Читать онлайн
"Сила, способная изменить мир: Долг"

Because it's who we are.

Doesn't matter if we've gone too far.

Doesn't matter if it's all okay.

Doesn't matter if it's not our day.

So won't you save us?

What we are.

Don't look clear,

Cause it's all up hill from here.

Imagine Dragons — Who we are

Аман.

— Наконец-то река! — девушка с разбегу прыгнула с берега в воду прямо в одежде.

Аман медленно шел по траве в сторону берега. Караван, к которому они примкнули, свернул на юг в сторону моря, им же надо было дальше на восток в Лютеран. Он наклонился, набирая пригоршню воды и умывая лицо, смывая соль, которая, казалось, въелась в кожу.

— Нам пора идти дальше.

— Ну ещё немного, — Анью лежала на воде, раскинув руки в стороны, течение неторопливо уносило её.

— До Лютерана ещё идти и идти… А демоны ждать не будут. Зло, как известно, не дремлет.

— Аман, я может что-то не понимаю в этом мире… — она встала на ноги, выжимая влагу с волос. — Эсдо Лютеран основал Лютерию. Так?

— Да.

— И столица Лютерии — город Лютеран. Так?

— Именно так. Что в этом можно не понимать? — вопрос казался странным.

— Я не понимаю, почему у людей так туго с фантазией… — она смотрела на него, выразительно изогнув одну бровь.

Аман задумался.

— Наверное, это в знак почтения к его подвигам. Если я не ошибаюсь, то королевством правят потомки Лютерана.

— Те, в ком течет его кровь? — она вышла на берег, высушивая одежду и волосы магией.

— Да. Других идей у меня пока нет.

На небе светило Солнце, но в этих местах оно не казалось таким обжигающе жестоким. В небе плыли белые облака. Они медленно шли по дороге на восток. Западная часть Лютерии была землей суровых воинов. Здесь было множество гор и сопок, между которыми раскинулись густые леса. Природа в этих местах была совсем другая, непривычная. В Артемисе природа была мягкая, словно женственная. Здесь же всё было суровым и брутальным. Заснеженные горные пики подпирали небо на горизонте. Могучие сосны и ели поражали охватом стволов, переплетаясь корявыми ветвями. И тем не менее было в этом всём что-то удивительно красивое. Медленно подступающая осень уже начала окрашивать некоторые растения в золотистые и алые цвета. Вдоль дороги то тут, то там по деревьям вились лозы черного дикого винограда. Невероятно кислый, но он всё же нравился искательнице. Аман молчал, что от этих ягод у неё окрасились в синий цвет губы и просто улыбался, не решаясь лишать её этого маленького удовольствия.

Анью выглядела радостно-беззаботной. Что могло скрываться за этой улыбкой — жрец не знал. Чародейка весьма умело скрывала эмоции. Последние дни она была необычно спокойной и временами задумчивой. Никаких вспышек злости и неожиданных выходок тоже не было. Аман уже начал надеяться, что его слова наконец-то достигли разума колдуньи. Хотя это вполне могло быть затишьем перед бурей…

Ближе к вечеру, дорога привела их в деревню. Жители внимательно провожали их взглядами, уделяя пристальное внимание Аньюриэль. Силлины и в крупных городах были не частыми гостями, а уж в небольшой деревне — тем более. Особенно внимательно колдунью осматривали мужчины… Но Анью подобное совершенно не волновало, она спокойно бродила среди лотков, рассматривая предложенный товар и улыбалась легкой полуулыбкой. Попытавшиеся облаять её псы по какой-то странной причине, скуля, сбежали, стоило ей на них посмотреть.

— Вы ищете что-то? — Аман медленно шагал за ней следом, оценивая ассортимент и прикидывая, что им нужно купить.

— Не знаю. Хочу понять, чем Лютерия отличается от Артемиса. Пока всё такое же, — она постоянно крутила ушками, словно прислушиваясь к окружению.

— Нам нужно закупить провизию в дорогу…

— Да, я знаю, — она дошла до последнего лотка и развернулась в сторону таверны, внимательно прислушиваясь. — Оттуда пахнет едой.

— Хотите поужинать там? — жрец посмотрел на обветшалое здание.

— Судя по запаху — готовят там неплохо. Только шумно, — колдунья раздраженно подергивала кончиками ушей.

— Уже вечер. В это время работяги приходят отдохнуть в такие заведения. Там, как правило, дешевая выпивка.

— Ну тогда пойдем поужинаем, — она пожала плечами и направилась в сторону трактира.

Аман шел следом, судя по тому, что у здания был второй этаж — там же можно было снять комнаты на ночь. Им было бы неплохо ради разнообразия поспать в кровати, а не на земле.

Дверь со скрипом открылась, Анью зашла внутрь. Аман проследовал за ней и остановился на пороге, давая глазам привыкнуть к полумраку помещения. То, что он увидел, ему не понравилось. Зал был практически весь полон, вот только не работягами и ремесленниками, а наемниками. Разговоры прекратились и мужчины провожали колдунью внимательными взглядами. Однако им хватило ума не пытаться её остановить или как-то помешать. Магов люди уважали и предпочитали не связываться.

Анью, не обращая никакого внимания на то, что стала объектом внимательного изучения, прошла за столик в самой глубине зала. К ней шустро подбежала перепуганная подавальщица, вручая меню. Аман сел напротив, чувствуя себя крайне некомфортно под пристальными взглядами наемников. В зале послышались шепотки.

— Глянь, какая фифа! — наемники быстро оправились от первого шока.

— Эй, красотка, что ты делаешь в компании этого скучного жреца? Пошли со мной! — один из наемников подошел к их столику.

Аньюриэль продолжала изучать меню, не обращая внимания на мужчину.

— Смотрите, какая гордячка! — со всех сторон послышалось гадкое хихиканье наемников.

Аман с грустью понимал, что ничего хорошего из затеи колдуньи поужинать в таверне уже не получится. Мужчины были пьяны и уверенны в себе. Оставалось надеяться, что у него хватит денег на то, чтобы покрыть ущерб от тех разрушений, которые Аньюриэль устроит тут в ближайшем будущем…

— Слушай, у меня тоже есть большая палка, — мужчина сел к ним за стол и внимательно смотрел на колдунью. — И, в отличии от этого евнуха, я умею ей пользоваться.

Ноль внимания, фунт презрения… Она просто игнорировала сам факт присутствия незваного мужчины за их столом. Внутри Амана затеплилась надежда, что всё обойдется.

— Тебе понравится, я могу быть нежным, — наемник не сдавался.

— Мне это не интересно, — её голос совершенно не выражал никаких эмоций.

Аман немного наклонился вбок, стараясь увидеть лицо чародейки. Внутри него тугим комком скрутилось осознание неизбежности — её глаза потемнели. Аньюриэль медленно доходила до той кондиции, когда становилась воистину разрушительной.

— Вы ей не интересны. Думаю, Вам лучше вернуться к своим товарищам, — жрец попытался как-то сгладить назревающий конфликт.

— Святоша, свали-ка отсюда по-хорошему, ты мне мешаешь, — наемник поднялся, схватив его за плащ, и потянул на себя.

Аман уперся ладонями в столешницу, подавляя в себе колыхнувшуюся было тьму. Анью мгновенно поднялась на ноги, схватив наемника за волосы и резко опуская его голову вниз с такой силой, что сломала лицом стол. В помещении повисла настолько оглушительная тишина, что слышно было как бьется в стекло залетевшая в таверну муха. Колдунья медленно обвела взглядом помещение.

— Я ведь сказала, мне это неинтересно, — её тихий, не выражающий никаких эмоций голос, прозвучал подобно раскатам грома в повисшей тишине.

Искательница повернулась к нему, глаза плавно стали из темных ясно-изумрудными.

— Пойдём отсюда, у меня пропал аппетит, — она развернулась, молча идя в сторону двери.

Никто из присутствующих не издал ни звука и даже не пошевелился. Кажется, мужчины старались даже дышать через раз. Проходя мимо барной стойки, Анью кинула на неё пригоршню монет, возмещая нанесенный заведению ущерб и тихо удалилась за дверь. Аман посмотрел на лежащего возле его ног наемника. Кровь пульсирующими толчками покидала разбитую голову. Аман глубоко вздохнул и принялся за лечение. Оставить мужчину раненым ему не позволяла совесть… Закончив, он молча прошел к дверям, его провожали взглядами, но никто не решился ему мешать или хотя бы сказать слово.

— Зачем ты вылечил это отребье? С него хватит и того, что я сохранила ему жизнь, — Аньюриэль стояла неподалеку возле доски с объявлениями, складывая в сумку какой-то листок.

— Я благодарен, что Вы наконец-то начали прислушиваться к моим словам и сохранили ему жизнь, — он не стал уточнять, что с такой травмой жизнь эта была бы очень короткой. — Учение Руфеона говорит о прощении…

— Ты это халь расскажи, — она фыркнула и направилась в сторону дороги.

— Искатель! Не нам с Вами судить поступки Богов! — Аман поспешил за ней. Кажется, у них в очередной раз назревала религиозная дискуссия…

***

Аман проснулся, чувствуя, что Солнце скоро покажется из-за горизонта. Он поднялся, складывая одеяло. После неудавшегося ужина в таверне, они закупились продуктами и покинули деревню, предпочтя ночевку под открытым небом.

Нужно было поторапливаться, им предстоял не близкий путь. Он повернулся — на вершине ближайшей сопки едва заметно белели храмовые стены. Загорский Храм Первозданного Света — вчера в деревне он услышал о нём и очень сильно хотел посетить. Аньюриэль спала, свернувшись клубочком под одеялом. Жрец присел рядом, потряхивая её за плечо.

— Искатель, пора вставать.

В ответ донеслось невнятное бормотание из смеси иссилара и общего языка.

— Искатель! У нас с Вами сегодня очень много дел, пора просыпаться, — Аман сдернул с неё одеяло.

Девушка села, потирая глаза, убирая с лица растрепанные волосы и медленно обводя взглядом окружающий пейзаж. На востоке только-только начало светать.

— Какого демона, Аман?! Ещё даже Солнце на встало. А где завтрак? — она непонимающе смотрела на него заспанными глазами.

— Завтрак будет позже. Мы с Вами идем молиться в Храм Первозданного Света. Он вон там, — Аман указал ей направление.

Анью повернулась в указанную сторону, медленно обдумывая услышанное. Идея взять искательницу с собой пришла ему накануне вечером. Она наконец-то начала прислушиваться к его словам и было бы неплохо приобщить её к религии. Аман полагал, что ей это будет только на пользу.

