Читать онлайн
"Заметки Крети(ка)на "Легенда об Эльдрагоре. Возвращая утраченный мир.""

«Так как Вы побудили меня писать, Вам и придется принять то, что воспоследует», Генри Сент-Джон, лорд Болингброк «Письма об изучении и пользе истории», Письмо IV

Если говорить о рецензировании, то это всегда довольно сложный труд. Однако именно производя более или менее близкую к научному методу рецензию, ты заставляешь свои мозги шевелиться наиболее интенсивно. Сегодня мы разберём первый том «Легенда об Эльдрагоре» и попытаемся как можно более глубоко погрузиться в этот в большей степени сказочный, чем фэнтезийный мир.

Начиная наше длинное вступление, мы всегда стараемся вывести первичные тезисы, которые далее раскроем подробнее. Так вот… О тезисах! Произведение не хуже, чем большая часть современной лит-ры фэнтезийного и какого-либо другого типа, однако имеет множество проблем внутри, которые мы и выведем внутри данной рецензии. К сожалению, автор, видимо, опирался только на внешнюю сторону тех культур, которые показывает в своем произведении. Мы можем наблюдать множество анахронизмов (включая наименование государств (см. Королевство Аквиров в Античную-то эпоху)), вывертов философии и логики, а также ломание мировых законов в угоду сюжету. Но… Есть у произведения и огромный плюс, поскольку оно всё-таки пытается быть добрым. Добрым в мире, в котором, якобы, правит некий социал-дарвинизм и самая жёсткая стадия эволюции, которая в антропологии может быть сравнена со стадией разделения человеческого вида на человека разумного, неандертальца, синантропа и некоторые другие более мелкие виды, по типу прототипов хоббитов с острова Мадагаскар. Вот этот этап автор перенес из этапа первобытности во времена Античности, когда уже существовала единая раса Homo Sapiens. Это неплохо, это в некотором роде новое рассмотрение фэнтезийного сеттинга с точки зрения эволюционной борьбы. К сожалению, рецензент слабо знаком с классикой фэнтезийного жанра, однако для него это слегка ново. Впрочем, рецензент слабо знаком с очень уж многим, но надо бы это многое все-таки познать, но есть в этом незнании и некоторый плюс, в лице того что еще есть что познавать и этого «что» – довольно много.

Итак, сами тезисы: из плюсов мы можем выделить довольно-таки интересную концепцию фэнтезийного мира, в котором вражда обусловлена борьбой за право власти какой-либо одной расы над всем миром;

в результате мы получаем очень даже интересный авторский инструментарий, с которым мы уже ознакомились и имеем некоторые мысли по его поводу;

процесс видовой борьбы в канве произведения является довольно-таки сложным и поэтому может быть развит эффективно;

это не стандартное темное фэнтези, а фэнтези, так сказать, яркое, которое лишено «зловещих» оттенков и множества стереотипных построений, по типу «Грязного Средневековья» (однако, нам неизвестно, что бы было, если бы автор взялся за Средневек, ибо Античность-то никогда так обильно не полировали своими мысленными испражнениями различные возрожденцы и деятели буржуазных революций. Полировка оказалась столь долговечна, что воз и ныне там, когда достижения науки вполне эффективно этот воз опровергают, но не могут войти в сознание среднестатистического автора, поскольку «я художник, я так вижу»).

В минусы сразу запишем следующее: явное непонимание стандартных философских конструкций и их влияния на познание людей в рамках конкретной вселенной;

диктат сюжета над логикой мира и построениями автора, влекущий за собой не противоречия сюжетных линий в их разнонаправленности, а банальную рассинхронизацию тезисов на одной странице с реальными действиями на другой;

некоторые особенности «магии» и «эволюции», которые встретились нам в тексте, автору явно следует подтянуть некоторые моменты внутри своего произведения, если не тут, посредством редактуры, то в будущем. Кроме этого, следует отметить также и тот момент, который связан с наименованием произведения, а именно той его частью, которая связана с возвращением утраченного мира… Где? Как мир утратили? Кто мир утратил? И как персонажи его возвращают? Если бы главными героями были протоцерране, может быть, этот заглавный тезис и был бы оправдан, однако главные герои – это новые владыки мира, которые мир только завоевывают, а не возвращают его куда-то там под свою власть. Как итог: заглавный тезис произведения автором не развернут вообще... Чес слово, как будто наименование выбирали без замысла, а просто ради громкой буквы.

На этом вступление завершаем и переходим к последующим трём наиболее крупным элементам нашей деконструкции: мировому, сюжетному и итоговому элементам.

Небольшое обращение к читателю: мировой элемент нашего повествования – это элемент, который может быть не очень-то Вам, мой друг, интересен, поскольку внутри него рассматриваются довольно сложные вопросы, имеющие некий налет профессиональной специфики автора данного пасквиля на Великое произведение. Если Вы все же желаете почитать про авторскую философию – милости просим, но если оно покажется скучным, то, за исключением первого последующего пункта, советуем сразу перейти к сюжету, поскольку там философские нелепости замещаются сюжетными искажениями.

Позднее дополнение к мировому элементу:

Мы наблюдали за творчеством автора на протяжении всего месяца с момента, когда купили произведение и получили, судя по всему, пост на тему нашего, еще неопубликованного, критиканства. Этот элемент оставим на совести автора, но нас это даже слегка позабавило. А вот то, что было грустно – мы рассмотрим именно в этом дополнении.

Если мы говорим о чём-либо возвышенном, то мы всегда упираемся в одну проблему… Как это возвышенное описать и как не оказаться дураком при этом описании? Это именно одна проблема, поскольку современность породила множество возвышенностей морального и нравственного толка, подчас сводящихся к аморальности и безнравственности. Возвращаясь к авторскому творчеству, мы обнаруживаем следующее: автор занимается проституированием своих женских персонажей. Особенно явно этот элемент проскочил в его последних публикациях.

Так вот… Мораль – это довольно хрупкий элемент общественного сознания. В морали отражаются различные общественные табу и много чего другого, что, как бы, должно регулировать отношения между людьми вне поля законов, различных договоров и всего прочего, что эти отношения регулирует в твердой бумажно-печатной форме. Один из коренных тезисов автора заключается в том, что он дает нам некую высшую мораль. Цэрериане выше нас в моральном отношении… Однако если они выше нас в моральном отношении, то каким образом неидеальный автор может передать идеальную мораль идеального общества? И тут нам на помощь спешит одна из рубрик автора, где он устами своего персонажа говорит о своей высокой морали (См. рубрика «Вопросы к Кингре» в паблике автора). Автор конституирует свою мораль, как некий эталон для всех остальных, однако конституирует он это не только устами персонажа, но и своими собственными, сравнивая свое великое судейство с невеликим и ублюдочным судейством нашей с Вами дорогой платформы. Естественно, автор высокоморален, в сравнении с молчаливым судейством, однако следует отметить, что качественно это судейство отличалось несильно.

Как видите, автор предлагает нам свою мораль, подложенную Вам на место морали общечеловеческой. Если следовать логике автора, то у нас на Земле – невозможно построить чего-либо хорошего, поскольку у нас нет Бога (снова смотрите Кингру). Человеку присуща греховность! Никакого развития в нашем мире быть не может! Замечательно. А в мире Цэреи мы можем наблюдать топтание на эпохе Антики, на протяжении, извините, двух тысяч лет, поскольку между авторскими книжками и авторскими комиксами имеется именно такой временной разрыв. Откуда эта цифра взята хронологически – совершенно неясно, однако да… Развитие одной только морали – позволяет нам топтаться на месте веками. Вот тут топтались на месте две тысячи лет. Ни доспех не поменялся, ни общественная структура.

Когда наш Бог создал мир за семь дней, местные боги топтались на месте мильоны лет. Это вот называется пантеизм, о котором автор, вероятно, не слышал. Бог внутри. Бог – это мир, однако у автора боги являются своеобразными телесными сущностями. И что творит единственный выживший бог? А Креат устраивает трэш, угар и содомию, посредством не Провидения, а самой грубой и тупорылой формы «борьбы» за идеальную структуру расы цэрериан (сие можете наблюдать в одной из глав, название которой к моменту написания этого отрывка – мы уже успели позабыть). ВЫ ДОЛЖНЫ СТРАДАТЬ, ЧТОБЫ СТАНОВИТЬСЯ ИДЕАЛЬНЫМИ! Хорошо. Пострадайте, автор, над нашей рецензией, коли уж Вы выступаете за такую форму «эволюционного» развития, ибо мы, согласно доктрине морально-нравственного карликового бога Креата, наносим Вам аналогичный удар.

И теперь, после того как мы обозначили божественную безнравственность, мы обозначим следующее: авторская мораль в сем произведении – это некое невнятное построение, не имеющее ни хребта, ни структуры, которые, правда сказать, контекстуально синонимичны, но для наиболее четкого подчеркивания авторских проблем полезно дополнить синоним синонимом. Как куртизанка учит целомудрию, как неряха учит чистоте, как Плюшкин учит грамотному складированию, так и наш автор учит морали, занимаясь перманентным проституированием своих персонажей вне зависимости от их возраста. Однако, к вопросам морали мы вернемся и ниже, поскольку морально-нравственный аспект у автора подчеркнут, как одна из корневых мыслей произведения. Далее, мы будем более умерены, поскольку данный текст добавлен опосля.

Мировой элемент:

Итак, мир Цэреи довольно сложен в силу того, что опирается не на стандартные загогулины, в виде устоявшихся клише любых фэнтезийных вселенных, но на собственную концепцию автора, которая может иметь множество шероховатостей, однако лучше так, чем клишированное «средневековое» фэнтези с буржуазными нотками «Грязного Средневековья». Наш тезис в том, что «Грязное Средневековье» = «Буржуазное Средневековье», ибо настоящими авторами такого Средневековья являлись представители различных буржуазных революций, в том числе и первоисточниками тех мифов, на которые опирается множество современных авторов, – это мифы, уходящие в брюхо Великой Французской Революции и её идеологов. Мы не считаем, что та революция – это плохо. Но вот порожденные ею мифы – зло, как и любые другие исторические мифы, отголосками которых и пользуются современные авторы. Отойдём от нашего брюзжания и вернёмся к Цэрее.

Итак, мир магический. Магический мир всегда сложен тем, что требуется проработать его магическое основание. Магия, к слову, – это всегда сложно, поскольку магия, как сказал Клим Саныч Жуков, является физикой мира. Далее, на основе имеющегося у нас мира, мы рассмотрим магию не только как физику мира, но и как основу для философского понимания мира вокруг, как инструмент для этого понимания и как поле для философского осмысления самой магии. Магия – это не только какой-то забавный конструкт, который должен быть полностью выдуман автором и в этом же смысле подаваться читателям. Этакое фэнтезийное хрючево, которое, в принципе, незамысловато, и думать о нём особенно не надо. Эти слова мы обращаем не к автору работы, ибо у него магия есть, в определенной степени она обработана, но некоторые моменты стоит обдумать повторно и возможно, если мир ещё не дошёл до какой-то стадии полного невозврата в переосмыслении, произвести ревизию этой самой магии. Многие моменты внутри мира, в данный момент, могут быть исправлены с помощью мелких правок, поэтому мы полагаем, что стоит над нашими замечаниями слегка поразмыслить, тем более что они могут укрепить корни мира и сделать развёртывание сюжетов в его структуре более логичным и выверенным.

