Читать онлайн
"Dismatter-phantom. Том 1"

Лучший друг.

Роу должен отступить. А ведь дело даже не в чести. Впервые его упорство и выдержка дико бесили…

Судорожно выдыхаю и втягиваю студёную прохладу уходящей ночи, растекающуюся внутри одержимым спокойствием. Бросаю взгляд через кабинет. За окном притихший мир. Подпираю рукой скулу. Так и утопаю в кресле до самого рассвета погрузившись в проблему: что можно было сделать иначе... А нужно ли?

***

Небо наливается красками, со временем вытягивая тени зданий и редких башен холодными стройными полосами. Вой морского ветра предвещает ненастье, лениво прогоняя с улиц Роуберга густой туман; и серые вихри облаков: привычная картина из особняка Фернау, наблюдаемая из года в год, сегодня мне казалась насмешкой. Не так должен начинаться день, исход которого трагически предрешён.

Восход проникает в кабинет. Медленно ползя по старому лаку стола, осторожно перетекает на открытый кейс: два изящных пистолета крупного калибра украшает гравировка великих имён династии Навиграу. Сверкает набор для чистки и патроны. Хлипкая обложка книжки "Традиции и дуэли" под авторством Арморо так же впитывает тепло утреннего солнца.

Поднимаюсь, хрустят онемевшие суставы, все тело наливается пустой усталостью. В голове шумит. Чего упрекать себя раз уснул в кресле. Тяжело выдыхаю обходя стол. Подхватываю один из пистолетов, и яркий блик промчавшийся по гравировке, уносит порывом видения: я и Роу перед дворцом мэрии, окружённые вспышками и прессой, а после – первые полосы газет с нашими фигурами, уверенными и невозмутимыми, ведущими мир к будущему.

Нелепая мечта, которой не суждено сбыться.

В попытках заглушить навязчивые мысли о предстоящем дне, всё так же возвращаюсь к тому, что уготовано сегодня: наш пойнт только вечером, есть время закончить дела. А всё что хочу – чтобы поскорее закончился этот треклятый день.

На потёртом глянце письменного стола с вечера открытая книга, в тот момент надеясь отвлечься хоть чем-то. Закрываю книгу, мысленно вкладываю в это действие завершение, которое сейчас мне так и было нужно. Этот конфликт не должен был случиться… На обложке человек закованный в тёмный высокотехнологичный доспех, идущий на пролом через поле боя на фоне покосившихся небоскрёбов и заснеженных гор; золотые буквы висят над вышагивающим доспехом «Нарциссия Лайтингвейл „Астрадеус“». Подарок от Деамо Сильвера – президента Феникса.

Сердце тяжёлыми ударами раздаётся под рёбрами от мысли, что до сих пор ничего не приходит на ум, как можно, и возможно ли, исправить сложившуюся ситуацию. Так ведь не должно быть. «Всегда есть иной вариант» – так говорил Роу, когда мы затевали очередную авантюру. И каждый раз в этих словах убеждался я сам. Однако сейчас… в это верилось с трудом. И не было никого, кто бы развеял сомнения. Душу выворачивало одно неписанное правило – архиврагам не положено простое дружеское общение.

По комнате разносится дуновение тёплого ветра. Приближаюсь к окну, поднимаю взгляд, ловлю момент, как над городом маршируют лучи полуденного солнца. А стайки птиц кружат вокруг световых столбов будто совершая какой-то языческий ритуал. От всего этого перехватывает дыхание. Перед глазами проносится целая жизнь. Не позволяя сфокусироваться на чём-то конкретном.

Мне очень жаль, друг.

***

За несколько часов до заката мы прибываем к плато над утёсом, известному как Плацдарм. Высота недоступная с берега с возможностью удержать оборону южного подступа к городу. Напротив, с северной стороны, открывается захватывающий дух вид на строительные леса, уходящие вглубь, былого Сотеневого леса, почти на двадцать километров, уже очертывая форму будущих районов города.

Горло сечёт студёный, солёный, вязкий воздух, пропитанный травой и парфюмом, чтобы хоть как-то скрыть терпкий запах пороха во время дуэли. В ушах беруши. А неомундир возрождённого гусарского стиля, весь в траурных тонах, остывший ветер прошивает насквозь, как это делает рой пуль, когда встречает живую плоть. Тело принимает этот холод. Приятная дрожь разливается по всему телу успокаивая нервы.