— А почему нельзя позавтракать, а потом идти молиться?

— Молиться Свету лучше всего на рассвете. Когда наши души наполняются Первозданным Светом.

— Ну так иди молись, меня ты зачем разбудил? — искательница подняла с травы одеяло, разворачивая его.

— Потому что мы идём молиться в Храм Руфеона вместе, — Аман перехватил край одеяла, не давая ей снова укутаться.

— Вместе?! — её лицо выражало крайнюю степень удивления.

— Да, — жрец вырвал одеяло у неё из рук. — Если по пути будет храм Кратоса, я также составлю Вам компанию.

— Если по пути будет храм Кратос — мы пройдем мимо, — её глаза медленно начинали светиться.

Аман уже понимал, что ничего хорошего из его идеи не выйдет, но отступить не позволяло пресловутое упрямство.

— Это — богохульство! Кратос — Ваш Бог-покровитель, он создал всю вашу расу. Как Вы смеете говорить подобные вещи?! — он смотрел на её светящиеся в полумраке глаза и чувствовал, что сам начинает злиться.

— Да! Создала. Кратос - богиня, а не бог! — она плавно поднялась на ноги, дерзко смотря ему прямо в глаза. — И раз она создал меня, то я — её дитя. А склонив голову, на коленях, стоят не дети, а рабы! Эта твоя религия требует от тебя подставлять левую щеку после того, как получил по правой, и терпеть оскорбления от всяких отбросов! Иди преклонять колени один! Я лучше ещё пару часов посплю.

Одеяло выпало из рук. Было такое ощущение, словно она влепила ему пощёчину, причем прямо в душу. Аман непроизвольно сделал шаг назад, в голове стало невероятно пусто. Они часто спорили о религии и божественном, о ценности жизни, но никогда прежде она не позволяла себе таких оскорбительных слов.

Рабы?! Она, что, считает меня рабом?

— Аман… — Анью аккуратно потянулась к его руке, очевидно понимая, что сказала лишнее, кончики ушей печально опустились вниз.

Жрец отдернул руку, продолжая пятиться от девушки.

— Аман, я погорячилась, прости… — чародейка сделала шаг ему навстречу, наступая на одеяло и не замечая этого. — Я совсем не это хотела сказать.

— Вы сказали то, что сказали, — собственный голос казался ему каким-то пустым.

— Всё, мы идём молиться твоему богу, — она взмахнула руками, все их вещи поднялись в воздух, скрываясь в магическом пространстве. — Я готова. Пошли.

Аман поднимался по храмовой лестнице, белые мраморные стены уже виднелись впереди. Подъем был долгим, и у него уже ныли ноги. Солнце показалось из-за горизонта и светило в спину, бросая длинную тень на ступени. Анью молча шла позади. Он не оборачивался и не заговаривал с искательницей. От её недавних слов внутри всё ещё было гадко. Последние несколько ступенек, и он наконец-то шагнул на ровные плиты храмового двора.

— Аман, — искательница потянула его за рукав. — Посмотри на это.

Он вздохнул, разворачиваясь.

— На что? — хорошего от этой взбалмошной девицы он не ожидал.

— Посмотри, как красиво, — она разжала пальчики, отпуская ткань и поворачиваясь к Солнцу.

Они стояли наверху лестницы, внизу в лучах восходящего Солнца просыпался мир. Медленно менялся цвет неба. Воздух был чист и прозрачен, над головой неторопливо плыли редкие белые облака. На голубой глади реки играли солнечные блики. Над полями таял утренний туман. Внизу просыпалась небольшая деревня, в которую они заходили вчера. Бегали животные, суетились люди. Голуби, кружащие в небе над домами в лучах солнца, казались золотистыми. Где-то неподалёку завела песню какая-то птица. У Амана перехватило дыхание, душу затопило какой-то странной радостью от этого момента. Кажется, именно сейчас он понял, что означают слова: «Наполнять душу Первозданным Светом», — что так часто встречал в Писаниях своего Ордена.

— И вправду очень красиво… — он стоял потрясенно наблюдая, как зарождается новый день.

— И всё это создали Боги. Всё в этом мире так потрясающе красиво и гармонично, — Аман почувствовал, как она едва заметно прикасается к его руке, обтянутой кожей перчатки. — Когда Руфеон и младшие Боги создавали этот мир… Я не думаю, что им были нужны бестолковые рабы, которые будут стоять на коленях и выпрашивать у них деньги и бесконечное здоровье. Нас создали с другой целью, Аман. Нам дали глаза, чтобы мы могли увидеть всю красоту этого мира, нам дали уши, чтобы мы могли слышать его гармонию, нам дали ноги, чтобы мы могли обойти всю Акрассию и увидеть все чудеса, дарованные нам Богами. И нам дали возможность говорить… Нам дали язык, нам дан разум, чтобы мы могли оценить всё, что они создали. Богам не нужны рабы, Богам нужны собеседники. Этот рассвет, он ведь уникален. Другого такого уже никогда не будет. Он прекрасен! И там, в храме за нашими спинами ведь полно жрецов. Но сейчас здесь стоим только ты и я… Они сейчас молятся Руфеону и не видят всей красоты мира, который для них создали.

Аман никогда бы не признал этого вслух, но в её словах была бездна правды. Он не мог сосчитать, сколько раз, вставая на рассвете, он, вместе с другими жрецами, преклонял колени, слушая как читает молитву Его Святейшество. Сколько таких удивительно прекрасных моментов прошло мимо и навсегда исчезло, оставшись в памяти тех немногих счастливцев, кто успел их заметить… Аньюриэль проявляла крайнюю степень пренебрежения к Богам, даже к собственному Богу-покровителю Кратосу, которого почему-то считала женщиной. И наверняка не прочитала ни одной священной книги за свою жизнь. И, тем не менее, она, как оказалось, была в разы ближе к Первозданному Свету, чем большинство жрецов его Ордена. Это было поразительно. Аман повернулся к ней. Искательница смотрела на медленно поднимающееся над горизонтом Солнце, ветер играл с прядями её волос, она умиротворенно улыбалась. Они ещё какое-то время стояли на вершине лестницы, встречая новый день, пока за спинами не раздался звон колокола.

— Что это? — она зажимала уши ладонями.

— Колокол. Это значит, что утренняя молитва закончена и жрецам пора приступать к своим обязанностям.

— Прости, ты хотел помолиться… Я отвлекла тебя, — она грустно опустила взгляд на светлые каменные плиты двора.

— Ничего страшного. Переживу, — Аман развернулся, идя в сторону Храма. — К тому же, Вы преподали мне один очень важный урок. Спасибо.

Анью пожала плечами и проследовала за ним. Тяжелые храмовые двери со скрипом поддались, и жрец пропустил девушку вперед, заходя следом. Искательница замерла на пороге, осматриваясь. Аман же просто остолбенел. По внутреннему залу суетливо бегали жрицы в белых одеяниях. Некоторые из них замерли, удивленно смотря на ранних гостей.

В этом храме служат женщины?!

Это было неожиданно. В Артемисе женских храмов не было, лишь один монастырь. Аньюриэль развернулась, смотря на него округлившимися от удивления глазами.

— А, ну теперь понятно, почему ты сюда так рвался! — её голос эхом прокатился по помещению. — Ну удачи тебе!

Искательница похлопала его по плечу, выскальзывая в приоткрытую дверь наружу. Жрицы переглянулись между собой. Надежды на то, что они не услышали слова взбалмошной колдуньи, не осталось.

***

Аман вышел из храма. К счастью Верховная жрица поняла, что у его спутницы специфическое чувство юмора и полное отсутствие понимания этикета и манер. Теперь, эту самую спутницу надо было найти и поделиться новостями, что он узнал.

Неподалёку юные послушницы подпрыгивали, пытаясь до чего-то дотянуться. Жрец присмотрелся, узнавая в объекте их интереса духа-светлячка. Шанти метнулся к нему и юркнул под плащ, спасаясь от девушек. Послушницы окинули его внимательными взглядами, покраснели и убежали куда-то, хихикая между собой. Дух вылетел из своего укрытия, зависая у Амана перед лицом и маня ручками-отростками за собой.

— Ты меня проводишь?

Шанти полетел впереди, показывая дорогу и уводя его куда-то вниз. Жрец шел следом за ним, по тропинке между фруктовыми деревьями. Возле крупной яблони дух взлетел вверх, теряясь между ветвями. На траве лежали сапоги искательницы.

— Искатель, Вы что там делаете? — Аман старательно не смотрел вверх.

— Собираю яблоки, — судя по голосу девушка не испытывала никаких угрызений совести от того, чем сейчас занималась.

— Это — храмовые сады. Эти яблони принадлежат жрицам Руфеона.

— Значит я краду яблоки, а ты смотри, чтобы нас не поймали.

Аман прикрыл глаза рукой, пытаясь понять почему ворует она, а стыдно ему.

— Ну как, присмотрел себе пару? — девушка легко спрыгнула на нижнюю ветку и сидела, болтая в воздухе ногами в коротких светло-голубых чулочках.

— О чем это Вы? — жрец поймал брошенное ему яблоко.

— Как о чём? Ты вроде как достаточно взрослый, по человеческим меркам, чтобы заводить семью… — она крутила в руках второе яблоко, прицениваясь с какой стороны его лучше начать есть. — Тебе сколько, лет восемнадцать, может, двадцать?

— Двадцать пять вообще-то, — Аман недовольно смотрел на колдунью. — И да будет Вам известно, жрецы Руфеона дают обет служения Свету. Мы не заводим семьи.

— Извини, мне сложно судить о человеческом возрасте. Люди взрослеют так быстро… Совсем не заводите семью?! А как же вы живёте? — она непонимающе смотрела на него.

— Моя семья — это мои братья по вере.

— А сестры по вере — не семья? Я думала, ты пришел в этот храм, чтобы присмотреть себе пару среди единомышленниц… — Анью хитро щурила изумрудные глаза, изучающе смотря на него.

Он в ступоре смотрел в ответ, не зная, как объяснить ей такие простые, казалось бы, вещи.

— Знаешь, Аман, — искательница продолжала крутить фрукт в руках. — Семья, состоящая из одних мужчин, это немного неправильно с точки зрения природы…

Яблоко пролетело в нескольких сантиметрах от её головы прежде, чем Аман понял, что сделал. Анью удивленно перевела на него взгляд.

