Читать онлайн
"Шрамы"

Он почувствовал облегчение и покой. Сил не осталось и приятная нега расползлась по всему телу. Кровать скрипнула под его весом и приняла в объятия мокрой простыни, скомкавшейся на плотном целлофане. Она лежала рядом. Нежная, трогательная, уставшая, прекрасная и опороченная. Светлые волосы и бледная кожа покрылись острыми осколками теней. Луна делала её бесконечно притягательной. Он закурил, выпустив в ночной сумрак облако табачного дыма. Рука нежно погладила её волосы, спину, спустилась вниз по талии. Ему захотелось выпить чай.

Сидя на маленькой обшарпанной кухне своей арендованной квартирки в трехэтажном бараке, он наконец отвлекся от томных ощущений и вернулся к ежедневной рутине. Всё хорошее рано или поздно заканчивалось, и наступало время прибраться. Из-под мойки он достал старый таз и ножовку по металлу. Ванны в таких домах, как и туалета, никогда не предусматривалось — довоенная постройка, так что предстояло немного повозиться.

Его страсть к ней быстро охладела, и спустя полчаса он механически и без эмоций осторожно раскладывал её по плотным мусорным мешкам, стараясь, чтобы всё уместилось в черную спортивную сумку. Пила плохо отделяла плоть, то и дело, увязая в молодых хрящах. И в такие мгновения он сожалел, что не взял топор. Но сегодня было уже достаточно шума. Хотя соседи и не отличались сильной бдительностью — почти все в этом доме сильно злоупотребляли — надо было затаиться и не привлекать к себе внимания. Ошибок прошлого он старался не допускать.

В дверь постучали. Сердце забилось в груди, как пойманная птица. Как её сердце, когда он впервые взял её в автомобиле. Робкий стук повторился. Он откашлялся и спокойно спросил:

— Кто там?

— Вадим… Это я, Боря… Я хотел попросить выпить немного… — голос был явно похмельным. Видимо, сосед наконец проспался.

— Сейчас, погоди минутку.

Он быстро вытер руки о полотенце, взял бутылку дешевой водки и подошел к двери. С соседями надо дружить. Тем более, что те, за водку мать готовы продать. Он их искренне презирал.

— Сейчас… Только замок открою.

Ключи залязгали в замочной скважине. Хорошо бы посмотреть в глазок, но его в этой едва державшейся в коробки двери отродясь не было. Здешним постояльцам обычно нечего было прятать или терять.

— Я тут, Борь, решил барашка разде…

Дверь влетела внутрь квартиры, после мощного удара ноги, сбив его на пол. От страха он обмочился и сжался, как ребенок, стараясь укрыть голову от града ударов тяжелых ботинок.

— Марина?

— Алло — Она откашлялась и потерла рукой сонные отказывающиеся открываться глаза. — Да, это я. Кто это?

— Вы хотели меня видеть.

— Сейчас? — голова отказывалась что-либо соображать. Взгляд на часы — половина пятого утра.

— Я готов дать Вам интервью.

Мозг ухватился за спасительную ниточку. Точно! Интервью. То самое, которое должно сделать её известной и скандальной. Небывалый эксклюзив, которого она добивалась последние полгода. Наконец-то её «Исповедь убийцы» станет не просто зарисовкой, а полноценной статьёй с именами и фактами.

— Да. Я готова. Сейчас? — Сон мгновенно испарился. — Куда подъехать?

— Ответьте на один вопрос.

— Какой?

— Зачем Вам это интервью? Только давайте без вранья.

— Я хочу заработать славу и уважение.

— Заработать на мне? — Вопрос прозвучал сухо и безэмоционально.

— Да… — внезапно севшим голосом ответила девушка.

— Это хорошо. Через неделю. Я позвоню.

В телефон умолк. Марина быстро нажала повторный вызов, чтобы проверить номер, но из динамика раздалось лишь: «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок». Впрочем, ожидать другого развития событий было бы глупо.

