Читать онлайн "Злые"

«ТЕМЬ»

1

Пока Иван не столкнулся с тьмой, больше всего в своей жизни он не любил холод. От одной мысли о зиме, нагоняющей ледяные вьюги, унылую серость и длинные холодные ночи, на юношу накатывала тоска и безнадега. Благо, работа парня не обязывала проводить часы в стуже, как это делали некоторые его товарищи. «Я бы и недели не протянул на холоде, околел бы, как ни кутайся» – говорил Ваня знакомому, работавшему доставщиком еды, шнырявшему по многочисленным улицам мегаполиса, где ему еще и небыли рады. Герой повествования же, работал, не покидая своей однокомнатной квартирки, расположенной на девятом этаже панельной хрущевки. В морозный день выбраться из дома Ваня мог разве что для оплаты интернета, ведь без доступа к сети деятельность фрилансера замирала, да и в «Танки» было не сыграть. Еще совершить подвиг – выбраться в самый студеный день на улицу – юноша мог для пополнения кофейных запасов. Без кофе даже самый светлый день становился мрачным.

Ваня жил один. Он не был обременен семьей, девушки у парня тоже не было. Он не пользовался популярностью у прекрасной половины этого алчного и фальшивого мирка, которому вечно сулят неминуемую гибель. Юноше эти самые женщины были не особо интересны, ведь отношения создавали много проблем, с которыми он боялся не справиться.

Чтобы лишний раз не высовываться из дома, он даже не заводил домашних животных. Иван жил типичной современной жизнью, которую прошлое поколение смогло бы назвать лишь «существованием». Несмотря на отсутствие семьи, один дальний родственник у Ивана все же был. Переверзев Петр Васильевич – или дядя Петя – только для Вани. Виделись они от силы трижды еще в детстве. Ване мамин брат запомнился высоким, худым, молчаливым, и грубым мужиком. Его голубые глаза источали злобу. Уголки губ были опущены вниз и юноша не мог вспомнить: улыбался ли дядя когда-нибудь. Дядя Петя вел отшельнический образ жизни и до недавнего времени не поддерживал отношений ни с одним из родственников когда-то многочисленной семьи. Примерно месяц назад Петр Васильевич сам нашел племянника. Его письмо несколько недель хранилось в почтовом ящике, пока не попало в Ванины руки.

«Иван, надеюсь, что это письмо дошло к тебе. Если так, то вот что я тебе скажу…»

Ваня уселся на свое рабочее место – продавленный, затертый диван и, не снимая верхней одежды, продолжил читать.

«Уже несколько дней я нахожусь на пороге величайшего открытия, о котором, пока что, никто не знает. Я пытаюсь разобраться со всем самостоятельно, да и в моих начинаниях мне никто не может помочь. Всего говорить не буду. Не хочу, чтобы кто-то узнал о том, над чем я работаю, так что тебе придется вникнуть в происходящее самому. Если письмо у тебя в руках, а я к тебе не приехал и не рассказал, что происходит лично, значит ты в большой опасности, мальчик мой, но не спеши меня в этом винить. Я пытался спасти всех нас от гибели, но видимо не успел. Тебе придется завершить то, что не смог я. Главное помни и не нарушай три закона: первый – оставайся в освещенном помещении; второй – передвигайся только днем; третий – бойся тьмы!

В дальнейшем игнорируй любые мои слова – неважно, что я скажу. Только личная встреча может гарантировать, что «я» – действительно «я». Ты должен попасть в мой дом и найти блокнот – в нем подсказки.

Удачи тебе и помни, что с этого момента человеческие жизни в твоих руках!»