— Я определенно хорошо на тебя влияю. Ты учишься проявлять эмоции, — девушка откинулась назад, ловко переворачиваясь в воздухе и приземляясь на ноги.

— Искатель, а сколько Вам лет? — жрец смотрел, как она затягивает шнуровку на сапогах.

— Сто семь, — она поднялась на ноги и сделала несколько шагов, примериваясь к ощущениям.

— Это же, если я не ошибаюсь, возраст совершеннолетия для вашей расы. Вы же ещё совсем ребёнок!

— Аман, я в четыре раза тебя старше… Кто из нас тут ребёнок? И это не я в тебя яблоками кидаюсь, — она надкусила своё.

Жрец поискал взглядом в траве потерянный фрукт, но не увидел.

— Зря выкинул, они вкусные. Хотя ещё немного кислят. Ладно, пойдем в Лютеран. Мы как-то слишком тут задержались.

— Помниться в день первой встречи, Вы говорили, что демоны вторглись в Лоаран на церемонию совершеннолетия… Это что, была Ваша церемония? — Аман удивленно смотрел на чародейку.

— Ну, строго говоря, не только моя. Там было ещё три молодых силлина. Ард Рена проводит её раз в год, когда древо Элзовин благословляет Рохэндель новым ростком. Эту церемонию запомнят надолго…

— Это что же получается, в Лоаране было всего четыре силлина, достигших возраста совершеннолетия?

— Не в Лоаране, а во всём Рохэнделе. Я ведь говорила тебе, что у моей расы очень низкая плодовитость. Дети у нас рождаются крайне редко.

Аман задумчиво шел рядом. Подобное казалось невероятным и каким-то даже печальным. В человеческих семьях, как правило, было много детей. Они росли вместе, играли, старшие присматривали за младшими… Ему стала понятна та странная нежность и своеобразная забота девушки о человеческих детях.

— А далеко до Лютерана? — Анью улыбаясь смотрела на него.

— Я, честно говоря, уже не уверен в том, что нам стоит туда идти.

— Это почему?

— Я пообщался с Верховной жрицей… И в Лютерии сейчас не всё так гладко, как хотелось бы. Она боится, что скоро разразится гражданская война. Сейчас страной правит регент. Он славится своей жестокостью и самодурством. И я сомневаюсь, что он станет нам помогать. Верховная жрица надеется, что к власти придёт сын Вейлора Мудрого, но она не знает, где мы можем найти принца Силлиана.

— Могу предположить, что в крепости Тадеуша Орзельского, — Анью пожала плечами, откусывая новый кусочек от яблока.

— С чего вы взяли? — Аман непонимающе смотрел на девушку.

Она молча достала из сумки сложенный в несколько раз листок и протянула ему.

— «Внимание розыск! Разыскивается Лжесиллиан, загорский самозванец, называющий себя законным наследником престола и сыном Вейлора Мудрого, и подстрекающий мирный народ Лютерии к мятежу. Росту среднего. Белобрыс. Лицом смазлив. Возможно прячется в крепости изменника и предателя Тадеуша Орзельского. За голову Лжесиллиана положено рыцарское звание. Вдобавок к почестям будет положен сундук с тысячей золотых. За наградой обращаться к деснице короля Эрхарда», — жрец перевел взгляд на девушку. — Это объясняет, почему в деревне были наемники. Тысяча золотых очень щедрая плата за чью-либо голову. Вы думаете, мы можем найти там не самозванца, а настоящего принца?

— А какая разница? — Анью улыбнулась. — Если это самозванец — просто свяжем и притащим его в Лютеран, нас проводят к деснице. А там я решу вопрос, чтобы нас пропустили к королю.

— Ломая руки и ноги? — он с сомнением смотрел на искательницу. — Ваши дипоматические способности мне уже известны. Вы что, собираетесь убить человека, чтобы попасть к королю?

— Убивать я не планировала. Местный правитель сам разберется, что с ним делать. И вообще, если потребуется разнести дворец, чтобы попасть к королю — я камня на камне не оставлю.

— Вот об этом я и говорю! Вы просто развяжете военный конфликт между Лютерией и Рохэнделем.

— Аман, если один рохэндельский маг разнесёт город, то связываться с целой страной глупо, не находишь? Если что, говорим, что я из Берна, — Анью улыбнулась и, весело напевая что-то на иссиларе, продолжила путь.

Ничего в ней не поменялось. Как была взбалмошной, так и осталась… И как мне вести её в Лютеран?!

***

Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Осень в горах наступала намного быстрее, чем внизу. Впереди виднелась заснеженная горная вершина, к которой примыкала Орзельская крепость. Они уже пятый день путешествовали по Загорью. Местные жители оказались весьма грубы и недружелюбны. На них всюду смотрели враждебно и с подозрением. Аман с сомнением окинул идущую рядом девушку взглядом. Одетая в легкую мантию из какой-то тонкой рохэндельской ткани, она рисковала заболеть в местном климате. Аньюриэль по обыкновению улыбалась и что-то тихонечко напевала на своём родном языке.

— Вы не мерзнете?

— Нет, — она пожала плечами.

Дорога вывела их к какой-то заставе. Путь преградили несколько дозорных.

— Дальше иноземцам ходу нет, только если они не идут добровольцами в Орзельскую крепость, — закованная в кольчужную броню женщина вышла вперед.

— Мы бы хотели поговорить с лордом-командующим, — Аман постарался добродушно улыбнуться.

Если он и имел незначительные шансы сойти за загорца, то выдать Аньюриэль за человека не представлялось возможным. Солдаты уже внимательно смотрели на её уши, торчащие из заплетенных в косу волос.

— Таков приказ. Чужаков не пускать, если они не добровольцы.

— А мы добровольцы, — Анью приветливо улыбалась. — Мы как раз и хотели поговорить с вашим лордом-командующим о вступлении в ваши ряды.

Что она несёт?

— Так-то лучше! — женщина-дозорная приняла это наглое вранье за чистую монету и поманила их за собой к какому-то столу. — Так, как звать, кто и откуда?

— Аньюриэль, маг из Берна и Аман, жрец из Леонхольда.

— Ух и занесло вас двоих. Редкая птица долетит до середины моря, а наши орлы вон куда добрались. Всюду весточки разнесли. Верно говорит лорд-командующий, весь мир в нашей крепости соберем, а Лютерию отвоюем! Ну идите по дороге и на перекрестке направо. Дойдете до лагеря, а дальше вас направят.

— Спасибо, — искательница радостно улыбнулась и потянула его за руку дальше по дороге.

— Вы что натворили? Вы во что нас втянули? — жрец дождался, пока они отошли на приличное расстояние от аванпоста дозорных и остановился, негодующе смотря на девушку.

— Аман, чем ты на этот раз не доволен? Нас пропустили, я ничего не разнесла, никого не убила и никому ничего не сломала. Как видишь, у меня всё хорошо с дипломатическими навыками, — искательница развела руками в стороны.

— Вы вписали нас добровольцами непонятно во что!

— Да какая разница! Нам нужно внутрь. Разберемся что тут за Лжесиллиан и пойдем дальше. Пока я не заметила никого, кто смог бы хоть попытаться удержать меня тут силой.

Храни Руфеон тех, кто попытается…

— Я — жрец Ордена Первозданного Света. Мы не принимаем участия в политических дрязгах. Это нарушение заветов!

— Такое ощущение, что тебя заставили клятву на крови дать… — она пожала плечами и продолжила путь.

Она совершенно неуправляемая!

Аман несколько секунд стоял на месте, пытаясь успокоиться, после чего нагнал девушку.

— Дальше говорить буду я. Неизвестно, во что ещё вы можете нас втянуть.

— Как скажешь, — она недовольно фыркнула и отвернулась.

Дорога всё поднималась вверх. В оврагах уже лежали небольшие сугробы. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Вокруг сновали солдаты, одетые кто во что горазд. Аньюриэль провожали долгими пристальными взглядами. Они вошли на территорию военного лагеря, кто-то из солдат указал на высокого мужчину. Закованный в латы, с форменными накидками, на поясе ножны с одноручным клинком, неподалёку лежал круглый железный щит. Мужчина командным голосом раздавал приказы.

— Я пойду договорюсь чтобы нас пропустили в крепость. А Вы ждите здесь.

— Хорошо, — Анью пожала плечами, равнодушно осматривая лагерь.

Оставлять её без присмотра было практически так же небезопасно, как и тащить с собой. Аман тешил себя надеждой, что девушка ничего не натворит за пару минут.

— Я не понял, там аванпост вообще всех подряд пропускает? — мужчина окинул его презрительным взглядом. — Ты хоть раз меч в руках держал?

— Нет. Моё имя Аман. Я жрец из Леонхольда.

— Жрец, значит. Добровольцем пожаловал?

— Да, — казалось, радости в этом ответе было немного.

— Значит так, я — ефрейтор, зовут Златан! Я командую этим парадом идиотов. Заморским добровольцам положено иметь при себе доспех, оружие по их вкусу, и пару сменных портков, на случай срамной внезапности. Иначе сказать, чтобы тебе было понятно, исподнее не выдаем! Если обсеришься в бою — пеняй на себя. Впрочем… В бою от таких, как ты, толку никакого, определю тебя либо похлебку варить, либо пушки банником обхаживать. А пока вон — тюки видишь. Перенеси на склад. Окажешь, так сказать, помощь боевым товарищам.

— Я бы хотел поговорить с лордом-командующим… — Аман растерянно смотрел на ефрейтора, не зная, как воспринимать подобное отношение.

— Ишь, чего захотел! Тоже мне, ряженый поп выискался! Ты на войну пришел, можешь забыть про все свои желания. Мы тут не лодыря гоняем. Что ни день — вражеских лазутчиков бьем. Ну иногда они нас. День на день не приходится.

— Думаю, как от целителя, от меня будет больше помощи в лазарете…

— Думает он! А мне, по-твоему, нравится жопу тут морозить и вражье по кустам вылавливать. Гнать вас таких надо и в хвост, и в гриву. Понабирает лорд-командующий всякий сброд, а мне с вами мучайся. Тебе думать не положено! Взял мешки и потащил! Это приказ. А мои приказы все исполняют. Пока всё не перетаскаешь, на глаза мне даже не показывайся!

Аман растерянно отошел в сторону медленно подходя к радостной Аньюриэль. Девушка изо всех сил сдерживала смех.

— Ну как, договорился? — искательница достала из сумки широкую бордовую ленту с крупным золотисто-желтым опалом.

