Читать онлайн
"Дурное начало"

Девушка медленно открыла глаза, фокусируясь на раскинувшейся впереди картине. Возвышенность. Убегающее вдаль разнотравье, характерное для безлюдных пространств Коркари, скоро скрывалось из виду, уходя вниз. А дальше взгляд терялся в необъятном ландшафте. Старые покатые холмы, сверху донизу покрытые древним хвойным лесом, то тут, то там испещренные проплешинами полян с торчащими в небо обломками деревьев. Такие раны оставляли пожары и неистовые зимние ветра. Но с приходом весны те затягивались свежей зеленью.

Взгляд девушки с минуту бесцельно бродил среди диких, первозданных изгибов, прежде чем зацепился за знакомый ориентир. В глазах вспыхнуло узнавание. Быстрые движения глаз — от приметной глыбы к памятному оврагу и дальше. И вот изящные темные брови поползли вверх. Из-за дальнего холма на линии горизонта вяло поднималось пять-шесть столбов молочного дыма. Верный признак лесного пожара. Только набрать полную силу шансов у того было немного. Слишком близко подступила осень. Тяжелые кучевые облака, ползущие на запад задевая вершины холмов, каждую вторую ночь обрушивались вниз холодным проливным дождем.

Легкий прохладный ветерок нес ароматы мокрого леса и лениво шевелил свободные локоны цвета вороного крыла, собранные в тугую прическу. Девушка нахмурилась — в направлении дымных столбов располагался дом. Но память подводила, не делясь ни единым фактом за последние сутки. Вместо тех присутствовала слепая уверенность — возвращаться некуда.

Женское тело подстыло и одеревенело. Первое же дерганое движение обернулось болью. Продолжительный отдых на студеной земле, отдающей влагой, да прислонившись к гладкой стене из серых базальтовых блоков — это не сулило путнику ни здоровья, ни доброго настроения. С кряхтением поднявшись, девушка осмотрелась. Стена, находившаяся позади, поднималась на три или четыре метра, прежде чем обрывалась обломками. Составлявшие ту некогда камни усеивали землю, будто медленно утопая в травяном покрове уже не первое десятилетие. И никакой иной растительности окрест.

Помимо замысловатой прически, на девушке присутствовали грубо сшитые из лоскутов выделанной кожи штаны и мягкие бесшумные сапоги из оленьих шкур. Плотная вязаная безрукавка из теплой шерсти с капюшоном и на левом плече — пучок черных перьев южного ворона. Перья привлекали взгляд размером, размах крыльев носившей те некогда птицы достигал полутора метров. Из нижней одежды — льняная рубаха на голое тело с закатанными рукавами, едва очерчивающая грудь, не требующую никакой поддержки. Из украшений глаз цеплялся за повязку на левом плече. Грубая кожа с искусно вырезанным орнаментом. Череп, переплетенный с завитками, символизирующими ветер или корни. Старое ожерелье из потускневших металлических сегментов. Шнурок с амулетом, умело вырезанным из кости и с грубо ограненным гранатом. Пять погнутых железных колец, вплетенных в короткую косичку у левого уха. Мочки ушей, не сильно растянутые кольцами из потемневшего серебра. На безымянном пальце правой руки неприметно пряталось кольцо — полоска исцарапанного золота.

Подхватив с земли прочный дубовый посох, длиною метра два, девушка двинулась вдоль стены, осторожно прикасаясь к поверхности свободной рукой и пытаясь вспомнить — что это за место. Вскоре стена оборвалась грудой обломков. Здесь был пролом до уровня почвы, открывавший вид внутрь. Ансамбль целиком — некогда форпост с единственной дозорной башней. Каждый сохранившийся элемент содержал почерк имперской архитектуры периода стремительного расширения. Рубленые ровные линии. Декоративные арки, голая функциональность без украшений и исключительная прочность. Едва улавливались следы поздних построек, характерных для Ферелдена столетней давности. Время и суровый климат стерли четыре пятых усилий по повторному использованию укрепления.

Пробравшись внутрь, девушка огляделась. Завершив осмотр, та начала проворно взбираться на остатки стены, дабы бросить взгляд на руины сверху. Память без запинки подсказывала, подобные форпосты расходились в глубину Коркари полукругом в день или два пути, имея единый центр — древнюю крепость Остагар. Но только кости одного-единственного пережили минувшие зимы и гнев Хасиндов. Того самого, руины которого сейчас осматривали сверху цепкие глаза. О чем память умалчивала — почему девушка очнулась так далеко от дома и в этом конкретном месте, а не посреди привычного леса. Внезапно по лицу пробежала тень сомнения и свободная рука сама собой метнулась к притороченной у бедра простоватой кожаной сумке. Из той торчали тонкие позеленевшие металлические тубы, запечатанные черным сургучом.

Вытаскивая один за другим, девушка внимательно изучила уцелевшую гравировку. Символы на старом Тевене, языке Империи, перемежались с архаичным шрифтом Ферелдена и геральдикой, характерно указывающей на древний орден Серых Стражей. Вместе с тем здесь присутствовало и упоминание последнего уцелевшего государства гномов — Орзаммара, с символом неизвестного девушке Парагона. А также Круги Ферелдена в качестве ответвления Церкви. И отдельно, Корпус Храмовников. Четыре тубуса оплетала символика Долийских кланов, хотя девушка знала только о трех, кочующих в пределах окружающих земель. Последний тубус отмечала геральдика королевского рода Ферелдена. Договора Серых Стражей о всеобъемлющей помощи действующему Командору страны с момента начала Мора… Быть может, те хранились некогда прямо посреди этого форпоста.

Посмотрев в сторону южного горизонта, девушка поморщилась. Встречи с порождениями тьмы в окружающих лесах действительно становились чаще. С каждым новым восходом. И, вероятно, неспроста племена Хасиндов два месяца назад ушли или глубже на юг, в болотистые низины, выходящие к холодным морским водам, или западнее, ближе к хребту Морозных гор. Пусть зимовка и там, и там должна была стать гораздо суровее. Не зная картины целиком — судить об угрозе Мора сложно, однако, совпадения, при близком рассмотрении, редко сохраняют невинный вид случайности. Форт, использованный в древности Серыми Стражами, договора, Мор… И дым у горизонта.

Повернувшись на север, девушка прищурилась. Там, за вздымающимися выше и выше холмами, скрывалась древняя крепость, прикрывающая единственный проход по ущелью сквозь отвесные скалы, которыми на сотню километров с запада на восток окружающая местность внезапно обрывалась в плоскую равнину. Даже для девушки подобная преграда сулила смерть.

Вздохнув, та обратила взор на запад, в сторону катящегося к закату солнца. До горизонта светилу оставалось едва ли полтора пальца в толщину. Без чувств пришлось проваляться часа три-четыре, вряд ли пять. В разгар дня. Это объясняло, почему мышцы девушки застыли, но не потеряли подвижность окончательно. Происходившее до этого момента смущало ту неопределенностью, чувством угрозы и остротой потери, смешанными с неясной потребностью. Без контекста эта каша только усиливала смятение. Нормальный отдых мог бы помочь разобраться в мыслях. А мог бы и нет. Но, разбираясь в себе, следовало двигаться в северном направлении. Чтобы оставить между собой, порождениями и неясной угрозой как можно больше холмов, рек, поселений и, может статься, вооруженных людей. Уже собираясь отвернуться, девушка застыла. У подножия холма, у линии деревьев, зоркие глаза заметили движение.

Из леса одна за другой появились четыре фигуры, два воина, лучник, последний похож на мага. Каждый — уставший, потрепанный, настороже. И никаких сомнений, куда те направлялись. Снова «совпадение».

Бросив последний взгляд на запад, девушка отступила со стены на выступ ниже, в тень. Присев на камни, та свесила ноги и набралась терпения.

* * *

С десяток минут потребовалось запыхавшемуся отряду, чтобы подняться на холм и вступить в руины. Пройдя под аркой, сохранившейся в стене, четверка слаженно рассредоточилась. Войны выдвинулись вперед — маг по центру, лучник замыкал. Но ни один взгляд не поднялся кверху. Где над аркой с уступа стены поблескивала пара настороженных глаз.