Пытаться уснуть девушка даже не стала. Вместо этого прошлепала босыми ногами на маленькую и уютную кухню, включила чайник и быстро нарезала кубиками сырую морковь. Хотелось курить. Но вместо сигареты в рот отправился оранжевый кубик. В голове трубили фанфары! У неё получилось. Конечно было рано ещё делить шкуру не убитого медведя, но по крайней мере сам «медведь» согласился. Это больше чем половина дела. Чтобы не упускать появившееся время, Марина открыла свой рабочий ноутбук и принялась в сотый раз изучать всю ту информацию, которую удалось собрать. То и дело, она оставляла пометки в своём рабочем блокноте, который ещё по студенческой привычке всегда был рядом. Компьютер, телефон, диктофон могут разрядиться, заглючить, сломаться, но бумага — никогда.

Так, за три часа и две кружки кофе она обзавелась двумя десятками вопросов и необычайной силы зевотой. Впрочем, на работу надо было идти не смотря ни на что. Поэтому перекусив пару бутербродов и приняв пробуждающий контрастный душ, Марина запрыгнула в свою кредитную Ладу Весту и направилась на работу.

Кабинет на четверых журналистов был наполовину пуст. На месте оказалась только Оксана — рыжеволосая и зеленоглазая, склонившаяся над своими записями в смешных очках.

— Да что же я тут написала… — Видимо записи никак не поддавались расшифровке.

— Буданцева, привет! Как настроение? — Марина приземлилась в своё кресло и начал включать всю технику на столе.

— Отвратительно. Аркадич уже по редакции бегает — задания всем раздает. А я ещё статью доделать не успела. Вот это какая буква? — Она вскочила и подошла к переобувающейся коллеге.

— Наверное «Ж»

— Да? Кор-го-жа-ция… Что? На хрена они такие слова придумали?

— Ну а проще написать — не судьба?

— Если ты такая умная — сама и напиши.

— Не могу. У меня материал десятилетия готовится. Через неделю пригласят в BBC работать.

— В «Житьё-Бытьё» тебя пригласят.

Дверь резко распахнулась и в кабинет вошел с явным видом озадаченного хозяина главный редактор — Иван Аркадьевич, или по-рабочему — Аркадич. Лысоватый, толстоватый мужичок пятидесяти лет в толстых очках и с пышными усами. На мгновение он замер, уставившись в окно, словно забыл, зачем пришел, а затем заговорил.

— Буданцева, бросай всё! Наш человечек передал мне важную информацию. Менты схватили этого душегуба-насильника!

— Это какого? Который девочку изнасиловал? — Обе от такой новости даже приподнялись с мест.

— Его. Других у нас, слава богу, нету. Есть фото и подробности.

— Иван Аркадич, а не поспешим? А если опять информация окажется ложной? Снова опровержение придется печатать!

— Не окажется. Они его с поличным взяли. Там следствие в пару недель всё докажет. Ты давай пиши про него, да по мрачнее. Найди данные, страничку в соцсетях, ещё что. Работай.

— Хорошо. — Оксана взяла папку и принялась разбирать выданные ей распечатки и несколько фотографий.

— Так, ты чего сидишь?!

— Я работаю! Статью месяца пишу.

— Это я понял, судя потому сколько ты её уже пишешь! Мне её куда прикажешь засовывать? Протасова, я тебе ещё раз говорю, одной статьёй века сыт не будешь!

— Месяца…

— Чего? — Он сноровисто снял очки и протер их небольшой тряпочкой, которую выудил из кармана рубашки.

— Статья месяца…

— А… Тем более! Так, ты когда со своим источником встречаешься?

— Через неделю.

— Вот! А пока ты ничего не делаешь — сгоняй на мусороперерабатывающий комбинат и погляди, куда они деньги народные дели. Как найдешь их — вези в редакцию. Три дня тебе срока.

— Не мало?

— Много! Работайте! — С этими словами дверь захлопнулась.

— Видела? Чапая нашего? Прилетел, шашкой всех в капусту и улетел. Ну хоть про статью не спросил.

Марина подошла к столу:

— Дай ка я хоть на эту сволочь посмотрю.

Из папки показалась цветная фотография избитого мужчины. Темные волосы, заплывший глаз, сломанный нос, опухшая губа. Видимо во время задержания его прилично помяли, что не удивительно. Но вот глаза…

— Так… Борисов Степан Кондратьевич, 79 года рождения, не женат, имеет две судимости. Первая за грабеж, вторая… Ага. 134 УК РФ — Педофилия. Только тогда он никого не убил.

