Читать онлайн
"Миракулум. роман-начало"
«Холодно» - вот все, о чем я думала, сидя в общей зале и составляя списки вновь прибывших в наш замок. Холодно было везде, и даже в своей форменной куртке я мерзла, потому что с самого утра сидела неподвижно за этим большим столом и непослушными ледяными пальцами выводила строчку за строчкой. Такова моя служба. И, грех жаловаться, это был еще один из самых светлых денечков, когда мне выпадало выбираться из подвала слепой башни. Пусть здесь свободно гулял сквозняк, но зато свежего воздуха было больше. Пусть более грязно, но зато был дневной свет. Я царапала и царапала пергамент, копируя длинные свитки с именами и мечтала о том времени, когда можно заглянуть на кухню за горячей похлебкой. Еще одной радостью было то, что я могла застать там Соммнианса, и перекинуться с ним парой слов. Но сегодня, похоже, мне такого счастья не выпадет – он уже более двух недель от положенного срока отсутствовал. То ли что-то случилось в пути, то ли так задержался в городе, но наш лазарет стенал без главного лекаря, а я стенала без друга.
Мы редко общались с Соммом с тех пор как обосновались здесь, но это не помешало нам сохранить крепкую дружбу. Лекарю я обязана всем – от спасения жизни до… снова спасения жизни. Он вытащил меня из подвала, он дал мне имя, он пытался излечить меня от беспамятства, и хотя безуспешно, его стараниями я все же смогла избежать безумия, с которым граничила, и смерти от голода. Даже здесь, в замке Неук я служила благодаря тому, что Соммнианс поручился за меня и мои способности.
Меня звали Крыса. Так лекарь окрестил того полуживого зверька, который отдаленно был схож с человеком, - таковой была я на заре своей второй жизни. Сомм рассказывал мне потом о своем впечатлении - жительница подвалов, пугливая и недоверчивая, но взгляд, он говорил, заставил его вздрогнуть. Он был горящим, звериным, но не с бешенством, а с готовностью до последнего грызться за жизнь. Если бы я не была в то время такой исхудавшей и грязной, возможно я бы сейчас носила гордое имя Волчицы или Рыси. Но Крыса, тоже хорошо. Я свыклась, и мне стало даже нравиться. Полным именем-кличкой звали редко, а так я для всех здесь была Рыс – ратник, писец, единственная обитательница слепой башни.
Вся моя жизнь – тайна. И для меня самой. Вся моя жизнь – это две половины, одна из которых потонула в темноте утерянных воспоминаний, а вторая началась в разгар войны Двух Берегов. Была нищенкой, была беженкой, стала служакой. Счастливая сытная доля в это смутное и тяжелое время, когда вся страна воюет с теми, кто пришел из-за моря покорить нас и захватить наши земли. Враги медленно, но верно отвоевали себе Побережье, а нам удавалось задерживать их на подступах в глубь материка. Через замок Неук проходили отряды, туда и обратно. Оседали в лазарете раненые, выдержавшие переход. Останавливались, как в перевалочном пункте, гонцы, сменяя лошадей. Этот живой узел, кипевший людьми – на много верст вокруг себя делал эти земли безопасными. Какой разбойник сунется на дороги, по которым денно и нощно ходят патрули, перемещаются целые отряды ратников, кочуют охраняемые обозы с провиантом и сырьем.
Ничего с Соммниансом страшного не случилось, я была уверена. Поэтому то, что он должен был вернуться полмесяца назад, но до сих пор не появился, меня не тревожило особо – я была убеждена, - то, что его задержало, не представляет опасности. И чем больше проходило времени, тем больше я повторяла себе это. Успокаивала себя этим. Слишком часто даже за последние сутки.
Камень, лежавший на сердце своей скрытной тревогой, я почувствовала отчетливо только в тот момент, когда он свалился. К полудню я увидела, как лекарь со своей большой котомкой на плечах зашел в большую залу. Как же мне стало легко, - я едва не вскочила с места, и не кинулась ему на шею, но вовремя спохватилась и лишь радостно заулыбалась, глядя другу в лицо:
— Сомм… — мой возглас прозвучал и приветливо и укоризненно.
— Сегодня ты здесь, — вместо приветствия заметил он, — запиши меня, и отпусти на отдых. С ног свалюсь.
— Конечно.
Я чиркнула его имя в списке прибывших в этот день, и уже хотела хоть пару вопросов задать - где он был и почему так долго, как Сомм сам опередил:
— Загляни в лазарет к вечеру, если освободишься. Расскажу, что случилось.
Я кивнула.
Мое воображение уже заскакало, как ретивый жеребенок, в предвкушении рассказа о приключениях, так что мне пришлось усмирять разум и подчинять его работе. Все имена должны быть точны, никаких пропусков, ошибок, повторений или помарок. Точность – одно из тех качеств, которые ценил во мне комендант замка Неук.