— Вы ведь и так слышали… — он глубоко вздохнул. — Видят Боги, речь у этого ефрейтора такая же забористая как загорская бражка. Он, разве что, матушку мою лихим словом не помянул… Боюсь, у меня не получится найти с ним общий язык. А что Вы делаете?

Жрец непонимающе смотрел, как она завязала украшение на шее и распускает косу, встряхивая копну вишневых волос.

— Как я выгляжу?

— Как обычно… Вы что задумали?

— Смотри внимательно, — она загадочно улыбнулась и пошла в сторону ефрейтора.

Только бы обошлось без убийств…

Аман с тоской представил перспективы от общения двух, столь взрывоопасных, личностей.

В лучшем случае она переломает ему все кости и нас вышвырнут отсюда…

Аньюриэль уже подошла к ефрейтору Златану и о чем-то с ним разговаривала, очаровательно улыбаясь. Ефрейтор орал на неё в ответ. До слуха жреца долетали некоторые отдельные и далеко не самые приличные слова. Девушка продолжала улыбаться, накручивая прядь волос на пальчик и хлопая глазами, периодически что-то тихо отвечая. Ефрейтор в итоге махнул на неё рукой и скрылся в палатке. Пробыл он там пару минут, после чего вышел и вручил девушке пару сложенных листов бумаги. Искательница одарила его улыбкой напоследок и, разве что не подпрыгивая, вернулась.

— Пошли быстрее, пока он не передумал. Если этот человек ещё хоть раз повысит на меня голос, моё терпение закончится, и я сломаю ему челюсть, — всё это она говорила с такой очаровательной улыбкой, что со стороны могло показаться, что они просто мило беседуют.

— Что это за бумажки? — Аман двинулся за девушкой по дороге.

— Наши с тобой пропуски в крепость, — она разве что не светилась от самодовольства.

— Как Вам удалось? Мне казалось этот ефрейтор непробиваем, — он бросил взгляд на камень на её шее. — Это какой-то артефакт ментального воздействия?

— Это всё моё женское очарование. Ты просто не в силах этого осознать, — Аньюриэль тряхнула волосами и, мило улыбаясь, заправила прядь за ушко.

Аман почувствовал, как к щекам прилила кровь.

— А в артефакте огненный опал, он для сохранения тепла, — она прикоснулась пальчиками к камню.

К воротам крепости они подошли достаточно быстро. Часовые окинули их внимательными взглядами. Один из них вышел вперед, угрожающе покачивая копьём.

— Куда идете, заморцы?

— У вас всегда так грубо относятся к иноземцам? — Аньюриэль обезоруживающе улыбалась.

Часовые растеряли свой недоброжелательный настрой, скользя взглядами по её фигуре. Аньюриэль бессовестно этим пользовалась, невинно хлопая ресницами.

— Нас недавно весьма грубо встретил ваш ефрейтор, — она грустно вздохнула.

— Опять Златан за своё… — ближайший к ним мужчина покачал головой. — Он чужеземцев на дух не переносит, вот и гонит всех. Ему лорд-командующий выговоры регулярно делает, грозится звания лишить, а он всё равно продолжает. Дайте хоть прочитаю, что он про вас понаписал.

Анью протянула бумаги. Дозорный сломал сургучную печать на первом пропуске.

— «Дубина стоеросовая, потому-то и отказывается рубить дрова — из жалости к родичам. Тупая, как бревно».

Аман удивленно посмотрел на весело улыбающуюся искательницу.

— «Гонористый поп. Хамло неотесанное», — мужчина прочитал содержание второго письма и с сомнением посмотрел на него. — Эх, стыдоба какая… Мы повсюду письма с просьбами о помощи рассылаем, а ефрейтор… Проходите, пожалуйста, мы вам очень рады. У нас каждый солдат на счету.

— Спасибо. Так приятно встретить в этой крепости настоящих воинов, — колдунья улыбнулась часовым и потащила его внутрь.

Они стояли, осматривая внутренний двор крепости. Анью снова провернула странный трюк с отпугиванием псов одним лишь взглядом.

— Не понимаю, почему собаки всегда бросаются на Вас, — жрец смотрел на скрывающихся между складами зверей.

— Потому что я — бревно, — она весело улыбнулась. — А ты — гонористый поп.

— Ничего смешного. Нам нужно найти лорда-командующего.

— А как по мне, так очень даже смешно. Впервые кто-то мне так бесстрашно хамит. Я, правда, не поняла толком, он смелый или тупой.

— Скорее всего это сочетание обоих качеств.

— Пожалуй, ты прав, — Анью посмотрела на него, улыбаясь.

***

Сначала их обещали проводить к лорду-командующему. Потом сказали, что он придет к ним сам. И вот они уже два часа ждали… Аман не стал терять время зря, найдя в крепости лазарет и занявшись больными. Анью сидела на подоконнике, открыв окно и наблюдая за тем, как суетливо бегают по крепости люди. В дверях лазарета собралась толпа из солдат, поварят, посыльных и каких-то других рабочих. Вот только они не нуждались в услугах целителя…

— Вот и всё, — жрец закончил лечить последнего раненого. — Даже шрама не останется.

— А старые шрамы лечите? — мужчина посмотрел на него с надеждой.

Аман удивленно замер, не зная, как бы помягче ответить на такое. С застарелыми шрамами он, увы, ничего поделать не мог, так же, как и с потерянными конечностями.

— Говорят, шрамы красят воина, — девушка отвлеклась от созерцания происходящего во дворе и улыбнулась солдату.

Тот покраснел до самых корней волос и спешно удалился из лазарета. Аман подошел к искательнице, останавливаясь рядом.

— Посмотри, видишь мужчину в белом плаще рядом с солдатом в латах, — она кивнула в сторону окна, не смотря во двор.

— Да, — жрец нашел нужных людей взглядом.

— Нас с тобой обсуждают. Говорят, что мы — шпионы… Я уже почти два часа наблюдаю за происходящим во дворе. Здесь руководят эти двое и полный мужчина в годах — видимо лорд крепости.

— Думаю, пора наконец уже поговорить с местным лордом-командующим, — Аман развернулся, направляясь на выход из лазарета.

Колдунья молча следовала за ним. Во дворе их встретил молодой мужчина с голубыми глазами и золотистыми волосами. Казалось, что он пытается зачесывать их на бок, но местами пряди торчали так, как им вздумается, что создавало ощущение какой-то мальчишеской неряшливости. Красный камзол, надетый поверх него кожаный дублет, правая рука закрыта латной броней, видно, что над ней работал настоящий мастер своего дела, на плечи накинут короткий белый плащ. Этот человек явно был из знати. Закрепленные на поясе ножны, из которых виднелась весьма замысловатая гарда полуторного меча завершали образ.

— Господа, я благодарен Вам за помощь в лазарете. Я Силлиан, племянник Тадеуша Орзельского, — мужчина радушно им улыбался.

Жрец переглянулся с Анью. Она, очевидно, тоже не поняла почему их так радостно встречают после того, как заставили прождать два часа. Мужчина перед ними подходил под описание на листовке, и даже назвался Силлианом…

— Аман, жрец Ордена Первозданного Света.

— Аньюриэль, вольный маг, — девушка с сомнением смотрела на мужчину перед ними.

— Аман из Леонхольда… Я наслышан о Вас. Увы, о Вас леди мне не довелось слышать прежде, — Силлиан вежливо поклонился девушке.

И слава Руфеону, что не слышали. Иначе бы нас сюда не пустили.

— Пройдемте, поговорим в более подходящем для этого месте, — мужчина пошел немного впереди, показывая дорогу. — Большая честь, встретиться с самим чудотворцем из Леонхольда лично. Но что привело вас в Загорье? Обычно Орден не вмешивается в политические распри. И, к тому же, Вы путешествуете в весьма необычной для жреца компании…

— Аман, справа! — девушка, не дожидаясь реакции, кинула шаровую молнию в кучу ящиков.

Из-за пристройки и сложенных рядом с ней ящиков выскочила группа вооруженных кинжалами людей в капюшонах. Аман откинул ближайшего к нему противника волной света и обернулся, ища колдунью взглядом. Анью, подобно шаровой молнии, металась с места на место, шустро разбираясь с наемными убийцами. Она исчезла во вспышке телепортации, тут же появляясь рядом, кидая в подкрадывающегося к нему со спины наемника пульсаром. Сзади раздался мощный взрыв.

— Не зевай! И кому ты тут подагру не вылечил? — у неё в глазах плясали искры азарта и веселья.

— С чего Вы взяли, что они по мою душу?

— Они говорили, что пришли «за белобрысым»… — её глаза округлились. — Аваар!

Она метнулась к сражающемуся с тремя противниками Силлиану, с размаху ударяя одного из наемников ногой в голову. Удар оказался такой силы, что человека протащило несколько метров по двору, припечатывая к каменной кладке колодца. Судя по тому, под каким углом повисла голова — у него была сломана шея. Один из наемников переключился на девушку, понимая, что сейчас, когда рядом Силлиан, она ограничена в магии. Аман откинул врага от девушки волной света.

— Защищайте короля! — на поднятый ими шум со всей крепости сбегались солдаты.

Силлиан добил последнего наемника и облокотился на свой меч, воткнув его в зазор между плитами, пытаясь отдышаться. Закованный в латы мужчина подбежал к нему. Солдаты оттеснили их с искательницей в сторону.

— Ваше Величество! Вы в порядке?

— Всё хорошо, Михан. Не переживай, — судя по голосу, хорошо не было.

— Вы ранены! — тот, кого назвали Михан, тоже это понял.

— Это просто царапина, — Силлиан стремительно бледнел, на камни падали капли крови.

— Позвольте мне, — Аман сделал шаг вперед, но дорогу ему преградили гвардейцы крепости. — Я могу его вылечить.

Анью взяла его за руку. Жрец почувствовал отвратительное чувство от телепортации и открыл глаза, стоя рядом с принцем. Солдаты похватались за мечи. Колдунья медленно стягивала к себе магические потоки, готовясь при необходимости дать отпор. Её волосы воспарили в магических потоках, а глаза полыхали колдовским пламенем. Выглядела чародейка устрашающе.

— Мечи в ножны! Они не враги, — Силлиан поднял голову, окидывая солдат суровым взглядом.

Аман подошел к нему, призывая Свет и исцеляя рану от кинжала.

— Вот видишь, Михан. Со мной всё хорошо.

