Читать онлайн
"Быстрое течение"

Зачем я съел эту оконную замазку? Мама ругается, а даже невкусно было.

А ведь есть люди ещё выше, чем папа. Каланчи! Хорошо, что он самый сильный и умный.

Интересно, почему у кошки глаза светятся в темноте. Может, она лампочку проглотила?

Почему же двухколёсный велосипед едет, а не падает набок?

Сама она поросёнок! Сестра называется. А мама говорит, что я солнечный зайчик.

Вот это чудо! Едет машина-поливалка, а перед ней едет радуга!

А здорово я придумал – стрелять сразу двумя стрелами! Неудобно и в разные стороны, но ведь сразу две! Рогатку отобрали, значит, буду лучником. А когда вырасту – космическим лучником. На Марсе.

Ничего нет вкуснее кастрюли со сгущёнкой, которую бабушка приносит с молокозавода. С кусочками льда внутри… Жаль, что нельзя сразу съесть всю кастрюлю. Или можно?

В цирке самый смешной был – клоун на осле! Интересно, кто из них умнее?

А правда, что если прыгнуть с крыши гаража, сразу в снегу утонешь?

Когда у самого дома задираешь голову, то кажется, что он на тебя падает. Такая громада валится прямо на голову… Облака так высоко... Ни с какого дерева не достать.

Когда не спится, нужно представить, будто лежишь не под одеялом, а в зимнем лесу, в настоящей берлоге. Снегом всё замело наверху, холодный ветер гудит, где-то вдали волки воют… Но это там, а здесь так тепло, хорошо… Сладко спать до весны…

Этого майского жука я знаю. Осенью он пытался улететь с балкона, я ему помогал, осторожно, чтобы не укусил. Но так и не получилось, застрял между стёклами. Он совсем мёртвый. Сухой, лапки сложил. А что, если… И я... когда-то? Может ли это случиться – чтобы меня не было?..

В школе будут двое из моей группы в саду. Сядем как компания. Будем командовать всеми.

Этот солдатик у меня в кармане как раз с понедельника. И уже седьмая пятёрка подряд! Наконец-то я нашёл свой талисман! Будем с Серым носить его через день и весной получим по велосипеду. Наверное. Или можно передавать друг другу, когда к доске вызывают, а домашку вместе делать. Должно подействовать. Ведь не может так быть, чтобы талисман не сработал для лучшего друга!

Пить!!! Господи, пить!!! Два часа рубились с большими и сделали их! А как я обвёл защитника и прямо под перекладину засадил! Левой шведкой! Да ещё с подскока, вмочил со всей дури! Вратарь не дёрнулся даже! Была бы сетка – порвалась бы! Говорят, что сердце может лопнуть, если столько пить после футбола. Не лопнет. Всю воду выпью из крана.

Дурацкий английский! Чтобы произнести этот звук, нужно язык просунуть между зубами и дуть туда. Неужели они не могут проще разговаривать? Сами себе геморрой придумали. По-русски даже не изобразить, какие звуки нужно выдувать! Тпршрфру!!!

Хорошо, наверное, быть снежинкой. Летишь себе, смотришь по сторонам… У снежинки не бывает алгебры.

А имя у меня плохое. Ну что это такое – «Андрей»? Жопогрей. Другое дело – Василий. Половину царей так звали. И по-английски мощно звучит – «Бэзил». Как мафиози. Вам чёрная метка от дона Бэзила. Так что, сами понимаете, лучше вам в Китай убежать, стать там китайцем и спрятаться в мешке с рисом. Хотя и там вас найдёт дон Бэзил.

Я думал, в конце игры будет что-то крутое. «Поздравляем, вы прошли восьмидесятый уровень». Я три недели побеждаю демонов ада, чтобы это поздравление прочитать?!

Невероятно! Оказывается, Луна – это осколок Земли! Но почему она круглая?

Очки только уроды носят. Четырёхглазые.

Ну конечно! Сейчас одену рубашку под свитер и пойду, как последнее чмо. Добрый вечер.