Пока старый форт медленно обволакивали ранние сумерки, мужчины убедились в относительной безопасности развалин и приступили к поискам. Главное внимание уделялось остаткам поздних построек. Первозданные конструкции времен Империи — нарочито игнорировались.

Вел отряд светловолосый мужчина с короткой стрижкой. По поведению, стойке, экипировке, манере негромко отдавать приказы — воин с опытом. Блондин ни на минуту не убирал щит без опознавательных знаков и клинок. Так и ковырял острием среди обломков. Стоило тому встать вполоборота к наблюдательнице — острый взгляд выхватил шнурок с амулетом поверх стеганой куртки и кольчуги. Геральдический грифон — символ Серого Стража. Приметный признак, болтающийся на груди только у блондина.

Второй воин мог похвастать массивным двуручным клинком, ходящими под доспехами буграми мускул, толстенной шеей. Выделялся и жесткий ежик бритых наголо с неделю назад темных волос. Но на лице мужчины царила растерянность пополам с испугом. Да и в движениях не прослеживалось и половины угрозы, исходящей от предводителя. Лучник — пуще того. После подъема и за десять минут не сумел выровнять дыхание. Грязные засаленные волосы неопределенного темного оттенка сбились клочьями, а недельная щетина завершала образ небрежного, вороватого человека. В движениях мужчины сквозила нервозность.

Последним в группе шел маг, на диву — эльф. Без валассин, что говорило о рождении вне Долийских кланов. Одежда — походная роба до колен из плотной шерстяной ткани с капюшоном из мягкой кожи против дождя и ветра. С посохом, размером — как лежащий за спиной девушки. Природа наделила мужчину шевелюрой чуть ниже плеч, и цветом — не светлее прически незнакомки. Единственный из группы тот не бродил бесцельно, терпеливо используя время на методичный, внимательный осмотр.

Внезапно маг указал посохом посреди камней, и приятный на слух голос окликнул товарищей.

— Кажется, нашел. Командир?

Блондин обернулся и, недовольно бормоча под нос, подошел к указанному месту. Кивнув, мужчина воткнул клинок в мягкую почву, оставив там и щит, и принялся растаскивать в стороны тяжелые обломки. Силач с минуту наблюдал ход работы. Затем угрюмо вздохнул, убрал клинок в ножны и присоединился. Через четверть часа под обломками показалось прилегающее к остаткам стены постройки каменное углубление. Такие традиционно используют под массивные, окованные сундуки. Ныне там красовалась груда ржавых полуистлевших металлических полос, и трухлявых деревяшек.

Поза командира напрягалась. Копаясь рукой в гнилых останках, в конце концов, блондин разрядился отборной руганью. Эльф устало вздохнул, проигнорировав эмоциональную вспышку, и, ковыряя посохом землю, спросил.

— В другом месте?

Встав, блондин продемонстрировал в руке темный кругляш.

— Нет. Вот — печать Ордена. Зачарованный металл, которого не касается влага и тлен. По приметам Командора — договора хранились тут.

Грязнуля сплюнул на землю и усмехнулся.

— Видимо, подсуетились. И давненько поди.

— От договоров чужаку никакого толка. Да и знать о них никто не знал.

— Так-то оно так, командир. Однако, и договоров нема. А насчет пользы — тут бы поспорил. Оно ведь как бывает, вещь вроде и непонятна. Но коли знаешь, кому нужна — сразу другой расклад.

Эльф поднял глаза к небу...

— Темнеет.

…И встретился с поблескивающими из сгустившихся теней глазами незнакомки, изучающими происходящее как некоторую диковинку, то ли содержащую скрытую пользу, то ли бессмысленную. Мага ничто не выдало, кроме пальцев, побелевших вокруг посоха, и расширяющихся зрачков. Сохраняя спокойствие, эльф обратил на себя внимание.

— Командир. Без нервов. Мы не одни.

Трое мужчин синхронно обернулись на голос и вскинули головы вверх, схватившись за оружие. Взгляд девушки сразу переключился на подрагивающий наконечник стрелы, направленный той между глаз. Медленно подтянув ноги и выпрямившись на уступе, незнакомка продемонстрировала пустые руки. Затем завела те назад. Опершись на стену, тягуче выгнулась. Не спеша перенесла на руки вес, продемонстрировав отменный шпагат. И завершила переворот уже на стене с посохом.

Реакция на представление разнилась. Сосредоточенность сохранил только эльф, остальные пали невольной жертвой пластики женского тела. Поэтому маг оказался первым, кто, отступив на шаг, процедил сквозь зубы предупреждение.

— Чародейка!

Очнувшись от наваждения, силач, не скрывая дрожащего голоса, высказался категоричнее.

— Ведьма!!! Смотрите, глаза — волчьи!

Командир отряда поморщился, то ли из-за реакции членов отряда, то ли из-за собственной минутной слабости. Может и по иной причине… Но, отмахнувшись, громко, пусть не без волнения, огласил пару вопросов.

— Кто ты? Как давно здесь прячешься?

Девушка опустилась на корточки, держа перед собой упертый в камни посох. По округе впервые разнесся голос девушки — спокойный, хрипловатый, с нотками надменности и наделенный силой.

— Так-так… Чужакам ли вопросы задавать? Зачем старые камни пришли тревожить? Под нами пусть и выбеленные ветрами кости древнего форпоста... Серых Стражей? Но без остатка он теперь безбрежностью Коркари проглочен.

Командир отряда удивленно моргнул, опрометчиво обронив.

— Так ты знаешь…

Но тут же спохватился и, нахмурившись, перешел в словесную атаку.

— Раз известно о прошлом, то знай — прав у нас больше, чем у окрестных дикарей. Форпост основан Орденом. Служил верой и правдой Стражам десятки лет.

Девушка указала подбородком на держащегося настороже мага и прокомментировала выпад блондина.

— Сильные слова. Вот мои. У остроухого товарища поболе прав. Как маг — прямой наследник он Империи, чьим фундаментом Серые воспользовались. Как эльф — наследник он земель, что для фундамента основной стали. Что с того? Всмотреться — ушами он жертва больше, чем наследник. Раз в ход риторика пошла — кто тут первей, чья сильнее правда... Полагаю, ответов можно и не ждать. Ни манер, ни вежливости. Истинно стервятники.

Силач не выдержал потока обвинений и в чувствах выпалил.

— Мы здесь, по праву! У нас важная миссия, найти до…

Пара желтых глаз сосредоточилась на мечнике, немедленно перескочив обратно на блондина. Обжигающий взгляд последнего заткнул рот силачу прежде, чем тот сболтнул лишнего. Но, прежде чем лидер сумел вставить хоть слово, подал голос неопрятный лучник.

— Босс! Девка, быть может, из хасиндов. Дикари поодиночке, говорят, не ходят. Как бы в засаду не вляпаться, пока ляса точим.

«Девка» злобно ухмыльнулась, продемонстрировав набор зубов, не характерный ни полнотой, ни белизной для представителей южных племен. И тут же поддела собеседников.

— Ва-арваров боитесь? Могу-учие войны. Как же.

Маг, подойдя к лидеру со спины, положил тому на плечо руку и негромко обратил внимание на первостепенное значение времени.

— Командир. Скоро стемнеет, вырви глаз. Придется разбивать лагерь в руинах. С одной стороны — неплохо. С другой, напомню, вы сетовали на видимость этой вершины на часы пути окрест. Ночевка без костра и света. Без тепла. Возможно, только возможно, пора пустить в ход вашу сильную сторону и использовать дипломатию?

От начала и до конца монолога эльф озвучивал мысли без лишних эмоций, с ровной интонацией. Не выпуская незнакомку из поля зрения. Блондин речь выслушал молча. В конце кивнул, но руку мага с промелькнувшим раздражением все-таки сбросил. А лучник, демонстрируя непригодность для текущей роли, на последних словах отвлекся, вперив в эльфа взгляд переполненный удивлением. Завуалированный сарказм оценила и девушка, выгнув бровь и, впервые, присмотревшись к эльфу с интересом.

Прокашлявшись, лидер странной четверки обратился к чародейке повторно.

