Читать онлайн
"Фермер"

Жёсткий приключенческий хоррор (Ужасы)

Глава 1

«Начало»

1

Весна 1945 года, Германия, концентрационный лагерь...

Что для русского хорошо, то для немца смерть - издавна твердили на Руси. При нынешних событиях это выражение воспринимается особо парадоксально. По просёлочной колее, иногда доходящей до колена, болтая пассажиров из стороны в сторону, уверенно шла колонна грузовиков из десяти «трёхтонок».

Нет, не из-за отсутствия дорог советские солдаты ехали не по покрытию в небольших деревянных кузовках , они были, и по-немецки хорошо ухожены, - эта просёлочная дорога срезала путь от вокзала до места назначения минимум на тридцать километров. Советский народ был нетребователен к условиям – действовали по принципу - чем короче, тем быстрее. Сложности мы любим, даже часто сами себе их создаём. Причины этого непонятны всему миру, но сейчас момент истины, и народ этот многострадальный щёлкает проблемы, что орешки белка. Вот один из таких примеров. Идёт колонна полу -деревянных автомобилей, медленно, но уверенно, а по встречной менее разбитой колее стоят, по уши завязшие в грязи, без надежды на дальнейшее возобновление движения, «союзнички», гражданские немцы из движения Сопротивления, отставшие от своих. Много удивлённых глаз смотрят, как вытянувшийся автопоезд рычит, но едет.

Снега, как такового, уже нет, но в воздухе ещё ощущается его присутствие. Весенний холодок пытается напомнить об уходящей зиме. Тепло выгнало из укрытий местных квартирующихся круглогодично птиц. Невыносимо слышать безостановочное карканье ворон и грачей. Оно заглушало пение соловьёв, пытавшихся всё же обрадовать человеческое ухо, предвещая приближение не только долгожданной весны, но и не менее ожидаемых изменений в военной обстановке на покрытой горем земле.

Обманчивое это тепло. Вроде бы застегнёшь шинель, — жарко, а расстегнёшь — моментально дрожь пробирается к телу. Деревья те же, что и на родине, в основном, но хвойных маловато, вот и картина не совсем родная, всё голо в эту пору.

В кузовах молча, периодически дымя самокрутками и трофейными папиросами, следовала с фронта до концлагеря боевая штурмовая рота пехотинцев под командованием майора Вениамина Викторовича Колесникова, потомственного казака из Ростова -на -Дону, за 180 сантиметров роста и богатырского телосложения. Его насыщенно чёрный чуб свисал под фуражкой над глубокими карими глазами, твёрдо и внимательно глядевшими на всех из-под тонких чёрных бровей. Не менее тёмные усы, подкрученные с концов над верхней губой придавали этому зрелому красавцу благородный вид. Многие женские сердца были разбиты. Даже сейчас, несмотря на сорокалетний возраст, он становился только изящнее. Прямой, но не совсем тонкий нос напрягся в ощущении чего-то тревожного в этой непонятной передислокации. Командование направило по этому маршруту с приказом прибыть в концлагерь, принять у танкистов объект до прибытия комендатуры, чекистов и особистов.

Советская Армия шла на Берлин. Он так мечтал ворваться в логово врага, разбить фашистскую гадину в её спальне, воздать за народ свой, за горе ему причинённое этими фанатиками, возомнивших себя богами. Но приказ есть приказ. Впереди показались чёрные трубы, из которых шлейф дымка уходил высоко в не совсем ещё ясное небо.

- Вень, командир, ты, это, не горюй! Война всё равно заканчивается, дай и молодым побить немчуру, - успокаивал его дядя Вася. Худощавый с мясистым носом, он сплёвывал с губы, в окно через левое плечо остатки самокрутки, подруливал бьющийся руль от колёс, едущих как по рельсам в колее с жидкой грязью.

- Смотри, откуда-то здесь «союзнички», нет бы прямиком в концлагерь, спасать народ. Ведь там и ихние, говорят, имеются! Недовольный его голос не прекращал подливать огонь в печку недовольства, разогретую в душе Вениамина, который правой рукой пытался держаться за ручку, приделанную дядей Васей к потолку, а другой — придерживал портупею. Скачка на ухабах не совсем способствовала полному пониманию происходящего. Он махал головой, поддакивая высказываниям дяди Васи, хотя сам, вряд ли вообще его слушал. Но дяде Васе что? Лишь бы его не перебивали.

- Союзники, появившись в конце войны, словно к делению пирога, мне не нравятся: чего они ждали? Столько лет мы ломали хребет Гитлеру, как почуяли, что Союз себе всю победу заберёт, раз и появились ниоткуда. Не сломай мы фашиста, они в Нормандии в воде и остались бы. А тут — нате вам, как в отпуске по Европе бегают, столбят территории.

- Да не говори, дядя Вася! - махнул головой ещё раз Вениамин.

- Что говорить, вся Европа работала на Гитлера, помогая в войне против нас. Теперь боятся возмездия, так и бегут к американцам, стараясь сдаться не нам. - продолжал дядя Вася, подкручивая непослушную баранку к центральному входу в огромный по площади концлагерь.

Вслед цепью встали грузовики, из которых дружно по команде выгружались в полной экипировке проверенные в боях солдаты майора Колесникова.

Вениамин в новой гимнастёрке со звездой Героя на груди оттянул полы кителя, щёлкнул сапогами и, погладив усы, оглядел строй своих бойцов.

Эти смелые гренадеры, возраста от двадцати до шестидесяти лет, с уважением глядели на своего командира в ожидании приказа. Уверенные в себе, они с нескрываемым удивлением открыли рты, не понимая вообще, для чего они здесь. Но и он не очень -то понимал, что от него требуется. На фронте ясно, где враг и что делать, а здесь оставалось действовать по обстоятельствам.

В воздухе стоял скрежет железных засовов, болтаемых ветром из стороны в сторону, и приглушённый вой сирены противовоздушной обороны, разносившийся далеко по местности.

- Почему сирену включают? - спросил майор, направившись к входу. - Вроде авиа -налётов не предвидится, фронт далеко ушёл.

- Заклинило, наверное! - прохрипел дядя Вася, затянув ремень на выгоревшей гимнастёрке и поправив пилотку. Вой сирены под аккомпанемент летящих с неба мелкого, пушистого как снег пепла, падающего с огромных, упирающихся в небо чёрных труб, добавлял тревогу в души видавших виды солдат и офицеров. Ещё этот напуганный чем-то молодой командир взвода танкистов.

- Старший лейтенант Омельченко! - выдохнул прокопчённый дымом дизеля, лет тридцати, невысокого роста, шустрый парень. Страх явно овладел им по полной. Его подчинённые своим видом словно вторили командиру, будто понимая что-то ведомое только им. Быстро и несвязно что-то пролепетав, не доходя до ворот, посчитав, что контроль над лагерем передан пехотинцам, танкисты во мгновение запрыгнули в свои железные машины, рванули на всех мощностях в сторону столицы долго не просуществовавшего третьего Рейха.

- Так поспешно удалились!Убежали что чёрт от ладана! - отметил дядя Вася, поведя в стороны своими белыми усами. В свои лет шестьдесят он был седой до яркой белизны, почти как дед мороз в сказках, только без бороды. - Какие-то они бледные и испуганные, -добавил он.

Прохлада, не яркий дневной свет, эта надоедливая сирена, карканье ворон, бледные лица танкистов прибавили беспокойства. Что-то ужасное, тягостное ждало их у ворот.

Огромная территория в центре ровной поляны, в плотном лесу, была огорожена высоким забором из почерневших от дождя брёвен и колючей проволоки. По периметру располагались на толстых основаниях сторожевые вышки, внутри стояли несколько десятков чёрных дощатых бараков, которые упирались перпендикулярно друг к другу, только административные здания, были сделаны из красного кирпича.

Как будто чуя нерешительность людей, при открытии почти четырёх - метровых в высоту ворот забуксовала сирена.

- Уйт! Уйт – ворота со скрипом распахнулись, и сирена завыла ещё громче. Солдаты суеверно вполголоса говорили что-то друг другу, чем усиливали напряжение Вениамина. Он встал как вкопанный. Следом дядя Вася, переводчик, ефрейтор Калинин в очках и десять солдат застыли в ужасе, выглядывая друг из-за друга.

У входа во фронтальное здание, напоминающее котельную, откуда ввысь, словно стволы гаубиц, тянулись чёрные кирпичные трубы, из которых не переставала струиться дымка, разбрасывая золу по округе. А сбоку перед котлами были сложены в высоту не менее трёх метров людские трупы - целые, но исхудалые до состояния костей. У всех перехватило в горле, безмолвие создавало вакуум в ушах, кровь усиленно стучала в висках, кому-то стало плохо, кто-то упал. Да, все они видели трупы, много трупов, но на полях сражения, и товарищей, и врагов, но тут другое. Горы, накиданных как дрова, измождённых, голых, убиенных и умерших от голода и истязаний женщин, детей, стариков, мужчин. Неестественно торчали руки, ноги, незакрытые глаза. Открытые рты, словно они что-то хотели сказать перед смертью. Нижние тела видно лежали давно, восковые до синевы, раздутые, придавленные верхними, издавали запах трупного яда, непонятного цвета жидкость вытекала из-под них.

Переводчик Калинин, с внешностью ботаника, достал платочек, прикрывая рот, белее белого, шатаясь, побрёл за командиром. Пирамида трупов однозначно оказывала и психологическое давление, даже спиной её все чувствовали, отойдя от неё пару десятков метров процессия остановилась у дверей, за которыми содержались не успевшие сбежать охранники концлагеря.

- Фу, ну и запах! С каждым шагом всё хуже и хуже! – Выругался полковник Колесников. Никогда не пасовавший перед страхом смерти, он дрожал перед кучей бездыханных тел.

- Кто старший? – прибавил голос, войдя в казарму, пытаясь разглядеть в темноте бывших надзирателей. Кто-то из них был в форме солдат вермахта, кто-то тюремщиков, некоторые были в лохмотьях заключённых, скорее всего помощники администрации лагеря.

- Кто старший? Вывести всех на улицу! – громко скомандовал Вениамин Викторович.

- Я! – сказал по-немецки, в расстёгнутом кителе с перевязанной в локте рукой офицер со строгим профилем. Выяснилось, что Фон Краус, начальник охраны, остался прикрывать отход своего начальства вместе с полусотней уцелевших сотрудников и помощниками надзирателей. Подчинённых Фон Крауса загнали обратно под охрану, а самого повели, рядом с командиром, под направленный в его спину ствол ППШ. Время от времени его посещали мысли о побеге, он с готовностью тараторил на своём, ефрейтор Калинин успевал переводить только то, что было необходимо. Из гортанно льющихся предложений от полковника Фон Крауса удалось узнать, что на территории концлагеря осталось в живых не менее 10 тысяч заключённых со всей Европы, включая СССР.

- Это очень много, когда приедут коменданты и эти чекисты!? Не справимся, нас меньше сотни, куда девать их всех? Ну и задача! – вслух размышлял Колесников. – Капитан Валиулин! Больным помочь, здоровых накормить, как-то надо всех переписать, распределить.

- Снаружи ряд вагонов стоят, может туда временно переселить? – Валиулин всегда знал как выйти из любой безвыходной ситуации, что сделать, его инициатива облегчала решительность майора Колесникова.

- Конечно! В вашем распоряжении, всё, что посчитаете необходимым, делай как считаешь правильным! - ответил полковник.

Вениамин уже видел, как зашевелились заключённые, поверив, что прибыли спасители, неуверенно выходили из мрачных бараков, буквально падая на руки солдатам. Те, с состраданием, как могли быстрее выносили больных, ослабленных. Слова благодарности на разных языках звучали по всему концлагерю. Относительно здоровые заключённые, поддерживая друг друга, цепью брели к полевой кухне, тыловая служба работала на всю свою мощь.

Некоторые подходили к Вениамину, пытаясь сказать спасибо, радость хоть и слабо но светилась в их взорах. На лицах, и так стянутых до костей, попытки улыбнуться превращались в виновато просящие гримасы с глазами полные горя. Одна из таких заключённых, с лицом родной бабушки с впалыми щеками, взяла костлявыми, синими, почти прозрачными руками ладонь Вениамина, посмотрела ему в глаза:

- Сожгите их! Не спасайте! Они уже не люди! – будто что-то предсказывая, она подняла загнутый от старости палец вверх, потрясла и, глядя в сторону на отдельно стоящие бараки, ещё раз потрясла руку и медленно направилась на выход в ворота.

- Что она имела в виду, дядя Вася? – удивился полковник Колесников, заходя в соседний корпус, где видимо был лазарет.

- Остывающий воздух, вой сирены, карканье ворон, смрад неописуемый, бабушка с предсказаниями, и что за бараки стоят отдельно? – Фон Краус вроде всё понимал без слов,тоже посматривал в сторону этих бараков.

Ефрейтор Калинин поймал серую пушинку, падающие без прерывно они быстро скопились на его ладони. Попробовав их на язык, он сплюнул шлак.

- Откуда столько трупов и как давно они лежат у крематория? – спросил немца полковник.

Ефрейтор старался как можно достовернее переводить и с каждым словом менялся в лице.

- Это умершие от голода и холода заключённые, предназначенные для сожжения. Нижние лежат долго, очень долго, печи в последнее время не справлялись. Их необходимо уничтожить, трупный яд проникает по всем баракам, умрёт ещё больше людей! – хладнокровно объяснял Фон Краус. – А шлак, что падает, как снег с неба – это прах сгоревших трупов, он легче, чем обычная зола, вот его и вытягивает из печей и разносит по округе.

Переведя последние слова, ефрейтор опять бросился плюясь за угол, его стошнило, зайти в лазарет он побоялся. Кровь повсюду, убитые подопытные больные были раскиданы по всем палатам. Фон Краус спокойно рассказывал о зверствах, чинимых его собратьями, словно он не нёс за это ответственность.

- Я зольдат, я зольдат – не переставал он вставлять между рассказами. – Я зольдат, приказ, присяга.

- Эх, в печку бы тебя, зольдат – сплюнул через плечо дядя Вася.

Обойдя все помещения, бледные и молчаливые, они двинулись в жилую зону.

- Товарищ полковник, может уже с утра? Все -таки почти вечер, темно на улице – уговаривал дядя Вася – Да и освещение здесь так себе! Я присмотрел там усадьбу бывшего начальника концлагеря. Ефрейтор Калинин был категорично за.

- Это что за здание? – Колесников обратил внимание на большой амбар без окон.

-Склад! – ответил полковник Фон Краус.

Складом назвать это помещение не поворачивался язык. Тут хранились вещи заключённых: обувь, верхнее и нижнее белье, одежда, ремни, даже волосы, собранные в тюки, посуда и всё, что могли с собой привезти несчастные. Ряды влево и вправо казались бесконечными.

- Да сколько здесь народу побывало? Миллионы? – Колесников не ждал ответа. – Вот зверюги! Вот это высшая раса, что натворили псевдоарийцы! Не было идеологии более жестокой в истории Земли.

Ефрейтор перевёл Фон Краусу слова командира, и тот опустил голову.

Выйдя на открытый воздух, Колесников глубоко вздохнул, вкус смерти ощущался на губах. Здесь всё было пропитано им. Вокруг смерть! От дверей этого склада, вымощенная досками дорога вела в сторону тех самых злополучных бараков, на которые указывала старуха.

- Кого же там надо сжечь? О чем говорила она? Холод от прикосновения её рук до сих пор морозил его тело. Увидев по намерениям командира, двинуться в направление бараков, вокруг которых даже смрад стоял особый, снова вмешался дядя Вася – Вень, на сегодня хватит шокирующего, пойдёмте, устроимся на ночлег, а утром продолжим!

Старше по возрасту, он по-отечески глядел на полковника, между собой он мог его назвать по имени, но тут же поправил обращение – Товарищ полковник, к тому же утром прибудет комендантская рота и корреспонденты, работы много, зафиксируем и хоронить будем мёртвых.

Вениамин, словно наперекор своей судьбе, как всегда натянул на замер пальца фуражку, поправил гимнастёрку и принял решение идти сейчас - он не любил оставлять важное на потом. Сделав несколько шагов к почерневшим строениям, был остановлен за рукав полковником Фон Краусом.

- Найн, найн! – чуть не плача, попытался он его остановить. Колесников с недоумением взглянул не него.

2

Под уже надоевший вой сирены с хрустом отворилась покосившаяся дверь в тот самый барак. Тяжёлый день, избыток холодящей сознание информации измотал всех до упадка сил, но деваться некуда, приказ не выполняют по желанию. В нос вошедшим ударил резкий запах затхлой человеческой крови. Колесникову было не по себе, смелый до отчаянья командир неуверенно ступил внутрь слабоосвещенного деревянного ящика, называемого бараком. Лампочки мало того, что подавали тусклый свет, так ещё моргали через раз, то ли от сырости, то ли от плохого контакта.

- Есть здесь кто? – неуверенно крикнул полковник, чиркая зажигалкой. Запах бензина немного сбивал запах гнили. - Сходите за фонарём! – приказал Вениамин старшине Евсюкову и двинулся в угол, где в кромешной темноте что-то происходило. Какие-то стуки раздавались во мраке, что-то пробежало, чуть не сбив его с ног. От неожиданности дядя Вася выронил со рта неизменную самокрутку из фронтовой газеты, но поднимать не стал, она ещё долго дымилась на полу.Старый адъютант сплюнул в сторону. Запах дешёвого табака и бензина от зажигалки как благовонье тянулись за группой во главе с полковником Вениамином Викторовичем Колесниковым. Деревянные двух -ярусные нары были пустыми. Громкий женский крик вывел из оцепенения.От запаха разделанного мяса вперемешку с гнилью и сыростью становилось плохо дышать. Воздух разрезали хлёсткие удары о мягкую плоть.

Вениамин попытался дрожащий свет направить в угол, где что-то блеснуло, потом ещё и ещё. Из-за спины темноту прошил луч большого фонаря. От увиденного командир выронил зажигалку, остальные оцепенели. Из мрака отсвечивали с десяток детских глаз. Стоя на четвереньках, дети держали молодую, ещё не совсем истощённую женщину, а мальчик лет восьми, что покрупнее, стоял весь в крови и держал в руке длинный штык -нож. По его губам стекали красные сгустки, он что-то жевал и глядел обезумевшими глазами на незваных гостей. Мальчик с ножом кинул кусок человеческой плоти в кучу детей, те накинулись и в драке стали рвали его зубами.

Женщина ещё хрипела, из отрезанных грудей брызгала кровь. Жертва с протяжным стоном испустила дух. Вожак этой дикой стаи всё продолжал, сжимая нож в руке, злобно смотреть на Вениамина.

- Выводи всех на улицу! – приказал полковник Колесников и развернулся на выход.

Но пришлось послать за подмогой, юные людоеды забились в угол, их не так уж просто было вытащить наружу. В общей сложности, только детей набралось более ста, столько же больных женщин и стариков. Всех разместили в отдельных вагонах под усиленным конвоем.

- Они что сумасшедшие? – вопросом констатировал один из врачей – их спрашиваешь, а они смотрят пустыми глазами и молчат.

Колесников внимательно слушал полковника Фон Крауса.

- Люди от голода обычно умирают, а некоторые начинают поедать себе подобных, сначала умерших, потом и не гнушаются убивать. Всё же свежее мясо – от неуместного сравнения немец осёкся, ожидая от Колесникова жёсткой критики, но увидев отрешённость в глазах, продолжил – Так вот, остальные заключённые их отделили в эти бараки и сами охраняли, чтобы те не нападали на обессиленных. Людоеды жили сами по себе, по своим законам, поедая своих. Эту женщину они как-то заманили, она из вновь прибывших. Вот до чего доходит человек, до состояния скотины!

- Это вы, высшая раса, довели их! – резко перебил его Колесников. - Это вы пытались всех вокруг превратить в скот, в недочеловеков! На лицо ваши идеи, методы! Осмотритесь! Разве люди так могут? Идите в камеру, порассуждайте со своими, они поймут вас! – жёстко и твердо осадил Вениамин полковника Фон Крауса.

3

На улице потемнело, тишина висела над лагерем, без криков надзирателей, лая собак - в первые за столько лет здесь воцарилась тишина.

Вениамин разделся по пояс, правда по привычке, не выпускал оружия из рук. ТТ не изменял ему, когда он у руки - теплее воину внутри.

- Дядя Вася, завтра с утра комендатура прибудет?

- Да, Вень! Но только не пойму - чекисты зачем тут? Офицеров что ли забрать – седые усы его взъерошились от недовольства.

- Думаю за ними, лучше бы они позже комендатуры прибыли, что-то совершенно с ними встречаться нет желания! Я спать наверх пошёл!

Мягкая кровать полностью поглотила крепкое увесистое тело Вениамина. Алкоголь немного расслабил уставшие части конечностей.

- Было прекраснейшее настроение, дожали врага, бьём его в его доме, вот, вот уже победа, а тут на тебе этот марш-бросок. Один день в этом лагере и вся энергия оставлена тут. Просто ватный стал! – он сетовал на командира дивизии, удобно устроившись в пуховых перинах, закрыл глаза, пытался уснуть, но шли минуты, а сна не было. Закрыв глаза, он чуял, что кто-то ходит по спальне, открыв, никого не обнаруживал. Опять закрыл, может устал, мерещится? Но ощущение того, что кто-то стоял напротив, нагнулся и дышит, усиливалось.

- Что это такое, сорок лет живу, но такого не было! Все это чушь! – успокоить пытался он себя, повернулся к стене, накрылся одеялом.

- Веня, Веня, что с тобой? – кричал д. Вася, расталкивая его.

- Уух! – застонал, встряхнулся и сел на край постели Колесников. – Как хорошо, что ты меня растолкал, что-то такая ерунда мне приснилась! – с облегчением вздохнув, он потянулся за стаканом, залпом глотая воду – Что-то ужасное меня парализовало во сне, я тебя вроде вижу, прошу помочь, кричу! Ну вот ты и спас меня! – засмеялся он.

- А я сижу на кухне, курю, слышу, что ты стонешь, вот и поднялся! А ты тут дёргаешься из стороны в сторону, я и растолкал тебя!

- Спасибо, дядя Вася! Не смейся надо мной, лёг в этой комнате и реально боюсь, как в детстве уснуть один.

- То, что мы сегодня увидели тут, даже я с ума чуть не сошёл, не мог уснуть, всё переваривал! Особенно слова этого фрица про этих детей. Победили бы они, что вообще было бы с нашими чадами? Ты спи, Вень, я рядом посижу, завтра тебе ясная голова нужна.

4

- Товарищ полковник, Вениамин Викторович,там НКВД, прибыло, наглые рожи! Требуют Вас – Старшина Евсюков бежал, пытаясь не отстать от командира, по засыпанной мелкими булыжниками дорожке от усадьбы в концлагерь, где в пустых вагонах разместили заключённых. Служба тыла работала беспрестанно, мелкими порциями подкармливая измождённых, чтобы отвыкшие желудки не погубили желанием сразу насытиться. Гул стоял на всех языках Европы. Эта картина воодушевила Вениамина, но новость о прибытии сотрудников НКВД расстроила.

- Рановато! В 5 утра уже здесь! – недовольно выразился он, подтягивая гимнастёрку.

- Не к добру это, не к добру! – вторил дядя Вася, как всегда выражая все свои эмоции шевеля белыми усищами.

У ворот в ряд стояли шесть новеньких автобусов, у каждого автоматчики в подтянутых кителях, с неподвижными лицами, как оловянные солдатики.

- На передовую их всех! – шептал у уха дядя Вася. – Гляди, какое обеспечение!

- Капитан Смирнов! – высокомерно представился офицер с надменным лицом.

- Полковник Колесников! – не показывая эмоций, представился и ждал, что дальше скажет капитан.

- Сейчас загрузим организованно всех людоедов! Советских отдельно, европейцев отдельно, всех хромых, больных, женщин, детей – сделав паузу, чекист достал пакет, вручил Колесникову, - за них несём ответственность уже мы. Приказ сверху.

- Ясно, нам меньше хлопот – читал Вениамин секретные документы – странно, здесь ни слова о людоедах.

- Об этом известил вас я лично, не наше с вами, полковник, дело рассуждать о приказах – словно дав подзатыльник собеседнику, капитан в тёмно-синих галифе, стукнул каблуками, повернулся, небрежно последовал к автобусам.

- Старшина Евсюков, идите с капитаном, сдайте заключённых из последних двух бараков поимённо! Под роспись! – акцентировал на последние слова Колесников, отойдя в сторону, где медицинская служба осматривала больных.

Взвод НКВД оцепил кольцом отдельно стоящие вагоны с людоедами, начали погрузку.

- Дядя Вася!

-Да, товарищ полковник! – как всегда рядом оказался ординарец, с первых дней войны они были неразлучны.

- Что-то не нравится мне этот тип Смирнов, да и его солдаты. Иди присмотри, чтобы они не столкнулись с нашими, не хотелось бы конфликтов.

НКВД не любили в частях, а те плевали на всех, не редко случались казусы на фронте при появлении этих стервятников. Вот и сейчас, пехотинцы с недобрыми взглядами следили за каждым из прибывших.

В течении часа забитые автобусы тронулись от концлагеря, замыкал автоколонну грузовик, полный автоматчиков. Куда увезли, зачем, никто не мог понять. Некоторые выдвигали версии: детей в детдома, больных в казармы. Только старушка, что пожимала руку майору и просившая сжечь бараки с людоедами, смотрела понимающе вслед уходящей колонне автобусов, будто она точно знала, куда их увезли.

- Странно, дядя Вася, я думал, они за немецкими офицерами прибудут.

- Вень, ну какого нашего ума это дело! Вот сейчас комендачи прибудут с корреспондентами, сдадим всех и на Берлин! Усы Гитлеру дощипать. – Щедрая улыбка открыла чёрные от никотина крепкие зубы.

Ранее, весеннее солнце мягко и нежно разогревало остывшую за мартовскую ночь землю. Время около 7 утра, а гимнастёрку можно уже расстёгивать. Соловьи пели хором, перебивая неприятное карканье, видимо они видели радость на лицах людей и хотели поддержать. Бывшие узники улыбались, слушая друг друга и мечтая каждый о своём.

Полковник Вениамин Викторович Колесников тоже слушал трель соловьев, подставляя лицо лучам солнца. Не хотелось снова заходить в эти мрачные ворота, жестокие и циничные слова вывески у ворот на немецком языке «Добро пожаловать» злили его, он мечтал скорее на фронт, закончить поход на Запад.

- Товарищ полковник, товарищ полковник! – задыхаясь, подбежал к нему с испуганным лицом старшина Евсюков. – Там одного заключённого из этих людоедов не загрузили, отметили в приёме, но он как-то спрятался в углу вагона, в соломе.

- Как не загрузили? – Холод опять обнял тело Колесникова, в глазах блеснули неприятные лица сотрудников НКВД, разбирательства, трибунал. – А как хорошо день начинался! Где он? Заводи машину! – заорал он.

Два взрослых солдата за шиворот с трудом притащили мальчугана, тот яростно упирался. В грязных лохмотьях, с трудом напоминающих спецодежду узников, весь в крови, предстал перед Вениамином тот самый пацан, которого с ножом в руках они достали в бараке у тела женщины. Теперь было возможно разглядеть его подробнее. Стоял он отрешённо насупив губы, чрезмерно сжимая скулы, так, что был слышен скрежет зубов, нахмурив свои чёрные брови, огромными карими глазами он смотрел на полковника, шмыгая прямым и длинным, что у вороны, носом. Низкий подбородок и выдающие вперёд верхние губы придавали ему на самом деле сходство с этой птицей.

- Ну что мне с тобой делать? Почему со всеми не поехал? Что утаился? – спросил у него Колесников. – Как тебя зовут?

Но тот только скрежетал зубами и испепелял всех ненавидящем взглядом.

- Ты так и будешь молчать? Что спрятался, почему не уехал с друзьями? – твёрже задал вопрос Колесников.

- Тимофей его зовут! Я в списке смотрел, – влез старшина.

- Сколько времени прошло, как чекисты уехали?

- Не больше часа.

- На джипе напрямую догоним. Заводи американца! – полковник ещё раз посмотрел на маленького узника, глаза того забегали, беспокойство появилось в лице.

- Не надо меня к ним! – не по возрасту взрослым, хриплым голосом сказал Тимофей. – Не надо!

- Я не хочу туда, я домой хочу! – добавил мальчик.

- Ну так они тебя домой отвезут, - успокоил его Вениамин. – Полезай! – скомандовал он жёстко, - не до сантиментов, всё равно особисты кинутся искать тебя, потом бед не оберёшься.

Чтобы парнишка не сбежал, рядом сел молодой автоматчик. Дядя Вася с вечно горящей самокруткой в зубах вырулил на просёлочную дорогу, срезав путь, по ней можно было догнать автобусы. Покрепче ухватились руками за ручки, что могло помочь в быстрой езде по разбитой дороге. Виллис, как лягушонок запрыгал по той же колее, которой прибыли сюда. На которой стояли по уши в грязи всё те же намертво засевшие виллисы и авто немецкого производителя.

- Такие же машины,что и у нас, ездить, что ли, не умеют! – ухмылялся дядя Вася, выруливая баранкой, которая так и норовила ударить обратно. Американец выпрыгнул на твёрдое покрытие. Сразу наступила тишина, мотор, уже не надрываясь, понёс их в сторону города. На первых километрах, раскидав с колес куски грязи, плавно пошёл по асфальту.

Дорога заходила в лесной массив, но оттуда послышались автоматические выстрелы, подняв тучи грачей и ворон вверх, пришлось резко остановиться.

- Тормози! – скомандовал Колесников, спрыгнул, пригнувшись с автоматом на изготовке направился в ту сторону, откуда взлетели птицы, – По следам езжай тихо, не шуми.

Долго идти не пришлось, снова прострочила автоматная очередь, совсем рядом. – Заверни вправо, за те кусты встань! Ты со мной дядя Вася, а ты рядовой в оба глаза смотри за мальчишкой! – отдав приказ, он взвёл затвор на ППШ, пригнувшись как хищник, перебежками направился на звук выстрелов, которые периодично разрезали пустой воздух леса.

Послышались мужские голоса и детский плач. Перед ними среди плотных стволов открылась небольшая поляна. То, что творилось на ней, навсегда врезалось в память обоих. Возле вырытой ямы стояли два автобуса. Из них силком вытаскивали маленьких детей, измождённых, худых, грязных, ставили на край и расстреливали. Остальные дети это видели и плакали в автобусах, их вой разносился по поляне, они знали, что всех их положат в эту яму, но они не сопротивлялись, выходили, вставали спиной к стрелкам, получали пули и падали. Только одна маленькая девочка вырвалась из рук солдата и побежала в сторону, где спрятались Вениамин и дядя Вася.

- Помогите! – громко раздался детский голос на русском языке, но очередь в спину прошила её и сбило с маленьких ножек на сырую землю.

- Стой, Веня! Дурак, не стреляй! Сейчас и нас порешат и детей не вернёшь! - схватил его за руку дядя Вася.

- Мрази! Я их рядом положу! – дёрнулся Колесников, он видел рыдающих детей, смотрящих с мольбой из окон автобуса.

- Остановись! У тебя семья дома!Сын ждёт!Не глупи! – эти слова всё таки привели его в чувство.

Чекисты оперативно запрыгнули в автобусы и с рёвом исчезли из виду.

- Расстреляли своих же!-Вениамин выдохнул и сел на колени у ямы, в которой в разных позах лежали застывшие в ужасе взрослые и дети. – Как же так? За что? Разве мы не спасти пришли этих людей! За что? – заревел во всё горло полковник, взяв себя за голову. – Я их отдал этим извергам, это я виноват в их гибели!

- Всё, поехали! Ничего не поделаешь! Смотри, видишь трое убитых немецких солдат с автоматами, из которых стреляли по ним? Это так задумано! Их обвинят в этом убийстве. Мы солдаты! Не наше это дело, политика! Поехали! – с трудом поднял его за плечи дядя Вася.

Всю обратную дорогу они молчали. Молчал и мальчик, который заранее знал, почему ему было не по пути с друзьями.

5

- Спрячь его пока дома, переодень во что-нибудь – попросил Вениамин, садясь за руль. – А ты сорванец слушайся, нет – отвезём в НКВД! – припугнул он Тимофея.

У ворот уже поджидала группа офицеров комендантской роты.

- Товарищ полковник, там корреспонденты ходят, фотографируют территорию концлагеря, что-то записывают. – Доложил старшина Евсюков.

- Комендант сам прибыл? – спросил Вениамин.

- Да, он здесь, они уже принимают арестованных охранников и заключённых по списку. С ними представители союзников, только подъехали.

К полковнику подбежала молодая девушка в весеннем пальто и в берете с петелькой наверху, в блестящих чёрных сапожках, дёргала маленьким носиком, поправляя падающие светлые волосы на огромные голубые глаза. Она затараторила на английском языке. После недолгих поисков объявился ефрейтор Калинин.

- Спрашивает, как Вас зовут, сколько лет, на каком фронте воюете? – вошёл сразу в дело Калинин, с нескрываемым интересом, глядя на журналистку.

- Рассказывай! Ты знаешь не меньше меня! – неловко ответил Вениамин.

- Она спрашивает, правда ли в этом концлагере процветал каннибализм? –ефрейтор из-под очков взглянул на командира.

- Не знаем! Мы пехотинцы с фронта, мы не можем утверждать, и того, что имело место быть, и обратное. Для этого есть уполномоченные структуры.

В это время на встречу подошёл полковник Горюнов, высокий здоровяк с пивным животом, в сопровождении офицеров в американской форме.

- Вы ли это Вениамин Викторович? – кинулся он обнимать Колесникова, после рукопожатия. Колесникову неоднократно приходилось после взятия населённого пункта сдавать его под контроль комендатуры. - Герой Советского Союза, герой Сталинградской битвы, полковник Колесников, о нем много писали! – представил он своим попутчикам стройного командира роты штурмовиков, у которого на груди сверкала звезда героя.

Заходить в лагерь, Колесников отказался, до сих пор перед глазами стояло увиденное, при первом посещении этого зловещего места.

- Товарищ полковник, нам бы на фронт, за сутки немного отстали от дивизии! – почти умоляюще, попросил он Горюнова.

- Понимаю, понимаю! - Офицер комендатуры любил реальных вояк. – На фронт, бить фашистов! Хвалебно! – он похлопал того по плечу. Союзники, выслушав перевод, одобрительно замахали головами.

Рота Колесникова,по твёрдому покрытию, колонной двигалась в направлении Берлина. Впереди шёл джип -Виллис командира, на заднем сидении в сопровождении автоматчика, сидел свежий, умытый, но очень хмурый мальчик Тимофей. Дядя Вася отыскал в доме детскую одежду - костюм и фуражка преобразили маленького людоеда. Но дикий взгляд напоминал в нем того, кого увидел Вениамин в бараке.

- Что же нам с тобой делать, Тимофей, как на родину отправить? Не брать же с собой на передовую! – На дворе вторая половина апреля 1945.Третий Рейх в смертельных судорогах сопротивлялся, бои протекали особенно жестоко. – Сейчас в штабе узнаю идут домой войска или нет, - сказал полковник, рассуждая вслух.

Тем временем колонна грузовиков прибыли в полу -разрушенный большой населённый пункт. Подтянув гимнастёрку, полковник Колесников легко выпрыгнул из джипа и направился в огромное серое каменное здание, напоминающее древний храм с огромными мраморными столбами, держащий треугольную крышу, над которой развивался красный флаг СССР. Твёрдая обивка каблуков чётко и звучно отражалась эхом в большом холле. В приёмной сидел знакомый секретарь с зализанной, как у попадьи в пробор по сторонам причёской, с тонкими усиками под мясистым носом, короткий воротник был застегнут и словно мешал ему говорить.

- Полковник, здравия желаю! Вы к генералу? – просипел он, не поднимая глаз.

- Конечно! – радостно ответил Колесников.

В это время с дверей резко появился капитан НКВД Смирнов, недовольно взглянул на Колесникова, не поздоровавшись, быстро вышел из приёмной.

- Проходите, полковник! – проговорил секретарь, всем видом выказывая недовольство наглым посещением капитана в синем кителе.

- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! – вытянулся Колесников, зайдя в огромный зал.

- А Вениамин Викторович! Привет! Привет! – встал генерал навстречу, видимо визит капитана Смирнова доставил и ему недовольство, он, чуть ли, не сплюнув, выдохнул – Эти чекисты, ну наглецы же! Ни к возрасту, ни к званию уважения не имеют, паразиты, как война заканчивается, так они вообще оборзели! Повылазили!

Колесников молча слушал комдива, не стал интересоваться, что этому Смирнову здесь было надо, он ждал дальнейшего приказа.

- Ну ладно, что это я завёлся! – остановился генерал. - Езжай на передовую, от города километров 50, бери полк Попова, он тяжело ранен.

- Слушаюсь, товарищ генерал-полковник! Служу Советскому Союзу! – вытянулся он перед ним.

- Ну ладно оставь ты эти формальности, мы же тут одни! Задание знаю, ты выполнил, – ухмыльнулся генерал, – узнал от этого наглеца Смирнова. Всё сынок, лети на позиции, мы в движении, части уже ведут бои на улицах Берлина.

Попрощавшись, Вениамин отдал честь и удалился. Выйдя на улицу, он посмотрел по сторонам.- Тьфу ты, опять этот Смирнов! – выругался он про себя, видя, как тот курит внизу у автомобилей рядом с урной и поглядывает на Колесникова, будто тянет время, ждёт его.

Не менять же направление из-за этого сопляка, но желательно не давать возможность тому увидеть Тимофея, мало, что в голову чекисту придёт.

- Что, полковник, решил догнать своих? - нахально выпуская струйку дыма в его сторону, через зубы процедил светловолосый Смирнов. Наглые голубые глаза смотрели на майора, как на жертву.

- Товарищ капитан, во-первых, здравия желаю, во-вторых, вы не только младше по званию, но и по возрасту и будьте добры вести себя скромнее с боевым офицером, с Героем Советского Союза. – Впервые он пользовался своими регалиями. - Извинись, сопляк! – прошипел он, подойдя вплотную к Смирнову, - или я сверну тебе шею.

Тот изумлённо взглянул на наступающего Колесникова, уверенность слетела с его лица, но не желая примириться с тем, что перегнул, хотел огрызнуться, положил руку на кобуру.

- Я тебя прямо здесь пришью, а там разберёмся! Пришью, как ты детей в лесу! – Вениамин сам не ожидал, что так по злому у него получится, но видно на чекиста это подействовало.

- Я выполнял приказ! – ошалело проговорил тот, замешкавшись и поняв, что не чисто сработали. Полковник видел расправу, которую прогнали по всем сводкам, средствам массовой информации, как зверства фашистов. – Вы не представляете, товарищ полковник, куда лезете! Их уничтожили во благо будущего Советского Союза! – его скулы ходили желваками, неохотно он продолжил, - каждый из этих малолетних людоедов потенциально опасен в будущем обществе, это фактически уже состоявшийся маньяк. Мы спасли многие жизни, ликвидировав их. Вам этого не понять, и будет лучше, если Вы забудете, что видели и никогда не вспомните! – уже с угрожающим тоном закончил он.

- Ты меня не пугай, я пуганный! А иностранные людоеды где? Они не опасны в будущем? – полковник жёстко смотрел прямо в глаза Смирнову.

- Они вернутся к семьям, что будет твориться в их будущем, нас не интересует – ответил тот.

- Ну и гады же вы! – плюнул Вениамин в урну, с отвращением посмотрел на оппонента и последовал к машине, спиной ощущая ненавидящий взгляд чекиста.

- Спрячь малого! Чтобы этот не видел! – скомандовал Колесников – Поехали на железнодорожный вокзал, там санитарные поезда идут домой, надо отправить пацана.

Сразу направились на вокзал, который был самым оживлённым местом в этом небольшом городке. На Берлин шли эшелоны с орудиями, танками, а обратно санитарные составы с ранеными и гражданскими.

- Сестрёнка, привет, красавица! Кто у вас тут старший, главный врач или как его там? – Вениамин, держа за руку Тимофея, стоял у командирского вагона, ждал пока появится в тамбуре кто-то, кто может принять решение.

- Что хотели? – вышла высокая, стройная женщина примерно его возраста.

– Что полковник, Вам надобно? – белый халат не очень -то смотрелся на ней, но она была тут главной, это точно.

- Очень прошу Вас взять с собой этого мальчика, до Москвы!

- Да? И кто он? И куда мы его?

- Подобрали у немцев, русский мальчик, в детдом нужно определить. Мы сами на Берлин, пропадёт пацан иначе! Пожалуйста! – просящий тон и его умоляющий взгляд подействовали на главного санитарного врача.

- Хорошо, пусть едет с нами! – отрезала она и скрылась в вагоне. Несколько раз дал прозвучал гудок, предупреждая о начале движения. Вениамин поправил клетчатую фуражку на голове мальчика.