Стану палеонтологом. Как круто, наверное, откопать в пустыне скелет трицератопса… Вот это работа!

Грустно смотреть на отблески заката между зданиями. Словно солнце упало под тяжестью темноты...

Неудачная тренировка была. Ну что за фигня – как спаррингую – ноги слабые становятся. И всё забываю, что тренер говорит. Руки должны быть лёгкими и быстрыми, пальцы сжимаются в кулак только перед целью. Расслабленность, а жёсткость в конце. А я словно деревянный, да ещё со слабостью в ногах…

С сегодняшней ночи буду спать на голом полу. Как мастера древности. Силу духа воспитывать. Равнодушие ко всему, кроме цели. Шаолиньский монастырь – здесь, в этой комнате.

Борзости, говорят, во мне много. Что же мне, овцой быть? И так одни овцы повсюду, должен быть хоть один баран с рогами.

Ну хорошо, какой-то мундель-писатель со смешной фамилией так действительно сказал сто лет назад. Теперь мне что, татуировку на лбу сделать?

А мир вообще замечает моё существование? Я нужен кому-нибудь? Кроме родителей и друзей?

Скорее бы уже стать чуть постарше. Заработаю кучу денег и увижу весь мир. Калифорния... Сколько там осталось до вечеринки на яхте?

Просто нужна свежая бизнес-идея – и мир в кармане. Запатентовать какие-нибудь кроссовки «нафигсы» и толкать как пик сезона. «Смотрите, какое-то чучело идёт не в «нафигсах»! Отсталый, наверное». Главное ведь не вещь, а её реклама. Иначе откуда бы взялось столько барахла повсюду?

Курить противно, но это так стильно! Небрежнее нужно держаться. Чё уставился?

Предки все мозги вытрахали. Как они живут вообще, ни во что не втыкая? Темнота. А слушают они что? Лично я думаю, что классную музыку начали только в прошлом году делать. До этого весь мир дурью маялся.

А если серьёзно – кем быть? Предназначение у меня какое в этой жизни? Если заниматься чем хочешь – никогда не поднимешься. Вон историк наш, классный мужик, но ходит как нищий. Может, в кино сниматься? Говорят, что я симпатичный. Рок-группу бы создать… Театральный или экономический? Подняться по-быстрому и тусоваться. Нет, делать добрые дела. Сделать мир лучше. Какой ещё экономический? Хочется заниматься чем-то настоящим. Чтобы душе было куда лететь.

В её глазах – отблески Рая. Это – Она. Как хорошо, что она есть на свете. Если бы только она посмотрела на меня… Сдохну от тоски, если не посмотрит. Я умру, если она посмотрит. Она никогда не посмотрит на такого, как я. Посмотри же, хоть мельком! Только не сейчас… Посмотри сейчас, но так, чтобы я не заметил. Нет, посмотри мне в глаза. Нет, не надо. Не выдержу её взгляда…

Я люблю каждый миллиметр твоего тела и каждый километр твоей души. Господи, что за вздор! Географ нахрен. Романтически настроенный дебил. Такая пустота в голове, когда она смотрит…

Чел, ты просто конченый. Вот смотрю на тебя в зеркало и ясно вижу: конченый придурок. Она же сказала: «Привет». А ты что ответил, имбецил? Тоже – «привет». Это и обезьяна могла проблеять. Не мог пошутить, приколоться, сказать что-то нежное? В кино пригласить?! В паралич впал. Вот и любуйся сейчас своей тупой рожей. А на кого обижаться? Просто естественный отбор: вымирают те, у которых мозгов нет.

Понравились ли ей мои стихи? Всю ночь бродил у её дома, родители чуть с ума не сошли. Смотрел на её окно на восьмом этаже… Потом половину тетради исписал, а получились только несколько строчек… «Осенние сумерки сад обступили. Последний цветок я сорвал для тебя. И грею дыханьем…» Похоже на белые стихи. Когда написал – так понравилось, точно для неё… А теперь вижу: ничего особенного. Не обратит она внимания. Стать бы хоть на минуту Шекспиром…

В августе – красные сумерки... Догорает костёр лета, его жар отпугивает даже звёзды и они взлетают так высоко... В августе самые высокие звёзды. И такие холодные... Когда смотришь на них – не верится, что в таком холоде может жить Бог.