— Что ж… Пускай начали с… Кхм. Мое имя — Алистер. Так сложилось, что я веду отряд, относящийся к Ордену Серых Стражей. Пускай полноценный Серый Страж тут только один... Но это временно. Наша задача — добраться до древнего форпоста в Коркари и вернуть оставленные здесь некогда договора. Важные для Ордена документы. На земли юга наступает Мор и нужна страховка, что приносившие в древности клятву помощи отнесутся к долгу с присущим вниманием и чаянием. К несчастью, мы ограничены во времени, а на месте… совпадающем с приметами, документов не оказалось. Поэтому — если, вдруг… Кхм… вам… Кхм… Нечто известно. Мы были бы благодарны.

Встав в полный рост, девушка в недоумении покачала головой и дважды стукнула наконечником посоха о камни.

— Хрупки же союзы твоего Ордена, Страж. Раз надежды на древние бумаги приходится возлагать, в забытом миром уголке не меньше века пролежавшие. Впрочем, не южной варварке о путях цивилизованных северян судить. Это ведь типично — союзнику бумагу продемонстрировать, что легко в руках его врагов оружием суровым обернется. Просто ради уз скрепления. Но, с важного начнем. Значит, достичь успеха спешите и вернуться. Куда? И к чему спешка?

Лучник сплюнул, бросив в сторону, как бы между прочим, но вполне отчетливо, чтобы слышал каждый.

— Слишком мало ответов и слишком много сложных вопросов. Как пи-ить дать, измажемся в дерьме с ведьмой.

Незнакомка наименее ухоженного в отряде лучника игнорировала, сосредоточив внимание только на Алистере. Другие тем не менее, покосились неодобрительно. Пока блондин подбирал слова, девушка едва приметно в свете угасающего дня поджала губы. Слишком много фактов оказалось разом подброшено в воздух, и ловить приходилось наугад, принимая многое на веру. Тем временем, пусть хмуро, но блондин ответил.

— Остагар. Там ставка армий северных и южных Баннов, собранных под флагом и по призыву Короля Ферелдена.

Услышав подобное, девушка даже нагнулась вперед, перенеся часть веса на посох.

— И много сказано, и ничего, но за хвост лису попробую схватить. Вижу, с паденья Драйден Орден Серых так и не оправился, раз накануне Мора и, предположу, серьезной битвы за договорами отряд столь жалкий отправлен. И армии упоминание… Ведомой ведь не Серыми? Тысячи теплых кусков мяса, в одном месте собранных, словно обед сервирован. Порождения тьмы на дни пути вокруг не смогут соблазну противостоять. И вы отродий разом рассчитываете прихлопнуть, прилив остановив, грозящий вашим землям. Мор на год или два отсрочить. Задумка и опасна, и дерзка. Что может не так пойти…

Направив взгляд на север, девушка прищурилась, раздумывая над собственными вариантами. Получалось, единственное бутылочное горлышко, ведущее из Коркари — вскоре обратится местом для азартной игры с небывалыми ставками. Мудрый предпочел бы подождать развязки с безопасного расстояния. Однако, из-за упомянутой авантюры в ближайшие ночи леса Коркари начнут кишеть порождениями. Совпадения… Так выходило, что коли возникнет нужда, единственная группа воинов, способная встать между девушкой и врагами — расположилась внизу. Чародейка также учла взыгравшее в той странное любопытство к личности вождя, реализовавшего дерзкий план. А кроме того, тревожащее чувство угрозы, неким образом связанное с матерью, столбом дыма у горизонта и темным проломом в памяти. От того несло тонким ароматом страха, толкающим девушку не медлить, уходить прочь, пока… Пока…

Вернув внимание вниз, незнакомка произнесла.

— Сегодня твой час счастливый, Страж.

Самоуверенно ухмыльнувшись в ответ на четыре суровых взгляда, девушка извлекла из сумки тубус и бросила тот вниз, блондину. Ловко поймав предмет в полете, Алистер немедленно осознал — что попало в руки. По лицу лидера, суть ухватили и остальные. Но событие первым прокомментировал вновь силач, заодно выхватывая из ножен увесистый клинок.

— Воровка!!!

Страх и гнев смешались в неуправляемую комбинацию, стремясь, то ли одолеть друг друга, то ли бросить тело воина в бой, дабы избавиться от копошащихся в тесной голове мыслей. Но прежде, чем тот сделал или сказал некую глупость, мужчину болезненно треснул по голове посох эльфа. Повернувшись к скребущему затылок силачу, Алистер, с весомой долей металла в голосе, отрезал.

— Уймись, Джори. Кем бы ни являлась… дама, что так и не представилась. Теперь очевидно — где нужные документы. По крайне мере радует, что те в сохранности. Так ведь?

Девушка утвердительно кивнула и с надменными интонациями продолжила переговоры.

— Раз мы друг друга поняли, вот сделка, Страж. Благодаря северянам в этих лесах опасно оставаться. Больше скажу. Зима в Коркари — не для тонкокожих и твердолобых, а порождения тьмы вовсе это блюдо несъедобным сделают. Слово дайте, что скромную ведьму в целости и сохранности до Остагара доведете. И при обстоятельствах любых втайне дикарки присутствие посреди военного лагеря сохраните. Вплоть до момента отхода армии на север. В ответ — договоры ваши.

— В… Ведьма! Они и так наши!!!

— Уймись, говорю!

Обнаружение договоров в руках дикой чародейки, не связанной с Кругами, и буквально на расстоянии вытянутой руки, нервировало блондина. Мужчина не испытывал от сделки ни капли восторга и не скрывал такого отношения. Но в ситуацию вновь вмешался эльф.

— Не вижу, почему медлим, командир. Сделка как сделка. Как понимаю, с точки зрения Ордена нас не просят ни о чем предосудительном. Если нечто встает в горле костью — по возвращению к Дункану залейте это элем. А пока…

В разговор внезапно влез мечник, так и не убравший клинка в ножны.

— Что вы говорите? Как можно вести ведьму в военный лагерь? И… И даже если… Как вообще…

Алистер остановил поток вопросов подняв руку. Потерев переносицу, мужчина ответил.

— Вы правы. Оба. Но, Джори, боюсь, ты переоцениваешь трудности. За прошедшие дни следовало заметить. Из-за количества народа, в обычное-то время терпящего соседей с затруднением, основные силы брошены на пресечение внутренних беспорядков. Дозорные высматривают порождений, и только. И это не то чтобы проявление халатности. Земли вокруг пусты, а шпионы у порождений — неслыханная выдумка. Войти в лагерь не составит труда. Больше опасаться следует поведения… дамы.

При этих словах блондин метнул задумчивый взгляд на эльфа. Девушка в ответ на заброшенный крючок улыбнулась.

— Сколько беспокойства… о собственной шкуре. Придется предположить, что разумом дикарка не обделена и знакомств с Храмовниками на чужой территории не ищет.

Маг качнул головой, словно подчеркивая — «вот видишь», и вернул взгляд лидеру отряда.

— Да-да, ты прав, Алим. Мы согласны. Я согласен. Даю слово. Теперь можем мы…

Девушка стукнула посохом о камни, прерывая слова Алистера, и подытожила.

— Да будет сделка, между Морриган, дочерью Флемет, и Алистером, Серым Стражем.

Джори тихо охнул, а небритый лучник грязно, по кабацки, выругался, емко и сочно суммируя общие эмоции отряда.

— Бездна возьми. Готов деньги ставить в заклад, с нашим-то везением, это не «какая-то-там» Флемет. Та самая Ведьма Диких земель из легенд…

О серые камни разбилась крупная капля дождя. Первая из многих...

* * *

Прежде чем солнце успело скрыться за горизонтом, источник дневного света окончательно закрыла туча. Стремительно приближаясь с востока, облако олицетворяло надвигающуюся на Коркари ночь. Завихрения напоминали перевернутое и застывшее в шторм море. Высокие области будто испускали внутренний свет и плавно переходили к свинцовым, почти черным оттенкам у гребней бурунов, падающих к земле.

