Читать онлайн
"Ты вкусно пахнешь"

Он сидел так близко, что можно было чуть вытянуть руку и коснуться его рукава. Ткань на сгибе локтя собралась в мелкие складочки, и под ярким солнечным светом стал хорошо заметен ткацкий рисунок – герб рода О’Рих. Легкий ветерок прошелся по помещению, и ее носа коснулся чужой, ни на что не похожий запах. Хаш вдохнула всей грудью, на мгновение чуть прикрыв глаза. По телу ручьями заструились волны дрожи. Хаш сжала зубы и плотнее сомкнула пальцы на рукояти меча.

Так близко она к нему еще не подходила: оба в лучшем случае всегда держались друг от друга на расстоянии удара копьем. Но это помещение – верхний уровень цитадели – было слишком тесным для такого количества человек. Ее сородичи, которым принадлежала цитадель, вальяжно расселись по подоконникам, сундукам, облепили стены и колонны. Некоторые из них демонстративно разглядывали свое оружие, одаривая немногочисленных эльфов кривыми ухмылками, но те предпочитали игнорировать подобные выходки со спокойствием ледяных статуй.

Хаш переступила с ноги на ногу, незаметно приблизившись к нему еще на два пальца. Эльф сидел чуть впереди и справа. Его голова так удобно возвышалась над спинкой кресла, что руки сами просились отсечь ее. Хаш представила, как остро отточенная сталь с извилистым следом гномьей ковки легко взрезает тонкую белую кожу и едва заметно подрагивающую артерию под ней, как мягко разделяет хрупкие кости и выходит с другой стороны. И все это – за мгновение, так, чтобы все осталось на своих местах. Он бы еще успел с удивленным взглядом схватиться за горло, а потом… Хаш сглотнула. Примерещившийся ей запах крови сразу исчез. А отец все бубнил и бубнил…

На самом деле ей не нужно было здесь присутствовать. План атаки она знала назубок, ибо сама его разрабатывала: князь рогни давно уже не занимался военными делами, во всем положившись на молодую, не в меру активную дочь. Разумеется, они не афишировали это во избежание слухов, но старшее командование догадывалось, от кого на самом деле исходят приказы. Впрочем, никто не возражал: Хаш была наследницей рода Сиквин, и меньшего от нее не ждали.

Сквозняк снова прошелся по помещению. Эльфа окатило волной запахов от стоящих справа вояк. Он поднес руку к лицу и поморщился. Хаш едва заметно хмыкнула и перенесла вес на правую ногу, оказавшись еще ближе. Ронан, друг детства, наконец, заметил ее маневр, оценил позицию и подмигнул. Хаш смутилась. Она вовсе не собиралась нападать на эльфов и даже не пыталась занять защитную позицию. Она и сама толком не знала, что ей здесь нужно. Разве что удовлетворить любопытство и взять один жемчужный волос, что вот-вот должен был упасть на грязный пол.

Эльф шевельнулся: видно, почувствовал ее близость и занервничал. Хаш задержала дыхание, перекинув взгляд на карту. Как раз вовремя: эльф все-таки повернул голову, покосился на нее через плечо, но не заметил ничего предосудительного и вернулся в исходную позицию. Хаш медленно выдохнула. Щеки у нее запылали. Девушка почувствовала те точки на ее теле, на которых задержался взгляд эльфа: к коже в этих местах словно приложили завернутый в тряпицу кусочек льда.

Отец наконец-то приступил к самому главному. Лица присутствующих оживились. Двое старших эльфов склонились друг к другу и принялись шептаться. Ее сородичи хмурились и явно были против предложенного плана: больно легкие, по их мнению, задачи стояли перед ушастыми. Хаш недовольно покривилась, но не объяснять же каждому дураку, что нет никакого смысла кидать эльфов в самое пекло: какой прок от их острого зрения и чуткого слуха там, где нужно просто рубить всех, у кого не две ноги? Как ни прискорбно было это признавать, но ее народ был слишком прост и прямолинеен и годился лишь для хорошей драки, а эльфы куда полезнее были в качестве разведчиков, гонцов, лекарей и поваров. Невдомек обычному вояке, что лучшая армия – та, что сыта, здорова и бьет не в лоб, а в слабое место противника.

Эльф снова шевельнулся, перенеся вес на левый локоть и подперев голову рукой. В груди Хаш вспыхнул огонек азарта: еще чуть-чуть, всего полшага, и можно будет сделать какое-нибудь простенькое движение – потянуться там или наклониться, чтобы отряхнуть плащ – и попутно захватить интересующий ее объект. Она облизнулась в предвкушении. Потом спохватилась и огляделась: не видит ли кто. Но народ внимательно слушал ее отца. Только Ронан ржал в кулак, усиленно делая вид, что смотрит только на карту. Хаш обругала себя: действительно, что за детские выходки? На кону судьба пусть не страны, но западного княжества уж точно, а она тут развлекается.

Сделав себе такое внушение, Хаш чуть отступила. Эльф снова покосился на нее через плечо. И чего смотрит? Хотела бы, давно бы уже прикончила. Даже не вынимая меча. Вон бутылка какая замечательная стоит: приложить ею как следует по затылку, и ушастик изящным движением осядет на пол. Эх, посмотреть бы на это зрелище…

На самом деле ее народ – рогни – никогда с эльфами не воевал. Раз и навсегда поделив в незапамятные времена земли, два народа держались поодаль, считая друг друга отвратительными. Сородичам Хаш эльфы казались изнеженными, слащавыми и лживыми. Но, вполне возможно, все дело было в тщательно скрываемой зависти: эльфы жили чуть ли не в три раза дольше. Сами же рогни славились своей прямотой, грубостью и отсутствием манер, что, в свою очередь, отталкивало от них ушастых соседей. Но, к чести ее народа, никто не умел так просто и искренне радоваться жизни, как рогни: ругаться - так с дракой, мириться - так от всей души, гулять - так на широкую ногу! Время от времени на границе двух стран происходили стычки, но до настоящей войны дело никогда не доходило.

И вот, полгода назад случилось непредвиденное событие: ровно посередине между землями эльфов и рогни поселилась кочующая стая волколаков. Зубастые, полуразумные твари по достоинству оценили откормленные стада коров и овец обоих народов, не брезгуя и самими двуногими. Долгое время эльфы ждали, пока воинственные рогни вырежут опасных пришельцев. Рогни же, хоть и славились любовью к дракам, своими шкурами почем зря рисковать тоже не желали, отлично понимая, что волколаки досаждают и эльфам. И пока разумные расы ждали, кто же первым прогонит прочь четырехлапых захватчиков, полуразумные захватчики с удовольствием вырезали их стада, никем толком не удерживаемые.

