного обижаясь, но уже почти простив.

— Не могу без тебя! — тихонько сказал Сергей — Соскучился, капец как!

— И я соскучилась! — тоже тихо сказала Наташа, и добавила, подняв на Кузнецова большие голубые глаза — Увольняйся из армии!

И вдруг добавила противным, не своим голосом:

— Чай? Кофе?

— Что? — встрепенулся Кузнецов, отодвигаясь от окна — оказывается, он уснул, прислонившись щекой к стеклу.

Чай предлагала проводница, заглянувшая в купе скорого поезда.

— Я говорю: чай, кофе будете? — повторила она.

— Спасибо, не нужно!— произнес Сергей, потирая ладонями лицо.

Сосед по купе, полный мужчина, сидящий напротив, и жующий ножку жареной курицы, тоже отрицательно помахал рукой. Проводница закрыла дверь, сосед достал из сумки бутылку коньяка, и упаковку пластиковых стаканчиков.

— Составите компанию? — шепотом спросил он у Кузнецова,и прижав указательный, испачканный жиром палец, к таким же, жирным губам, кивнул на верхнюю полку, где лежала, отвернувшись к стенке, полная женщина.

— Жена!— также шепотом добавил мужчина.

Кузнецов понимающе улыбнулся, и произнес:

— А меня моя бросила!

Сказано это было таким тоном, будто уход жены нисколько Сергея не огорчает.

— О как! — сказал сосед, и опять прешел на шепот — За это надо...

Он подмигнул Кузнецову, и налив себе и ему,убрал бутылку обратно в сумку.

Сергей поколебался, но так было муторно на душе! Почему бы нет?

— Евгений! — представился сосед, и Кузнецов тоже назвался.

— А чего, бросила—то? — спросил сосед, пододвигая Сергею закуску — Как говорится, характерами не сошлись? Или, изменял, кто из вас?

— Какая измена!— возмутился Кузнецов — Мы любим друг друга!

Мужчина хмыкнул.

— Я военный! — принялся объяснять Сергей — Ей не нравится, что я часто в командировках, а она одна. И жизнь в гарнизонах, быт неустроенный, не нравится.

— Военный? — вытащился Евгений — Вот ведь... Я тоже! Майор, в отставке... У тебя какое звание?

— Старший лейтенант, товарищ майор! — отчеканил Кузнецов, выпрямившись — Пограничные войска!

— А я ПВО! Щит Родины! — с гордостью произнес майор.

На полке зашевелилась женщина, повернулась лицом к проходу, и посмотрела вниз, на мужа.

— Что это ты делаешь? — спросила она.

Мужчина быстро смахнул под стол стаканы.

— Ничего не делаю, Люсенька, ничего! — воскликнул он — Я, так, для запаха. Старлею компанию составляю. Горе у него, жена ушла!

— Знаю я вас! Лишь бы повод найти! Не смей пить больше! Я все вижу!

— Слушаюсь! — даже привстал Евгений.

— То—то же!— погрозила пальцем женщина — Лейтенант, тебя звать то как?

— Сергей!

— Меня Людмила. Тетя Люся! Ты кушай, кушай, не стесняйся!

— Очень приятно!Спасибо! — произнес вежливый лейтенант.

— Дура твоя бывшая!— произнесла тетя Люся— И не жалей! Мы сколько мотались! И в степях, и в лесах, и в тундре пожили! И ничего, терпела! Любила, потому что! И не я одна! Есть такое понятие — офицерская жена! Отдельный вид жен.

Если ты выбрала себе в мужья лейтенанта, то терпи, неси с ним службу, пока генералом не станет! Скажи же, Жень?

Мужчина утвердительно кивнул.

— А она трудностей испугалась! — продолжила женщина — Какая это любовь? Вранье все!

— Вы не правы, тетя Люся! — опять возмутился Кузнецов — Вы ее не знаете! Она не дура! И любит меня!

— Тогда, ты дурак!— резюмировала Людмила, и отвернулась к стенке.

Евгений поднял стаканы, налил, и опять спрятал бутылку. Выпили.

— А ты, старлей, в отпуске, что ли? Куда едешь—то? — поинтересовался майор.

— К новому месту службы! — доложил лейтенант — Командировка опять!

— Ну, что поделать!Работа такая, у нас! — вздохнул Евгений, и налил снова.

…Наташа и две ее лучшие подруги — Лара, жена богатого бизнесмена, и незамужняя умная некрасивая Света — сидели у нее на кухне, и отмечали Наташин развод. Хорошо так отмечали, дорогим вином и шоколадом. Развод не каждый день бывает, так что и шоколад по такому случаю можно.

Богатая рассматривала браслет на свой руке, поглядывая на подруг — она хотела, что бы заметили и оценили.

Но те не обращали внимания.

— Ну, отметим твое возвращение! — сказала умная, поднимая бокал.

— И твой развод! — добавила богатая.

Девушки выпили, и наконец—то заметили обновку.

— У тебя новый браслет? — спросила Наташа.

— Beauty! Excellent! — воскликнула умная. Говорила она это с кислой миной, потому что завидовала.

Богатая не поняла, но догадалась, что похвалили, и довольно улыбнулась.

— Наташ, а твой Кузнецов дарил, что нибудь, этакое? — спросила умная. Она знала, что не дарил — подруга бы похвасталась. Наташе она тоже завидовала, и скрывала, что Сергей Кузнецов ей нравится.

— Такое дорогое — нет! — ответила Наташа — Он не так много зарабатывает. Но, много чего дарил. Сережка — романтик. Умеет красиво ухаживать.

— Не понимаю, как можно красиво ухаживать, не имея денег! — сказала Лара, любуясь своим браслетом.

— Глупый он, твой Сережка! — произнесла Света.

— Почему это, глупый? — нахмурилась Наташа.

— Умный бы в армию не пошел! — констатировала умная— Армия и военнослужащие нужны не для защиты граждан, а для завоевания территорий. Молодым парням пудрят мозги, мол, иди, защищай Родину. А на самом деле, они, рискуя своей жизнью, зарабатывают для правительства ресурсы. И идут туда, в основном, люди которые получают удовольствие от насилия, или те кому запудрили мозги. Они там переживают такое, что ПТС замучивает так, что они во сне на своих жен нападают. И, ради чего?

— Откуда ты можешь знать, что и как в армии? — помолчав, спросила Наташа. Такие разговоры ей не нравились — Ты там не была!

— Мы читать умеем!— заявила умная, и осеклась, взглянув на богатую, которая, приоткрыв рот, смотрела на нее. Видно, что богатая ничего не поняла из речи умной.

— Да, умеем! — не сдалась Света — И знаем,что в армии процветает воровство! Все крадут, даже ракеты!

Лара согласно кивнула. Наташе стало совсем обидно, к тому же алкоголь ударил ей в голову.

— Вы такие злые! — вскрикнула она, чуть не плача — Ничего такого я там не видела!

— Потому что, не вникала! — заявила умная — Так что, хорошо, что ты вернулась, и хорошо, что развелась!

— Еще не развелась! — произнесла Наташа, продолжая обижаться — Кузнецов должен заявление подписать, о разводе.

— Необязательно! — сказала богатая — И так разведут.

Света и Наташа удивленно уставились на нее.

— Откуда знаешь?— ревностно произнесла умная. Ибо она, знающая все, о таком законе не слышала.

— Я ко всему готовая! — заявила богатая — Даже к разводу.

— Давайте пить уже!— воскликнула Наташа — Хватит болтать!

… Сержант Валеев, крепкий, темноволосый солдат лет тридцати, с несколько азиатскими чертами лица, стоял у шлагбаума, и вытянув шею, смотрел в сторону вагончиков, откуда слышались женские крики. Что он хотел увидеть — непонятно, ибо было уже темно, да и крики раздавались из закрытого офицерского домика. В любом случае, от страстных стонов Валеева отвлекла подъехавшая к шлагбауму машина—"буханка", с надписью на борту "Автолавка".

ГЛАВА ВТОРАЯ

…Наташа сидела за столом уже одна, и всхлипывая, листала в телефоне совместные с Кузнецовым фотографии. В кухня вошла ее мама, и тоже заглянула в дочкин айфон, поинтересовавшись, что ее расстроило. Наташа быстро закрыла фотки, и вытерла слезы.

— Плачешь? — вздохнула женщина — Ты просила Сергея все бросить?

— Да, мам, просила! Кузнецову армия важнее меня. И со мной увиделся, потому что в Москве проездом был. А так бы и не приехал!

— Ну, что поделаешь! — вздохнула мама — Не твоя он судьба, значит. Мне Сергей нравится, но тебя я люблю больше,и не хочу, что бы ты страдала.

— Мама! Я не страдаю! — возразила девушка.

— И правильно! — кивнула женщина — И он думаю, тоже. Другую жену найдет, более для него подходящую.

— Другую жену? — переспросила Наташа.

— Конечно! — подтвердила мама — Офицеру без жены никак. В глуши какой—нибудь, как без жены? Женится снова скоро, точно, женится!

Девушку охватила ревность к неведомой бабе, претендующей стать женой ее, Наташиного мужа, и она нахмурилась.

… Кузнецов, уже переодетый в форму, спустился на перрон, и огляделся. К нему подбежал солдат, худой, невысокий и рыжеволосый, в камуфляже на два размера больше чем надо.

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! — отчеканил солдатик.

— Желаю здравия! — ответил Сергей.

— Кузнецов Сергей Михайлович — это вы?

— Ну, я!

Солдат радостно, во весь рот, улыбнулся.

— Тогда, я за вами! — воскликнул он, и продолжил — Я водитель, рядовой Иванов. Пойдёмте товарищ старший лейтенант? Давайте сумку я понесу.

— Да не надо, я сам! — поморщился Сергей — Идём!

— Ага! — так же радостно согласился Иванов.

Они покинули перрон, проследовали сквозь небольшое здание вокзала, и почти сразу подошли к стоящему под деревом, УАзику. Кузнецов положил сумку на заднее сиденье, и сел на переднее пассажирское. Иванов уже был за рулем.

— Далеко ехать, боец? — спросил Сергей.

— До батальона сорок километров! — ответил солдатик.

— Рукой подать! — заметил Кузнецов — Пешком дойти можно.

— Можно! — согласился Иванов — К вечеру добрались бы.

Дальше ехали молча, затем Сергей спросил:

— Ну рассказывай, как служится?

— Хорошо товарищ старший лейтенант, скоро домой уже! — ответствовал рыжий.

— Я думал, ты только призвался! — удивился Кузнецов — Хотел спросить — не обижают?

— Не, не обижают! — помотал головой Иванов — У нас почти все контрактники. Срочников мало. У вас на посту, на тринадцатом, всего двое. Там, кстати, недавно ЧП произошло.

— ЧП? — переспросил Сергей — Что случилось?

— Вы разве не знаете? Начальник поста пропал, капитан Гусаров!

— Впервые слышу. Как это — пропал?

— Как в воду канул! — произнес рыжий — Уже больше месяца нет.

— Ни чего себе! — покачал головой Кузнецов — Искали?

— Искали, конечно. Не нашли! — вздохнул Иванов — И расследование ведется. Вас на его место. Только я вам, если что, ничего не говорил.

— Хорошо боец, не переживай за это. А как, вообще, обстановка на посту?

— Да, тихо все! Дорога почти заброшенная, машин проходит мало, вокруг лес. Курорт, а не служба! А что название у него такое — тринадцатый, так это глупости и суеверия.

— Согласен! Суеверия! — кивнул Сергей, и опять спросил — А что на посту говорят о исчезновении командира? Что могло случится?

— Да что хошь! — пожал щуплыми плечами рыжий — Там места такие… лес, река. Мог утонуть. Мог в лесу заблудится, или медведь сожрал. Тут медведи водятся, так что один по лесу не ходите.

— А пропавший, получается, по лесу гулял в одиночестве? — продолжал спрашивать Кузнецов.

— Я не в курсе! — поскучнев, ответил Иванов — Я на пост редко езжу.

Кузнецов откинулся на сиденье, закрыл глаза, и надвинул на лоб фуражку.

…Рядовой Машкин, высоченный и здоровый, и в общем то, даже красивый солдат—срочник, стоял, опершись рукой о столбик шлагбаума, и спал. Судя по блаженной улыбке снилось ему что-то хорошее…

По дороге к шлагбауму подъехала машина, серебристый Ниссан, и остановилась на обочине, у самого леса. Из нее вышла невысокая, пухленькая блондинка лет сорока, со стрижкой каре. Она несла в обеих руках пластиковые пакеты, на вид тяжелые.

Женщина поставила свою ношу на землю, и, подойдя к Машкину, остановилась, рассматривая его.

… Кузнецов — уже в другой, полевой форме — смотрел в окно машины, которая проезжала по деревенской улице.

— Это единственная жилая деревня в округе! — сообщает Иванов Больше нету.

Лейтенант заметил у калитки деревенского дома старика, который, завидя УАЗик, спрятался за куст.

— Какие пугливые местные жители! — усмехнулся Кузнецов.

Иванов хихикнул.

