Читать онлайн
"Свекровь"
- Какой позор, - не сдержавшись, едва слышно проговорила Фариэль из Эльдероса: дочь, внучка, правнучка и праправнучка великих королей и ныне здравствующая королева-мать эльфийских земель.
- Не надо, дорогуша. Даже не думай об этом, - также почти не шевеля губами ответила ее подруга – Вельда Великая, королева-мать Темной империи.
Женщина вздохнула и снова украсила свое лицо благословляющей улыбкой. А что еще ей оставалось делать? Свадьба – тем более, свадьба единственного наследника престола – это мероприятие, на котором все должно быть идеально, в том числе и улыбка свекрови. Молодые уже испили из чаши Единения и самозабвенно целовались у всех на виду, да так жарко, что даже у последнего лакея в зале не осталось сомнений: невинностью невесты тут и не пахло, и хорошо бы приставить к постели надежного человека, дабы не сомневаться потом в происхождении королевских внуков.
Невеста свалилась на них, как снег на голову всего пару месяцев назад. Своим появлением и дерзким поведением она покачнула основы королевского устава и испортила отлаженный механизм отбора невест. Принц, едва достигший зрелости, то есть пяти сотен лет, был очарован ею: ее свободой мысли и возмутительной страстностью, которую не позволяют себе хорошо воспитанные дочери Эльдероса. Вокруг нее, как по заказу, начали происходить невероятные вещи: вскрылись мерзкие тайны, хранимые тысячелетиями, рекой полились измены, едва не восстал народ. К счастью, умелыми действиями Совета и Ковена магов разгулявшуюся стихию удалось в последний момент остановить, и жизнь стала даже лучше. Впрочем, вот этот-то поворот к лучшему и добавил последнюю щепоть на весы сомнений принца, и тот, отвергнув многовековые устои, среди всех участниц отбора выбрал одну единственную, которую не готовили для него столетиями, не проверяли и даже не приглашали.
- Я тебя понимаю, - шепнула Вельда, заметив тревогу в глазах подруги. – Мой тоже два года назад женился на попаданке. Словами не передать, сколько сил мне понадобилось, чтобы все это вытерпеть. И откуда они только берутся, эти… кхм… невестушки?
- Говорят старый Мерилин ошибся в одном из своих могучих заклинаний и пробил дыру в межмирье, - негромко пояснила Ойша Златовласая, вдовствующая императрица Драконьих земель, вторая венценосная подруга королевы Эльдероса. – Так с тех пор они и сыплются из соседнего мира. С Земли, кажется.
- Да, но почему мой сын? – едва слышно взвыла Фариэль и прикрыла лицо платочком: будто бы, чтобы утереть слезы радости.
- Потому что принц, - пояснила Вельда, едва заметно качнув красивыми демоническими рожками. – Им, этим попаданкам, вечно аристократов подавай. Желательно повыше рангом. И чем только они их охмуряют?
- Разнузданностью, - ответила Ойша. – Не поверите: моя по дворцу первое время чуть ли не голозадая разгуливала. Нет, в одежде, конечно, но какой! Она это называла «шорты». Говорила, в ее мире все так ходят. Ох, сколько усилий мне потребовалось, чтобы убедить ее надеть юбку. Ну, надела она ее, и что вы думаете? Разрез на боку сделала аж до самого пояса! Пришлось всех лакеев поувольнять, да вместо них женщин понабрать. А то гадай потом, чей внук: мой или не мой.
Мать Драконьих земель, не сдержавшись, пустила струйку дыма из ноздрей, но быстро взяла себя в руки: вот только перевоплощения в драконью ипостась на чужой свадьбе и не хватало.
- Избыток служанок – плохая идея, - покачала головой Вельда. – Я тоже так поступила еще два года назад, когда поняла, что эту… кхм… свободную женщину не перевоспитать. Теперь у меня внуков – не счесть. Горничные через одну пузатые ходят: сын-то жену наслушался про свободу нравов и браки «по любви», ну и ходит теперь… по любви. Вот и поделом ей. Ничего, дорогая моя Фариэль, скоро и эту земную выскочку жизнь на место поставит.
- Точно, - согласно кивнула Ойша. – Это она сейчас тут хозяйка, пока муж влюблен. А потом любовь схлынет, останется только свекровь и супружеский долг. Вот тогда справедливость и восторжествует.
Обе гостьи хищно уставились на счастливую невесту, невесть зачем бросающую букет в толпу испуганных девушек. Девушки с визгом помчались врассыпную: решили, что новая принцесса за что-то на них осердилась. Невеста же выпучила глаза в удивлении, как последняя простолюдинка, пожала плечами и снова повисла на плече мужа. Тот поднял ее на руки и понес в сторону спальни, явно предлагая всем оставшимся продолжать праздник без главных действующих лиц.
- Может, ее еще можно как-то перевоспитать? – с тоской поглядела им вслед новоиспеченная свекровь.
- Зачем тебе это? – снисходительно глянула на нее Вельда, кивком головы предлагая подругам пойти прогуляться, раз уж официальная часть завершена. – Даже не думай вмешиваться и портить свою репутацию. А девицу жизнь перевоспитает.