Может, неумелая молитва – самая горячая… Зачем тогда нужен Бог, если не для этого… Ведь Бог – это любовь…

Поступить нужно обязательно. Иначе придётся год терять в армии. Целый год (год!!! год, вашу мать!) подчиняться кому-то только потому, что у него железные звёздочки на плечах другого размера. Идиотизм. Это как в тюрьме отсидеть.

Народу сколько у приёмной комиссии! Ничего, прорвёмся… Заберусь вглубь парка и буду перечитывать учебники снова и снова, пока отскакивать не начнёт. Так, и физиология. Перед экзаменом не спать, голова будет лучше работать. За полчаса сожрать килограмм шоколада, чтобы глюкоза в мозг пошла. Я всё смогу. Пределов не существует. Их нет, чувак!

Плевать я хотел на всю истину вместе с философией! Главное – красота. В ней такая сила… Да вот, хоть посмотреть вокруг. Пасмурно, панельные коробки, грязный двор, убожество и скука. Но если включить музыку… Великие это слова – «эстетическое сопротивление». Да, всему миру. Когда это мир побеждал личность? И никогда не победит.

«День уходил и неба воздух тёмный… Земные твари уводил ко сну…» Неба воздух тёмный… Вся опрокинутая чаша вечернего неба встаёт перед глазами… Ведь вроде бы простые слова, но почему они так манят… И особенно этот неправильный падеж… «Земные твари уводил ко сну…» Вечные слова, если для них даже не нужны падежи. Сначала ведь появились слова, а потом грамматика. И если слова выше правил – это значит, что они изначальные, самые древние и необходимые. Как велик Данте! Никогда в жизни, хоть за триста лет не написать мне ничего подобного. Всю поэму выучу, по одной терцине в день, нет, по две, чтобы быстрее. По шесть жемчужных строчек… И всего через год буду носить всю поэму с собой, читать с любого места по памяти…

Магия литературы – в паузе. Поэт вглядывается в мгновение, оно замирает и будто открывается глубина… Вот этот взгляд – и есть дар. Ведь поэты видят то же, что и я вижу. Всмотрись, замедли взгляд… Вот капля дождя. Она прилетела из вечного неба, пронзила пустоту, сверкнула, разбилась и умерла, но лишь на время…

Ничего подобного не слышал… Эта музыка попадает прямо в сердце. Потому, что я сам бы сочинял так, если бы умел. Как же создаётся музыка... Ну нельзя же просто сидеть на стуле и вдруг написать такое! Мастерство приобретается трудом. В любом искусстве. А я – ленивая скотина! Нужно заниматься и заниматься, каждую ночь.

От гитарных струн пальцы уже отвердели так, что можно ими картон резать, но нет в голове подобных мелодий. Умею кое-что, но как же преодолеть эту пропасть – между умением и мастерством?

Как там на лекции по психологии говорили? Метод эмпатии? Вживление в мысли и чувства другого. В кого бы превратиться, чтобы посмотреть со стороны? С людьми всё понятно… А вот если представить, как Бог смотрит на человека? Что он видит? Он видит созданное Им существо, удивительное, с огромными возможностями. Богоподобное! По образу и подобию. Но чем же занято это любимое детище? Очень многим! Вместо того, чтобы создавать прекрасное, познавать тайны бытия и помогать всему живому, это существо, причавкивая от удовольствия, шарит по порносайтам, пьёт всё, что горит, курит всё, что дымится. Мусорит, плюётся, дерётся и сквернословит. Убивает, ворует, предает, глумится. Опускается физически, а духовно и не приподнимается. Ничего не знает и знать не хочет, хотя подсказок на все случаи жизни оставлено предостаточно. Но это ещё не всё! Бывает, что существо пишет толстую книгу, в которой доказывает, что Тебя нет. Это Тебя-то! В минуты просветления существо сетует на свое несовершенство. Некоторые существа, кстати, деградируют до такой степени, что даже не в силах вообразить себя Богом.