…С другой стороны шлагбаума, из вагончика, вышел старший прапорщик Драбик, мужчина лет тридцати, одетый в камуфляжные брюки, и майку, которая не скрывала его здоровенные бицепсы. В дополнение к спортивной накачанной фигуре блондин—прапорщик имел довольно симпатичное лицо, и голубые глаза. Он не спеша, вальяжно, поигрывая мускулами, подошел к Машкину и женщине, и остановился.

Девушка хотела что-то сказать, показывая на солдата, но мужчина прижал палец к губам, и, пальцем же, показал блондинке в сторону леса.

Женщина кивнула, и скрылась в зарослях.

Прапорщик наклонился к столбу шлагбаума, на котором висела подрывная машинка, и что-то с ней сделал.

За его спиной, из леса к вагончикам вышла блондинка, остановилась, и едва сдерживая смех, стала ждать — что же будет?

Мужчина выпрямился, и ударил солдата ладонью по затылку.

— Кули ты спишь на посту, Машка, хвать тебя за ляжку! — крикнул он.

Машкин открыл глаза, выпрямился, и сонно вытаращился на прапорщика.

— Я не спал, товарищ старший прапорщик! — пробубнил он.

— Точно? — типа поверил ему мужчина — Давай, проверим! ПМ где?

Солдат показал на столб шлагбаума, на котором висела подрывная машинка.

— Бери ее! — скомандовал мужчина.

Машкин взял.

— Жми на кнопку! — рявкнул прапорщик.

Машкин испуганно смотрел на командира.

— Жми, мля!— орал Драбик.

Машкин нажал на кнопку. Командир вздохнул:

— Ты че, мало каши ел? Сильнее жми!

Солдат давит на кнопку — ничего не происходит.

Блондинка смеется, стоя у вагончиков.

Прапорщик забрал из рук Машкина ПМ, и держа ее левой рукой, второй, с силой, ударил по кнопке.

— Бах! — крикнул он.

Машкин испуганно дернулся.

— Ну, и где взрыв, Машкин? Почему мина не сработала?

— Так это... Сломалась, товарищ старший прапорщик!

— Ты у меня ща сам сломаешься, дурень! — опять рявкнул командир — Я ее отключил, пока ты спал!

— Я не спал! — возразил солдат.

— Да, мать твою ж! Машкин! Еще раз заснешь на посту, я взрыватель тебе, знаешь куда, засуну?

— Догадываюсь! — уныло произнес солдат.

— Продолжай дежурство! — скомандовал прапорщик — Только нормально!

— Есть, товарищ старший прапорщик! — бодро ответил Машкин.

Мужчина открыл шлагбаум, забрал пакеты, и пошел к вагончику — Катюх, пойдем! — сказал он блондинке.

— Масяня, привет! — крикнула женщина Машкину, продолжая хихикать.

Солдат приветственно помахал в ответ.

— Как его, такого недотепу, в погранцы определили? — спросила Катя, идя следом за прапорщиком. Драбик пожал плечами, и ответил:

— По месту жительства, видимо. Он из ближайшего города.

Катя открыла дверь офицерского вагончика, прапорщик зашел, а следом и женщина.

В вагончике стол, шкаф, холодильник, и две кровати, на одной из которых лежала гитара, а над ней висела фотография улыбающегося Гусарова, в форме капитана. Драбик поставил пакеты на стул, схватил Катю в объятия, они страстно поцеловались, и, не прерываясь, прапорщик повалил девушку на койку.

— Дим, подожди! — пробормотала Катя, однако не сопротивляясь его напору.

— Чего ждать? М—м? — спросил мужчина, целую девушку в шею, и запустив руку под ее блузку.

Катя остановила любовника, упершись руками в его грудь, и отвернув лицо.

— Да подожди ты! — произнесла она — Мне надо кое-что рассказать!

— Потом, все потом! — бормотал мужчина, скользя рукой по бедру блондинки.

— Я беременна! — сказала она.

Мужчина замер, и сел. Катя тоже поднялась.

— Вот надо было, в такой момент неподходящий, ляпнуть! — произнес Драбик.

— Дим!

Катя попыталась его обнять,но прапорщик освободился от объятий, встал, и подошел к столу. Он вытащил из пакета большую пластиковую бутылку с какой-то жидкостью, и поставил на стол.

— Надо, правда, стол накрыть! — сказал он — Может, последний раз тут бухаем. Завтра должен новый командир прибыть. Может, непьющий, или вредный.

Прапорщик достал из пакета упаковки с продуктами.

— Дим, ты не рад, похоже? — спросила Катя, напряженная, и сжавшаяся.

— Ну...— помолчав ответил мужчина — Неожиданно!

— Но, ты не рад? — повторила вопрос девушка.

— Не знаю! Говорю же, неожиданно. Ты сказала, предохраняешься.

— Ну, да! Не понимаю, как так вышло.

Катя встала, и молча, не глядя на любовника, помогла накрыть на стол. Прапорщик вздохнул.

— Мне надо подумать! Сейчас вернусь! — сказал он, открыл дверь на улицу, столкнулся с Кузнецовым, входящим в вагончик, и отшатнулся.

— Фу, блин! — произнес он, разглядев гостя — Чего ж так, пугать-то?

Прапорщик шагнул вперед, и закрыл за собой дверь. Однако, лейтенант успел заметить стоящую у стола растрепанную пышногрудую блондинку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— А ты что, из пугливых? — усмехнулся Кузнецов.

— Да вроде, нет! Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!

— Вольно! Здорово, Драбик.

Прапорщик расслабился, и они с лейтенантом поздоровались за руку.

— Значит, тебя прислали? — спросил Драбик.

— Меня! — улыбнулся Кузнецов.

— А у тебя нюх, как у волка! Прям, к столу! — произнес Драбик, понимая, что за этот "стол" и женщину в расположении может не поздороваться.

— О, как! — опять усмехнулся лейтенант — К столу это хорошо... — и добавил — Ты бойца Машкина не ругай, я запретил докладывать. Сюрприз хотел сделать.

— Да не, ты что! — притворно возмутился Драбик — Чтоб я, да Машкина ругал! Ни в жисть! А сюрприз получился — чуть в штаны не наложил. Нового командира завтра ждали.

— Не откладывай, на завтра... И, так далее! — произнес Кузнецов.

— Значит, я отсюда ту—ту? — спросил Драбик.

— Ты остаешься, помощником начальника поста! — сообщил лейтенант.

— Как? — опешил прапорщик — Мне же...Да обещали же...

— Приказ у меня в документах! — сказал Кузнецов, и вошел в вагончик.

— Здравствуйте! — робко поздоровалась Катя, уже приведшая себя в порядок.

— Здравствуйте! — без улыбки произнес лейтенант.

— Знакомьтесь! Это Катя! — сказал Драбик — А это, Сергей Кузнецов, новый командир.

— Проходите, присаживайтесь! — пробормотала девушка, улыбаясь, и показывая на накрытый стол, на котором уже не было бутылки.

— Спасибо! — сказал Кузнецов, взглянул на Драбика, и они оба опять вышли.

— Твоя? — спросил лейтенант.

— Ну как сказать...— замялся прапорщик — Ко мне пришла.

— Я, конечно, понимаю! — продолжил Кузнецов — Курорт, и все такое. Но... Почему посторонние на посту?

— Она нам продуктов привезла, из города. Я просил!

— Спасибо скажи, и отправляй восвояси. Машина у поста ее?

— Ее...— вздохнул Драбик, и добавил просительно — Серега, давай ты сам. Обидится, если я прогоню!

— Нет уж, Димон! Твоя баба, ты и разбирайся! Кстати. Она знает, что ты женат?

— Это вас не касается, товарищ старший лейтенант! — нахмурился Драбик.

— Лады! — усмехнулся Кузнецов, и добавил — Выпроваживай свою даму, и давай с личным составом знакомится.

Он вернулся в вагончик, а за ним поплелся хмурый Драбик.

— Ну что, тяпнешь с дороги? — спросил прапорщик лейтенанта, оказавшись внутри.

— Да не. Устал! — отказался Кузнецов.

— А я б выпил!— почти просительно произнес Драбик — Надо мне! А потом Катю провожу.

Кузнецов встал у окна, и смотрит в лес.

— Катюх, наливай! — скомандовал Драбик, посчитав молчание командира согласием.

Катя налила из бутылки в стакан.

— Ты что ж Димон, девушку заставляешь разливать? — спросил Сергей, не поворачиваясь.

С улицы слышен звук машины. Кузнецов смотрит в окно. К шлагбауму подъезжает белая Ауди.

— Товарищ командир, вы хоть покушайте! — произнесла Катя, смотря в спину Кузнецова. Он, будто почувствовав взгляд, обернулся. Катя смутилась.

Драбик поднимает стакан.

— Ну, Серега, за твой приезд!

— А что вы, Катя, не пьете? — спросил лейтенант.

— Нельзя мне! — улыбнулась девушка — У нас скоро маленький Драбик будет.

Драбик давится и кашляет. Кузнецов стучит ему по спине кулаком. Сильно так стучит, и больно.

— Не пошло, что-то, Дим! — говорит он — Поздравляю с будущим пополнением!

Драбик, скривившись, быстро закусывает.

— А вы, товарищ лейтенант, знакомы, с Димой? — спрашивает Катя, заботливо пододвигая Драбику тарелку.

— Мы же с одной части. И с бывшим командиром тоже. Его гитара? — показал Кузнецов на кровать.

Драбик кивнул.

…Прапорщик проводил Катю до машины.

— Может, — спросила женщина — ко мне, раз тут нельзя?

— Кать! — поморщился Драбик — Я не могу покидать расположение когда захочется! Не я теперь на блок—посте командир, не понимаешь, что ли?

— А как же… Нам поговорить нужно! — с отчаянием произнесла женщина.

Драбик вздохнул, и обнял Катю.

— Приеду, как смогу! — сказал он, и добавил — Ну… Чего ты? Все будет хорошо!

Вернувшись в вагончик, прапорщик выпил еще, и немного захмелев, попросил:

— Серег, ты это… Что б Томка моя не узнала…

— Ты за кого меня принимаешь? — возмутился лейтенант.

— Ну мало ли… Сболтнешь случайно…

Кузнецов промолчал, и Драбик продолжил:

— Если жена меня бросит, я застрелюсь! Понимаешь?

Нет, Серега не понимал! Кузнецов любил Наташу, она его бросила, но стреляться лейтенант не собирался. Как и не собирался жене изменять, хотя они уже и не вместе. Размышлять обо всем этом Кузнецову не хотелось, и он спросил:

— Как думаешь, что с Гусаровым случилось?

— Хз! — пожал плечами Драбик — Прокурорские ничего найти не смогли. Никто ничего не видел.

— Прям так, и никто? — усомнился Кузнецов.

— Меня здесь не было! — произнес Драбик — А бойцы, все как один, говорят — вышел командир вечером, темнело уже, за шлагбаум, и пошел по дороге. И не вернулся. Куда пошел, зачем — никому не сказал. Если и была машина, то где—то подальше, никто не видел и не слышал. Может, капитан за водкой в деревню отправился — деревня недалеко. И мало ли что могло, по дороге произойти. На том берегу реки Европа, а на этом — дикий лес.

— Я в курсе про медведя! — усмехнулся лейтенант — Не пошел бы он сам за водкой, бойца бы послал. Ну, и пистолет у Андрюхи был, отстреливаться от зверей.

— И то верно! — согласился Драбик.

— Девушки у Андрюхи, где-нибудь недалеко, не было?

Гусаров тоже был женат, но Кузнецов не удивился бы наличию у капитана любви на стороне.

— Из молодых тут только Катя! — ответил Драбик.

— Как думаешь, бойцы не говорят правды, или действительно ничего не видели? Может приходил к Гусарову кто посторонний? — опять спросил Сергей.

— Ой, я тебя умоляю! — усмехнулся Драбик — Машкин стоя спит на посту, я у него сегодня, под носом, мину отключил, а ты хочешь чтобы он заметил что кто-то мимо него прошел? Да и необязательно через пост идти. Лесом можно. Вообще, — подумав, произнес прапорщик — прокурорские склоняются к мысли, что он туда — Драбик показал пальцем в сторону границы — ушел.

— Не, не поверю! — не согласился Кузнецов — Семью бы не бросил!

— А я не исключаю! — произнес Драбик, покосился на свой пустой стакан, но налить не решился, и добавил — Еще версия, что его бойцы грохнули. Но в это и сами прокурорские не верят.

— Почему? — спросил Кузнецов, которому от этой версии стало не по себе.

— Солдаты его любили! — сообщил Драбик — Они Гусарова до сих пор командиром считают. А мы с тобой так, временные. Да и вообще — если бы кто что знал — обязательно проболтался бы. Уж прокурорские не дураки, и спрашивать умеют. Пост не расформировали, солдат под трибунал не отдали — не верит следствие в причастность бойцов! Так что, тайна исчезновения командира тринадцатого поста покрыта мраком! — подытожил он.

Кузнецов прислушался к раздавшимся голосам.

— Что такое? — нахмурился он — Почему орут, после отбоя? Ну-ка, пошли!