Напряжение достигло предела в ночь летнего солнцестояния. Хаш во главе небольшого отряда отгоняла крупную стаю хищников прочь от города. Мохнатые твари сопротивлялись очень активно, их пасти то и дело щелкали возле самых ушей разгоряченных битвой рогни. Но Хаш недаром называли «пятым генералом», и ее отряд гнал волколаков все дальше и дальше. Увлекшись, Хаш вышла далеко за пределы границ. Местность кругом была незнакомая, но ее это не волновало: хотелось все-таки не просто прогнать, а одолеть тварей. Один за другим ее соотечественники отставали, зажав очередного волколака меж каменных валунов вдоль горной речки, а их предводительница без устали рвалась вперед.

Ночь все плотнее укрывала землю мглой, и в какой-то момент, оглянувшись, Хаш не увидела своих соотечественников. Волколак, воспользовавшись ее промедлением, прыгнул в расщелину и помчался прочь, скрытый от глаз нагромождением камней. Хаш остановила лошадь и попыталась оглядеться. Изгиб реки показался ей знакомым, но лишь слегка: было похоже, что она смотрит на границу с другой стороны.

Усталая и нервная лошадь неуклюже переступала с ноги на ногу. Она все еще стремилась скакать куда-то, напуганная погоней за волколаками, но сил на это у кобылки больше не было. Хаш, которой нескончаемое покачивание и переступание с копыта на копыто мешало сосредоточиться, раздраженно дернула поводья. Лошадь дернулась, и тут земля под ними начала осыпаться, пластом оползая вниз, к расщелине и обрыву. Жалобно заржав, кобыла попыталась сделать скачок в сторону, игнорируя отборный мат хозяйки, оступилась, и они вместе полетели вниз, окруженные тьмой и неизвестностью.

Первым рывком Хаш выдернуло из седла. Мир перевернулся, плохо закрепленная поклажа вскользь ударила ее по затылку, рассыпая искры перед глазами. Второй рывок едва не вывихнул ей ногу, причем сразу во всех трех суставах: это тело умудрилось извернуться в полете и зацепиться стопой за какой-то ремень. Девушка сразу замерла, напрягшись и растопырившись: спасительная петля ничем не была закреплена, а снизу шумела река.

Хаш не провисела и секунды, как послышалось жалобное ржание, вслед за которым последовал еще один рывок. Чуть не выскользнув из ремня, девушка поспешила прижать петлю другой ногой, но ее снова тряхнуло. Петля дергалась и раскачивалась, и Хаш поняла: лошадь, похоже, застряла в ущелье вниз головой, а она висит, зацепившись за поводья.

Ситуация была глупая. С одной стороны, судя по тому, что больше не было слышно шума падающих камней, лошадь уже никуда не падала, а застряла капитально. А с другой стороны, несчастное животное было еще живо, все время дергалось и не давало ей подтянуться и уцепиться за поводья рукой. Все силы девушки уходили на то, чтобы не дать петле соскользнуть.

Время шло, мышцы ослабевали, в голове все отчетливее начинал стучать пульс, а лошадь все не сдавалась, то ли пытаясь выбраться, то ли агонизируя. Хаш уже несколько раз ударилась о скалу, и щека у нее была разбита. Из пореза вниз стекала кровь, заливая правый глаз. Впрочем, был и хороший момент: ветер растащил тучи, и луна светила все ярче. Хаш уже видела неровную линию каменного гребня, который пропорол лошади бок, и кое-как различала блеск воды внизу: слишком далеко, чтобы нырок с такой высоты не закончился смертью.

Тогда-то она и встретила его, этого эльфа. Он возник над обрывом, как привидение. Постоял немного, разглядывая странную композицию, потом исчез. Спустя полминуты сверху сбросили веревку.

Вспомнив об их первой встрече, Хаш поморщилась. Нет, рогни никогда не отличались ухоженным внешним видом, но в ту ночь она выглядела уж слишком эксцентрично: грязная, потная, с опухшим лицом и покрасневшими глазами. Волосы сбились в мочалки и намертво склеились натекшей кровью. Она хромала на одну ногу и первые несколько минут почему-то не могла нормально выговаривать слова. А еще она предстала перед эльфами проигравшей. То есть, Хаш-то, конечно, знала, что ее отряд наверняка успешно вернулся домой, но для эльфов все выглядело иначе: шпионка из рода рогни пробралась на их земли, но заблудилась в темноте и застряла в ущелье. И «случайно» проходивший мимо шумевшей на весь берег лошади эльфийский принц – сама доброта – великодушно спас ее. Пфе! Хаш тогда стоило больших усилий не сорваться на грубость и язвительность, а показать себя истинной дочерью своего отца и наследницей великого рода. Тогда ее все-таки соизволили проводить (не без присутствия бдительной стражи, разумеется) до ближайшего поста рогни.

Затем было долгое расшаркивание перед эльфами со стороны отца и прочие неприятности, но… именно этот инцидент и положил начало сотрудничеству. Рогни, пусть и весьма условно, оказались в долгу перед эльфами. Эльфы, отлично понимая, что грош цена такому долгу, вежливо отказывались от благодарности. В результате у двух народов просто появился повод для начала переговоров, и они, хвала небесам, этим поводом воспользовались. Потому-то и собралась теперь такая странная компания в приграничной цитадели.

Король эльфов восседал в резном кресле, словно сошедший с небес древний бог. Одежды его сияли в солнечном свете, и приближаться к нему никому из рогни не хотелось. Старейшины эльфов выглядели не намного проще. Вся эта напыщенность раздражала рогни, и каждый из них старался по-своему выделиться, чтобы разрушить и опошлить создаваемый эльфами эффект торжественности: то и дело из толпы доносились глумливый смех, рыгание, сморкание и прочие неприятные звуки. Отец Хаш, великий князь народа рогни, разумеется, не позволял себе подобного. Он лишь оделся чуть более церемонно, чем обычно, но это, похоже, произвело на эльфов куда большее впечатление, чем прочие выходки рогни: в таком виде великий князь казался еще более крупным и грозным. Пусть король эльфов и сиял, но это сияние уже не казалось столь могущественным, когда князь рогни нависал над ним, расправив плечи в массивных накладках и раскинув тяжелый черный плащ.

В общем, Хаш нравилось это неявное противостояние. Первую четверть часа. А потом она заметила того эльфийского принца, и мысли о торжественности момента вылетели из ее головы. Остались только жгуче-постыдные воспоминания, которые она упорно отгоняла от себя, и непреодолимое желание хлопнуть знакомого по плечу – так, чтобы поморщился и зашипел, потирая ушибленное место.