Замысел Роу требовал иного подхода. Оттягивая наше будущее… Наше неизбежное наследие, что в любом случае будет достигнуто. С ним или... Медленно выдыхаю. Если такова судьба. А свою судьбу вершит каждый сам. И когда встречаются два по истине волевых взаимоисключающих обстоятельства – всё действительно только в руках одной только судьбы. Забавный парадокс, который мы уже никогда не обсудим, а всё из-за нежелания сделать как надо. Мы либо живём старым миром... либо строим новый. Нельзя жить где-то посередине. Медленно тянуться к будущему, созерцая технологии только в Главкор, прорастающего словно из недоступного будущего в наш мир затяянувшегося прошлого.

Погрузившись в корень проблемы, не сразу принимаю тот факт, что мои руки намертво вцепились в холодный металл. И только ощутив лёгкий вес, с удивлением кручу оружие в руках: девяти зарядный револьвер, в народе – анти-кошка. (Девять пуль на девять жизней против мерзких чумных созданий, заполонивших мир как тараканы. Никто и не помнит, как эти животные стали такими.) Одинаково удобный и изящный, пусть и заметно тяжелее. Дымный узорчатый полированный ствол, на гренадиловой рукояти, напоминающей крылья, красуется золотой «демон» – королевский ворон грозно раскинув крылья – герб Роуберга. А я надеялся, что это будет крупнокалиберный «Арморо». По всей видимости, жребий выпал Роу.

Поднимаю взгляд, когда вручивший мне оружие силуэт уже почти теряется среди деревьев. И выше: куски серых облаков тянутся от самого горизонта, откуда во всю проглядывает громада искрящей тьмы извергающей гром. Делаю глубокий вдох, пробирающий тело до приятной судороги.

Теперь я готов.

А Роу уже был готов. Он стоял, вытянувшись по струнке в тёмном мундире, едва запрокинув голову, чуть раскинув руки, будто в ожидании, когда противник замахнётся первым чтобы одним движением сместившись нанести ответный удар.

Поднимается ветер силясь вознести нас к небесам. Некоторые птицы скрываются с мест, а в след им раздаётся ободрительное гаркание усидевших на своих местах.

Изучающе водит взглядом Роу. Зелёная поляна среди ветвистых и кучерявых от ветра деревьев. Среди листвы, на ветвях, чёрными пятнами проглядываются невозмутимые во́роны не отрывающих с нас взгляд. Казалось было, фиксируя каждое наше движение, словно для какой-то личной хроники. Я ухмыльнулся. Эта мысль показалась смешной – жить чтобы наблюдать и не оставить после себя ничего кроме горстки блестящих воспоминаний натасканных отовсюду, будто они что-то осознают.
Роу будто услышав мои рассждения бросает самый чуждый взгляд в мою сторону, от чего у меня мгновенно сводит скулу: столь скверным было его представление обо мне. На его лице блеснул осколок улыбки. Будто молния омерзения, краткая, но уничтожающее точная. Роу принимается уже в который раз разминать шею, плечи, руки: затёкшие конечности застоявшейся ненавистью. Уж я-то знаю эти привычки. Сегодня не просто дуэль, как это заведено у аристократического общества: для забавы ради, на спор или в заношенных интересах обладания вниманием прекрасной леди. А ради нашего будущего. Одна жизнь – ничто. Всего одна жизнь лучшего друга. Такую цену воздаст победитель.

Роу, как же так вышло, что мы стали врагами. Стоим на пороге будущего, с одной стороны, и забвения – с другой, отчего ты видишь во мне само исчадие ада.

Пусть так. Тебе будет проще.

Пистолет впитывает волну, расходящуюся по всему телу. Что это был удар в гонг, не сразу доходит. Уж очень похоже на далёкий раскат грома. Но, тем не менее, каждый делает свой ход.

Двигаемся по кругу радиусом сорок метров друг напротив друга, как отражение, как ещё живые призраки. И только одному суждено выбраться из этого ада. В центре судья в угловатом рыцарском доспехе с гонгом вместо щита. Он подаёт второй сигнал, ударив сильнее.

Звук сплетался глайдом: порывы ветра усмиряют шелест листвы. Секунду назад сминающий все звуки рокот грома. Затем наоборот и на фоне раската грома затихает целый мир. Нет. Я ошибся. Это и вправду другой день. Отчего сердце мягко пропускает удар в преддверии чего-то что можно встретить только на другой стороне. И всё это время выжидающее чувство, сдерживаемое до этого часа, наконец-то бросается в бой. Будь это дуэль на мечах уже бы сделал выпад с широким замахом как правило сразу ломающим оба клинка. А в таком деле главное то, чей клинок останется длиннее.