- Ну, пока, Тимофей!Расти на благо родине!у меня твоего же возраста сорванец дома ждёт,его Андрюшка зовут.– он протянул ему свою огромную ладонь, но тот лишь ощетинился, потрясывая из стороны в сторону от злости свою воронью голову. – Я Вас ненавижу! Вы во всём виноваты! Сначала, как трусы убежали, бросили нас под фрицами, которые убили всех, кто мне был дорог, а потом появились вы, будто бы спасители и добили всех, кто остался, и моих младших братишку и сестрёнку. Гордые, весёлые победители! Вы ещё ответите за всё при жизни, и вы и ваши дети переживут то, что пережил я! Последние слова, как колокол зазвенели в голове боевого офицера. Он понимал, что мальчик говорит правду.

- Тимофей, а я -то при чём? – пытался он оправдаться, но мальчик уже растворился в тамбуре отъезжающего поезда. Как встал на одно колено Вениамин, прощаясь с этим грозным ребёнком, так и остался сидеть, смотря как пропадает из зоны видимости спасенный им мальчик -людоед. Так он и сидел бы пребывая в шоке, пока громкий гудок паровоза не привёл его в чувство.

- На Берлин дядя Вася! Газуй, отец!

- Ты, что такой бледный, Вень? – удивился дядя Вася.

- На Берлин! На Берлин! – всё, что только и мог он сказать, опустошённый словами мальчика со злыми глазами.

Глава 1

«Командировка»

1

На дворе 2017 год, конец марта...

Весна боролась с зимой на улицах города, ручейки зажурчали по округе. Птицы шумели, создавая попурри звуков из грубых, нежных и звонких напевов и карканья. Каждому знакома эта долгожданная пора, ожидание победы весны.

Ссутулившись, мужчина шёл неуверенными, короткими шагами, по ещё не просохшей тропинке, горбатясь так, что было сложно определить его рост. Широкие, темно -синие, высоко заправленные брюки, почти до груди, из-под которых выглядывали белые в полоску носки, а ботинки, казалось, сняты с циркача - больше положенного размера, они выдавались далеко вперёд. Лёгкая плащевая ветровка была ему коротка в рукавах, к тому же ещё и карманы торчали в стороны. Он был чист, аккуратен, но выглядел несуразно, хотя черты лица явно были привлекательными - тонкие, чёткие брови, прямой нос, подбородок с ямочкой, узкое лицо, правильный лоб, но весь вид портили толстенные линзы в круглой чёрной оправе, постоянно спускавшиеся на конец носа. Гладкие, зализанные волосы торчали из-под шерстяной, с большим козырьком, фуражки. В общем одно недоразумение. Даже приблизительно было затруднительно определить на вскидку его возраст, то ли 35 – 45, а может и 55 лет. Обычно от таких мужчин, как только завидев, женщины отворачиваются, и меняют направление своего движения, лишь бы не испортить и без того не очень счастливое бытие.

Но Ирина Евгеньевна, женщина вся в соку, в свои 37 лет выглядела максимум под 30. Вот она в нём что-то нашла. Отношения красивого врача местной больницы и серенького бухгалтера администрации интересовали всех, кто хоть мельком замечал их вместе.

Это стало загадкой и для самого Артема, вот об этом он и размышлял по пути домой, перепрыгивая или обходя лужи. Домом назвать это жилище сложно, изба старенькой бабы Нюры имела одну изолированную и очень маленькую комнату, больше схожую с чуланом, в ней арендовал кровать Артем, приехав год назад по направлению в эту деревню, недалеко от столицы. Даже в этой маленькой комнате личного пространства у него не было. Баба Нюра, то ли скучая от одиночества, то ли по каким-то другим причинам, появлялась всегда не вовремя, «благоухая» нафталином. Ежедневный её ритуал – заводка настенных часов. Кряхтя, она натягивала цепь, поднимая гирьки, а висели эти часы рядом с входом в его комнату.

- Баба Нюра, добрый день! – тихим голосом проговорил Артем, тщательно протирая ноги у порога, дважды перед входом в сени и в дом. В одной руке держал папку с документами, а в другой авоську с продуктами. – Я вот молочка прихватил! – поскрипывал он на половицах, снимая обувь.

- Привет, касатик! Привет, Тёмка! – по-свойски, с материнской любовью проскрипела ещё очень шустрая бабулька с легка за 80, в ситцевом платье, с аккуратно убранными седыми волосами под платок. Красивый фартук был измазан мукой, как и её руки - она что-то пекла к полднику.

– Раздевайся и за стол садись, пирожки с яйцами, с вареньем попьём чая! А молоко давай сюда!

Умыв руки, он расположился за крепким дубовым столом, с молоком пирожки летели на ура! Светлая кухня, чисто скобленные внутри бревна, фотографии на стенах бородатых мужиков в кителях и женщин в длинных платьях, в шляпах с огромными полями добавляли умиротворения. Стол стоял у окна с видом на проезжую часть, по которой редко сновали дорогие машины жильцов посёлка Дубовая Роща. В последнее время эта деревня из бревенчатых изб превратилась в поселение нуворишей, каменные усадьбы их беспощадно вытесняли. Земля в этой эко -зоне повысилась в цене в десятки раз. Домиков, как у бабы Нюры оставалось раз -два и обчёлся, хозяева категорически отказывались продавать свои дома с участками или имелись юридические проблемы.

- Вкусные пирожки, баба Нюра! Спасибо! – встал Артем, вытирая руки, – Я поработаю немного.

- На здоровье, касатик! – старушка осталась у печки стряпать.

- Баб Нюр, никто не приезжал к тебе? А то смотрю следы от протекторов у крыльца – беседу продолжал Артем уже из комнатушки.

- Да, Тема, какой-то мужик на огромной чёрной машине приезжал, всё дом мой с участком желает купить. Сколько можно? Каждый месяц приезжают! – недовольно скрипела старушка. – Я и участковому жаловалась.

- А что он?

- Говорит – угрожали? Нет? Так и меры принять не могут,нет факта преступления. Знаешь я тебе, что, Тема, скажу – она перешла на шёпот, словно кто-то подслушивал их, - милиция с этой мафией повязана. Вон, Глашку, соседку, где сейчас трёхэтажный особняк с красного кирпича стоит, умертвили, как пить дать, говорят куда-то к родным уехала, так у неё отводясь их не было. Вон, деда с бабкой Кипеловых куда дели? Что на берегу жили у речки. Они пустили на квартиру какую-то особу, написали завещание и нет их! А дядя Гриша? Много можно, касатик, рассказывать, дня не хватит.

- А ты, баба Нюра, говори, я пишу и слушаю, не тороплюсь! – продолжал он работать с бумагами.

- Вон и ко мне зачастили, особенно этот год, не жил бы ты у меня, давно бы что-нибудь паразиты придумали, как меня извести.

- Неужто, баб Нюра, всё так плохо? Это же страх какой! Из-за жилья людей без раздумья жизни лишают.

- Дык касатик, как не лишат, лишат, денежки - то какие стоит мой участок в 20 соток, вон сегодня этот бугай десять миллионов давал, говорит не хочешь денег – квартиру в Москве возьми. А я дома хочу умереть, как и мои родители. – пустила она слезинку, и без того мокрые от возраста глаза светлого оттенка, стали красными.

- Бабуля, ты ещё нас переживёшь, смотри какая живая, я шаг делаю, а ты два. Вон дома чистенько, весь огромный двор прибран.

- Правду говоришь, Тема! – успокоилась она. – Нынче люди ленивые пошли. У тя, что семьи то нет что ли? Сколько лет, а всё один, да один.

- Есть семья, в Москве живут, старшему 21, а младшему 16, но они с матерью – вздохнул Тема, убрав очки на конец носа, словно толстые линзы мешали ему хорошо видеть.

- Вроде спокойный такой. Что случилось то, почему не вместе? – с укором, продолжала возиться по дому и говорить с жильцом старушка.

- Долгая история, баба Нюра, потом когда-нибудь расскажу, во всём работа виновата.

- Ну, ничего, мужик ты у нас видный! Вот только не горбатился бы, а то гнёшься к земле! Рано ещё! – хихикнула старушка. – Да и ты этой стерве Иринке не верь. Говорят, она таскалась с начальником местной полиции! А они все тут повязаны! Вон она приезжала вчера, тебя спрашивала.

С Иринкой той он познакомился в палате больницы, куда он попал в новогоднюю ночь. Возвращался с работы, на улице рано темнеет, освещение уличное кто-то специально будто отключил, откуда-то выскочили трое или четверо крепких парней с палками и начали его колотить. Как мог он среагировал, и почти все нападающие не остались без ответа, но ссадины всё -таки оказались серьёзными, пришлось госпитализировать.

- Да Вы Геркулес, Артем Павлович! – оглядывала Ирина Евгеньевна его синяки. – На вид – сморчок, а тело натренированное, мощное! – не переставала удивляться она, выписывая рецепт, поправляла уж очень короткую юбку, которая еле прикрывала стройные её ноги. Встав, повела плечами и неоднозначно, покачивая бёдрами, проследовала мимо, надолго оставив в палате шлейф дорогих духов.

- Вот это женщина! – собирая слюни, проговорил рядом лежащий худосочный парень.

- Не говори! – с восхищением поддержал его сосед с другой стороны.

Как ни странно, но врач -травматолог часто стала навещать Артема. В шести -местной палате лежали трое, все с побоями. Словно случайно Ирина нагибалась перед ним с глубоко расстёгнутом декольте, не сводя с него своих томных глаз.

- Не тормози! Видишь, она вьётся около тебя! – подталкивали его соседи.

После больницы они ещё раз встретились, в администрации. Он сидел в бухгалтерии, а она зашла оплатить госуслуги.

- Здравствуйте, Артем! – она протянула свою ухоженную ручку через стол. Её запах дурманил его мужскую голову. Это замечала Ирина и всё более напористо вела себя с ним. Чёрные, гладкие волосы, прямо уложенные до плеч, чуть раскосые карие глаза выдавали присутствие азиатской крови, фигура что надо, упругая грудь вызывающе просилась в объятия.

- Здравствуйте! – краснея, опустив голову, протянул он свою ладонь, слегка сжимая её пальцы.

Следующий раз они встретились уже в конце зимы, на дне рождения главы администрации, куда были приглашены все бюджетники. До утра они занимались бурным сексом у неё дома, неизрасходованная женская энергия 37-летней красавицы была выжата, как губка.

- Да ты не такой уж нюня, как кажешься! – погладила она его грудь, лежа нагой, положив голову на крепкое плечо. Она много задавала вопросов. Откуда он, что с семьёй, надолго ли задержится здесь, почему живёт на съёмной квартире. На что он смотрел в потолок и загадочно улыбался, но определённого ничего не говорил.

- Да ну тебя! Скажи хоть что-то! – вскочила голенькая Ирина, повернувшись идеальным изгибом. После этой ночи они стали встречаться чаще. Он не то что хотел, но не противился.

- Не верь этой вертихвостке! – беспокоилась баба Нюра, замечая, как она на него глядела при каждой встрече у бабушки в избе.

Он печатал на ноутбуке, делал записи на бумаге, слушал хозяйку, раздумывая над предложением, поступившим от Ирины - в солнечные выходные сгонять на шашлык в лес с её друзьями. Ну что делать – съездим! – почти вслух проговорил он. – Баба Нюра, я баюшки!

- Спи, касатик! – проскрипела она к часам натягивать опять цепи с грузилами.

2

Аппетитный запах жареного мяса далеко разносился по небольшой поляне весеннего леса, где деревья только собирались распустить листья. Набухшие почки, как ягоды, утяжеляли ветки, вековые дубы готовились проснуться от зимней спячки. Тёплое утреннее солнце вытягивало пар из прогреваемой почвы и грело компанию из трёх пар, прибывших сюда на двух авто. Из динамиков разносилась современная музыка. Мужчины рубили дрова, жарили мясо, подливая друг другу алкоголь, Артем делал вид, что пьёт наравне, но умело и незаметно сливал в траву содержимое рюмки.

- Куда в таком состоянии за руль садиться? Ну, это русская авось! – слушая пьяного собеседника, рассуждал Артем. Судя по номерам машин, он понимал, что принадлежат они местным жителям, обитателям местного городка, считающих себя всемогущими на своей территории.

- Ну что ты молчишь, как рыба об лёд! – хлопая его по плечу, уже буксовал в словах собеседник. – Гляди как Иринка красиво танцует!

Двигаясь в такт под энергичную композицию в обтягивающем спортивном костюме с капюшоном, изящно танцевала его новоявленная подружка.

- Зая, пойдём, прикрой меня, я по -маленькому хочу, постоишь, чтобы не украли! – смачно поцеловала она его в губы, утягивая за собой, подальше от поляны. Прижав Артема к толстой кроне, она стала неистово его целовать, расстёгивая его ветровку.

- Ирина, ну не здесь же! – пытался он избежать от напористых приставаний,ей мешали его запотевшие очки сняв их она ослабила свой натиск.

- Не хочешь? Ну и дурак! – промурлыкала она, убрав очки с его носа в карман, спряталась за дерево.

- Ира! Ира! – он потерял её из виду.

- Бах! - громкий и мощный удар свалил его на четвереньки, звон в ушах и обрывки грубых мужских фраз застыли в его голове. Ещё несколько ударов по рёбрам. Били вроде битами и ногами. Он схватил обеими руками кого то за ноги, дёрнул, прикрыв затылок от второго удара. Перехватил биту, потянул на себя, выдернул её из рук нападавшего. Крякнув от встречного удара по коленам, упал первый, второй пытался встать, но тоже был сражён битой. Нападавших было четверо, двое уже хромали, сверкнули ножи, Артем с битой в руках отошёл спиной к дубу. Враги были в балаклавах, один достал пистолет. За долгие годы Артем впервые попал в такой тупик.

- Эй, хулиганье! – громкий бас и сигнал автомобиля вынудил ретироваться нападающих, мимо на удачу проезжали другие отдыхающие.

- Мужчина, с вами всё в порядке? – подбежавших спасателей оказалось двое, они же отвезли его домой, в больницу он ехать отказался, раны были не столь серьёзные.

- Куда подевалась Ира? – удивлялся Артем, лежа на кровати.

- Касатик мой бедненький, что же тебе не везёт то так, нападают и нападают – почти плакала баба Нюра, вытирая кровь с его головы. – Говорю же, прекрати ты с этой Ириной возиться, мне кажется, она причастна к твоему избиению, гадина такая!

- Вряд ли, баба Нюра! – пытался он разубедить её.

- Что вряд ли то? Мешаешь ты им! Я точно знаю! – заключила она, поцеловав его в лоб с мокрыми щеками от слез, пошла к себе в угол.

- Ну умная же ты бабуля! – совсем по родному ответил он. – Тебе только следователем быть! – пытался он пошутить, простонав от боли.

3

Ирина приехала сразу,переживала за него, плача, аккуратно положила его очки на шкаф. Артем заметил это, но не стал вспоминать о внезапном её исчезновении в лесу. Баба Нюра смотрела на эти посещения неодобрительно.

На следующий день Ирина почему-то приехала рано, вела себя так, как будто торопись куда-то, с полным пакетом продуктов.

- Тема, приветик! – не снимая плаща, она взяла его холодными руками за ладонь, присела на край кровати. – Как чувствуешь себя?

- Сильно пострадал! – с трудом выговорил он. – Поднять голову не могу, ребра болят, на этот раз они меня жёстко поколотили – сетовал он.

- Надо в полицию заявить! – лицо её не выражало чувств, но в уголках тонких волевых губ проскользнула саркастическая улыбка.

- Не стоит! – твёрдо сказал Артем. – Отлежусь! Мало ли в этих краях бандитов.

- Ну хорошо, отдыхай, лечись, завтра навещу! – второпях сказала она, перед тем как уйти.

- Вот намазюкаются! Навоняла! – буркнула бабушка Нюра. – Гони её Тема, она фальшивая.

- Хорошо, хорошо! – уверил он её, хотя это посещение на самом деле насторожило его. Пришла обстановку оценить, сегодня чего-то надо ждать, повернулся он с трудом к стене.

Подождав пока хозяйка задремала, он вышел в сени,соорудил у входной двери растяжку из лески и пустых вёдер. Предчувствие подталкивало на принятие мер, сегодня, видимо, стоит ждать гостей. Очень уж всё удобно – он не в состоянии двигаться, лежит в постели у входа, бабка спит, с ней справиться труда не составит. Соорудив на кровати под одеялом фигуру спящего человека, приготовил найденный заранее во дворе отрезок трубы для защиты и прилёг. В полу -дреме, часа в три ночи, наступила полнейшая тишина,только изредка слышался шорох шагов по замёрзшей за ночь земле и лай собак в соседних дворах.

- Надобно к 9 маю быть с сыновьями, обещал пройтись с ними в строю Бессмертного полка после Парада Победы. – Его размышления прервал шум на веранде, а потом загремели пустые ведра. Он резко вскочил, взял трубу в руки и спрятался за занавеску у окна, затаив дыхание. Долго ждать не пришлось, кто-то осторожно крался, щёлкнул внутренний крючок, дверь тихо отворилась. Минута две тишины, затем скрип половицы, кто-то остановился в проёме косяка, шум ровно падающей гальки в воду повторился несколько раз. Пистолет с глушителем прошил лежащую фигуру, через секунду Артем наотмашь с двух рук врезал в область головы стрелявшему, послышался хруст костей и глухой удар увесистого тела на пол. Второму труба попала по руке, тот вскрикнул и кинулся на Артема, они схватились у двери, пара профессиональных ударов вынудила нападавшего обмякнуть. Их оказалось трое. Заслышав шум борьбы, последний забежал в дом, вытащил пистолет, уже без глушителя. выстрелы взорвали ночную тишину. Артем в падении успел повернуть соперника и прикрыться им от выстрелов. Стреляющий в панике выбежал на веранду, задевая ведра на выходе. Но на крыльце его остановили. Около дома бабы Нюры выросли мгновенно несколько полицейских автомобилей с включёнными проблесковыми маячками. Возня на крыльце закончилась, в избу быстрым шагом зашли люди в штатском. Баба Нюра проснулась и не могла понять, что случилось.

- Здравствуйте! Майор Дурманов, следственный комитет по Москве и Московской области! – представился крепкий мужчина, среднего роста, в строгом чёрном костюме. Он оглядел проницательными глазами место происшествия, коротко объяснил хозяйке, что давно ведётся разработка преступного сообщества чёрных риелторов, на счёту которого десятки жертв и сотни пострадавших.

- С Вами все в порядке? – обратился майор к Артему.

- Да, почти – ответил Артем, держась за плечо, из которого сочилась кровь, все -таки одна из пуль зацепила его. Пока сотрудники фотографировали место преступления, описывали и опрашивали бабу Нюру, Артема осмотрел врач

– В госпиталь! – сухо констатировал тот.

Перед уходом Артем подошёл к старушке. – Баба Нюра, живи долго! Я как-нибудь тебя навещу! - обняв хозяйку, он чуть не пустил слезу.

- Ой, касатик, все -таки ты меня спас, ведь они пришли меня умертвить! – заплакала она, видя, как кровь сочилась из-под повязки.

- Всё хорошо, баба Нюра! – поцеловал он её в морщинистый лоб. – Хоть тебя бабуля мне удалось спасти!

4

8 мая 2017 года в большом холле здания Следственного комитета по Москве и Московской области было людно. В праздничный день офицеры щеголяли в парадных мундирах, мужчины в высоких фуражках шли, как строевые солдаты, горда неся погоны. Женщины на высоких каблуках и ярко -белых рубахах с георгиевскими лентами кокетливо сновали между ними.

В кабинете майора Андрея Дурманова кипела работа, арестованных заводили, опрашивали, уводили, кто-то ждал своей очереди, томясь под охраной, опустив головы. Среди них, нервно подёргивая пальцами, сидела Ирина Евгеньевна Гущина, главный врач -травматолог. Она оказалась в числе подозреваемых в нашумевшем уголовном деле чёрных риелторов, орудовавших более десяти лет в Москве и Московской области. Из кабинета в наручниках вывели бывшего её любовника, начальника полиции посёлка Дубовая Роща полковника Селезнева. Их взгляды встретились, его увели в камеру, а Ирина ещё более занервничала.

Из холла в коридор свернул высокий, спортивного телосложения, полковник, словно сошедший с картинки, в парадном кителе, чётко, по -строевому, чеканил шаги. Его уверенный взгляд остановился на Ирине Гущиной, он молча улыбнулся, глядя в её испуганные глаза.

- Тема? – она разинула от удивления рот, привстав, растерялась окончательно.

- Не Тема и не Артем! А Вениамин Андреевич Колесников, полковник оперативного отдела ГУВД Москвы и Московской области! – отрапортовал он, вытянувшись по стойке смирно, при этом иронически улыбаясь, развернулся и без стука вошёл в кабинет следователя.

Ирина ещё некоторое время, обезумев от встречи, стала в оцепенении, в конце концов окончательно свалилась, как пустой мешок на стул, постарев в одночасье лет на 10.

9 мая 2017 года, Москва, Красная площадь. Играет военный марш. Строевым шагом чеканит ход колонна молодых офицеров -выпускников Высшей академии Министерства обороны РФ. Пуговица в пуговицу, перчатка в перчатку, повернув головы к мавзолею, гордо идут защитники Отечества.

Нина Васильевна, вытирая слезы счастья, следит за каждым движением своего старшего сына Григория, держа под руку мужа Вениамина и младшего сына Вячеслава. Она глядела с любовью на своих детей, оба очень похожи на мужа, старший пошёл по стопам прадеда - Героя Советского Союза, Героя Сталинградской битвы, полковника Вениамина Викторовича Колесникова. Стал военным, после праздников улетает в Сирию. А там идёт война, и от этого пуще текли слезы у матери.

- Нинуль, хватит поливать брусчатку, её уже мыли! – гладил её по голове Вениамин, гордо смотря на проходящего мимо в строю старшего наследника.

Младший тоже порадовал - приготовил плакаты, фотографии близких родственников со стороны отца и матери, воевавших во Вторую мировую.

– Папа поздравляю тебя с новой звездой! – подошёл к родителям Григорий, взял фото Вениамина Викторовича деда своего отца, в честь которого и дали имя Колесникову старшему.

- Привет, сын! – отец в новых погонах чуть возвышался над семьёй с чувством полного удовлетворения, прижав сначала одного сына к груди, потом второго. Оба отпрыска гордились им и считали его авторитет непререкаемым. А жена любила их всех, радуясь подаренным Богом счастьем. Нагулявшись вдоволь по городу, семья собралась за обеденным столом - мать редко видела в сборе всех своих мужчин, поэтому старалась изо всех сил. Она была лет на 5 младше мужа, зеленоглазая брюнетка с белорусскими корнями, женщина простая и надёжная.

- Вень, тебе что? Чайку? Что на второе? – всё же она больше внимания оказывала главе семейства. Дети это понимали и одобряли. Сегодня рады были все.

- Ребята, может праздничные дни проведём вместе? А то уж столько времени мы никак не соберёмся! – поедая торт, он поглядывал на реакцию своих пацанов.

- Пап, я не могу, через три дня улетаем в Хмеймим, хотел с невестой побыть, уже договорились с друзьями за город сгонять, - неуверенно начал старший, виновато опуская голову.

- Пап, и я хотел за город, у Маги сегодня день рождения, ты знаешь его - Абдулаева, мы тоже с кентами договорились. Не могли с тобой обговорить заранее, как провести праздники, хотя очень хотели бы – младший, 16-летний Вячеслав был всегда посмелее с отцом, глядел ему прямо в глаза. Стоило отцу сейчас сказать нет, и оба сына молча бы изменили свои планы. Вениамин посмотрел сначала на детей, задумался, вспомнил как его отчитывал отец Андрей, он часто ругал Вениамина, что со своей работой забыл стариков. -Выпорю! – строго отчитывал его отец. - Пап?! – виновато он улыбался в ответ, реально чувствуя вину. Сейчас все повторялось, только с ним.

- Вениамин, мальчики уже выросли, они невест имеют, личную жизнь! – вмешалась Нина Васильевна. - Вот, Григорий прилетит из Сирии, соберёмся осенью, и к родителям съездим -сначала к твоим, потом к моим.

- Да, пап! – радостно вскочил Вячеслав, а то купили новую машину и не ездим никуда.

Год назад на семейном совете решили купить новую отечественную модель Лада Х-РЕЙ чёрного цвета, а пробег на ней до сих пор не перевалил и двух тысяч километров. Старший и младший в учёбе, не до вождения, а отца нет, мать вообще идеологический пешеход.

- Ну, что сказать. Давайте сделаем, так как мама говорит – улыбнулся Вениамин, доедая торт, облизывая пальцы. На самом деле он чувствовал свою вину за то, что всё воспитание детей переложил на супругу, особенно в последние несколько лет. Оперативная работа, что поделать. Два год назад внедрился в банду байкеров, промышлявших грабежами на автотрассах. Целый год пришлось играть вторые роли, пока подобрался к главарю, пришлось таскать бороду, кожаные вещи, ездить на мотоциклах. А последнее внедрение в банду чёрных риелторов оставили немало шрамов и на душе, и на теле.

- Последнее дело, Нинуль, и буду увольняться! – шептал он ей, прижав к себе. Красивая лицом Нина, была и телом статна, стройна не по годам. Она обхватила голову любимого мужа, прижала его ещё сильнее, покрыв страстными поцелуями.

5

Как-то болтая с матерью, Слава проговорился, что ему очень нравится Оля Малина, девочка из параллельного класса. Она подруга невесты Стасика, с которым он не разлей вода, друзья с первого класса. Вместе в школе, вместе во дворе, даже вместе занимаются в секции рукопашного боя. Оля ему нравилась настолько сильно, что при виде её у него потели ладони, менялся голос, наверное, это и называется первой любовью. В свои 16 лет он был гибким, спортивным юношей, ростом не меньше 180 см, он выглядел старше своего возраста. Он очень походил на отца внешне, а глаза и душа от матери.Безотказная белорусская натура, чем пользовались его знакомые. Спасителем в таких моментах всегда выступал Стас, светловолосый улыбчивый юноша с овальным лицом вроде бы невзначай отваживал ходоков к другу. Он всегда появлялся и помогал Славику избежать ненужных проблем.

Стасик восхищался яркой и строгой красотой подруги своей невесты Светланы.

- Слав, Оля такая красивая, как с обложки журнала, но какая-то жёсткая, когда она рядом, я робею! – шептал он другу, а Светлана, под стать своему парню, невысокая, юркая, почему-то всегда старалась свести Славика и Олю. Но каждая такая попытка терпела неудачу, стоило их оставить наедине, они оба терялись и сидели молча. После таких конфузов Вячеслав всегда себя ругал, давал себе оплеухи по щекам, обзывал сосунком, но всё повторялось раз за разом.

- Ты что как телёнок мнёшься? Будь посмелее, в кино девушку пригласи! – недовольно хлопала голубыми глазами Светлана, а Стас незадачливо жал плечами.

Сегодня Вячеслав встал пораньше, вышел к подъезду и ждал, пока рычание мощного двигателя мотоцикла не заполонило весь двор. Он ловко запрыгнул на заднее сиденье, натянул мотошлем,и мотоцикл с визгом рванул за город в один из респектабельных зелёных районов, где жили богатые, среди которых твёрдое место занимал бизнесмен и политик Давлет Абдулаев. С его сыном Магомедом Вячеслав учился в одном классе, а ещё вместе занимались единоборствами. Нещадно друг друга лупили на тренировках, но дружили вне татами. Недавно они сошлись в финале первенства страны, где Вячеслав занял первое место, а Мага второе. Сегодня был его день рождения, куда было приглашено много молодёжи, Вячеслав не любил слёт мажоров, так как ни воспитание, ни финансовое состояние не позволяли ему там тусоваться, но другу Магомету отказать не мог, к тому же Оля была приглашена со Светланой. Москва проснулась давно, столичные пробки тому подтверждение, но это не препятствие для стального двух -колёсного коня. Резкими рывками от светофора к светофору они петляя среди полос движения,выруливали из душной столицы.

- Тише, тише! – успевал только ойкать Вячеслав, не любивший быструю езду, но загнутые вверх огромные трубы настырно вырывали глухие мощные звуки, прижимая к спинке.

День выдался на славу, температура воздуха перевалила за +20. Стоило остановиться и сразу стало жарковато в куртках и спортивных костюмах. Приехали в загородную усадьбу. Огороженный двор, выложенный из больших камней, был заставлен дорогими иномарками, среди которых, шли Славик со Стасом на встречу хозяину праздника. Мага в компании двух крепких бородатых парней, вальяжно растопыривших руки, радостно ожидал своих друзей у входа.

- Салам, пацаны! – пожав руки, обнял их Мага.

- Анзор – нехотя протянул руку брат Маги, лет 20.

- Арсен! – представился второй парень с поломанными ушами борца, слегка прикрытыми густой копной волос.

- Это мои друзья с родины отца, добавил Мага.

- Вячеслав, Стас! – по очереди отозвались друзья.

- Располагайтесь, пацаны! – привёл хозяин вечеринки прибывших гостей к бассейну.

- Они что здесь делают? Лет на пять старше нас! – недовольно, в пол -голоса среагировал Стас. – Не нравятся мне эти бородачи.

- Да не гони, это же его родня, на днюху приехали – спокойно сказал Слава, заходя в трёхэтажный особняк.

- Из природных камней выложенный замок! – удивился уровнем жизни родителей Маги.

- Бабла не хило пахан его гребёт! – тоже охнул Стас.

Они направились к барной стойке, где уже топталась золотая молодёжь.

- Не меньше 50 человек собралось, почти все параллельные классы! – весёлая, уже подогретая коктейлем, их встретила Света. С Олей они выглядели сногсшибательно, хотя одеты были скромнее, сдержаннее, чем другие гостьи. Некоторые уже с разбегу прыгали в нагретую воду огромного бассейна.

- Ещё обеда нет, а все весёленькие! – Стас, взяв за талию подружку, удалился с ней по коротко -стриженой аллее роз. Весь двор с лужайками напоминал сказочную поляну.

Чистый звук с прокачанными басами придавали темп веселью, профессиональный ди -джей аккуратно разгонял ещё не до конца согревшуюся толпу. Пестро разодетая она собиралась сегодня оторваться по полной. Бармен из дорогого клуба, как цирковой жонглёр, жонглировал бутылками, разных оттенков жидкости заполняли на лету бокалы и их тут же подавал в протянутые руки. Через пару часов Стас уже порозовел от парочки бокалов, ритмично двигался в такт, а Вячеслав с Олей, словно в своём миру, молча держались за руки.

- Смотри, бородатые пялятся на наших девочек! – зло просвистел у уха Стас.

- Да ладно тебе, не накручивай! – отмахнулся Славик, увлечённый Олей, он не замечал этого, среди общей картины оголённых тел их девочки совершенно не выглядели вульгарно.

- И что эти горцы делают здесь? – не унимался тот.

- Братья же, сказал Мага! – уже раздражался Славик, а Оля ещё нежнее прижималась к нему.

На улице совсем стало темно, включилось праздничное освещение, музыка стала громче, алкоголь делал своё дело. Многие стали позволять себе лишнее, кто-то целовался на виду ине скромно.

И тут резко остановилась музыка, центром внимания стал Мага, прожекторы осветили именинника, ди -джей, как царский глашатай, объявил подарочный тост и на центр двора выехала новая иномарка – чёрная с лакированным отливом, премиального класса. Представление было достойно хорошего шоу! Все аплодировали и оценивали подарок, который отец подогнал сыну.

Вновь заиграла музыка, гуляние продолжилось ещё веселей.

- Давай! Мы уже взрослые! – кричали подростки, прыгая, что есть мочи, дискотека была в разгаре, когда ди -джей обратился к гостям, объявив конкурс на лучший танец, в качестве приза - дорогой смартфон. Многие парами потянулись в центр танцпола

- Оля, пойдём покажем класс! – вызвалась Светлана. Они с Олей много лет ходили на художественную гимнастику и практиковались в разных направлениях.

- Нет! – смутилась Оля, глядя на реакцию Вячеслава.

- Да пойдём, не дрейфь! – почти умоляла подруга.

- Идите, телефон продадим, поделим! – смеялся Стас, подталкивая девчонок.

- Я не против! – одобрил Славик, отпуская руку Оли.

В коротких лёгких платьях они ворвались в организованный круг – какую бы ди -джей не включал композицию, Оля и Света синхронно, с чувством такта изящно и безупречно танцевали во всех стилях. Такого Славик не видел даже по телевизору, открыв рот, он не мог оторвать глаз. Ди -джей включил лезгинку и братья Маги выскочили в круг, резко дёргая руками и ногами, кружа вокруг девчонок, не давая им уйти. Сначала это смотрелось красиво, но потом по лицам Оли и Светы можно было заметить, что это им не по нутру. Славик напрягся и последовал навстречу к Оле, которая раскинув волосы по плечам, недовольно устремила свой ястребиный взгляд на одного из братьев. Небольшой её с горбинкой нос с раздражением выдыхал словно чайник пар, она резко оттолкнула танцора от себя. Арсену это явно не пришлось по вкусу.

- Ты, что шлюха! Оборзела тварь! – заорал он и замахнулся наотмашь, собираясь дать ей пощёчину, но Славик подоспел вовремя, перехватил ладонь Арсена, оттого тот сначала опешил, а потом пришёл в ярость.

- Слышь, пацан, газуй отсюда! Пока всю макитру тебе не разбил! – проорал с акцентом он.

- Сейчас же извинись перед моей девушкой! – сдержанно и уверенно проговорил Вячеслав. Музыка остановилась. Тишина сковала всех собравшихся. Света оттянула к себе Олю, в кругу остались, глядя друг на друга Славик и Арсен, второй брат, с ехидным предчувствием улыбаясь за спиной, потирал руки. Стас тоже напрягся, все в ожидании застыли.

- Эй, ты, что не понял? – Арсен приблизился на расстояние удара, но Слава сработал на опережение, борцовский хват сопернику не помог, смачный хрустящий звук головой вбил и без того вмятый нос противнику. Подёргиваясь и хрипя, противник уже лежал на спине. Внимание привлёк второй брат, но прямой удар Анзора был отбит блоком и правый хук похоронил все его начинания, уронив плашмя рядом.

Услышав визг испуганных девчонок из дома выскочил Мага, он упустил всё происходящее до того.

- Славик, братуха, тормози! Не трогай! – кинулся он поднимать братьев, толпа загудела, рассказывая ему о наглом поведении поверженных родственников.

- Да уж, эти понты до добра не доводят! – ругался он, помогая подняться встающим после нокаута. – Приедете с гор и, типа, вы всемогущие! Выросшему в Москве, Маге не нравились дерзкие и безосновательные замашки земляков, коих было в достатке. На родине ведут себя скромно, а как вырвутся на просторы страны и думают, что весь мир у их ног, пока самих не собьют с них. Так он думал всегда, и сейчас, зная, скромного Вячеслава, был уверен, что драку начали братья.

- Слав, Оля, извините! Я сейчас их в гостевой домик уведу, больше не побеспокоят! Отдыхайте, реально прости, брат! – повёл он родственников, что-то говоря на своём, громко покрикивая на них, те зло оглядывались, но послушно шли.

- Подожди, Мага! – окликнула его Оля.

- Да, Оль! – придерживая за плечи братьев, повернулся тот. Все заинтересованно снова застыли.

Ольга подошла и со всей своей девичьей силы хлестнула Арсена по щеке.

- Это тебе за шлюху! – одарив их испепеляющим взором, повернулась и гордо пошла к Славе. Сначала раздались овации, а потом музыка заполонила пространство.

Настроение было подпорчено. Славик ещё долго сжимал кулаки от избытка адреналина, а благодарная Оля с восхищением глядела на своего рыцаря. Это была его первая драка вне ринга, волнение дополняло и неизвестность, которую подливал Стас.

- Эти бородачи будут мстить, они такие.

- Пошли они! Я сам им отомщу! – уверенность Славика ободрила товарища.

К утру все гости разбрелись по гостевым домикам со всеми удобствами, коих было не менее семи, как на турбазе, и все выполнены в стиле средневековья. Там также расположились парами в разных комнатах Слава с Олей и Стас со Светой.

Закрывшись, Славик неуверенно и волнительно сел рядом с Олей. С любимой наедине впервые – это посложнее, чем драка с противником.

6

Наконец-то у родителей, наконец-то - рыбалка. Радость от нахождения в родных местах должна была доминировать в душе Вениамина над остальными чувствами. Но тревога сковывала движение, с пологого берега он шёл по мостику к середине озера. На берегу сидели мужики с удочками, с потупленным взглядом, наблюдая за поверхностью воды. Горизонты не просматривались в сырой туманности, тянущейся со всех сторон. Только очень прозрачная вода вселяла надежду на что то хорошее.В этом водоёме как в аквариуме хаотично плавали цветные декоративные рыбы, от мальков до гигантов. Он приблизился лицом к водной глади, ни пения птиц, ни колыхания ветра, ни шороха, реальность не укладывающаяся в голове человека. Сжатость пространства была ощущаема. Чуть повернув голову, он увидел размазанные черты лиц сидящих рыбаков, но не мог разглядеть никого, вроде знакомые, но кто?

- Здорово, мужики! – Закидывая удочку,он попытался привлечь их внимание, боясь, что двинулся умом,и что он наблюдает то ему не кажется. Уж очень надеялся на адекватный ответ.

– Рыбачите? – идиотский вопрос вылетел против его воли – Вот рыба!Клюнуло раз. Хватай хорошие рыбины! - он кидал улов беспрестанно на берег – Берите! Последняя рыба была уж совсем необычной, схожей с кайманом, которая неожиданно ухватилась за его указательный палец. Удар током откинул его на берег. Когда пришёл в сознание понять не смог что происходит с ним. Вокруг гнилая рыба. – Помогите! – хотел громко крикнуть Вениамин, но слов его не было слышно, и мужики, что рыбачили, были уже заняты другим. Они толпой тянули бредень, с усилием вытягивая сеть на берег. Он, несколько раз упал,пытаясь встать и подойти к ним, тошнота щекотала горло.

– Да, что тут происходит? – Крикнул он через силу, но слышал он только сам себя. Огромная рыба, попавшая в бредень, стала неистово дёргаться, раскидывая всех рыбаков, как щепки топор. Оказавшись на берегу, это тело, похожее на огромную белугу, высвободила голову, завыла от невыносимой боли словно перед смертью, открыв маленький рот на поросячьем рыле. От этой картины, Вениамин решил бежать с берега в гору, подальше от увиденного.

- Дедушка! – как в детстве он был готов разреветься. Страх, боль, дрожащая мембрана души толкала его выше и выше, пока он не упёрся в тех же рыбаков, почему то оказавшихся впереди него, бегущих с топорами и крючьями за воющей белугой, которая быстро унеслась на край скалы извиваясь как змея, при каждом рывке трансформируясь в кентавра с перламутрово -зелёной чешуёй. Ещё рывок и, нечто среднее между лошадью, свиньёй и белугой, как олимпийский прыгун, показав рыбакам злорадный оскал, нырнуло с очень большой высоты.

– Дедушка! Дедушка! – наконец-то его голос разорвал тишину раннего утра.

- Веня! Веня! – забежала в спальню Нина. – Ты что воешь, как белуга и деда зовёшь? – испуганно она кинулась обнимать своего мужа.

- Боже, так ты весь ледяной! Ты простыл?

- Нинуль, я не простыл! – облегчённо вздохнул Вениамин. – Мне приснилось, что мы у отца не Родине, а что дальше - невозможно описать! – поцеловал он супругу и все беспокойство, как рукой сняло.

- А деда что звал? – вытирая полотенцем вспотевшую голову мужа, удобнее села Нина с распущенными волосами в коротком розовом халате, словно жалея маленького сына.

- Странно, Нин, я его не видел Вениамина Викторовича, не понимал происходящее.Но почему именно он мне приснился?Что за связь с дедом и с этим бредовым сном?

- Ты же его любимчик был, не отходил от него, тебя и назвали в честь него.

- Было такое чувство, что он с рыбаками ловил рыбу, правда лица я его не видел, он поймал невероятную, страшную рыбину, а та превратилась в полу -лошадь, сбежала от них, а потом я заорал, деда стал звать! И чувство сейчас такое, что я немного на него злюсь, что он чего-то не доделал! – в подробностях Вениамин рассказал Нине сон. У него сны часто сбывались, опять же эта способность досталась ему от деда.

- Бабушка говорила, что рыба свежая – это к безобидной суете, а гнилая – к суете, приносящей проблемы. – поцеловав, Нина встала и направилась на кухню. – Вставай, завтрак стынет, время уже 8 утра!

- Судя по рыбине, проблемы грядут и мелкие, и великие! – С сарказмом проговорил Вениамин, топая голыми пятками по плитке в ванную, но перекреститься посчитал не лишним.

- Да уж, приснится! – захихикала Нина.

- Кто это моим станком бриться начал? Ты что ли, роднуля? – поднялось у него настроение.

- Да иди ты! У меня, что своего нет? – парировала она шутку – Это младший видно первые усики решил убрать.

- Ну, конечно! Растёт, надо ему прикупить! Он звонил тебе? – спросил, сплёвывая зубную пасту – Где мои тапки?

- Домовой спрятал! Нагнулся бы, не поленился, под кроватью, где и всегда. – Нина радовалась, давно мечтала на мужа побурчать. – И надень халат или штаны, ходишь, трясёшь своим богатством.

- Мы же одни! – оправдывался он, нашёл тапки и свалился на хозяйский табурет на кухне.Зазвонил телефон.