— Я проверю жив ли кто из этих… И, если получится, допрошу, — Михан шустро раздал команды солдатам и меньше чем через минуту посреди двора стояли только они с искательницей и Силлиан.

— Милорд… Или Ваше Величество? — Аман улыбнулся.

— Нда… Плохая была идея. Простите за этот обман и позвольте мне всё объяснить.

***

Через десять минут они уже сидели в каминном зале в уютных креслах. Анью довольно запивала фруктовый пирог травяным чаем.

— Я Силлиан, — мужчина сел в кресло перед ними. — Сын Вейлора Мудрого, прямой потомок Лютерана и законный правитель Лютерии. Прошу, никаких Величеств и Высочеств. Я король без короны и королевства. На троне восседает мой дядя, Эрхард, словно он не регент, а полноправный правитель. Это он посылает за мной убийц.

— И весьма щедро готов заплатить за твою голову, — чародейка улыбнулась.

— А щедро — это сколько? — Силлиан выглядел очень заинтересовано.

Аман поискал по карманам мантии и протянул ему объявление о розыске. Анью медленно потянула на себя тарелку с его куском пирога и, дождавшись разрешающего кивка, довольно улыбнулась, принимаясь за угощение. Принц внимательно читал написанное.

— И даже рыцарское звание со всеми почестями… Приятно, что дядя так высоко меня ценит, — Силлиан скомкал лист и бросил его в камин. — Неудивительно, что убийцы тащатся в крепость в таких количествах. В прошлый раз меня попытался убить странствующий жрец, вот Михан и всполошился, когда увидел вас двоих. Уговорил меня на этот спектакль, вдруг вы шпионы или очередные убийцы. Строго говоря я почти не лгал: лорд заменил мне дядю. Я был совсем маленьким, когда мой отец скончался, через пару месяцев ушла мама. Её отравили, а вину спихнули на старуху-кухарку. Она якобы перепутала соль и отраву для мышей. Сомнений нет, следом хоронили бы юного наследника, не подкупи лорд Тадеуш прачку. Она вынесла меня в корзинке с грязным бельем. Прятать меня здесь было опасно, у дяди всюду шпионы. Так что я вырос в деревенской глуши, в семье рыболова и знахарки. И я видел, как правление дяди рушит жизни всех, кто мне дорог. Сначала налоги съедали треть отцовского улова, потом половину, потом ещё больше и ещё… Форму королевской гвардии носили отъявленные негодяи и головорезы. А в рыцари посвящали за битвы у ветряных мельниц — с бунтующими мельниками и гончарами. Простые люди боятся гвардейцев больше, чем разбойников. Моя сестренка Падма… Её убили за то, что она дала пощечину мерзавцу из личной гвардии Эрхарда. Я был слишком мал и не смог её защитить… С тех пор многое изменилось. Год назад лорд Тадеуш собрал союзников, выгнал армию регента из западной Лютерии и объявил её независимой от Лютерана. Но регент всё ещё правит, он прячется в столице, полагая, что стены города неприступны. Но он ошибается, я больше не десятилетний мальчишка, который захлебывается слезами и колотит маленькими кулачками убийцу сестры.

Силлиан смотрел на них с мрачной решимостью идти к своей цели до конца, чего бы ему это не стоило.

— Какая печальная история, — Аман поставил чашку на столик. — Я повидал немало людей пока странствовал. И герцогов, скрывающих за дорогими одеждами мелкую душонку. И бедняков, поступки которых явили мне величие человеческого духа. И пусть Вашу голову не украшает корона, но я чувствую в Вас внутреннюю силу. Люди следуют за Вами, а я людям верю. А Вы что скажете, Искатель?

Аньюриэль с изрядной долей сомнения перевела взгляд с принца на него. Кажется она не прониклась.

— Аман, на пару слов, — не дожидаясь ответа она поднялась и прошла в дальнюю часть зала.

— Мы быстро, — жрец кивнул и прошел за ней.

— Только не говори мне, что решил поиграть с этим мальчишкой в войну. Ты, кажется, забыл, зачем мы здесь…

— Силлиан — законный наследник престола. Он прямой потомок эсдо Лютерана.

— Не вижу ни одной причины ввязываться в его разборки с регентом, — она скрестила руки под грудью.

— Архивы Лютерана помнят времена Второго Вторжения. Эсдо Лютеран должен был оставить хоть какую-то информацию о Ковчеге, — Аман недовольно смотрел на девушку, пытаясь понять, почему она опять упрямится.

— И нам нужен этот мальчишка, чтобы туда попасть? — Анью приподняла вверх одну бровь.

— Да, — жрец кивнул. — Скорей всего именно это и означает «кровь, которая приведет к мудрости».

— Ведра хватит?

— Какого ведра?! О чём Вы сейчас?

— Ведра крови нам хватит? Или лучше набрать два? — она улыбнулась той самой улыбкой, которая предшествовала очередной безумной выходке.

— Вы… — Аман поперхнулся воздухом от негодования. — Вы что такое говорите?!

— Расслабься, я просто пошутила, — она слегка наклонила голову набок. — А разве нельзя залезть в архивы и взять то, что нужно? Какой смысл ввязываться в гражданскую войну? Ты, насколько я помню, не любишь кровопролитие.

— И кто нас пустит в королевские архивы? С регентом договориться будет не просто, он славится самодурством и жестокостью, вы сами слышали. Силлиан — наш шанс получить доступ к архивам.

— Сомневаюсь, что на них защита лучше, чем на запретной секции в Небесной библиотеке, — она пожала плечами, возвращаясь к Силлиану.

Аман медленно осознавал услышанное, смотря ей вслед.

— Нам с Аманом нужно в королевские архивы Лютерана, — колдунья остановилась перед принцем, облокотившись руками на спинку кресла, на котором недавно сидела. — Если мы организуем тебе трон, ты дашь нам полный доступ в архивы?

От прямолинейности девушки у жреца отвисла челюсть. Силлиан смотрел на неё, медленно моргая, словно пытаясь понять, правильно ли он услышал. Пауза затягивалась…

— Хорошо. Если вам так нужно, я открою для вас двоих двери архивов, — принц удивленно перевел взгляд на жреца, потом опять на колдунью.

— Отлично. Аман, пошли! — она развернулась, направляясь к выходу из помещения.

— Куда?! — жрец перехватил девушку за руку, не успевая за полетом её мысли.

— Как куда? Захватим Лютеран, — казалось, его непонятливость начинала её раздражать.

— Вы собираетесь захватить Лютеран одна?!

— Я же тебя только что с собой позвала, — она окинула его внимательным взглядом. — Думаешь, не справимся?

— Да как это вообще возможно вдвоем?! Мы с Вами, Искатель, чужие в этих землях. Я думаю, что Его Высочество Силлиан должен сам добиться престола, иначе могут найтись недовольные такой сменой власти.

— Ладно, мальчишку тоже возьмем, — она повернулась к ошарашенно наблюдающему за их спором Силлиану. — Тебе сколько времени на сборы надо?

— Искатель! Король опирается на свою армию, а не на одного иноземного мага! — Аман сурово смотрел на девушку.

— Как же ты любишь всё усложнять! — она закрыла глаза ладонью, глубоко вздыхая.

— Не стоит так спорить из-за меня. Я благодарен, что вы встали на мою сторону и присоединились к армии. Хоть я видел лишь мельком, но Ваши навыки в бою бесподобны! — Силлиан встал с кресла, пытаясь вмешаться в их перепалку.

— Не сотрясай воздух попусту, мальчишка. Мне эти разборки за трон безразличны. Вольные маги подчиняются лишь Ард Рене. Благодари Амана, он что-то в тебе увидел. Я остаюсь только потому, что он так хочет, — Анью тряхнула волосами и, развернувшись, покинула помещение.

— Мне так неловко. Она… — Аман виновато смотрел на принца. — У неё трудный характер.

— Я заметил… Почему ты называешь её «Искатель»? Вы ищете Ковчег? — Силлиан внимательно смотрел на него.

Аман ошарашенно замер.

— Откуда Вы знаете?

— Есть одно загорское предание, — Силлиан сел обратно в кресло. — Согласно ему, несколько веков назад в Орзельскую крепость пришел старец. Весь седой, в грязных лохмотьях. «Когда демоны вернутся, Искатель, что ищет Ковчег, встанет бок о бок с королем и Лютерия выстоит», — так он сказал Орзельскому лорду. Но тот лишь посмеялся над стариком. Старец ушел, растворившись в ночной тьме и больше не сказав лорду ни слова… Вот я и заинтересовался. Необычное прозвище…

— Мне неприятно это говорить, но демоны вернулись в Акрассию. Мы имели возможность убедиться в этом лично.

— Я бы хотел узнать об этом подробнее, — Силлиан мгновенно стал серьезнее.

Аман сел в кресло, размышляя, с чего начать рассказ.

***

Аман вышел во двор, ища глазами девушку. Аньюриэль сидела на одном из ящиков, сложенных возле кухни. У неё на коленях клубком свернулась пестрая кошка.

— Вы хоть понимаете, что дерзите наследнику престола Лютерии? — жрец остановился напротив, стараясь передать взглядом всю степень своего негодования.

— Не впечатляет. Люди почему-то уделяют столько внимания титулам… — колдунья подняла на него глаза. — Мальчишка не справится с ответственностью за страну.

— С чего Вы это взяли? — Аман облокотил посох о стену и скрестил на груди руки.

— Что нарисовано? — Анью постучала каблуком по ящику, на котором сидела.

— Подкова.

— А внутри сухари. В крепости натуральный бардак. Я несколько часов наблюдала — здесь никто не знает где что лежит, никто не знает своих обязанностей, каждый делает то, что ему вздумается. Мальчишка хочет стать королем, но он не может навести порядок даже в одной крепости.

— Силлиан — добрый человек. Он хочет позаботиться о своем народе!

— Добрый человек… Знаешь, Аман, добрый человек — это не профессия. Посмотри, какой интересный зверь, — она погладила довольно мурчащую кошку. — У неё мягкий мех и она издает такой забавный звук, когда её гладишь. Но повар ценит кошку не за это, а за то, что она убивает крыс и мышей на складе. Глянь, в мягких лапках спрятано оружие. Мальчишка добрый и верит в свои идеалы. Я с этим не спорю. Но он должен быть готов при необходимости проявить силу характера.

— Он ещё молод. Я думаю, из Силлиана получится хороший правитель.