Сначала Хаш так и хотела сделать, но чем ближе она подходила, тем больше что-то внутри противилось этому желанию. Эльфийский принц не сиял, как его отец, но все равно производил впечатление изукрашенной шелками и драгоценными камнями статуи. Она украдкой разглядывала его, стараясь не привлекать внимание и делать вид, что ей просто скучно, но кресло и стол загораживали обзор. Было видно только голову, левую руку и плечо. Хаш скользнула взглядом по тщательно уложенным волосам, по плечу, локтю и задержалась на серебряном перстне. Она чуть подалась вперед, чтобы разглядеть рисунок, и в тот же миг эльф в третий раз повернул голову.

Они встретились взглядами. Хаш обдало холодом, внутри что-то скрутило, но она не подала виду. Чуть склонив голову на бок, она вопросительно приподняла бровь: ну, чего смотришь? Эльф первым отвел глаза. Хаш даже примерещилось, что он брезгливо поморщился. И чего она тут крадется, как на охоте? Ну, эльфы, ну, принцы и короли. Ей ли не знать, что под короной такая же дурная голова, как и под шапкой деревенского бездельника.

Мысленно обругав себя, она уверенно преодолела оставшееся расстояние, сняла одиноко висевший жемчужный волос со спинки кресла, развернулась и пошла прочь. Сзади послышались шум и гул отодвигаемых стульев: это закончился совет. Хаш воспряла духом, улыбнулась и подняла трофей к лицу: волос и волос, ничего особенного. Пожав плечами, она еще немного поразглядывала его на ходу, потом разжала кулак, и ветер унес находку прочь. Оу, уоу, уоу! Хаш затормозила: что-то не туда пошла, отец же в этой стороне гостей поселил. Задумалась, однако.

Она развернулась и… врезалась носом в грудь того самого эльфа. Ее обдало чужим запахом, словно могучей морской волной. В ушах зазвенело.

Хаш попятилась, сделала шаг влево. Эльф шагнул туда же. Она вправо, и он – так же.

- Прошу прощения, - сказал эльф, поворачиваясь боком в тесном проходе. - Позвольте мне пропустить вас. Я был столь неуклюж… Надеюсь, вы не пострадали?

- О, не стоит беспокоиться. Это моя вина, - по инерции в той же манере ответила Хаш. И тут же мысленно отвесила себе оплеуху: перед кем это она тут расшаркивается? Она у себя дома и может делать, что хочет!

- Впрочем, вы могли бы быть и поосторожнее, - тут же сменила она тон на куда более наглый и насмешливый. – Вдруг кто-нибудь подумает, что вы ко мне приставали?

- Приставал? – переспросил эльф. Взгляд у него стал чуточку растерянным: похоже, он не знал такого выражения.

- Ну, клеились, липли, лапали, - начала подбирать подходящие выражения Хаш, все больше и больше входя во вкус.

- Я вас не понимаю, - слегка нахмурился эльф: по тону он чувствовал, что его пытаются задеть, но не мог ответить в той же манере, и Хаш наконец-то почувствовала себя в своей тарелке.

- Не бери в голову, брат, - сказала она, хлопнув-таки эльфа по плечу. – Однажды какая-нибудь добрая женщина тебе объяснит.

С трудом удерживая на лице невозмутимое выражение, Хаш вынырнула из облака чужого запаха и, чуть ли не посвистывая, зашагала прочь. Мимолетное желание оглянуться и полюбоваться зрелищем в виде растерянного эльфа она тоже с честью поборола.

Дни шли за днями. Точное время атаки никто не назначал: ждали, пока у волколаков закончится гон, и они снова соберутся в одну более-менее цельную стаю. Можно было, конечно, и чуть раньше начать, но в поисках пары молодые самцы разбредались по всей округе, не подпускаемые к клановым самкам старшим поколением. Некоторые не особо умные двуногие дамы даже верили, что молодые волколаки в это время способны превращаться в людей, и выходили им на встречу в поисках фантастически сильного и брутального суженого. Может, и находили. Только никто их после этого не видел.

Хаш, к счастью, в эту чушь не верила. Ей вообще было не до сказок: с таким трудом собранная двухрасовая армия неплохо грызлась и сама с собой. Нет, до кровавых стычек не доходило: ненависть ненавистью, но военный трибунал никто не упразднял. Зато то одна, то другая стороны ежедневно устраивали довольно мерзкие подставы. Причем у рогни гадости получались особо изощренными, а у эльфов – долгоиграющими.

- Еще одна такая неделя, - сказала Хаш отцу, плюхаясь на кучу шкур, - и я лично буду сажать на кол каждого такого «шутника». Ты не поверишь: наши сегодня обосс…

- Да, я уже слышал, - перебил ее князь. – Зачинщиков нашла?

- И плетей всыпала, - Хаш сжала кулак. – Но это не работает. Я уверена: завтра найдутся новые болваны.

- А что ты хочешь? – пожал плечами князь, поворачиваясь к ней. – Мужчины не могут так долго сидеть без дела.

- И чем мне их занять?

- Не беспокойся, - князь подписал последний указ и встал, разминая плечи. – Я уже подумал об этом. Сегодня вечером наши – не все, конечно, а самые адекватные – едут в гости к соседям.

- Чего? – Хаш подскочила и выпучилась на отца. – Шутишь?

- Не шучу, - серьезно ответил тот. – С родом О’Рих мы уже договорились. В столицу они нас, разумеется не пустят, да и ехать дотуда было бы далековато, а вот в их восточную крепость – ту самую, подле которой ты пыталась повеситься на сбруе собственной лошади…

- Пап, не напоминай!

- … в их восточную крепость нас пустят без проблем. Я уже разослал приглашения всем, кто умеет достойно вести себя в обществе. Кстати, у тебя хоть платье-то есть?

- Отродясь такого позора за мной не наблюдалось!

- Ну, значит, я был прав, что попросил Ксангеля О’Рих прислать тебе пару нарядов.

- Чего? – взвыла Хаш. – Чтоб я эльфийские шмотки носила? Да никогда!

- Твое «никогда» закончится через час, - князь покосился на солнце. – Карету уже готовят. Иди хоть голову вымой. И ногти почисти: говорят, эльфы это каждый день делают.

Он оглядел свои пальцы с явной темной каймой.

- Да ты шутишь… - пробормотала Хаш, но все-таки встала и пошла к себе.

Мытье не было для нее проблемой: как бы ушастые не язвили на эту тему, рогни все-таки являлись чистоплотной расой. Просто они были не настолько одержимы этим вопросом, как их западные соседи. Хаш по-быстрому помылась, подстригла ногти, рассудив, что нет ногтей – нет грязи под ними. А потом дело дошло до наряда, и тут она впервые ощутила, какая пропасть пролегает между их народами.

- Я так на улицу не выйду, - сказала она служанке, разглядывая свою грудь в глубоком вырезе. Служанка согласно покивала и озабоченно поинтересовалась:

- А оно, часом, не свалится?

- Даже не знаю, - Хаш попрыгала. Платье подозрительно поерзало по телу, но сползать, вроде бы, не собиралось.