Магия в мире является имманентной каждому существу, она внесена в тело каждого представителя определенной расы и представляет собой, вероятно, некоторую дополнительную структуру внутри сознания и мозга местных обитателей. Цэрериане, к примеру, обладают сразу двумя биологическими предрасположенностями, с чем автор устами своих героев довольно логично связывает дальнейшее сегментирование единого народа в некоторые, возможно, политические нации, однако к вопросам государственного строительства и вопросам политики перейдем позже. Здесь отметим, что один народ обладает магией воды, другой магией огня, а значит закономерно носят имена аквиров и фламеанцев (кстати, автору стоит заменить все большие буквы наименованиях народов на маленькие, ибо так принято обозначать нации, народности и расы в нашей земной культуре. Всё-таки надо придерживаться некоторых стандартов внутри не только грамматики, но и внутри стандартных правил оформления определенных наименований, поскольку иначе возникают казусы, в результате которых осложняется понимание того, кто разговаривает. Контекстуально аквир, мальчик и Раград – это синонимы, то есть слова взаимозаменяемые, однако, когда читатель видит слово «Аквир», ещё не запомнив персонажа, он может подумать, что это имя. (Кстати, лучше бы аквиров переименовать в акварингов, ибо аквиры по своему звучанию отбрасывают нас куда-нибудь на Аравийский полуостров)). Есть и другие народы магия, двух из которых совершенно не ясна, поскольку автором не объясняется и даже не упоминается, к этим двум народам относятся протоцэрране, как некий эволюционный предок цэрерианцев, а также раса геррадус, которая также не обладает описанием собственной магии. Судя по всему, у этих двух народов «магия» сугубо биологична, то есть является частью их тела. Будь то целительная кровь геррадус или кровяная отрава протоцерран, они являются, вероятно, следствием магической эволюции данных рас, в результате чего магия слилась с телом в экстазе и стала единым с ним целым. Последним народом является раса псионариев, которая, как Вы уже догадались, работает с чужой психикой. Как видите, мы имеем стихийную магию, магию, встроенную в какой-то конкретный организм без выхода наружу, а также магию, напрямую взаимодействующую с чужими мозгами.

Каков итог? У нас есть три типажа магии, которые различны в своей сути. То есть, мы имеем мир, в котором с помощью магии можно воздействовать на очень многие вещи от простого сожжения до манипуляций с разумом. На базе этого мы можем вывести, что магия способна в этом мире образовать совершенно различные варианты биологических существ, поскольку она внедрена в биологию. А в зависимости от того, какая магия превалирует в конкретном виде – такие и возможности философского осмысления мира будут у данного народа.

Почему мы сначала говорим о философском, а не о научном осмыслении мира? Потому что философия появилась гораздо раньше, и как раз в Антике эту философию хотелось бы увидеть. Но… Автор, к сожалению, начинает пичкать нас наукой вместо философии. Да, конечно, философия является основой для наук, их методической основой, в том числе этапом накопления эмпирического опыта и базовых гипотез и аксиом, но уровень технического развития не позволяет нам говорить о науке в полной мере.

Теперь предположим, какие науки могут быть философски освоены теми или иными народами? Наиболее практичные и технические науки, по идее, легко осваиваются цэрерианами, поскольку их магия обусловлена прямыми физическими явлениями. Да, развитие науки в магических мирах, вполне может быть гораздо более эффективным и быстрым, чем в мире нашем, однако не стоит забывать о том… Что мы имеем ещё и такую вещь, как «технический прогресс». И вот этого технического прогресса у цэрериан не может образоваться, к сожалению, физически, поскольку автор напичкал их таким множеством «особенностей», вплоть до возможности поднятия семнадцатилетним парнем камня в тонну весом на вид, что это не Homo sapiens, а неандерталец, ну то есть им этого особенно не надо. Нас к научно-техническому прогрессу подтолкнула наша слабость, а что могло подтолкнуть к развитию ума и науки цэрерианских суперхищников, обладающих ещё и магией, – не ясно. Впрочем, исправляется это довольно просто: снижаем вес, который они таскают, и избавляемся таким образом от множества забавных моментов, образующихся в противоречиях сюжета и такой вот «суперхищности» неспособной освободиться от небольшого морского узла, привязывающего «суперхищника» к кровати, которая явно не весит более тонны (глава «Девочка из племени Коатль» и бешенство Герды внутри неё).

Итак, резюмируем потенциал цэрерианцев. Раса мертва в смысле научного прогресса, однако обладает не пойми откуда взявшимися знаниями о типологии микроорганизмов и атомарной структуры всего мира. Однако помимо этого, мы знаем о том, что цэрериане переводят книжки со всех языков, включая системы кодирования информации давно почивших рас, а также знаем строение мозга псионариев… Да. Основная научная стезя отдана цэрерианам, поэтому их мы и будем в большей степени избивать.

Итак, что мы имеем? Мы имеем магических суперхищников муравейного типа, которые при этом обладают и печатными машинками, судя по огромному числу доступных им книжек, и развитыми научными областями самого разного толка. Вот этот момент нас наиболее сильно смущает в произведении, ибо, на самом деле, автор не учитывает банального научно-технического развития, только в результате которого мы смогли разглядеть те же разновидности микроорганизмов. Но давайте попробуем рассмотреть те философские школы, которые могут образоваться на базе магии, и что из них может быть предположено гипотетически, а также выведено при посредстве авторской магии.

Первое. Атом. Как мы знаем, атом впервые появился как философская концепция строения мира ещё в Антике, а значит, местные церэриане вполне могут прийти к той же атомарной структуре всего мира вокруг, даже эффективнее и быстрее античных греков. Предположим, что в мире автора также были досократики, а среди этих философов был такой же Левкипп, как и у нас. Что может понять Левкипп об атоме? То, что он, вероятно, существует, поскольку любой предмет мы можем разрушать бесконечно, обратив его в итоге своих разрушений в пыльную крошку или в горсточку пепла. Если этот предмет разрушаем, то значит он из чего-то состоит. К примеру, стол, за которым Вы сидите, или стул, на котором Вы сидите, состоят из определённых деталей. Логично, что эти детали тоже из чего-то состоят, и они явно не могут состоять из первородных стихий, концепция состояния мира из которых также существовала в древнегреческой философии. Как предмет может состоять из огня, из воды, из земли или какого-нибудь там эфира? Не может, потому что веществ и материалов в мире куда больше, чем стихий, поэтому теория Левкиппа и стала наиболее стоящей из всех теорий о природе мира, более того, нашла своё подтверждение в науке в будущем. Теорией атома мы пользуемся и по сей день.

Теперь предположим, что наш условный Левкипп, помимо творческого ума, обладал ещё и магией, скажем, воды. Будучи пользователем подобных стихий, он мог бы гораздо быстрее прийти к тому, что атомы действительно существуют, поскольку смог бы более полно ощутить их наличие. Управляя движением воды, он бы мог направлять определенные потоки вверх или вниз, путём изменения температур конкретных слоев воды, что, в итоге, приводит к тому, что вода – не едина, а некая атомарная масса поднимается вверх, в результате увеличения её температуры. Дальнейшее теоретическое развитие такой теории приводит к более детальному пониманию мира вокруг. Кроме того, наш Левкипп может просто взять большой шарик воды и разделить его до атомарного уровня, а затем собрать назад, что также подтвердит его теорию, но в первом случае он постигнет ещё и саму суть передвижения атомов воды между её слоями разных температур. Про огненную стихию говорить не будем, поскольку посредством огня доказать существование и метаморфоз атомарных структур можно и без владения магией этого самого огня.

Хорошо. Атомарная структура мира вполне доказывается и получает некоторые дополнительные бонусы внутри такого рода мира. Кстати, люди могут предположить и то, что атомы бывают разные. В пику видового разделения бактерий, мы можем определить, что в меди и в дереве атомы разные, поскольку имеют совершенно разные качества и возможности своего применения. Теперь же перейдем к существованию микроорганизмов…

И вот тут всё становится более грустным. У автора имеется разделение на бактерии, болезнетворные бактерии и на вирусы. Для полной картины нам не хватает только каких-нибудь спор и прионов. Теперь подумаем о том, насколько вообще возможно узнать о существовании такого рода организмов в бытии Античности…

По аналогии с атомом, мы можем понять, что все организмы также обладают атомарной структурой. Сейчас мы обнаружим первый метод понимания мельчайших организмов. Поскольку наше тело также атомарно, как и прочие объекты внутри мира, логично предположить, что мы можем… Рассыпаться? Вероятно. Более того, в мертвом виде мы умеем разлагаться, поэтому, в результате длительного наблюдения за трупом, мы, как естествоиспытатели прошлого, можем определить, что наш организм рассыпается на какие-то более мелкие атомы. Эти атомы почему-то влекут за собой запах, а также, в случае если лизнуть труп, скорее всего, Вы чем-нибудь нехорошим заразитесь. Результат? Мертвецы становятся носителями какой-то новой незримой жизни, которая каким-то образом может нас отравить. Таким образом, генезис микроорганизмов связан с распадом живых существ, а значит этим мы можем объяснить традицию аквиров по замораживанию своих мертвецов, дабы злобные мертвые атомы (духи) не разносили непонятную заразу и не покарали нас самым страшным образом.

Но… Можем ли мы через такую концепцию вывести существование других микроорганизмов? Нет. Все микроорганизмы – это злые атомы, которые пытаются нам отмстить за то, что мы их правильно не захоронили. Вывод о существовании злых атомов приведет фламеанцев к сжиганию трупов, что создаст предпосылки для культурного конфликта между аквирами и фламеанцами, поскольку такого рода отношение к мертвецам станет ритуальным противоречием культур. Берите на заметку, молодые авторы, ибо такого рода элементы влекут за собой очень живой культурный мир, способный произвести самые необъяснимые, но от этого такие живые процессы, которые характерны для нашего мира. Аквиры тела замораживают и останавливают злые атомы таким образом, сохраняя своих мертвецов в вечной мерзлоте, когда фламеанцы сжигают своих мертвецов, поскольку, став мертвым, человек теряет свою человеческую суть. Становится, быть может, злым духом, чьё тело следует распылить, иначе он станет мстить.

Теперь вторая концепция. Если первая концепция философского выведения микроорганизмов атомарна в своей сути, то вторая концепция есть концепция масштабирования. Если мы посмотрим на землю, то мы увидим различных букашек, которые по ней ползают. Помимо букашек мы знаем о нас самих, а также о различных более крупных существах, которые различаются своими размерами, объемами, ростом и прочими характеристиками. И почему, если существуют самые мелкие существа, не может существовать ещё более мелких? Таким образом, мы можем понять, что помимо самой мелкой букашки, есть и букашки для нашего взгляда вовсе неразличимые. Таким образом, аки неразличимый атом, существует ещё и неразличимое существо, которое может быть равно по размерам атому. В итоге, мы понимаем, что они есть.

Предположим, что у нас случается нечто страшное. Болезнь, которая косит целый город. И тут мы вспоминаем про этих мельчайших букашек… Вывод? Они все болезнетворны. При этом мы не знаем, как от них изолироваться, в итоге образовывается помешательство тех исследователей, которые это исследовали, и они просто погибают, ибо если вокруг всё – зло, то ты просто с ума сойдешь. В лучшем случае такие исследователи себя прикончат, а в худшем пойдут «спасать» мир через его уничтожение.

Короче говоря, не стоит модернизировать то, до чего мы ещё не дотянулись в плане научно-технического развития, ибо создание микроскопа для изучения и понимания микроорганизмов сделало больше, чем любая философская концепция. Философия не сможет исследовать микроорганизмы на данном этапе. И хоть автор пишет о том, что линзы знакомы местным волшебным существам… Возникает вопрос, почему местным существам не доступна механика арбалета при присутствии чего-то в духе катапульты с тетивой? Людям недоступны базовые вещи внутри механики, но о микроорганизмах они уже знают очень многое. Магия! И вот поэтому-то это и становится сказкой, хотя сказка, порою, гораздо важнее, чем все эти наши фантастики и тёмные фэнтези.

