Читать онлайн
"Узник чёрного камня"

Глава 1
Проснулся я от нестерпимой боли, она со скоростью пули прошлась по моему телу от головы до ног. Боль вскоре исчезла так же быстро, как и появилась, вот только оставила после себя какое-то странное ощущение лёгкого онемения всего тела. Открыв глаза, долго не мог понять, что произошло, и почему перед собой я отчётливо видел старые, грубо отёсанные доски. Сквозь щели толщиной в палец проникал слабый свет, будто рядом был включен ночной светильник. Лежать было очень неудобно, я ощущал под собой жёсткую и совсем не ровную поверхность. На своей правой руке лежал я сам, а левая была закинута за спину, где её что-то надёжно удерживало. С трудом повернулся на спину, освободив из своего собственного заточения правую руку. Свет ночника, оказался светом звёзд на чёрном, ночном небе.

- Что за дела? Какое ещё нафиг небо?! В моей квартире на третьем этаже девятиэтажного дома сквозь потолок невозможно увидеть звёзды. Ведь я хорошо помню, что вчера ложился спать дома на своём старом скрипучем диване - ничего не понимая, я повернул голову и посмотрел на то, что надёжно удерживало мою левую руку. На ней в ещё более нелепой позе лежал мужик. Судя по его одежде, это был бомж, да, и пахло от него соответственно образу жизни. Где-то рядом послышалось сопение и глухие удары.

- Какого чёрта? Я никогда не дружил с бомжами и уж тем более не пил с ними. Я вообще практически не пил, если не считать пиво, которое любил мой друг Андрюха. Пить в одиночку ему не нравилось, и мне приходилось его иногда поддерживать в этом деле.

Тем временем сопение и удары продолжались, ухватившись за корявые доски, смог сесть и вытащить руку из-под тела бомжа. За досками, которые отделяли моё странное ложе от большого мира, горел костёр. Дрова ещё не очень хорошо разгорелись, и света было недостаточно, чтобы рассмотреть место, где я сейчас находился. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и мне стало понятно, что нахожусь я, точнее мы с бомжом, на каком-то пустыре. В нескольких метрах от костра ещё один бомж копал яму и размер этой ямы мне сразу не понравился. На землянку это было не похоже, скорее, на могилу, причём двухместную. Я осмотрелся ещё раз, уже более подробно рассматривая все, что меня окружало. Если судить по отсутствию огней, или других источников света, мы сейчас находились где-то далеко за городом. Звуков автодороги или железной дороги тоже не было слышно, тишину нарушало лишь сопение второго бомжа да глухие удары его лопаты. Тихо спустился на землю со своего неудобного ложа, которое оказалось ничем иным как одноосной повозкой без тягловой силы в виде лошади или осла. Пьяной походкой доковылял до костра. Бомж в это время продолжал копать, не замечая меня.

- Эй, мужик! – попытался сказать я, а вместо этого получился какой-то сдавленный хрип и звучный перестук зубов. Списал это на своё сухое горло и попытался окликнуть его ещё раз. Получилось то же самое, что и в первый раз, только перестук зубов получился чуть громче. Не добившись результата, я шагнул ближе к бомжу и протянул руку, чтобы до него дотянуться. После того как я заслонил собой свет от костра, мужик стоявший на коленях на самом краю ямы резко встал и повернулся. – Эй, мужик! – попытался я сказать ещё раз, но результат был тем же, что и в первый раз. Мужик, увидев меня, выронил из рук лопату, его глаза округлились, он закричал и отшатнулся от меня. Его ноги не нашли опору, и он упал в яму, где через несколько секунд затих. – Эй, мужик, ты чего? – опустившись на край ямы, я дотянулся до него и проверил пульс. Пульса не было, мужик был мёртв, он свернул себе шею при падении в яму. – Вот чёрт! Мне только трупа сейчас и не хватало до полного счастья. Что делать? Первым делом нужно определить, где я нахожусь и как далеко до города. Нужно срочно разбудить первого бомжа, который ещё спит на повозке. Я подошёл к этому вонючему представителю человеческого общества и сильно дёрнул его за ногу. Бомж никак на мои действия не отреагировал и я, разозлившись, стащил его с повозки. Бомж безвольной куклой упал на спину к моим ногам и только после этого я понял, что он тоже мёртв. С такими ранами на теле что обнаружились у него не смог бы выжить ни один человек. – Так, дело дрянь, у меня тут уже два трупа.

Вернувшись к костру, я решил немного посидеть и успокоиться. Теперь нужно решить, что мне делать с трупами. Бежать в полицию и доказывать, что в их смерти я не виноват, точно не стоит. Если с первым, который свернул себе шею сам, ещё можно как-то объясниться, то со вторым такое точно не прокатит. У него на теле такие раны, что на несчастный случай не спишешь. Доказать, что это не я его прибил, у меня не получится, свидетелей нет. Резко запахло палёной шерстью, я посмотрел вниз, решив, что штаны подпалил. Но на самом деле не штаны, а свою ногу. На моих ногах почему-то не было ни обуви, ни носков. – Странно, почему я боли не почувствовал? – Подумал я, и в мою голову пришла жуткая догадка, не поверив в которую решил убедиться в её правильности.

- ААААА!!!! Я ТОЖЕ МЁРТВ!!! – пульса не было, сердце не билось, и я не дышал. – Я мёртв??? Но как же тогда я двигаюсь, вижу, думаю? Что за чертовщина? – от испуга я чуть не упал в обморок, чудом остался в сознании, иначе, упав в костер, подпалил бы себе не только ногу, но и всё тело. – Это что же теперь получается, я теперь зомби? Не, не хочу, да и если подумать, то на зомби я не тянул, они слишком тупые, если судить по книгам и фильмам. Я конечно тоже умом не блистаю, но и не дурак уж точно.

Костер слепил, поэтому я отвернулся. Темнота плавно отступила, и стало видно окружающую меня местность. В нескольких километрах от того места, где я сейчас находился, виднелась тёмная полоса леса. С другой стороны пустошь с небольшими холмами и редкими чахлыми кустиками. Слева и справа от меня дорога, грунтовая и довольно накатанная и точно не автомобилями, колея слишком узкая для их колёс. Дорога точно куда-то вела, вот только куда мне было не понятно. Была ещё одна неясность — звёзды. Знакомых созвездий я не увидел, правда, знал всего одно, Большую Медведицу. Это меня насторожило, но не так сильно как то, что звёзды я видел на сером небе, будто уже наступило утро. Закрыв глаза, досчитал до десяти и открыл их. Темнота ночи вернулась вновь, но через несколько секунд стала отступать до сумерек. – Чудеса какие-то, я теперь что, вижу ночью как кот?

В нескольких метрах от меня кто-то тихо заскулил. Покрутив головой, никого не увидел, решил заглянуть в повозку. Возле дальнего борта лежал большой пёс, он был весь покрыт засохшей кровью, но ещё жив. Я влез на повозку и опустился на колени возле пса. Досталось ему прилично, только на левом боку я насчитал шесть глубоких порезов, сколько было на другом, мне было не видно. Он смотрел на меня жалобно, глаза просили о помощи.

- Мне жаль, но я ничем не могу помочь, не врач я, правда, перевязать могу попробовать. Потерпи немного, тебе всё равно повезло больше чем мне, ты хотя бы жив – простучал я зубами вместо слов и погладил пса по голове. Пёс посмотрел с доверием и, вздохнув последний раз, затих. – Может быть и к лучшему – подумал я и решил его похоронить. Бомжей я тоже решил похоронить, благо могилу рыть было почти не нужно. Достав лопату из-под тела свернувшего себе шею мужика, принялся копать землю. Успел только два раза ударить деревянной лопатой в глинистую землю, после чего услышал подозрительный шорох. Повернулся на звук, и чуть было не умер (хотя уж куда больше-то?) от страха. На краю повозки стоял пёс, мёртвый пёс. Я отчётливо видел что он, как и я, не дышал, а смотрел он с недоумением. Думаю, у меня был точно такой же, когда я осознал, что мёртв, точнее, моё тело мертво. Нынешнее тело было точно не моё. Рост больше и сама масса тела тоже. О своём лице сказать пока ничего не мог, зеркала поблизости не нашлось. Пёс простоял так несколько минут, даже пытался лаять, но точно также как и я отстучал морзянку зубами. Отсутствие голоса, казалось, расстроило его больше чем сама смерть. Спрыгнув с повозки, он подошёл ко мне, лёг у моих ног и положил голову на передние лапы.

- Ну, что, теперь ты такой же, как я, одним словом нежить – я выбрал это слово из всех подходящих для моего состояния, потому что оно звучало не так мрачно. Пёс в ответ дважды стукнул зубами, согласившись со мной.

- Как хоть тебя звать-то? – простучал я вопрос зубами.

- Тук-тук – ответил пёс тем же способом.

- Ну и ладно, будешь Тук-туком, по-другому я всё равно тебя назвать не смогу, просто не получится. Жаль, что я тебя не понимаю, иначе могли бы нормально поговорить. Способ общения у нас с тобой сейчас одинаковый, а азбуку Морзе я, к сожалению, не знаю. Если бы знал, то можно было попробовать тебя научить – пёс лежал рядом и слушал, попытки ответить мне не предпринимал, но по его глазам было видно, что он меня хорошо понял.

Пока я закапывал бомжей, один из которых до этого пытался закопать меня, наступил рассвет. С каждой минутой становилось светлее, моим глазам опять стало некомфортно, пришлось накрыть голову куском грубой ткани, которую нашёл в повозке. Этот кусок неизвестно чего был очень грязным, а постирать мне его было негде, да в принципе и незачем: я сам был ещё грязнее. Когда солнце выглянуло из-за горизонта, бомжи были уже похоронены, но прежде, чем покинуть это место, я осмотрел вещи того бомжа, что привёз сюда наши трупы. Высыпал содержимое его мешка на землю и внимательно осмотрел его барахло. Мешок был довольно большой, и выпало из него много чего хорошего. Меня обрадовали сапоги, которые я сразу же надел, предварительно намотав на ноги портянки, наспех сделанные из плаща хозяина этого мешка. Плащ всё равно мне не подошёл по размеру, да и дыр в нём много было. Сапоги оказались по размеру, и у меня сложилось впечатление, что они когда-то мне и принадлежали. Из одежды в мешке больше ничего не было. Мешочек с солью, грамм на сто, мешочек с сухарями, очень низкого качества. Я эти сухари сразу попробовал, но через некоторое время выплюнул. Оказалось, что моё тело не может глотать, и это меня окончательно добило. – Дерьмо, это значит, что буду худеть, пока не превращусь в скелет обтянутый кожей. Умереть-то всё равно не получится, я уже мёртв - пёс тоже попытался съесть несколько сухарей с тем же успехом, то есть проглотить не смог. Разозлившись, он закопал этот сухпай, да ещё и потоптался на этом месте, уплотнив землю. На земле осталось пара мешочков и свёрток.

Начал со свёртка, отложив осмотр остального на потом. Развернув ткань, обнаружил два серповидной формы клинка, даже скорее ножа, если судить по их размеру. Изогнутые лезвия длиной около двадцати пяти сантиметров, были заточены с одной, вогнутой части. Рукояти простые обтянутые кожей, без каких либо украшений. Ещё в этом свёртке был широкий пояс с двумя петлями для ношения этих серпов. – Смотри Тук-тук, теперь будет чем колбаску нарезать – простучал я зубами и вспомнил, что мне теперь эта колбаса не нужна, как в прочем и все остальные продукты питания. От этой мысли настроение резко испортилось, очень захотелось воспользоваться этими серпами и убить того гада который засунул меня в мёртвое тело. Знать бы ещё, кто этот гад и где он сидит.

Пояс я надел. Он тоже, как и сапоги оказался мне по размеру. – Наверное, тоже мне принадлежал – подумал я, цепляя на него кривые ножи. В последнем мешочке нашлось огниво, пользоваться которым я не умел, но обязательно научусь, и несколько монет. В основном это была медь, но имелась и одна серебряная, размером с ноготь большого пальца. На всех монетах был отчеканен одинаковый вензель, а номинала монеты не имели. Завитушки вензеля мне ни о чём не говорили, я вообще за свою жизнь этих самых вензелей видел всего парочку, да и те уже не помню, как выглядят. Ходить с куском грязной тряпки на голове было жутко неудобно, но без неё я просто становился слепым от света солнца. Тук-тук тоже солнцу не очень был рад и прятался в тени под повозкой. Как ни крути, а нам нужно было отсюда уходить и как можно быстрее и дальше. Ещё желательно по пути не показываться на глаза живым людям, я же всё-таки нежить, ещё неизвестно что они сделают с нами, когда догадаются. В какую сторону идти я уже определился, меня чем-то тянуло в сторону пустоши, туда я и направился.

- Тук-тук, ты со мной или сам по себе? – спросил я пса. Он нехотя вылез из-под повозки и подошёл. – Ну, если со мной, тогда двинули – пёс, стараясь прятать глаза от солнца, двинулся следом за мной. Мне было жаль его, и я поделился с ним частью тряпки. Сделал в теперь уже его части тряпки две прорези, в которые просунул его уши, чтобы она хоть как-то держалась на его голове. Посмотрев на то, что получилось, я даже позавидовал, что у него есть такие уши. Моя часть тряпки держалась на моей голове плохо, и пришлось перевязать голову узкой полоской ткани, под которую просунул своё импровизированное забрало. Утреннее солнце жарило до полудня, потом откуда не возьмись, набежали тучи и вскоре начался дождь. Дождь был не сильным, но моя одежда быстро намокла, сапоги от влаги не спасали и сразу набрали в себя максимум воды. Тук-тук был дождю рад, вода смыла с его шерсти всю кровь, и теперь он стал чистым, в отличие от меня. Моя одежда это не шерсть, и грязь из неё так быстро не вымывалась. В начале с меня сошла невлагостойкая грязь, добавив моему лицу грязных разводов, и уже только после этого стала сходить более устойчивая и въевшаяся.

Посмотрев на чистого пса, я остановился и снял с себя всю одежду. Ходить по пустоши голым, я конечно, не собирался. Просто решил прополоскать свою далеко не новую одежду под дождём. Начал со штанов, нижнего белья на мне не было. Оставшись голым, я осмотрел тело, что теперь мне досталось. Шрамов была тьма, от маленьких и еле заметных, до больших и уродливых. Один такой узловатый длиной сантиметров в двадцать был на правом бедре. – Как только мог ходить с таким украшением старый хозяин этого тела? – пока я стирал одежду под дождём, с моего тела сошла вся грязь, и мне даже показалось, что шрам на бедре стал меньше. Я это даже проверил, осмотрев его ещё раз, и убедился в том, что так оно и есть. Некоторых мелких шрамов я вообще на своих законных местах не обнаружил. – Тук-тук, ну-ка иди сюда! – чтобы окончательно убедиться в пропаже шрамов, я осмотрел тело пса. От его глубоких резаных ран, остались лишь слабозаметные полоски, похожие на царапины. – Это чудо какое-то! Тук-тук, дождь нас вылечил! – простучал я радостно зубами, но почти сразу же моё хорошее настроение изменилось, став опять плохим. – Лучше бы он нас снова живыми сделал. Что толку от того, что шрамы исчезли, мы всё равно остались нежитью – подумал я и стал одеваться.

До самого вечера мы шли, не останавливаясь под дождём который, казалось, смыл с нас не только грязь, но и частично кожу. Дождь закончил поливать землю с наступлением темноты, после чего я объявил привал. Очень хотелось высушить одежду, уменьшив её вес в несколько раз, особенно вес моих сапог, которые превратились в две гири. С дровами была проблема, вокруг росли только маленькие кусты, к тому же мокрые от дождя. Мне всё-таки удалось найти в этом море грязи пару относительно сухих мест и одну полусухую корягу. С её более сухого бока настрогал стружку, уложил её на плоский камень и достал огниво. Что можно было сказать об этом чуде инженерной мысли? Да много чего, и по большому счёту нецензурного. Камень, кусок то ли пакли, то ли мха, к счастью сухого, потому что огниво хранилось в кожаном мешочке, пропитанном жиром, и ещё одна деталь, очень похожая на напильник. Вот этим напильником мне и предстояло высекать искру из камня, да так, чтобы она попала на паклю и подожгла её. Искра высекалась хорошая, но огонь не появлялся. Я или промахивался или искра была недостаточно горячей, чтобы поджечь этот проклятый мох.

Содрав кожу с пальцев в нескольких местах, я готов был выбросить и камень, и напильник. Решил попробовать в последний раз. В левой руке зажал камень вместе с паклей и со злостью ударил корявым напильником по нему. Ещё раз содрал кожу, но на пакле появился слабенький огонёк. Закрыв его от ветра, подул сам. Огонёк набрал силу, и я быстро поднёс к нему самую сухую и тонкую щепку. Через несколько минут я уже сидел у разведённого костра и радовался тому, что смог добыть огонь таким непривычным для себя способом. Сидел в одних штанах. Сапоги и старая, но ещё довольно крепкая рубаха, сушились, развешанные у огня. Я почти не чувствовал холода после дождя, как впрочем и тепла от костра. Тело почти не чувствовало боли и не истекало кровью после пореза, даже достаточно глубокого. Я это проверил, порезав собственную руку. Края раны довольно быстро сходились, надёжно закрывая рану, если руку на некоторое время поместить в воду. В этом я тоже убедился, положив её в лужу.

Одежда высохла часа через два, с удовольствием надел сухую и чистую рубаху. Сапоги тоже высохли, но стали почти на размер меньше и немного жали. – Ничего страшного, растопчутся.

- Тук-тук, ты случайно не знаешь, где мы сейчас? То, что в пустоши, это и так понятно, вот только хотелось бы знать, где эта пустошь находится – пёс не ответил, а если бы даже и ответил, что было бы удивительным, то я всё равно не понял бы его. Что толку от перестука зубов, если ни он, ни я, морзянку не знаем. Я уже частично свыкся с тем, что, скорее всего мы не на земле, если судить по тем вещам, что у меня имелись. Ножи ещё можно как-то уложить к принадлежности Земли, но вот огниво уже никак. Даже в самой дальней глубинке России невозможно найти такую вещь, никто уже не высекает искру, чтобы добыть огонь. Для такой задачи существует масса других всевозможных способов.

Костёр давно погас, разводить заново посчитал делом не нужным: холода я не чувствовал, одежда сухая, а видел я и без света костра очень хорошо. Можно было и ночью отправиться дальше вглубь пустоши, но я почему-то дождался рассвета, наверное, просто по привычке. С первыми лучами солнца заблестели мокрые камни, лужи отражали свет как зеркало и, выбрав одну из луж, я посмотрел на своё отражение.

- Ну, вроде бы ничего так, не урод, довольно молод на первый взгляд. Правда на правой щеке почему-то шрам остался, хоть и не большой, но заметный. Ну и хрен с ним, мне с лица воду не пить.

Меня больше напрягли мои глаза, какие-то звериные, от которых даже самому стало немного жутко. У Тук-тука глаза были обычными, то есть обычными для собаки, правда тоже какими-то злыми. Плюнул на своё отражение, в переносном смысле конечно. Нормально плюнуть не мог, слюны не было и воздуха в лёгких тоже. Посмотрев вперёд и мысленно пожелав себе удачи, двинулся в путь. Пёс шёл рядом, временами останавливаясь и поднимая уши. Правда они у него и без этого всегда торчали вверх, как у волка, но когда он к чему-то прислушивался, они вытягивались ещё выше. Местность слегка изменилась, стали попадаться холмы, неглубокие овраги и камни, как маленькие, размером с мяч, так и большие, размером с легковой автомобиль. Идти стало сложнее, приходилось петлять как заяц, обходя скопления больших камней.

- Тук-тук, ты тут ничего странного не заметил? Вот и я о том же. Второй день идем, но ни одного зверька так и не увидели, ни маленького, ни большого. Здесь даже насекомых почти нет, я ни одной мухи не увидел.

Пёс резко остановился и припал к земле, прижав уши. Я как по команде тоже резко присел и прижался к ближайшему камню. Через несколько секунд послышались звуки, насторожившие пса. Стук нескольких десятков копыт, негромкие голоса и протяжный скрип колёс. Осторожно выглянув из своего укрытия, я посмотрел в сторону приближающихся звуков. В каких-то ста метрах от нас находилась дорога, по которой двигались люди. Бежать навстречу с распростёртыми для объятий руками я не собирался, ещё неизвестно, кто эти люди и как они на меня отреагируют с учётом того, что и я, и Тук-тук, являемся в какой-то степени нежитью. Впереди группы верхом на коротконогих лошадках ехали двое. С большой натяжкой их можно было назвать воинами, так как у обоих на поясе висел меч, но никаких доспехов и в помине не было. Обычная одежда не способная защитить даже от лёгкого удара острым предметом. Сразу за ними, скрипя несмазанными колесами, двигалась большая телега, а тянул её огромный бык. Телега была крытой, и, что было внутри, увидеть не получилось. Вслед за телегой скованные одной цепью, устало передвигая ноги, шли люди. Три мужика и две женщины, все пятеро сильно избиты и практически раздеты. За этими пленниками тоже верхом на таких же лошадках плелись ещё шестеро вооружённых пиками воинов.

- Тук-тук, думаю за ними надо понаблюдать со стороны, хоть какую-то информацию об этом мире получим - дождавшись, когда этот небольшой обоз проедет чуть дальше, мы с псом отправились следом. Перебегая от камня к камню, держась на некотором удалении, чтобы нас не услышали. Такое скрытое перемещение продлилось около двух часов, до того момента когда обоз остановился на привал. Место для него выбрали возле родника, расположенного на самом дне одного из многочисленных оврагов. Если хорошо не знать эти места, то родник этот ни за что не найдёшь: вода из него никуда не вытекала, а скапливалась в лужу посреди камней. Я постарался подобраться максимально близко, чтобы мне было слышно разговоры. Я слышал их, но толку от этого не было никакого, язык на котором они говорили, я не знал. Мне пришлось отползти назад, чтобы хоть понаблюдать за ними, если уж понять не могу. Наблюдая за этими беспредельщиками, я уже стал строить план по освобождению пленённых ими людей. Нападу ночью, когда большая часть будет спать. Колотые и резаные раны мне не страшны, главное чтобы голову с плеч не сняли. Я уже прикидывал, с какой стороны напасть, но мой план рухнул в один момент. Перед самым закатом с другой стороны дороги появились всадники, числом так приблизительно около тридцати. Столько народа против меня одного, ну пусть даже с псом в поддержке, я точно не смогу порезать. Меня числом задавят и нашинкуют как капусту, причём мелко - мелко. Количество народа на месте привала увеличилось, и нам с Тук-туком пришлось отползти ещё дальше и наблюдать уже с довольно большого расстояния.

С наступлением темноты появилось несколько костров и походных шатров. Ветер донёс до наших носов запах жареного мяса, от которого у меня помутился рассудок, и я уже был готов напасть, но уже не с целью освободить людей, а с целью отобрать мясо. Появившееся чувство голода принадлежало только моему мозгу, телу пища не требовалась. От наваждения меня спас Тук-тук, который на всё наплевав бодро потрусил к людям. Придя в сознание от наваждения, я вовремя успел поймать его за задние лапы и прижать к земле. Появись он в лагере, переполошил бы своим видом всех, кто там был, и люди стали бы искать хозяина этого пса. И ведь нашли бы, не так уж и далеко я сидел от их лагеря. Пёс посмотрел на меня с обидой. – Мол, зачем ты, человек, меня держишь, там много вкусного, стоит попросить, и мне дадут кусочек – вероятно, в его мозгу тоже возникло наваждение, насмерть привязанное рефлексом и старыми потребностями к пище. На наше счастье в лагере не было собак, иначе они бы давно нас почуяли. Сидеть среди камней, вдыхая запах готовой пищи, было неимоверно трудно, старые рефлексы не желали отступать. Тук-тука я не отпускал, он бы сам не удержался и побежал за куском мяса. Держал его почти два часа по ощущениям, до тех пор, пока запах пищи не сменился на запах обычного дыма от костров. Не знаю как псу, а мне легче от этого не стало, появилась какая-то необъяснимая тяга идти дальше и совсем не в ту сторону, куда направлялся обоз.

- Идём Тук-тук, мне жаль но мы этим людям ничем не сможем помочь, слишком уж много там охраны, погибнем впустую. И не смотри на меня так, я и без тебя знаю, что мы с тобой вроде как уже мёртвые. Отрубят голову, станем полностью мёртвыми, так что нам головы беречь надо и шею под удар не подставлять.

Какое-то время мне пришлось двигаться скрытно, перебегая от камня к камню, пока мы не удалились на достаточное расстояние от лагеря. Дальше уже шли, не скрываясь, до рассвета оставалось ещё несколько часов, и за это время мы смогли преодолеть не меньше пятнадцати километров. Рассвет настиг нас в тот момент, когда мы добрались до леса. Конечно, если эти растущие на расстоянии в несколько десятков метров друг от друга деревья, можно назвать лесом. Здесь я увидел первую птицу, сильно похожую на ворону, только размером с орла.

- Слышь Тук-тук, чего-то не нравится мне эта большая ворона, как-то уж больно недобро она на нас смотрит.

Только успел простучать зубами, обращаясь к псу, ворона спикировала на меня с самой верхушки высокого дерева. За это время что она летела, я успел достать один из моих кривых ножей и выставить перед собой левую руку, закрывая лицо. Клюв этой вороны лишь каким-то чудом прошёл мимо моего лица, причём совсем не с той стороны, откуда я ожидал. Мощные когти не хуже ножей распороли мою плоть на руке и груди. Вороне тоже от меня неплохо досталось, кривое лезвие почти лишило её левого крыла. Точку в этом сражении поставил пёс. Его сильные челюсти за одно мгновение перекусили шею этой гигантской вороне.

- Спасибо Тук-тук, если бы не ты, мне бы туго пришлось. Вот мне интересно, эта птичка напала, потому что, есть очень хотела или она просто нежить не любит? Тук-тук, хватит её на куски рвать, она уже давно богу душу отдала! Если конечно он есть в этом мире, да и вообще если есть.

Он в последний раз мощно рванул когтями тушу, вырвав из неё кусок мяса и разбросав перья вокруг, после чего забыл о её существовании. Боль от полученных ран я не чувствовал, но появилось непонятное ощущение, будто я лишился чего-то. Раны у меня затянутся, стоит только до воды добраться, а вот рубаху было жаль. Ворона своими когтями длиной сантиметров пять, порвала её в клочья, целой осталась только спина. Пришлось её снять и положить в мешок, в котором, кроме огнива, ничего не было. Может быть со временем я смогу её хоть как-то заштопать, если иголку с ниткой найду.

Глава 2
Через несколько километров лес стал гуще, но деревья ниже. Появился густой подлесок, затрудняющий наше передвижение. Необъяснимая тяга неизвестно куда, но в хорошо определяемом направлении, никуда не делась. Она, то затихала, то нарастала, подгоняя меня вперёд навстречу неизвестности. Пока пробирались сквозь заросли густого кустарника, обзавёлся ещё десятком глубоких царапин. Тук-тук получил гораздо меньше, но, с учётом наличия шерсти, теперь был весь покрыт репейником, точнее сказать, его местным аналогом. Через несколько часов я устал, нет, не физически, тело не просило отдыха, устал психически. Последние пару сотен метров я с яростью прокладывал себе дорогу, ломая ветки, а иногда вообще выдирая с корнем молодые кусты.

- Всё Тук-тук, привал, нужно успокоиться. От меня сейчас шума больше, чем от стада слонов. Знаешь, что это за животные? Нет? Я так и думал. Это такие большие быки, только рога у них растут изо рта как у тебя клыки, а нос у них свисает до земли. Да, да, я согласен, они в твоих глазах выглядят уродливыми, но мы там у себя к их виду привыкли – мне хотелось хоть с кем-то поговорить, но ввиду того, что говорить я не мог, стучал зубами для единственного моего собеседника, то есть пса. – Ну, что, немного успокоились и идём дальше. Знал бы, что лес через пару километров закончится, не садился бы, а потерпел, сжав зубы. Лес кончился как-то резко, раз, и впереди больше нет ни одного дерева. Перед нами протекала небольшая речка, за которой начиналась очередная пустошь, ну или степь, так как земля была покрыта травой. Пусть сухой и низкой, но травой, над которой жужжали насекомые.

Сидя в воде по шею, мы залечивали раны. Глубина этого ручья, который я от радости назвал рекой, достигала колен, да и то в самом глубоком месте. Настроение стремительно улучшилось, странное ощущение непонятной потери исчезло. Правда тяга двигаться в определённом направлении осталась, но стала вполне терпима и не жгла пятки, подгоняя вперёд.

- Тук-тук, тебя раньше как звали? Тузиком или Бобиком? – пёс на мой перестук зубов никак не отреагировал, продолжая сидеть в воде. – Ну не хочешь отвечать и не надо, значит останешься Тук-туком. А меня раньше Дмитрием звали, некоторые по-дружески называли Митяем или Димоном. Друг вообще Демоном звал. Эх, где он сейчас, мой дом? – настроение было прекрасное, и меня тянуло поговорить, чем я и занялся. То, что вместо слов был слышен перестук зубов, меня совсем не волновало. Главное что Тук-тук меня слушал или делал вид что слушает. В воде мы просидели часа полтора, после чего было решено топать дальше.

Шагать по степи было приятнее, здесь хоть какая-то жизнь была, пусть пока в виде насекомых, но это всё-таки лучше, чем мёртвая пустошь. Насекомым даже Тук-тук был рад, бегал и ловил их своей зубастой пастью. Я тоже поддался его настроению и смог поймать пару кузнечиков. Незаметно для нас степь сменилась оврагами, заросшими густым кустарником. Передвигаться стало тяжелее, потому что некоторые овраги были достаточно глубокими и протяжёнными, такие приходилось обходить. Я то ещё мог как-то выбраться из такого оврага, а вот Тук-тук нет, а лезть вверх с ним на руках, задача не из лёгких. К вечеру набрели на хорошо накатанную дорогу, естественно, грунтовую. Решили дальше двигаться по ней, благо она вела в нужном для меня направлении. Дорога петляла так, будто её по лесу проложил испуганный заяц, убегающий от голодного волка. Где-то она была прямая как натянутая струна, а где-то загибалась, чуть ли не в обратную сторону. Даже с наступлением ночи мы не остановились и продолжили отмерять километр за километром, но недолго.

Часа через два после наступления темноты я увидел огни, это был большой посёлок, в котором ещё далеко не все жители легли спать. Лезть туда сейчас было бы глупо с моей стороны, я уже некоторое время назад видел представителей местного населения, и это население мне очень не понравилось. Сначала решил понаблюдать за жителями этого населённого пункта, потом буду думать, что делать дальше. В этот посёлок мне бы хотелось заглянуть, купить там одежду и большую флягу для воды. Деньги у меня имелись, правда, я не знал их номинал и что можно купить на, те несколько монет, что мне достались от свернувшего себе шею могильщика. Огни, что я увидел, были естественного происхождения, то есть от горящих костров и до факелов в руках снующих туда-сюда людей. Никаких других источников света не обнаружил, а это значит, что электричества тут нет, как и других благ развитой цивилизации. Посёлок был окружён стеной, построенной из каменных блоков. Высота стены приблизительно пять метров, наверху бойницы и часовые. Было видно, что некоторые из них уже спали. На рассвете открылись ворота, и появился первый житель этого посёлка, ну или, возможно, гость, которому пришлось здесь переночевать.

Хмурый бородатый мужик в кожаной безрукавке сидел на борту телеги и подгонял плетью свою низкорослую лошадь. В телеге практически ничего не было, лишь один небольшой мешок, судя по виду не очень тяжёлый. Появления других жителей пришлось ждать около часа, только теперь это уже был не один мужик на пустой телеге, а семь таких телег. В каждой из них сидели люди числом от двух человек и до пяти. Все они разъехались по дорогам в разных направлениях, но кроме того направления, куда уехал первый из жителей.

- Тук-тук, как ты думаешь, если я сейчас попытаюсь туда за стену заглянуть, у меня получится? Вот и я тоже так думаю. Вдруг там какой-нибудь маг сидит или скажем не маг, а инквизитор, как он отреагирует на нежить в моём лице? Правильно, либо сам на меня нападёт, хотя от инквизитора этого ждать не нужно, они своими руками мало что делают. Либо он, инквизитор или маг, поднимет шум, и меня сначала насадят на вилы или что-нибудь другое, но тоже острое, а потом сожгут на костре. Поэтому мы поступим по-другому. Полезу туда ночью, высота стены не такая уж и большая, да и охрана крепко спит. Спрячусь там где-нибудь и понаблюдаю ещё немного – пёс естественно мне не ответил, но я ответа от него и не ждал. Совета у него спросил просто так, надо же было хоть с кем-то посоветоваться, прежде чем лезть через стену. До наступления темноты обошёл посёлок вокруг, прикидывая в каком месте мне перелезть стену, чтобы меня не заметили. Выбрал два места, подходящих для этого дела, после чего тупо сидел в кустах и ждал, когда стемнеет.

Я не сразу с наступлением темноты ринулся на покорение каменной стены, выждал ещё пару часов, чтобы вся охрана на стене расслабилась и задремала.

- Только бы не упасть – думал я, карабкаясь, как паук по стене, просовывая пальцы в щели между каменных плит. С высотой стены я слегка ошибся, она явно была выше, чем хотелось бы. Ближе к верху плиты стали меньше и уложены были плотнее, пальцы уже не помещались в стыки между ними, и мне пришлось достать ножи. Цепляясь кривыми лезвиями как когтями, я всё-таки влез на самый верх и тут же упал на пол. В каких-то десяти метрах от меня, сидя, привалившись спиной к стене, дремал стражник. Если бы моё сердце билось, то сейчас оно бы уже выпрыгнуло из груди. Пройти мимо этого спящего красавца я не рискнул, пришлось двинуться в другую сторону. Прополз метров сто до того места, где можно было спуститься вниз, правда спуск не предполагал удобную лестницу. В трёх метрах от верха стены находилась крыша какого-то здания и по закону подлости деревянная. – Только бы она выдержала мой вес – подумал я, повиснув на руках и держась за край стены. Проваливаться внутрь этого здания совсем не хотелось. Пожелав себе удачи, я разжал пальцы и спрыгнул на самый край крыши, туда, где под досками находилась стена здания. Через секунду я уже висел, держась руками за края досок, и ещё через секунду уже был на земле. Низко пригибаясь, добежал до нагромождения каких-то ящиков и тюков, среди которых и спрятался. Сделал это очень даже вовремя, так как почти сразу из-за угла соседнего здания вышли двое. Два мужика, один высокий и худой, второй наоборот, маленький и толстый. Шли не спеша, тихо о чём-то разговаривая и озираясь по сторонам. Прямо напротив того места, где я прятался, они остановились, несколько минут разговаривали и после разошлись в разные стороны. Если бы хоть кто-нибудь из них сделал ещё пару шагов в мою сторону, то меня точно бы обнаружили. Я уже приготовил ножи, чтобы в случае чего можно было либо отбиться от них, либо тихо прибить, чтобы они не успели поднять шум.

После их ухода я ещё долго сидел, не решаясь покинуть своё убежище, и прислушивался к отдалённому шуму и голосам. Моё укрытие нужно было срочно менять. Во-первых, это был тупик, из которого бежать просто некуда, во-вторых, с этого места мне практически ничего не видно. С одеждой тоже что-то нужно решать, выйти днём из укрытия одетым по пояс, на котором висят два внушающих уважение ножа, это самый идиотский поступок. К тому же не надо забывать о том, что я нежить и костёр мне будет обеспечен. Короткими перебежками смог добраться до другого здания, на крышу которого влез по дереву, растущему прямо возле стены. С этого места было хоть что-то видно, и сбежать можно было в любом направлении. Здание было двухэтажное с надёжной крышей, которая выдержит не только мой вес, но и что-нибудь достаточно тяжёлое весом в пару тонн. На дальней от меня стороне крыши находился открытый люк, в который я и заглянул от нечего делать. От этого люка вниз вела лестница, причём каменная, но узкая и крутая, она вела прямо на первый этаж. Через несколько минут я решился на рискованный шаг, спуститься вниз, чтобы осмотреть помещение. Может быть, найду там что-то полезное в виде одежды. Еда и деньги меня не интересовали.

Ступени привели меня к двери, запертой на засов изнутри. Мне потребовалось много времени, чтобы бесшумно расширить щель между досок и отодвинуть засов. Сразу дверь не стал открывать, слушал несколько минут, вдруг за дверью уже кто-то притаился и ждёт, когда глупый вор откроет дверь. Никаких звуков не услышал и осторожно приоткрыл дверь. Никто на меня не напал, за дверью никого не было, и я осмелился на то, чтобы войти в комнату. Это была кухня, в которой на моё счастье сейчас никого не было, но в ближайшее время сюда точно кто-нибудь придёт. Время близилось к утру, а нормальным людям по утрам хочется кушать, а завтрак же нужно ещё и приготовить. Дверь, ведущая на улицу, находилась с другой стороны, рядом с ней на вбитом в стену колышке висело то, что мне было нужно. Старый плащ из плотной ткани, и, что уж совсем было хорошо для меня, он был с капюшоном. За считанные секунды он оказался у меня в руках, после чего я покинул кухню, но уже через дверь. Теперь нужно было уйти подальше от этого дома, вдруг из-за этого старого плаща хозяин поднимет шум и кинется искать наглого вора, укравшего его любимую одежду. Я не стал искать очередное удобное место, чтобы там переодеться, просто вернулся в тот тупик, где сидел до этого. Плащ оказался женским, ну или принадлежал мелкому мужчине, если судить по размеру. Рукава были слишком короткими, да и руки пролезали в них с трудом, пришлось их совсем отрезать. Длина самого плаща тоже оставляла желать лучшего, на мне он смотрелся как длинная ветровка без рукавов, но с капюшоном. В остальном меня всё устраивало, капюшон был достаточно глубоким, чтобы скрыть лицо, а сам плащ скрыл под собой пояс с ножами. Застёгивать плащ я не стал, хоть и были пуговицы, они могли просто оторваться при резком движении.

Плавно наступил рассвет, и я вышел из своего укрытия. Чтобы не сильно привлекать к себе внимание прихватил с собой маленький пустой бочонок, крышку от него сразу выбросил, пусть все видят, что он пуст. Целый час я неспешно двигался по улочкам пробуждающегося посёлка, осматриваясь и прислушиваясь. На меня, конечно, обращали внимание, но останавливать никто не спешил. - Ну, идёт мужик с бочонком в руках и пусть идёт, никого же не трогает – читал я мысли и отношение ко мне в глазах простых людей.

Посёлок быстро просыпался, на улицах появилось много народа, все спешили по своим делам. В какой-то момент, шагая вперёд, я оказался на рынке. Торговцы разным товаром раскладывали на прилавках товар, другие торговцы с корзинами в руках громко зазывали покупателей, предлагая купить у них свежую выпечку. Я прошёлся по всей рыночной площади, мельком осмотрев выложенный на прилавки товар, и, поставив бочонок на землю, сел на него возле одного из домов.

Нужного мне торговца я уже приметил, мой краденый плащ меня не полностью устраивал, и я надеялся купить другой, подходящий мне по размеру. Рынок шумел, торговля шла бойко, мимо меня сновали носильщики с очередной партией товара для продажи. Прежде чем купить плащ я решил посмотреть, как вообще тут это делается и узнать хотя бы приблизительно, что и сколько стоит. Торговец одеждой явно скучал, покупателей к нему подходило совсем немного, а тех, кто что-то покупал, вообще было только двое. Женщина, купившая у него кусок плотной материи и мужчина, который долго спорил, но всё-таки купил себе штаны и шляпу. Жаль, но мне было не видно со своего места, сколько торговец взял с них за свой товар, вдруг мне за мои деньги может только по физиономии перепасть вместо плаща. Я просидел до вечера, ожидая, когда покупателей станет меньше, а продавец устанет стоять без дела. Момент настал, и я отправился за плащом. Не зная местного языка, я решил прикинуться глухонемым, хотя если подумать я им и был сейчас, попробую на пальцах объяснить что мне нужно.

Мне, наверное, попался самый тупой продавец, который тут был, я себе чуть пальцы не сломал, пока объяснял, чего от него хочу. Через несколько минут он всё-таки понял и осмотрел меня с ног до головы. Судя по его взгляду, стало ясно, что с плащом я, кажется, пролетел, не было у него такого размера. Моё теперешнее тело имело высокий рост и немалый размах плеч, на такую каланчу, одежду только на заказ нужно шить. Это мне и попытался объяснить продавец, используя уже свои пальцы и размахивая руками. В итоге я согласился подождать и сделал заказ, после чего продавец опять долго гнул пальцы, объясняя, когда заказ будет готов. Из его пантомимы понял, что плащ будет готов завтра к вечеру, на том мы и расстались.

Оставаться в этом посёлке, который можно было назвать маленьким городом, ещё на одну ночь я не захотел. У меня Тук-тук остался где-то за стенами этого города, не хорошо бросать друга, даже если он мёртвая псина. Набравшись смелости, я направился прямиком к воротам, к которым также подтягивались жители близлежащих посёлков спешащие покинуть город до темноты. На ночь ворота закрывались, и ни войти, ни выйти из города, становилось невозможно. Каждый выходящий из города отдавал в руки стражникам по медной монете, то ли за посещение города, то ли налог за торговлю. С меня тоже взяли, несмотря на то, что я был пешком и уж точно ничего не продавал.

Тук-тук оказался очень умным псом и ждал меня в том же месте, где мы недавно расстались. Мы с ним отошли от города на пару километров, чтобы нас случайно не обнаружили, и мы смогли бы спокойно дождаться следующего вечера. Сидя на дне одного из оврагов я заметил, что моё тело слегка усохло, как, впрочем, и тело Тук-тука. Наши тела не получали влаги естественным путём, но теряли её под лучами местного солнца.

- Слышь, Тук-тук, нам оказывается без воды никак не обойтись, усохнем как мумии – простучал я зубами, и мне показалось, что он меня прекрасно понял. Отбежав от меня, он стал ждать, когда я соизволю пойти за ним. Через некоторое время пёс привёл меня к роднику, маленькому, с чистой и очень холодной водой, даже я со своими ограниченными тактильными рецепторами почувствовал холод его воды. Залезть в эту лужу ни у меня, ни у Тук-тука не получилось бы, пришлось намочить свой короткий плащ и покрываться им, чтобы тело впитывало влагу с него. Потом под мокрым плащом сидел Тук-тук и таким способом нам удалось возместить потери влаги. На небе появилась луна, какая-то мутная, но зато цветная. На её поверхности были хорошо заметны тёмные пятна морей и зелёных лесов. Судя по наличию воды и растительности, на этом спутнике есть жизнь, правда не факт что разумная. Я практически всю ночь вглядывался в это ночное светило, стараясь увидеть хоть какое-нибудь движение на её поверхности, но, увы, никаких признаков технологического развития не увидел. Незаметно наступило утро, солнце сразу стало припекать, и нам пришлось искать спасительную тень. Поход в город за плащом я запланировал ближе к вечеру, надеясь быстро получить свой заказ и уйти до того, как ворота закроют. Издалека посматривая за воротами, заметил, что в город сегодня народу прибыло много, и по большей части это не торговцы или крестьяне, а вооружённые люди.

- Не нравится мне этот пионерский слёт, не иначе как война намечается – простучал я зубами, обращаясь к псу. Пёс в это время лежал в кустах рядом со мной и тоже следил за воротами. Судя по оскалу его пасти, ему такая обстановка тоже была не по душе. Солнце припекало и после полудня, вынуждая нас переползать от куста к кусту, туда, где тень ещё оставалась. Наши тела опять заметно усохли, это стало видно по появившимся рёбрам на теле пса и по складкам кожи на моих руках. Через пару таких солнечных дней без воды мы точно превратились бы в два скелета обтянутых кожей. Отмачиваться в воде я решил после того, как заберу плащ, иначе от этого родника мы не сможем далеко уйти. Приблизительно за два часа до заката я отправился в город.

За вход с меня опять взяли медную монету, стражник ещё и в лицо посмотрел внимательно, будто бы вспоминал, где он меня раньше видел. К счастью меня ни о чём не спросили и не проверили содержимое карманов, в моём случае содержимое пояса. Не поднимая головы и петляя между телег стоящих прямо посреди улицы, я добрался до рынка. Продавца одежды на месте не оказалось, вместо него стоял какой-то светловолосый парень. Осмотревшись по сторонам, решил спросить у него, куда делся тот продавец, что был вчера. Выкручивать пальцы, разумеется, свои, долго не пришлось, парень смог сам объяснить, что его хозяин скоро будет. Мне пришлось подождать, укрывшись от чужих взглядов в ближайшем закутке, заваленном всяким хламом, начиная от маленьких старых корзин и до больших бочек, тоже старых и пустых.

Продавец явился, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. В руках у него был мой плащ, туго свёрнутый и перетянутый куском верёвки. Не теряя времени, я покинул своё убежище и подошёл к только что прибывшему продавцу. Зная о том, что я глухонемой, продавец сразу показал, сколько я ему должен, используя для этого свои деньги. Просил он за свою работу одну серебряную и пять медных монет. Думаю, что он заломил огромную цену за плащ, но мне было плевать, и я отсыпал горсть монет ему прямо в подставленную ладонь. Не всё конечно а лишь половину из того что у меня было. Среди медных монет сверкнуло серебро, после чего продавец отдал мне плащ. Сдачу он нагло зажал, а она там была, потому что меди я выложил точно больше пяти монет. Требовать своё я не стал, на споры времени уже не осталось, ворота должны закрыть с минуту на минуту.

Небо быстро темнело, на улицы города опускалась ночь, народ расходился по домам, и мне тоже нужно было спешить. Повернув за угол дома, я оказался в тёмном переулке, где и решил быстро переодеться. Сбросив с себя свою импровизированную безрукавку, надел плащ. Как только я набросил капюшон на голову, почувствовал сильный удар сзади в область правой почки. От удара я сделал шаг вперёд и повернулся лицом к тому, кто меня ударил. Передо мной стоял неприятной наружности тип, с наглой ухмылкой на лице. В правой руке он держал нож, которым меня только что ударил. В нескольких шагах позади этого типа стоял ещё один романтик с большой дороги или, точнее сказать, с тёмных улиц. У того в руках была крепкая палка, длиной с полметра и обитая железом. Эти друзья пришли сюда ко мне не для того, чтобы что-то спросить, а чтобы убить меня, тихо и без затей. Бегать мне от них сейчас было просто некогда, а сами они точно никуда не торопились. Плащ я ещё не успел застегнуть и через мгновенье в моих руках появились кривые лезвия. Не ожидающий от жертвы сопротивления и плохо видящий в темноте грабитель пропустил мой удар и теперь падал на землю с почти отрезанной головой. Его товарищ оказался гораздо шустрее и, бросив свою палку, бросился бежать. Его же палка его и догнала, брошенная мной ему вдогонку. Глухой звук удара по затылку остановил его спринтерский забег, и он рухнул на землю, не добежав нескольких метров до угла здания. Быстрым шагом я поспешил к воротам, но всё равно не успел покинуть город, они уже были закрыты.

- Дело дрянь – подумал я и отправился туда, где вчера перелез через стену. Через пару часов можно будет перелезть стену и попробовать выбраться из города таким способом. Спрятался опять среди тех же ящиков и бочек что и в первый раз. – Надо было мешок с собой взять, сейчас было бы, куда положить свою безрукавку – подумал я, засовывая её за пояс. Через час на улицах уже никого не было, но вот стража на стенах похоже спать не собиралась, и это для меня было плохо. Ждал ещё почти час, прежде чем стражники притихли и разбрелись по укромным местам, где могли спокойно завалиться спать. Только хотел вылезти, чтобы взобраться на стену, как появился человек. Улица в том месте, где он остановился, освещалась масляным фонарём, и мне было хорошо видно этого человека. Он явно кого-то ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и проверяя мешочек с деньгами на поясе. Через несколько минут к нему подошёл человек одетый почти в такой же монашеский плащ, как и мой. В руках он держал большую рыбу, сильно похожую на угря, только полосатую как зебра. Озираясь по сторонам, он протянул эту рыбину нервному типу и получил за это туго набитый монетами мешочек. После чего они быстро разошлись в разные стороны.

- Чего-то я не понял, это у них тут такая контрабанда что ли? – подумал я, увидев, что происходило перед моими глазами минуту назад.

В новом плаще штурмовать стену было сложнее, он был длинным, доходя мне до пяток, и ноги путались в нем, когда я пытался опереться о выступы в кладке. На стену я всё-таки влез, и теперь нужно было как-то с неё спуститься с другой стороны. Никаких зданий с надёжными крышами с той стороны не было, а прыгать с десятиметровой высоты опасно, можно и ноги переломать. Пришлось достать ножи и при помощи их кривых лезвий осторожно спускаться вниз. Со стены я всё-таки упал, правда, с высоты трёх метров и без каких-либо последствий для своего мёртвого организма. Встал, хотел идти искать Тук-тука, но оказалось, что он уже меня ждал здесь, сидя в ближайших кустах.

- Валим отсюда и чем быстрее и дальше, тем будет лучше – простучал я зубами и двинулся по дороге в ту сторону, куда уехал вчера хмурый мужик. В этом направлении за два дня никто не ездил и не ходил, а это значит, что направление непопулярное и нас там меньше шансов найти.

Глава 3
Город Кампра, южная провинция королевства Докрия.

- Боран, тебя вызывает капитан Харт, он злой как собака, советую поторопиться, иначе можешь лишиться жалованья за весь прошедший месяц.

- Сейчас-то ему что от меня надо? Я же уже всё рассказал, добавить больше нечего.

- Мне откуда знать, что ему надо, там к нему дознаватель из Марота прибыл, думаю, что он и хочет с тобой поговорить.

Боран быстро приведя себя в надлежащий стражнику вид, отправился в здание городской управы, где располагался кабинет капитана Харта, начальника стражи города Кампра. Подходя к зданию управы, Боран каким-то шестым чувством ощутил серьёзность дела, в котором он оказался. Он хорошо понимал, что не сделал ничего противозаконного и к службе относился добросовестно, не то, что некоторые стражники, спящие на посту. Сейчас Боран шёл к капитану и ещё раз вспоминал все, что произошло ночью. Казалось бы, ничего особенного, пара мелких грабителей что-то не поделили и подрались. В итоге один убит, у второго разбита голова, но он вполне жив, правда, на ногах держится с трудом. Именно этого грабителя и задержал Боран. Возле крыльца управы стояли четверо вооружённых воинов, которые не очень приветливо посматривали на проходящих мимо жителей Кампры. На него они смотрели так же, да ещё и с презрением, как на нищего бродягу. Капитан ждал Борана, прохаживаясь по своему кабинету, за его столом сидел прибывший дознаватель, внимательно читающий допросной лист пойманного преступника.

- Боран, чтоб тебя падучая забрала! Где ты шляешься, когда уже давно должен быть здесь?

- Господин капитан, я пришёл сразу, как только мне об этом сказали.

- Молчать! Господин дознаватель сейчас задаст тебе несколько вопросов, на которые ты должен ответить, ничего не утаивая.

Боран выслушав гневную речь капитана, посмотрел на дознавателя. Вид дознавателя Борану не понравился. Этакий мерзкий крыс, с тонкими усиками и маленькими глазками, да ещё и совсем лысый. Весь его вид говорил о том, что человек мерзкий во всех отношениях, но только для тех, кто ниже его по должности.

- Расскажи ещё раз о том, что ты вчера видел и где был до и после того, как был пойман преступник по прозвищу Дубина?

Боран представления не имел о том, кого именно он арестовал вчерашней ночью. Имя бандита его не интересовало, но сейчас Боран понял, что с этим Дубиной что-то связано и это не касается убийства своего подельника.