Едва я успела доесть свою похлебку в положенный перерыв, как прямо от стола меня вывел сын самого коменданта, с приказом немедленно явиться к последнему, отложив все дела, какие бы важные они ни были. Я была удивлена. Комендант в какое-то время частенько вызывал меня на приватную службу, когда он один на один со мной диктовал мне письма, а я, вмиг переводя их на язык древних, писала особо секретные послания советникам или даже самому королю. Кто знает, может, и сейчас был такой случай? Но все прошлые вызовы до единого случались в темное время, он сам приходил после отбоя, глубоко ночью, пока все спали, и поднимал меня ото сна. Даже раза три поил горьким, но бодрящим напитком, чтобы я быстро проснулась и мой разум поспевал за торопливой диктовкой. И гонец с особым письмом отправлялся из замка тут же, ночью, - так было меньше всего свидетелей тому, что я какое-то время провожу у коменданта в покоях, а некие люди-инкогнито, не записанные в прибытии и отбытии, приезжают и уезжают с донесениями под покровом темноты.
Комендант Неука, его звали Ут-Фубер, взял с меня слово, что ни одна живая душа не узнает о содержании писем, и я дала его. Он доверял мне. И я даже не знала, какому источнику приписать это ни на чем не основанное доверие. Я не собиралась его предавать, разглашать тайну, доносить кому бы то ни было, но все же меня удивлял сам факт того, что коменданту достаточно было слова молодого ратника, женщины к тому же, которая служит под его началом совсем немного и… доверие еще нужно заслуживать!
Теперь же Ут-Фубер потребовал меня к себе довольно официально – прислал сына, среди бела дня. Неужели стряслось нечто из ряда вон выходящее, что потребовалась такая в писце необходимость?
Сын вместе со мной за дубовые двери не пошел, только подтолкнул, и скрылся. Прежде чем войти, я заколебалась даже постучать, потому что услышала приглушенные голоса, и мне не хотелось побеспокоить собеседников в разгаре их дискуссии. Я выждала миг, когда возникла легкая передышка и дала о себе знать. Дверь приоткрыл командир ратников, один из тех, кого сегодня я вносила в списки прибывших, едва открылись ворота.
— Входи, да поживей! — комендант увидел меня со своего места за столом и нетерпеливо махнул рукой.
Ут-Фубер выглядел взволнованным и очень болезненным. Больше месяца назад он повредил колено, упав с лошади, и рана была плоха. Лекарь приложил немало усилий, чтобы поправить сустав, но какая-то дрянь, попавшая в рану, не давала ей затянуться, гноила плоть и причиняла сильные боли. Соммнианс рассказывал мне об этом, и за каким-то новым лекарством он и отправился в город.
Комендант не скрывал того, что серьезно ранен, и потому сейчас за столом он сидел обутый в один сапог, а до половины голени из-под обрезанной штанины выглядывала свежая перевязка. Лекарь не медлил с оказанием помощи, не смотря ни на какую усталость. Моментального облегчения комендант не испытал, и эта болезненность проступала в чертах еле сдерживаемой терпимостью к боли. И на все это накладывалось волнение, связанное с чем-то мне неизвестным.
Ратник закрыл дверь, а Ут-Фубер, подозвав меня поближе, быстро проговорил:
— Карты земель, все, что есть. Немедленно поднять из архиума и принести сюда. Мой помощник пока заменит тебя в общей зале.
— Слушаюсь.
В слепой баше хранилось многое. Я, как писец, носила один из ключей, отпирающих комнату для хранения важных бумаг, среди которых в двух круглых кожаных футлярах, как особо ценные, содержались и Карты Земель.
Почти каждый участок всего огромного королевства, от Побережья до далеких границ в глубине материка, имел свою подробную карту местности, с указанием не только городов, рек, мостов, трактов, или замков крупной и мелкой знати, но и всякого строения, лесничих необъезженных тропок, ручейков и прочего. Указывались порой даже такие детали, как наличие в том или ином крае большого количества диких животных, опасности камнепада или болотистой почвы. Кто взял на себя труд составить их в течение прошлых лет, я не знала. Но человек, или люди, собравшие отовсюду подробные карты и отрисовавшие по ним цельные и столь же подробные объединенные карты, заслуживали королевских почестей.
Вернувшись с ними, я обнаружила, что в покоях коменданта появился еще и наш оружейник Аверс, который молча ждал начала разговора. Положив футляры на стол, чуть поклонившись в знак уважения и в знак выполненного задания, я уже было шагнула к двери, как комендант попросил ее закрыть с этой стороны и остаться. Я удивилась еще больше, и невольно обменялась с оружейником взглядом, в котором и у него и у меня читался лишь вопрос: зачем мы здесь?