Глаза были полны жизни и в них горел странный огонь. Казалось он раздевает своим взглядом, вожделеет, оскверняет… Его рука затыкает рот вместе с криком, а вторая срывает одежду…

Марина почувствовала, как сердце провалилось в бездну, оставив после себя полоску ледяного и безграничного ужаса. Голова закружилась, и ей пришлось срочно сесть на кресло, чтобы не упасть, оказавшись на ватных ногах. Она вспомнила.

— Марин, ты чего?! Марина!

Что может делать молодая девушка в половине второго ночи одна в незнакомом районе города? Естественно пытаться вернуться домой после посиделок с друзьями. Марина шла быстрым шагом, стараясь не привлекать к себе внимания. Хотя чьё внимание? Вокруг не было ни души. Даже в невысоких старых домах свет горел в паре окон. Было уже слишком поздно.

Автобусы давно перестали ходить по своим маршрутам, а вызывать такси было дорого. Студентка первого курса факультета журналистики вряд ли могла себе такое позволить. Тем более, что стипендия была ещё не скоро, а напрягать своими проблемами родителей, живущих в другом городе девушка не любила. Не для того она так громко постулировала при всех свою свободу, самостоятельность и независимость от других.

Теперь же предстояло решить — проделать долгий путь вокруг квартала, напичканного гаражными кооперативами по пустынным и светлым улицам, лишь изредка оказываясь в тени проулков или же отправиться в увлекательное путешествие через гаражи — в лабиринт, полный опасностей и чарующих знакомств. Естественно, как и любой здравомыслящий человек, Марина выбрала первый вариант.

Она напевала себе под нос какую-то противную песню, что по обычной привычке привязалась к ней во время посиделок и теперь следовала за ней повсюду, застревая в мозгу навязчивой идеей. Именно поэтому она практически не обратила внимание на тень, что выскользнула сбоку из прохода в очередное скопления гаражей.

Руку пронзила боль, когда на ней сжался жилистый капкан. Марина попыталась вскрикнуть, но тут же получила удар по голове, а затем чья-то пахнущая немытым телом ладонь заткнула ей рот. Девушка упала на спину. Понимание происходящего пришло чуть позже. С неё начали стаскивать узкие джинсы, перевернув лицом к земле, при этом не оставляя возможности закричать. Шанс был упущен… Ей хотелось закричать, что она больна ВИЧ или ещё чем-то страшным, но рот был зажат. Она почувствовала, как холодный сентябрьский воздух коснулся оголившегося тела. И тут же ощутила грубую фактуру чужой одежды и… Она отказалась сдаваться.

Нападавший чувствовал эйфорию. Его боялись! Ему сопротивлялись! Он глотал её страх и готовился забрать свою дань. Но внезапно девушка, казалось бы скованная по рукам и ногам, ужом вывернулась на спину, с сильным хрустом укусила ладонь, вызвав сдавленный крик боли и ликования. Он занес руку для удара, чтобы заткнуть её, заставить захлебывать своей же кровью.

Это был небольшой складной ножик. Оранжевая веселенькая рукоятка, блестящее лезвие, которое благодаря небольшому шпеньку можно открыть большим пальцем правой руки, клинок, формой напоминающий асимметричный листок. Подарок. Странного и смешного сокурсника. «Ножи — дарят. Это самый честный подарок. Так пусть этот всегда будет держать твой журналистский карандаш остро заточенным!» Марина даже не осознала, как из кармана спущенных джинс он оказался у неё в руке. Едва слышный щелчок замка прогремел спасательным выстрелом. Девушка видела шею со вспученными венами. Сонная артерия пульсировала в такт ударам сердца нападавшего. Один удар и она будет спасена. Время превратилось в мёд, обволакивая всё вокруг. Ощущение чужих грубых прикосновений, страх быть изнасилованной и убитой, страх стать убийцей, ужас от происходящего. Меня убивают… Но я — не убийца! Мысль направила удар куда-то за спину насильнику. Он замер. Рука в неудобном положении постаралась вынуть нож. Но тот словно увяз. Тогда Марина немного довернула его в сторону. Раздался вопль ужаса. Нападавший вскочил, словно подстреленный зверь. В проулке мелькнула тень прохожего.

