Читать онлайн
"Империя руин"
Девушка сидит на мокрой крыше, перебирая в пальцах золотистое кольцо. На обратном ободке вырезана одна фраза. Она повторяла ее постоянно и с каждым разом все больше и больше начинала ненавидеть.
Хмыкнув, она надевает обратно кольцо на миниатюрный палец и смотрит в даль города, который так презирает. На первый взгляд могло показаться, что кольцо обычное, из тех, которые стоят копейки, но присмотревшись, становилось понятно, что кольцо полностью золотое и на нем даже виднеются несколько бриллиантов.
Девушка выглядит как тень, лицо и тело прикрыты плотным чёрным плащом. В нем же незнакомка кутается от пронизывающего до костей ветра. Тяжело рассмотреть даже ее волосы — не то, чтоб глаза.
Она внимательно всматривается в пустоту. Тени кутаются одна в другую, собираясь в непроглядную бездну потерь.
Лицо девушки ничего не выражает. Какие-то глупцы сказали бы, что видят на ее прекрасном лице скорбь, но именно поэтому их и прозвали глупцами, ведь ее лицо было пугающе пустым, не выражающим ни единой эмоции.
Она дышит в такт ветру, стараясь не выбиваться из этого ритма, чтоб даже ночные духи ее не заметили.
Ноги приятно пульсируют от постоянных изнурительных тренировок, в какой-то степени это добавляло ей уверенности в реальности всего происходящего, ведь с самого детства ее учили одной простой истине: пока ты чувствуешь боль — ты жива. Девушка залезает в карман и достает маленькую коробочку с сартами. Вынув одну, она закуривает. Лёгкий клубок дыма вырывается из ее полуоткрытых губ и плывет по направлению к небу. Девушка в блаженстве прикрывает глаза, ей хочется на мгновение забыться в этом приятном дурмане, растекающемуся по телу.
Облизывая губы, она чувствует кисловатый вкус черники.
Сзади слышится едва заметный шорох, чьи-то еле слышные шаги. На мгновение девушка вздрагивает, и ее рука сама собой тянется к клинку за поясом. Но внезапно она расслабляется, чувствуя, как кто-то садится рядом. Она будто чувствует мужчину кожей. Тихий, как грех, и незаметный, как тень. Мужчина — эталон грации и в то же время от него веет смертью. Но это никак не могло отрицать того факта, что он в разы старше ее. На фоне мужчины девушка вовсе выглядит ребенком.
Он бесцеремонно берет у девушки одну из сарт и едва выдыхая дым во тьму заговаривает:
— Что случилось?
На мгновение между ними повисает давящая тишина. Девушка не хочет отвечать, а может ей необходимо продлить момент опустошающего блаженства. Ей вовсе не хочется тратить силы, чтоб разъяснить то, что ее собеседник и так прекрасно знает… знает даже лучше, чем сама девушка.
— Я убила его. — Эти слова звучат настолько буднично, будто она рассказывает, как погуляла с близкой подругой.
Лицо мужчины остается все таким же безмятежным.
— И что? Он молил о пощаде? Звал на помощь?
Девушка качает головой.
— Нет, он просто смотрел на меня, а в глазах пустота. Будто я смерть или призрак.
Мужчина хмыкает.
— Да, девочка, ты стала смертью, я много лет учил тебя этому.
— Но я так не могу.
Девушка зажигает вторую сарту, лишь бы заглушить голоса в голове. Ей невыносимо душно, воздуха в целом мире не хватает.
— А ты как хотела? Убивать и при этом оставаться хорошей? Мучить людей и оставаться доброй? Посмотри на себя: ты стала той, кем мечтала быть.
Девушка даже не поворачивает головы. Перед глазами у нее стоит образ парня, которого ей пришлось сегодня убить. Он кому-то задолжал, кого-то предал… Ее это не волновало. У парня были красивые карие глаза и точеные скулы. При других обстоятельствах он бы ей даже понравился. Возможно, она даже провела бы с ним пару бессонных ночей. Такой обаятельный… Но ей надо было его убить. И она убила, немедля, и ее рука не тряслась. Как всегда…
Много времени потратила она, чтоб отстраниться от эмоций, потушить чувства. Она больше не даст волю слабостям. Многие года она потратила, чтоб овладеть тем, что какие-то глупцы зовут душой.
— Кэльйон, я больше не боюсь, — не поворачивая головы шепчет девушка, выдыхая очередной клубок дыма.
Мужчина одобрительно кивает: он тоже не любил тратить силы на глупые слова.
— Лэй, ты вообще собиралась домой? — На последнем слове у него едва заметно дрожит голос, будто слово «дом» было лишь странным подобием чего-то реального.
Вот так просто мы познакомились с нашей прекрасной и ужасной Лэйлин. Простите, что не представилась: я Киэль — тень уже знакомой вам Лэйлин. Вы спросите: что вообще происходит? Почему она рассказывает эту историю? А я отвечу: да потому что никто и никогда не узнает Лэйлин так хорошо, как ее собственная тень.