Медленно вдыхаю, веду прицелом Роу, осторожно переставляю ноги чтобы не оступиться о корни. За Роу маячит туча. Сменяется на плато. Затем лесополосой. Где-то в дали горят огни замка Реунир. Тёмное пятно леса. Огни строительных лесов. И так по кругу. Роу делает ход первым.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Вдох, череда уворотов. Выдох и выстрел. Уворот, вдох.

Роу опередил. Выдав град свинца, не оставив мне выбора, вынудив уклоняться. Провокация Роу удалась. Он дёрнулся, мушка за ним. Половина всех выпущенных мной пуль ушли со звоном в судью, оставляя в воздухе росчерки трассирующих дуг. Вторая половина растворилась на пути к цели. А вот выстрелы Роу… мелькали мимо один за другим. Поддавшись инстинкту, я отклонился в сторону, как оказался на траектории другой.

Удар: нутро тут же топит пульсирующим жаром. Будто обжигая саму душу, инстинкт бросает в сторону, руки не слушаются, пистолет уводит в стороны в такт шагов и тяжёлых ударов сердца.

Снимаю поддерживающей рукоять левую руку, не сводя прицел с Роу, её ощупываю относительно сухую ноющую рану сбоку на поясе, чуть ниже подвздошного гребня.

Свезло, что это был выстрел дуэльной пулей, иначе ещё и осколками кости продырявило бы нафиг.

Перевожу дыхание, стряхиваю руки от прилива напряжения, прямо как это делал Роу минуту назад где-то в другой жизни. Выпрямляюсь, игнорируя пульсирующую боль. В этот момент Роу чуть опускает голову и замедляет ход, чтобы между нами оказалось препятствие в виде неподвижного истукана рыцаря. Роу замирает, оказавшись позади него, но вспышка, дуга, протягивающаяся ко мне... Рывком уклоняюсь от рисующей в воздухе яркой кривой, тут же целюсь – от судороги в пальцах револьвер вздрагивает при выстреле раньше, чем следовало, а налетевшим потоком ветра, дым от выстрела застилает глаза.

Слабо потянуло порохом. Глаз взрывается болью. Случается самое худшее, что только возможно.

Провожу пальцем по веку, и где-то из другого мира приходит понимание – это всего лишь прилетела порошинка… В попытке согнать с глаза адскую мошку почти на целую вечностью теряю из виду Роу.

Выстрелов не было... Благородный, Роу счёл, что я получил ранение соразмерное чтобы я отступился. И сдался?!

Левый глаз горит, но хотя бы не так, как могла сгореть гордость. Отступить всего лишь по воли такой жалкой и далеко не вечной мелочи как простая боль?

Вскидываю револьвер, правым взглядом ловлю Роу уже поймавшего это резкое движение, навожу мушку, шаг в сторону и успеваю сделать выстрел, прежде чем оказаться за укрытием между нами, как что-то толкает меня в плечо тут же разразившись болью и в нижней челюсти.

Боль обжигает, но по сравнению с пылающим глазом это ничто. Смахиваю из раны кровь, и только через мгновение, когда телом овладевает глухое давящее чувство, приходит понимание: пуля угодила в ключицу, в высокий воротник, отчего срикошетила в нижнюю челюсть. На глазах наворачивается слеза, вымывая проклятую мошку. А Роу просто отбивает мою пулю своим пистолетом, чисто отмах рапиры от пары дерзких словесных выпадов перед началом боя.

– Да-а-а ла-адно, – ошеломлённый его выходкой выкрикиваю я.

То равномерно, то рывками двигаюсь по кругу. Туннельное зрение торжествует: перед глазами доспех, за ним Роу, а дальше с моря – подступающая гроза белых и красных молний, кромсающих воздух. Слух. Гром подступал как пылающие биение гигантского сердца.

Осталось пять пуль. У меня и у него. И многократные выстрелы сливаются с раскатами грома, в испуге срывая с деревьев тучу вороньих силуэтов и их окликов. Но только не Роу.

Каким-то удивительным образом мы оба ловим один и тот же момент для выстрела, что накладывает почти мистический отпечаток на всё происходящее:

Выдох и выстрел – залп.