Далее… Языки. Лингвистика у цэрериан развита до такого состояния, что присутствуют даже такие элементы, как палеография (глава «События минувших дней»). Для начала нам надо выяснить, что такое письменность и почему она такая разная? Как мы уже говорили выше, письменность – это схема кодирования информации. При этом это схема кодирования звука или сразу конкретного слова, то есть эта схема кодирования автоматически привязывается к тем, кто кодировал. Соответственно, мы можем изучить то, кто и что писал, а самое главное, что он за этим обозначал, либо лишь в случае прямого контакта с этими существами, либо в случае контакта с близкими к ним в культурном и языковом плане потомков… И вот, когда в мире, где человеки впадают в животную ярость при виде представителя другой расы, как и представители другой расы, довольно забавно наблюдать наличие результата межкультурного диалога. А познание языков – это всегда результат общения культур, но когда культуры считают друг друга неравноценными – все познание языков блокируется как таковое.

Но ладно… Автор упоминает ещё и о том, что были некоторые нарушители данных законов, однако… Вопрос к автору: если братание с другой расой для цэрериан, как и для геррадус, как и для псионариев, блокируется обыкновенным табу, то каким образом единичные девианты выживали после публикации своих изысканий? Их же заклевать должны были, убить к чёртовой матери, колесовать, распотрошить у всех на глазах и всё прочее. Непонятно. Ну или эти девианты как-то изучали противника на расстоянии, но в случае изучения на расстоянии… Вся их писанина – брехня и связи с реальностью не имеет, а Алексиос не достиг бы никаких результатов в общении с псионарием, как и супердевочка Нория с супердевочкой Тлако.

Хорошо. Полноценный межкультурный диалог невозможен физически. Но может палеография будет работать? Нет. Ударяемся вновь о пункт, обозначенный выше, поскольку любой язык – система знаков, обозначающих определенные слова и смыслы этих слов. При этом не важно, алфавит у другой расы или иероглифы. Вы ни то ни другое не поймёте, поскольку буквы могут обозначаться совершенно по-разному в двух разных культурах: у одной группы звук «а» – это «А», а в другой две наклонённые палочки. И как? Понятно, что понаписали древние, особенно когда это совершенно непонятные иероглифы? Почитайте, кстати, о том, как археологи гадают над значением разных зарубок на древних инструментах. Каждый сапиенс пытался передать определенный смысл в этих зарубках, но мы не можем понять, что это значит. Определённая последовательность зарубок может означать имя мастера, который эти предметы производил, поскольку человек может создать своеобразное клеймо даже тогда, и обозначать таким клеймом своё имя, а может обозначать имя своего, скажем, рода. И вот без того сапиенса, который эти зарубки создавал, мы не сможем произнести в плане звуков, что означает эта зарубка. Посмотрите на тот же, скажем, китайский язык с кучей иероглифов, и поймёте, что ничего не поняли. Для Вас это непонятная совокупность чёрточек, которая временами вырисовывает какие-то картинки, о которых китайцы условились, но при этом звучание этих картинок на Севере и на Юге Китая будет разным. Вот «чай» в нашем языке, как обозначение напитка, пошел от северного звучания иероглифа, который обозначал, собственно, чай, когда в Англии прижилось южное звучание «чая», то есть «tea». И это у автора тоже есть… К примеру, языки геррадус делятся на два диалекта, однако почему-то автор не задумался о том, как в культуру цэрериан проникли те или иные звучания тех или иных знаковых конструкций. Наверное, воины записывали то, что слышали от умирающих геррадус… Да. И познали весь язык. В своей-то животной ярости.

Вывод? К сожалению, у автора отсутствует понимание межкультурного диалога внутри своего мира, то есть отсутствует логика этого диалога. Причём отсутствует логика, как диалога с живыми, так и с мёртвыми языками. Однако… Это можно легко исправить. Просто изъять из произведения мертворождённую «инстинктивную» и «генетическую» ненависть и заменить её ненавистью социального происхождения. Что это значит? Фактически, мы можем говорить о наличии у человека как животных инстинктов, так и инстинктов социальных, то есть инстинктов воспитываемых. Есть такая формула, как «воспитанная ненависть» или что-то в этом духе, когда человек при контакте с другим человеком уже изначально заряжен к нему отрицательно. В этом случае у нас автоматически включается некоторое подобие «животной ненависти», однако она вполне антропогенного происхождения. Ибо если тебя с самого детства науськивают против, к примеру, евреев, армян, азербайджанцев, русских, украинцев или кого-угодно ещё, то ты автоматически будешь к ним либо предвзят, либо в духе самой животной идеологии (нацизма или его предтечи в антисемитизме черносотенства) сразу же перейдёшь к убийству. Однако, отличием от «биологической» ненависти здесь является то, что связано с первоначальной мыслью, которая возникает в мозгах человека автоматически. Человек сначала осмысляет, с кем далее ему придётся взаимодействовать, нарекает его ляхом, кацапом, хохлом, чуркой, жидом или каким-либо другим уничижительным наименованием и идёт бить морду. И это ничем не будет отличаться от «животной» ярости.

Кстати, следует отметить, что наиболее развитое языкознание было бы у псионариев, поскольку они могут легко копировать как знания цэрерианина, проникнув в его разум, так и вполне могут копировать языки других рас, включая системы шифрования и все прочее, но… Но автор сделал из псионариев гениальных инженеров, создавших баллисту, хотя на наш взгляд лучше бы было им выдать китайские «системы залпового огня» античного образца. Загляните в Википедию, такая штука куда смертоноснее против пехоты, однако, да, она не сможет пробить ледяную корку на реке, впрочем, оно ей и не нужно.

Рассматривать алхимии, химии и всё прочее мы не станем, поскольку сама возможность создания сыворотки в Античности выглядит довольно забавно, тем более в форме переработки чужеродной крови в некий аналог прививки. Не видим смысла слишком долго распыляться на эту тему, поскольку вот на этом завязан слишком тяжелый пучок сюжета, а значит придётся переписывать целый пласт. Впрочем, мы бы предложили автору заметить «вакцину» из крови на некий обеззараживающий набор трав, учитывая, что возможности ликвидировать токсичность протоцерранской крови должны были автоматически появиться в мире, как антитезис к их опасности. Замените слишком сложное, что могло потребовать какую-нибудь центрифугу и прочие фармакологические аппараты, на менее сложное и получится избежать столь странных моментов. Всё гениальное просто. Пусть Герда экспериментирует с эликсирами, которые смогут сначала ликвидировать токсичность крови из руки протоцеррана, а затем ликвидировать эту токсичность в конкретном теле. Более того, такой вариант обеззараживания позволит в будущем создать более трагичные сцены, чем прививка всех и вся протоцерранской кровью, де-факто, обнулив всю опасность протоцерран как таковых.

От науки, магии и философии перейдём к более интересным моментам. Моментам государственного и армейского строительства, а также к конкретным терминам и способам организации тех или иных наименовании в конкретно исторических условиях.

Начнём, пожалуй, с системы, которая разработана автором более полно, а именно возьмёмся за Королевство Аквиров. Итак, мы имеем явный анахронизм уже в наименовании данного государства. Для начала нужно понять откуда в нашем языке пошло слово «король», а по наиболее распространенной точке зрения – это производная от имени Карла Великого, как царь или кайзер от Цезаря. Вообще в истории титул верховного правителя порой отождествлялся с именем какого-нибудь давнего владыки, так в Хеттском Царстве имена «Лабарна» и «Таванна» – великих царя и царицы хеттов – стали титулами всех последующих царей и цариц (https://www.vokrugsveta.ru/vs/article/930/). Короче говоря, как царь и кайзер производная от Цезаря, так и король в нашем языке производная от Карла. Ну так вот… Одно дело, если мы имеем дело со Средневековьем и стандартным наименованием государства во главе с королём (королевством), а другое, если мы именуем королевством античное царство. Впрочем, данный анахронизм не особенно влияет на общее разворачивание сюжета, достаточно лишь поставить во главу какой-нибудь династии Карла или Гарольда, а затем наименовать его именем титул местного правителя. При этом сам король может именовать себя титулом «рекс», а вот фламеанцы будут называть его королём, что, опять же, добавит миру живости в отношении той терминологии, которая вводится одними для обозначения других.

Далее… У автора при анахроническом наименовании государства наблюдаются некоторые «античные» черты этого государства. Что это значит? А обозначает это не рабовладение, как экономическую основу общества, или что-то в этом духе, а довольно забавную схему построения армии, но у этого государства она хотя бы есть, что у фламеанцев выльется в некий непонятный разброд. Здесь мы имеем некий совет из двенадцати «старейшин», не все из которых физически могут являться старейшинами, хотя и само наименование со временем теряет свою привязку к конкретному возрасту. Здесь противоречия нет. Вполне возможно, что «старейшина» обозначает мудрость того или иного представителя общества, а значит как-то он на эту должность выдвинулся и имел, вероятно, полное на это право. Непонятным становится одно… А какая же это культура? Даже стилистически нам сложно определить кто перед нами. Это викинги? Это франки? Это саксонцы? Галлы? Кто это? Судя по рогатым шлемам в комиксах – это первые, да и по терминологии некоторой походит именно на скандинавов, но при этом у скандинавов мы не видим банального флота. А какой викинг без драккара? Речки где-то должны быть, а одним из методов войны викингов являлись речные налёты. В культурном плане нам не ясно, кто перед нами, хотя автор говорит о том, что многое взял из нашей жизни, однако ни по способу организации войска, ни по способу ведения войны мы викингов не узрели. К слову, викинги давали отхлебнуть европейцам не из-за своей дикости, а потому что строй сохранили, пресловутую стену щитов, а у автора наши викинги в кучу смешиваются и каким-то образом кого-то бьют. Но это ладно…

Перейдём к армии. Как сказано выше, строя у армии судя по всему нет, аналогичное характерно и для фламеанцев, хотя последние – гордые наследники Рима, но к последним мы вернёмся позже. Может с армейской структурой всё понятнее? И вроде да, у нас есть шедевральный стратег, который ловит приступ чуть ли не рвоты при виде украшений другого народа, а также рисует карты, судя по всему, ни разу не выходя на ту местность, на которой предстоит сражаться. Дело военного картографа для автора, видимо, не совсем понятно, ибо рисование карты, порой, сводится к простому трёхдневному заседанию в комнате без выхода на местность. Конечно, можно сказать, что у нашего гения тактики прекрасная фотографическая память, но попробуйте все эти «фотографии» слить в единое целое на рисунке карты, когда смотрите Вы отнюдь не сверху.