- Вень, возьми, мой вроде, я салатик дорежу, на диету решила сесть, - повернувшись в полный оборот, она демонстративно показала красоту своего тела.

- Алло! Пап! – на той стороне раздался встревоженный голос Славика.

- Доброе утро, младшой – напрягся Вениамин, не отойдя ещё от этого странного сна. Дурное настроение моментально овладело им.

- Пап, ты слышишь меня?

- Да, я слышу! Где ты? Я еду! – недоев, вскочил он.

- Что случилось? – поледенела Нина, уронив нож на кухонный стол.

- Все нормально! Спокойно! – твёрдо, почти крикнул он, бросившись одеваться. – Ты где находишься, Вячеслав?

- На даче у Абдулаевых. Ты приедешь? – по -юношески, с надеждой проговорил младший Колесников.

- Что-то со Славиком? – Спросила супруга на грани разреветься, сев на стул.

- Не паникуй! Он жив, здоров, просто что-то случилось, скорее всего в компании, жди звонка, я туда! – застёгивая олимпийку, Вениамин не понимал и не видел ничего, просто на автомате залетел в машину.

7

Въезд в элитный коттеджный посёлок был перекрыт экипажем ДПС. Полицейские с автоматами наперевес, с холодными выражениями лиц, прогуливались у шлагбаума, частные охранники в форме также были вооружены.

- Здравия желаю, товарищ полковник! – отдал честь один из полицейских, проверив удостоверение, махнул одобрительно охране. Чёрная Лада заехала к воротам огромного серого замка, встала рядом с микроавтобусом криминалистов С К. Бойцы ОМОН - в оцеплении. Во дворе пожарные собирали шланги. Дым с паром тянулся в чистое утреннее небо, смесь горелого запаха резко била в нос.

Во дворе его встретил майор Шилов. Следователь С К - хороший знакомый Колесникова, но совершенно не импонирующий ему коллега.

- Вениамин, здравствуй! – протянул подполковник свою толстую, сытную руку. Лицо под стать любителям гамбургеров имело хитрую улыбку, мелкие глаза постоянно гуляли по сторонам, словно боясь, что его подслушают. Таких называют халявщиками, закон таким – просто инструмент для лёгкой жизни.

- Привет, Евгений! Что это здесь случилось? Поджог? – не обращая на бегающие глазки собеседника, Вениамин опытным глазом старого опера просканировал территорию. Куча автомобилей, несколько домиков, один из которых сгорел до основания, справа огромный трёхэтажный замок. Слушая Шилова, он изучал местность, в глаза бросились множество пустой тары от напитков, и алкогольных тоже.

- Здесь, что малолетние дети гуляли?

- Вот и я не могу понять, - хитро щурился Шилов. – А вот и хозяин - Давлет Абдулаев.

- Здравствуйте, Вениамин! По его виду было понятно - он рад тому, что из множества сотрудников силовых структур хоть один оказался знакомым.

- Жаль, что при таких обстоятельствах встречаемся, Давлет! Вы знали, что здесь попойка, а не вечеринка подростков? – взглядом обращая внимание хозяина на разбросанный мусор у барной стоики и бассейна, обратился к нему Колесников.

- Не думал, что это приведёт к такой проблеме! Эх, знал бы! – с огромной тяжестью выдохнул Абдулаев, достав из дорогого чёрного костюма телефон, он отключал периодически звонки.

– Не знаю, что сказать сестре, два моих племянника заживо сгорели в той избе! – опять вздохнул он, седая борода дрожала от волнения.

- Да, товарищ полковник, сгорели, одни косточки остались, кто есть кто, только генетики определят. Посмотрели видеокамеры, под утро случилось воспламенение, и братья в деревянных срубах словно порох сгорели. Понять не могу, даже спецы объяснить причину пожара не могут. Что интересно, в разгар веселья погибшие подрались с Вашим сыном.

- Со Славиком? – остановился Вениамин в дверях. – Он подрался?

- Да, говорят из-за девушки они поскандалили! – вставил Давлет.

Ошеломлённый этой новостью, Вениамин зашёл внутрь дома, на диванах сидели оставшиеся гости, растерянные лица которых усиливали горестную ауру.

- Папа! –привстал Вячеслав.

- Привет, сын. – строгий голос отца парализовал и без того испуганного юношу. Чернявая милая девушка тоже неуверенно поглядывала из-за его плеча.

- Что скажешь? – Колесников стоял вместе с Шиловым, внимательно огладывая всех подростков.

- Мы все спали! – первый встал Стас - мы вчетвером были в одном домике.

- Вы что здесь пьянствовали до утра? – строгий звучный бас заставил вздрогнуть всех детей. Мага, вообще без лица, опустив голову и вытирая слезы, стоял рядом с отцом.

- Евгений, они задержаны? – обратился Вениамин к полковнику Шилову.

- Конечно, нет! Их устно опросили, ждём родителей, они несовершеннолетние! – озадачено почесал подбородок – Забирайте своего, товарищ полковник, я свяжусь с Вами.

- Спасибо! Если возможно мне на почту видео с камер, так между нами, кинь копии, пожалуйста! Сможешь, Жень? – обняв толстого подполковника, заискивающе шепнул ему на ухо.

- Сделаю! – моргнул одобрительно тот.

- Собирайтесь! Поехали домой! – Вениамин направился к выходу, но был остановлен хозяином дома.

- Вениамин, пойми скоро выборы, огласка принесёт мне невероятные проблемы. Как можно этого избежать? С родными я решу! – тихим голосом неуверенно произнёс бизнесмен.

- Давлет, здесь решает этот субъект, - показал глазами на Шилова.

- Субъект? – умный Давлет уже знал, что делать дальше. А Вениамин, присаживаясь за руль, удивлялся той лёгкости, с которой кавказцы подходят к решению проблем. Уже и родных успокоил, и Шилов разбогатеет. Это его злило, но сам он никогда на такой шаг не пошёл бы,взяточников он презирал.

Вениамин вырулил из посёлка, смешанные чувства разрывали его на части. Отругать сына? Он сам в шоке. Бред! Разберёмся! Не торопимся! Сын не причастен, в этом он не сомневался. Но, что зачастую у сильного бессильный виноват, он знал не понаслышке.

- Вас куда, ребята?

- Нас у первого метро, дядя Веня. – сказал за всех Стас.

- Хорошо – сухо ответил Вениамин.

8

Произошедшее с сыном, будто вещий сон, заставляло усиленно анализировать свою жизнь. Лежа на спине, он уставился в потолок, мысли генерировали, оторвав его от реальности. Супруга, прижавшись, тихо говорит:

- Вень, ты как-то изменился! – подбирая слова, она хотела, чтобы её услышал муж, но не огорчился. Её тактичность и терпение спасали неоднократно их брак. Вениамин знал, что оперативная работа отнимает его от семьи, внедрённый в преступные группировки, он месяцами не бывал дома. Такое не остаётся без последствий. Вот и не заметил, как сыновья выросли, один на войну уезжает, не посоветовавшись с ним, другой – попал в неприятную ситуацию.

- Перестань гоняться за преступниками. Их всех судят и не всегда справедливо, они страдают, семьи страдают. Это беда, беда и для тебя, и для нас. Не суди, и судим не будешь, Господь при жизни всем должное воздаёт. Мы все грешны.

Слезы жены стекали на его плечо. Он ласково гладил её по волосам, помолчал, вздохнул и уверенно высказался.

- Нина, ты права! На самом деле жизнь пролетает, мы ничего хорошего и не видели. Люди по заграницам гоняют, а мы даже к родителям семьёй не можем съездить. Вот разберусь с Вячеславом и подам рапорт на увольнение. Надо детей в жизни устроить.

- Вень, разве мы ничего хорошего не видели? Вон какие богатыри у нас растут, и всё по любви.

- И этой женщине я изменяю. Пусть даже под прикрытием и вроде для дела! Тьфу! – хотелось плюнуть на себя, грязные воспоминания лентой кадров пронеслись перед глазами.

Праздники закончились, если бы не происшествие с сыном, то эти несколько дней можно было бы считать одними из самых счастливых за последние 5 лет.

- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – отдав честь, он строевым шагом приблизился к креслу начальника МВД по Москве и Московской области Семенова Евгения Евгеньевича, важно восседавшего за лакированным столом в шикарном кабинете, обставленном двухметровыми застеклёнными шкафами.

- Привет, Вениамин! Полковника с новой звездой! – улыбаясь во все зубы, встал тот на встречу, протягивая потные ладошки с короткими пальцами -сосисками. Рукопожатие было родное, крепкое.

- Ну, нельзя что ли руки протереть! Неужели не знает, что они у него вечно влажные! – про себя подумал Вениамин, поздоровался и сел рядом. Сладко начал, видно что-то хочет начальник.

- Как на парад сходил? – но, не дав ответить, продолжил – Я тоже был! Хорошее дело затеяли, молодёжь к памяти о предках приобщают! А как в наше время было, демонстрации, люди радовались друг другу! – выдержав паузу, словно что-то вспомнил.

- Да, полковник, тебя вызывают в главк – глаза шефа впились в подчинённого, стараясь понять реакцию, но Вениамин молчал, провоцировал того к окончательному финалу разговора.

- К чему клонит? – улыбался Вениамин, но молча выжидал.

- На юге нашей страны произошло крупное убийство, резонанс такой, что все новостные ленты полоскают эту тему.

Вениамин мельком по телевизору видел это ЧП, но задерживать своё внимание не стал. И сейчас, когда он пришёл сюда с заявлением об увольнении, было не до того.

- Евгений Евгеньевич, я пришёл по другому вопросу – аккуратно сложенная бумага легла на стол.

- Что это? – генерал, страдая близорукостью, отвёл от себя лист, пытаясь прочесть, но зрение подвело. Достал очки в роговой оправе былых времён.

- Что? Какое увольнение?! – чуть не взвизгнул тот, резко поднявшись с кресла. – Я тут с кем битый час говорил? – Желая наехать, сначала начал громко, но потом немного сбавил тон, всё же заявление об уходе такого ценного сотрудника его выбило из колеи. Ещё этот срочный звонок из Главка. – Вениамин, послушай! Я к тебе, как к родному сыну! У меня куча болезней, мне уже на пенсию давно пора, я на этой службе оставил все здоровье, молодость. Я тоже сотни раз хотел уйти! Но кто кроме нас будет работать? – Понимая, что перегибает, он выдохнул, подошёл к сидящему полковнику с умоляющим взглядом.

- Товарищ генерал-лейтенант, я тоже честно отслужил Родине! Но положить всю свою жизнь не имею права перед семьёй! – твердо перебил Вениамин. – У меня семейные проблемы, я за последние 2 года всего 5 раз видел семью: один сын на войну улетает, другой – попал в неприятность! Я всё пропустил! – встал с намерением завершить свою мысль полковник.

- А что твой сын? Там был несчастный случай. Шилов все разобрал, всё выяснил! Сейчас в прокуратуре с ходатайством об отказе в возбуждении уголовного дела. Родственники претензий не имеют! Что твой сын? Чистый он!

- Разрешите, товарищ генерал? – кто-то высунул голову в проём двери, но был напуган зычным – Нет! Генерал ещё пару раз нервно прошёлся по кабинету, подошёл к полковнику, внимательно и упорно поглядел в глаза, выдохнул с тяжестью и свалился в глубокое кресло.

- Я понял тебя! Честно скажу, жаль такого сотрудника терять! Такие раз в тысячу лет рождаются! – он неуверенно продолжил. – На этот раз отказаться не ты, не я не можем. Указ самого верховного главнокомандующего! – поднял он палец вверх на фотографию президента. – Поддержи меня! Съезди завтра со мной. В Главке акцент делают не на моё присутствие! На твоё, полковник! Юг России - не наша территория, но там представители всех силовых структур собираются и ждут непосредственно тебя!

- Мда! Ну что же ты будешь делать! И это последнее, что я сделаю, потом только увольнение! Дайте, товарищ генерал, слово офицера! – протянул он руку начальнику, который поменялся в лице, будто вскочил в последний вагон последнего рейса, растянулся в улыбке.

- Вот и хорошо, Вень! Утром я заеду за тобой! Нине и детям привет от дяди Жени! – уже по-отечески похлопал тот по крепкому плечу, провожая на выход.

- Ну, Жень Женя! – качал головой Вениамин, спускаясь с коллегами в лифте. Если бы не его личное уважение к шефу. Таких, как Семенов, подчинённые ценили, за таких говорили – тип на своём месте!

Но в душе у полковника было тревожно, словно что-то роковое должно произойти в ближайшее время.

- Вениамин, день добрый! – радостно встретил его в дверях на выходе из Главка майор Шилов, сияя во всё своё круглое лицо, с папкой в руках и в парадной форме.

- Что, майор, от прокурора? – злорадная улыбка Колесникова намекнула, что он в курсе его делишек.

– Несчастный случай! – отрапортовал майор.

- Да, да наслышан! Видео прислал?

- Да! – донеслось вслед.

- Алло, пап, ты где? – голос младшего привёл полковника в чувство.

- С работы сынок выехал. Тебя забрать? Ты где?

Вячеслав ожидал его на остановке.

- Пап, ты, что какой-то загруженный? – плюхнулся сын на пассажирское сиденье.

- Какой? – посмотрел Колесников на свою копию, вылитый! Глаза – мамины, зелёные, а ямочка на подбородке точно как у него, волосы на голове ещё пару лет и из темно -русых превратятся в чёрные, как у него, как у деда его.

- Загруженный! – повторил Славик. – Какой-то глубоко задумчивый.

- Эх, сынок! Смотрю на тебя и так завидую, забот по минимуму! Я, что задумчивый то, завтра на звездопад в центр вызывают, не хочу честно, что-нибудь подкинут. – Потрепал Вениамин сына – Смотрю, от невесты? – взглянул он в чистые зелёные очи сына. – Хоть познакомил бы нас.

- Рано ещё! – улыбаясь, парировал отцу, ёрзая на сиденье. – Мы только дружить начали.

- Молодец, сынок! Не торопись! Вместе жизнь прожить нужно реально с половиной. Кстати, сынок, дело с гибелью родственников Абдулаева закрыто, несчастный случай! – Вениамин мельком, боком наблюдал за реакцией младшего, маневрируя на дороге.

- Странно, а мне кажется, их кто-то поджёг! – удивился Вячеслав, чем ещё больше успокоил отца. Точно не знает ничего, видя неподдельную реакцию сына, одобрительно махнул головой, внимательно посматривая в зеркало заднего вида.

- Славик, ты когда на права выучишься? Когда родителей возить будешь?

- Я уже учусь! – радость на лице выдала неприкрытое желание поскорее самому сесть за руль.

- Молодец ты мой! – ещё раз потрепал отец сына за мягкие волосы, которые по юности и блестели по-другому.

Даже за ужином Вениамин не сказал семье, что ездил увольняться, зато известие, что сыну не грозит уголовное расследование до слёз обрадовало жену.

- Прислал видео! Не соврал! – тихо сказал сам себе, включив компьютер, он долго анализировал последние дни. Много раз туда-сюда проматывал видео с места происшествия, успокоившись, что его сын на фоне других вёл себя прилично. На самом деле ничего, чтобы могло заинтересовать его в съёмках. Он уже стал засыпать, глаза залипали, но что-то промелькнуло на мониторе компьютера, что вынудило его нажать паузу.

- Что это? – за избой, перед тем, как дым просочился из щелей, мелькнула едва уловимая мутная фигура. Сгорбленный человек, укрытый простыней словно привидение, держал в руках что-то похожее на большую бутыль и перебегал от дома к дому.

- Надо было снять отпечатки пальцев с каждого бензобака, а все простыни сдать на экспертизу на присутствие капель топлива! – профессиональный интерес загорелся в душе опытного оперативника. Шилов точно не отрабатывал другие версии, кроме несчастного случая. Взял на лапу от хозяина. Сделав стоп -кадр, отработал через фото -редактор, у него остался на экране чёткий контур горбатого преступника.

– Ну дело закрыто! Что ещё надо! – встал он от компьютера, время уже три ночи, с утра в Центр. Вспомнил слова жены – перестань гоняться за людьми! Бог будет судить. Он тихо пробрался к кровати, нежно целуя уже спящую супругу. – Спокойной ночи!

9

- Вениамин, доброе утро! Что-то водитель задерживается! Может, что в дороге? Пока туда-сюда, боюсь до девяти не успеем в Главк! – обеспокоенный голос генерал-лейтенанта Семенова разбудил в 6 утра. – Сможешь сам добраться?

- Если оно доброе, то я рад, здравствуйте, Евгений Евгеньевич! Конечно доберусь! – в полголоса, стараясь не разбудить супругу, ответил Колесников.

- Что случилось, дорогой? Кто так рано? – недовольно протянула спросонья Нина.

Завтрак проходил в молчании. Вениамину было нечего сказать. А супруга, как человек тактичный, не терзала его, но весь её вид говорил о жёстком недовольстве. – Старший на днях улетает, младший мечтает все в деревню, к деду, отпуск то твой не испортят?

Ничего не ответив, с глубоким вздохом и нервным выдохом Колесников пошёл на выход, наспех одевшись, у дверей взглянул на жену.

- Ключ забыл, Нина, дай, пожалуйста! – виновато опустил он голову на пороге. Та повозилась в вещах, подошла, положила ключи от автомобиля в руки, но они выскользнули и упали на пол. Рассеянным он не был, а тут мимо рук обронил ещё раз, при попытке их поднять.

- Да что это на меня нашло? – выругался он, твердо сжав связку в жилистую ладонь.

- Может, Веня, на метро поедешь? – поправила жена ему воротник тоненького свитера. – А то что-то ключи в руки не идут.

- Милая, брось ты мне эти суеверия! – отмахнулся он и пошёл к лифту. Новая высотка, в которую они недавно переехали, находилась в зелёной зоне на краю столицы. Благо, стоянка во дворе.

- Узнаю родной автопром! – стукнул он по рулю, в раздражении от настырного двигателя, который упорно не хотел заводиться. Придётся всё таки ехать на метро.

Вениамин пытался вспомнить, приснилось ли что в эту ночь? В памяти отразился смутный сон, где он звал деда. Бесшумное утро разбилось скрипом огромных стеклянных дверей, ведущих в подземный переход в метро. Пассажиров ранним утром выходного дня нет совершенно. Даже охраны нет! – удивился он, спускаясь к перрону. – Странное утро! Машина не заводится, метро пустое! Вагон остановился, двери как раз напротив Вениамина, зашёл и повис на ручке, задумался. Тонкий свитер не грел, мелкая дрожь волнами пробегала по коже. Все -таки какая-то тревога не оставляла его.

Вагон въехал в туннель, электроосвещение постоянно гасло, словно кто-то специально играл выключателем. Моргание мешало сфокусировать внимание. Во время очередной вспышки он боковым зрением увидел на крайнем сиденье сгорбленную старушку в чёрном. Ещё вспышка и её нет!

– Да что за хреновина! – хотел он крикнуть, но слова комком застряли в горле.

Душа, как у дитя, провалилась в пятки, он попытался шевельнуться, но словно сонный паралич, сковал его тело. Старушка, будто галлюцинация, приближалась ближе и ближе. Вместо лица был чёрный сгусток тумана, который как магнитный пылесос, высасывал из него энергию. Полковнику мерещился голос - Иди и исправь! Иди, закончи! – казалось, что он лицом ощущал её ледяные, восковые пальцы.

Электропоезд резко вылетел из туннеля на перрон станции, свет ярко осветил внутреннюю часть вагона. Громкий голос из динамика вывел его из состояния оцепенения. На самом деле в салоне было полно пассажиров, гудящая толпа вытолкнула его на многолюдный перрон. Поглядев на отъезжающий вагон , он попытался в окно разглядеть своё видение, но никакой старушки не нашёл.

– Реально, неописуемый бред, вроде не пил! – потрогал он себя за голову. – Расскажи кому – засмеют!

- Как хорошо, что ты вовремя приехал!– Семенов в парадном костюме, тряся животом, поздоровался и потянул Колесникова за собой в кабинет вышестоящего федерального начальства.

В центре большого овального стола сидел генерал-полковник Золоконцев Петр Иванович в темно -синем кителе, по левую сторону от него расположился начальник С К Кастрыкин Сергей Сергеевич, а справа в дорогом деловом костюме, директор ФСБ Жорников Николай Петрович. Последний с лицом всемогущего, как будто второй человек на планете, с седыми усами под прямым и длинным носом.

- Разрешите генерал-полковник? – заискивая, приблизился Евгений Евгеньевич.

Золоконцев, тепло улыбаясь, проследовал навстречу к зашедшим.

- Здравствуй, Евгений! – хлопнул он сначала Семенова по круглой ладошке, затем пожал руку Колесникову. Вениамина усадил рядом с собой, пожал по-отечески плечо. –Ты нам, полковник, очень нужен! – демонстрируя всем, что рад его приходу, он принялся перед коллегами нахваливать Колесникова.

- Петр Иванович! Я без тёплых многословий готов выслушать и сделать всё, что в моих силах!

- Ну, на самом деле! Ближе к делу, к сути! Правильно говорит полковник Колесников. Золоконцев оглядел всех за столом и медленно, выговаривая каждое слово, начал речь.

- На юге нашей страны, а именно в Краснодарском крае, произошло резонансное преступление. Была зверски убита семья из 10 человек местного бизнесмена. Глава семьи - выходец из братской республики, имел затянувшийся конфликт с монополистом тех краёв, также сельхозпроизводителем «Агро -Дар», принадлежащий семье Сопковых. В народе их называют Сопки. Так вот, этот конфликт был из-за дележа земельных участков. «Агро -Дар» - это большая компания с мировым именем, входят в пятёрку крупнейших сельхозпроизводителей по стране.

Золоконцев подождал, пока сидящие успеют впитать информацию, вздохнув, продолжил. – Так вот, по неподтвержденным данным, эти Сопки терроризируют всю округу, дети хозяйки предприятия Валентины Евгеньевны - Борис и Филимон творят, что хотят, насилуют девушек и так далее. Но повторюсь! Коллеги, это всё слухи! «Агро -Дар» свою продукцию поставляет не только в Европу, но и за океан. Являются крупными налогоплательщиками, конечно, и меценаты, и всякие там добродетели, пользуются покровительством губернатора и так далее.

- Ни и что? Если есть такие серьёзные подозрения, что с ними нянькаться! – перебил Золоконцева директор ФСБ Жортников. – Они, что не граждане России? - Имея безграничные дозволенности, иные методы, не искоренённые со времён НКВД, он рассуждал по другому. – Взять, разорвать и во всем признаются!

- Понимая этот радикальный подход, остальные, не отвлекаясь на Жортникова, уставились на Золоконцева, ожидая продолжения рассказа.

- Так вот! – после паузы, продолжил он. – Уровень Сопков не позволяет легко с ними разобраться! – поднял он палец вверх , с сожалением в лице и в тоне – в прошлом году сыновей хозяйки «Агро -Дар» обвинили в двойном убийстве и изнасиловании местной девушки. Уголовное дело развалилось, братья на свободе, девушка, видите ли, сама бросилась к ним в объятия, а свидетели, оказавшиеся на пляже во время похищения той девушки, до сих пор числятся без вести пропавшими. Так же в Краснодарском крае показатели без вести пропавших превышают данные по всей стране.

Опять пауза нависла над овальным столом. – В том году в станицу Хрущевская, в которой всё и происходит, была направлена группа из трёх опытных оперативников. Так вот, результат мрачный – капитан Смирнов один выжил из этой тройки, к сожалению, тронулся умом, сейчас находится под контролем психиатров в Краснодаре. Всё твердит – Ад на земле! Люди свиньи, и что-то там под землёй!

- И что? Всё так и осталось? – вскочил директор ФСБ.

- Нет! – тоже на нервах ответил Кастрыкин. – Группы из двух аппаратов наводнили станицу Хрущевская, перевернули усадьбу Сопковых, производственные площади, обыскивали неделю и ничего! Ни пёрышка!

- Между прочим, изначально я вас ввёл в курс дела, что эта фирма с мировым именем! Так вот все СМИ подняли такой ажиотаж, что президент по полной нас! – провёл Золоконцев пальцем себе по шее. - А теперь он же требует от нас, чтобы мы, не поднимая шума, закрыли этот вопрос. Положили этому конец! – акцент на последние слова заставил вздрогнуть всех, а Колесникова разочарованно закрыть глаза.

– Всё на меня! Беседовать им, ехать мне! – про себя он понимал, к чему он здесь.

- Полковник Колесников! – Золоконцев громко позвал Вениамина.

- Да! –встал он из-за стола.

- Садитесь! Я просто к Вам обращаюсь, не надо вскакивать, мы вроде не чужие – нос хозяина кабинета от улыбки приподнялся над толстой губой. – Вы себя зарекомендовали сотрудником, который не проигрывает. Вы внедрялись в самые замкнутые преступные группировки.

- Что требуется от меня? – уверенно спросил Вениамин.

- Вам придётся внедриться в семью Сопковых – вмешался Кастрыкин.

- Кем? Братом? Сыном? – ирония так и рвалась наружу. Вениамин от злости потери отпуска, готов был с этими большими начальниками в хлам разругаться.

- Фермер! Вы - фермер! В станице Хрущевской скоро праздник окончания посевных работ, будет выставка и бизнес -форум с участием сельхозпроизводителей России и Европы. Вы в качестве одного из таких производителей будете в числе приглашённых. Семья Сопковых всё это организует, после форума в их усадьбе будет большой банкет. Вот Вам и придётся всё разузнать, подойти поближе.

- Какие мои полномочия? И что я один? – Колесников взглядом превосходящей личности изучал глаза всех собравшихся, отчего те заёрзали в креслах от дискомфорта.

- Что хотите! Доступ к решениям проблемы неограничен! Всё одобрено сверху, ну сам знаешь, это не открытое шоу! – твёрдо заговорил теперь директор чекистов – Будет сформирована оперативная группа от каждой службы. Вас будет четверо. Встретитесь в Ростове -на -Дону. Сотрудники будут, как волшебники, всё что потребуется - сделают.

- Многообещающе! – ухмыльнулся Вениамин, взяв со стола приготовленную ему папку, которую придётся изучить и заполнить.

- Вень, добьёшь это дело, я лично в Главк с твоим заявлением пойду ходатайствовать. Видишь, какой настрой, тебя бы всё равно не отпустили! – оправдывающие слова шефа стояли в ушах, пока он на обратном пути наблюдал за пассажирами в метро. Нет, старухи не было! Все -таки привиделось!

Уже во дворе сел за руль, и машина завелась с первого раза! С облегчением выдохнул, извини старушка Лада! Ещё раз проверив замок зажигания на завод, он закрыл дверь и направился домой.

- Как дела, милый? – обеспокоенно встретила его жена.

- Нормально! Не считая того, что дом сгорел и машину угнали! – попытался он пошутить. – В командировку направляют, ничего не могу изменить, Нинуль! – обнял он супругу.

- Съездили к старикам…– готова была та разрыдаться.

- Родная, ну прошу тебя, ты хоть не добивай! Думаешь, я рвусь туда? – сел он за стол, взяв горячий чай. – Давай поесть! – по его голосу было ясно, что он на самом деле сожалеет. Тарелка борща моментально появилась на столе.

- Знаешь, я же не на машине поехал, а на метро – начал он застольный разговор

- Я знаю, милый! – жена села напротив.

- Откуда? – удивился он, потянувшись ложкой за сметаной.

- Рядом с нами произошла крупная авария с жертвами, я тебе сразу звонить стала, телефон недоступен, я в слезах выбежала во двор, увидела, что машина на месте, успокоилась, поняла, что ты в подземке.

- Да? – Вениамина эта новость ещё больше насторожила. – Утро, бабушка, Главк, командировка со многими неизвестными. Он уставился в пустоту. – Нина, насколько уезжаю в командировку - неизвестно, позвони пацанам, пусть приедут.

Глава 3

«Фермер»

1

Симфония известного классика убаюкивала пассажиров авиарейса Москва – Ростов на Дону. С хорошим настроением под такую музыку можно было впасть в радужные фантазии, а имеющему негативный настрой, каждый звук вызывал мизантропию. Вениамин прислонился к иллюминатору самолёта, обшивка у стекла громко скрипнула от его плечистого прикосновения. Часовой полёт незаметно пролетел в раздумьях, он даже не успел проанализировать состав пассажиров. Одним взглядом на сотню с лишним пассажиров, он уже примерно знал кто есть кто, и что из себя представляет. Подождав, пока все пассажиры покинут салон, он взял большую кожаную сумку и направился к выходу, где улыбкой провожала смуглянка -стюардесса.

Все в том же чёрном, обтягивающем его спортивный торс, тонком свитере, чёрных джинсах и лакированных строгих ботинках Вениамин выглядел ярко. Такие в любом возрасте интересуют прекрасный пол. Он всегда это чувствовал и пользовался без стеснения этим, разбивая сердца красавиц.

- В гостиницу «Дон»! – кинул сумку он на заднее сиденье такси, развалившись рядом. Только сейчас обратил внимание, что температура воздуха намного выше московской. Вроде и столица вся в зелени, ещё не всё отцвело, но здесь растительности было заметно больше, только вместо цветов уже давно связались плоды.

- Вот края благодатные! – На ломанном русском подтвердил его мысли водитель в тюбетейке с весёлым взором – У нас очень хорошо! Вы из Москвы?

- Да, дорогой, оттуда! Приехал подышать целебным воздухом. – решил он сразу ответить водителю на следующий вопрос. Улицы города быстро замелькали перед глазами, он снова задумался.

- Гостиница, прибыли! – громко сказал водитель, выбежав открывать дверь своему клиенту.

- Надо же! Специально люкс под таким номером сняли? – смеясь над суеверием, Вениамин провёл картой -ключом, открыв дверь в номер под цифрой 13. Люксовая обстановка была тоже какой-то странной, вроде всё по уму, со вкусом, но что-то будто было не на своём месте, что-то не так. Чувство тревоги волновало мембраны души.

Вряд ли кто-то из его группы прилетел с ним в одном авиалайнере. Вечером встреча в каком-то скромном кафе на краю города. Приведя себя в чувство несколькими часами сна, бритьём и принятием контрастного душа, он направился гулять по городу, к 9 часам вечера на такси подъехал в назначенное место.

- Они, что издеваются? Кафе называется «Дно» - прочитав вывеску, он оглядел район. Старые хрущёвки в темноте не портили общую картину, мягкое освещение придавало кварталу уют, несколько дорогих авто стояли у входа. Он заметил, что камеры видео -наблюдения отсутствуют – Теперь понятно, почему именно здесь! - постарался он объяснить выбор начальства. Зайдя в заведение уловил вкусный набор запахов, лёгкая музыка не напрягала.

- Шестой стол! Должно быть зарезервировано! – его встретил молодой администратор в чёрном костюме, лет 30, с наигранной улыбкой, проводил его до места. Темно -синие кресла, стеклянный стол, всё было оформлено элегантно, в углу играл ди-джей, публика не напоминала о себе, но зал был полон. Заказав на четыре персоны закусок, фруктов, он взял в руки запотевшую бутылку русской водки. – Человек даже редко пьющий, запьёт в моей ситуации! – хлопнул по стеклу, налив себе ледяную горячительную жидкость в рюмку.

- Извините, занято! – фраза слетела на автомате. Привстав со стула с виноватым лицом, его глаза уткнулись в счастливейшее личико девушки с золотыми озорными косичками. Она словно сошла с картинки детского журнала, улыбнулась и представилась– Вероника! За шестой стол меня не приглашали, а приказали! – не дожидаясь ответа от ошарашенного Колесникова, приподняв платье, она села, напротив.

– Это мне? – девушка протянула пустую рюмку. Бутылка ещё была в руке Вениамина, немного придя в себя, спросил: - Вероника, Вам водки? – увидев саркастическую улыбку рыжей красотки, он наклонил горлышко.

- Да садитесь вы! – всё улыбалась она. Вениамину показалось, что всё кафе озарилось её светом.

– Ага! – ничего больше не найдя ответить, он махнул, садясь обратно в кресло. – Время только половина девятого, но так устал в последние дни, думаю, дай водки выпью.

- Я сама не пью, но сегодня можно! – словно успокаивала она, её серые глаза живо бегали над маленьким вздёрнутым носиком – Вы, босс? Я капитан Герасимова, медицинская служба, психолог, работаю с извращенцами! Ой, извините! – хихикая, взяла она его твёрдую ладонь в свою маленькую тёплую ручку, -работаю в смысле, клиенты мои неадекватных взглядов, больные на голову! Ну? Понятно?

- Веня! – улыбнулся и представился полковник, поднимая рюмку.

- Полковник Колесников? А! Это Вы, шеф! – чокнулась она рюмкой, звон стекла тоненько завис в воздухе.

- Здравия желаем! – одновременно два мужских голоса прервали их застольный дуэт – А вот ещё двое наших сотрудников! – произнёс Вениамин, оглядев гостей. – Присаживайтесь, ребята! Вы уж извините, я похозяйничал, решил тяжёлую неделю залить водочкой! Так-то я редко пьющий! – пытался оправдаться он. – Вениамин Колесников! – не спрашивая, он поставил рюмки напротив присевших, разлил.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Майор ФСБ Денисов Денис – приподнялся блондин среднего роста плотного телосложения с боксёрской внешностью. В белой футболке, в белых штанах он подчёркивал свою северную природу во всём - улыбчивые голубые глаза, скромно, не по -чекистски, глядели на собеседников. Плоский нос, словно недвижимость на лице, не реагировала на мимику лица, даже при улыбке до ушей.

- Майор С К, следователь Смолин Игорь! – привстал высокий, около 190 сантиметров, с прямыми чертами лица, брюнет с давно нестриженой эспаньолкой на подбородке.

- Психолог Герасимова Вероника! – вставила капитан – Мальчики, давайте за знакомство, если все собрались. Она торопилась снять неловкость, обычно возникающую при первой встрече.

- Если все в сборе, то за знакомство! – встал Вениамин, потянувшись с рюмкой к коллегам.

Вениамин параллельно анализировал ситуацию. Компания из четверых разновозрастных людей мирно беседовала, не привлекая внимания окружающих.

- Каждый получил от руководства папку с информацией, конечно, все внимательно изучили и каждый знает, что делать? – Вениамин внимательно оглядел каждого.

- Я с утра в станицу Хрущевская, изучу владения Сопковых, я отвечаю за электронику. – Денисов закончил, дожёвывая яблоко.

- Моя задача выяснить общественное мнение, также осмотрю хозяйственные и производственные места – поднял указательный палец вверх Смолин.

- А я! – тоненько произнесла Вероника – Съезжу в Краснодар, в психоневрологический диспансер! Как говорят в народе, в дурдом! – заметила удивлённые взгляды мужчин. – Из прошлой оперативной группы уцелел майор Смирнов, но тронулся умом. Кто его знает, может, что дельного скажет!

- Да, я согласен! – одобрительно посмотрел на неё Вениамин. – Ребята, арендуйте неприметное авто, сюда на нём не приезжайте, стараемся не привлекать к себе внимание! Инкогнито требуется! Не имеем права спугнуть преступников. Если они насторожатся – результата не будет! – он сделал паузу, сотрудники внимательно слушали. Мужчины едут вместе на автомобиле, собираете по максимуму информацию, особенно обратите внимание на предстоящий бизнес -форум, на ярмарку в выходные, время у нас ограничено. На кладбище тоже надо побывать, могилу Сопкова -старшего осмотрите внимательно, а я с Герасимовой сгоняю в Краснодар! Гайцам старайтесь не попадаться! Не исключено, что «Агро -Дар» пустил свои щупальца повсюду. Встречаемся завтра, тут же, в это же время. Объект в соседней области, поэтому мы в Ростове и остановились. Дело серьёзное, надо ответить на вопрос - они ли убили семью из 10 человек, но нутро моё подсказывает их причастность.

- Шеф, всё ясно! – по очереди проговорили новые подчинённые полковника Колесникова. После ужина все разъехались на такси. Первыми уехали Денис с Игорем, такси для Вероники как будто специально задерживалось, давая им побыть наедине. Рыжеволосая красивая девушка вплотную прижималась к Вениамину, который разогревшись от алкоголя, боролся с желанием - поддаться на флирт или всё же, сжав волю в кулак, отправиться в гостиницу. Но тут прибыл таксист. Вениамин и Вероника, пожав друг другу руки, расстались.

Приятный аромат духов, оставленный Вероникой, ещё долго шлейфом напоминал Вениамину её жизнерадостное лицо. Она не только источала молодость, но и жизнелюбие. Пора спать! – укоряя себя, он пытался отогнать шальные мысли, пока не уснул.

2

Утро вечера мудренее! Не зря в народе сложилось такая присказка. Растянувшись на большом диване, Вениамин открыл глаза и ощутил полное восстановление, энергия наполнила его тело. Ребята дело своё знают, вечером сложится вся картина. Вероника, как и договорились, уже ожидала его на остановке общественного транспорта в сторону Краснодарской трассы. В брючном костюме она уже смотрелась строго, но озорное лицо коллеги всё так же источала жизнерадостную энергию.

- Доброе утро, Вероника! – поздоровался полковник, быстро вышел и открыл коллеге пассажирскую переднюю дверь.

- Спасибо! – элегантно ответила капитан Герасимова, в светло-синем деловом костюме - безупречная осанка дополняла стильный вид. На этот раз водитель попался неприметный, именно такие нужны по утрам. Лет 40, усатый мужик, стабильно, не дёргая авто, шёл по идеально ровной трассе Ростов на Дону - Краснодар. В салон мягко заходил тёплый воздух с приятными ароматами природы.

Два областных центра находились примерно в 300 километрах друг от друга. К 9 утра такси остановилось напротив закрытых ворот психдиспансера. По периметру бетонный забор, ограждал территорию закрытой больницы.

- Зачем мы отпустили такси? – спросила Вероника, взяв Вениамина за руку. – Вы не против, товарищ полковник? – как бы между прочим спросила она.

- Мы к главному врачу Серкистаевой Елене Николаевне! – твёрдый голос полковника застал охранника врасплох, не ожидавшего посетителей в столь ранний час.

- А, да! Извините! – опешил он, подтягивая чёрную бейсболку на широкий лоб. – Елена Николаевна, к Вам пришли! – немного выслушав, прикрыл трубку телефона рукой, спросил – Как представить вас?

- Вероника Герасимова из Академии нейропсихологии, она должна быть в курсе! – подтянула за свитер Вениамина ближе к себе – А это мой ассистент – доктор Колесников.

- Да, да, доктор Колесников – почти шёпотом вторил он, стараясь не улыбаться, он пошёл вслед за Вероникой, оглядываясь по сторонам. Профессиональный навык - изучать всё, что впервые попадается на глаза.

- Проходите! – охранник открыл дверь проходной - Третий этаж, 7 кабинет.

- Вероника, в халатах, что сумасшедшие? – Вениамин оглядывал каждого обитателя данного учреждения.

- Овощи гуляют под контролем! Буйные в закрытых помещениях! А эти, скорее всего, на профилактическом осмотре. – со знанием дела, официально комментировала капитан.

Огромная территория была ухоженная, аккуратно стриженный газон, цветы в клумбах напоминали свежим цветом, что лето только начинается - светлые зелёные листья при колыхании от лёгкого ветра на солнце переливались, создавая эффект влажности. Только ярко -белая окраска низа стволов деревьев напоминала о причастности их к медицинскому учреждению. У центрального входа их встретил огромный медбрат или санитар.

- Заходите! – глядя поверх очков, моложавая крашенная блондинка, лет 55, ровно сидела в кресле, что-то печатая за компьютером – Присаживайтесь! Пригласила взглядом на мягкие стулья ещё советских времён.

– Мне звонили из Москвы, вы хотите побеседовать с майором Смирновым? – не дожидаясь ответа, она отдала команду санитару в белом халате.

- Сергей Иванович, проверьте в каком состоянии пациент и проводите его в комнату для посещения, если он не против.

- Да, нам необходимо побеседовать с ним! – Вероника изложила свои вопросы на языке профессиональной терминологии. Вениамину оставалось с недоумением выслушать разговор двух профи в психиатрии.

- Он в состоянии, ожидает в комнате – их разговор прервал зычный бас санитара. В комнате, оббитой прорезиненным материалом белого цвета, по середине стоял плотно прикрученный железный стол, напротив стояли также зафиксированные табуретки. На одном из них, опустив голову со взъерошенными седыми волосами, сидел худой невысокий человек в синем больничном халате.

- Я одна с ним буду говорить! – твёрдо, не допуская возражений, выпалила капитан Герасимова, давая понять, что для беспокойства нет причин.

Вениамин встал у смотрового бронированного стекла, слышимость была прекрасной. Главврач с любопытством наблюдала за происходящим, ей было интересно, как работает молодая коллега. Психотерапевты имеют специфический взгляд на душевные переживания людей. Человек – книга! – считают они. - Здравствуйте! – приятный голос Вероники мог растопить любого интроверта.

Смирнов поднял голову, точнее то, что называется анатомическим языком - черепом, который был изрезан глубокими морщинами. Нездоровые зубы, сухие тонкие губы, бледный цвет кожи выдавали явно больного человека. Огромные с мешками вокруг, до черноты карие глаза, безумно посмотрели на психолога, не найдя в собеседнике ничего интересного он резко повернул голову в сторону Вениамина. Острый хрящ носа клювом сжимался в ноздрях от надвигающейся ярости.