А возможно ли, чтобы было так: я не чувствую себя выше других людей, но они сами чувствуют, что я выше и ненавидят за это?

«После подтверждения аккредитива банк становится обязанным перед бенефициаром по аккредитиву в пределах подтвержденной им суммы солидарно с банком-эмитентом». Почему нужно русские буквы пять раз перечитывать, чтобы врубиться?

Любимый философ сказал так: «Знание – принудительно, вера – свободна». Он прав! Знание – это жёсткая зависимость, узкий коридор. Ты либо выучишь эти грёбаные формулы, либо нет. И никакого простора для мысли, выбора, полёта. Нужно отталкиваться от чего-то всё время, каждый учёный стоит на плечах предыдущего поколения учёных и так до бесконечности. А вера всегда нова, всегда – как в первый раз! Настоящая вера – это непосредственное восприятие, без догм, авторитетов. Свобода для сильных. Но как верить и во что? В кого?

И знание так ограничено! Во что упираются все эти поколения учёных? Ведь если не знать первопричины всего – ничего знать нельзя. А вера прямо говорит о первопричине – сразу о ней. А учёные тысячу лет делают выводы, выводы, выводы – но из чего?! В чём причина возникновения жизни, самой Вселенной? Как это было? Ведь невозможно представить. Большой Взрыв – это понятно. А ДО НЕГО что было?!

И когда мы ничего не знаем наверное, всё вокруг – предмет веры. Мы верим, что Солнце больше Земли, никогда не видев их рядом, мы верим, что человек – член общества, одновременно видя, что каждый сам по себе. Верим, что сейчас – прогресс по сравнению со Средними веками. Конечно, ведь тогда банальный вирус означал смерть. А точно ли лучше? Кем был бы сейчас Данте? Блогером? Парапсихологом? Имиджмейкером? Экстрасенсом? Спичрайтером? Сумасшедшим бомжом?

Собеседование через полчаса, есть время постоять. Успокоиться. Есть же надёжное правило – «девяносто секунд». За это время у собеседника формируется о тебе полное представление. Нужно просто добиться благоприятного первого впечатления. Всего полторы минуты продержаться, излучая уверенность, – и место моё. Пиджак совсем убитый, он уже на выпускном вечере был такой. Тряпка. Но ничего, с первой зарплаты приобрету человеческий облик. Главное – аккуратность, деловитость, плечи развёрнуты, рубашка из рукавов должна торчать на сантиметр (или на два?). Больше солидности. Никто не берёт без опыта, а откуда тогда опыту взяться?

Существует всё-таки тирания мегаполиса… Или интеллигентские заморочки. Вот как будто есть какой-то внутренний цензор, который никогда не спит. А всё время наблюдает. Не могу избавиться от этой мысли. Вот взять этот подземный переход, только что. Он всего пять метров в длину. Зачем я закрыл перед ним зонт, а потом открыл? Это же короткий подземный переход! Никого в нём нет! А чтобы не было взгляда со стороны: «человек идет под зонтом и под крышей. Вот недоумок!» Но ведь понятно, что нет никакой другой стороны, но каждый раз закрываю зонт, чтобы дураком не выглядеть. Перед кем?! Комплексы… Как бы осознать покрепче, что всем на меня наплевать?

Попробую сделать так. Просто создам персонажа. Это будет образцовый работник, дисциплинированный, как японский робот. С кругозором книжки по бухгалтерскому учёту. Буду заходить на работу – и включать этого персонажа, выходить – выключать. Только бы кнопку не сломать! Полная неуязвимость для меня. Какая мне разница, кто и как относится к персонажу, это же вымышленный экземпляр. Хотели винтика – получите.

Я понял, почему мне кажется, что начальник воняет. Это не из-за его помойного одеколона. Это мозги у него гниют в черепной коробке.