Помимо стратега у нас имеются ещё одиннадцать старейшин, которые набраны по какому-то странному, видимо обозначенному культурой аквиров, принципу. Некоторые из них не являются командирами в строгом смысле этого слова, при этом так же являясь и обычными бойцами. И одно дело, когда мы говорим о хозяйственнике, который может не являться командиром, но являться воином, а другое, когда мы говорим о человеке порядка Элин, которая, судя по всему, кроме того, чтобы махать топором, ничего не умеет. Просим автора простить, но автору явно следует задуматься о том, какими же чертами нужно наделять командиров не для того, чтобы создавать комические ситуации, а для того, чтобы они смотрелись как командиры. Ну, либо Элин перевести в разряд воинствующих хозяйственников. Следует также отметить, что в армии есть разведка в лице Креона, который, кстати, разведчику вроде как соответствует. Но в соответствующей главе, которая должна раскрыть нам разведчика, мы видим довольно странного персонажа, что довольно просто идёт на поводу у, де-факто, отступников и изменников своему роду. И это при всей авторской рассказке о том, что за одну лишь помощь представителю другого вида (и даже за простые с ним обнимашки :3) – ты окажешься в опале. И тут разведчик, по идее, человек, из которого должна сочиться ненависть к иным племенам и преданность королю, предаёт короля и входит в опосредованное сношение с видовым врагом. Тут, конечно, вспоминается старая притча о «крест сними - штаны надень», но данное мы рассмотрим подробнее в сюжетном элементе. Пока обозначим, что компетентность и личностные характеристики конкретных слуг короля почему-то оказываются несоответствующими занимаемым должностям. И это большая проблема, поскольку это входит в противоречие с тем, что автор расписывает на всех предыдущих страницах. И нам кажется, что эта рецензия возникает вовремя, поскольку автор в данный момент занимается редактурой произведения, и поэтому надеемся на то, что вот эти наши слова будут восприняты и приняты автором к сведению. (К моменту публикации может быть и нет, поскольку автор вродь как решил книжку скоропалительно печатать, поработав со своим до одури компетентным во всех вопросах редактором),

Среди армии аквирцев мы можем отметить пятнадцать тысяч воинов, среди которых имеется примерно тысяча «медиков», хотя подобный термин также является анахронизмом. Нет, какие-то хирурги при армиях явно существовали, однако медиками их точно никто не называл, поэтому нужно простое переименование. Кроме того, тысяча бойцов медицинского фронта выглядит явно избыточной, поскольку в этом случае медик приходится на каждые четырнадцать бойцов, а содержание такого медицинского аппарата становится явно неоправданным. Кроме того, назревает закономерный вопрос… А откуда столько кадров, которые знают как раны шить и зелья варить? Вы всё государство лекарей лишили? Все на фронт? В Античности-то! Кстати, следует отметить, что при наличии такого огромного медицинского корпуса, наукой у аквиров занимается одна лишь великая во всех научных вопросах, недавно перешедшая черту совершеннолетия, маленькая Герда. Это такое заигрывание с феминизмом и вопросами эйджизма? Да с таким медицинским корпусом можно было бы десяток лабораторий построить, и полагаю, что ученые бы нашлись.

Также непонятен и экономический уклад государства, ибо если аппарат управления автором хоть как-то обрисован, то вот построение государства на уровне социально-экономическом не описано. Если это феодализм, то почему советники короля не передают свои должностные обязанности по наследству? Если это капитализм… Ну… Его ещё быть не может. К тому же наличествующее в первом вопросе накладывается и на этот вопрос, поскольку, несмотря на весь свой «демократизм», чаще всего наш самый экономический (капитализм) строй образует конкретные семьи, которые владеют миром или конкретными профессиями, передавая их по наследству. Особенно, если эти профессии выгодные и прибыльные. Клановость в капитализме никуда не ушла, а весь словесный поток о более высоком уровне развития морали у цэрерианцев бьётся тем, что было написано выше. В попытке достигнуть великой морали, автор высшей морали, чем наша, произвести не смог. Но оно и понятно, поскольку каждый из нас является отражением или искажением от того общества, которое нас воспитывает.

Касательно культуры – нам сказать нечего, ибо из культуры мы можем отметить только то, что аквирцы, как и все цэрериане, очень плаксивы. По поводу обряда погребения при помощи вмораживания в мерзлоту – говорилось выше, а особенных культурных элементов автором показано, к сожалению, не было. Мы не будем говорить о переносном, судя по всему, замке, который в своей переноске мягко говоря неудобен, а также о странностях лагерной жизни. Отметим только то, что батальные планы очень уж дикие, несмотря на то, что некая стратегия в этих планах присутствует. Также отметим, что в бою с геррадус, аквирцы, судя по всему, не понесли потерь, ибо автор про них не пишет, а вот после боя с двумя протоцерранами и смерти шести бойцов образовалась целая панихида. Наверное, аквирцы от болезней совсем не умирают и несчастных случаев с ними не случается, коли уж из-за шести погибших весь лагерь обливается солёной водой. Просим простить, конечно, но это выглядит как фарс.

С фламеанцами всё хуже. Римский антураж, вероятно, должен был сказать нам всё о данном народе, однако не смог сказать ничего. Терминология у автора плавает, легат или консул назван простым «командиром», когда армейская система в Риме была ужасающей в своей эффективности. Легионы строились в строгой иерархической системе, где каждое подразделение имело своего командира и носило определённые терминологические обозначения. Легион, манипула, центурия. В поздние периоды существования империи легион приобрёл командование вплоть до командиров современных отделений, то есть командующих буквально десятью легионерами. Всего этого в фламеанской армии нет. По крайней мере, в прочтённом нами произведении мы этого не обнаружили. От силы был легат, наименование которого мы более предполагаем, чем оно наличествует в тексте, а остальных должностей просто нет.

Следует отметить и то, что автор путается в терминологии, путая легион с гарнизоном. Структуры – различные, если легион – это походная часть, то гарнизон – это охранная часть. В связи с этим должны отличаться и те люди, которые в них находятся, зачастую в Риме граждане делились на два порядка с восемнадцати до сорока пяти, которые чаще были в легионах, и от сорока пяти и старше, которые уже отправлялись в гарнизоны, то есть исполняли оборонительные и охранные функции. То, что описывает автор – это легион, а не гарнизон, при этом следует отметить, что нет никакого противоречия в том, чтобы легион соорудил укреплённый лагерь, то есть предтечу крепости. От создания маленькой предтечи крепости легион легионом быть не перестаёт, однако частично меняются его функции, к примеру, он может быть занят охраной границ, но у автора он исполнял сугубо военные функции, поэтому назвать армию Октавиора гарнизоном – язык не повернётся.

Также следует отметить численность этой армии. Легион Октавиора состоит из десяти тысяч человек, среди которых имеется пятьсот человек всадников, тысяча медиков, а остальное – пехота без разделения на конкретные части. Велитов, гастатов, принципов и тем более триариев – в легионе нет. Никто не делит солдат на конкретные специализации по их богатству и их доспеху. Отдельно следует отметить, что не ясно то, каким образом легион формируется. Это всё-таки какой из легионов? Легион республики, на который он больше всего и походит, когда легиона было всего два, или же легион империи, когда легионов было очень много? Если легиона два, то командуют ими два военных трибуна и, судя по всему, так как никого кроме Октавиора и Винсерии не существует, как командиров… Мы имеем республиканский этап развития Рима. Но… Если этап республиканский, то… Где мы можем найти сенат? Без согласования с сенатом перебросить легион с южной границы на северную – невозможно, поскольку это ударит по обороноспособности республики, не поверите, на Юге. При этом нам описывают, видимо, империю, которая уже изобилует большим числом людей, однако легионов остаётся два, а самое ужасное, что случается – это финал произведения. Оказывается… Октавиор… Император? А почему его сразу императором не называли, если он правитель, видать, всей империи? Каким образом он императором стал? Жребий-то бросил, Рубикон-то вместе с легионом перешёл, чтобы снять сенат и захватить власть в Риме? И не поймите неправильно, это не нападки. Это недоумение, ибо на протяжении всего произведения мы видели перед собой какого-то человека, желавшего стать фермером, а теперь этот фермер заделался аж в императоры.

Кстати, это недоумение касается и вопроса переговоров между нашим имперским легатом и королем Аквира… Если мы имеем дело с простым командиром, то он не является полномочным представителем своей империи. Он простой командир, как автор нам его и именовал на протяжении всей книжки, что, в итоге, вызывает недоумение от того, что король обращается с каким-то командиром легиона, как с равным. Нет. Это так не работает. Либо ты консул, в принципе наделённый правом вести переговоры с другим государством, либо ты неполномочное никто, которое не имеет права вести переговоры и заключать договоры. Тем более такого рода договоры, как договоры о союзничестве между целыми государствами. Легат – это военный, а не дипломатический представитель империи ли, республики ли.

Государственное устройство фламеанцев, как понимаете, неясно. Непонятно империя это или это республика. Формы правления в корне разные. Во главе банально стоит либо император, либо сенат. Сенат, к слову, никуда не пропадает, если во главе встаёт император, поскольку сенат остается, но большая часть власти оказывается в руках самодержца. Как мальчик непонятно из какой прослойки может стать императором? Неясно. Тот же Юлий Цезарь, который стал диктатором, принадлежал к влиятельнейшему роду, а до этого был не менее, чем консулом, то есть, как раз, полномочным представителем и военачальником ещё сенатского Рима.

Про батальные сцены говорить ничего не будем, но автору советуем почитать «Анабасис» Ксенофонта, батальные сцены там описаны, в принципе, примерно в том же стиле, что и у Вас, однако там пишет тот человек, который участвовал в походах. По поводу военного дела, советуем почитать диалоги о военном деле Макиавелли, книжку, конечно, Ваш покорный слуга не осилил, ибо написание там своеобразное и местами скучноватое, но многие элементы, с точки зрения рассмотрения армии, – позволяет познать довольно полно. Тем более идеалом армейского строительства в XV-XVI веках являлся именно римский легион, и поэтому Макиавелли в пересказе разговора его друзей и одного бывалого военачальника рассказывает именно о структуре римского легиона, к которой надо стремиться.

Резюмируя, мы можем отметить, что внутри фламеанского легиона имеется большее разделение на подразделения, аж в три раза большее, чем у аквиров, ибо появляются две категории всадников на смилодонах и на фороракосах. Этот элемент требует большего раскрытия, поскольку неясно какие ездовые животные в большем почете в этой армии, а если какие-то животные в большем почете – это значит, что на них будут ездить наиболее опытные и богатые всадники. Структура общества в нашем фламеанском Риме не раскрыта, мы не видим разделения в легионе на всадников, патрициев и простых граждан, хотя их снаряжение будет в корне различаться, поскольку римский легионер вплоть до имперской армии чаще снаряжал себя сам. Про культуру мы вовсе сказать ничего не можем, ибо здесь не появилось даже описания погребального ритуала фламеанцев, однако мы предположили трупосожжение, поскольку оно кажется наиболее логичным для подобного народа. Также отметим отсутствие инженерных частей при легионе в десять тысяч человек… В легионе, который потом пойдет осаждать город. Когда фламеанцы полезли на стены, вооружившись голыми руками, рецензент просто вылетел в другое пространство, а когда у них было лишь одно, и то трофейное, осадное орудие… Другое пространство сменилось на третье.

На этом позволим себе окончить с мировой частью, но прежде чем закончить… Произведём некоторое обобщение. Автор молодец, конечно, что решил войти в фэнтези через другой промежуток времени, но автор не соблюдает банальной логики общественного развития. Мир является лоскутным, поскольку не связан единой мировой логикой. Она работает в одном месте, но в другом работать перестаёт. Автор перестарался с силами корневой расы, что автоматически привело к дисбалансу на полях сражений, а также в самом сюжете. В результате чего единственной связующей линией между различными частями мира становится сюжет, и он не выступает в роли осветительного прибора, он белой ниткой связывает весь этот лоскутный авторский инструментарий. Частично мы уже оговорили некоторые моменты касательно проблем сюжета, поэтому заострим внимание, как и в прошлой рецензии, только на наиболее важных моментах.

Сюжет.

Батальные сцены в произведении играют важную роль. Фактически за относительно небольшое авторское полотно, мы имеем две битвы, произошедшие на наших глазах, а также одну битву, произошедшую «за кадром», то есть уже свершившуюся. Война с геррадус является своеобразным лейтмотивом всего произведения, однако самой войны мы, в итоге, не наблюдаем. Произведение говорит нам о том, что геррадус – сильный и опасный враг, однако столь лёгкие на течение соленых жидкостей из глаз герои не плачут по почившим в битве со столь опасным врагом, от которого в финале и вовсе вынужден улепётывать сам король. К автору только один вопрос по этой баталии, свершившейся буквально несколько дней назад от начала событий книги: Почему? Только один вопрос.

При этом у нас возникает такая проблема, что командующие не видят армии друг друга, и это в ту эпоху, когда командующий должен быть очень и очень зрячим, поскольку только таким образом и может управлять армией и наблюдать ход сражения. При этом армии фламеанцев и аквиров шли друг на друга и… Не встретились? Как это случилось на одном поле боя, да так, что противник был разбит, а армии друг о дружке не узнали?

