Читать онлайн
"Становление гангрел"
Азарт. Луна. И вкус греха.
Кажется, в первые часы он мучился. Однако новые ощущения нельзя было сравнить с прежней жалкой жизнью. Азарт. Луна. И вкус греха. Вот что он почувствовал вскоре. И теперь его новая задача - охота и поиск. Ночные пляски посреди леса. Всё это отпечатывалось в сети мироздания, потому что он обрёл себя. И обрёл свою веру в существование. То, что ломало его в прошлой жизни, стало ответом в настоящей. Теперь он – новорождённый хищник. И сегодня он решает каково это. Сегодня он наедине со своим зверем. То, чего страшатся остальные сородичи, и что находится за пределом их понимания - это его воплощение. Он сам. И он спокоен. Он уравновешен. Он бежит по бескрайним травянистым полям, что лежат вдалеке от огней города. Он рыщет по бескрайним лесам, что не подвластны другим. Но вместе с тем он испытывает жажду. Он испытывает зов крови. Хотя они органично переплетается с его умиротворённостью. И так может чувствовать себя только настоящий отпрыск диких мест. Неоперившийся птенец. Новорождённый Гангрел.
Сегодняшняя охота была развлечением, но всё же принесла плоды. Вернувшись к сиру, Байрам не пожертвовал ему кровь и плоть зверей леса, которых и так осталось мало, но знания. Показал как далеко зашли люди на территорию диких земель с запада и севера. А также в каком направлении стоит искать магию, оставшуюся от фей, сатиров и иных лесных созданий. Ибо, хотя он и рыскал по землям заповедника – людской алчности не было границ. Города расширялись, браконьеров и просто тупых обывателей, шатающихся по лесам, становилось всё больше. А последние волшебные твари Европы чувствовали необходимость в убежище хоть где-нибудь. И они выбрали таким местом их скромные угодья. Конечно, не без помощи сира Байрома.
– Что думаешь? У нас хватит сил жить здесь одним? – спросил он, как только птенец отдышался.
– Нет,– честно ответил Байром. После обращения у него изменились многие чувства. И в том числе чувство интуиции. Хотя оно и прежде было весьма развито по меркам людей.
– Полагаю, ты прав, – недовольно выдохнул сир, почесав бороду. – Люди неумолимы. Пойди укуси их пару раз, но от этого людей появится новый десяток. И никому нет от них покоя. Сородичи, живущие в городе, таких вещей не понимают.
– Да, эта жизнь… – начал Байром. Однако не смог закончить предложение. В конце концов, что отделяло его от прежнего существования? Пару новых удачных охот? Или то, что только сейчас он начал чувствовать себя по настоящему живым, став мёртвым? Ирония. Похоже, она была не чужда и вампирам.
– Вот что, – продолжил сир. – Я чувствую, как ты продолжаешь цепляться за прошлое. Но лучше забудь его. В конце концов, после превращения никому из сородичей уже нет смысла цепляться за него. Ну, кроме, может быть, Тореодров. Однако даже они в глубине понимают свою истинную сущность.
– Так есть и такие сородичи? – ожил вдруг в своём любопытстве Байром. – Сколько их? Ни ты, ни Дадан не рассказывали об этом.
– Забудь! – бросил резкую фразу сир. – То лишь паразиты. Сидят в городах на шее у людей и думают, что правят миром.
После этого древний вампир молниеносно оказался рядом со своим неразумным дитём, схватил его за голову и развернул в сторону далёких огней, виднеющихся на горизонте.
– Я выбрал тебя, потому что ты не один из них. Ты даже не Дадан, который с рождения знает обо мне и ищет моего благоволения, как остальные цыгане из его табора. А вместе с этим живёт в своих жалких бараках, которые выделило ему людское племя на краю своего города. Нет. Ты – урождённый скиталец диких миров. Ты – изгой и охотник, который даже будучи человеком чурался других людей больше, чем одинокой прогулки по лесу в полночь. Ты – (после этих слов сир наконец отпустил голову Байрома) ты достоин другого. И я дам тебе многое. Если послужишь моим целям.
Почувствовал власть крови, Байром распластался перед сиром, как бета-волк перед лидером стаи:
– Я готов.