Луна, царица ночи и поэтов... Строчки сами льются с неба… Луна взошла и прикоснулась светом к моей решётке, спаянной навечно из квадратов дней и прочих злых геометрических фигур, распавшихся мгновенно и в ничто... Подруга белоснежная сияет из глубин, как о любимой мысль и как надежда, что мы с луной вдвоём, но не наедине…

Может, там, за луной, и находится Бог. Или луна – это зеркало, в которое Он однажды посмотрел... Такой сияющей и осталась…

Как тянет её красота... Я убил бы весь мир, лишь бы она была рядом. Чудовище. Быть может, от того, что во мне бездны зла, я страшен сам себе… Поэтому так жажду обладать её красотой...

Ну почему же мне нет покоя, когда я с ней? Ведь счастье беспредельное, но словно слышится тиканье часов. Ведь знаю, что через несколько часов так будет её не хватать, хоть вешайся. Вот несколько часов назад она была на расстоянии руки, а теперь – ничего. Без неё мир пустой...

И тогда сказать ей: я уважаю твоё решение жить не со мной. Так уважай и моё решение: не жить без тебя. Подняться по технической лестнице на этот небоскрёб, который так светится по ночам, и броситься вниз… Хоть один отчаянный поступок ты можешь сделать или нет? Какое гордое слово – броситься… Забыть себя и упасть в неизвестное. Только вперёд. С какой силой рванёт воздух навстречу, какая свобода и лёгкость… А вдруг вся эта жизнь – лишь испытание. И для тех, кто посмел броситься – открывается Рай. Место, где мы будем вместе.

Она тогда смотрела так, что в душе рвались, одна за одной все струны. Радость, музыка, любовь, надежда... А вместо струн... Словно сатанинский коготь вонзился в душу и там остался. Время идёт и душа словно покрывается налётом новых дней, пеплом, и коготь скрывается всё глубже. Но каждый миг чувствую: он там. Он прочнее тела, которое истлеет и прочнее души, которая сгорит от любви.

Теперь я понимаю, почему при первом же взгляде на неё, уже любимую, но ещё незнакомку, возникло это мгновенное ощущение, не пропавшее за годы. Как будто она была… Не впервые, а прежде, всегда. Словно мы были неразлучны в какой-то прошлой жизни, что эта жизнь на самом деле была, и была долгой. Но нет! Не оттуда было это прочное чувство, не из выдуманной прошлой жизни. Как ни странно, это чувство – из детства. В шесть лет я впервые прилетел на тёплое море. И в первый день родители запретили купаться, чтобы ребёнок не заболел от резкой смены климата. На всю жизнь запомнился этот невыносимо долгий первый день, вид из пыльного окна санатория на солнечное, чудесное, манящее море, наполненное свежестью, тайнами, смехом и счастьем. И эта женщина – такое же близкое и недостижимое море…

Возможно, есть непреложный закон: образы, возникающие на заре жизни, пророчат всё дальнейшее. Так жаль, что их смысл становится ясен только со временем...

Люди ищут Бога, но совсем не смотрят друг на друга. А ведь… Ведь Бог – это свет, который зажигается в ответном взгляде.

Почему я вторую неделю не делаю то, что должен сделать немедленно? Ведь нашёл же нужное место на перилах моста, с которого видны все наши любимые места. Нужно наконец повесить стальной замок с нашими именами (ну нет в продаже титановых замков). И бросить ключ в воду, пусть река унесёт его навсегда. Да, пока мы не муж и жена. Но это только пока, Господи! Наступит день. И я должен его приближать всеми средствами. Ведь что-то должно быть в материальном мире, способное повлиять на её мысли, изменить к лучшему нашу судьбу...

С ума сойти, это – мой сын! Такой хорошенький! А смешной! Какой аромат от макушки… Ни на кого пока не похож, но ведь моя копия – сразу ясно! В голове не помещается: мой сын. А я, получается... Отец.