Отметим сразу первое сюжетное завихрение, которое имеет некоторое поле для развития в будущем в конкретных особенностях расы геррадус. Девочка Тлако, пронзённая кинжалом мальчика Раграда, затянула удар коротким мечом за считанные минуты, если не секунды. Если автор понимает, что такое сражение Древности и Средних веков… То он должен понимать, что большая часть выбывающих из боя – это не всегда убитые, но в большинстве случаев тяжело раненные с рваными и резаными ранами. Если геррадус имеют такую волшебную способность к регенерации, то далее мы можем предположить возникновение целого ряда «восставших из мертвых» противников, поскольку даже всесильные цэрериане могут не иметь времени и сил для того, чтобы вогнать каждому спасительный нож милосердия в сердце или в голову. Итог? Детки короля оказываются в опасной ситуации, где претворившиеся мертвецами геррадус, учитывая, что они, вероятно, знают о традициях цэрериан, спокойно могут взять в плен целых королевских отпрысков. И что, спрашивается, старейшины и Альрик будут делать в этом случае? На что и как выменивать деток, которых они сами отправили собирать некие амулеты, что, в итоге, великий стратег выбросил в окно? Это, пожалуй, корневой вопрос, который мог направить сюжет совершенно в другое русло, и таких корневых вопросов, будьте уверены, много. Сюжет диктует миру логику, а не мир сюжету. И вот это первый грех произведения. Настоящий грех.

Когда сюжет с самого начала становится логическим противоречием – это очень плохой знак. Да, это не отменяет плюсов сюжета, в виде некоего добра внутри него, своеобразного детского авантюризма, но это очень сильно бьёт по повествованию. Удачные стечения обстоятельств – могут иметь место быть, однако весь сюжет не может строиться на этом.

Загонная охота на протоцерран или «котёл» до того, как это стало мейнстримом.

Вторая битва – это шедевр стратегических и тактических начинаний автора. Полное отсутствие ориентации внутри той территорию, на которой будет происходить сражение – не блокирование одной из сторон, через которую могут бежать протоцерране (северная сторона), и джунглиевая местность как вишенка на торте. Местные суперхищники настолько не суперхищники, что в бегах по деревьям их, видимо, обставляют их потомки, которые давно слезли с деревьев и физически не могут охватить все ярусы леса, ибо двигаются понизу. Но… Давайте рассмотрим битву от «а», до «я».

Объединившиеся армии фламеанцев и аквиров готовят загонную охоту против своих, менее развитых социально, но, видимо, более развитых физически, предков. Для того чтобы более эффективно справиться с врагом, король решает воспользоваться излюбленной тактикой фламеанцев, которая не возникнет в сражении фламеанцев против псионариев, и именно поэтому мы не рассматривали в военном пункте эту их тактику. Король возглавляет отряд в две тысячи человек со звучным названием «Альфа» и вместе со всем легионом фламеанцев (того двенадцать тысяч человек) становится своеобразной наковальней, о которую должен разбиться враг. Оставшаяся армия, кажется, двенадцать тысяч человек – делится на четыре отряда по три тысячи человек в каждом. Наименования отрядов автор рецензии забыл, как и наименования их командиров, поскольку девять из двенадцати командующих – безлики, то есть не раскрыты. Их имена появляются здесь впервые и здесь же в некоторых случаях и заканчиваются. Два отряда должны каким-то образом гнать протоцерран к «наковальне», другие два отряда располагаются где-то с юга и должны направить движение бегущего врага к наковальне, то есть не позволить протоцерранам бежать, видимо, в сторону лагеря Альрика. Хорошо. Казалось бы, все путём, всех распределили, наверное, даже правильно в численном соотношении. Но… Нет.

Загонный отряд на наш взгляд – слишком мал, более того передвигается только по низам, то есть пропускает протоцерран на верхних ярусах леса, и если бы не сюжетная тупизна вожаков наших супер-суперхищников, то они бы могли разбить отряд в спину. Особенно учитывая, что наиболее эффективных солдат гений стратегии и тактики Альрик забрал с собой в «наковальню», хотя «наковальня» – не то, чтобы нуждается в самых опытных воинах. Конкретно к «наковальне» вопросов нет. Непонятно лишь то, чем руководствовались лидеры, когда поставили что в «наковальню» что в загонные отряды равное число солдат, при этом забрав лучших в «наковальню».

И вот молот загонного отряда движется то ли откуда-то с северо-запада то ли откуда-то просто с запада. При этом, если мы будем говорить об охвате территории, то охват «молота» сильно меньше, чем охват наковальни, то есть мы имеем дело с неправильным распределением войск. Шесть тысяч человек вряд ли смогут покрыть нужную площадь леса, а значит им придется растягиваться. Растягивание войск влечёт за собой утончение «глубины» строя, если строй вообще возможен в лесу. Кроме этого, перед нами выступает ещё и гениальная идея о том, что целых шесть тысяч солдат не будут издавать ни звука в этом лесу, поскольку идут по влажному грунту… Интересно, а кто-нибудь слышал когда-нибудь как трутся колечки кольчуги и как вообще ведёт себя какое-либо обмундирование на бойце? Протоцерране услышат эту «толпу», как часто именует автор свои войска, и далее могут произвести манёвр по верхам и ударить врагу в спину и рассеять сразу два отряда, после чего их уничтожить. Но это не так важно.

Протоцерране спрыгивают с веток прям перед врагом и харкают ему в рожу жёсткой кислотой, которая одновременно является ещё и ядом, что приводит к гибели нескольких сотен солдат. Отлично. А что мешало протоцерранам прям на головы спрыгнуть или плеваться с деревьев? Мы ожидали Тевтобургский лес, а получили загонную охоту, ибо существа действуют согласно сюжету, а не исходя из тактических возможностей для нанесения врагу наибольшего ущерба.

Бац-бац, не более чем пара отделений (двадцать-тридцать человек) цэрериан заходит через фланг в спину к врагу и далее начинается махач. К слову, махач сопровождается озабоченными криками стратега-картографа, которые сводятся к тому, что дурачьё плану не следует. В этот момент происходит примат суперхищника над супер-суперхищником, когда два командующих молокососа вдруг убивают аж пять протоцерран, успевая при этом много потрындеть, что приводит к гибели одного и ранению другой. Стратег прорывается через толпу взрослых протоцерран, которые совсем недавно убивали по дюжине человеков, но теперь помирают, кажется, от одного присутствия старейшин, и забирает раненную девушку. При этом бежит он явно между самими протоцерранами. Битва? Фарс.

Затем протоцерран эффективно оттесняют, в результате чего гибнет примерно четверть первой двойки отрядов, но потом присоединяется второй молотильный отряд, и они продолжают гнать протоцерран к наковальне.

И вот практически победа. Враг в окружении. Все бьют бедных обезьян. Теряют много бойцов, а наши гении стратегии и тактики бросаются, аж вдвоем, в самый центр строя врага. Кто эти двое? Альрик и Октавиор. Чем столь высокие командиры в корне отличаются от безымянных солдат в плане своей смертности, кроме важности для сюжета – неясно. Произведение нам ничего на этот счет не говорит, а лишь показывает, как эффективно эти наши командующие уничтожают врага. Но… Тут появляется вожак протоцерран пары сотен лет отроду и начинает бежать на Альрика… Ого, – думали мы, – сейчас короля в лепешку превратят, но… Оказывается, что это всего лишь хитрый маневр и протоцерран знает, что ему не справиться с двухметровым карликом (а протоцерран высотой три метра) и разворачивается, чтобы выжать пару своих отпрысков в другой отряд аквирских командиров. И вот это да! Снова выживает женщина, а мужчина героически погибает. Впрочем, никакой драмы, поскольку персонажи едва-едва появились и тут же каким-то странным образом чуть не померли или померли. В итоге, протоцерран ощутив свое поражение решает себя лопнуть, а командиры рубят его на части, а потом, чтобы защититься от токсинов, Октавиор вместе с остальными фламеанцами укрывают своих аквирских союзников огненными щитами.

И… Этот момент напомнил мне одну мою давнюю рецензию. Был один момент в таком произведении как «Ледяная Душа» (до жути трагический момент), когда над персонажами держалось несколько миллионов тонн воды на одних только плечах одного героического мага. Дело было в подводном городе и вот… Чудо. Все было спланировано и магов спасли. (Но… У автора того произведения все же было больше способностей к раскрытию персонажей и им всё-таки как-то больше сопереживалось, чем нашим двум гениям «неанимешной» стратегии, которые, однако, ведут себя чисто как анимешные герои, которым всё нипочём, если надо сюжету). Здесь чудом оказалось то, что у Октавиора хватило сил держать щит вплоть до того момента, пока не сгинет вся кислота и прочая мерзкая желчь, аки содержание сей рецензии. Ого! Спасение. Что же ещё можно было ожидать? Гибель двух владык мира? Не. Неа. Зачем?

И да… Появляется забавный момент, связанный с тем, что от газов помирают даже протоцерране, хотя распылялся их собственный яд. Понятно к чему отсылка, типа смотрите какая страшная война, не щадит ни своих, ни чужих (И ДАЖЕ ДЕТЕЙ УБИВАЕТ! (это, кстати, обнуляется тем, что бравые и этическо-морально идеальные (на деле – выродки) воины церэриан просто бы всех перерезали… Ох уж эта кровожадная война, незнающая жалости ни к детям, ни к старикам)), однако это «умерщвление» могло бы быть простым тактическим ходом. Протоцерране могли бы возобновить атаку по неожидающим этого противникам, однако – нет, они померли от своего же яда. Видимо, он оказался столь токсичным, сколь «душным» является Раград по представлению Нории о свойствах характера её брата.

Битва кончена. Тысячи убитых с обеих сторон, которых мы, правда, не ощутили в этом, кстати, что-то есть, похожее мы наблюдали и в той рецензии, на которую посмели сослаться выше, может быть вновь опубликуем её, но не здесь, поскольку здесь данное произведение отсутствует, а на АТ не имеем права, поскольку не достигли балльного порожка. Протоцерранам сопереживать – нельзя, ибо они зло в последней инстанции и вообще пытались убить ни в чем неповинных детей, да и описали нам протоцерран, как простых хищников, которые нападают на всех, на кого только могут. И являются, кстати, аки неандертальцы, тупиковой веткой развития. Можно ли сопереживать цэрерианам? Нет. Мы больше чем половину из них видим впервые. Общая контртрагичность сюжета заключается в том, что мы:

раз – не знаем этих людей;

два – видим странные переговоры сквозь толпу врагов в первом соприкосновении, а стратег кричал обошедшему отряду об отступлении через уже действующее сражение;

три – множество странных «тактических» телодвижений, как, к примеру, прыжок короля и легата в самую гущу сражения с ветки дерева;

четыре – общая глупость врага, который неспособен к самым простым аналитическим движениям извилин, при факте управления этого врага неким богом.

Теперь перейдём к заключению главы, где появляется о Великий Бог. Креат, не смотря на гибель всего живого (не скрывшегося под огненным щитом) в области нескольких километров от химической атаки, появляется перед цэрерианами в теле одного из протоцерран. И на самом деле, этой сцене мы можем простить всё это типично злодейское излияние всех злодейских планов. Старый советник Альрика теряет свою жизнь, спасая короля от Креата, уничтожив физическую оболочку последнего. Данный фрагмент мы описывать не будем, поскольку это, пожалуй, и так одна из сильнейших, если не сильнейшая сцена в книге, поэтому позволим Вам, читатель, ею насладиться, а автору порадоваться тому, что рецензирующему брюзге что-то понравилось.