Войдя в вагончик—казарму Кузнецов и Драбик обнаружили сидящих за столом Комарова, Валеева, и еще нескольких солдат, играющих в карты, а на столе начатую бутылку и закуску. В добавок ко всему Валеев курил, а на полу отжимался Машкин.

Солдаты вскочили, Машкин замер лежа. Валеев, не спеша, положил окурок в пепельницу, Комаров схватил бутылку, и попытался спрятать за спиной.

— На место поставь! — велел Драбик, и Комаров вернул бутылку на стол.

— Ну, и что происходит? — спросил Кузнецов, и, взглянув на Машкина, скомандовал:

— Солдат, отставить! Встать!

Машкин, резко встал, и вытаращился на лейтенанта.

— Как фамилия? — спросил Кузнецов. Он уже познакомился с солдатами, но их фамилии пока не запомнил.

— Машкин! — гаркнул солдат.

— Иди спать! — приказал лейтенант, Машкин бухнулся в койку, накрылся одеялом, и, по покойницки сложив руки на груди, закрыл глаза. Это выглядело так уморительно, что все, кроме Кузнецова, едва сдерживали смех.

Лейтенант подошел к столу, взял бутылку, и вылил содержимое, на пол. Затем повернулся к Валееву.

— Сержант Валеев, товарищ старший лейтенант! — представился боец, без особой почтительности.

— Увижу, Валеев, ещё раз, курение в казарме — будешь хоронить бычок! — сказал Кузнецов и спросил — Всё ясно?

— Так точно! — ответил сержант.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратится! — произнес Комаров.

— Представьтесь и обращайтесь! — велел старлей.

— Сержант Комаров! — назвался боец — Карты в Российской Армии не запрещены!

— Если не на интерес играете! — заметил Кузнецов.

— На отжимание! Машкин проиграл! — сообщил Комаров.

— Сержант Комаров! — произнес лейтенант, и Комаров вытянулся по стойке смирно — Вольно! Через пять минут зайду, увижу, кто не спит, объявлю тревогу. Отбой!

Солдаты бросились к своим кроватям. Кузнецов и Драбик вышли из казармы.

— Не слишком ли круто берет, новый командир? — хмуро буркнул Валеев, и презрительно бросил — Молокосос! Допрыгается, Кузнечик!

— Пусть попрыгает! — произнес Комаров — Все равно, он временно!

— Да! — согласился Валеев — Вот вернется командир…

Комаров шикнул, и стукнул его в плечо кулаком. Валеев замолчал.

Кузнецов и Драбик стояли возле вагончика. Было совсем темно, но домики, и шлагбаум, с замершей возле него фигурой часового, освещали фонари.

— Ты что ж распустил всех так! — тихо, но строго говорил лейтенант.

— А я что! — оправдывался Драбик — Я тут недавно, и временно!

— Ты сам бабу на пост водишь! И бухаешь! Они думаешь, не видят? Развели, бардак!

… Проснувшись утром, Драбик увидел Кузнецова, сидящего за столом, и листающего журнал дежурств. Прапорщик сел и спросил:

— Сколько времени, Серег?

— Пять тридцать! — ответил лейтенант, взглянув на часы.

— Мля, во рту как, в пустыне! — сообщил Драбик, налил себе воды, жадно выпил, и сел рядом с командиром.

Кузнецов посмотрел под стол, на бутылку со спиртом.

— Ты что, еще прикладывался? — нахмурившись, спросил лейтенант.

— Да не уснуть было! — сказал Драбик, и быстро сменил тему — Ну, чего ты там вычитал?

— Да вот смотрю смену, дежурившую, в день пропажи Андрюхи.

— Толку-то? Они ни хрена не видели! — ответил прапорщик,и помолчав, спросил:

— Не лень тебе время, и силы, на это тратить? У следствия возможностей больше, да и знают они больше. И не нашли ничего!

— Что они нашли, — заметил Кузнецов — мы не знаем! Нам не докладывают!

И спросил:

— Вы с Гусаровым дружили?

— Не—а! — ответил Драбик — Пили, бывало вместе, но чтоб прям дружить — это не. Андрюха, он такой был… Вроде веселый, шутки—прибаутки, песенки под гитару, но… Скрытный! Ничего о себе, и своих делах, не рассказывал!

— Скрытный? — задумчиво переспросил Кузнецов, и Драбик кивнул.

Лейтенант посмотрел в окно.

У шлагбаума стоит Комаров.

Подъехала белая Ауди, из нее вышел человек, поговорил с Гришей, который, во время этого разговора, несколько раз оглянулся на вагончики.

Кузнецов смотрит в окно.

… — Ну что новый начпоста? Как он тебе? — спросил Пит.

— Лютует! — кратко и хмуро ответил Комаров.

— И что, не договоримся? — поинтересовался Пит.

— Да кто его знает! — пожал плечами Комаров. Разговаривая с бледным, Гриша на него не смотрел.

— С любым договорится можно! А с нищими офицерами тем более. Лишь бы, не такой жадный был, как Гуслик! — рассмеялся Пит, и добавил — Машины с людьми скоро прибудут. И все, как всегда.

— Но...— произнес Комаров, и оглянулся на вагончики.

— Командир же не будет сам машины досматривать?— спросил Пит.

— Не должен! — все так же хмуро сообщил Гриша.

— Вот ты и досмотришь, как обычно. А если все пройдет гладко, и машины с грузом отправим! — сказал Пит, хлопнул Комарова по плечу, сел в машину, и уехал.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

…"Буханка" с надписью "Автомагазин" опять подъехала к посту когда стемнело. Из-за шлагбаума вышел Комаров, проверил у водителя документы, затем приблизился к двери фургона, постоял, отправился обратно, и столкнулся с Кузнецовым.

— Кузов открывай! — велел лейтенант.

— Так это автолавка, товарищ... — произнес побледневший Комаров.

— Открывай! — повторил лейтенант.

Комаров открыл дверь "буханки" , и взору Кузнецова предстала следующая картина:

В кузове сидели на лавках у стен человек десять азиатов. А среди них два чернокожих мужика.

Кузнецов присвистнул.

— Автолавка, говоришь? — спросил он у Комарова, и обратился к сидящим в "буханке":

— Граждане, предъявите документы!

Водитель выскочил из кабины, и ринулся в лес.

— Стоять! — крикнул Комаров, и дал в воздух очередь из автомата.

Водитель упал на землю, и закрыл голову руками.

От вагончиков прибежали солдаты, и несколько окружили шофера.

— Я не знаю, ничего не знаю... — бормотал он — Попросили подвезти...

— Документы показывайте! — повторил Кузнецов сидящим в автолавке.

Испуганные пассажиры смотрели на окруживших машину солдат, и тихо переговариваривались, на свонм языке.

— Они, может, по русски не понимают...— сказал Комаров.

Один из чернокожих встал, и произнес по испански, показывая на второго африканца, который испуганно таращился на военных:

— Мы граждане Кубы!

— Do you speak English? — спросил его Кузнецов.

— Мы требуем консула! — грозно хмурясь, произнес по испански кубинец.

— Похоже, и по английски не понимают! — сказал лейтенант Комарову, и повернулся к одному из бойцов, стоящему неподалеку с автоматом на изготовку.

— Королев!

— Я!

Боец сделал шаг вперед.

— В личном деле указано, ты несколько языков знаешь.

— Так точно!

— Сможешь перевести, что он бормочет? — спросил лейтенант.

— Мы граждане Республики Куба! — продолжил по-испански возмущаться чернокожий пассажир "буханки" — Мы заплатили! Нас обещали отвезти в Европу!

— Кубинцы! — перевел Королев — Говорят, заплатили, что бы их отвезли в Европу.

— Кому заплатили? — спросил Кузнецов.

— Кому вы платили? — переадресовал вопрос кубинцу Королев, говоря на испанском — С кем договаривались?

Услышав вопрос на родном языке, афроамериканец вдруг перешел на ломаный английский

— Мы не знать! Фирма в Санкт—Петербург! Мы адрес есть, к кому обратится, когда придем.

Афроамериканец протянул Королеву бумажку. Лейтенант ее забрал, и прочитал.

— Они… — начал Королев, но Кузнецов перебил:

—Это я понял! Ладно, доложим начальству, пусть разбирается!

… Комаров, сидя в вагончике-казарме, с угрюмым видом играл ножом, быстро перебирая его кончиком между растопыренных пальцев ладони, лежащей на столе.

Остальные бойцы, находящиеся здесь же, выглядели обеспокоенными, а Валеев ходил туда—сюда.

— Вот козел Кузнечик! — зло пробормотал он — Так подставил…

— Заткнись! — рявкнул на него Комаров — Лейтенант все делал, как надо!

— Так теперь что будет-то с… — начал Валеев, но сержант перебил:

— Заткнись, говорю!

— А то что? — злобно ощерился Валеев.

— А то ни куя! — ответил Комаров, убрал нож, и встал.

— Может и к лучшему! — произнес он, и пошел к двери.

— Ты куда? — крикнул ему в спину Валеев, но сержант не ответил.

… Кузнецов сидел в офицерском вагончике за столом, на котором стояли две кружки, и тарелка с бутербродами с колбасой. Раздался стук в дверь.

— Да! — крикнул лейтенант, дверь открылась, и вошел Машкин.

— Разрешите войти, товарищ старший лейтенант? — сказал он.

— Входи Машкин, входи! — ответил Кузнецов, и добавил — Чего в дверях стоишь? Проходи, присаживайся.

Машкин осторожно сел за стол.

— Чай будешь? — предложил лейтенант.

— Чего? — недоверчиво и недоуменно переспросил Машкин.

— Я говорю — чай будешь? — повторил Кузнецов, и придвинул кружку к Машкину.

— И бутерброды бери! — добавил он.

Машкин помедлил, подумал, взял бутерброд, откусил, и запил чаем. Ел он не торопясь, степенно.

— Как тебя зовут? — спросил Кузнецов. Спросил для налаживания контакта — имя бойца он уже знал.

— Игорь!

— Я тебя позвал, Игорь, что бы спросить вот о чем: как думаешь, что случилось с бывшим командиром? Куда он делся?

— Не знаю, товарищ старший лейтенант! — ответил Машкин.

— Ты же, по данным журнала, на посту стоял, Комарова подменял. Когда Гусарова последний раз видели.

Машкин помолчал, вспоминая, и отчеканил, будто декламируя заученный стих:

— Меня Комаров позвал на шлагбаум, хотя у меня была бодрствующая смена . Я когда вышел, у шлагбаума никого не было. Командира не видел.

— Ты подумай! — сказал ему Кузнецов — Повспоминай! Любая деталь важна.

Машкин думает.

— А Комаров где был? Почему сменился? — опять спросил лейтенант.

— У него понос случился! — продолжил чеканить Машкин — Он через полчаса объявился, и сменил меня.

— Поподробней расскажи! — велел Кузнецов.

Машкин набычился и перестал жевать.

— Ты спал у шлагбаума? — спросил старлей.

— Я, товарищ старший лейтенант, не спал бы на посту! — произнес Машкин — Я часто ночью отжимаюсь. И не высыпаюсь, вот!

— С этим разберемся! Больше отжиматься не будешь. Расскажи, что прокурору не сказал! Я ж не для них узнаю, для себя! Гусаров моим другом был! Хочу разобраться! И все, что расскажешь, останется между нами.

Машкин молчал, и Кузнецов добавил:

— Слово офицера!

Машкин проникся, и поверил. Он знал, что значит офицерское слово.

— Вы, — произнес солдат, почесав голову — и нашим не говорите! Нам велено никому ничего не рассказывать, если и знаем что! Ничего не видели, и не слышали. А если сболтнем лишнее... — парень провел ладонью по шее.

— Кем велено? — нахмурился лейтенант.

— Со мной Валеев разговаривал. А кто ему приказал — не знаю.

— Лады! — кивнул Кузнецов — Никому не скажу, что информация от тебя.

— Может ошибаюсь, — подумав, сказал Машкин — но, перед тем, как пришел Комаров, вроде бы, машина подъехала, но не к посту, а где-то дальше, на дороге остановилась. Я ее не видел, только звук был.

— Ты прокурору говорил?

— Не! Вдруг, мне показалось?

— Спал?

— Спал! — виновато вздохнул Машкин.

— Понятно. Рассказывай, дальше!

— Ну, вот! — продолжил солдат— Я и проснулся от звука машины. А машины нет. Ну, думаю, приснилось. А тут и Комаров подошел.

— Откуда подошел?

— От вагончиков.

— То есть, он мог приехать на машине, выйти, не доезжая поста,и лесом, пробраться к вагончикам? — спросил лейтенант — Я уже в курсе, что у вас там тропинка есть.

— Ну да, мог! — согласился Машкин.

— Он был, как всегда? Обычное поведение? — уточнил лейтенант.

— Как сказать... — задумчиво произнес солдат — Не ругал, меня, не подкалывал, ничего. Сказал — иди, спи. И все.

— А что это за белая Ауди, которая уже несколько раз у поста была?

— Это Пит.

— Кто такой?

— Городской. А в деревне дача. Так-то, Петька — Пит кликуха. Чем он занимается — не знаю, но с товарищем капитаном, вроде, дела какие-то были. Теперь к Комару приезжает. Комар его боится.