— Помогите! — Наконец пришла в себя девушка и закричала не своим голосом.

Он бросил на неё взгляд полный ненависти. Его глаза… Глаза были полны жизни и в них горел странный огонь. Казалось он раздевает своим взглядом, вожделеет, оскверняет…

Земля, на которой лежала Марина внезапно разверзлась и проглотила её в бездну, обрушив с многокилометровой высоты на мокрую от пота кровать. Сердце билось комом в горле, не позволяя сделать полноценный вдох. В глазах гуляли красные круги, расписывая потолок странными узорами. На прикроватной тумбочке лежал ярким пятном ножик с оранжевой рукояткой. За окном проехал одинокий автомобиль…

— Сесть за руль? — Андрей улыбнулся и принял Марину в теплые объятия.

— Да. Умираю от усталости.

— Ещё бы. — Он пикнул брелком и открыл девушке пассажирскую дверь её же автомобиля. — Ты уже часа два как должна быть дома.

— Пришлось задержаться — никак не могла статью про мусорный комбинат сдать. Но вроде приняли и хорошо.

— Выглядишь вымотанной. Такой сложный материал? — Машина заурчала и начала выруливать со стоянки редакции.

— Нет. Плохо сплю. Почти неделю…

— Что случилось?

— Давай дома.

Мужчина замолк изредка поглядывая на спутницу, которая спустя несколько минут тишины заснула. Впрочем сон был тревожным и вскоре она вздрогнула и проснулась, выдавленная из мира грез очередным кошмаром.

В квартире было не прибрано и, казалось, бессонница и усталость хозяйки передалась помещению. Всё выглядело каким-то взъерошенным.

— Андрюх, только у меня бардак.

— Да хватит тебе! Выпить хочешь?

— Хочу. Горячий чай с медом.

— Пять минут. Устраивайся пока.

На кухне сноровисто загремела посуда, зашумела вода, зашипел чайник. Марина прошла в спальню и рухнула на мятую постель. Усилием воли заставила снять с себя всю одежду и уже голая включила музыку. Из колонок донеслась спокойная мелодия, наполненная звуками флейты, скрипки и женского голоса. Только так ей удавалось отвоевывать нескольких минут спокойного сна.

Вошел Андрей с двумя кружками чая на подносе, печеньем и бутербродами с сыром. Вид обнаженной подруги нисколько его не смутил.

— Усаживайся.

— Сейчас.

С этими словами она отобрала у него поднос, поставив тот на прикроватную тумбочку , в несколько движений раздела парня и с облегчением села сверху.

— Почему ты мне не рассказывала об этом? Мы же всё-таки друзья!

— Я никому не рассказывала. Даже в милицию тогда не заявляла. Я просто вычеркнула ту ночь из жизни.

Марина лежала на груди парня, поглаживая её рукой. Впервые за последнее время она наконец ощутила спокойствие.

— Надо было…

— Надо было! Андрей! — Она приподнялась на локтях. — Надо было обратиться в милицию, написать заявление! В конце концов надо было его просто убить! У меня был шанс! Я бы спасла тех детей! Понимаешь!

Она заплакала уткнувшись в него. Мужчина нежно обнял и принялся гладить её волосы.

— Успокойся. Не вини себя. Ты всё правильно сделала. Просто сильно испугалась. Это не удивительно.

— Эти дети убиты из-за меня!

— Ничего себе ты вывод сделала. Эти дети убиты по вине одной сволочи. Тупого психопата, который всю свою оставшуюся жизнь проведет в заточении. Он же мог убить и тебя, но ты дала отпор. Кто знает, может именно это и затормозило его и сейчас убито только четверо.

— Только?

— Только! — Твердо ответил Андрей. — Если тебе станет легче — поплачь. Но не смей винить себя в том, в чем ты не виновата. Поняла?

Ответа не последовало. Только плечи девушки ещё какое-то время вздрагивали, пока она наконец не заснула. На прикроватной тумбочке окончательно остыл сладкий чай.