- Точно, - кивнула Ойша, тоже разворачиваясь в сторону празднично оформленного сада. – Вот сейчас они пару месяцев поразвлекаются, ребенка зачнут, и начнется…
- Пару месяцев? – Фариэль от удивления и сама слишком широко раскрыла глаза.
- Да-да, - подтвердили ей старые подруги с улыбками.
- Эти попаданки – ну чисто животные: каждый месяц зачать готовы, представляешь? – пояснила Ойша. – Нам, бессмертным, такое и не снилось. Так что жди: скоро станешь многажды бабушкой.
- Согласна, - кивнула Вельда. – Ой, девочки, вы бы слышали, какая история у нас произошла после рождения внука! Очень поучительная. Вот, послушайте.
Родила, моя невестка, значит, ребенка. Долго рожала – сутки почти. Скандал устроила, что старые аристократы на роды явились: следить, чтоб ребенка не подменили. Чуть всех не выгнала, но тут уж муж мой вмешался, пригрозил ее повесить. Я его, конечно, остудила: мало ли, что роженица в горячке скажет. Она вон, все какую-то «дуральную амнезию» требовала: такие слова только в бреду и выдумаешь. Но против старцев многоуважаемых, она, конечно, зря пошла. Все равно ж, когда ей не до приличий стало, рожающим чревом к ним повернули. Зря только возмущалась. Оттого и порвалась вся, что сопротивлялась – мне лекарь потом рассказывал. Ну, да не о том речь. Главное, что дальше было.
Мы ее давай учить грудью кормить. Она сначала вроде как согласна была. А спустя денек, как ребенок окреп и по-настоящему сосать начал, взбрыкнула: какая боль, мол, да что за наказание! Я ей и говорю: давай кормилицу позовем. Невестка думала недолго, согласилась. Сказала еще что-то вроде: ну и ладно, грудь красивей будет. Согласилась и молодец: все так делаем, чтобы поскорее плодовитость снова обрести. Когда грудью-то кормишь, нового не зачнешь, это все знают. А королевских внуков чем больше, тем лучше. Я даже подумала: какая молодец, сколько самоотверженности. Но рано я ее хвалить начала.
Дальше все ненадолго стало нормально: кормилица дитя кормит, молодая мать раны залечивает, муж ждет. Неделю ждет, другую. Жену не трогает, горничными ограничивается. Молодец, в общем. Спустя две недели пришел, долг супружеский справлять. Она ему: сдурел, мол, у меня еще все болит! Сынок-то у меня добрый, все понял, умничка, еще аж на неделю ее в покое оставил. Потом опять пришел. А она ему – нет, и все, представляете? Сыну Владыки Тьмы! Ну, тут он все-таки осерчал. Шутка ли: почти месяц кронпринц у жены не был. А она ему – не поверите! – заявила, что у нее там все болит, криво срослось, телесные жидкости подтекают и вообще она больше рожать не хочет!
- Что, так и сказала? – ужаснулась Фариэль, которая благость послушания впитала еще тысячи лет назад с молоком матери.
- Да, - подтвердила Вельда. – Тут, наконец, у сынка моего прояснение в голове случилось. Взял он кнут боевой, строптивицу к кровати привязал, по мягкому месту до крови отходил и долг супружеский, как полагается, исполнил. И потом уж не слушал больше. Назвалась женой, так будь добра, рожай детей, правильно я говорю?
- Правильно, - кивнула Ойша. – А то мамаши из них никудышные: побасенок и прибауток для малышей не знают, грудью кормить не умеют, будто не видали ни разу, как матери да тётки кормят. Моя, кстати, тоже пыталась мужу отказывать. Он от любви совсем размяк: не то что про кнут, про розги даже не вспомнил. Жалко ему, видите ли. Завел, по совету министра, новую фаворитку. И знаете что? Невестка бедной девушке лицо расцарапала! Вот позор-то был. Ну, тут уж мы всей семьей на совет собрались – как полагается, на кровавом плато, в истинном облике – и объяснили ей, зачем нужна жена и какое место оной занимать полагается. Хорошо так объяснили, доходчиво: после того случая долг невестушка исполняет исправно: уже двенадцатого ребенка носит. Вот только подурнела – слов нет. Все обвисло, волосы повыпадали, фигура расплылась. Смертная, что с нее взять. Сынок, знамо дело, остыл к ней давно. Раз в пару лет только заглядывает на недельку – новое дитя зачать. Ну да зато смирненькая теперь: сидит себе в башне, молитвы твердит. Жаль только, следить за ней приходится: то в петлю полезет, то вены вскроет. Как-то раз из окна пыталась выпрыгнуть: хорошо, пузо в окошке застряло.
- А зачем вы за ней следите? – удивилась Вельда. – Быстрей отмучается, быстрей новую невесту найдете, нормальную.