- А как вам там… внутри? – с интересом спросила служанка, обходя пышную юбку по широкому кругу.

- Как будто меня обмотали языком ящерицы-переростка и обложили подушками со всех сторон, - честно ответила Хаш, прислушиваясь к ощущению, с которым шелк обхватывал ее тело. – Слушай, дай какую-нибудь жилетку, что ли. Или хоть наплечники.

- Извините, ваш отец не велел, - служанка с жалостью посмотрела на нее. Хаш зябко потерла голые плечи.

- Я ведь так и простудиться могу, - сказала она.

- Ой, забыла, - служанка всплеснула руками. – Тут еще плащ есть. Но он только для дороги. По приезду придется снять.

- Давай сюда скорее, - потребовала Хаш. – Я тут голая стою, а ты забывчивостью страдаешь. Вдруг заглянет кто?

Служанка торопливо накинула на нее шелковый плащ с капюшоном. Хаш сразу перестала зябко ежиться. Ей даже захотелось все-таки посмотреть, как выглядят эльфийские празднества. Может, просто сказать, что простудилась, и весь вечер ходить в плаще?

Пока она размышляла и разглядывала свое кривоватое отражение в лезвии меча, слуга доложил, что карета подана, и Хаш впервые в жизни забралась в скрипучую деревянную коробочку, которую не иначе как по ошибке назвали средством передвижения. Сиденье было неудобным, окошки – маленькими. Карета громыхала и страшно тряслась, подскакивая на каждом булыжнике. Хаш никак не могла приноровиться, да к тому же поминутно проверяла: не слишком ли сильно сполз корсет. Ехала она нестерпимо медленно, а друзья снаружи еще и подтрунивали. Хаш огрызалась и крыла их матом, но им от этого было только веселее.

К счастью, до нужного места было действительно недалеко: всего пара часов. Но Хаш устала так, словно скакала верхом день напролет. Когда карета остановилась, она была готова обнять первого, кого встретит по ту сторону этой пыточной камеры.

Но дверь ей открыл какой-то незнакомый эльф в дорогих одеждах. За спиной у него выстроилась целая процессия встречающих в костюмах попроще. Он представился братом короля и помог ей выбраться. Хаш еще только сделала пару неуверенных шагов, пытаясь нащупать неудобными туфлями каменную дорожку, скрытую от глаз пышной юбкой, а с ее плеч кто-то уже стянул плащ. Она вздрогнула, но не подала вида, как ей неуютно. Сородичи тут же обменялись многозначительными взглядами, оценив ее обнаженные плечи, и даже попытались посвистеть. Она украдкой показала им нехороший знак.

Дальше были любопытные взгляды. Десятки, сотни взглядов. Люди смотрели на нее, отворачивались, потом снова смотрели. Встретивший ее эльф, чьего имени она даже не запомнила, представлял всех встречных. Двинутые эльфы: разве можно в таких условиях уловить хоть что-нибудь? Разумеется, в ее памяти не задержалось ни одно лицо, ни одно имя. Поэтому она была даже рада, когда, наконец, они добрались до центра залы, где в красивом кресле, в окружении усыпанных бриллиантами девушек сидел король эльфов. Хаш облегченно выдохнула и поприветствовала его, ударив себя кулаком в плечо. Девушки захихикали. Хаш покосилась на них своим фирменным взглядом «Убью», и они сразу умолкли.

- Приветствую вас, - король встал ей навстречу, заставив придворных склонить головы. – Вы – первая девушка-рогни, приглашенная ко двору эльфов.

Хаш покатала в голове возможные ответы и выбрала самый, на ее взгляд, подходящий:

- Это честь для меня, - сказала она, с трудом сдержавшись, чтобы не гаркнуть эту фразу по-военному, как она и должна звучать.

- С моими сыновьями вы уже знакомы, - он махнул рукой на трех высоких эльфов, которых она недавно уже встречала на военном совете. – А это вот моя дочь, Гизель. Я слышал, вы с ней одного возраста. Надеюсь, вам у нас понравится.

Хаш немного нескладно заверила его, что ей уже нравится, размышляя: как эльфам удается делать именно то, что ей совершенно не нужно, и не делать того, что нужно. Вот например: к чему ей знакомство с этой Гизель, выглядящей так, словно у нее под носом сдохла и протухла кошка? Гораздо полезнее было бы, наконец, узнать, как зовут ее спасителя: почему-то в обе их предыдущие встречи никто так и не удосужился представить ей этого… замечательного человека.

Эльфы тем временем потеряли к ней всякий интерес. Мужчины отошли и продолжили разговор о чем-то своем. Гизель же, напротив, подровнялась, подтянулась, высоко вздернув свой и без того поросячий носик и вежливо поинтересовалась, нравятся ли ей цветы перед входом. Хаш честно ответила, что никаких цветов она не заметила. Девушка растерялась, но почти сразу спохватилась и спросила, как ей замок. Хаш огляделась, оценила расположение входов, высоту потолка, размеры окон и сказала, что конкретно это помещение не слишком удобно для обороны, но зубчатые стены замка, мимо которых они проезжали, внушают доверие. Гизель переглянулась с другими девушками, помолчала немножко и спросила, кто сшил ей такое красивое платье. Хаш покосилась на свой наряд, отряхнула покосившуюся юбку и ответила, что не знает. Гизель снова посмотрела на своих подруг в поисках помощи, и тут до Хаш дошло: похоже, король эльфов велел дочери развлекать гостью, но не учел, что у девушек не найдется ни одной общей темы для болтовни.

Поняв это, Хаш заверила Гизель, что ей тут все очень нравится, но она зашла совсем ненадолго – только чтобы выразить почтение королю и его семье – и совершенно не обязательно тратить на нее свое время: она еще немного полюбуется танцами и отбудет обратно. Гизель не слишком ей поверила. Пришлось «по секрету» соврать, что Хаш боится темноты и не хочет возвращаться домой поздно ночью. Как ни странно, это сработало. Девушки тут же наперебой принялись уверять ее, что сегодня вдоль всех ближайших дорог специально расставили посты охраны и ей нечего опасаться, но да, уважающей себя девушке правильнее будет вернуться не слишком поздно.

Долг хозяйки был выполнен, и удовлетворенная Гизель от нее наконец-то отстала. Хаш отошла к стеночке и стала наблюдать за происходящим. В дальнем углу, у высокого стола собрались ее друзья: они знакомились с эльфийской кухней, и по их лицам сразу можно было понять, что ей не стоит даже пробовать. Чуть поближе стояла группа рогни постарше: они беседовали с кем-то из местных – по виду, с военными, но кто их разберет, в таких расфуфыренных нарядах. Возле королевской семьи тоже наблюдалось несколько ее соотечественников из тех, кто был ближе к ее отцу.

- Позвольте пригласить вас на танец, - золотоволосый эльф изящно склонил голову и протянул руку.