Выдох и выстрел. Залп!

Выдох и выстрел. Залп.

Выдох и выстрел! Залп! Продолжительный вдох, пока руки отзываются колющей немотой после выстрелов.

Все выпущенные пули срывались с траектории. Они нападали, хищной дугой пикируя к цели, но каждая пала от силы стихии, порывов ветра, разбрасывая их весенней дробью.

Один последний выстрел. Последняя жизнь. Последний шанс.

Сейчас.

Вот только что-то в поведении Роу было не так. На такой дистанции нереально читать эмоции, но почему-то в сознании это представилось именно ухмылкой на его лице.

Я что, так ни разу в него и не попал?

Мысленно считаю отзвуки произведённых выстрелов… В горле застревает ком: до меня доходит самая запоздавшая за всю на свете жизнь мысль.

Он не делал того выстрела.

У него есть второй шанс.

Он обманул меня. Подловил! Может убить, если промажу?

Пытаюсь выровнять дыхание, а вместо этого поддаюсь панике: он же убьёт меня!

Осматриваюсь по сторонам. Туннельное зрение рассеивается. Мир становится необъятным. Периферийное зрение впитывает одинокие силуэты деревьев, синеву и блики надвигающегося грома. Горло перехватывает. Глотаю ком солоноватого привкуса пороха. Ничего и никого, кроме ветра, припечатываемой к земле зелени, и стоящим на одной линии за судьёй Роу.

Это самоубийство.

Промажу, это будет конец всему.

Сейчас. Последний шанс.

Навожу оружие. Левая рука поддерживающая рукоять дёргается, наливаясь болью в плече. Роу идёт так равнодушно, непоколебимо, будто ему всё равно, а я со сбившимся шагом не могу поймать его на мушку!

Роу сам меня ловит, стреляет и удивляется своему промаху.

Не знаю… играет ли он это или всё за правду. Не может же везти ему вечно.

Тогда Роу выдаёт необычное действие. Он поворачивается и начинает идти по отношению ко мне боком, уменьшая возможную зону поражения вдвое. Перекладывает пистолет в левую руку, а правую, с кровоподтёком на манжете рубашки, прикладывает к сердцу, видно, стараясь избежать смертельного ранения. Блеснуло металлом. У него там что металлическая перчатка что ли?

И ведь теперь у него все шансы.

Выругавшись, я сплюнул. К чёрту всё. Мне нужна эта победа.

Роу на мушке, он стреляет, осторожно жму на спусковой крючок. Курок вздрагивает, и пистолет подбрасывает вверх выше обычного, словно пытаясь вырваться из моих рук своим неистовым рывком рванув запястье.

Судья подаёт сигнал остановиться. Меня трясёт. Я замираю. Смотрю на Роу с опущенным пистолетом и не понимаю, что происходит, как к нам откуда-то высыпают люди. Что-то между собой долго обговаривают. Сходятся на использовании боевых бронебойных патронов. Чтобы наверняка. Просто потому, что никто не рассчитывал на второй раунд. Мой револьвер оказался повреждён последним выстрелом Роу, угодив прямо в него. Наше оружие заменили вместе с патронами. Мир располагал всем, чтобы заменить всё.

И даже нас?

Мы приготовились. Новый гонг слился с громом. Ветер гнал тучи. Он пытался прогнать и нас.

Сейчас, сейчас, подожди ещё немного.

Роу двигается рывками, целит в меня, делает выстрелы. Слышу, как пуля свистит мимо, другая обжигает висок, оставляя горящую полоску боли. Ещё одна рикошетит о доспех и аж сам секундант от удара пятится. Ощупывает место попадания и только после уверенно возвращается в исходную точку. И когда я, поддавшись испугу, откровенно замираю на месте, третья пуля рубит ветку над моей головой. Тогда я отвечаю быстрой серией точных выстрелов. Роу даже не вздрогнул. Увеличенный радиус до шестидесяти метров играет на руку обоим.

Слепя отблесками молний, земля превращается в грязь. Сама буря пришла, чтобы лицезреть дуэль. А из глубины души поднимается ликующее чувство меж ударов сердца, подавляя страх. Подкрадывается завеса дождя, смывая и унося известный мир мрачными красками. В считанные секунды мы оказываемся в её власти. Будто дымовая завеса, из которой вот-вот выскочит неприятель. А вместо этого из глубины мглы будто проступает грозовой голос. Но не со стороны с трудом читающегося силуэта секунданта, а откуда-то позади… с моря? По телу пробегает нехороший разряд от натянутых до предела нервов.