- Да неловко как-то: у нее и так жизнь, как у букашки короткая, - пожала плечами Ойша. – К тому же, интересно посмотреть, что с ней дальше будет: я слышала, есть у смертных такое состояние – «старость» называется. Говорят, они даже разум потерять могут. Зубы выпадают, рост меньше становится. Любопытно же: как это человек может расти обратно, из взрослого в маленького беззубого агукающего младенца.
- Да ну, - брезгливо скривилась Вельда. – Видала я, в каком состоянии нынче твоя невестка. Сомневаюсь, что из ЭТОГО может получиться обратно милый младенец. Если моя в петлю полезет, вынимать не стану. А из окошка так даже подтолкну, если вдруг застрянет. Вот второго ребенка родит, и молодец, хватит с нее. Дальше можно нормальную девицу найти, чтобы перед гостями не стыдно было. Эти попаданки об этикете как будто никогда не слышали: ходить не умеют, за столом себя ведут ужасно и разговаривать со светским обществом не умеют. Безрогая, бескрылая. Так что ты не беспокойся, Фариэль: скоро ощущение новизны схлынет, и сынок твой поймет, что развратность и эгоизм – не лучшие женские черты. Просто подожди пару десятков лет.
- Да пары месяцев хватит, - обнадежила Ойша. – Вы удивитесь, но вот эти их яркие мордашки – нарисованные. Да-да! У моей невестки с собой целый набор всяких хитрых штучек был: чтоб ресницы чернить, щеки румянить, брови рисовать, губы яркими да блестящими делать. А потом все это у нее закончилось, и мы увидели ее настоящее лицо: бледное, с синяками и пятнами. Обман сплошной, в общем. Она еще пыталась нашей косметикой пользоваться, но разве жемчужной пудрой для полировки чешуи все это замаскируешь? Да и брови, намалеванные углем – то еще зрелище. А хорошие идеи, которые она первое время подавала нашему мажордому в отношении быта, у нее быстро иссякли. Видно, не ее это были мысли, чужие. И как только все это у нее закончилось, осталась как есть: пустышка. Но хоть за детей спасибо.
- Вот с детьми, кстати, не всем везет, - возразила Вельда. – Я тут слышала, морской король свою попаданочку того – казнил за бездетность через десять лет после свадьбы.
- Да ну? – удивилась Фариэль.
- Точно вам говорю, - подтвердила Вельда. – Это для нас ждать детей столетиями – норма. А попаданки эти если в течение года не забеременели, то уж и не жди от них детей совсем. Порченые. Или старые просто. Вот у морского короля старая оказалась. Когда он на ней женился, ей тридцать было. Не возраст – смех! Мои дети в тридцать лет еще башенки в детской строили, а у попаданок это считается средним возрастом. А уж в сорок они того… Бездетные совсем становятся. Лекарь говорит, это от их чрезмерной плодовитости: мол, все дети за пару десятков лет выдаются, и все, пустота в животе. Таких женушек только на плаху. Зачем она нужна такая? И некрасивая, и не умная, и бездетная.
- В монастырь еще можно, - предложила менее категоричный вариант Ойша.
- Точно, - кивнула Вельда. – Только в монастыре такие сгниют со скуки. Они ж до жути привередливые: потроха не едят, ночную вазу под кроватью ставить не позволяют. Осенью им в замке холодно, летом в платьях жарко. В монастыре-то с этим еще строже. Проще уж казнить и не издеваться.
- Развлечения наши им скучными кажутся, - продолжила Ойша, поджимая губы. – Ни певцами, ни сказителями, ни прогулками, ни вышиванием – ничем их не развлечь. Все по каким-то волшебным живым картинкам скучают да по таинственному Интернету. Ни один дворцовый певец про такого сказителя – Интернета – даже не слышал.
- Ой, и не говори, - отмахнулась Вельда. – Развлекать этих попаданок – бесполезное времяпрепровождение. Да и зачем? Знаете, что я думаю? Мне кажется, великий Мерилин специально что-то там наколдовал с мировой брешью, только нам не сказал. Помните, мы как-то пожаловались ему, как тяжко приходится королевским родам, когда всего один-два наследника, а то и вовсе ни одного? Похоже, могучий старик специально присылает нам этих девиц. Так что пусть рожают. А их глупости мы уж как-нибудь потерпим ради внуков-то. Что нам, трудно, что ли, подождать лет пятьдесят-шестьдесят?
- И правда, что это я? – сразу воспряла духом Фариэль. – Главное – внуки будут. А уж смертную невестку мы как-нибудь переживем.
- В конце концов, у вас всегда есть пыточная, - кивнула Ойша. – Будет сильно строптивиться, угости ее розгами, как следует. А не поможет, так руки-ноги для рождения детей не нужны. Глаза и уши, кстати, тоже.
- Сынок не позволит, - вздохнула Фариэль. – Видели, как он ее тискал? Из-за любви мужчины женам многое прощают.
- Согласна, - кивнула Ойша. – Только любовь проходит. А свекровь остается.
Женщины переглянулись, подбадривающее улыбнулись друг другу и продолжили свою степенную прогулку под страстные крики, доносящиеся из спальни молодых.
.
ЛитСовет
Только что