— Я посмотрю, что он из себя представляет. Дам шанс, раз уж ты так за него вступился. Но если этот мальчишка меня разочарует — не надейся, что сможешь удержать меня тут. Мне не нужно королевское дозволение, чтобы открыть дверь архивов, — колдунья решительно посмотрела ему в глаза.

— Что Вы задумали, Искатель? — в душу Амана закрались подозрения.

— Для начала, надо подготовить армию. Если уж играть в войну, то делать это нужно красиво, — Анью улыбнулась.

Чародейка встала, вручив ему кошку, и куда-то пошла по двору. Аман погладил мурчащего зверька между ушами, а потом аккуратно надавил на подушечку лапки, из меха показались острые коготки.

На вид мягкая… и в то же время опасная. Совсем как Анью.

Кошка, недовольная подобным обращением, спрыгнула, уходя в приоткрытую дверь кухни.

И тоже себе на уме…

***

К нему принесли очередного солдата с переломом. На этот раз ноги… Загорцы славились гордым и дерзким нравом, бражкой, которая, по слухам, могла поднять даже мертвеца, и любовью к красивым женщинам. Аньюриэль была невероятно красива. Аман за свою жизнь не встречал ни одной девушки, которая могла бы затмить красотой искательницу. Он лишь однажды видел силлинов, когда делегация из Берна прибыла в Леонхольд. Высокие, стройные и светловолосые женщины её расы были больше похожи на статуи своей холодной, надменной красотой. Анью же была яркая и живая, словно дикий огонь. И какой-то такой… Аман не мог подобрать слов, чтобы объяснить себе это ощущение. Словно девушка была человечнее, чем другие представители её расы. И, тем не менее, намного более изящная, чем человеческие женщины. Миниатюрная, но при этом очень гармонично сложенная, всегда опрятная и улыбчивая. Она притягивала к себе мужские взгляды, где бы они не оказывались. Жрец давно привык к этому.

В Орзельской крепости у неё не было отбоя от поклонников. И дело было даже не в том, что женщин в крепости было намного меньше. Необычная внешность в сочетании с темпераментом давали ей огромное преимущество перед местными красавицами. И мужчины отчаянно штурмовали её своими неуклюжими попытками ухаживаний. Заканчивались они, как правило, в лазарете… Аман лечил сломанные руки, ноги, челюсти и ребра. Более серьезные травмы она не наносила… Однако, перспектива получить увечье никого не останавливала, а наоборот, разжигала ещё больший азарт. Уже спустя пару дней это превратилось в какую-то ненормальную игру, где солдаты делали ставки на то, кому посчастливится заслужить благосклонность иноземной чародейки.

На него солдаты смотрели с каким-то странным уважением и почтением. И не потому, что по достоинству оценили его навыки и дар целителя… А потому, что он, каким-то непостижимым для них образом, «ладил с этой дикой бабой». И вот очередной страдалец со сломанной конечностью расспрашивал Амана о том, какие мужчины нравятся норовистой эльфийке. Жрец ответа на этот вопрос не знал и мог лишь посоветовать не называть девушку эльфийкой вслух, во избежание более серьезных травм. Он никогда прежде не задавался этим вопросом, потому что твердо знал — силлины пар с людьми не создают. Но эта простая истина никак не хотела укладываться в головы солдат. Они простодушно решили, что раз женитьба на эльфийке им не светит, то уж в любовницы заполучить заморскую красотку они вполне могут… И штурм неприступной крепости, по имени Аньюриэль, не прекращался. Искательница переносила все эти неуклюжие попытки ухаживаний со свойственным только ей достоинством, благосклонно принимая помощь и карая сломанными конечностями тех, кто эти самые конечности распускал.

За одну неделю в крепости Анью умудрилась навести полный порядок и даже создала какое-то подобие дисциплины. Она, каким-то невероятным образом, использовала комбинацию из своего природного очарования, приказов и угроз чтобы руководить людьми. И это при том, что никаких полномочий ей никто не давал. В придачу ко всему этому, она успешно предотвратила пару покушений на принца — наемники продолжали приходить в крепость, в погоне за наградой… Силлиан, Михан и лорд Тадеуш, отойдя от первого шока и оценив результативность методов Аньюриэль, решили не вмешиваться, предоставив ей некоторую свободу действий. Собственно, идея не принимать никаких действий и просто наблюдать, исходила как раз таки от принца, который то и дело заинтересованно посматривал на то, как чародейка гоняет солдат по двору.

В лазарет зашел лорд-командующий Михан, осматривая пустые койки.

— Вот уж услужили, так услужили, господин Аман. А то лежали бы эти болящие… Идут со всей Лютерии новобранцы, многие к нашему климату непривычные, а потом соплями истекают… В небе хмарь собирается, как бы ночью метели не было. А то к утру опять полный лазарет набьется с больным горлом…

— Мне не трудно, — Аман улыбнулся. — Думаю и с похмельем тоже будут. Я слышал, что в крепость пришла поставка бражки и шнапса.

— Я уже приставил стражников к складам. Сказал, что они в случае чего будут лично отвечать перед леди Аньюриэль. Её уважают и боятся. Норовистая девка!

— Да, характер у неё трудный, — Аман грустно вздохнул, представив, сколько переломов ему придется лечить завтра.

— Характер у неё не трудный. Он у неё просто есть, — философски подметил Михан. — Вон как она быстро порядки навела в крепости! Я за год так не смог. Солдат из меня лучше, чем квартирмейстер.

— Не наговаривайте на себя. Вы просто пытаетесь объять необъятное. Не стоит винить себя, если это не получается. Может, я могу ещё чем-то помочь? Больные закончились, как видите.

В помещение забежал запыхавшийся Силлиан.

— Аман, она спрыгнула с крепостной стены! Я только что видел!

— С ней иногда случается. Всё нормально, — жрец махнул рукой, усаживаясь на свободную койку.

— Ну если так… — Силлиан подошел к ним, садясь на соседнюю койку. — Я был на смотре войск. Тысяча воинов, не считая добровольцев. Лорд Тадеуш отправился в монастырь Медринице. Если преуспеет в переговорах, мы заручимся поддержкой монахов. Они одинаково хорошо владеют магией и боевым посохом.

— Будем надеяться, — Михан выглядел мрачным.

— Да. Год назад они нам ответили, что не вмешиваются в воины. «Мы служим высшему провидению, а не обслуживаем людские пороки вроде тщеславия и властолюбия». Так, кажется, было написано в их послании. Есть, правда, ещё кое-кто… Бывшие союзники из бильбринского полесья. Но… Скажем так, договориться с ними будет не легко. Отряд сержанта Кемрана ушел в полесье неделю назад. Пока никаких вестей.

Рядом колыхнулись магические потоки. Створки окна открылись, впуская морозный воздух. Через подоконник перепрыгнула Аньюриэль. Она почему-то игнорировала наличие дверей, если ей было ближе зайти через окно.

— Там в крепость пришел странствующий менестрель. Я проверила, он не шпион и не убийца, — она махнула рукой, закрывая окно, и села на подоконник.

— И что вы сломали несчастному, пока проверяли? — Аман грустно вздохнул.

— Ничего я ему не ломала. Хороший старик, — Анью фыркнула, отворачиваясь в сторону.

— Мы долго прятались на окраине, — Силлиан продолжил прерванный разговор. — Собирали силы. Пришло время заявить о себе. Я бы сказал: «Пора выпускать орлов», как это принято в Загорье. Но последнего я отправил к дяде. Последний орел с последним предложением… Придется отправлять голубей. Их здесь не уважают, доверяют им разве что скаберзные записочки, никак не важные послания. Но выбирать не приходится. Вернутся орлы — отправим их, а пока надо послать гонца на голубятню. Я подготовил послания. Надо отправить поскорее — в небе собираются облака. Боюсь к ночи разразится метель. Михан, кто из солдат самый расторопный и надежный?

— Я отнесу письма на голубятню. Ни один человек не сравнится со мной в скорости, — Анью посмотрела на Силлиана. — Да и наскучило уже сидеть в крепости.

— Не долетят они, — Михан вмешался в разговор. — Шпионы Эрхарда отлавливают голубей. Коршунов развели — страшнее наших орлов. Да и что дадут эти послания? Люди боятся регента. Шепчутся по углам и только.

— Все восстания начинаются с шепота, — Аман улыбнулся. — Шепчутся угнетенные, обманутые, преданные. Когда люди узнают о возвращении законного наследника, их шепот станет громче и разнесется эхом по всей Лютерии.

— Это мудрые слова, Аман, — Силлиан улыбнулся в ответ.

— Нужно быть готовыми к этому, — Анью обвела мужчин взглядом.

— Я бы даже сказал быть во всеоружии, но… — принц грустно вздохнул. — С оружием в крепости проблемы. Наши кузнецы не успевают делать обмундирование, и проблемы с поставками железа. Наша армия просто не готова к войне.

— К ней никогда нельзя быть полностью готовым. Война, как и смерть, всегда приходит не вовремя, — Анью поднялась. — Пойдем, отдашь письма и я прогуляюсь до голубятни.

— Искатель! Постойте, — Аман взял с одной из коек сверток. — Я не разбираюсь в артефактах, так что мне будет спокойнее, если Вы будете нормально одеты. В горах холодно.

Девушка задумчиво развернула сверток, состоящий из серого походного плаща, бордового шарфа и шерстяных чулок.

— Спасибо. Не знаю где ты всё это достал, Аман, но спасибо, — она улыбнулась ему и пошла на выход, следуя за Силлианом. — И, кстати, что бы он не говорил — он начал первым.

— О чём Вы?

Она лишь улыбнулась, выбегая за двери. Ответ не заставил себя долго ждать. Солдаты на носилках вносили ефрейтора. Златан был частым гостем в лазарете в последние дни. И, к его сожалению, визиты эти были не добровольными. Их разногласия с искательницей всегда заканчивались сломанной челюстью мужчины. Аньюриэль не позволяла ему больше повышать на себя голос. Ефрейтор же уважительно относиться к «остроухой выскочке» отказывался. Судя по тому, под каким углом лежали ноги — в этот раз Златан превзошел сам себя…

— Да когда же она прекратит калечить людей? Этому вообще будет конец?!

— Потрясающая женщина! Она нравится мне всё больше. Правда приударить за ней я всё же не рискну. Никакие ставки этого не стоят, — Михан посмотрел на него. — Ладно, перевел дух и пойду дальше трудиться на благо Лютерии.