Свой рассказ он начал с того момента, как получил распоряжение отправиться на патрулирование улиц ночного города. Патрулирование проходило лишь один раз за ночь, двумя парами стражников. Большего и не требовалось, Кампра не столица южной провинции, а маленький городок, и жителей тут всего чуть больше трёх тысяч. Дознаватель не перебивал до того момента, как Боран со своим напарником обнаружили стонущего на земле человека.

- Теперь подробнее, вспомни, что говорил Дубина, когда вы к нему подошли. Может быть, он упоминал какое-то имя или ещё что-то, что для вас показалось не важным? – спросил дознаватель тихим голосом, прошипев как змея. Боран напряг память и вспомнил, как всё происходило в мельчайших подробностях. Когда Боран приблизился к этому Дубине, он держался за свою окровавленную голову и стонал. На вопрос Борана, что случилось и не нужна ли помощь, Дубина отреагировал не так, как Боран ожидал. Он достал нож и попытался ударить, но Боран успел отбить и ударил в ответ. Дубина упал, потеряв сознание, и в таком виде был доставлен в городскую тюрьму.

- Нет, господин дознаватель, он ничего не говорил, попытался ударить ножом, но получил в ответ. Я даже не знаю, пришёл он в сознание или нет. Мы передали его в руки тюремщика и вернулись к патрулированию.

- За время патрулирования никого подозрительного не встречали или может быть, что-нибудь подозрительное видели?

- Нет, господин дознаватель, город спал в это время. Первый, кого мы встретили, был городской золотарь, убирающий конский навоз с городских улиц. К тому времени уже светло было.

- Хорошо, теперь можешь идти, если понадобишься, тебя позовут – выдавил из себя дознаватель, будто бы плюнул. Боран с облегчением выдохнул и быстро вышел из кабинета, пока капитан не лишил его жалованья. Боран понимал, что лишать его не за что, но от капитана можно было ожидать чего угодно и в любой момент.

- Господин Крис, могу я узнать, с чем связано такое внимание к убийству одного и разбитой голове другого преступника? – спросил капитан Харт, обратившись к главному дознавателю южной провинции. Харту этот Крис тоже не нравился, но его приходилось терпеть.

- Десять дней назад, в Мароте был повешен опасный преступник по имени Кат, больше известный как Кат стальной коготь. На следующий день городского могильщика нашли мёртвым в могиле, предназначенной для этого самого Ката. Тело Ката пропало, а вчера у вас тут был убит один из мелких грабителей, причём убит точно таким же способом как это делал он. Я в вашем городе проездом, но меня очень заинтересовало это убийство, так что вам надлежит в дальнейшем докладывать обо всех убийствах, которые произойдут в Кампре.

- Господин Крис вы сами только что сказали, что Кат Стальной коготь был повешен, так чего же нам его бояться? Вчерашнее убийство лишь совпадение, мало ли кто мог ещё перерезать горло таким же способом. Ну не восстал же этот Кат из мертвых, чтобы продолжить убивать!

- Я не верю, господин капитан, в оживших мертвецов, тут дело совсем другое. Мне кажется, что Кат не был повешен, точнее, повешен-то он был, но при этом остался жив и смог сбежать. Поэтому вы тут будьте внимательнее и обо всех убийствах докладывайте незамедлительно – дознаватель встал и, забрав с собой все записи, связанные с ночным происшествием, покинул кабинет Харта. Грабителя с разбитой головой Крис забрал себе, собираясь допросить его в другом месте. Харт устало опустился в освободившееся кресло, налил себе вина в чашку для чая и залпом проглотил всё до капли. Горло прихватило, из глаз выступили слезы, но на душе у Харта стало легче.

Дознаватель уехал, теперь Харт мог дальше спокойно получать часть денег с жителей за въезд и выезд из города, естественно незаконно, но об этом мало кто знал. Что касалось убийств, Харт даже и не собирался докладывать о них дознавателю, не нужно о некоторых убийствах ему знать. За последний год люди Харта убрали пару особо любопытных жителей, которые лезли не в свои дела, мешая получать деньги. Городской глава был в доле, поэтому молчал и боялся, зная, что Харт может и его убрать.

От громкого стука в дверь Харт подпрыгнул, чуть не свалившись с кресла.

- Кого там ещё принесло? – крикнул он в сторону двери.

- Господин капитан, мы прошлись по городу, как вы и велели. В городе появлялся один странный человек, вроде как глухонемой, но слышал он хорошо, только не понимал, о чём говорят. Заказал у портного плащ с капюшоном, заплатил не торгуясь. Из города не выходил, но мы пока его не нашли – доложил появившийся в дверях стражник.

- Так ищите до тех пор, пока не найдете, я должен знать о том, кто в моём городе ходит и чем занимается! – Закричал на стражника Харт – попробует оказать сопротивление, можете сразу его валить, потом будем разбираться, кто такой и что делал.

- Слушаюсь, господин Харт! – стражник скрылся за дверью. Харт задумчиво почесал щёку с трёхдневной щетиной и решил собрать больше информации об этом убийце Кате Стальном когте. Если он всё-таки жив и каким-то образом смог избежать казни, его нужно найти. Найти и попробовать с ним договориться, профессиональный убийца Харту всегда пригодится.

- Парм, иди сюда! – Харт, выглянув в окно, позвал стражника, который охранял вход в городскую управу. Стражник появился через минуту и замер по стойке смирно. – Вот что Парм, бери лошадь и отправляйся в Марот. Найдёшь там Кула Рамона, это мой родственник, скажешь, что я просил узнать всё о недавно повешенном убийце. Звали Кат Стальной коготь. Как выглядел, где жил и вообще все, что сможет узнать. Запомнил?

- Да, господин капитан.

- Ну, если запомнил, то почему ты ещё здесь? – Харт повысил голос, после чего стражник побежал выполнять приказ, падая на ступенях и спотыкаясь на мостовой.

- Всё-таки надо было кого-нибудь другого послать – подумал он, посмотрев на спешащего выполнить приказ стражника.

Глава 4
По пустой дороге мы с Тук-туком двигались два дня. Не по самой дороге конечно, а немного в стороне и, в основном, ночью. Днём прятались от солнца в тени какого-нибудь дерева. Воды у нас не было: флягу для неё я так и не купил. Наши тела заметно уменьшились в объёме, и новый плащ на мне висел как на столбе. Тук-тук тоже обзавёлся одеждой. Я смастерил ему подобие попоны из своего старого украденного в городе плаща. Пёс первоначально не очень желал носить такую вещь но, почувствовав защиту от солнца, быстро успокоился и больше не пытался от него избавиться. На третий день поднялся сильный ветер, забивающий нам глаза пылью и прочим мусором, поднятым с земли. Температура воздуха заметно снизилась, и жить, точнее, существовать, стало немного легче. Из-за поднятой пыли видимость сильно уменьшилась, но зато мы могли двигаться дальше не только ночью, но и днём. Солнце уже не так сильно припекало, да и нас плохо было видно сквозь пыль и мусор. В какой-то момент ветер резко стих, и я понял, почему, посмотрев, где мы оказались. В километре от нас, прямо на нашем пути встали скалы. Скалы совсем невысокие, высотой не больше ста метров, но с отвесными склонами и стоящие плотно как хороший забор. Перелезть через этот природный забор было нереально, и нам пришлось двинуться вдоль него и попробовать найти проход на другую сторону.

Проход нашёлся только на следующий день, но он был занят двумя десятками вооружённых всадников и парой крестьянских телег. На одной из телег вверх дном лежала лодка, на другой стояла металлическая клетка, в которой сидел человек. Выстроившись в цепочку, вся эта толпа медленно продвигалась вглубь скал по узкому проходу. Мой внутренний компас упорно вёл меня в том же направлении, и мы двинулись следом за этой процессией. Проход завершился через несколько часов, после чего мы оказались на берегу моря. Странное море надо сказать. Мелкое, с большим количеством острых камней, выступающих над его гладью и отмелей, некоторые размером не больше пары метров в диаметре. В это время вся впереди идущая компания остановилась, и с телеги сняли лодку. По моему мнению, эта лодка не продержалась бы на воде и пары часов, до такой степени она была старая и убогая. Вёсла отсутствовали, вместо них имелся шест, приблизительно в два с половиной метра длиной. После того как лодку опустили на воду из клетки вытащили человека, который упирался и клетку покидать не хотел. Этот человек явно боялся оказаться внутри этой лодки, но его мнения никто не спрашивал, и он там всё-таки оказался. Пока он не успел выпрыгнуть обратно на берег, лодку быстро оттолкнули от берега, а люди, оставшиеся на берегу достали мощные арбалеты.

- Тук-тук, я чего-то не понял, это что, такая казнь? Расстрел с последующим утоплением в море, которое глубиной до пояса?

Человек, находящийся в лодке сначала ругался, но после того, как в его сторону направили заряженные арбалеты, притих и, взяв в руки шест, тихо оттолкнулся им от дна. Лодка плавно стала отдаляться от берега, огибая торчащие из воды острые камни. Вскоре лодка превратилась в точку посреди водно-каменной пустоши. Это было какое-то неправильное море, очень похожее на обычную пустошь, где мы с Тук-туком недавно были и где не встретили ни одного живого существа. Здесь, как и в той пустоши, даже птиц не было видно, и это мне показалось очень подозрительным. Люди, оставшиеся на берегу, расходиться не собирались, лишь разбрелись в разные стороны с арбалетами в руках. Вероятно, ждали, что лодка с человеком в ней может вернуться обратно, а этого нельзя было допустить.

Притаившись среди камней, мы с псом ждали, когда эти люди уйдут. Ждать пришлось почти сутки, но мы всё-таки дождались. Такой же цепочкой люди не спеша покинули берег моря, и мы с Тук-туком наконец-то добрались до воды, чтобы восстановить её потерю в наших телах. Через несколько минут сидения в воде почувствовал, что что-то не так. Вышел на берег и увидел, что мои ноги обзавелись отростками в виде присосавшихся пиявок длиной сантиметров двадцать. Пиявки присосались намертво, оторвал лишь с кусками собственной плоти. Поднял с песка одну из пиявок и посмотрел внимательно на это чудо природы. Пиявка была очень странная. Большой рот полон острых зубов, длинный язык как у змеи закручен как шуруп, на голове два маленьких острых шипа, причем один на лбу, другой на затылке.

- Теперь понятно, почему тот мужик не хотел на лодке вглубь этого странного моря уходить. Сожрут же за считанные минуты, а может и за секунды, если такие пиявки будут большого размера и их будет много. Чтобы нас с Тук-туком не съели, я выкопал на берегу яму, которая быстро наполнилась водой, продавленной сквозь песок. В этом наспех сделанном бассейне точно пиявок не было, и мы смогли безопасно восстановиться.

- Тук-тук, что делать будем? Нам, точнее мне, туда надо – я посмотрел на горизонт, где небо соприкасалось с водой этого странного моря. – Лодка нам нужна, и не такая убогая, что выдали тому несчастному мужику, которого, скорее всего уже съели. Если эти люди притащили лодку с собой, значит, где-то недалеко расположен либо посёлок, либо какой-нибудь городок, и нам нужно его посетить.

Найти этот населённый пункт оказалось несложно, мы пошли по следу тех людей, которые были у моря. Это был почти точно такой же обнесённый стеной городок, только чуть большего размера по сравнению с тем, где я был. Местность отличалась, здесь было больше леса и маленьких поселений в непосредственной близости от города. Людей, естественно, тоже больше было, что для нас с Тук-туком стало проблемой. Приходилось постоянно прятаться и передвигаться только по ночам. Город находился в двух днях пути от моря и располагался на высоком холме, у подножия которого протекала река. Судя по тому, что лодку к морю люди привезли на телеге, река в это море не впадала или впадала где-то далеко от этого места. На берегу этой реки я увидел лодки, но ни одна из них мне не подходила. Они были либо большие, которые мне ни за что до моря не дотащить, либо маленькие, в которых даже мне одному будет тесно а ведь со мной ещё и Тук-тук. Был, конечно, вариант, взять две маленькие лодки для каждого из нас. Связать их вместе и таким способом отправиться в сторону горизонта. Правда, с учётом опасных представителей морских глубин, точнее не глубин, такой вариант нам не очень подходил. Поэтому лодка нам была нужна с расчётом на двоих, а таких лодок здесь просто не было.

- Тук-тук, а может нам плот смастерить? – пёс естественно мне ничего не ответил но, судя по его взгляду, был не против плота. – Для этого нам нужен инструмент, как минимум острый топор. Лес тут есть, пропажу нескольких сухих деревьев никто не заметит.

Лезть в город без разведки и подготовки я не решился. Стражники на стенах не спали, да и сами стены были выше, так что шанс перелезть через стену незаметно равнялся нулю. Попасть в город было возможно только через ворота, и я стал думать, как это сделать. Стражники у ворот были нечета тем, которых я видел в первом городе. Местные несли службу добросовестно, проверяли содержимое телег, а иногда даже обыскивали людей входящих и выходящих из города. Нежить в моём лице они быстро обнаружат, и я даже не мог предположить, что будет после этого. С другой стороны, этот город не единственное место, где можно обзавестись топором, есть ещё и деревни. Деревни точно каменных стен вокруг не имеют, в лучшем случае из дерева и не высокие.

Ближайшая к городу нормальная деревня нашлась в нескольких километрах от него, и для покупки или кражи топора подходила просто идеально. Стены вокруг нет, дома стоят далеко друг от друга, и, что было нам на руку, в деревне есть кузня. По звону молота кузнеца я и нашёл эту деревню, потому что она скрывалась за холмом, и с дороги её не было видно.

Как я ни старался но, ни один сарай я осмотреть не смог, причиной тому были собаки. В каждом дворе сидела мелкая шавка, которая своим лаем поднимала на ноги всех обитателей крестьянского дома. У меня остался последний вариант, кузня, но там всё время кто-то находился и точно не спал. На моё счастье возле кузни не было собаки, и я смог подойти максимально близко к открытой настежь двери. Внутри на широкой скамье сидел тот самый мужик, которого я видел в другом городе. Он тогда выехал из ворот первым и очень расстроенным. Перед ним на наковальне лежал молот, на который он смотрел как на врага. Я хотел войти, но остановился, подумав, что мужик не в настроении и может меня не правильно понять. Пришлось спрятаться в ближайших кустах и подождать, когда он хотя бы на несколько минут покинет кузню. Мужик просидел там всю ночь и вышел на рассвете с мотыгой в руках, после чего двинулся в сторону поля, расположенного сразу за деревней. Он ещё не успел далеко отойти от кузни, когда я оказался в ней. Ни одного куска железа кроме кузнечного инструмента я не обнаружил, топора тоже не было, а молот, клещи и прочий мелкий инструмент мне был не нужен. Осмотрев кузню, я понял, почему кузнец был таким хмурым и злым. У него не было работы, а значит, что и средств, для нормальной жизни тоже не было. Огород ясное дело был, но ведь на нём не растёт одежда и прочие необходимые для жизни вещи. Вернулся кузнец через несколько часов, с развалившейся мотыгой. Вскоре к нему прибежала девочка лет семи и принесла скромный обед, состоящий из куска хлеба и кувшина с водой. Кузнец погладил девочку по голове и отправил домой. Отложив обед в сторону, взялся за починку мотыги.

- Похоже, дела у него совсем плохи – подумал я, посмотрев на убегающую домой девчушку, которую нужно было срочно откармливать, чтоб ветром не унесло. Мне нужен топор, мужику железо и заказ, стало быть, чтобы получить топор мне нужно достать железо. Украсть его у соседей этого же кузнеца даже пытаться не стоит, он же потом из меня самого топор сделает. Значит, искать железо буду в городе, так как до другой деревни надо добираться ещё почти целый день, и ещё не факт, что там что-то найду. В городе железо тоже денег стоит, так что вариант только один, украсть. Задача вообще трудновыполнимая, если вспомнить стражников у ворот города.

Потянулось мучительное для нас обоих с псом время ничегонеделанья, если не считать наблюдение за воротами города и скучающими стражниками, когда им не с кого было брать деньги. В первую же ночь я выкопал яму для себя возле ворот, замаскировал её и, притаившись в ней, приготовился не только смотреть на ворота, но и слушать, кто и что говорит. За вход в город стражники почему-то всё время просили разную сумму, начиная от одной медной монеты до пяти. Вероятно, брали исходя из предполагаемого кошелька входящего в город человека и его поведению. Я так понимаю, что цена устанавливалась лично стражниками, так как они оценивали платёжеспособность по одежде, в которую был одет человек. Если человек сразу начинал скандалить, они быстро шли на попятную, оправдываясь тем, что пошутили и после брали стандарт, одну медную монету. Самое интересное, что с богатых и имеющих в городе или королевстве некоторую власть господ, они вообще ни за вход, ни за выход из города денег не брали. Посмотрев и послушав, что говорят стражники, я стал опасаться того, что в город меня могут не пустить совсем или запросить такую сумму, которой у меня просто быть не должно. Отношение к служителям бога тут было двояким, их и уважали, и ненавидели одновременно. Ещё я опасался обыска, потому что некоторых путников стражники нагло обыскивали, если это были женщины, мне было понятно, зачем, а вот мужчин обыскивали, скорее всего, чтобы оправдать этим обыск женщин.

Дважды за день меня чуть было не выдал Тук-тук, пытаясь подойти к яме, в которой я спрятался. Дождавшись наступления темноты, я наконец-то покинул свой наблюдательный пост и, отыскав пса, сделал ему первое и надеюсь последнее предупреждение.

- А что если бы стражники решили в тебя не камнями бросать, а отогнать палками? Представь, если бы один из них провалился в яму, в которой я сидел. Что мне потом делать? Убивать их обоих или бежать подальше от города? – гневно простучал я зубами, ругая Тук-тука. Как не удивительно, но он всё понял и больше к яме не подходил.

Четыре дня я наблюдал за жителями города, просчитывая разные варианты входа и выхода из него. На пятый день вариант пришёл сам, в лице двух монахов одетых практически в такие же плащи что на мне сейчас был. Монахи спокойно вошли в город, правда за вход заплатили, но их никто не пытался обыскать или задержать. После всего увиденного я решил на некоторое время стать третьим монахом и пробраться в город. За то время, что я находился в этом мире, я запомнил два десятка простых слов, которые чаще всего произносили местные жители. Мог уже приблизительно понимать, что у меня могут спросить и кивнуть головой в ответ или помотать не соглашаясь. Тук-тук опять остался на некоторое время в одиночестве, потому что с собой я его не взял.

К воротам подходил спокойным шагом, но боялся жутко, вдруг спросят что-нибудь такое чего не смогу понять.

- Два медяка – сказал стражник, подставляя свою ладонь. Я заранее приготовил несколько монет и держал их в руке, чтобы не искать в мешочке на поясе. После оплаты входа меня больше ни о чём не спрашивали, и я спокойно вошёл в город.

Судя по домам и одежде жителей, мне показалось, что я попал в тот же город, из которого не так давно сбежал. Жизнь в этом городе тоже ни чем не отличалась, такие же крестьянские телеги, перегородившие проход и без того узких улиц, и такие же торговцы на местном рынке. Рынок, правда, был чуть больше, из-за домашнего скота, которым тут торговали. Я прошёлся по рядам с разложенным на лотках товаром, заглянул в пару маленьких магазинчиков, после чего стал искать железо, которого на рынке почему-то не оказалось. Кузню, где железо по любому должно было быть, нашёл приблизительно через час блуждания по узким улочкам города. Железо в этой кузне естественно было, в виде готовых изделий, среди которых были и топоры. Вопрос с покупкой сырья отпал сам собой, зачем покупать железо, если можно сразу купить топор. Самого кузнеца сейчас не было, вместо него пришлось общаться с подмастерьем. Крепкий и очень грязный парень конкретно тупил, не понимая моей пантомимы. К прилавку с готовым товаром он меня не подпускал, и просто ткнуть пальцем в топор у меня не было возможности. Если бы не появившийся кузнец, я бы этого парня стукнул по голове чем-нибудь тяжёлым, чтоб до него дошло, что мне от него надо. Местный кузнец сразу въехал в суть дела и предложил на выбор три топора разных размеров. Топор для рубки мяса мне был не нужен как, впрочем, и боевой с длинным топорищем окованным листом железа. Третий топор, плотницкий, подходил идеально для моей задачи, и я попытался узнать цену. Умел бы я говорить, я бы всё сказал этому барыге кузнецу по поводу цен на его товар. Он просил серебро, причём три монеты. Имея в наличии только медь, да и то в размере пятнадцати кругляшей неизвестного номинала, я в расстроенных чувствах покинул кузню. Вариант с покупкой отпал, на его место встал вариант с кражей. Кража тоже имела в своей задаче несколько вариантов. Украсть топор в кузне, украсть у плотника, которого ещё надо найти, и последний вариант, залезть в какой-нибудь дом и поискать топор там.

Половину ночи я просидел на крыше одного из домов расположенного рядом с кузней, но в итоге понял, что украсть у кузнеца не получится. В кузне всё время кто-то был, либо сам кузнец, либо его подмастерье, а потом ещё и угольщик появился. Плюнув в переносном смысле на кузню, я перешёл ко второму варианту, искать плотника. Спустившись с крыши, побрёл по переулку в поисках дома плотника, но за первым же поворотом столкнулся нос к носу с монахом. Из всего короткого монолога этого, как оказалось, совсем не монаха, а представителя какого-то культа я смог понять только два слова.

- Ты кто?

Я в ответ изобразил жестом непонятную даже мне самому фигуру. Реакция монаха на мой жест была молниеносной, из верхнего конца его деревянного посоха выпрыгнуло длинное и узкое лезвие, которым он меня и ударил в грудь. Надо было видеть его глаза, когда он понял, что я ни падать, ни умирать не собираюсь. Монах выдернул из моей груди лезвие своего копья, с недоумением посмотрел на него и ударил ещё раз. Результат остался тем же, я стоял и смотрел на него из темноты своего глубокого капюшона. В третий раз ударить себя я уже не позволил, повернувшись боком, ушёл от удара и ударил в ответ. Кривое лезвие моего ножа не попало по его горлу, а прошлось по лицу, срезав начисто нос и губы. Монах закричал, и мне пришлось ударить ещё раз, чтобы его крик никто не успел услышать. На этот раз я попал точно по шее, чуть не отрезав ему голову этим ударом. Его палка с выпрыгивающим лезвием мне понравилась, и я забрал её себе. Быстрый обыск тела монаха меня ещё раз порадовал, туго набитым монетами мешочком и флягой где-то объемом с литр и крепким вином в ней. Теперь у меня появились деньги на покупку топора и о варианте с кражей, можно было забыть.

Убежать с места преступления я не успел, появились стражники. Не придумал ничего лучше, чем упасть рядом с убитым мною монахом и изобразить труп, которым в принципе и являлся. Стражники не спеша подошли, убедились, что живых среди нас нет, после чего один остался, а второй ушёл докладывать начальству о найденных трупах. Оставшийся стражник обыскал труп моего противника и, ничего, не обнаружив, подошёл ко мне для этой же цели. Наклонившись, он не мог предположить, что мёртвое тело монаха притянет его к себе и ударит стальным когтем в спину. Сбросив с себя тело стражника, я встал и осмотрелся. Улица была пуста, я опять занялся мародёрством, уже во второй раз за последние несколько минут. От стражника мне достался короткий меч, несколько монет, к сожалению медных и о, чудо, маленький топорик, который он носил на поясе сзади. Топорик был скорее метательный, но меня и он устраивал. Дерево конечно быстро не повалишь, но мне торопиться некуда.

- Убийство прибыльное дело – подумал я, покидая тёмную улицу – правда, до тех пор, пока тебя не поймают.

Что самое удивительное, моя совесть молчала, и какого-либо отвращения к убийству двух людей не возникло. Я списал это на своё тело, которое, вероятно, к этому было привычным и сейчас как-то повлияло на мою душу, ну или на сознание. Осторожно двигаясь по тёмным улицам спящего города, я думал, как мне из этого города свалить и желательно быстрее. Покинуть город у меня ни ночью, ни утром не получилось. Ночью ворота были закрыты, а утром город гудел, узнав о том, что произошло. Немыслимое дело, стражник убил служителя какого-то там бога, имя которого я не расслышал. Второй монах, друг убитого, грозил божественной карой, которую бог обязательно устроит всем жителям города и в особенности стражникам. Кричал он правда не очень долго, ровно до того момента, как его выкинули из города пинком под пятую точку. Город шумел до самого вечера, а я сидел на чердаке одного из домов и продолжал думать, как покинуть город. Стражники не поверили тому монаху и искали убийцу своего товарища. К вечеру у меня созрел план, как выбраться из города. Стражника и монаха или в их варианте священника, должны похоронить за городом. Стало быть, мне нужно заменить одно тело другим, то есть своим. Стражника отправились хоронить сами стражники числом не менее десяти человек, а вот монаха везли отдельно.

Старая скрипучая телега местного золотаря, с телом монаха медленно ползла по узкой улице, и мне эту телегу нужно было как-то остановить на несколько минут, чтобы поменять один труп на другой. Пришлось пожертвовать горстью медных монет и рассыпать их на дороге, по которой двигалась телега. Медлительный дед, вёз тело монаха, а когда увидел на дороге деньги, чуть ли не через лошадь перепрыгнул, чтобы собрать деньги, пока их ещё кто-нибудь не увидел. Пока он собирал, я вытащил из телеги труп монаха и спрятал его на виду у всех, просто посадил его на крыльцо соседнего дома. Дед собрал деньги моментально, но потом долго ползал по дороге, проверяя каждый камень, под которым могла оказаться ещё хотя бы одна монетка. Я устал ждать, когда он прекратит это пустое занятие, хотелось встать и сказать, что нам пора ехать. Через несколько минут дед всё-таки успокоился, и телега золотаря двинулась в сторону ворот.

Стражники у ворот пытались проверить телегу золотаря, но дед им этого не позволил, потому что найденные на дороге деньги он спрятал под моим телом.

- Тело мёртвое служителя одна штука, еду хоронить, чё пристал? – не выдержал дед, заявив настырному стражнику. После этого, стражник махнул рукой на деда, и телега медленно выкатилась за ворота. Лошадь не спеша плелась по дороге и тянула за собой телегу. Дед, неожиданно получивший премию, стал что-то напевать. Он в отличие от меня никуда не спешил, его всё равно до утра в город не пустят, несмотря на то, что он свой. Я подождал, пока мы отъедем от города на достаточно большое расстояние, чтобы нас стало не видно, после чего осторожно, стараясь не привлечь к себе внимание деда, спрыгнул с телеги. Дальше дед поехал один, продолжая что-то напевать. Посмотрев в спину ни о чём не подозревающего деда, отправился искать Тук-тука.

Глава 5
Пса искать не пришлось, он сам меня нашёл, потому что следил за телегой деда и ждал, когда я с неё спрыгну. Через некоторое время мы вернулись в район той деревни, где я пытался найти топор.

- Ну, что друг, думаю надо посмотреть, что нам досталось от убитого мною монаха – простучал я зубами и достал туго набитый монетами мешочек. С посохом, который я отнял в почти честном бою, разобрался по дороге и остался доволен этим оружием. Монеты посыпались на землю, и их цвет меня порадовал. Пятьдесят три серебряных кругляша носил с собой монах в этом мешочке. – А неплохо живут святоши! – простучал я зубами уже более весело - хотя если подумать, то это не такая уж и большая сумма. Кузнец в городе за свой топор просил две такие монеты, стало быть, цена на что-то более сложное, чем топор, будет в разы выше. Сложил монеты обратно в мешочек и решил наконец-то заняться постройкой плота.

Повалив с помощью топорика сухое дерево и отрубив всё лишнее, подошёл к самой сложной задаче. Каким способом мне доставить это бревно на берег моря. Я, естественно, попробовал взвалить его себе на плечо, это даже в какой-то степени получилось, но дальше нескольких метров пронести его не смог. – Вот блин, что же делать? До берега моря километров семь, и даже докатить туда это бревно не реально. Нужен транспорт, ну или простые колёса на худой конец, желательно с крепкой осью. Надо было деда нанять с его скрипучей телегой и лошадью, но теперь уже поздно. Придётся идти в деревню и искать транспорт там, хотя можно попытаться самому колёса смастерить, но это если в деревне ничего не найду - с такими мыслями я отправился в деревню, искать транспорт. В нескольких километрах от деревни мне пришлось на некоторое время спрятаться, потому что на дороге, по которой я спокойно шел, появились всадники, и они явно кого-то искали, возможно, что как раз меня. Скатившись в заросший колючим кустарником овраг, я собирался переждать некоторое время, пока они проедут, но они решили устроить привал.

Расположились они всего в нескольких метрах от оврага, один из воинов сразу отправился на рубку сухих веток для костра. Я вжался в мокрую землю стараясь не шевелиться, но всадник с топориком в руках, к моему счастью, просто не дошёл до того места, где я лежал. Тук-туку было проще, он собака, и на него внимание никто не обратил, мало ли чей пёс, деревня же рядом. Я пролежал в овраге не меньше двух часов, дождавшись, когда они отдохнут и отправятся дальше. Кого они искали, я так и не узнал, подслушать разговор у меня не получилось, главное, что меня они не нашли, и это уже хорошо.

Кузня была пуста, хозяин работал в поле, но раз в день заглядывал, для того чтобы проверить, всё ли на месте. Судя по выражению его лица, он явно скучал по своему кузнечному молоту и звону железа. У него была телега и лошадь, и я решился на то, чтобы нанять его для доставки брёвен к морю. Воровать телегу не придется, да и человек сможет немного подзаработать. Чтобы установить с ним контакт, нужно было, чтобы наступила ночь, ну или хотя бы вечерние сумерки. В темноте моё лицо разглядеть будет сложнее, как и определить, что живым я не являюсь. Я боялся, что кузнец ещё до темноты закончит работать в поле и уйдёт домой, а я к нему в гости заходить не планировал. Не придумав ничего лучше для того, чтобы он остался в кузне на ночь, я открыл дверь в его святая святых. Брать ничего не стал, но когда он увидит, что в кузне кто-то был, захочет поймать непрошеного гостя. Было конечно опасение, что разговора после этого у нас с ним не получится, но я надеялся на лучшее.

Как я и предполагал, кузнец, перед тем как отправиться домой заглянул к себе в кузню. Открытая дверь его насторожила, проверив наличие инструмента, он немного успокоился, но в кузне на ночь остался. Я этому был рад, и теперь настал самый важный момент, поговорить с ним с помощью жестов. Размахивать руками нужно будет осторожно, он ведь может понять меня так же неправильно, как тот монах в городе. Остановившись метрах в десяти от кузни, я постучал посохом по камню, лежащему на земле. Кузнец из кузни выскочил с молотом в руках, как чёрт из табакерки.

Мы несколько минут стояли неподвижно и смотрели друг на друга, пока до него не дошло, что я нападать не собираюсь.

- Ты кто и чего тебе надо? – спросил кузнец, не выпуская молота из рук. В ответ я начертил палкой на земле подобие телеги, получилось плохо, но понятно. – Что ты там палкой ковыряешь? Отойди назад я посмотрю.

Я сделал несколько шагов назад, не поворачиваясь к нему спиной. В руках у кузнеца появился факел, который он одним ударом огнива поджог.

- Это чего, телега что ли? – спросил он, рассмотрев мой рисунок. Я кивнул, подтверждая, и сделал осторожный шаг в сторону кузнеца. Кузнец насторожился и поднял молот. Пришлось показать ему свои пустые руки, чтобы он успокоился, потом показал на рисунок. – У тебя телега сломалась? – предположил кузнец. Я отрицательно помотал головой. – Украли? – я опять помотал головой и показал ему пять монет, серебряных, разумеется. – Купить, что ли хочешь? – Я опять отверг его предположение, после чего кузнец просто завис, не понимая, что мне нужно. Чего я только не делал, чтобы объяснить ему, что хочу просто нанять его на временную работу для доставки брёвен к морю, и он в итоге всё-таки понял. – Работу что ли предлагаешь? – я быстро закивал головой как китайский болванчик. – Так бы сразу и сказал, а то машешь руками как птица крыльями – кузнец окончательно успокоился и положил свой молот на землю около своих ног. – Утром приходи, мне ещё телегу починить надо – ответил он, и мы разошлись. Он пошёл домой, а я поспешил туда, где приметил ещё несколько сухих деревьев, чтобы успеть их свалить до утра.

В тишине ночи удары моего топорика и падение деревьев звучали особенно громко, но деваться мне было некуда, и я всю ночь трудился не покладая рук. Много сухих деревьев в одном месте было не найти, и мне пришлось обшарить в их поиске не один гектар леса. Как назло всё время попадались либо сильно кривые стволы, либо уже трухлявые. Несколько раз меня самого чуть было стволом не придавило, и всё из-за того, что я торопился. Деревья падали с интервалом в двадцать минут, за это время я успевал дойти до выбранного дерева и срубить его. Повалив десять деревьев, я взялся за вырубку нужного мне куска ствола и очистку его от ветвей. Очистив один, сразу относил его к тому месту, где будем грузить на телегу. Работал без перерывов, но за ночь все стволы обработать всё равно не успел. До рассвета успел подготовить только семь бревен, после чего отправился к кузнецу. Он уже был на месте, когда я добрался до его кузни.

- Наконец-то, долго спишь, я уже устал ждать – заявил он, когда я подошёл достаточно близко чтобы его услышать. Знал бы он, чем я занимался всю ночь и что вообще не сплю, так бы не говорил. Кузнец предложил место на телеге рядом с собой, но я отказался, он мог ведь и заметить, что я не дышу. Заняв место почти в середине телеги, я показал направление куда ехать, и мы тронулись в путь. Кузнец первые полчаса молчал, потом ему стало скучно, и он решил узнать кто я такой, откуда и что тут делаю. – Как звать-то тебя? Ах, да забыл что ты немой. Тогда давай так, я буду спрашивать, а ты будешь кивать головой, если я угадаю – предложил кузнец. Деваться мне было некуда, я согласился. – Из храма? Из монастыря? Из города? – на всё я отрицательно помотал головой. – Изгнанник что ли? А, понял, ты сам ушёл – выдал вариант кузнец, на который я согласился. Пусть лучше думает, что я отшельник, потом вопросов меньше будет. – Это ты правильно сделал, нечего там делать. Уж лучше одному по земле ходить, чем в храме за уютное место глотки друг другу грызть. Я, таких свободных как ты, больше уважаю, с вами хоть поговорить нормально можно, даже если ты немой.

Через некоторое время появился Тук-тук, он неожиданно выскочил из кустов и напугал лошадь. Кузнец хотел ударить его кнутом, но я вовремя схватил его за руку.

- Твой что ли пёс? – я кивнул – скажи, чтобы лошадку мою не кусал, иначе я не посмотрю что он твой, сразу ударю. Тук-тук и не пытался её кусать, лошадь его не интересовала и ничем ему не угрожала. Поравнявшись с телегой, он побежал рядом, охраняя и меня, и кузнеца, и его лошадь, от возможного нападения дикого зверя. – Хм, смотри какой понятливый, я бы тоже такого завёл, хорошая охрана для дома, и молчаливая.

Все семь брёвен за один раз кузнец отказался везти, сославшись на то, что телега такой вес может не выдержать. Пока часть брёвен грузили на телегу, кузнец был спокоен, но вот когда он понял, куда эти брёвна нужно везти стал нервничать. Смотрел на меня подозрительно и старался идти с другой стороны телеги, будто опасался нападения с моей стороны. Когда добрались до скал, он вообще стал отказываться везти брёвна дальше, даже за двойную оплату.

- Не пойду дальше, плохое тут место – упёрся кузнец и остановил лошадь. Немного поразмыслив, я решил, что пятьсот метров узкого прохода между скал до берега моря это не такое уж и большое расстояние. Как-нибудь сам брёвна туда дотащу, пусть даже волоком. Кузнец обрадовался, когда узнал, что я не буду заставлять его идти дальше, и после чуть ли не в одиночку разгрузил телегу. Второй рейс прошёл уже спокойнее, кузнец даже облегчённо выдохнул, когда я честно заплатил за проделанную работу. Перед тем как уехать, он посмотрел на меня с жалостью и посоветовал не подходить к воде.

Чтобы переместить брёвна на берег мне потребовалось почти два дня, и сейчас расстояние в пятьсот метров я люто ненавидел. Выложив брёвна на берегу понял, что скрепить их у меня просто нечем, пришлось обратно к кузнецу топать за верёвкой. Отмерять километры ногами мне уже конкретно надоело, стал мечтать о том, чтобы меня кто-нибудь довёз но, увы, никого поблизости не было и я, понурив голову, продолжил топать вперёд, в деревню. Тук-тук всё время был рядом, поддерживая меня морально ну и охраняя от всевозможных опасностей, которые я могу просто не заметить. Одну опасность всё-таки даже он не заметил, это была яма, в которую я угодил ногой и чуть не сломал её. Вот был бы номер, если бы я к кузнецу со сломанной ногой пришёл. С этого момента стал чаще смотреть под ноги, чтобы сохранить кости. Ещё не известно срастутся они или нет, если я залезу в воду.

Кузнец был в кузне, когда я туда наконец-то добрался и, войдя внутрь, сразу показал ему на интересующую меня верёвку.

- Что, опять ехать? – спросил кузнец, увидев меня у двери своей кузни. – Странный ты, приходишь ночью, просишь непонятно что – он положил длинную верёвку на верстак. – Надеюсь, что ты знаешь что делаешь, будет что-нибудь ещё нужно, приходи, только учти, на берег не поеду – заявил кузнец после того как получил серебряную монету за верёвку.

Через два дня плот был готов и спущен на воду. Испытание шло успешно, плот хорошо держал мой вес и вес Тук-тука, вместо которого я использовал камень. Трёхметровый шест доставал до дна даже на приличном расстоянии от берега. Мне бы, конечно, пригодился парус но, немного подумав, решил, что он только мешать будет, да и ветер слишком слаб, чтобы толкать плот вперёд. На обратном пути, когда до берега осталось каких-то двадцать метров, мой шест неожиданно сломался, а плот стал разваливаться. Чтобы не потерять брёвна я спрыгнул в воду и вручную притянул его к берегу. Причина поломки шеста и плота нашлась быстро, она надёжно прицепилась к моей ноге. Это был какой-то новый вид пиявки, размером с полметра и вытянутыми челюстями как у щуки. Зубы естественно тоже имелись в большом количестве. Оторвать от ноги этого монстра получилось только после того, как я его убил. Осмотр плота показал, что в его поломке виноваты товарищи этой щука-змеи, верёвки были перекушены, а на самих брёвнах остались отметины от зубов. С шестом было всё гораздо хуже, его просто перекусили пополам и тот, кто это смог сделать, точно был в несколько раз больше чем эти пиявки. Мне как-то сразу расхотелось лезть в воду, а было надо, тянуло меня туда что-то.

Одно бревно и несколько метров верёвки мне было не так жалко, как мой правый сапог, который остался где-то на дне. Я прикинул направление пути, по которому вытаскивал плот и, достав ножи, полез в воду искать потерянный сапог. Глубина была небольшая, всего мне по грудь, но даже на этой глубине я не смог сверху увидеть сапог: вода была всё ещё мутная после моего выхода из неё вместе с остатками плота. Пришлось присесть, погрузившись в воду полностью и подождать, когда видимость хоть немного улучшится. Можно было бы подождать на берегу пока муть, поднятая мной осядет, но я боялся, что мой сапог сожрут, он всё-таки кожаный, стало быть, условно съедобный.

Пока я сидел, не двигаясь, меня никто не трогал, но стоило мне сделать пару шагов, на меня тут же напали. Напали пиявки, разумеется, а не тот монстр, который перекусил шест. Отбиваться от них в воде оказалось намного сложнее, всё-таки вода их стихия, а не моя. Они были в несколько раз быстрее меня, и я просто не мог попасть по ним ножами. Пришлось действовать немного хитрее, давал себя укусить, а потом вонзал лезвие в тело пиявки. Делал это медленно, чтобы не привлечь к себе других обитателей подводного царства. Сколько точно времени я провёл под водой, не знаю, может быть, полчаса, а может и целый час, но до сапога я всё-таки добрался. К этому моменту его уже кто-то успел попробовать, оставив на нём хорошо заметные следы в виде многочисленных дырок от острых зубов. Схватив сапог как самое дорогое сокровище я рванул к берегу со всех сил, чуть не оставив в воде второй сапог.

Выбравшись на берег, я несколько минут лежал, радуясь тому, что и сапог нашёл и сам целым остался, на два-три десятка укусов внимание вообще можно не обращать, они затянутся за час спокойного пребывания в воде. Спасённый мною сапог, сейчас лежащий рядом на песке, зашевелился, когда я к нему протянул руку. Внутри уже кто-то успел поселиться, а ведь в воде он пролежал всего-то около часа. Руку туда совать я не собирался да и брать сапог в руки тоже, поэтому я сам добавил несколько дырок в нём своим ножом, таким образом убив того кто там был. Тук-тук конечно хотел мне помочь избавиться от незваного гостя, но я ему не давал совать нос в сапог, вдруг ему его откусят. После нескольких ударов житель моего сапога затих, и я наконец-то смог его вытряхнуть оттуда. Гостем оказался всего лишь, обычный, большой краб, а не какой-то монстр.

- Тук-тук, что делать будем? Мне нужно попасть куда-то туда за это проклятое море, потому что тянет меня туда. Тянет сильно, даже не знаю с чем эту тягу сравнить. Вот представь, что на другом берегу много вкусной еды, а ты не ел несколько дней. А? Что? Да, согласен, пример не самый удачный с учётом того, что мы с тобой уже больше двух месяцев ничего не ели. Только ведь нам этого и не требуется, мы с тобой нежить, а вот если бы были живые? Вот то-то и оно, ты бы по воде пробежал аки посуху, но до еды добрался бы. Стало быть, нам, то есть мне, нужно усовершенствовать плот и придумать какой-нибудь двигатель, чтобы увеличить скорость. Парус для этого не подойдет, потому что ветра тут практически нет, а вёсла могут перекусить так же как шест.

Прежде чем опять к кузнецу идти, я обследовал берег на расстоянии километра в обе стороны. Не нашёл вообще ничего, правда, сам не знал, что ищу. Прогулка пошла на пользу. Я придумал, как защитить плот от зубов морских обитателей. Для этого потребуются стальные ленты, несколькими лентами скреплю брёвна между собой. Сами брёвна снизу закрою листом железа ну или несколькими листами, если большого листа не найдётся. Значит, решено, идём к кузнецу. Узнать бы еще, сколько будет стоить моя затея. Я положил руку на пояс где находился мешочек с монетами и не нашёл его там. – Потерял!!! – я забегал по берегу как сумасшедший. Через некоторое время мешочек нашёлся в том месте, где я вышел из воды. Он был порван, и в нём осталось только пять монет, остальные покоились где-то на дне, и достать их было просто не реально. Мой план по укреплению плота дал трещину, финансов могло не хватить. Мне не помешало бы узнать, как далеко вообще плыть до другого берега, но карту, вероятно, в этом мире я не найду. Выбрал скалу, на которую можно было влезь, и на ближайшее время стал альпинистом.

Альпинист из меня получился не очень хороший и на высоту двадцати метров забрался только через два часа. С этой высоты другой берег я не увидел, но увидел берег, на котором сейчас находился и этот берег на десятки километров в обе стороны защищали скалы. Мысль обойти море ну или возможно залив, который был передо мной, я сразу похоронил, плот остался единственным вариантом попасть на другой берег. Сидя на верху скалы мне было хорошо видно морское дно и некоторых его обитателей, они тёмными лентами виднелись повсюду. Я пытался увидеть монстра размером больше, ведь шест перекусил кто-то явно большой. Просидел на скале до вечера, но кроме всякой мелочи и какой-то полосатой рыбины никого не увидел. – Прячется сволочь, чтобы напасть из укрытия – подумал я и спустился вниз, где меня ждал пёс.

Оттащив брёвна подальше от кромки воды, я отправился к кузнецу. Ночь для нас с Тук-туком не помеха, мы оба хорошо видели в темноте и смогли добраться до кузни до наступления рассвета. Мне повезло, что я пришёл так рано, иначе кузнеца пришлось бы ждать несколько дней, он собирался ехать в город. Вид у него был понурый и какой-то болезненный, будто он пил всю ночь.

- А, это опять ты, смотрю, жив ещё. Хотел чего-то?

Я объяснил, что мне нужны стальные ленты и листы, и какого размера. На небе светило солнце и мне пришлось спрятать лицо, надвинув глубже капюшон. Кузнец пытался рассмотреть моё лицо, но я вовремя либо наклонял голову, либо отворачивался.

- Металла у меня нет, но могу купить, если денег дашь, всё равно в город еду – предложил кузнец. Я протянул ему последние пять монет, давая понять, что согласен и доверяю. – Должно хватить, но хочу сразу предупредить, что больших железных листов от меня не жди, у меня же кузня не столичная, да и работаю я один – я кивнул, согласившись, для меня большой стальной лист особо не нужен, можно и маленькими плот обшить. Через некоторое время телега кузнеца пропала из вида, и мы с Тук-туком пошли обратно на берег моря.

В последующие три дня нам было просто нечем заняться, и мы бесцельно бродили по берегу. Иногда я дразнил пиявок, предлагая им свою ногу, несколько раз получилось вытянуть пиявку на берег. Честно сказать, эти пиявки какое-то жуткое создание природы этого мира. Не имея ни плавников с хвостом, ни ласт как у тюленей они очень быстро плавали и могли довольно долго находиться на суше. На берегу вели себя как обычные змеи, даже голову поднимали, чтобы осмотреться. Тело они имели плотное, но для зубов Тук-тука это проблемой не было, он за один раз перекусывал пиявку пополам. Ещё выяснил, что пиявки эти являются каннибалами. Полосатая как зебра рыба, которую я видел с высоты, сидя на скале, а ранее видел, как точно такую же рыбу продали как контрабанду, была их врагом. Она перемещалась под водой молниеносно, и у пиявок, просто не было шансов сбежать. За три дня моя тяга к другому берегу усилилась, и я уже был готов отправиться туда вплавь. Знать бы еще, что меня ждёт на том берегу? Может быть, проход на Землю, а может быть способ оживить это тело, которое мне досталось со скидкой в сто процентов, то есть даром. Судя по поведению Тук-тука ему другой берег был не нужен, тяги туда он не испытывал, он просто нашёл во мне нового друга ну или хозяина. Я конечно тоже был рад встретить в этом не очень дружелюбном мире друга, даже такого, четвероногого, в шерсти да ещё и мёртвого как я. Сейчас я хотя бы с ним чувствовал себя в безопасности, будучи полностью уверенным в том, что он никогда меня не предаст и не оставит в беде. Иногда, при взгляде на него, у меня появлялось чувство, что в теле собаки застряла чья-то душа, разумная и вполне вероятно, что даже человеческая. Возможно, душа, не полностью осознавшая, что происходит, но желающая прожить в этом теле хотя бы некоторое время. Почти каждую ночь я старался разжечь костёр, огонь давал мне чувство того, что я не в другом мире, а дома, просто сижу у реки, отправившись в поход или, в крайнем случае, на рыбалку. Наступило время возвращаться в деревню к кузнецу, он уже должен был вернуться из города.

Глава 6
Кузнец вернулся, но был уже не понурый, а злой как чёрт, которому наступили на хвост. Металл он привёз, правда, не так много, как бы мне хотелось.

- На большее денег не хватило, цены ощутимо подросли – пояснил он, увидев мой молчаливый вопросительный взгляд. Я помог ему разгрузить телегу, после чего он попросил подождать его в кузне и поспешил домой. Сидя на верстаке и глядя на кучу железного хлама, который привёз кузнец, я понял, что о листовом железе можно забыть. Максимум, на что можно рассчитывать, так это на несколько стальных лент, которые можно прибить к брёвнам снизу. Помимо малого количества железа была ещё одна проблема. Кузнецу надо же будет чем-то заплатить за работу. Денег у меня больше нет, но есть меч, который достался от стражника и есть фляга с крепким вином, думаю, что это вино тоже чего-то стоит. Меч отдавать жалко, он мне самому пригодится, а вина слишком мало для оплаты. Нужно найти что-то достаточно ценное, но выходить на большую дорогу, чтобы кого-нибудь ограбить, не очень хочется. Есть, конечно, вариант, поймать ту полосатую рыбу, которую в городе продали как контрабанду, но я не уверен, что кузнец примет её как оплату за свой труд.

Кузнец пришёл часа через два, и его настроение стало ещё хуже, чем до похода домой. Я ещё раз объяснил, какой длины и ширины нужны стальные ленты, после чего пошёл к морю, ловить рыбу. Рыбак из меня был, честно говоря, плохой, и как ловить рыбу, я знал только в теории. Нет, я не то чтобы никогда её не ловил, в детстве с друзьями ходили ловить карасей, но это было баловство, к тому же было это давно. На серьёзной рыбалке я никогда не был, а сейчас передо мной стояла задача поймать большую рыбу, причём хищную. Поскольку рыба крупная, то и червяк мне нужен тоже большой, пиявка для этой цели хорошо подойдёт. Пиявку ловил так сказать на условного живца, то есть на себя, опустив в воду ногу. Поймал без проблем, через каких-то пять минут бултыхания ею в воде. Проблемой оказалось её отцепить от сапога в живом состоянии, мучился с этой задачей дольше, чем ловил, но всё-таки добился своего.

- Тук-тук не трогай пиявку, она мне живой нужна! – я отогнал пса от пойманной пиявки, которую хотел использовать как живца. Вместо лески у меня была верёвка, раньше ею стягивал бревна плота, вместо крючка, старый гвоздь, который прихватил в кузне. Место обитания полосатой рыбы я помнил, но была одна проблема, для зубов морских обитателей верёвка почти ничего не значит, перекусят на раз. Забросив в море свою примитивную закидушку, стал ждать, когда рыба соизволит откушать предложенную пиявку. Прошёл час, рыба не повелась на приманку, и я вытянул верёвку. Пиявки на крюке не было. - Наверное, я плохо насадил, и она соскользнула с крюка - подумал я и выловил ещё одну пиявку для наживки. На этот раз рыба клюнула ещё до того как пиявка коснулась воды. Стремительная полосатая лента вылетела из воды и заглотнула пиявку вместе с крюком. Хорошо, что я второй конец верёвки догадался привязать к бревну, иначе бы не удержал её в руках. От мощного рывка бревно протащило по песку почти на метр, верёвка натянутая как струна грозила оторваться, и я забежал в воду по пояс, чтобы быстрее вытянуть пойманную рыбу на берег. Наличие пиявок в воде меня почти не интересовало, они за короткое время не успеют меня съесть. Через несколько минут напряжённой борьбы, мне всё-таки удалось вытащить на берег полосатую рыбу длиной в полтора метра. Тук-тук пытался возить свои зубы в её тело, но я не дал ему это сделать. Предлагать кузнецу рыбу покусанную собакой, было как-то неприлично с моей стороны. Рыбина оказалась тяжёлой, приблизительно килограмм тридцать, я хотел её разделить на несколько частей, но потом подумал, что возможно в целом виде её цена будет выше. Солнце уже готовилось уйти за горизонт, и я решил не терять время, а отнести рыбу кузнецу, пока она не испортилась.

В середине ночи я добрался до кузни, из которой доносился звон железа. Я не сразу вошёл в кузню, хотел дождаться рассвета, а потом подумал, что за ночь она немного подсохнет и её вид уже будет не тот, что сейчас. Тук-тук всю дорогу плёлся позади меня, облизывая себя полусухим языком и не сводя взгляда с рыбьей туши. Иногда самообладание его покидало, и он пытался откусить хотя бы маленький кусочек. Я эти попытки пресекал, отправляя его вперёд, мне было жаль не рыбу, а пса, он же, как я, есть, тоже не может. Воду ещё мы немного могли теоретически протолкнуть через сжатое горло, но вот пищу никак, мы в этом оба уже не раз убедились.