Третья баталия – это битва за город псионариев. И… Нужно начать чуть раньше, ибо мы можем наблюдать целую военную кампанию с великими сражениями и предательством… Псионария, конечно же! Предательство псионарием своего рода. И это вот при наличии всех этих Ваших, автор, ИНСТИНКТИВНЫХ НЕНАВИСТЕЙ по отношению ко всем врагам рода цэрерианского, псионарийского или геррадусского. И начнём мы именно с гениального построения о том, как логика мира снова сломалась под давлением сюжета. И одно дело, если бы автор написал о воспитанной, привитой социумом ненависти, а другое, когда авторские персонажи в животном угаре режут своих врагов под действием животных инстинктов. Ну так вот… Здесь мы рассмотрим не просто баталию с величайшей осадой, которую рецензент только и мог увидеть (Пальмова Хедь не иначе), но настоящую военную кампанию. Да. Мы повторимся снова. Снова. И снова. Вам же ещё не надоело, что мы хотим рассмотреть военную кампанию, хотя правильнее бы было сказать «компанию», поскольку врага у наших лидеров, снова, – нет.

Здесь мы можем наблюдать всю глубину уже фламеанской армии. Здесь имеется и целый разбитый легион спецназа, который из пары сотен превратился на предыдущем полотне, связанном с гонцом Октавиора, – Ревокаром, – видимо, во второй легион нашей империи/республики, но при этом спецгион не справился с борьбой против тех, с кем и должен был сражаться. Помните, мы говорили об отсутствии в легионе командной структуры? Она отсутствует. И вместо тринадцати командиров, включая короля, у аквирцев, у фламеанцев мы видим непонятную троицу из фермера-легата Октавиора с огромными ораторскими и магическими способностями; поехавшую жену-легата Винсерию, у которой, согласно тексту, имеется перманентное стремление искать приключения на пятую точку; а также их непонятноктопозванию учителя Алексиоса, который заделался ещё и в переводчики с псионарийского.

Сколько человек осталось в спецгионе – неизвестно, но, учитывая тактические и стратегические способности барышни им управляющей, полагаем, что от десяти тысяч осталось тысячи две. Потом и их не останется.

Помните мы говорили о сложностях бюрократического толка? Их нет. Алексиос был вызван в легион Винсерии простым письмом. Ни о какой командировке столь ценного специалиста и речи в тексте – нет. Ну так вот… Наш непонятноктопозванию является столь ценным специалистом, что, помимо махания мечом, умеет в поиск тайных троп, является полиглотом, как и Нория, но этот, хотя бы, старый, а ещё, в отличие от дураков-аквирцев, умеет ломать в своем присутствии мировую логику у всех при нём присутствующих. Кстати, аура Алексиоса имеет определённое время и радиус действия, а также ужаснейшую способность подчинения Винсерии и Октавиора, в связи с этим мы назовем Алексиоса суперлегатом. Теперь у него есть звание.

Итак, теперь, после краткой вводной, мы должны перейти к допросу псионарийского ренегата, которого пленили человеки ещё в бытии гонца в лагере спецгиона, вернее при бегстве гонца из лагеря. Суперлегат, аки суперхищник, способен разговаривать с пленным псионарием, при этом пуская псионария к себе в разум. И вот тут происходит величайшая поломка сюжетом мира через колено. Читатели, естественно, будут полагать, что у легатов просто великая стойкость, но рецензент предположит, что у автора просто создана очередная сюжетная дыра, когда в присутствии поехавшей спецлегата, в поехавшести которой мы ещё убедимся, а также в присутствии нередко закипающего яростью, но чаще впадающего в кому раздумий, легата-фермера… Происходит великое общение культур псионария, явно подлечившегося за месяц и способного отдать сигнал об увеличении численности врага, и суперлегата. Почему псионарий может отдать такой сигнал? Потому что с него сняли мешок из панциря, из-за чего пси-волны способны проникнуть в умы сородичей, ибо теперь их ничто не сдерживает.

Самым забавным внутри допроса становится то, что автор просто на все сто процентов порывает с природной ненавистью, ибо в этих фламеанских главах она просто не работает. Вернее, как обычно, работает, когда надо. Сам псионарий рассказывает суперлегату Лёхию всё то, что он знает о местоположении лагерей псионариев, и даже, вероятно, их численность. Почему он это рассказывает? Суперлегат заставляет Винсерию отпустить псионария, ибо только после этого он готов рассказать всё то, что хочет рассказать. И что происходит? Винсерия послушно, но с ненавистью в душе, уводит псионария куда подальше. И что же говорит Лёхий? А Лёхий заставил псионария всё рассказать под предлогом того, что если он расскажет, то его семья не будет перерезана. И сейчас ещё раз убивается концепция врожденно-биологической ненависти, ибо Октавиор действовал бы также, если бы на кону стояла его семья… И это в том-то мире, где человеки превзошли людей в моральном, нравственном и всех прочих планах? Семья превыше расы и нации? Ох, автор-автор… Прежде чем произносить громкие слова – последите за своим текстом, ибо вот этим всю свою сверхчеловеческую суть цэрериан Вы тупо убили. Они способны и на предательство интересов своей расы, дабы спасти свою маленькую, крошечную и жалкенькую семью. Они способны нарушать табу, установленные веками предыдущей борьбы с тысячами рас, которые тут жили. Для них вообще нет ничего, что они не смогли бы порушить и нарушить во имя нравственного эгоизма.

И вот, обладая великонравственными отрядами, ещё более нравственные командиры решают пойти на штурм старого лагеря спецгиона, который у спецгиона отобрали физические слабаки-псионарии. И вот… Великая армия врывается в лагерь на своих скакунах, а враги, видать, слепы. Никто из них не смог бежать, хотя полного охвата лагеря со всех сторон – не случилось, однако противник был перебит без описания этого перебития. Но коли мы решили деконструировать операцию со всех возможных стратегических и тактических позиций, то давайте подумаем о том, насколько вообще опасна «конница» против укреплений? Есть большие сомнения в том, что спецгион не делал укрепленного лагеря, ибо иначе это был бы не спецгион, как и не долговременный лагерь, который обязан быть укреплён.

Итак, поскольку у нас нет рельефа, на котором расположился лагерь, предположим наиболее логичное место размещения подобного лагеря. Поскольку нам неизвестна армия противника, позволим себе предположить возможность наличия у врага той же кавалерии, что и у фламеанцев, но вычтем из неё фороракосов, ибо птица южная и ей здесь не место. Поэтому мы имеем армию на саблезубых тиграх, почему противник не мог приручить того же мамонта – оставим за скобками, поскольку это не очень-то и важно. Хотя, кстати, играло бы только на сложность общей обстановки и всего прочего, только представьте шерстяного мумакила, на котором размещено несколько стрелков, а то и целая баллиста. Вот бы фламеанцам весело было… Но… Автору таких ухищрений не надо, поскольку тогда придётся очень сложно это всё обходить, а баллиста на мамонте будет вообще вундервафлей, которую сложно догонять, несмотря на все плюшки, которые уже даны нашим протеже, но самое важное в нашем мумакиле будет в том, что это будет уже переносная система в руках слабого противника. В итоге, перед псионариями не будет стоять никаких проблем для увода своих баллист. Но всё же вернемся к лагерю. Поскольку мы имеем примерно такую же армию, а не только партизанские отряды, которые должны наш спецгион измотать, то и лагерь должен размещаться хотя бы частью своей на возвышенности. Несколько рубежей обороны, поскольку лагерь на десять тысяч человек – это большой лагерь. И фактически мы видим маленькую и непреступную для конницы крепость. Почему она неприступна? А Вы видели укрепленные лагеря? Нет? Ну тогда давайте поясним, что это:

раз – это различные баррикады, которые позволяют остановить конницу и расстрелять её;

два – поскольку лагерь укрепленный, это баррикады, практически превращающиеся в стены. Острог. Тут Вам и башни, и всё прочее, чтобы максимально осложнить противнику его наступление.

И вот наступление начинает конница… Врывается в лагерь, перебивает всех и вся. Ой как интересно. Без потерь, то есть наши яйцеголовые псионарии не додумались занять тех укреплений, которые им оставили. Просто для того, чтобы наш легион никого почти не потерял. Всадники такие ворвались, перебили и перервали всех… И нормально. То есть, укреплений не было. Наша барышня, видимо, была столь гениальным начальником в спецгионе, что не смогла додуматься до того, чтобы сделать из своего лагеря при наличии ресурсов (дерева вокруг, тайга или просто лес какой-то, ресурсов завались) укреплённый лагерь. Замечательно. И ладно бы автор описал, что это всё было сожжено там или что-то в этом духе. Но нет… У нас штурм римского лагеря происходит с трёх направлений полукругом. Это куда? Римский лагерь, так, к сведению, частенько ещё и рвом окружался. Но ладно… Предположим, что тут только слабые укрепления были. Наточенные палки, торчащие из земли по всему периметру лагеря, кроме мест для выступления войск. Однако… Псионарии, гении мысли, видать, даже караулы не разместили для того, чтобы воспрепятствовать своему противнику тут же их уничтожить, и это, не смотря на возможность почти мгновенной передачи данных между псионариями. За то время, пока фламеанские псы пробивались через лагерь – псионарии могли бы успеть скооперироваться и перегруппироваться для более-менее эффективной обороны.

Битва? Битва. Великая битва с великим лагерем великих стратегов. Интересно, почему великий суперлегат Лёхион не помог нашему легату женского рода в осознании того, что лагерь надо ставить не временный, а укрепить его? Автору посоветуем ознакомиться с традициями римского военного дела и вот такой штукой, как лагеря римских легионов. Это была маленькая крепость всегда. И автор мог сделать не это смешное отступление из укрепленного лагеря со стороны спецгиона, а полноценную его осаду. И вот гениальный фламеанский муж гениального фламеанского легата женского пола пришёл бы освобождать осажденный мерзкими врагами лагерь (это, кстати, сделало бы хоть какую-то стоящую отсылку к Властелину Колец, с которым так любят сравнивать это без сомнения великое произведение, явно переплюнувшее Толкина в своей величественности. И да… Вместо Пальмовой Хеди была бы Хельмова Падь (правда деревянная), и мы бы так над произведением не измывались). Это было бы, по крайней мере, интереснее, чем то засадное появление спецгиона из ближайших кустов или из под ближайшей ёлочки, которое не заметили великие солдаты великого легата Октавиора. Сам Октавиор наших спецгионеров также не заметил.

Кстати, к сведению… Обстрел обычно не делает что-либо необороняемым. Почему-то огромное множество крепостей, городов и даже более мелких мест человеческого обитания – держалось под обстрелами. Даже в ПГТ можно организовать оборону, а учитывая физическую слабость псионариев – плотного обстрела бы не было. Разрушительная сила баллист или катапульт – не столь велика, но почему-то целый легион покинул место своего обитания из-за десяти(!!!) катапульт. Моё почтение.

Что дальше? Войска вновь разделяются неравномерно. Десять тысяч идут с Октавиором и Алексиосом, а две тысячи с Винсерией. Винсерия, к слову, повела свои войска на Запад через Восток (глава Белые льды чёрной реки, дичайший ляп, который, если не будет исправлен, делает честь великому в своем профессионализме редактору). Октавиор с Алексиосом сразу, как только ушёл отряд Винсерии, подверглись обстрелу… Из чего? Из баллист! Баллиста, в среднем, стреляет не далее семисот метров, с поправкой на точку выстрела и отсутствие точного прицеливания. Прицельно баллиста била на гораздо меньшую дистанцию, чем думает автор, но мы немного опережаем события… Впрочем, уже сейчас обозначим дальность прицельной стрельбы в сто-двести метров, которые для автора ни по чём! И вот каким-то образом баллисты у нас бьют с речки до самого лагеря… Если там дальность семьсот метров с противоположного берега до самого лагеря, то ладно… Но почему-то мы не уверены в этом. Рыться в тексте не будем, но почти на сто процентов уверены в том, что автор не учитывал дальность стрельбы баллисты, поскольку в будущности эта баллиста будет стрелять с километра и наводиться, аки артиллерийское орудие.