Ваня отложил письмо и несмотря на то, что прочитанное казалось бредом старого человека, молча вбил в поисковик название поселка, где жил родственник. «Териберка» – на экране высветились фотографии поселения, расположенного за полярным кругом, географические координаты, и угнетающие заголовки к интернет-статьям. На часах застыло 16:00. Зимняя серость за окном стала на тон темнее. Ваня включил настольную лампу и задумчиво окинул взглядом привычный интерьер. Обшарпанные старомодные обои с витиеватым узором, в детстве напоминавшим лицо, скрывали плакаты. В дальнем углу у балконной двери разместился журнальный столик с советским давным-давно сломанным ламповым телевизором. В комнате находился чехословацкий сервант из черного лакированного дерева «венге», большой шифоньер и книжный шкаф с полками, туго набитыми старыми томиками классиков и любовных романов в мягком переплете, доставшихся от матери.

Несмотря на то, что всю жизнь Ване было интересно все, над чем работал дядя, ехать на север по просьбе родственника он не планировал. Поселок «Териберка» располагался на краю земли, где зима не отпускала вожжи даже в мае. Там, на крайнем севере, зимы были гораздо суровее тех, о которых знал Ваня, и узнавать холодную пору заполярья лучше юноше совершенно не хотелось. «Дядя Петя, я обязательно посещу твою халупу, но ближе к июлю, ок? А то не охото морозить задницу в глухомани, да и было бы ради чего. Палатой номер шесть попахивает вся эта дичь из твоего письма, ей богу».

Парень включил Телеграмм, где его ждали письма от работодателей с срочными заданиями и пропущенные звонки с неизвестного аккаунта. Количество пропущенных было трехзначным. Аккаунт под именем «Удаленный аккаунт» трезвонил сегодня, но в графе, где отображалась информация о нахождении в сети, говорилось, что абонент был на связи давно. «Странно… ФСБ, не иначе!» – улыбнувшись, подумал Ваня.

День прошел по хорошо отлаженному сценарию. До десяти вечера он обычно писал тексты заказчикам, а после работы играл в «Танки» до полуночи, потом ложился спать. Иногда, добирался до спальни, а иногда, засыпал на рабочем месте под звуки скрупулезно выбранного фильма.

Тусклый свет настольной лампы и экран монитора создавали на стенах причудливые тени, а в дальних углах зала, например, за телевизором и под столом, а также в углу между стеной и шифоньером у окна, появилась темнота. Ваня отвлекся от экрана и направился на кухню, поставить воду для чая. Пока юноша достал кружку и бросил в нее пакетик чая с бергамотом, раздался звонок. – Черт! Помню я про статью, помню! – с явным раздражением произнес Ваня и поспешил к рабочему месту. Звонил тот самый «Удаленный аккаунт». Без промедления парень принял звонок, ему было любопытно, кто мог за сутки набрать больше трехсот раз.

– Привет. Вань, узнал меня? – услышал племянник грубый низкий голос своего дяди и неохотно поздоровался в ответ. – Как у тебя дела? Как живешь? – продолжил родственник живо с подозрительным любопытством, которое было несвойственно Петру Васильевичу.

– У меня все прекрасно! Рад тебя слышать, а чего звонишь? Что-то случилось?

– Да особо ничего не случилось. Так, давно не звонил тебе… – он резко сменил тему. – Слушай, скажи, а ты письмо от меня получил уже?

– Хм… Какое такое письмо? – Ваня решил поиздеваться над дядей, ведь до разговора складывалось впечатление, что это ему, с непонятной целью, горе родственник пудрит мозги. А безумие у Петра Васильевича легко могло развиться за годы его хоть и интересной, но весьма сомнительной деятельности. Ванин дядя был ученым археологом и работал в Московском музее археологии, неоднократно участвовал в экспедициях и был на раскопках в самых дальних уголках нашего необъятного и таинственного мира. Однажды археолог погряз в изучении незримых сил. Порабощенный оккультизмом, он оброс знаниями теургии, астрологии, алхимии и даже гоетии. Сейчас уже было нельзя точно сказать после какой из экспедиций он стал одержим чертовщиной. Возможно, вернувшись из Каира, а может быть и после разорения тайного захоронения на севере Норвегии. Еще, конечно, Ваню смутило, что дядя решил позвонить, так как давно не созванивался ни с кем из родственников. Это уж точно было на него не похоже.