- Рано пришёл – заявил кузнец, увидев меня входящим в кузню. Рыбу он за моей спиной пока не видел и продолжил ковать железо. Я подошёл к верстаку, сдвинул в сторону инструмент, который там был и на его место положил рыбу. Немного подумав, в довесок к ней поставил рядом флягу с вином. Кузнец отложил молот и подошёл к верстаку, чтобы посмотреть на то, что я принёс. То, что произошло с кузнецом после, я вообще не понял. Его глаза стали безумными, руки задрожали и потянулись к рыбе. Он как-то подозрительно ласково погладил шершавое рыбье тело, а потом, схватив рыбу, выбежал с ней из кузни, не сказав мне ни слова. Я вышел вслед за ним и посмотрел, куда он побежал. Бежал он домой, спотыкаясь на бегу но, не выпуская рыбу из рук.

- Тук-тук, ты что-нибудь понимаешь? Может быть, он настолько беден, что у него дома есть нечего, а там семеро по лавкам сидят? Хоть бы зажарил, а то будет, есть прямо так, сырой.

Я вернулся в кузню и стал ждать его возвращения, попутно поддерживая огонь в кузнечном горне. Кузнец вернулся на рассвете, и таким счастливым я его ещё никогда не видел. Его поведение стало ещё более странным, он упал мне в ноги и попытался то ли поцеловать их, то ли укусить. Я не знал что делать, вырываться мне или стукнуть его чем-нибудь, чтобы успокоился. Бить его не стал, кузнец-то мне ещё нужен, пришлось освободить ноги из его жёсткого захвата. Отойдя от него на пару шагов, стал ждать, когда он успокоится и сможет хоть как-то объяснить своё странное поведение. Кузнец встал на колени, и я увидел, что он плачет, попутно что-то несвязно бормоча. Что он говорил, я смог понять только с третьего раза, да и то не полностью. Оказалось что его жена давно прикована к постели какой-то болезнью, а печень рыбы, которую я принес, являлась единственным лекарством. Рыба эта была очень редкая, и ловить её, было запрещено указом местного правителя, вылов карался смертной казнью, но её всё равно тайно ловили. Кузнец почти полгода пытался купить эту рыбу, а позавчера он вышел на контрабандиста и узнал от него цену. Пять золотых монет стоила эта рыбка, поэтому кузнец и был таким злым, когда вернулся из города. Короче говоря, я, сам того не зная, спас его жену от неминуемой смерти, которая должна была наступить в ближайшем будущем. За время болезни жены, кузнец уже продал почти все, что у него было, и потратил полученные деньги на лекарство, которое лишь облегчало страдания, но не вылечивало. Кузнеца пришлось поднимать с колен, иначе он бы и дальше так стоял, восхваляя богов за то, что они ему послали меня.

- Сделаю, всё сделаю, ни спать, ни есть не буду, пока не закончу! – он схватил молот и стал с удвоенной силой бить по полоске металла. Я, стоя в самом тёмном углу кузни, наблюдал за его работой и удивлялся его выносливости. Два часа без перерыва он бил молотом, вытягивая металл в полосы длиной в полтора метра. Меня такая длина не устраивала, плот такими лентами сложно будет скрепить, хотел объяснить кузнецу, но он меня опередил. – Потом скреплю в нужную длину – ну, потом так потом, не стал его учить, что и как делать, лишь предложил отдохнуть. Кузнец даже облегчённо выдохнул, видно было, что устал, но ведь он сам обещал, не есть и не спать, а в моём присутствии даже не отдыхал. Я подождал, когда он смоет с себя пот и копоть, после чего предложил ему вино, фляга с ним по-прежнему стояла на верстаке. Кузнец принял из моих рук флягу, открыл крышку и понюхал содержимое.

- Рано мне ещё такую штуку пить, я ещё и без этого силён по мужской части, да и жена должна окрепнуть после болезни – пояснил он и отдал мне флягу. С его слов получается, что это не совсем вино, а какой-то возбудитель для тех, у кого проблемы в общении с женщинами. Если вспомнить от кого мне досталась эта фляга, то получается что монахи совсем не прочь получить определённое удовольствие от общения с женщинами. У убитого мной монаха, похоже, были с этим проблемы, вот он и носил с собой эту флягу, чтобы настойка всегда под рукой была.

Кузнец трудился почти сутки, намереваясь сдержать данное им слово, что ни спать, ни есть не будет, пока не закончит. Я, конечно, был совсем не против того, чтобы получить свой заказ как можно быстрее, но кузнец мне ещё будет нужен, и выжимать из него всё, не хотелось. Мог ведь, и надорваться, потом будет болеть, мне придётся искать другого кузнеца, а оно мне надо? Несколько дней задержки ни на что не влияют, если не считать усиливающейся тяги к другому берегу моря. Правда тяга усиливалась, только когда я ничего не делал, а когда процесс подготовки плота возобновлялся, тяга почти полностью исчезала. Забрал у кузнеца три готовые железные ленты, длиной около четырёх метров и отправился восстанавливать плот. Два десятка гвоздей, чтобы закрепить ленты, тоже прихватил, я их не заказывал, но они у кузнеца были.

Всю дорогу до берега я думал о том, чем заменить парус, гребной винт не подойдёт, там обороты нужны. Железные вёсла тоже как-то не очень подходят: не лодка же, а плот. Остался вариант с гребным колесом как у старых пароходов, скорость вращения колеса не очень большая, но толкающая сила для моего плота будет достаточной.

Через день плот был готов, стальные ленты достаточно надёжно удерживали брёвна вместе, осталось эти брёвна защитить от зубов морских обитателей. Отправился опять к кузнецу, нужны ещё семь лент ну и заодно попытаюсь уговорить его сделать пару колёс с лопастями. Деревянные колёса я сразу забраковал, долго они не протянут под натиском острых зубов. То, что этот натиск будет, я почему-то был уверен, если уж у берега такие зубастые пиявки водятся, то чего ждать от центра этого моря.

Кузнец к моему появлению уже закончил работу и выдал мне десять длинных металлических полос. Железа больше не осталось, а для моего плана его нужно было приблизительно ещё столько же. Денег у меня осталось пара медяков, а на них ничего не купишь, придётся воровать железо в городе ну или всё-таки ограбить кого-нибудь и потом на эти деньги купить железо. Второй вариант мне самому не нравится, не грабитель я и всё тут, значит, буду воровать. Поблагодарив кузнеца за работу, дал понять, что скоро опять приду, после чего вернулся на берег. Мой плот сиротливо лежал на песке, там же где я его оставил, когда уходил.

- Вот черт, а ещё гвоздей забыл у кузнеца попросить! – я положил железные полосы рядом с плотом и стал думать, где буду воровать железо. Деревня под это дело не подходит, город, где я убил монаха и одного из стражников, тоже не подходит. Меня, скорее всего ещё ищут, и соваться туда, не стоит. Остаётся ещё один город, с окрестностей которого и началась моя жизнь в этом мире, да ещё и в мёртвом теле. До города этого конечно далековато, дня три пути, но думаю, что там меня искать никто не будет. Плот пришлось закопать на берегу, вдруг ещё кого-нибудь на казнь морем привезут. Тук-тук, разумеется, отправился со мной, ждать меня на берегу, он не захотел. Передвигались мы исключительно ночью, потому что днём на дороге встречалось много путников, как пеших, так и едущих на телегах, каретах и просто верхом на низких лошадках.

Огни ночного города появились на четвёртую ночь нашего путешествия, Тук-тук даже как-то повеселел, увидев стены родного дома. Прежде чем идти туда, мы с псом весь следующий день просидели в кустах, наблюдая за воротами, стенами и вообще за всем, что смогло привлечь наше внимание. На первый взгляд всё было спокойно, люди входили и выходили из города, оплачивая как вход, так и выход. Я входить в город решил вечером, перед тем как ворота закроют. Тариф за вход был стандартный, одна медная с каждого входящего включая и Тук-тука. Я не стал возмущаться и отдал последние две монеты, потому что Тук-тук ждать меня за городом не желал и упорно шёл рядом. Город был большим, но улицы, почти такие же узкие как в том городе, где я был. Кстати я так и не узнал его названия, как, впрочем, и имя кузнеца, который мне помог и поможет ещё.

Глава 7
Я не спеша брёл по улицам города и внимательно смотрел по сторонам, выискивая, где бы мне разжиться железом, бесплатно и, желательно, без плохих последствий. Встреченные мною горожане относились ко мне как к настоящему монаху, ну или служителю культа в их варианте. Кто-то проходил мимо, не обращая внимания, кто-то кланялся, а кто-то скрежетал зубами мне в след. Небо быстро темнело, большая часть жителей разбрелись по домам, но на улицах ещё оставались люди, которые спать пока не собирались. На открытых верандах местных ресторанчиков было достаточно людно, кто-то играл в кости, громко ругаясь, когда проигрывал, а кто-то просто накачивал себя дешёвым вином. Я старался такие места обходить стороной, кто знает, кому и что придёт в голову, если увидят монаха, да ещё и одного. Разборка с пьяной компанией мне сейчас ой как не нужна, а нужно железо, которое мне пока по пути не попалось. Нет, оно, конечно, было, это железо, но вот бесхозного железа точно не было видно. Я через некоторое время стал присматриваться к решёткам на окнах подвалов. Выдернуть их можно, но шуму будет много, а самого железа мало. Через некоторое время я преодолел первый круг по городу, можно сказать, по трущобам, где народ жил довольно бедно. Повернув в очередной проулок, нос к носу столкнулся с местным грабителем.

- Деньги гони! – он вытянул руку, показывая, что у него есть нож и улыбнулся, радуясь тому, что в переулке кроме нас никого нет. Я расстегнул плащ и одним движением выхватил свои кривые ножи. Грабитель этого явно не ожидал и сделал шаг назад, после чего его челюсть затряслась и он, заикаясь, спросил. – Коготь?! Но как, я же сам видел, как тебя вздёрнули? – из его слов я понял, что этот тип когда-то был хорошо знаком с прежним хозяином этого тела. Сбросив капюшон с головы, я шагнул в сторону грабителя. – Коготь, это не я, клянусь, что не я тебя стражникам сдал! Это Крыса постарался, меня в это время даже в городе не было – он бросил свой нож и так быстро убежал, что я даже не успел ничего сделать. Остался стоять один с кривыми ножами в руках в тёмном переулке. Тук-тук тоже куда-то исчез, я даже не заметил, когда. Нужно было срочно менять улицу, мало ли кто ещё тут попадётся из старых друзей этого тела. Я повернулся и решительно зашагал в сторону центра города. Встреча с грабителем принесла мне толику информации о прошлом, теперь я знал прозвище своего тела «Коготь». Лучше бы, конечно, имя узнать, но чего нет, того нет, остановимся на Когте. Думаю это из-за этих кривых ножей, по форме они, правда, чем-то напоминали когти.

Ближе к центру города стали появляться дома достаточно зажиточных горожан, видел даже кованые решётки заборов. Постарался запомнить эти дома, возможно, если ничего лучше не найду, придётся выламывать эти решётки. Через сотню метров свернул на другую улицу и увидел телегу, на которой стояла железная клетка. Точно такую же телегу с клеткой я уже видел у моря, когда туда привезли человека на странную казнь. Для меня эта клетка была просто идеальным вариантом, прутья можно сразу плющить, превращая их в железные полосы. К тому же, если клетку разобрать, я, кажется, смогу унести все прутья на своих плечах, ну может быть и не все, но большую часть уж точно. Во всём моём плане была маленькая, но очень существенная проблема, телега принадлежала стражникам и находилась прямо возле тюрьмы. Теперь нужно придумать, как её отсюда переместить в другое место, где можно будет её разобрать и вытащить за городскую стену, не телегу конечно, а решётку. Я прошёл мимо телеги дважды, но в голову пока ничего интересного по делу воровства клетки не пришло.

Через час смог влезть на крышу одного из домов, которые были расположены рядом с тюрьмой. С высоты второго этажа наблюдать за тюрьмой стало удобнее, я даже видел внутренний двор, потому что здание тюрьмы было одноэтажным. Свободного места во дворе было мало, и телегу внутрь не закатывали, лишь лошадь выпрягали и уводили в конюшню. Клетка с каждым часом начинала нравиться мне всё больше и больше, но способ её украсть я так и не мог придумать. Просидел на крыше до утра и с рассветом отправился искать место, где бы можно было спрятаться как от людей, так и от солнца. Тук-тук к этому времени так и не вернулся, я даже стал беспокоиться, не случилось ли чего с ним. В центре города днём спрятаться было проблематично, пришлось вернуться на окраину, где улиц с тёмными переулками было больше. В одном из таких переулков я и нашёл для себя укрытие, а через час меня нашёл Тук-тук. На его теле появилась пара свежих порезов, но в остальном всё было нормально, он даже был доволен чем-то.

- Понимаешь, Тук-тук, в чём у нас проблема, из города нам в ближайшее время выбраться не получится. И железо тут совсем не причём, у нас денег нет, чтобы выход оплатить. Нам остаётся либо найти, ну или украсть два медяка, либо перелезть через стену, я-то ещё это смогу, а вот ты вряд ли – пёс выслушал мой бодрый перестук зубов, взял меня зубами за край плаща и потянул за собой. Шёл я за ним недолго, минут пять, пока Тук-тук не привёл меня в очень узкий переулок заканчивающийся тупиком. – Ну и зачем ты меня сюда привёл? – он вместо ответа подбежал к стене и стал царапать крышку от большой бочки, лежащую на земле. Я подошёл и поднял ее, чтобы убедиться в своей догадке. Как я и предполагал, под ней был вход в городской сточный канал. – Блин, вот ты умный! – я погладил пса и предложил спуститься вниз, чтобы посмотреть, куда ведёт канал и можно ли по нему выбраться из города.

Через несколько минут после того, как я оказался внизу, понял, что канал похож на лабиринт, и бродить под его низкими сводами, можно не один день. Правда это я буду бродить, а пёс уже знал, в какую сторону идти, и уверенно двинулся вперёд. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним и не отставать. Я почему-то думал, что в этом канале будет много воды и всякого рода отходов жизнедеятельности людей, но на деле оказалось совсем наоборот. Канал был практически сухим, лишь местами попадались небольшие лужи, через которые Тук-тук перепрыгивал и бежал дальше. Через какое-то время он привёл меня к выходу, который был перекрыт решёткой, старой и ржавой, но ещё довольно крепкой. Тук-тук с лёгкостью прошмыгнул между прутьев и остановился, посмотрев на меня.

- Простой ты парень, я же тут не пролезу! – простучал я зубами, разведя руки в стороны. – Решётку ломать надо, а у меня с собой нет ничего для достижения этой цели. Но ты всё равно молодец, знал, куда идти, думаю, что не первый раз тут находишься – пёс ничего естественно не ответил, но вернулся обратно в канал и повёл меня назад к тому месту, где мы попали в городской сток. Перед выходом на поверхность пришлось на некоторое время задержаться внизу, потому что я услышал голоса. Говорили двое, стоя у самого выхода из канала. К этому моменту я уже запомнил много слов из местного языка и вполне нормально понимал, о чём говорят люди.

- Горбуна спасать надо, иначе всех сдаст.

- А как его спасти-то, если он в тюрьме сидит?

- Надо стражников подкупить, чтобы его в другую камеру перевели, там пол тонкий, а подкоп почти готов, несколько шагов осталось прорыть.

- Для подкупа нам нужен Свистун, у него там двоюродный брат служит, ну и деньги, конечно, тоже нужны.

- Деньги найдутся, вечером встретимся, я принесу часть.

- Карим, боюсь, что к вечеру я Свистуна не успею найти, он залёг где-то, мы уже все места проверили, но его не нашли.

- А с чего бы ему на дно ложиться, не грабил же никого в последнее время?

- Не знаю, его Шило видел, говорит, что Свистун кого-то жутко боялся, чуть ли не по кустам прятался.

- Тогда ты сам меня найдёшь после того, как Свистун объявится.

- Ага, понял, а если он это, того, не объявится?

- Ищи лучше и все ходы перекрой, чтоб из города не удрал - разговор как-то резко оборвался, послышались торопливые шаги, и стало тихо. Мы с Тук-туком выждали ещё некоторое время, прежде чем поднять крышку и выбраться на поверхность.

- Тук-тук, дело приобретает нежелательный для нас поворот, местные бандиты собираются все выходы перекрыть. Без серьёзного боя нам из города не уйти, а ещё и железо бы надо с собой прихватить. Может, им подлянку какую-нибудь подкинуть, чтоб им не до нас было? – пёс с моим предложением был согласен, это я по его хитрым глазам понял. Я спокойно вышел из переулка и быстро прыгнул в него обратно, чуть не наступив на пса. По соседней улице в сопровождении стражника шёл монах. Они о чём-то оживлённо спорили, доказывая каждый своё, меня к счастью заметить, не успели. Я заметался по узкому переулку в поисках укрытия, но его тут не было, даже паршивого ящика не нашлось, чтобы за ним спрятаться. Спрятаться обратно в отводной канал я уже не успевал, оставался единственный путь, наверх. Достал ножи, подпрыгнул, насколько смог и вбил лезвия в стену здания, потом подтянулся и закинул себя на крышу. Тук-тук остался внизу, но он собака, пусть даже и мёртвая, внимания почти не привлечёт. Монах со стражником прошли мимо переулка, не обратив на пса никакого внимания и продолжая яростно спорить. Я даже услышал часть их разговора, когда они проходили мимо меня.

- Боран, каждый, даже самый закоренелый преступник, должен получить божественное прощение, перед тем, как его душа покинет тело!

- Какое ему прощение, он же убийца, вор, грабитель! Не надо его прощать, его давно надо было повесить, как этого «Стального когтя» повесили! Хотя его надо было не вешать, а голову отрубить, тот ещё душегуб был.

Я откатился от края крыши, и моя рука сама, машинально, потрогала горло в поисках следа от верёвки. Само собой, на шее у меня никаких следов не оказалось, на всём теле уже шрамы пропали без следа. Стальной коготь-то я, вернее не я, а тело. Для жителей и стражников даже сейчас я оставался этим самым когтем, известным душегубом, которого повесили. Но если они его, то есть теперь меня, увидят, то подумают, что я каким-то образом остался жив и охота за мной возобновится с удвоенной силой. Исходя из этого, мне на улицах днём появляться крайне нежелательно, могут ведь, и узнать, даже, несмотря на монашеский плащ с надвинутым на лицо капюшоном. Один меня уже узнал, а это значит, что через некоторое время обо мне узнают все, сначала местные бандиты, а потом и простые жители. Короче говоря, из города нужно сваливать и как можно быстрее.

На крыше пришлось пролежать до наступления темноты, всё это время прятался за старой трубой, которая дымила изо всех дыр. Ещё бы немного, я из Стального когтя, превратился бы в Копчёного. Тук-тук как верный пёс ждал меня внизу под стеной дома, на крыше которого я сидел.

- Тук-тук, планы меняются, решётку будем брать сегодня, точнее прямо сейчас. Главное телегу откатить от тюрьмы в ближайший переулок, там попробуем разобрать, сколько успеем и валим из города – простучав зубами пояснение для пса, я направился к тюрьме, где сиротливо стояла телега с клеткой. Тук-тук с воинственным видом двинулся вслед за мной, пугая встреченных нами редких прохожих. Путь до тюрьмы времени занял всего минут пятнадцать, но, добравшись до места, пришлось умерить свой пыл. Возле телеги с решёткой стояли пять стражников и монах, которого я уже видел. С того места, где я остановился, мне не было слышно, о чём они говорили, но монах явно что-то им доказывал, размахивая руками. Иногда он показывал на телегу и на здание тюрьмы, куда зачем-то стремился попасть, но его туда не пускали. Минут через двадцать он всё-таки что-то доказал стражникам, и они согласились его пропустить в здание, но только в их сопровождении. У телеги осталось двое, худой и высокий стражник с алебардой в руках и его товарищ с коротким мечом на поясе. Моё терпение уже заканчивалось, и я уже был готов напасть сразу на обоих стражников, чтобы потом угнать телегу. К счастью этого делать не пришлось, стражники через несколько минут о чём-то договорившись, ушли, оставив телегу без присмотра.

- Идём, Тук-тук, пока ещё кто-нибудь не появился – погладив пса по голове, я решительно направился к телеге. Заменил собой лошадь и двинулся в ближайший переулок. Телега, несколько раз скрипнув колесами, покатилась в нужном мне направлении. Я слишком торопился, и на повороте чуть было не врезался в угол здания, пришлось снизить скорость. Телегу решил переместить в тот переулок, где находился вход в отводной канал, чтобы разобранную клетку можно было бы сразу спрятать в подземелье. Добрался до нужного места почти без происшествий, пара испуганных прохожих не в счёт, главное, что погони не было.

- Тук-тук охраняй вход в переулок, пока я буду разбирать клетку! – простучал я зубами и достал топорик, которым собирался ломать клетку. Беглый осмотр клетки выявил много серьёзных изъянов в её конструкции, больше всего меня удивили места креплений клетки к телеге. Прутья были просто вставлены в брусья, составляющие основу всех сторон. Стоило расколоть один из брусьев, как вся клетка развалилась по частям, я в итоге так и сделал.

Железные прутья попадали на каменную мостовую и устроили разно-тональный перезвон. Я замер в ожидании того, что на этот звон какой-нибудь любопытный горожанин заглянет в переулок. Через несколько минут такой горожанин всё-таки нашёлся, им оказалась женщина. К этому моменту я уже находился у самого выхода из этого тупикового переулка, пытаясь заслонить собой и телегу, и развалившуюся клетку.

- Случилось что, или мне это послышалось? – спросила женщина лет сорока на вид с корзиной каких-то фруктов в руках, стараясь заглянуть мне за спину. Я шагнул ей навстречу, чтобы уменьшить обзор переулка и попытался показать жестами, что тут всё нормально, просто телега сломалась. Женщина немного потопталась в попытке лучше рассмотреть, что находилось в переулке, и ушла, так ничего и не увидев. Я проследил за ней из-за угла и, убедившись, что назад она уже не вернется, вернулся к разбору клетки. Через каких-то десять минут все железные прутья были отделены от деревянных креплений и перенесены в подземелье. Теперь нужно было избавиться от телеги, чтобы вход случайно не обнаружили стражники, которые свой транспорт точно искать будут. Я подождал до полуночи и тихо выкатил телегу из переулка. Была мысль бросить её в другом переулке но, подумав, я решил вернуть её на место, туда, откуда взял. В ночной тишине стук колёс по мощёной камнем улице был каким-то особо громким, и местами я очень медленно перекатывал телегу дальше, чтобы не поднимать шум. Путь до тюрьмы занял, чуть ли не всю ночь, дважды за это время я бросал её и прятался от прохожих и стражников. Старая и пустая телега никого не заинтересовала, даже брошенная на дороге.

Часа через полтора после того, как вернул телегу на место, я уже находился у выхода из канала и ломал решётку, перекрывающую выход. Имея в наличии четыре десятка стальных прутьев, которые ничем не уступали обычному лому, сломать старую решётку проблемой не было. Общий вес прутьев оказался для меня неподъёмным грузом, я перетаскивал их частями и понимал, что таким способом я их далеко и быстро не унесу. Мне нужен транспорт, поэтому придётся вернуться в город и найти там хотя бы одно колесо и смастерить что-то похожее на садовую тачку. Тук-тук остался охранять добытое железо, а я полез обратно в отводной канал. Через несколько минут передвижения по нему услышал тихие шаги, а потом увидел тусклый свет масляного фонаря. Я затаился, надеясь, что человек пройдет мимо, повернув в другой проход, но он шёл целенаправленно к тому выходу, через который я только что вернулся в город. Человек держал фонарь на вытянутой вперёд руке, стараясь осветить себе путь, и до определённого момента меня не замечал.

- Ты кто? – спросил он, отшатнувшись назад и выхватив нож. Мужик явно стражником не был, скорее наоборот, относился к местным преступникам. Деваться мне было некуда, и я вышел из темноты на свет от его фонаря.

- К-Коготь?! П-Привет! – мужик, испуганно заикаясь, стал пятиться назад, не зная, что делать. – Коготь, я не хотел, это Карим меня заставил, он давно мечтал от тебя избавиться! – у мужика выступил пот на лбу. Рука, с зажатым в кулаке ножом, нервно ходила из стороны в сторону. Поведение бандита мне не понравилось, и я достал свои ножи. После того как он увидел что появилось в моих руках, в меня полетел фонарь и вслед за ним нож. От фонаря брошенного мне в лицо я увернулся, а вот от ножа нет, он вошёл мне точно под левую ключицу. Мужик бросился бежать но, поняв, что я за ним не побежал, остановился и стал прислушиваться. Я, увидев это, решил воспользоваться тем, что моё тело мёртвое и прикинулся настоящим мертвецом. Зачем мне бегать за этим гадом, если он сам вернётся, нож-то ему нужно вернуть, да и ограбить меня тоже надо.

Как я и предполагал, через пару минут он вернулся и, убедившись, что я мертв, принялся зажигать фонарь. Пока он пыхтел и стучал огнивом, я тихо встал, оказавшись за его спиной. Грубо выругавшись, он всё-таки зажёг фитиль и, подняв фонарь, повернулся ко мне. Его глаза наткнулись на сверкнувшие лезвия моих ножей, они оказалось последним, что он увидел в своей жизни. Теперь мы поменялись ролями, теперь уже я его грабил, забирая себе все, что у него нашлось ценного или нужного. Всё самое ценное обнаружилось в его левом сапоге, внутри которого был маленький кармашек с пятью серебряными монетами. Ещё пять медных монет нашёл спрятанными в его широком ремне. Кроме денег нашёлся ещё один нож, огниво и какой-то тонкий и длинный крюк. Я забрал только деньги, его ножи оставил рядом с фонарём, который затушил, свет мне не нужен и без него в темноте хорошо вижу.

Солнечный свет ударил по глазам, когда я отодвинул в сторону крышку от бочки заменяющую люк.

- Вот чёрт, уже утро, сейчас горожане на улицы начнут выходить! – осмотревшись, я вылез из подземелья, закрыл за собой вход, и мне в голову пришла мысль. – А ведь крышка от бочки это почти готовое колесо, нужно только ось приделать и всё! – конкретно эта крышка меня не устраивала, она большая и в узкий лаз просто не пролезет. Незаметно выбравшись из переулка, я отправился на поиски крышки меньшего размера. По пути стал придумывать конструкцию своего будущего транспортного средства и пришёл к выводу, что мне всё-таки нужно две крышки, вернее два колеса. Где в городе можно было найти бочку? Да в любом доме и не одну, но лезть в дом, это крайний вариант. Неподалёку от меня находилась то ли таверна, то ли ресторанчик, возле которого я ещё в прошлый раз видел десятка три бочек, причём пустых. Взять, правда, без разрешения хозяина у меня не получится, уж слишком много людей рядом находилось. Можно конечно купить, но думаю, что монах покупающий пустую бочку, вызовет подозрение, а ещё хуже могут ведь и узнать, после чего за мной будет бегать половина города и не для того чтобы сказать – привет! Мне бы дураку надо было переодеться в одежду убитого бандита, но я в тот момент об этом не подумал, а теперь уже поздно. Опять пришлось прятаться до позднего вечера и ждать, когда любители крепко выпить и плотно поесть разойдутся по домам. Прятался я опять на крыше за трубой, из которой, к счастью, сейчас не валил дым.

Около полуночи решил спуститься и украсть бочку, но в мой план опять влез неучтённый фактор, а именно стражники. Они явно кого-то искали и заглядывали в лицо каждого встреченного горожанина. Из доносившихся до меня обрывков разговоров стало понятно, что ищут меня, то есть монаха. От плаща нужно было избавляться, но выбрасывать было жалко, решил спрятать его в бочке, которую украду. Сняв свой плащ, к которому уже привык, я его туго свернул, поместив внутрь топорик и ножи. В одних штанах, я хоть и выделялся среди горожан но подозрения у стражников не вызывал их глаза искали монаха. Стараясь не поднимать опущенной головы, я медленно шёл по улице в сторону понравившихся мне бочек.

- Вон он, ловите его! – закричал кто-то, я резко обернулся на крик и приготовился либо бежать, либо драться. Оказалось, что ловить собираются не меня, а настоящего монаха, который ничего не подозревая, спокойно вышел из здания на противоположной стороне улицы. Монах, поняв, что происходит что-то непонятное, на всякий случай бросился бежать, но куда там, от толпы не убежишь. Через несколько метров его сбили с ног и навалились на него всей толпой. Стражникам пришлось отнимать монаха у десятка мужиков, пока они его не забили до смерти. Мне нужно было быстро исчезнуть с улицы, пока жаждущим крови полупьяным мужикам не пришло в голову выяснить, кто я такой. Не придумав ничего лучше, я вошёл в открытую дверь местного общепита.

Зря я так поступил, зал был практически полностью забит уже довольно пьяной публикой, достаточно громко голосящей на все лады. С моим появлением голоса быстро стихли и несколько десятков пьяных взглядов остановились на мне. С каждой последующей секундной взгляды трезвели и через минуту, первый протрезвевший мужик бросился бежать через кухню с криком – не хочу умирать! Вслед за ним рванули почти все, кто был в зале. Хозяина, который пытался не пускать эту толпу на кухню, просто отбросили в сторону, чтобы не мешал. Через несколько секунд в зале стало тихо, но не полностью безлюдно. Под одним из столов тихо стонал хозяин, рядом с ним привалившись спиной к стене, спал сильно пьяный горожанин. В углу напротив входа в кухню, с подносом в руках тихо дрожала разносчица. Ещё через некоторое время, из кухни в зал вышел парень, под глазом был свежий фингал, глаз быстро заплывал. По взгляду этого почти одноглазого парня было видно, что он вообще не понимал, что произошло, и от меня, раздетого по пояс, угрозы не ощущал. Увидев хозяина под столом, он принялся его оттуда вытаскивать, но у него плохо это получалось, мужик был намного тяжелее парня. Посмотрев на бесполезные потуги парня, я пришёл ему на помощь и мы общими усилиями вытащили хозяина из-под стола. До того момента, как мужик ещё не пришёл в себя, всё было нормально, но вот когда его взгляд прояснился, и он увидел меня, его поведение стало странным. Хозяин, крепкий мужик средних лет, стал пятиться назад, посматривая то на общий вход-выход, то на дверь, ведущую в кухню. Наступила гробовая тишина, которая через несколько секунд была нарушена упавшей в обморок разносчицей. Лицо хозяина бледнело с каждой секундной, а его горло пересохло от страха.

- Почему я? За что? – прохрипел мужик, вжимаясь в стену. Мне, честно говоря, было плевать, о чём он сейчас думал, мне была нужна бочка, и я решил её не красть, а купить. Достав серебряную монету и положив её на стол, показал на бочку стоящую за примитивной барной стойкой. Потом немного подумав, показал на добротную рубаху хозяина, не ходить же мне и дальше в таком виде по городу. Мужик стянул с себя рубаху за секунду, положил её на стол передо мной и ринулся вытаскивать бочку. В бочке был какой-то алкогольной напиток, и его там было много, приблизительно литров тридцать. Наверное, хозяин подумал, что я хочу выпить, так как ещё и кружку мне предложил. Пришлось ему жестами объяснить, что мне просто бочка нужна, причём пустая и по возможности сухая. Как не удивительно, но мужик понял меня с первого раза и отправил парня во двор за пустым бочонком.

Через несколько минут я уже шагал по улице, одетый в чужую рубаху и с бочонком на плече. Шагал быстро, потому что сзади из переулка вышли двое стражников, они продолжали заглядывать в лица прохожих. Добравшись до входа в отводной канал, разбил бочонок, забрав лишь нужные мне крышки. С началом рассвета я уже находился в нескольких километрах от города, успев к этому времени перетаскать всё добытое железо в лес.

Убегая тёмными улицами ночного города от старого друга «Стального когтя», Свистун не переставал лихорадочно думать, где спрятаться. Бежал он долго и быстро до тех пор, пока окончательно не сбил дыхание, налетев в темноте на столб, поддерживающий навесную крышу какой-то булочной, расположенной на рыночной площади. Только сейчас, лёжа на холодных камнях мостовой, он понял, что за ним никто не гнался. Это конечно не означало, что Кат Стальной коготь о нём забыл. Свистун прекрасно знал, как умеет искать Кат и как он умеет мстить, поэтому он, с трудом поднявшись на ноги, поплёлся дальше в поиске подходящего места, где было мы можно отсидеться некоторое время. Слегка прихрамывая на ушибленную ногу, он добрался до своего убежища, где часто отсиживался после ограбления какого-нибудь горожанина или крестьянина задержавшегося в городе до утра. Старый подвал заброшенного и наполовину развалившегося дома, пах плесенью и мышами, но для Свистуна он всегда был надёжным местом и, отодвинув бочку скрывающую вход, он влез в подвал.

Здесь всё было так, как он оставил в прошлый раз: масляный фонарь на столе, глиняная кружка, перевёрнутая вверх дном, и половина бутылки вина, для того, чтобы сидеть было не скучно. Сделав несколько глотков, он почувствовал себя лучше, даже улыбнулся, осмотрев своё скромное убежище. Налив ещё половину кружки он собрался выпить, но так и застыл с ней в руке, вспомнив, что именно Кат шесть лет назад рассказал ему об этом месте. Выбросив кружку и даже не погасив фонарь, Свистун выскочил из подвала и побежал искать другое место. Сейчас он бежал к одному своему знакомому, который тоже иногда промышлял грабежом. Уже практически добравшись до его дома, он остановился, вспомнив, что его друг причастен к аресту Ката. Это означало, что и сюда Кат обязательно придет, чтобы отомстить всем кто его предал. Свистун закружился посреди улицы, не зная, в какую сторону ему бежать. Кат-Стальной коготь знал город, как свои пять пальцев, и, естественно, знал все норы, в которых можно было спрятаться от стражников после удачного дела. Нужно было срочно найти такое место, где бы его Кат точно не смог найти, и Свистун решил спрятаться на чердаке какого-нибудь дома.

Передвигаясь короткими перебежками, отправился на поиск подходящего чердака. Как назло, ничего хорошего пока не попадалось, к тому же забрезжил рассвет, и ему пришлось прятаться за бочками, кустами и вообще везде, где было только возможно спрятаться. Через некоторое время, на другом конце улицы увидел знакомого, худого и низкорослого вора по прозвищу Шило. Увидев Свистуна, он помахал ему рукой и направился к нему навстречу, но Свистун встречаться с ним не захотел. - Вдруг его Кат заставил найти и убить меня, или подрезать, чтобы не убежал – подумал Свистун и нырнул в первую попавшуюся дыру в заборе. Оказавшись по другую сторону, он сам удивился тому, что смог так быстро пролезть в маленькую дыру, в которую даже ребёнку будет трудно пролезть. Долго удивляться было некогда, он увидел лестницу, приставленную к каменной стене дома и ведущую на чердак. Влезть туда смог также ловко и быстро, как пролез через дыру в заборе.

На чердаке было много всякого хлама и пыли, но и труба горячая была, возле которой он затаился и даже через некоторое время задремал согревшись. Проснулся от запаха жареного мяса, пустой желудок сразу отозвался тянущей болью, рот наполнился слюной, и Свистун стал думать над тем, как украсть что-нибудь из того, что сейчас готовилось на кухне. Стараясь ничего не задевать, выглянул на улицу и наконец-то понял, куда залез. Это была небольшая таверна, в которой он часто бывал, отмечая с друзьями удачную ночную охоту на зазевавшихся горожан. Несмотря на это Свистун слезать вниз боялся, ведь его обязательно увидят, а значит и Кату расскажут, что он прячется здесь на чердаке. Сглотнув тягучую слюну, он вернулся на своё место к трубе и просидел там до вечера. Вечером к запаху жареного мяса прибавился запах крепкого пива и молодого вина, которое Свистун очень любил. К полуночи желудок от голода скрутило так сильно, что терпеть было уже невозможно, и он всё-таки решил спуститься, чтобы попасть на кухню с другого входа. Преодолев половину пути до земли по лестнице, услышал, что в зале стало как-то подозрительно тихо, а потом послышался крик. – Не хочу умирать!

После этого крика через чёрный выход стали выбегать резко протрезвевшие посетители, причём выбегали они молча. Свистун хорошо знал, что так убегают только в двух случаях, либо от стражи, либо для того, чтобы случайно не попасть под чьё-нибудь острое лезвие. Стражников Свистун поблизости не увидел, значит, тут кто-то решил пустить в ход оружие. От страшной мысли, пришедшей в голову, он чуть было не упал с лестницы. Обратно на чердак он уже не влез, а влетел и, забившись в дальний угол, тихо заскулил, как побитый пес, а потом заплакал. Умирать ему очень не хотелось, он к этому был не готов. Несколько раз он засыпал, и ему в эти моменты снились кошмары. Каждый раз во сне приходил Кат и вонзал в тело Свистуна свои кривые ножи. Сколько времени он так просидел, он не смог бы ответить, но наступило утро, а с ним в его голову пришла новая мысль. Теперь он знал, где можно спрятаться так, чтобы Кат до него не смог добраться. В тюрьме, вот где Свистун решил спрятаться от мести вернувшегося с того света Стального когтя. Было конечно опасение того, что его повесят так же, как и Ката, но Свистун надеялся на то, что если он сам придёт, ему это зачтётся, и он отделается несколькими годами каторги. Такой вариант его устраивал гораздо больше, чем смерть в какой-нибудь подворотне, и он, собравшись с духом, решительно зашагал в сторону городской тюрьмы.

Глава 8
Город Марот, городская тюрьма. Кабинет начальника тюрьмы, капитана Эгрона Дограна.

- Господин капитан, там какой-то человек пришёл, просит, чтобы его в тюрьму посадили – доложил дежуривший у ворот стражник.

- То есть как это? Сам просит? – удивился капитан Догран. – Он что, пьян, или просто идиот?

- Никак нет, господин капитан, он трезв и на идиота не похож. Говорит, что вы его знаете, зовут Свистун.

- Чего?! Свистун??? Ну-ка давай его сюда, очень уж мне хочется узнать, с какого перепуга один из местных преступников сам пришел, чтобы в тюрьму угодить.

Через несколько минут стражник привёл в кабинет капитана Дограна сильно перепуганного типа по кличке Свистун.

- Так, так, так, сам значит пришёл? Это хорошо, искать тебя не придётся, да и место в камере для тебя давно припасено. Скажи-ка мне Свистун, ты в своём уме, или съел что-нибудь не то? – Догран обошёл вокруг Свистуна пытаясь увидеть в нём что-то такое, что смогло бы объяснить его решение сесть в тюрьму. Естественно он ничего не увидел и, завершив круг, встал на прежнее место.

- В уме я и не ел ничего, просто жить хочется – пояснил Свистун, покосившись на открытое окно.

- Это кого же ты так разозлил, что в тюрьме решил отсидеться?

- А вам-то, какое дело, я пришел, и вы должны посадить меня под замок, или мне для этого ещё нужно кого-нибудь ограбить?

- Да нет, этого как раз делать не надо, ты и так уже хорошо постарался, лет так на пятнадцать каторги. Вот если бы ты убил кого-нибудь, то мы бы тебя повесили, как некоторых твоих дружков – на последних словах капитана Свистун вздрогнул.

- Он и на том свете меня достанет – осипшим голосом прошептал Свистун и побледнел.

- Я что-то не понял, о чём ты там бормочешь. Кто тебя достанет даже на том свете? – спросил Догран и посмотрел на Свистуна с недоумением.

- Коготь достанет – нехотя признался Свистун.

- Это ты о ком сейчас бормочешь, о Стальном когте, что ли? Так ведь мы его уже повесили недавно, так что зря боишься.

- Не знаю, кого вы там повесили, только я его вчера встретил, в городе он, за мной пришёл – пояснил Свистун, трясясь от страха.

- Ты ничего не путаешь, а? Может, это не он был? – Догран не поверил его словам и шагнул ближе, заставив Свистуна упереться спиной в стену.

- Он это, я его по ножам признал, правда, внешне он изменился немного, особенно глаза. Не человеческие у него глаза, звериные какие-то, посмотришь в них, и аж мороз по спине.

- Не верю я тебе, Свистун, после нашего палача ещё никто не ожил. Знаешь почему? Нет? Открою тебе секрет, наш палач после виселицы всем в сердце шило вонзает. Когтю твоему два раза ударил, для надёжности. Вот так-то вот, но ты всё равно молодец, что сам пришёл, бегать за тобой не нужно, а если ещё скажешь, кто у нас клетку спёр, так вообще двойную пайку получать будешь.

- Какую клетку, зачем мне клетка? – удивился Свистун. – Не знаю я ничего о клетке вашей.

- Хм, не врёшь, по глазам вижу, что тебе от этой новости радостно не стало, а вот святоша наш почему-то очень сильно переживает, будто его клетка была. Сит, Свистуна этого в пустую камеру, пусть пока один посидит, может там успокоится. – Капитан Догран приказал стоявшему рядом стражнику отвести Свистуна в тюрьму. Как не удивительно, но сам Свистун даже не сопротивлялся, казалось, что он был этому рад.

Стражник Сит в точности выполнил распоряжение капитана и посадил Свистуна в самую дальнюю камеру, она была единственной пустой камерой в тюрьме. Свистун, оказавшись за толстой решёткой, облегчённо выдохнул. Через час Сит принёс мешок соломы, которая заменяла узникам постель. Свистун с наслаждением прилёг на свежую, ещё приятно пахнущую солому и быстро заснул. В полночь его разбудил скрежет железа о камень и тихий шорох доносящийся откуда-то снизу. Сон как рукой сняло, он в ужасе забился в угол тюремной камеры, прислушиваясь к скрежету, от которого зашевелились волосы не только на голове, но и на всём теле. Через несколько минут камень на полу у дальней стены зашевелился, и его вытолкнуло вверх. На его месте появилась дыра, из которой сначала показалась рука, а вслед за ней голова, покрытая грязью так, что были видны только глаза и белые зубы. Кто это мог быть, понять было невозможно, но Свистун был уверен, что это Стальной коготь, который пришёл его убить.

- ААААА! Помогите! Убивают! – закричал Свистун и стал биться об решётчатую дверь, пытаясь её выломать. Тем временем человек уже смог выбраться из дыры в полу по грудь, но неожиданно застрял и позвал Свистуна.

- Иди сюда! – прохрипел он и потянулся своей грязной рукой к насмерть перепуганному Свистуну. Увидев протянутую руку, Свистун решил, что просто так он умирать не готов и, схватив выломанный из пола камень, со всей силы ударил им по голове застрявшего в полу человека. Человек резко обмяк и плавно провалился вниз, оставив после себя брызги крови на стене. На крик сбежались, чуть ли не все тюремные охранники, которые сначала поколотили Свистуна и лишь после этого увидели большую дыру, появившуюся в полу. Через час в камере появился начальник тюрьмы капитан Эгрон Догран.

- Ты смотри, какой у нас тут крот завёлся, прям гигант! Вытащите его оттуда, надо же выяснить, кто это и зачем тут целый тоннель прорыл – приказал капитан охранникам опасавшимся подходить к провалу в полу. Через несколько минут охранники всё-таки смогли вытащить из образовавшегося провала человека, к сожалению мёртвого.

- Ну и кто это? – капитан посмотрел на его лицо, но не смог узнать в нём кого-нибудь знакомого.

- Это известный уличный грабитель по кличке Шило – пояснил один из стражников, который начал служить ещё до того, как капитан Догран был назначен на свою должность, и поэтому знал многих в городе. Догран удивлённо посмотрел на Свистуна, не понимая, почему он убил одного из своих подельников. Свистун по одному взгляду Дограна догадался о том, что хочет услышать капитан.

- Я думал, что это Коготь!

- Коготь, говоришь, ещё чуть-чуть, и я сам в это поверю, но сначала устрою облаву, найдём мы твоего Когтя. Как ты там говорил? Одет как святоша только взгляд звериный? Эй, Керол, отправь донесение в городскую управу, пусть пройдут по городу и найдут монаха, который совсем не монах.

- Слушаюсь, господин капитан! – стражник быстро убежал выполнять распоряжение начальника тюрьмы.

- Свистуна перевести в другую камеру, где пол более надёжный – распорядился Догран и направился в свой кабинет.

- Что-то странное происходит у меня в тюрьме, сначала один из стражников предлагает деньги, чтобы Горбуна перевели в другую камеру, потом пришёл местный святоша и попросил никуда его не переводить, а заменить виселицу проклятым морем. Святоша даже заплатил десять золотых за это и потом долго пел о всепрощении и божьей каре. Я пока не решил, как поступить, вроде бы и деньги были хорошие, но с другой стороны, я ведь рисковал своим местом, довольно прибыльным, надо сказать.

Храм поклонения богам. Двое служителей культа.

- Рихат, что происходит? Мы пять золотых потратили на переделку клетки, чтобы она развалилась от одного удара. И что получилось? Клетку украли! Мы заплатили начальнику тюрьмы немыслимую сумму, и что в итоге? Клетки нет, и Горбуна к берегу проклятого моря теперь никто не повезёт! Как нам его спасти, чтобы заполучить местных преступников под свою руку? – возмутился глава местного храма.

- Ваше святейшество, мы не знаем, что произошло, телега ещё вчера была на месте, и никто не знал о том, что клетка была переделана. Сегодня ночью Горбуна перевели в другую камеру, зачем, мы пока тоже не знаем, но обязательно выясним. Осмелюсь сказать, что по городу ходят слухи, люди говорят о том, что мёртвый явился с того света, чтобы покарать за предательство.

- Какой ещё мёртвый, чего ты плетёшь?

- Говорят, что это Стальной коготь ожил и теперь мстит всем, кто его предал.

- Сказки это, не верю я в оживших мертвецов. Думаю, что это просто сплетни, которые распускают специально, чтобы отвлечь нас от чего-то, но проверить всё-таки нужно. Нам теперь придётся придумать новый план по освобождению Горбуна, без него нам не подмять под себя местную преступность.

Глава 9
После полудня я наконец-то закончил изобретать велосипед, точнее тачку, на которой мне предстояло перевезти украденное железо. Внешний вид тачки оставлял желать лучшего, но это не так важно для дела, главное, что моё творение могло выполнить поставленную задачу, доставить груз из точки А в точку Б. Отправляться в путь решил с наступлением темноты, так как днём на дороге было достаточно оживлённое движение. До наступления темноты мы с псом восполняли потери воды в наших телах с помощью маленького ручья, который нашёл Тук-тук. Попутно я, насколько смог, отстирал свой плащ, сильно испачканный во время забегов по отводному каналу.

- Тук-тук, ты как, готов преодолеть за ночь пару десятков километров? – спросил я, прекрасно понимая, что он-то готов, но вот толкать или тянуть за собой тачку, нагруженную железом, предстоит мне. Пёс посмотрел на меня с какой-то жалостью, будто понимая, насколько мне будет тяжело преодолеть эти два десятка километров.

Первые три или четыре километра я прошёл вполне легко, тачка выдержала нагрузку, но дальше начались сложности с перемещением. На дороге стали появляться ямы, кочки и камни. Железные прутья постоянно сползали и падали на землю, приходилось часто останавливаться и укладывать их обратно на тачку. Я пытался двигаться не по дороге, а рядом, но там было ещё сложнее, препятствия скрывала трава. Через пару часов мучений я стал жалеть, что у меня нет телеги, хотя бы без лошади, всё-таки четыре колеса лучше двух. Меня немного успокаивало то, что иду сразу к деревне кузнеца, а не так, как я шёл в первый раз, сначала до скал. Тогда я совершил большой крюк, но в то время мне не нужно было в деревню, да и шёл я не по дороге, как сейчас. Незадолго до рассвета у моей тачки сломалась ось, дерево не выдержало нагрузки. Пришлось в экстренном порядке перетаскивать всё имущество в ближайший овраг и искать материал для изготовления новой оси. Починить получилось только к вечеру, так как подходящих деревьев поблизости не имелось, и я около четырёх часов только искал это подходящее дерево. До кузни предстояло пройти ещё приблизительно тридцать километров или две ночи, если по времени.

С наступлением темноты начался дождь, который превратил дорогу в болото, и скорость передвижения упала до минимума, не более километра в час. Через четыре часа мучений не выдержали колёса, сделанные из крышек. Оба колеса просто развалились на дощечки, и собрать их обратно воедино у меня не получилось. Дальше стальные прутья пришлось тащить на плечах. Брал часть прутьев, относил на километр вперед, потом возвращался за следующей партией. К утру морально вымотался так, что готов был выбросить это железо и забыть о желании создать педальный теплоход. Через час после рассвета дождь закончился, и выглянуло солнце. Настроение немного улучшилось, и выбрасывать железо быстро расхотелось.

Первую партию железа в кузню я принёс только через три дня, кузнец долго не мог поверить, что всё железо я доставил к нему на собственных плечах. Предложил мне остаться работать в кузне, ему такой сильный помощник не помешал бы в дальнейшей работе. Оставаться навсегда я отказался, но решил помочь со своим заказом.

- Держи, поворачивай, двигай, ещё двигай! – командовал кузнец, превратившись в опытного наставника. Ковал он пока сам, показывая мне, как это нужно делать, перед тем, как молот перейдёт в мои руки. Привезённая мной или, по-другому говоря, принесённая мной арматура быстро превращалась в металлические полосы, из которых будут сделаны колёса моего педального гидроцикла. Я, честно говоря, пока сам плохо представлял, что получится в итоге, но двигался в выбранном направлении. Тук-тук скучал, лёжа в углу кузни, меланхолично наблюдая за процессом ковки железа. Выходил он из кузни только ночью, когда кузнец отправлялся домой, чтобы вернуться утром и продолжить работу. Через три дня я случайно выдал сам себя, не заметив, что взял в руки ещё горячее железо. Ладонь прикипела к железу, а я этого даже не почувствовал. Запах палёной кожи быстро достиг носа кузнеца, и он бросился мне на помощь. Его глаза полезли на лоб, когда он увидел сильно прижжённую кожу и моё спокойное поведение.

- Ты что совсем ничего не чувствуешь? – кузнец вертел мою руку и так, и эдак, пытаясь увидеть кровь или ещё что-нибудь в этом роде. Через некоторое время он поднял на меня свои округлившиеся глаза. – А почему у тебя кровь не идёт по венам? – спросил он, продолжая искать пульс на моём запястье. Через несколько секунд в его голову пришла пугающая догадка и его глаза стали ещё больше. – Т-т-ты мёртвый??? А как же ты? – он не смог выдавить из себя больше ни слова. Я кивнул, подтвердив его догадку, отпираться, уже было просто бессмысленно. Моё подтверждение ввело кузнеца в паническое состояние, после чего он стал отступать вглубь кузни, посматривая на наковальню, где лежал его главный молот. Его нужно было срочно успокоить и не дать поднять шум, после которого об услугах кузнеца можно забыть. Тук-тук молодец, сразу понял, что происходит и перекрыл выход из кузни. Увидев это, кузнец запаниковал ещё сильнее и уже был готов прорываться из кузни с боем. Чтобы не спровоцировать его к действию, я, медленно и не поворачиваясь к нему ни спиной, ни боком, подошёл к наковальне. Взял в руки тот самый металлический прут, которым подпалил себе руку и предложил продолжить работу. Кузнец думал несколько минут, прежде чем решиться подойти и взять в руки свой молот. Работать он начал не сразу, пытался заглянуть мне в лицо, которое я по-прежнему скрывал под капюшоном. Мне ничего не оставалось, как отбросить капюшон и показать своё лицо. Пару минут после этого кузнец всматривался в моё лицо, особенно в глаза, которые даже меня немного пугали, когда я видел своё отражение.