Во время обмена договорами ветер, казалось, совершенно стих, и отряд поспешил спуститься с холма в сопровождении редких капель. Но стоило пересечь опушку, позади стал нарастать шум. Будто нечто стремительно неслось сквозь леса, холмы и поляны. Пока Джори удивленно оглядывался, Морриган демонстративно накинула капюшон безрукавки и ускорила шаг, поравнявшись с Алистером.

— Поторопиться следует, Страж.

Блондин раздраженно оглянулся на девушку и коротко резанул.

— Знаю…

В этот миг, вторя звонкому смеху «ведьмы», шум настиг отряд, рухнув на плечи холодным проливным дождем, моментально промочившим до последней нитки. Представившийся Даветом лучник опять выругался сквозь стиснутые зубы и подытожил.

— Конец тетиве.

Не сбавляя темпа, командир отряда бросил через плечо.

— Куда дел кожаную, что шла с луком?

— О… Южная тетива, добрая. Всепогодная. В большом ходу среди солдат. Сторговался на солонину, пару крепких перчаток и пять медяков.

Ежась под дождем, Джори хмуро обронил.

— Не заметил на привале солонины.

— Конечно. Стал бы тащить ту с собой. Припрятал в Остагаре.

— Воск?

— Толковая мысль приходит опосля.

Под диалогом подвел черту Алистер, горестно вздохнув и дав краткую оценку сметки Давета.

— Идиот…

Следующий час мужчины шагали сквозь негостеприимный лес молча. Приметных троп здесь отродясь не водилось, поэтому требовалось постоянно поглядывать под ноги. При полном отсутствии солнечного, лунного и звездного света, это вызывало затруднения. Проливной дождь вовсе сжимал тоскливый мирок до пяти-шести шагов в каждую сторону. Некоторую легкость сохраняла только идущая сбоку девушка, будто и нет падающей с неба воды. Сквозь нехоженые заросли чародейка скользила без труда.

Первым сломался силач, с грустью вываливший на товарищей личные переживания.

— Холодно и голодно. Привал будет?

Не сбавляя шага, Алистер провел перчаткой по лицу, смахивая лишнюю влагу и заправляя мокрые волосы назад.

— Нет. Если тут и найдется укрытие на ночь — я о таком не знаю.

Скосив глаза в сторону спутницы, командир оставил неозвученный вопрос подвешенным в воздухе. Но чародейка в ответ только отрицательно покачала головой, без уточнения — нет желания отвечать, или нет укрытий. Помедлив, блондин продолжил.

— Остановимся под дождем — в мокром обмундировании без костра замерзнем. А костер тут даже с магией толком не развести. Так, Алим?

Замыкающий колонну эльф смахнул с ресниц капли, поправил мокрый капюшон и хмыкнул, без слов отрицая выполнимость подобного подвига.

В следующую четверть часа произошло четыре события. Во-первых. На очередном склоне Давет поскользнулся, с громкой бранью исчезнув среди корней раскидистых южных сосен. Мужчина нашелся парой десятков метров ниже по склону. Целый, невредимый, грязный, но чрезвычайно уязвленный общими улыбками и презрительным взглядом Морриган. Девушка осталась единственным членом отряда, соскользнувшим вниз не испачкавшись по пояс.

Во-вторых, интенсивность дождя стала медленно спадать. На смену пришла морось, так же раздражающе холодная, но не застилающая зрения. Температура воздуха при этом продолжила падать, превращая дыхание в клубы пара и через мокрую одежду проникая до самых укромных уголков тела.

В-третьих, отряд наткнулся на след, отчетливый на мокрой почве очередной поляны, а значит — свежий. Тот тянулся на северо-восток под прямым углом к текущему курсу. Отпечатки крайне своеобразные и глубокие. Алистер высморкался и высказал мысли.

— Генлоки. С десяток. Идут строем, а не как стая. Выходит, с теми вожак. Обуви нет, значит — нет и экипировки.

Морриган тоже обратила на следы внимание, добавив пару слов от себя.

— Менее часа назад. Кто попадался за последний месяц, имели хотя бы подобие одежды и оружия.

Блондин кивнул и поскреб подбородок.

— Спешили.

— Догадка?

— Не чувствую порождений поблизости. Получается, успели отойти на приличное расстояние.

Наконец, когда отряд, устало кряхтя, взбирался на очередной холм, позади раздался волчий вой. Тому вторили ответы левее и правее. Отряд инстинктивно встал и мужчины обернулись. Хотя, очевидно — разглядеть нечто конкретное в ночной темноте посреди леса вряд ли было возможно. Издав раздраженный стон, ведьма прямолинейно сформулировала собственное отношение.

— Дети, что в лесу первый раз. Стая жертву окружает. Настороже держитесь и движение продолжайте. В нужный час хищники нагонят.

Алистер вогнал наполовину извлеченный клинок обратно в ножны, насупился, но зашагал в изначальном направлении. Эльф метнул в Морриган задумчивый взгляд и двинулся следом. Замешкался только Давет, непривычный чувствовать себя жертвой, а не охотником, и Джори, ответивший с оттенком злости в голосе.

— Твои дружки, ведьма?

Девушка, впрочем, на брошенную фразу даже не обернулась, уже шагая вровень с командиром отряда.

Стая настигла путников ближе к вершине, поддерживая напряжение непрерывной перекличкой, не дающей забыть — звери повсюду. Массивный волкодав материализовался из мешанины темноты и кустов по левому флангу беззвучно, одним прыжком собираясь свалить лидера двуногих. Алистер, впрочем, оказался скор на ответ. Сорвав с пояса круглый щит, блондин встретил зверя ударом слева направо, наотмашь, прямиком по черепу. Взвизгнувшая самка, так и не завершив прыжка, рухнула на землю.

Первая кровь зачлась в счет постоянно испуганного Джори. В реальном бою силач собрался, одним плавным движением обнажил клинок и, не замедляя размаха, с ходу погрузил тот до хребта в шею приблизившемуся волку. Давет ловко отпрыгнул от щелкающих у самых ног челюстей. Мужчина перехватил лук как дубину и отогнал противника взмахом. Эльф прошептал нечто, прикрыв верхушку посоха рукой, и над головами тускло сияя взвился светлячок. Выбрав собственную цель, крадущуюся среди деревьев, девушка тихо и отрывисто произнесла.

— Фриус. Теначи.

Вытянутая рука сжала кулак. Донесся тихий скулеж, сменившийся мягким звуком упавшей в траву туши, промороженной до костей. От начала до конца, результат оказался скрыт под пологом темноты.

Позади Алистер, выхватив клинок, быстро и без затей вогнал тот колющим ударом в горло поднимающемуся зверю. Последний раз конвульсивно поджав лапы, самка обмякла, но атака хищников только начиналась. Показались новые волки, одни за другим обретающие форму в окружавшей темноте. Один чудом проскочил под свистящим взмахом промелькнувшего лезвия, застав Джори в уязвимой стойке. Увесистый меч продолжал тащить руки и торс мужчины в сторону, пока звериная челюсть смыкалась на мясистом бедре, с трудом прокусывая толстый край длинного гамбезона и мягкие штаны из шерсти.

Видя положение напарника, Давет метнул бесполезный лук в животное, выбравшее того целью. И прыгнул, чтобы собственным весом утянуть за собой зверя, пытавшегося выдрать из мечника кусок. Казалось, волку надо только извернуться да сомкнуть челюсти на шее незадачливого лучника. Но, дуэт пару раз перевернулся в траве, и Давет вскочил на ноги, поигрывая окровавленным кинжалом шириной в ладонь. А волк остался лежать.

Пока Джори менял стойку, перенося вес с раненой ноги на здоровую, и искал глазами новую цель — та без спроса заскочила воину на спину, ища пастью уязвимую шею. Короткая вспышка волшебной стрелы Алима оставила в теле хищника, прямо под правой лапой, дымящуюся воронку, заставив тело замертво свалится под ноги напарнику.

Морриган тоже не теряла время даром. Раскрутив посох, девушка с хрустом опустила наконечник на череп бегущему навстречу зверю. Волчью морду отправило в траву, а тушу, двигающуюся по инерции прямо, перекувырнуло мимо. В это же мгновение командир отряда присел, встретив раскрытую пасть очередного волкодава в прыжке на щит. Распрямляясь, мужчина с хрустом отбросил того обратно в кусты.