- Чего? – растерялась Хаш. – А, простите, я не умею танцевать эльфийские танцы.

Она покраснела. В этом не было ничего предосудительного – в конце концов, где бы она такому научилась? Но все равно было неприятно. Словно она снова подводит отца.

Эльф извинился и откланялся, а Хаш постаралась забиться в самый темный уголок, чтобы ее не побеспокоили еще раз.

С каждой минутой вечер становился все более и более скучным. Девушки обходили ее стороной, от мужчин она пряталась сама – и от чужих, и от своих, зная их ушлые характеры. Она уже подумывала, а не воспользоваться ли ей моментом и не откланяться ли официально, сославшись на поздний час, но тут она заметила небольшую арку, ведущую в сад. Оглянувшись - нет ли в этом чего плохого? – она спиной вперед покинула зал.

Снаружи было свежо, темно и хорошо. Пахло сырой листвой и мятой. Хаш прошла немного вдоль ярко освещенных окон и увидела те самые цветы, про которые говорила Гизель. А что, действительно заметный палисадник. Ее отец, правда, такой ерундой не занимается, но некоторые бабушки из рогни садят у себя что-то подобное – пчел кормить.

Хаш подошла и понюхала один цветок.

- Редкое зрелище, - раздался у нее за спиной знакомый голос. – А вы не боитесь, что некоторые могут заподозрить в вас девушку?

Она обернулась и увидела того самого эльфа.

- Я не понимаю ваших шуток, - сказала она.

- А я – ваших, - честно сказал эльф. Они уставились друг на друга. Хаш снова пробрал холодок. Она зябко передернула плечами.

- Вам стоит вернуться внутрь, - предложил эльф. – Здесь слишком прохладно.

- Спасибо, но в саду мне интереснее.

- Вы всегда говорите правду?

- А что, нужно все время врать?

Они опять уставились друг на друга. Молчание затянулось.

- Извините, - эльф первым отвел глаза. – Я не привык разговаривать с рогни.

- А я – с эльфами.

И опять молчание. Хаш с любопытством оглядела «собеседника». Сегодня он был одет чуть побогаче, чем при их прошлой встрече. Даже какие-то побрякушки на себя понавесил. Хаш вытянула руку и потренькала ногтем по одной из подвесок. Эльф чуть отошел и удивленно нахмурил брови.

- Что, какое-то табу? – спросила Хаш.

- Нет, - с заминкой ответил эльф. – Ничего такого. Просто не ожидал. У нас как-то не принято друг друга трогать.

- А-а. Ясно, - протянула Хаш, пряча руки за спину.

- Но если вам очень хочется, можете потрогать, - предложил эльф.

- Нет, спасибо. Я потерплю, - ответила Хаш.

Они снова посмотрели друг на друга. Хаш осмыслила последний разговор и, не сдержавшись, хохотнула. Эльф тоже неуверенно улыбнулся.

- Знаете, предлагаю разговаривать нормально и просто ничему не удивляться, - сказала она куда более уверенным тоном. – Мне кажется, так будет проще.

- Да, пожалуй, вы правы, - согласился эльф, тоже слегка расслабляясь.

- Кстати, как ваше имя? – наконец-то поинтересовалась Хаш.

- Искил. Искил О’Рих, - представился он с легким поклоном. – А ваше?

- Хаш из рода Сиквил, - она протянула кулак. Эльф вопросительно посмотрел на нее, потом неуверенно поднял руку. Хаш удовлетворенно кивнула и ткнула кулаком в кулак.

- Позвольте предложить вам прогулку по саду, Хаш, - он выставил локоть. Хаш приподняла брови, но пожала предложенный локоть. Искил едва заметно улыбнулся, взял ее под руку и повел по тропинке – слишком тесной для такого пышного платья.

- Знаете, я давно хотел спросить, - сказал он. – Почему рогни ведут себя так… странно в присутствии эльфов?

- Странно? Это как? – уточнила Хаш.

- Ну, развязно что ли, - осторожно пояснил Искил. – Слишком импульсивно.

- О-о-о! – протянула девушка. – Не хочу вас расстраивать, но в присутствии эльфов мои сородичи ведут себя очень даже сдержанно.

- Да? – удивился Искил. – То есть, в обычной жизни рогни еще более… более…

- Живые, - подсказала Хаш, отнимая у него руку и наклоняясь над очередной приятно пахнущей клумбой. – Честно говоря, эта ваша «высокая речь», этикеты и прочая ерунда смущают даже меня, не то что обычных рогни. Не понимаю, зачем громоздить конструкции из слов, если они совершенно не отражают твои мысли? Зачем стоять столбом, если перед тобой – друг, и тебе хочется его обнять? Зачем делать вид, что проявления природы вам чужды? Если ты, положим, хочешь в туалет, какой смысл врать, что тебе нужно «освежиться» или «припудрить носик»? Не понимаю. Как будто тот, с кем ты разговариваешь, никогда не ходит отлить.

- Да, в чем-то вы правы, - со смущенной улыбкой признал эльф и пригладил волосы над покрасневшим кончиком уха. – Но нам так проще.

- А нам проще быть проще, - улыбнулась Хаш, приваливаясь к стриженому кусту (куст затрещал, но выдержал). – Говори то, о чем думаешь, делай то, о чем на самом деле мечтаешь, и тебе не придется терзаться сомнениями.

- И что? Неужели вам не хочется иногда скрыть свои настоящие желания или мысли? – поинтересовался эльф, оглядываясь: не видит ли кто, как гостья обращается с произведением садового искусства.

- Хм. Не понимаю. Приведи пример, - потребовала Хаш, незаметно для себя самой переходя на «ты».

- Ну, скажем, не нравится тебе один человек, - начал Искил. – Но этот человек выше тебя по званию. Разве ты будешь говорить ему, что он тебе не нравится?

- А почему нет? – не поняла Хаш. – Вот я моему конюху не нравлюсь, так он мне так и сказал, что руки у меня из задницы растут и чтобы я к лошадям больше не подходила.

- А вы? – с интересом спросил эльф.

- А что я? Сказала, что ему, кроме лошадей, больше ни до кого дела нет, и послала обратно на конюшню.

- И он до сих пор у вас работает? – не поверил эльф.

- Ну да, - кивнула Хаш, все больше чувствуя себя в своей тарелке. – Он хороший конюх. Но рожа у него мерзкая. А еще он воняет.

- Не понимаю, - нахмурился Искил. – Он ведь вас оскорбил!

- Чем?

- Ну, он же сказал… - эльф замялся. – Извините, я не могу повторить.

- Вот об этом я и говорю, - заметила Хаш. – Трудно общаться, когда не можешь даже повторить чужие слова.

Они снова помолчали, остановившись возле какого-то пруда и разглядывая плавающих в нем рыбок.