- Кто же ты такой? – кузнец наконец-то выдохнул, рассмотрев, всё что хотел. Я пожал плечами в ответ, не объяснять же ему жестами, что моё тело местного преступника, а душа и сознание, вообще принадлежат другому миру. При всём желании мне бы не удалось ему это объяснить ни с помощью жестов, ни мимики, ни даже рисунков на земле.

Кузнец замахнулся молотом, чтобы ударить по разогретой арматуре и замер, увидев Тук-тука. Пёс в это время резко отпрыгнул от двери и угодил одной лапой во всё ещё очень горячий шлак отброшенный кузнецом несколько минут назад. Запахло палёной шерстью но Тук-тук на это не обратил никакого внимания, он услышал шаги приближающихся к кузне людей.

- Он такой же, как ты? – спросил кузнец, сглотнув вязкую слюну. Я кивнул, подтверждая, и посмотрел на Тук-тука. Через минуту у двери появились двое, дочь кузнеца и очень худая женщина средних лет. Я набросил на голову капюшон и стукнул зубами несколько раз, обращаясь к Тук-туку, чтобы он не трогал женщину с девочкой. Пёс освободил проход и сел в паре метров от двери, но за гостями продолжал следить, особенно за женщиной, которую ещё никогда не видел.

- Привет собачка! – девочка бесцеремонно подошла к псу и погладила по голове. Кузнец напряжённо замер приготовившись наброситься на пса в любую секунду, если он попробует причинить вред дочери. Тук-тук даже и не собирался нападать, наоборот он подставил голову, чтобы его и дальше гладили или чесали за ухом. Женщина оказалась женой кузнеца и не сразу заметила настороженное лицо своего мужа, наблюдая за поглаживанием пса. Почувствовав что-то неладное, она медленно, но настойчиво оторвала дочку от Тук-тука и прижала к себе. Взгляд переместился на меня, потом на мужа и опять на меня. Она не понимала, что происходит и почему её муж чем-то сильно напуган. Я в это время делал вид, что продолжаю работать, разогревая металл.

- За обед спасибо, а теперь идите домой, не мешайте работать – кузнец попытался сказать это спокойно, но волнение в голосе пробивалось. Женщина после его слов насторожилась ещё больше, но сделала так, как велел муж. Девочка покидать кузню совсем не хотела и пыталась добраться до Тук-тука, чтобы погладить его ещё раз. Через несколько минут жена кузнеца ушла вместе с дочкой, которая до последнего упиралась и не хотела уходить домой, где нет такой замечательной и доброй собаки. Кузнец заметно успокоился после их ухода, но по-прежнему меня опасался, стараясь не поворачиваться ко мне спиной. Меня его нервозность стала раздражать, ведь я не собирался причинять ему вреда, лишь хотел помочь. Нужно было что-то с этим делать, и я решил снять плащ, а потом ещё и пояс снял, к которому были прикреплены ножи и топорик. Кузнец проводил меня взглядом до верстака, на который я положил пояс и плащ. По его выражению лица стало понятно, что он не напрасно нервничал, догадываясь о том, что я вооружён.

Оставшееся время до вечера он работал, молча и быстро, стараясь быстрее выполнить мой заказ, чтобы я ушёл. Он ещё не догадывался, сколько ему предстоит поработать, чтобы избавиться от моего присутствия. Я когда просил его изготовить колёса, не говорил о том, что к ним нужна ось и крепления, а ещё мне захотелось получить вторую пару колёс, чтобы увеличить толкающую силу плота. С наступлением темноты кузнец решил прервать ковку до утра и, не прощаясь, отправился домой. Оставлять его на ночь без присмотра я не решился, он ведь от страха мог либо сбежать, либо поднять против меня всю деревню. Прикрыв дверь кузни, я отправился вслед за ним, чтобы проследить и, в случае чего, помешать ему, сделать неправильный шаг. Тук-тук, естественно, пошёл со мной. В деревне было несколько собак, которые, почуяв меня, залаяли, но после того, как почувствовали запах Тук-тука, резко замолчали и попрятались кто куда. У кузнеца собаки не было, и я беспрепятственно смог подойти к его дому и затаиться в кустах под окном. Сквозь мутные стёкла окна я рассмотрел обстановку в доме, прямо скажем спартанскую. Стол и две скамьи рядом, печь у стены и два широких топчана, заменяющие кровати. Дочка кузнеца уже спала на печи, а сам кузнец с женой сидели за столом, не решаясь говорить. Первой не выдержала жена, нервозность мужа её пугала.

- Варас, что случилось? Ты поругался с этим монахом?

- Нет, я с ним не ругался – кузнец тяжело вздохнул и посмотрел на печь, где уже крепко спала дочка.

- Почему ты тогда боишься его?

- Потому что он мёртвый! И пёс его тоже мёртвый! – ответил он, слегка повысив голос, и посмотрел в сторону спящей девочки, которая что-то сказала во сне.

- Варас, ты что, заболел? Какой же он мертвый, если ходит, помогает тебе в кузне, а ещё и меня вылечил?

- Я сам не знаю, как он это делает, вот только я уверен, что он мёртвый. Он даже это сам подтвердил, когда я спросил его.

- Хорошо, пусть он будет мертвым, но он же никому ничего плохого не сделал – женщина попыталась положить свою ладонь на ладонь кузнеца, но он убрал её со стола.

- Нам да, ничего не сделал, но я видел на его поясе ножи, очень приметные такие ножи. Знаешь, чьи это ножи?

- Нет, я же не видела.

- Помнишь о том душегубе, который убил семью мельника из соседней деревни?

- Помню, как же не помнить, его звали Кат Стальной коготь, но его же, ой! Ты хочешь сказать, что это он? Он восстал из мёртвых и теперь здесь у нас? – женщина закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

- Я не уверен, что это он, но очень на этого Ката похож, а ножи, точно его, их тогда перед казнью украл кто-то. Начальник тюрьмы тогда ещё сильно ругался из-за этого. Я видел эти ножи, когда судья на площади ими тряс перед народом.

- Варас, а что ему от тебя нужно?

- Он какой-то механизм строит, чтобы с его помощью через проклятое море перебраться. Я думаю, что там его теперешний дом находится, вот он туда и рвётся. За этим морем вроде как земля мёртвых находится, только об этом никто точно не знает, никто же не вернулся оттуда.

- Ну, так помоги ему с этим механизмом, он так быстрее уйдёт от нас. Тебе не кажется, что как-то тихо на дворе стало, даже соседский пёс не лает как всегда – резко сменила тему разговора жена кузнеца и встала, чтобы посмотреть в окно. Я быстро сменил укрытие, перебежав из кустов за угол дома, потом тихо покинул двор кузнеца и вернулся в его кузню.

- Тук-тук ты где? Вот чёрт, куда делся этот хитрый пёс? – я вернулся в кузню и лишь после этого заметил, что пса со мной нет. Моё пребывание в деревне, точнее в кузне, становилось небезопасным, но это в том случае если кузнец решится рассказать обо мне местным жителям. Я, конечно, мог прямо сейчас уйти к морю, куда местные жители ходить боялись, но в таком случае я останусь один на один с морем. У меня, конечно, есть плот, но без педального двигателя, пусть даже и с одной моей человеческой силой, через море не перебраться. Знать бы ещё, насколько оно большое, это море.

В кузне я просидел до утра, кузнец опаздывал на работу, и я уже хотел уходить к морю, когда послышались шаги. Через несколько секунд в кузне появился злой Варас, вслед за ним явился мой Тук-тук.

- Незачем было своего пса у моей двери оставлять, я не собирался о тебе кому-то рассказывать – сказал Варас, остановившись возле меня, и посмотрел на Тук-тука. Пёс не спеша занял своё место у двери. Вскоре кузнечный молот бил по разогретому добела железу, выбивая из него искры. Работа не прерывалась до полудня, и за это время Варас не сказал ни слова, даже не ругался, когда я делал что-то не так, как надо. В полдень пришла его жена и принесла обед на двоих. Я естественно отказался от угощения, на что кузнец только хмыкнул и посмотрел на жену, которая убедилась, что я не ем и не пью совсем ничего. Но и после этого она всё равно не верила, что я мёртв, вернее тело мертво. Подойдя ближе, стала меня рассматривать, пока наши взгляды не встретились. Вот тут-то её и проняло по-настоящему, она даже тихо взвизгнула отшатнувшись. На этом мои смотрины закончились, и кузнец выпроводил жену из кузни, отправив её домой.

Обед проходил в полной тишине, Варас ел без аппетита и о чём-то напряжённо думал, временами даже жевать прекращал. Я во время обеда сидел в дальнем углу кузни и смачивал своё тело водой из бочки, что там стояла.

- Когда доделаем твой механизм, ты уйдёшь? – спросил кузнец, закончив жевать. Я кивнул, даже хотел чем-нибудь поклясться, но не знал чем и как это сделать жестами. – Обещаешь? – я опять кивнул и показал что, Тук-тук тоже уйдёт со мной. – Последний вопрос, ты Кат Стальной коготь? – он даже встал зачем-то после этого вопроса. Я мог бы попытаться объяснить, что это только тело его, но решил, что этого не смогу сделать и кивнул согласившись. Варас перестал скрывать свои намерения и схватил средний молот, лежащий рядом на верстаке. Он намеревался расправиться со мной, но его что-то остановило. Посмотрев мне в глаза, он выпустил молот из рук и как-то сдулся, будто бы из его тела выкачали всю силу. – Не верю я, не бывает этого, может быть ты демон, занявший его тело? – доказывать, что я не демон, было бесполезно, и я пожал плечами, давая понять, что сам не знаю, кто я. Вероятно кузнец как раз это и хотел услышать от меня, даже как-то выдохнул после этого с заметным облегчением.

Через три дня общими усилиями мы изготовили четыре колеса с гребными лопастями. Я собирался их переправить к морю, но кузнец посоветовал не торопиться и оси прямо здесь прикрепить. Его предложение я вначале обдумал и пришёл к выводу, что он прав, на берегу собрать две колёсные пары будет сложнее, там же кузни нет. Варас постепенно успокоился и перестал меня бояться, даже после того, как я нацепил на себя пояс с ножами. Мне это пришлось сделать, потому что в кузню стали приходить люди, жители деревни. Кому-то нужно было починить сельхозинвентарь или домашнюю утварь типа ухвата или кочерги, а кто-то приходил ради того, чтобы узнать, что тут делают. Меня Варас представил жителям как временного молотобойца и монаха-отшельника, согласившегося помочь в трудном деле.

Скорость работы резко снизилась, приходилось часто отвлекаться, занимаясь заказами местных жителей. Помощь им приходилось оказывать, иначе появится кто-то недовольный, поднимет шум или начнёт настраивать соседей против кузнеца. Мне всё равно, но ему здесь и дальше жить, поэтому я сам заставлял его брать мелкие заказы, чтобы не злить население. В связи с этими обстоятельствами колёсные пары собрали только через неделю, но теперь у меня возникла очередная проблема, как их доставить к морю. Кузнец ехать туда отказался, и дать мне свою телегу напрокат тоже не захотел. Я, честно говоря, немного обиделся, не собирался же забирать себе его телегу с лошадью, но настаивать на своём не стал. Не захотел он везти колёса к морю, и не надо, будет раму к моему средству передвижения делать. Варас не очень обрадовался, когда узнал, что ещё ему предстоит сделать, но согласился, лишь бы к проклятому морю не идти.

За последние дни моя необъяснимая тяга к противоположному берегу моря опять усилилась, и я просто не находил себе места, чтобы хоть как-то успокоиться. Я даже стал один в кузне работать по ночам, лишь бы поскорее закончить конструировать непонятно что. Через десять дней мы всё-таки закончили работу, и возле кузни появился четырёхколёсный драндулет на педальном приводе, причём на все четыре колеса. Варас ходил вокруг него с задумчивым видом, стараясь понять, что же в итоге у нас получилось и как эта штука сможет двигаться. Я тоже ходил вокруг своего изобретения, но думал, хватит ли у меня сил, чтобы сдвинуть этот чудо с места. Конструкция получилась прямо сказать странная, вместо руля были два рычага, с помощью которых в обе стороны загибалась рама, почти как у трактора К-700. Цепной передачи не было, вместо неё были педали как у детской машины, но только завязанные на обе оси сразу. Колёса получились диаметром в мой рост, где-то под 185 см, я посчитал, что меньше нельзя, они же должны как минимум на треть погрузиться в воду. Вся эта конструкция весила приблизительно около семидесяти килограммов, и я стал опасаться, что мой плот этого веса не выдержит. Заняв место в единственном кресле и посмотрев на хитро улыбающегося Вараса, я приготовился давить на педали.

- Ну, давай, покажи, как твоя демонская телега движется! – Варас хоть и улыбался, глядя на получившуюся конструкцию, но ему было жутко интересно, как это поедет. Как не удивительно, но конструкция сдвинулась с места довольно легко, правда проехала всего несколько метров, лопасти, предназначенные для воды, застряли в земле. Варас увидев это, смеялся уже открыто. Я честно сказать обиделся на него и, спрыгнув на землю, отправился в кузню за молотом, чтобы загнуть лопасти для передвижения по земле. Через некоторое время, после того как я прижал к ободу все лопасти, попробовал проехаться ещё раз. Теперь всё было хорошо, колёса не застревали в земле, и теперь драндулет довольно быстро двигался. Варас даже рот открыл от удивления и что-то мне кричал, то ли подбадривая, то ли подсказывая, я его плохо слышал из-за скрипа несмазанного механизма.

- Чудно, ты сам вроде как сидишь, а ноги идут – выразил своё мнение Варас, когда я подъехал к кузне, сделав испытательный круг по полю. – А мне можно попробовать? – спросил он, когда я покинул сиденье водителя. Такого детского восторга от кузнеца я не ожидал, он что-то радостно кричал, нажимая на педали, глаза сияли от восторга, а пальцы побелели, сжимая рычаги управления. Варас катался полчаса, пока я его не остановил и не выгнал из кресла, иначе он бы и дальше наматывал круги по полю.

- Здорово, только бы смазать надо, от скрипа уже голова болит – заявил он, и первый раз за всё время пожал мне руку, в знак признания меня как изобретателя. – Ты подожди уходить, я сейчас тебе жир принесу, смазывать будешь, чтоб не скрипело!

Варас с восторгом в глазах побрёл домой, слегка качаясь, его ноги не привыкли к таким нагрузкам. Пока он ходил за жиром, я перелил содержимое своей трофейной фляжки в кувшин для воды. Позаимствовал у кузнеца десяток клёпок, на всякий случай, вдруг ремонт понадобится и прикрепил на раму большую корзину в которой займёт место Тук-тук. Варас вернулся через час, вместе с женой и дочкой, должен же он был показать им, то, над чем так долго трудился.

Наше совместное творение на жену не произвело впечатления, что нельзя было сказать о девочке. Дочка Вараса в мгновенье ока взобралась на сиденье и стала дёргать за рычаги, до педалей она не доставала. Я прокатил её перед отъездом, предварительно смазав все трущиеся детали. Девочка была в таком же восторге, как и её отец, несмотря на то, что каталась сидя в корзине. К морю я отправился на закате, попрощавшись с кузнецом, как с хорошим другом. Несмотря ни на что он предложил заглядывать к нему в кузню, если буду рядом. Предложил, правда, тихо, чтобы жена не слышала, она меня всё ещё боялась и старалась близко не подходить.

Восход солнца мы с Тук-туком встретили уже на берегу моря, пытаясь закрепить конструкцию на плот. Через некоторое время произошло то, о чём предполагал, плот не выдерживал общего веса, и мне ничего не оставалось, как отправиться в лес за новой партией сухих брёвен. На этот раз я решил не перебирать весь плот заново, а лишь добавить пару брёвен для улучшения плавучести. На это дело потратил почти три дня и всё потому, что брёвна решил оставить семиметровыми. Подстраховаться решил, вот и мучился с их доставкой на берег, лучше бы короче сделал, но три бревна или четыре. Приблизительный расчёт оказался верным, с добавлением двух брёвен плот уже нормально выдерживал вес моего четырёхколёсного велосипеда и меня с Тук-туком. Перед отплытием я проверил все, что у меня было в наличии, а именно, меч, топор, ножи, фляжку с чистой водой и остатки денег. Неизвестно, пригодится ли мне всё это или нет, но пусть лучше будет в наличии.

Когда первый луч солнца осветил водяную гладь, я решил, что нам пора отправляться в путь. Тук-тук занял место в приготовленной для него корзине, я занял своё, и мы отчалили от берега. Для лучшего управления на воде я добавил к плоту рулевое весло, получилось довольно коряво, но свою функцию оно выполняло. Колёса крутились, поднимая тучу брызг, и уверенно толкали плот вперёд к неизвестности. Иногда на лопастях можно было заметить пиявок, пытавшихся прицепиться к вращающимся колёсам. Продержавшись пару оборотов, они отпадали, но упорно старались опять прицепиться, до тех пор, пока лопасти не разрезали их пополам.

Атака пиявок прекратилась лишь, когда берег, от которого мы отчалили, уже был не виден. Плот уверенно шёл по волнам, но иногда наскакивал на подводные скалы скрытые гладью воды. Я не прекращал крутить педали до позднего вечера, а когда солнце скрылось за горизонтом, решил остановиться и восполнить потерю воды в теле. В воду естественно не полез, снял с себя одежду, окунул в воду и надел обратно, Тук-тука просто обильно обрызгал. В полночь нас опять атаковали, но уже не мелкие прибрежные пиявки, а кто-то более крупный. Удар в днище нашему плоту никак не навредил, но был вполне ощутимый, а потом я услышал противный скрежет чьих-то зубов о стальные пластины, прибитые к брёвнам. Не знаю, сколько зубов обломал этот морской монстр, но пробовал он плот на прочность не меньше часа. За это время наши тела впитали в себя влагу, и я снова надавил на педали. Обитатель глубин или точнее сказать отмелей, сразу переключился на колеса, но быстро понял, что и они ему не по зубам. Остаток ночи были слышны только удары лопастей по воде и плеск маленьких волн ударяющих о брёвна. Рассвет наступил как-то слишком быстро, будто кто-то свет в комнате включил. Тук-тук осмелел и выбрался из корзины, в которой просидел всю ночь.

Солнце отражалось от водной глади и ослепляло меня, поэтому через некоторое время плот налетел на очередную скалу, которую я не заметил. К счастью никто не полетел в воду от удара, но одно из колёс лишилось двух лопастей. Ходовые качества заметно ухудшились, плот стало тянуть в сторону и теперь мне приходилось постоянно подруливать веслом. До полудня двигались спокойно, но после на нас опять напали. Теперь это были странные рыбы, тоже похожие на змей, только у них имелись лапы, чем-то похожие на трёхпалые руки, правда, рук было только две, передняя пара. Длина этих рыб достигала полутора метров, а толщина была всего в два пальца. Эти шнурки с руками выпрыгивали из воды, стремясь вцепиться в нас, и у некоторых это даже получалось, но только в меня. Тук-тук ловко уворачивался от них и сам ловил их на лету, после чего перекусывал пополам. Я как движущая сила сидел на одном месте, и увернуться от них не мог, потом приходилось отрывать их от себя, из-за чего мой плащ превратился в лохмотья. Увеличив скорость вращения колес, плот быстрее не поплыл, но зато этих змей заметно поубавилось, некоторые из них попадали под лопасти, и желание нападать на нас резко пропадало. В таком бешеном темпе прошло приблизительно три часа, и в какой-то момент змеи либо закончились, либо отстали от нас. Только на следующее утро на горизонте появился противоположный берег, но быстро до него добраться не получилось, здесь было много отмелей, которые пришлось обходить.

- Вот и берег Тук-тук, долго же мы сюда добирались – простучал я зубами, ступив на песчаный берег. Пёс тоже был рад почувствовать под лапами пусть песчаную, но зато устойчивую поверхность. Вытащив плот на песок, я сказал спасибо своему творению и двинулся вперёд.

Глава 10
Город Марот. Городская тюрьма, кабинет начальника Эгрона Дограна. Старший дознаватель провинции королевства Докрия, Крис Торлук.

- Господин Догран, до меня дошли слухи о том, что в вашем прекрасном городе недавно произошёл один очень прелюбопытный случай – дознаватель, разговаривая с начальником тюрьмы в его собственном кабинете, смотрел не на Дограна, а в окно. Этим он намекал капитану, что Догран для него совсем никто и его, Эгрона Дограна, он может уничтожить лишь одним взмахом гусиного пера. Крис Торлук каждый месяц направлял полный отчёт обо всех нарушениях закона главному судье королевства, и ему ничто не мешало оклеветать Дограна. Капитан Догран это знал и за это Криса тихо ненавидел, но падать перед ним на колени не собирался ни при каких условиях.

- О чём вы говорите, уважаемый дознаватель? – Догран продолжал сидеть в своём кресле, в которое сел ещё до появления дознавателя и не встал даже в тот момент, когда Крис появился в кабинете.

- Я говорю об очень опасном преступнике по прозвищу «Стальной коготь». И хочу сразу предупредить, что случай этот произошёл совсем недавно, а не тогда, когда этого Когтя якобы повесили, поэтому врать мне не нужно – Крис повернулся, и Догран увидел его перекошенное от злости лицо. Продолжать злить этого Криса становилось опасно, и Догран решил рассказать всё, что знал, но без всякого лизоблюдства перед столичным дознавателем.

- Ах, вот вы о чём! Да был тут шум, но это были всего лишь сплетни, которые распускал один спятивший от страха местный воришка. Мы, конечно же, провели допрос, и весь город перевернули вверх дном, но никакого Когтя не нашли. Да и не могли мы его найти, я присутствовал на казни «Стального когтя» и с полной уверенностью заявляю, что казнь состоялась.

- Да, я уже об этом слышал, но ведь тело пропало! Да и могильщик ваш был найден мёртвым, не так ли, господин капитан? – Крис, так и не дождавшись предложения присесть в кресло, сел в него сам и, положив ногу на ногу, посмотрел в глаза Дограну.

- Да это так, но в воскрешение Когтя я всё равно не верю, кто бы, что вам об этом ни говорил – Догран демонстративно принял точно такую же позу, в какой сидел Крис. Злить его было опасно, но Догран ничего не мог с собой поделать, это получалось как-то само собой, в такие моменты он не задумывался о последствиях.

- Так скажем, что верить или не верить вы, конечно же, можете, но мне бы хотелось побеседовать с этим воришкой, если мне не изменяет память, его зовут Свистун – Крис злорадно улыбнулся, давая понять, что знает он об этом происшествии очень много.

- Ну, разумеется, его привести сюда или вы поговорите с ним в камере?

- Приведите сюда, мне как-то не очень хочется вдыхать ароматы тюремных камер, да и сыро там, а я и так уже простужен.

- Хорошо, я сейчас распоряжусь, и его приведут, а пока, может быть, выпьете чего-нибудь для укрепления здоровья? – предложил Догран, постаравшись немного разрядить напряжение в общении с дознавателем.

- Ну, если вы угощаете, то почему бы и нет – Крис неожиданно согласился, а ведь Догран и не собирался ему ничего наливать, он предложил лишь для того, чтобы предложить, и был уверен, что дознаватель откажется. Пришлось доставать из сейфа бутылку крепкого вина и угощать Криса.

Через полчаса в кабинет привели Свистуна, который к этому моменту почти успокоился и перестал ждать возмездия от «Стального когтя».

- Присаживайся, у меня появилось несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответы – Крис даже после угощения вином решил показать, что угощение ничего не значит и предложил Свистуну присесть в кресло, в котором только что сидел Догран.

- Куда!? Туда садись! – Догран чуть ли не пинком развернул Свистуна, собирающегося устроиться в удобном кресле начальника тюрьмы. Возле входа стоял старый, обшарпанный стул, на который и указал ему уже сам Догран, разозлившись на наглость со стороны дознавателя.

- Итак, вопрос первый: когда ты в последний раз видел своего друга «Стального когтя»? – Крис встал и подошёл к сидящему на стуле Свистуну.

- Дык это, совсем недавно, несколько дней назад, и не друг он мне! – в глазах Свистуна опять появился страх, и он опять побледнел.

- Где видел?

- Так здесь, где же ещё, мы с ним в переулке столкнулись.

- А ты уверен, что это был он? Может быть, этот человек был просто похож на него?

- Не, точно он, я его сразу узнал, да и он меня тоже, правда он одет был странно, почти как святоша, в длинном плаще и капюшоне.

- А капюшон надет на голову или за спину отброшен?

- А, э, надет, а что?

- Как это что, под глубоким капюшоном лицо ведь не разглядеть.

- Ну, может и не разглядеть, но вот его кривые ножи я хорошо видел, таких лезвий больше ни у кого нет, стало быть, это он.

- Значит, говоришь, что одет как святоша, тьфу ты, служитель, то есть?

- Ага.

- А может, как монах?

- Может и монах, для меня они все одинаковые.

- Что ж, хорошо, отведите пока Свистуна обратно в камеру, позже я ещё, возможно, с ним захочу побеседовать.

Допросив местного вора, Крис решил поговорить со служителями бога, возможно, что среди их числа есть кто-нибудь внешне похожий на «Стального когтя». Идти одному в храм Крису не очень хотелось, служителей он ненавидел за постоянные жалобы на него главному судье. Но в этот раз Крис прибыл в город один, без своего обычного сопровождения, состоящего из нескольких стражников.

- Господин Догран, не хотите составить компанию: мне бы хотелось попасть в городской храм, а дорогу туда я не знаю. И ещё хотелось бы взять с собой вашего Свистуна, он нам может помочь опознать служителя, похожего на этого Когтя – предложил Крис, чтобы не только не идти туда в одиночестве, но и попутно проверить всех служителей.

Догран не горел желанием идти в храм, а уж с Крисом вообще идти никуда не хотел, но согласился, увидев хитрый взгляд дознавателя, который намекал, что если с ним не пойдешь, то потом об этом пожалеешь. Прихватив с собой двух стражников и Свистуна, Догран отправился в храм вместе с Крисом, стараясь по дороге туда ничего не говорить, а только слушать дознавателя. После двух кубков вина, Крис Торлук стал более разговорчив и даже пытался шутить, не обращая внимания на то, что его шутки были совсем не весёлые.

- День добрый уважаемые господа, меня зовут Рихат, чем могу помочь? – один из служителей появился через несколько секунд после того, как Догран и Крис вошли в храм.

- Нам бы хотелось поговорить с настоятелем вашего храма, или не настоятелем, простите, не знаю, как он у вас называется – Крис улыбнулся, думая, что пошутил. Рихату шутка не понравилась, но он сдержался и спокойно ответил.

- Настоятель в монастыре, а у нас, уважаемый Крис, глава храма называется Дисан. К сожалению, его сейчас здесь нет, поэтому можете поговорить со мной.

- Недавно в городе видели человека одетого почти в такой же наряд, в каком сейчас находитесь вы. Этот человек совершил преступление, и у меня есть основание подозревать в этом одного из служителей – Крис сменил улыбку на лице звериным оскалом.

- Да как вы смеете! Это храм, и здесь нет преступников, здесь только законопослушные служители! – возмутился Рихат на слова сказанные Крисом.

- Не нужно так бурно реагировать, поверьте, это в ваших интересах, так как под подозрением человек, одетый точно так же, как вы, а, стало быть, под подозрением сейчас все служители, и не только этого храма.

Рихат скрипя зубами от наглости дознавателя, распорядился привести всех служителей храма на показ. Через несколько минут в главном зале храма появились девять служителей и приходящий иногда горбатый конюх, и не имеющий к службе в храме ни какого отношения. Крис схватил Свистуна за шиворот и стал подводить его к каждому представленному для опознания служителю храма.

- Нет его тут, даже не похож никто! – сказал Свистун после того, как посмотрел в лицо каждого, включая конюха и самого Рихата.

- Что ж, с одной стороны это хорошо для вас – сказал Крис, обращаясь ко всем служителям сразу. – Но с другой стороны, теперь вам придётся поучаствовать в розыске этого преступника. Я думаю, что будет лучше, если встреченных служителей и монахов будете проверять вы сами, а не я. Уважаемый Рихат, вам придётся поехать с нами и взять на себя эту не очень приятную задачу.

Рихат поморщился, но отказываться не стал, прекрасно понимая, что Крис прав, под подозрением сейчас находятся все служители и будут находиться до тех пор, пока этого преступника не поймают. Отправляться на поиски преступника Рихат решил вместе с двумя служителями храма, мало ли, вдруг дознаватель захочет подставить и потом обвинить его во всех преступлениях.

- Господин Догран, вам тоже придётся отправиться с нами и, естественно, прихватить с собой Свистуна, потому что ни вы, ни я «Стального когтя» в лицо не знаем, а он знает, и я думаю, что знает очень хорошо – для Криса Торлука поимка мистического преступника перешла в разряд основных задач. Если он его поймает, то сможет подняться на следующую ступень к вершине власти, доказав всем, что он лучший в своём деле.

Догран не стал отказываться от поездки, сидеть в тюрьме даже в качестве начальника ему наскучило, а своё отсутствие на рабочем месте сейчас можно свалить на прихоть Криса. В случае чего пусть он и оправдывается перед вышестоящим начальством.

- С удовольствием составлю вам компанию, куда направимся в первую очередь?

- В паре дней пути от Марота видели монаха, который на очень плохой телеге вёз стальные прутья, вот в ту сторону по его следу мы с вами и направимся – пояснил Крис, так и не сказав точно, в какую сторону им ехать.

На следующий день сборная команда, состоящая из дознавателя Криса, Дограна, стражников, закованного в цепи Свистуна и троих служителей храма, отправилась по следу предполагаемого преступника «Стального когтя». Дознаватель Крис и начальник тюрьмы Догран во главе небольшого отряда неспешно двигались в сторону города Кампра. Через несколько часов Крис остановил отряд, заметив в стороне от дороги остатки двух крышек от бочки, и решил их зачем-то осмотреть.

- Догран, как вы думаете, крышки от бочек можно использовать вместо колёс?

- Почему бы и нет, они же круглые, вот только не очень прочные для этой цели – Догран слегка удивился такому вопросу, но после того, как Крис показал на проделанное отверстие в центре бочки, догадался, что он имел в виду. Крышка явно не так уж давно имела ось и использовалась как колесо. За такую наблюдательность Догран даже стал немного уважать столичного дознавателя, но всё-таки продолжал быть с ним осторожным и не говорить лишнего. После этой находки Крис останавливал и допрашивал всех без исключения встреченных на дороге путников. Никто из них ничего не слышал о подозрительном монахе или служителе или о простом человеке, везущем стальные прутья. Поздним вечером, когда даже сам Крис устал от дороги и объявил привал, на дороге появилась крестьянская телега, на которой подслеповатый дед ехал в Марот. Крис естественно захотел и его расспросить о разыскиваемом нами монахе.

- Сам-то я, мил человек такого не видел, но слышал, что в одной деревне есть монах, который на тамошней кузне молотобойцем трудится. Эх, и силён он, люди говорят, токма немой он, говорить совсем не может, тока руками машет, как птица, когда сказать что-то хочет – сказал дед, чем очень обрадовал не только Криса, но и всех, кто отправился на поиски этого монаха. Единственный кто этому рад не был, это Свистун, он был бы рад остаться в тюрьме, там было безопаснее.

- А до деревни этой далеко?

- Да не, недалече совсем, ежели с утра отправитесь, то к полудню доберётесь, вы же верхом все, а не как я на телеге – пояснил дед и отправился дальше, не останавливаясь на ночлег.

- Вот, кажется, и всё, завтра мы узнаем, кто это такой – радостно воскликнул Крис, усевшись ближе к костру и достав свою тетрадь, принялся в неё что-то записывать. Наступившая ночь прошла в ожидании рассвета, а когда он наконец-то наступил, Крис поднял всех и своей нервозностью вынудил отправиться в путь, даже не дав нормально позавтракать. Чем ближе отряд приближался к деревне, где в кузне работал монах, тем больше начинал вопить и ныть Свистун.

- Он убьет меня и вас всех тоже убьёт! Как вы этого не понимаете, он же бессмертный! Его повесили, а он выжил, палач ударил шилом в сердце, а он опять выжил! Он демон в человеческом теле, его не убить! – ныл Свистун почти без перерыва.

Деревня, как и деревенская кузня, нашлась быстро, но в кузне никакого монаха не было, там трудился лишь деревенский кузнец по имени Варас.

- Нам стало известно, что здесь работает немой монах, где мы его можем найти? – Крис постарался не давить на кузнеца своим авторитетом сразу.

- Ну, был у меня в молотобойцах немой монах, только ушёл он – ответил Варас, отложив работу для того, чтобы поговорить с представителями власти.

- А что за монах, как звали, как выглядит, куда ушёл и как давно? – Крис засыпал кузнеца вопросами, понимая, что время уходит, а вместе с ним от него уходит и монах.

- Монах как монах, говорил что отшельник, имя не называл, немой же, говорить-то не может. Выглядел так же как вот эти вот, только выше был почти на голову и силён как бык – Варас показал на служителей стоящих позади дознавателя. - Ушёл два дня назад, туда, в сторону скал к проклятому морю.

- А зачем он туда пошёл? – тут же спросил Крис, услышав, что разыскиваемый им монах направился к скалам, за которыми находился пролив, называемый в народе проклятым морем. Так его прозвали из-за его маленькой глубины, большого количества подводных скал и большого количества опасных морских обитателей. Простые люди думали, что выхода оттуда в другое море нет, там за горизонтом тупик и смерть ждёт тех, кто решит отправиться дальше.

- Откуда ж мне знать, зачем он туда отправился, я его не спрашивал. Ну, захотелось ему, так пусть идёт, мне-то какое до этого дело. Доделал свою железную телегу, забрал своего пса и ушёл, точнее уехал.

- Так у него что ещё и лошадь была? – удивился Крис.

- Не, лошади не было, только пёс, такой же немой, как и он сам, а телега не для лошади, он её сам толкал, ногами. – Варас не собирался ничего скрывать, зная о том, что странный мёртвый монах уже должен отправиться на другой берег проклятого моря и что его не догнать. Кузнец умолчал только об одном: о том, что монах этот мертвец, как и его молчаливый пёс.

Крис развернул сборный отряд и направился к морю по ещё хорошо видимому на земле следу, оставленному стальными колёсами железной телеги немого монаха. Свистун, понимая, что встреча со «Стальным когтем» неизбежна, стал вопить ещё громче и, будучи связанным, постоянно норовил спрыгнуть с лошади, не желая ехать к морю. В итоге он своего добился, Догран приказал двум стражникам вернуться вместе с ним в деревню и ждать его возвращения там. Крис ехавший впереди, внезапно пришпорил коня, догадавшись о чём-то, и всему отряду пришлось его догонять, чтобы не потерять из вида. Крис гнал своего коня во весь опор, но всё равно добрался до моря только через несколько часов. На побережье никого не было, здесь лишь остались следы оставленные брёвнами, ногами монаха и лапами собаки.

- Вон он, ваш монах, Стальной коготь! – Догран находясь в седле, показал на странный плот, который быстро удалялся от берега, а вскоре совсем исчез за горизонтом. – Не желаете ли вы уважаемый Крис, отправиться следом за ним? – спросил Догран, понимая, что Крис уж точно не отважится плыть по проклятому морю за странным монахом, решившим покончить со своей жизнью таким способом.

- А кто сказал, что это тот самый переодетый в монаха преступник? Может быть, это другой, а тот, который нам нужен, сейчас сидит где-нибудь и громко смеётся над нами, оставшись безнаказанным! Пока мы его не поймаем, служители, да и не только они, остаются под подозрением! – выкрикнул дознаватель, сжимая кулаки и сверля взглядом каждого, кто сейчас находился вместе с ним на берегу проклятого моря.

- Господин Крис, хочу напомнить, что не мы найдем, а я всё-таки начальник тюрьмы, а не ваш подопечный – Догран напомнил Крису о том, что весь собранный им отряд отправился с ним лишь по собственному желанию, каждый преследуя свои цели. Для Дограна это была прогулка и способ отдохнуть от рутинных дел, а для служителей храма попытка снять с себя подозрение. Дознаватель, увидев ухмылки на лицах Дограна и Рихата, наконец-то понял, что его авторитет больше ни для кого ничего не значит, и заставить этих людей делать что-то против их воли он просто не сможет.

Вскоре Крис остался на берегу один, спутники уехали, не желая сидеть и ждать, когда он насладится видом проклятого моря. Некоторое время дознаватель королевства Докрия смотрел на горизонт и думал о том, что вместе с этим монахом от него также безвозвратно уплыла его репутация. Дознаватель, гоняющийся за призраком или бессмертным демоном, как сказал Свистун, это позор, и теперь над Крисом будет смеяться всё королевство. Достав из сумки свою тетрадь с записями, он тяжело вздохнул и выбросил её в море.

- Нет записей, значит, нет и доказательств того, что я гонялся за этим демоном. А слухи это всего лишь слухи, их всегда можно использовать в свою пользу – сказал он сам себе и, в последний раз посмотрев на горизонт, отправился в город Кампра. С этого города Крис решил возобновить поиск псевдомонаха, но теперь уже в одиночку, не рассказывая об этом никому и не делая никаких новых записей по этому делу.

Через несколько километров лошадь, на которой ехал Крис, потеряла подкову. Сам Крис мог бы заменить её сам, походный набор необходимого инструмента у него имелся, но ему было лень этим заниматься. Решил свернуть с пути, чтобы заехать в деревню, где он совсем недавно был. Там есть кузнец, который поставит новую подкову и заодно проверит остальные. Кузнец за прошедшие несколько дней никуда не делся, он по-прежнему ковал что-то в своей кузне, напевая себе под нос какую-то весёлую песню. Криса он не сразу увидел, поэтому немного смутился, поняв, что городской дознаватель уже несколько минут стоял у входа и слушал его.

- Ну, что, господин дознаватель, нашли Вы своего монаха? – спросил кузнец, уже точно зная, что монаха они не поймали. Крис не стал допытываться, чтобы узнать все, что скрыл от них этот кузнец, а скрыл он точно, сейчас это было видно без допроса.

- Нашли, только поймать не смогли, он уже был далеко от берега – Крис ответил, немного поморщившись, ему не хотелось об этом говорить.

- Чем ещё я могу помочь? – Кузнец отложил в сторону молот и непонятную железяку, которую он увлечённо ковал до прихода Криса.

- Лошадь подкову потеряла, подковать нужно, да и остальные проверить.

Пока кузнец занимался подковами, Крис сидел в тени, под крышей кузни, разглядывая все, что там было. На большом столе лежала целая куча непонятных загогулин и заготовок. Крис долго смотрел на всё это, но так и не смог понять для чего они, ни на какой крестьянский инструмент это не было похоже. На потемневших деревянных стенах кузни было много всяких рисунков и непонятных чертежей. Осмотрев их, Крис пришёл к заключению, что это детали какого-то механизма и оставил их не кузнец, а монах, который работал здесь ещё совсем недавно.

Кузнец справился со своей работой быстро, и вскоре Крис, заплатив ему несколько медяков, отправился дальше. Впереди его ждал город Кампра, там Крис решил начать всё сначала, но чем ближе он подъезжал к городу, тем больше стал задумываться о том, нужно ли вообще ему это. Не проще ли забыть о монахе и продолжить жить прежней жизнью.

Глава 11
Преодолев прибрежные холмы, я увидел перед собой пустыню. Сухая и потрескавшаяся земля простиралась до горизонта. На расстоянии приблизительно в двести метров находилось корявое сухое дерево, под которым был хорошо виден человеческий скелет. Осмотрев кости, пришёл к заключению, что этот человек был убит, предположительно мечом, и это произошло уже довольно давно. Никаких вещей рядом со скелетом не нашёл, а это значит, что тот, кто убил этого человека, забрал всё себе и отправился дальше. Посмотрев на пустыню, решил отсоединить свой четырёхколёсный велосипед от плота и двигаться на нём. Ровная поверхность пустыни для этого хорошо подходила, но отсутствие воды меня немного настораживало. Есть ли там дальше вода, я не знал и решил восполнить потери в теле максимально, но после того как переправлю велосипед через холмы. От плота отсоединить его получилось быстро, но вот преодолеть километр холмов оказалось совсем не просто. Тук-тук мне помочь ничем не мог, только морально поддерживал, бегая вокруг меня. Колёса моего транспортного средства коснулись поверхности пустыни уже глубокой ночью при свете тусклой луны. В темноте белые кости скелета смотрелись ещё более зловеще, чем днём, мне даже отправляться вперёд не хотелось от их вида.

До утра мы с псом отмокали в воде, а с восходом солнца решили двинуться в путь. Заняв место водителя, вспомнил, что не мешало бы лопасти загнуть, да и смазать велосипед тоже нужно. Пока этим занимался, солнце поднялось выше и стало припекать, одежда на мне высохла моментально, а над пустыней появилось марево. Отправляться в путь прямо сейчас было глупо, солнце высушит наши тела за несколько часов, и я решил отложить отправку на вечер. До вечера мы опять пролежали в воде, чтобы не потерять ту влагу, что была в наших телах.

- Ну, что, Тук-тук, рискнём пересечь пустыню? Конечно, рискнём, деваться-то нам всё равно некуда – простучал я зубами и занял своё место на велосипеде.

На ровной поверхности пустыни я выжимал из велосипеда и себя, разумеется, все, на что мы были способны. По моим приблизительным подсчётам наша скорость была около тридцати километров в час. Велосипед, не имея резиновых покрышек, как, впрочем, и много чего другого для смягчения хода, резво подпрыгивал на встречающихся кочках, оставляя за собой хорошо видимый след. Каждый час приходилось останавливаться и смазывать своё четырёхколёсное чудо техники. За ночь преодолели большое расстояние, а с рассветом пришлось искать укрытие от палящего солнца. Единственное что мне пришло в голову, в связи с отсутствием хоть какого-нибудь укрытия, это выкопать яму и спрятаться в ней, укрывшись сверху плащом. Копать сухую и твердую как камень землю было сложно, но с помощью топорика я справился с этой задачей. Тук-тук за ночь почти не потерял влагу в своём теле в отличие от меня, работающего вместо мотора. Посмотрев на пса, решил водой с ним пока не делиться, он мог ещё один день спокойно продержаться под солнцем сидя в корзине. Хотел намочить водой из фляжки голову и одежду, но вовремя остановился, таким способом часть воды просто испарится, не успев впитаться в тело. Глотать я тоже не мог, поэтому решил набирать воду в рот и держать её там, пока не впитается. Мысль оказалась верной, вода впитывалась практически мгновенно, и я проделал так несколько раз, пока во фляжке не осталась половина. На следующий день мне хватит, но это если не учитывать Тук-тука, значит, нам нужно срочно искать источник воды. Без восполнения влаги в наших телах мы далеко не уйдём, высохнем до состояния скелетов и потом даже шаг сделать не сможем.

За день под лучами солнца велосипед раскалился как утюг, смазка вообще высохла, и пришлось обильно смазать вращающиеся детали остатками жира. Тук-тук лезть в корзину не желал, ему надоело там сидеть и безучастно наблюдать за однообразным пейзажем, да ещё и трястись на кочках, иногда чуть ли не вылетая из корзины. Кое-как я уговорил его занять положенное место, после чего занял своё, и мы двинулись в путь. Сейчас я уже не разгонялся, как в первую ночь, мы же не на пожар спешили, влагу в теле беречь нужно. Через час спокойного передвижения меня что-то насторожило впереди по нашему курсу. Я не сразу понял, что, но когда проехали около километра увидел причину: это были обычные змеи, много змей. Они плотным ковром устилали землю на несколько сотен метров впереди. Объехать их, может быть, и можно было, но я решил прорваться через эту живую преграду, с разгона и не останавливаясь. Зафиксировав рычаги управления в положении прямо, я достал меч и топорик, привязал их к рукам, чтобы случайно не выронить, и стал разгоняться.

Столкновение с живым ковром сразу замедлило наше передвижение, колёса пробуксовывали и наматывали на себя окровавленные ленты раздавленных змей. Некоторых змей колёса подбрасывали вверх на несколько метров, и они падали нам на головы, к счастью уже мёртвыми. Когда мы преодолели половину змеиного поля, скорость упала до пешехода, а змеи сменили тактику нападения. Теперь они прыгали, отталкиваясь от земли, и старались зацепиться за нас своими, как оказалось, совсем не маленькими зубами. Я, не прекращая крутить педали, отбивался мечом и топориком, но сразить удалось далеко не всех. В правую руку вцепились две полуметровых змеи и быстро намотались на руку, чтобы я не смог их сбросить. На левой руке повисла метровая особь, она была ранена топориком, и поэтому обвить мою руку не смогла. Я попытался её стряхнуть, но ничего не вышло, держалась она намертво, пришлось её отрубить мечом. Крутить педали с каждым метром становилось всё сложнее и сложнее, на каждом колесе уже висело не меньше десятка змей, которые и замедляли ход. Что происходило у меня за спиной и как там себя чувствует Тук-тук я не знал, смотреть туда было просто некогда. Я лишь иногда слышал стук его зубов смыкающихся на гибком змеином теле.

С трудом, но мы преодолели живое препятствие, но прежде, чем остановиться, я ещё полчаса крутил педали, чтобы отъехать подальше. Сбросив с себя всех змей, я посмотрел на Тук-тука и не сразу понял, что это он. Пёс был практически полностью покрыт змеиными телами, перекушенными пополам и теперь безвольно свисающими вниз. Тридцать две половинки змеи я насчитал на теле Тук-тука, когда снимал их с него. Сам пёс был жутко доволен собой и с гордым видом сидел в корзине, дно которой было покрыто вторыми половинами змеиных тел.

- Кажется, мы отбились, ну или если честно сказать, то прорвались – простучал я зубами, выбрасывая остатки змеиных тел из корзины. – А ты знаешь, в змеях этих есть и положительная сторона, где-то рядом должна быть вода. Змеи живые существа, без воды не выживут, на одной лишь крови своих немногочисленных жертв долго не протянешь. Садись обратно в корзину, поедем воду искать.

За оставшееся время до восхода солнца мы воду найти не смогли, и я опять взялся копать яму, чтобы укрыться в ней. Земля в этом месте уже не была такой сухой и твёрдой, в ней было много песка, причём влажного на глубине в метр. Надеясь докопаться до воды, я углубился ещё на метр, но наткнулся на камни и дальше копать не стал, только время зря потеряю, пытаясь выкопать колодец с помощью топорика. Воду я не добыл, но яма очень даже пригодилась. На дне ямы температура воздуха была существенно ниже, чем на поверхности, и мы просидели в ней весь день до вечера.

Выбравшись из спасительной ямы на поверхность, ощутил лёгкий ветерок, которого совсем не было за прошедшее время. Небо по-прежнему было затянуто облаками, температура воздуха была вполне комфортной для того, чтобы продолжить путь, что мы в итоге и сделали. С каждым часом ветер усиливался, поднимая с земли пыль и песок. Через некоторое время пришлось остановиться, потому что дальше десяти метров уже ничего видно не было. Спрыгнув с велосипеда, понял, что стою на песке, которого раньше в этой пустоши не было. Тук-тук выбрался из корзины и двинулся влево, приглашая идти за ним. Его поведение уже не раз нас спасало, и я пошёл следом за ним. Буквально через минуту я очутился возле стены полуразрушенного здания. Стена защищала от ветра, и я решил переждать бурю здесь. Сделав шаг в сторону, я упал, споткнувшись об старую, потемневшую от времени доску, присыпанную песком. Меня эта доска заинтересовала, и я решил выкопать её из песка, чтобы попытаться выяснить, что это было. Как оказалось, досок было четыре, сбитых в щит размером полтора метра шириной и около двух метров длиной. Под этим щитом обнаружил очередной скелет в истлевшей одежде неопределённого цвета. На ногах у скелета когда-то были сапоги, от которых сейчас мало что осталось. Правая рука сжимала окованную железом рукоять топора. Судя по общему состоянию скелета, пролежал он тут не один десяток лет и пролежал бы ещё неизвестно сколько, если бы я его не нашёл. Щит из досок я забрал себе, чтобы укрыться им от набирающей силу песчаной бури. Тук-тук прижимался к стене, стараясь хоть как-то укрыться от ветра и песка. Я выкопал рядом с ним яму в песке и накрыл сверху найденным щитом. Сидеть там нормально было невозможно, поэтому я там устроился лёжа и позвал к себе в гости Тук-тука.

Через несколько минут наше укрытие занесло песком, и оно стало похоже на нору. Внутри было тесно, но песок сюда практически не попадал, чему мы с псом были несказанно рады. Песчаная буря бушевала часов шесть, изменив ландшафт до неузнаваемости. Дождавшись, когда буря совсем утихнет, мы выбрались из своего укрытия, и я осмотрелся. Там где песка не было, появились высокие барханы, а там, где они были, сейчас проявилась земля. Ветер переместил песок с одного места на другое, открыв нам тайну этого места. Сейчас перед нами лежали руины очень старого города, давно покинутого жителями. Скелет, найденный под досками, не мог принадлежать жителю этого города, судя по остаткам сухой плоти, он был гораздо моложе этих руин. Любопытство потянуло меня на осмотр руин, хотелось же узнать, что это за город был. Не менее трёх сотен зданий, от которых остались части стен и груды камней, расположились на территории квадратного километра.

Широкие улицы были очень аккуратно выложены гладкими плитами разных камней, с которых буря смела пыль и песок. Двигаться по улицам было и любопытно, и страшно одновременно, в тишине мёртвого города даже мои осторожные шаги были хорошо слышны на большом расстоянии. Тук-тук шёл рядом, подняв уши и прислушиваясь к чему-то, но точно не к моим шагам. Каменные блоки, из которых были сложены стены домов, за долгое время пострадали от песка гораздо больше, чем камни мощёных улиц. Местами песок сточил камни, превратив их квадратную форму в непонятно что, после чего они уже не могли удержаться на своих местах и падали на землю, уменьшая высоту и без того уже разрушенных стен. Двигаясь по одной из улиц я, как и Тук-тук, что-то услышал. Я резко остановился, прислушиваясь к непонятному звуку, идущему со стороны основательно разрушенного здания справа от нас. Звук то появлялся, то пропадал, но медленно и неумолимо приближался к нам. Через некоторое время звуки, похожие на лёгкое постукивание, стали отчётливо слышны, и вскоре на руинах дома появился сам источник этих звуков. Тварь размером с Тук-тука, похожая на смесь паука и скорпиона и не имеющая глаз, взобралась на кучу камней, где замерла прислушиваясь. Пёс скалил зубы, но нападать на это существо не решался. Я, попытавшись сделать ещё один шаг назад, наступил на камешек, который заскрежетал под ногой. Странного вида скорпион, двигаясь до этого медленно, от этого звука оживился и прыгнул, ориентируясь на звук. Не долетел до меня всего около метра и, приземлившись на землю, опять замер прислушиваясь.

Вблизи тварь оказалась ещё более уродливой и опасной. Первая пара лап имела тонкие и острые клешни, которые были приоткрыты и готовы схватить добычу в любой момент. Остальные три пары лап заканчивались острыми когтями и не позволяли этой твари скользить на камнях во время прыжка. Круглое тело как у краба панциря не имело как, впрочем, и головы с глазами. Вместо глаз тварь использовала скорпионий хвост, который как язык змеи улавливал тепло и запах. К счастью эта тварь ничего не слышала, но улавливала вибрацию земли во время нашего движения. Я в этом убедился, отбросив в сторону топорик. Скорпион среагировал мгновенно и прыгнул на звук упавшего топорика. Клешни прижали топорик к земле, а гибкий хвост, из конца которого вылез острый шип, ударил в попавшуюся добычу. Послышался звон железа, после чего скорпион отпустил мой топорик, поняв, что добыча попалась несъедобная. Пока эта крокозябра пробовала мой топорик на зуб, я тихо достал из ножен меч и приготовился отразить стремительный бросок, который обязательно последует на созданный мною шум. Тук-тук, будучи невероятно умным псом, застыл как статуя, не мешая мне расправиться с этой тварью. Топнув ногой, привлёк внимание и замахнулся для удара.