Комендант вынул и перебрал карты, расстелив нужных два листа и прижав уголки ближайшими предметами.
— Дальше к северу, — начал он, не глядя ни на кого конкретно, — есть земли под названием Вугсане. Когда-то давно они принадлежали древнему роду, богатому и довольно обособленному, так что каждая семья, раздробив земли прародителей на клочки, построила себе свой замок. Каждый хотел быть хозяином… но не в этом суть. Один из рода сумел возвести маленькую крепость практически из скалы. Кусок владений, доставшийся ему, был так мал и не защищен ничем, кроме этой горы, так что хозяину пришлось строить ее именно так – она практически невидима, в ней полно различных ходов, позволяющих выбираться на все четыре стороны… надежное укрытие, надежная крепость.
Ут-Фубер ткнул пальцем в пергамент:
— Вот она. Крепость Шуул. Посмотрите. Оба.
Я робко подошла и тоже глянула, стараясь все же остаться позади оружейника на полшага.
— Шесть недель назад из этой крепости к нам направились два человека. Это очень значимые люди, и миссия у них была государственной важности. Двигались они без охраны, тайно, обходными путями, избегая тракта. Они шли строго по выбранному маршруту, но по дороге с ними что-то случилось, и сюда они не добрались. Ваша задача, Рыс и Аверс, отправиться на поиски, выяснить – что произошло и обеспечить сохранность некоего ценного груза, который был у них. Никто не должен знать об этом вашем задании. Вы выезжаете перед рассветом, карты у вас будут с собой, маршрут я обозначу. Если нигде по пути вы не найдете следов их пребывания, следуйте до точки отправления – до самого Шуула. Быть может, то, что помешало им добраться сюда, случилось и в самой крепости. Задание ясно?
— Нет, — быстро ответил Аверс.
— Что вам не ясно, господин оружейник?
— Найдите мне другого спутника.
— Я спросил, ясно ли вам задание?
— Задание ясно.
— Вы выполните его?
— Как только получу письменный приказ и подорожную, буду готов выехать немедленно.
Комендант побледнел и переглянулся со своим гостем, прибывшим утром.
— Вам не нужно ни то, ни другое – поедете вы окольными путями, там нет постов. А приказ… дело в том, что это слишком секретное дело, чтобы хоть как-то упоминать о нем на бумаге.
— Без прямого приказа не имею права покидать Неук.
Ут-Фубер осторожно положил ладонь на свое больное колено и побелел еще больше:
— Это личная просьба…
— Простите, господин комендант, — оружейник развел руками, но стоял на своем: — без приказа это дезертирство, а за дезертирство одно наказание – петля. Даже по личной просьбе я в нее не полезу.
— Хорошо! Рыс, перо и бумагу!
— Слушаюсь.
— Нет… сядь там, и пиши сама, под диктовку. Я распишусь и поставлю печать. Будет вам и приказ и подорожная. Деньги выдаст помощник, он же вам и откроет ворота. Учтите, в историю посвящены пятеро – все, кто в этой комнате и мой сын.
— Что за ценный груз с теми путниками?
— Если вы их найдете – узнаете. Не найдете, значит и незачем вам знать. Карты возьмете с собой. Все.
— Все?! — Аверс не скрыл изумления.
— Да все! Чтобы не заблудились, — тихо добавил комендант, и довольно зло процедил потом: — форму не брать, одеться без знаков отличия. Вы путники, едете куда-нибудь домой на север. Старик и девчонка мало привлекут ненужного внимания даже в той глуши, через которую предстоит ехать. Вам обоим достаточно этого объяснения, почему никого, кроме вас я послать не могу?
Он вперил взгляд в меня, хотя я и рта не раскрыла ни с одним вопросом. Я держала наготове перо, а Ут-Фубер, не сводя глаз, сказал:
— За карты Рыс отвечает головой. За сохранность каждой бумажки, даже любого уголка. А Аверс отвечает головой за ее голову. В приказе можно этого не писать, но я уверен, что всю важность вы поняли. Пиши…
Уткнувшись в чистый пергамент, я вывела следующие строчки:
«Приказываю оружейнику Аверсу Итту и писцу по кличке Рыс покинуть замок Неук девятнадцатого числа десятого месяца пятого года с начала десятого столетия для выполнения государственного поручения. Сей приказ и его исполнители должны вернуться на место своего распределения не позднее первого числа первого месяца шестого года с начала десятого столетия.
Комендант замка Неук, наместник и вассал Его Королевского Величества – Ут-Фубер».
— Поставь дату и неси для подписи. — Широко расчеркиваясь, он пробурчал: — я бы послал с вами еще человека, но… не могу.
Приложив печатку, свернув лист, комендант протянул его Аверсу.
— Подорожную составит мой сын. Лошадей соберет тоже он. Идите, поспите перед дорогой, и удачи вам.
.
ЛитСовет
Только что