И обрушилась тишина…

Давет резко обернулся в одну сторону, затем в другую, пытаясь понять — откуда придет угроза. Джори опустил конец клинка на землю и схватился за раненую ногу, пытаясь выровнять дыхание. Алим и Морриган зеркально нахмурились. Обоих обуревало подозрение, но только мужчина обернулся к лидеру, внимательно следя за смутно различимой ночью мимикой Алистера.

Пока бывший лучник, облизнув губы, дрожащими руками вытаскивал из-за пояса тряпки и флягу с лечебным настоем трав для Джори, блондин покачал головой и с досадой сплюнул в траву.

— Порождения. Много. Приближаются.

Девушка поправила прилипшие ко лбу волосы и вполголоса добавила.

— Поразительно удобная способность. Противника чувствовать, не видя того глазами. Работает ли наоборот?.. Что ж… Врагов, думаю, волчья стая голосистой перекличкой привлекла.

Бросив в сторону гордой и бесстрашной даже в подобной ситуации чародейки мрачный взгляд, блондин оглянулся по сторонам и указал клинком в конкретном направлении.

— В той стороне деревья редеют. Шагов двадцать. В чаще нас раздавят. Выбираемся на поляну. Бегом!

Показав пример, Алистер рванул сквозь кусты, прикрыв лицо щитом. Болезненно охнув, за лидером потянулись и Джори с Даветом, а уже следом — Алим с Морриган. Деревья и правда вскоре расступились, превратившись в характерную для этих мест поляну с парой вросших в траву лежащих стволов и с десятком пеньков, напоминавших в темноте торчащие из земли кривые клыки. Выбрав место поровнее, в отдалении от опушки, отряд развернулся и принялись ждать.

Минута, следом другая. Время сочилось тягуче, словно застывая на ходу и грозя похоронить под весом посреди давящей темноты. Чародейка выгнула бровь и бросила на блондина задумчивый взгляд, но тот смотрел в черноту чащи напряженно, ничуть не сомневаясь в сделанном предсказании. Джори, естественно, нервничал сильнее других. Силач потел и тяжело дышал. Даже Давет начал заметно дергаться.

Наконец, из леса донесся шум. Хруст веток и странный приглушенный ритм шагов приближался. Следом — тяжелое дыхание. Будто по волшебству, в эту самую секунду западный край небосвода очистился. Сквозь рваные края облаков поляну залило чистым звездным сиянием. Среди десятка мерцающих огоньков явственно выделялось яркое созвездие Визус, «Бдительное Око», с начала времен взиравшее с вечного неба на изменчивый мир. И следом тьма исторгла под этот свет собственных созданий.

Подняв на изготовку оружие и щит, Алистер гаркнул.

— Генлоки!

Выбегающие из леса твари едва достигали в холке груди среднего человека и передвигались на четвереньках. Но массивные передние руки с тугими жгутами мышц легко повергали в смущение даже Джори. Следом взгляд переходил на широкие плечи, лопатки, подмечал грязную землистого цвета кожу, глубоко посаженные в чрезмерно крупном черепе глазки и увесистую до непропорциональности безгубую челюсть. Ни следа одежды или оружия.

Спустя мгновение, уже тише, лидер отряда дополнил первую фразу.

— За ними — вожак.

Первая пятерка порождений на пару ударов сердца замерла, принюхалась, а затем рванула в сторону отряда, сохраняя подобие строя. Стена плоти внушала трепет. Но встретили ту не клинки, а Алим.

Под взглядом Морриган, источающим удивление пополам с завистью, эльф сплел сложное заклинание, воплотив на выдохе «Поле отталкивания». Немедленно от тела мага по кругу разошелся полупрозрачный, будто родниковая вода, импульс.

Двое из пятерки сообразили остановиться и припасть к земле. Заклинание только сдвинуло тех назад. Оставшиеся волну силы встретили лбом, немедленно проигрывая в неравной схватке. Подхваченные и отброшенные, тела с глухим звуком, характерным для массы плоти, рухнули ближе к опушке, пару раз перевернулись и замерли у кустов.

Пока Алим хватал ртом воздух, сообразительные Генлоки добрались до отряда. Левого встретил рубящий удар Джори, который порождение, не слишком думая о последствиях, приняло на правую руку. В то же миг отсеченная с влажным звуком конечность исчезла в траве, а из обрубка толчками брызнула густая черная кровь. Алистер взял на себя второго. Вскользь отклонив щитом прямой удар кулака и проскользнув мимо, мужчина, сохраняя инерцию, по самую гарду всадил в шею твари клинок.

Видя, что противник напарника ранен, Давет бросился к тому со стороны поврежденной руки, поудобнее перехватывая кинжал. Заметив движение, Генлок приосанился и взмахнул обрубком навстречу, разбрызгивая кровь широкой дугой. Пока ослепленный черными каплями мужчина тормозил, могучий взмах Джори наказал увлекшегося Генлока. Голова монстра рухнула одновременно с телом, но отдельно.

События на опушке тоже продолжали развиваться. Отброшенные твари встали, а к ним присоединилось подкрепление в четыре особи, вслед за которыми появился самый крупный представитель чудовищ. Пока тот осторожно держался позади. Семеро, издав смесь из надрывного визга с хрипом, рванули к отряду единой толпой.

Закрыв глаза, Алим напрягся, и навстречу Генлокам устремился новый полупрозрачный импульс. Пятерых идущих на таран вновь бросило в воздух и откинуло прочь. Оставшиеся прорвались через преграду силой, даже не тратя времени, чтобы сгруппироваться. Издав приглушенный стон, Эльф рухнул в траву без сознания. А витавший над ним светлячок моргнул и пропал.

Джори попытался повторно использовать встречный удар, но тварь продемонстрировала не дюжую верткость. Уклонившись вправо, та едва не перехватила руки немедленно отступившего на шаг война. Алистеру тоже не удалось повторить стремительное сближение. Удар по щиту прошел не вскользь, а вписался в верхнюю внешнюю четверть, едва не вывернув блондину руку. Морщась, тот все же сблизился с монстром на полшага. И вместо колющей атаки, выполнил резкий взмах наружу-вверх, рассекая щеку и глаз.

Морриган быстро сориентировалась в выборе цели. Скороговоркой выплюнув нужные слова, та до внутренних органов охладила «Морозной хваткой» напирающего на Джори Генлока. Пара мгновений дезориентации шипящего врага и мечнику хватило времени для разворота и нисходящего удара в шею. Клинок рассек лопатку, погрузившись между ребер твари и застряв посреди сомкнувшейся плоти.

Одновременно, сбоку, с неловким звуком, отлетел на пару шагов Алистер. Того отбросило плечом ослепленное на один глаз порождение. Игнорируя угрожающий клинок, оппонент блондина впечатался в щит, применив с толком всю солидную массу тела. Это в итоге и лишило командира почвы под ногами. Удачно, что тому удалось в итоге сохранить равновесие, не завалившись на спину. Шустрый Давет вовремя оказался рядом и попытался воспользоваться шансом, чтобы всадить между ребер Генлока кинжал. Стремительный выпад увенчался успехом, но не оборвал жизнь твари на месте. Взбешенный монстр продемонстрировал мощь массивных рук, одним взмахом кулака послав незадачливого мужчину в полет метров на пять. Сам удар и отрывистый хруст при падении не предвещали ничего хорошего, но отвлекаться на раненого сейчас не представлялось возможным.

Следом голова Генлока неестественно дернулась от встречи челюсти с концом посоха. Раскрутив тот над головой, Морриган успела и отвлечь тварь и, отступая, коснуться меча Джори, охладив металл «Ледяным оружием». Покрывающийся на глазах инеем клинок вышел из тела мертвого порождения со скрипом, позволив Джори не прерываясь крутануть тот вокруг себя. Со свистом пройдя над падающей в траву девушкой, лезвие чисто снесло голову очередного монстра.