Как я и предполагал, скорпион среагировал мгновенно и прыгнул на меня как-то боком, даже не поворачиваясь в мою сторону головой. Я, правда, так и не понял, есть у него голова или нет, но думал, что она должна быть где-то посередине между клешней. В свой удар я вложил всю силу, что у меня имелась, вот только забыл посмотреть на меч, который держал в руках. Удар пришёлся точно в тело этого скорпиона, но лезвие было повёрнуто и легло плашмя. Скорпион от моего удара взорвался, окатив меня своими даже на вид противными внутренностями. Покрытий серо-зелёной слизью и кишками я замер, на несколько секунд пытаясь понять, что произошло. От скорпиона целыми остались только членистые ноги и хвост, которые ещё некоторое время конвульсивно дёргались. Несмотря на то, что я был покрыт внутренностями скорпиона, я был рад, что избавился от него, но как позже выяснилось, я рано радовался.

Через несколько секунд руины пришли в движение и отовсюду полезли точно такие же скорпионы, только размером вдвое меньше. Этих скорпионов размером с кошку были десятки, а может даже сотни, и все они полезли на нас с Тук-туком. От такого количества я точно не смог бы отбиться, и схватив пса за загривок, влез на расположенную рядом стену. Как это у меня получилось, даже не понял, но на высоте четырёх метров было относительно безопасно. Скорпионы не допрыгивали до верха и, злобно шипя, кружили вокруг.

- Тук-тук, я почему-то думал, что ты ничего не боишься, а оказалось что высоты – простучал я зубами, успокаивая пса, который можно сказать, прилип животом к камням и не поднимал головы. С высоты четырёх метров руины города были видны как на ладони и, осмотревшись, я понял, что находимся мы практически в самом центре. – Тук-тук наше дело дрянь, эти скорпионы нас просто так отсюда не выпустят – пёс, на мой перестук зубов отреагировал, открыв глаза, и на этом ограничился. – Трус ты, хоть и с зубами.

Просидев на стене не меньше часа, я так и не придумал, как нам выбраться из этой западни. Скорпионы окружили нас плотным кольцом в несколько рядов, прорваться через которые у нас точно не получится. За прошедший час Тук-тук немного привык к высоте и сел рядом. Теперь мы как два орла наблюдали со стены за броуновским движением скорпионов под стеной. Через какое-то время скорпионы стали драться между собой, вероятно, за право первым приступить к обеду, то есть к нам, когда мы сами свалимся со стены. Со временем схватки стали более ожесточёнными, появились первые убитые. Я даже стал болеть за первых победителей и мысленно делал ставки на их дальнейшие победы.

Тараканьи бега, то есть скорпионьи бои долго не продлились, приблизительно через полчаса скорпионы стали вести себя очень странно. Они вроде бы и не уходили, а диаметр круга нашего оцепления увеличился втрое, и под стеной не осталось ни одного живого скорпиона. Я уже стал прикидывать, как можно быстро спрыгнуть вниз и также быстро свалить отсюда. Пока я думал, появились новые представители членистоногих такого же размера, каким был первый. Сразу четыре таких скорпиона появились в конце улицы, двигаясь неторопливо в нашу сторону. Более мелкие скорпионы как-то быстро и незаметно исчезли, будто их и не было. Глядя на приближающихся скорпионов, которые на самом деле оказались даже немного больше, чем убитый мною, я стал понимать, что от них сидя на стене мне не спастись. Маленькие скорпионы не допрыгивали до нас всего лишь полметра, но эти, что сейчас приближались, высоту в четыре метра возьмут с лёгкостью.

- Тук-тук, у меня тут мысль в голову пришла – я посмотрел на пса и на кучу песка слева от нас под стеной. – Мы сейчас с тобой спрыгнем вниз и закопаемся в песок. Скорпионы реагируют на движение, и если мы будем лежать тихо, не двигаясь, они нас могут не заметить – пёс посмотрел вниз и как-то сразу приуныл, моя идея ему не очень понравилась. – Согласен, в моём плане есть один существенный изъян, мы не знаем ничего об их обонянии, вдруг они нас по запаху найдут – простучал я зубами настолько быстро, насколько смог, потому что скорпионы уже почти добрались до нас. Думать дальше было уже некогда, и я спрыгнул со стены, прихватив с собой Тук-тука. С такой скоростью как сейчас я ещё никогда ямы не копал и за каких-то пару минут смог не только выкопать яму, но и закопать в ней и Тук-тука и себя. Пса я закопал полностью, ничего с ним не случится, мы с ним всё равно не дышим и воздух нам не нужен. Сам закопался в песок, оставив на поверхности лишь половину головы, чтобы наблюдать за скорпионами.

Четвёрка уродливых скорпионов разделилась и окружила стену, на которой мы только что находились. Один из них находился всего в паре метров от нашего нового укрытия и, подняв хвост как антенну радара, вращал им, пытаясь нас обнаружить. Рядом с ним лежал мёртвый скорпион, у которого конвульсивно дёрнулась одна из лап. Бросок на движение был столь молниеносен, что я бы не смог на него среагировать. Острые и длинные клешни похожие на ножницы буквально пригвоздили к земле тушку мелкого скорпиона. Длинный гибкий хвост, большого скорпиона на несколько секунд завис над телом окончательно сдохшего собрата. Убедившись, что это был свой, скорпион сразу забыл о погибшем товарище и как назло двинулся к нам.

Медленно взобравшись на кучу песка, в которой мы прятались, он стал пробовать на прочность стену. Его клешни как стальная кирка выбивали из стены каменную крошку, которая падала мне на голову. В какой-то момент скорпион навис надо мной, и я увидел его рот. Как у осьминога, он был расположен внизу на животе. Если бы я мог кричать то, наверное, закричал бы от страха. Мои руки со всей силы сжали рукояти ножей, чтобы ударить ими в рот скорпиона. Меч я не решился использовать для этой цели, просто не смог бы им замахнуться для удара. Скорпион всё время двигался, не позволяя мне прицелиться и я, сжав зубы, ждал подходящего момента. Наличие ещё трёх скорпионов поблизости меня сейчас не волновало, они были где-то там вне поля зрения, а этот был прямо надо мной, только руку протянуть. Руку было желательно протянуть не одну, а обе и в каждой нож с острым как бритва лезвием. Когда я уже приготовился нанести сдвоенный удар, скорпион сдвинулся в сторону, а потом вообще переместился к противоположной стороне стены. За время, проведённое под брюхом скорпиона, я уже начал молиться всем богам, которых смог вспомнить, включая Одина и Осириса. Я не знаю, боги ли нам помогли или это просто нам повезло, но через некоторое время скорпионы, так и не обнаружив нас, ушли. Их более мелкие собратья после их ухода тоже не появились и, выждав ещё не меньше часа, я осторожно вылез из песка и откопал Тук-тука. Вид у него был ошалевший после пребывания в могиле.

- Да ладно тебе, зато мы остались целы – я погладил пса, попутно стряхнув с него песок. Стараясь двигаться тихо, прошёл по улице до места моей первой схватки со скорпионом и подобрал свой топорик. Нужно было вернуться к тому месту, где мы оставили велосипед и освободить его из песочного плена.

На том месте, где находился наш транспорт, сейчас появился небольшой бархан, из которого торчали два рычага управления. Я принялся откапывать а Тук-тук мне в этом стал помогать в меру своих сил и умения. Видно было, что он тоже был совсем даже не против того, чтобы поскорее покинуть это место, где на вершине пищевой цепи стояли скорпионы. Велосипед освободили от песочного плена к наступлению темноты, все наши вещи оказались на своих местах. Вещей, правда, у нас было не так уж и много: мой посох с выкидным лезвием и импровизированный рюкзак, в котором лежала пустая фляжка и огниво.

Глава 12
Руины города остались позади, наш четырёхколёсный драндулет спокойно двигался по пустыне, скрипя несмазанными колёсами и огибая барханы. Руины мы объехали, чтобы не наткнуться на скорпионов, от которых только чудом удалось сбежать. Тук-тук сидел в своей корзине с унылым видом и загадочно смотрел на звёзды. Сегодняшняя ночь выдалась необычайно звездной, а на луну даже было не очень приятно смотреть из-за её яркости. Для меня этой ночью было так же светло как днём, мои глаза по воле какого-то бога прекрасно видели в темноте. Я крутил педали до середины ночи, пока у меня ещё оставались силы для этого. За прошедшие несколько дней наши тела заметно усохли, и теперь мы с псом приблизились к состоянию мумий. Мой дырявый плащ, испачканный кровью и прочими внутренностями скорпиона, висел на мне, как мешок на столбе. Я в нём стал запутываться, и в итоге пришлось его снять, ночью от лучей солнца он не мог меня защитить, потому что солнца не было. Выбившись из сил, я объявил привал и не слез с велосипеда, а просто свалился с него. Мне был просто необходим отдых, а ещё больше нам обоим была нужна вода. В руинах города мы воду так и не обнаружили, а искать более тщательно скорпионы мешали.

- Тук-тук, ещё пара дней, и мы уже просто не сможем передвигаться – простучал я зубами, будто замёрз. Все мои движения и реакция стали какими-то замедленными. Тук-тук был точно в таком же состоянии, к тому же у него пропало обоняние, проще говоря, он нюх потерял. Я хотел развести костёр из тех досок, что нашёл возле руин и которые зачем-то прихватил с собой. Тепла и света мне не надо, но чисто ради уюта. Посмотрел на доски и решил их пока не трогать, вдруг для чего-нибудь пригодятся. Вместо досок набрал сухих кустиков, торчащих из песка у подножия барханов. Кустики были настолько сухими, что загорелись быстро как порох, вот только они и сгорали так же быстро, и через несколько минут все собранные мною кустики закончились. Собирать ещё было просто лень, и я улёгся на песок, чтобы отдохнуть. Пролежал до рассвета, а с первым лучом солнца решил подняться на вершину бархана и осмотреться. Впереди, в километре от нас виднелся оазис с несколькими десятками зелёных деревьев.

- Тук-тук, там вода! – не дожидаясь пса, я побежал к спасительному оазису. На наше счастье это был не мираж, а настоящий оазис с маленьким водоемом, до которого я уже не добежал, а дополз. В воду я вполз как отощавший крокодил и сразу почувствовал себя лучше. Глубина спасительного водоёма оказалась всего сантиметров двадцать, а дно покрыто таким же слоем ила, но мне всё равно было, не пить же, а впитывать. Через несколько минут я поднял голову и увидел Тук-тука, сидящего рядом со мной в той же грязи, что и я. Его морда была довольной, можно даже сказать счастливой, почти как у меня. В воде мы просидели часа четыре, восстановив потерю воды в телах приблизительно на две трети необходимого. Я решил прервать восполнение влаги и подогнать велосипед ближе к оазису. Втащить велосипед на бархан оказалось проблемой, песок сползал вниз вместе с велосипедом, ну или велосипед сползал вместе с песком, что для меня было одинаково. Мучился часа два, даже Тук-тук заволновался моим долгим отсутствием и пришёл посмотреть на мои мучения.

- Лучше бы помог, чем просто смотреть – высказал я своё недовольство, посмотрев на пса, сидящего на вершине бархана. Пёс смотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, дать мне подсказку как вытащить велосипед наверх. Само собой, я не понял ничего по его взгляду и сел на песок рядом с велосипедом. Наверное, мне было нужно обогнуть этот бархан, но теперь поздно, высота возникшего препятствия, сравнялась с соседними барханами, и теперь уже стало неважно, в какую сторону вытаскивать велосипед. Посмотрев на Тук-тука, решил, что надо срыть вершину бархана уменьшив его высоту до минимума. Идея дельная при условии, что есть лопата для этого, а у меня её как раз нет. Руками я буду копать дня два, если не больше, а мне этого не очень хотелось, и тут я вспомнил про доски, которые таскал с собой всё это время. Кто сказал, что нужна металлическая лопата? Для песка вполне подойдёт даже деревянная лопата. Выбрав подходящую доску, я за каких-то полчаса выстругал лопату.

Окрылённый полученным орудием труда я, как бешеный экскаватор, принялся копать песок. Отбрасывал его в стороны, чтобы потом велосипед снова не откапывать. Приблизительно через два часа от бархана ничего не осталось. Ещё через некоторое время наш транспорт стоял посреди оазиса на берегу водоёма сильно загрязнённого поднятым со дна илом. Выбрав место, где вода была чище, я наполнил фляжку и потом залез в воду, продолжать впитывать её своим телом. Двигаться дальше решил ночью, в темноте потеря воды меньше. Я даже не удивился, поняв, что просто так нам покинуть оазис не суждено.

Вечером, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, а температура воздуха снизилась к оазису стали подходить, подползать и даже подлетать всевозможные твари. Приближались они со всех сторон не оставив нам свободного коридора для бегства. Лезть на дерево было глупо, в воду тем более, звери шли на водопой и нас точно найдут, поэтому мы с псом опять закопались в песок. Насмотревшись разных художественных фильмов на Земле, я думал, что и в этом мире водопой место святое. На самом деле ничего подобного здесь даже близко не было. За воду дрались насмерть, и каждый был сам за себя. Самые умные твари подбирались к воде сквозь песок, но даже когда они добирались до воды, их жизнь всё ещё была в опасности. Сверху на них нападали летающие твари, и совсем не птицы, а какие-то маленькие птеродактили. Через час всё пространство вокруг оазиса было усеяно трупами, в живых остались только самые сильные. Я ждал очередных схваток, но они повели себя относительно мирно по отношению друг к другу и в итоге все добрались до воды. Пили жадно, будто старались запастись этой водой на несколько дней, хотя может быть, так дело и обстояло на самом деле. Когда от воды осталась лишь жидкая грязь, они все как по команде покинули оазис. Я вылезать из песка не спешил, вокруг лежало много окровавленных тел, которые просто обязаны привлечь падальщиков, но они на пир так и не явились, ни через час, ни через два. Выбравшись из песка и не теряя драгоценной прохлады ночи, двинулись в путь.

Через несколько километров после того, как мы покинули спасительный оазис, барханы как-то незаметно закончились, и велосипед покатился более резво. Скрипел он, правда, сильно, но на моё приподнятое настроение этот скрип никак не повлиял, я продолжал крутить педали, двигаясь вперёд. Песчаная поверхность под колёсами сменилась потрескавшейся от отсутствия влаги землей, которая постепенно переходила в каменную пустошь. На рассвете мы достигли того места, где дальше ехать на велосипеде было просто невозможно. Большие валуны, плотно прилегающие друг к другу, вынудили нас оставить своё великолепное транспортное средство и дальше идти пешком.

- Прощай наш верный конь! – я поклонился велосипеду, как какому-нибудь живому существу. Даже погладил его колеса, прежде чем оставить его на границе камней.

Перепрыгивая с валуна на валун, двигались вперёд, скорость нашего передвижения, конечно, была уже заметно ниже, чем на велосипеде, но мы всё-таки двигались, а не стояли на месте. Если я раньше, сидя на велосипеде, мог смотреть вперед, а иногда ещё и по сторонам, то сейчас приходилось всё время смотреть под ноги, чтобы не переломать их, угодив в какую-нибудь щель между камней. Тук-тук тоже такой физкультуре, как прыжки в длину с места рад не был, но старался не отставать. По камням мы проскакали километров десять, пока не достигли края этого каменного поля, за которым нас ждал обрыв. Высота не меньше тридцати метров, и на дне обрыва текла река, ну может и не река, а скорее ручей, до которого я точно не допрыгну. У ручья же ещё и берега были, покрытые такими же валунами по которым мы прыгали часа три.

- Тук-тук, ты летать умеешь? Ага, и я тоже не умею. Что делать будем?

Пёс близко к обрыву не подходил, боязнь высоты никуда не делась, а тридцать метров это всё-таки не четыре. – Что-то мне уже стало надоедать преодолевать возникающие препятствия - подумал я и посмотрел по сторонам в надежде найти обходной путь. Увы, что в одну, что в другую сторону, на многие километры тянулся обрыв, с абсолютно отвесной стеной и камнями на дне. Верёвки у меня нет, вернее есть, вот только её длина около двух метров, значит, будем считать, что верёвки нет. Спуститься вниз по отвесной стене точно не смогу, я вообще ни разу не альпинист. К тому же, со мной Тук-тук, который не то что по стенам лазить не умеет, ещё и высоты боится. Около часа я с грустью смотрел вдаль, где виднелся лес, с виду обычный, зелёный и живой. Казалось бы, вот он, только руку протянуть, но есть существенная проблема, высота в тридцать метров и отсутствие крыльев.

- Вернуться к оазису, срубить деревья и собрать лестницу? Не вариант, времени займёт не меньше месяца, а может и больше, к тому же я эту лестницу сюда просто не донесу. Верёвку сделать просто не из чего, хоть себя на ленты пускай. Стоп, ленты! Стальные ленты, из которых сделаны колёса моего велосипеда! - от своей шальной мысли даже подпрыгнул сидя.

- Тук-тук мы возвращаемся – я повернулся и пошёл в обратную сторону, даже не посмотрев на пса. Путь назад занял меньше времени, привыкли уже прыгать с камня на камень, да и идея меня подгоняла. Разбор велосипеда на части занял приблизительно чуть больше часа, ломать, это же не строить. Дальше дело пошло медленнее, нужно было аккуратно срубить клепки, чтобы потом выпрямить обода. Распрямив первый обод, я измерил его длину, получалось около пяти метров, приблизительно конечно. Четыре колеса это двадцать метров, не хватало десяти, и я решил разобрать раму. Она была сделана из труб и весила не так много, как кованые оси. Из рамы набралось ещё около восьми метров, я посчитал, что этого будет достаточно, а с высоты в три – четыре метра можно будет спрыгнуть. Теперь мне было нужно доставить всё это железо к обрыву и собрать его там в лестницу.

Таскал почти сутки, иногда возникало желание всё бросить и просто спрыгнуть с обрыва, а там будь, что будет. От этого удерживал Тук-тук, который морально поддерживал и сопровождал меня во время всего челночного забега. За время работы по разбору велосипеда и перетаскивания железа я израсходовал всю имеющуюся воду. Тук-тука водой обделил, он мог и потерпеть немного до спуска вниз. Скрепив вместе ленты от четырёх колёс, столкнулся с очередной проблемой. Общий вес достиг моего собственного веса, и опустить эту лестничную конструкцию в одиночку будет сложной задачей, а ведь это ещё не вся длина. Несмотря на возникшую проблему, я продолжил собирать лестницу попутно думая, как её закрепить, чтобы она не упала вместе с нами. Вскоре работа по сборке была завершена, и я прошёлся вдоль всей длины лестницы. На земле её длина не показалась мне такой уж и большой, после этого меня уже высота не пугала. Лопасти, когда-то предназначенные для перемещения по воде, сейчас выполняли функцию ступеней, но я опасался за надёжность клепок, которые их удерживали. На первый взгляд всё было в порядке, но вот выдержат они наш с Тук-туком вес или нет, я не знал.

Собравшись с духом, приступил к спуску лестницы. Опустив ее где-то на треть длины, я на всякий случай заякорил оставшийся наверху конец лестницы, привязав верёвкой к одному из камней. Тук-тук в это время сидел на большом камне и, естественно, участие в спуске не принимал. Мне иногда казалось, что он смотрит на меня с какой-то жалостью и тоской. По его морде было понятно, что он со мной дальше не пойдёт, здесь мы с ним должны расстаться. Я оставлять здесь пса естественно не собирался и уже придумал, как спустить его вниз, вот только говорить ему не стал. Он какой-то уж слишком умный пёс, может сбежать, если скажу.

Не зря я лестницу привязывал, достигнув половины длины, она сама стала сползать вниз и потащила меня за собой. Верёвка к счастью оказалась крепкой и выдержала вес лестницы, когда я выпустил её из рук. Дальнейший спуск стал сложнее и занял много времени. Мне приходилось придавливать лестницу большими камнями, потом отвязывать верёвку и привязывать её к другому камню расположенному ближе к краю обрыва.

Через несколько часов лестница была опущена на всю длину, и я посмотрел вниз, чтобы узнать, сколько метров не хватает до земли. Как я и предполагал, моя лестница заканчивалась приблизительно в трёх метрах от земли.

- Ну, это уже не существенная мелочь, три метра это не тридцать, спокойно спрыгну с такой высоты – подумал я и пошёл собирать вещи ну и, разумеется, подготовить Тук-тука к спуску.

- Идём прощаться мой верный друг! – я опустился на колени и протянул руки, чтобы обнять пса. Тук-тук не догадываясь о моём коварном плане, подошёл и опустил голову. Опустив голову, он не увидел, как я поднял свой походный рюкзак, сделанный из обычного мешка. – Прощай друг – я обнял его так, чтобы потом можно было его удержать, и быстро накинул мешок на его голову. Пес, разумеется, всё сразу понял, но было уже поздно, пытаясь вырваться, он только глубже влез в мешок. Я на это как раз и рассчитывал, навалившись на пса всем своим весом, затолкал его в мешок до конца, после чего быстро завязал горловину. Пока он ещё не успел разорвать мешок, я накинул лямки на плечи и подошёл к лестнице. Пёс продолжал вырываться и дёргался так, что мне было тяжело устоять на ногах.

- Будешь дёргаться, точно упадем, а внизу камни! – простучал я зубами, успокаивая пса. Он успокаиваться не собирался, и мне пришлось в дополнение к мешку, связать его своим плащом, верёвка же была занята лестницей. Даже после этого пёс продолжил попытки выбраться из мешка, но теперь не так резво, и его можно было удержать. Честно говоря, высоты я тоже боялся, но Тук-туку об этом не говорил, хватит с меня одного труса. Зацепившись за первую ступеньку, я около минуты настраивался на дальнейший спуск, вниз старался не смотреть, иначе влез бы обратно наверх.

Где-то в середине пути под ногой не выдержала лопасть, и я чуть не свалился вниз. Мои руки к этому времени уже были порезаны острыми краями лестницы до костей, но я старался на них не смотреть, острых ощущений и без этого хватало с избытком. Лестница со ступенями закончилась, осталось восемь метров трубы, надёжность которой была под вопросом. Все восемь метров держались всего на одной клёпке, причём использованной уже второй раз. Висеть на этой трубе долго было опасно, решил съехать по ней вниз до того, как она отвалится. Пожелав себе удачи, я заскользил по трубе вниз как пожарник со второго этажа, поднятый по тревоге. Пока скользил по ней, ждал, когда она закончится, чтобы притормозить в самом конце. Такой важный момент я проморгал из-за пса, который опять начал дёргаться. Оставшиеся метры пролетел за мгновенье, приземлился на ноги, но на них не удержался и упал на спину, придавив собой Тук-тука. Пёс на некоторое время притих, и я смог насладиться видом своего творения снизу.

Наслаждался совсем не долго, потому что первое верхнее крепление не выдержало, и лестница стала падать. Увернуться или убежать я не успевал и просто закрыл глаза, смирившись с судьбой. От удара железной конструкции о камни вздрогнула земля, и меня посекло каменной крошкой, но я остался цел. Лестница упала в метре от того места, куда упали мы, чему я был несказанно рад. Через несколько секунд после падения лестницы Тук-тук очнулся и стал дёргаться с удвоенной силой. Пса нужно было освободить, пока он сам себе не навредил. Развязав плащ, быстро стянул с пса мешок. Таким злым я его ещё никогда не видел, думал, он порвёт меня на маленькие лоскутики.

- Спокойно, мы уже внизу! – я выставил перед собой руку с открытой ладонью и отполз на метр. Тук-тук успокоился только после того, как посмотрел по сторонам и убедился, что мы на самом деле уже внизу. В воду входили по отдельности и в разных местах, он со мной на данный момент не дружил. Я его прекрасно понимал, на его месте я бы убил того, кто с ним так поступил. Простил он меня часа через два, когда мы восполнили потерю воды и перешли через ручей на другой берег.

Глава 13
Город Кампра. Южная провинция королевства Докрия. Дознаватель Крис Торлук.

Крис был очень злым на самого себя и вообще на всех, кто в последнее время находился рядом с ним. И всё это лишь из-за того, что он так и не смог поймать преступника, переодетого в одежду монаха. Сейчас он проклинал и свою работу, которой отдал лучшие годы своей жизни, и самого себя, слепо верующего в то, что он обязательно поднимется по служебной лестнице. Крис считал себя очень умным человеком, который заслуживает гораздо большего положения в обществе. Ускользнувший из его рук немой монах нанёс сокрушительный удар, как по репутации лучшего дознавателя, так и по самолюбию Криса.

Город Кампра встретил его проливным дождём и потоками грязной воды, уносящей мусор и конский навоз с городских улиц за стены города. Сейчас, промокший под дождём и весь в грязи, он добрался до рыночной площади, где снял комнату над лавкой булочника. Настроение Криса было таким же отвратительным, как и погода, дождь за окном по-прежнему продолжал поливать землю, заставляя горожан покидать городские улицы. Сняв с себя промокшую одежду и развесив её у камина, закутался в одеяло и незаметно для себя задремал сидя в кресле у огня. Через несколько часов он проснулся от холода. Огонь в камине давно погас, одеяло, в которое он до этого кутался, лежало на полу, а за окном уже давно наступила ночь. Стуча зубами, Крис стал натягивать на себя ещё влажную и холодную одежду. Надев всё, заново развёл огонь в камине и придвинул кресло ближе, чтобы и согреться, и досушить одежду прямо на себе.

Несмотря на холод и сырость настроение немного улучшилось, но заболело горло. Захотелось, есть, а перед этим ещё что-нибудь выпить и желательно покрепче, чисто для того, чтобы не заболеть, а не напиться. Отогревшись у огня, Крис решил спуститься вниз и купить у булочника бутылку вина и свежего хлеба, запах которого заставлял желудок болезненно сжиматься. Лавка, разумеется, была закрыта, и ему пришлось обойти здание, чтобы попасть в пекарню через другой вход, там он и нашёл хозяина. Входить в пекарню Крис не стал, потому что хозяин был там сейчас не один и на данный момент с кем-то ругался. Спрятавшись неподалёку от открытой двери, решил подслушать разговор, который его заинтересовал.

- За что, я же плачу налог! – возмущался булочник.

- Да мне плевать на твой налог и твои затраты на покупку муки, соли и всего другого! Ты должен будешь отдавать мне две серебряные монеты в месяц, и меня не волнует, где ты их возьмёшь. Не будешь платить, убьём жену, потом подожжём булочную! – отвечал булочнику человек, голос которого был хорошо знаком Крису, но он пока не мог вспомнить, кому он принадлежит. Третий человек говорил мало, в основном поддакивал и его голос Крис слышал впервые. Булочник продолжал отказываться платить, заверяя, что его доход составляет всего две серебряные монеты в месяц, и, если он будет их отдавать, то булочную вообще придётся закрыть.

- В таком случае я куплю твою булочную за пару медяков, и, уж поверь мне, больше тебе за неё никто не предложит, я об этом позабочусь – Крис опять услышал знакомый голос и наконец-то вспомнил, кому он принадлежит. Воспоминание не принесло ему радости, а лишь заставило отступить от двери в темноту и спрятаться за кучей дров, приготовленных булочником для печи. Голос принадлежал капитану Харту, начальнику стражи города Кампра. Крис, прямо сказать, был очень удивлён, узнав, чем занимается Харт в свободное от прямых обязанностей время. Капитан грабил горожан, вымогал деньги, угрожая расправой над членами семей ремесленников и торговцев. Теперь дознавателю южной провинции стало ясно, почему из Кампры поступало минимальное количество денег в виде налога. Людям просто было нечем платить, их нагло грабил тот, кто был должен их охранять.

Арест Харта мог спасти репутацию Криса и, возможно, помог бы подняться по служебной лестнице на одну ступеньку вверх. Король будет доволен поимкой человека, нагло засунувшего руку в государственную казну, а по факту, в карман короля. Подслушав разговор, Крис на некоторое время забыл об ускользнувшем из его рук монахе и сосредоточился на новом деле, аресте капитана Харта. Капитан Харт, это не какой-нибудь лавочник, одного слова Криса для его ареста недостаточно, нужны свидетели, как минимум двое. Булочник как свидетель не подходит, он жертва, его слова, конечно, будут учитываться, но его ещё нужно уговорить дать показания против Харта. Крис как голодный пес, вцепившийся в кусок мяса, вцепился в это дело и стал лихорадочно думать, где ему взять свидетелей противоправных действий начальника городской стражи капитана Харта.

- Одному мне с этим не справиться, нужны союзники, и желательно из числа самих стражников – сказал Крис сам себе и увидел, как из пекарни сначала вышел Харт, а потом простой стражник, погрозивший кулаком булочнику.

- Идём Парм, время уже позднее, я спать хочу – Харт зевнул и растёр лицо, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться.

- Да-да, конечно господин Харт, я провожу вас до самой двери вашего дома – стражник смотрел на Харта как на бога и готов был выполнить любой его приказ.

- Тихо ты, идиот, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл меня по имени, вдруг кто-нибудь услышит – отругал Парма капитан и выписал ему звонкий подзатыльник.

Вскоре они ушли, а Крис, подождав ещё несколько минут, направился в пекарню, желудок болезненно требовал положить в него хоть что-нибудь. Булочник сидел за столом, обхватив голову руками и ничего невидящим взглядом, смотрел на приготовленное тесто.

- Кхе-кхе, извините за столь поздний визит. Захотелось что-нибудь съесть, а лавки уже закрыты – Крис постояв несколько секунд у открытой двери, так и не дождался от булочника ответа. – Эй, уважаемый! – он подошёл к булочнику ближе и положил руку ему на плечо.

- А, это вы? Нужно что-нибудь? – булочник наконец-то увидел Криса.

- Да, хотел у вас купить хлеба и, если есть, то ещё бутылку вина, я промок, а сегодня холодно.

Булочник, ничего не говоря, встал, достал из печи только что испёкшийся хлеб и положил на стол перед Крисом. Потом булочник откуда-то из-под стола достал большую бутылку вина и две глиняных кружки. Молча разлив по кружкам вино, он одну протянул Крису, а вторую взял сам.

- Не откажите в любезности, выпейте со мной, а хлеб вам в подарок – он находился на грани нервного срыва, ему хотелось напиться и хоть кому-нибудь пожаловаться на свою тяжёлую жизнь. Крис конечно составил ему компанию, попутно выспрашивая у булочника нужную для дела информацию. Через час, изрядно захмелевший мужик, рассказал Крису всё, что знал и о чём лишь только догадывался. Для самого Криса, полученная информация, оказалась очень важной со всех сторон этого дела. В городе работала банда, состоящая из стражников под управлением капитана стражи. Ещё час назад Крис планировавший собрать группу из законопослушных блюстителей порядка, но теперь уже просто не представлял, что делать. Стражники работали на капитана и контролировали весь город, включая самого мэра. Свидетелей, которые могут дать показания против Харта, ему здесь просто не найти, а одного слова дознавателя недостаточно даже для обвинения простого жителя. Крис всё-таки не королевский обвинитель, он дознаватель, сыщик и охотник за головами.

Вернувшись к себе в комнату, он решил написать письмо главному судье королевства, в котором изложить всю сложность и опасность положения, в котором оказался. Попросить увеличить его полномочия и прислать отряд королевских гвардейцев для ареста Харта и всей его банды стражников. Достал из своей сумки стопку чистых листов бумаги, бумага была влажной, и её пришлось сушить. Разложив бумажные листы по всей комнате, он решил ещё раз спуститься в пекарню и уточнить кое-какую информацию. На этот раз булочник отказался говорить что-либо о капитане Харте и стражниках, он вообще стал делать вид, что впервые об этом слышит. У Криса появилось большое желание набить ему морду, но он сдержался, понимая, что булочник просто очень боится мести. Махнув на него рукой, Крис вернулся в комнату, выбрав самый сухой лист бумаги сел за стол, собираясь написать письмо судье. Почти час, оставшийся до рассвета, он думал над тем, что и как написать, чтобы ему поверили. Ничего не придумав, Крис решил подойти к проблеме с другой стороны, написать письмо Дограну и попросить у него помощь.

Через полчаса письмо было написано, и он решил ещё раз прочитать его, перед тем, как отправить. Всё было написано правильно, с изложением сложившейся ситуации и причины, по которой Харт должен быть арестован и переправлен в столицу. Да, Крис прекрасно понимал, что Догран на него в некотором роде обижен и может отказать, всё-таки Дограну влезать в это совсем не нужно. Он начальник тюрьмы, а не начальник стражи города, но с начальником стражи Марота он был в ещё более худших отношениях, и писать ему было бессмысленно. Сложив лист вчетверо, Крис аккуратно положил его в конверт и, капнув на место соединения сургучом, поставил свою печать. Задув свечу, посмотрел на конверт, который держал в руках и подумал о том, что и Догран может быть связан с бандой Харта. Если это так, то Криса просто и без затей убьют, перережут горло в каком-нибудь тёмном переулке и всё. Подумав об этом, потрогал горло, и тут в его голову пришла мысль, от которой по спине пробежал холодок, а волосы зашевелились.

Стальной коготь, вот кто сейчас мог помочь Крису, причём не арестовать Харта, а убить его. Крис был даже готов закрыть глаза на преступления этого Когтя, ведь он нанёс ущерб королевству в разы меньший, чем банда стражников. От мысли об убийстве у Криса вспотели ладони, а сердце забилось вдвое быстрее. Разведя огонь в камине, он сжёг все листы бумаги, в которых была написана хотя бы одна строчка.

Город просыпался, на ещё мокрых после дождя улицах появились люди, спешащие по своим делам, не спеша открывались двери и ставни маленьких лавок, которые окружали рыночную площадь со всех сторон. Крис смотрел в окно, не замечая жителей, и мечтал поймать того монаха, который, по предположению Криса, и был тем самым «Стальным когтем». Пусть все уверены, что Когтя повесили и закололи, ударив шилом в самое сердце, Крис верил, что он жив, и он ему сейчас нужен. Отвернувшись от окна, Крис посмотрел на стол, где лежали бумажные листы, сложенные в аккуратную стопку, и нож. Самый обычный нож, который всегда возил с собой и который всегда лежал в его сумке.

- Мда, это не кривые лезвия Стального когтя – сказал Крис вслух самому себе и вздрогнул от пришедшей в его голову мысли. Мысль настолько взбудоражила кровь, что от неё стало жарко. Подумал он о том, что ведь ловить Когтя, чтобы договориться с ним совсем не обязательно, можно его скопировать. Крис за последние два месяца многое узнал о нём и теперь хорошо знал, каким способом он убивает. Всего лишь один сильный и точный удар по горлу кривым и острым как бритва лезвием. О таком его способе убийства знают все, кто хотя бы что-нибудь слышал о Стальном когте. Для выполнения задуманного Крису требовалась сущая мелочь, одежда монаха и серповидные ножи. С одеждой проблем не было, Крис мог её сшить сам, долгие годы в дороге многому научили. С ножами дело обстояло гораздо хуже, ни купить готовые, ни сделать их на заказ он не мог, об этом сразу будет известно всему городу в этот же день. Оставалось сделать их самому, и сделать это так, чтобы об этом никто не знал.

Для ускорения изготовления Крису требовались заготовки, и он знал, где их взять, точнее, где украсть, потому что покупать их тоже было нельзя. Вытряхнув из своей сумки все, что там было, он отправился к мяснику, крюки для подвешивания туш идеально подходили для изготовления серповидных лезвий.

Прогуливаясь по рыночной площади и покупая у торговцев всякую мелочь, Крис посматривал в сторону мясной лавки, ожидая, когда там останется лишь один мясник. Ждать пришлось не меньше часа, но Крис этого дождался, и, как бы случайно вспомнив, что туда ему тоже нужно, направился к мяснику. Крис просил мясника показать ему весь товар, но, ничего не выбрав, попросил принести ему копчёный окорок. Мясник, взглянув на него злым взглядом, отправился вглубь лавки. Крис быстро спрятал к себе в сумку два крюка, которые лежали перед ним на крепком прилавке рядом с мясом. Окорок он тоже купил, так как собирался покинуть город на несколько дней, чтобы в каком-нибудь укромном месте, подальше от посторонних глаз, перековать крюки на ножи. Перед тем как уйти из города, купил для пошива монашеского одеяния необходимое количество тёмно-коричневой ткани и нитки.

Уже вечером этого же дня Крис приступил к работе, облюбовав для этого дела глубокий овраг, на дне которого скопилась дождевая вода. Инструмент для смены подков не очень хорошо подходил для кузнечного дела, но его было вполне достаточно, для того, чтобы расплющить крюки. Вместо кузнечной наковальни Крису пришлось использовать большой камень и обух своего походного топорика. Отковать серповидные лезвия в походных условиях оказалось трудной задачей, но Крис всё-таки с этим справился, потратив на это два дня, а потом ещё два дня шил монашеский наряд. Разумеется, он был далеко не мастер, как в кузнечном деле, так и деле шитья, ножи и плащ получились убогими, но для использования в темноте ночи они подходили просто идеально. Ещё один день он потратил на то, чтобы привыкнуть к своей новой одежде и ножам, которыми предстояло убить капитана Харта.

Пока он тренировался, его голову не единожды посещала мысль о том, для чего он вообще это собирается сделать. Не проще ли оставить всё как есть, и уехать куда-нибудь, возможно даже в другое королевство, и начать там всё с нуля. Крис отгонял эту мысль, не в его характере было бросать дело, за которое взялся и к которому уже практически полностью подготовился. Да, он боялся, но не крови, которой за свою жизнь видел много, а самого убийства, ведь видеть труп и превратить в труп живого человека, это совсем не одно и то же. Крису Торлуку, дознавателю южной провинции королевства Докрия, ещё никогда не приходилось убивать. Он, конечно, умел драться и неплохо, жизнь заставила этому научиться, но ведь и капитан Харт не лыком шит в этом деле, и поэтому исход поединка мог быть совсем не таким, как хотелось бы Крису. Нужен был план, в котором Харт просто не мог бы оказаться быстрее. Сложив все свои вещи в седельные сумки, он отправился обратно в город, по пути придумывая, как реализовать задуманное и остаться в живых. Мало того, не только остаться в живых, но и ещё показать себя кому-нибудь, какому-нибудь горожанину, то есть не самого себя конечно, а монаха, вооружённого кривыми ножами.

За прошедшие несколько дней в городе ничего не изменилось, даже торговцы на рыночной площади были те же и скучали в отсутствии покупателей точно также. Булочник, у которого Крис снимал комнату, встретил его холодно, будто проблемного постояльца, от которого можно ожидать неприятностей. Оставив вещи в углу комнаты, Крис отправился прогуляться по городу и понаблюдать за жизнью Харта и его стражников. Сейчас было просто жизненно необходимо узнать, чем занимается Харт, куда ходит, по каким улицам, когда возвращается домой и возвращается ли он домой вообще. Слежка за капитаном стражи растянулась на три долгих дня, но Крис был доволен тем, что ему удалось выяснить.

У капитана, конечно, был дом, но там он практически не появлялся, ночевал у себя в кабинете, в здании, где была расположена казарма, и это было плохо для Криса. Наличие двух десятков стражников поблизости, могло поставить крест на всём задуманном, но все было не так плохо, как показалось вначале. Кабинет Харта находился на втором этаже, и вход туда был отдельным, не через казарму, а с тыльной стороны здания. Сам Харт ложился спать поздно, почти перед рассветом, к тому же, у лестницы, ведущей в его кабинет, круглосуточно дежурил стражник. Разумеется, стражник никакого постороннего человека к капитану не пропустит, а это означало, что Крису придётся идти туда, не переодеваясь в монаха, и стражника, вероятно, тоже придётся убить. На это Крис никак не рассчитывал, в его плане второго трупа не было, но кто сказал, что его план был идеален, внести изменения никогда не поздно, несмотря на то, что делать это очень не хочется.

Вернувшись к себе в комнату, Крис достал бумагу, чернила с пером и сел за стол, чтобы написать два письма.

Первое он отправит королевскому судье, в котором сообщит, что по состоянию здоровья больше не может быть дознавателем и поэтому увольняется. Второе письмо необходимо отправить Дограну и вот здесь-то как раз Крис планировал основательно соврать, чтобы отвести от себя подозрение в убийстве Харта.

Письмо.

Глубокоуважаемый Эгрон Догран, хочу предупредить вас о том, что несколько дней назад в районе города Кампра был замечен подозрительный монах. Предполагаю, что это именно тот, кого мы с вами искали. В какую сторону он направлялся, и с какой целью, мне выяснить не удалось. Будьте осторожны и извините меня за мой несносный характер, всё-таки работа оставляет свой отпечаток на характере и привычках. С уважением Крис Торлук.

Запечатав оба письма, Крис отправил их с гонцом почтовой службы, который уже через два дня должен прибыть в Марот, а ещё через три, в столицу королевства Докрия. Оставшееся время до наступления ночи Крис пытался спать, но сон так и не соизволил прийти.

Выпив большую кружку холодной воды, Крис повесил на плечо свою сумку, в которой находилась одежда монаха, и отправился в казарму городского отряда стражи. В полночь на городских улицах он не встретил ни одного горожанина, лишь слышал доносившиеся сквозь закрытые двери пьяные голоса тех, кого вино ещё не свалило с ног. Остановившись в проулке прямо напротив казармы, Крис долго не решался идти к Харту. Приблизительно через час, он всё-таки заставил себя сдвинуться с места. Подойдя к двери, за которой находилась лестница, ведущая на второй этаж, тихо постучал и открыл её. Прямо за дверью его встретил стражник, который до этого спал сидя на стуле и сейчас сонным взглядом смотрел на Криса.

- Я дознаватель Крис Торлук, хотел бы поговорить с капитаном Хартом, он, надеюсь, ещё здесь – спокойно проговорил Крис, наблюдая как стражник, напрягая мозги, пытался понять, что он только что услышал. – Ты, я так понимаю, Парм, да? – спросил Крис, заставляя стражника кивнуть головой и подтвердить догадку. – Вот что, любезный, обо мне докладывать капитану не нужно, и дорогу я уж как-нибудь до его кабинета найду. А ты, будь добр, посторожи мою сумку, я только что прибыл и, честно говоря, уже изрядно устал носить её на плече – он снял с плеча сумку и положил на пол возле стула, на котором только что крепко спал Парм.

- Да, конечно, не извольте беспокоиться, господин дознаватель, глаз от вашей сумки не отведу – Парм наконец-то окончательно проснулся и понял, кто перед ним стоит. Крис тяжёлой поступью, но не от усталости, а от страха и волнения, поднялся по лестнице и без стука вошёл в кабинет Харта. Капитан сидел за столом и раскладывал по небольшим мешочкам серебряные монеты.

- Готовитесь к выплате жалованья стражникам? – спросил Крис, заставив Харта подпрыгнуть на стуле.

- А, это вы Крис, да, готовлюсь заплатить этим дармоедам за их ничегонеделанье – наигранно вздохнув, ответил Харт и быстро убрал деньги в ящик стола. – Что привело вас ко мне в столь позднее время? – Харт сделал вид, что очень устал, и ему хотелось бы перенести разговор с Крисом на утро, день или вечер.

- Да вот, понимаете ли, есть одно обстоятельство, которое не может потерпеть до утра. Вам знаком вот этот нож? – Крис положил на стол один из ножей, которые сам отковал несколько дней назад.

- Сам я, конечно же, никогда не видел такой нож, но много слышал об одном преступнике, который носил с собой такие ножи. Где вы его нашли, Крис?

- Вы не поверите, но практически у вас под носом, в бочке, которая стоит у дома напротив казармы.

- Что??? – Харт приподнялся со стула, положив руки на стол, и в этот момент, Крис вторым ножом молниеносно ударил по горлу капитана. Кровь из перерезанного горла хлынула во все стороны, а Харт выпучив глаза, пытался крикнуть, чтобы позвать на помощь. Крис отпрыгнул от капитана, но кровь всё-таки попала ему на одежду и лицо. Через пару минут сдерживая рвотные позывы, он посмотрел на капитана, лежащего на полу, и повернулся, чтобы уйти. Скрип ступеней заставил его насторожиться, по лестнице кто-то поднимался и Крис, не придумав ничего лучше, вполголоса крикнул.

- Парм сюда, скорее, капитану плохо! – тихие шаги, от которых тихо скрипели ступени старой лестницы, мгновенно стали громкими и через несколько минут в кабинет Харта вбежал Парм. Увидев лежащего на полу с перерезанным горлом капитана, Парм открыл рот и попятился назад. Наткнулся спиной на Криса, вздрогнул и резко повернулся. Последнее что он увидел, это забрызганное кровью лицо Криса и матовый блеск кривого лезвия.

Подобрав нож, который показывал Харту, Крис спустился вниз, дрожащими руками кое-как надел на себя монашескую одежду и закрыл лицо шарфом. Сумку он заранее повесил на плечо, чтобы не забыть её здесь. Перебежав на другую сторону улицы, Криса всё-таки вырвало, и он решил чуть-чуть отдышаться и успокоиться. Ночь была холодной и сырой, зубы стучали и от холода, и от вида окровавленных тел, которые ещё были перед глазами. Простояв за углом дома не меньше получаса, он наконец-то смог немного успокоиться и двинулся в противоположную от рыночной площади сторону. Сейчас ему был нужен простой горожанин и ни в коем случае не стражник, иначе на его совести будет ещё один труп, а этого очень не хотелось. Горожанин попался на пути только через полчаса блуждания тёмными переулками и им оказался местный вор, вылезающий из окна с мешком на плече.

Крис подождал, пока он вылез и только после этого сделал несколько быстрых шагов ему на встречу. Вор, заметив приближающегося к нему монаха, решил, что удача сегодня повернулась к нему лицом. Ко всему уже украденному удача подарила ещё и кошелёк монаха. Ножи в руках этого монаха его сначала удивили, а потом сильно напугали своим изгибом.

- Кат, это ты? А мне сказали, что тебя уже повесили – вор медленно опустил мешок на землю и, видя как монах, продолжает приближаться, не говоря ни слова, бросился бежать, в темноте налетая на пустые бочки и ящики. Теперь дело было сделано, и Крису осталось лишь вернуться к себе в комнату, избавиться от одежды и оружия, смыть с себя кровь и сделать вид, что весь вечер и половину ночи пил в гордом одиночестве. В эту ночь он так и не смог уснуть и не смог опьянеть, даже выпив всю бутылку вина, приготовленную для этой цели заранее. Несмотря на это, утром вид у него был таким, будто бы он пил целую неделю. Выходить из комнаты в этот день он не собирался, а булочнику, который принёс ему свежего хлеба, сказал, что заболел и чувствует себя очень плохо. Крис на самом деле чувствовал себя плохо после убийства двух человек, пусть даже преступников, ещё вчера они были живы, а сейчас мертвы.

Убийство капитана стражи вместе со стражником в собственном кабинете, конечно, не осталось незамеченным. Два дня город говорил об этом и, конечно же, о Стальном когте, который, по слухам, и убил капитана, отомстив ему за что-то. Событие обрастало слухами со скоростью, выпущенной из лука стрелы, но горожане были рады избавлению от капитана и через три дня после убийства об этом уже все забыли. В скором времени из столицы должен прибыть новый капитан стражи и навести здесь порядок. Крис лишь на третью ночь смог нормально выспаться и, проснувшись очень рано, выглянул в окно. На рыночной площади он увидел своего уже можно сказать старого знакомого, кузнеца Вараса. Увидев, что он собирается продать, Крис широко улыбнулся, а потом, немного подумав, решил ему помочь. Одно плохое дело должно быть похоронено в глубине кургана из хороших и добрых дел, решил Крис и стал одеваться, чтобы выйти на рыночную площадь.

Глава 14
Оказавшись на другом берегу, мы словно попали в другой мир. Здесь росла трава, над маленькими цветами кружились пчелы, а в небе появились птицы. Несмотря на большое количество оврагов идти было легко и приятно, по траве всё-таки шли, а не по камням. До леса дошли, не заметив, десятка километров, оставшихся позади. На первый взгляд лес был обычный, правда, рос здесь в основном бамбук, а не берёзы с соснами, но я даже такому лесу был рад. На первых же шагах по лесу наткнулся на кости какого-то небольшого зверя. Моё расслабленное настроение после всего увиденного как рукой сняло, потому что зверь был убит, но не съеден хищником или падальщиком. Тук-тук тоже сразу стал напряжённым и двигался осторожно, прижимаясь к земле, будто охотился. Я закрепил на спине свой чудом уцелевший после падения посох и достал ножи. Мечом и топором драться в густом лесу сложно, простора для замаха нет. Следующие пару часов по лесу шли как диверсанты, не наступая на сухие ветки под ногами и перемещаясь от куста к кусту. Постепенно успокоились, потому что больше никаких костей не обнаружили, и на нас пока никто не спешил нападать.

- Тук-тук мне кажется, что зря мы так нервничаем, нет тут никого – простучал я зубами и собрался убрать ножи, но настороженность пса заставила только сильнее сжать рукояти. Тук-тук застыл на месте, всматриваясь вперёд и прислушиваясь к тихому шелесту леса. Я тоже насторожился, за наше почти полугодовое знакомство с Тук-туком я ему стал доверять как себе, и если он сейчас насторожился, значит это не просто так. Пару минут мы стояли неподвижно, как статуи, а потом густой подлесок резко ожил. Кто-то приближался к нам со всех сторон, раскачивая молодую поросль, а иногда и задевая стволы многометрового бамбука. Тук-тук переместился мне за спину и приготовился к битве с неведомым врагом. На меня первого напали, это была какая-то тварь похожая на бабуина, вылетела из кустов с уже открытой пастью, готовая вцепиться мне в горло. Я смог увернуться и ударил ножом в ответ. Бабуин с визгом отлетел в кусты, сбив по пути другую тварь набирающую скорость для прыжка. Мой первый удар подсказал мне, что ножи нужно держать обратным хватом, иначе их просто выбьют из рук. За доли секунды сбросил с плеч рюкзак, и отбросил в сторону посох. Дальше всё завертелось с бешеной скоростью.

Я вертелся как юла и бил, бил и бил по прыгающим на меня бабуинам. Изогнутые лезвия моих ножей кромсали тела, не встречая каких-либо преград на своём пути. Через какое-то время бабуины закончились, и я поискал глазами Тук-тука. Его нигде не было, всё пространство вокруг было завалено окровавленными телами, когда-то очень агрессивных бабуинов.

- Тук-тук ты где? – позвал я пса и стал ходить по месту нашего скоротечного сражения. Увидеть растерзанного бабуинами пса совсем не хотелось. Справа шевельнулся куст, я напрягся и приготовился к очередному нападению, но это был мой пёс. На него было страшно смотреть, обильно покрытый кровью бабуинов он из последних сил держался на дрожащих от перенапряжения лапах. Досталось ему основательно, местами из его тела были вырваны куски плоти, правый глаз и левое ухо отсутствовали. В его пасти не хватало клыка, а из груди торчало ребро. Я подошёл к нему и опустился на колени, чтобы хоть чем-то помочь. Вода, конечно, восстановит потерю влаги и срастит порезы, но она не сможет вернуть потерянную плоть или конечность. Казалось что это понимал не только я но и сам Тук-тук. Простояв несколько секунд, он упал и уже не смог подняться самостоятельно. На моём теле тоже было много всяких ран, но я о себе сейчас не думал, мне нужно было восстановить тело пса. Всю воду, что была в наличии, я потратил, поливая тело Тук-тука, маленькими порциями и только в те места, где повреждения были особенно серьёзные. Сломанное ребро я вдавил обратно в его грудь и залил это место водой, а там, где плоть была вырвана из тела, остались провалы, покрывшиеся тёмной коркой.