Машкин отставил пустую чашку.

— Кстати! — спросил Кузнецов — Почему отжимаешься каждую ночь? Каждую ночь в карты режетесь?

— Не. Наврали они! — вздохнул солдат — Я, если днем накосячу, Комар ночью заставляет отжиматься.

— Ты ж здоровый! Не можешь за себя постоять?

— Я один, а их много! — нахмурился Машкин.

— И что, все тебя гнобят?

— Не все! — сказал Машкин, и замолчал насмерть. Сдавать тех, кто его обижал, он не стал ни в какую.

Выходя от командира Машкин столкнулся с Комаровым, и шарахнулся в сторону. Солдат, буквально, обмер от ужаса, решив, что сержант слышал его откровения.

Комаров постучал в дверь, и услышав ответ, вошел в вагончик

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? — произнес он.

— Обращайтесь!

Комаров открыл рот, что бы что-то сказать, но Кузнецов его перебил:

— Прекращайте Машкина гнобить! — сказал он — Увижу — накажу. Рублем!

— Так он армию позорит!— возмутился Комаров — Я учу его! Мне товарищ командир велел из Машкина бойца нормального сделать!

— Ты понял, Комаров? — проигнорировал его речи командир.

— Так точно, товарищ старший лейтенант!

— Вот и отлично! Проходи, садись! Что хотел-то?

Комаров сел на стул.

— Вы ведь, товарищ старший лейтенант, знали нашего командира?

— Знал! — кивнул Кузнецов.

— Я расскажу, что с ним случилось… Но это между нами! Никто не должен знать!

— Этого я обещать не могу! — произнес Кузнецов.

— А вы послушайте! И поймете!

Комаров помолчал, и продолжил:

— Я, в тот вечер, стоял на посту, когда подъехал Пит. Мы с ним поехали поговорить — командир взял меня с собой. Потом они вышли из машины, Пит и капитан, но стояли рядом, а я дверь приоткрыл, и все слышал и видел...

… — Лось работал по мелочи. Понимаешь? — говорил бледный.

— Ни фига себе, мелочь! — усмехнулся Гусаров.

— Не матерись,капитан! Не люблю! — поморщился Пит.

Они остановились, и Пит достал из кармана пачку долларов.

— Это — аванс! — сказал бледный, протягивая деньги Гусарову — Бери!

Гусаров взял пачку.

— Аванс? — переспросил он.

— После дела получишь еще столько же.

Гусаров присвистнул, и положил деньги в карман.

— А ты не жадный, смотрю! — усмехнулся он — Лось столько не платил!

— Говорю же, он мелочился! — произнес Пит — Теперь большое дело будем делать!

— Какое дело? — спросил капитан.

— На днях мы отправим несколько машин, через день, чтобы не вызвать подозрений! — произнес Пит — Твоя задача их не досматривать. Ну, или так, фиктивно можешь посмотреть, но машины должны проехать беспрепятственно. Понимаешь, начальник?

— И что там, в машинах?

— Ну какая тебе разница? — улыбнулся бледный.

— Э, нет! Не скажи! Разница есть!

— Хорошо! Буду с тобой честным. Оружие. Всего пять машин.

— Сколько? — изумился капитан.

— Не переживай, пять легковых. Не так и много.

— Нет, ребята! — помотал головой Гусаров — Одно дело мигранты, совсем другое — оружие. Я на такое не подпишусь!

— Ну-ну, ты не спеши, подумай! — вкрадчиво настаивал бледный.

— Дороже тогда! — помолчав, сказал Гусаров — В два раза!

— Зря ты, капитан, жадничаешь! — покачал головой Пит — Я ж по хорошему. А могу, и по плохому.

Он откинул полу пиджака, и положил руку на нож, заткнутый за ремень. Гусаров расстегнул кобуру, и обхватил пальцами рукоятку пистолета.

— Че, мля? Че ты там бормочешь? — шагнул он к Питу.

— Ладно, командир! — отступил бледный — Забыли! Обратимся в другое место! Мы спешим, ехать надо. Пешком дойдете?

— Дойдем! Не хворай!

Гусаров шагнул к машине, собираясь забрать Комарова.

— Э, начальник! — окликнул его Пит — Деньги верни!

Гусаров остановился, достал доллары, и сказал:

— Бери!

Пит подошел, протянул руку, и Гусаров ударил его, очень быстро, несколько раз. Пит упал.

Все сидящие машине напряженно смотрели на происходящее, но не вмешивались.

Гусаров наклонился над лежащим, и произнес:

— Ты что, мне, русскому офицеру, угрожать будешь, чмошник?

Пит приподнялся, и сел.

— Оружие повезешь через меня! А остальное, за твое хамство, теперь дороже будет, в два раза. Уяснил?

— Конечно, командир! — произнес бледный, вытирая кровь, капающую из носа.

Пит медленно вставал, а Гусаров навис над ним, будто размышляя — не дать ли бледному еще, только с ноги? Пит поднялся, и стремительно ударил ножом, зажатом в правой руке Гусарова в бок. Капитан упал на колени.

Комаров тянет руку к ручке двери. Ему, в затылок, упирается пистолет.

— Дернешься, и твои мозги вылетят! — услышал он голос Мухи. И замер.

Водитель тоже обернулся в салон, и тоже с оружием.

Гусаров попытался вытащить из кобуры пистолет.

— Комар! — негромко, с трудом позвал он — громко не получилось.

Муха забрал у Комарова автомат.

Гусарову удалось пистолет вытащить, но Пит ударил капитана ногой по руке, и оружие вылетело.

— Комаров! — опять позвал капитан, и попытался дотянутся до пистолета.

Пит наступил ему на руку, нагнулся, и забрал пистолет.

— Какой ты офицер! — презрительно произнес он — Шкура продажная!

Гусаров руку вытащил, и опять попытался встать. Пит ударил его ногой, Гусаров упал, но снова приподнялся.

— Ты смотри, какая сука живучая! — прошипел Пит, и снова пнул капитана. На этот раз, от удара Гусарова отбросило на край дороги, и он свалился в кювет.

Пит подошел к краю, и посмотрел в канаву.

Все это время Комаров сидел застыв, как статуя, и не шевелясь.

Муха усмехнулся, и сказал ему:

— Не бойся! Тебя не тронем.

… — И ты хотел, что бы я никому это не рассказал? — спросил Кузнецов и добавил — Из-за твой трусости погиб командир!

— А что я мог, когда пистолет в голову упирается! — произнес Комаров — Оба бы погибли. Да и жив он, Гусаров!

— Что ты сказал? — изумился лейтенант.

— Они его у себя держат, как заложника. Что бы я машины пропускал.

— Так, что ж ты, сука, не сказал, никому?

— Чтоб командира не убили! Пока все по ихнему, он будет жить. Я и бойцам сказал, что командир на спецзадании, и скоро вернется. А ищут, типа, для отвода глаз. Вот они и ждут Гусарова. А вы, типа, временно. Но не всем. Некоторые знают правду, потому что без них машины не пропустить. А срочникам вообще ничего не сказали.

— А ты уверен, что он жив? Ты его видел?

— Видел! — кивнул Комаров — Меня возили к нему. Он так и сказал — делай, что скажут. А я, говорит, сбегу.

— Как он?

— Раненый же! — вздохнул Комаров — Они его лечили даже. Выжил… Но сбежать ему, такому слабому, не реально. А теперь — не знаю... Месяц прошел.

— А что с этим… С машинами с оружием?

— Мы должны пропустить, и после этого, сказали, командира отпустят. Врут, наверно. Но надежда, что товарищ капитан сможет сбежать, есть.

— И когда будут машины?

— Этого я не знаю! — ответил Комаров.

— Почему Андрюху не нашли? Искали же?

— Они его увезли куда-то! И меня возили х… знает куда. Часа два на машине ехали, потом глаза завязали. Судя по всему, это — частный дом.

— Надо доложить! — помолчав, сказал Кузнецов.

— Нельзя, товарищ командир! — почти с отчаянием произнес Комар.

— Опять боишься? Какой же ты… трус, Комаров!

— Не во мне дело! — произнес сержант — Они убьют командира! Мы же не знаем, где он. И у них свои люди везде есть. Пока ищут...Убьют раньше.

— Зачем тогда ты мне рассказал? — спросил Кузнецов, зло прищурившись — Что бы я глаза закрывал на ваши делишки?

— Нет! — возразил Комаров — Что бы мы вместе нашли выход.

— Объясни про эти левые дела подробней! — помолчав, сказал лейтенант.

— Ну... Они людей через границу переводят, кто в Евросоюз хочет, а попасть не может. Чаще всего, из Средней Азии. Девок, бывает еще, для борделей.

— Как они переходят границу? — спросил Кузнецов — Река же! Вплавь,что ли?

— Их дед Тимофей на лодке переправляет. Тот, чей адрес у кубинцев был.

— Значит, и на той стороне все схвачено?

— Похоже, так. Пит этот мелкая сошка, организовано все кем-то посерьезней. Раньше другой всем заправлял, Лось кликуха. И с командиром он дела вел. Потом Пит появился, и через месяц примерно Лось уехал… Или типа уехал… А всем стал Пит заправлять. Про наркоту я знаю, но без подробностей. Этим лично командир занимался.

— Кто из солдат еще в деле?

— В курсе все, кроме срочников. Но, бойцы не знают точно, что у нас за бизнес, и не лезут. Ну и молчат, конечно — не их дело.

— И сколько нынче стоит Родину продать?

— Платят хорошо! — помолчав, произнес Комар — А Родину мы не продаем, на нашу сторону никто не переходит. Если чурки бегут в Европу, Родине только лучше.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наступил вечер, свет фонарей разрезал сумерки, и смешивался с сугасающим светом уходящего дня.

Кузнецов сидел на старом, замшелом пне, который он недавно обнаружил чуть в стороне от вагончиков. Сидел в темноте, но не потому, что хотел остаться незамеченным, просто, так ему лучше думалось.

Серега Кузнецов не просто так прибыл на Тринадцатый — его попросили. Могли бы просто приказать, но — попросили. Напрасно на посту думали, что следователи ничего не нашли. Левые дела Гусарова — часть тщательно разработанной операции, так называемая "контролируемая поставка", цель которой — проследить цепочку проникновения в страну крупных партий наркотиков. А мигранты — это ширма преступников, тоже приносящая доход, но служащая для прикрытия более крупных дел. Еще, Гусарову нужно было найти человека, служащего на посту, или часто там бывающего, и работающего на бандитов. Что он был — известно, а кто — нет. Теперь игру должен продолжить Кузнецов. Почему не предложили Драбику — лейтенанту было не известно, видимо, не вызывал доверия. А то, что предложили ему, лейтенанту Кузнецову, давало повод для гордости, и вызывало сильное чувство ответственности — Сергей понимал, что должен оправдать доверие, и не подвести. К тому же, нужно было выяснить, что стало с прежним командиром. Что он убит — не сомневались, но не знали, раскрыли его бандиты, или смерть капитана случайность.

Получается, Гусаров все испортил тем самым вечером, когда они с Комаровым отправились на разговор с бандитами. Переиграл, или просто кровь вскипела, из-за неосторожных слов Пита? Или, бандиты заранее знали, что уберут капитана, поэтому и уехали подальше от поста? Подозревали, или решили, что слишком дорого он им обходится? Если, конечно, Комар не врет. Может, он и есть человек Пита? А если не он, то кто? Вне подозрений были только срочники и Драбик — потому что они на тринадцатом недавно, а поставки шли почти год. От того, раскрыли ли Гусарова, зависел дальнейший ход операции. А от того,что он жив, все только осложнялось. Его жизнью рисковать нельзя, но… Вдруг он признался бандитам? Пытать могли… Но, что новый командир прибыл продолжить его дело, Гусаров не зал, следовательно, лейтенанту опасаться было нечего. Кузнецов специально "обнаружил" мигрантов, что бы бандиты знали, что он в курсе, и специально "не доложил наверх", что Комаров не досмотрел "буханку". Он ждал, когда и ему предложат сотрудничать. Без ведома командира такие дела не провернешь.

Теперь возникло оружие. Это не мигранты, и даже не наркотики. Это очень серьезно. И, прибавилась задача — найти Гусарова.

Серега, с ведома командования, объединился с Комаровым, с которым и разработали совместный план. Для Сергея это было сложно — поди объясни пылающему праведным гневом Комару, что левые машины надо пропустить. Но, бандиты не рискнут соваться на засвесченный пост, поэтому Комару надо передать Питу, что командир согласен на сотрудничество — что б ехали, и не боялись. Конечно, вначале бледный должен прислать пустую, "чистую" машину, что бы убедится, что ее пропустят без досмотра. Нелегалов прикрыли, причем о роли в этом деле Пита бедолаги не знали — виноват во всем дед Тимофей, и бледный мог быть спокоен. Значит, это будут наркотики, или оружие .Но, объяснил Комару Кузнецов,в обмен на сотрудничество он потребует увидеть Гусарова. А там уж, если капитан жив, поможет ему сбежать.