Роу же не мог нарушить правила и обойти пока никто не видит?

Я оборачиваюсь, тут же стряхивая головой обманчивое наваждение, когда из глубины каскада ломающегося о ветви дождя проступает тирада чуждого и одновременного родного голоса. Роу пытается что-то кричать. Слов не разобрать. Но догадываюсь, что он мог сказал, если бы всё не зашло так далеко.

Ожидание прерывает новый гул сигналом остановиться.

Минуя раскаты грома и водопад дождя, суровый металл снова режет слух. От доспеха отражается выстрел снопом искр, видимо Роу желал продолжить дуэль, даже не смотря на смывающий мир ливень, при этом остужающий пылающий жар и наполняющий лёгкостью дыхания.

Секундант молчал.

Я не заметил когда, но от всех этих бешённых телодвижений из ушей повыскакивали беруши. Собственно, было как-то не до них. Роу выкрикнул моё имя, пересилив стихию. Озвучил мою последнюю попытку сдаться. Перекричать саму стихию оказалось то ещё испытание. И только сорвавшись в голосе, я ответил.

Роу молчал.

На несколько минут окружающий шелест дождя становится невидимой клеткой.

Монотонная стихия отступает. Сдвигая серый занавес, когда око шторма смотрит на нас, окружает нас, а поляну заливает ясный солнечный свет. Мы словно были в плену, пока главный зритель в зале не займёт своё почётное место досточтимого судьи.

Следующий, финальный акт начинается, я это знаю.

Хлюпая по лужам, в тяжёлой одежде, пропитанной дождём, мы занимаем исходные позиции.

Раздаётся гонг и мы продолжаем.

Отдаваясь эхом, поочерёдно как биение сердца, громче звучат выстрелы от пропитанного влагой воздухом.

Вырываясь клубы пара тут же зависают, оставляя тревожное чувство неправильности. Даже легчайший ветер пропал, оставляя жар томиться в теле.

Обступаю укрытие. Ищу взглядом Роу. Раздаётся выстрел где-то за облаком пара, возникшего на его стороне секунду ранее. По телу проносится немая волна, поднимая жар, охватывающая шею. Глаза. Слух улавливает подступающий свист, когда, будучи уже наведённым, отшатываюсь и делаю выстрел, застав Роу ослеплённым выхлопом собственного револьвера, при этом ощущая мгновенно возросшееся онемение вдоль левой руки от самого локтя.

Делаю рывок, оказавшись вне досягаемости, снова будучи скрытым за доспехом, бросаю взгляд на руку, уже не в силах держать оружие: ткань разодрана, рана наполняется кровью, но боли не чувствую. Это пока. Перевожу взгляд. Повисшие облака от выстрелов уже растворяются. Роу выжидает, повторяя темп моих шагов.

В этот момент словно вечность ничего не происходит.

По телу проходит волна усталости, не в силах больше удерживать концентрацию. Далёкие раскаты грома подступают, звеня в пальцах предательской слабостью, сжимающих скользкий, горячий револьвер.

Роу делает лишний шаг. За ним возникает вспышка молнии. По земле и в воздухе прокатывается отчётливый рокот, пронзающий тело, застывая в глазах непроглядным пятном. Ослеплённый на один глаз, всё это время, игнорируя боль в другом и часто моргая другим, им то и улавливаю силуэт, почти неразличимый на фоне одиноких деревьев. Очередная вспышка молнии и Роу уже не было видно: где-то в стороне над самой травой раздаётся грохот, искры и поваливший дым, в дюжине метров от того места, где я рассчитывал заметить Роу.

Отклоняясь корпусом, передвигаю прицел, выцеливаю левым глазом. Палец на спусковом крючке от напряжения дёргается раньше времени, револьвер вздрагивает и в следующую секунду заваливаюсь наземь, ожидая пулю, летевшую ко мне. Почти утопаю в сырой прохладе травы и мякоти земли.

Осторожный вдох. Осторожный выдох. Тело не отзывается болью. Или это немота, шок? Прислушиваюсь к чувствам: внутри ничего не пузырится, почти даже не болит, скорее хрипит и горит, особенно бок и плечо. Поднимаюсь, отталкиваясь от склизкой земли, усеянной листьями, с рывком в сторону, чтобы не стать лёгкой мишенью. Ищу взглядом Роу. Тут же, выше колена, пронзает вилами очнувшаяся боль.