Приблизительно через час Тук-тук смог встать самостоятельно, но всё ещё был слишком слаб, чтобы идти дальше. Собрав свои разбросанные вещи, я поднял пса и понёс его на руках. Большое количество окровавленных тел бабуинов обязательно привлечёт к себе хищников, драться с которыми сейчас я был просто не способен. Бабуины, надо сказать, были какие-то не правильные, не такие как на родной земле. Местные были какими-то отощавшими, но имели помимо зубов, довольно длинные когти. Окрас тоже отличался, бабуины были тёмно-серыми с чёрными пятнами как у леопарда. Я спешил поскорее покинуть это место, надеясь, что где-нибудь впереди найдётся хотя бы маленький ручей, чтобы восстановить наши тела. Ручей, нашёлся часа через четыре, когда я уже сам готов был упасть, потеряв остатки сил. Обнаружил его, случайно оступившись, угодив одной ногой в его маленькое русло, надёжно спрятанное в высокой траве. Мне пришлось выкопать яму, наполнить её водой и положить туда Тук-тука для восстановления сил. Сам поливал на себя из фляжки, предварительно сняв всю одежду. Потом я постирал одежду смыв с неё грязь и кровь бабуинов. Всё это происходило ночью, под жуткий крик какой-то птицы, от которого мы оба вздрагивали и начинали готовиться к нападению. Нападения так и не произошло, но к утру я стал настолько злым и нервным, что готов был сам идти на поиски кого-нибудь, чтобы этого кого-нибудь убить.

Силы мы с Тук-туком восстановили, но вид у пса так и остался жутким. С первого взгляда можно было понять, что этот пёс просто не может быть живым. У меня тоже бабуины из тела вырвали пару кусков плоти на спине, но под одеждой этих мест было не видно, правда, то, что сейчас на мне было, я бы одеждой не назвал. В тех лохмотьях, что сейчас были на мне, я был похож на огородное пугало, причём довольно страшное. Если бы занял положенное для пугала место на огороде то, не то, что птицы, насекомые бы сбежали. Наполнив водой фляжку до отказа, мы продолжили свой путь. Чувство направления стало более четким, но я по-прежнему так и не мог понять, что нас ждёт в конце пути. Я надеялся, что там будет дверь ведущая домой, к моему живому телу, к родителям и друзьям, которые меня ждут. Что ждёт в конце пути Тук-тука, я просто не знал, может быть, он снова станет живым, а может, идёт, только чтобы помочь мне.

Через несколько часов бамбуковый лес стал обычным, только без хвойных деревьев. Подлеска здесь практически не было, и внезапного нападения мы уже не боялись. Шли достаточно быстро, пока не добрались до странного места, где лес превратился в нагромождение сухих, поваленных ветром деревьев. Сквозь этот бурелом пришлось прорубать себе дорогу топором. Тук-туку было проще, он размером меньше и мог пролезть под поваленным стволом дерева или между корнями. Прорубиться сквозь это препятствие получилось через несколько часов, незадолго до заката, и открывшийся вид того, что было за этим лесом, мне не понравился. Перед нами лежала голая степь, здесь даже травы практически не было, а та, что местами росла, была сухой и серой. Ветер гонял по этой степи пыль и растительный мусор, который когда-то был травой и кустами. Моё и без того не очень хорошее настроение сейчас упало на землю, мне хотелось кричать и плакать. Мир подбросил нам очередную проблему, которую решать уже совсем не хотелось.

- Может повернуть назад в лес, пусть там есть бабуины, зато там есть вода, и зелёный цвет живой листвы радует глаз – подумал я, посмотрев на просеку оставшуюся после нас. Потом я увидел Тук-тука, и его вид заставил меня поёжиться, второй атаки бабуинов мы просто не выдержим. Засунул топорик за пояс и двинулся вперёд, очень надеясь, что в степи нет зверей размером больше тушканчика. Шагал я быстро, Тук-туку пришлось бежать, чтобы не отстать от меня. Моё настроение не улучшилось ни через час, ни через два, отчасти этому способствовал внешний вид Тук-тука. Стоило мне увидеть его наполовину оголённый череп без одного уха и с тёмным провалом вместо глаза, я начинал скрежетать зубами и сжимать кулаки. Мы шли, не останавливаясь, до самого вечера и сколько за это время преодолели километров, неизвестно. Может быть, тридцать, а может и все пятьдесят, но в какой-то момент степь сменилась песчаной пустыней. Мне показалось, что от вида песка даже Тук-тук стал злее.

Высокие барханы были гладкими, словно их специально кто-то выровнял. Ни единого следа живого существа я так и не увидел, словно здесь вообще никакой жизни не существовало, но это было до того, как мы поднялись на вершину первого бархана, больше похожего на насыпной вал. С высоты всего в несколько метров мне стало хорошо видно, что жизнь в песках есть или точнее говоря, была. То тут, то там, из песка торчали кости, отшлифованные песком до гладкого состояния. Что было за этим полем костей, мне видно не было, обзор перекрывал другой песчаный вал, находящийся метрах в пятистах от нас. Ножи как-то сами прыгнули мне в руки, после чего мы с псом медленно спустились с бархана и осмотрели, первые попавшиеся нам кости. Это были кости какого-то животного, вероятно верблюда или его местного аналога, точнее выяснить я не смог, череп отсутствовал. Дальше по ходу нашего движения лежали человеческие кости, сразу нескольких человек. Вокруг стояла какая-то звенящая тишина, даже ветра двигающего песчинки не было. Я двигался медленно, прислушиваясь к тишине и посматривая на Тук-тука, чутье, которого уже не один раз нас спасало. Пёс как не удивительно был спокоен и продолжал идти вперёд, обходя встречающиеся кучи костей. У подножия противоположного бархана он остановился и дождался меня. Спокойствие пса и меня немного успокоило, я даже ножи убрал, правда, вместо них взял в руки посох. Следуя за Тук-туком, я поднялся на бархан и на некоторое время замер, открыв рот от того, что увидел.

Впереди, всего в паре километров от того места где мы находились, расположился замковый комплекс. Он был уже давно заброшен, я это даже с такого расстояния понял. Пустыня медленно, но уверенно его пожирала, подтачивая его стены и засыпая песком частично разрушенные строения. Расстояние до этих руин на самом деле оказалось больше пары километров, я бы сказал, что мы прошли около пяти. При приближении к громаде замка опять стали попадаться кости, только теперь некоторые из них ещё сохранили на себе остатки доспехов и одежды. Рядом с одним из скелетов я нашёл странного вида кувшин, сделанный из золота. Чем ближе я подходил к руинам замка, тем больше попадалось скелетов рядом с которыми лежали золотые изделия и оружие. Сейчас это оружие для боя уже было не пригодно, проржавело настолько, что развалится от первого удара. Я внимательно осмотрел несколько скелетов и пришёл к выводу, что этих людей убили, причём некоторых убили не люди, а кто-то другой, возможно это был зверь.

- Тук-тук, мы с тобой как, внутрь замка заглянем? – спросил я пса, который сидел рядом и смотрел куда-то вдаль. Мне было с одной стороны интересно посмотреть, что есть хорошего внутри этого замка, а с другой стороны, мне было как-то страшновато лезть туда. Не просто же так возле его стен столько костей находится, что-то ценное скрыто за этими стенами. Моё любопытство всё-таки перевесило страх, и я полез осматривать руины замка.

Ворота уже давно отсутствовали, и мне не пришлось штурмовать стены, чтобы попасть на территорию замка. Я почему-то думал, что внутри будет меньше песка, но ошибался, его тут было даже больше чем за стенами. Несколько минут бродил по двору, высматривая более удобный вход в сам замок, Тук-тук безмолвной тенью двигался следом, прикрывая спину. Пока что его поведение оставалось спокойным, а это означало, что здесь безопасно. Заглянув в оконные проёмы некоторых построек находящихся у стен, я ничего интересного там не увидел. Истлевшая от времени мебель, покрытая толстым слоем песка, вот и всё, что там было. В одной из построек нашёл кости, даже не понял, кому они принадлежали, человеку или какому-то животному, черепа рядом не было.

Попасть в сам замок можно было несколькими способами, через окна, через наполовину засыпанную песком дверь и через пролом в стене. Не знаю, чем этот пролом смогли сделать в почти двухметровой толщине стены, но он был, и я решил войти в замок через него. В замке тоже было много песка на полу, и тоже были кости, много костей и все принадлежали людям. Напротив парадного входа находилась широкая каменная лестница, ведущая на второй и третий этаж замка. На её ступенях в позе морской звезды лежал очередной скелет, в одной руке у него был меч, а в другой массивный золотой канделябр.

- Золото не смогли поделить – подумал я и поднялся на второй этаж. Здесь песка практически не было, и я смог оценить красоту этого замка, по оставшемуся интерьеру и изящной лепнине на высоком потолке. Все двери в замке были выбиты, а то, что от них осталось, было разбросано по всему полу. Сейчас я находился в левом крыле замка, и здесь было как-то слишком пусто, даже остатков мебели не было, не то, что каких-либо драгоценностей. – Странно, вокруг замка золото разбросано, а тут даже сломанного стула не найти – сказал я сам себе, простучав зубами, и пошёл осматривать правое крыло замка.

Здесь всё выглядело совсем по-другому, казалось, что всю мебель со всего замка перенесли сюда и сделали из неё баррикады. Каждый дверной проём сохранил часть завала из столов, стульев и другой мебели неизвестного назначения. Пол, стены и даже потолок сохранили следы жестокой схватки между людьми и какими-то животными, очень похожими на многоножек, только больших. Останки такой двухметровой многоножки обнаружил в соседней комнате. От неё остался только хитиновый панцирь, проломленный в трёх местах чем-то острым и тяжёлым. Меня этот панцирь заставил невольно поёжиться, он был ужасен сам по себе, а о создании, которое он когда-то защищал, даже думать не хотелось. Под ногами хрустели мелкие камешки и раздробленные человеческие кости. Среди этих костей я нашёл часть черепа похожего на птичий, вот только у этой птички клюв был с зубами.

На осмотренном втором этаже замка, осталась всего одна последняя комната, вход в которую перекрывала баррикада. Я решил посмотреть, что там, и отбросил в сторону массивную крышку стола, она придавливала своим весом не только остатки мебели, но и камни. За этой баррикадой находился просторный зал, в котором можно было бы с лёгкостью уместить пару сотен человек и устроить там танцы. Судя по количеству скелетов, лежащих на полу, танцы тут точно были, только с мечами и прочими острыми предметами, предназначенными для убийства. Среди скелетов лежали и сокровища, которые украсть не успели или не смогли. Мне все эти сокровища были не нужны, но посмотреть на них хотелось, и я полез через баррикаду. Деревянные предметы, пролежавшие здесь, скорее всего не один десяток лет, не выдерживали моего веса и рассыпались в труху. В тишине создаваемый мною шум звучал как раскаты грома и эхом отражался от стен в пустых помещениях замка. Передвигаться по костям было неприятно, но не наступить на какую-нибудь косточку у меня просто не получалось. Я посчитал количество погибших здесь людей по найденным черепам, получилось сорок шесть, включая скелет на ступенях и скелет в одной из построек во дворе замка. Скелеты, виденные ранее за стенами замка, я не догадался посчитать, если навскидку, то их было приблизительно столько же.

- Очень немаленький отряд был, с учётом развития этого мира – подумал я и решил возвращаться, внизу меня дожидался Тук-тук. Перед самым выходом из этого зала лежал предмет, который меня заинтересовал, это была почти такая же фляжка как у меня, только объёмом больше, литра на четыре. Я поднял её, проверил, нет ли в ней дыр и, убедившись, что с фляжкой всё в порядке, забрал её себе. Не важно, что воды в неё сейчас налить просто неоткуда, в пути она обязательно нам пригодится. С такими мыслями я стал спускаться по лестнице, пока не услышал подозрительный шорох идущий откуда-то снизу. Через несколько секунд, песок, покрывающий пол всего первого этажа пришёл в движение, и на поверхность выползла многоножка. Копия той, что лежала на втором этаже, и от которой остался только панцирь. Вслед за ней появились ещё сразу три, и я стал отступать, медленно поднимаясь обратно на второй этаж. Ещё через несколько секунд к этим многоножкам прибыло подкрепление числом так приблизительно в двадцать штук, только более мелких. Вся эта свора ползала по первому этажу в поисках нарушителя спокойствия, то есть меня. Под ногой хрустнула кость, я нечаянно наступил на скелет, лежащий на ступенях о котором забыл. Многоножки как по команде застыли в разных позах и повернули свои бронированные головы с острыми жвалами в мою сторону. Я тоже замер в нелепой позе с поднятой ногой и поняв, что выход через первый этаж перекрыт, рванул наверх, только не на второй этаж, а сразу на третий.

От третьего этажа остались лишь стены, но здесь хотя бы можно было влезть на эти стены или спрыгнуть вниз, чего делать было не нужно. Переломаю ноги, потом от черепахи убежать не смогу, не то, что от этих тварей с не одним десятком ног. На стену я влез за пару секунд, но совсем не учёл того, что многоножки тоже по стенам хорошо передвигаются. У меня было небольшое преимущество, на стену я влез первым, и сейчас отбиваясь мечом, не позволял влезть на неё многоножкам. Лезли ко мне почему-то только мелкие многоножки, длиной всего около метра, более крупные ждали внизу. Самых шустрых, которые всё-таки умудрялись влезть на стену, я сбрасывал вниз, где с ними вместо меня общался Тук-тук. Было слышно, как его зубы скрежещут по хитиновым панцирям и быстро находят уязвимые места. Драться, стоя на стене шириной всего полметра, было чертовски сложно, дважды моя нога не находила опору из-за чего я падал, к счастью, на стену, а не вниз.

Через несколько минут я лишился меча, его просто выбили из рук. Выдернул из-за пояса топорик, ножи оставил на крайний случай. Вскоре мелкие многоножки закончились, а большие так и остались внизу, щёлкая жвалами, как садовыми ножницами. Тук-тук расправился с теми, что я сбросил со стены и попытался прийти мне на помощь, но на его пути появилась одна из четырёх самых больших многоножек. Тук-тук с ней справиться не мог и бегал от неё по всему двору замка. У меня под стеной сейчас сидели две такие твари, третья потерялась где-то по пути на третий этаж. Получилась какая-то патовая ситуация, ни меня, ни Тук-тука они достать не могли, но и со стены мне слезть не давали. От нечего делать стал ходить по стенам как по лабиринту, потому что комнат было много, а крыши не было ни над одной из них. Многоножки сопровождали меня, двигаясь параллельно стенам и не оставляя мне ни единого шанса на побег.

Прошёл час, Тук-тук по-прежнему бегал по двору от многоножки, силы которой уже были на исходе. Солнце коснулось горизонта, напоминая, что скоро наступит ночь. Мне было всё равно, но многоножки заметно оживились и пытались влезть на стену. Ничего у них не получилось из этой затеи, ног хоть и было много, но большой вес хитинового панциря удержать они не могли. Через некоторое время мне стало понятно их стремление добраться до меня. В небе появилась стая птиц, и летели они явно к нам. Многоножки как-то нехотя отстали от меня и скрылись где-то в глубине замка, не дожидаясь прилёта стаи птиц.

Птицы были странные, на маленькой голове большой и острый клюв, крылья перепончатые, как у летучей мыши, крысиный хвост и длинные когти на коротких лапах. Одним словом не птички, а бред обкуренного орнитолога, рассказывающего байки, сидя у костра. Я этих птичек сразу окрестил мини-птеродактилями. Честно признаться, я думал, что они прилетели не по мою душу, а многоножками полакомиться, но ошибался. Сделав круг почёта над замком, они всей толпой набросились на меня. Ударить в ответ успел только один раз, после чего меня просто снесли со стены, к счастью внутрь замка, где высота до пола была всего метра три. В моём падении был один плюс, я опять получил в руки меч, которым отбиваться от птеродактилей было удобнее, чем топориком. Мелкие ящеры атаковали меня непрерывно, не позволяя встать на ноги. Я крутил мечом лёжа на спине, медленно отползая в угол, чтобы там попытаться встать.

Через какое-то время мне это удалось, и дело пошло веселее. Теперь я мог отбиваться обеими руками, держа в одной меч, а в другой топорик. Из угла пришлось переместиться к центру стены, там у меня появилась хоть какая-то свобода действий. Весь пол уже был завален трупами мини-птеродактилей, а они всё летели и летели нескончаемым потоком. Мне нужно было как-то ограничить этот поток, и я вспомнил о просторном зале, вход в который был перекрыт баррикадой. Добраться до него получилось с трудом, а когда я перебрался через баррикаду и запечатал за собой вход, можно сказать, вздохнул с облегчением, образно конечно, дышать-то не мог. Атака на какое-то время прекратилась, птички потеряли меня из вида и разлетелись по всему замку в поисках более лёгкой добычи.

Из всего произошедшего в замке за время моего нахождения здесь я смог кое-что понять. Многоножки охотились на тех, кто забредал в замок, а птички эти, неправильные, прилетали поохотиться, как на многоножек, так и вообще на всех кого здесь смогут найти.

Я сидел на полу, переживая о Тук-туке, прислушивался к звукам летающих птеродактилей, они, надо сказать, видели в темноте не хуже меня. Пока на меня не нападали, решил провести ревизию тела на предмет повреждений. Колотых ран оставленных острыми клювами было много, но беспокоили не они, а иглы, вонзившиеся в моё тело. Они были везде, в груди, спине, руках и ногах, парочка игл застряли в шее. Я был похож на ежика, у которого иголки росли острым концом внутрь тела. Минут двадцать вытаскивал эти иголки из себя, ради интереса считая их количество.

- Да они совсем охренели, мне за всю жизнь столько прививок не делали! – я стал злым, насчитав семьдесят две иглы. - Тук-тука нужно выручать, приколют же его, как бабочку, к какой-нибудь доске, а потом съедят – мне требовалось более эффективное оружие, мечом сразу много птеродактилей не прибьёшь. Покрутил головой, в поисках этого самого более подходящего. На полу лежали только почти такие же мечи, как у меня, да к тому же ещё и очень ржавые. Вскоре моё внимание привлёк предмет, лежащий в дальнем углу зала очень похожий на зеркало с ручкой, только размером как солдатский щит. Как не удивительно, но этот предмет на самом деле оказался зеркалом, серебряным, и покрыто оно было прозрачным лаком, поэтому частично сохранило свойство отражения.

- Свет мой зеркальце, скажи, я ль на свете всех дурнее, всех страшнее и мертвее? Молвит зеркальце в ответ. Да, дурак ты, спора нет. – А вот с остальным поспорить можно – простучал я зубами, рассматривая своё отражение, и двинулся на выручку Тук-тука. Несмотря ни на что, зеркало как оружие против мини птеродактилей оказалось очень эффективным, из него классная мухобойка получилась. До первого этажа добрался можно сказать легко, сократив поголовье летучих тварей до минимума. Тук-тук, как большой и злой ёжик, к моему приходу уже сам гонял по двору обнаглевших летунов. Единственная помощь, которая ему требовалась — это избавить его от иголок в теле, что я и сделал после того, как птеродактили закончились. Вид у Тук-тука после схватки стал ещё более ужасающий, если бы я его встретил в прошлой жизни, инфаркт мне был бы обеспечен.

- Валить нам надо отсюда, пока ещё кто-нибудь не появился. Я с высоты оазис приметил, маленький, правда, но думаю, что вода там должна быть.

Из замка я забрал только найденную фляжку, другие сокровища меня на данный момент не интересовали. Если уж сильно приспичит, то вернуться сюда всегда можно, золота здесь много осталось. До оазиса добирались, чуть ли не полдня, сверху он показался мне ближе, чем на самом деле. Десяток полусухих деревьев и старый колодец, в котором воды было — кот наплакал, но для нас и это количество было подарком. Тук-тука я не решился опускать в колодец, вытащить потом проблематично, пришлось полить его водой несколько раз. Ему этого хватило, плоть всё равно не нарастет, да и масса тела у него меньше, чем у меня. Остаток дня просидел на дне колодца, впитывая воду как губка. Пёс в это время охранял колодец от всех возможных врагов, но никто так и не появился. С наступлением темноты, когда стало, не так жарко как днём, двинулись дальше и всю ночь штурмом брали вершины барханов, временами казалось, что они вообще никогда не закончатся. Закончились, конечно, к полудню следующего дня, и перед нами вновь появилась бескрайняя степь. Идти стало легче, и мы прибавили скорости.

Широко шагая, я с грустью вспоминал о своём четырёхколёсном велосипеде, который пришлось собственноручно разломать для того, чтобы спуститься вниз и продолжить путь. Одежда на мне пришла в полную негодность, количество дыр в плаще равнялось бесконечности, но выбрасывать его я не спешил. Несмотря на дыры, плащ всё-таки немного защищал от солнца, сохраняя драгоценную влагу в моём истерзанном теле. Тук-туку было немного проще, у него шерсть есть, правда, уже не на всём теле, но он не жаловался, наслаждался тем, что осталось. Степь протянулась на два дня пути, за эти дни встретили небольшое стадо каких-то мелких парнокопытных и несколько десятков сусликов, которых Тук-тук пытался поймать, но так ни одного и не поймал. Шустрые они оказались, успевали спрятаться от него в своих глубоких норах. Впереди появился холм, невысокий, вытянутый в длину как сосиска и покрытый колючим кустарником.

- Не понял, что опять пустыня? – простучал я зубами после того как поднялся на вершину холма. За холмом до самого горизонта лежал песок, на сей раз без барханов и почему-то тёмно-серого цвета. Эта пустыня своим видом вгоняла меня в уныние, медленно переходящее в апатичную депрессию.

Глава 15
Песок был крупный, скорее это даже не песок, а мелкая каменная крошка, по которой идти было немного легче. В некоторых местах песок спрессовался и стал похож на асфальт, но таких мест было мало. Моё настроение, и до этого плохое, стало просто отвратительным, от чего я иногда пинал камни. Пёс провожал взглядом своего единственного глаза, летящие из-под моей ноги камни до их полной остановки. Когда пинать камни надоело, я стал их бросать руками в разные стороны и на максимальное расстояние, на какое только было способно моё тело. Теперь и я тоже провожал брошенный камень, взглядом оценивая расстояние, которое достигало, чуть ли не ста метров. – Очень даже неплохо – подумал я и поднял камень чуть большего размера, приблизительно с мой собственный кулак. Бросил его с разбега, чуть не вывернув руку в плече во время броска. Камень пролетел метров шестьдесят и упал на землю, с гулким звуком – Буммм! До этого камни такого звука при падении не издавали, а это значит, что камень обо что-то ударился и это что-то скрыто небольшим слоем песка. Моё плохое настроение мгновенно улетучилось, и пробудилось любопытство.

Среди множества камней найти камень, который я бросил, было невозможно, они мне все казались абсолютно одинаковыми, поэтому я стал простукивать каменный грунт своим посохом. Через десяток ударов мой посох повторил гулкий звук – Буммм и я стал копать в найденном месте. Особо копать-то и не пришлось, на глубине пяти сантиметров нашёлся предмет, который и был причиной этого звука. Стальной, ростовой щит, вот что это был за предмет, сильно поржавевший, но вполне узнаваемый. Под щитом обнаружился и сам хозяин, в виде костей, разумеется. Судя по положению скелета, получалось, что его кто-то здесь похоронил, а это значит, что тут где-то поблизости есть люди. Этот человек не принадлежал к той группе, что осталась лежать возле замка, личные вещи, найденные рядом, сильно отличались как по качеству, так и внешне. На скелете остались кольчужный доспех и глухой шлем с узкой прорезью для глаз. – Крестоносец какой-то – пришло мне в голову близкое сравнение по доспехам. Рядом с этим скелетом больше ничего интересного не нашлось, пара разбитых глиняных бутылок и кубок из неизвестного материала, который сразу рассыпался у меня в руках. В этом захоронении было что-то странное, нелогичное. Я не заметил никаких следов ни по пути сюда, ни рядом с этим местом, будто его специально здесь похоронили, чтобы забыть о нём навсегда. Я посмотрел внимательно по сторонам в поисках хоть каких-нибудь следов цивилизации, но, кроме вида невысоких гор, на горизонте ничего не увидел. Самое обидное, что горы эти были на нашем пути, а я горы не люблю, уж лучше бы пустыня была, я уже привык к песку.

Через несколько часов наступила ночь, наверное, самая тёмная из всех, что я видел в этом мире. Даже моё удивительное зрение позволяющее видеть в темноте дало сбой. У Тук-тука зрение было лучше, несмотря на один глаз, поэтому он занял место впереди и вёл меня за собой. Приблизительно через час прогулки я увидел огни, целая цепочка из огней где-то далеко впереди, словно огненное заграждение. Через некоторое время Тук-тук резко сбавил скорость а потом и вовсе остановился, не желая идти дальше. Я доверился псу и тоже остановился, а с наступлением рассвета вообще окопался, как солдат. Впереди был город, обойти который было просто невозможно, и размер города тут совсем не причём. Перед городом находился земляной разлом, протянувшийся на десятки километров в обе стороны, и через этот провал в земле был перекинут каменный мост, единственный путь на другую сторону. С мостом тоже было всё не просто, центральный пролёт отсутствовал, а это расстояние было приблизительно около десяти метров. Перепрыгнуть через пропасть точно не получится, а нам каким-то способом на ту сторону нужно попасть. Предположим, что Тук-тука я смогу перебросить на другую сторону, но кто перебросит меня?

Я пролежал в своём окопе до полудня, пытаясь придумать способ перебраться на другую сторону, но так ничего и не придумал. Подойти ближе к мосту незамеченным тоже было невозможно, на стенах города-крепости находились люди, наблюдающие за территорией, где мы с псом сейчас прятались. Через некоторое время большие ворота крепости открылись, и из них выползла странная конструкция, собранная из металлических балок и толстых брёвен. Вскоре я понял, что это такое и закопался глубже в каменистый грунт. Конструкция являлась передвижным пролётом моста, установленным на колёса и передвигаемым по рельсам, которые я не заметил. Через несколько минут конструкция заняла положенное место и на мосту появилась группа людей, верхом на четырёх невиданных мною ранее шестилапых животных. Животные чем-то напоминали ящериц, только каких-то худых и на довольно длинных лапах. Двигались они быстро, перебирая лапами как многоножка, и всё время шипели как змеи. Вслед за этими ящерицами по мосту на мою сторону перешли десять солдат, вооружённых длинными пиками и топорами.

- Уж, не по мою ли душу, они явились? – подумал я и прижал к себе пса, чтобы он случайно не выдал нас, подняв голову. На наше счастье весь этот отряд, перебравшись через мост, повернул налево и двинулся вдоль пропасти. У меня возникло желание встать и идти, ведь мост был на месте, а ворота открыты, но я сдержался, понимая, что просто так войти в город мне не позволят. У моста осталась охрана, которая меня остановит и проверит кто я, откуда и что здесь забыл. Объяснить естественно не смогу, а вид Тук-тука сразу даст понять, что с нами что-то не так, особенно с ним. Пробираться в город решил ночью, если, конечно, мост ещё на месте останется к этому времени. Наступление темноты ждал, сдерживая себя и Тук-тука от попытки подобраться ближе к мосту. Солнце, коснувшееся горизонта, подталкивал взглядом, помогая ему быстрее уйти с небосвода. Через некоторое время оно наконец-то скрылось за горизонтом, и я пополз к мосту. Тук-тук, как не удивительно, тоже полз, прижимая голову к земле, будто понимая, что надо сохранить втайне от людей наше передвижение.

До моста мы не успели добраться, появились люди, это был тот же отряд, что вышел из города в полдень. Численность отряда увеличилась на треть, добавилась большая крытая повозка, которую тянула за собой почти такая же шестилапая ящерица. Охрана у моста оживилась, увидев приближение своего отряда, появились ещё и факела по краям моста. Повозку общими усилиями переправили через мост, после чего передвижной пролёт поднялся на метр и стал отходить назад.

Медлить больше было нельзя и я, подхватив Тук-тука, побежал к мосту, чтобы успеть ухватиться за отходившую часть. Успел, повиснув над пропастью держась одной рукой за железную балку пролёта. В другой руке, я держал, дрожащего от страха пса. Переместившись вместе с пролётом на другую сторону, я не спрыгнул на землю, а наоборот подтянулся и влез глубже в переплетение стальных балок. В таком положении я почти ничего не видел, но хорошо слышал, как закрылись гигантские створки ворот. Вскоре вся конструкция передвижного пролёта моста с тихим скрежетом остановилась. Послышались громкие голоса, смысл сказанного не понял, говорили на другом языке но, судя по интонации, кто-то кого-то и за что-то ругал. Через несколько секунд опять скрипнули створки ворот, на этот раз внутренних, почувствовался запах дыма и жареного мяса. Только собрался спуститься на землю, послышались шаги. Мимо нас прошёл хромой дед с ведром, из которого пахло смазкой, этот специфический запах нефтепродуктов, знакомый, чуть ли не с самого детства я не мог перепутать ни с чем. Дед подошёл к воротам и обильно смазал нижние петли ворот, потом он тихо выругался, посмотрев куда-то вверх, и ушёл. Выждав некоторое время, я наконец-то выбрался из своего укрытия. Отпустил Тук-тука, предупредив, чтобы не отходил от меня ни на шаг. Я надеялся, что он понял, но пёс сразу побежал куда-то в сторону, приблизительно туда же ушёл дед. Опасаясь того, что его кто-нибудь увидит, я побежал за ним.

Бежать далеко не пришлось, Тук-тук ждал меня за углом, возле приоткрытой железной двери, петли которой были тоже только что смазаны дедом. За дверью находился длинный коридор, освещаемый масляными фонарями. В коридоре сейчас никого не было, но я не хотел входить в него, собирался попасть в город через открытые внутренние ворота. Пока думал, у этих ворот появились люди, и ворота стали закрываться. Выбора мне не оставили, пришлось открыть дверь и войти в коридор. Медленно шагая по коридору, искал места, где можно быстро спрятаться, если в коридоре появится ещё кто-нибудь. Таких мест здесь просто не было, хоть к потолку прилипни, чтобы не заметили.

Коридор через сотню шагов раздваивался. В одну сторону вела дверь, на данный момент она была заперта, а в другую сторону коридор приводил к ступеням. Ступени вели как вниз, так и вверх, здесь я остановился, решая куда идти. Решил идти вниз, но через несколько шагов пришлось вернуться и идти наверх, потому что кто-то быстро поднимался по ступеням навстречу мне. Ступени вели на самый верх, на широкую и высокую городскую стену. Сейчас на стене было много народа, люди перетаскивали с одного места на другое тяжёлые ящики, перекатывали бочки и складывали у бойниц камни. Город явно готовился к отражению атаки, но вот от кого, я выяснить не смог. Да и как это выяснить, прячась среди бочек, от которых пахло нефтью. Приблизительно в полночь раздался удар колокола, потом ещё один и ещё, люди бросились к бойницам посмотреть на приближающуюся опасность. Я тоже подошёл к одной из бойниц, стараясь вести себя спокойно, ничему не удивляясь как местный житель. Две тёмных волны приближались к мосту с двух сторон, мне пока ещё было не ясно, кто это, так как расстояние было слишком большим, но люди заволновались. Стали спешно надевать доспехи, подносить ближе к бойницам вёдра наполненные нефтью и молиться богам, чтобы они помогли им выжить.

- Вот угораздило же меня попасть сюда перед самым нападением – подумал я и незаметно отступил к лестнице, по которой через несколько секунд спустился обратно вниз к коридору. Возвращаться к воротам было глупо, оттуда нет выхода, поэтому я спустился по ступеням вниз, куда собирался идти в начале. Внизу был целый лабиринт из коридоров, местами настолько узких, что два человека не смогут разойтись. Широкие коридоры использовались как склады продовольствия, оружия и вообще всего, что только можно было припрятать на чёрный день. Такие коридоры были перекрыты толстыми решётками, сломать которые было не под силу ни одному живому существу, даже слону, если бы они тут были. Колокол в это время продолжал бить, его было слышно даже здесь, в подземелье под стеной. В поисках выхода из этого лабиринта я точно провёл около часа, но так и не нашёл его. Вместо выхода встретил странное и страшное человекоподобное существо, которое напало на меня сразу, как только увидело. Атаковало оно меня в прыжке, и я очень вовремя успел упасть на спину, чтобы не попасть под удар его острых когтей. Этот уродливый монстр пролетел надо мной и, приземлившись с другой стороны, как-то обиженно зарычал. Не ожидал он встретить в этом лабиринте такого вёрткого человека, как я. Коридор, в котором мы встретились, был узким, драться здесь мечом неудобно, поэтому я сбросил с себя рюкзак и достал ножи. Новый прыжок монстра стал для него последним и в этом мне помог Тук-тук. Как он оказался за спиной этого монстра, неизвестно, но именно его зубы помешали атаке на меня. Монстр прыгнул, и в этот момент Тук-тук схватил его за ногу, поэтому острые когти не добрались до меня, зато мои ножи хорошо добрались до горла монстра.

Чуть позже я внимательно осмотрел тело напавшего на меня существа. Короткие сильные ноги, длинные руки, пальцы которых заканчивались пятисантиметровыми когтями, уродливая морда с большим ртом и крепкими зубами. Я бы сравнил этого монстра с оборотнем, каких неоднократно видел в кино, вот только в кино оборотни погибая, опять становились человеком. Убитый мною сейчас монстр человеком становиться упорно не желал, ни сразу, ни через несколько минут. Никакого трофея мне от него не досталось, на нём вообще кроме набедренной повязки больше ничего не было, оружия тоже не было, его прекрасно заменяли когти.

- Если этот неправильный оборотень шёл мне навстречу, то, значит, где-то впереди должен быть выход из этого лабиринта – подумал я и наклонился, чтобы поднять свой рюкзак. Внезапно послышавшийся шум впереди заставил меня забыть о рюкзаке и опять взять в руки ножи. По узкому коридору навстречу мне двигались другие монстры, совсем не такие как тот, что лежал сейчас у моих ног. Ростом значительно ниже, руки короче, когтей на пальцах практически нет, зато они были вооружены. В основном у них в руках были крепкие палки, но у некоторых имелись трофейные мечи и топоры. Убегать от них не было смысла, всё равно догонят, и я сам пошёл в атаку. Через несколько секунд я уже ничего не соображал, а просто кромсал монстров своими ножами. Бил сверху, снизу, слева на право, справа налево и вообще, как только мог, лишь бы убить и продвинуться вперёд, туда, где должен находиться выход. Остановился лишь тогда, когда монстры закончились.

Залитый тёмной кровью с головы до ног, сам стал похож на монстра, только гораздо более опасного и очень злого. Я повернулся, вспомнив о том, что где-то за спиной остался Тук-тук, у которого кроме зубов никакого оружия не было. Коридор был на сотню шагов завален окровавленными телами монстров и залит кровью. Тук-тук сидел там, где я его оставил до начала кровавой схватки, то есть, рядом с моим рюкзаком и посохом. Он, оказывается, участия в этом сражении не принимал, опасаясь случайно попасть под удар моих ножей. Пока добрался до Тук-тука, пару раз поскользнулся и один раз упал, добавив крови на остатки своей одежды. Посмотрев на себя, решил, что рюкзак дальше понесёт Тук-тук, он сейчас намного чище меня. Пёс с рюкзаком на спине и прикреплённым к нему посохом смотрелся смешно, но моему решению не противился.

- Эх, сейчас бы помыться и переодеться, а то самому на себя смотреть противно – простучал я зубами сам себе, переступая через тела мёртвых монстров.

Коридор привёл нас к лестнице, ведущей куда-то наверх, и нам больше ничего не оставалось, как подняться по ней. Лестница привела нас на стену, только с другой стороны ворот. Здесь сражение было в полном разгаре и люди отступали под натиском монстров. Спрыгивать со стены я не решился, высота всё-таки была не маленькая, приблизительно метров пятнадцать, ноги точно переломаю. Ближайший спуск со стены находился впереди, там, где шло самое ожесточённое сражение. Не меньше двадцати монстров оттесняли горстку воинов от лестницы ведущей вниз. – Если воинов убьют, то и мне добраться до лестницы будет не судьба – подумал я и поднял полуторный меч, лежащий прямо у моих ног. Через несколько секунд, мёртвый маньяк, то есть я, вновь кромсал монстров, напав на них с тыла. Последних двух монстров я просто сбросил со стены, потому что меч выскользнул из рук и остался в теле одного из монстров. Воины с облегчением вздохнули, неожиданно получив мощное подкрепление в моём лице. Правда, они как-то не спешили меня благодарить, но дорогу уступили, пропустив меня вперёд к лестнице. Я их прекрасно понимал, вид у меня был ужасен, а ещё и Тук-тук подлил масла в огонь, двигаясь рядом с рюкзаком на спине.

Со стены я спустился без препятствий, но передо мной во весь рост, встала очередная проблема, а если точнее, то ещё одна стена. Эта стена являлась последним рубежом обороны, за ней начинались жилые кварталы города. На верху этой стены через каждые пять метров стояли солдаты, и там пока было всё спокойно, монстры туда ещё не добрались. Как мне преодолеть эту стену, я не знал, поблизости ни ворот, ни дверей не увидел. Солдаты прекрасно меня видели, и также прекрасно видели, как я расправился с монстрами, помогая горстке воинов у лестницы. Несмотря на это мне никто не предложил помощь, даже не подсказали, где можно подняться на эту стену. Согласен, вид у меня был ещё тот, но ведь они же видели, что я дрался на их стороне. Основательно порванный плащ я снял и выбросил, рубаху тоже пришлось выбросить, она развалилась пополам и сейчас, держалась на мне только за счёт прилипания к телу, мокрому от чужой крови. Штаны и сапоги после схватки с монстрами тоже пострадали, левая штанина держалась на нескольких нитках, а правый сапог потерял подошву. Целым на мне оставался лишь пояс, на котором по-прежнему висели ножи, короткий меч в ножнах, уже другой и топорик. Даже после того, как я разделся по пояс, доказывая, что тоже человек, никто на меня не обратил внимания, чтобы хоть как-то помочь.

- Сволочи вы ребята – простучал я зубами скорее для себя, а не для того, чтобы услышали мой перестук на стене. Деваться было некуда, двинулся вдоль стены, надеясь, что вход всё-таки найдётся. Тук-тук двинулся следом, продолжая нести на спине рюкзак и посох. Сражение на стене, с которой я только что спустился, ещё не закончилось, люди гибли десятками, пытаясь остановить нескончаемый поток монстров. Я двигался, обходя, а где-то местами переступая через тела людей и монстров, и не мог понять, почему солдаты, находящиеся на другой стене, не помогают своим же воинам. Расстояние между этих стен всего-то метров пятьдесят, не больше, лук или арбалет легко достанут любого на противоположной стене. У них что, нет луков или арбалетов? Не верю, на передовой стене я собственными глазами видел и то, и другое.

Через несколько минут в моём мёртвом ну или не совсем мёртвом мозгу, сложился пазл всего происходящего здесь действа. Я до этого момента не понимал, почему монстры напали на людей, оказалось, что они пришли тупо пожрать, люди для них пища. Чем больше убьют, тем больше еды, но после того, как завершится сражение. Воины что сражались сейчас на стене, были одеты в броню, но каждый исключительно свою. Воины на другой стене одеты одинаково, стало быть, это регулярные войска, а те, что сейчас дерутся, наёмники. И из всего этого выходило, что они как штрафбат, драться будут до конца, и помогать им никто не будет. Действия солдат не логичны, ведь, если помочь наёмникам, они убьют монстров больше, а, стало быть, до второй стены их доберётся меньше, если вообще кто-нибудь доберётся. Несмотря ни на что, положение дел не менялось, одни воины погибали, а другие, молча, смотрели на то, как они погибают. Осознав это, я понял, что меня в город могут пропустить только в одном случае, после полной победы над монстрами. Прикинуться настоящим трупом не вариант, скорее всего, их всех сбросят в пропасть, не хоронить же несколько сотен человек, которые пришли умереть за деньги. Добравшись до очередной лестницы, ведущей в ад, я снова достал ножи и пошёл резать монстров.

Кровавая бойня с моим участием продолжилась. Монстры хоть и были меньше размером, но их были тысячи против нескольких сотен людей, и они побеждали числом. С моим появлением сложившееся положение стало, пусть пока медленно, но меняться. Воины, получив силовую поддержку, воспряли духом и набросились на монстров с удвоенной силой. Через некоторое время мне надоело резать монстров, и я поднял доску, лежавшую на самом краю стены. Теперь я уже монстров не резал, а сбрасывал их со стены, работая доской как косой. За каких-то десять минут, очистил от них не менее ста метров стены, правда, один раз под раздачу попал зазевавшийся воин, но это уже не моя проблема, смотреть надо было, куда лезешь. Воины, оценив эффективность моей тактики, тоже обзавелись досками и сменили меня, идущего на острие атаки. Оказавшись позади, я уже не видел смысла тащить доску и выбросил её, только вперёд, в монстров, через головы воинов. Доска была достаточно тяжёлой и выбила страйк, снеся со стены не меньше десяти монстров сразу. Воинам такой подход к делу понравился, и в монстров полетело всё, что только под руку попадало, включая тела самих монстров. По стене как газонокосилка прошлась, очистив от монстров всю левую от ворот часть стены. Монстры, конечно, продолжали прибывать, влезая на стену, но их число уже было совсем незначительным, и появившихся быстро сбрасывали со стены, не вступая в близкий контакт. Длина всей стены была приблизительно метров пятьсот, посередине находились ворота, над которыми возвышалась надвратная башня. Сейчас эта башня закрывала собой вид на правую часть стены, и что там происходило, видно не было. Судя по крикам, доносившимся с той стороны, люди сражение там проигрывали. Часть воинов находящаяся сейчас на левой стороне отправились туда на помощь, те, что остались на месте, продолжили сбрасывать монстров влезающих на стену.

Пока все были заняты делом, я решил проверить, что находится в надвратной башне. Чтобы попасть туда, мне пришлось вначале спуститься со стены, потому что в башню вела другая лестница. Всё внутреннее помещение башни представляло собой склад всякого хлама, который особой ценности не имел, а совсем выбросить жалко. Кое-что полезное для себя я всё-таки нашёл, большой кусок плотной ткани, покрытый толстым слоем пыли. Прорезав в центре отверстие для головы, я надел его на себя и затянул поясом, не одежда конечно, но лучше чем ничего.

Тук-тук ждал меня внизу, в сражении он не участвовал, я ему запретил лезть в самое пекло. Освободив его от рюкзака и посоха, поделился с ним найденной тканью, перевязав, как бинтом, те места на его теле, где были видны кости. Потом решил сходить посмотреть, что происходит на правой стороне стены. Драка там была в самом разгаре, с подходом подкрепления ситуация резко изменилась, монстрам уже не хватало сил, чтобы задавить числом. Посмотрев на стену, решил туда не лезть, без меня справятся, используя доски вместо мечей. Стоять в проходе между стен, заваленном трупами, не хотелось, вроде бы и безопасно, но буду привлекать внимание к себе. Кто знает, что в голове у солдат, подумают, что дезертир, и не важно, что до этого завалил, чуть ли не сотню монстров. Я опять поднялся на стену, ту, что была слева от ворот, и где сражения как такового уже не было. Количество влезающих на стену монстров стало минимальным, я бы даже сказал, что они совсем перестали лезть, всего один-два монстра за пять минут. Хотел скромно постоять в стороне и не мешать воинам, но не тут-то было. Ко мне стали подходить, хлопать по плечу, благодарить за оказанную помощь и всматриваться в лицо, пытаясь узнать во мне одного из своих товарищей. Некоторых из воинов я понимал, они говорили на том же языке, что и жители тех городов и деревень, откуда я начал свой путь.

Через некоторое время я услышал крики радости, это воины на другой стороне стены победили монстров. Солдаты, находящиеся на другой стене, тоже оживились и перестали изображать из себя железных истуканов. Ещё через некоторое время наступил самый важный для меня момент, переход через вторую стену. Небо стало светлеть, начинался новый день, до которого дожили далеко не все воины из тех, что защищали стену. Я, стараясь не привлекать к себе внимания, двигался по направлению к открывшимся воротам и слушал, что говорили люди идущие рядом.

- Мда, мало нас осталось от пяти сотен.

- Это да, нам можно сказать повезло, узнать бы как дела в южной крепости, у меня брат там сейчас.

- Говорят, что под стеной коридоры трупами Торнов завалены, кто-то их там просто на куски разрезал.

- Кто резал, тот должен там же и лежать.

- В том то всё и дело, что кроме Торнов там никого нет, а их там десятков пять лежит.

- Эх, видел бы ты, как один воин здесь на стене их бил. Они десятками падали, а, может, и сотнями, что самое удивительное он одними ножами бился. Жаль, что погиб, потом я бы ему даже часть из своей награды отдал.

- Чтобы ты, да отдал? Ни за что не поверю, а воина того я тоже видел и не погиб он, ходит где-то здесь со своим псом.

Я сразу пригнулся, опустив голову, чтобы своим ростом не выделяться из общей массы людей, среди которых появились мирные жители, помогающие раненым. Мы наконец-то добрались до ворот, где образовался затор. Каждому выжившему воину выдавали по туго набитому монетами мешочку, независимо от того, стоит он на ногах, или его несут на носилках. Мне тоже выдали такой мешочек, увидев на моём поясе оружие, которое я не успел отмыть от крови, как впрочем, и самого себя, особенно лицо. Не успел я сделать и десяти шагов после получения денег, как меня окликнули.

- Эй ты, а ну стой! – я остановился и посмотрел на того, кто меня остановил. Тук-тук в это время быстро нырнул под телегу, стоящую рядом. – Ты, чей будешь? Я что-то не могу понять, из какого ты отряда – ко мне подошёл воин в добротном доспехе, он явно был одним из офицеров регулярного войска. Я жестами показал что немой, говорить не могу совсем, даже мычать. – Немой, что ли? – дошло до него через минуту.

- Наш это! – сзади подошёл какой-то воин с перевязанной головой. – Наш он, с детства говорить не может, но воин очень хороший – воин подтолкнул меня вперёд, поставив точку в моём допросе. Отойдя на несколько метров, я кивком поблагодарил его за помощь. – Да чего там, ты мне жизнь два раза спас, идём с нами, выпивка за мой счёт! – в этот момент к нам подошли ещё несколько воинов, и каждый похлопал меня по плечу, поблагодарив за помощь. Я отказался от выпивки, но меня не послушали и потащили за собой. Мне это празднование победы сейчас совсем было не нужно, я собирался на полученные деньги купить новую одежду.

Больше часа я составлял компанию основательно опьяневшим воинам, прежде чем мне удалось незаметно сбежать из таверны, где мы сидели. К этому времени начался дождь, и количество народа на улицах города заметно уменьшилось. Сам город оказался совсем маленьким, с тыльной стороны города никакой защитной стены не было, поэтому выбраться из него я мог в любой момент. Магазинчик, в котором продавали одежду, нашёл быстро, но он был закрыт, а на рынке сегодня вообще никого не было, жители праздновали победу над Торнами. Торны не являлись животными, как я думал вначале, это была разумная раса, но сильно отставала по развитию, к тому же они ещё и людей ели. Делились они на два вида, правители и рабы. Те, что лезли на стену, были рабами и были меньше размером, чем правители. Правители были другими, одного из них я встретил в коридорах под стеной, и с которым удалось справиться только при помощи Тук-тука. Если бы вместо рабов на стенах появились такие правители, то людям пришёл бы конец, причём сразу и навсегда. Тук-тук до сих пор так и не появился, я уже начал переживать за него, не случилось бы чего с ним, пока меня рядом нет.

Несколько часов бродил по городу под дождём, восполняя потерю воды в теле, смотрел, как живут люди, и искал Тук-тука. Как-то незаметно наступила ночь, на улицах зажглись масляные фонари, и людей почему-то стало больше, несмотря на дождь, который продолжал моросить. Мне пришлось убраться с улицы, потому что резко выделялся среди горожан своим ростом, одеждой и оружием, а ещё и Тук-тук наконец-то появился. Мы с ним нашли тёмный переулок, чтобы переждать непонятную суету, творящуюся на улицах. Вскоре мне удалось подслушать один разговор, из которого узнал причину большого количества горожан на улицах. Оказывается, в город прибыло какое-то большое начальство, военное, разумеется, и прибыли они якобы на помощь. Помощь, правда, оказалась не очень-то и большой, всего три сотни всадников. Как они собирались сражаться на улицах города, я себе не представлял, к тому же, прибыли они слишком поздно и скорее всего лишь для того, чтобы узнать удержали город или нет. С одной стороны, это не моё дело, но вот только выходы из города они почему-то перекрыли.

Всю ночь мы с Тук-туком просидели в переулке под старой телегой, у которой не хватало пары колёс. Дождь кончился приблизительно за час до рассвета, оставив после себя на улицах большие лужи и много грязи. Горожане вели себя спокойно, но всё равно чувствовалось какое-то нервное напряжение. По улицам ходили патрули, они явно кого-то искали. Стараясь не попадаться им на глаза, я добрался до магазинчика, где продавали одежду, на этот раз он был открыт и я вошёл.

- Чего надо? – за широким прилавком сидел мужик с намечающейся лысиной на макушке и одетый в очень свободную одежду, которая скрывала уже заметно увеличившийся живот. В магазине, кроме нас, больше никого не было, поэтому я спокойно стал объяснять жестами, что конкретно мне нужно. Мужик, судя по его поведению, был хозяином этого магазина и понял меня моментально.

- Ну, так скажем, новой одежды на тебя у меня точно нет, но есть немного поношенная, брать будешь? – я согласился, но захотел сначала посмотреть на одежду. Мужик на несколько минут вышел и вернулся со стопкой одежды и сапогами в руках. – Вот, это всё что у меня есть, не хочешь, не бери, но другой одежды ты у нас в городе не найдёшь – осмотрев то, что он мне предложил я решил, что нужно брать. Вместо желаемого плаща, правда, была длинная куртка, но с капюшоном. Сапоги достались почти новые, на толстой подошве и шнуровкой по бокам, куда можно прикрепить ножи. – Ну, так что, берёшь? Всего-то десять серебряных прошу – мужик широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие зубы. Я, честно говоря, даже не заглядывал в мешочек с монетами и не знал, есть там такая сумма или нет. Оказалось, что есть, и не только десять серебряных, но ещё и пять золотых было. Отсчитал нужное количество монет, положил их на прилавок и быстро покинул магазинчик, потому что в него вошли патрульные. Может быть, они и хотели меня остановить, но их отвлёк хозяин магазина. – Ох, какие гости пожаловали в мою недостойную для столь уважаемых людей лавку – дальше я уже не слышал, что он там говорил, я быстрым шагом двинулся по улице в поисках места, где можно было переодеться. Тук-тук опять пропал, пока я одежду выбирал, а ведь я планировал сразу покинуть город после того, как переоденусь.

Передвигаясь по городу даже в новой одежде, пытался не выделяться, приходилось горбиться, потому что я был как минимум на полголовы выше любого самого высокого горожанина. Почти весь день просидел в каком-то сарае, расположенном на краю города, наблюдая через щель между досок за прибывшими накануне всадниками. По отношению к местным жителям они вели себя по-хамски, могли ударить человека, просто потому, что он был как-то не так одет или недостаточно низко поклонился. Особенно в этом деле выделялись командиры, эти уроды даже детей ногами били чисто ради забавы. Прямо на моих глазах одному мальчишке сломали шею. Я запомнил того урода и решил обязательно отомстить.