***

Лорд Тадеуш собрал у себя множество интересных исторических рукописей. Особенно заинтересовала жреца хроника сражения времен Второго Вторжения, старый, пыльный, почти выцветший пергамент. Разбирать кривые каракули было трудно, но всё равно невероятно интересно. Он не заметил, как начало темнеть. В библиотеку зашел Силлиан.

— Ты всё сидишь над этой рукописью?

— Да, Ваше Высочество. Она необычайно увлекательна.

— Я же просил, никаких Высочеств. Зови меня просто по имени. Аньюриэль вообще не заморачивается и называет «мальчишкой», — Силлиан весело улыбнулся.

— Я просил её… Но она ни к кому, кроме себя не прислушивается, — за вздорный нрав девушки ему было неловко.

— Говорят, силлины живут дольше людей. И даже прожив несколько сотен лет остаются молодыми…

— Да. Ей сто семь, насколько я знаю.

— Ого. Я действительно совсем мальчишка в сравнении с ней, — принц задумался. — Начинается метель, а Аньюриэль всё ещё не вернулась. До голубятни не так далеко, она должна была вернуться пару часов назад. Не знаю, стоит ли начинать волноваться.

Аман подошел к окну. Почти стемнело. Ветер кружил по двору крупные хлопья снега.

— Не знаю. Она сильный маг. И обвешана артефактами, словно праздничное дерево… Но я не знаю… — в груди поднималось беспокойство за девушку. — Думаю мне стоит отправится на голубятню.

Жрец вышел из крепости во двор. Сильный порыв ветра взметнул вверх плащ, холод мгновенно пробрался под одежду, в волосах начинали таять первые упавшие на голову снежинки.

— Аман! — Силлиан вышел на крыльцо следом. — Я отправлю за ней отряд солдат. Загорцы привычны к такой погоде.

— Я пойду, — жрец, не слушая, продолжал идти в сторону ворот.

— И завтра утром мне всё равно придется отправлять солдат, но ещё и на твои поиски! — принц схватил его за запястье.

— Я её не брошу! — Аман упрямо посмотрел на Силлиана.

— Я понимаю, но…

— Она мой друг! Я не оставлю её на произвол судьбы! — он вырвал руку из крепкой хватки принца.

Створки ворот медленно открывались магией. Жрец побежал навстречу девушке.

— Вы где пропадали, Искатель?

Она была похожа на маленький сугроб. Снег налип на плащ, осел на обернутом вокруг шеи шарфе и плечах. Пряди волос намокли и липли к лицу.

— Ну и погода! — она весело улыбнулась. — Хорошо я меток по пути оставила.

— Пойдемте. Вам надо согреться, — Аман подхватил её под локоть, уводя в крепость.

В холле Анью остановилась, стряхивая с себя снег на каменные плиты пола, после чего принялась сушить волосы магией.

— Прости, что задержалась. Я решила сделать небольшой крюк и заглянуть в одно место. Глянь что я нашла, — она полезла в сумку, доставая из неё длинный меч, местами покрытый ржавчиной. — Думаю, если кузнец его почистит, то этот клинок ещё может послужить.

Силлиан задумчиво взял меч из рук девушки, оценивая и проверяя балансировку.

— Я их много принесла.

Аман смотрел, как она достает из сумки и складывает на полу мечи, кинжалы, щиты и элементы доспехов. Гора предметов на полу росла. Лицо принца всё больше вытягивалось от удивления. На грохот прибежал Михан и теперь доставал из кучи то один клинок, то другой, оценивающе покачивая головой.

— Добротные мечи. Где Вы их взяли?

— Да тут старая крепость неподалёку. Солдаты говорили, что там нежить водится. Вот я и решила заглянуть и проверить, — Аньюриэль улыбалась, безмерно довольная собой.

— Там же драугры! Вы что, сунулись одна против высшей нежити? — Михан пораженно смотрел на девушку.

— А что такого? Все мертвецы одинаково хорошо горят, — Анью пожала плечами.

— Искатель! Это были великие воины! Они защищали Загорье от демонов во времена Второго Вторжения. Как можно! Этому варварству нет оправдания! Неужели нельзя было отнестись к павшим защитникам Акрасии с большим почтением? — Аман не мог найти слов, чтобы передать всю степень своего негодования.

— Я упокоила останки. Их души уже давно в Звездных чертогах, — девушка фыркнула и отвернулась от него.

— Я понимаю, Аман, что это аморально, но для нас в нынешнем положении это — необходимость, — Силлиан вмешался, прекращая зарождающийся спор. — Будем считать, что павшие защитники Загорья выполнили свой долг. Теперь очередь живых защищать эти земли. А нам оружие куда нужнее… Михан, пусть капитан Карол завтра распределит оружие среди новобранцев. А я постараюсь совершить чудо: сделать так, чтобы оно им не пригодилось.

***

Солнце медленно опускалось за горизонт. День прошел на удивление спокойно. Аман помогал больным в лазарете. Вылечил несколько переломов. После чего занимался заготовкой лекарственных трав и микстур. Периодически его навещала Аньюриэль, принося поесть и ворча на то, что он постоянно пропускает обед в столовой. Пару раз заглянул поболтать о мелочах Силлиан.

— А ты всё трудишься? — принц снова зашел в лазарет. — А где Аньюриэль? Я никак не могу её найти. Есть новости.

— Не знаю, она не забегала последние пару часов… Да и с переломами никто не заходил уже давно. Возможно болтает где-то с этим старым менестрелем.

Анью последнее время постоянно о чем-то общалась со странствующим менестрелем, пришедшим в крепость. Чем он так заинтересовал искательницу Аман не понимал. Но так как никаких разрушительных последствий за этими разговорами не следовало, не обращал на это никакого внимания. Амадей, как звали менестреля, был стар, хотя сохранилась в его облике определенная моложавость. Аккуратно причесанные седые волосы и борода, опрятная одежда и шляпа, украшенная перьями какой-то заморской птицы. Ласковая улыбка и сеточка морщин вокруг глаз делали менестреля похожим на доброго дедушку-волшебника из сказок. А ещё Амадей очень бегло разговаривал на иссиларе. Настолько быстро, что Аман, как-то случайно услышавший отрывок их разговора не понял толком ничего. Менестрель говорил, что научился языку в Берне и, глядя на его одежды было видно, что тот очень много путешествует по миру. Что привело Амадея в Орзельскую крепость, было непонятно, но старик по вечерам развлекал солдат, напевая им разные баллады о подвигах великих воинов прошлого, что явно поднимало боевой дух армии.

— Я ведь говорил, что отправил орла с посланием дяде? — Силлиан сел на пустую койку. — Моё последнее предложение. Мирные переговоры в Озерной деревне. Более спокойного места не найти во всей Лютерии. Дядя не сохранит трон, но ещё может сохранить остатки чести и предотвратить кровопролитие, если сложит оружие. Отряд выдвигается завтра на рассвете. Я бы хотел, чтобы вы с Аньюриэль тоже присоединились.

— Хорошо. Мы присоединимся. Думаю, она не против будет прогуляться, — Аман кивнул.

— Тогда я пойду собирать отряд сопровождения. Расскажешь ей сам? — Силлиан поднялся, направляясь на выход.

— Я ей передам.

Аман бродил по гарнизону. Никто не мог толком ответить ему на вопрос «Где искательница?». И это было очень странно… Он уже начал волноваться, когда мимо него с криком пробежал мужчина с горящими штанами и прыгнул в сугроб.

Ну кто бы сомневался… Ни дня без пострадавших!

— Что случилось? — жрец подошел к сидящему в сугробе солдату.

— Там, на восточной стороне склона… Жуткая огненная тварь! Я еле ноги унёс!

— Спасибо, — Аман вылечил ожоги и отправился искать девушку на восточную часть горы.

Ощущение от магии он поймал спустя примерно полчаса блуждания среди деревьев. Солнце уже почти скрылось за горными вершинами и в лесу царил таинственный полумрак. Аман почувствовал, как пересек сигнальный контур. Навстречу ему, смешно переваливаясь на коротких ногах, вышел огненный элементаль и внимательно смотрел алыми глазами-угольками.

— Проводишь к хозяйке?

Дух какое-то время смотрел на него, после чего с ворчанием пошел куда-то в ту сторону, откуда показался. Они какое-то время брели по лесу, петляя между соснами и невысокими елями. Жрец наклонился, проходя под низкой веткой дерева, и выпрямился осматриваясь. От того, что он увидел перед собой, в опустевшую голову пришла лишь одна единственная мысль.

Она меня сейчас убьет.

В библиотеке Ордена в Леонхольде было множество книг. Аман прочел их все. И однажды, будучи ещё совсем юным, он зашел в ту часть, куда входить можно было лишь старшим жрецам. Он не желал ничего плохого, его вела туда тяга к новым знаниям… Среди разных свитков и рукописей он нашел то, что привлекло его внимание. В эту книгу вносились сведения о дэронах, которые появлялись на территории Артемиса ещё со времен Второго Вторжения. Сухие записи о месте выявления, дате уничтожения и возрасте. Большинство были детьми, не дожившими и до десяти лет. Некоторые, кого старательно прятали родители, умудрялись пожить подольше. Но все они в итоге поддавались тьме и в отдельной колонке всегда шло число жертв ярости дэрона… Была там запись и о нём, сделанная рукой наставника. В тот день когда жрец убил мальчика-дэрона появился юный послушник, но об этом знали только они двое…

Тогда Аман впервые задумался о том, а сколько вообще живут дэроны? Ответа на этот вопрос в книге не было. Ни один из тех, кто был найден и уничтожен жрецами Ордена или инквизицией, не дожил и до двадцати… Будучи магом, он должен был прожить ощутимо больше, чем простые люди. Хотя до представителей высших рас по продолжительности жизни магам было далеко. Не найдя ответа на свой вопрос Аман решил, что важна не продолжительность жизни, а то, как он проживет отведенное ему время и скольким сможет помочь. И вот сейчас, очевидно, его жизни пришел конец…

Аман замер, боясь не то, что пошевелиться, а даже вдохнуть. Прямо перед ним было небольшое озеро, от воды поднимался пар, в воздухе приятно пахло какими-то травами. Аньюриэль сидела на мелководье, боком к нему, прикрыв глаза и тихо напевала незатейливую песенку, втирая что-то в кожу головы. Вода едва прикрывала бедра девушки. Вся одежда висела на ветке дерева неподалёку. В свете молодой Луны её кожа словно светилась, по обнаженному телу скатывались капельки воды. Его она пока не заметила…

— Ваур! — огненный дух радостно возвестил об их прибытии.