На свой страх и риск лейтенант посвятил в ситуацию Драбика — понимал, что вдвоем не справятся. И они уже провели оперативное совещание — Кузнецов, Драбик, и Комаров. Естественно, лейтенант про контролируемую поставку, и свою роль в этом деле, им не сказал. И правду про Гусарова - тоже.

— Что Андрюха творил... — сокрушался Драбик — А я и не знал! Даже не догадывался. Когда он бывал в части — все как всегда.

— Из-за денег. Большие деньги! — произнес Комаров.

— И как он теперь вернется? — вздохнул прапорщик — Под трибунал сразу…

— А тебе было невдомек, что контрабанда через пост проходит? — спросил его лейтенант.

— Откуда? — ответил Драбик — При мне не было такого.

— А ты проверял, досматривают или нет? — опять спросил Кузнецов — Если бы я сам не проверил, тоже не знал бы.

Драбик молчал. Он не проверял.

— С тобой Пит не пытался договорится? — продолжал спрашивать Кузнецов.

— Не! — покачал головой Драбик — Они же знают, что я временно. Знают же, Комар? Ты доложил?

Комаров не ответил.

— Как думаешь,— спросил у него лейтенант — могут Андрюху в этой деревне держать? Что вы ехали два часа, ничего не значит. Могли просто катать.

— Хэ знает! — пожал плечами Комар.

…Сергей прислушался — раздавались голоса Драбика и Кати. Что бы не вышло, что он подслушивает, Кузнецов встал, и пошел к темнеющим под светом фонаря силуэтам мужчины и женщины. Заметив лейтенанта, Катя спряталась за Драбика.

Лейтенант сделал вид, что ее не заметил, и женщина, воспользовавшись этим, быстро ушла.

— Опять баба в расположении? — тихо спросил Кузнецов — Ты меня неясно понял, Димон?

— Сама она! — с досадой произнес Драбик — Я ее отправил домой! Сразу! До машины провожал! — и добавил — Командир, мне надо прогуляться! До деревни. Заодно и проверю, на месте ли Пит. Он на даче редко бывает. Если тут — жди поставку!

Лейтенант молчал, о чем-то думая.

— Я с Катей, туда и обратно. Что б на нашей машине не светится. Гляну — и сразу назад.

— А ей ты что скажешь?— спросил Кузнецов.

— Она в курсе, что капитана ищут. А про остальное не спрашивает. Понимает,— усмехнулся Драбик — что бывают военные тайны.

— И ты ей доверяешь? — опять спросил лейтенант.

— Да! — без колебания ответил Драбик — Да и доверять нечего. Ищем Гусарова, и ищем.

— Я с тобой! — решил командир — Тоже, типа, капитана искать. А если Пит в деревне — вот и поговорим! — и добавил— Комара с собой возьмем, на всякий случай. А ты автомат возьми. Тоже на всякий. А по своим личным делам… потом еще раз сгоняешь.

— Ну, ок! — кивнул Драбик, и они пошли к вагончикам.

— Что с Катей будет, когда уедешь? — помолчав, так же тихо спросил Сергей.

— А что с ней будет? — пожал плечами Драбик — Катя мне там никак не нужна. Она и старше меня, на десять лет. Не дура, сама все понимает.

— А ребенок?

— Катя врач! — кратко и сухо ответил прапорщик — Знает, что делать.

… Ниссан тащился по грунтовой дороге, подпрыгивая на кочках. Катя была за рулем, Драбик сидел впереди, Кузнецов и Комаров на заднем сиденье.

— Катя, а вы почему в этой глуши живете? — спросил Сергей.

— Глушь глушью, а до города недалеко! — ответила женщина — На работу в город езжу.

— Вы к своему дому подъезжайте. По деревне мы пешком.

— Хорошо! — кивнула женщина.

Конечно, она не была в курсе происходящего, и что погранцам понадобилось в деревне, не знала. Но не спрашивала.

… Роман Королев стоял у шлагбаума, и мечтал. Скоро отпуск, родной Питер, красивые девушки… Постоянной подруги у Ромки нет, и он принялся представлять, какой она будет — будет же, когда нибудь. Обязательно блондинка с тонкими длинными ножками, и большими голубыми глазами, похожая на нимфу, или героиню аниме.

И насторожился — на дороге показалась машина, которая оказалась такси, и которая остановилась метрах в ста от шлагбаума. Из машины вышла девушка, и Ромка обалдел — та самая блондинка, похожая на нимфу, аккуратно ступала по камням гравийки тонкими стройными длинными ножками.

— Здравствуйте! — сказала нимфа, подойдя к шлагбауму, улыбнулась и сняла темные очки. Чудеса продолжались — у нимфы были большие голубые глаза.

— Здравствуйте! — произнес ошарашенный Королев.

— Мне нужен старший лейтенант Кузнецов! — произнесла девушка.

— Товарища командира нет на месте! — ответил Роман.

— А где он? Телефон вне зоны! — посетовала красавица.

— В деревню поехал! — доложил Королев — А сотовый у нас тут не берет.

— Вот как! Жена приехала, а мужа нет! — произнесла блондинка, хлопая ресницами, точь в точь, как героиня аниме.

Наташа не стала уточнять, что она уже почти не жена, и приехала просить Кузнецова подписать заявление о разводе. А заодно и проверить, не привел ли Сергей новую жену. Что подписывать заявление не обязательно — и так разведут, она предпочла забыть.

— Вы подождите, он скоро, будет! — помолчав, сказал огорченный Королев — девушка была замужем, да не за кем нибудь, а за командиром.

— Я там...— девушка кивнула на вагончики — … подожду. Устала, долго добиралась.

— Посторонним на территорию нельзя! — твердо сказал Королев.

— Говорю же — я не посторонняя! — рассердилась блондинка — Я жена вашего командира!

"С характером!" — подумал Королев, вздохнул, и крикнул:

— Машкин!

Из казармы вышел Машкин и выглянул Валеев.

— Проводи жену командира в офицерский вагончик! — велел Королев.

— Есть проводить! — ответил Машкин, и заспешил к шлагбауму, который поднял Королев.

— Пойдемте! — улыбнулся Машкин Наташе, а Валеев пробурчал:

— Дает, командир! Не успел прибыть, уже и жену вызвал. А другим не разрешает баб водить.

— Красивая! — грустно сообщил Валееву Королев, и они уставились на девушку, и смотрели до тех пор, пока за ней не закрылась дверь вагончика.

Наташа остановилась посреди комнаты, осмотрелась, и увидев фотографию Гусарова над его бывшей кроватью, спросила:

— Нет известий об Андрее?

— От товарища командира вестей не было! — произнес Машкин

— Что ты несешь? — недовольно произнесла девушка, и помахала перед носом Машкина пальцем — Ваш командир Кузнецов! А Гусаров — бывший! Понятно тебе?

Именно так, по ее мнению, должна разговаривать жена командира с подчиненными мужа.

— Понятно! — кивнул Машкин — Располагайтесь! Если что надо…

— Ничего не нужно! Можешь идти!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

…Кузнецов, Комаров, и Драбик, с автоматом через плечо, стояли возле калитки большого дома. На калитке замок, сквозь забор из сетки видно, что и на двери дома тоже. Кузнецов вспомнил, что именно у этого дома, заметив уазик, шарахнулся в сторону старик. Наверное, он и был Тимофеем.

— Не успели его взять! Ушел! — вздохнул Комаров — Узнал, что узбеков задержали, и свалил.

— Комаров, веди к дому Пита! — скомандовал лейтенант — Только, не по дороге!

— Тут тропинка есть! — сообщил Гриша, и пошел вперед. За ним пристроились Кузнецов и Драбик, и вскоре выбрались на тропинку, вьющуюся по берегу реки. Комаров притормозил — эту реку, широкую, темную и быструю, он видел впервые.

— За рекой уже Европа! — произнес Комар — Столько народу туда попасть пытается! Вплавь. Чаще среднеазиаты, которые плавают плохо. Река широкая, быстрая, вода холодная. Кого успеем вытащить — те в больницу с воспалением легких. Некоторые в больнице умирают. А кого не успеем — тонут. Вот, кто-то и догадался на лодке переправлять, на ту сторону, за деньги. Хоть живые остаются.

— Гуманисты, млять! — проворчал Драбик — Жизни спасают. А дальше что с ними, там, на той стороне?

— А там уже не наше дело, ловят их, или пропускают! — сказал Комаров — Гуманисты или нет, но мне их жалко. Деньги копят, что б границу перейти, последнее отдают. А накопить им трудно, нищие все.

Так, за разговором, они подошли к дому с высоким забором.

— Пит в деревне редко бывает! — сообщил Комаров, и посмотрел в в щель калитки.

— Есть кто-то!— прошептал он.

— Я пойду один, а вы страхуете! — то же шепотом произнес Кузнецов.

— Понял! — ответил Драбик.

— Всё! Я пошел! — прошептал Кузнецов, достал из кобуры пистолет, и стал красться вдоль забора. Он, осторожно, перелез через забор, тихо подошел к дереву, и присел за ним.

И почувствовал, как ему в затылок уперся ствол оружия.

— Пистолетик, медленно, положи! — раздался голос Мухи.

Прибытием жены командира сюрпризы для Королева не закончились К шлагбауму подъехала неприметная Нива, водитель спросил Комарова, а когда ему ответили, что сержанта нет, машина стал разворачиваться, что бы уехать. Королев не знал, что ему не понравилось в поведении водителя — интуиция подсказала, или опыт, но он велел Ниве остановится. Водитель послушался, но, как заметил Королев, занервничал, и Роман решил машину задержать, и досмотреть. Водитель попытался договорится, но этим сделал только хуже. В результате, под руководством Валеева, бывшего на посту старшим в отсутствие всех прочих "главных", Нива была досмотрена. Результат поразил на посту всех — ее багажник был набит пакетами с белым порошком. Машину задержали, и загнали за шлагбаум, водителя, в наручниках, заперли в котельной, и стали ждать командира — без него Валеев решили "наверх" не докладывать. Валеев знал о делах бывшего командира только то, что через пост переправлялись нелегалы. Наркоту он с этими делами не связал, к тому же эта машина никогда раньше на тринадцатом не мелькала. Но, на всякий случай, решил ждать Кузнецова, ничего не предпринимая.

… В довольно просторной, обставленной по деревенски комнате, за столом, заставленным едой, сидели и ужинали Пит и бугай — водитель. Перед ними на столе тоже чисто сельская снедь — грибы, картошка, жареная рыба, копченое сало и … пистолеты. За спинами трапезничающих открытое окно, завешенное цветной занавеской, которая слегка колыхалась от ветра. Открылась дверь, и в комнату втолкнули Кузнецова.

— Посмотрите, кто к нам пожаловал!— радостно возвестил Муха — Друга пришел проведать!

— Добрый вечер, начальник! — любезно произнес Пит, и велел —Муха, приведи Гуслика!

Даже неяркого света лампы, скудно освещающей комнату, хватило, что бы Кузнецов понял — бледный человек, сидящий за столом, под кайфом. И это плохо — наркоманы не оценивают события и реальность здраво, до них долго доходит сказанное собеседником, и они часто совершают нелогичные поступки. Переговоры будут сложными…

Муха вышел, а Кузнецов и Пит принялись рассматривать друг друга.

Чернявый вернулся быстро, ведя Гусарова, одетого в грязную рваную майку и брюки от камуфляжа, а на его ногах болтались рваные носки. Руки капитана были связаны.

— Предупреждаю! — сказал Пит, помахивая пистолетом — Одно шевеление, и в ваших головах будут дырки! Ну, поздоровайтесь!

Гусаров мрачно смотрел на Кузнецова, лицо лейтенанта ничего не выражает.

— Что-то радости не вижу! — усмехнулся Пит, и скомандовал — Уведи его пока!

Муха увел Гусарова, а Пит обратился к Кузнецову:

— Как узнал, где меня искать? И кого искать? Комар сдал?

— Догадался! Я наблюдательный! — ответил Кузнецов.

— Не один, конечно, пришел?

— Один! — сказал лейтенант — Поговорить хочу, без свидетелей.

— Правильно мыслишь, если не врешь! — одобрил Пит, и велел водителю — Колян, сходи посмотри, только аккуратней!

Бугай вышел.

— Ну что, как дела решать будем? — спросил бледный.

— Какие дела? — поинтересовался Кузнецов.

Пит кивнул в ту сторону, куда увели Гусарова.

— Хочешь его смерти? Или хочешь, вместе с ним, уйти отсюда живыми?

— Я слушаю твои предложения! — сказал лейтенант.

Колян, с пистолетом в руке, обошел двор, приблизился к калитке, открыл ее, медленно вышел на улицу, и осмотрелся.

Драбик ударил бугая прикладом автомата сзади по голове, Колян осел на землю. Комаров забрал выпавший из его руки пистолет, и прикрыл калитку.

Они с Комаровым взяли Коляна за ноги, заволокли в густые заросли, и посадили, прислонив спиной к дереву. Драбик показал знаком Комарову оставаться возле калитки, и проскользнул во двор.

…Валеев сидел на кровати, Машкин отжимался.