Тук-тук до наступления темноты так и не объявился, жаль, конечно, его помощь мне совсем бы не помешала в деле мести. Лагерь отмороженных солдат осветился светом костров, офицерский состав стал подтягиваться к самому большому шатру, где для них накрыли праздничный стол. Судя по громким поздравительным возгласам, доносившимся до меня, сегодня кто-то из офицеров решил проставиться за очередную полученную награду. Подходящего момента для того, чтобы отомстить пришлось ждать несколько часов, и он наступил. Приблизительно в полночь из шатра вышел один из офицеров, еле стоящий на ногах после большого количества выпитого вина и приказал одному из дежуривших у костра солдат отправляться в город. Начальству, видите ли, стало скучно, и они желают развлечься с женщинами, и чем женщины будут моложе, тем лучше. Солдат обрадовался, поняв, что под это дело он может и себе кого-нибудь прихватить. Немного поразмыслив, он решил, что один с этим заданием не справится и прихватил с собой ещё двух товарищей. У костра остался всего один солдат, которого охрана пьяного начальства вообще не интересовала, привалившись спиной к какому-то ящику, он приготовился спокойно выспаться. Удобнее момента даже представить себе было трудно, солдат спал, а до другого костра, где сидели солдаты, было далеко. Достав свои ножи, я отправился мстить.

Полупьяные и очень весёлые офицеры не обратили на меня никакого внимания, продолжая громко смеяться над тем, что рассказывал им такой же полупьяный собрат, стоящий у стола спиной к входу. Стол для них накрыли просто шикарный, горы жареного мяса и большое количество кувшинов с вином. Помимо мяса на столе было ещё много всяких овощей и фруктов, а в самом центре стола стоял большой канделябр на десять свечей. Ждать, когда они соизволят обратить на меня внимание, я не собирался. Я сразу удалил ногой в спину говорившему человеку. Этот сказочник, после полученного от меня пинка смёл со стола всё, что на нём было, в шатре резко стало темно. Мне темнота помехой не была, а вот для них она стала смертельной. Выхватив мечи, они стали бить во все стороны, убивая и калеча своих же товарищей. Я в это время спокойно расправлялся с теми, кто решил выйти на свежий воздух. Через минуту всё было кончено, на полу шатра остались лежать двенадцать тел с перерезанным горлом от уха до уха. Совершив месть, я приоткрыл полог закрывающий вход и вышел из шатра. Возле костра сидел мой Тук-тук, рядом лежал солдат у которого было вырвано горло.

- Молодец, теперь нам пора отсюда бежать, быстро и как можно дальше – простучал я зубами и мы, пригнувшись к земле, быстро покинули место преступления. Никаких угрызений совести после убийства двенадцати человек я не испытывал, они это заслужили. Отвращения у меня тоже не было, привык уже всяких гадов убивать, как неразумных, так и разумных, в последнем случае.

Глава 16
До рассвета мы с Тук-туком смогли пробежать не больше пятнадцати километров, потому что на нашем пути было много оврагов, ям, холмов, покрытых камнями, да и просто всяких других препятствий. К нашему большому разочарованию, лес почти отсутствовал. Нет, он, конечно, был, только до него нужно было пробежать приблизительно такое же расстояние. Где-то там впереди, на горизонте, виднелись высокие холмы, покрытые лесом, и нам очень хотелось добраться до них как можно скорее. Я чувствовал, что за нами отправили отряд и с рассветом их скорость увеличится в разы, а наша нет, мы и так сейчас бежали на пределе своих возможностей. Незнание местности сильно осложняло наше передвижение, но по дороге убегать от отряда всадников было бы просто самоубийством.

Преодолев ещё километров десять, добрались до большого поля, искусственно засаженного кустарником, чем-то напоминающего смородину. Ягод я на кустах не заметил, но нам они и не нужны были, главное это то, что кусты частично скрывали нас, точнее мою фигуру. Стараясь держать заданную скорость, я ломился сквозь эти кусты, как лось, некоторые перепрыгивал. Когда до первого холма, покрытого лесом, оставалось всего около километра, появились наши преследователи. Они пока ещё были далеко, но быстро догоняли, будучи все же верхом на лошадях, а мы на своих двоих, правда, Тук-тук был на четырёх, но от этого мне не легче. На желанный холм я взобрался уже тоже на четырёх конечностях: удержаться вертикально на крутом склоне было практически невозможно, и для нас это стало спасением. Всадникам, чтобы и дальше преследовать нас, придётся спешиться, и мы будем в равных условиях.

Достигнув вершины холма, началась игра в прятки, для кого-то с летальным исходом. Пеших преследователей было пятеро, у двоих арбалеты, остальные вооружены саблями. Тук-тук на некоторое время стал приманкой, заставляя отвлекаться на него отстающих воинов. Двоих мне удалось устранить с помощью пса, но оставшиеся стали осторожнее и держались вместе. Смертельных ловушек ставить я не умел, даже не знал, как они делаются, поэтому сам стал приманкой вместо Тук-тука. Через несколько минут забега по лесу число преследователей уменьшилось ещё на одного, его загрыз пёс. Воин, вооружённый арбалетом выстрелил в Тук-тука, попав ему точно в грудь. Думая, что убил пса, воин успокоился и отвернулся, это его и погубило. Не знал он, что собачка уже давно мёртвая и стрела в груди ему совсем не помеха, для того чтобы вцепиться в горло врага.

Теперь нас стало двое надвое, и я уже не сомневался, чья возьмёт. Двое живых против двух мёртвых это даже не смешно, а очень смешно. Воина, вооружённого саблей, я убил, метнув в него свой посох как копьё, выпрыгивающее лезвие для этой цели отлично подошло. Оставшийся арбалетчик дрожал от страха, как осиновый лист на ветру, но это не помешало ему всадить мне в грудь тяжёлый болт. Второй выстрел он сделать уже не успел, острое лезвие моего ножа прошлось по его горлу, заставив замолчать навсегда. Для устрашения других возможных преследователей решил развесить трупы по деревьям. После этого даже мне как-то жутковато стало, в своём родном теле я бы точно обделался от страха, увидев развешенных по лесу мертвецов.

- Всё Тук-тук, уходим, пока к этим страшилкам подкрепление не прибыло. Нам туда, мы немного с курса сбились – простучал я зубами, показывая направление, и поймал себя на мысли, что я уже научился выговаривать некоторые простые слова посредством стука зубами. Через пару минут, установив более точное направление, мы с псом опять побежали, увеличивая разрыв между нами и нашими преследователями. На этот раз брать штурмом вершины холмов было необязательно: мы двигались, огибая холмы один за другим, и придерживались выбранного курса. На своём пути распугали всех зверей, которые жили на этих холмах, звери, правда, на наше счастье, были размером не больше зайца. Приблизительно после трёх часов бега по пересечённой местности холмы наконец-то закончились и начались поля. Пришлось перейти на шаг, чтобы не вызвать подозрение у случайно встреченных путников или крестьян. Вскоре вышли на наезженную повозками дорогу, по которой идти стало легче, к тому же, уже начинало темнеть, а встретить ночью на дороге кого-нибудь, шансов мало. В полночь я решил устроить привал, устал не физически, а морально, мне было необходимо успокоиться и решить, что делать дальше. Развёл костёр механически, по привычке, мне так лучше думалось, когда смотрел на огонь.

Приблизительно через час моё непонятное чувство направления резко исчезло, и теперь я не понимал, в какую сторону мне идти. Последнее направление указывало на горы, значит, будем пока его придерживаться, а там видно будет. На рассвете наше спокойствие было нарушено кабаном, который спасался бегством от охотников. Их было шестеро, они появились, внезапно выскочив из плотного утреннего тумана на своих низкорослых лошадках. Судя по их поведению, кабана они упустили и теперь уже вряд ли его нагонят. Увидев меня, они решили выместить всю свою злобу от неудачной охоты на мне. Подъехали не спеша, дав мне время рассмотреть себя и проникнуться глубоким уважением к таким высоким персонам. Высоких персон было всего две, если оценивать по дорогой одежде, остальные были либо слугами, либо охраной. Я тоже встал при их приближении и опёрся на посох. Тук-тук успел спрятаться за кустами растущими возле того места, где мы развели костёр. Своё лицо я не показывал, накинув обратно капюшон на голову. Удара плёткой от одного из всадников я не ожидал и не успел увернуться.

- На колени перед высокородным Харголом Вартаном Моском и сыном его Пролдом! – выкрикнул ударивший меня всадник и замахнулся ещё раз. Ударить себя второй раз я не позволил, меч появился в моей руке раньше, чем я о нём вспомнил. Мой ответный удар пришёлся точно в лицо всаднику, после чего он вылетел из седла, будучи уже мёртвым. Через секунду в схватку вступил Тук-тук схватив за руку другого всадника, который в этой руке держал короткое копьё. Ещё одним всадником с таким же копьём оказался старый высокородный Моск. Что означало слово Харгол, я не знал, вероятно, титул, но меня это вообще никак не волновало. Я не пожалел свой меч и со всей силы бросил его в этого Моска, он в этот момент только готовился метнуть своё копьё в меня. Его высокородный сынуля, лет четырнадцати от роду, увидев смерть своего папаши, бросился бежать, позабыв обо всём на свете. Один из охранников поскакал вслед за ним, оставив своего товарища разбираться со мной в одиночку. Тук-тук в это время рвал на куски своего противника, повалив его на землю. Оставшийся целым охранник, спешился, понимая, что верхом на коне, имея из оружия короткий меч, сражаться со мной будет сложно, ведь у меня в руках был посох с длинным лезвием.

- Я смотрю, ты не трус, должно быть, воин, позволю тебе взять свой меч и сразиться со мной – предложил охранник, посмотрев на моё оружие. Он чувствовал своё превосходство во владении мечом, поэтому и предложил. Я может быть и не профессионально владел мечом, точнее совсем не владел, но у меня было очень существенное преимущество, о котором он даже не догадывался, я-то был мёртв. Причём мёртв я уже давно, по моим приблизительным подсчётам уже почти семь месяцев, и останусь в этом состоянии в любом случае. Естественно честно драться я не собирался, прекрасно понимая, что опытный воин владеющий мечом на уровне мастера, сделает из меня салат за минуту. Наклонившись чтобы взять свой меч, застрявший в глазнице у высокородного Моска, я незаметно достал один из своих ножей.

Мужик, уверенный в своём превосходстве над каким-то нищим бродягой, не ожидал, что я брошусь грудью на амбразуру, то есть на его меч. Меч, правда, в мою грудь не попал, а вошёл мне в живот, проделав в нём ещё одну дырку, вдобавок к тем, что уже у меня были. Можно сказать, я сам насадился на его меч, чтобы обнять мужика как родного и всадить ему в спину свой нож. Поединок был закончен так, как я его и задумал, теперь на месте сражения остались лишь мёртвые, двое из которых, я и Тук-тук, и к этому состоянию уже привыкшие. Тук-тук своего противника всё-таки добил, точнее, загрыз и теперь чувствовал себя героем.

- Ты, друг мой, просто монстр, завалил вооружённого человека. – Простучал я зубами, посмотрев на окровавленное тело человека. Было желание помародёрствовать, забрав себе всё ценное из того что было у этих горе охотников, но делать этого не стал. Зачем мне всё это имущество, мне же кроме воды ничего не нужно. Лишнее барахло только мешать будет в пути и внимание привлечёт. Я не взял ничего, отмылся от крови, собрал свои вещи и двинулся в сторону гор.

Через несколько пройденных километров начались покрытые высоким кустарником овраги. Я обрадовался, увидев большие лужи на их дне, но в этот момент послышалось лошадиное ржание. Высокородный Пролд привёл отряд, для того чтобы отомстить за смерть своего отца. На нас объявили охоту, да ещё и с собаками, лай которых не смолкал ни на минуту. Нам в какой-то степени повезло, лошади посреди оврагов оказались бесполезны и охотники спешились. Разделившись на две группы, они стали нас преследовать, двигаясь по нашему следу. Если бы у них не было собак, можно было бы уйти от погони, поэтому нам пришлось бежать и как можно быстрее. Первые несколько минут погони всё было хорошо, мы даже смогли оторваться, но потом они спустили собак. Убежать от них у меня уже точно не получится, я это понял по быстро приближающемуся лаю, и приготовился к бою. Тук-тук метнулся в сторону, отвлекая на себя часть из общего числа своих сородичей, но совсем не друзей.

Первую появившуюся собаку я насадил на посох, а дальше пришлось отбиваться мечом и ножом. Всего атаковавших меня собак было четыре, двух я убил быстро, но вот другие две были натасканы под другую задачу. Они кружили вокруг меня, не позволяя уходить, и громко лаяли, выдавая моё местоположение. Чтобы заставить их замолчать, пришлось самому за ними бегать. Хитрые оказались, сволочи, близко к себе не подпускали, пришлось бросать в них меч и топорик. Я успел расправиться с ними до прихода охотников и теперь решил спрятаться где-нибудь неподалёку, без своего Тук-тука я никуда не пойду. Многоголосый собачий лай исчез и сейчас я слышал только одного пса хрипло лающего с той стороны, куда убежал Тук-тук. Громкую ругань по поводу гибели собак, слышно было даже мне, притаившемуся на дне оврага. Несмотря на потерю собак, охота на меня продолжилась, но теперь уже не так резво, как до этого. Люди это всё-таки не собаки, хорошо понимали, что и я тоже могу объявить охоту на них, поэтому стали очень осторожными прислушиваясь к каждому шороху. Перемещаясь ползком, я стал следить за ними, выжидая удобного момента для нападения. Через некоторое время подобрался к ним так близко, что мне уже стали слышны их разговоры.

- Проклятый пёс, трёх моих лучших собак загрыз. Тагри пришлось добить, чтобы не мучился.

- Да, собак жаль, хорошие были, но тот пёс был ещё лучше, да и умирать отказывался. Затих только после того как его на куски порубили. Я вот даже не предполагал, что половина собаки атаковать сможет.

- Хватит болтать, найдите мне этого гада! Он моего отца убил, а вы тут стоите и о собаках разговариваете! – послышался писклявый голос Пролда.

- Сволочи, они моего Тук-тука убили. За Тук-тука порву всех, и плевать мне на возможные дыры в теле – я скрипнул зубами и достал ножи. Моё неожиданное нападение уменьшило количество охотников на два человека. Естественно, после такого за мной погнались уже сразу все, кто там был, включая сопливого высокородного сынка. Уж не знаю, насколько он был высокородным, но гонора в нём было как минимум на королевскую кровь. Правда, умом он отставал от своих людей, они, преследуя меня, понимали, что гоняться за мной нужно с осторожностью, чтобы не напороться на остро заточенное железо. Высокородный сопляк бежал, чуть ли не впереди всех, улюлюкая и зачем-то сотрясая кусты. Честное слово, я же всё-таки не заяц, чтобы меня так пугать.

На моём пути, на дне одного из оврагов, попалась большая и грязная лужа, в которую я нечаянно упал, а потом решил спрятаться в ней. Охотники пролетели мимо этой лужи как стадо кабанов, ведомые своим вожаком и переломали почти все кусты, растущие на склоне оврага. Лишь один из охотников задержался на этом склоне, чтобы проверить лужу. Взяв в руки длинную палку, он стал замерять глубину лужи. До середины не добрался, я выпрыгнул из воды, как грязевой демон, и ударил сразу обоими ножами ему в грудь. Теперь по моим подсчётам охотников осталось семеро, это если вместе с Пролдом, из которого охотник, как из меня балерина. Выбравшись из грязи, я побежал в обратную сторону по своим же следам, к тому же в той стороне кустарник рос гуще и выше, есть, где спрятаться.

Через несколько минут бега моя одежда вновь превратилась в лохмотья. Остатки куртки и рубахи пришлось снять и выбросить, чтобы не стесняли движений. Один сапог я потерял в грязи, от второго избавился сам, штаны хоть и обзавелись дырами, но ещё держались на мне. Топорик я тоже где-то потерял, но меч по-прежнему висел на поясе, и это меня радовало. Сделав несколько шагов в сторону густого кустарника, остановился, увидев в его глубине налитые кровью глаза кабана. Это был тот самый кабан, с которого всё и началось, в его мощной шее застрял арбалетный болт, от которого он пока не смог избавиться. Подходить ближе к раненному зверю было опасно и я, не поворачиваясь спиной, отступил, после чего поменял направление и побежал. Через некоторое время, когда я бег заменил шагом, послышались крики. Охотники всё-таки не смогли удержать за своими спинами Пролда, и он налетел на кабана. Это он сейчас кричал, пытаясь убежать от разъярённого зверя но, судя по воплям, это не получилось.

Охота на меня прекратилась на некоторое время, потрёпанного кабаном Пролда срочно отправили домой. Не одного конечно, а в сопровождении аж четырёх человек. Кабана они, естественно, завалили и прихватили с собой, чтобы показать и представить его народу, как убийцу их господина. Я это не придумал, а подслушал разговор Пролда со своими охотниками, а ещё узнал, что на меня охота продолжится. Охотников, правда, остаётся всего двое, но их задача не убить меня, а выгнать из заросших кустарником оврагов на открытую местность. Как говориться – спасибо что сказали, теперь из кустов ни ногой, пока от охотников не избавлюсь.

Солнце клонилось к горизонту, и я решил подождать с нападением на охотников до наступления темноты. Своё преимущество в зрении нужно было использовать и справиться с поставленной задачей нужно до наступления рассвета. Охотники наоборот усиленно искали меня до наступления темноты, но я немного схитрил и закопался в прелую листву там, где до меня прятался кабан. Земля там была просто перепахана кабаном, напавшим на Пролда, а следов там было столько, что мои среди них никто не заметит. Если бы у охотников была собака, то у меня бы из этой затеи ничего не вышло, но собаки у них не было, и меня они не нашли.

Ночь вступала в свои права уж как-то слишком медленно, я устал лежать под кустом и ждать, когда станет достаточно темно, чтобы начать действовать. Охотники не решились искать меня в темноте и развели костер, у которого собирались дожидаться рассвета. Прежде, чем напасть на них, я захотел найти Тук-тука, похоронить надо друга, потом рюкзак подобрать и посох найти тоже не помешало бы. Моего пса озверевшие охотники порубили на мелкие кусочки и разбросали их в разные стороны. Пришлось собирать, потом закапывать. Потеря единственного друга в этом мире отшибла у меня всю жалость к местному населению, теперь я остался один, и пощады не будет никому.

Охотники, сидящие у костра, хоть и не спали, но их это всё равно не спасло от смерти. Одного я убил, метнув в него посох, второго зарубил мечом, пока он смотрел на меня с открытым ртом. Ну, да, согласен, вид у меня был не располагающий к беседе, я был измазан грязью и покрыт прелой листвой прилипшей к моему телу, пока я прятался под кустом. По вине этих отмороженных охотников я лишился одежды и теперь собирался обзавестись новой, более качественной, которая не развалится при первом же сражении, а сражения будут, я в этом уверен. Одежда охотников мне не подошла по размеру, да и в крови она была к тому же.

Накатанную дорогу я нашёл на рассвете, именно по ней и увезли домой раненного кабаном Пролда, следы волочения туши кабана и капли крови это подтверждали. Осмотревшись, я двинулся вслед за ними, надеясь, что там, где они живут, я смогу найти себе одежду. В полдень, поднявшись на пригорок, по которому пролегла дорога, я увидел город. Нормальный город, без защитной стены и всяких там рвов с водой и подъёмных мостов. Именно в этот город и доставили Пролда. Хорошо, что дорога, по которой я двигался, была не очень популярна у жителей города, и я не встретил ни одного человека по пути сюда, иначе за мной бы уже весь город гонялся. До города было приблизительно километров пять, пройти которые я решил ночью, не днём же мне туда в таком виде идти. Спрятался в ближайших кустах и стал ждать наступления ночи.

Весь остаток дня смотрел на этот город с ненавистью. Там живут те, кто убил Тук-тука, и они должны заплатить за его смерть. В город я отправился в полночь, дождавшись, когда основная часть горожан, будет к этому времени уже спать. Как в любом городе, на его окраине были дома бедняков, с узкими и грязными улицами и не менее грязными жителями на них. На меня мало кто из них обращал внимание, я был для них своим, таким же грязным оборванцем, как и они. Вошёл в город без оружия, оставив себе лишь посох, а пояс с мечом и ножи с рюкзаком спрятал в ближайшем овраге. Через пятнадцать минут меня попытались ограбить, даже не представляю, о чём этот придурок думал, нападая с ножом на нищего бродягу. Грабёж не удался, грабитель получил в зубы, после чего ретировался с извинениями.

- Извини, брат, спутал в темноте – прошепелявил грабитель и скрылся из вида также быстро, как и появился. Надо было его самого ограбить, одежда на нём была ещё вполне нормальная, правда по размеру могла не подойти, но теперь уже поздно было об этом думать. Вообще я одежду отбирать ни у кого не собирался, мне нужно пошить новую и по моему эскизу, деньги у меня для этого имелись. Из городских трущоб я выбрался через полчаса и оказался в квартале ремесленников. Об этом я догадался, увидев разного рода вывески на зданиях, отображающих определённое направление работы. Сапожников, кожевников и булочников было много, а вот портной почему-то был всего один. Дома в этом квартале уже все были двухэтажные, на первом этаже работали, а на втором жили. Все лавки, естественно, сейчас уже были закрыты, всё-таки ночь на дворе. Фонарей на улицах не было как таковых, люди сами каждый себе освещал путь по ночному городу маленькими факелами. Горели они недолго и неярко, но, чтобы дойти до дома, этого вполне хватало. Первоначально я хотел дождаться утра, чтобы посетить портного но, подумав и посмотрев на себя, практически голого, решил заглянуть к нему прямо сейчас. Постучав в дверь, стал ждать, когда она откроется.

- Кого там принесло? – раздался мужской голос за дверью через несколько минут. Я говорить не мог, чтобы объяснить, а мужик продолжал ждать ответа стоя за дверью. Не придумав никакого варианта ответа, я постучал в дверь ещё раз. Дверь резко распахнулась, и на пороге появился хозяин с заряженным арбалетом в руках. – Ты кто и чего надо? Руки держи так, чтобы я их видел, и не делай резких движений - я и не собирался прятать руки, в одной держал посох, а в другой мешочек с монетами, которыми и позвонил, как колокольчиком перед носом портного. Мужик посмотрел на меня более внимательно, наконец-то заметив, что из одежды на мне одни штаны, да и те в дырах. – Заказ что ли собираешься сделать? – я кивнул в ответ и потряс монетами ещё раз. – Утром приходи – заявил мужик и хотел закрыть дверь, но я помешал это сделать и потряс мешочком с монетами ещё раз и подольше. – Срочно, что ли надо? – догадался портной, я закивал головой подтверждая. – Ладно, входи, но учти, стреляю я хорошо! – предупредил мужик, показывая мне заряженный арбалет. Через несколько минут в комнате, куда он меня привел, стало светло, и мастер принялся снимать с меня мерки.

- Помыться бы тебе не помешало, воняет как от кабана – ворчал портной, кружась вокруг меня со своей измерительной лентой. Никаких делений до начала работы на ленте я не заметил, они стали появляться в процессе, дополненные какими-то закорючками. – Что будем шить? – спросил он, после замеров всего моего организма включая голову. Вот тут-то я его и озадачил, попросив бумагу и карандаш. Бумагу он мне не дал, не было у него, вместо этого предложил специально покрытую сажей стену и кусок мела. Рисовал я долго, точно не меньше часа, художник из меня плохой получился, но я справился с задачей.

- Может тебя лучше сразу к кузнецу отправить, закажешь у него нормальный доспех? – предложил портной, поняв, что я хочу. А хотел я всего лишь вшить в одежду стальные пластины, чтобы защитить тело от нежелательных дырок и чтобы ещё и видно не было. – Тогда посоветую вшить толстую кожу, вес уменьшится и быстрее получится – предложил он, и я, немного подумав, согласился. В тяжёлом доспехе не больно-то и побегаешь, а скорость для меня иногда важнее всего остального. Теперь я хотел попросить портного об одной услуге, за которую готов был заплатить, мне нужно было спрятаться на то время, пока не получу одежду.

- Напротив таверна, там можно комнату снять, у меня тут не постоялый двор! – отказал мне портной, поняв, чего я хочу. Через несколько минут он всё-таки согласился оставить у себя за три серебряных монеты, но только на то время, пока он будет шить мой заказ. За свою работу он стряс с меня целый золотой, потребовав деньги вперёд. – Жить будешь на чердаке, во дворе бочка с водой, там помоешься – на этом наш разговор с портным закончился, и мы разошлись, он досыпать, а я мыться. Остаток ночи я провёл в бочке с водой, избавляясь от грязи и впитывая воду. Утром поднялся на чердак, где и провёл весь день до позднего вечера, пока портной не позвал меня на примерку.

- Это я вчера так ошибся, или ты успел за день так отъесться? – портной не понимал, почему одежда, которую он весь день шил, была мне мала. – Снимай, переделывать буду! Забыл спросить, сапоги заказывать будешь? Могу хорошего сапожника посоветовать – сапоги, конечно же, мне тоже были нужны, и я попросил портного привести сапожника сюда.

Через два дня, я получил всё что заказывал. Крепкие штаны с нашитой на них кожаной защитой, такая же куртка и плащ, почти копия того, что у меня был. Сапоги вообще были шедевром, из очень хорошей кожи и окованные стальными пластинами. Теперь я был одет и мог нормально перемещаться по городу. Покинув дом портного, я отправился на поиски нового топорика. Гуляя по городу, незаметно добрался до центра, где дома уже имели три этажа, а дороги были широкими и мощёные камнем. Никаких мастерских тут и в помине не было, лишь всякого рода магазинчики и передвижные торговые лавки со свежей выпечкой и фруктами. Нищих я на улицах не увидел, зато увидел стражников. Сразу вспомнил Тук-тука и тех гадов, которые его убили. Желание отомстить за друга стало разгораться с новой силой, и вскоре я был готов напасть на любого человека в этом городе. Стражники будто почувствовали ненависть, исходящую от меня, и решили проверить, кто я. Увидев, что они направляются ко мне, я свернул с дороги и вошёл в какую-то местную первую попавшуюся забегаловку, удачно оказавшуюся рядом. Зал был практически пустым, вероятно, время распития спиртных напитков ещё не наступило. Я занял столик у стены. Вначале хотел сесть в углу, но подумал, что там, в случае драки, мне будет неудобно. Как только я сел за столик появилась девушка с полотенцем в руках.

- Что будете заказывать?

Я вообще заказывать ничего не собирался но, подумав, что сидеть просто так будет, слишком подозрительно заказал что-нибудь попить. Девушка поняла это по-своему и принесла большую кружку мутного пива. В этот момент в зале появились стражники. Как бы мимоходом посмотрев на меня, они заняли центральный столик и велели принести им пива. Пива им принёс уже сам хозяин этого заведения и присел к ним за столик, чтобы узнать последние новости.

- Что нового слышно?

- Да, пока ничего. Сын губернатора после схватки с кабаном до сих пор не оправился. Хорошо, что жив остался.

- Это да, такого кабана редко встретишь, говорят, семь человек порвал, а губернатору вообще голову откусил. Охотники говорят, что где-то рядом самка бродит, не иначе как отомстить собирается.

- А это кто такой? – тихо спросил у хозяина один из стражников, говоря обо мне.

- Не знаю, вижу в первый раз, вроде бы немой, пиво жестами заказал.

Я сидел, стараясь вести себя непринуждённо, набирал в рот пиво, делая вид, что пью. Оказалось, что пиво тоже можно впитывать, причём гораздо быстрее, чем воду. Из подслушанного разговора узнал что я, оказывается, убил губернатора, который отправился на охоту и нарвался на меня. Пролд выдал свой вариант гибели папаши, свалив всю вину на кабана, тушу которого выставили на всеобщее обозрение. Я даже не сомневался в том, что меня продолжают искать, только теперь тайно и уже как опасного свидетеля. Ищут меня, правда, пока там же, а не в городе, но, думаю, скоро и тут начнут искать под каким-нибудь другим предлогом, несвязанным с убийством губернатора.

Стражники, выпив пива, ушли, но перед уходом всё-таки попытались задать мне пару вопросов. Мой ответ жестами они не поняли и махнули на меня рукой, мол, что с него взять, он же немой. Честно говоря, я своё объяснение сам бы не понял, потому что этого и добивался, пусть стражники голову ломают, пытаясь меня понять. Пиво я так до конца и не впитал в себя, вышел минут через пять после ухода стражников и вернулся в квартал ремесленников, топорик можно было и здесь купить.

Вечером я всё-таки нашёл лавку, в которой продавали оружие, и купил там топорик, в дополнение купил нормальный рюкзак, взамен тому, что у меня был. С наступлением темноты решил покинуть город и попутно забрать из тайника свои вещи, но не тут-то было. Возле того места, где я оставил свои вещи, меня ждала засада. Как они меня вычислили, ума не приложу, но факт был на лицо, точнее на два заспанных лица, ждавших меня возле тайника уже не первый день. Одного из них я узнал, это был один из тех охотников, которые гонялись за мной по кустам и оврагам. Судя по выражению его лица, он тоже догадался, кто я и выстрелил в меня из арбалета. И ведь попал гад, несмотря на то, что руки тряслись от страха и усталости.

Арбалетный болт пробил моё левое плечо насквозь и сбил с ног. Надеясь, что я уже не смогу встать он не стал заряжать арбалет, положил его на землю и достал нож, чтобы добить, если я ещё жив. Его напарник вообще оружие не доставал, решив, что со мной покончено и заслуженная награда за меня уже у него в кармане. Ответный удар топориком, я нанёс из положения, лёжа и вслепую, ориентируясь на звук шагов. Попал в колено подошедшему ко мне охотнику и забыл о нём на некоторое время. Мне нужно было опередить второго охотника, пока он не успел достать свой топор на длинной рукояти. Мужик оказался быстрым, топор успел выдернуть из-за пояса, но вот применить, уже нет. Новое и острое лезвие моего топорика снесло ему половину черепа. Раненый в ногу охотник вопил, держась за пострадавшую ногу, позабыв и обо мне, и о своём ноже, который лежал рядом. Подойдя к нему, я демонстративно выдернул из себя арбалетный болт и внимательно посмотрел на его наконечник. Плоский наконечник, похожий на лезвие ножа был с зазубринами, как гарпун, и на нём остались кусочки моей плоти. Дырка в теле меня огорчила меньше чем порванная одежда, в которой я ещё и дня не проходил. Охотник, увидев, что я спокойно рассматриваю наконечник, только что грубо выдернутый из плеча, стал отползать. Я захотел, чтобы он тоже испытал на себе, каково это, когда в тебя попадает такая штука как арбалетный болт и поднял с земли арбалет.

На первый взгляд корявое какое-то оружие, но надо признать бьёт хорошо, промелькнула в моей голове мысль и я, натянул тетиву. Охотник стал отползать более резво, но от смерти это его не спасло. С засадой было покончено, была мысль взять арбалет и навестить сына губернатора, но я решил, что лезть головой в улей, чтобы достать одну пчелу, не стоит. Пусть этот гадёныш живёт и со страхом ждёт моего появления до конца своей жизни. Собрав всё необходимое, я посмотрел в сторону гор и направился туда, это был последний ориентир, который я чувствовал ранее. Жаль, что теперь преодолеть путь придётся в одиночку без моего верного пса Тук-тука.

Глава 17
За ночь после уничтожения засады я преодолел огромное расстояние, двигаясь исключительно по дорогам. Никто на меня не нападал и не останавливал, даже утром, когда на дороге стали появляться местные жители, а иногда и солдаты. Несмотря на то, что я шёл всю ночь, до гор по-прежнему было далеко, будто они тоже всю ночь двигались, отдаляясь от меня. Чувство направления пока не появлялось, и я уже не знал что делать, после того, как доберусь до подножия ненавистных мне гор. Не знаю, почему, но горы я не люблю. Несмотря на всю их красоту, в них нет ничего живого, особенно на их вершинах. А ещё я их боялся, понимая, что иду туда один, и в случае чего помощи ждать мне не от кого. Была мысль нанять проводника из местного населения, но я пока не знал, насколько далеко в горы придётся лезть.

Думая о ближайшем будущем незаметно для себя оказался в какой-то деревне, где на меня, чуть было не спустили собак. С недавнего времени я сильно невзлюбил живых собак, ведь из-за них я потерял Тук-тука. Деревенские дворняги конечно, нечета охотничьим псам, но хлопот доставить могут гораздо больше, и ведь не убьёшь прямо на глазах у их хозяев. Собаки просто с ума сходили, почувствовав, что на их территорию пожаловал ходячий мертвец. По большому счёту, мне в деревне делать было нечего, но чёрт его знает, вдруг кто-нибудь поедет на телеге в сторону гор. Как говориться - лучше плохо ехать, чем хорошо идти, а шагать мне уже основательно надоело, хотелось, чтобы меня хоть немного подвезли. Моему желанию не суждено было сбыться, по направлению к горам никто не ехал, но пеший попутчик нашёлся, хоть я и не хотел с ним вместе идти. Попутчиком стал дед, который собрался идти в соседнюю деревню в гости к младшему сыну.

- Ты мил человек, на меня не обижайся, ежели говорить буду много, молча-то идти скучно. Да и за разговорами дорога всегда короче, кажется. Верно, я говорю? Ох, ты ж, так ты немой! – догадался дед после того, как я стал объясняться жестами. – Мда, не повезло мне нынче с попутчиком, ну да ладно, чего уж там, сам говорить буду. Собеседник из тебя плохой, а слушатель хороший – дальше дед начал рассказывать о своей жизни, начиная с самого детства, приблизительно лет с десяти, что было до этого возраста, он сейчас уже не помнил. Через час у меня появилось желание завязать деду рот. Через два часа я был готов убить его, а ещё через час убить особо жестоким способом, а потом сжечь то, что от него останется, чтобы не дай бог не ожил.

- Вот я и говорю ему, что устал я и солдат из меня уже плохой. Что? А, тебе туда? Ну, тогда прощевай, даст бог, ещё свидимся – я не выдержал его болтовни и решил идти в горы напрямую, через овраги и луга. Остановился, свернул с дороги и, чтобы он в напутствие ничего мне не успел сказать, быстро зашагал в сторону гор. Таких разговорчивых людей, как этот дед, я ещё никогда в жизни не встречал. Сочувствую его сыну и всей его семье и желаю им просто спокойно вытерпеть такого гостя.

Чем ближе я подходил к подножию гор, тем хуже становилось моё настроение. Невольно стал искать взглядом место, где высота гор была меньше, а сами горы не с очень крутыми склонами, через которые можно бы было перебраться. Вскоре я такое место приметил и решительно направился туда, другие места меня уже не интересовали. Добрался до этого места уже поздней ночью и решил вначале устроить привал, так сказать, нужно было собраться с духом, прежде чем начать восхождение. Развёл костёр, чтобы смотреть на огонь, а не на покрытый лесом пологий склон, по которому мне предстоит пройти.

Наступило утро, а я всё ещё сидел у костра и никак не мог решиться на безрассудный поступок — лезть в горы в одиночку. Приблизительно через час я всё-таки решился и полез вверх по склону. Место вообще было какое-то странное, внизу леса, можно сказать, не было, а на склоне рос. Нормальный такой лес, сосновый, правда, камней на склоне было не меньше, чем деревьев. Идти было тяжело. Мало того, что приходилось обходить большие валуны и деревья, так ещё и мелкие камни норовили выскочить из-под ног. Через какое-то время я остановился и посмотрел назад. С высоты вид был красивым, я даже задержался на несколько минут, чтобы насладиться, пока ещё можно было. Всю красоту испортил появившийся конный отряд, двигался он в моём направлении. – А ведь эти ребята прибыли по мою душу! – пришла мне в голову мысль и заставила забыть о красивом пейзаже.

Через полчаса подъёма я опять остановился и посмотрел вниз. Всадники добрались до того места, где я сидел у костра, и, оставив коней, пошли по моим следам. – Вот гады, чего вам от меня надо? Не трогали бы меня, и я вас не тронул бы – подумал я и двинулся дальше стараясь идти быстро, но осторожно, чтобы не переломать себе ноги. Вскоре, я достиг высоты, где лежал снег, и идти стало ещё сложнее, к тому же ещё следы оставались на снегу. Когда небо стало темнеть, я решил остановиться и понаблюдать за своими преследователями. Мне на темноту и сон было плевать, но они без сна и отдыха не могли, поэтому остановились на ночлег. Близко подходить было опасно, я наблюдал за ними с большого расстояния. Насчитал двенадцать человек, и не все из них были охотниками. Восемь человек точно были воинами, опытными и закалёнными в боях. У меня сложилось впечатление, что эта восьмёрка к сыну губернатора отношения не имела, они даже костёр развели свой. Наблюдал я за ними достаточно долго и, в конце концов, понял, кто это. Эти ребята ищут меня в связи с убийством мною обнаглевших офицеров, возле пограничной крепости. Как только меня здесь смогли найти, ведь я уже далеко ушёл от того места? Должно быть, у них хорошие следопыты есть в отряде. По следу шли, как собаки. Хорошо, будут сейчас вам следы!

Всю ночь я ходил кругами по склону оставляя следы и к рассвету оставил их столько, что сам чёрт не разобрался бы в направлении и количестве людей, которые их оставили. Как потом, оказалось, старался я напрасно, утром поднялся ветер и большую часть моих трудов, замело за каких-то полчаса. Мои преследователи к этому времени не успели выяснить, в какую сторону я двинулся на самом деле и двинулись просто прямо наверх по склону. Параллельно им двигался и я, но уже довольно далеко впереди, опережая их на несколько часов. Вскоре ветер усилился, и от поднятого со склона снега стало совсем ничего не видно. Я решил воспользоваться снежным ураганом и уменьшить количество преследователей. Для начала нужно было их как-то разъединить, потому что они шли одной группой. Некоторое время я бросал вниз камни, вынуждая их выстроиться в цепь и прочесать склон.

Мой план частично удался, не все бросились искать меня среди снега, камней и деревьев. Я на всех изначально не рассчитывал, хотя бы на одного, но искать пошли трое. Чтобы напасть внезапно пришлось закопаться в снег и ждать когда подойдут ближе. Идея была хорошая, но вот выполнение прошло не совсем гладко, я пропустил удар мечом и чуть не лишился руки. Спасибо портному за вшитые в одежду кожаные вставки, которые приняли на себя всю силу удара. Мечника этого, я, конечно, убил и убежал с этого места, пока другие не подошли. Перед нападением, закопавшись в снег, возникла проблема, из-за которой нападение прошло так неудачно. Моё тело замерзало, находясь без движения. Чтобы оно не замёрзло совсем, мне нужно было непрерывно двигаться. В связи с этим мне пришлось изменить способ ликвидации своих преследователей. Теперь я нападал с разбега, иногда в прыжке с дерева или вершины большого камня. Таким способом устранил ещё троих, двух воинов и одного охотника. У остальных желание найти меня и убить быстро пропало, они отошли вниз по склону, туда, где снега не было.

- Вот как-то так ребята, вы просто не знаете, с кем связались, точнее, на кого охотитесь – простучал я зубами им в спину и полез вверх по склону, чтобы уйти от них как можно дальше. Через какое-то время я остановился, оказавшись перед ледяным склоном, идти по которому было просто невозможно. Я дважды пробовал удержаться на нём и дважды съехал вниз. Вариантов не осталось, я достал ножи и пополз по склону, вбивая их в лед, чтобы подтянуться. Длина этой ледяной горки была всего-то метров триста, но они мне показались парой километров. С огромным наслаждением я смог остановиться на том месте, где льда уже не было. Дальнейший путь до вершины мне предстояло пройти по острым и очень холодным камням. Камни оказались настолько холодными, что к ним примерзала подошва моих сапог, а пальцы на руках уже просто не сгибались и не разгибались, оставаясь в одном положении. Иногда мне казалось, что мои глаза тоже превратились в кусок льда, потому что веки не двигались. Я упорно шёл вперёд, понимая, что если остановлюсь, то останусь здесь навсегда, в виде ледяной статуи, поставленной во славу некоего Дмитрия Синицына, то есть меня. Героя, который прошёл полмира, чтобы на вершине безымянной горы воздвигнуть себе здесь памятник не рукотворный.

Через час это чуть не произошло, потому что я остановился на несколько секунд, взобравшись на вершину горы. Куда идти дальше я не знал, но вдруг уловил новое направление, подсказывающее, что нужно идти вперёд. Это мимолётное чувство можно было сравнить с сигналом сотовой связи, который появился и тут же пропал.

Спуск оказался ещё сложнее, чем подъём, я всё время падал на пятую точку. Через два часа достиг того места, где моё тело перестало замерзать и спуск пошёл веселее. С этой стороны склон тоже был покрыт лесом, но только деревья здесь были ниже и очень корявые. Несмотря на неприглядный вид деревьев идти через лес было приятно, потому что на меня никто не охотился. Часов через пять я не спеша достиг подножия горы и на радостях развёл костер, чтобы отдохнуть морально, ну и в какой-то степени физически. Моё тело не понимало усталости, я ощущал определённый дискомфорт от потери воды и замедленность движений. Вода странная штука, она испаряется под лучами солнца и вымерзает от холода, пусть в меньшем количестве, но всё-таки вымерзает. Вторые сутки моей горной эпопеи подходили к концу, идти вперёд не спешил, решил устроить привал до утра.

Давно я так не отдыхал, как этой ночью, и к утру расслабился так, что идти дальше уже совсем не хотелось. Наклонился, чтобы подбросить в костёр очередную партию дров и ощутил острую боль в голове, от которой на несколько секунд потерял сознание. Хорошо, что упал в противоположную сторону от костра, иначе сгорел бы вместо дров. Боль отступила быстро, после чего вновь появилось чувство точного направления. От боли я уже отвык за время нахождения в мёртвом теле, а тут такой подарок прилетел в виде боли, я даже проверил, не ожил ли я. Не ожил, тело по-прежнему было мёртвым.

- Хорошая перезагрузка была, чуть с ума не сошёл – простучал я зубами, посмотрев в небо и обращаясь к неизвестному божественному админу, который управлял мною, как персонажем компьютерной игры. – Дать бы тебе в глаз за такие шутки, сволочь! – добавил я и затушил последний огонек, оставшийся в костре.

Состоящий из корявых деревьев лес, закончился километра через три, и начались бесчисленные холмы. Маленькие и большие, низкие и высокие, их было так много, что мне казалось, они не закончатся никогда. Вторые сутки я брёл вперёд среди холмов, не встретив за это время ни одного следа присутствия человека. Я не то, чтобы горел желанием кого-нибудь встретить, но сам факт отсутствия людей вызывал тоску. Иногда мне казалось, что я совсем один в этом мире, от чего становилось ещё тоскливее. К вечеру третьего дня холмы наконец-то сменились относительно ровной поверхностью, и я даже немного повеселел, увидев на горизонте лес и дым. – И всё-таки люди тут есть! – подумал я и ускорил шаг.

Лес оказался натуральными джунглями, сквозь которые пришлось прорубать себе дорогу. Радовало только, что здесь было, не так жарко, как в настоящих, земных джунглях. За час продвинулся метров на двести, прорубив хороший тоннель сквозь зелёную преграду из переплетения стволов молодых деревьев, колючих кустарников и лиан. Ещё через час и очередные двести метров наконец-то добрался до нормального леса, сквозь который можно вполне нормально пройти. С первыми лучами яркого утреннего солнца вышел на большую поляну, в центре которой догорал дом. Ну, не то, чтобы прям дом, а, скорее, хижина, рядом с которой лежало тело непонятного существа с парой ног и двумя парами рук. Из одежды только набедренная повязка. На окровавленной голове рога длиной сантиметров десять, но толстые и направленные вперёд.

- Час от часу не легче, мне только таких чертей ещё не хватало – подумал я и решил обойти это место стороной. Шёл осторожно, меч и топорик из рук не выпускал, часто останавливался, прислушиваясь к звукам леса. Около часа петлял как заяц по этим джунглям, но никаких следов не увидел. Наверное, партизан из меня тоже получился бы не очень хороший, потому что вскоре нос к носу столкнулся с живым представителем странного четырёхрукого и рогатого вида. Ни я, ни он, нападать не спешили, просто стояли и рассматривали друг друга. Встреченный мною чёрт, другого сравнения я просто не нашёл в своём мозгу, был легко ранен в одну из левых рук. В одной из правых рук держал крепкую палку, заточенную с одной стороны как копьё и обильно испачканную кровью. Минуты через три, гляделки закончились, рогатый и четырёхрукий представитель неизвестной мне расы дважды ударил себя кулаками в грудь и сказал.

- Картхи! – сказал чёрт. Что это означало, я понятия не имел, это или его имя было, или предложение сразиться с ним, потому что после он выставил перед собой своё примитивное оружие. Мне нужно было хоть как-то отреагировать на его действия и я, не придумав ничего лучше, сделал приблизительно тоже, что и он. Ударил себе в грудь кулаками, не выпуская из них оружие, а вместо слова, со всей силы стукнул зубами пару раз. Оружие потом тоже выставил перед собой, вдруг это какой-нибудь жест, означающий, что без боя я не сдамся. Наверное, я зря это сделал, потому что этот четырёхрукий чёрт попытался ткнуть своей палкой мне в грудь. Я ожидал чего-то подобного и обрубил его палку одним ударом меча. Чёрт удивлённо посмотрел на ровный срез, оставшийся на месте удара, потом посмотрел на меня и опять сказал.

- Картхи! – он опять ударил себя в грудь, но теперь уже выставил перед собой руки, показывая пустые ладони. Я как-то оружие побаивался убирать, кто же знает, что у него на уме. Ум у него точно есть, пытается же наладить контакт со мной, правда своим способом, не очень понятным мне. Я уже собирался убрать оружие, даже почти опустил руки, но в этот момент из кустов выскочил ещё один чёрт, на ходу замахиваясь своим оружием. Я решил, что он меня собирается ударить и подставил под его удар топорик, а меч, который я держал в правой руке, как-то сам ударил в ответ. Пятьдесят сантиметров острозаточенной стали, без препятствий вошли в живот снизу вверх прямо до сердца четырёхрукого чёрта. После этого я оттолкнул его от себя и повернулся к первому чёрту, ожидая нападения от него, но этого не произошло. Он вместо меня со всех сил ударил всеми четырьмя руками по трупу своего соплеменника. Потом медленно встал и протянул ко мне сразу все четыре руки.

- Руду Картхи! Руду! – сказал он тихо и замер в ожидании. Я понял, что ему нужен мой меч, но отдавать его не очень-то и хотелось. Кто же его знает, что потом произойдет? Дам ему меч, а он возьмёт, да и нападёт на меня. Я, имея топорик и ножи, отбиться от него не смогу, у меня же рук всего две. Думал я долго, а чёрт продолжал стоять с протянутыми руками и ждал. Я всё-таки рискнул и отдал ему меч. Он взял его осторожно как какую-то великую ценность, а потом одним быстрым движением отсёк голову мёртвому представителю своего народа.

- Мда, похоже, у них тут всё очень не просто – подумал я и увидел довольную физиономию черта, который поднял меч над головой и радостно крикнул.

- Картхи нода! Тону Картхи, бору так – сказал он, после чего повернулся и двинулся вглубь джунглей. Через несколько шагов он остановился и оглянулся, явно ожидая того, что я должен идти за ним.

- Ну, если тону Картхи бору так, то да, можно и сходить посмотреть что там так или не так – сказал я сам себе и двинулся за ним. Знал бы заранее, куда он меня приведёт, ни за что бы с ним не пошёл. Этот рогатый чёрт привёл меня в поселение, в котором таких рогатых и многоруких чертей было штук сорок, и все они не очень обрадовались нашему появлению. Через несколько минут после того, как нас быстро окружили, до меня дошло, зачем мы сюда пришли. Этот придурок решил сразиться с вождём этого племени за право занять его место. Круг из чертей расширился, и появился действующий вождь. Я бы против него ни за что не вышел, это же просто монстр какой-то. Выше меня на голову, шрамов на теле даже больше, чем было у моего тела в первый день появления в этом мире. Руки сильные, оружие костяное но, правда, только в одной руке. Вероятно, держать сразу во всех у них не приветствовалось. Рога вдвое длиннее, чем у моего нового товарища, да ещё и специально остро заточенные, как пики. Одним словом, моему чёртику сильно не повезло, ну и мне естественно тоже, я же с ним пришёл. Вот всё-таки надо было его сразу убить, как только встретил, возможно, сейчас проблем бы столько не возникло. Тем временем вождь вышел в центр образовавшегося круга и, подняв вверх все руки, громко крикнул.

- Вардала!!! Рабор ото Картхи! – окружившие нас черти загомонили, а некоторые стали что-то выкрикивать. Я всё равно не понимал, что они там кричали, поэтому не очень придавал этому значение, а, как оказалось зря. Объявлялся поединок за право занять место вождя и по какой-то причине бой должен проходить прямо сейчас и двое надвое. К вождю присоединился ещё один рогатый представитель племени с рогом какого-то животного в руке. Мой чертяга, недолго думая, показал на меня, и на поляне где мы находились, стало тихо. Я так понял, что людей они тут видели часто, но только не в роли бойца за место вождя.

- Ну, ты и козёл! – простучал я зубами, повернувшись лицом к своему внезапно появившемуся другу. Он в ответ поднял над головой мой меч и крикнул.

- Картхи!!! - после этого меня так аккуратненько вытолкнули в круг и бой за место вождя сразу начался. На меня прыгнул напарник вождя и попытался ударить своим оружием. Я подставил под удар топорик, после чего он вылетел у меня из руки. Одним движением я выхватил ножи и прыгнул в объятия чёрта, потому что шанс победить у меня был только в близком контакте, второй удар я бы просто не смог отбить. Объятия четырёхрукого оказались, надо прямо сказать, стальными, я даже услышал, как хрустнули мои рёбра. В это время вторая пара бойцов пока безрезультатно наскакивали друг на друга, пытаясь нанести один единственный точный и смертельный удар. Меня продолжали сжимать как в тисках, я чувствовал, что ещё немного и внутренности из меня выдавят как зубную пасту из тюбика. Ножи я всё ещё держал в руках, но ни поднять их для удара, ни ударить пока не мог, они находились между нашими телами. Выбора у меня не оставалось, и я со всей силы ударил своим лбом в его лицо, а потом ещё добавил коленом в пах. Объятия ослабли, я наконец-то смог выдернуть руки из получившегося капкана и вдавил лезвия ножей ему в живот, а потом ещё и повернул их, насколько получилось. Чёрт сразу отпустил меня, выдернув ножи, я сделал шаг назад, а потом ударил ему ногой в грудь. От удара он упал на спину и, дёрнувшись пару раз, замер.

С моим противником было покончено, что нельзя было сказать о вожде. Они по-прежнему пытались достать друг друга, не обращая на меня никакого внимания. Я не знал, можно ли вмешиваться в их дуэль, но ждать когда мой чёрт проиграет, я не собирался. Подняв с земли оружие своего противника, то есть, полуметровый рог, бросил им в вождя. Убить, конечно, не убил, да я и не рассчитывал на это, но отвлечь на пару секунд получилось. Этих секунд хватило моему напарнику, чтобы нанести вождю смертельный удар мечом в грудь. Вождь вздрогнул, поднял руку с зажатым в кулаке оружием и рухнул под ноги моего чёрта. Мы выиграли поединок.

- Картхи! – чёрт поднял окровавленный меч над головой и толпа трижды повторила. – Вардала Картхи! – я понял, что Картхи это имя моего черта, а Вардала это означает - вождь. Теперь мой чёрт стал вождём и я, подобрав с земли свой топорик, намеревался идти дальше. Мой путь ещё не завершён и я чувствую, что конечная точка уже где-то недалеко, осталось чуть-чуть поднапрячься и вот он финиш. Мой план опять круто поломали, этот Картхи объявил праздник, и меня никуда не пустили, хорошо, что главным блюдом стола не сделали. Народ, естественно, обрадовался такому мероприятию, и вскоре к нам присоединились их женщины. По внешнему виду они мало отличались от своих мужчин, такие же четырёхрукие и рогатые, рога, правда, меньше, а одежды больше. Помимо набедренной повязки имелась накидка на груди и бусы из зубов, не только звериных, но и человеческих. Картхи достался небольшой гарем от убитого вождя, шесть рогатых женщин и куча детей.