Это не очередная скучная и банальная книга, которую вы прочитаете и забудете, хотя… может и так. Мне все равно: я лишь рассказываю историю, которую наблюдала со стороны и даже непосредственно в ней участвовала. Тут не будет цензуры или исправлений. Повторюсь снова: я лишь рассказчица и приукрашать события не в моем стиле. Может, некоторым и не понравится, но это уже не мое дело. Эта история могла навечно забыться, как и любая другая глупая легенда.
Она убьёт меня, если когда-то найдет мои записи. Но она снова забывает простой факт: я всего лишь сгусток теней. Это одна из тех историй, которая никогда не была написана и никогда не будет написана. Ведь я лишь тень…
— Нет, — даже не задумываясь отвечает Лэйлин.
— Завтра у тебя очередной заказ. Мужчина лет сорока, не платит налоги.
— И в какой же момент мы стали работать на власть? — сквозь сомкнутые зубы шепчет Лэйлин.
— В тот момент, когда они начали нам платить. Они дают деньги — мы не задаем вопросы, все ясно?
Лэйлин кивает, она не смела перечить. Ей это предельно ясно. Ужасный порез на ее левой руке напоминал ей о последней попытке восстать против Кэльйона, о попытке ему перечить. Он обучил ее всему и подарил крышу над головой — единственное, чего он требовал, — послушание.
— Кто он? — через несколько мгновений спрашивает Лэйлин.
Кэльйон сразу понимает о ком она.
— Его зовут Бэрн Роинт, он местный торговец шелком. Несколько месяцев назад перестал платить налоги.
Вдыхая запах ночных фиалок, девушка кривится: как же ее раздражал этот приторный аромат цветов. Она делает еще две глубокие затяжки, лишь бы опустошить мысли, лишь бы утонуть во тьме.
— Охрана?
— Нет, его почти не охраняют, не составит труда пробраться в здание.
— Убить? — голос Лэйлин не дрожит.
— Убить, — хмыкает Кэльйон и его губы растягиваются в нагловатой ухмылке.
— Мне понадобится три дня.
— Что за глупости, какие три дня? Лэй, ты в своем уме?
— Я очень устала, мне понадобится три дня, чтоб выследить его и убить.
Кэльйон смотрит на Лэйлин и незаметно хмурится. Но он видит и слышит ее слишком отчетливо, чтоб сомневаться. Она убьет его… как всегда… как он учил ее долгие годы.
Проходит еще несколько минут и Кэльйон уходит на столько тихо, что Лэйлин кажется, что он испаряется во мраке.
А Лэйлин сидит. И она не чувствует ничего, кроме пожирающей пустоты где-то в душе. Еще раз снимает с пальца кольцо и всматривается в спящий город, предвкушая следующее убийство. Ее не пугает неизвестность — ее пугает лишь сам факт страха, который она не может ощутить. Каждый день она балансирует между жизнью и смертью, ходит по лезвию тонкого ножа, но ей не страшно.
Лэйлин чувствует, что должна чем-то заполнить свою душу хотя бы на одну ночь, а то пустота, подобно зыбучим пескам, поглотит ее.
— Нет, — шепчет Лэйлин, словно в ответ на свои мысли.
И этим «нет» обрывает все надежды на веселую ночь.
Она без труда могла подойти к симпатичному парню, который стоял через пару домов от нее, пару раз моргнуть глазками и забыться в его объятиях. Могла пойти в шумный бар через улицу, выпить совсем немного, только чтоб мысли слегка затуманились, и устроить потасовку. Но она не была ярым фанатом пьяных стычек, ведь ни один из пьяниц не мог быть для Лэйлин реальным соперником. Могла подойти к группе королевских гвардейцев, патрулирующих улицу. Сделать вид, что не может с ними справится, лишь бы увидеть их самонадеянные выражения лица. А потом нанести несколько метких ударов и зарезать их, как кроликов, чтоб больше не смели думать, что в чем-то лучше ее.
Но она отмахивается ото всех вариантов: все идеи ей противны и Лэйлин не собирается пачкать свой новый чернильно-черный плащ, который подарил ей Кэльйон.
Лэйлин сглатывает желчь, накопившуюся в горле, и выбрасывает дотлевшую сарту. Медленно поднимаясь, она бросает последний взгляд на такой презираемый ею город. Несмотря на всю бедность строений, город сверкает всеми оттенками и казалось, что Лэйлин попала в самое основание радуги. Ей почему-то нравится дышать ночным воздухом: он тяжёлый и приторный из-за цветов, но свежий и необъяснимо приятный.
Лэйлин делает пару шагов к краю крыши и… прыгает вниз. Тихо, как тень, и незаметно, как смерть. Лишь видно ее черный плащ, развевающийся на ветру.
.
ЛитСовет
Только что