И они поженились. И стали обыкновенной семьей. Его глаза всё так же были полны жизни и в них горел странный огонь. Казалось, он раздевает своим взглядом, вожделеет, оскверняет… Но теперь для неё не было ничего более родного и близкого. Они открыли своё дело — небольшой цех, где каждый день вместе расчленяли детей и готовили из них нежный фарш…

Марина едва успела ухватится за руку Андрея, когда падала с многокилометрового обрыва на кровать. Её сердце бешено колотилось, а костяшки пальцев побелели, сжимая его запястье.

— Тише… Тише… Снова кошмар?

— Да… Это какое-то безумие…

— Вся взмокла. Может теплая ванна?

— Не знаю… Мне кажется, я схожу с ума…

— Ты просто на взводе и сильно устала.

— Я должна убить его… — Её голос стал тихим и полным решимости.

— И как же?

— Я договорюсь об интервью и убью его. И не пытайся меня отговорить…

— Даже не думаю. Только вот что послушай. Если обычный человек убьёт убийцу, количество убийц на квадратный метр не изменится.

— Я должна! За тех девчонок, за себя…

— Вот! За себя в первую очередь. Ты страх свой хочешь побороть, а не святую месть совершить.

— Ты не понимаешь! Я…

Где-то у подушки зажужжал телефон на виброзвонке.

— Ого, оказывается кто-то в курсе твоей бессонницы.

— Дай записку с тумбочки, быстро!

Марина сравнила звонивший номер и записанный на листке. Они не совпали.

— Алло! Кто это?

— Тот, с кем Вы хотели поговорить.

— Да, я Вас узнала.

— Сегодня. В десять вечера. Зареченская 17. Я наберу.

И снова телефон не ответил на повторный дозвон.

— Это твой информатор?

— Да! Позвонил. Сегодня вечером даст интервью.

— Ну вот! Наконец-то узнаю свою подругу. Блеск в глазах и твердая рука. Пришла в себя?

— Да. Вроде бы да. Сделаешь мне чай? — Она внезапно перестала быть запуганной девчонкой и превратилась в потягивающуюся кошку.

— Сделаю.

— Ты прелесть!

За день весь ночной энтузиазм окончательно угас, уступив место усталости и эмоциональной отрешенности. В какое-то мгновение Марина даже хотело отказаться от интервью, но профессиональная гордость взяла верх. Ровно в десять вечера, когда девушка уже подъезжала к назначенному месту, зазвонил очередной неизвестный номер и голос в трубке пригласил её в бар на другой стороне улицы. Бар назывался «Гараж» и в полной мере соответствовал своему названию. Здесь царил желтоватый полумрак, было ужасно накурено и гремела плохо различимая музыка. У барной стойки уже собрался народ, но никого, хоть сколько-нибудь походившего на бывшего военного не было. Студенты, пара байкеров и парочка совсем невнятных типов. Марина растерянно замерла посреди зала. Внезапно, она уловила пригласительное движение рукой из темноты дальнего угла. Там располагался небольшой столик, который из-за своего удаления редко пользовался популярность у завсегдатаев этого заведения. Немного замявшись она направилась туда.

Во мраке её ждал невысокий — на полголовы выше чем она сама — худощавый мужчина с лицом непонятного возраста. Оно было обветрено и изрезано глубокими морщинами, в паре из которых с трудом угадывались старые шрамы. Но в целом внешность его оказалась невзрачной и незапоминающейся. Это в купе с ночными кошмарами, заставили её вздрогнуть.

— Присаживайтесь, Марина.

— Добрый вечер. — Она села за стол и принялась доставать диктофон и свой блокнот. — Я представляла Вас несколько иным.

— Каким же?

— Выше… И…Наверное, крупнее…

— Простите, что не оправдал ваших ожиданий. Закажите что-нибудь? Я угощаю

К этому моменту к столику уже подошла угрюмая официантка.

— Да.. Бокал пива. Безалкогольного. А вы?

— Мне чай. Без сахара.

— Не пьете?

— При моей работе нельзя.

— Почему?

— Очень быстро спиваешься.

— Я поняла. Итак, начнем? — Девушка включила запись.