От щедрости души новый вождь отписал мне пару женщин из доставшегося гарема, а себе выбрал новых, молодых и, естественно, без детей. Я вежливо отказался от такого подарка, на что он немного обиделся вначале, а потом просто подарил их какому-то товарищу, чтобы они не остались без мужа. Всю ночь я наблюдал за загадочными танцами вокруг большого костра, на котором жарился кабан и всю ночь я напряжённо думал, как сбежать отсюда. Сбежать было просто нереально, потому что рядом сидел Картхи, а за нашими спинами стояла его охрана, ну или не его, а скорее моя, для того чтобы такой гость как я не испортил праздник. За ночь я раз пять пытался объяснить новоиспечённому вождю, что гостю как бы пора домой, то есть дальше топать, но на мои объяснения слышал только одно.

- Каст мобу Картхи так, дона ванар – что означали эти слова, я, естественно, не знал и периодически намекал, что мне некогда тут прохлаждаться, у меня дел много. Мой меч Картхи возвращать не собирался, посчитав, что я ему его подарил. Жаль, конечно, он бы мне самому пригодился, но отбирать его силой не стал, пусть радуется, да и я целее буду. На рассвете новый вождь толкнул короткую, но судя по одобрительным возгласам очень содержательную речь. Пока он говорил, несколько раз показал на меня, стало быть, речь шла обо мне, и я как-то напрягся, ожидая очередной подставы от этого Картхи. Закончив говорить, вождь поднял над головой меч и к нам подошли пятеро представителей четырёхрукого и рогатого населения. Я, честно признаться, решил, что опять драться придется, но оказалось, что они собираются сопровождать меня в дальнейшем пути. Мне, правда, было не ясно, до какого места они будут меня сопровождать, но если даже недалеко, то это всё равно хорошо, всё-таки джунгли, это не место для одиночных прогулок.

Почти сутки я шёл по джунглям в сопровождении вождя Картхи и его воинов, которые разогнали всех зверей на нашем пути, включая хищников и совсем даже не маленьких. Сам Картхи всю дорогу что-то говорил или мне, или своим подчинённым. За это время я смог понять, что народ этот называл себя Катари, что приблизительно означало хозяева леса или той территории, где они живут. Вождю очень понравилось моё оружие, он нагло оставил его себе, а в дополнение к мечу, пытался выпросить у меня топорик, но я его не отдал, он мне тоже нужен. Хорошо, что, я не показал, что из себя, представляет мой посох, иначе его бы у меня просто силой отобрали. На ножи Картхи не претендовал, остро заточенные рога как свои, так и взятые у животных, тоже были хорошим оружием ближнего боя.

На закате джунгли закончились, и мы вышли на песчаный берег моря. Чувство направления явно давало понять, что мне нужно опять строить плот, и на сей раз обычный без колёс с лопастями. Вождь народа Катари сразу дал понять, что дальше они не пойдут, но плот построить помогут, правда, они не знали, что это такое, но притащить на берег пять толстых брёвен помогли. Также помогли скрепить их вместе, чтобы не развалились в воде. Картхи опять толкнул речь, в которой меня назвали другом или что-то типа уважаемого гостя, после чего они дружно ударили кулаками себя в грудь и ушли, оставив меня одного на берегу.

Прежде чем плыть в неизвестность, я восполнил потерю воды, попутно проверяя наличие в море пиявок и прочих зубастых неприятностей. Никто так и не появился за два часа сидения в воде и я, слегка порадовавшись этому, столкнул плот в воду. На этот раз вместо мотора были грубо сделанные вёсла, одним работал, а второе было запасным. От берега я отчалил приблизительно в полдень, и к наступлению ночи он уже скрылся из вида. При свете луны и звёзд я методично работал веслом, стараясь не ударять им по воде и не привлекать к себе внимания морских обитателей, которые здесь, конечно же, были. Дважды за ночь я видел их тёмные, блестящие тела, показывающиеся над поверхностью воды, но, на моё счастье, я им был не интересен, и они проплывали мимо. На рассвете я увидел берег, и его вид заставил меня грести быстрее но, несмотря на мои усилия, я добрался до него только поздним вечером.

Глава 18
Город Кампра. Кузнец Варас.

Варас был впечатлён изобретённой монахом конструкцией, решил изготовить что-нибудь похожее для дочери, только, естественно, гораздо меньшего размера. Почти месяц он трудился в кузне по вечерам, внося изменения в конструкцию прямо в процессе работы, и в итоге изготовил свою «безлошадную» телегу. Это уже получилось нечто совсем другое, имеющее всего три колеса и несколько другой механизм для передачи силы на колёса, точнее, на одно колесо, расположенное впереди. Дочка была в восторге и чуть ли не целыми днями каталась по деревне на зависть другим детям. Глядя на это, Варас решил изготовить ещё пару таких же повозок для детей и одну для взрослых людей с корзиной позади сиденья. Истратив почти все деньги на металл, он изготовил задуманное и, погрузив три странных повозки на телегу, отправился в Кампру, чтобы там их попытаться продать.

Через два дня, уже находясь на рыночной площади этого города, Варас неумело расхваливал почти полностью своё изобретение.

- Маленькая повозка для детей, вполне безопасна, ваши дети будут в восторге. Большая повозка для городской торговли, лошадь не нужна! – не очень громко говорил он подходящим поглазеть на его изобретение горожанам. Первый день не принёс деревенскому кузнецу никакой прибыли, ни одну из повозок у него не купили. Варас ночевал прямо на площади, потому что денег, чтобы снять комнату и оплатить место, где можно было под присмотром оставить свои чудные повозки, у него не было. Всю ночь он практически не спал, осознание того, что деньги потрачены впустую, легло тяжёлым камнем на его душу. Повозки конечно можно будет перековать на что-нибудь полезное, например в топоры или плуги, но на это нужно время. К тому же эти самые топоры и плуги тоже кому-то нужно продать. К утру Варас был выжат грустными мыслями как лимон. Сейчас он уже был готов отдать своё изобретение по цене металлолома первому попавшемуся городскому кузнецу, чтобы не возвращаться домой совсем без денег. С момента появления на рыночной площади первых покупателей Варас стал кататься по площади, показывая, насколько хорошим и тихим может быть его изобретение. Народ, конечно, обращал на него свое внимание, но не более, покупать всё равно никто не желал. Через час Варас устал и, можно сказать, впал в уныние, повозки не продавались, даже по цене не намного выше самого железа, потраченного на это колёсное чудо.

- Папа! – услышал он голос дочери, а потом и увидел её, идущей к нему держась за руку матери. Жена Вараса не одобряла его решение заняться изготовлением этих странных повозок, но и не запрещала. Сейчас он смотрел на свою жену и дочку, и он не верил своим глазам. Они должны были ждать его дома, но они здесь в городе, добрались сюда сами, чтобы поддержать его, Вараса, в его начинании, которое возможно сегодня и закончится.

- Папа, я уговорила маму приехать к тебе сюда и помочь! – девочка подпрыгнула и повисла у отца на шее.

- Солнышко моё, чем же ты мне поможешь? – Варас опустил дочку на землю.

- Как это чем? Я всему городу покажу, как хорошо я умею кататься на твоих повозках! – девочка не дожидаясь разрешения, уселась в седло маленькой детской повозки и задорно смеясь, стала кататься по площади умело объезжая людей и прилавки с товаром. Через несколько минут к Варасу подошёл зажиточный горожанин, и пожелал купить маленькую трёхколёсную повозку, не торгуясь и не спрашивая цену.

- Четыре серебряных! – опередила Вараса его жена и подставила ладонь, в которую горожанин положил четыре серебряные монеты. Варас, как и его жена, были в шоке от того, что смогли продать одну из повозок, да ещё и по очень высокой цене.

- А сколько стоит большая? Я бы тоже хотел её купить, лошадь иметь в городе слишком накладно, да и забот много! – довольно громко сказал горожанин и Варас только сейчас узнал в нём дознавателя Криса, который приезжал к нему в кузню, разыскивая странного немого монаха. Варас открыл рот собираясь сказать, что большая стоит, как минимум шесть серебряных монет, но жена стоящая рядом его опередила.

- Большая стоит десять, но она быстро окупится, ведь она не просит, чтобы её накормили – казалось, что жена Вараса сама от себя была в шоке, но настаивала на своем, не зная, кем является горожанин.

- Согласен! – громко сказал горожанин. – Я собираюсь открыть пекарню и развозить хлеб, не поднимая шума ранним утром, чтобы не будить любимых мною горожан стуком копыт – добавил он, и через несколько секунд возле Вараса появилась толпа заинтересованных таким способом доставки товара горожан и желающих купить такую повозку, причём по цене гораздо выше десяти серебряных монет. Варас всего за несколько минут получил семь заказов на большие трёхколёсные повозки с увеличенными корзинами.

Когда ажиотаж утих, Варас смог вдохнуть спокойно, и решил поговорить с Крисом, уступивший свою большую повозку одному из торговцев и, конечно же, уже по чуть большей цене.

- Господин Крис, могу я узнать, зачем вы мне помогли?

- Ну, так скажем, не только тебе, я тоже пару серебряных монет заработал, но я тебе, конечно же, отвечу. Я ещё вчера заметил тебя, выглянув в окно и, честно признаться, вначале посмеялся над тобой, торговец из тебя, как из меня кузнец. Потом я внимательно посмотрел на твои повозки и подумал, что у них есть будущее. Поэтому хочу предложить объединиться и готов вложить часть своих сбережений в наше совместное предприятие, если, конечно, ты согласишься. Ты будешь делать такие повозки, а я их буду продавать по всему королевству. Как тебе такое предложение? О долях от прибыли поговорим позже.

- А как же ваша служба дознавателем?

- Ушёл я из дознавателей, надоело гоняться за преступниками. В столице занятия для себя не нашёл, решил прокатиться по королевству, а сегодня вот тебя встретил – Крис разумеется слегка врал, относительно того что не нашёл для себя занятия в столице, он его там даже не искал и даже не был в столице. Своё прошение об отставке он выслал с курьером, и прошение это было больше похоже на уведомление о том, что Крис Торлук не желает больше искать преступников. Крис после того как упустил немого монаха, поселился в Кампре, где сейчас и встретил кузнеца Вараса.

До глубокой ночи Крис и Варас с женой просидели в комнате, которую снимал бывший дознаватель. Совместное предприятие потребовало точных расчётов в затратах и получении прибыли, а так же уплате налога и ещё в других вопросах, которые неожиданно всплыли на поверхность во время обсуждения. Дело сулило неплохую прибыль, и утром новоявленные коммерсанты разъехались в разные стороны. Варас со своей семьёй поехал домой, заниматься изготовлением новых повозок, а Крис отправился в столицу, чтобы снять помещение для своего будущего магазина.

Глава 19
Долгожданная земля оказалась большим островом, в центре которого находилась громада потухшего вулкана. Я чувствовал, что финиш где-то здесь, рядом, на этом острове, вот только где конкретно, я понять не мог. Мне ничего не оставалось, и я стал искать хоть какой-то намёк или след, который приведёт меня к нужному месту. Для начала обошёл остров, по периметру убедившись, что конечная точка моего пути находится именно тут, а не где-нибудь дальше в бескрайних водах этого моря или океана. На это мне потребовались сутки, потому что хорошую дорогу для меня тут никто не построил. Перед началом поиска разбил территорию острова на секторы, запомнив пограничные точки, чтобы не сбиться в дальнейшем. Секторы получились большими, и двигаться по ним решил лесенкой, проверяя чуть ли не каждый метр под ногами. Оказалось, очень сложно проверить побережье из-за того, что большие валуны, наваленные друг на друга, не позволяли хорошо рассмотреть, что скрывается как между ними, так и под ними, не поднимешь же, чтобы посмотреть. Осмотрел, насколько смог, но ничего интересного не нашёл: сухие палки и прочий мусор ни о чём не говорили.

Отдаляясь от берега, я чувствовал, что перемещаться становилось легче, но осматривать землю под ногами сложнее, здесь росла трава и кустарники, а ближе к подножию вулкана ещё и деревья росли. За один день я смог осмотреть только два выделенных мною сектора, а всего их я наметил тридцать шесть. Много, конечно, но мне теперь торопиться некуда: конечная точка здесь, и найти её нужно обязательно. Метр за метром я осматривал каждый последующий сектор, заглядывая в кусты, поднимая камни и простукивая посохом грунт. Иногда заглядывал в расщелины, надеясь в них найти хоть что-нибудь, что могло бы подсказать или намекнуть на нахождение конечной точки. Искал уже четыре дня, и пока безрезультатно. Выше по склону не поднимался, оставив это на потом. Закончив осматривать очередной сектор, решил отдохнуть, нужно было успокоиться и подумать, может я какой-то клочок грунта пропустил или не увидел что-то. Выбрав удобное и красивое место, развёл костёр и потом долго смотрел на огонь. Мои мысли в это время были далеко от этого острова, я вспоминал дом, родителей, друзей оставшихся где-то там на Земле. Потом вспомнил Тук-тука, и мне стало совсем грустно. Сидя у костра даже не заметил, как наступила ночь, на небе появилась луна, которая лишь добавила мне грусти.

- Ну, вот и добрался я до этого острова и что? Сижу тут как идиот, один, и просто не понимаю, что делать дальше – стучал я зубами, чтобы хоть как-то нарушить тишину, опустившуюся на этот остров с наступлением темноты. Днём звуков хватало, птиц на острове много было, да и сам я шума много создавал, простукивая все подозрительные места. В середине ночи тишину нарушил камень, сорвавшийся с вершины вулкана и прихвативший с собой по дороге вниз ещё несколько камней. К наступлению рассвета настроение не улучшилось, а наоборот стало хуже, я стал злым сам на себя. – Не может быть так, что я тут ничего не найду, не просто же так сюда меня привела неведомая сила!

Следующие несколько дней я не прекращал осмотр острова ни на минуту и успокоился лишь, когда не осмотренным оставался всего один сектор. Этот сектор был самым сложным для перемещения по нему. Склон, покрытый лесом и густым кустарником вместо подлеска, таил много опасностей в виде глубоких расщелин, провалов в земле, да и просто ям. На осмотр лишь половины этого сектора мне потребовалось два дня. Получил кучу острых ощущений и свежих ран после падения на дно одной из расщелин, где умудрился застрять между камней. Когда выбрался из неё, мне хотелось прыгать и кричать от радости. Первое получилось, второе нет, взамен простучал зубами какую-то простую мелодию, внезапно всплывшую в памяти. В этом секторе оставалась ещё одна расщелина, очень большая и глубокая, заросшая лесом так, что пройти по ней было сложно. Чтобы попасть в неё, мне пришлось спуститься вниз к берегу моря и уже не входить, а вплывать в неё. Прибой чуть не размазал меня о камни, но я и на этот раз уцелел, потеряв при этом левый сапог. Солнечный свет на дно этой расщелины проникал с трудом, да и то не везде. Из-за большого количества поваленных деревьев передвижение по дну расщелины превратилось в квест, с преодолением препятствий разного рода. Мне приходилось проползать под огромными трухлявыми стволами, изображать из себя Тарзана, перелетая через глубокий провал, повиснув на лианах. Встретил просто огромного паука, который питался птицами, неосторожно залетевшими на его территорию. Он даже меня хотел съесть, но не на того напал, я ему быстро хотелки обрубил. В самом начале расщелины, там, где её ширина уменьшилась до метра, обнаружил вход в пещеру. Вход был узкий, пролезть сквозь него я мог, но пока не решался. Ох, как мне не хотелось туда лезть, вдруг обвал, что потом делать? Хорошо если сразу раздавит, а что, если я останусь цел? Буду сидеть и медленно превращаться в мумию. Что со мной будет, когда этой мумией стану? А может быть это и есть та самая конечная точка, где я останусь навсегда. Через час я всё-таки решился но, несмотря на то, что в темноте видел хорошо, смастерил факел.

Пещера, по сути, была узким коридором длиной около ста метров. В конце этого коридора на высоте трёх метров находилась дыра, сквозь которую была видна другая пещера. В той пещере было достаточно светло из-за солнечных лучей, проникающих туда через многочисленные отверстия в потолке. Пролезть в эту пещеру через дыру у меня не получилось, дыра маловата оказалась. Я покинул коридор и решил поискать другой вход в пещеру. Прохождение по дну расщелины опять превратилось в квест только его вторую часть, прохождение теперь происходило в обратном порядке.

Более-менее нормальный вход во вторую пещеру нашёлся выше по склону, в виде провала в земле. Просто так спуститься вниз было не возможно, оставалось лишь спрыгнуть, и при этом желательно не переломать себе ноги. Высота приблизительно в семь метров, это не так уж и много, но внизу лежали острые камни, и приземление будет жёстким. Рисковать не хотелось, в случае чего помощи ждать не откуда, поэтому я решил уменьшить высоту. Попытался добавить камней на дно, но через несколько часов тяжёлой работы понял, что на это дело времени у меня уйдёт не меньше месяца. Засыпать землёй тоже не вариант, лопаты нет. Оставался последний вариант, который я мог решить в одиночку, набросать вниз веток или опустить туда ствол какого-нибудь дерева. Начал с веток, это было легче но, вырубив все кусты поблизости, добился уменьшения высоты всего-то на два метра. Чтобы спрыгнуть вниз без серьёзных последствий этого хватит, но как я назад потом оттуда выберусь, не кузнечик же, так высоко мне не подпрыгнуть.

- Сразу надо было дерево валить, а я, как идиот, искал лёгкие пути! – отругал я себя и отправился искать подходящее для решения задачи дерево. Поблизости таких деревьев просто не было. Не то, чтобы такой высоты не нашлось, просто ровных стволов не оказалось. Все стволы рядом растущих деревьев были словно перекручены и мне не подходили. Хорошее дерево с ровным стволом нашлось в километре от провала, через который я планировал спуститься вниз. Казалось бы, что тут такого сложного, всего какой-то несчастный километр, но на его преодоление у меня ушёл весь день. Восьмиметровый ствол всё время норовил выскочить из рук и скатиться вниз по склону, причём в такие места, откуда я его никогда бы уже не достал. Перед тем, как опустить один конец этого строптивого бревна вниз, я решил устроить себе небольшой отдых, восполнить потерю воды, да и просто успокоиться.

Утром начался дождь с сильным порывистым ветром, и опустить бревно оказалось очень непросто. Мало того, что мокрый ствол выскальзывал из рук, так ещё и ноги разъезжались на траве. Через час я всё-таки смог опустить бревно вертикально вниз, но не смог удержаться на ногах и упал в этот же провал. – Ну и ладно, пусть мой спуск сюда был таким нежелательным, зато вылезти отсюда смогу – подумал я, посмотрев на сучковатое бревно, по которому можно подняться наверх.

Пещера была большой и делилась на несколько залов, каждый из которых был по-своему красив. Я долго ходил с открытым ртом, как турист на экскурсии, рассматривая каждый сталактит и сталагмит по несколько минут. Попав в последний, дальний зал, я вообще застыл на какое-то время, увидев то, что находилось в самом центре этого зала. Большой чёрный куб из неизвестного мне камня, больше похожего на гранит, стоял на возвышении, как на постаменте. Размер этого куба тоже мне понравился, приблизительно ровно четыре на четыре метра. На верху этого куба лежал огромный камень, когда-то упавший на него отколовшись от потолка, и от этого куб треснул ровно посередине. Не веря глазам своим, я подошёл к этому кубу и провёл рукой по одной из его сторон, смахнув с неё пыль, образовавшуюся за то долгое время, что он тут находился. Цвет камня, из которого он был сделан, был настолько чёрным и чистым, что мне казалось, это не камень вовсе, а окно в бездну, где нет ничего кроме тьмы. Все стороны куба были идеально ровными и гладкими, чего просто не могло быть в природе, а это значило, что куб этот кем-то был сделан и помещен сюда с какой-то определённой целью.

- Может быть, это портал в другой мир или камень, исполняющий желания? Что мне нужно сделать, чтобы разгадать его тайну? – думал я, задавая самому себе вопросы, и ходил вокруг куба, как ребёнок вокруг новогодней ёлки, ожидая чуда, но его так и не произошло. Чего я с этим кубом потом только не делал, очистил его от пыли, простучал каждый сантиметр его сторон, пытаясь выявить скрытые полости. Гладил его в надежде, что в каком-нибудь месте сработает датчик, реагирующий на отпечаток или просто на прикосновение. Я даже пытался говорить заклинания, типа, сим-сим откройся, трахтибидох и ахалай-махалай, но куб по-прежнему оставался всего лишь кубом, чёрным и холодным камнем. В расстроенных чувствах я сел на камень рядом с кубом и стал думать, что делать дальше. Сидел часа два и в итоге додумался лишь до того, что куб этот закрывает собой вход, ведущий куда-то туда, сам не знаю куда. Сдвинуть куб с места я мог только одним способом, разрушить его. Взрывчатки у меня естественно не было, поэтому я испытал куб на прочность при помощи своего топорика, рассчитывая отколоть хотя бы кусочек, для начала. Через несколько минут понял, что топорик развалится раньше, чем я смогу отколоть от куба хоть что-нибудь. В раздумьях стал опять ходить вокруг куба, придумывая другой способ. Может быть, ходил бы так несколько часов, но я зачем-то посмотрел на тот камень, что лежал на кубе и от удара которого куб треснул.

- Получается, чтобы расколоть куб нужно приложить большую силу, сопоставимую с силой удара такого камня. Уронить на куб ещё один такой камень я точно не смогу, но могу попробовать расколоть куб по уже имеющейся трещине. Нужно вбить в неё что-нибудь типа клина, поможем камню раздавить куб.

Сказано, сделано. Через полчаса в трещине намертво застряли оба моих ножа, а куб по-прежнему был цел. Вбивать в трещину топорик я не стал, это последнее оружие, которое у меня осталось.

- Так, думай Дима, думай! Как наши далёкие предки раскалывали камни, не имея из инструмента практически ничего? – я ходил около куба, слегка постукивая себя по лбу. В итоге я вспомнил один способ, но в его успехе уверен не был. В трещину нужно забить сухую деревяшку и поливать её водой, она набухнет и развалит камень, ну или хотя бы расширит трещину. Я окрылённый этой мыслью полез наверх искать сухое дерево. Два часа потратил впустую, после дождя, который ещё не закончился, найти на острове что-нибудь сухое было просто не реально. Спускаясь обратно в пещеру, я опять упал, потому что бревно неожиданно провернулось вокруг своей оси, а я этого не ожидал. Упав на спину, раздался треск, думал, что сломал себе что-нибудь, но оказалось, что это был мой посох, о котором я забыл.

- А ведь посох из дерева, причём сухого и очень прочного! – промелькнула запоздалая мысль. Жаль было посох, но для дела он хорошо подходил. Через некоторое время шесть клиньев сделанных из посоха были вбиты в трещину, оставалось насытить их влагой. Чем я в итоге и занимался весь следующий день. Набирал воды в свою фляжку и поливал ею клинья. Поздним вечером, когда мне надоело бегать за водой наверх, я прямо сказать упал духом, мой способ не сработал. Что делать дальше, уже не представлял, идей в голове больше не было. Сел напротив куба и развел костёр, так мне хотя бы не было грустно. Подбрасывая сырые ветки в огонь, смотрел, как они шипят, лишаясь влаги, а потом загораются. Иногда сырые ветки взрывались, выстреливая из костра маленькие угольки, напоминая мне этим, что развалить куб без взрывчатки не получится. Очередной выстрел уголька меня разозлил. Подобрав увесистый камень, запустил им в куб. Камень отскочил и не оставил никакого следа на его ровной поверхности. Выплеснув гнев, я сел на своё место.

Минуты через две послышался тихий треск, мне показалось, что это опять ветка стрельнула, выпустив из себя пар, но в костре сейчас таких веток не было. Не веря собственным ушам, я посмотрел на куб. Никаких внешних изменений не увидел и отвернулся, собираясь подбросить новую партию веток в костёр. Треск повторился и уже прозвучал вполне отчётливо со стороны куба. Я поднял голову и увидел, как трещина увеличивается в размере, а камень, лежащий на кубе, начинает медленно сползать в мою сторону. Решил не ждать, когда камень упадёт мне на голову и отбежал в сторону, практически в другой зал пещеры. Через минуту камень всё-таки упал, и земля под ногами вздрогнула так, что я еле удержался на ногах. Поднявшейся в воздух пылью заволокло не только тот зал, где находился куб, но и тот, в котором я решил спрятаться. Прежняя тишина пещеры вернулась через несколько секунд, а вот пыль висела в воздухе ещё час, не позволяя увидеть, что осталось от куба. Я подождал, несмотря на то, что мне очень хотелось узнать, что же там появилось такого интересного.

Моя буйная фантазия за время ожидания нарисовала несколько картин, которые мне хотелось бы увидеть. Настроение стремительно улучшалось но только до того момента, пока фантазия не нарисовала прямо противоположную картину. – А что если я разрушил куб напрасно? Вдруг мои действия привели к тому, что теперь, вернуться домой и в родное тело невозможно? – по спине пробежал холодок, а вслед за ним стадо противных мурашек, и я побежал к тому месту, где находился куб. Пыль ещё висела в воздухе, но увидеть то, что осталось от куба, уже было можно. Одна половина куба лежала в паре метров от своего места, придавленная упавшим сверху камнем, вторая осталась стоять вертикально. Под кубом никакого входа или выхода не обнаружил, там была всё та же каменная поверхность, на которой и стоял куб до этого. Я даже расстроился, увидев это, а потом посмотрел на вертикально стоявшую половину куба. В самом центре камня находился человеческий скелет, обтянутый кожей и сохранивший остатки одежды. Скелет был вдавлен в камень как в сырую глину, и чем-то напоминал окаменевшие останки динозавра.

- И что? Это типа моё новое тело? Как-то оно не очень хорошо выглядит. То тело, в котором я сейчас нахожусь, ни в какое сравнение не идёт с этими костями. А может, это моё родное тело? – я осмотрел скелет и пришёл к выводу, что на моё родное тело тоже не похоже, некоторые анатомические особенности совсем не подходят. Не было у меня в прошлой жизни лишней пары рёбер, и пальцев на руках и ногах было по пять, а не по шесть. Чтобы рассмотреть скелет более подробно, пришлось его выковырять из камня. Получилось это уж как-то слишком легко, чуть дотронулся, и он сам оттуда выпал. Ничего более необычного, чем рёбра и пальцы, не увидел, скелет как скелет. - Тоже мне, диво, можно подумать, что больше ни у кого нет лишних пальцев! Да я столько всяких уродов видел, что уже ничему не удивляюсь – простучал я зубами своё мнение о скелете, но появилось ощущение того, что с этим скелетом что-то не так. Вот кто может ответить на вопрос, чей это скелет и как он попал внутрь куба, который никаких следов соединения не имел? И вообще, что это за материал такой, который по прочности превосходит гранит? Найденный скелет поставил передо мной много вопросов, на которые ответить я не мог. Нужно было подумать, и я опять набрал веток для костра. Через несколько минут сидя у огня, мне в голову пришла мысль. – А что, если он такой же, как я, то есть ему тоже для восстановления нужна вода!

Глава 20
Доставка скелета на побережье не отняла много сил и времени, в нём веса-то было килограмма два, не больше. Бегать к морю с фляжкой, чтобы поливать скелет водой я сразу не захотел, и без этого уже надоело спускаться и подниматься из пещеры на поверхность. Для того чтобы скелет впитал в себя необходимое количество воды, я положил его в специально выкопанную для этой цели яму. Вода сама эту яму наполнила, просочившись сквозь песок, наливать мне её не пришлось. Положил скелет в воду и стал ждать хоть какого-нибудь результата.

Результат появился через минуту и вначале порадовал меня, а потом напугал. Порадовал тем, что эта сушёная мумия зашевелилась, а напугал тем, что в голову пришла мысль о том, что мумия ведь может оказаться совсем не добрым дядей. Скелет увеличивался в объёме очень быстро и через каких-то полчаса приобрёл вид нормального человека, он даже выбрался из ямы с водой сам. Я на всякий случай отошёл на несколько метров и взял в руки ножи, они уцелели после развала куба на две половины. Человек поднял лицо к небу, глубоко вдохнул и громко крикнул – ААААА! - мне показалось, что от этого крика вздрогнул весь остров, а вода отхлынула от берега. Когда человек опустил голову и посмотрел на меня, своим каким-то фанатичным взглядом, я смог выдавить из себя всего лишь пару слов, стукнув зубами.

- Ты кто?

- Я - БОГ! Я тот, кто привёл тебя сюда, на этот проклятый остров, для того, чтобы ты освободил меня. Пять сотен лет я провёл внутри куба и теперь свободен! – человек, назвавший себя богом, попробовал улыбнуться, но из улыбки получился звериный оскал.

- То есть, это получается, это ты засунул меня в это мёртвое тело? – простучал я зубами, надеясь, что он сможет меня понять.

- Да, это сделал я! Ты представить себе не можешь, насколько эта задача оказалась сложной. Не имея возможности восстановить силу быстро, мне пришлось копить её лишь только для этого не меньше ста лет.

- Молодец, хвалю, а теперь верни мне моё тело и мою жизнь! – простучал я зубами более гневно.

- Я хоть и Бог, но не всемогущий, ход времени невозможно повернуть назад и вклиниться в прошлое тоже невозможно.

- Ну и что? Мне время поворачивать вспять не надо, мне домой надо, и тело своё тоже хочется вернуть.

- Этого нельзя делать, там, в твоём мире у тебя больше нет тела, вернее есть, но оно сейчас в ещё худшем состоянии, чем это. И вообще я не понимаю, чем тебе это тело не нравится?

- Всем! Оно мёртвое! – я подошёл к нему ближе и убрал ножи.

- Ну, так скажем, не такое уж оно и мёртвое, ты ходишь, видишь, вон даже говорить практически научился. Если бы ты моей силой с собакой не делился, то вообще стал бы бессмертным пока… – человек резко замолчал, чуть было, не проговорившись о чём-то.

- Пока что? Ну-ка договаривай, что там пока!

- Пока моя сила вся не потратится – признался Бог.

- Как надолго её бы хватило?

- Лет на пятьдесят.

- А ведь ты только что говорил, что я был бы бессмертным!

- Говорил, а если бы ты хорошо слушал, то услышал бы о том, что с собакой делиться силой не надо было. Хотя, если подумать, то пёс этот во многом тебе помог, и без него ты не добрался бы до этого острова.

- Ты хоть представляешь, что мне пришлось совершить, чтобы сюда добраться? Я воровал, убивал, опять воровал и снова убивал. Мой путь сюда залит кровью и завален телами убитых мною людей и не только людей. Я прошёл полмира, чтобы освободить тебя, и что я за это получил? – выдал я гневный перестук зубами.

- Вот все вы люди такие, всегда чего-то хотите получить, нет бы, просто так помочь.

- По-твоему, я сам смог бы перенестись в этот мир? На автобусе приехать или на самолёте прилететь? И вообще, какого чёрта ты меня в мёртвое тело засунул? У тебя что, живого под рукой не оказалось? – я перестал его бояться и, сжав кулаки, приблизился к нему ещё на шаг. Злость переполняла меня, и я уже с трудом себя сдерживал, чтобы не ударить его.

- Бей, чего уж там, заслужил я это – разрешил он, догадываясь о том, что я собираюсь сделать. С большим удовольствием я настучал ему по физиономии. – Ну что, легче стало? – лицо Бога за несколько секунд избавилось от последствий моего гнева.

- Не очень, знаю ведь, что тело ты мне не вернешь, и домой, скорее всего, уже никогда не попаду.

- Да, тут ты прав, но я постараюсь подобрать для тебя что-нибудь хорошее, в смысле, тело. А что касается другого живого тела, тут всё не так просто. В живом человеке есть душа, которую я не могу заменить собой, это сразу почувствуют те, кто меня засунул в этот куб. Я за прошедшие сто лет дважды пробовал подселиться в сознание живого, как человека, так и Катари. Люди выходили из-под контроля, и это происходило только из-за их жадности. Увидят золото и лезут за ним в самое пекло. Последний раз довольно большой отряд остался лежать возле какого-то строения в пустыне, ты его там видел, потому что тоже там был. Вот только тебя золото совсем не интересовало, и это хорошо. Катари вообще с ума сходили, когда я подселялся в их сознание. Через какое-то время мне пришла в голову идея задействовать для моего освобождения мертвеца, а свободную душу взять из другого мира. Хорошее тело быстро нашлось, а вот душу пришлось долго отлавливать, до тех пор, пока не попалась твоя душа.

- Стой, это почему моя душа вдруг оказалась свободной, я что умер?

- Да, точнее погиб, взрыв бытового газа. Твой сосед снизу выпил лишнего, поставил на газовую плиту суп, чтобы подогреть и уснул. Что было дальше, думаю, пояснять не требуется, сам догадаешься. Так, о чём я говорил? А, вспомнил. Попалась твоя душа, я как раз искал какого-нибудь профессора, но доктор наук тоже неплохо справился.

- Это ты о чём сейчас говоришь? – я, слушая Бога, перестал его понимать, его понесло куда-то не туда.

- Как это о чём? О тебе, конечно, ты же доктор наук или нет? – Бог сам слегка завис, начиная понимать, что где-то он всё-таки накосячил.

- Я простой автомеханик, доктором наук меня называли бабушки в нашем дворе, и началось это, когда я перешёл в пятый класс. У девочки из соседнего подъезда велосипед сломался, а я его починил, вот тогда-то её бабка и назвала меня доктором наук, типа умный не по годам. Это такая добрая шутка была, но чёртово прозвище прилипло надолго, в принципе я не обижался, хуже мне от этого не было.

- Хм, это что получается, я так сильно промахнулся? Ну и пусть, теперь это уже не важно, ты смог меня освободить, и я перед тобой в долгу.

- Ещё вопрос можно?

- Давай, только быстро.

- А что, тела найти поближе к этому острову нельзя было? Я сюда восемь месяцев добирался!

- Это ты про тот город намекаешь? Оттуда тело нельзя было брать, в том городе находится храм с активным алтарём, и меня сразу бы вычислили.

- Я что-то не всё понял, кто тебя вычислил бы? Что же ты такого натворил, чтобы за это тебя в камень засунули?

- По большому счёту ничего, это просто борьба за миры. Меня сюда обманом заманили, я их друзьями считал, а оно вон как вышло. А куб этот, совсем не каменный, это тюрьма для таких, как я, надёжно удерживает внутри себя любого Бога, не позволяя ему пользоваться своей силой. На моё счастье произошло землетрясение, на куб упал кусок скалы, куб треснул, и у меня появился, можно сказать, призрачный шанс на освобождение. Если у тебя вопросов больше нет, то я, пожалуй, пойду, время поджимает.

- Что значит, ты пойдешь, а тело? – я готов был прыгнуть на этого не правильного бога и скрутить, чтобы он не сбежал.

- А я разве говорил, что тело будет прямо сейчас?

- Эй, стой, куда, а сколько ждать? Вот сволочь, всё-таки удрал! – скрутить его я не успел, Бог, перед тем, как исчезнуть, как-то не очень добро ухмыльнулся и потёр руки, будто собираясь что-то сделать. – Нет, ну разве не гад, а? Вообще же ничего толком не сказал, пудрил мне мозги целый час, а я как идиот уши развесил. Самое смешное это то, что я не знаю, как его зовут, своё имя он почему-то сохранил в тайне. Боится сволочь, что проклинать буду!

Прошло несколько часов, солнце скрылось за горизонтом, и я решил развести костёр прямо на берегу. Настроение было очень плохое, я чувствовал себя отработанным материалом. После побега бога прошло приблизительно часов шесть, а обещанного нового тела не было и, скорее всего, не будет. Я сидел и смотрел на языки пламени, которые облизывали толстое бревно и думал о том, что делать дальше. Оставаться на острове я не собирался, не Робинзон всё-таки. Отправлюсь обратно к людям, думаю, что кузнец Варас возьмёт меня к себе помощником. Пусть на дорогу уйдёт несколько месяцев, это совсем ничего от тех пятидесяти лет обещанных мне Богом. Хотя, если подумать, то и в этом меня, кажется, тоже обманули, не будет у меня этого времени. А может быть, мне не тихо сидеть в кузне, а заняться истреблением местной преступности? Из меня может получиться совсем даже не плохой полицейский, убить-то меня не получится. Нет, не хочу становиться супергероем, вдруг в мозгу что-нибудь перемкнёт, стану надевать трусы поверх штанов. Вот смеху потом будет! Воображение нарисовало меня с надетыми поверх штанов трусами, почему-то ярко-красного цвета, и мне стало смешно. Я даже засмеялся и, кажется, это произошло впервые за всё время, проведённое в этом мире. Через какое-то время я немного успокоился и прекратил самобичевание. Жизнь продолжается, пусть даже в этом теле и в этом мире, к которому я почти привык. Уходить с острова решил на рассвете. Мой плот, собранный при помощи Катари, находился на берегу, он никому кроме меня был не нужен.

Плавно наступил рассвет, солнце лениво поднималось из-за горизонта и испаряло своими лучами утренний туман, покрывающий большую часть острова. Я встал, затоптал тлеющие угли и посмотрел на остров, мысленно прощаясь с ним навсегда. По направлению к плоту успел сделать всего несколько шагов, и мир стал исчезать в стремительно наступающей темноте. Моё сознание прыгнуло навстречу этой темноте и застряло там, как муха в паутине. Через мгновенье я понял, что у меня больше нет тела и я сейчас всего лишь песчинка, в холодном безмолвном космосе среди мерцающих звёзд находящихся где-то далеко от меня. Ощутив себя ничем, я запаниковал, ведь до этого момента у меня хотя бы мёртвое тело было, которым мог управлять. Сейчас я просто висел на одном месте и не мог сдвинуться ни на миллиметр.

- Вот и всё Дима, вот и всё! – подумал я и почувствовал, что вокруг меня стало что-то происходить или не вокруг а со мной. Появилось ощущение того, что я сдвинулся с места и, набирая скорость, помчался куда-то вдаль. Звёзды превратились в белые полосы, пролетающие мимо, а я всё летел и летел вперёд, продолжая ускоряться. В какой-то момент полёт резко прекратился, в глаза ударил яркий свет, и я облегчённо вздохнул. Ещё ничего не видя от яркого света, я ощутил, что вновь имею тело, и я дышу. Нет, не так, а ДЫШУ!!! Чтобы убедиться в том, что мне это не показалось, я осторожно стал втягивать в себя воздух, пахнущий совсем не цветами, а гарью. Мне было плевать на запах, и я вдохнул максимально глубоко, ровно настолько, насколько позволил объём лёгких, моих лёгких! Где-то рядом раздался взрыв и я ощутил мощный удар в стену того помещения, в котором сейчас находился. Зрение стало плавно возвращаться, и я наконец-то смог увидеть, куда я попал на этот раз.

Я был пристёгнут ремнями к непонятной конструкции, которая дублировала все мои движения. На голове был шлем, с экраном перед глазами, который кроме цветной ряби сейчас ничего не показывал. Мои кулаки сжимали странной конструкции джойстики, чем-то напоминающие пистолеты. Взрыв и последующий за ним мощный удар повторился. Запахло горелой проводкой и машинным маслом, но зато экран перестал транслировать рябь и показал мне, где я нахожусь, и что происходит. Картинка, появившаяся перед глазами, мне совсем не понравилась. Всего в нескольких метрах от меня, горел какой-то колёсный транспорт, а впереди, на расстоянии не больше двухсот метров, из-за угла полуразрушенного здания выползал четырёхколёсный танк. Показавшись полностью, его башня медленно повернулась, продемонстрировав солидный калибр своего орудия. Орудие было направлено в мою сторону, и я, непонятно как, но почувствовал, что сейчас происходит захват цели, то есть меня. Не совсем понимая, что происходит, нажал сразу на все кнопки и курки, расположенные на джойстиках. В сторону танка, полетели сразу шесть ракет. Раздавшийся через мгновение рокот крупнокалиберных пулемётов, подсказал, что у меня и такое оружие имеется. Бог сдержал данное слово, подарив мне новое тело, и терять его, я не собирался.

Все выпущенные мною снаряды попали точно в цель. Одной ракеты вполне хватило бы на то, чтобы разнести этот танк на маленькие кусочки, но я продолжал давить на курки, расстреливая то немногое, что от него осталось. Всего имеющегося у меня боезапаса хватило всего на одну минуту боя, пулемёты замолчали по очереди, сначала правый, потом через пару секунд левый. В резко наступившей тишине, стало слышно, как с бешеной скоростью продолжают крутиться пулемётные стволы. Пришло время выбираться из этой боевой машины, в которой я сейчас находился. Быстро мигающие красные огоньки, разбросанные по всей кабине, намекали, что выбираться нужно как можно быстрее. Как выбраться, я просто не знал и стал нажимать на все кнопки и дёргать за все рычаги, до которых смог достать. Секунд через десять, что-то щёлкнуло и бронеплита, находящаяся напротив меня стала опускаться, открывая мне путь на свободу. От ремней я избавился одним движением, ударив ладонью по большой кнопке расположенной на груди. Через секунду, я не просто вылез из своей машины, а выпрыгнул, после чего быстро осмотрелся.

Моя боевая машина оказалась каким-то шагающим танком, высотой не меньше шести метров, и этот танк сейчас горел, выбрасывая вверх чёрные клубы дыма. Вокруг меня находились руины какого-то города, по которому прошлась война. Всё увиденное прямым текстом говорило, что я не на Земле, а на другом мире, который в технологическом развитии ушёл далеко вперёд.

- Вот гад, он что, не мог меня в нормальный мир переправить? Обязательно надо было на войну меня отправлять? – Сказал я сам себе и впервые услышал свой собственный, новый голос. С этого места нужно было срочно уносить ноги, и я быстро зашагал в сторону ближайшего полуразрушенного здания.

Глава 21
Город Вакара, столица королевства Докрия. Варас. Четыре месяца спустя.

Перед тем, как отправиться в столицу родного королевства, Варас несколько раз проверил качество своих новомодных безлошадных повозок. За прошедшие несколько месяцев деревенский кузнец стал, чуть ли не самым богатым человеком в деревне. Правда, все деньги он тратил на дело: расширил кузню, добавил ещё один горн и нанял молотобойцев. Стал скупать железо везде, где только мог, и перековывать его в полосы, из которых делал трубы. Жена, конечно, была рада появлению денег в доме, но и немного обижалась на мужа, потому что он почти не появлялся дома, а всё время находился в кузне. Дочка кузнеца освоила новый вид передвижения и стала подкидывать отцу новые идеи конструкций, иногда даже слишком нелепые как, например, повозка всего на двух колёсах. Ей уже кататься на четырёх колёсах стало скучно, да и повозка её в дверь сарая не влезала, чтобы спрятать её там от дождя. Варас, конечно, отказывался сделать то, что она просит, но тайно зарисовывал все её замыслы, чтобы потом собрать все интересные идеи в одну и создать что-нибудь новое. Дочка очень хотела отправиться с ним в столицу, но Варас её не взял, пообещав взамен привезти какой-нибудь подарок.

Весь товар, который Варас приготовил к отправке, в одной телеге не поместился, пришлось нанять соседа. Сосед, конечно же, согласился, но продолжал тихо посмеиваться над ним, пока не узнал, сколько стоят в столице эти безлошадные повозки.

- Варас, а как часто ты в столицу ездишь? Может быть, если тебе некогда, я буду возить твои повозки? - сосед быстро смекнул, что он может неплохо заработать на этом деле.

- Пока что два раза в месяц, но думаю, что вскоре буду каждую неделю ездить. Вот когда до этого доживу тогда и приходи – Варас пока сам справлялся с доставкой, но чувствовал, что скоро соседа возьмёт на постоянную работу.

Как не торопился Варас, но выехал он только через день, мелкие проблемы не позволили отправиться в намеченное время. Сначала колесо у телеги отвалилось, потом лошадь пришлось заново подковать, а после этого ещё и дождь начался. Дороги превратились в непроходимую топь, колёса вязли в грязи, а лошади через несколько часов просто отказывались идти. Дорога до столицы заняла вдвое больше времени, а Варас на это не рассчитывал. Тех продуктов, что он взял с собой в дорогу, естественно, не хватило, и ему пришлось один раз сходить на охоту и один раз свернуть в деревню, находящуюся чуть в стороне от дороги. Там он пополнил запас и после, уже не останавливаясь, добрался до города Вакара, столицы королевства Докрия. Варас был здесь уже не в первый раз, а вот его сосед попал в столицу впервые и всё время отставал, разглядывая жителей и большие дома. Его постоянно приходилось подгонять и поправлять груз, который сползал с его телеги. До магазинчика Криса они добрались только через два часа, когда Варас уже просто был в бешенстве и грозился тем, что больше никогда не попросит соседа отвезти в столицу его безлошадные повозки.

- Здравствуй Крис, как идёт торговля? – Варас вошёл в магазин, где продавались его новомодные повозки.

- Здравствуй Варас. Хочу порадовать тем, что мне требуется ещё два десятка детских и хотя бы пять больших повозок. Расходятся как горячие пирожки! – он потряс мешочком с монетами, которые были долей Вараса.

- Да ты что!? Я и так работаю почти круглосуточно, сейчас привёз три детских и две больших с увеличенной корзиной.

- Да, я согласен, для увеличения производительности требуются дополнительные рабочие руки, поэтому советую обзавестись помощником или помощниками. Варас прошу, придумай что-нибудь, деньги сейчас прямо сами нам в руки идут! – взмолился Крис, почувствовав серебряный ручеёк из монет, текущий в их карманы, и сейчас хотелось, хотя бы для начала, этот ручеёк превратить в ручей, а уж потом если получится, то и в реку. Сам Крис в кузнечном ремесле ничего не понимал, а заказывать повозки у других кузнецов он боялся, так можно было потерять монополию.

- Так ведь я уже несколько дней, как нанял троих молотобойцев, но они не справляются. Есть у меня одна мысль как нам увеличить количество таких повозок, поэтому к тебе и приехал за помощью – Варас оглянулся, посмотрев, не появился ли ещё кто-нибудь в магазине и шёпотом сказал. – Я знаю, что в столице железо прокатывают, мне бы с тамошним хозяином договориться. Из готовых-то листов трубу сделать недолго, а уж если они вместо листов мне будут готовые трубы поставлять, я за полгода каждому горожанину по такой повозке сделаю.

Крис задумался, пытаясь подсчитать, насколько при таком подходе можно сократить время на изготовление одной повозки, но так и не смог этого сделать. Он понимал, что срок сократится в несколько раз, да и качество возрастет, а это значит, что и цену можно будет сначала увеличить, а когда спрос начнёт падать, уменьшить. Крис решился поговорить с хозяином прокатного цеха и покупать железо у него. Отправился он к нему, конечно, с Варасом, так как просто не знал, о чём конкретно договариваться. Практически все кузни в столице находились либо на окраине, либо вообще за городом, как прокатный цех. Для Вараса такое производство было чем-то похоже на сказку, здесь не только прокатывали металл, но и занимались литьём. По предположению Вараса, тут могли изготовить всё что угодно и из любого металла.

Хозяина этой сказки на данный момент на своём месте не было, его пришлось ждать больше двух часов. За это время Варас успел осмотреть всё и даже поговорить с рабочими, не со всеми, конечно, а только с теми, кто занимался прокатом. Мужики были не очень разговорчивые, поэтому Варасу много узнать не удалось. Разговор с хозяином цеха сразу не заладился, просто так поставлять листовое железо он наотрез отказался. Ни Крис, ни тем более Варас не могли понять почему, пока не узнали, чего он хочет.

- Хотите заработать? Нет проблем, но я в доле. В таком случае у вас и листовое железо будет, и трубы – предложил он, сказав прямо, что хотел от них получить за свою работу и подсластил пилюлю, от которой Крис и особенно Варас уже не смогли отказаться. - И даже литые детали получите, если захотите - ударив по рукам и подтвердив договор на бумаге, хозяин цеха убежал по своим делам. Крис после его ухода ещё долго вчитывался в договор, выискивая какую-нибудь ошибку, а Варас был вообще в полном обалдении от договора и долго молчал, ни о чём не спрашивая.

Поздно вечером оба выжатые как лимоны они вернулись в магазинчик, одновременно и довольные результатом и слегка напуганные появившимся компаньоном. Новым компаньоном стал хозяин прокатного цеха, который предложил производство повозок перенести в столицу, отбросив, таким образом, из статьи расходов стоимость доставки как труб к Варасу, так и готовых повозок в столицу. К тому же, брат хозяина прокатного цеха занимался изготовлением краски и готов был поставлять им свой лучший товар, разумеется, не претендуя на прибыль от производства повозок, которые народ называл – «Карета Вараса».

- Господин Крис Торлук, господин Варас э, простите, не смог узнать Вашу фамилию – в дверях появился солидно одетый мужчина средних лет и тростью в правой руке.

- Да какой же я господин, я простой кузнец, а вы кто будете? – спросил Варас, удивлённо посмотрев сначала на мужика, а потом на Криса.

- Ну, пока ещё да, Вы простой кузнец, но вскоре можете стать господином, которого будут знать не только в нашем королевстве. Позвольте представиться, Эрмон Довакор, доверенное лицо его величества короля Докрии Донгара первого. Наш король был удивлён, увидев Ваши своеобразные средства передвижения, и даже купил одно из них для сына. Но пришёл я, конечно же, не для того чтобы рассказать об этом, а чтобы сделать вам очень выгодное предложение, от которого не стоит отказываться. Король Донгар предлагает своё участие в вашем предприятии с оказанием всевозможной помощи и поддержки, естественно, получив определённую долю от прибыли. Я так думаю, больше чем двадцать процентов он с вас не возьмёт, всё-таки он человек не жадный и своих подданных ценит. Соглашайтесь, это выгодно – Довакор выдавил из себя скромную улыбку и добавил. – Лучшие механики королевства будут работать вместе с вами, чтобы улучшить конструкцию, сейчас она, мягко говоря, далеко не совершенная. За ответом я приду завтра, а сейчас позвольте откланяться – Довакор слегка кивнул головой, обозначив поклон, и скрылся за дверью.

- И что нам теперь делать? – Варас не понимая ничего из услышанного, посмотрел на Криса сидящего с лицом человека, которого ударили по голове пыльным мешком.

- Соглашаться, разумеется, королю не отказывают. Я думаю, что в доходе мы не потеряем, а только приобретем, да и механики нам тоже нужны. Признай, что конструкция твоих повозок требует доработки, больно уж они скрипят сильно, а это людям не нравится.

- Эх, придётся всё-таки в столицу переехать – Варас вздохнул и отправился в таверну расположенную неподалёку от магазинчика Криса. Там он обычно снимал комнату, когда приезжал в столицу на пару дней, чтобы оставить здесь готовый к продаже новый товар и получить деньги с продажи. В комнате, дожидаясь его прихода, спал сосед. Он за это время успел и лошадей пристроить, и стол накрыть. Сам сосед ничего не ел и не пил, ждал Вараса. Варас был тронут такой заботой и зла на него не держал, за долгую дорогу по городским улицам.

- Мда, изменил ты, сам того не желая, мою жизнь, мёртвый монах «Стальной коготь» – подумал Варас и завалился спать. Новый день грозил принести с собой много забот и большую известность простому кузнецу Варасу. Сейчас он об этом, конечно же, не знал и даже не догадывался, что вскоре станет очень богат. Он также не догадывался и о том, что его дочь через несколько лет выйдет замуж за сына короля и впоследствии станет королевой Докрии.