И вот отряд выбегает на чёрную реку… Сначала он стопорится, ибо с той стороны показываются телеги со «странными луками» поставленными параллельно земле. То есть, наши великие фламеанцы не знают что такое катапульта (или баллиста в позднем её понимании). Сразу мы не посмотрели, что есть баллиста, а что есть катапульта, однако не суть. Перед ними то же оружие, которое описано в главе «И снова… война». Единственную поправку следует сделать на то, что тут мы имеем баллисту позднего образца, то есть баллисту первого века, когда она стала стреломётом, что привело к изменению конструкции орудия, то есть поставило первичную стреломётную катапульту на механизм. Каким гением нужно быть, чтобы не узнать аналогичное своему орудие – непонятно. Но зато далее мы видим очередные особенности местного языкознания. Внутри текста слов наших «оппонентов» мы видим следующее слово «chrosbhoghanna», что является некоторым искажением английского слова «crossbow», и тут мы наблюдаем следующее. Наш гений переводов произносит по слогам «ар-ба-лет». Вопрос: Если в языке нет соответствующего термина, можно ли воспроизвести этот термин прям сейчас слыша вражеское наречие? Нет. Если в языке отсутствует термин, являющийся зафиксированным эквивалентом термина с другой стороны, термин с другой стороны – станет непереводимой игрой слов (а точнее простой тарабарщиной), которые осознать будет раз – некогда, два – незачем. В итоге, Алексиос должен искаженно произвести первичное слово, которое он услышал «крос-бо-ган-на».

Время заряжания «арбалета», который новая баллиста, – три минуты, поскольку расчёт этого орудия слаб физически. Итог? Фламеанцы высчитывают время и начинают бежать сразу после следующего выстрела. Бег по льду – занятие не для слабонервных, а особенно для толпы, которая вдруг была объята пламенем. Лёд подтаивает – вы если не катитесь, то сразу падаете. Поскольку вас целая толпа – образуется куча мала и противник расстреливает вас кучами на льду. Само наступление через реку – сюрр. Сколько бы фламеанцы не были суперхищниками – здесь они в ситуации протоцерран в лесу. И когда началась стрельба по льду, я уже полагал, что наступит смерть, но нет… Кстати, о особенностях псионариев. Помните то ведро на голове пленного? Оно типа защищало других от воздействия псионария. Почему нельзя было сделать солдатам закрытые шлемы и ликвидировать воздействие псиударов? Суть-то та же самая, однако ты не сковываешь противника бронзовым ведром на голове, а закрываешь свой разум от его воздействия. И если наши цэрериане столь умны, сколь представляет их автор… Они должны были до этого догадаться, однако, видимо закрытые шлемы слишком дорогие, чтобы их производить или, не знаю, тяжёлые, чтобы таскать их на мамонтовых шеях наших вояк.

Итог закономерен, достаточная часть воинства оказалась на той стороне, часть потонула, другая часть находилась по ту сторону. В итоге, у псионариев ни шанса, суперхищники уничтожают баллисты с наведением, но, ой как удобно, не успевают сжечь одну. Эта одна баллиста, в итоге, сыграет важную роль в осаде города.

После этого на экранах появляется спецлегат женского пола, у которой осталось всего лишь четыреста человек от всей двухтысячной спецармии, которую она брала с собой. Видимо, командные навыки не очень удобно применять, когда ты сломя голову бежишь в первых рядах или спрыгиваешь с ветки на голову врагам. Кстати, наша безбашенная лидерша тоже пострадала и поломала ногу, ибо пассионарный псионарий захватил её разум и заставил упасть с ветки, однако почему-то, когда пассионарный спецлегат упала – псионарий подумал, что она померла. Хотя, по идее, связь разумов не должна была прерваться от падения нашей богини войны, а значит псионарий просто должен был заставить её зарезать себя. Спасение могло прийти со стороны отважных солдат, но нужно было показать сильную и независимую богиню войны, к которой подошёл безмозглый вояка и тут же был зарублен. То есть, способности псионариев также работают только тогда, когда надо. К слову, потери у армии вышли ужасающие. Тысяча шестьсот мертвецов, только со стороны нашей гениальной командирши, в итоге в общем пересчёте осталось где-то пять тысяч солдат от двенадцати. Такие потери говорят нам не о том, что война – это страшно, такие потери нам говорят о том, что командиры автора – идиоты. Вместо того, чтобы пересечь реку в другом месте, даже гениальный во всех смыслах Лёха решает задействовать суперспособности, характерные только для цэрерианцев, а именно дикую охренительную ярость, которая должна была растопить лед под их ногами, ну да ладно… Кстати, страшно представить то, что случается с боевыми птичками и кисками, когда задница боевого фламеанца вдруг воспламеняется до красна и начинает поджигать бедных животных.

Итак, временная передышка. Во Фламму – будущую столицу империи – отправлена весточка за тем, чтобы легионам выслали помощь, а сами легионы уже стоят, так сказать, под стенами столицы (или чего-то там) псионариев. Планы блещут умом и изобретательностью, сначала автор, видимо, хотел соответствовать логике нашего мира и собирался поставить захваченную машину в трехстах метрах от города, но потом вспомнил о логике своего мира и поставил баллисту в километре от города. А то иначе подонки-псионарии захватят разум расчета и далее понавтыкают идущим на штурм в спины. К слову, о том, как готовился штурм… Он не готовился. Автор произведения, видимо, специально построил стены псионариев в шахматном порядке выступающих кирпичей, что, в итоге, должно было смотреться красиво, но получилось идиотски с точки зрения обороноспособности. Плевать, что зима, что наледь, что снежок, фламеанцам всё по плечу, и вместо того, чтобы заготовить лестницы осадные – они поползут прямиком по стене. Не знаю уж, как удобно лазить по чуть выступающим кирпичикам, но, видимо, автору кажется, что удобно.

Кстати, о подкреплении… Автор не написал, что Октавиор этого подкрепления дождался. Кстати, о баллистах, бьющих на километры… Гении псионарии вывели буквально все орудия на речку, однако не смогли, кажется, за пару недель изготовить новых, когда за месяц сумели произвести штук десять, чтобы разгромить лагерь специонеров. Просто, иной причины бегства, столь упертого спецлегата женского пола, как мать Эльдрагора, найти сложно, и вряд ли она бы стала покидать лагерь из-за того, что его просто окружили. Скорее всего, всё-таки она покинула его из-за артобстрела огромными стрелами. Хотя, кстати, обстрел баллист был бы не столь эффективен, сколь обстрел требушета… Почему псионарии не изобрели его? Не сказано. Кстати, настенные орудия псионариям бы очень помогли. Идиотизм одних ударился об идиотизм других. Если командиры фламеанцев ударили через реку, что, в итоге, вылилось в стратегическую победу при пирровой победе на поле боя, то великий лидер псионариев вывел все орудия из города, думая, что остановит пыхающих жаром фламеанцев.

Идиотизм самоуничтожился и вылился в победу фламеанцев. Но… Это потом. Пока же нам следует вновь подтвердить, что Винсерия не умеет думать головой. Когда Винсерии сказали: «Сиди в лагере до прибытия союзников, ты слишком слаба». Винсерия оседлала фороракоса и побежала вперёд, да прям в город псионариев. Отдельно отметим все эти «побежала», «побежали» и прочее. Автор, вроде бы, переживает за пестроту и красочность языка внутри современных работ. Так вот… Все эти вечные «побежали» – выглядят отвратительно внутри текста, поскольку, видимо, всадники бегут рядом со своими животными, а не скачут на них. Кроме того, персонажи автора, видимо, не знают иных способов передвижения кроме бега, поскольку бегают даже в закрытых помещениях без надобности бега. Эльдрагор чуть не потерялся и чуть не умер, ибо побежал за мамой, но его спас мамонт. Пожалуй, единственное хорошее, что есть в главе, посвященной осаде, это мамонт. Мамонты – это круто.

В итоге, мы получаем разъярённого Октавиора, который до этого чипсы жевал и больше исполнял наказы нашего суперлегата Лёхи. Видимо, из-за того, что гениальная жёнушка решила пойти на штурм в одно рыло, а если быть точнее, поджечь всё, что возможно поджечь, внутри города к хренам, Октавиор решил пойти на штурм малыми силами. В итоге, штурм закономерно начался, когда Эльдрагора заперли… в палатке. На дверь. В палатке. Естественно, куда же без геройства ребёнка? Друг ребёнка, который должен был в одиночку управляться с баллистой, спасает Эльдрагора из такого ужасного заточения в палатке, запертой на ключ. Видимо поднять полотно палатки как-то слишком сложно для нашего сверхсильного мальчика, который однажды расколол камень в тонну весом. Да он ручками это разорвать может, но не может… Потому что потому.

В итоге, мы имеем цельный расчёт для нашего артиллерийского орудия. Когда наши лезут по стенам, другие наши начинают стрелять прицельным огнём на километр дальности из баллисты. При этом огонь настолько прицельный, что может отрывать конкретные руки конкретных псионарских лучников. Особенной забавой является то, что псионарии – эти гении тактической мысли – не пользуются ничем, кроме стандартного метательного оружия или луков для того, чтобы сбрасывать фламеанцев вниз. Ну вскипятите вы водички и облейте врага, но… Нет. И ладно бы их штурмовали аквиры, тогда понятно, почему воду применять не стоит, но против них были огонёчные противники, против которых применять воду – самое то. Кстати, о магии… Магию в бою применять, видимо, харам. Ни одного фаербола внутри описаний автора мы не увидим ни разу за книжку. И это вот всё в магическом мире, где магия доступна каждому. При этом, что характерно, Винсерия может поджечь целый город или некоторую его часть, когда бойцам на стенах магию, помимо пресловутых инстинктов, видимо, применять нельзя. Как нельзя применять метательное оружие, которое у любого легионера присутствовало в размере двух штук (пилумы), потому что автор, видимо, о них не знает. Метать мечи тут, кстати, тоже почему-то нельзя (как привычно делали Октавиор и Эльдрагор, но тут – харам. У нас, видите ли, битва). Трагики, видите ли, не будет. Впрочем, её и так нет.

Противника выбивают со стен. Стены захватываются. Вроде как кто-то хотел открыть ворота, но, в итоге, видимо, не стали, ибо автор посчитал открытие ворот неважным для описания. Кроме того, Винсерию чуть не поймали за стенами или на стенах ли. Ничего не понятно внутри описания, но так как наши два мальчика решили стрелять прицельно, предположим, что нерадивая маман смогла забраться на стену, откуда и стали играючи выбивать врагов, которые бежали за матерью Эльдрагора.

Помните мы говорили о том, что псионарии тупые? Они тупые. Когда два неизвестно откуда взявшихся за стенами псионария псионически напали на расчет этой нашей сверхмашины для убийства, то они… Нет. Они не взяли под власть обоих. И Эльдрагора, и его друга. Они взяли только друга, который должен был убить Эльдрагора, а затем, видимо, вскрыться и сам. Главный наш вопрос: Почему псионарии не могут запрячь сразу всю парочку в заряжание и стрельбу из орудия? Да потому что. Потому что сюжет такой. И нужно сделать девочку-медика Катюшу, которая, в итоге, разовьёт скорость стрельбы до десяти выстрелов в минуту. И это при том, что сами псионарии стреляли раз в три минуты… Вот она – рука фламеанки! С такими ручищами, наверное, никаких механизмов не надо. При учёте таскания некоторыми индивидами тонных камней, а другими их разбивания кулаком в девять-то лет… Можно просто рукой эту стрелу бросать. Зачем париться? Создавать какие-то там механизмы… Видимо здесь наш лекарь женского пола просто сама натягивала тетиву машины в обход механизмов устройства… Как она, правда, в этом случае механизм не сломала – большой вопрос.