Роу стоит опустившись на колено, с пробитой правой рукой с латной перчаткой, прикрывавшей сердце. Роу переводит взгляд с руки, с неё капает кровь. Смотрит на меня, снова на руку, на свой пистолет. Лучший друг падает, упираясь пистолетом в землю, спустя мгновение медленно и сам почти пропадает в высокой траве. Его лицо устремляется на главного зрителя, для которого жизнь значит не больше неудавшегося рассказа, со всей жестокостью вырванного из жизней друзей и родных.

С размаху вбиваю револьвер в размокшую почву себе под ноги. Рукоять возвышается, как застывший флаг в знак немой победы.

Что ж, Роу. Такова реальность. Но сегодня я всё же покину этот круг ада.

***

Я много думал о прошлом. Возможно, это была ошибка. А может нет. Тогда я был молод и о многом не догадывался. Не замечал. Тогда ещё не знал про фантомов. Да если и узнал, то ни за что не поверил. И зря. И кто бы мог подумать, что Роу станет одним из них, начнёт преследовать даже после смерти, что вполне естественно для фантомов. Это мысль пробирала насквозь. Каждый день. Пока однажды не отпустила. Но бдительности я не потерял.

Стоило ли убивать лучшего друга если бы я только знал о последствиях?

Разумеется, нет.

И теперь мне не будет прощения. А значит эта битва ещё не окончена.

А тогда всё казалось другим… Ничего не решилось. Одолев одного Роу в честной дуэли, пришёл второй. Мне не верилось что так свезёт дважды. Да никто бы не поверил знай они Роу, пугающих своей вдумчивостью, и вот они выставили ультиматум. Или я покидаю их город – или я следующий. Ничто не могло решить эту проблему. После всех перипетий мне даже не представилось возможным даже почтить память лучшего друга. А ведь я сделал, что было нужно для города. И ради чего я принёс такую жертву?

А может это Роу всегда были не дальновидны? Конечно, в отличии от Эдварда и ещё нескольких его родственников. Но наши планы подходили исключительно для нашего горячо любимого Роуберга. Город, наполненный историей ушедшей цивилизации, архитектурой, исполненной как дань уважения и связи с теми, благодаря кому мы сейчас существуем: величественные древние статуи со стёршимися именами и их ликами… В мире почти не осталось таких городов.

Но Роу не желали терпеть предателя в своём городе. Они были очень красноречивы, немыслимом образом я стал отшельником даже в собственной династии: по безукоризненному требованию оборвать со мной все связи, если Навиграу ещё надеются когда-нибудь вернуть былую дружбу.

Всё случилось через несколько лет. Я был вынужден покинуть Роуберг, пускай и на время. Тогда я уже уяснил одну простую истину: этот город не для меня. Город, созданный первыми Роу и для своей чёртовой Вороньей династии, чтобы передавать своё наследие вечно. Из-за них я лишился почётного места в мэрии. Я возненавидел всё, что только было связано с Роу. Это так давило, что я не мог двигаться дальше. Саморазрушение – последнее, что стояло на моём пути, но оказалось ближе, чем думал. И сейчас, по прошествии шести лет, я, наконец, воплотил мечту. Не собираясь ждать всю жизнь, чтобы всё получили потомки. Я лишь хотел приблизить обещанное мной будущее. Что страшного, если вместо парка будет завод или два? Что страшного, если вместо ужасных траншей, разделяющих улицы, по которым до сих пор ходят суда, будет авеню, под которым будет проложена канализация или метро? Фатта! Да что страшного в том, чтобы убрать бессмысленные каналы из города, оставив судам место там, где им и положено быть, и, наконец, снова начать строить автомобили, корабли, небоскрёбы, являвшиеся неотъемлемой частью современной цивилизации.

Я делал мир лучше. Не только для себя.

А следующий шаг современной цивилизации – это тотальный контроль. Безопасность, разумные превентивные меры и отсутствие тюрем. Если такое вообще возможно. И у меня уже есть подходящее название для своего пока ещё небольшого предприятия.

Архсендум.

Примечание: Фатта – мифологическое название одной из лун Земли, в последствии упавшей, от чего произошло слово «фатальный».

Примечание: Архсендум – (арх сентинель дум) рок высшей защиты.