- Он нас видит? – удивился Вениамин, чувствуя взгляд Смирнова.

- Нет! Видим только мы пациента! – успокоила Елена Николаевна, насторожившись от происходящего за стеклом.

- Когда вы меня отпустите? – не дал Смирнов начать беседу Веронике.

- Я приехала узнать, как идёт ваше выздоровление. Нам надо знать, готовы ли домой – твёрдо, без эмоций, повела разговор капитан Герасимова. На что тот громко рассмеялся.

- Домой? Вы что говорите? Есть ли те, кто не готов домой? Странный вы вопрос мне задаёте! Как вас зовут?

- Вероника!

- Вы не местная, не из этих краёв, от вас приятно пахнет, прекрасно выглядите, вчера вы понравились мужчине, да и он вам,но не морочьте мне голову, суть донесите!

Вениамин вопросительно посмотрел на Елену Николаевну, на что та пожала плечами, достала блокнот, начала записывать.

- Спасибо! Я не местная! Вы правы! – удивлённо открыла глаза Вероника, как он догадался насчёт мужчины? Ведь Вениамин реально всколыхнул её чувства.

- Вы из столицы! Вы военный врач или криминалист. Вам моё состояние до одного места, вам интересна причина моего нахождения в данном месте. – глаза Смирнова словно всё больше и больше расширялись от слова к слову. Выдержав минутную паузу, он опять повернулся к стеклу – Терпеть не могу людей с виду добрых, а равнодушных по сути! - голос его начал накаляться в тоне. – Кто-то спасает одного, чтобы погубить многих, другой – губит одного, чтобы спасти остальных! Кто из них милосердней? Кто из них спасатель? Кто не убил того, кто когда то убьёт многих, или тот кто убил кого-то, чтобы в будущем не погиб никто! Кто из них убийца? – уже сорвался на крик майор Смирнов. Вениамин с опаской дёрнулся в сторону комнаты.

- Подождите! Санитар успеет! Не переживайте, всё под контролем! – взяла главный врач его за руку, ей однозначно становилось всё интереснее и интереснее.

- Вы о чём? – привлекла к себе внимание Смирнова Вероника.

- Тсс! – поднёс исхудалый палец ко рту больной - Ничего не говорите! Молчите! – он медленно поднялся, подошёл к толстому стеклу, встал как раз напротив Вениамина, словно видел его, смотрел прямо словно в лицо. Тяжёлый и проницательный взгляд будто прожигал преграду.

- Полковник, исправь и уничтожь! Ты ответственен за это! – прорычал он.

- За что? – невольно спросил Вениамин, забыв, что слышать может только он.

- За что?! – крик Смирнова разрезал тишину – За что? За Ад! – забившись в конвульсиях, он кинулся на стекло, пытаясь вырваться. Атмосфера резко накалилась, санитар по знаку Елены Николаевны кинулся в комнату, где испуганная Вероника была готова спрятаться под стол.

- Мы живём, как Боги в этой жизни, мы сравнили себя со Всевышним! Но мы всего лишь свиньи! Мы не ценим не только любовь Господа, но и самих себя! Мы обречены погибнуть в муках! - Вырваться из чугунных рук санитара вряд ли смог бы и здоровый человек, но Смирнов отбросил того, словно куклу. На помощь тут же кинулись другие сотрудники психдиспансера, втроём с трудом им удалось скрутить пациента.

- Пустите меня! Мы не спасёмся! – хриплый голос Смирнова зло звенел в коридоре.

- Ты в порядке? – прижал Вениамин к себе испуганную Веронику.

- Вроде, да! Поехали в Ростов, здесь мы ничего больше не узнаем – повисла она, обессилев на руке, опустошённая происшедшим.

- Конечно, Вероника! Попрощаемся с Серкистаевой, и в дорогу.

Обратный путь прошёл в тишине. В глазах Вениамина стояли коридоры психоневрологической больницы застывшей советской эпохи, покрашенные зелёной масляной краской по плечи стены. Тяжёлое тревожное волнение только усугублялось. Положив голову на плечо Вениамину, Вероника глубоко вздохнула.

3

Словно похмельный осадок,трепетало увиденное в больнице внутренности Вениамина. Много чего повидавший, часто оказывающийся в безвыходных и слишком опасных ситуациях, на этот раз он чувствовал рассеянность и неуверенность. Думать, как занять время до вечерней встречи не пришлось, в Ростов они въехали уже на закате. Кафе было совершенно пустым, пока сделали заказ, подъехали Денисов со Смолиным, вид которых оставлял желать лучшего.

- Вечер добрый, коллеги! Судя по озадаченным лицам не только нашим, но и вашим, день прошёл плодотворно, – Вениамин ухмыльнулся, стараясь приподнять настроение – Так вот, наша встреча с оперативником из группы, пропавшей без вести, оказалась мало результативной. Оставшийся в живых немного нас ввёл в стопор.

- Что известно вообще об исчезновении предыдущей оперативной группы? Кроме того, что открыло нам руководство? - Смолин, задав вопрос, принялся изучать что-то в планшете.

- Из беседы с главным врачом психдиспансера, нам удалось узнать, как сказал товарищ полковник, немного – заговорила Вероника – Его нашли на кладбище станицы Хрущевской, обессиленного, совершенно голого, со следами ремней на запястьях и лодыжках, словно его долго держали в подвешенном состоянии. Из его не совсем адекватного объяснения, можно было понять, что он сбежал из какого-то подземелья. А дальше вы знаете, на поиски оперативников были кинуты большие силы МВД, наши коллеги произвели обыски в усадьбе Сопковых и на их производственных площадях, но результаты ничего не дали!

- Дали! – вмешался Вениамин – Все средства массовой информации подняли шум, что в России таким образом государство отнимает у состоявшихся предпринимателей бизнес. Поэтому и мы здесь вчетвером, без криминалистов и протоколов, чтобы если и предпринимать что-либо, то не поднимая шума. Денис, как вы съездили? Давай послушаем тебя – полковник промолчал сам и не дал сказать Веронике о том, что Смирнов обвинял его лично. Ну не мог он это объяснить не себе не им.

- То, что расскажу, тоже вам покажется каким-то бредом, но поверьте у меня до сих пор сердце не на месте! – приподняв голову, Денис, словно какого-то опасаясь, сбавил голос – Так вот, при въезде в станицу Хрущевская, мы оставили свою машину, на такси разделились с Игорем –он опять огляделся по сторонам.

- Денис, мы далеко от станицы, нас никто не подслушивает! Продолжай нормально, не шепчись! А то ещё к делу не приступили толком, а паранойя нас уже обуяла! – твердо сказал полковник.

- Ну, так вот, продолжаю! – виновато улыбнулся Денисов. – От таксиста я узнал, что холдинг «Агро-Дар» основал Тимофей Сопков, которого похоронили три года назад, вслед за супругой. Говорят, что они жили душа в душу, и дед не вынес тоски по ней, но люди шепчутся, что тот был извращенцем, спал со своей дочерью Валентиной, нынешней главой «Агро-Дара» и что кроме внуков, детей Валентины, были ещё плоды инцеста, но их никто не видел. Может это всё только разговоры. В данный момент Валентина Евгеньевна Сопкова является полновластным хозяином сельхоз -империи, а два её сына -близнеца, Борис и Фил, живут себе всласть, как и все мажоры, хотя им уже за 30.

- Извини, немного ты ушёл в сторону – полковник прервал разговор, - супруга Тимофея Сопкова упокоилась по какой причине? По старости?

- Обоим было далеко за 70 лет, скорее всего по старости, но таксист нагнал на меня жуть. Может просто байки, но она не смогла переносить связь мужа и дочери, покончила с собой! Но послушайте то, что я ещё услышал!

- Говори! Только хватит на самом деле шептаться! – снова сделал полковник замечание Денису.

- После разговора с таксистом мне захотелось посетить могилу четы Сопковых. Я остановился на краю станицы, чтобы водитель ничего не заподозрил, сделал пару кругов мимо какого-то сада, проследовал к кладбищу. Время обеденное, светло, птицы так заливались, что я заслушался и не заметил, как меня догнала бабушка, вся в траурном одеянии.

- Добрый день, бабуль! – поздоровался я с ней, на что она с трудом подняла голову и прошептала: - Здравствуй, сынок! Я словно попал в гипнотический сон, ватным телом следовал уже за ней, как магнитом притянутый, оказался на берегу водоёма на территории кладбища. Она завернула за сирень у оградки и меня отпустило, будто тело обдало свежестью с головы до ног. Куда пропала старушка, я не понял, но что она меня привела к огромной могиле Тимофея Ивановича Сопкова и его супруги, было яснее ясного. На больших мраморных плитах на меня смотрели два пожилых человека. Взгляд Тимофея – это взгляд дьявола, а вот изображение супруги было очень схоже с лицом старушки, которая исчезла в кустах. Но честно, это лицо я не могу описать! Хоть тресни! Даже сейчас я пытаюсь её вспомнить - не могу. Какая неведомая сила меня привела к этой могиле и была ли вообще эта старушка, я боюсь не могу утвердительно сказать вам сейчас! Повторюсь, от встречи с той бабулькой, сердце моё, как у кролика. Прошу вас не смеяться! – опустив голову, замолчал майор ФСБ Денисов.

- Бабушка вся в чёрном, с ровно прижатым на лбу платком, сильно сгорбленная? – задумчиво спросил полковник, вспоминая привидение старухи в вагоне метро. – Лицо вроде чёрного тумана?

- Да! Да! – поднял глаза Денисов – Именно! Казалось, что её лицо меня превратило на время в тряпку, вытянув всю энергию.

- Это всё, Денис?

- Да товарищ полковник! Пока всё! – привстал майор.

- Сиди, мы не в кабинете! – успокоил Вениамин, обращаясь теперь к Смолину, - Игорь, что ты расскажешь? – тот оторвался от компьютера, перестал печатать. – Станица Хрущевская – это ухоженный населённый пункт на пару десятков тысяч человек, основанный ещё в 18 веке на месте какого-то древнего поселения. Тимофей Иванович Сопков приехал сюда в 50-е годы, работал то комбайнером, то трактористом. В 90-е занялся фермерством, в начале 2000-х зарегистрировал агрохолдинг «Агро-Дар», быстро расширил свою деятельность, заручился поддержкой местной администрации, наладил контакты с зарубежными партнёрами. Теперь более 600 наименований мясной и зерновой продукции производит данный агрохолдинг. Связи с губернатором в руководстве страны. Как и предполагали, связи очень обширные, всё куплено. Дети Валентины Сопковой, Борис и Фил уже не первый год беспределят. Пока они были маленькими, к семье внимания было меньше. Сейчас противозаконная деятельность подонков приносит главе семьи проблемы.

- Какие? – вопрос Колесникова создал паузу.

- Какие? Рассказ одного из жителей, бросает в дрожь. Злой дед Тимофей умудрился скрывать на протяжении десятилетий свои деяния.

- Это как-то связано с убийством семьи Керимовых?

- Всё по порядку, товарищ полковник! – продолжил Игорь, опять отрываясь от планшета.

- Вениамином меня называйте, шефом, боссом! Но только не по званию! - Обратился ко всем Колесников. – Повторюсь, наша работа на этот раз не обычная, не привлекайте внимание!

- Понял! Так вот, я проехал сначала на предприятие, где на самом деле сконцентрированы серьёзные производственные мощности, тракторные мастерские, склады готовой продукции, мясокомбинат и так далее, а после обеда подъехал к усадьбе Сопковых, она стоит с краю станицы, на берегу местной живописной реки. Видно, построена она была лет сто назад, но выглядит очень красиво – во внутреннем дворе располагались фруктовые сады, ровными рядами по периметру росли клёны, мраморные лестницы на входе, столпы как в древнегреческом амфитеатре. Говорят, что эта усадьба в царские времена, принадлежала известной графской фамилии. Словно приготовив слушателей, высокий коротко -стриженый брюнет выпрямил спину и продолжил – Теперь самое интересное - проезжая мимо усадьбы, я заметил напротив, через улицу, в огороде возится милый дедушка. Я отпустил такси и пробрался к свежевыкрашенному забору. Все улицы в станице засажены яблонями, вишнями, в общем, зелёно, так что мне удалось незаметно подобраться к соседу Сопковых. Судя по возрасту, он мог знать многое. Несколько раз покашляв, я привлёк внимание старичка, минимум ровесника второй мировой войны. Он сразу мне внушил доверие.

- Извините, можно кое-что узнать у Вас?

– Да, сынок! Здравствуй! – прищурился тот, в метрах трёх – четырёх, опёршись об лопату.

- Дедушка, меня отправили сюда написать статью о станице! Я корреспондент из столицы!

- Со столицы? Газетчик? – не дал он мне договорить, выдернул лопату, приблизился к забору, ко мне ближе – И что ты хотел от меня, сынок? Чем я могу тебе помочь?

- Честно сказать! – слова у меня с трудом шли из уст. – Меня интересует смерть семьи Керимовых! Что-нибудь, что не знают все!

Этим заявлением, конечно, я чуть дедушку не спугнул. Еле удержал его, предложив тысячу на магарыч, и спас дальнейшую беседу. От него изрядно несло перегаром, так это первое, что пришло мне на ум. Словно оправдываясь и одновременно радуясь, что дед согласился, ухмыльнулся Игорь. Всё что он рассказывал, было интересно коллегам, так что все улыбнулись в ответ и продолжили слушать.

- Тимофей Иванович имел какие-то подозрительные связи в Европе, не зря в народе все шушукались, называя его исчадием ада. Чего там он творил в Европе никто не знает, но это узнал Айдын, глава семьи Керимовых - они давние конкуренты, они неоднократно конфликтовали, судились из-за земельных паёв.Гибель их точно не связана с работой, точно что-то лишнее узнал Айдын, и за что поплатился не только сам, но и семья.

- Да что же такого он мог узнать, дядя Никифор? – познакомился я с дедом уже ближе, после того, как деньга оказалась у него в кармане, тот стал болтать так, что и вопросы задавать не было нужды.

- Эти самые партнёры каждую весну и осень приезжают к Сопковым из-за границы на всякие там ярмарки, а после по ночам творят свои дела колдовские, молятся, наверное, дьяволу и приносят жертвы.

- Какие, дед Никифор? – опешил я от предположений.

- Какие, какие? Человеческие – шёпотом уже сказал мне дед. Оказывается, в этих краях, если пропадают люди, то это дело рук Сопковых!

Дед помолчал малость, а потом добавил – А теперь эти головорезы, Фил и Борис, подросли, изверги творят, что хотят, а мать покрывает их, вытаскивает из любых переделок. Стоит им завидеть какую красавицу, так её попортят, а если она с парнем, ещё и того изуродуют или вообще тот пропадает навсегда. Год назад случай такой был, народ вроде возмутился, на улицы вышел, из Москвы милиционеры приехали, а потом всё шито-крыто. В конце концов и девушка отказалась от показаний, видите ли, сама хотела, и родные пропавшего парня утверждают, что тот уехал на работу за границу.

Дальнейший разговор прервала бабушка, не весть откуда появившаяся, она что-то деда заругала сильно, прогнала до хаты, ну и на меня не слабо порычала! Толстенькая такая, на вид добрая – развёл Игорь руки в стороны.

Всегда жизнерадостный блондин Денис, строгий брюнет Игорь, статный Вениамин и яркая Вероника - все четверо со стороны напоминали компанию учеников, столкнувшихся на экзамене с неразрешимой задачей.

После длительного молчания, переварив информацию, заговорил полковник Колесников – Что слышал я, то слышали и вы. Допустим, что этот Тимофей Сопков какой-нибудь фанатик -оккультист, состоявший в одном известном обществе международных заговорщиков, хотя всё может на деле обстоять намного проще. Но что из себя представляет изнутри эта зловещая семья? Беззаконие, насилие, убийства, пропажа людей - скорее всего, это организованная группа извращенцев, прикрывающаяся хозяйственной деятельностью «Агро-Дар», меценатской помощью, большими выплатами налогами. И это не позволяет подойти близко к такому закрытому логову и провести обычное расследование в рамках закона.

Сделав паузу, он будто спохватился, как будто забыл самое главное.

- Смирнов неоднократно произносил фразу: Люди -свиньи! И то, что всем надо спасаться. Есть ли какая-нибудь оккультная секта, проповедующая страдание людей, или свиней, или всех вместе? Посмотри, Игорь, в инете!

- Коллеги, я тоже чуть не забыл сказать, что во время второй мировой войны, в древних подземельях под усадьбой фашисты ставили опыты, бесчеловечные. Какие именно - дед Никифор не успел договорить, но что подземные пещеры взорвали и выходы залили бетоном – это факт. В прошлом году после пропажи оперативной группы Смирнова исследовали каждый сантиметр - ничего подозрительного. Но! – поднял Смолин палец вверх. – Посмотрите эту карту, она есть только в немецких хрониках и только на немецком языке.

– Получается, подземелья имеют коридоры в несколько километров и соединяют усадьбу с выходом на местную реку, кладбище и на производственные площади. Да, там разветвлённая сеть на случай отхода, столько подземных отходов залить цементом невозможно, и если бы взорвали все коридоры, то были бы видны канавы, места от взрывов, но по спутниковым снимкам этого нет. Странно! – изучал он, сопоставляя все карты между собой. – Могу сказать, одно - надо попасть в усадьбу. Завтра с утра начинается бизнес -форум, где я окажусь, как действующий фермер, у меня имеется приглашение, постараюсь попасть внутрь. Вы меня прикроете. Как я понял, в честь окончания посевных работ будет праздник, приглашены звезды, после бизнес -форума начнутся гуляния. Сегодня мы достаточно измотались. Утром встречаемся за городом. Обо всем хорошо подумайте, может, у кого возникнут идеи. Будем действовать по обстоятельствам, решения принимать на месте. Колесников проводил на такси подчинённых, решил немного пройтись, подышать тёплым, чистым воздухом донской столицы. Ночной город мягко освещался, приветливо приглашая гостя к длительной прогулке по людным улицам. Предстояло сложить все пазлы замысловатой и опасной картинки.

4

Вениамин проснулся, как всегда рано, без будильника. Душ, завтрак, строгий офисный вид, и вперёд -на улицы Ростова. В раздумьях он выстукивал каблуками ярко начищенных чёрных ботинок по брусчатке. Как действовать - было ясно до предела, вчерашняя мысленная каша улеглась. Что семья Сопковых причастна к жестоким преступлениям имелась твёрдая уверенность, также как открытие шокирующих фактов было не случайным. Опыт подсказывал – идём в верном направлении, но результат не понравится.

Глухо хлопнула дверь, чуть не прижав резиной уплотнителя отворот пиджака. Плохая примета, видно и в деле придётся вот так от беды ускользать.

На развилке за городом, у придорожной гостиницы, в суете дальнобойщиков и пассажиров, остановившихся на отдых, его не сразу заметили подчинённые.

- Товарищ, полковник! – с восхищением встретила его Вероника. – На самом деле, Вы - мастер перевоплощений! – Она взяла его под руку, будто своего парня, направившись к Денису с Игорем, которые спорили о чем-то у входа в кафе.

- Вероника, это куда ты так нарядилась? – отойдя на пару шагов, удивился Вениамин. – Во-первых, я просил по званию меня не называть, а, во-вторых, не слишком ли вызывающая твоя одежда?

Очень короткая юбочка открывала стройные ноги, а почти прозрачная, розовая, под цвет юбки блузка, едва скрывала молодые упругие груди. Модная причёска делала её ещё моложе, волосы торчали в стороны так, что не заметить Веронику в толпе было невозможно.

- А что, не нравится? – озорно развернулась она вокруг себя, веером подняв края юбки, – Как я вам? Слушайте, мальчики! – живо продолжала она. – Работаем на живца.

- А наживка – это ты? – подозрительно спросил интеллигентный Смолин.

- Именно! Сыновья Сопковых, Борис и Фил, западают на красивых девчат, особенно падки на приезжих! – её ответ не успокоил мужчин.

- И? Сегодня там будет девушек тьма, гостей со всей страны понаехало! – зацепился за идею Денисов Денис.

- Таких, как я, не будет! – надула губки Вероника. – Они обратят внимание и подкатят именно ко мне. Я с ними, а вы за мной, пока Вениамин будет на официальном приёме.

- А вдруг насилие? – замотал головой Колесников.

- Я не дитя, справлюсь! – упёрлась Герасимова.

- Почему бы нет! Это вариант, возьмёт по факту, и будет реальная причина обыскать все досконально. – поддержал её Смолин. – К тому же мы закрепим подслушивающее устройство. Да, между прочим, разберите безопасную связь. - Открыв дипломат, он раздал каждому по телефону. – Сегодня она между нами должна быть обязательно.

- Ну, хорошо! Действуем согласно русской смекалке! – Вениамин достал затемнённые очки, бейджик с тем же именем, но с фамилией Иванов, закрепил на лацкане пиджака – Приятно познакомиться, фермер Иванов! –Колесников глядел из-под тонированных очков на коллег.

- Вениамин! – Вероника прошептала, хитро выглядывая из-под рыжей чёлки, – Вы на самом деле будете за меня переживать?

- Вероника! – почувствовал он неудобство от её флирта перед остальными подчинёнными, понимая по их улыбкам, что напор Герасимовой однозначен в помыслах и понятен всем – Как по-другому?! Обязательно!

- Пора выдвигаться, вы на автомобиле поедете втроём, на площади там уже наверняка полно народу, но это будет официальная часть. Проанализируйте, когда лучше выпускать наживку! И смотрите у меня, мужики! – погрозил пальцем Денисову и Смолину, - Головой за девчонку отвечаете!

- Слушаемся, шеф! – иронично вытянулись подчинённые.

До станицы Хрущевской было недалеко, путь занимал 2 – 3 часа. Как раз на самое начало бизнес -форума успевал Вениамин. Он поймал такси, дорога из Ростова уходила в сторону Азовского моря, влажный мягкий воздух которого освежал через открытое окно мягко идущей «Волги». Средней руки фермер с большой кожаной сумкой ехал на бизнес -форум сельхозпроизводителей поделиться опытом, точнее набраться его. А коллеги ехали на провокационную импровизацию по раскрытию преступной группы.

5

Утренние улицы станицы Хрущевская можно было сравнить с карнавальными переулками итальянских городков - громкая музыка казачьего полка, маскарадные костюмы из овощей и фруктов смешались с крикливыми нарядами зарубежных гостей. Артисты, туристы, потоки людей заполнили станицу, автомобили и автобусы плотно заперли проезд, полицейские в парадных мундирах верхом важно покачивались в такт цокота подкованных копыт ездовых. Дорожные полицейские были загружены более, они ограничивали движение автотранспорта. Окончание весенних полевых работ, видимо, в этих краях всегда справляют особо, с широким размахом.

Приглашение возымело результат, Вениамина пропустили, подсказали дорогу к дому культуры, где собирались официальные лица, репортёры и гости бизнес -форума.

- Ничего себе - сколько народа! – нарочито удивился Вениамин, решив подтолкнуть водителя на краткий экскурс. Ожидания оправдались, толстый и общительный армянин быстро с лёгким акцентом затараторил.

- Каждый год после посевной и уборки урожая «Агро -Дар» устраивает шикарный праздник для народа! – пальцами рук показал, типа стараются быть отличниками, весь год творят беззаконие, а потом пируют. А после ходят ужасные разговоры, что людей крадут и убивают.

- Для чего? – с интересом выпытывал Вениамин, делая вид, что впервые слышит.

- Может в жертву приносят, может просто убивают, но точно, что жители всех близлежащих станиц боятся Хрущевской как огня! Вся молодёжь уезжает отсюда!

- А куда полиция смотрит?

- Полиция вся куплена! Вах, вах, все это на словах страшно, вот были бы вы здесь ночью, дрожь пробирает, даже собаки у нас не лают! – последние слова водителя остались в памяти Вениамина надолго

Актовый зал станичного Дома культуры,был наполнен людьми, которых собрали со всей страны и не только.

- Здравствуйте, дорогие гости!Ежегодный форум крупных сельхозпроизводителей «Дары полей» приветствует всех! – голос известного диктора одного из центральных каналов телевидения привлёк внимание зрителей, операторы транслировали происходящее в прямом эфире. На вынесенных креслах на сцене важно восседали первые лица края, владельцы крупных российских агрохолдингов и европейских потребительских рынков. Рядом с губернатором сидела статная женщина в деловом сером костюме, со строгим лицом, чем-то напоминающим стервятника. То ли жёсткие черты, то ли выдающая сильно вперёд верхняя челюсть хозяйки Валентины Евгеньевны Сопковой делала её красоту не приятной, но она глава агрохолдинга «Агро -Дар», и это сводило на нет для мужчин её недостаток. Даже её с виду милая улыбка была похожа на сарказм хищника. Ярко -чёрные крашенные волосы собраны аккуратно на затылке. В общем, чересчур строгая бизнес -вумен. Слово предоставили сначала губернатору, который беспрестанно нахваливал хозяйку, потом долго рассказывала о достижениях компании сама Сопкова, срывая периодически громкие аплодисменты. Потом мирно пошучивая, вступили в беседу гости из Европы. Много сухих цифр, агроэкономических терминов. Вениамин был хорошим физиогномистом, поэтому усердно изучал лица гостей. Результат ему не понравился, без труда он отметил в числе присутствующих всех потенциальных преступников, конечно, не все они имели отношение к интересующему его объекту. Но среди пожилых гостей ненормальный бешеный блеск в глазах его насторожил более всего.

Ведущий объявил, что после форума всех приглашают на ярмарку, желающим проведут экскурсию по производственной территории агрохолдинга, а вечером будет дан концерт звёзд российской эстрады. Колесников невольно поднял глаза и его сердце ёкнуло - острый взгляд Валентины Сопковой остановился на нём, словно она видела его насквозь. Он вздрогнул, отвёл взгляд, быстро присоединился к группе иностранцев, следующих к экскурсионному автобусу, но никак не мог отойти от чувства беспомощности, которое он уловил от её взора.

- Какая сильная личность! – но и он прочёл в её глазах то, что люди стараются искусно спрятать под маской доброты – тягу к насилию.

Возле каждого автобуса зазывали гостей аниматоры. Усадив разновозрастных посетителей, процессия из трёх автобусов двинулась из станицы Хрущевская в зелёные поля, озимые густо возвышались над только высаженными по весне зерновыми. Стада коров сытно смотрелись на фоне лугов. Особый интерес Вениамина привлёк мясоперерабатывающий завод, для говядины и свинины были запущены отдельные линии, цеха по забою и разделу скотины были доступны для обзора. Многие, не готовые к такой картине, в сопровождении сотрудников покидали свои группы. Чистые до стерильности, оборудованные по последнему слову техники, ангары представляли из себя конвейер с логически выстроенным производственным циклом от начала до конца.

Где линии по производству изделий на импорт? – вопрос, застывший в голове Вениамина, прервал холодный женский голос – Линии, к сожалению, на момент не все запущены, находятся на модернизации, ставим новое оборудование – неожиданно появилась хозяйка Валентина Сопкова. Говоря вроде всей группе, состоявшей из пары десятков гостей, но обращаясь к Колесникову, она изучающе смотрела снова ему в глаза, от чего он сначала опешил, но потом собрался и даже улыбнулся.

- Извините, Валентина Евгеньевна, не ожидал Вас увидеть тут, думал Вы с губернатором!

- Он где-то в станице, на ярмарке. «Авангард» - странное название фермерского хозяйства, не слышала раньше, - прочитала она на нагрудной бирке участника форума, недоверие читалось в её глазах.

- Я со Среднего Урала, как говорится, с полей рискованного земледелия, у вас тут 40 центнеров с озимых снимают, а у нас 12 с гектара в радость! – пытаясь быть сведущим, он вспоминал свою легенду.

– Твёрдые сорта ваши ценятся по всему миру – сухо поддержала разговор Валентина Сопкова, направляясь к цеху, где забивали свиней. Работники мясокомбината без эмоций вешали туши на большие крюки, по цепи уносящих их вглубь соседнего разделочного помещения.

- Давно Вы стали фермером? - неожиданно она остановилась, повернув свой хищный профиль к Вениамину.

- Фермер я пока никакой, лет 5 тружусь, земли пока чуть более 17 тысяч гектаров, с вашими не сравнить, как один большой колхоз! – слова, заученные заранее, вылетали из его уст, ямочка на подбородке при каждой его улыбке становилась более заметной – Как посмотрю на ваши достижения, так и мне хочется развиваться!

- Ну, ну! Дерзайте! – её голос что-то хотел подчеркнуть. – Вениамин, Вы имеете приглашение от губернатора, оно не каждому даётся. Жду Вас на ужине ровно в 21:00, вот там и поговорим о развитии! – она элегантно подала руку для пожатия, но Вениамин по -джентльменски, опустив голову, поцеловал её холодную кисть.

- Премного благодарен Вашему вниманию! – громким басом ответил он.

- Мало я похож на фермера, мало! – ругал он себя, - ещё бы носками по -офицерски щёлкнул! Расклеился? Или её воля сбила от принятого плана. В надежде, что все -таки хозяйка «Агро -Дара» не заподозрит в нем засланного казачка, он поторопился к выходу.

Двоякое чувство вызвала эта встреча с главой подозреваемых на душе Колесникова. Чем-то эта, наверное, жёсткая и решительная женщина ему напомнила Салтычиху, тоже отличившуюся в истории своими зверствами, ещё в 18 веке. Рождает же земля периодически пособников дьявола. Когда-то она была красива, но ненависть к окружающим съела её.

Солнце как-то странно уходило за горизонт, вроде не скрываясь, оно тускнело, словно по времени, а не от движения на небосклоне. Свет на небе тускнел, страх закрадывался в душу, точнее, заполнял её постепенно. – Неужели все это чуют? – размышлял он, гуляя по рядам стройно расставленных палаток. На лавках стояли соления, да варения.

– По лицам людей вроде этого не скажешь! – глубоко он вздохнул, направился к памятнику Ленина, на площади у которого звезды местного разлива разогревали зевак, уже толпившихся у импровизированной сцены, рядом с бетонным памятником вождя мирового пролетариата. В одном из кафе он приглядел столик со стратегическим обзором площади, есть ещё час в запасе и затем званный ужин. Уставший Вениамин решил выпить холодный сок, напротив стола сразу появился молодой человек с подносом, на котором стояли соки собственного производства. Прохладный яблочный быстро освежил. Позвонить, скоординировать и на ужин! – стукнул он дном стеклянного бокала о пластиковый стол.

6

День застыл, как густо заваренный кисель, час до вечернего раута в усадьбе Сопковых, кажется, не имел конца. Да ещё хотелось чуть задержаться, появиться в подходящий разогретый момент, когда приглашённые между собой уже ближе познакомятся - не горел Вениамин желанием пускаться в профессиональные дебаты фермеров, хотя кто его знает, кто там приглашён! Он расплатился с официантом и двинулся через шумную толпу гуляющих. Волнение не отпускало, похожее чувство он испытывал в молодости, когда первый раз вышел на боксёрский ринг при полном зале болельщиков. Адреналин в организме зашкаливал, неуверенность сильно мешала перед боем, только сейчас это было новое ощущение - непонятное холодящее волнение. Уточнив адрес усадьбы, он шёл по оживлённым станичным улицам.

- Алло, Денис! Почему трубку не берёте? – чуть не наорал на коллегу Колесников, - уже раз десять набирал, гудки идут, а вы не отвечаете!

- Шеф, все нормально, были заняты наблюдением, пока рыбаки появились, пока на наживку клюнули, боялись, что упустим, вот и не среагировал на звонок! – быстро тараторил майор ФСБ Денисов. – На дорогой машине гоняют по закрытым для движения улицам! – нервозно говорил он, словно хотел прямо сейчас их наказать.

- Много не говори! Не засоряй эфир! – отрезал Вениамин. – Где рыбаки и наживка? Вы сами где? – Вениамин отошёл от шумящей молодёжи, чтобы не упустить важную информацию

- Где Игорь с дедом болтал!

- Все понял! Наживка под контролем?

- Да, всё слышим!

- До связи! Звонить только в экстренном случае, также наберу, если нужда будет, я тоже рядом.

Поняв из разговора, что Денис с Игорем в автомобиле сидят напротив въезда во двор усадьбы Сопковых, у двора деда Никифора, следят по планшету и прослушивают Веронику, которая как-то попала на званый вечер в компании братьев -близнецов. Стоило ли это делать? – задавал он себе уже не раз вопрос. Но как говорится, что сделано - то сделано, будем исходить из тех результатов, что последуют. Эх, русский человек любит измерять глубину брода,уже находясь в нём! – подбодрив себя, Вениамин дошёл до усадьбы.

Современная подсветка лужаек с голубоватым оттенком выделяла архитектурные особенности 3-этажного здания с огромными окнами. В тысячи две квадратных метров - не дом, а дворец! Центральная улица станицы упиралась в неё и буквой Т расходилась в стороны. Высокие деревья аллеи прикрывали внутренний двор, чугунные ворота автоматически отворялись, почти без остановок заезжали автомобили бизнес -класса, вооружённые охранники строго проверяли документы на въезде.

Вениамин оценил весь периметр, камеры стояли в самых нужных местах, что подтверждало профессионализм охраны, не менее десятка сотрудников попались ему во время обзора. – Сколько же их всего? – удивлялся он, но судя по масштабам владения, бойцов должно быть ещё больше.

Строгий усатый охранник, весом под центнер, долго изучал приглашение, которое помялось в кармане брюк. К тому же отсутствие автомобиля вынудило старшего из них позвонить по внутреннему телефону.

- Не хватало ещё этой проблемы! Печально будет, если не пустят – укорял себя Вениамин, что стоило быть более предусмотрительным – Нельзя расслабляться, ты уже у логова!

- Проходите! – зашевелились усы старшего. Уже час как шёл званый ужин. Множество пар, одетых в бальные костюмы, встретились ему на мраморных ступенях дворца, шикарные платья дам пестрели в огромном холле. На самом деле, ощущение будто попал в замок 18 века. Невероятных размеров люстра освещала центр гостевого зала, где плавно кружили пары под живую симфоническую музыку. Но где играет оркестр, с первого взгляда Вениамин не смог определить. Внутренний интерьер - шикарный, подобное он видел в Эрмитаже - дорогие полотна известных мастеров украшали стены, мраморные полы были выстланы коврами замысловатых форм. Соответствовал атмосфере и швейцар в искусственном белом парике, который закрыл за ним огромную дубовую дверь.

- Извини, парень, ужин званый закончился? – остановил он вопросом официанта.

- Добрый вечер! Нет, ужин по традиции в конце приёма!

- Спасибо! – Вениамин взял бокал с игристым, проследовал к огромному столу, на котором десерты эффектно смотрелись на фоне белых скатертей. Вероники не видно, он только сейчас обратил внимание, что почти все были в масках, скрывающих верхнюю часть лица – реальный придворный бал! Он угостился пирожным, в это время его внимание привлекла группа иностранцев у одного из многочисленных столов с угощениями. Мужчины были почтенного возраста, вопрос - не они ли те самые оккультисты? Как назло, подойти к тому столу не представлялось возможным, так как Валентина Сопкова, словно императрица, верховодила в компании видных джентльменов, среди которых выделялся губернатор с супругой.

Что-то на немецком эмоционально говорили потомки Гете, не стесняясь облизывать пальцы во время приёма пищи. Вениамин тоже ухватил мясной деликатес – Вкусненько! Но как-то приторно, словно пересолили, а потом пересластили! – отметил он, улыбнулся всем, будто он тут свой, но его появление странно повлияло на поведение гостей. Показалось, что они резко изменили тему беседы. Из того, что Вениамин услышал и понял с немецкого, что им не хватает мяса, и они проявили недовольство резким повышением цен.

- Мяса не хватает? – не мог Вениамин понять к чему это сказано, вроде увиденные им мощности мясо -производства «Агро-Дара» впечатляли.

- Странный вкус у этих колбасок! – попытался он рассмотреть надписи на упаковке. Хорошее игристое вино немного подняло настроение. Найдя мужскую уборную, Колесников обдал лицо холодной водой, убедившись, что совершенно один, он набрал Денису.

- Как вы там?

- Сидим там же, ждём, слушаем разговоры, но что-то плохая слышимость! Беспокоимся за неё! – в голосе того пробежали нотки тревоги.

- Я не видел её тут, все в масках! Где она? – тихо говорил Вениамин, вспоминая всех присутствующих в зале.

- В центре дома, но почему-то она не двигается.

- В центре дома? Я проверю – отключив телефон, направился к выходу, где в дверях столкнулся с несколькими молодыми людьми, ударом плеча нечаянно чуть не сбил одного из них.

- Извините! – сказал Вениамин, помогая тому подняться и вернул маску, которая слетела с кудрявого, лет около тридцати, толстоватого, со сладострастными пухлыми губами. Тот злобно отряхнулся – Извините? Извините! – через зубы, нахально сыронизировал тот, резко выдернув маску -очки, рванул в туалет.

- Это один из сыновей Сопковой! – понял полковник с кем из них познакомилась Вероника, - Где она вообще? Может переоделась и в маске посмеивается в компании этих мажоров?

Рыская глазами, он столкнулся с Валентиной Сопковой, чего он конечно не хотел.

- Теперь она знает, что я здесь! – опечалился он, но вытянув из себя добродушную улыбку, двинулся к ней на встречу.

- Вениамин, здравствуйте! Точнее, добрый вечер! Мне охрана звонила, что вы прибыли, а найти вас я не могла, хорошо теряетесь в толпе! – улыбнулась Валентина Сопкова, стоя под ручку с мужчиной чуть старшего, чем Вениамин. Только взгляд спутника говорил, что ему здесь находиться в тягость. Седой до белизны, худощавый, имел огромные похмельные синяки под глазами и опухлости. Лишь дорогая одежда выдавала того, кто не случайно тут оказался.

- Валентина Евгеньевна! Рад Вас видеть! – взял Вениамин её, как всегда, ледяную ладонь – Вот, брожу по Вашему дворцу! И за год всего не осмотреть.

- Это фермер Иванов! Со Среднего Урала! А это мой муж Александр! –трясущаяся рука мужчины подтвердила его пристрастие к алкоголю.

- Такую красоту я видел только в Эрмитаже! Какая отделка! Сколько работ известных художников!

- Не льстите, Вениамин! Вам в столице не должно быть это в новинку

Откуда она знает про Москву?

- Я в столице редко бываю, все в Оренбурге, да в Самаре!

Муж с сожалением поглядывал на Вениамина. В это время в зале сменилась мелодия, мужчины стали приглашать дам на танец.

- Гости расходятся, губернатор уехал! Вы, Вениамин, останетесь на ужин? – она печально и неуверенно спросила его.

- Если честно, Валентина Евгеньевна, слона бы съел! Проголодался! – Всё с той же натянутой улыбкой, ответил Колесников.

Музыка стала играть тише, освещение плавно ослабевало, навевая таинственность, которая для него уже была чрезмерной.

- Ну, не на балу же я у графа Дракулы! – чуть не сказал он Сопковой, думая в этот момент о Веронике. Решил разрядить неловкую паузу, пригласил на танец. В расшитых, шелковых перчатках она элегантно положила руки на его плечи.

- Где, Вы Вениамин, остановились? – спросила она, внимательно глядя в его глаза. Много женских взглядов он помнит, раскрыть которые мог сразу, но глаза Валентины были безучастны, будто она не позволяла читать себя.

– Один, без попутчиков, без водителя и автомобиля – сплошной вопрос – дежурная улыбка дала возможность парировать Вениамину.

- Я человек скромный, люблю один и на такси. Приехал прямо на форум пытался он охватить все вопросы.

- Спасибо за танец! Вениамин за руку подвёл партнёршу к супругу, поклонился, оставив их. Хозяйку снова окружили гости.

- Угощайтесь, Вениамин! – сказала она Колесникову, подозвав официанта и направив к нему.

- Мама, мы скоро за стол? – выпивший и наглый голос проскрипел так, что Колесникову стало ясно, что это был опять тот же тип, кто ему встретился в дверном проёме туалета.

- Как всегда, дети мои, как всегда! – с родительской заботой ответила она. - Какое крепкое вино! – удивился Вениамин лёгкому, но моментальному опьянению.

– Ну, просто устал! – успокоил он себя, пробираясь к массивной лестнице, как можно незаметно, пробежал на второй этаж. То ли сладковатый привкус непонятного мясного деликатеса, то ли крепкое вино вызвали приступ тошноты. Перетерпев рвотный позыв, огляделся на втором этаже - длинные слабоосвещенные коридоры уходили вправо и влево. Дорогой ворсистый ковёр на полу заглушал шум шагов. В первой комнате ничего не заинтересовало, во второй обитала прислуга, в третьей комнате внимание привлекло электрическое инвалидное кресло. В воздухе витал запах лекарств. Но кто этот инвалид? Странно, но даже в кипе бумажных инструкций, выданных в Главке, не было упоминания о том, что в доме живёт инвалид. На стенах висели фотографии, и почти со всех на него смотрело лицо человека ворона - падальщика.

- Дед Сопков Тимофей Иванович, вот он каков основатель семейства – разглядывая его внимательно, он обнаружил точное сходство с Валентиной Евгеньевной. И это упитанное лицо его внука или сына, кто их знает, с пухлыми губами и выдающей челюстью - черты деда явно просматривались в потомстве.