— Машкин, тело держи ровнее. Ты думал, в сказку попал? Армия для сильных, а не для таки хиляков, как ты.

— Вижу я вашу силу, когда Пит приезжает! — тихо ответил парень.

— Что? Что ты, мля, сказал? — рявкнул Валеев, встал, и подошел к Машкину.

— Встать!— скомандовал он.

Машкин встал.

— Что ты сказал, слоняра? — злобно скривившись, спросил сержант.

— Что слышал!— ответил солдат.

Валеев ударил Машкина в грудь кулаком, Машкин упал к стене.

— Еще раз услышу что-то, подобное — пожалеешь. Понял? — спросил сержант.

Машкин молчит. Валеев схватил его за грудки, поднял, и встряхнул.

— Понял, я спрашиваю? — прошипел он.

Машкин неожиданно резко ударил Валеева под дых, сержант согнулся, Машкин продолжил его лупить.

… Пит и Кузнецов сидели за столом, друг напротив друга, но, в разных концах стола. Пит держал Кузнецова на прицеле пистолета.

— Мне нужно, что бы через твой пост именно сегодня, проехали пять машин, с оружием! — сказал Пит.

— А мне нужен сегодня Гусаров, живой и невредимый! — произнес лейтенант.

— Сначала, насчет машин решим! — продолжил бледный — Ты пойми, я же не один, со мной много людей, мы можем такое устроить на посту, что радости будет мало.

— А теперь ты пойми! — спокойно сообщил Кузнецов — Если я, через час, не выхожу на связь, здесь, через десять минут, будут вертушки. Как ты думаешь, кому будет жарче?

— Что ты горячишься? — улыбнулся Пит — Зачем ругаться, когда нужно дела делать? Злость мешает разуму.

Бледный поднял сумку, лежащую у его ног, и кинул на стол.

— Открой! — сказал он.

Кузнецов открыл, и обнаружил,что сумка наполнена пачками долларов.

— Твой гонорар! — сообщил Пит.

— Мне нужен еще и Гусаров. Живой.

— Отпущу его после пропуска машин! — произнес Пит, и добавил — Первая машина уже пошла — не с оружием, с другим. Но тринадцатый они не проехали, и не отзвонились. Так что, лейтенант, быстро чеши на пост — не иначе твои дебилы ее задержали.

— Если задержали, что я им скажу? Как пропущу, если они знают что там?

— То же, что и Гуслик говорил! — усмехнулся Пит — Контролируемая поставка.

Эти слова Пита буквально резанули лейтенанта — бледный, тыкнув пальцем в небо, попал куда надо.

— Если эта машина, или какая другая, с оружием, или с чем другим, сегодня не попадет на место назначения, — продолжил Пит — нам будет очень плохо. Мне лично. Там такие люди! — Пит покачал головой — Они не церемонятся. И потерю своего имущества не простят. Но, тогда я постараюсь, что бы вам было еще хуже! Много хуже! У меня выхода не будет!

Лейтенант молчал.

— Так что, начальник, разберешься? — спросил Пит.

— Разберусь! — ответил Кузнецов — Но, мне с капитаном надо поговорить!

— Муха! Приведи сюда Гуслика! — крикнул Пит — И Коляна проверь, где он там пропал?

И опять обратился к Кузнецову:

— Ну вот! Я свои условия, считай выполнил.

Открылась входная дверь, и появился Драбик, с автоматом в руках.

— Пистолет на пол кидай!— рявкнул прапорщик Питу.

Пит бросил на пол пистолет,и откинулся на спинку стула.

— Ну, и что дальше? — насмешливо спросил он.

— Дальше? — переспросил Драбик — Может расстрелять вас, на хер? За нападение.

— Ну убьете вы меня, Коляна, Муху, дальше что? Или думаете прекратятся поставки наркоты и оружия? — продолжал лыбиться Пит. Он совсем не боялся, что только подтвердило первоначальное впечатление Кузнецова об его обдолбанности.

— Нет, мы так не думаем, но зато будем знать, что на две твари на свете стало меньше! — произнес он.

— Зря вы это, ребята! — вздохнул Пит — Я ж предупреждал! За мной люди…

— Заткнись!— рявкнул Драбик.

Открылась входная дверь, и в комнату втолкнули Гусарова. Но, Муха мгновенно сориентировался, и захлопнул дверь перед собой. Почти одновременно с этим погас свет, и стало темно. Раздались выстрелы, и автоматная очередь.

Драбик открыл ногой дверь, и дал очередь в коридор. В лунном свете, проникшим из коридора, стало видно, что Пита в комнате нет.

— Ушел, тварь! — выругался Драбик — Через окно сиганул.

— Хрен с ним! — крикнул Кузнецов — Надо быстрей сваливать, иначе бандитов здесь будет больше, чем дров за баней!

Драбик подошел к Гусарову, и спросил:

— Как ты?

И они обнялись. Видимо, Драбик все же считал капитана другом — он расчувствовался, и обнимал его довольно долго.

— Потом обниматься будем! — произнес Кузнецов — Уходить надо!

…Королёв стоя у шлагбаума, посмотрел на часы, и крикнул:

— Валеев!

Затем, повторил громче:

— Валеев!

Из двери казармы высовывается Валеев. Его лицо в синяках и ссадинах.

— Машкин пропал! — сообщил Королев.

Валеев подбежал к шлагбауму.

— Сбежал, сука! — крикнул он.

— Я видел, как он в лес сиганул. Думал, посрать пошел, но час уже нет. Может случилось что. Сходи, глянь! — сказал Королев, и спросил — Что у тебя с лицом?

Валеев не ответил, подошел к кромке леса, и вгляделся в заросли.

— Осторожно, у него автомат! — предостерег Королев.

— Машкин! — крикнул Валеев, подождал, и продолжил — Выходи, не бойся, не трону!

Валеев подошел к шлагбауму.

— Пойду, доложу! — сказал он — Побег — не шутки. И, с автоматом.

— Сначала, командиру надо доложить! — заметил Королев — И, вообще, может Машкин объявится. Подождать надо.

— И где он, командир?— пожал плечами Валеев — Сам доложу.

Он не стал сообщать наверх о задержании машины, но о Машкине, избившем его, стуканул с радостью. Правда, о нападении на себя не сказал — счел это позором.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кузнецов решил воспользоваться Катиной машиной, потому что Гусаров до поста не дошел бы. Пока он помогал капитану сесть в Ниссан, Драбик вошел в дом, что бы сказать любовнице, что они возьмут ее машину. Однако, вернулись они вместе, и Катя села за руль. Спорить не было времени, и лейтенат вместе с Комаром тоже загрузились назад, а Драбик сел впереди. Машина, не включая фар, выехала на дорогу.

— Кать, ты сможешь, в темноте? — спросил Кузнецов, но за женщину ответил Драбик:

— Сможет! Да и не совсем темно - луна!

"Что он ей сказал? Как объяснил происходящее?" — подумал Сергей, но промолчал. С Драбиком он поговорит потом.

Гусаров был бледен, тяжело дышал, и держался за бок.

Драбик повернулся к нему .

— Держись, капитан! Скоро будем дома!

— Спасибо вам, ребята! — произнес Гусаров

— Да пошел ты! Натворил дел!— ответил Драбик, и отвернулся.

Гусаров поморщился.

— Останови, прихватило! — произнес он.

— Я сейчас посмотрю! — сказала Катя.

Машина остановилась, женщина открыла водительскую дверь,Гусаров ударил Драбика локтем по голове, выхватил у него автомат, и убежал в лес.

— Ах ты, падла! — заорал Драбик.

Кузнецов выхватил пистолет, но не выстрелил.

— Дим! — воскликнула Катя, закрыла дверь, и наклонилась к Драбику.

— Дай посмотрю! — сказала она.

— Да нормально, не надо! Вот сука! — и повернувшись к Кузнецову, спросил:

— Старлей, почему не стрелял?

— Нельзя капитану возвращаться! — ответил Кузнецов — Знает, что его ждет. Трибунал.

Но, Сергей понимал, что побег Гусарова вызван другой причиной — скорее всего, он уже знал, кто с тринадцатого человек бандитов, и этот человек был сейчас в салоне. И капитан мог решить, что попал в ловушку. Этого Кузнецов в слух не сказал.

Он жалел, что не удалось поговорить с капитаном без свидетелей.

Драбик посмотрел на дорогу через заднее стекло. Со стороны деревни появились несколько машин, с включенными фарами. Кузнецов, увидев взгляд прапорщика, тоже оглянулся.

— Это за нами! - констатировал Драбик - Похоже, целая колонна! Надо же, сколько их! Кать, гони!

Со стороны догоняющих машин раздаются выстрелы. Разбивается заднее стекло и слышны звуки попадания пуль в кузов автомобиля.

Катюх, давай я за руль! - орал Драбик - А ты на пол сядешь!

- Некогда пересаживаться! - спокойно ответила женщина, и прибавила скорости.

Похоже, она совсем не испугалась.

… Королёв стоял, облокотившись на шлагбаум, когда услышал выстрелы.

— Валеев! Валеев, мля!— заорал он.

Из вагончика выскочил сержант.

— Стреляют!— крикнул Королев.

Наташа посмотрела в окно вагончика.

"Стреляют? — подумала она — Учебная тревога, что ли? Значит, Сережа вернулся!

Она открыла дверь домика, и выглянула.

Побледневший Валеев влетел в казарму, схватил свой автомат, и крикнул:

— Блокпост, подьем! Боевая тревога! Построение, с оружием, через полторы минуты! Бегом!

И выбежал т на улицу, а за ним следом еще шесть человек с автоматами.

К ним присоединился Королев.

— В одну шеренгу, становись! — скомандовал Валеев, и добавил — Машкин сбежал, сука! Итого нас восемь, до прибытия командира. Данилов, Мухин — пулеметный расчет номер один! Убежали!

Два солдата бегут к пулемету рядом со шлагбаумом.

— Афонин, Крысин — второй пулементый расчет, убежали!

Два солдата бегут к лестнице возле казармы, поднимаются на крышу и занимают позицию.

— Рязанцев, Васютин — третий пулемётный рассчёт! Бегом!

Два солдата бегут занимают позицию.

— Королёв! Наши боевые точки, возле шлагбаума! Бегом!

— Есть!

Из офицерского вагончика высовывается Наташа.

— Что случилось? — спросила она — Учебная тревога? Командир вернулся?

— Боевая тревога! Не учебная! Командира еще нет! Сидите в вагончике, не выходите! — ответил ей Королев, и в его голосе больше не было ни пиитета, ни обожания.

Наташа исчезла за дверью.

Королёв и Валеев бегут к шлагбауму и занимаю позиции с разных сторон шлагбаума. Они слышат звук машины, и видят выскочивший из темноты серебристый Ниссан, который остановился, и из него выбрались Кузнецов и Драбик.

— Не стрелять! Это командир! — крикнул Валеев, и поднял шлагбаум.

Ниссан заворачивает на территорию блок поста. Кузнецов и Драбик тоже уже на территории.

Королев закрывает шлагбаум.

— Катя, машину в лес, и сама там останься, проедут машины— уезжай! — скомандовал Кузнецов.

— Но, я врач...— попыталась возразить Катя.

— Быстро, в лес! — рявкнул Драбик.

Ниссан уезжает.

— Объявили тревогу? — спросил Кузнецов.

— Так точно, товарищ командир! — доложил Валеев — Бойцы на местах!

— Молодцы! Пойду в штаб доложу! — сказал лейтенант. Он понимал, что все пошло не по плану, и теперь цепочку поставок не проследить. И злился на себя.

На дороге показались фары подъезжающих машин.

- Королёв, помоги "ежей" выкатить! — велел Комаров.

И они выкатили "ежи" — для закрытия проезда.

Валеев место которого на позиции занял Комаров, шагнул к лейтенанту.

— Товарищ командир, разрешите... жена ваша здесь! — крикнул сержант.

— Что?

— Жена ваша приехала. В вагончике ждет.

— Как не вовремя! — сокрушается Драбик.

— Разрешите доложить! Мы задержали машину с наркотой! Ну, вроде с наркотой… Водитель заперт в котельной!

Лейтенант кивнул.

— И рядовой Машкин сбежал! — продолжил докладывать Валеев.

Со стороны шлагбаума слышны выстрелы.

— Не до Машкина! — махнул рукой лейтенант и скомандовал —Димон, бегом за автоматами, потом останешься с Наташей. Головой за нее отвечаешь!

— Есть!— козырнул Драбик.

Теперь выстрелы слышны постоянно.

Кузнецов зашел в штабной вагончик, и набрал номер на стационарном телефоне.

— Алло! Кузнецов говорит! Нападение на пост!

Пауза.

— Так точно! По радиостанции не успел бы! Жду!

Лейтенант не знал, что Валеев не доложил в штаб про наркоту — такое Кузнецову даже в голову не пришло. И думал, что начальство в курсе, из-за чего происходит нападение.

Кузнецов заторопился в свой вагончик, где на полу у стены сидела испуганная Наташа. Увидев мужа, она вскочила и бросилась к нему.

— Сереж, что происходит? — воскликнула девушка.