Заработанная передышка тянулась один удар сердца, по прошествии которого в зыбкий строй оставшихся в сознании ворвалась последняя пятерка порождений. Джори немедленно поймал сильнейший удар в челюсть. В стороны брызнула смесь крови из разбитой губы и зубов изо рта. Чародейка змей крутанулась в траве, уходя от ног двух Генлоков. Алистер же, взяв разбег, впечатался щитом в последнюю пару, выбиравшую — на кого накинуться первей. Приседая под последовавшим ударом правого и отбрасывая вверх щитом удар второго, блондин даже успел чиркнуть одного кончиком клинка по торсу.

Когда атаковавшая силача тварь знакомо зашипела, благодаря «ведьме» покрываясь тонкой корочкой изморози, Джори жутко усмехнулся походящим на месиво ртом. С полной силой рук и инерцией разворота торса мужчина обрушил вес клинка на массивный череп Генлока, с противным влажным хрустом проломив тот до шейных позвонков. Тяжело дыша мужчина с трудом вырвал клинок обратно, и, уже не удерживая перед собой, поволок тот концом по траве. Как раз вовремя, чтобы оказаться лицом к лицу с двумя «охотниками за чародейкой».

Промелькнул удар, вонзившись Джори в плечо и чуть не выбив клинок воина. Мужчина становился медленнее с каждой новой секундой. В то же время Алистер, продолжая метаться между двумя массивными оппонентами, смог приложить одного по морде щитом и резким выпадом пронзить горло другого. К несчастью, умирая в судорогах тварь дернулась назад, вырвав оружие из рук командира и оставив того один на один со вторым Генлоком имея только щит.

Одним плавным движением вскочив на ноги, Морриган окинула картину боя мечущимся взглядом. Угроза — как на ладони. Для спутников, необходимых для Остагара. Миг сомнений и «Потеря ориентации» заставила Генлока смазать удар, направленный в нос Джори. От удара второго монстра мужчина ушел самостоятельно, поприветствовав морду собственным кулаком. За первым ударом уже увереннее последовало три, опрокинувших тварь на бок. В паре метров сбоку блондин не стушевался без оружия, отклонил очередной удар щитом в сторону и кинулся вперед. Удар плечом. Щитом снизу вверх. И, на чистом адреналине, серия ударов кромкой сверху вниз. В итоге Генлок, защищая глаза, растерялся.

Забежав сзади и просунув наступающему на Джори с фланга порождению между ног посох, девушка с натугой лишила того равновесия, даря мечнику драгоценные секунды наедине с собственным чудовищем. С кряхтением замахнувшись, мужчина обрушил клинок вниз, пронзая потроха Генлока насквозь и пригвождая тушу к земле. В этот же миг, используя против зажатого в обороне порождения массу тела, Алистер тоже сбил тварь с ног. И немедленно бросился к мечу.

Притормозив запутавшегося в палке Генлока «Морозной хваткой», Морриган перехватила посох как дубину и начала методично выбивать из того остатки мозгов.

Двигаясь на пределе сил, командир отряда на бегу вырвал из трупа клинок и, возвращаясь к встающему Генлоку по дуге, с разгона и со злобным рыком вогнал меч как можно глубже, проворачивая клинок в ране.

В неожиданной паузе каждый обернулся к пустой опушке. Вымотанный и окровавленный Джори со страхом, Морриган раздраженно, Алистер отрешенно. Пока мечник нервно оглядывался вокруг, чародейка сразу обратила внимание на блондина. Тот, заметив пристальный взгляд, втянул воздух, выдохнул облако пара и отрицательно покачал головой.

— Не чувствую. Видимо, ушел в середине боя, но было не до того. Умная тварь, не то что… эти. И тем опаснее обычных, вместе взятых.

Вырвав щедрый пучок мокрой травы, командир тщательно стер с клинка черную кровь, вытер лезвие о гамбензон и отправил в ножны.

— Пойду посмотрю Давета. Проверь Алима… пожалуйста.

Морриган выгнула бровь и мрачно усмехнулась.

— Вежливость, как непросто и ново. Да будет так.

Пока Джори менее умело оттирал собственное оружие, хмуро оглядывая окрестности, ненадолго выглянувшие звезды вновь начали пропадать за облаками, лишая поляну и без того скудного света. А девушка, тем временем, нагнулась над эльфом и прижала к шее мужчины два пальца. Убедившись в наличии слабого пульса, чародейка бросила за спину.

— Жив маг. Похоже на истощение из-за одномоментного исчерпания маны резерва. Тело с нагрузкой не справилось. Опасная магия. Редкая.

Не услышав ответа, Морриган хмуро обернулась и схлестнулась с мрачным взглядом сидящего на корточках блондина. Тот медленно отрицательно покачал головой и, закрыв глаза, поднял лицо к тучам. Силач, занятый собственным делом, не заметил безмолвного разговора. А девушка, догадываясь о подоплеке, решила подойти и увидеть произошедшее лично.

От Давета прозаично и незатейливо отвернулась удача. В траве поляны прятались рухнувшие по той или иной причине стволы некогда гордо стоящего леса. Некоторые уже трухлявые, другие, пусть и выбеленные непогодой, но по-прежнему твердые, что кости мертвых. И дело даже не в обломке ветки, торчащем острым концом в пол-ладони правее. Просто падая ловкач приложился головой точнехонько на твердый как камень ствол сосны, в тот же миг свернув себе шею.

Чародейка поджала губы и сухо констатировала.

— Меньше отряд — меньше шансов до Остагара целыми добраться.

— Не знаю, радоваться ли, что ведьма из глуши Коркари беспокоится о наших жизнях.

Морриган фыркнула и уперла руки в бока.

— Ведьма только о слове беспокоится, данном в обмен на бумаги. Способен ли воин обещание теперь сдержать?

Алистер брезгливо поморщился, но кивнул и отчеканил по слогам.

— Да-же не со-мне-вайся. Скорее умру, чем дам повод усомниться.

— Это и беспокоит. Типичный рыцарь — честь, слово, принципы. Щепотка того, что уважения заслуживает и требухи груда. Что ж, подвернувшийся случай использовать следует. Считай это доброй волей, дабы облегчить задачу по прибытии в военный лагерь.

Командир отряда поднял глаза на чародейку, одновременно и обозленный, и удивленный фразой. К тому же не до конца улавливая скрытый за словами смысл. Дальнейшие действия девушки, шаг за шагом, стали прояснять замысел. Прислонив к стволу некогда рухнувшей сосны посох, Морриган начала ловко расстегивать и развязывать застежки одежды на теле мертвого мужчины. Под обескураженным взглядом блондина, а затем и до крайности возмущенного, но сохраняющего тишину Джори, с трупа спорно исчезла вся верхняя одежда кроме исподнего.

Затем, ничуть не смущаясь шокированных лиц, девушка приступила к собственному разоблачению. Оставшись вскоре в одной рубахе и демонстрируя скромной аудитории длину стройных ног, привыкших к долгим переходам по пересеченной местности, чародейка приступила к облачению в мужскую одежду. Подвязывая и затягивая шнурки и ремень, Морриган добилась ощущения, будто одежда великовата, но впору. Свернув оставшееся в кулек и закрепив тот на поясе, девушка оглядела мужчин, забывших о ранах с усталостью и смущенных неожиданным представлением.

— Я закончила. Эльфа будите и в путь.

* * *

За 15 дней до этого.

Винсент постучал согнутым указательным пальцем по старому дубовому столу. В этом звуке не было нетерпения, злости или требования. Только констатация завершенного дела. Типичный жест для «Хладнокровного ублюдка», коим за глаза именовали главного надзирателя Эонара, тюрьмы для магов. Впрочем, тот в точности знал все свои прозвища и виновных, чьи уста произвели грязь на свет.

Чуть наклонившись вперед, Винсент передал пергамент с подписанным приказом Храмовнику в годах. Того характеризовал болезненно красный шрам, проходящий через правую пустую глазницу. А кроме того, неравномерно дергающаяся скула, что говорило о нарастающей деградации, когда уже невозможно обходиться без убивающего остатки здоровья лириумного состава. Мужчина щелкнул окованными сапогами и уважительно склонил голову. Тишину в помещении разрезал сухой властный голос надзирателя:

— К слову. По исчезновению Бенедикта на территории тюрьмы нет никаких подвижек?