– Отлично, – расценивающее зыркнул на него сир. – Так вот тебе первое задание. Селями и дорогами отправляйся назад в город. По пути скинь на время свои шкуры и найди людскую одежду. В городе найдёшь моего поверенного. Он расскажет что делать дальше.
Я хочу посмотреть насколько душа зверя сплелась с твоей. Ибо только у нас, Гангрелл, она и осталась. Природа даёт нам её. А остальные сородичи давно обратились в смерть. И больше не имеют ни души ни воли.
В такие моменты Байром понимал насколько его сир отстал от жизни, разговаривая, как древний пророк или юродивый отшельник. Вдобавок это ощущение поддерживали густые патлы бородача и одна нога, заканчивающаяся копытом. Однако он всегда понимал своего сира с самой первой встречи. И по какой-то причине совсем не противился, когда его друг Дадан подвёл Байрома к этому мудрому вампиру несколько недель назад, предупредив о том, что обратной дороги у Байрома не будет.
***
Позже, бредя по полям, Байром ещё несколько раз перебирал в голове все указания, что дал ему сир. И одновременно вспоминал о своей прошлой жизни в качестве человека. Наверное, только вампир его рода мог оставаться при этом настолько беззаботным. Ибо, судя по рассказам сира, обычные вампиры чаще придавались воспоминаниям у себя в убежище, вкушая кровь из бокалов для вина и торча в окружении гулей, а также бесконечной пустой роскоши городского мира. Что ж, Байром сейчас шёл среди деревьев и касался ногами травы, чуял запахи ветра и слышал мягкие шорохи ночи. Хотя большую часть жизни Байром провёл по-другому. И в чём-то был уж слишком похож на них.
Он никогда не любил город – это правда. С детства дедушка приучил его ходить в походы, ездить в загородный дом, чтобы работать и рыбачить, отчего Байром знал простую жизнь куда лучше многих сверстников и любил её. До обращения он жил в пригороде. И потому, изначально словно находился на границе меж двух миров – городским и природным. Но вряд ли когда-нибудь ему суждено было вписаться в один из них полностью.
Всё же город постепенно довлел над ним и Байром со временем стал заложником его ценностей. Сначала курсы, затем училище и бесконечные заседания во дворах многоэтажек со спиртным и однокурсниками. Друзья и девушки, проблемы и общество – всё это было для его сверстников таким естественным. И Байром подстраивался под них. А потом работа, бесконечные поездки в автобусе туда и обратно каждый день. Бесконечные склады и пыль, химия на завтрак обет и ужин. Химия на теле. И химия в мозгу. Байром стал любить другие вещи. Хотя всё также не понимал их. Не понимал людей, которые 365 дней в году проводили на работе или в своей квартире. А отдыхать уезжали на море, потому что пытались сбежать от себя и от своей жизни.
Но всё же Байром в отличие от них знал, где искать уединение. И не покорился до конца каменным стенам города. У него оставалось множество ритуалов, связанных с прогулками по лесам и полям вокруг города. И в этом его с самой школы поддерживал давнишний друг Байрома – цыган Дадан. Немного дёрганый, но в целом неплохой мальчишка, который также жил на окраинах. И много общался с Байромом, выискивая в этом мире, как и он, своё место. Отчего всегда казался Байрому интересным, но вполне простым человеком. Пока в одну из ночей не ошарашил его какими-то совершенно полоумными историями о людях-зверях, крепко связанными с цыганами древними узами. Тогда Байром и не догадывался, что за этим стоит. А теперь…
Теперь он мог с уверенностью сказать, что никогда прежде не чувствовал себя лучше. Словно перед ним открылась вся суть мироздания, прежде скрытая от него. И не беда, что для погружения в её тайны Байрому необходимо было умереть. Ведь он наконец обрёл в этом посмертном существовании то, что так давно искал. Свою сущность. И теперь его метания между городом и природой наконец окончились.
Азарт. Луна. И вкус греха.
Байром ощущал гармонию бытия.
Азарт. Луна. И вкус греха.
Что ещё было нужно тому, кто не нуждался в порочных слабостях цивилизации?
Хотя, наверное, последним, что держало Байрома в узде, оставались воля и желания его сира. Байром даже до сих пор не знал его имени. Но разве нужно было имя тому, кто воплощал собой саму безымянную мощь природы?
ЛитСовет
Только что