- Знаете, вы можете говорить со мной так, как вам хочется, - предложил Искил, присаживаясь на каменный спуск и касаясь поверхности воды рукой. Рыбки вместо того, чтобы прятаться, сгрудились в одну кучу и стали пробовать его пальцы на вкус.

- Я так и делаю. Уже, - кивнула Хаш, садясь рядом.

- И… если это так важно, вы можете ко мне прикасаться, - немного подумав, добавил эльф.

- Что? Даже ударить можно? – не поверила девушка.

- А вы хотите меня ударить? – Искил посмотрел ей в глаза. Хаш снова окатило волной холода. По спине пробежали мурашки.

- Нет, но все может быть, - пожала плечами девушка, вглядываясь в глубину его глаз. Искил снова первым отвел взгляд, но Хаш не стала отворачиваться и продолжила его разглядывать. У эльфа были густые брови, широкая переносица и чуть впалые щеки. Раскосые глаза прекрасно сочетались с длинными ушами и строгими линиями подбородка.

- У тебя красивые уши, - заметила Хаш, трогая кончиком пальца серьгу-гвоздик с прозрачным камушком. – Мне, вообще-то, не нравятся эльфийские уши, но у тебя они ничего так.

- Эмм, - замялся эльф, не зная, как реагировать. – Спасибо.

- И пахнешь ты вкусно, - добавила Хаш, подаваясь вперед и почти утыкаясь носом в его рубашку. Эльф нервно оглянулся по сторонам.

- А вот нюхать меня лучше не стоит, - он осторожно отодвинулся.

- Почему? – удивилась Хаш. – Трогать можно, а нюхать нельзя?

- Ну, вдруг я плохо пахну, - попытался объяснить Искил.

- И что? – не поняла девушка. – Я же сама решила тебя понюхать, ты меня не заставлял. Не понравится, ну, отодвинусь, нос почешу. Чихну, в крайнем случае.

- Но мне будет неприятно знать, что кому-то пришлось вдохнуть мой дурной запах…

- Ты хорошо пахнешь, я же говорила.

- Ну, а если бы плохо?

- Я бы тебе об этом сказала, - пожала плечами Хаш.

- Но к тому времени тебе бы уже пришлось почувствовать плохой запах, - стоял на своем Искил. – И мне было бы стыдно за это.

- Под этим кустом куча навоза. От твоего отца пахнет стариковским потом. Твоя сестра где-то наступила в собачье дерьмо. Где-то за этим садом кухонная свалка: оттуда несет тухлым яйцом. А вот из-за той стены доносится легкий запах дохлятины.

- Ого, - Искил даже отодвинулся. – Ничего себе нюх. Это только у тебя или у всех рогни?

- У всех, - спокойно ответила Хаш. – Мы все живем в мире запахов. Есть приятные, есть неприятные. Был бы твой отец рогни, я бы попросила его держаться от меня подальше, а твоей сестре посоветовала бы помыть туфли. Хотя, она и сама бы не смогла терпеть эту вонь, будь она рогни.

- То есть, если вдруг я приду к вам, скажем, пропотевшим, вы отправите меня мыться?

- Нет, - улыбнулась Хаш. - Говорю же, ты приятно пахнешь.

Она снова подалась к нему, едва заметно шевеля крыльями носа. Искил дернулся было назад, но потом замер. Хаш не трогала его, только слегка нависала, поочередно обнюхивая то глаза, то ухо, то шею, то рубашку. Когда она попыталась спуститься чуть ниже, Искил все-таки остановил ее, впервые прикоснувшись.

- Не надо, - попросил он, слегка придерживая ее за подбородок. – Мне неуютно.

- Но мне нравится, - попыталась поспорить Хаш, наседая на эльфа и заставляя его откидываться все сильнее, пока он не опустился на локти.

- Прошу вас, прекратите, - Искил попытался вывернуться, но Хаш опиралась о землю с обеих сторон от его тела, не давая сдвинуться с места. Ее едва слышно пыхтящий носик пробрался между пуговиц и ткнулся ему в грудь.

- Восхитительно, - промурлыкала Хаш, потираясь об эльфа щекой и запуская одну руку под расстегнутый камзол. Рука была холодной, и эльф вздрогнул.

- Вы замерзли, - сказал он, пытаясь поймать и остановить ее руку. – Давайте, я провожу вас внутрь.

- Не хочу, - честно сказала Хаш, приникая к нему все теснее. – Мне опять придется врать и умалчивать. Это очень утомительно. Хочу остаться здесь, с тобой.

- Но нас могут увидеть, - Искил покосился в сторону тропинки.

- И что?

- Они могут подумать что-нибудь плохое, - пояснил эльф.

- Плохое? – удивилась Хаш. - У меня нет с собой оружия. Да если бы и было, где бы я его спрятала? Не под юбкой же.

- Нет, - Искил покраснел до кончиков ушей. – Я имел в виду не это. Мои сородичи могут решить, что мы с вами… ну… занимаемся любовью.

- Любовью? – Хаш приподнялась и задумчиво, словно примеряясь, оглядела эльфа. – А что в этом плохого? Разве эльфам не нравится заниматься любовью?

Искил сглотнул. Взгляд его непроизвольно скользнул по обнаженной шее и плечам девушки. Хаш с интересом провела рукой по его виску, щеке, шее, потянула за край банта, распуская его, скользнула пальцами под воротник.

- Не в этом дело, - сказал эльф вмиг охрипшим голосом, снова осторожно пытаясь ее остановить. – Просто мы даже не женаты.

- Ну, вообще-то мне замуж нельзя, пока наследника не рожу, - невозмутимо пояснила Хаш, расстегивая пуговицы одну за другой. Искил все-таки схватил ее за запястье. Тогда она снова приникла щекой к его груди – на этот раз уже обнаженной.

- Но мы принадлежим к разным расам! – Искил осторожно, но уверенно отодвинул ее темноволосую голову. Хаш посмотрела ему в глаза.

- Но мы оба люди, - сказала она. – Мужчина и женщина. Что еще нужно?

На секунду запутавшись в пышной юбке, она все-таки уселась сверху. Свободной рукой провела по волосам эльфа, расстегнула еще пару пуговиц. Со стороны дома донесся какой-то едва заметный шум. Искил вздрогнул.

- Хаш, остановитесь, - взмолился он. – Это неправильно.

- Но ты так вкусно пахнешь, - простонала девушка, склоняясь к нему. На секунду Искил сдался, и они слились в сладком, до дрожи и боли пробивающем поцелуе. Вкус ее губ был терпким и солоноватым. А еще он вдруг тоже почувствовал ее запах – густой и дурманящий голову. Но в следующее мгновение из-за кустов снова донесся какой-то шум.

- Нет! – эльф наконец-то нашел в себе силы отодвинуть девушку. Встал, стремительно застегнул обратно все пуговицы и взялся за бант.