– Значит не получал… – задумчиво произнес Петр. – В общем, мальчик мой, я разрешаю тебе его даже не вскрывать. Будь дома, ложись спать, может быть я скоро приеду в гости. – От этих слов парня сильно передернуло.

– Ты только если решишь наведаться, предупреди заранее, хорошо? – не показав своего негодования сказал племянник, представляя, как дядя заходит в его холостятскую берлогу и занимает диван, являющийся оплотом всей жизни молодого человека. В голове возникает мысль о том, что Петр Васильевич решит задержаться у него и погостить чуть подольше. От этих мыслей племянник в нервном порыве вскакивает с дивана и принимается распихивать по ящикам чехословацкой мебели захламления в виде пустых пивных бутылок, грязных носков и полиэтиленовых упаковок.

– Конечно, Ванюш, я предупрежу тебя заранее, иначе не могу, мне нельзя. Да и так заведено, заявить о себе, прежде чем появиться в гостях... – не прощаясь, дядя прерывает соединение.

«Вот мудак! Десять лет от него ни слуху ни духу, а тут вот, на тебе! Приеду!» – Ваня облокотился на спинку дивана и посмотрел в окно. На улице царствовала ночь, большая часть комнаты, освещенной лишь настольной лампой, была скрыта во тьме. В углу, где стоял телевизор, разрасталось самое большое темное пятно. Невольно глаза домоседа скользнули в самый центр темноты. Привычная часть комнаты выглядела иначе. Мгла казалась бездонной. Стена, невидимая в кажущейся бесконечной тьме словно растворилась, парень ощутил непередаваемо тяжелый, неприятный и даже гнетущий взгляд, исходивший из глубин потустороннего невидимого человеку мира. Появился запах серы. По старинным поверьям, которые юноша слышал в детстве, серная вонь свидетельствовала о присутствии черта. От ощущения присутствия неизвестного, незваного, чуждого в зале его маленькой цитадели, скрывавшей хозяина от окружающего мира, на лбу выступил пот, а голова закружилась от волнения. Всматриваясь в центр черного пятна, которое, как казалось парню, медленно разрасталось во всех направлениях, завоевывая помещение, Ваня рассмотрел едва уловимый, гораздо чернее самой тьмы, безобразный, вытянутый, изогнутый силуэт. Нечто затаившееся в углу зала не было человеком. Обычно, глаза довольно быстро привыкали к мраку и адаптировались настолько, что в нем можно было улавливать детали обстановки, в этой же густой таинственной черноте, кроме очертаний рассмотреть ничего не удавалось. Существо какое-то время стояло неподвижно, а потом шагнуло назад, сквозь стену, скрывшись во тьме. Как только силуэт растворился в небытие, экран телевизора включился. Рябь на экране залила комнату приглушенным светом и нестерпимо громким шипением помех. Ваня машинально бросился к телевизору, чтобы выключить его, но на полпути осознал, что он не работал уже лет десять, даже не был подключен к сети. Юноша остановился посреди комнаты и оцепенел от ужаса. Там, из темноты, в углу, на него смотрела изогнутая безобразная фигура. Существо медленно потянулось к парню, и Ваня попятился назад. В голове промелькнули слова дяди «бойся темноты, оставайся в освещенном помещении» – едва подумал юноша, как настольная лампа и компьютер выключились, погрузив хозяина квартиры во тьму, после чего существо стремительно бросилось на него. Иван спиной выскочил в коридор, врезавшись в гардеробный шкаф. С верхних полок шкафа посыпался разный хлам прямо на голову. Среди упавших предметов он нащупал фонарь. В спешке, вопя и ругаясь, он нащупал кнопку на корпусе фонаря и включил его. Мощный яркий луч света ударил во тьму, в уверенно приближающееся существо и оно моментально исчезло. Парень бросился к выключателю. Свет озарил комнату и мрак исчез в один миг, словно ничего сверхъестественного не было. В углу зала стоял телевизор. Его провод лежал на полу. Компьютер вновь заработал, настольная лампа зажглась. Раздался свист – закипел чайник. От свиста, напугавшего до смерти юношу, тот едва не поседел. Теперь все осветительные приборы в его квартире были включены, чтобы не создавать области тьмы в квартире. От одной лишь мысли о том, что через щель приоткрытой двери в ванной на него кто-то смотрит, парня бросало в дрожь, а ноги подкашивались. Электрический свет был ненадежен. То ли из-за банального скачка напряжения он выключился в самый ответственный момент, или же его потушил монстр из темноты – хозяин квартиры не знал. На всякий случай он оставил свечи зажженными до рассвета, а спасительный фонарь был наготове.