Дальше больше. Враг выбит со стен и загнан на площадь. Происходит постепенная эвакуация населения, пока воины держат оборону. Снова включается режим первобытной дикости, а самый великий псионарий – командир артиллерии с реки – жуёт чипсы, стоя на крыше одного из домов. В итоге, псионариев закономерно разбивают, а затем происходит очередное прибытие Бога, только на этот раз все фламеанцы забыли про луки… Никто не додумался выстрелить в вожака псионариев, а все решили пожевать чипсов. Вожак псионариев скастовал заклинание, в результате которого в него, видимо, вселился Креат. И он почти навешал легату и суперлегату. Последних спасла только ультимативная ярость и вовремя появившаяся жена-спецлегат с луком. Лук внезапно появился и завершил анимешный босс-файт стрелой в башке псионария.

И да… Не стоит забывать о великой нравственности этих наших существ. Когда женщина увидела семью того самого псионария, которого отпустили из плена, она подошла к солдатам, которые хотели прикончить семейку… И сказала им, чтобы солдаты сопроводили ненавистных псионариев в эвакуацию. Вспоминаем табу и понимаем, что мать спецгиона должны были здесь же распять, ибо она встала на защиту вот этой вот мрази, которая уничтожала бедных и несчастных цэрериан, которые пришли сюда с оружием.

Итоги? Батальные сцены автору не даются в принципе. Именно такого масштаба. Продумывание спецоперации по захвату города псионариев, а особенно исполнение этой операции – хромают на обе ноги (а то и на все четыре). Особенно автору мешает то, что он не знает свою армию. Эмиль банально не разделил армию на конкретные подразделения, согласно их вооружению и экипировке. Присутствует только два основных отряда: конный и пеший, столь примитивное деление армии очень сильно сковывает управление ей, конкретные манёвры и конкретные операции на поле боя без чёткой системы управления подразделениями… Действительно превращают армию в толпу. Да, армия автора – это толпа, причём по обе стороны любого конфликта из выше описанных. Римляне побеждали там, где можно было победить, где можно было развернуть строй. В Тевтобургском лесу легионы потерпели поражение, сокрушительное поражение, которое было продиктовано местностью, в которой легион не был привычен воевать. В которой строй не мог быть полноценно сформирован. В которой пилумы летели больше в деревья, чем во врага. Автор не учитывает природных условий как таковых. Противники протеже автора – это куклы в его руках, которые не имеют собственной логики. Ни одно из описанных вражеских подразделений не отталкивалось от тех условий, в которых они находятся. Единственное стоящее противостояние произошло на чёрной реке, поскольку там командир врага умел хоть немного, но думать. Однако, немного – это мало. Вместо того, чтобы сразу разбить реку, псионарий долбил в лес. То есть, пытался выцепить цели там, где не надо было. Огонь на подавление из баллист невозможен в принципе. Вы либо пугаете врага ими, либо отводите их назад, либо готовите поле боя. К слову подготовка поля боя ни с той, ни с другой стороны – не происходит. Не ясно, почему псионарии, будучи владыками этих земель, не использовали особенности местностей в свою пользу. То же касается и протоцерран. Первый ударный отряд спокойно можно было разбить, но автору это не нужно, и если он загнал свои войска в невыгодное положение, то проще всего выгнуть «невыгодное» положение в «выгодное» простой тупостью врагов.

Однако, наша рецензия была бы неполна, если бы мы только и делали, что ругались. В произведении есть маленькие, но всё-таки значительные плюсы. Мы уже говорили о том, что автор вместо стандартного для фэнтезии «Грязно-Буржуазного Средневековья» выбрал Антику, пусть и не разобрался в последней. Однако, выбор стилистики – это только один плюс, рядом с ним естественно стоит минус того, что автор показывает нам не античного человека, но человека вполне современного. Почему? Потому что цэрерианин, как и псионарий, к примеру, как и геррадус, к примеру, обладают примерно одинаковыми особенностями мировоззрения – доминации конкретно собственной популяции над популяцией социума вокруг. Что цэрерианин (см. Октавиор и его отношение к семье), что псионарий (см. доправшиваемый Алексиосом псионарий и то, почему он предал свою расу), что геррадус (см. родительская защита Тлако от своего рода, вне зависимости от того, что Тлако изгнана из племени и имела связи с людьми) представляют собой среднестатистического нынешнего человека, хотя и это спорно. Весь этот посыл про «своя рубашка ближе к телу» (заменяем рубашку на семью) отнюдь не является чем-то новым, но в своей сути отражает современное человеческое бытие. Автор, правда, мог не очень осознавать это противоречие логике его мира, однако вышло то, что вышло. И относительно этой нашей мещанской (равно безыдейной) нравственности –работа является отражением сути современного человека, что делает из произведения не классику, но отличный отпечаток психологии современного обывателя. Это не плохо и не хорошо, но автор сделал то, что делают десятки, если не сотни, (если и вовсе не тысячи) других авторов в своих произведениях, но у них посыл гораздо менее конструктивный. Почему? А Вы посмотрите большую часть современного попаданчества. Что Вы там, мой дорогой друг, увидите? Нет. Не посыл – спасай семью. Вы увидите то, как среднестатический обывала из нашего мира вдруг становится чуть ли не царём в другом мире, который, вдруг, обладает теми же культурными кодами, что и наш мир. А на минуточку, наш херой попадает обычно в другой временной промежуток, пусть и в другом мире.

Если мы обратимся к рецензии нашего товарища из нашей группы (которая на данной платформе не может быть опубликована, как рецензия, но мы подумаем о её публикации, в виде своеобразной статьи или блога), то мы можем увидеть старенькое произведение «Путь кого-то там». Автор данного произведения производил свой мир примерно на том же уровне, что и автор «Легенда об Эльдрагоре», однако сравнительно с тем, как показаны люди в мире первого автора – наша Легенда сильно лучше. Почему? Потому что смысл пусть и обывательский, но всё-таки он семейный, а не о типичном «залезу повыше, чтоб плевать на тех, кто внизу».

Однако, да. Это не единственный плюс произведения, выделяющий его на фоне других. Произведение может вызвать некоторые эмоции, когда большинство других – нет. Если бы автор не запорол крупные батальные сцены – мы бы были ещё более благосклонны к данной работе, однако на данный момент мы имеем, что имеем. А что мы имеем? А в наличии у нас присутствуют довольно хорошие сцены «о простом», то есть различные разговоры между друзьями, некоторые интересные биографии и истории. В конце концов, самая удачная батальная сцена автора с боем на подушках, однако, это не единственная удавшаяся батальная сцена.

Бой в предпоследней главе книги «События минувших дней» всё же представляет для нас интерес. У автора удалось сделать бой таким, какой он должен быть, благодаря отсутствию большого числа акторов. Пять геррадус и два советника, прикрывающие отход детей королевской семьи. Здесь нет того фарса, который был в предыдущих «сражениях». Нет ни ультимативных способностей, ни беспредельной тупости противника, а есть здоровое применение магии со стороны сильных воинов. Ледяной доспех – это одно из лучших проявлений магии автора, и за это мы действительно ему благодарны. Это не «пылающий меч», который чаще метают во врага, чем применяют его в ближнем бою. Это не какие-то отдельные «ледяные когти», которые не имеют никакой боевой ценности, как таковые. Если бы автор задумался о применении такого доспеха в битве с протоцерранами – это было бы куда эффективнее в тактическом отношении, чем вся эта беготня с применением стрел не по назначению. Более того, автору после этой сцены удалось раскрыть одного из, пожалуй, самых удавшихся у него персонажей. И персонаж этот не центральный, однако, конечно же, автор не раскрыл того момента, почему этот наш советник Креон всё-таки перешёл на сторону друзей, когда тех, по сути, поймали за руку при мирном общении с геррадус. Единственный способ раскрыть этот момент, на наш взгляд, – это сначала превратить естественную ненависть в социальную, а затем произвести уничтожение мифа о кровожадности всех геррадус. Этот миф уничтожался в ходе диалога детей со стариком из геррадус, однако советники, на тот момент были безумными чудовищами, которых почти ничего не сдерживало от того, чтобы напасть на маленькую семью Тлако.

Плюсов у произведения много, а главной проблемой автора является непроработанный, не смотря на год разработки, мир.

Заключение и выводы.

Данная рецензия вышла чрезвычайно длинной, однако и проблемы в ней поставлены куда большие, чем в прошлой нашей рецензии. Рецензент, как могут отметить некоторые читатели, собаку на проработке миров съел, но если рецензент неправ относительно произведения, то, наверное, попросим потезисно разобрать его работу и разбить её в пух и прах, ибо иначе пересматривать свою точку зрения мы не будем. Более того, со спорными тезисами с Вашей стороны, мой друг любого пола, мы тоже будем спорить, и, если Вы не сможете переубедить нас рациональными тезисами, – Вашей точки зрения мы не воспримем.

Перечислять вновь плюсы и минусы – мы не станем, поскольку и так отняли у Вас много времени. Рецензии наши носят характер детального и структурного разбора, дабы не только просмотреть работу с философской, а местами и научной точек зрения, но и для того, чтобы показать авторам, как делать надо и не надо. Мы бы могли пройтись и по различным теориям относительности в Античности-то с её-то мифическим сознанием, и по анатомии, которая в деталях раскрывает (при античном-то развитии технологий) конкретные функции мозгов не только цэрериан, но и других рас (см. «И снова… война), однако мы и так подробно рассмотрели проблемы работы и затратили только на написание рецензии – четыре дня (на момент ее выхода – куда больше). Сразу же оговорим то, что если бы мы посчитали работу мусором, мы бы не стали ни её покупать, ни её рецензировать. Однако, как видите, перед Вами лежит, быть может, прочитанное полотно, а мы в нём постепенно откланиваемся.

Резюмируя проделанную работу следует сказать о том, что автор, на данный момент, явно поторопился с самонаименованием себя классиком, а тем более классиком фэнтезийных миров. Прошу простить, но таких вот миров довольно много, и почти в каждом имеются некоторые интересные идеи, и наличие этих идей – не делает их классикой. Классика – это, вообще-то, звание, а называние самого себя классикой – это самозванство. Не нужно слишком задирать голову, ибо это не делает человека милее для более-менее думающей аудитории.

Касательно позывов автора к культурному перевороту… Мы можем сказать, что данный позыв не единичен, но в одиночестве – ничего нельзя переделать. Нужна определённая кооперация, и если автор в группе «R.E.A.D» нашёл таковую, то мы рады за автора и надеемся узреть (кроме мемов) в этой группе ещё и полноценный теоретический материал, который позволил бы разработать некоторый план по этому Вашему, Эмиль, культурному перевороту. Кто знает? Может и сработает, но есть большие сомнения, что можно это всё перелопатить. Наши собственные изыскания говорят о том, что для начала надо образовывать авторов, а затем через них образовывать читателей, кроме этого, надо быть конкурентоспособным на местном рыночке искусства, которым является и данная платформа. Без понимания основных механизмов современного общества и теоретической их разработки – нет и шанса на какой-то там передел современных тенденций.

И да… Всем остальным советуем глянуть первую серию советского сериала «Государственная Граница», где хорошо показана одна простая истина – грех не в незнании, а в нежелании и неумении учиться. Мы с Вами, мой друг, можем быть идеологическими, а то и классовыми оппонентами, а порой и врагами, однако у врагов надо уметь учиться, иначе враги будут вновь и вновь способны Вас победить.

Горите, чтобы светить. Мир Вашему дому.