- Но тебе же нравится, - растерянно пробормотала Хаш.

- С чего вы взяли? – грубовато ответил эльф, отряхиваясь и оправляя волосы.

- Ты пахнешь так, словно тебе нравится, - Хаш посмотрела ему прямо в глаза. Искила обдало жаром.

- Я же не рогни. Вы могли и ошибиться, - холодно сказал он, отворачиваясь. – Я не хочу любви с рогни. Пойдемте, я провожу вас обратно.

- Нет, - Хаш отступила назад, в тень. – Я поеду к себе.

- Вам стоит хотя бы попрощаться, - сказал он. – Это неучтиво – сбегать с праздника, который был организован чуть ли не в вашу честь.

- Отец был прав, - тихо сказала Хаш из темноты. – Вы лживые. А я наболтала лишнего. Прощай. Будем считать прощание с тобой официальным прощанием с домом О’Рих.

Хаш развернулась и побежала к выходу, оставляя на кустах обрывки платья. Со стороны дома снова послышался шум. Шуршание все приближалось. Искил повернулся, и в то же мгновение из-за живой изгороди показалась Муля – питомец его сестры: источник шума был найден.

- Ваф! – радостно тявкнула она.

- Тьфу, - плюнул в ответ эльф и зашагал в сторону дома.

Охота на волколаков случилась через два дня и затянулась на неделю. Искил больше не встречал Хаш, хотя раньше частенько видел ее запоминающуюся мордашку среди прочих рогни.

«Вот и славно, - думал он. – Хорошо, что Муля ее тогда спугнула. Эти темноволосые… ну совершенные животные».

Обычных рогни, не воинов из тех, с кем он вместе воевал, Искил встречал теперь куда чаще: основную стаю они разбили и теперь вылавливали рассеявшихся по восточному берегу одиночек, зачищая, в основном, земли рогни. Уже не раз ему приходилось присутствовать на вечерних гулянках, где темноволосые пили, как не в себя, плясали, прыгали через костры и тискали своих хохочущих женщин.

- Ты какой-то грустный, - сказал ему брат, садясь рядом и протягивая кружку с элем.

- Устал, - сказал Искил. – Каждый день одно и то же.

- И то верно, - кивнул брат, с улыбкой глядя, как две юные девицы-рогни отплясывают что-то дикое на рассыпанных по земле еще горячих угольках. - Кстати, завтра нас приглашают в гости ко двору их князя.

- А могу я отказаться? – тут же скривился Искил.

- Даже не думай, - его брат нахмурил брови. – В прошлый раз мы пригласили всех детей князя рогни, и никто из них не проигнорировал приглашение. Теперь наша очередь. Это обычный визит вежливости, не более того.

Искил не ответил, но еще больше помрачнел.

- Гизель говорит, нашему отцу и князю рогни так понравилось сотрудничать, что они решили даже объединить две семьи.

- Что? – Искил вздрогнул и с тревогой взглянул на брата.

- Да ты-то чего боишься, - рассмеялся тот. – Это мне нужно бояться: я же в семье младший, так что меня и попросят жениться на этой… как ее.

- Хаш, - чувствуя легкий холодок под ребрами, подсказал Искил.

- Вот-вот, - улыбнулся эльф. – Хаш из рода Сиквин. Как думаешь, я ей понравлюсь? Отец говорит, по традициям рогни мне сначала придется сделать ей сына, а потом уже жениться. А для этого нужно хоть немного друг другу понравиться.

- Вымойся получше, - хмуро посоветовал ему Искил и опрокинул в себя остатки эля.

Чтобы отыскать место празднования, им понадобилась помощь провожатых: оказалось, у рогни было принято устраивать победные празднества под открытыми небом, приглашая всех желающих. В чистом поле были поставлены шатры, повсюду горели костры и жарилось мясо. Каждый нес с собой что-нибудь, на чем собирался сидеть, корзину с едой и вино. Шатры, поставленные семьей Сиквин, быстро обросли по кругу палатками и шатрами поменьше – создавалось впечатление, что тут остановилась на ночлег целая армия.

Искил брел среди пирующий, придерживая за плечи поминутно вздрагивающую от громких возгласов сестру. Гизель, обряженная в нежно-розовое платье, успела в клочья изодрать подол и испачкаться. Выглядела она так, словно ее только что спасли из рабства. Время от времени она принималась то хныкать, то подвывать от страха. Искил обреченно тащил ее вперед. Он уже много раз успел пожалеть, что не вышел вместе с другими братьями, а решил проводить сестру: если б он с ней не пошел, Гизель сбежала бы еще на подступах. Но с его поддержкой она была готова дойти до конца. Что бы она там себе под концом не навоображала.

Искил же за столько дней совместной охоты успел привыкнуть к рогни. Он уже различал, когда они задираются по-настоящему, а когда просто дразнятся, и нынешний шум воспринимался им как обычный уличный гвалт. Сестре же казалось, что каждый встречный пытается их убить. Она умирала со страху уже три четверти часа, пока они блуждали в попытках отыскать шатры Сиквинов, и Искил уже просто мечтал, чтобы Гизель, наконец, лишилась чувств, и он бы просто закинул ее на плечо и пошел бы напрямик через буйно пляшущие толпы.

- Эй, красавица! Иди к нам! – окликнул кто-то его сестру. – Ты так сладко пахнешь, что даже слюнки текут.

И молодой рогни широко улыбнулся, принимаясь поигрывать мышцами и бровями.

- Он хочет меня съесть! – в ужасе пропищала Гизель, хватаясь за шею брата так, словно собиралась его придушить.

- Хуже, - сдавленно прошипел Искил, протаскивая ее мимо. – Он тебя просто хочет.

- Что? – Гизель выпучила глаза. – Ой, фу!

- Эй, ушастые! – снова окликнул их парень. – Вам направо.

- Спасибо! – Искил махнул ему рукой.

- За что ты его благодаришь? – возмутилась Гизель. – Ты должен вызвать его на дуэль! Он оскорбил твою сестру!

- Не могу, - эльф скрипнул зубами. - Он думает, что сделал тебе комплимент.

- Да мало ли что он там себе думает? Невоспитанный…

- Гизель, заткнись! – оборвал ее вконец обозленный Искил. - Лучше платье оправь. Вон князь рогни нам рукой машет.

- Дурацкие шутки. Что князю делать в этой толпе? Почему мы вообще бредем сквозь…

- Все, не могу больше, - сказал Искил, толкая сестру в руки старшего брата, вышедшего им навстречу. Тот понимающе ухмыльнулся.

- Да ты бы себя вспомнил в первые дни, - сказал он. – Тоже ведь кривился от каждого встречного рогни. А теперь ничего: даже есть с ними за одним столом… прости, костром… научился. А вообще, не жалуйся: это твоя была идея спасать ту девчонку.