— Нет. Искатель не оставил никаких следов. Да времени уже прошло...

— Да. Делу уже... Три года и семнадцать дней. Прискорбно.

— Так точно.

Развернувшись на месте, Храмовник поспешил покинуть помещение. По напряженной спине легко было догадаться, насколько неуютно даже ветерану под пристальным немигающим взглядом некогда голубых, а ныне выцветших глаз Винсента. Выкинув вышедшего через тяжелые двойные двери из головы, надзиратель отклонился назад и повернулся. Стул жалобно скрипнул под тяжестью полного доспеха. Глаза мужчины нашли одну из узких бойниц, служащих окнами. Снаружи открывался захватывающий дух вид, по крайней мере, для обычного зрителя. Вокруг господствовал хребет, тянущийся вдоль побережья Недремлющего моря. Покрытых снегом вершин в это время года практически не было, но горы, это горы. Внизу темнело узкое ущелье, отходящее от небольшой бесплодной долины, не имевшей даже названия. Место, которого не существовало. Из-за частых обвалов, зимних лавин, весенних селей и осенних оползней здесь даже толком не завелось растительности. Клочок зелени тут, чахлый куст там. Из живности только пара птиц в небе, да десяток другой грызунов. Винсент находил этот суровый пейзаж и сопутствующую тому изоляцию комфортными.

Свинцовые облака в небе на севере предвещали к ночи дрянную погоду. Значит, дороги могут оказаться непроходимым на неделю или две, а то и вовсе вновь исчезнут, потребовав работы следопытов. Это плохо сочеталось с планами надзирателя. Но на капризы погоды тот мог только поморщиться. На такой случай у Винсента, привыкшего к размеренной подготовке, всегда имелись альтернативы.

Подвигав из стороны в сторону квадратной челюстью, крепко сложенный мужчина поднялся и широким твердым шагом подошел к богатой коллекции холодного оружия. Та размещалась в идеальном порядке на голой каменной стене справа от дверей. Ничего вычурного, изящного или дорого. Но каждый экземпляр ухожен, заточен и в полной боевой готовности. Смысл коллекции был в послании для посетителей: хозяин ценит порядок, практичность и готовность пустить оружие в ход. Если присмотреться, потертости на рукоятях шестопера и классического ферелденского длинного меча указывали на предпочтения Винсента. Но сейчас рука надзирателя уверенно протянулась к не тронутой орлесианской узкой рапире. С легким шорохом обнаженный клинок лег в ладонь как влитой. Бросив на направленное в пол острие единственный взгляд, мужчина открыл двери и вышел шаг в коридор.

По ту сторону, справа, как всегда? находился единственный страж: Накари. Храмовница двадцати пяти лет, которую на это проклятое назначение Винсент привез с собой из Орлея. Человек надежный и лояльный. Стоя здесь в одиночестве, девушка напоминала безупречную статую. Доспех и одежды в идеальном состоянии, короткая стрижка, орлиные черты лица, прямая спина... С появлением в дверях надзирателя та даже не повела головой, сохраняя строгую позу и тишину.

— Даниил спешил?

— Да.

— Хорошо.

Стоя сбоку от Храмовницы, Винсент с тенью разочарования отметил, дева не видела в нем ни капли угрозы. Доверие в Эонаре считалось непозволительной оплошностью. Мужчина помнил, как вбивал этот урок в девушку каждый день с самого приезда в древнюю крепость старой Империи. Но, некоторым просто не дано.

Стремительный колющий удар с хирургической точностью пронзил гортань и связки, не повредив кровотока. Глаза воительницы от ужаса расширились, но из горла не вырвалось ничего кроме хрипа и пары капель крови. Выдернув клинок, Винсент нанес в висок Храмовницы сокрушительный удар эфесом, отправив ту на мягкий ковер, скрадывающий звуки падения тела в полных доспехах. Сопровождавшийся хрустом удар пяткой ботинка в голову поставил точку. Отполированная сталь с белым на красном с оранжевым. Единственное яркое пятно в царстве холодных серых полутонов, некогда напоминавшее Винсету о доме. Маленькая слабость из прошлого. С минуту тот в полном молчании не отрывал взгляда от жертвы, чтобы в итоге опуститься на правое колено и вытереть клинок о белоснежный плащ с серебристой окантовкой.

— Достичь величия без великих жертв невозможно.

Винсент прекрасно понимал, разговор с самим собой — дурной признак. Но держать себя в безупречной строгости больше не требовалось. Выкинув Накари из головы, как прежде Даниила, надзиратель зашагал прочь от кабинета. Мужчина не спешил, но и не медлил.

На поверхности находилось только три верхних яруса Эонара. Сплошь жилые помещения немногочисленной стражи, сконцентрированные в единственном неприметном здании у монолитной скалы. Все для людей, дабы без солнечного света, неба и привычных звуков те не сходили сума слишком быстро. Двигаясь вдоль пустых комнат к центральной лестнице, Винсент сохранял сосредоточенность. Полный состав гарнизона тюрьмы подразумевал сорок отборных Храмовников, помимо самого надзирателя. Аполитичных, истово верующих, набравшихся опыта в десятках столкновений с магами или с одержимыми. Тем не менее, в течение последнего месяца двое погибли от капризов окружавших гор. Допустимые потери. Трое проявили слишком явные признаки психической нестабильности и, в сопровождении двух надежных воинов, Винсент отправил всех в Центральный храм, что в Денериме. Подобное тоже укладывалось в пределы нормы.

Равномерные шаги разносились эхом в пустых помещениях. Полгода назад надзиратель назначил на сегодняшний день традиционные ежегодные учения по отработке маневров на местности. Иначе хмурые мужчины и женщины забывали, как ориентироваться среди ущелий, перевалов и валунов. Даже переставали смотреть под ноги. На двенадцать, или даже тринадцать часов это убрало из крепости большую часть Храмовников. А неделю назад прибыло ожидаемое сообщение об инспекции. Раз или два в год какой-нибудь незнакомый Винсенту член родного ордена посещал Эонар для «беспристрастной оценки безопасности и дисциплины». В преддверии гостя разумно было устроить «инвентаризацию». С раннего утра эта задача отправила оставшихся Храмовников на две смены подряд вниз, в «яму».

Остановившись около первых ступеней лестницы, надзиратель до скрипа сжал свободный кулак левой руки. А затем сделал первый шаг вниз. После верхних ярусов на лестнице встречался только десяток запертых погребов. В дальнейшем пролеты уводили ниже и ниже без единого ответвления. Винсент уверенно двигался в полной темноте, за три года научившись совершать подобные спуски с закрытыми глазами. Иногда навстречу будто дул слабый теплый ветерок, отдающий спертостью и несущий с собой тихие отголоски стонов и нездорового смеха.

Три сотни ступеней спустя лестница путь окончился на краю круглого зала, где источником света служило несколько тяжелых бронзовых подставок с толстыми восковыми свечами. Где-нибудь в другом месте те наверняка стоили солидных денег. Винсент же, как и всегда, обратил внимание на голые гладкие стены. Тот всегда испытывал уважение к зодчим канувшей в лету Империи. Мужчину мало волновало — чего стоило выплавить Эонар в едином базальтовом монолите посреди диких гор, мало волновало — зачем, но результат... Безупречный, практичный, вечный. Истинное наследие, воплощенное в камне. Остагар уже выглядел жалко, Твердыня Кинлох неумолимо старела под гнетом времени. Эонар до сих пор не изменился ни капли.

Шесть подземных ярусов. Пять галерей, замкнутых в кольца, одно под другим. Чем ниже, тем меньше периметр. От каждого кольца наружу отходили совершенные камеры: два на два на два метра. И для каждой своя круглая дыра в метр, перегороженная железными прутьями толщиной в добрую мужскую руку. Металл ржавел, но в отсутствии влажности нужна вечность, чтобы ржа ослабила подобную преграду. Здесь никогда не было тихо: плачь, стоны, смех, разговоры, крики, вопли... И разговоры, по мнению Винсента, хуже всего. По крайней мере, поначалу. Как ни пытайся те игнорировать, иногда невольно улавливаешь нить очередного монолога. И был ли там смысл или нет, заснуть после такого становится сложнее.