— Да, пожалуй.

— Представьтесь.

— Моё имя никому ничего не скажет, да и я редко его использовал.

— Тогда как мне к Вам обращаться?

— Не принципиально.

— Сергей?

— Извольте.

— Расскажите, чем вы занимались в период с 2016 по 2018 год.

— В этот период я работал в Частном Охранном Предприятии и находился в командировке в Сирийской Арабской республике.

— С какой целью?

— Официально — охрана нефтедобывающих предприятий нашего заказчика.

— А неофициально?

— Перевод сторонних нефтедобывающих предприятий под управление нашего заказчика. — Сергей улыбнулся и откинулся на спинку стула. Как раз принесли заказ.

— То есть, фактический захват?

— Получается да.

— И кто был вашим заказчиком?

— Эту информацию до нас никогда не доводили. Во избежание подобных интервью.

— Я понимаю. Частные Военные компании в нашей стране запрещены. Как же тогда получилось, что вы выполняли фактически их функции?

— Военный компании — да. Но никто не запрещает охранные предприятия. Номинально мы обыкновенный ЧОП, сродни тех, что охраняют магазины.

— А оружие?

— Ну… В тех местах, где мы работаем, оружие стоит дешевле лаваша.

Внезапные воспоминания о кошмаре, отвлекли Марину. Рой мыслей заставил сбиться с выбранного темпа вопросов и отбросил к записям. Девушка растерянно принялась искать следующий вопрос в своем блокноте.

— Хорошо… Я… Так… Извините…

— Я вижу, Вы чем то сильно озадачены.

— Нет.. В смысле да, но это личное.

— Однако оно мешает Вам сейчас.

— Немного… Просто. Есть непредвиденные обстоятельства, которые не дают мне покоя…

— Что-то личное?

— В какой-то степени. Вы слышали про поимку серийного убийцы?

— Да, что-то слышал. Без подробностей.

— Дело в том, что я с ним пересекалась десять лет назад.

— Это Ваш знакомый?

— Что? Нет! Нет. Он напал на меня и пытался изнасиловать. И я… Я отбилась тогда. Ударила его складным ножом.

— Это похвально. Так в чем проблема?

— Я могла его убить тогда… Убить и тем самым спасти жизнь четырех детей… Но я испугалась.

Неожиданно Сергей рассмеялся. Тихо и грустно.

— Что смешного я сказала?

— Всё… Вы считаете, что убив его, смогли бы спасти чью то жизнь?

— Да, это очевидно…

— Не мне. Я — фаталист. Я слишком много времени провел рядом со смертью. Этим детям суждено было умереть. Так или иначе. И не вините себя, что не смогли их спасти. Вы — всего лишь симпатичная девушка. Хрупкий цветок, который однажды попытались сорвать. Тогда Ваши действия были интуитивными, животными, если хотите. И они показали Вам, что Вы не способны на убийство. Даже ради спасения своей собственной жизни.

— Откуда Вам знать?

— Мне? — снова горький смех. — Скольких он убил?

— Четырех. Четыре несовершеннолетние девочки были изнасилованы и убиты. — Ком подкатил к горлу Марины, не давая нормально дышать. Слезы собрались в уголках глаз.

— А я — четыреста.

— Но это не были дети!

— Были… И дети, и женщины, и старики… Моя работа сделала меня гораздо большим животным, чем он. Но при этом Вы жаждете со мной общения ради сенсации.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Для всех здесь сидящих, жизнь ближнего — это величайший божий дар, который никто не вправе отнимать. Но стоит хоть немного удалиться от этого места и смерть сотен становится лишь строчкой в утренних новостях, не вызывающей ни капли сочувствия. Не корите себя за то, что остались человеком. Животных вокруг и так хватает.

Марина прикурила сигарету. На заднем дворе здания редакции было грязно, даже не смотря на солнечную погоду. Девушка взяла телефон и затянувшись начала искать номер.

— Максим? Максим, это Марина. Протасова. Одноклассница твоя. Узнал? Хорошо. Я тебе по делу в общем то звоню. Я журналистом работаю… Знаешь? Отлично. У меня магарычовое дело. Сможешь организовать мне встречу с Борисовым? Оттуда. Это моя работа. Ну пожалуйста. Двадцать минут. Пятнадцать! Десять! Завтра? Ты золото! С меня коньяк!