Полковник вздрогнул от детской фотографии, на которой в шерстяных брюках и в кепке, как немецкий подросток, юный Тимофей смотрел обозлёнными глазами. Вениамину что-то показалось знакомым в этом снимке.

- Нет, я не знал его никогда! – отбросил от себя он фото как раз в тот момент, когда в коридоре послышался смех и топот, а потом скрип двери. Машинально, с молниеносной скоростью, он подлетел к выключателю, погасил свет и застыл за створкой, которая резко раскрылась, закрыв обзор. Жар ударил в голову от резкого напряжения. Через пять минут всё стихло, он остался один в темноте, свет вновь включать не стал. По следам, оставленным на мягком ковре, он проследовал в крайнюю комнату, электроосвещение включилось автоматически, видно сработал датчик на движение. Вениамин от неожиданности дёрнулся, оглядевшись понял, что в большой спальной комнате никого не было. Но уловил тонкий шлейф духов Вероники, после чего заметил юбку с блузкой в углу, ещё сильнее затрепетала душа. Во что она переоделась? Где-то среди этих дам в платьях и маскарадных масках танцует? – сам себе задавал вопросы Вениамин. Теперь он понял, что категорически не надо было рисковать этой маленькой девочкой. От мысли, что с ней могли произвести насильственные действия эти подонки, у него на автомате сжались кулаки. Ненависть сдавила горло…

– Надеюсь, что с тобой ничего не случится! Вероника! Вероника!

Кровь снова ударила в голову, опять затошнило, он вышел в коридор и, мягко ступая, направился к следующее крыло. В один момент в глазах потемнело и, словно проваливаясь в пустоту, он упал без сознания, лицом уткнувшись в ковёр.

7

Где-то далеко, неотчётливо зазвенел тонкий металлический отзвук вперемешку с гоготом мужских и женских голосов. Но самое необычное - это скрипящий звук патефона, будто в далёкие фронтовые годы пластинка воспроизводила немецкую мелодию. Потом опять провал, тишина, снова проблески. Звуки и резкая импульсивная боль, как будто грубый массажист перебирал косточки с ног до головы, как тысяча похмельных синдромов разрывали мозг. Опять туман. Вениамин попытался шевелиться, но тщетно, как в бетон залитое тело не слушалось.

- Вот и фермер Иванов приходит в себя! – знакомый женский голос долетал откуда-то. – Всё-таки, Вениамин, какая настоящая ваша фамилия? Ни паспорта, ни водительских прав!

- Колесников – сквозь зубы процедил он, совершенно не понимая, что происходит. Пытаясь выровнять сердцебиение, он стал глубоко дышать, одновременно стараясь собраться с мыслями. Ещё несколько бесчувственных провалов и Вениамин начал вспоминать, что с ним произошло, как был в комнате, как шёл по коридору и упал лицом на ковёр.

- Напоили чем-то! – вспомнил он злорадную улыбку Валентины Сопковой, когда она моргнула официанту и направила к нему с бокалом вина. – Ну, лошара! Мог же пригубить, зачем пить -то надо было! Попал в ловушку! – ругал он себя, не открывая век. Уже отчётливо слышен звон бокалов, на нескольких языках переговаривались люди, фоном играли военные немецкие песни, долетали запахи яств, кто-то курил дорогой табак.

- Колесников? – переспросил всё тот же женский голос Валентины Сопковой. Картина была непривычная обычному человеку, как в средневековье, за длинным массивным столом,сидели гости в нарядах тех же времён, но уже без масок, старенькие мужчины в парах с молодыми девушками почивались угощениями, коих на столе было в изобилии. Вениамин попытался приподнять руку и поправить волосы, падающие на глаза, но не смог, он был плотно привязан к массивному стулу и сидел на краю стола, как самый желанный гость. Напротив не было никого, но справа сидела Вероника между двух братьев -близнецов. Сердце снова заколотилось, кровь хлынула в голову. Вероника не замечала его, скорее всего, она тоже была чем-то опоена или обколота - взгляд в пустоту, как бесчувственная принцесса, она безучастно сидела за столом, а братья её придерживали за локти и, живо улыбаясь, переговаривались между собой.

- Почему я связан? – попытался Вениамин крикнуть, но звук получился хриплый и тихий, пересохшее горло оказалось безголосым.

Человек 30 – основная масса стариков лет под 80, большой зал освещён слабо. Видимость была только за столом, что происходило за спиной каждого гостя оставалось только предполагать. Лица стариков были ужасны, изрезанные морщинками, мертвенно бледным видом они вызывали отвращение. Словно злорадная толпа, захихикала эта старческая масса с пустыми и впалыми глазницами, почти хрюкая они посмотрели на Вениамина и не дождавшись ответа и реакции Валентины Сопковой, продолжили свои сладострастные разговоры.

- Зачем меня связали? – уже громче спросил Вениамин, на что хозяйка выпрямила сутулую спину, оторвалась от блюда, улыбаясь через сжатые зубы.

- Вениамин Колесников. Все -таки, вы что забыли у нас? Как к вам попало наше приглашение? Вы что полицейский? – пытливые глаза хозяйки с раздражением глядели прямо на него, словно старались что-то увидеть внутри.

- Я фермер, приехал к вам по обмену, а как приглашение попало ко мне, так об этом спросите того, кто его мне дал, там написано. – Так хотелось развязаться и надавать по мордам этой компашке, но конечности затекли, расшевелить ремни не удавалось. Надо чтобы кровь остыла, давление спало. Он понял, что в ловушке, оставалось играть по их правилам и не раздражать. Не торопить свой конец. А что он будет - то факт времени, ну кто отпустит его живым? Никто! Это понятно.

Один из её сыновей с ненавистью взглянул на Вениамина.

- Мама! – проскрипел он.

- Да, сынок! – с материнской нежностью пропела та.

- Что делает здесь этот мент? Точно, что он мент! И вообще, когда мы будем ужинать? – будто очень голодный, закончил второй.

- Дети! – строго произнесла Валентина Сопкова, – ровно в 12, когда дедушка к нам присоединится! Вы же знаете наши традиции, всё как всегда! – словно ругая, она поглядела на них сурово, перевела дыхание и снова обратила своё внимание на Вениамина.

- Фермер Иванов – Колесников есть определённые обстоятельства, что вы вообще живой, только из за этих причин вы сейчас беседуете со мной, с первого взгляда я поняла, что представляете опасность. Сколько таких, всё пытаются к нам заслать шпионов! Как вы надоели нам со своей примитивностью. – брезгливо закончила она.

- Бам! – громко ударил часовой набат, пробив ровно полночь. Как по команде наступила гробовая тишина. Сначала загудела сирена предупреждения авиационного налёта, потом загудел электродвигатель инвалидной коляски. С трапа выехал и встал у края стола очень старый, сгорбленный, с облезшей головой дед. Впалые щеки, сгорбленный длинный нос и резко выдающаяся верхняя челюсть, мертвенно восковой цвет кожи усугубляли мерзкое впечатление.

Все гости встали при его появлении. Видно к этому человеку они испытывали особое уважение. Даже внуки -мажоры превратились в послушных чад, немного со страхом поглядывая в сторону деда.

- Садитесь! – холодно сказал прибывший, остановив свой взгляд на Вениамине, который без слов понял кто перед ним.

- Здравствуй, Вениамин! Точнее, полковник Колесников! Хотя я не знаю, в каком звании ты мент,но я чую нутром! – словно из последних сил засмеялся дед. – Судя по твоему возрасту, ты его внук! Но как похож, будто я только вчера попрощался с тобой.

- Извините, Тимофей Иванович! – вопросительно Вениамин посмотрел на собеседника. – Вы были знакомы с моим дедом?

- О, да! Это длинная история! Очень длинная! И надо ли тебе это знать!? – дед оглядел весь стол, иностранные гости исподлобья поглядывали на беседующих.

Под вой сирены заиграла вновь немецкая песенка и из темноты появились несколько поваров с огромным подносом, на котором красовалась поджаренная тушка, сервированная зеленью и фруктами. Под громкие аплодисменты мясное блюдо улеглось в центре стола. Один из поваров, как хороший дирижёр, заработал ножом и вилкой, отрезая ломти от туши, накладывая гостям.

- Я готов послушать, судя по всему, мне некуда торопиться! Что вам плохого сделал мой дед, что меня связали? – раздражённо спросил Вениамин.

- Ну, что вы так, Вениамин? Наоборот, я благодарен вашему деду! Если бы он не спас меня, то вряд ли здесь кто собрался. – дед Тимофей удобнее подвинулся к тарелке со свежей мясной нарезкой.

Неужели это тот мальчик -людоед, которого в концлагере спас его дед. Эту историю знали все в семье, даже пытались отыскать того ребёнка, ездили по Москве, по детдомам, но то ли мальчик по приезду назвал иную фамилию, то ли по другой причине - найти его не смогли. Дед Вениамин даже при смерти беспокоился об этом мальчике. Кто бы мог подумать, кем стал спасённый. Как хорошо, что дед не знает об этом. Теперь всё стало на свои места. И сон, и первый заброс Смирнова, и чувство вины на душе, вот что он должен исправить! Положить конец этому дьявольскому роду! – мелькнула мысль и моментально к нему пришло окончательное решение, - никто не должен остаться в живых в этой комнате. Словно все присутствующие это поняли телепатически, одновременно посмотрев на Вениамина

- Вы подкрепитесь, а потом поговорим, не торопитесь узнать всё и сразу, конец вряд ли вам понравится - прохрипел дед Сопков.

- Вы мне угрожаете? – Вениамин ощутил, что руки чуть ослабли в ремнях.

- В вашем положении думаете вам стоит угрожать? – прокашлял дед Тимофей, аккуратно взяв в руки вилку и нож. – Подкрепитесь! А извините, вы же привязаны, помогите ему, - сухо приказал дед, принявшись за мясо.

Вениамин не видел, кто за спиной, чуял только сиплое сопение и увидел огромные волосатые рыжие ручища, которые под музыку и сирену сначала положили ему на колени большое белое полотенце.Огромный ломоть мяса появился на длинной вилке у его рта, аппетитный запах вырабатывал слюну, кусок оказался на зубах, знакомый сладковато -солёный вкус ему напомнил ту колбаску, которую он пробовал на балу.

- Не торопись! – крикнул Вениамин здоровяку, норовившему засунуть ему второй кусок мяса. Вероника так и не приходила в себя, остальные со странным блеском в глазах принялись жадно уплетать мясо, не отрывая головы от стола, братья к тому же от удовольствия повизгивали, словно поросята.

Вениамин оторопел, сначала не поверил, но когда около головы жареной туши разобрали запечённые фрукты, он разглядел лицо человека и торчащие вверх ребра были так схожи с поросячьими, но это точно был человек! Бог мой! – только смог проговорить Вениамин, глядя в прожаренное лицо жертвы. – Вот они людоеды! Вот какие жертвы приносят в этом доме! – мысли искрили в его голове, тошнота прибавляла чувство брезгливости. Он только что проглотил свежеиспечённый кусок сочной человечины, а когда громко рыгнул и облизал свои губы от текущей крови один из извращенцев, наружу вынесло всё съеденное минутой ранее. Вроде правая рука стала ослабевать в объятиях ремня. Вениамин стал дёргаться, словно в конвульсиях, пытаясь ослабить все конечности от оков.

- Успокойте его! – с презрением посмотрел дед Тимофей, оторвавшись от поедания. – Какие мы нежные! – жирные кровяные подтеки небрежно размазались на подбородке. Все каннибалы за столом с отвращением глянули на Вениамина, а потом как по команде принялись дальше поглощать человечину. И молодые спутницы не брезговали, они -то где пристрастились? – вопрошал себя Вениамин, - а эти близнецы где? Только супруг Валентины Сопковой воздерживался, и она сама ела только фрукты, но с нескрываемой радостью наблюдала за происходящим.

Вениамин не робкого десятка, но сейчас его колотило так, что он не мог совладать с собой. Это не осталось незамеченным дедом, с потаенным удовольствием поглядывавшего на внука своего спасителя.

Дрожи добавила картина поджаренного до розовой корочки человеческого тела, муть от ощущения того, что съел себе подобного, совершенно обессилела его.

- Вы с ума сошли! Вы что творите, безумцы! – заревел он, глядя на деда.

- Дед, он думал, что поросёнка ел! – захихикал один из близнецов.

- Так это и есть свинина! – строго ответил дед Тимофей.

- Да уж не говори! Лучше такой поросятины нет мяса! – под общий смех поднял свой жирный палец второй внук.

- Какая вкуснятина! – облизывался другой, поддерживая брата – Мы даже свою невесту сейчас без кетчупа проглотили бы! - и по очереди стали кусать за открытые места Веронику, отчего у той все руки, шея и груди были уже в синяках.

- Остановитесь, идиоты! – как змея прошипел дед Тимофей, и снова гробовая тишина воцарилась в зале, только фон ревущей сирены и немецкие куплеты усугубляли эту ужасную атмосферу – Вы и так натворили много чего! Если бы не ваши проделки, и мне не пришлось бы внука спасителя своего умерщвлять! Не переживай, Вениамин, есть я тебя не буду, неужели во мне ничего человеческого не осталось! – засмеялся снова дед, переходя в захлёбывающий кашель. - А её я бы сам съел! – закончил свой дьявольский юмор старик.

- Отец, эта девушка продолжит наш род! – вмешалась Валентина Сопкова, приведя всех в чувство.

- Да, я согласен! Оставьте идиоты её в покое! Потом потрогаете, но не зубами! – опять с иронией проговорил дед. – Пусть входит в роль, а то сидит сама не своя.

Теперь засмеялись братья и Валентина, только супруг, доведя себя до безумства алкоголем, безучастно озирался по сторонам. Прошло не больше часа с начала пиршества у дьявола, а казалось Вениамину, что пролетела вечность и застыло время. Он откинул голову, закрыл глаза, пытаясь собрать мысли, понимая, что что-то надо предпринять. – Должен быть выход! – успокаивал он себя, не переставая поочерёдно разрабатывать связки.

- Что вы говорите, Вениамин? – обратился к нему ужасный инвалид, запив вином мясо. – Тихо, я не слышу! – постучал ножом о край тарелки. – Сколько ментов сюда прибыло? Зачем?

- Вы что играете со мной в кошки -мышки? То всё знаете, то неуместные вопросы задаёте? Если я мент, то уж понятно зачем! – твердо ответил Вениамин, глядя на деда Сопкова, наблюдал за реакцией всех сидящих за столом.

- Сначала появился внук офицера НКВД Смирнова, который расстрелял всех тех, кто годами томился со мной в аду, от которого как раз и спас меня твой дед. Да, спасибо тому Смирнову, живы и по сей день, здоровы многие их тех моих собратьев по несчастью их стран Евросоюза, благодаря чему наша мечта воплотилась в жизнь. А потом появляешься ты, внук героя Советского Союза Колесникова. Я так рад, если честно тому, что вас обоих увидел! – глотнул вина ещё раз дед Сопков – только вот к тебе я буду более милосерден, чем к майору Смирнову - тот сейчас просто овощ, он не смог перенести те страдания, что приготовил ему Бог. Ад тоже есть с его дозволения! Значит, он желает страдания людям! Как есть я, так были и многие, Гитлер и так далее. Он видел мир таким, как он есть на самом деле! Как и я! Люди ничем не лучше, чем обычные свиньи, такие же грязные в помыслах и деяниях! А страдания очищают их души!

- Поэтому он считал всех кроме себя и себе подобных недочеловеками? На самом деле творя худшее во сто крат? – вступил Вениамин с ним в дискуссию. - А вот этот жирный кабанчик ушёл в мир иной чистый, як младенец, ой, какие муки он перенёс! – закачал с удовольствием дед головой. – Между прочим, он был одним из коллег Смирнова, их было трое, одного я на его глазах съел. А этого припас до случая – поднял он костлявый палец вверх – вот видишь, пригодился мент менту! – захохотал он, а потом и все пирующие за столом. – Как тебе на вкус? – воткнул он вилкой в кусок. За время беседы блюдо по центру стола осталось без мяса, одни кости, только голова с закрытыми глазами лежала под скелетом на подносе.

- Так себе! Какой-то противный на вкус! – спокойно ответил Вениамин, не переставая под полотенцем расслаблять ремень, правая рука достаточно высвободилась, ещё немного и возможно будет её вытащить.

- Я тоже говорю, этого повара самого съесть пора! Совсем не умеет готовить человека! – Дед с серьёзным лицом посмотрел на дочь.

- Папа! Его из Франции выписали! Твои друзья, между прочим, посоветовали! – виновато отвела она свой взгляд в сторону.

- Ну ладно, я понимаю, такого специалиста в кулинарных заведениях не учат! – дед Сопков ослабил тон.

- Тимофей Иванович, - Вениамин решил перехватить инициативу, - всё у вас хорошо, бизнес на подъёме, поедаете человечину, очищаете души, для чего это убийство, что привлекло к вам столько внимания? На самом деле для чего? Всю семью, разве была какая-то необходимость? Если ещё и всем известно, что он прямой конкурент!

Вопрос этот, видать, не даёт покоя старому монстру и в этой компании, внуки тут же опустили головы, Валентина Сопкова злобно посмотрела на Вениамина, а гости с опечаленным видом уставились на деда Сопка, который протяжно чеканил каждое слово.

- Мы взрослые люди, мы понимаем, о чем говорим. То, что я не могу вас оставить в живых, только это позволяет услышать ответ – выдержав паузу, он взял костлявыми руками бокал с вином – Этот Керимов слишком много знал! Вас интересует, что именно? Слишком проницательным Айдын оказался, а так бы жил, работал, мы и от претензий на земельные паи отказались, а он нет - по Европе рыскать начал. Отслеживать передвижение товара стал, слишком близко подошёл, вот и поплатился Керимов – закончил довольный собой.

- Вы знаете Вениамин, какой наркотик самый сильный?

- Никотин и героин! – быстро ответил Колесников.

- Нет, ошибаетесь! – дед глубоко вздохнул, то ли с сожалением, то ли с наслаждением продолжил. – Людоедство! Нет, оно лишь средство выжить в концлагере. Правы были НКВД -шники, уничтожая всех людоедов, но они сделали ошибку непоправимую! Они расстреляли людоедов соотечественников, а людоедов из западных стран отправили домой, типа пусть едят своих, а у нас этого не будет. Хотя они знали, что человек, попробовавший себе подобного один раз, не остановится, но они не знали, что придёт время и граница – железный занавес – откроется! Конечно, они не в курсе были, что я смогу в будущем создать сеть по производству деликатесов из человеческого мяса, а с помощью своих друзей за границей налажу и реализацию. Ни один обычный человек не представляет сколько в мире любителей так называемой человечины, между собой мы называем её поросятиной!

- Вы производите деликатесы из людей? – не поверил услышанному Вениамин. – Это не одиночные случаи? Сотни пропавших на юге страны за многие годы это ваших рук дело?

- Вы итак много узнали того, что не должны были прочесть даже в самом вымышленном ужастике, что вам ещё? Довольно! – проскрипел дед, заметив, что собеседник был окончательно потрясен.

- Так это и есть для вас самый сильный наркотик? – засохшими губами прошептал Вениамин, реально теперь понимая все.

- Нет, конечно, это просто любовь к мясу! – полез дед поковыряться пальцами в зубах – Самый сильный наркотик, запомни! Это тяга к чужой боли! Удовольствие от страданий другого незаменимо никакими наркотиками!

- Вас всех сжигать надо! – закричал Вениамин во все горло, так что все за столом вздрогнули. Зловещая тишина резала слух – Вы шизофреники! Порождение дьявола. От вас надо очищать землю! – не унимался он.

- Тебе никогда этого не понять! Рынки полны не только человеческого мяса, людьми живыми торгуют как скотом, убивают сотнями и тысячами, прикрываясь демократией! Вот вы, такие как ты, сколько людей погубили? Сколько судеб, семей сломали под прикрытием борьбы за законность! А кто его создал этот закон? – перебил его дед Тимофей, привстав с инвалидного кресла. – Лично ты сколько, руководствуясь уголовным кодексам, отправил в лагеря народа? Никто не заболел там, не умер? Родные слезы не льют? Не проклинают тебя? Все они возможно нарушили закон уголовный, но не Божий! Перед Богом ты лично может грешнее, чем те, кого ты разломал, а судишь, помогаешь судить! Не ты, не твои друзья, которые сейчас проходят процедуру очищения, не достойны жить, ходить, радоваться… Вам всем смерть! - словно из последних сил он обессиленный упал в кресло.

Весь стол так и продолжал сидеть молча, давно не видели такого разъярённого главаря, ужас проявился на их лицах.

- Накормите его досыта! – сказал дед, включил двигатель коляски и медленно направился от стола. Верзила за спиной силком засунул мясной кусок в рот Вениамину, да так небрежно, что проколол ему губу, от боли тот откинул голову назад и затылком угодил в челюсть мучителя. Он ещё раз со всего отмаха ударил, почувствовал, что зубы того хрустнули - Какие мои друзья? Денис с Игорем? Они в руках этих безумцев? – мысли привели его в бешенство. Да ещё болезненный вид Вероники придал ему столько сил, что он сумел всё-таки выдернуть правую руку, а потом всё произошло молниеносно. Никто и не успел среагировать. Он вырвал нож у верзилы и всадил ему в правый бок, тот заревел, что буйвол. В два приёма разрезал ремни на левой руке и на щиколотках. Тут же кто-то навалился на него со спины, схватил за шею в замок, пытаясь удушить. Вениамин из последних сил срезал последнюю стяжку и вонзил длинный нож в тело нападающего, тот захрипел и опал. Наконец-то он на ногах с окровавленным лезвием и вилкой в руках, как хищник огляделся по сторонам. Ближайшему соседу воткнул вилку в лицо, по женскому визгу понял, что лишил жизни спутницу одного из стариков, тут же выдернул и воткнул в глаз престарелому европейцу. Тот не успел вскрикнуть, упал замертво. Вениамин кинулся за инвалидной коляской, по дороге наотмашь, словно саблей, кромсая всех подряд. Помещение эхом заполонили многочисленные крики и стоны. Он побежал за дедом Тимофеем, но нарвался на охранников, один успел выстрелить, но хорошо, что мимо. Пистолет от удара ногой отлетел, Вениамин тут же вонзил нож в грудную клетку по самую рукоять. Второй охранник налетел со спины, профессионально ухватив мёртвым замком за шею. Спас от удушения нож. Мягко, как в масло, вошло лезвие в бок нападавшего, Вениамин почувствовал, как тот обмяк за ним. Кто-то отключил свет, музыка и сирена перестали звучать - полная дезориентация в пространстве. Главное - жив! Спасти Веронику! Ребят! – сжал в одной руке нож, а в другой пистолет, найденный в кобуре убитого охранника.

8

- Самое главное, не оказаться на столе закуской для старых извращенцев,или разлететься по Европе в вакуумных упаковках. – Тишину нарушили чьи-то мягкие шаги. Вениамин напрягся, пытаясь определить, откуда звуки, медленно снял свои ботинки, в них он сразу выдал бы своё местонахождение. Тишина вновь воцарилась. Вениамин приближался к противоположной стене. – Надо вырваться из этой преисподней, в таком ослабленном состоянии воевать тут одному не впрок, надо дозвониться до шефа и с подкреплением вернуться сюда! И перевернуть всё к верху дном! Однозначно всё найду! Всё докажу! - Уверенно говорил он про себя, сжимая кулаки. - Лишь бы ребят спасти удалось!

Раздался звон металла,что то упало на пол за его спиной, автоматически из дула пистолета один за другим вылетели два патрона, шум от выстрелов отразился от высокого потолка. Звуки ещё долго отзывались эхом в голове, и снова настала тишина.

- Как хочется жить! Без боязни. Жена! Дети! Нормально его встряхнули старики -людоеды! И смех, и грех! – беседовал он сам с собой, и тут рукой нащупал дверную ручку, которая легко подалась. Вениамин резко оттолкнул от себя тяжёлую створку и кувырком по полу пролетел несколько метров, лёг на живот, выставил пистолет вперёд и огляделся. Оказался как раз в том холле, где проходил бал, сумрачный свет слабо бил из-под плотных штор. – Время где-то уже к утру! – сделал он вывод по своим ощущениям и набирающему силу солнечному свету. Глаза быстро привыкли к полумраку. Ни шороха, ни дуновения!

- Эй, кто там? – крикнул он в дверь, откуда выскочил. Опять скрип в проёме и вновь что-то глухое грохнулось на пол, он рефлекторно упал сам, следом раздался безудержный истерический хохот. Вениамин резко вскочил. – Выходи, мразь! Иди ко мне, тварь! – его голос прорезал пустоту холла, что даже зазвенел хрусталь на люстре – Или я вам доступнее привязанный на стуле? Вениамин повернулся к двери, стал дёргать ручку, не поддаётся. – Да что такое? Закрыто? – плечом он пытался выбить створку, бесполезно. Раз, два! Ногами, руками, никак – Вот, капкан! – он отошёл на пару шагов и высадил в замок оставшиеся пули, разбежался и со всех своих сил ударил плечом в дверь, и она раскрылась. Полковник по инерции кубарем пролетел пару метров. И вот он солнечный свет в окне! Послышалась полицейская сирена, во двор одна за другой подъехали три патрульные машины - сотрудники растянулись цепью. Вениамин с трудом встал на ноги, вот они, родные! – ещё шёпотом произнёс, понимая, что спасён.

- Руки вверх! И на колени! – через громкоговоритель донеслось требование с кавказским акцентом.

- Сядьте на колени! Поднимите руки! Или мы применим оружие! – повторил сотрудник.

- Я, я свой! – запинаясь, попытался крикнуть Вениамин и двинулся вперёд.

- В последний раз предупреждаю! Поднимите руки, сядьте на колени! Бросьте оружие к ногам! – звук затворов все же привёл Вениамина в чувство, представил, как он выглядит сейчас со стороны, да ещё с оружием в руках. Его скрутили, заломили руки, так, что он застонал.

- На ноги поставьте! – скомандовал молодой капитан, внимательно разглядывая Вениамина, пока задержанному защёлкивали наручники

- Я полковник Колесников из Москвы, работаю под прикрытием! – задыхаясь, заговорил Вениамин.

- Что вы тут делаете в такое время и в таком виде? – спросил капитан.

- Тяжело поверить, но за одним столом ужинал с людоедами

- Что? Какие людоеды, что вы несёте? – с раздражением выпалил капитан.

- Извините, офицер! – строгий голос Валентины Сопковой раздался за спиной Вениамина

- Здравствуйте, Валентина Евгеньевна! Отдал честь капитан, видимо хорошо знающий хозяйку усадьбы. – Мы прибыли сразу, как поступил вызов.

- Хорошо, офицер! Охрана обнаружила этого чудака, то ли наркомана, то ли преступника! Она выглядела, словно только из постели, с заспанным лицом она протянула. – Я завтра приеду со своим юристом в отдел полиции, передайте Виктору Николаевичу Юдину, чтобы с этим преступником пока ничего не предпринимали.

- Это я преступник? – качнулся Вениамин в её сторону, но сил раскидать держащих его сотрудников не было, а те старались из всех мощностей.

- Вряд ли преступник, скорее всего, сумасшедший! – ответила Сопкова, направившись в дом, с не желающим видом дальнейшего разбирательства.

- Капитан, я реально полковник! В этом доме творятся ужасные дела, сейчас там куча трупов, пойдёмте, я покажу, вы обязаны отреагировать! – заорал Вениамин.

- Если вы полковник полиции, то понимаете, что я не могу так просто ворваться в дом уважаемых людей! – с сомнением в глазах встал между хозяйкой и полковником капитан.

- Как же вы забрели к нам ночью? Вам действительно надо лечиться! – возмутилась хозяйка.

- Я только что был там, где на столе лежит разделанный и обглоданный человек! – пытался Вениамин докричаться до полицейского.

- Чтобы мы туда зашли, необходим ордер! – отрезал капитан, давая рукой команду, что пора ехать отсюда.

- Можете зайти и посмотреть! Считайте, капитан, что я приглашаю! – небрежно процедила она, поправляя платок.

Вениамина под стволом автомата повели внутрь.

- Как? Здесь было всё! Кровь, трупы? – Вениамин осмотрел идеально чистую гостиную. – Невозможно убрать так быстро.

- Вот, видите! – с удовольствием констатировала результат увиденного Валентина Сопкова. – Возьмите у него анализ, может он ещё пьян или того хуже уколот! Вениамин в наручниках, опустошенный и обессиленный, покорно сел на заднее сиденье патрульной машины.

ЧАСТЬ 2

«СВИНЬЯ ИЗ ПОДЗЕМЕЛЬЯ»

1

Ветер завывал, меняя тональность, свист резал слух, вдавливая перепонки внутрь, вынуждая съёживаться от въедающихся децибелов, невыносимых человеческому уху. Хотелось спрятаться за ладонями, опустив голову,человек пытался сориентироваться - в каком направлении двинуться в голове стоял вопрос как оказался тут,откуда? Вопрос не находил ответа в голове. Что-то мелкое, мягкое порывистым и сильным ветром било в лиц, попадая в глаза приносило резкую боль, не давая возможность даже в прищур осмотреться. Это что-то было схоже со снегом, но не являлось таковым. Он стоял почти нагишом в обрывках непонятной ткани и непонятного цвета посреди холмов наметённого чего-то мягкого, словно путник среди огромных барханов пустыни.

Это что-то уже длительное время, которое он не мог никак осознать, хлестало по открытым участкам тела, как мягкая изморось при невыносимом порыве ветра, от чего складывалось впечатление безысходности – не укрыться и всё! Потопав ногами, голые пятки ощутили, что это мягкое захрустело, как песок на морском берегу. Серый свет стоял оттенком где-то за стеной этой пыли, попробовав эту мягкую субстанцию на язык, стало понятно что это зола, не видно света, не слышно шума, кроме свиста этого противного ветра. Вокруг одни барханы, всё в сером тумане. Идти! С трудом он толкнул себя вперёд, казалось и решение принимает не он сам. Да что за бред? Хотя бы кто я? Пригнувшись и выставив локти, он пошёл на встречу ветра – идти было однозначно тяжко. Элементарные разумные мысли разбегались как тараканы. Только он собирался их собрать, вот вроде и ответы на все вопросы крутились на языке, даже силуэт этих ответов был виден, но чуточку не хватало. Так, наверное, ощущают себя те, кто теряет навечно рассудок! Ничего не понимая, не ведая, он шёл вперёд. Что-то очень твёрдое внутри с трудом сдерживало все нити, которые отпусти и тело с разумом никогда не будут единым. Это страшно! - Крикнул он и прибавил ходу – О, я - человек! Как только пришла эта мысль, первое что вылетело с его уст,объясняя себе же – Мужчина, я на пороге между жизнью и адом, между спасением и гибелью. Догадки становились понятными, но слова не шли, они останавливались на краю высохшего и потрескавшегося языка.

Вдруг в глазах полностью потемнело, и он упёрся во что-то твёрдое, не холодное, в принципе температуру он не ощущал, вообще как и своего тела, просто тяжесть и усилия. Что-то каменное. Ладошки нащупали в сером зольном тумане кирпичи или строение из старого камня, так как щели глубоко попадали швами под пальцы. Здание – прошептал он, радуясь тому что всё-таки осознаёт происходящее. Очень высокое строение с многочисленными трубами, подняв голову конца их видно не было, дым уходил ещё выше в бесконечность, а зола падала и падала внизу, подхватываемая ветром. Продолжая, прижавшись к стене, нащупывать камни, он остановился у выемки, которая оказалась дверью, что обрадовало. Найдя ручку, судорожно отворил створку и переступил порог. За этой дверью – все ответы! Эта мысль придала ему уверенность вступить в совершенно тёмную комнату. Глухо и протяжно заскрипели засовы, запуская его, а потом резко, словно на сильном доводчике,створка закрылась за его спиной. От неожиданности он развернулся и радость сменилась на чувство испуга, дверь оказалась совершенно крохотной. Войти в неё может только маленький человек. Загадочность не убавлялась, её с каждым шагом становилось всё больше. Развернувшись, он понял, что стоит посредине огромного неосвещённого помещения, вдалеке угадывался мерцающий дверной проём аркой, куда он направился голышом по неровно выложенному полу. Голые ступни больно реагировали на его поверхность. Долго пришлось идти к вроде рядом стоящему проёму, конца и края не было этому пути, потом появились узкие петляющие коридоры, как в лабиринтах, которые уводили его в неведомое. Это чуяла и душа, с каждым шагом страх набирал обороты, уже хотелось заорать от испуга во всё горло и бежать, куда глаза глядят, но то самое что-то твёрдое внутри вело его против его же воли прямо. Полнейшую тишину нарушил скрежет железа, то приближаясь, то удаляясь. И опять он шёл и шёл, казалось, физические свойства потеряли свои привычные для человека значения, просто шёл куда-то и всё. Послышался металлический скрип, словно кто-то с трудом волочил что-то тяжёлое и выл, эхом догонял звук стука о выемку кладки булыжника на полу. Стоит ли этому радоваться?Он прибавил шаг – любая информация лучше отсутствия её, лучше вечного безмолвного хождения по каменным лабиринтам. Звуки приблизились настолько, что оставалось понять – они идут к нему или он на них. Кто-то застонал от невыносимой боли во много голосов – так может быть только в аду, решил он. Неужели я умер и попал к дьяволу?! Осенила его неожиданная и очень неприятная мысль. Ещё несколько шагов и коридор вывел в следующий огромный зал, не совсем тёмный, но и не хорошо освещённый, чтобы разглядеть что-то света хватало.

Огромного роста метра в 3-4 чудовище, веса и размера необъятного с очень маленькой головой в балаклаве палача с острым наконечником на макушке, шло по коридору подземелья . Человекообразное существо в чёрном фартуке тяжело дышало, хрюкая как свинья, медленно покачивалось с ноги на ногу. С толстыми волосатыми конечностями оно переваливаясь при ходьбе из стороны в сторону как самый толстенный сумоист, к правой ноге была прикована цепь, готовая выдержать корабль на пристани. Маленькие глазки, закатанные от удовольствия, не замечали его, чудовище что-то мычало, то ли напевало себе под нос. Громко отрыгнув, он тряхнул «то», что нёс в левой руке, и пошёл мимо. Это «что-то» испугало человека до того, что страх превратился в ужас. Увидеть такое вряд ли кому дано, наверное, кроме него. Великан в левой лапе словно пучок моркови нёс людей – четыре или пять измученных, окровавленных голых тел бессильно висели головой вниз. Одна из жертв открыла глаза и уставилась с мольбой на него, но ничего не могла сказать, глубоко застонав, закрыла веки. В правой руке чудовища волочилась невероятных размеров стальная кувалда, напоминающая молоток для отбивной. Нёс он её без усилий, нехотя волоча, отчего края чиркали о камни, издавая неприятный скрежет.

Проводив дьявольскую процессию, он пошлёпал в направлении откуда шло чудовище. Шаг, два, три. Страх за спиной и он бежал от него. Время снова пропало, через неопределённое время он упал на булыжники, лицом воткнувшись в жижу. Появился вкус и обоняние, но лучше бы его не было, такого смрада он не ощущал никогда. Просто жесть – гнильё, газы ударили в нос. Вытирая лицо от слизи, человек понял, что это протухшая кровь.

- Хи-хи. Злое женоподобное тело привлекло его внимание. Нет, их было двое и они смеялись ненормально, выглядели они не мягче чудовища с кувалдой, только чуть пониже и без балаклав на облезших несоразмерно маленьких головках. Лысые с редкими бесцветными волосами, огромные носы в бородавках, несколько кривых гнилых зубов торчали поверх губ. Они тоже были одеты в чёрные фартуки и что-то кидали в корыто, не замечая его. Женщины -монстры чуть не придавили его и скрылись в темноте.

Что это они накидали? Поднялся он и на карачках подлез к длинному корыту. Но откуда-то на него вылетело стадо озверевших свиней с необычными вытянутыми хищными рожами и кинулись к корыту жрать , хрустя и огрызаясь друг на друга. Ошмётки липкой и зловонной поросячьей еды летели на него, что-то круглое упало к его ногам. Приглядевшись, он чуть не потерял сознание, хотя кто его знает, в нём ли он вообще - это была объеденная человеческая голова с вырванными глазами. Встать! Бежать, бежать без остановки! Но куда?

- Бах! Словно удар гонга по голове поднял на ноги Вениамина, только минуты через две он понял, что проснулся. Вот это сон – такого я не видел никогда и не дай Бог ещё раз увидеть. Сердце реально стучало так, словно он в действительности пережил увиденное.

- Что вы сказали? Спросил, высокий как шланг, постовой полицейский у открытых дверей КПЗ.

- Нет, ничего. Я так, сам с собой – ответил полковник.

- Вас к начальнику отдела! Пройдёмте! – скромно проговорил долговязый сотрудник лет тридцати.

- Пару минут, умоюсь – Колесников только сейчас осмотрел место где он находился, ещё советских времён камеру, в которой он проспал несколько часов. Явно требовался ремонт. Мрачное к мрачному – сыронизировал он, умывшись ледяной водой. Встряхнул костюм, застегнул его так, чтобы окровавленная рубаха не бросалась в глаза, чёрные брюки скрывали сплошные грязные пятна. Кое как приведя себя в порядок, впервые в жизни он поставил кисти вперёд и с иронией наблюдал, как холодная сталь наручников защёлкнулась на запястьях.

- Здравствуйте, Иванов или как вас? – строго встретил его с противной рожей полковник, вальяжность которого излишне бросалась в глаза, белая рубаха, золотые очки на носу, как морковка, с залысиной крашенный брюнет, нет 50.

- Иванов, собственно! Ответил Вениамин твёрдо и с долей сарказма.

- Вы не зарывайтесь! Наступал тот, показывая на собеседника, сидевшего рядом за столом, на вид скромного, но уверенного по взгляду, в светло-синем костюме бухгалтера. Натуральный брюнет лет 40-45 с твёрдыми чертами лица, даже можно сказать строгими, тонкие волевые губы при беседе почти не размыкались.

- Я – Попов Олег Владимирович, полковник УФСБ по Краснодарскому краю – привстал он – расстегните ему наручники. Этого хватило, чтобы начальник отдела выскочил из глубокого кресла и сам расстегнул «браслеты», приговаривая – Вот вы , Иванов шума понаделали в наших краях! К уважаемым людям впереться без приглашения…

- Как без приглашения? Наоборот – с приглашением – прошипел полковник -чекист, помахивая пригласительным билетом у стола, он устремил пытливый взгляд на Вениамина – откуда у вас приглашение, подписанное губернатором?

- Да, нам всем интересно. Валентина Евгеньевна звонила губернатору и выразила своё недовольство. Как понимаете, недоволен и губернатор. Приказ – разобраться жёстко! Будто сожалея, проговорил, тяжело дыша, начальник РОВД, плюхаясь снова в кресло, - Садитесь, и не молчите, что-нибудь вы скажете? Два краснодарских полковника уставились с ожиданием на третьего, конечно, не догадываясь об этом кто он.

Вениамин присел у края стола, притирая кисти, внимательно оглядел сначала кабинет, стандартный как у всех начальников этого уровня, есть кое какие излишки, видимо, преподнесённые спонсорами. Какими – почему-то было понятно без вопросов. Потом посмотрел на каждого из своих собеседников. Ну, что сказать, эти люди уже безоговорочно к его рассказу отнесутся критически. Видите ли, уважаемая семья меценатов Сопковых, да и тема такова, что услышь он её, сам решил бы, что двинулся умом.

- Мне приглашение пришло по почте. Кто его подписал и почему мне? Не ведаю, может быть потому, что я стал призёром среди начинающих фермеров -управленцев по Оренбургской области? Думаю, что так. Ну, приехал, попал на бал, лишка выпил, проснулся к утру, а тут и ваши сотрудники. – пожал он плечами. Это ответ вроде удовлетворил обоих начальников.

- А оружие как оказалось в ваших руках? Опять не раскрывая губы, процедил чекист приподнимая брови и морща лоб. Видимо, этот вопрос интересовал его более всего.

- Проснулся, видно перепил, стал дебоширить. Тут охрана,и как-то пистолет оказался у меня в руках.

- Как-то?! – не унимался тот.

- Парень, скажи спасибо, что Валентина Евгеньевна попросила не возбуждать против вас уголовного дела.

- Что уж там! Спасибо, конечно! – пожал Вениамин плечами, чувствуя настрой полковников.

- Но, на несколько дней вы помещаетесь под наблюдение – подтянул очки начальник отдела на лоб, готовясь набрать по внутреннему телефону.

- В смысле наблюдение? Под какое? – удивлённо Вениамин посмотрел на них.

- Какое?! Известное дело – в психдиспансере у терапевта, понаблюдают за вами – опасны вы для общества или нет. Не можем же мы вас просто так выпустить в общество.

Полковник набрал в итоге номер – Абдулханов, зайди!

- Вы не шутите? Вениамин понимал, что сейчас резких действий лучше не делать. Идёт всё не в ту сторону, куда он мог бы подумать. – Я могу позвонить?

- Это решат врачи, пока нет. – сухо закончил вальяжный лысоватый крашенный брюнет – Вы что не понимаете, большой скандал возможен, пресса, губернатор, уважаемая семья…Надо некоторое время посмотреть, может что просочилось. Отдохнёте пару -тройку дней и домой.