Кузнецов ее обнял, а Наташа прижалась к мужу.

— Привет, любимая! - произнес Сергей - Небольшая заварушка. Ты как меня нашла?

— Ритке, жене Гусарова позвонила. Спросила, где пост. Она рассказала. Она в Москве, уверена, что Андрей жив, и ждет его

— Потом расскажешь. Садись, где сидела! Так безопаснее!

— Я знаю, помню! — произнесла Наташа, и опять села на пол.

Вошел Драбик с автоматом, сказал:

— Здрасте!— и улыбнулся Наташе.

— Минут через двадцать будут вертушки! — сообщил Кузнецов.

— Продержимся! — кивнул Драбик .

… После того, как Машкин решил, что Комар слышал его признания командиру, он не находил себе места. В правильности своих выводов Игорь убедился позже — солдаты шушукались, а при приближении его, Машкина, замолкали, и прогоняли, недовольно бойцов из-за этого зыркая. Он прямо чувствовал — что-то назревает, и что-то плохое. О том, что эта нервозность связана с задержанием наркоты, и обеспокоенностью бойцов судьбой Гусарова из-за этого, ему в глову не пришло. Потом Игоря обидела жена командира. Он со всей душой, а она… Жаба, хоть и красивая.

Машкин даже пожалел лейтенанта — дал же бог жену стерву! Все эти обиды и подозрения, и вообще, нервная обстановка привели к тому, что Игорь избил Валеева. Избил старшего по званию, что означало только одно — трибунал. И Машкин, паникуя, не придумал ничего другого, как сбежать с поста. Автомат он захватил машинально, потом решил, что с его помощью будет отбиваться от зверей и охотится, потом понял, что стрелять нельзя — найдут по звукам выстрелов, потом устал, и решил вернутся на пост. Но он так долго и бесцельно бродил по лесу, что потерял ориентацию, и заблудился. Машкин не знал, в какой стороне тринадцатый, а между тем уже стемнело. И Игорь тихонько заныл.

И услышал выстрелы.

— Это что? — спросил он сам себя, и прислушался — Это за мной! — ахнул Машкин, и бросился бежать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

… Договорится с Питом лейтенанту не удалось. Даже шансов не было — на дороге у шлагбаума остановились несколько машин, из которых, без всяких разговоров, началась беспорядочная стрельба. А у леса мелькали силуэты нападавших, которые пытались обойти пост с флангов.

— Они что, сумасшедшие? — поразился Валеев, стоящий рядом с командиром.

— Черт знает! Пит под дозой, остальные может тоже! — ответил Кузнецов, и резко нырнул вниз — его едва не задела пулеметная очередь.

— Сколько у них оружия! — ахнул упавший рядом Валеев — И пулеметы, и…

— Первый расчет — огонь!— скомандовал Кузнецов.

Солдаты открыли огонь.

Кузнецов вскидывает автомат. Целится. Стреляет.

— Всем! Прицельно — огонь! — командует лейтенант.

Все пулеметные рассчеты стреляют по машинам, и тем, кто из них выбирается. Кузнецов подбежал к Комарову.

— Бей по тем, кто в лес щемится! — велел он.

— Понял командир!

Комаров дает очередь по опушке леса.

— Патроны береги! — произнес лейтенант — До вертушек продержаться надо.

Кузнецов убегает, пригнувшись. Из леса, навстречу ему, выходит Гусаров.

— Вернулся? — спросил лейтенант, после того, как они оба упали на землю.

— Я ж не крыса, прятаться! — ответил Гусаров — Когда тут такое...— и добавил — Мне надо связаться со штабом!

— Иди, свяжись! — разрешил лейтенант, спросил — Ты узнал, кто на посту человек Пита?

… В лесу стоит машина Кати, которая, напряженно покусывая губы, сидит на земле, укрывшись за автомобилем, и смотрит, сквозь кусты, на дорогу.

… Комаров стреляет по опушке леса, привстает, и падает вниз лицом. На его спине расплываются два бурых пятна крови.

Королев, лежащий, с другой стороны шлагбаума, в огневой точке, видит происходящее с сержантом.

— Комар? — вскрикивает он, и затем шепчет — Гриш!

Королев меняет магазин на автомате и выпускает весь по машинам. Недалеко от Королёва взрывается снаряд от РПГ.

Королев ранен, и контужен, весь в крови, но тянется за взрывной машинкой от мины. Сил, нажать на кнопку, не хватает. Роман ставит машинку на землю кнопкой вверх, размахивается, собрав последние силы, и бьет кулаком по кнопке.

Раздаётся взрыв.

Ближайшая к посту машина загорается.

Наташа сидит на полу у стены, она в истерике. Драбик, с автоматом, стоит между окон, время от времени, стреляя в окно

— Через лес зашли, суки! — зло бросает он.

— Ну почему, почему, Сережа, не уступил им? — бормочет Наташа — Пропустил бы эти машины, ничего бы не было... Или вернули бы им эту, с наркотой… Она же им нужна!

Драбик смотрит на девушку.

— Работа его такая, задерживать, подозрительный груз.

— Другие то пропускали... — продолжает она.

Драбик уже пожалел, что рассказал жене командира краткую предысторию происшествия.

— Кто, другие? — все так же зло спросил он — Комар, который зассал, и командира бросил? И продолжает, за свою шкуру трястись! Или Гусаров? Сами видели, что из этого вышло! Вы знаете, что там, в машинах? Там смерть! Нельзя, пропускать!

— Бандиты всех перебьют, и все равно, будет по ихнему! — упрямо твердила Наташа.

— С чего это перебьют? — удивился Драбик — Нас, не так то просто перебить. Мы, к переделкам готовы! Работа наша такая, воевать!

— Это не работа, а бессмысленное сопротивление, бессмысленная гибель! — воскликнула девушка.

Теперь и Драбик пожалел командира. Мужик хороший, а жену себе нашел… Дуру и стерву.

— Работа! — повторил он — И выполнять ее надо! Нам за это деньги платят. Чтоб, если придется, мы жизнью рисковали, страну защищая. Если придется — умрем! Но главная задача— и задачу выполнить, и в живых остаться.

Наташа всхлипнула.

— Наталья Алексеевна, перестаньте уже плакать! Все нормально, будет! — много мягче сказал прапорщик.

И посмотрел в окно.

Между вагончиками бежит, пригнувшись, Валеев с автоматом, резко дергается, будто споткнулся, и падает.

Совсем рядом слышны выстрелы, пули, как град, стучат по стене вагончика. Где рядом ухает гранатомет.

— Уходить надо, в лес!— произнес Драбик — Бежим быстро, пригнувшись!Сможете?

Наташа кивнула.

Драбик приоткрыл дверь и посмотрел на улицу.

— Уходим!— скомандовал он.

Наташа и Драбик, пригнувшись, перебежками, прячась за деревья, бегут по лесу, вернее Драбик ведет, почти тащит, девушку за руку, неся в другой руке автомат. Слышны звуки перестрелки, среди деревьев мелькают фигуры. Прапорщик, таща за собой девушку, спустился в овражек, и они упали на землю.

— Они впереди, дальше никак! Здесь пересидим! Место подходящее! — тихо сказал он.

Наташа уцепилась за Драбика.

— Драбик, миленький, не бросай меня!— умоляет она.

— Как же я вас брошу, Наталья Алексеевна! У меня приказ— охранять вас, и беречь! Не бойтесь, не брошу!

— Сережа! Как он там! Может, ранен? Или даже...— причитала Наташа.

— Стреляют! Пока стреляют — живы! — машинально ответил Драбик, и видя ужас в глазах девушки, поправился — Это... Живы все, здоровы, не волнуйтесь! Главное, наших дождаться, с гарнизона, продержаться до их прихода.

— Сколько продержаться? — спросила Наташа.

— Ну... С полчаса, примерно!

— Полчаса — это немного! — с облечением произнесла девушка.

— Угу! — кивнул Драбик. Он понимал, какими длинными будут эти полчаса.

У овражка раздаются выстрелы, на Драбика и Наташу падают, срезанные пулями, ветки. Прапорщик прижимает голову Наташи к земле, сам тоже утыкается в мох. Среди деревьев появляются фигуры в темном. Драбик приподнимает голову.

— Нашли, падлы! — шипит прапорщик,

Он приподнимается, стреляет из автомата по фигурам, и, падает на дно оврага вниз лицом.

— Драбик? — тихо зовет Наташа.

Из под тела прапорщика течет кровь.

— Драбик! — повторяет она, и переворачивает мужчину на спину. Его грудь в крови.

— Драбик! Драбичек! Ты жив? — бормочет девушка.

Прапорщик стонет.

— Жив! — восклицает девушка — Слава богу! Я позову помощь! Счас, счас! Я...

Наташа берет автомат, встает, стреляет по фигурам в темном.

— Я попала,попала! — визгливо, тоненьким голосом кричит Наташа.

Автомат больше не стреляет. Наташа трясет его, но, бесполезно.

— Патроны кончились! — прошептала она. Перезаряжать девушка не умела.

Она, не выпуская из рук автомат, выскочила из овражка и побежала по лесу, на звук перестрелки. И выбежала на поляну, к вагончикам, водя не стреляющим автоматом во все стороны. Из окон вагончика стреляют. Из леса по домику — тоже.

Из вагончика выбегает Кузнецов, в руках автомат, дает несколько очередей, Наташа визжит, потому что ей кажется, что муж стреляет по ней. Наташа бежит к нему, крича:

— Сережа!

Кузнецов и Наташа встречаются, он хватает ее за руку, они бегут к вагончику и заскакивают внутрь, где у окон стоят бойцы, стреляющие по лесу.

Лейтенант зверски смотрит на жену.

— Сереж, ты не ранен? — бормочет она.

— Ты! — зло бросил он, и встряхнул девушку, держа за плечи. И заметил, на ее одежда и руки в крови.

— Ты ранена? — забыв о злости ошалело спросил он.

— Это кровь Драбика! Ему нужна помощь! Я поэтому и прибежала! Он там!

Она машет рукой, показывая направление.

— Не пройти туда... — помолчав, произнес лейтенант.

— Я же прошла! — воскликнула девушка.

— Это чудо, что прошла! — заметил боец.

— Не чудо! — ответил Кузнецов — Они по Наташе не стреляли. Хотели живой взять, как заложника.

Кузнецов сажает Наташу в угол, между столом и холодильником.

— Сиди здесь!

Он забирает у нее автомат, перезаряжает, хочет отойти, но Наташа дергает его за одежду.

— Верни мне оружие!

Кузнецов удивленно и недоверчиво смотрит на нее.

— Я уже умею! Стреляла!

Кузнецов отдает ей автомат и подходит к окнам. Наташа сжала автомат, как спасательный круг — она была уверена, что, если придется, будет стрелять наравне с мужиками. Стреляла уже, и кого-то убила. Или ранила.

... По крыше вагончика бежит босиком Гусаров, в руках несколько штук РПГ. Кладет их на крышу, ложится.

Берет гранатомет, взводит и целится в опушку леса, откуда идет стрельба. Выстрел.

На опушке взрыв.

Гусаров хохочет.

— Что суки, не ожидали?!

Хватает второй РПГ, взводит и стреляет по стоящей машине.

Машина взрывается.

Из леса тоже бьет гранатомет.

Снаряд попадает в боевую точку на крыше. Два бойца погибают.

Гусаров берёт третий РПГ. Взводит, стреляет в то место, откуда был выстрел из гранатомета.

В небе слышен звук приближающихся вертолетов.

Гусаров вскакивает, и смотрит в небо.

Из леса раздается очередь из автомата, Гусаров падает на крышу.

... Машкин устало брел по лесу. В кустах шевеление, мелькает, какой-то зверь. Машкин снимает автомат, пятится.

— Медведь, что ли? — спрашивает он сам себя. И замирает, потому что слышит баханье гранатомета.

— Не по мне это! Это РПГ! — облегченно произносит он, и озабоченно хмурится — Что-то на посту случилось! Надо возвращаться!

… Боец смотрит в окно.

— Не стреляют, товарищ лейтенант! — доложил он.

— Тихо! — скомандовал Кузнецов.

Все замерли.

Слышен звук вертолета.

— Наши! — воскликнул лейтенант, оглянулся на жену, и повторил, уже для нее — Вертушки! — и выглянул из окна.

Нападавшие ретировались, но не все. Пит стоял за деревом, и ждал. Дождался — в окне вагончика показался Кузнецов. И Пит выстрелил.

Кузнецов упал, из вагончика открыли огонь, Пит бросился в лес. Но его, все же, задело — правую руку словно ударило дубиной. Пит выронил автомат, но продолжил бежать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кузнецов лежит на полу вверх лицом, над ним склонились двое солдат, а двое других стреляют по лесу.

— Командир! — воскликнул один из бойцов.

— Сережа! — закричала Наташа, и, отбросив автомат, подбежала к к мужу. Он смотрит на нее, судорожно дышит и сглатывает, из раны в груди течет кровь, расплываясь по форме. На губах тоже выступила кровь.

… Королев открывает глаза. Смотрит в небо.

— Комар, слышишь? Вертушки! Наши прилетели! - прошептал он.