Церковь цинично разделяет магов по степени угрозы. Члены Круга безопасны, а подзаборные и свободные маги требуют на отлов сил больше, чем могут причинить вреда. Отступников стараются усмирять. А вот прямое нарушение запретов Церкви, малефик, подразумевает только истребление. Но иногда Церковь слишком заинтересована в содержимом голов некоторых магов, позволять продолжать жить которым было бы непозволительно для репутации религиозной организации. Тех перебрасывают из одного Круга в другой, пока они не исчезают где-то в пути, чтобы очнуться здесь. А у Эонара нет ни прошлого, ни памяти. Зато вдоволь непередаваемой атмосферы липкого безумия, концентрации мерзости и ничем не разбавленных: скуки, одиночества и допросов. Кем бы ни были изначально узники, это место вскоре каждого опускает до общего животного уровня. И каждый новый комок страданий давит на непрочную здесь Завесу. Одна самопроизвольная одержимость в месяц — по мнению надзирателя, соответствовала ожидаемому.

Выйдя в верхнюю галерею, Винсент двинулся заранее продуманным маршрутом. Надзиратель лично разработал действующий порядок патрулирования, который признали лучшим педантичные собратья по ордену, и даже консервативные Храмовники. А хитрость в том, чтобы при нормальных обстоятельствах каждый оставался в чьем-то поле зрения. Сейчас больше половины состава отсутствовало, породив множество слепых пятен, на которые никто даже не обратил внимания. Но Винсент не сердился, тот прекрасно знал слабости разума. Оставь нечто на виду, и вскоре ленивое сознание перестает это замечать. Повтори действие сотни раз, и перестанешь понимать, как руки вообще выполняют эту работу. Привычки, ярлыки, шаблоны...

Первая жертва даже не заметила приближения вышестоящего по званию. И Винсенту пришлось признать за собой некоторое раздражение, ведь тот лично тренировал каждого из этих людей... С другой стороны, именно поэтому, был ли у тех шанс... Мужчина убивал хладнокровно, мало заботясь в окружавшей какофонии о новых криках. Главное — ритм. Следующие двое также умерли чисто. С третьим случилась короткая схватка. Четвертый заставил повозиться, но был последним, и Винсент позволил себе не торопиться. В знак уважения надзиратель даже закрыл тому глаза, пусть легкий оттенок благородства в собственных поступках и злил мужчину, как какая-нибудь дурная зависимость, от которой не удается избавиться.

Устраивать бойню на каждом ярусе не требовалось. Убитые здесь требовались, только чтобы задержать патрули внутри «ямы», пока те буду искать причину произошедшего. А приказ, ранее отправленный с Даниилом, внес последний штрих, сместив часть патрульных с привычных мест для перемещения нескольких заключенных ближе ко «дну ямы». Так именовался шестой ярус — большая цилиндрическая зала, в центре подземной части Эонара и в самой нижней точке того. В древности имперцы практиковали там жертвоприношения. Ныне помещение почти пустовало. Год назад надзиратель распорядился провести там уборку и собрать в одном месте все филактерии узников. Так, незамеченным, Винсенту удалось дойти до дверей залы не пролив ни капли лишней крови.

Когда двойные двери захлопнулись, надзиратель с натугой опустил в ложе из массивных железных скоб засов. Не позволяя себе останавливаться, мужчина принялся за дело. Требовалось в полной темноте добраться до припасенных здесь свечей и расчистить центр залы от двух столов и десятка склянок с густой тягучей кровью.

Когда дело было сделано, медленно проведя клинком рапиры в сжатой ладони, надзиратель окропил центр помещения собственной кровью. Это послужило точкой отсчета. Начав вскрывать флакон за флаконом с кровью узников, не сворачивающейся внутри благодаря магии, Винсент приступил к нанесению на пол сложных абстрактных глифов. Те планомерно складывались в неповторимый гипнотический рисунок. Мужчина осознавал, что настало время поторапливаться. Но тот не давал себе воли, так как от точности зависело куда больше, чем от скорости.

Через двадцать минут, или около того, практически перед пересменкой патрулей, Винсент закончил. У того оставалось несколько минут до обнаружения первых тел, но было уже не важно. Надзиратель оставался единственным Искателем истины в Эонаре, и только собрат по ордену мог бы того теперь остановить. Впервые за годы выпустив слабую тень ухмылки, Винсент, покачал головой. Тому до сих пор казалось странным, что в этот раз не потребовалось даже вновь создавать «Пламенный Обет». Впрочем, в этот раз отличались и цели.

Без вступления из-зо рта мужчины полились слова: смесь из забытых слов на эльфийском и гномьем. Винсент не был чародеем, но знал, как использовать имеющуюся вокруг свободную силу. И сейчас перед тем была магическая конструкция, сотканная из крови десятков и десятков одаренных. Магия крови. Глупцы интерпретировали ту только как грязную форму магии, один из видов малефика. И, вместе с тем, даже окружавшие Винсента филактерии появлялись на свет только через применение магии крови. Это была единственная форма магии, что не тревожила Титанов. А значит, оставалась невидимой для Храмовников. Для мужчины впервые за три года думать о вещах, что Винсенту знать не полагалось, было болезненно, но и приятно. Как оторвать коросту с заживающей раны. Тем временем глифы на полу стали переплетаться и перемещаться внутри общего рисунка, будто бы обретя собственную жизнь. В помещении ощущалось нарастающее давление. Это не имело никакого отношения к ощущениям тела. Но мужчина знал — Завеса долго не продержится. И с первым же, резонирующим до боли в зубах, беззвучным звоном, образовался разрыв. Бесформенная медленно пульсирующая клякса ничего не отражающей черноты. Та казалась плоской, но на самом деле имела объем.

Подобный результат не был целью, только промежуточным шагом. И следом, даже сквозь толстые и плотно закрытые двойные двери, донеслись первые истошные вопли. Мужчина в точности знал, что в это мгновение происходит в Эонаре. Из тела каждого живого создания на всех шести ярусах сквозь каждую пору заживо и без остатка выдавливалась кровь. А души чародеев, связанных с ритуалом через филактерии, выдиралась прочь, чтобы быть брошенной в разрыв.

Тихий голос Винсента произнес:

— Дар преподнесен. Сделка закрыта. Укажи путь.

Все звуки стихли, словно разом перерезанные нити марионетки. Сквозь давящую на уши тишину из разрыва донесся четкий, лишенный оттенков голос:

— Чую. Жжет. Гложет изнутри естество. Пожирает осторожность и терпение. Рвет на части внимательность. Прежде следует найти понимание. Исключительность — не место, вещь или суть. Состояние. Зыбкое, переходящее. Тысячи жизней одна за другой, многие сразу, формируют шанс единственному мгновению обрести исключительность. Для подобной работы усердие превыше иных добродетелей.

Мужчина оскалил зубы, зло выплюнув требование:

— Цена уплачена!

В простом человеческом голосе на фоне потустороннего крылось не меньше силы и власти. И следом пришел ответ:

— Истинно. Сильный берет, что есть. Мудрый строит собственное. Запомни момент, у которого начнется тропа. Окольная, узкая, полна капканов. Хитрость как щит. Собранная с жатвы сила как оружие.

— Момент близко… Слишком близко! Бесформенный!

— Время ценно, когда того нет в достатке. Это дар.

Разрыв размеренно втянулся сам в себя, исчезнув с беззвучным шуршанием, будто нечто скребется изнутри черепной коробки, пуская от макушки и вдоль позвоночного столба волны мурашек. Оставшись наедине с самим собой, мужчина издал низкое рычание, резко контрастирующее с предшествующим поведением. Не тратя ни одного мгновения зря, тот рванул к дверям. Мужчина спешил, даже опаздывал. Изначально в планы входило устроить пожар, подготовив тело для собственной подмены. Теперь на остывающие позади следы, ведущие к подозрениям и непредсказуемым осложнениям, тому было плевать...