Едва только был закончен разговор, напускная радость испарилась. Вместо неё осталась только непоколебимая решимость. Желание встретиться со своим страхом и убить этого внутреннего демона. Исправить ошибку десятилетней давности.

Марина спокойной вернулась в кабинет и продолжила загонять в текст запись с диктофона. Статья и вправду могла получится скандальной. Даже сенсационной. Надо было только освободить уставшие мозги от всего лишнего. Завтра всё будет кончено.

Вечером её встретил Андрей и они вместе поехали к ней домой. Правда этот раз не был таким нежным и теплым. Скорее он прошел в сдержанно дружеской манере. Марине хотелось уже побыстрее начать обрабатывать весь полученный массив данных от Сергея, да и завтрашняя встреча не давал покоя. Конечно же, прогонять Андрея она не стала. В отличии от любви — дружба не требует обмана. Поэтому девушка вполне честно рассказала, что впереди долгая бессонная рабочая ночь, а завтра, не менее напряженный день. Её друг лишь пообещал не отвлекать и продолжил пить чай.

Два часа прошли в абсолютном молчании, нарушаемом лишь помешиванием чая и стуком клавиатуры. А потом Андрей спросил:

— А ты уверена, что это он?

— Кто?

— Борисов. Уверена, что это именно он напал на тебя?

— А кто ещё? — Абсолютная истина её знания не позволяла себя опровергнуть.

— Ты не думала, что это мог быть кто-то другой?

— Но ведь лицо…

— Была ночь, ты была на стрессе. Да и в потасовке редко когда разглядишь лицо.

— Мне знакомы его глаза… —Уверенность как ветром сдуло.

— Точно? Ты могла увидеть в них свой собственный страх. А подсознание просто совместило две картинки. Отсюда и его участие в кошмарах. Мозг услужливо работает на них.

— Ты меня просто огорошил…

— Я думал об этом. Много. Всё слишком гладко выходит. Я не утверждаю, просто спрашиваю. Поэтому завтра поговори с ним, но будь благоразумной, чтобы ты не задумала. Я — домой.

— В общем смотри. Я его выдернул под свою ответственность — не начуди. — Наставлял Максим Марину пока они спускались по лестнице. — Его под своё крыло обещался Барских взять. Знаешь такого?

— Это который всех наших местных авторитетов защищает? Ему то он зачем?

— Вроде как имя своё подтверждает. То ему пожизненное светило, а сейчас уже идёт разговор о том, чтобы по невменяемости на лечение укатить. Сука…

— Как же так?! — Девушка почувствовала внезапный укол совести. Решимость снова наполнила её сердце. Она могла всё исправить!

— А вот так. Заходи.

В кабинете было мрачно — казенные стены с немного облупившейся краской, решетки на окнах, тусклая лампа — всё вызывало тоску и уныние. Любому адекватному человеку хватило бы и пары минут здесь, чтобы навсегда отказаться от идеи нарушать закон. За столом, в наручниках и черной робе сидел тот самый Борисов. При виде его сердце Марины бешено забилось. Наступало время заглянуть своему главному страху всей жизни в лицо. Время прикончить демона. В какой-то момент ей захотелось выхватить складной нож — тот самый и в несколько ударов выполнить свой священный долг… Но нож, как и всё что можно было использовать в качестве оружия у неё отобрали ещё в кабинете Максима, после обыска, для которого даже пришла женщина-полицейский. Поэтому теперь она была безоружна перед… Марина села на стул и подняла глаза на арестованного.

Её первым стремлением было внимательно разглядеть его лицо и все черты, в надежде узнать того самого нападавшего, но увы. Теперь то мозг категорически отказывался ей что-либо подсказывать. Фактически она и правда не видела его лица. Перед ней же сидел совершенно не выделяющийся тип с всё ещё желто-синими следами побоев при захвате. Благо теперь его не били — было не за чем — показания против самого себя он давал с большой охотой.