Как прекрасно море... Море созвучно человеческой душе. Мы не видим границ моря, оно безбрежно. Так и душа устремлена за горизонт жизни, в иные миры. Душа не принадлежит этому миру. Как солнечный свет не принадлежит морским волнам, его отражающим…

Дни стали совсем одинаковые, повторяются снова и снова. И что-то незаметно, чтобы их количество перешло в новое качество. Помню до сих пор, как тогда профессор начал лекцию по немецкой классической философии... Старенький такой профессор, но с прямой спиной. Он вошёл в аудиторию, остановился и глубоко задумался. Минут пять молчал (а мы-то, молодые придурки! подумали, что он забыл свою лекцию!), а потом медленно сказал: «Вы знаете, я думаю, что Гегель – не человек».

Вот это всё, что вокруг – на самом деле единственная жизнь? Или всё-таки будет перерождение? Но в кого? Во что? В бабочку, в шпалу на железной дороге, в ангела, в молнию, в клавишу на выброшенном рояле? Что, если именно в этом – непостижимо сложный механизм Вселенной, вечное перерождение всех во что угодно? Невероятно, чтобы жизнь была одна. Может, это действительно только демо-версия…

Жизнь – как солёная вода, ни один порез не заживает. И злыми люди не рождаются, а становятся, когда теряют надежду. 

Такое чувство, что раньше было больше весенних дней. Вроде только что вышел с работы и вдохнул апрельский воздух, а сейчас вокруг снова – конец октября. Безнадёжное, глухое время.

Народу так много на платформе, нужно успеть сесть к окну, уставиться в темень. Полчаса покоя. Сердцебиение медленное, как у синего кита – четыре раза в минуту... Завтра… Снова нужно будет отгрызть от внешнего мира ещё немного волшебных денег. Волшебных потому, что они испаряются, точнее, превращаются в нечто, что испаряется...

Вот почему-то не выходит из головы эта детская идея ограбления банка. Зачем-то ходил смотреть в воскресенье, во сколько инкассаторы приезжают. Их всего двое, мешков с деньгами – четыре. Достать бы в зоопарке винтовку и ампулы со снотворным, которым животных усыпляют. Подойти, не попадая в камеры наблюдения, парой выстрелов обрушить охранников на землю, забрать мешки, в машину, по закоулкам, закопать в укромном месте, залечь на дно... Когда всё успокоится – улететь отсюда в тёплые страны... Да ведь каждый день тысячи чиновников воруют гораздо больше, только ставя подписи. Да, там же ещё водитель в инкассаторской машине... Оглушить чем-нибудь…

Мы с ней настолько разные, что когда я стараюсь думать, как она, сам себе кажусь посторонним.

Да нет никакой любви на свете. Один только перепих в поисках очередного секса. Биология. А вот если бы, ну что бы такое взять – да хоть её задницу – была бы она не такая, а похуже, плоская или обвислая там… Любили бы её тогда? Вот видишь. Душа, душа. А дело-то в заднице.

Читать перестал совсем. Смысла в этом… Как-то раньше остро чувствовал красоту, а сейчас… Горсти жемчуга в песке повседневности... Блеск слов освещает действительность. Правда освещает? Пустые выдумки… Телевизор – и спать.

Слышал, как сын разговаривал с кем-то по телефону. Мы с его матерью, оказывается, не втыкаем ни во что. Устарели. Теперь молодёжь называет нас не «предками», а макросами. Цифровым мусором то есть.

Как там у Маяковского в последних стихах перед выстрелом в себя: «Я знаю силу слов... Глядится пустяком, опавшим лепестком под каблуками танца… но человек душой, губами, костяком…» Гений. Пламя народа. И всё равно выстрелил. А я уже старше него.

А если не услышит Бог – зайти в церковь и выстрелить в себя. Как бы на это посмотрела местная администрация?

Не стать мне прихожанином. Саркастически смотрю на всё это. Возможно, и для Бога человеческие богослужения – любимое комедийное шоу. Что мы можем знать о Нём?

Вот стать бы… Беззаботным кретином из рекламы, обсуждающим вкус гамбургера с соседями по столику. Хотя ведь может так припереть, что в чём угодно снимешься.