Жрец почувствовал, как от этого звука все его внутренности сжались в комок и провалились куда-то вниз, в пустоту. Анью распахнула глаза, поворачиваясь к ним. Ей потребовалась пара секунд на то, чтобы осознать ситуацию. Она взвизгнула, прикрывая руками грудь и подтягивая к себе колени.

— Ты зачем его привел? — колдунья залилась румянцем.

— Урав вуурр, — дух как-то сразу поник, медленно отступая назад.

— И что с того, что друг! Оба вон отсюда!

Повторять дважды Аману было не нужно. Он сорвался с места, стремясь оказаться как можно дальше от девушки, желательно на том расстоянии, на которое не долетит пульсар. Элементаль давно и безнадежно от него отстал. Аман позволил себе остановиться только когда впереди показались стены Орзельской крепости. Нужно было привести мысли в порядок. Он наклонился, набирая пригоршню снега и прикладывая к лицу, только сейчас понимая, как сильно у него горят щёки и уши.

Она отреагировала так… по-женски.

Жрец медленно шел в крепость, не зная, как ему теперь вести себя с искательницей. Наверное, лучше всего было бы сделать вид, что ничего не было, но никто не мог дать гарантии, что она тоже так думает…

— Аман! — к нему подошел Силлиан. — Нашел Аньюриэль? Там менестрель в большом зале крепости играет. Она обычно по вечерам слушает его музыку — может там найдешь?

— Да, я позже ей скажу… — до менестреля Аману сейчас не было никакого дела.

— Всё в порядке? Ты как-то странно выглядишь… — Силлиан задумчиво смотрел на него.

— Да, — он продолжал идти, толком не слушая что говорит принц.

Я ничего не видел… Я просто забуду об этом…

***

Аман мерил шагами пустой лазарет, думая о том, как ему теперь поговорить с девушкой. А поговорить было надо, на рассвете им предстоит выдвигаться на переговоры в Озерную деревню. И если он придет будить её в такую рань, не разрешив предварительно сложившуюся ситуацию… Крепость ещё можно будет починить, а вот его уже врядли. Аньюриэль не отличалась добротой нрава по утрам.

— Нужно просто подойти и всё ей объяснить. Это просто недоразумение… — он вздохнул и решительно направился на выход из лазарета.

Из крепости доносились крики, смех и слабое ощущение магии. Аман направился туда, полагая, что там, где шум — там будет и чародейка. И не ошибся. В большой столовой собрался весь офицерский состав. Амадей ловко перебирал струны лютни, Михан задорно отплясывал присяд. Аньюриэль сидела на столе, рядом с Силлианом и хлопала в такт, заливаясь веселым смехом. Под потолком летали шары света. Её магия была красивого золотисто-белого цвета. Аман не понимал, почему искательница постоянно не довольна и стремится исправить это, сделав идеальную копию его заклинаний. Свет, что получался у неё, был таким же ярким и словно живым, как и она сама.

Поговорить при таком количестве людей не представлялось возможным и жрец замер в проходе, не зная, как вытащить Аньюриэль на разговор. Но нужно было что-то делать и он, глубоко вздохнув, двинулся по залу, обходя подвыпивших мужчин. Судя по всему, поставка шнапса и бражки была распакована. Мелодия закончилась. Поднялся гром аплодисментов.

— Проскакать перед войском на рысаке? — Силлиан весело засмеялся. — Ну ты Михан и предложил! У нас же нет лошадей… Могу лесную живность оседлать. Как вам идея? Представляю, как удивится дядя, увидев меня верхом на боевом вепре!

— Тогду уж лучше саблеклыка! — Михан призадумался. — Ну или хотя бы урса.

Анью, весело смеясь обернулась к нему и, отчаянно покраснев, тут же отвернулась. Силлиан с Миханом переглянулись, но ничего не сказали на это.

— А вот и ты! — лорд-командующий попытался впихнуть ему кружку с бражкой.

— Нет, благодарю, но я лучше воздержусь, — Аман отклонил предложенное угощение.

— А может я тебе создам коня? — колдунья посмотрела на Силлина. — Тоже неплохо будет.

Она взмахнула рукой, создавая посреди комнаты жеребца, сотканного из синего пламени. Конь нетерпеливо переступал с ноги на ногу, пламенная грива и хвост трепетали, словно от ветра. Зверь выдохнул из ноздрей две струи огня. По залу поползли шепотки, мужчины оценивающе смотрели на диковинку.

— Ого! — принц удивленно смотрел на колдовство. — И на нём я должен проехать перед армией? Да я же прожарюсь до хрустящей корочки.

— Нет, это магия. Садись, — она весело улыбалась.

Силлиан подошел к коню, аккуратно прикасаясь к морде, провел рукой по пламенной гриве, словно желая убедиться, что идея безопасна. Зверь был словно живой, моргая большими внимательными глазами и подергивая ушами. Гомон мужчин в зале требовал прокатиться. Принц вздохнул и подтянулся, запрыгивая на спину жеребцу, запуская руки в длинную горящую гриву.

— А как им управлять? — он посмотрел на девушку.

— Никак, — Анью довольно улыбнулась. — Просто держись крепко.

Колдунья щелкнула пальцами, и конь рысью побежал кругом по залу, перепрыгивая через столы.

— Искатель! Вы же сейчас покалечите будущего короля! — Аман с ужасом наблюдал как принц пытается удержаться на спине магического коня.

— Не переживай, у меня всё под контролем, — ей, без сомнений, было весело.

Конь обежал круг и остановился на том же месте, откуда начал забег. Силлиан спрыгнул, растрепанный, но довольный.

— А можно теперь я? — Михан довольно потирал руки.

Аман не понял, как веселая шутка превратилась в травмоопасное развлечение. Мужчины растащили по углам столы, рассевшись полукругом и устроили соревнование, суть которого была в том, кто дольше продержится на спине магического жеребца. Чем больше мужчины выпивали, тем меньшие результаты показывали, но кажется никого это не волновало… Жрец только и успевал лечить полученные синяки и вывихи. Оставалось надеяться, что никто не сломает шею при падении. Впрочем, Аньюриэль контролировала ситуацию, периодически смягчая приземления воздушной магией.

Градус веселья поднимался, и Аман совсем не заметил, как и сам начал подпевать менестрелю, сидя рядом с Силлианом, и совершенно забыв, зачем он пришел… Оказалось, что загорцы грубы и недружелюбны только на первый взгляд. Стоит чуть лучше понять загорскую душу и сразу становится понятно, что эти люди отзывчивы и радушны ничуть не меньше, чем остальные народы.

Расходиться все стали уже далеко за полночь. Аман озирался по сторонам, пытаясь найти колдунью. Анью спала сидя на подоконнике, поджав к себе ноги и прижимая к груди посох.

Как она вообще уснула в таком шуме?

Аман подошел к ней, аккуратно прикоснувшись к плечу.

— Искатель…

Она продолжала спать, лишь пробормотав что-то нечленораздельное в ответ и смешно сморщив носик.

— Ну вот и что мне с Вами делать? — жрец вздохнул, поднимая девушку на руки, и направляясь в сторону выделенной ей комнаты.

В холле его удивленно проводили взглядами Силлиан и Михан. Аман сделал вид, что не увидел вопроса в их глазах и с каменным лицом прошел мимо.

Дверь в комнату девушки тихо открылась, пропуская его внутрь. Он аккуратно сдвинул магией плед и уложил искательницу на кровать. Жрец облокотил оба посоха к стене, посмотрел на Аньюриэль и, грустно вздохнув, принялся расшнуровывать сапоги.

Да как она их так запутала?

Кое-как справившись со шнуровкой, он потянул сапог на себя и замер. В полумраке комнаты тускло мерцали зеленым светом глаза Аньюриэль. Она взмахнула рукой и обувь сама соскользнула с её ног, став на полу возле кровати.

— Искатель… — Аман задумался, пытаясь подобрать слова. — Мы завтра уходим с Силлианом в Озерную деревню на переговоры…

— Я знаю, — она подтянула к себе колени, привычно сворачиваясь клубком.

Он вздохнул, собираясь с решимостью.

— То, что было у озера… Это случайность. Я ни в коем случае… Просто так вышло… — объяснение получалось каким-то скомканным, впрочем, его уже не слушали.

Девушка закрыла глаза и, кажется, снова уснула. Жрец почесал затылок, снова тяжело вздохнув. Кажется, это уже вошло у него в привычку. Аман смотрел на спящюю девушку и понимал, что уже привык к ней. Привык к тому, что жизнь рядом с ней похожа на калейдоскоп своеобразного безумия. Привык к тому, что в любой момент дня и ночи она может учудить что-то невообразимое. И к тому, что эта выходка превзойдет любые его ожидания, Аман тоже привык. Он привык, что она вот так спит, свернувшись клубком словно кошка. Привык будить её на рассвете, игнорируя все протесты. Привык, что она ворчит в ответ и угрожает. Привык не бояться этих угроз, потому что точно знает, если она захочет ударить — ударит молча и сильно. А ворчит просто для виду и потому что просыпаться так рано ей не нравится. Привык, что она всегда идёт по левую руку от него, хотя и не понимал почему. Привык, что она тихо напевает что-то на ходу. Привык наслаждаться её мелодичным голосом. Аман понимал, что просто привык к тому, что она рядом. А ещё он понимал, что впервые в жизни у него появился друг. Друг, который знает кто он. Друг, который видел его темную сторону, но не отвергает из-за этого. И поэтому Аман ценил Анью.

Ценил за то, что она принимает его и не осуждает. Ценил за то, что она сильная. И за то, что слабая тоже ценил. Ценил за то, что она позволяет о себе заботиться и заботится о нем в ответ. Ценил этот хитрый прищур невозможных изумрудных глаз в те моменты, когда она дразнила его. Ценил то, как изумленно и совершенно по-детски, распахивались глаза девушки, когда что-то вдруг шло не так, как она рассчитывала. Ценил её мягкую улыбку и весёлый смех. Ценил просто за то, что она рядом. И этого для Амана было достаточно. Он потянулся за своим посохом.

— Ты назвал меня другом вчера, — тихий голос девушки заставил его замереть на месте. — И сказал, что не бросишь меня… Это было приятно услышать.

Она всё слышала?

Аман не знал, что ему на это ответить. Он просто наклонился, накрывая Анью пледом, и тихонько ушел из комнаты, надеясь, что она не видела, как он покраснел.