2

Ваня вышел из дома как только рассвет разогнал смертоносную тьму. Вещей он собрал немного и нехитрые пожитки легко уместились в рюкзаке. Его путь был прост, за исключением постоянной борьбы с тем, кто ждал его в темноте. Он пытался дотянуться до парня даже днем. Юноша сел на ближайший поезд. Чтобы ехать с зажженным светом всю ночь, ему пришлось выкупить все места в купе. Как только контролер – необъятная, едва помещающаяся в проходе пожилая дама – сверила паспортные данные и билеты, она с кислой миной направилась к другим пассажирам. Иван запер купе, разложил пожитки на столике, поставил туристическую лампу-радио и термос на стол, готовясь к долгому пути.

Дорога из Москвы не могла порадовать юношу интересными пейзажами, красивые виды предстали лишь в Карелии. Что сказать, дух Скандинавии присутствовал весь путь от Карелии до Мурманска. Пусть и живописные, но крайне унылые пейзажи завораживали путника, в то же время нагоняя тоску.

«Не хотел бы я здесь тянуть всю зиму. Да и летом в этих гиблых местах делать совершенно нечего» – это была первая возникшая мысль, как только он ступил на брусчатку пирона русской столицы заполярья. На информационном табло, висевшем на крыше вокзала, появилась информация: «26.12.2022, -32°». – Ну, замечательно! – уныло произнес и направился к притрушенным снегом машинам с шашками: «TAXI».

Дом был построен из бревен и бруса. Черные доски, которыми был обшит дом, скрывали костяк – сруб из лиственницы и хвои. Как и все домишки в «старой Териберке» дядин дом стоял на пустыре без ограды, а рядом с окнами проходили грунтовые узкие дорожки для пешеходов и транспорта, которого здесь было очень мало. Дома напоминали бараки и находились в плачевном состоянии: у некоторых были провалены крыши, у многих выбиты окна, встречались и развороченные до основания. Большая часть зданий была заброшена и пустовала. «Заходи, да живи! Но, нет. Даже даром не нужно, спасибо» – подумал гость. Кое-где встречались и жилые избы. Из труб валил густой сизый дым, у некоторых даже стояли машины, а иногда встречались и собаки на привязи. Порой будки животных выглядели получше домов, в которых выживали хозяева.

Дом Петра Васильевича не был заперт. Дверь в избу открылась и путника, едва переступившего порог, встретил закостенелый беспорядок. Складывалось впечатление, что Дядя, с тех пор как переехал, здесь ни разу не наводил порядок. Сквозь зашторенные тряпьем окна пробивал слабый свет, в лучах которого были видны мириады витавших пылинок. Запах кедра, воска, сырости и серы смешался в затхлой комнатушке. Столы, многочисленные тумбы и шкафы были заставлены книгами и старыми предметами вроде керосиновой лампы, икон, шкатулок. Племянник обратил внимание на предметы, возможно очень древние, отлично вписавшиеся в странноватый интерьер избы. Внимание гостя привлек круг, начерченный на полу. В нем, выделяясь из общего царившего в доме беспорядка, аккуратно лежали дощечки, сложенные в определенной последовательности. Выложенные на полу артефакты были испещрены мелким текстом на неизвестном наречии. Кроме круга на полу гость увидел пятна сажи. Это были следы, они вели в спальню. На стенах висели картины с изображением символов и рун, иконы и Египетские папирусы. Также юношу удивило скопище свечей, расставленных по пе