Вот это поворот! Один укол, второй и жизнь закончится рядом со Смирновым. Да что за бред?! Ну, нет, так не пойдёт – подумал про себя Вениамин и тут же подыграл в такт полковникам.

- Понял, я согласен! Отдохнуть мне было бы не лишним.

- Козлы! Не спросили даже, почему я в крови. Анализ – чья она и так далее. Нет, этим ребятам надо меня нейтрализовать раз и навсегда мягким способом – встал он, ожидая пока тот капитан, что его и доставил сюда, получал установку от начальства.

- Вот тебе и сон про безумие. Что ещё дальше ждать? Будем по ситуации смотреть – давал он себе установки, двигаясь по коридорам районного отдела станицы Хрущевская к выходу , где у крыльца их ожидала белая служебная «Лада» последней модели. Наручники одевать не стали, что обнадёжило. Он с невысоким конвоиром, лет 25-ти, сел на заднее сиденье, капитан Абдулханов - крепкий с орлиным носом, чёрными глазами - на переднее пассажирское. Последним за руль сел водитель, лет 40, с животом, на котором с трудом застёгивался китель, включил местное радио и тронулся от отдела. За ними внимательно из окна наблюдал начальник РОВД. Солнце стояло в зените, пекло по -южному. Водитель Николай, как он представился, приподнял стёкла и включил кондиционер.

- В Краснодар до шести надо успеть – с лёгким акцентом отдал приказ капитан Абдулханов. Конвоир Сергей твёрже сжал в руках автомат и с опаской поглядел на Вениамина. Заиграла казачья песня, зелёные деревья замелькали за стеклом.

Вслед за пейзажем за окном в голове Колесникова быстро замелькали варианты выхода из создавшейся ситуации. Вырубить конвоира, завладеть оружием и нейтрализовать водителя с капитаном, дозвониться до шефа - Евгения Евгеньевича?Но могут быть жертвы. Нет, достаточно уже их. Уговорить капитана дать просто позвонить и ждать в диспансере пока подъедет шеф с людьми? Ни один вариант не задерживался в голове.

- Останови машину, Николай! – отдал приказ капитан Абдулханов подчинённому, отъехав с десяток километров от станицы Хрущевская. – Все оставайтесь в машине, - он махнул Вениамину - а Вы, на улицу! Строго, но с какой-то задумкой в глазах посмотрел он на него.

Колесников молча, не противясь, открыл заднюю дверь, вышел на улицу, напрягся к броску, лучше быть готовым ко всему. Не устранить ли физически хотят? Это первое, что пришло на ум. Машина встала у остановки общественного транспорта, не то место, где устраивать мнимый побег – это успокаивало его. Капитан пригласил внутрь остановки, благо никого рядом не наблюдалось, встал так, чтобы визуально контролировать служебную машину. И с заговорческим тоном и видом в полголоса заговорил с Вениамином.

- Здравия желаю, товарищ подполковник – чем насторожил того, но не дожидаясь ответа, глядя прямо в глаза, продолжил – Я всё утро мучился вопросом, вспоминал фамилию, которую вы назвали у усадьбы Сопковых, когда порывались её обыскать. Так вот. Сидя у компьютера, забил в поисковике, и на тебе! Там ваше фото, и вы, действительно, полковник Колесников. А почему я вашу фамилию, услышав вскользь, запомнил? Спросил он и сразу сам же ответил. Не поверите, Вениамин Андреевич, я ваш фанат со времён универа. Легенды о вас, как о великом оперативнике, внедрявшегося в самые серьёзные банды и разоблачавшим их, ходят по кафедрам из уст в уста. Но я не знал, как вы выглядите.

- Интересно! Я есть в интернете? - удивлённо прервал рассказ капитана Вениамин.

- Да, есть. На последнем фото с семьёй идёте в строю Бессмертного полка. Технологии, 21 век, товарищ подполковник, может дети ваши выложили или корреспонденты – улыбнулся ровными белыми зубами Абдулханов. – Меня зовут Ибрагим! Пожал руку Вениамину.

- Я смотрю у усадьбы здоровый мужик, хваткий взгляд, что он забыл в этом доме, потом ваш рассказ о людоедах, зверствах. Меня это не оттолкнуло, я реально поверил вам, точнее, вы тогда подтвердили слухи, гуляющие в этих краях. Да, я и сам живу неподалёку от их усадьбы и не раз ночью слышал душераздирающие крики, думал, кажется. Но всё же жил настороженно в сомнениях, пока вчера на пульт дежурного не поступило сообщение о проникновении в усадьбу от самой Валентины Сопковой. А когда она с утра в сопровождении целой процессии прибыла в отдел, я ещё более напрягся. Лица у них были лживые, неуверенные. Потом люди от краевого губернатора и решение вас под наблюдение в психдиспансер определить. Я понял, что хотят скрыть что-то , а вас заколоть лекарствами, чтобы объявить в случае чего сумасшедшим! Последние слова Ибрагима были утверждающими, говорил он с опаской, озираясь по сторонам.

- Прогресс, интернет. Дурдом! Да уж, наборчик…тихо прокомментировал свои мысли Вениамин, немного переварив услышанное, ещё раз прицельно посмотрел в глаза капитану – в его чистые и глубокие чёрные (карие) глаза – вроде, парень со своей головой. Господь Бог, видать, мне его в помощь послал, решил он действовать, не дожидаясь других подсказок судьбы.

- Слушай, капитан, буду краток! Взял его за рукав кителя, притянул ближе, чтобы говорить потише – я что говорил,то что только сам увидел, смотри, сколько крови на мне. Расстегнул пиджак, только воротник белой рубахи был чист.

- Это кровь не моя, это кровь тех людей, точнее, нелюдей. Всё что ты дальше узнаешь,увидишь, будет ужасным, во что поверить невозможно, но увы, такое ещё есть на планете! Это не семья, это котёл ада. У них в плену трое моих подчинённых, два опера и психолог -девушка, где они и что с ними – остаётся только гадать. Наша работа под прикрытием инкогнито. Открываться только по результату, пока его ничтожно мало. То что я видел – этого мало. Хватает лишь на то, чтобы упрятать меня в дурдом. Понял?

- Конечно, товарищ подполковник! – с открытым ртом внимательно слушал капитан, острый с горбинкой нос приподнялся от предвкушения приключений.

- Ибрагим, поверь, это не будет прогулкой, ты этим парням доверяешь? Не спрыгнут? Не испортят нам всё в самый неподходящий момент?

- Нет, я проконтролирую.

- Оружие при себе?

- Конечно. У меня Макаров, конвоир с АКСУ, водитель без оружия.

- Хватит. Теперь по рукам и едем? – сжал Вениамин капитанскую ладонь.

- Так точно! – вытянулся в стойку капитан, выправив осанку, не уступающий полковнику Абдулханов.

- Слушай мою команду – сев на прежнее место, чеканил громким голосом он подчинённым – Из машины без приказа не выходим, на связь – тоже! Пока ваши телефоны будут у меня.

Собрал быстро смартфоны, предварительно вытащив из каждого аккумуляторную батарею. – Мы на спец -задании по указанию Главка МВД России, и старший группы Вениамин Андреевич Колесников – авторитетно пояснил капитан.

- Товарищ полковник, ждём Ваших распоряжений – закончил с облегчением Ибрагим, словно принял самое важное решение в своей 30-летней жизни. Николай с конвоиром Сергеем не сразу всё уловили, возможно на тот момент вообще ничего не поняли, но одобрительно кивнули, понимая, что их дело маленькое – чётко исполнять приказы вышестоящего начальства.

- К усадьбе Сопковых! Напротив двора под сиренью должна стоять наша машина наблюдения. Там опера, что в моей группе прибыли – отдал приказ Вениамин и впервые в жизни обратился к Богу – с Богом! Удобнее устроился сзади, но уже не как конвоируемый, а как опер на охоте. Боковым зрением наблюдал за водителем и конвоиром, в Ибрагиме он уже был уверен.

- Заехать с другой стороны в станицу сможем? Нам нельзя привлекать внимание. Мы для всех уехали в Краснодар.

- Конечно, товарищ полковник! Я свою деревню знаю лучше других, подъедем так, что даже камера ни одна не захватит – ухмыльнулся Николай, поправляя свой бочонок -живот. Улыбка впервые озарила его доброе лицо.

На самом деле Лада, быстро петляя старыми улочками, бесшумно проехала по чистому асфальту ко двору как раз напротив въезда в имение Сопковых. Вениамин почти на ходу выскочил из машины и кинулся к предполагаемому укрытию. Весь прилегающий двор был укрыт газоном и прочитать произошедшее следопыту не составило труда. Сердце вновь заколотилось бешено в груди, когда его взгляд отыскал следы протекторов, это означало, что они тут были, но где сейчас? Ибрагим молча шёл следом и внимательно обращал внимание на каждое действие и слово полковника. Тот громко читал по следам.

- Трое подошли сзади, Дениса оглушили сразу чем-то тяжёлым. Наверняка, по голове. Небольшие крапинки крови на траве у пассажирского места! – нагнулся Вениамин, проверяя травинки. – Двое бросились на Смолина, боролись, вытаскивая его. Длинный Игорь не сразу поддался, пятками ботинок сорвал дёрн, потом их обоих положили на траву, связали сзади руки, и кинули одного в багажник. Видишь, две пары ботинок потоптались, потом затащили бесчувственного Дениса на заднее сиденье. Его ноги, не сопротивляясь, волочились по земле. Закинув и его, трое нападавших, торопясь, скрылись на машине. Как на скорости тронулся водитель, проворачивая резину на траве. Вениамин остановился у кустарников перед асфальтом – Вот здесь выехали, а по твёрдому покрытию сложно прочитать, куда они направились.

- Но точно, что они в плену у Сопковых.

- Товарищ полковник, посмотрите! – скромно, как ребёнок, проговорил конвоир Сергей, делая и без того моложавое лицо ещё более детским. Он стоял у сирени, чуть нагнувшись к корням.

- Это планшет! Есть! – воскликнул Ибрагим, достав его, - Правда, экран треснутый, видно выкинул его ваш оперативник резко, чтобы нападавшие не заметили. Ударился о твёрдое дерево и треснул. Да он севший. Николай, есть зарядка?

- Обижаете, товарищ начальник – опять жизнерадостно парировал водитель, не выходивший из машины, державший двигатель заведённым наготове.

- Работает! Вениамин взял гаджет в руки – Так, что это мигает?

- Наверное, последнее местонахождение автомобиля. А где это? – включился в разговор Николай, не оставаясь безучастным – Так это кладбище за станицей у речки. Напрямую километров 7, а по трассе все 20 километров выйдут. Как едем?

- Конечно, по прямой! – отдал команду Абдулханов.

- Поверните направо, вы отклонились от маршрута – в который раз напоминал навигатор.

- У нас два часа в запасе, потом начнётся беспокойство, - словно зная, что приказ начальства свыше и капитана расходятся, между прочим напомнил Николай. Но его лицо было уверенным, видно и он выражал недоверие к Сопковым.

- Тогда знаешь, что делать! – Абдулханов много не стал говорить.

- Понятно. Что орать -то?! – шутливо отреагировал Николай и отключил рацию с навигатором, заодно поддав газу.

Асфальт закончился, пошла просёлочная дорога. Высоко подпрыгивая на кочках, машина капотом сбивала уже достаточно высокую озимую пшеницу, ровно тянущуюся по длине узкой колеи. Растревоженные насекомые залетали в салон через открытые окна авто, всем было не до температурного режима, кондиционер не включался. Все были в предвкушении чего-то загадочного, правда, никто из них не представлял, насколько роковым и непредсказуемым будет это приключение. Вряд ли мозг современного человека даже в страшном сне мог представить, что такое вообще возможно. Один человек на этой грешной планете мог не только представить, но уже заочно это пережил. Господь подготовил его психику к тому, с чем все они могли столкнуться. Подъехали к поляне, где виднелся древних времён огромный погост. Ясное до этого небо будто по команде сверху моментально покрылось плотными тучами, всё вокруг погрузилось в сумерки. Атмосфера чёрным покрывалом окутало кладбище и подъезжающий автомобиль. Послышались громовые раскаты с молниеносными отблесками. Будто незримую границу пересекли. Резко похолодало, даже включили в машине печной обогреватель.

- Товарищ полковник, вы это видите? – испуг читался не только на лицах Николая и конвоира Сергея, но и Ибрагим мало верил своим глазам.

- Вижу, ребята, вижу. Все демоны ада собрались здесь. Стараются нас отпугнуть, мы где-то рядом с разгадкой, - попытался он пошутить, но получилось неубедительно. Вениамин сам был ошарашен не менее их, но более всего его тяготило переживание, что эти молодые люди могут увидеть примерно то, с чем столкнулся воочию он сам. Бабах! Гром раскатом прижал вышедших из машины к могиле, стоящей прямо на берегу.

- Что-то так похолодало. Это какая-то мистика. Между прочим, судя по планшету, мы на том самом месте, где в последний раз была тачка оперов, - Николай пытался с трудом застегнуть на животе китель. - Господи. Да это могила четы Сопковых, - перекрестился он, стоя у чугунной оградки. Две гранитные плиты с чёрным отблеском возвышались на клумбе, лавки и вазы стояли по бокам. Все четверо встали в ряд, темнота не давала рассмотреть посмертные фото и надписи, впору включать фары автомобиля. Молнии, как по заказу, моментально словно страбоскоп, осветили надгробные плиты.

- Это он! Перекрестился в этот раз Вениамин – я его видел ночью. Он живой!

- Не может быть, всё-таки слухи, что дед Тимофей встаёт по ночам из могилы пожирать людей не лишены оснований? Опять осенил себя крестным знаменем Николай, каким-то чудом втянул своё пузо и застегнулся.

- Аллах, спаси меня от дьявольщины – воздел ладони к небу Ибрагим. Страх охватил всех, заметил Вениамин.

- Так, мужики, мы не в сказке, пусть даже и в ужасной. Колдунов и оборотней нет, но точно есть пособники дьявола и они обычные люди. Всё что будет для вас необычным, всё что покажется колдовским, мистическим – всё это - реальность! Реагируйте хладнокровно. Ждите от меня команду, без меня ничего не предпринимайте!

Внезапно остывший воздух, упавшее давление и чудовищная обстановка сделали своё дело, затрясло всех четверых здоровых мужиков.

- Лопата есть? Вениамин открыл калитку ограды, теперь он ясно видел лицо Тимофея на граните, художник точно передал его тяжёлый взгляд, а фото жены не удалось разглядеть, словно оно выцвело.

- Зачем лопата? Заикаясь, неуверенно спросил водитель. Не дождавшись ответа, сбегал за сапёрной лопатой к машине.

- Деда Тимофея здесь нет, он по ночам из могилы не вылезает, он просто катается на инвалидной коляске по усадьбе и поедает людей. Сейчас я разрою и посмотрим – кинулся он энергично раскапывать могилу.

- Посмотрите в округе, чёрная Лада нигде не стоит? – сказал Вениамин, раскидывая мягкую почву.

Его уверенность передалась остальным. Ибрагим помогал раскапывать землю. Николай и Сергей пошли осматривать окрестности в поисках автомобиля. Стук лопаты о крышку гроба в конец разозлил и до того гневливое небо, раскаты усилились, молнии периодически освещали весь погост, крупные капли били по согнутым телам. Вениамин и Ибрагим судорожно доставали гроб деда Тимофея. Рядом показался гроб его жены. Лопатами отогнули надгробные крышки, как и предполагал полковник, оба гроба оказались пустыми.

- Я слышал в детстве, что они жили душа в душу, бабушка любила его, несмотря на странности деда. Но когда поймала его в постели с дочерью, этого она простить не смогла. Дети у Валентины были, и непонятно чьи – законного супруга или родного отца – большой вопрос. Бабушка забрала грудную внучку и куда-то исчезла. Где они – никто по сей день не знает.

- Аллах, спаси меня грешного, - Ибрагим вновь воздел ладони к небу. Мокрые от дождя и пота они поднялись из могильной ямы.

- Дед, понятное дело, живой, я его видел, а бабушка то где? Вениамин сразу перед глазами представил себя в метро со старушкой в чёрном. - Фу ты, сколько дьявольщины.

- Время полуденное, солнце только с зенита спустилось, а темень будто поздно вечером. Я такое впервые вижу, ощущение как перед штормом – продолжал креститься Николай.

- Товарищ капитан, товарищ полковник, - подбежал Сергей с испуганным лицом, спасительно сжимая приклад автомата. – Там речушка, а в ней, когда молнии сверкают, что-то отблескивает. Кивком он показал в сторону затона.

Вениамин хлопнул конвоира по плечу – Пойдём, Серега. Где там блестит?

Дождь усиливался, запах озона вперемешку с тленным деревом напоминал о магическом месте.

- Фонарь прихвати! – крикнул полковник водителю и пошёл за Сергеем, который вывел их на берег затона.

- Это зеркало! - выкрикнул Вениамин, направив луч фонаря на водную гладь. По ходу он снял ботинки, фонарь отдал Николаю и с разбегу нырнул в водоём. Ожидаемая картина в воде подняла давление. Открыв глаза в воде, он слышал свой пульс, видел дно, куда бил луч фонаря. Мелкая на вид речушка оказалась глубинной – у берега метров семь. Чёрная Лада едва виднелась на илистом дне, но всё же вблизи удалось разглядеть её. Трясущимися руками он отрыл водительскую дверь, в салоне – никого. Уже легче, значит, хоть один жив, не уместились же два 100-килограмовых мужика в багажнике! Откинув спинку заднего сиденья, убедился, что их нет в машине. Но где они? Лежат с камнем на ногах на дне? Воздуха не хватало, и он оттолкнулся ногами, быстро выплывая на верх.

- Машина пустая! Сплёвывая воду, обратился к Ибрагиму, глубоко вздохнул и снова нырнул. Исследовав ближайшее дно, он отплыл левее, где водоросли плотнее росли, раздвинул подводные заросли…и вот, что это? Ёкнуло его сердце, корни и стебли надломлены, кто-то недавно здесь плавал. Пробившись ближе к берегу, Вениамин увидел огромную нору, ведущую на сушу. В дыру может запросто заплыть человек – догадка осенила его.

- Там ход куда-то! Вынырнул он вновь на поверхность, хорошо отдышался. – Я поплыву туда, ход достаточный по размеру, чтобы развернуться, проверю и обратно! Молнии метались с таким старанием, словно небесные силы предостерегали от погружения. Набрав полные лёгкие, Вениамин пошёл ко дну.

2

Вряд ли это подводный ход вырыт недавно и, скорее всего, он имеет запас одного вздоха кислорода на длину заплыва. Так размышлял Вениамин, проплыв уже достаточно, чтобы появился выход. Воздух в лёгких уже иссякал, на обратный путь запаса не хватит – это точно. Параллельно мыслям слух уловил биение воды, значит, сверху появилось пустое пространство. Он, как пробка, выскочил из воды в бетонный колодец. В кромешной темноте нащупал скобы и выбрался. Отдышавшись, Вениамин попытался настроить зрение, но тщетно, ничего не удалось разглядеть. Нащупал пол, который был сложен из гладких булыжников. Крадучись, он уткнулся ладонями в стену, выложенную из камней покрупнее. Словно тот ужасный сон проявлялся наяву, не дай Бог, если он полностью материализуется. Горестным провидцем стал! Заговорил он сам с собой, пытаясь придать себе духа. Сложно принимать решение в таких условиях. Вот так в жизни себя чувствуют слепые. Какое счастье видеть! - шёпотом повторял Вениамин. – Что-то я в последнее время часто Бога вспоминаю, ведь недавно атеистом себя считал.

Он продолжал двигаться вдоль стены наощупь в поисках прохода. Назад без результата полковник точно возвращаться не собирался. Его внимание привлёк говор позади. Из люка показался луч света, а потом появился силуэт человека, следом ещё.

- Ибрагим, это ты? – окликнул Вениамин.

- Да, товарищ полковник, мы с Серегой поплыли за вами следом! Устали ждать, заодно и фонарь прихватили. Смотрю, темновато здесь. – с отдышкой говорил капитан – Серый, ну ты нормально, всё хорошо с тобой? А то он чуть не захлебнулся.

- Давайте потише, не кричите, иначе внимание привлечём. Враг не должен знать, что мы со спины зашли – полковник подождал сотрудников – Фонарь это здорово! Дайте мне его, тут на сотни метров - лабиринты. Свет будем экономить, оружие с собой?

- Так точно! – выжимал китель Сергей.

- Не очень удобно по такому полу ходить – обратил внимание Ибрагим на боль в пятках от неровных камней.

- Привыкнем! – подбодрил Вениамин – Ты ещё сапёрную лопатку прихватил? Взял он у Сергея инструмент. Этот несмелый, на первый взгляд, парень всё больше ему нравился. Планшет заметил, блик зеркала заметил на водоёме, лопату с собой прихватил.

Вениамин быстрым шагом двинулся к краю большого помещения. В углу оказался узкий арочный вход в коридор. Было холодно, влажно, затхлый запах усиливал подземельный антураж. Они спускались, петляя в разные стороны, будто создатели лабиринта изначально планировали запутать попавшего сюда чужака. Прямым лучом фонаря можно было осветить максимум на пару метров вперёд, не дальше.

- Николай нас ждёт 3 часа, и если мы не вернёмся, он поднимает кипишь – сказал идущий чуть позади Ибрагим.

- Как он поднимет? – Вениамим, честно говоря, об этом не думал вообще.

- Позвонит в краевую ФСБ, мы так решили, вдруг наше начальство снова попытается замять дело – чётко ответил капитан.

Пахнуло отвратительной гнилью. Сколько прошли – непонятно. Но уже полтора часа медленным ходом ноги одеревенело несли вперёд.

- Давайте передохнём, ноги очень болят – предложил Ибрагим.

Вениамин с выключенным фонарём присел в углу помещения, куда их привёл этот бесконечный коридор.

- Это что такое? – чуть не взвизгнул Сергей, вскакивая с пола.

Тут же свет фонаря осветил угол, в котором они решили передохнуть. Присмотревшись, все оцепенели – по краю стены в десятки метров в длину были накиданы кости и, вероятно, по анатомическому строению – человеческие. Ребра, суставы, голени с остатками гнилой плоти – эта куча извергала невыносимый запах, по полу тёк трупный яд, а меж костей шныряли в бесчисленном количестве крысы.

Это что человеческие останки? – задрожал голос Ибрагима.

Да, я вас предупреждал! Ещё не то увидим – полковника Колесникова прервал металлический скрежет – Быстро прятаться! И они полезли на страшную кучу костей.

Кто-то толкал в их сторону вагонетку. В проёме появился свет, а следом стальная телега, которую толкали два огромных тела с лампочками на касках, словно шахтёры подвезли руду. Вениамин, лежа за костями, видел почти всё. Два жирных мужика, килограммов под 150, голые в чёрных фартуках и резиновых сапогах. Лиц не разглядеть – лучи били контросветом. Они между собой бурчали, периодически издавая звуки, напоминающие смех. Ничего не подозревающие твари огромными трезубцами выгружали кости

- Большая куча уже, мама увидит, ругаться будет – тонко промычал один из них.

- Она сюда не спускается давно, как дед приходить перестал. Никто не бьёт, не гоняет – гнусавым тонким голосом ответил второй. Вдруг он что-то почуял. – Жора, тебе не кажется, здесь чем-то воняет? Или кто-то шевелится?

- Сейчас проверю – сказал тот, кто не Жора и потопал толстенными ногами в сторону Вениамина с вилами на изготовку. Что-то вынюхивая в этом чаде зловоний, этот ужас на ногах и в фашистской каске шёл медленно мимо кучи, словно рыбак с гарпуном, готовым всадить вилы при первом шевелении. Несколько раз он воткнул их совсем рядом с полковником. Чудовищной силы были эти удары, чудовищной.

- Вроде, никого – хрюкнул он.

- Да кому здесь быть – отозвался второй, взявшись за разгруженную вагонетку, они пошли прочь. – Надо смолоть кости, много накопилось, мама ругаться будет. И вместе два урода противно заржали в полный голос, так что кровь застыла у тех, кто их слышал.

- Ибрагим, Сергей, где вы? – пробежал лучом фонаря Вениамин, первым выбравшись из кучи костей.

- Я тут – вылез капитан, Николай с молчаливым ужасом выбрался следом. Конвоир не откликался. Полковник заметил лужицу свежей крови, вытекавшую из под костей. Тут же под ними обнаружили своего сотрудника – его череп был расколот надвое, настолько вилы были острыми и толстыми. Застывшее в ужасе лицо, перекошенный рот свидетельствовал о том, что он пытался крикнуть в последний момент, но не успел.

- Смерть мгновенная, забери автомат, а пистолет отдай мне – скомандовал полковник, не стоило брать с собой этого совсем юного сотрудника.

- Мрази, я их убью! – передёрнул затвор автомата Ибрагим.

- Не дури, убьём этих, услышат другие, поднимется шум, зальют катакомбы водой или ещё что, здесь злой гений продумал всё. Пока всё не осмотрели – не единого выстрела! - одёрнул его Вениамин.

- Понял, товарищ полковник! Но Сереге 25 лет всего было, двое детей, ипотека! Что я жене его Свете скажу…Ибрагим сел на колени, обхватил окровавленное тело конвоира и зарыдал.

- Давай, вставай, некогда рыдать. Ещё есть кого спасать! – дёрнул его за плечо Колесников. Проверил патроны в пистолете, взял лопату и двинулся в сторону, куда удалились два безобразных чудища. Довольно быстро дошли до освещённого помещения, где располагалось огромное корыто из разрезанной наполовину трубы. Будто в какой-то свинарник вошли.

- Куда мы попали? Здесь воняет хуже, чем в сотне туалетов одновременно – зажал нос Ибрагим. И тут же всё помещение ожило, словно большой пчелиный рой поднялся в воздух. Сплошное гудение, как на вокзале.

- Тихо! Назад к стене! Не шевелись – скомандовал полковник.

Шум в помещении усилился. Это были голоса, но не человеческие. Раздумывать времени не было: новая картина привлекла внимание. Слева, метрах в двадцати – тридцати, открылась высокая дверь, с трудом выкатилась полная вагонетка и поехала вдоль корыта, из неё что-то периодический падало.

Опять говор гнусавый, опять злорадный хохот, но не мужской. В этот раз вагонетку толкали особы женского пола, но от этого легче не становилось. Вид их был жестоким: как обожравшиеся, ожиревшие мясники, в таких же фартуках и сапогах, они мало чем отличались от мужских собратьев. Только латексные по локоть перчатки да ещё куски латекса на голове, чем-то напоминающие платки, прижимали редкие, облезлые, словно от радиации, клочки безжизненных и бесцветных волос. И опять эти несоразмерные туловищу маленькие головы и длинные носы с бородавками.

Всё это гляделось отвратительно. Женское начало в этих чудищах где-то ещё имелось глубоко внутри. Губы были ярко накрашены. Выдающаяся вперёд верхняя челюсть у всех особей подчёркивала родство с вороньей внешностью деда Тимофея.

- Дети инцеста! Усугубленные питанием человеческого мяса и отсутствием света! – прошептал Вениамин, глядя, как эта пара толкала вагонетку и что-то выкидывала из неё в кормушку. Что-то скользкое и тянущееся, видимо, внутренности.

Они кидали, кряхтели о чем-то между собой, пока не прошли мимо и не скрылись из виду.

- Что говорите, товарищ полковник? – переспросил Ибрагим.

- Да ничего, мысли вслух! Идём!

Подойдя к кормушке, они увидели то, что лишило бы разум любого. Около двух сотен свиней, расталкивая друг друга, ковырялись в кормушке, поедая кровавое месиво. Кому-то не доставалось, кто-то послабее не мог прорваться к пище.

Стоял какой-то не совсем поросячий визг, больше он был похож на отчаяние человека. Из кормушки вылетело что-то круглое к ногам Ибрагима. Он поднял, присмотрелся и побледнел. Сначала выронил из рук, а потом и сам упал на пол, потеряв сознание.

- Ибрагим, ёлки – палки! – опять громко выругался Вениамин. Развернулся, поднял товарища, прислонил спиной к стене, повернулся в сторону корыта, поднял то, что выбило сознание капитана. Сначала не понял, пригляделся, потёр руками. На него смотрели открытые и безжизненные глаза. Это была местами объеденная, голова молодой женщины. Ему стало плохо, но терять сознание не было времени.

Вениамин уставился на стадо свиней.

- Вот чем кормят их! Кого их?

Он пригнулся, чтобы рассмотреть свиней и чуть сам не упал в обморок. Ноги подкосились от того ,чего ему удалось разглядеть.

- Не может быть! – только и смог сказать.

3

- Аллах всемилостивый! – первые слова шёпотом произнёс Ибрагим, пришедший в чувство от тряски, которую устроил ему Вениамин.

- Ибрагим, ну что с тобой происходит? Ты вроде не ребёнок, держись! Нам нельзя терять время! – просил Вениамин.

- Срочно в клетку! – дёрнул его на себя и повалил в корыто. – Перелезь внутрь, идут монстры, - уже командным тоном прямо в ухо процедил полковник.

Жидкость, несравнимая с подобием еды, с кровью и плотью разлетелась в стороны. Свиньи шарахнулись. Разбежавшись и перевалившись через неаккуратно обрезанные края труб, они изорвали последние лохмотья оставшейся одежды, упав внутрь клетки, замерли под корытом. Успокоившиеся свиньи полезли снова к еде, так называемой еде из человеческих останков.

- Тссс! – Вениамин ладонью закрыл рот Ибрагиму, бледному и испуганному. – Идут!

Грузная поступь истуканов и непонятное бурчание, периодически переходящее в кашель, напоминающее злое хихиканье, приближалось. Открылись двери в помещение, откуда выезжали особи женского пола. Вениамин с Ибрагимом не успели поднять головы, как скрип снова известил, что кто-то вышел из дверей обратно. Тяжёлое дыхание слышалось через чавканье стада свиней.

Совсем рядом щёлкнул ключ в замке несколько раз, громкий отвратительный скрип дверного засова заставил поднять головы свиньям. Двое чудовищ мужской особи стояли рядом, один из них вошёл в клетку. Свиньи, как по команде, завыли и бросились врассыпную, словно чего-то испугались. Вениамин с Ибрагимом лежали почти у ног верзилы, гладкие резиновые его сапоги хлюпали в дерьме почти у их глаз. Что-то сверкнуло в руке одного из чудовищ. Это был гарпун из стали. Чудовище кидало гарпун к кучу свиней. Стоял неимоверный визг, который приносил удовольствие толстому противному великану. Гарпун вонзился в одну жирную свинью, чудовище потянул её, пытающуюся сопротивляться, за цепь по полу, подтягивал изогнутым крюком. Уже набитым приёмом с размаху кинул тушу в руки второму, а потом снова запустил стальной гарпун в стадо. Так продолжалось, пока у каждого в руках не оказалось по две тушки. Свиньи, вися вниз головой, издавали предсмертный стон.

Сделав своё гнусное дело, живодёры направились к выходу. Один задержался у калитки, закрывая её на замок. В это время висящие головы в одной из его рук провонялись с лицами Ибрагима и Вениамина. Капитан вновь чуть не потерял сознание. Крикнуть от испуга снова не дала рука старшего товарища.

Это были не свиньи, это были люди! Человеческое мужское лицо с полными от отчаяния и боли глазами смотрело прямо в глаза Ибрагиму, слезы текли из них, ещё что-то разумное светилось в глубине их. Теперь стало ясно, почему свиньи казались не совсем обычными. Чуть приподнятая задняя часть, сгорбленная спина, конечности были укорочены по коленному суставу в ногах и локтевому суставу в руках. Все они умудрялись быстро на культях передвигаться. Только волосяной покров на голове напоминал о том, что это все же люди, а не свиньи.

- Ну, - Вениамин обратился к Ибрагиму, - ты живой?

- Товарищ полковник, скажите, что мы в страшном, но сне! – трясся тот.

- Нет! Это реалии! Пусть не вводят тебя в заблуждение накрашенные губы красоток и фашистские каски чудовищ, у них здесь свой мир! Дьявольский! И нам необходимо положить этому конец! Тсс! – сжал он опять ладонью лицо Ибрагима. – Опять идут!

Зрачки у Ибрагима готовы были вылететь из орбит. Мужские особи исчадия Ада, что-то бубня друг другу, вышли из двери, в которые недавно втащили изувеченных людей, не торопясь направились в противоположную сторону по коридору мимо кормушек.

Несколько минут длились для Вениамина вечностью. Лежа в объедках, привыкали против своей воли к запахам испражнений, гнилья и мочи. Ничего не чуя, он приподнял голову. Верзилы шли тяжёлой поступью, как слоны, переваливаясь из стороны в сторону. А металлический крюк у одного и гарпун на цепи у другого усиленно стучали и брякали, искря по булыжнику. Тяжёлые инструменты живодёров, как пушинки, висели в руках верзил. Вот их голые спины и бесформенные задницы пропали в проёме. Тишина наступила в клетке, слышалось только чавканье ещё не наевшихся людей, превращённых в скот.

- О, Аллах! За что я при жизни попал в этот Ад? Может я сошёл с ума? – встал Ибрагим на ноги вслед за полковником.

Видимо, ещё не все изувеченные жертвы потеряли проблески разума, некоторые из превращённых в свиней людей смотрели на них пронзительным взглядом. Гнетущая картина сложилась в клетке: двое в изорванных лохмотьях с оружием в руках с ужасом в глазах смотрели на толпу изуродованных животных. Вениамину хотелось упасть на колени перед ними и рыдать, просить прощения за то, что человечество допустило такое.

Снова мозг загудел, будто ток высокого напряжения замкнул фазы в сером веществе, пытаясь выбить остатки разума. Теперь пришла полная ясность происходящего.

В подвалах, оставленных ещё первыми переселенцами Приазовья, создали базу фашисты, а теперь в исследовательских казематах под прикрытием сельскохозяйственной деятельности бывший узник концлагеря, людоед с извращённой психикой, с нездоровым видением жизни создал нечеловеческую машину по превращению людей разного пола и возраста в свиней, в скот для производства деликатесов из их плоти, для употребления такими же, как он, спасшихся когда то каннибалов, со временем достигших высот и положения в своих странах и пропагандирующих адские взгляды. Человечина утоляла их физические потребности, а боль страдающих жертв – психические.

Именно сейчас, глядя на людей, потерявших человеческое обличие не по своей воле, и Ибрагим, и Вениамин поняли, как и в какой мир хотел превратить человечество фашизм. Такое возможно при разделении людей на высшую расу и недочеловеков. Мир станет таким, каким он будет удобным для реализации безумных потребностей сильной стороны, а слабая только материал достижения целей первых.

Вину за то, что дед спас маленького мальчика – людоеда в те далёкие сорок пятые, полковник принял как свою. Это тот самый злой ребёнок с хищным оскалом, по имени Тимофей, которого всю жизнь искал дед. Видимо, в душе он понимал, что что-то не так, все хотел проверить, как живёт спасенный.

Сейчас Вениамин обязан исправить его ошибку, стереть с лица земли род Сопковых, этих Сопков.

В одно мгновение много мыслей пронеслось в голове Колесникова. Он даже увидел то, что пережил его дед в том сорок пятом в том дьявольском концлагере.

- Товарищ полковник, он вроде что-то пытается сказать, - отвлёк его от раздумий капитан.

- На самом деле! Смотри в оба вправо и влево! Я поговорю!

Сказав это, он опустился на колени перед тем, кто вышел из общей массы на культях. Это был мужчина, ожиревший, весь в грязи, только белки глаз и зубы сверкали. На полу было особенно холодно. Сквозняк разгонял все зловоние.

- Простите, люди! Простите за все ваши страдания! Этому пришёл конец! – чуть не плача, с дрожью в голосе начал Колесников.

- Послушайте! – сдавленный неполноценный голос прервал его. Воцарилась полная тишина. Никто не мешал говорить вышедшему вперёд.

- Говори, дорогой, говори! – чуть не плакал Вениамин.

- То ли случайно, то ли специально мне не отрезали язык, как всем тут, - махнул он измазанной в крови головой. – Я тут уже три года, меня оберегают собратья от гарпуна, пока я живой! Кто послабее, кто не увернётся, тот попадает под нож. Раз в месяц или в неделю нас режут. В таком же количестве дополняют. Тут это дело поставлено на поток. Остаётся только догадываться, что дальше происходит с теми, кого на крючьях уносят, - интеллигентно тоскливо рассказывал старший из «стада». – Здесь две пары верзил и несколько сподручных, считая врача и надсмотрщика. Это те, кто живёт безвылазно в подземелье. Наверху там армия у этих больных.

Несколько раз передохнув, он продолжил:

- Здесь фашисты проводили опыты, делали примерно то же самое. Так вот они на случай ухода заминировали здесь все подвалы, но по каким-то причинам не взорвали при отступлении. Однако этот дед Тимофей знает об этом, в любой момент может всё взорваться. Раньше он часто спускался сюда, сам контролировал весь процесс, бил и ругал своих подземных помощников, угрожал всё взорвать.

Он замолчал, сглотнул слюну. Слезы катились из его глаз. Он осмотрел всех своих сострадальцев и продолжил:

- Об одном просим!

- О чем? Говори, друг! – из-за спины показался Ибрагим, по щекам которого тоже текли слезы. Он плотно держал автомат в руках и наблюдал по сторонам.

- Об одном! – снова проглотил комок изуродованный человек, видно тяжело произносить было эти слова. – Взорвите всё здесь к чертовой матери! И нас тоже! Пойми, не надо знать нашим родным, как здесь мы прожили. Легче им будет, если они не узнают этого никогда. Об этом просим все мы! – и многие одобрительно замахали в этой массе.

- А теперь идите и накажите их! Времени нет, они опять скоро придут! И ещё! Меня зовут Понятенко Александр, передайте моей семье, что я умер как человек. Идите!

С тяжелевшей нагрузкой столкнулась психика Вениамина, не говоря уж о молодом Ибрагиме. Но это расставание было иным, вроде предсмертного завещания родных.

- Идём!

Больше ничего не говоря, Вениамин проверил патроны, лёг снова в корыто, перевалился из клетки в коридор. Дневные лампы, словно чуя чего-то, заморгали, покачиваясь. Ибрагим уверенно шёл за командиром.

Большая дверь тяжело, но мягко открылась в то самое помещение, куда чудовища унесли жертвы.

Склад метров в десять на десять, выложенный светлой плиткой, был освещён намного лучше чем коридоры. В дальнем правом углу, напевая непонятную мелодию себе под нос, размахивая огромным тесаком, работало чудовище женской особи. Круглая, как бочка, в складках, она живо подтягивала к себе крючья с висящими на них телами, которые располагались в паре метров друг от друга на цепи и двигались циклично по стене. Около пяти человек без конечностей, как туши свиней, висели головами вниз. Кровь из ран стекала на пол. Некоторые из них дёргались в предсмертных судорогах.

Чудовище, что опытный мясник на конвейере, одним ударом срубила голову жертве, та упала прямиком в вагонетку из нержавейки. Ещё пара ударов тесаком, и разрубленное на части тело омывалось из шланга водой. Куски летели в чистую корзину. Позвоночник, отделённый от рёбер, вместе с внутренностями падали к голове в вагонетку.

Почувствовав взгляд, она резко повернулась в сторону парализованных от увиденного Вениамина и Ибрагима. Её страшное лицо, яркие мясистые губы, нос с бородавкой, выдвинутая вперёд верхняя челюсть стали ещё страшнее от присутствия непрошеных людей. Она не успела произнести и звука.

- Бах! Бах! - два выстрела из пистолета Макарова попали в один глаз. Левая сторона задней части черепа ударилась о стену, а сапёрная лопатка вонзилась в грудь.

- Где вторая? Она была не одна! - в прыжке Вениамин оказался рядом со сражённой.

- Вон дверь! – крикнул Ибрагим, увидев по левой стороне стены большой холодильник, вход в который был неплотно прикрыт.

Вторая женская особь в это время занесла корзину с очищенными частями человеческой плоти. Услышав выстрел, она почти закрыла дверь, но Ибрагим успел вставить ногу в проем. Дурная сила великанши чуть не раздробила колено. Нога уже хрустела у Абдулханова, но Вениамин подбежал вовремя и короткой очередью прострочил из автомата в дверной проем. Тяжёлое тело свалилось на пол, дверь ослабла. Хромая, Ибрагим вошёл внутрь, переступил через огромное тело звероподобного существа.

- Слишком легко сдохли, твари! – прошипел капитан, растирая ногу. – Кость раздробила, что ли? Наступать не могу!

- Сам идти сможешь? – Вениамин вернулся к первой животной леди. Полный стол из нержавеющей стали был усыпан остро -режущими инструментами. Огромный, почти метровый нож -резак, напоминающий секиру, пришёлся как раз по руке. – Осталось два патрона, это ни о чём! Этим тварям если мозг не выбить, то пули вряд ли вреда им принесут. Минус два! Идём, капитан! – проговорил Вениамин, открывая двери.