Видел её сегодня. Злая и толстая стала. Как будто сама жизнь бросила гранату ей во внутренний мир и взорвала его. Искорёженные останки, больше ничего. Но глаза прежние…

Как там звучал этот вопрос в психологическом тесте? В глянцевом журнале для домохозяек? Если бы Вы могли знать дату Вашей смерти, хотели бы этого? Дурацкий вопрос. Конечно. Мучит роковая неопределённость – не знаешь, сколько тебе осталось… Знал бы – плюнул бы на всё и пошёл в разнос. Ведь я даже не видел Эверест…

Может ли человек быть проклят? Вот эти бродяги в лохмотьях – которые лежат у тёплой трубы – что с ними? Или им просто не повезло с милосердием? Милосердие... Старославянская калька с эффектного латинского слова «мизерикордия»... Достойный милости... Остатки образования ещё всплывают в памяти. Но кто из нас достоин милости? Может, и никто. Если судить по делам – шансы есть, а если по мыслям – все мы чудовища. А хочется быть светлым...

Повсюду, повсюду – только многоэтажные хибары, висящие над асфальтом. Городские пигмеи в бетонных джунглях. Все забыли, что это значит – иметь дом на земле. Хоть встать ногами на землю, не на асфальт.

Что он может понимать, этот молодой козлодой? Старших нужно уважать хотя бы за то, что они дольше живут в этой куче дерьма.

Когда-то в детстве видел смышлёного поросёнка. Он тёрся боками об ствол яблони, чтобы падали райские яблочки. Может, и люди всю жизнь делают то же самое, только обставляют всё это церемониями…

Так странно… Чем дальше события жизни, тем они ближе, тем лучше помнятся… Загадочная вещь – время… Смотришь на свои фотографии в молодости и видишь, что в глазах – вызов, веселье, дерзость, но и… Беспомощность. Сейчас только видишь эту беспомощность. От того, что уже знаешь, что будет потом, десятилетия спустя после снимка. Нельзя смело смотреть на грядущее.

Как-то стал замечать маленькие вещи. Из которых и состоит мир. Включил отопление на даче и вижу, как проснувшаяся муха ползёт по стеклу – вверх, подальше от жуткого холода, поднимающегося от земли. Она не понимает, что уже зима. И отчаянно ползёт к зелёной занавеске, думая, что это трава… Так и у людей. Всё вокруг – миражи, ненастоящее…

Как быстро всё пролетело… Какое ещё бессмертие… Душа просто исчезает – как пар дыхания, как сигаретный дым в чёрном зимнем небе. Секунды она ещё видна, а потом сливается с пустотой.

Почему-то люди не смотрят мне в глаза… Это говорит о моём безумии. Или их…

Чуть не сбила эта машина, еле успел отшатнуться. Шикарная, спортивная... Как, наверное, легко и прекрасно – сытым и модно одетым быстро ехать в новой машине, со ртом, полным зубов…

А луна всё равно манит, как в молодости. Сейчас кажется, что такой свет видит перед собой ослепший святой. Не тьму, а это сияние…

Никак не уснуть. Какая-то птица долго хлопает крыльями, не может устроиться на ночлег. Под окном шумит компания подростков… Маленькими глотками пьют смерть из своих сигаретных трубочек…

Раньше казалось, что первое и последнее человеческое чувство – страх. Он появляется с первым криком младенца и остаётся до последнего вздоха. Так думал, но нет, уже не чувствую страха, отгорело всё.

Может, хватит, Господи? Для Тебя это так просто – остановить одно человеческое сердце...

Как можно бояться смерти? Ведь она означает конец. Так умиротворяют мысли о смерти… Покой… Стать бы просто... Беспечальной частицей заката.

Или хотя бы кирпичной стеной дома напротив... На которую сейчас падает солнечный свет... Можно ждать долгую зиму, если впереди – хоть минута тепла... Что, если весь наш мир – лишь закрытое окно, за которым бушует весна?

Быть может, мы не умираем, а только засыпаем? Чтобы проснуться от любящего прикосновения…