- Угу, - буркнул Искил, нацепляя на лицо приветливую улыбку и поворачиваясь в сторону семьи Сиквил.

Хаш стояла рядом с отцом. Рядом с ней без умолку трещал его младший брат. Искил вежливо поприветствовал Сиквилов и выразил свое почтение. Хаш смотрела куда-то в сторону. Искил заученно поцеловал воздух над ее рукой и отошел к кострам – поужинать и уйти отсюда, пока никто не видит: благо, рогни не видят в этом ничего оскорбительного.

Празднество было таким же скучным и однообразным, как и все гулянки рогни, на которых он присутствовал. Вокруг танцевали, пили, смеялись. Периодически Искилу приходилось улыбаться знакомым и разговаривать о всякой ерунде. Ему наливали, он пил. На столе все прибывали и прибывали закуски: у рогни было принято готовить прямо по ходу праздника, и самые лучшие яства всегда появлялись ближе к полуночи. Но где-то через час он начал замечать, что ему стало хорошо: сестра липла уже не к нему, никто не приставал с расспросами, никого не нужно было развлекать, и никто не пытался развлекать его. Искил даже пересел поближе к кругу для танцев, прихватив с собой бутылочку с гнутым горлом, а чуть позже и лениво прилег на бок, подперев голову рукой.

И тут он увидел, как она танцует. Хаш кружилась в самом центре круга в обнимку с его братом. Они отплясывали что-то несусветное – явно не относящееся ни к танцам эльфов, ни к танцам рогни. Смеялись, сверкая зубами, болтали. Другие пары огибали их, неприкрыто пялясь. Хаш выглядела счастливой. Его брат – тоже. В какой-то момент они остановились. Эльф зашептал ей что-то на ухо, она улыбнулась и… случайно посмотрела в глаза Искилу.

Его словно обожгло. Веки защипало. Он заморгал и отвел взгляд. Горячая волна быстро рассеялась по телу. Искил вздохнул, сделал большой глоток, допивая вино, и улегся на спину. Звезды куда-то плыли, звуки доносились словно сквозь стену. Он закрыл глаза и позволил головокружению увести его в царство снов.

Ему снилось каменное ущелье. Конские копыта молотили воздух, а острый гребень камня жадно выгрызался в бок кобылы, медленно, но верно сдирая мясо с костей. Ветер крепчал, унося тучи в сторону, и луна все ярче освещала странную картину: меж двух каменных стен висит вниз головой жалкое, залитое кровью существо. Оно еще дергалось, оно еще пыталось спастись. Из чистого любопытства – выберется или нет – Искил велел бросить твари веревку. И через полминуты над краем ущелья показались горящие безумием глаза. Существо из последних сил забросило свою жалкую тушку наверх и тут же отрубилось. Искил подошел, слегка тронул его носком сапога. Никакой реакции. Брезгливо поморщившись, он присел, набросил существу на шею носовой платок и проверил пульс. Надо же, живое.

- Да это девчонка-рогни, - сказал кто-то.

- Ага, точно, - подтвердил другой голос. – Я видел издалека, как они гнали волколаков вдоль реки. Отстала, видно, от своих.

- Или она просто разведчица, - предположил первый.

- Думаешь, она за нами наблюдала?

- Да кто их знает, этих рогни.

- Тихо, - прикрикнул на них Искил, заметив, что девушка приходит в себя. Он откинул грязные волосы с ее лица. Рогни вдруг вяло шевельнулась, ухватила его за руку, едва заметно потерлась щекой и сказала:

- Ты вкусно пахнешь.

Эльф улыбнулся.

Рассвет разгорался медленно. Искил на краткий миг приоткрыл глаза и снова закрыл их. Вокруг было тихо. Только слышались время от времени чьи-то кряхтение, сопение, покашливание. Под головой эльфа лежала мягкая подушка. Рука ощущала длинный ворс шкур, которыми была застелена земля перед праздничными шатрами. Воздух был довольно зябким, но Искилу было тепло. Мысли лениво текли мимо. Вставать или хотя бы шевелиться не хотелось. Ночью кто-то укрыл его одеялом, и теперь оно прижимало его к земле, разрешая только дышать.

Со стороны шатра раздались легкие шаги. Кто-то подошел, присел рядом. С трудом борясь с утренней ленью, Искил открыл глаза. Перед ним сидел на корточках младший брат и улыбался.

- Да ты у нас, оказывается, пьянчужка, - посмеиваясь, тихо сказал он. Искил закрыл глаза, не желая отвечать.

- Брат, почему ты мне не рассказал?

«О чем?» - хотел сказать Искил, но лишь едва шевельнул губами.

- Мы так мало говорим друг с другом, - задумчиво сказал эльф. – Я вот подумал: молчание – это правда или ложь? К какой стороне оно ближе? Эй, Искил? Спишь, что ли? Ладно, спи. Я домой. Скажу отцу, что ты задержишься.

Эльф встал. Шаги стали удаляться, пока не стихли совсем. Искил в третий раз открыл глаза. Рассвет горел всеми цветами радуги. Над лесом виднелась жемчужная дымка. Едва заметный ветерок нес от реки запах тины и цветущей пижмы. Он налетал на эльфа, развеивая теплое облако нагретого им воздуха, обдавал свежестью, а потом снова отступал. Когда он в очередной раз налетел и отступил, Искил вдруг ощутил тонкий и очень знакомый запах. Сердце его вдруг сбилось с ритма и принялось стучать сильнее и чаще. Стало не просто тепло, а жарко. Искил поморщился и чуть шевельнулся, откидывая одеяло.

Под одеялом лежала Хаш, тихо посапывая.

- Что? – Искил приподнялся и коснулся шеи. Воротник был плотно застегнут. Все вещи были на месте.

Хаш почувствовала его движение, чуть шевельнулась, просыпаясь. Открыла глаза.

- Что ты здесь делаешь? – слегка растерянно спросил Искил. Хаш улыбнулась, прильнула к его груди.

- Ты вкусно пахнешь, - сказала она, потерлась об него носом и снова заснула. Искил подумал немного, прислушался к себе, потом осторожно лег обратно. Уткнулся носом в темные волосы, сделал глубокий вдох. Пахло теплом, домом, сном, свежим хлебом и еще чем-то светлым и очень знакомым. Улыбка тронула губы эльфа.

- Ты тоже, - сказал он, обнял ее и закрыл глаза.

Дорогой читатель! Меня пригласили на эту площадку недавно, и я пока не уверена в целесообразности переноса сюда всех своих рассказов и романов (которых уже свыше 15 штук). Но если Вам понравилось это произведение, оставьте отзыв и/или лайк, чтобы я знала, что на этой площадке кто-то тоже хочет читать мои книги.

С уважением,

Екатерина Бунькова