Полковник сдёрнул с себя остатки лохмотьев рубахи. По пояс голый, злой, не чувствуя боли, он шёл быстрым шагом. Теперь он охотник! Следом, прихрамывая, но стараясь не отставать, семеня, почти бежал Абдулханов. В автомате ещё достаточно патронов, но родная армейская сапёрная лопатка держалась крепко в его руке. Быстро они пересекли все помещение вдоль клетки, куда так не хотелось смотреть. Скорее всего люди -свиньи, слышали выстрелы и видели вышедших живых не чудовищ, Ибрагима и Вениамина.

- Дальше, ты налево, я направо! – решение приходило моментально.

Колесников бросился вперёд, не оглядываясь. Надежда, что из ребят кто-то ещё жив, тлела в его душе.

4

Впереди показались двери, которые были обиты толстыми листами железа, закрывались они на засовы снаружи и были на момент без замков. Чёрные то ли от времени, то ли чем-то покрытые, они устрашающие, как в темнице, шли рядами по обе стороны узкого коридора. На них были смотровые отверстия и проёмы для подачи еды. Сколько их, Вениамин считать не стал. Он бежал по коридору, открывая одну за одной камеры. Но все они были пусты, освещения в них не было.

Вот в одной показался слабый свет. В камере на резиновом полу на культях на четвереньках стоял человек или то, что им было недавно. Он только учился ходить на четырёх конечностях. С болью он замычал, перевернул миску с водой и побежал навстречу, чуть не сбив Вениамина с ног, прошмыгнул мимо и понёсся по коридору.

- Это не Денис, не Игорь, - с облегчением вздохнул он и побежал дальше к следующей двери.

Она открылась тоже легко. На полу лежал совершенно голый человек, так же лишенный на половину конечностей. Кровоточащие раны говорили о том, что ходить он ещё долго не сможет. В других камерах были такие же оперированные. Они стонали, выли. Среди них его ребят не было.

Коридор завернул влево и закончился новой железной дверью. Неплотно закрытая, она насторожила более других. Два патрона и секира ещё раз взвесились в руках. Он тихонько толкнул толстую шумоизоляционную створку.

- Большой зал или лаборатория! – решил он. Запах лекарств, йода и формалина резко ударили в нос. Высокие потолки, всё стерильно чисто, как в операционной. Большой квадратов в двести зал был построен прямоугольником. Вдоль зала стояли метра в три рядами полки.

Вениамин услышал, как кто-то говорит, а другой мычит в ответ. Доносилось это из правого угла, в пятнадцати метрах от него. На полках было множество больших и маленьких стеклянных ёмкостей, в которых плавали различные части человеческого тела и внутренностей. Разглядывать всё это не было желания и времени, к тому же Вениамина реально затошнило.

Колесников похолодел. Громко заработал электродвигатель, что-то резали инструментом. Тело съёжилось, жуть какая! Резали человека, стон говорил именно об этом.

Тихо идя по шершавой напольной плитке, он наступал голыми ногами, оставляя кровавые следы, немного пригнувшись, чтобы не быть выше полок. Хотелось незаметно появиться. Чуть не доходя до края, он поднял голову и выглянул из-за ящика. Свет ярко освещал происходящее. По всей стене метров в десять паутиной с центра были натянуты кругами стальные тонкие тросы, адские колеса к которым были пристёгнуты человеческие тела, коих Вениамин насчитал четыре. Два крайних уже были лишены рук и ног по локоть и колено. Они висели на железной паутине в бинтах, раны кровоточили. Головы были опущены, видно, под наркозом. Третий с заклеенным скотчем ртом порывался кричать, но кровь сочилась по подбородку, глаза лихорадочно бегали по сторонам.

- Это Денис! Уже с лишёнными конечностями! – замер Вениамин. – Опоздал!

А четвёртый тоже под скотчем, возле него возился какой-то старик в больничном халате, в синем дерматиновом фартуке и в резиновых перчатках. Он отрезал болгаркой левую руку.

- Кому? – пригляделся Колесников. – Смолину! Игорю!

Дед что-то ругался на того, а тот дёргался на тросах, брызгая по сторонам кровью, измазывая и старого хирурга, и огромного верзилу, который с лысой маленькой головой, без каски помогал извергу врачу, что-то подавая тому со стола.

- Нельзя так быстро резать! На пару конечностей понадобится не менее двадцати одного дня. Раньше ранее чем через сорок два дня я не снимал больного, а эти, понимаете, надо срочно! - ругался седой сгорбленный доктор. В очках он ещё старше казался. Вот он повернулся, держа в своей руке нижнюю часть руки Смолина.

- Стоять! – во всё горло заорал Вениамин, вылетая из укрытия.

Глаза Игоря заблестели в надежде, он его увидел. Денис выл от боли, но тоже заметил. Дедовскую реакцию понять по лицу было сложно. Старое, изрытое морщинами, оно ошибочно показывало мимику. Просто упала сигарета и открылась беззубая пасть, глаза захлопали, как у попавшего в руки жулика. Двухветровый монстр сначала опешил, но потом безумство охватило им. Это был тот верзила, что работал гарпуном. С молниеносной реакцией это почти двухсот -килограммовое голое существо с головой с луковицу, а телом борца выкинул острие гарпуна. Оно пролетело над головой Вениамина, снося часть полок. Громко полетели банки, разбиваясь, коробки упали чуть ли ему не на голову.

Вениамин решил нападать. Увернувшись от стального гарпуна, он проехал на коленях по мокрому полу, на ходу добивая обойму в голову чудовищу. Тот ойкнул, по щеке полилась кровь.

- Не попал сразу в мозг! – выругался Вениамин, выкидывая пистолет.

Гарпун в огромных ручищах верзилы не задержался, копьё полетело, но зацепило трос крайней паутины. Цепь дёрнулась обратно к монстру, легко срывая крайнюю жертву с тросами. Верзила кинулся ему навстречу, махнул рукой, другой кинул на себя гарпун. Полковник, нагибаясь от удара, прыгнул ему в ноги по скользкой крови, как на санях, проскочил под ногами великана. Секира наотмашь зашла в колено, но выскочило из рук, лезвие застряло в кости. Монстр заревел, развернулся, гарпуном задел Дениса, чуть не разрезав пополам.

Старик в это время пытался проскользнуть, но в толкотне попал шеей в зубы Смолину, который через скотч от злобы вцепился тому в хребет и в воротник халата. Этого времени хватило Вениамину схватить со стола большой тесак и вонзить верзиле в ту же ногу, в которой торчала секира. Нога потеряла жильные связки, загнулась, как мягкий рукав, роняя испуганного монстра на спину. Он не ожидал, что его так быстро срубят, и завопил, как дитя, писклявым не по росту голосом, хватаясь руками за что-нибудь, желая подняться. Но кровь, льющаяся из его необъятного тела, не давала это сделать. Он приподнимался и снова падал, скользя по крови.

Вениамин бросился к старику:

- Падла, отстёгивай! – заорал он на чём свет стоит. Взял молоток со стола и замахнулся на него.

- Я сам с ним разберусь, Веня! – брызгая кровью через отклеившийся скотч, завопил Игорь. – Я сам с ним…

Кровь из его рта осталась на шее старика.

Вениамин бросился добивать верзилу. Небольшой молоток смачно вошёл в жир между маленьких плачущих глаз. Раз! Два, три! Дошло до кости. Пришлось много раз бить, чтобы убедиться, что этот верзила никогда и никому не принесёт больше мучений.

Громко заработала болгарка. Смолин умудрился одной рукой включить её, сбить с ног старика и броситься на него, распиливая ему лицо. Пока Вениамин расстёгивал ремни с шеи, груди, таза , плеч и бёдер Денисова, от хирурга осталось лишь кровавое месиво.

- Денис, сынок! Ты живой?

Вениамин оторвал скотч с лица Дениса и увидел, что кровь ручьём лилась с отрезанного окончания языка.

- Ммм, - промямлил Денис, улыбаясь встрече с Вениамином.

- Денис, мы тебя спасём! Потерпи, родной! – гладил его Вениамин по голове.

Игорь стоял и плакал, качаясь от бессилия и потери крови.

- Нет! – замотал головой Денисов.

- Почему?

Вениамин только сейчас заметил по всей груди Денисова рваную рану от размаха гарпуна. Денисов ещё раз улыбнулся и громко, с облегчением издал последний выдох.

- Всё! – констатировал Вениамин. – Он испустил дух. Игорь, ты идти сможешь? Смотри, как профессионально урод резал. Сначала жгут, потом вены, сухожилия. Какая филигранная работа!

Сарказм полковника заставил улыбнуться Игоря.

- Вон бинты, руку давай забинтуем и дальше! Где Вероника?

- Не знаю! Она где-то у близнецов. Надо искать!

Закинув Смолина на плечо, они двинулись. Где-то оставался ещё один монстр и помощник доктора.

- Минус три! – сказал Вениамин, сжимая рукоять секиры. Пистолета нет, надежда только на неё. Бросать Смолина он не мог, но осознавал, что скорость замедлилась. Это понял и Игорь.

- Товарищ полковник, отпустите меня. Я смогу идти быстро за вами. Уверяю вас! – стискивая от боли зубы, сказал он.

Они возвратились к развилке, одно крыло было проверено.

По подземелью прокатился громкий холодящий рык. Словно слон, проревел трубой последний верзила. Звук шёл со стороны клеток, где содержались изуродованные люди.

- Видимо увидел сестёр убитых. Может, не сестёр, кто его знает, кто они друг другу, - Вениамин пошёл быстрее.

За пару метров до соединения коридоров послышалось топанье. Верзила бежал навстречу, размахивая металлическим крюком. Крюк разрезал воздух почти у лица Вениамина. Реакция Вениамина была мгновенная, чему он сам удивлялся.

На развилке трёх подземных ходов на пятачке в несколько метров завязалась ожесточённая драка. Силы готовы были оставить Вениамина. Сталь, ударяясь друг о друга, издавала такие искры, что на мгновение всё вокруг осветилось, как днём. Жирное чудовище оказалось выносливым и непомерно сильным и шустрым. Гладкий стальной крюк снова чуть не снёс Колесникову голову, с размаху врубаясь остриём в щель между кладкой камня. На секунду урод замешкался, и Вениамин поднырнул под руку и слева полоснул противнику область груди. Лезвие вошло глубоко, как по маслу, но урона не принесло, даже кровь не пошла, только сало показалось наружу, словно выдавилось из тюбика.

К полу -мрачному освещению Вениамин привык, он даже видел каждую бородавку на этой маленькой отвратительной роже. Но он устал, реакция слабла. Монстр изловчился и почти за всю грудь ухватился своей метровой ладонью, прижал его к стене, подняв на уровень своего лица, рожи, будет правильнее описать злобно дышащее в нос смрадом, гнилью брызгая на Вениамина. Он пытался прокусить своими клыками.

- Хап! Хап! – щёлкал он зубами. Вот-вот и конец!

Вениамин, болтая ногами, повис в воздухе. Большая секира в таком плотном бою бесполезна.

Но тут верзила зарычал. Смолин что-то втыкал или бил по спине чем-то. После многих ударов зверь ослабил хватку. Злые глаза без белков ещё раз взглянули на него и выпустили из рук. Вениамин сполз на пол, откатился в сторону, и этого хватило спасти Игоря и обезвредить дьявольское дитя. Секира сначала разрубила сапог с икры, потом захрустела кость стопы. С двух сторон удалось отделить конечность. Раздался страшный рёв, верзила упал вперёд на пузо, а в спине по рукоять торчал нож, воткнутый Смолиным.

- Все, Игорь, он готов! – сказал Вениамин, со всего маху отрубая верхнюю часть черепа маленькой головы огромного тела.

Немного отдышавшись, они побежали в тот коридор, куда изначально направился Ибрагим. Свет сильно заморгал: то ли кто провода задевает, то ли генератор неуверенно работает. Смолин, приободрившийся победой над монстром, не отставал от полковника.

- Игорь, сколько времени мы потеряли с того момента, как я появился в хирургии? В так называемой?

- Минут пятнадцать -двадцать, товарищ полковник.

- Я думал, вечность! Идём вперёд, туда Ибрагим уже ушёл, сотрудник полиции со станицы, местный!

- Бегу, стараюсь! – болтаясь из стороны в сторону, пытался не отстать Смолин, так же по пояс голый, с перебинтованной рукой, в трико, которое когда-то было серым, с осунувшимся лицом, с кровавой испариной на подбородке.

- Быстрее, это он! – крикнул Колесников, прибавляя ход по тёмному коридору. Где-то в углу шла борьба. Этот десяток метров он преодолел в несколько прыжков. На ходу видя, что кто-то в чёрной униформе занёс руку над Ибрагимом, сверху вниз почти по грудную клетку разрубил нападавшего и ногой скинул его с товарища.

Выдохшийся Ибрагим никак не мог встать. Раскинув руки, он глубоко дышал открытым ртом. Провалившиеся глаза, но расширенные зрачки обессилено, но благодарно смотрели на вовремя подоспевшего полковника Колесникова.

- Вставай! – подал ему руку Вениамин, оглядываясь в поиске Смолина. Ждать его долго не пришлось. Прихрамывая, болтаясь из стороны в сторону, он с длинным лезвием ножа в уцелевшей правой руке, остановился у спины командира.

Ибрагим, хоть и с трудом, но всё же встал. Молодой организм спасал его за сегодняшний кошмарный день не первый раз.

- Я зашёл в эту дверь, прошёл вправо и влево, это там они держат вашу женщину.

- Где? – схватил его за руку Вениамин. Это его на данный момент больше всего тревожило, невыносимое беспокойство за жизнь ни в чем не повинной девочки, поверившей своим коллегам, что они за ней присмотрят, не дадут в обиду.

- Вправо одна дверь! Там, скорее всего! Я не успел зайти, послышались мужские голоса, шаги. Я развернулся, а навстречу вот эти трое. Пришлось их заманить, убежать обратно.

Только теперь всем удалось подробнее разглядеть, что всё-таки произошло в этой прихожей перед стальной дверью, ведущей к выходу в само здание усадьбы. Два трупа в форме охранников с окровавленными лицами, разрезанными остриём сапёрной лопаты, лежали метрах в двух от двери, а третий, разрубленный секирой, в ногах Вениамина.

- Почему автоматом не воспользовался и где он вообще? – строго спросил полковник.

- Вон! - устало кивнул в сторону от двери Ибрагим, где на полу валялось оружие. Все ещё трудно дыша, он, опустив голову, опёрся руками о колени. – Не стал привлекать внимания. Я не знал, вдруг этим навредил бы вам. Да и охранники не стреляли. Они пытались меня скрутить, но я не дался. Опять лопатка спасла!

- Молодец! Оттащите этих от двери и за мной! Я за Вероникой!

Дверь из коридора подземелья напоминала вход в военный бункер с зажимными языками замка сверху, в центре и с полу, а снаружи замаскирована выложенной под стены дорогой цветной плиткой. С виду и по ощущению массивная, она поддалась нажатию изнутри. В лицо ударил тёплый чистый воздух, яркий свет зарезал глаза. Вениамин уже в самом центре звериного логова.

5

Ноги Колесникова скользили по зеркальному покрытию пола. Широкий коридор уходил с угловым поворотом влево и вправо. Хорошее освещение, дорогая отделка свидетельствовали о том, что выход в дом был совсем рядом. Даже запахи пищи доносились из кухни. После смрада подземелья всё радовало глаз, но не радовало сердце. Оно всё так же отдавалось импульсивным биением в голове без определённого ритма. Предчувствие увидеть Веронику в необъятном объёме выбрасывало адреналин в организм.

Шлёп -шлёп. Мокрые от грязи и крови босые пятки несли его прямо к белой двери. Ещё пара -тройка шагов, и она щёлкнула, отворяя ему обзор небольшой, но очень уютной комнаты, с первого взгляда похожую убранством на детскую, только откуда-то льющиеся фоном всё те же фашистские мелодии. Кто-то явно тяготил к ним, хотя почему кто-то? Вениамин был уверен, кто это.

Он наступил на мягкий розовый ковролин. Комната на самом деле небольшая, метров пять на пять, без окон. Справа у стены большая двух -спальная кровать с разбросанными постельными принадлежностями

- Кто-то боролся, - у полковника вновь съёжилось сердце. – Суки! – сжал он до хруста в кисти острую секиру. У изголовья длинная цепочка с мягкими розовыми наручниками.

- Однозначно здесь держали Веронику! Но где она? Куда её увели? – паника кралась в душу, и до того не спокойную.

Оглядел комнату. Зеркальный потолок, мягкий розовый свет, занавески декоративные по стенам. А напротив кровати метра в три от пола до потолка зеркало.

- Ух ты! – увидев в отражении себя, шарахнулся Вениамин. Голый по пояс, весь с головы до пят в крови. Одни зрачки белыми пятнами выделялись на лице. Волосы, словно запечённые, прилипли к щекам и шее. Брюки – единственное, что прикрывало его тело – но они были разорваны, будто кто-то их специально разрезал ножницами. Секира в руках успокаивала, что без боя не обойдётся.

Что это? Его внимание привлёк свет, бьющийся из-под зеркала. Медленно он лёг на пол. Точно, за зеркалом что-то происходило. Но сдвинуть ни влево, ни вправо не получалось. Ближе приложив ухо, он услышал голос, женский, сначала не разобрал, чей. Надежда была, что Вероники. Но поняв, чей, волна ненависти пробежала по телу так, что он почуял шевеление своих волос. Никогда бы не подумал, что это можно вообще слышать или чуять. Говорили Валентина и Тимофей Сопковы.

- Брось её здесь! Нас ждёт самолёт, - шипел дед.

- Она нам необходима! Точнее, не нам, а нашим детям! – перечила ему дочь.

- Через час здесь всё взлетит к дьяволу, включён таймер, за полчаса заработает предупреждающая сигнализация! Я всё уже запустил! Ты понимаешь? – почти кричал дед Тимофей. – Нас ждут! Европейские партнёры сидят в холле, машина подана. Что мы с ней возимся?

- Это надо нам и нашим детям! Нужно продолжить род! – не унималась она.

- Кому? Этим разгильдяям? Да они загубили всё, что я строил годами. Не их распоясанность, не было бы здесь ментов! Это ты их распустила! – отчаянно твердил дед.

- Папа, замолчи! Уже всё произошло! – теперь орала она. – Быстрее, дети мои!

Вениамин вскочил и бросился руками искать то, что может открыть эту потайную дверь. Времени не было, эти уроды что-то хотят сделать с Вероникой! Не найдя, как сдвинуть, он с размаху ударил секирой по зеркалу. Звон, осколки полетели в стороны.

- Стоять! Руки вверх! – во всё горло по привычке полицейского заорал он. Первым попался под руку тот самый близнец с кудрявой головой, который успел увидеть его, но не успел ничего сказать. Срезанная остриём секиры голова отлетела к матери Валентине Сопковой почти в руки, испачкав её светло-голубое платье, и упала под ноги.

Тишина воцарилась в этой потайной комнате, вид внезапно появившегося Вениамина парализовал хозяев. Второй близнец отстёгивал Веронику, пытаясь её связать, а Валентина и дед Тимофей, застывшие, смотрели на Вениамина. Позже в их глазах плясал страх. Три рожи с торчащими вперёд на верхней челюсти зубами, они заёрзали, как крысы, попавшие в капкан.

- Что, мразоты, не ждали? Пошёл вон! – ударом прямой ноги он откинул от Вероники второго близнеца. Тот, ударившись о стенку, завизжал, схватился за голову.

Осознав гибель одного из сыновей, Валентина заорала голосом, режущим не только слух, но и мозг. Она упала на колени перед обезглавленным телом, пытаясь его поднять. Она словно сошла с ума, глядела по сторонам и не верила произошедшему. Один дед молчал, сидя в кресле. Как труп, он глядел из-под седых длинных и редких волос. Лысая голова подёргивалась от нервозного тика.

- Вероника, милая! Что они с тобой делали тут? – кинулся Вениамин к узнавшей его коллеге. Слабая улыбка, огромные синяки под глазами делали печальным всегда жизнерадостное её личико.

- Веня, дорогой, ты меня спас! Ты пришёл! Я ждала! Я знала, что ты придёшь!

И слезы ручьём полились из её огромных уставших глаз. Она обеими руками обхватила его шею, прижимаясь и плача. Бальное платье, в котором она сидела, накачанная наркотиками, за столом, все ещё было на ней.

- Я тут, дорогая! Я тут! Все кончилось! – слезы также потекли из мужских глаз Колесникова.

- Ничего не кончено! – противный голос с иронией сильнейшего раздался за его спиной. Близнец очнулся, встал, увидел, что Вениамин отвлёкся с Вероникой, вынул из кармана блестящий револьвер и навёл ему в спину.

- Убей его! – заверещала Валентина. – Убей эту тварь!

Вениамин впервые за всё это время допустил такую оплошность, дав шанс врагу.

- Тихо! Тихо! – поднял он руки, прикрывая собой вновь напуганную Веронику, - выстрелишь в меня зацепишь девушку.

- Уйди от неё! – заорал близнец. – Застрелю!

- Убей, дурень! – тихо и зло проговорил теперь дед Тимофей.

Вениамин нутром почуял, как палец давит спусковой крючок, как барабан пошёл в сторону, щёлкая об ограничитель.

- Бах! Бах! - раздался громкий выстрел один за другим.

Вениамин сжался, закрыв глаза. Запах пороха заполнил маленькую потайную комнатку. Открыл глаза, понял, что пули летели не в него. Повернулся. В проёме с автоматом в руках стоял Ибрагим. Со ствола вверх струился дымок.

- Еле успел! – улыбнулся капитан через силу, весь измазанный в крови.

Валентина Сопкова с открытым ртом, полностью парализованная, глядела на своего второго любимого отпрыска с развороченной головой. Мозги вывалились на лицо, спиной он упёрся в стену, забрызганную его же кровью.

Оцепенение у хозяйки земного Ада прошло. Она резко вскочив на ноги и кинулась на Вениамина. Горечь утраты не только созданной ею империи, но и дорогих детей придало ей такую силу, что руки её сомкнулись на шее Вениамина с невероятной силой. Оба рухнули на кровать к Веронике. Вениамин хрипел, воздуха не было.

Дык! Дык! – два глухих удара, и её хватка ослабла. Со рта потекла кровь, зрачки медленно затухали, уставившись прямо в глаза Вениамина. Предсмертная судорога, и она уткнулась прямо в его лицо.

- Фу ты! – оттолкнул он её сначала руками, потом ногами от себя. Тело Валентины упало на колени деда Тимофея. Реакция того читалась в глазах: боль, горе, разочарование.

- Вот он, конец! – подумал он.

Полковник встал. Вероника сидела на кровати на коленях с секирой в руках, обильно вкрапленных кровью. Это она, собрав в себе последние силы, разрубила хребет хозяйке усадьбы, вложив в удар всю обиду и ненависть.

- Всё, моя хорошая! Дай мне эту штуку! – Вениамин не сразу мог разжать её тоненькие кисти. Подняв лёгкую Веронику, он закинул её на плечо.

- Идём! Уходим, скоро взрыв! Тащи этого отморозка с собой! – отдал он приказ и направился на выход.

Ибрагим легко выдернул за шиворот из инвалидной коляски деда Тимофея, небрежно потащил за собой.

Только они вышли из розовой комнаты, как по всему коридору, нарастая, загудела сирена противовоздушной обороны.

- Полчаса осталось! Мы сюда почти два часа шли! Надо успеть! – крикнул Вениамин, прибавляя ход.

- Сюда мы шли медленно, не зная пути, обратно побыстрее! – вроде бы успокоил Ибрагим.

Вениамин с Вероникой на плече впереди, Абдулханов с дедом Тимофеем на руках, а сзади плёлся потерявший много крови Смолин Игорь.

- Дверь бесшумно открылась, приглашая их отвратительным светом у высокого потолка и знакомым зловонием.

- Идти в усадьбу? – на мгновение задумался Вениамин, остановившись в проёме. – Там охрана, какой им приказ отдан?

Размышлять долго не пришлось. Выстрелы с обратной стороны коридора внесли ясность.

- Ибрагим, Игорь, слушайте меня! Тимофея с автоматом мне, ты бери Веронику и со всех ног к речке выплывайте! Я прикрою, а по возможности и это прихвачу, - указал взглядом на деда Тимофея.

- Товарищ полковник! – пытался возразить Ибрагим. Вероника слезами намочила ему всю шею, не отпускала его.

Выстрелы приближались. Охрана, убедившись, что хозяйка с детьми убиты, бросились в погоню.

- Бегом я сказал! – повелительный тон командира привёл всех в чувство. – Давай сюда автомат. Сколько патронов? – выдернул он оружие из рук Ибрагима.

- Штук десять, не больше, товарищ полковник!

Вероника неуверенно встала на ноги, втроём они побежали вперёд. Вениамин подтянул к себе удобней деда Тимофея, взглянул ещё раз в спины убегающим.

- Хоть этих спас! – выдохнул он и прилёг, спрятавшись за охающего деда.

Выстрелы, потом ещё и ещё. Тишина. Колесников выждал, как покажутся охранники. В тёмном слабоосвещенном подземелье сложно было их увидеть, Вениамин руководствовался чутьём. Он чётко бил в головы. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Одиночные автоматные выстрелы сбивали макушки, как дыни, тела складывались друг на друга. Надежда на спасение теплилась и в душе Вениамина. Пока охрана перегруппировывалась, решала, идти дальше или нет, он вскочил и не чуя вес иссохшего старика, таща его за ноги, побежал вперёд. Охранники заметили их и тоже побежали. Включились фонарики, лучи света запрыгали по подземному коридору. С каждым шагом освещение ухудшалось, и прибавлялся смрад, который резал не только нос, но и глаза.

Вот и развилка. Лежит с раскроенным черепом верзила. Дед Тимофей, ударяясь о гладкие булыжники, был протащен вниз головой. Лицо его протирало растёкшуюся сгустившуюся кровь своего очередного сына, зачатого в инцесте. Сейчас он переживал всю свою прожитую жизнь. Когда-то твердо стоявшего на ногах и уверенного изверга - маньяка по жизни сейчас тащили, как ненужную ветошь, по грязи лицом, но грязь эта создана им самим. Вот он, поворот в клетку, где десятилетиями люди превращались в свиней.

Шаги охранников не отставали. Вениамин снова бросил деда и прилёг. Выстрелы засвистели над головой, вынуждая прижиматься к полу. Не менее пяти охранников, а может, и более поочерёдно поливали свинцом коридор. До поворота в неосвещённое помещение, где в грудах костей покоился конвойный Сергей, было не больше пяти метров, но напор стрелявших усиливался, сирена во всю громкость эхом разносилась по всем коридорам.

Но как хотелось жить! Как хотелось жить! Человеку всегда всего мало! Вот минуту назад Вениамин мечтал спасти хотя бы Ибрагима, Веронику и Смолина. Дав им возможность спастись, теперь и сам хотел унести свои ноги.

Со спины загудело, зашевелилось в темноте. Что это? Что-то мягкое наступило на его ноги, потом на тело, на голову. Множество людей с лишёнными конечностями лавиной пронеслись на четвереньках мимо него, по нему. Кто же выпустил их? Или сами освободились? Вениамин успел закрыть затылок руками. Какое-то животное обнюхало его и побежало дальше. Это был Александр, Вениамин понял всё, не видя его. Это он вывел всех из клетки и привёл на помощь.

Минута – две, и выстрелы участились. Охранники стреляли беспорядочно. Потом нечеловеческим голосом закричали от боли, видимо, пожираемые людьми, превращёнными в хищников, в животных. Голоса вопили, взывали к сочувствию, звали на помощь. Масса, как пираньи, поедала всех на своём пути и шла дальше и дальше. Все двери открыты, никто не выживет ни в доме, ни в подземелье.

Вениамин вскочил, передёрнул затвор – ни одного патрона. Как всё вовремя! Было тихо, только неприятные ощущения от того, что по тебе пробежали десятки тех, кто были раньше людьми. Он взял за ногу деда Тимофея, но от него остался только скелет. Масса, пройдя по ним, не причинила вреда Вениамину, а деда Тимофея объела до основания, как он иногда поедал людей, влекомый извращённым вкусом к человеческому мясу.

Выбросив автомат, он бросился бежать под вой нарастающего воя сирены к колодцу. Ох как хотелось жить! Силы брались ниоткуда. Наступая по пищавшему ковру из тысяч крыс, он посдкальзывался, вставал и бежал дальше.

- Крысы чуют скорую гибель, бегут из подземелья. Не пошутил дед! Скоро будет взрыв, - иронизировал он сам с собой, ускоряя бег. Вот и последнее помещение, спасительный колодец совсем рядом.

- Быстрее! – подгонял он себя. – Быстрее!

Он слышал, как раздались первые хлопки. Последовательная цепь взрывов, уже булыжники падали в кромешной темноте на голову, конструкция подземелий рушилась.

Вот он, колодец! На ощупь он нашёл спасительный круг, прыгнул, задевая ногами скобы, вниз в холодную воду, нырнул. Но как жаль, времени хорошо отдышаться и набрать побольше воздуха не было. Освежающая холодная вода снова придала силы, руками и ногами он отталкивался, стараясь быстрее вырваться из этого подземного хода. Не хватает кислорода. Он дёрнулся раз, дёрнулся два и потерял свет в глазах, полным вдохом захлёбываясь водой.

6

Минутами ранее Ибрагим, невесть откуда выдавливая из себя силы, всё же смог не только на одном дыхании преодолеть приличное расстояние в кромешной тьме, но и сориентироваться и вытащить на берег себя и Веронику, которая, как пушинка, не касаясь пола, порхала за ним. Ибрагим выпустил её из рук только тогда, когда привёл в чувство на песчаном берегу кладбища. Как только она кашлянула, он без сил упал на спину рядом, тяжело дыша. Сердце работало так учащенно, как двигатель, сброшенный с максимальных оборотов. Смолин хоть и передвигался с трудом, но, подстёгиваемый страхом и желанием жить, справлялся, не отстал от Ибрагима. Сейчас так же лежал на спине, приводя в порядок дыхание. Вода намочила повязку, кровь начала сочиться из культи, резкая боль пульсом вынуждала тело вздрагивать. Что видел, что пережил, точнее, пережили!!! Трое еле-еле удержались на краю пропасти во тьму. И только благодаря действиям легендарного оперативника Главка полковника Колесникова были спасены.

Все они думали о нем. Какой он всё -таки герой! Ценой своей жизни спас их!

Яркое тёплое солнце согревало их продрогшие тела и сушило кожу, а они лежали и не обращали внимания на суету вокруг. Водитель Николай, человек надёжный и пунктуальный, вот уже подъехали из области, сотрудники службы собственной безопасности полиции, следственного комитета, они уже работали вовсю. Николай не стал звонить шефу, начальнику отдела, он сделал так, как ему приказал капитан Абдулханов , да и сам он поверил полковнику Колесникову после мистических обстоятельств, возникших в природе. В открытых могилах в пустых гробах работали криминалисты.

Вот только что появился начальник отдела полиции станицы Хрущевское полковник Юдин. Потный, бледный, тяжело дыша, он нервно тикал глазками, безучастно ходил вокруг могил, то вокруг спасшихся Ибрагима, Вероники, Игоря, которых уже обследовали врачи скорой помощи. Десятки штатных сотрудников всех силовых структур заполнили кладбище. МЧС уже снаряжала водолазов на кромке берега.

Врачи настоятельно запретили дознавателям опрашивать Смолина и Герасимову. Пристегнув к носилкам, их загрузили в новенькие машины санитарной службы и с включёнными спец -сигналами повезли в Краснодар.

Ибрагим отказался от госпитализации. Он переживал, прошло уже минут двадцать, скоро будет взрыв. МЧС выехала вместе с сапёрами к усадьбе Сопковых. Он ждал, обтираясь полотенцем, внимательно прислушивался, отделяя шумы от создавшейся суеты, стараясь уловить что-нибудь, что дало бы надежду. Его глаза внимательно контролировали гладь водоема. Надежда на то, что полковник вот-вот появится, теплилась где-то внутри.

- Нет, он настоящий мужчина! Он выживет! – повторял Ибрагим шёпотом себе. За проведённые вместе часы он стал ему ближе брата.

- Все нормально! Я цел! – уже в который раз отбивался он от врачей, от коллег, раздражаясь от того, что его отвлекают.

-Потом! – уже грубо он чуть не наорал на полковника Юдина и чекиста Олега Попова, который тоже нервничал. Появившись позже всех, поняв, что капитан на пределе, он отвёл Ибрагима в сторону. Они молча стояли.

Тройной тяжёлый глухой звук, словно молоток, ударил, увеличиваясь в мощности, по глухому предмету, а потом по капсуле. Все закончилось сотрясением воздуха, раскатом невероятного взрыва.

Все повернули головы в сторону усадьбы Сопковых, застыли. Через несколько секунд взрывная волна сначала сбила сухие листья и ветки с деревьев, ударяясь в лица собравшихся на кладбище, а потом воздухом хлопнула так, что некоторые не устояли на земле, упали, отрываясь от земли на несколько метров. Потом высоко в небо поднялся взрывной гриб, комками полетела и посыпалась земля с неба.

Ибрагим присел на колени, взялся за голову. Горе разорвало его сердце. В эпицентре такого взрыва уцелеть было невозможно!

- О Всевышний! Неужели так возможно? – подняв руки, он не стеснялся рыдать. Слезы сдерживать не было сил и желания. Всё перевернулось в нем. За один день неоднократно его жизненные взгляды подвергались переоценке. Теперь он понимал слова пророков, что страдания очищают грешников. Такие, какие он перенёс, очищают до пустоты. Заново он взглянул на этот мир. Оказывается, он только играл в веру. Ни одни молитвы не изменят суть человека, пока он будет совершать грехи. Страдания будут даваться Господом, пока он этого не поймёт. Ибрагим не знал, насколько грешен полковник Колесников, но он знал, что если и должен кто выжить в этом аду, то это он.

Капитан вспомнил, как не раз терял чувство от увиденного, пережитого ужаса, а этот мужчина был твёрд, как скала. Улыбка невольно расшевелила его застывшую мимику, рукой он протёр лицо. Щетина за день, что за неделю, покрыла его впалые щеки. Килограммов десять пропало в его весе, хотелось подшутить над собой, но тоска съедала его. Он так и сидел на берегу на коленях. А рядом, как на восточном базаре, шумели люди. Кто-то, запрыгнув на служебные машины, рванули к эпицентру взрыва, к дому Сопковых.

- На кладбище хоть не шумели бы! – выругался он.

Тут он заметил круги по воде. Круги от пузырей воздуха лопались на поверхности. Не раздумывая, он скинул китель с плеч и с разбегу бесшумно вошёл в воду. Уже по пояс стоявшие в воде водолазы, суетившиеся на берегу сотрудники обернулись и с удивлением наблюдали, как голые ступни Ибрагима пропали в воде.

Пресная вода без труда позволяет видеть на расстоянии нескольких метров. Глаза Ибрагима сразу нашли медленно идущего ко дну полковника Колесникова. Нехватка кислорода почти у поверхности воды остановила полковника, он медленно падал спиной.

Схватив его со спины, радостный Ибрагим сам не заметил, как выдернул почти сто -килограммового человека на берег.

- Товарищ полковник! - тряс он его, положив на бок, выдавил воду из лёгких.

- Уйдите, я справлюсь! – опять он кричал на врачей, которые пытались вмешаться. – Шеф! – паникуя, он уже хлестал его по щекам.

- Кхэ! Кхэ! – громкий кашель вырвался из груди Колесникова.

- Хвала Всевышнему! – как ребёнок, радовался Абдулханов, опять пуская слезу, но теперь от радости. Аллах услышал его молитвы!

- А, Ибрагим! – улыбка во всё лицо осветила Вениамина, рука его твердо сжала держащего капитана. Оба были несказанно рады видеть друг друга.

Чистое небо, тёплое, почти жаркое солнце! Вот что не хватало им в последний день! Все, кто оставался на кладбище, с умилением наблюдали за этой картиной. Вот только на полковнике Попове не было лица, для него только начинается конец.

Ибрагим трепетно, как с отца, снял разодранные брюки с Колесникова, протёр полотенцем тело, сам уложил на носилки, задвинул в реанимобиль, сел в ноги, отказываясь от помощи, не переставая улыбаться, придерживал самого дорогого человека на данный момент. Машина двинулась в направлении Краснодара в военный госпиталь. В воротах выезда из кладбища навстречу попался кран МЧС.

- Будут поднимать со дна воды автомобиль коллег полковника Колесникова! - Ибрагим сейчас был уверен, что это конец, конец Сопкам! Не только в юридическом смысле , но и физическом.

7

Вениамин проснулся после 9 утра. Состояние полного душевного спокойствия. Не хотелось открывать глаза, но организм восстанавливался полностью, ум ясный, пробуждение бодрое. Никаких мыслей!

- Какая красота! Это, наверное, и есть умиротворение! - сказал он вслух, медленно раскрыв веки.

Мягкий свет из окна освещал всю комнату. Шлейф запаха лекарств напомнил о месте пребывания. Да, он в больнице! Одно -местная просторная палата, аскетично.

Привстав, он только ощутил, что по телу боль появляется и пропадает по мере движения. Сразу перед глазами пробежала картина вчерашнего дня.

- Хотя, стой! Сколько я здесь? – спросил он себя, нащупал ногами больничные тапки, накинул форменный мягкий халат , сунул в карманы руки, встал и сразу к окну, открыл дверь на балкон. Тёплый свежий воздух принёс аромат лета и вмиг заполнил палату.

Опять навязчиво старалась выплыть картина пережившего ада.

- Фу ты! – со злостью прогнал он эти мысли из головы.

Вдохнув полной грудью, широко расставил ноги, поднял руки к небу, потянулся.

- Мир прекрасен! – громко крикнул он на балконе третьего этажа военного госпиталя. Ощупал руками тело. Каждое прикосновение отзывалось болью.

- Будто асфальтный каток проехал по мне! Сколько раз на работе был бит, но не так! Это что-то! Всё, Вень! Это точно пик! На пенсию! Пусть дальше спасают мир голливудские герои! – усмехнулся он, глядя в зеркало на своё изменившееся за пару суток лицо. Кто-то по беспокоился, купил бритвенные принадлежности.

Он уже смело и громко болтал сам с собой, создавая эффект не -одиночества, мурлыкая известную песню про одну победу на всех. Лицо оголилось от ненужного волосяного покрова, словно от хорошей голодовки, оно явно похудело, ямочка стала глубже, что ли, на подбородке. Карие глаза казались ещё проницательнее, чем ранее, глядели себе внутрь. Хорошо отдохнул, даже мешки под глазами не так темнели.

Приняв контрастный душ, Вениамин взбодрился. Ещё раз посмотрел на себя в зеркало. Что-то изменилось в нём, но что?

- Ёлки -палки, виски седые! – погладил он волосы. А как не хотелось проявления возрастных особенностей, подчёркивающих года. Седина – это основное! Тёмно-русые, почти чёрные длинные по плечи волосы всегда молодили достаточно не молодого Колесникова. Ну что делать?! Результат требует жертв! Хлопнул он себе по щекам бальзамом после бритья.

С голым торсом он опять вышел на балкон. Шум городских улиц радовал. Мир живёт! Кто-то постучался в дверь.

- Разрешите? – через щель показалась голова Абдулханова.

- К нему нельзя! - пыталась противиться молодая медсестра, встав в проем. Она не знала, что пациент уже на ногах.

- Девушка, пропустите! Я хорошо себя чувствую! – вмешался Вениамин, обрадованный визиту капитана. Нет, уже майора. В новом кителе, с новой крупной звездой на парадных погонах Ибрагим побежал с распростёртыми объятиями к нему.

- Тихо, задушишь! – похлопал его по спине Колесников.

- Товарищ полковник, Вы весь синий! – отошёл на метр капитан, разглядывая тело полковника, обильно покрытого ссадинами.

- Мелочи! – радовался Вениамин. – Смотрю, звание твоё повысилось. Красавец!

На самом деле, Абдулханов стоял как модель на показе: немного худощав, чисто выбрит, тонкие волевые черты лица, плотно подогнанная форма, фуражка.

- Да, теперь майор Абдулханов, начальник отдела полиции станицы Хрущевская! – в дверях в накинутом белом халате с пакетами продуктов появился, виновато улыбаясь, генерал Семенов Евгений Евгеньевич, а следом строгий директор ФСБ . под халатом проглядывался всё тот же гражданский синий костюм. Его лицо на этот раз, казалось, выражали удовлетворение и радость.

Лысоватый Женя Женя облобызал всего Вениамина, который только и успел спросить:

- А с предыдущим что?

Он имел в виду начальника отдела полиции станицы Хрущевская. Даже поздороваться Семенов ему не дал. Выпустив из своих вечно потных рук, он так же, как всегда чуть ли не заглядывая ему в рот, дышал гнилыми зубами, отчего Вениамин улыбался, сжав губы, дыша через нос.

- Ничего не меняется! - хотелось ему сказать, но правила хорошего тона сдерживали.

- Ты что это, Вень, смеёшься? А? – выдержал паузу Семенов, но не дождавшись ответа, продолжил:

- Прежнего?

- И Попова, - добавил строгий директор всех чекистов,- арестовали, 210-ая и много ещё чего! - пожал он, вытянув вперёд себя, руку.

Статья 210 - это организация преступного сообщества, по ней меньше десяти лет должностным лицам суды не дают. Это знали все находящиеся в этой палате.