Комаров лежал с открытыми глазами, и застывшим взглядом, устремленным в небо. Как знать — может его неживые глаза тоже видели вертолеты, кружащие над тринадцатым.

Уставший Машкин брел по лесу. Остановился, посмотрел по сторонам.

— И где пост-то? В какой стороне? — бубнил он.

Звуков стрельбы больше не было, и Машкин опять не знал куда идти.

— Я че, заблудилcя?— спросил он сам себя.

Показался ручей и парень обрадовался — убегая с поста, он его переходил. К тому же, парень хотел пить. Он положил автомат и стал жадно хлебать воду, зачерпывая ее ладонями.

Напротив него, в кустах, шевеление. Машкин привстает на колени берет автомат и целится в заросли.

Из кустов вышел Пит.

— А я тебя знаю! — произнес солдат.

— Тихо, тихо! Опусти автомат! — улыбается бледный.

Пит медленно идет к Машкину, тот пятиться назад.

— Стой! — неуверенно приказал парень.

Пит остановился.

— Ну что ты целишься в меня! — произнес бледный — Стрельнешь, ненароком. Я не враг тебе! И друг вашего командира.

— Что за выстрелы были? — спросил Машкин.

— Да это, у нас свадьба, в деревне, брат женится! Салют, петарды.

Машкин смотрит на плечо Пита.

— Откуда ранение?

— Да какое ранение?! Царапина! Об кусты. Опусти автомат!

Пит медленно идет к Машкину, Машкин пятится, Пит неожиданно бросается на него, валит, и выбивает автомат. Машкин успел дать очередь, но в воздух. В левой руку бледнолицего появляется нож, он размахивается, и отлетает, получив от парня удар в лицо. Удар сопровождался хрустом — Машкин сломал ему нос. Парень вскочил, схватил автомат, и наставил его на Пита, который корчился от боли в раненой руке, и заливался кровью из сломанного носа.

— Ты что сделал? — визжит бледный.

Машкин, с перепугу, бьет Пита прикладом в лоб. Бледный замирает. Машкин снимает ремень, и вяжет Питу руки. Затем парень наклоняется к ручью, набирает в ладони воду, брызгает Питу водой в лицо, и так несколько раз. Пит открывает глаза и стонет.

— Ну вот, а притворялся! — говорит парень.

Пит пытается шевелится, и понимает, что руки связаны.

— Это что бы не задумал, чего! — объяснил Машкин.

— Что я задумаю, с раненой рукой! — морщиться Пит, и добавляет — Ты меня отпусти, да и всё, я и уйду!

— К блокпосту выведешь — отпущу! — произнес Машкин.

— Да вон в ту сторону пойдешь,— качнул головой Пит, показывая налево — и на блокпост свой выйдешь!

— Я плохо ориентируюсь в лесу! — вздохнул солдат — Вот в математике хорошо ориентируюсь. Квадратный корень из ста, сколько будет?

— Да я откуда знаю? — пытаясь скрыть злость ответил бледный.

— Тогда вставай, и веди меня к блокпосту.

— Я ранен! Как я пойду? — возразил Пит

Машкин снимает автомат с предохранителя.

— Я могу математически, решить эту проблему. Два минус один, сколько будет?

— Да погоди ты! Больно же! Сейчас попробую встать! — согласился Пит.

ОН пытается встать, не может, специально вопит от боли, и просит:

— Помоги мне!

Машкин осматривается, замечает валяющийся на земле здоровый сук, и ногой швыряет эту палку Питу.

— На что мне палка, если руки связаны? — воскликнул Пит.

Машкин поднимает автомат.

Пит поднимается, морщась от боли, чертыхаясь и матерясь.

— Видишь — можешь, когда хочешь! — одобрил Машкин.

Пит сплюнул.

— Ну что, веди меня, Сусанин, на блокпост! — велел Машкин — Увижу, что идем не туда — пристрелю!

Пит поковылял от ручья по тропинке. Машкин пошел следом, метрах в десяти.

… По территории блокпоста бродит Катя, осматриваясь по сторонам.

— Драбик! Дима! — кричит она.

Из вагончика выскочила Наташа.

— Вы же врач? — крикнула она — Вас к командиру отправили? Он ранен! Помогите!

— Не меня прислали, но да, я врач! Сейчас посмотрю!— произнесла Катя и добавила — Я Драбика ищу! Не видели его?

Наташа замешкалась.

— Нет! Не видела! — наконец, ответила она — Давайте быстрее, Сережа ранен! Тяжело!

Катя идет к вагончику.

… Возле шлагбаума стоят грузовые машины, ходят люди в форме.

Несут носилки, на них бледный Драбик с закрытыми глазами. Катя идёт рядом и плачет навзрыд.

— Дима! Димочка!

На носилках поднимают и Кузнецова, рядом медсестра, держит капельницу. Наташа тоже возле носилок. Кузнецов в сознании. Они с Наташей молча смотрят друг на друга, не отводя глаз.

Из леса выходит Машкин, таща на спине Пита, который без сознания. Кузнецов, оторвал взгляд от жены, увидел Машкина, и улыбнулся.

… Наташа сидит возле дери с надписью «Операционная». Она уже не плачет, просто сидит с бледным, усталым, застывшим лицом. Ее одежда в засохшей крови. Подходит Иванов, с пластиковым пакетом и коробкой, в руках.

— Здравия желаю! — поздоровался он — Еще не закончили оперировать?

Девушка, отрицательно, качает головой.

— Я вот вам принес...— произнес Иванов, и поставил на стул рядом с Наташей пакет.

— В пакете одежда, женщины в гарнизоне собрали. Вам переодеться надо, одежда в крови. А тут... — парень открыл коробку — Покушать! Вы ж давно не ели.

— Спасибо, я не хочу! — тихо сказала Наташа.

— Хоть кофию попейте! Вот кофе, в термосе! — настойчиво проговорил Иванов, открыл крышку термоса, налил в нее кофе, протянул Наташе.

— Попейте, вам силы нужны, после операции, за мужем ухаживать!

Наташа взяла крышку.

— Не пустят к нему, после операции! — так же тихо произнесла она.

— Сразу то не, а потом пустят! — сообщил солдат, сел рядом с Наташей, и спросил — Вас уже опрашивали?

Наташа кивнула.

— Эх! — тяжело вздохнул Иванов — Не положено вам было, на посту находится! Ну что уж, теперь!

— Драбик... — с тоской произнесла девушка.

— Знаю...

Он снял шапку.

— Не знаешь! — произнесла Наташа — Он спас меня. Потом, его Катя искала, врач. А я сказала— не видела. А знала, что в овраге, раненый, кровью истекает. И Сережа раненый! Катя ушла бы к Драбику, она его искала. А Сережа бы умер. Поэтому, я соврала. Он меня спас, а я его — нет.

— Вы, Наталья Алексеевна, никому больше этого не рассказывайте. Не нужно! — произнес Иванов, не глядя на женщину.

— Хорошо! — произнесла Наташа.

Они помолчали.

— Теперь я понимаю, что такое армия! — произнесла девушка — Жизнь в гарнизоне, чужие квартиры, вечные переезды — это одна сторона. И командировки Сережины. Я волновалась — знала, что там, где он бывает, опасно. Но, правы были подруги — не вникала. Он же мне ничего не рассказывал. Говорил, в командировках скука. Вот я и узнала, какая скука в командировках, на этих дальних постах. Мы, кстати, разводится собирались.

— В гарнизоне все переживают, о товарище командире! — сообщил Иванов.

— Переживают? — переспросила Наташа — Они его и не знали, он сразу на пост отбыл! Спасибо им! И тебе!

— Вы, Наталья Алексеевна, не бросайте его! — помолчав, просительно произнес Иванов — Ему без вас будет труднее выздоравливать! Полковник распорядился квартиру вам выделить, пока командир в больнице.

— Конечно, не брошу! — ответила Наташа.

— Такой скандал! — помолчав, произнес солдат — Через этот пост, оказывается, столько лет контрабанда шла. Мигранты, наркотики. У многих погоны полетят. Не знаю, может замнут как.

Они помолчали.

— Так долго операция идет! — с тоской произнесла женщина — А я ничем помочь не могу!

— А давайте помолимся! — предложил Иванов.

— Я не верю в бога! А ты что, верующий?

— Не помешает же! Не навредит! Вдруг, да помогут молитвы.

— И, молитв не знаю…

— И я не знаю! Давайте,своими словами!

Наташа ставит кофе на соседний стул, они с Ивановым закрывают глаза, и сидят так, молча.

… В большом светлом кабинете за столом для совещаний сидели двое мужчин. Они были немолоды, и одеты в дорогие, но кажущие простыми, костюмы. Да и весь вид их говорил, что люди не простые, власть имеющие, и не бедные. Но скромно эту власть и богатство не показывающие.

— Сорвалась операция…— произнес человек в светло—сером костюме.

— Кто ж знал, что у этого… как его… — мужчина в темном костюме поморщился —… Пита, крышу снесет, и он на пост нападет.

— Снесло или нет — кто знает. Толк в нападении был. Отбили бы груз, и поминай, как звали. Если бы не бойцы тринадцатого, стоявшие насмерть, так бы и вышло.

— Вот допросим этого…— в темном опять напрягся, вспоминая кличку — …Пита, и узнаем, так ли он хотел. Или дурь в башку ударила. Жаль, пост для нас потерян. Не будут они больше через него действовать.

— Но, благодаря капитану Гусарову, мы теперь знаем, кто на самом деле всем руководит! — произнес в светлом — И вовсе не Пит, как мы и предполагали. Поэтому, правду о происшествии на тринадцатом не будем раскрывать. Прессе нужно рассказать легенду, как можно более правдивую. И проследить за главным. Куда переедет — там и будет новая точка перехода.

— Есть! — ответил второй мужчина.

... В фойе госпиталя входит Катя, и замечает рыдающую молодую женщину, сидящую на диване, которую гладит по голове, обняв, женщина постарше.

Катя подходит к стойке регистрации, и обращается к медсестре.

— Девушка, можно узнать состояние раненого, которого привезли сегодня с поста?

— Как фамилия? — спрашивает медсестра — Их несколько человек доставили, раненых.

— Драбик! Дмитрий Драбик!

— Умер он. Вон его жена, плачет.

Она кивает на рыдающую женщину, и добавляет:

— Двое деток у них!

И сокрушенно качает головой.

Катя, побледнев, машинально посмотрела на диван, на плачущую, молодую и красивую женщину. Она не понимала, что рвет душу больше — то что любимого больше нет, или то, что у него были жена, и дети, о чем она, Катя, не знала…

Но ей пришлось отвлечься от этих горестных размышлений, и взглянуть на экран телевизора, висящего в фойе, потому что там показывали некоего полковника.

— Расскажите, что произошло на тринадцатом посту? — спрашивал у него корреспондент.

— Молодой солдат сорвался, — начал полковник — не выдержал разлуки с близкими, и стоя на посту, в карауле, расстрелял своих сослуживцев, в том числе, командира и заместителя командира поста.

— По нашим, сведениям, — произнес журналист — большая группа боевиков прорывалась через блокпост. Как вы это, прокомментируете?

— Эта информация не подтвердилась! — сухо ответил полковник.

— И последний вопрос. Солдат, расстрелявший сослуживцев, задержан?

— Мне нечего добавить к сказанному!

Катя вышла на улицу, села в свой Ниссан, и отъехав от госпиталя, остановилась. Она достала телефон, поменяла в нем симку, и позвонила.

— Не могла раньше! — холодно ответила она кому—то, кто недовольно бубнил. И продолжила:

— Пита задержали… Не переживаю, он ничего важного не скажет. И про меня тоже. Приказывала я ему только по телефону, и мое имя он не знал. А вот Гусаров про меня знал. Я же с ним беседовала, пыталась понять, что ему известно. Не думала, что он сбежит... И лечила капитана, после Питовского ножа… Зря лечила. По вашему указанию, между прочим. Неизвестно, что он успел рассказать, и кому. Пит пытался лейтенанта пристрелить, потому что, именно с ним Гусаров перед гибелью разговаривал. Я позвонила, и велела... Но, этот наркоша не смог насмерть — жив Кузнецов. Нет, в госпиталь я не пойду, и ничего лейтенанту делать не буду… Нет, обстоятельства у меня появились, личные, и рисковать больше не стану. Придется вам другого человека искать… Ой, как страшно! — Катя усмехнулась — Денег мне уже хватит, и вы до них, и до меня, не доберетесь… Уезжаю я! Не найдете! А долг покойного мужа я сто раз отработала. Прощайте! И не скажу, что с вами приятно было работать. Совсем неприятно!

Сказав это, Катя нажала отбой, вытащила и выкинула симку, и поехала дальше.

… К шлагбауму подъезжает военная машина, останавливается, из нее выпрыгивают солдаты,человек десять, и лейтенант - все в камуфляже.

— Вот он, тринадцатый пост! — произнес один из бойцов и добавил — Несчастливый!

— Отставить разговоры! — скомандовал лейтенант — Счастливый—несчастливый, а нам тут теперь службу нести.

Солдаты идут к вагончикам.

Конец