— Здравствуйте. Меня зовут Марина. Я журналист и хотела бы взять у Вас интервью. — Начала девушка едва дрогнувшим голосом.

— Привет. Ты боишься меня? Зря. Ты слишком старая…

И тут Марина увидела перед собой ни Ганнибала Лектора, ни Джека Потрошителя, ни Зодиака. Перед ней сидел совершенно обычный мужчина, сутулый, лишенный какого-либо скрытого обаяния и горящих глаз. Он был никем. В прямом смысле этого слова. Человеком, который пытался компенсировать свои проблемы за счет жизней невинных детей. Недостойный ни гнева, ни жалости. Девушка открыла свой блокнот. Первыми там стояли некогда два самых главных для неё вопроса: «Нападали ли вы на женщин?» и «Получали ли Вы ножевые ранения примерно десять лет назад?» Марина выдохнула и совершенно нейтральным голосом спросила:

— Расскажите о своих родителях.

— Отца почти не помню. Сел когда мне лет семь было. А мать тогда сказала, что я теперь мужик в доме. И в забухала крепко. Ну а лет с десяти я уже вместо бати её…

— Что подтолкнуло Вас к первому убийству?

— Да ничего… Мы тогда у кореша зависали. У него падчерица была. Вот… Ну мы её и расписали по пьяни на двоих. Только я то раньше смекнул, что она подо мной дрыгаться перестала. Я правда тогда Сашку ничего не сказал, а он и внимания не обратил. Я свалил тогда удачно.

— А разве экспертиза не показала, что вас двое было?

— В душе не …

— Сколько всего Вы совершили убийств?

— Семь… Но, говорят, только четыре. Типа нет доказательств, что я не вру. Проверки проводят. — Он усмехнулся.

Интервью продолжалось даже больше запланированного — около двадцати минут, пока наконец Максим стоявший всё это время около двери, в очередной посмотрел на часы и сказал.

— Марин, время! Заканчивайте.

— Хорошо, Макс. Я что хотела узнать — спросила. Спасибо.

После этих слов девушка забрала свои немногочисленные вещи и проследовала в кабинет к своему однокласснику, где была напоена чаем с печеньями и пообещала обязательно встретиться с ним на выходных в каком-нибудь кафе. На том и расстались.

— Маринчик, привет. — Волосы Оксаны как всегда непослушно стояли дыбом, а сама она выглядела порядком уставшей, но довольной. — Слышала новости?

— Неа… — Девушка внимательно вычитывала свою «сенсационную» статью — та наконец то была готова. За весь уходящий день они пересеклись первый раз.

— Борисова — маньяка-то — прямо в здании суда отец одной из убитых им девочек зарезал.

— Как так? — Она отвлекалась от чтения, вспоминая, как сам проходила не раз через рамку металлоискателя при входе в суд.

— А вот так. Приговор зачитали — ему же лечение назначили. Стали выводить. А тут этот — дед-божий одуванчик — выхватил то ли заточку, то ли штык какой-то пластиковый и налетел. Двадцать четыре удара из них восемь смертельных. Представляешь?

— Да уж… Что теперь с ним будет?

— С дедом? Да кто его знает. Завтра уже пикет собирают — в поддержку народного героя. Аркадич даже выдал задание всё это дело осветить. Правда пока установку не дал — добрый наш мститель или нет. Ждем разнарядку.

— Понятно…

Глаза девушки дочитали последний абзац, и она удовлетворенно откинулась на спинку стула — работа была завершена. Марина вернулась в самое начало и оставив лишь «Исповедь». Вот теперь оно в полной мере соответствовало содержанию. Сохранив документ на флэшку и в папке номера, она собрала свою сумку и, попрощавшись, вышла из редакции. Кредитная Веста приветливо моргнула фарами, озарив вечернюю округу. Уже темнело. Девушка села внутрь, привычно устраиваясь на водительском месте, установила экшн-камеру, выполнявшую роль регистратора, и проверила телефон. Её взгляд заметил стоявшую напротив черную Тойоту Камри с полностью погашенным светом. Внутри, кажется, сидел водитель. Наверное чей-то новый ухажер. Марина наконец сняла машину с ручника и выехала со стоянки. Впереди были долгожданные выходные.