- Сколько я здесь? Дайте я халат накину! – спохватился Вениамин, бросился за больничным костюмом.

- Вы проспали трое суток! – где-то из-за спины грозных начальников смело пропищала маленькая юркая медсестра. Русая, озорная, она чем-то напомнила ему Веронику. Только в синем халате и головном уборе, она бдила по-хозяйски за пациентом.

- Капитан Герасимова и майор Смолин пострадали больше Вас. Они в столице, в городе Москве, в госпитале МВД, - словно предвосхищая вопросы, проговорил Семенов. – Идут на поправку, представлены к награде. К сожалению, Денисов посмертно.

При этих словах Ибрагим снял фуражку, он один был в ней, в суете забыв снять, а теперь в дань памяти.

- Царствие небесное! - впервые на людях перекрестился Вениамин, но это знал только он. Семенов тоже осенил себя крестным знамением.

Генерал затараторил:

- Все подробности, тебе необходимые, изложит майор Абдулханов. Он же тебя проводит домой, отдыхай, Вень, от фермерства.

Опять зажал он его в потные толстые ладони. Человек в брюках с широкими генеральскими лампасами добавил:

- Тебя представили к Герою. Мы знаем, что ты сделал для Родины и для нас всех! А пока твой отпуск продолжается.

В данный момент последние слова имели саркастический смысл. Генерал ещё раз обнял подчинённого и удалился, махнув на пакеты с продуктами, что лежали на кровати:

- И вон поправляйся!

- Не надо мне Героя! Сделайте, что я прошу! Этого мне хватит.

- Чего это? - уже в дверном проёме остановился генерал Семенов. Из-под его рук пыталась вынырнуть медсестра, строго следящая за состоянием Колесникова, своего, наверное, самого важного пациента.

- Про увольнение я уж напоминать не буду! – шутя, Вениамин погрозил пальцем.

- Да, мы помним! – махнул генерал.

- Мне нужно найти родных одного из без вести пропавших, фамилия его Понятенко, имя Александр, вряд ли их могло быть двое.

- Найдём, это не проблема! – строго проговорил главный чекист, подтягивая отвороты пиджака. – Да, полковник, Вы, наверное, понимаете, что этого всего не было?

- Конечно, он всё знает! – смело одёрнул того Семенов. – Как могло быть такое безобразие в нашей стране!

И оба высокопоставленных начальника скрылись в дверях, только седой затылок долго стоял в глазах Вениамина.

- Все эти чекисты играют в инкогнито! Что-то развеяли они умиротворение!

- Вам отдохнуть ещё надо! – заботливо проговорила юркая сестричка, закрывая дверь.

- Что приходили? – спросил Вениамин у Ибрагима.

- Не знаю, - улыбаясь, развёл руками тот. - Когда Вас посадить на самолёт?

- Когда? Давай завтра с утра на станицу к усадьбе Сопковых, а оттуда в аэропорт. Хорошо?

- Считаете, стоит на усадьбу? Честно сказать, если бы не новая должность, я бы ни на метр не приблизился к этому месту. От него веет злом даже здесь! – искренне проговорил Ибрагим. – Ездил к семье Сергея, того конвойного, которого чудовище закололо вилами.

- Ну и как?

- Очень печально! Пришлось «Скорую» вызывать. Девчонка ещё пережила известие, дети малые ничего не понимают! Что Сергей, что она – сироты, такая семья! Как жаль! – глаза Ибрагима моментально покраснели, но он взял себя в руки. - Что-то я такой сентиментальный стал! Эгоистом был несколько дней назад.

- Что поделать! Что мы с тобой увидели и пережили, можно свихнуться. Мы выжили и разумом выстояли. Слава Богу! Дай, Бог, семье Сергея, Дениса сил пережить утраты! – перекрестился он снова.

- Инша Аллах! – поднял сжатые ладони вверх Ибрагим.

Обсудив завтрашний план, они расстались.

- Как тебя зовут, пигалица? – бодро спросил Вениамин у юной медсестры.

- Соня! – тонко и ласково протянула она, вздохнула, подняв небольшие груди вверх, покраснев от смущения. Светлые волосы, глаза и тонкие правильные черты именно такие свели бы с ума Колесникова ещё несколько месяцев назад.

- А меня Веня! – попытался он флиртовать. Как-то по –отечески вести себя не стал, видел, что это создание не смотрит на него, как на отца. Такие взгляды были ему много раз знакомы, на них он ответил широкой улыбкой. – Тащи кипяток и кружку мне, - чуть выдержал паузу, - ну и себе! Вон дядьки тортов, вкусняшек всяких навезли, будем лопать с тобой! Будешь? – нарочито вопросительно взглянул он на светящееся личико.

- Конечно, с удовольствием, Ввеень! - она неуверенно протянула имя, но, договорив, шмыгнула в дверь. – Уже скоро полдень и воскресенье, никого!

Только сейчас он ощутил, какой приятный аромат каких-то неведомых духов оставила она после себя.

- Эх, Вениамин! Ну ты и гад! Опять поплыл! Первая после ада юбка! – съязвил он над собой, ковыряясь в пакетах с продуктами. – Ничего тебя не исправляет!

8

Служебный автомобиль начальника отдела полиции станицы Хрущевская Краснодарского края майора Абдулханова остановили при въезде в данный населённый пункт свои же инспекторы дорожной службы, знали чёрную «Волгу» шефа, но были вынуждены. Они составляли наружное кольцо оцепления. Все въезды и выезды, вплоть до просёлочных троп, были перекрыты. Отдав честь, Ибрагим, сам сидевший за рулём, поздоровался с подчинёнными и повёл транспорт вглубь станицы. Проехал через площадь и направился к усадьбе печально известной семьи Сопковых. На крайней улице их остановил блокпост военной полиции. В красных повязках на руках и беретах военнослужащие молчаливо изучали документы Абдулханова и полковника Колесникова, взглянули в лица, к кому-то обратились по рации.

- Здесь что, военные действия проходят? – удивился Вениамин.

Плотный высокий забор из ярко -жёлтого профлиста закрывал всю территорию усадьбы. Что там за ним происходило, оставалось только гадать. Словно огромная детская площадка, выглядела по горизонту фронтальная часть.

- Психологи работают, что ли? Цвет -то подобрали, чтобы успокоить глаз.

- Не только они. Сотовая, и аналоговая связи отключены, не ходят автобусы и поезда, - добавил Майор Абдулханов. - Тут все службы страны уже четвёртые сутки очищают следы, стирают с лица земли напоминания о усадьбе. Сотни трупов маленькими кусками выкинул взрыв. Я не набрался духу зайти за забор, думаю, и Вам не стоит. Пожалейте себя и меня, - виновато он одарил Колесникова улыбкой, - всё от подчинённых знаю.

- Машину оставьте здесь, дальше пешком, - отчеканил пожилой подполковник. Он, не моргая, смотрел на Ибрагима с выправкой вымуштрованного солдата. – Пройдёмте! – сопроводил он их до импровизированных ворот, твердо сжимая левой рукой на груди автомат Калашникова.

- Ничего себе! – не переставал удивляться Вениамин масштабам.

Десятки тяжёлой техники военного образца выравнивали обследованную территорию. Где стоял дом, было уже ровное поле, засаженное саженцами деревьев. А далее, ближе к кладбищу, виднелись экскаваторы. Изучались ещё подземные катакомбы. У огромного грузовика «Урал» у колес были сложены в ряд чёрные пластиковые пакеты под двухсотые. Мимо прошли сапёры с кинологами. Собаки лаяли, отягощая картину. Местами ещё тлел дымок из-под земли, тёмно-зелёные бульдозеры сбивали земляные валы.

- Серьёзный взрыв был здесь!Не стояла бы усадьба в сторонке от станицы, стёр бы с лица земли весь центр, - говорил громко сопровождающий.

Их остановил мужчина с вздёрнутым кверху носом так, что хорошо были видны его волосатые ноздри. Серьёзность придавали только умные глаза и лысая голова. Она важно побалтывалась взад и вперёд, словно он сам одобрял свою речь. А рядом с высоты двух метров созерцал и по-военному молчал подполковник военной комендатуры с совершенно седой головой.

- Вдруг там что ещё кроме взрывчатки! – объяснил лысый своё обмундирование. Он был в костюме химзащиты и с ноутбуком в руках. – Проводятся генетические экспертизы останков, сверяем с родственниками пропавших без вести. Между прочим, уже пятьдесят тел опознаны, точнее, установлено родство. А как их и с какими объяснениями выдавать родным будут, так это уж, как говорится, не наше дело! – заключил лысый ноздряч, повёл ими, словно усами, развернулся и ушёл с молчаливым подполковником, оставив одних Абдулханова и Колесникова.

- Словно знал всё, что мы хотели спросить, - осторожно высказался новоявленный майор.

- Как на посевной, пахнет землёй! – несколько раз вдохнул в себя Вениамин, поправив новый костюм, посмотрел на брюки. – Ты мне купил, что ли, этот модный прикид? А, Ибрагим?

- А что, не нравится?

- Да нет, прекрасно!

Тёмно-синяя блестящая рубаха стильно сочеталась с приталенным костюмом с высоким воротом.

- Вот только брюки, кажется, узковаты мне.

- Это модно! – засмеялся Абдулханов. – Я на глаз определил Ваш размер.

- До путешествия в Ад я в них вряд ли бы влез! – поддержал шутку полковник. – Да, Ибрагим, проконтролируй весь процесс работы генетиков. Убедись, что род Сопковых оборвался. И тело того бедняги Саши Понятенко пусть соберут. Всё-таки реально он спас меня при отступлении.

- Так точно, товарищ полковник, Герой России! - с хорошим настроением вытянулся майор.

- Прекрати, какой Герой? – Вениамин положил на плечо товарищу руку. – Вот те, кто там годы в клетке, как свиньи, прожили и сохранили разум, - вот это герои! А мы что? День там, и то чуть не лишились его.

- Не говорите, согласен с Вами.

- Да брось ты, все «Вы» да «Вы» - с укором посмотрел Вениамин на Ибрагима, глубоко вдохнув запах перерытой почвы. – Как пахнет землёй!

- Вы как истинный фермер имеете тягу к земле! Извини, ты! – поправил Ибрагим, все подшучивая.

- В Краснодар в аэропорт отвези меня сам! Меня – фермера! – громко засмеялся он.

- Конечно! С удовольствием!

Станицу Хрущевскую Вениамин покидал с чувством достигшей цели. Как врач, устранивший злокачественную опухоль, спасший пациента.

Всю дорогу Ибрагим что-то болтал на быстром краснодарском говоре со своим кавказским акцентом, Вениамин улыбался и слушал, а половиной полушария думал о своём, уставившись в боковое переднее стекло. «Волга» мягко, комфортно и быстро доставила их в аэропорт. Обняв друг друга по-братски, они долго хлопали по спинам.

- Счастливо Вам, ой, тебе добраться домой! – чуть не плача, тронутый эмоциями, говорил Ибрагим.

- Спасибо тебе, что вовремя вытащил меня из воды! – ответил Вениамин. Впервые у него щемило сердце от расставания с человеком, который за несколько дней стал так близок.

Самолёт загудел, отрывая колеса от взлётной полосы, вдавливая полковника Колесникова в сиденье. Он не замечал никого и ничего. Он летел домой.

9

Ступив на столичную землю, Вениамин первым делом накупил прессу и пошёл к метро: сначала к деду на кладбище, потом время покажет, разгар лета, темнеет поздно, везде успеть можно!

Москва, как огромный муравейник, шумит изо всех сил, запахи сбивают воображение с волны на волну. Родной город! А что стоит переполненная подземка? Тысячи лиц за мгновение! До Новодевичьего быстрый новый поезд донёс за полчаса, но этого хватило пробежаться по информационным страницам.

- Ничего! Даже напоминаний о Хрущевской! Конечно, разве могло государство позволить выйти, проскользнуть в общество такой необъяснимой чудовищной трагедии!? Конечно, нет! и правильно! Такое несовместимо со здравым смыслом! – рассуждал он, идя по переулкам ухоженного погоста мимо дорогих памятников никому не известных личностей и недорогих надгробий всемирно известных.

- Как может человек дойти до таких деяний, что творила семья Сопков, Сопковых? Что удивляться -то по сути? Что творил фашизм? И что творит сейчас мир террора?

Он остановился у чёрной гранитной плиты, вошёл в оградку, сел на лавочку к поминальному столику. Все чисто протёрто, ухожено! Администрация честно отрабатывает свои деньги, которые им исправно платят родственники похороненных, в том числе и Колесниковы.

- Здравствуй, дедушка! – положил он две гвоздики, купленные у входа, поцеловал плиту, обнял. – Я узнал твой секрет! Я узнал, о чем ты всё время переживал! Ты беспокоился о том, что спас дитя Дьявола. Спи спокойно, я решил эту проблему. Они не принесут больше людям зла!

Будто услышал его предок где-то в космосе, наверху. Ярко выскочило солнце из облаков и осветило Вениамина и фото на плите, на деда, с ухмылкой, по -доброму глядящего на своего внука, словно он одобрил, подмигнул.

Следующими адресатами стали родные, если быть точнее, семья Александра Понятенко, три года числившегося пропавшим без вести. Он на самом деле был фермером и так же был приглашён на весеннюю ярмарку. На праздник, ежегодно проводимый агрохолдингом семьи Сопковых. После праздника исчез в вагоне поезда, следовавшего из Ростов-на-дону в Самару. Вроде возвращался, а исчез бесследно. Уголовное дело в архиве, результатов никаких. Семья продала землю, технику и перебралась в столицу, на свою родину, откуда они вместе с женой дёрнули в Поволжье, мечтая о своём хозяйстве, куче детей, корове и здоровом питании.

Неприятное волнение сдавило грудь. Застегнув на все пуговицы рубашку, он встряхнул головой, разбросив длинные, чуть поседевшие волосы, настраиваясь на предстоящий разговор. Старая сталинка с нужным номером показалась из-за угла. Главный чекист сдержал слово, Семенов скинул достаточную информацию об Александре. Ему всего было -то тридцать семь лет, а жена на пару лет моложе, трое детей.

С большими пакетами, нагруженными лакомствами, он остановился подъездной двери. Волнение усилилось. Проскользнула мысль развернуться и уйти.

- Но нет! этот парень такое пережил, что я не имею права убежать! Этот человек пронёс ясный разум в котле Дьявола из-за любви к семье! Я должен зайти! А скажу то, что придёт на ум! – твердо решил он, нажав на цифры домофона.

- Здравствуйте! Меня зовут Вениамин. Я друг Александра, могу войти? – как робот, не чуя себя, протянул он в микрофон.

В ответ молчание. Пара томительных минут. Кто-то тяжело дышал на противоположной стороне, потом дверь открылась.

Ватные ноги все же донесли его на второй этаж. В открытых дверях стояла достаточно молодая женщина в домашнем бежевом халате с трёх -четырёх годовалым малышом на руках. Лицо её было заплакано. Припухшие веки и горечь в карих глазах говорили о том, что она в курсе чего-то. Чёрные, поседевшие не по годам, волосы были собраны косичками на голове. Тонкая белая шея, чистое красивое с ярко выраженными бровями лицо выражало печаль. Строгий , чуть с горбинкой нос и тонкие губы указывали на принадлежность к кавказскому виду верной горянки.

- Извините! – неловко начал он, нервно перебирая ручки пакетов пальцами. Чтобы она поверила, он смотрел прямо в глаза. Она словно не моргала, вся во внимании, чем торопила его говорить.

- Так получилось, муж Вам никогда не говорил. Он был тайным агентом полиции! – на несколько секунд Вениамин замолчал, понимая, что как-то неправдоподобно это выглядит, да и супруга Понятенко с недоверием заморгала. Мальчик, почти голый на руках матери, внимательно слушал, ковыряясь пальцем во рту. Чёрные кудряшки его прижимались к матери.

- Я полковник УВД города Москвы и Московской области, начальник оперативного отдела, - в доказательство он вытащил из внутреннего грудного кармана удостоверение и раскрыл почти у глаз вдовы. На этот раз это подействовало, та хоть и удивилась, но слушать стала с доверием, предварительно пригласив незваного гостя в дом.

- Меня Света зовут. Проходите, выпьем чая, расскажете всё подробно. Я просто никогда не слышала об этом, вроде знала Сашу на все сто.

- Извините, Светлана! Во-первых, приятно познакомиться. А во-вторых, я очень тороплюсь, я более трёх лет не был дома, - пришлось ему впервые в жизни врать обычным людям, не преступникам. Только сейчас он понял, что бывает ложь и во благо. Светлана смотрела на него уже не так отчужденно.

- Саши тоже три года не было! А как же, если он был с вами, тогда зачем его искали полицейские? – здравые вопросы возникали у этой женщины.

- Так надо было! Если бы я мог Вам всё поведать?! Могу только сказать, что он погиб геройски, - выпалил он, не понимая, как с этой женщиной себя вести в разговоре. Ещё пара вопросов – и он в тупике.

- Я знаю, что он погиб. Три дня назад меня вызывали в отдел следователи, брали генетический материал, не сказали, что погиб, но я догадалась. День до этого я вскочила ночью, испугав не только себя, но и детей. Приснился он в ужасном сне.

В это время выбежали из комнаты ещё двое сорванцов – погодков, обняли маму за ноги, улыбаясь, поглядывали то на Вениамина, то на пакеты.

- А где папа? – почти в один голос засмеялись они.

- Зайдите в комнату! – крикнула она, готовясь зарыдать, еле сдерживая слезы. - Я ждала три года, в душе была надежда. А после сна я была пуста, - смахнула она непослушные капли со щеки.

- Он не просто погиб, он спас меня и не только! Он спас многих в будущем! Я не могу Вам всего сейчас рассказать. Придёт время, Светлана, я Вам подробно изложу всё, как было, - постарался он быстрее успокоить её. – Он будет представлен к награде, ему причитается от государства пенсия. Я позабочусь об оформлении. Дайте мне контакты. Я дам указания и выйду на связь с Вами. А пока вот детишкам фрукты, не мог же я прийти с пустыми руками! – улыбаясь, он пытался разрядить обстановку.

Сорванцы унесли налегке пакеты с подарками, которые с трудом допёр взрослый мужчина.

- Хорошо, Вениамин! Хорошо, что Вы пришли! Мне стало намного легче! На многие вопросы я получила ответы, - не совсем получилась у неё улыбка.

Медленно он пошёл по двору. Вроде душу облегчил, но всё же какой-то груз остался от увиденного, от истории этой семьи, от этих старых домов эпохи Сталина, которые давно снести надо! Тяжело живёт Светлана Понятенко с тремя детьми! Не надо никаких звёзд Героя! Я не был на войне! Я потребую от начальства награду Александру и его семье и пожизненную пенсию детям его!

Приняв такое решение, он был уверен, что это сделает. С приподнятым настроением он направился к метро. Сегодня он никак не мог насытиться городом. Уже семь часов вечера, час до госпиталя, а то и того меньше. Он вытащил телефон, вставил свою сим -карту. Немного подумав, решил не включать, сразу все знакомые поймут, что он в городе. А хотелось домой попасть неожиданно. Приятное внезапное появление трепетно волновало сердце.

10

Приятные эмоции по нарастающей заполняли душу Вениамина, придавая хороший тонус истосковавшемуся, восстанавливающемуся от прогулки в Ад организму. Он с джентльменским трепетом выбирал цветы, такие яркие, весенние, как солнце, ясные, под стать личику Вероники. Её улыбка с первого знакомства стояла в глазах. Он тоже сейчас растянул губы в улыбке. Только он знал, отчего ему так хорошо.

Надев шершавые бахилы, он зашумел на третий этаж в мужской бокс.

- Первым делом инвалиды, ну а девушки потом! – даже в такой ситуации шутки уместны. Душа его наполнена состраданием. Все -таки лишиться конечности, даже пусть и по локоть – увечье не из приятных. А бывает ли приятное такое? – острил сам с собой, мурлыкая все, что в голову взбредет.

Вениамин тихонечко, без стука отворил дверь, медсестра впустила, но ненадолго.

- Смолин перенёс несколько операций, грязь попала в рану, - сказала бомбочка лет пятидесяти.

- Товарищ полковник! – радостно крикнул Игорь, пытаясь привстать с больничной койки, но, сморщившись от боли, упал опять на спину. Полулежа на приподнятом столе -трансформере на белых простынях застонал Смолин, но улыбался, обнажая белые зубы. Губы потрескались, тяжело слушались.

- Лежи! Лежи, Игорёк! – удержал его Колесников от попыток приподняться. Пикали дисплеи, показывая состояние больного.

- Слышал, очищали раны? Делали операции? Сочувствую! Скоро на ноги встанешь, врач сказала!

- Да, я знаю, легче становится день ото дня. А в первые дни что-то скрутило, думал, к праотцам отойду. Такое пройти и на койке откинуть тапки – не порядок! - через силы шутил Игорь.

Щетина уже добралась, закрывая когда-то ухоженную бороду испаньёлку, да и волосы уже лезли на глаза. Как-то осунулся он, живость не так сверкала в его глазах, как в первый день знакомства. Но ясно было: парень идёт на поправку.

- Я родителей Дениса не знаю, его знакомые – не мои знакомые. Вообще не ведаю, откуда он и где. Если честно, так боюсь увидеть родных! – сел у кровати на стул Вениамин в белом халате, накинутом поверх костюма.

- Понимаю! И я не знаю. Знает чекист, но у них всё скрыто под завесой тайны. Вряд ли дадут адреса. Помяни в церкви, этого хватит, он там это примет, - совет Смолина действительно был панацеей в данной ситуации.

- Царствие ему небесное! - в один голос тихо сказали они, перекрестившись.

- Спасибо тебе, шеф! Спасибо, что Господь вовремя послал тебя на помощь! Теперь я знаю, что Ад на земле существует и его создают люди, - слезы наполнили глаза Игоря, здоровая рука крепко сжала ладонь Колесникова.

- А это ерунда! – махнул он на свою культю. – Такая ерунда, что грех вообще жаловаться. Спасибо ещё раз!

- Хватит меня тут наблагодаривать! Вот тебе фрукты, соки, выздоравливай! Вставай на ноги, потом свидимся, - ещё раз сжал руку, по-отечески потрепал волосы и пошел, провожаемый взглядом облегчения, радости на выход.

Четвёртый этаж на самом деле можно назвать чисто женским. И пациенты, и врачи плавно сновали туда-сюда, поглядывая на взрослого кавалера с красивым букетом.

Вениамин постучал и сразу открыл дверь в небольшую трёх -местную палату.

- Можно? – его бас заставил дёрнуться от неожиданности хрупкую Веронику. В голубом, не по размеру, больничном халате, она сидела на постели, скрестив ноги, и занималась собой в зеркале. Как пружина, она вскочила, оттолкнулась, подпрыгнув, от кровати и в два шага повисла на шее Вениамина. Крепко прижалась к его груди. Стук её сердца Вениамин отчётливо чувствовал через её твёрдую грудь. Легкая, родная, вкусно пахнущая, она то ли плакала, то ли от радости вздыхала часто.

- Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, цветочек ты мой! – оттянул он её от себя с трудом. Всё те же рыжие косички по бокам, веснушки у носика и под глазами, красивые очень большие глазища, губы только накрасились в оранжевый цвет.

- Ну прям солнышко! Цветы тебе под стать, девочка моя! – поцеловал он её в солёные щеки. – И хватит плакать! На-ка, поставь букет в вазу.

Она, как ветер, сорвалась, нашла ещё советских времён стеклянную посуду, налила воду.

- Веня, я очень переживала, я очень боялась, что ты не выплыл! – опять захныкала она, обнимая его и усаживаясь на его колени, а он устроился в кресло. Женские палаты были побогаче, это факт! Она была, как пушинка, только ещё не сошедшие синяки под глазами напоминали о прошлом, о том, что ей пришлось пережить.

- Но ты жив и спас нас всех! – она целовала его лицо не переставая. Она его полюбила с первого взгляда, а он не мог ей это запретить, не мог сказать, что романа не будет, что флирт не имеет перспективы, даже если бы он и захотел. Точнее, он хочет, но семья! Нельзя так девочке давать надежду. Но, увы, он не мог сказать ей этого, не мог сделать больно. Без этого она пережила страшные дни.

- Я теперь поняла, отчего майор Смирнов сошёл с ума. Мы все были на грани - остаток дней своих провести с ним рядом в психдиспансере, - перестав лобызать Вениамина, запустив свои тонкие пальцы в его мягкие волосы, проговорила она. – Он просто побывал внизу, в подземелье, в Аду. А как он выбрался? Вень, скажи, что это был сон! Этого же не было на самом деле? – её улыбка говорила о том, что она боится услышать: «Нет, это был не сон!»

- Конечно, Вероника, это был, хоть и очень страшный, но сон! Мы живы! Жаль, конечно, что Денисов Денис погиб, Сергея очень жаль!

- Да, он погиб не зря! – обняла она его снова, прижав голову к своей груди. А сердечко её стучало всё громче и громче. – Вень, а мы увидимся ещё? – её глаза с мольбой буравили его глаза. Скажи «нет», и она разревелась бы, это минимум. Он не мог однозначно остудить девочку. Ведь она знает, что у него семья, разменивать её он не будет. Но чего она ждала, чего хочет? Вениамин поглядел на неё, замолчал, задумался.

Вот снова судьба подкидывает ситуацию: наврать или сказать правду? Умел же он всю жизнь и жене быть верным душой, не телом, и любить и лелеять других. Он тяжело вздохнул. Сейчас ему хорошо. Принимать кардинальных решений не было желания. Господь рассудит, как и куда судьбе вести его по жизни.

- Конечно, увидимся! – поцеловал он её в щеку. Вроде хотел как-то официально, но быстрая Вероника подставила свои вкусные губки, прижимаясь по-детски наивно.

Как шкала не невидимом сосуде, наполнялась чаша радости в душе Колесникова. Предстояла встреча с самыми дорогими и любимыми, ничего не могло перекрыть её.

Распростившись с Вероникой, он, словно юнец из школы, болтая пакетом с подарками, направился в свой район, домой. Сегодня день встреч и шопинга. Никогда ранее он так много не закупался сувенирами и подарками.

Вечерело. Шум автомобилей спадал. Из каждого окна доносились ароматы. Город жил, готовился ко сну. Чистая брусчатка и зелёные кустарники, ухоженные деревья, птички надрываются на закате…

- Как прекрасно жить!

11

С каким душевным подъёмом, волнением, приятным предвкушением Вениамин подходил к подъезду, поднимался в лифте, стоял у двери в квартиру, особенно поймут те, кто долго отсутствовал дома. Пальцы нервно затряслись, сжавшись для стука. Звонок громкий, не хотелось, чтобы вздрогнули те, кто внутри.

- Тук! Тук! – коснулись сгибы фаланг по плотному металлу.

Быстро щёлкнул дверной замок, будто ждали этого стука.

- Веня! – только и смогла выкрикнуть родная, любимая женщина. Она кинулась на мужа, сжимая в объятиях, повисла на его шее. Слезы быстро намочили его лицо. Она радовалась от всего сердца, да и он еле сдерживал свои эмоции, тоже норовил пустить мокроту из глаз. Чувства сдавили ему горло. Он не верил своему счастью возвращения.

Сколько они простояли в дверях, кто его знает. Первой пришла в себя Нина:

- Милый, ты где так долго был? Впервые ни единого звонка, ни «смс»!

В её голосе проскользнули нотки обиды. Зелёные бездонные глаза хлопали, изучая мужа. Всё тот же, вроде чуть помолодел, наверное, похудел.

- Вень, может, уже пройдёшь в квартиру?

- Конечно, дорогая! Конечно, Нинуль! – так ласково, как только мог, целовал её в мокрые от слез щеки, гладил чёрные блестящие ухоженные волосы, прямо спускающиеся ниже плеч. В тёмно-синем атласном халате она выглядела сногсшибательно. В её возрасте редко кто мог себе такое позволить.

Так и не отпустив супругу на ноги, он донёс её до спальни. Желание своей женщины проснулось в организме, не оглядываясь на возраст. Это почувствовала и она! Поцеловав в губы, она усмехнулась.

- Вень, не сейчас! Уже младший может прийти в любой момент.

Засмущавшись, как юная принцесса, она нехотя отстранилась от мужа, освобождая его руки от подарков и букета шикарных роз. Но быстро вернулась к нему, помогая снять одежду. Судорожно стягивая костюм, она возилась с ним, как с огромной куклой. Толкнула на кровать, расстегнула пуговицу, стянула брюки. А он и не сопротивлялся, только смотрел на неё влажными глазами и радовался.

- Вот надень свой халат! Нет, иди, я сама надену! – она опять подняла своего послушного мужа, накинула на него коричневый махровый халат, стянула пояс.

- Да ты похудел, милый. Тебя что там изверги не кормили? – шутя, она ругалась, делая нарочитую мимику.

- Кхм! Кормили! – засмеялся он, вспомнив раут у Сопковых. – Кормили, Нинуль!

Взяв его за руку, словно поводырь, она повела его на кухню, усадила на его хозяйское место у большого открытого окна. Тёплый летний воздух наполнил комнату.

Вениамин прошёлся взглядом по квартире. Красно -серебристый стиль кухни развеял задумчивость.

- За столом не спать! – всегда говорила Нина. А ярко -белые тона зала и строгий старорусский стиль обстановки восстанавливали силы. Мебель в строго классическом стиле. Старинные русские часы, перекрашенные в снежно -белый цвет, стучали ходиками, создавая уют. Нина сама по профессии дизайнер интерьера перерождала старые антикварные вещи в новый вид.

- Колесников, я что-то не поняла, почему ты не звонил мне? – вроде строго спросила она, зачастив от стола к холодильнику, к разделочному столу. Она так соскучилась по заботе о любимом муже! Дети не ценили её кухонную, домашнюю суету, вечно куда-то торопились, хватали со стола на ходу и пропадали.

- Не мог! На задании! – так же наиграно серьёзно отвечал он, уплетая разогретые пирожки с молоком. – А где сын? Где Вячеславик?

- Он на каникулах и каждый день уже с утра где-то. Между прочим, мальчик влюблён!

- Надеюсь, ещё жениться -то не собрался? – обеспокоился Вениамин.

- Нет! он у нас разумный! Пока школа, универ, работа. А потом уж как захочет. Мы с ним разговаривали не раз.

Нина с полотенцем на плече, со сковородкой в руках подбежала к столу. Ещё шипящий сочный стейк упал ему под руку на тарелку. Сверху приправив зеленью и горошком, она села напротив, сложив руки на груди, всем видом показывая удовлетворенность.

- Завтра старший на видеосвязь должен выйти. Он такой радостный, что на его век досталась война. Дурачок! – любя выругалась она и уже серьёзно продолжила: - Что поделать, твои дети все в тебя!

Отрезав кусочек мяса, Вениамин тут же отправил его в рот. Заправленное соком лимона, оно было настолько нежным, что пару раз прожевав, он не обратил внимания на кровь, сочащуюся с мяса. Он любил недожаренное мясо, но второй кусок встал в горле. Кровь на губах ему напомнила тот самый момент, когда тот урод насильно впихивал ему недожаренную человеческую плоть, ранив остриём вилки губу. Вениамин кашлянул, тошнота подкатила к горлу. Ещё чуть-чуть, и содержимое окажется на столе. Бежать в туалет не вариант. Выдержав паузу, он взял волю в кулак, отломил кусочек хлеба, проглотил и зажевал, запивая соком свежевыжатого апельсина.

- Нин, налей грамм двести водки!

- Что? - удивление изменило её лицо. Муж очень редко пил, с чего так резко? Может просто хочет отдохнуть, выспаться. Она встала, направилась к бару.

- Вроде не выдал своё замешательство, - рассудил он. – не очень было бы приятно жене, что приготовленное ею мясо привело к рвоте. Не рассказывать же ей сейчас причину. Не скоро ещё забудется такое.

Отрезал ещё кусочек, посильнее залил его лимоном, выдавив почти весь цитрус, зажевал, припевая в такт птичкам за окном.

- Веня, милый, что с тобой? – она вскочила испуганно, чем напугала и его. Подбежала к нему, начала гладить волосы. – Ты поседел! Посмотри, сколько седины у тебя! Я только сейчас на свету заметила. Что с тобой произошло? Где ты был? – уже не шутила она. Она тревожилась, чуть не плакала. – За неделю ты похудел, поседел.

- Эх, Нинуль, если бы мог я тебе всё рассказать, но не могу! Приказ, поверь! Придёт время, и ты в подробностях всё узнаешь. Немного надо обождать, пусть всё забудется! – залпом он проглотил холодную водку. – Скажу только, что я побывал в будущем.

- Что? – не поверила Нина. Прямой красивый нос дёрнулся вверх, чувственные губы в улыбке открыли белоснежные зубы.

- Было бы прекрасно, если бы я шутил. Но, увы! В прямом смысле, я был в одном из вариантов будущего, в Аду, если бы во Второй мировой победил Гитлер. В двух словах описать этот ужас невозможно. Но я увидел, и не только я, как могло бы быть на земле, возьми верх фашистская идеология. Как бы в нынешнее время не доказывал западный мир, что эта война была столкновением интересов двух тоталитарных режимов, но он не имел цель разделить человечество на высшую расу и на недочеловеков. Вот в одной такой реальности, Слава Богу, не состоявшейся мы и побывали. Увидели, как в прямом смысле можно превратить человека в животное.

- Всё, хватит, Вень! – остановила она, прижав его к груди. – Я верю! Я верю! Можешь мне больше не рассказывать! Ты жив, а это самое главное! – она поцеловала его в лоб.

В дверь позвонили, электронные мелодии наполнили квартиру.

- Сынок приехал! Обещал быть к десяти, но узнав, что ты дома, пришёл раньше, - Нина положила полотенце на стул и пошла открывать дверь.

- Папа! – громко закричал Славик, подбежал к отцу, прижался к нему ещё с детской открытостью, нежностью. Ростом он уже догонял отца.

- Сынок! – отец встал, тиская, потрёпывая младшего по приятно пахнущим волосам. – Вот он, кровиночка! Богатырь!

Растущие мышцы уже плотно обжимались белой футболкой, светло-синие джинсы обтягивали стройные ноги. На лице ямочка, прямой, чуть расширенный к концу, но красивый нос, пухлые губы и чёрные брови копировали отца. Только коротко стриженные тёмно-русые волосы отличали его от длинноволосого отца.

- Папа, это Оля, ты её уже видел! – представил он свою девушку, скромно спрятавшуюся за проёмом в зале.

- Здравствуйте! – тихо, но смело произнесла хрупкая брюнетка с точёной фигуркой, в лёгком розовом свитере и джинсах красного цвета. Волосы были собраны на голове. Очень красивая, только что-то ёкнуло в сердце Вениамина, что-то в ней ему не понравилось. Может, втянутый подбородок? Но он гармонировал с небольшим и покатым носиком. Может, жгучие и какие-то холодные почти чёрные глаза?

Быстро-быстро в мозгу отца перебирались варианты, анализы.

- Да ладно, это просто родительская ревность, - встряхнул он себя.

- Вениамин! – поздоровался он с ней. – Славик, почему не предупредил? Так же нельзя! Родители в халатах, по-домашнему, неудобно как-то!

- Пап, да хватит! Она всё поймёт! Ты с дороги, да к тому же ты сам тогда просил познакомить. Вот я хотел сделать приятную неожиданность!

Сын светился от радости, быстро сел за стол, набрасываясь на пищу. Растущий организм!

- Вячеслав! – мать строго одёрнула его. – Вымой руки, и потом все в месте присядем!

- Ага! Извините! – встал Вячеслав. Он и на самом деле забыл, что все садятся за стол после того, как глава семьи займёт своё место. Но сегодня не так, как всегда. Сегодня праздник, папа вернулся.

Все за столом дружно ели мясо.

- Оля, Вы что не кушаете? – обратился Вениамин к невесте сына. – Угощайтесь! Нам будет приятно, если Вы нас поддержите!

- Да, Оленька, вот давай мы с тобой тортик попробуем. Чай тебе зелёный или чёрный? - услужливо вмешалась хозяйка, подвинув угощение ближе.

Вениамин не стал стесняться, выпил спиртное.

- Ребята, я очень устал, не обращайте внимания. Я налью себе? Надеюсь, вы меня не поддержите? – грозно улыбаясь, спросил он. Водка из бутылки забулькала в рюмку.

- Пап, да ты что! я не пью, ты же знаешь! Оля тоже, а мама -то тем паче! - обиженно ответил сын, понимая, что отец провоцирует, проверяет их.

- Ну это хорошо! – закидывая рюмку, он мельком обратил внимание на странную сутулость девушки. Протягиваясь за тортиком к середине стола, она приподнялась со стула, отчего свитерок обтянул её изгиб позвоночник. Да и профиль её лица? Чуть вытянутая вперёд средняя часть лица? Холодные мурашки пронеслись с ног до головы Вениамина, достав до корней волос. Именно такая сутулость, чуть заострённая в области лопаток, почти как горб, показалась ему очень знакомой, точно где-то он это видел. Заключение это ему не понравилось, что-то изнутри ему подсказывало. Не может быть! Такой стан, такой силуэт он видел на видео с пожара, когда на усадьбе сгорели в домике два брата Магомеда.

Вот именно такой изгиб под простыней, той тени или простыни, замеченной только им на видео с камер наблюдения. Мозг оперативника вытаскивал наружу все подозрения.

Но вот она села на стул, выпрямила спину и, ровно держа осанку, взялась пить чай.

- Тьфу ты! – выругался он на себя, стараясь не выдать своей обеспокоенности. Всё это последствия поездки в станицу Хрущевскую. Для верности налил ещё полную рюмку. Нина с удивлением наблюдала за ним, столько он точно никогда не пил! Паранойя!

- В каком классе Вы учитесь, Оля? Что планируете после школы? Вы с родителями, надеюсь, живёте? Расскажите немного о себе, - решил глава семьи разрядить обстановку, а то что-то уж больно официально все вели себя. Беседа не была оживлённой. Вячеслав только и успевал, что хрустеть и запивать, аппетит зверский! Нина всегда говорила после того, как выскажется муж.

- Я учусь в параллельном классе, - начала она, поставив кружку с чаем и сложив руки на коленях.

- Между прочим, она круглейшая отличница, идёт на золотую медаль! – жуя, весело вставил своё слово Вячеслав.

- Потом на юридический, а там видно будет. Как Бог решит! – деловито, сделав паузу, продолжила, - Родителей своих я не знаю. Меня бабушка воспитывает, мы вдвоём живём.

- Ой, извини, Оля, я не знал, - Вениамин почувствовал, что не стоит развивать дальше эту тему, вдруг она сирота.

- Мои родители живы! – словно поняла она его мысли. – Мне бабушка не рассказывает истинную причину, почему забрала меня от них. Я ей верю и никогда не поднимаю этот вопрос. Если бы хотели родители, уже нашли бы. Значит, так им надо и так надо мне. Знаю одно, что они очень богатые и живут в Краснодарском крае.

У Вениамина заурчал желудок, словно он готовился что-то сказать хозяину своему. Как-то подозрительно застучало сердце, и вообще весь организм напрягся, будто готовился к нападению извне. Он напрягся: мало ли живёт там в Краснодарском крае народу!

- А много ли Вашей бабушке лет? Вы долго живёте вдвоём? – Вениамин всё не хотел верить тому, к чему ведёт его холодный рассудок. Больно строгая, пусть даже красивая девочка, говорит так, что холодок по телу. Сутулость спины, из-за неё конфликт,потом пожар.Родители в Краснодаре! Да ёлки -палки! Налил себе ещё рюмку. А так хорошо всё складывалось. Оставалось поужинать и лечь спать. А тут вот что! он уставился на Нину, не замечая никого.

- Тук! Тук! Тук! – стучало его сердце, отдаваясь в голове.

- Бабушка рассказывала, что в Краснодарском крае нам не надо быть! Дед пытался нас вернуть в станицу, но мы спрятались, изменили фамилию. Честно сказать, история мистическая, но так надо! – усмехнулась Оля, заёрзав на стуле.

- Какой дед? Какая станица? Какая фамилия? – чуть не закричал Вениамин, предчувствуя шок, чем напугал жену и сына, да и Олю. Она замолчала, потом быстро собралась, тихо, почти свистя через зубы, произнесла очень знакомое Вениамину:

- Дед Тимофей, станица Хрущевская, фамилия Сопкова, а что? – вопросительно впилась своими глазами девочка в Вениамина.

- А что? действительно? – перестал жевать ошеломлённый сын.

- Да, милый, что происходит? – обеспокоенно встала Нина.

- Что? – почти через просохшее горло переспросил Вениамин Колесников. – Что? – как сумасшедший, он переспросил ещё раз всех и себя. Он был не просто шокирован, он был разорван этой информацией. Он побледнел, обмяк, до предела глубоко выдохнул. Пот проступил на лбу, воздух не наполнял лёгкие. Он был готов разреветься, заорать на весь мир, рвать волосы, вырвать свои глаза. Но только не это!

- Что? Ничего! – только и смог он произнести.

Он сел на стул. Только супруга поняла, что это связано с тем самым Адом. Она всё понимала с полуслова. Она подозрительно посмотрела на Олю, Сопкову Олю.

Конец.